Ненавижу

НЕНАВИЖУ

Тёмный и сырой подвал. Я лежу на матрасе, кинутом на полу, абсолютно голой, а руки привязаны к ржавой батарее, которая царапала спину. С трудом разлепив глаза, осматриваюсь. На полу вокруг меня валяется множество окурков и использованных презервативов. Сколько я уже здесь? Наверное, около недели. Не знаю. Ну почему именно я? Я ведь просто шла по улице, а потом помню, что меня ударили по голове, и я потеряла сознание. Очнулась уже здесь.

Четверо. Их четверо. Тех, кто сломал мне жизнь, кто сделал меня пленницей в этом чёртовом подвале и теперь насилуют меня с большим удовольствием. Ненавижу! Они приходят ко мне каждый день по нескольку раз. Чаще все вместе, изредка по одному или два. Они владеют мной по очереди, делясь ощущениями и мнением обо мне. Кто бы знал, как же это мерзко! Несколько раз они снимали всё на камеру. Но это было в первые дни. Сейчас они просто приходят развлечься. А ведь ещё совсем недавно я была девственницей, пока меня не похитили. Я мечтала, что мой первый раз будет с человеком, которого я люблю, но этому не суждено было сбыться. Какой же я была наивной. Мечты никогда не сбываются.

Живот скрутило от острой боли, и я застонала не в силах терпеть. Хоть бы изредка кормили, а то я так долго не протяну. Я уже чувствую, что совсем скоро мои мучения кончатся. По крайней мере, я этого хочу. Нет. Я этого жажду. Уж лучше умереть, чем жить с тем, что я пережила.

Я должна отсюда выбраться. По крайней мере, попытаться. Уж лучше я умру на свободе, чем в этом сыром подвале, где уже всё пропахло дымом от сигарет. Послышались голоса. Лениво перевожу взгляд на дверь, где сквозь замочную скважину просачивается тонкая струя света. Дверь распахивается, и на пороге стоят ОНИ. Все четверо. На глаза невольно наворачиваются слёзы, а голос одного из мужчин произносит:

— Ой, да она же ещё живая! Крепкая девчушка нам попалась, не то, что предыдущая.

Оказывается, что я не первая их жертва. И сколько же было таких, как я? Две? Три? Десять? Неизвестно. Страх накатывает с огромной силой, когда этот мужчина подходит ко мне. Он склонился надо мной и посмотрел в глаза. Не вижу его лица, собственно, как и раньше. Глаза болят, и могу различить лишь слабые черты.

— Готовься получать удовольствие. — Шепчет он, проводя пальцем по щеке, а на лице заиграла злая улыбка. Мужчина встает и начинает снимать штаны. Его примеру следуют остальные.

НЕНАВИЖУ!!!

Глава 1

— Хорошая девочка, — сказал их предводитель, похлопав меня по мокрой от слёз щеке. Кидаю на него полный призрения и ненависти взгляд, но он лишь улыбается и продолжает одеваться. Ненавижу!

Похоже, что я сказала это вслух, потому что он удивлённо вздёрнул брови и снова склонился надо мной, больно ухватив за подбородок. В его зубах была зажата сигарета, которую он даже не удосужился взять в руки, когда сказал:

— На твоём месте, девчонка, я бы не стал вякать, а сидел бы молча. Ты меня поняла?

Послушно киваю, глотая ком в горле, а что мне ещё остаётся? Мужчина хватает из зубов сигарету и тушит её о мой живот. Крик боли разрывает горло, смех четверых дружков закладывает уши. Становится ещё страшнее, ещё больнее и... любая надежда на спасение исчезает сама собой. ОНИ уходят, оставив меня в холодном подвале. В память об их приходе остаётся сильный запах табачного дыма, боль от ожога и свежие следы недавнего насилия надо мной.

Громкие рыдания вырываются из горла, отчего болят лёгкие и рёбра, а голова безвольно опускается. Я тихо постанываю в темноте, не желая оставаться в живых. За что мне это? Почему я? Сквозь дырку в стене, которая находилась под потолком, слышу шуршание листвы и звук проезжающего мимо автомобиля. Сейчас или никогда.

Собрав последние силы, пытаюсь дотянуться зубами до верёвки, связывающей правую руку, но ослабевшие от голода и боли мышцы не позволяют совершать таких сложных действий. Где-то через час удаётся дотянуться до запястья и развязать первый узёл, ещё через полчаса подается второй. Остался последний, но сил уже почти не осталось. Главное не потерять сознание, иначе ОНИ заметят, что я попыталась бежать и мне будет гораздо хуже, чем до этого. Когда, наконец, рука оказалась свободной, радостно улыбаюсь сквозь слёзы. Свободной рукой освобождаю другую, что заняло гораздо меньше времени.

Медленно, стараясь не делать резких движений, сажусь на грязном матрасе, растирая затёкшие и посиневшие конечности. Тонкий лучик света, который проникает сквозь дырку в стене, позволяет разглядеть кровавые полоски вокруг запястий, из царапин от верёвок текла кровь.

С большим трудом мне удаётся встать на ноги. Глаза ужасно болят, и я плохо вижу. Из всей кучи хлама, находившейся в подвале, удалось найти какую-то тряпку. Я обмоталась ей как банным полотенцем и завязала на узел. Ходить тяжело. Ноги подкашиваются после каждого шага, и кружиться голова. "Главное не потерять сознание" — стучало в голове, каждый раз, когда в глазах темнело.

Минут пять заняло подняться по крутой лестнице, ведущей к двери, которая к счастью оказалась открытой. Видимо они даже не предполагали, что я могу попытаться сбежать. От радости по щекам ещё сильнее текут слёзы. В доме стояла полная тишина и я, держась за стенку, добралась до входной двери. Изнутри замок открывался, и я медленно раскрыла дверь, ведущую к свободе. В лицо ударил свежий лесной воздух, а глаза заболели от яркого света. Не могу надышаться. Свобода. Немного привыкнув к солнечному свету, смотрю по сторонам. Кругом густой лес, с опавшими листьями, которые устилали землю разноцветным ковром, лишь справа следы от колёс, видимо по этой дороге уехали те, кто меня украл.

Зрение постепенно восстанавливается, и я понимаю, что уже вечер. Ни о чём не думая, направилась в гущу леса. По дороге идти опасно, потому что ОНИ могут вернуться. Деревья служили хорошей опорой, не давая упасть. С каждым пройденным метром становилось всё тяжелее идти, но я упорно шла неизвестно куда до самой темноты. Потом уселась на сухую листву, облокотившись о холодный ствол дерева, который немного царапал кожу. Я уже была готова провалиться в сон, первый спокойный сон за всё время, что я провела в этом лесу. Из-за кустов неподалёку, послышался какой-то непонятный шорох. Я устало посмотрела на место, из которого доносились звуки, и оттуда вышел огромный пёс с густой шерстью, морда частично была серой и на всём теле тоже проступали тёмно-серые и кое-где коричневые оттенки шерсти. Для собаки он был слишком крупным, но думать о том, что это может быть волк, мне не хотелось. От страха сковало тело. Закрываю глаза и мне сразу вспомнилась одна из таких встреч, которая произошла двенадцать лет назад.

Мне тогда было всего семь лет, я гуляла по парку, который находился вблизи от нашего дома. Тогда я так же сидела около одного из деревьев, только тогда я любовалась сухой листвой, как из-за кустов вышел серый пёс с виду безобидный и даже чем-то похожий на того, что стоит передо мной, но он набросился на меня без какой-либо причины. Правая рука, которой я закрывала лицо так и осталась с многочисленными напоминаниями в виде ужасных шрамов. Мне попались хорошие врачи, царапина на лице успешно зажила, хотя какая разница, я и так лицом не вышла. После того случая, собак я теперь боюсь до смерти и даже если животное на цепи, меня всю трясёт, а уж когда она ко мне подходит, я готова упасть в обморок от страха.

Очнулась я, когда моё лицо обдало горячим дыханием. Открыв глаза, увидела перед собой серую морду. Хотелось крикнуть, но горло отказалось издавать хоть какие-то звуки. Из глаз текли слёзы, которые уже не поддавались моим эмоциям, а текли сами по себе при самом удобном случае. А я уж было подумала, что они давно иссякли. Я прижалась спиной к дереву и поджала ноги, обхватив колени руками. Пёс отошёл немного назад и сел, смотря на меня... понимающим взглядом? И правда, глаза у этого пса были такие грустные, он склонил голову, разглядывая меня, и заскулил. На удивление, когда он стал приближаться ко мне, я не испугалась, как в первый раз.

Собака облизнула мою руку со шрамами и грустно заскулила, я не удержалась и погладила пса по голове, а он подошёл ко мне ещё ближе. Улёгшись рядом, он положил свою тяжёлую голову мне на ноги, как будто пытался успокоить.

Вскоре уже стало совсем темно. Я немного пошевелилась и легла на сухую траву рядом с тем же деревом, а рядом со мной, согревая своим горячим телом и дыханием лёг большой и не такой уж страшный пёс.

* * *

Молодой человек вышел на поляну, оглядываясь по сторонам. Никого не было, хотя кто может находиться в этом богом забытом месте, если только другая стая, живущая неподалеку от его собственной. Парень скинул с себя одежду, оставшись лишь в нижнем белье. Он провёл рукой по коротким тёмным волосам и глубоко вдохнул холодный воздух, поздней осени. В следующую секунду на поляне стоял лишь волк с белой шерстью, с тёмными пятнами, покрывающими его спину и серой мордой. Он побежал вглубь леса, не раскрывая глаз. Он слушал шуршание голых крон деревьев и шуршание листвы под когтистыми лапами.

Размявшись, волк остановился и в следующую секунду уловил волны сильного страха, только было странно то, что страх был вперемешку с радостью. Волк пошёл туда, откуда исходили такие сильные эмоции. Когда он вышел из-за куста, то увидел девушку. Она сидела, облокотившись об одно из деревьев, всё, что на ней было из одежды, это грязная тряпка, которая была замотана вокруг груди и с трудом доходившая до середины бедра.

Волк хотел было подойти к ней, но почувствовал усилившийся страх, а потом посмотрел в её испуганные глаза и увидел её воспоминания о неприятной встрече с одним из них, которые сейчас мелькали в её голове. Её карие глаза наполнились слезами, и он остался сидеть на месте, с интересом рассматривая сидевшую перед ним девушку. По её чересчур худеньким и хрупким плечикам падали запачканные пряди, слипшихся волос.

Когда девушка немного успокоилась, он сделал к ней один шаг, потом ещё один. Он положил свою голову ей на ноги и увидел, как девушка улыбнулась, после того, как он ментально передал ей немного своих чувств, такие как понимание и сострадание. Девушка наперекор своему страху протянула руку и погладила волка по голове, а он лизнул её маленькую и хрупкую ручку, покрытую шрамами.

Волк не заметил, как просидел с ней до глубокой ночи. Он очнулся лишь, когда девушка пошевелилась, чтобы лечь на сухую листву, потому что уже стемнело. Волк посмотрел на то, как хрупкая девичья фигурка дрожит от холода на сухой осенней листве и прилёг с ней рядом, чтобы немного согреть. Он удивился, когда её худенькая ручка легла на его бок и стала слегка поглаживать густую шерсть дикого зверя.

* * *

Я проснулась от поскуливания огромного пса рядом со мной. С трудом разлепив глаза, посмотрела на сидящую рядом бело-серую псину. Заметив, что я проснулась, он стал тыкать меня мордой в бок, видимо заставляя подняться. Я с трудом поднялась на ноги, и пёс тут же схватил меня за край тряпки, в которой я была закутана, и потянул за собой. Я держала грязную ткань в районе груди и еле шагала за псом, который меня куда-то усердно тащил. Было тяжело, боль сковывала ноги, и голова продолжала кружиться. В один момент я вырвала кусок ткани из пасти собаки и встала, держась за ближайшее дерево. Пёс обошёл меня и стал тыкать мордой сзади, заставляя идти. Как я не пыталась его отогнать, он не реагировал, а лишь снова схватил за ткань и потащил по лесу. Оставалось лишь надеяться, что он не ведёт меня к своим сородичам, чтобы те меня съели.

Я уже с трудом плелась, а он продолжал меня тянуть за собой. Делая очередной тяжёлый и медленный шаг, споткнулась о корень дерева и упала на сухие листья, облокотившись на руки, а потом и вовсе разлеглась, положив голову, на сложенные друг на друга руки. Пёс стал тыкаться мордой в мой бок, руку и голову, продолжая скулить, а я лежала не в силах встать.

— Отстань от меня, пожалуйста, — тихо прошептала-простонала я, посмотрев на волка. Это волк. Сомнений у меня на тот момент не было. Не могу я это огромное животное называть собакой. — Я не могу идти. Я устала. Мне плохо.

Волк подошёл ко мне, пролез под левую руку и стал подниматься, позволяя облокотиться на его широкую и сильную спину. Только сейчас заметила, что по высоте он был мне выше пояса. Волк помог мне подняться и повёл дальше за собой, только шёл уже медленнее. Прошло много времени, прежде чем я увидела сквозь голые деревья дорогу. Заасфальтированную дорогу. Волк вывел меня на неё и кивнул куда-то в сторону, сверкнув янтарными глазами. Там я увидела небольшой коттедж. Рядом с домом стояла маленькая беседка, а под окнами росли многочисленные кусты дикой розы. Около крыльца стоял чёрный, явно дорогой, автомобиль.

Я повернулась к волку, который привёл меня сюда и села перед ним на колени. Он повернул голову на бок, разглядывая меня, а я обняла его шею, сама от себя такого не ожидая.

— Спасибо. Ты спас мне жизнь, — тихо прошептала я, дрожащим от слёз голосом. Волк положил мне лапу на колено, а потом убежал вглубь леса. Когда он скрылся среди многочисленных деревьев, я с большим трудом поднялась на ноги и, прихрамывая, пошла к дому. Ноги болели, и идти было очень тяжело, но я нашла в себе силы дойти до дома и подняться на его небольшое крыльцо, над которым была деревянная крыша, подпёртая четырьмя столбами. Я позвонила в дверной звонок и стала ждать, молясь, чтобы хоть кто-нибудь оказался дома. Мало ли куда мог уйти хозяин коттеджа. Голова продолжала кружиться и я чувствовала, что теряю сознание, которое удавалось поддерживать в течение недавно начавшегося дня.

Минут через пять напряжённых звонков, я услышала шум быстрых шагов и дверь распахнулась, представив моему замученному взору молодого мужчину. Он удивлённо посмотрел на меня, и я потеряла сознание, успев разглядеть его карие глаза.

* * *

Утром, волк учуял запах другой стаи. Они искали девушку, эту девушку. Он уловил обрывки их мыслей, но не узнал всего. К сожалению. Он не мог бросить её здесь, по этому, как только девушка проснулась и поднялась на ноги, он схватил её за подол тряпки, в которую она была завёрнута, и потащил за собой. Он видел, что ей было трудно идти, но выбор был не велик. Либо он оставляет её здесь, тем, кто за ней охотиться, либо отведёт в безопасное место. Незнакомка шла всё медленнее и медленнее, и он чувствовал, как из неё уходят последние силы, по этому, когда она упала, он бросился к ней. Другие прочёсывали весь лес в её поисках. Ему не составило труда замаскировать её запах, но их слишком много и он не сможет со всеми справиться. Он вывел девушку на дорогу и указал на дом, он был удивлён, что она благодарит его, как будто догадываясь, что он всё понимает; волк думал, что она убежит к дому и станет звать на помощь, но зато, у него было время убежать.

Пока девушка медленно подходила к дому, он сделал крюк и забежал на задний двор дома. Забравшись в окно большой гостиной, он превратился обратно в человека и услышал надрывный звон в дверь. Он схватил с кресла штаны и быстро их надел. Подбежав к двери, резко её распахнул, сделав удивлённое лицо. В последний момент ему удалось подхватить на руки девушку, потерявшую сознание.

Глава 2

Когда я открыла глаза, то по ним больно ударил солнечный свет, проходивший сквозь большое окно, расположенное прямо над спинкой кровати. Я немного огляделась и поняла, что нахожусь в большой спальне и лежу на мягкой кровати. Посмотрела на себя и удивлённо замерла. Я была одета в большую мужскую футболку бежевого цвета, с какими-то смешными и непонятными рисунками, которая доходила чуть ли не до колена. На запястьях были бинтовые повязки, скрывающие ужасные раны от верёвок. Положив руку на, вечно болящую, голову заметила, что волосы влажные и пахнут мужским шампунем.

Я ещё раз огляделась и прислушалась, а потом задрала длинную футболку. Там, где у меня были ожоги от сигарет, были приложены маленькие марли, приклеенные медицинским пластырем. Видимо они были пропитаны какой-то мазью, потому что чувствовался слабо уловимый запах трав. От лишних движений ещё больше закружилась голова, и я легла обратно в тёплую постель, укрывшись мягким одеялом, мысленно поблагодарив человека, который привёл меня в порядок и обработал ранки и ушибы. Даже калено, разбитое в лису было обработано.

Когда в комнату вошёл неизвестным мужчина, я резко села и прижалась к спинке кровати, плотно прижимая одеяло к груди, проигнорировав мучительную головную боль. Только потом я поняла, что это он мне помог, но было всё равно немного страшно.

— Не бойтесь меня, — тихо сказал он, походя ко мне. Он встал рядом с кроватью, не решаясь подойти ко мне слишком близко. — Как вы себя чувствуете?

— По сравнению с последними днями — лучше. Спасибо. — Говорить удавалось с трудом — голос сильно дрожал.

Мужчина медленно подошёл ко мне поближе и сел на краешек кровати. Его лицо было спокойным и внушало доверие. Тёмные короткие волосы были растрёпанны в разные стороны, что выглядело забавно с его заострёнными чертами лица. Узкие, но чётко выраженные скулы и узкий подбородок с чувственными губами, растянутыми в милой улыбке. А карие глаза с пушистыми ресницами, о которых мечтает любая девушка, излучали заботу.

— Вы можете мне всё рассказать. Кто вы? Что с вами случилось? — Мужчина продолжал сидеть рядом, смотря в мои глаза, а мой взгляд уткнулся в руки, сложенные на коленях. Не могла я на него смотреть. Просто боялась.

— Я — неудачница. Я родилась в ужасной семье, в которой меня никто не любил, кроме брата. Моя мама забеременела от любовника, и всё время, что я себя помню, она говорила, что я её ошибка, что не стоило оставлять меня тогда, и не было бы проблем сейчас. Отец, ну, её муж, всё время косо на меня смотрел, но молчал. Их старший сын, Филипп, на восемь лет меня старше. Он один из всей семьи любил меня по-настоящему. Бывало, когда мама опять выскажет, как меня ненавидит, как я уродлива, что не в неё красавицу пошла, я уйду на крышу нашего дома, сяду туда в надежде спрятаться ото всех, а Филипп придёт ко мне, сядет рядом и сидит. Потом он повернёт моё лицо к своему, погладит по щеке и скажет: "Ты у меня самая красивая, и я никому тебя не отдам, сестрёнка". — Я говорила и не мола остановиться, слова лились из меня бурным, нескончаемым потоком; мне просто хотелось поделиться хоть с кем-то, а тут такой шанс за столько лет. — Потом Филипп уехал жить самостоятельно и приезжал редко, но когда появлялся в городе, то всегда искал встречи со мной, чтобы поддержать. Он говорил, что заберёт меня, что я буду жить с ним. Однажды я не выдержала и убежала из дома, я всю ночь проходила по городу, а потом поняла, что это глупо и вернулась. Всё, что мне тогда сказала мама это: "Ты где была? Филипп нас достал своей руганью." Именно тогда я смирилась со своей жизнью. Но это ещё не страшно. Пятнадцатого октября, я встретилась с Филиппом, он сказал, что заберёт меня на следующий день к себе домой, и я буду жить с ним. После встречи с ним, я пошла домой, но... не дошла. Меня ударили по голове, а потом я очнулась в подвале, абсолютно голая и... изнасилованная. — На ладонь упала крупная слеза, потом ещё одна и ещё. Я уже не впадала в истерику, а просто позволяла солёным капелькам падать на руки и одеяло, укрывающее ноги. — ИХ было четверо. Я никогда не видела их лиц, было слишком темно и можно было различить лишь силуэты. Со мной говорил только один, остальные что-то бормотали между собой. Но ЕГО голос я запомнила навсегда, теперь он будет мне сниться в самых ужасных кошмарах. Я не знаю, сколько пробыла в том подвале. Если бы вы знали как это страшно, лежать вот там и каждый раз после ИХ ухода, теряя сознание, молить Бога о смерти. Многие в опасных ситуациях просят жизни, а я лишь мечтала о том, что потеряв сознание, больше не открою глаза и не услышу ИХ голоса. Но я, как назло, просыпалась за минуту до их прихода, а потом снова теряла сознание после того, как они в полной мере развлекутся. Я боялась сказать хоть слово, боялась даже застонать от боли, которую ОНИ мне причиняли. Я была жива, как будто Бог, которого я молила о смерти, решил пошутить. Давая мне жизнь, он издевался надо мной ещё больше. Я чувствовала себя лабораторной крысой, над которой ставят опыты, а ОНИ приходили всё чаще, мне становилось всё страшнее, всё хуже, а потом я решила, что не хочу умирать ВОТ ТАК, в подвале, привязанная к батарее. Я решила убежать, чтобы хоть ненадолго почувствовать себя свободной, чтобы умереть в относительной свободе, но я пришла сюда, где были вы.

Мужчина держал меня за руку, успокаивая, а я не могла остановить слёз.

— Всё будет хорошо, — успокаивал он меня. — Теперь вас точно никто не обидит. Я о вас позабочусь. Скажите, как вас зовут? Я Стас. Станислав. Зовите, как вам больше нравится.

Я подняла на мужчину заплаканные глаза и еле заставила себя улыбнуться и сказать:

— Стася. Станислава.

Мужчина улыбнулся и погладил меня по плечу. Он встал и вышел из комнаты. Уже через минуту он вошёл с подносом, на котором стояла тарелка супа. Он поставил её мне на колени и протянул ложку, сказав:

— Вам пока нельзя тяжёлую пищу. У вас истощение.

Я благодарно улыбнулась и набросилась на горячий куриный бульон с большими ломтями картошки. Мужчина внимательно смотрел, как я ела, но мне было всё равно. За такое количество дней я впервые смогла насладиться пищей. Хоть какой. ОНИ мне даже пить не давали, не то чтобы есть. Когда я опустошила тарелку, Стас протянул мне чашку с каким-то отваром.

— Что это?

— Это травяной сбор. Он поможет вам успокоиться и поспать.

— Спасибо, — я глотнула ароматный напиток и зажмурила глаза от удовольствия. Он был таким горячим и вкусным, что я делала маленькие глоточки, наслаждаясь вкусом и ароматом трав. — Расскажите мне о себе, — попросила я Стаса, который продолжал сидеть рядом.

— Ну, что я могу рассказать. Мне двадцать пять лет, я работаю ведущим на радио, наверное, слышали мою программу "вопросы на засыпку"? — Я согласно кивнула. — Так вот, на радио работаю недавно. Тут решил поехать на выходные, на дачу, то есть сюда. Дремал на диване, как услышал звон в дверь. Открыл дверь, а там стояли вы, я испугался, что вы серьёзно ранены и обработал ваши раны, которые к счастью оказались не серьезными.

— Ко мне можно на "ты", — сказала я, выпив последнее содержимое стакана. Я не стала рассказывать про белого волка, которого встретила в лесу. Не хочу, чтобы он считал меня сумасшедшей.

— Ко мне тоже можно на "ты", — сказал Стас, забирая пустую кружку.

— Но ведь ты на шесть лет меня старше.

Я не могла сдерживать удивления. Если честно я чувствовала исходящую силу от этого мужчины и я просто не могла обращаться к нему как к равному. Он улыбнулся и погладил меня по плечу.

— Вот видишь, разница не так уж и велика. Поспи. Тебе это сейчас необходимо.

Я закуталась в одеяло с головой и закрыла глаза, окунувшись в сон без сновидений. Но так продолжалось не долго. Меня разбудил скрип половиц, и я испуганно открыла глаза. Ничего не увидев, села на кровати, услышав непонятный шорох. Когда я немного привыкла к темноте, то увидела у кровати четыре фигуры, которые уже никогда не смогу забыть, даже если захочу. Одна из фигур двинулась ко мне, и я вжалась в спинку кровати, натягивая длинную футболку на колени, так как белья на мне не было. Когда остальные фигуры начали подходить, я дёрнулась, чтобы убежать, но один из них повалил меня на кровать и вжал мои руки в матрас, хрипло посмеиваясь. Я стала отбиваться ногами, но двое других, стоящих с разных сторон от меня, схватили меня за ноги, они раздвинули их в стороны и тоже прижали к кровати. Я пыталась вырываться, когда последний, четвёртый навалился на меня сверху, удобно устроившись между ног. Он приблизился к моему лицу и произнёс, голосом из кошмара, которым является моя жизнь:

— Лучше не сопротивляйся. Я всё равно найду тебя... Стася.

Я очнулась в объятиях крепких рук, которые не желали меня отпускать. В комнате было темно, а за окном светил месяц. Тихий голос, что-то шептал, и я только сейчас поняла, что это был всего лишь сон. Пусть ужасно реальный, но всё-таки сон.

— Пожалуйста, обещай, что не уйдёшь, пока я не усну, — тихо попросила я.

— Не уйду. — Услышала такой же тихий ответ.

* * *

Он спал, когда услышал крик, полный страха и отчаяния. Когда мужчина вбежал в комнату, где была Стася, то увидел, что она отбивается от кого-то во сне, причём с такой яростью, как будто на неё действительно напали. Он подошёл к девушке и стал трясти её за плечи, но она никак не желала просыпаться. Он прижал её к себе, что есть силы, но девушка стала отталкивать его и бить со всей силы, которой было не так уж и много в этом хрупком тельце.

— Тихо, девочка, тихо. Я здесь, — шептал он, до тех пор, пока девушка не проснулась. Его ночная рубашка вся промокла от её слёз, но ему было плевать. Он прислушивался к тому, что она говорила, но смог разобрать лишь несколько невнятных слов:

— Заберут... найдут... Они знают... — все эти слова были тихими и пропитаны страхом. Стас ничего не мог понять, но лишь одно слово он понял точно. В конце каждого предложения девушка повторяла лишь одно слово: — Ненавижу...— это одно короткое слово вырывалось с рыданиями из горла перепуганной девушки. Нет. Девочки, в его руках она была маленькой до смерти напуганной девочкой, которая ненавидела и боялась всего мира из-за четырёх подонков, которые сломали её жизнь. Которые истерзали её юную душу, почти полностью лишая её надежды на нормальную жизнь.

— Пожалуйста, обещай, что не уйдёшь, пока я не усну, — немного успокоившись, прошептала Стася.

— Не уйду, — сказал мужчина, не выпуская хрупкого тела девушки из сильных объятий.

Глава 3.

Невероятно большой волк пришёл на широкую поляну, где его ждала его стая. Он чувствовал, что всё кругом пропиталось болью и скорбью, что было совсем не удивительно, учитывая ситуацию, в которой они оказались.

"Кто на этот раз?" — Спросил он мысленно у подошедшего чёрного волка.

"Ингрид, — ответил волк и вернулся на своё прежнее место. — Стас, они похищают и убивают полукровок. С этим надо что-то делать."

"Что я могу с этим сделать? Если бы всё было в моих силах. Я не думал, что их нелюбовь к полукровкам дойдёт до такого" — после этих слов, молодой человек обратился и сел на сухую листву. Тут же все остальные последовали его примеру.

— Аристарх, — устало произнёс Стас. — Ты не мог бы осмотреть девушку, про которую я рассказывал, у меня в доме? Она сейчас не в самом лучшем состоянии, чтобы ехать в больницу, а я очень волнуюсь о ее здоровье.

— Да, конечно, — согласился молодой человек, который был чёрным волком с белой вертикальной полоской на морде.

— Спасибо, — наступила тишина. — Влад? — опять позвал кого-то мужчина.

— Да? — отозвался высокий мужчина лет тридцати с хорошо развитой мускулатурой.

— Выстави несколько человек в качестве охраны, вокруг моего дома. Это ненадолго. Мне, кажется, что здесь не всё так просто. Они будут её искать. Так, всем спасибо. Завтра встречаемся, будем думать. Надо обезопасить полукровок. Всё-таки они члены нашей семьи.

Стас с Аристархом направились к дому, попутно достав свои вещи из тайника в лесу. Они оделись и стали выходить из леса. Стас тут же увидел, как хрупкая фигурка не смело передвигается по дому, знакомясь с ним. Прошло всего пару дней, а она уже стоит на ногах и более или менее уверенно ходит. Он всё не мог на неё налюбоваться. С каждым днём она становилась всё прекраснее, она распускалась как цветок. Ему хотелось поцеловать её и сказать, что она самое красивое создание, которое он когда-либо видел. Вот только он боялся её напугать. Она вздрагивала от каждого шороха, каждого движения, и даже когда в комнату заходил он, она переставала трястись от страха, только тогда, когда он сядет рядом.

Стасю постоянно мучили кошмары, и он то и дело наведывался к ней ночью, дабы проследить, чтобы ничто не мешало её спокойствию, которое и так редко видно на её лице, даже во сне.

Когда мужчины вошли в дом, то услышали, как закипает чайник, звенит посуда и шумит вода. Видимо девушка решила помыть посуду, которую Стас с утра оставил в раковине, и попить чаю.

— Стася, — тихо позвал Стас. Девушка сделала шаг из кухни, но когда заметила Аристарха, спряталась за стеной, украдкой оттуда выглядывая, как маленький ребёнок, которому было страшно и любопытно одновременно. — Иди сюда, не бойся, — мужчина взял Стасю за руку и подвёл к себе, поправив прядку волос, вылезшую на глаза, такие большие и чуть раскосые к вискам, что ей безумно шло. Он не хотел, чтобы она опять его боялась. Ему стоило многих усилий, чтобы она так быстро к нему привыкла. — Это мой друг Аристарх. Он врач. Ты не против, если он тебя осмотрит? Я волнуюсь о твоём здоровье.

Девушка слабо кивнула и, улыбнувшись, протянула Аристарху руку:

— Стася.

* * *

Когда я проснулась, то решила подняться на ноги, всё-таки уже три дня в кровати валяюсь. С непривычки было тяжело передвигаться самой, но я старалась. Держась за стену, обошла весь дом, который был изнутри обделан светлым деревом. Комната Стаса напротив, была в тёмных танах, дерево покрашено тёмным лаком, тёмно-красная деревянная кровать и такие же шкафы и кресла, на вид мягкие, но я не стала подробно осматривать его комнату, а пошла дальше.

Не смогла пройти мимо зеркала, которое висело в прихожей на втором этаже. Тёмные сухие волосы, затравленный взгляд с синяками под глазами. И эти ужасные огромные глаза. С такими блюдцами с карей радужкой я похожа на персонажа какого-то анимешного мультфильма, которые терпеть не могу. Не знаю, почем Филипп всегда ими восхищался, что в них может быть необычного? А эти бледные губы, они сливались с кожей, не менее белой, и выглядело это ужасно, хотя... это мой обычный внешний вид. Сама себя пугаюсь.

Глубоко вздохнув, прошла на кухню и поставила чайник, но потом заметила, что Стас с утра оставил посуду, и я решила её помыть. Пусть от меня хоть какая-то польза будет. Чайник закипел и в прихожей послышался нежный голос Стаса:

— Стася, — позвал он меня. Я выглянула из кухни и увидела с ним какого-то мужчину. Не знаю почему, но я испугалась. Я спряталась за стену, понимая, что это выглядит глупо, но ничего не могла с собой поделать. Успокоилась я лишь тогда, когда Стас взял меня за руку и подвёл к себе. — Это мой друг Аристарх. Он врач. Ты не против, если он тебя осмотрит? Я волнуюсь о твоём здоровье.

Я кивнула и улыбнулась Аристарху, протянув ему руку:

— Стася.

— Аристарх, — мужчина взял мою руку и поцеловал тыльную сторону ладони. — Пойдёмте, я вас осмотрю.

Я кивнула, и мы поднялись в выделенную для меня комнату. Аристарх сказал мне лечь на кровать, и я сделала, как он просит. Он немного приподнял мою футболку, которую мне отдал Стас, и стал осматривать мой живот. Хорошо, что Стас всё-таки съездил в город и купил мне бельё. Я почувствовала себя не уютно, под внимательным взглядом Аристарха, и снова почувствовала, как накатывает страх, захлестывая меня новой волной. Сама того, не желая, я боялась этого мужчину, я боялась его взгляда, его близости. Только сейчас я поняла, что единственный мужчина, которого могу подпустить к себе, это Стас, потому что я ему доверяю, не во всём, но доверяю, ведь он спас мне жизнь. И Филипп, потому что он никогда меня не обидит, потому что любит, и я это знаю.

— Не бойся, — Аристарх ласково улыбнулся. — Я не сделаю тебе ничего плохого. — Мужчина ощупал мой живот, проверяя всё ли в порядке, и сделал вывод, что я почти здорова, что удивительно за такое короткое время.

— Что это? — Аристарх указал на ожог внизу живота.

— Ожог от сигареты. — Тихо сказала я.

— Они тушили об тебя сигареты? — Мужчина поддался немного вперёд от удивления.

— Всего лишь несколько раз.

— Ты хорошо спишь? — Неожиданно спросил Аристарх.

— Зачем вам знать? — Удивлённо посмотрела я на мужчину.

— Я ещё и психолог, Стася. Ты можешь рассказать мне всё что хочешь.

— Это же здорово, — воскликнула я и перешла на шёпот. — Знаете, я думаю, что схожу с ума. Я не говорила этого Стасу, но меня к его дому привёл огромный волк. И что удивительно, я всю жизнь боюсь собак, — Я не произвольно потёрла руку со шрамами. — А его не испугалась. Может у меня были галлюцинации?

— Нет. Я уверен, что это не галлюцинации, — Аристарх успокаивающе погладил меня по плечу и улыбнулся. — Есть же животные, которые помогают человеку. Может тот волк один из них? — Я кивнула соглашаясь. — А теперь скажи мне. Ты хорошо спишь? Что тебе сниться?

— Мне сняться кошмары.

— Каждый день?

— Да...

— Один и тот же или разные?

— Каждый раз разные, и каждый страшнее предыдущего.

— А конкретнее? Что тебе сниться?

— ОНИ... — отстраненно ответила я.

— ОНИ, это те, кто тебя похитил? — Согласно киваю. — А как они тебе сняться? Стася, расскажи мне, пожалуйста, это очень важно. Ну, например, что тебе приснилось в первый раз?

— Ну, если только важно... В первый раз мне приснилось, что ОНИ пришли сюда. Как всегда все четверо. Трое держали меня, а один, их главный, хотел меня изнасиловать... а потом меня разбудил Стас...

— Они тебе говорили, что-нибудь?

— Каждый раз, их главный говорит, что найдёт меня... и ещё... он всё время называет меня по имени, хотя, когда я была там... в подвале, ОНИ никогда не произносили моего имени.

По щеке скатилась одна единственная слеза. Ненавижу ИХ! Ненавижу!!!

— Спасибо, Стася. Молодец, что всё мне рассказала. Пойдём. Стас, наверное, нас заждался.

Мужчина протянул мне руку, предлагая идти с ним. Откинув прочь все сомнения, я подала ему свою руку и поднялась на ноги. Вместе с ним мы спустились на кухню, где уже был накрыт стол и налит чай. Когда я села за стол, Аристарх кивнул Стасу. Он поцеловал меня в макушку — что было так мило, будто я его младшая сестрёнка, — и, сказав, что они сейчас придут, мужчины вышли из дома, оставшись на крыльце и о чём-то беседуя.

* * *

— Всё гораздо хуже, чем я думал, — произнёс Аристрх, когда они со Стасом вышли на улицу, оставшись одни. — Мне кажется, это были оборотни, по крайней мере, один точно.

— С чего ты взял?

— Ей снятся кошмары, и в этих кошмарах фигурируют только те четверо, что похитили её. В каждом сне они либо приходят к ней сами, либо она видит себя в том подвале. Они ей угрожают. На такое сильное внушение способны только оборотни.

— Какое внушение?! Что ты вообще несёшь, черт тебя дери?! — Взорвался мужчина, не выдержав загадочного тона друга. Он не понимал, о чём он говорит. Стася ничего ему не рассказывала ни про сны, ни про свои мысли. Он только чувствовал страх, который исходит от неё.

— Успокойся, Стас, — произнёс Аристарх.

— Прости.

— Ничего. Я привык, что я всегда крайний. — Аристарх улыбнулся кончиками губ и продолжил. — Они внушают ей страх. Страх перед мужчинами. Они хотят, чтобы она боялась каждого и, чтобы потом осталась одна, чтобы было проще её вернуть... или убить. У неё и так очень сильное потрясение после пережитого, и она не подпускает к себе почти никого. Ты ведь это заметил? — Стас только кивнул в ответ. — Вот видишь. Постарайся быть с ней спокойным, чтобы она не убедилась в правильности ложного страха, который испытывает... который ей внушили.

— То есть, тот страх, что она испытывает, он не настоящий? Его придумали те ублюдки?

— Не совсем. У неё есть свой страх, даже больше ненависть, чем страх, и оба эти чувства направлены по большей степени к тем четырём, а они пытаются её добить, чтобы она возненавидела всех мужчин. Им это выгодно. Понимаешь?

— Да, — ответил мужчина, а потом тихо и задумчиво прошептал: — Ненавижу.

— Что прости? — Переспросил Аристарх.

— Ненавижу, — уже громче сказал Стас. — Во сне и после приснившихся кошмаров она всё время повторяет слово "ненавижу".

— Вот видишь, — Аристарх положил руку на плечо друга. — Теперь всё в твоих руках. Главное, чтобы ТЫ её не предал сейчас, потому что это для неё очень важно. Я надеюсь, что ты понимаешь, что от этого зависит её жизнь. — Мужчины немного помолчали. — Какое сегодня число? — Неожиданно спросил мужчина.

— Двадцать девятое октября. А что?

— Да нет ничего, просто интересно стало. Она у тебя три дня, когда её похитили было пятнадцатое октября, получается, что она была у них в плену примерно одиннадцать дней. Тебе не кажется это странным, если учесть то, что они не давали ей ни пить, ни есть.

— Ну, знаешь, — ответил Стас. — Возможности человека не ограничены в экстремальных ситуациях.

— Это да. Знаешь, лучше не обращаться сейчас в полицию. Во-первых, это ничего не даст, они не смогут найти оборотней, если те того не захотят. А во-вторых, для Стаси так будет безопаснее и спокойнее. Всё-таки лишний раз вспоминать о произошедшем ей не стоит. — Ответил Аристарх, и мужчины, сойдясь во мнениях, вместе вошли в дом.

Стася сидела на кухне и пила чай, на её лице играла слабая улыбка, которую Стасу доводилось видеть лишь один раз, когда он привёз ей одежду. Тогда он ощутил её радость. Ему было приятно понимать, что угодил ей, хотя раньше за собой такого никогда не наблюдал. Он не привык делать кому-то приятно, особенно девушкам, да и вообще, отношения с противоположным полом у него случались очень редко. Одиночка по жизни... Ему нравилось носить это звание и он этого не скрывал.

Аристарх поставил на стол ещё две чашки и налил им чаю. Они сидели все втроём и беседовали о всякой ерунде. Стас рассказывал о своей работе и наблюдал за тем, как на лице девушки всё больше виднеется интерес.

— Хочешь поехать со мной на радио? — предложил Стас, на что Аристарх одобрительно кивнул. — Мне через два дня на работу. Если ты будешь себя хорошо чувствовать, то можешь сходить со мной.

— Хочу, — кивнула девушка и улыбнулась. Её глаза блестели от радости. — А можно?

— Конечно можно. Если повезёт, то ты даже можешь провести программу вместе со мной. Я думаю, что у тебя получится. У тебя очень красивый голос.

— Спасибо, — Стася смущённо улыбнулась, и на её щеках выступил слабый румянец. Мужчины дружно улыбнулись, посмотрев на это чудо.

— А ты училась где-нибудь? Ну... до этого? — поинтересовался Аристарх, который все это время молча пил зелёный чал, который был спрятан в шкафчике над ящиками.

— Нет. Родители сказали, что не будут оплачивать мне образование. А денег у меня нет. Я собиралась устроиться на работу, но мой брат почему-то был против...

Стася так говорила про своих родителей, как будто то, как они вели себя с ней, было в порядке вещей. Зато и любви к этим людям она не испытывала, но когда она начала говорить о своём брате Филиппе, её сердце и голос наполнились такой нежностью и любовью, что мужчины не могли поверить, что всё это адресовано одному человеку. Её просто переполняли самые благородные чувства, которые только мог испытывать обычный человек. Любовь, нежность, благодарность, беспокойство, интерес и... грусть. Она скучала по нему, и боялась, что больше никогда не увидит.

— Ну, я думаю, что вы с ним обязательно встретитесь, а мне уже пора. — Аристарх встал из-за стола и пожал руку Станиславу. — До встречи, Стася. Всего вам доброго.

— Спасибо, Аристарх. И вам всего хорошего.

* * *

Аристарх совсем скоро уже ушёл и мы со Стасом остались одни. Мы сидели перед телевизором и слушали музыку на музыкальном канале. Недалеко горел камин, весело потрескивая и принося уют. Я вытянула к нему онемевшие от холода ноги и легонько прижалась к горячему боку Стаса. Он робко положил свою руку мне на плечо, согревая собой. Он был таким горячим. Неужели ему не холодно?

— Стас, а что тебе сказал Аристарх?

— Аристарх? — переспросил мужчина? а потом погладил меня по плечу. — Он сказал, что ты идёшь на поправку. Тебе надо больше есть.

— Ты меня и так как слона кормишь, что мне кажется, что я тебя объедаю. Так что с голоду точно не умру. Не волнуйся. — Я замолчала, наслаждаясь музыкой, теплом огня и биением сердца Станислава. Оно билось так сильно. Мне даже показалось, что если я отстранюсь от него, то всё равно буду слышать, как оно бьётся в его груди.

Мы так и сидели вдвоём, и я не заметила, как уснула. Проснулась только, когда Стас перенёс меня в комнату и уложил на кровать, накрыв тёплым одеялом. Я опять окунулась в сон, забыв про все проблемы, которые у меня были до того, как я оказалась у него дома.

Мне опять приснился кошмар. Самый ужасный из всех, что были до этого, что ничуть не удивительно.

ОНИ тащили меня по лесу, к тому самому дому, где держали меня в плену. Я даже не пыталась вырываться, заранее зная, чем всё это закончиться. И удар по лицу, это самое слабое, что они могут мне сделать. Я тихо плакала, терпя боль на запястьях. Верёвки протирали кожу, и раны начинали кровоточить. Никогда не думала, что во сне можно чувствовать боль.

Вопреки моим ожиданиям, меня притащили на второй этаж и бросили на огромную кровать, которая стояла в большой пустой комнате. Сзади слышалось шуршание и какие-то хлопки. Уже через пару минут меня грубо подняли с кровати. Связанные руки зацепили за крюк на потолке. Я доставала да пола лишь кончиками пальцев ног, и то, если вытянуть носки, руки болели от большой нагрузки и натирающих верёвок. За спиной у самого уха раздался противный хриплый смех. Я с трудом открыла глаза и столкнулась с весёлыми газами. ЕГО глазами.

— Я думаю, что после этого урока, ты точно не захочешь сбежать, Стася.

ОН отошёл на несколько шагов, и я почувствовала сильную боль в спине. Я закричала, от чего горло заболело, а удары с сильными, оглушающими, хлопками, обрушивались на спину один за другим. Мне было так больно. Если бы я ещё знала от чего. Только потом, когда меня кинули на кровать, я увидела, как их главный, подошёл ко мне с длинной плетью в руке. С неё струйкой стекала кровь. Моя кровь. От громких криков теребило горло, из которого вырывался лишь слабый, еле слышный хрип. Мне хотелось проснуться, хотелось оказаться в чьих-нибудь сильных и заботливых объятиях, но я не просыпалась.

Все четверо подошли ко мне и стали громко смеяться. У меня закружилась голова, а потом я почувствовала, как их жадные и трясущиеся руки стали бродить по моему обнаженному телу, а потом медленно раздвинули мне ноги.

Я резко села на кровати и попыталась закричать, но был лишь хрип. Слабый и еле слышный. Боли в спине не было, но было страшно. Я боялась снова заснуть, потому что следующий сон будет ещё хуже. Это я знала точно.

Медленно встав с кровати, я пошла к выходу из комнаты. Пришлось босяком пройтись по холодному полу, медленно передвигаясь по пустому и темному коридору, чтобы потом оказаться в спальне Стаса. Он мирно спал, раскинувшись на большой кровати. Я застыла, не решаясь подойти, а потом поняла, что всё равно не смогу остаться одна. Слишком страшно мне было в тот момент. Медленно подошла к кровати и села на её край. Я свернулась калачиком на самом краешке, чтобы он меня не заметил и не проснулся. Его громкое дыхание заставило успокоиться, даря чувство надёжности и безопасности. Совсем скоро я уснула, совершенно не боясь новых кошмаров, которые мне обязательно приснятся.

Глава 4

— Стася, — услышала я тихий голос, от которого мурашки побежали по всему телу. Я широко распахнула глаза и посмотрела на удивлённо-напуганное лицо Стаса. — Стася, что ты здесь делаешь?

Он погладил меня по волосам и накрыл своим одеялом, а сам встал и замотался вокруг бёдер покрывалом, лежащим неподалёку. Какая же я ДУРА. Он же спит раздетый, а я тут вломилась к нему! Я спрятала лицо в одеяло, чтобы он не видел моих глаз.

— Я не буду ругаться, — рассмеялся Стас, заставив меня посмотреть на него. — Просто ты первый раз пришла ко мне в комнату, вот я и подумал, что что-нибудь случилось. Всё в порядке?

— Да...

Я почувствовала, как румянец смущения спал с лица и немного расслабилась.

— Ты уверенна?

— Да. — Немного твёрже произнесла я.

— Тогда, что ты здесь делаешь? Ты чего-то испугалась. Ведь так?

— Да, — я сдалась. Это было бессмысленно и глупо. И так очевидно, почему я сюда пришла. Под другим предлогом я бы не посмела зайти в его комнату, особенно когда он спит.

— Чего ты испугалась? — мужчина сел рядом, взяв за руку, я же продолжала лежать, закутавшись в одеяло.

— Мне приснился кошмар. — Просто ответила я.

— Что тебе приснилось?

— Ничего особенного, просто кошмар. Я испугалась и не смогла уснуть.

Стас пожал плечами и встал с кровати, он прошёл за моей спиной, и я услышала шум воды. За это время я смогла спокойно поспать, не обращая внимания на солнечный свет, который светил прямо в лицо, пытаясь пробраться сквозь сомкнутые веки.

Когда мужчина вышел из душа, девушка уже заснула. Яркие лучи солнца запутались в её темно-каштановых волосах, которые раскинулись по белоснежной подушке. Стас укрыл девушку одеялом и тихо вышел из комнаты, чтобы не потревожить её спокойный сон.

Уже допивая большую кружку чая, он достал из кармана штанов телефон и набрал номер Аристарха.

— Я слушаю, — раздался голос друга в трубке.

— Аристарх, Стася точно ничего тебе не говорила про свои сны?

— Нет, ничего. Она боится об этом вспоминать. А что? Тебя что-то беспокоит?

— Она опять проснулась от кошмара. Только на этот раз она пришла ко мне. Я даже не заметил, как она вошла в комнату.

— Дак ты радоваться должен! — Воскликнул Аристарх. — Значит, она тебе настолько доверяет, что не боится спать с тобой в одной кровати.

— Не знаю, Аристарх, — Стас сел на широкий подоконник и устало потёр лицо, посмотрев на трёх своих товарищей в обличии волков, которые стояли на охране дома. — Как-то всё это странно. Я не могу понять, зачем они так охотятся за простой девушкой. Уж точно не для того, чтобы обезопасить себя от нападок полиции. На это им плевать.

— А кто их знает. Проблемы надо решать по мере их возникновения.

— Да, ты наверно прав. Не буду тебя отвлекать. До встречи.

— До встречи.

Мужчина положил трубку, а потом пошёл наверх, чтобы разбудить девушку и предупредить её об отъезде. Скоро состоится собрание стаи, на котором они должны решить, как обезопасить полукровок.

Меня кто-то тихонечко гладил по щеке, от чего я проснулась и от крыла глаза. Бросила взгляд на Стаса, который сидел на кровати. Протёрла заспанные глаза и села.

— Стая, на кухне есть еда, мне надо сейчас уехать, у меня встреча.

Кивнула, одновременно зевая. Мужчина улыбнулся, а потом поднялся. Я направилась к себе в комнату и присела в кресло, откинув голову на спинку. Меня тут же поглотил глубокий сон, в котором опять был ОН. Только теперь один. ОН склонился надо мной, обжигая ухо своим горячим дыханием.

— Молчи, Стася. Никто не должен знать о том, что ты видишь во сне. Если хоть кто-то узнает...

ОН не договорил, а лишь достал из кармана маленький и острый, как бритва нож. Мужчина провёл им по своей широкой ладони, из которой тут же быстро побежала кровь, капая на мою одежду и пачкая кресло, в котором я сидела. Окровавленной рукой ОН провёл по моей щеке и ещё раз склонился к уху:

— Никто не дожжен знать, иначе... ты умрёшь...

Я резко раскрыла глаза, часто и глубоко дыша. Тут же передо мной возникли испуганные карие глаза. Стас держал меня за руку, а свободную я прислонила к щеке, на которой во сне была кровь, но её там не оказалось.

— Стася, что случилось?

— Н-ничего... мне просто показалось.

— Что показалось? Ты заснула и опять видела кошмар, — не вопрос — утверждение. — Что ты видела? Скажи м...

— Ничего!!! — Тут же воскликнула я, не давая ему договорить. — Я ничего не видела! Ничего, слышишь?! — Я вскочила с кресла и оттолкнула ошарашенного Стаса. Встала около окна и обняла себя за плечи, смотря на то, как ветер играет с опавшей листвой. Я чувствовала на себе пристальный взгляд мужчины, но оборачиваться не хотелось. Я лишь проглотила слёзы и тихо прошептала. — Пожалуйста, больше никогда не спрашивай об этом.

— Хорошо. — Он ушел из комнаты, и вскоре я увидела, как он вышел на улицу и обеспокоенно посмотрел на меня, так и оставшуюся стоять у окна, обнимая дрожащие плечи. Я поспешила уйти, чтобы он не видел моих слёз. Я слишком слабая. Надо быть сильнее, надо смириться с тем, что нормальной жизни больше не будет. Путь в психушку мне уже давно заказан.

"Почему она не хочет говорить? Почему?" — Думал Стас, направляясь на поляну в обличии волка. Одежда как всегда бы спрятана в одном из сломанных деревьев, которое они с Аристархом нашли два года назад. Оно очень подходило для прятки вещей. Переодеваться-то не во что, а если будешь ходить голый по лесу, то люди могут не правильно понять.

Вся стая была уже в сборе, когда он вошёл на поляну. Двадцать волков устремили на него выжидающие взгляды. Он встал в центр и мысленно объявил:

"Нам нужно узнать, какая из двух других стай замешана в этом. Есть какие-нибудь зацепки?"

"Нет. — Ответил один из тех, кто был на местах преступления."

Стас заметил, как девушки-полукровки прижимались к своим парам, ища у них хоть какой-нибудь защиты. Мужчины держались сильно, хотя и волновались. Стас был рад, что каждый полукровка нашёл себе пару, кто-то из своих, кто-то из чистокровных.

"Главное сейчас, чтобы стая была вместе. — Опять заговорил Стас. — Никто из полукровок не должен оставаться одни. Нам усложняет задачу то, что кроме нашей, есть ещё две стаи. Нам нужно вычислить какая именно занимается этими грязными убийствами. Сейчас все на месте?"

"Да." — Дружно ответила стая.

"Андрей, — к вожаку подошёл бурый волк. — Ты пойдёшь сейчас со мной к месту последнего убийства. Остальные могут разойтись. И ещё раз напоминаю: Полукровки не должны оставаться одни. Всем спасибо."

Постепенно с поляны стали все уходить, а вскоре остались лишь трое: Аристарх, Стас и Андрей. Они медленно шли по лесу к месту, где убили последнего из полукровок. Стасу казалось, что это не нормально, что не честно нападать на тех, у кого сила значительно меньше, чем у тебя, но видимо убийцы так не считали. Что они хотели этим доказать? Зачем им это? Не понятно.

На месте убийства было тихо и пусто. Сухая листва шуршала друг о друга. Стас встал на месте, где нашли тело полукровки и стал принюхиваться. К сожалению, простояв там достаточное время, он так ничего и не почувствовал. Слишком хорошо они замаскировали свои запахи.

"Мы имеем дело с сильными и довольно старыми оборотнями." — Стас подошёл к Аристарху, который был уже в обличии человека.

— Я не спорю. Они слишком сильны. Нам вряд ли удастся их найти.

— Знаешь, — Стас тоже обратился и встал рядом с другом. — Я волнуюсь за Стасю. Всё не так просто, как кажется на первый взгляд.

— Возможно... — только и ответил мужчина.

Мужчина вошёл в дом, в котором было очень тихо. Он почувствовал страх, который исходил от Стаси. Он поднялся на второй этаж и зашёл в её комнату. Девушка вертелась в кровати и тихо всхлипывала, а на щеках уже были мокрые дорожки. Стас лёг сзади неё и притянул к себе за талию, крепко прижав к своей груди. На удивление девушка тут же успокоилась и тихо уснула, положив свою голову на его грудь. Она повернулась в кольце его рук и обняла его за талию, прижавшись ещё сильнее.

— Что же тебе сниться, Стася? — Шёпотом спросил он. Мужчина очень удивился, когда услышал такой же тихий ответ:

— ОНИ...

Я медленно подняла тяжёлые веки и уткнулась взглядом в мужскую грудь. Пройдясь взглядом по сильной груди, плечам и переведя взгляд на такое красивое лицо, я улыбнулась. В комнате было темно, но я всё равно смогла разглядеть его лицо. Он спал. Спал, обнимая меня за талию, так нежно и бережно, что не хотелось освобождаться от этих рук.

Ночью мне приснился кошмар.

Снова.

Очередной.

Страшнее предыдущих.

Я в очередной раз отбивалась от грубых и настойчивых рук, но потом сквозь сон почувствовала, как он лёг рядом и обнял. Ночной кошмар, пугающий до глубины души, пропал. Просто рассеялся, как будто его и не было. Находясь в полусне, я повернулась к нему лицом и прижалась ещё сильнее, чтобы он никуда не ушёл. Мне не хотелось снова видеть кошмары. Я чувствовала его волнение, как своё собственное и это было необычно.

Глава 5

— Ты волнуешься?

— Есть немного.

Я посмотрела в карие глаза. В них так и читался смех. Вот только на мой взгляд смеяться не над чем. Мы двигались по направлению в город. Я ужасно волновалась, а вдруг мы встретим моих знакомых? Что они скажут? Я не хочу, чтобы кто-нибудь знал о том, что я жива. К чему это? Если они меня похоронили (в чём я не сомневаюсь), значит и не хотели меня снова видеть, что не удивительно.

— Не волнуйся. Всё будет хорошо. — Стас накрыл своей рукой мою, от чего я слегка вздрогнула, а потом улыбнулась.

Через какое-то время машина остановилась у отделения полиции. Я сразу начала ёрзать на сиденье, приглушая приступ паники, а Стас вышел из машины и направился внутрь. Неподалёку стоял какой-то молодой парень. Он откровенно меня рассматривал, от чего стало так не уютно. Я пыталась на него не смотреть, но чувствовала на себе его пристальный взгляд. Было такое чувство, что он меня так долго искал и теперь не желал упускать с поля зрения. Чего-чего, а этого мне точно не нужно.

Слава Богу, через несколько минут в машину сел Стас. Он протянул мне какой-то маленький пакет.

— Что это?

— Посмотри, — спокойно и почти равнодушно сказал он.

Я достала содержимое пакета и удивлённо раскрыла глаза. Это был мой паспорт и прочие необходимые документы.

— Но... откуда?

— У меня там друг есть. — Хохотнул мужчина. — Он просто пробил тебя по базе и восстановил все твои документы.

Я открыла красную книжечку и прочитала: Васильева Станислава Евгеньевна. Всё правильно. И дата рождения та. И когда он всё успел только?

— Это ты с этим другом встречался несколько дней назад? — Осенило меня.

— Да.

Машина тронулась с места и уверенно поехала по городу. Взгляд мужчины был сосредоточен на дороге, а я пока убрала документы в небольшую сумку, которую он мне купил. На этот раз мы остановились у большого торгового центра.

— А сюда зачем? — С подозрением посмотрела я на него.

— Одежду тебе покупать. — Невозмутимо ответил он.

— Нет. — Протянула я. — Во-первых, туда, — указала я на магазин. — Ты меня не затащишь. А во-вторых, ты сдурел, что ли? Ты такой богатый, чтобы какой-то непонятной девке, то бишь мне, покупать одежду?!

— Во-первых, — терпеливо начал он. — Тебе нечего носить. Во-вторых, денег у меня достаточно и несколько вещей для твоего гардероба, меня не обеднят, ну и, в-третьих, тебе надо немного расслабиться. — Он вышел из машины, а потом опять открыл дверь и посмотрел на меня, мило улыбаясь. — Ну, а если ты туда не пойдёшь сама, то я тебя туда понесу. Выбирай.

Глубоко вдохнув, я вышла из автомобиля и посмотрела на огромный магазин. Нет, Стас точно чокнутый. Я грустно глянула в сторону огромного здания, и мне захотелось закурить. Да... была у меня такая вредная привычка, но из-за вредного старшего братца (хотя скорее благодаря ему) я бросила. Ну что тут сказать. Бывают моменты, когда хочется навредить организму. Чаще всего у меня это бывает, когда я сильно волнуюсь. Например, сейчас.

Ухватив мужчину за любезно подставленный локоть, мы уверенным шагом направились в торговый центр.

Два часа ходьбы по магазинам с одеждой это уже слишком. Я уже чувствую, как у меня ноги отваливаются. Ещё один шаг и я упаду прямо посреди зала.

— Стас, — Простонала я. — Может уже хватит?

Мужчина перехватил многочисленные пакеты с одеждой и обувью поудобнее и подошёл ко мне. Он взял меня за руку и повёл в очередной отдел с одеждой.

— Странная ты, — хохотнул мужчина. — Обычно девушки любят пропадать в магазине и мерить тонну одежды и обуви, а тебя приходится заставлять.

— Ну, а что поделать. Не люблю я так долго по магазинам шастать. Мой рекорд — полчаса в магазине с одеждой. При том я перемерила пол магазина и купила только брюки и футболку.

— Почему? Денег мало было?

— Ничего не понравилось. Но я готова признать, у тебя вкус хороший.

— А то. — Гордо выпрямился мужчина. Сейчас он был похож на мальчишку, который смог впервые в жизни угодить девушке. Я закатила глаза, а он засмеялся.

Стас опять начал забивать мне руки кучей блузок, штанов и прочей дребедени. Вообще, всё, что мы купили, Стас выбирал лично, потому что я даже не смотрела на вешалки с одеждой. Единственное что я выбрала сама, так это нижнее бельё, и только по той причине, что Стас выбирал ну ОЧЕНЬ откровенные вещи. А я девушка скромная, я такое не ношу. В принципе, я ему так и заявила.

Стас толкнул меня в сторону примерочной. Я вошла в кабинку и стала примерять всё, что он мне всучил. Я одну за другой отсеивала прозрачные и полупрозрачные кофты. Штаны ещё ладно. А глазомер у него хороший. Как влитые сидят. Оставив те самые светло-голубые джинсы и надев белую блузку с рукавами три четверти, я вышла из кабинки, не забыв расстегнуть несколько верхних пуговиц. Поправив воротник и пригладив гладкую ткань на талии, я распустила собранные в "хвост" волосы, которые, кстати, стали мягкими, а не как солома, и прокашлялась, привлекая внимание мужчины, рассматривающего манекен.

Могу сказать только, что он замер и повернулся. Ещё бы. Сам выбрал набедренные джинсы, да ещё и блузка была такого фасона, что слегка был виден живот. Я хоть никогда и не носила таких вещей, но меня это ничуть не смущало.

— Ну как? — Робко спросила я у остолбеневшего Стаса.

— Отлично. Это оставляй и иди мерей дальше.

Я застонала и направилась обратно в кабинку. Остальные полчаса я выходила в самых разнообразных образах. Стас, который удобно устроился на принесённом кассиршами стуле, только комментировал и отсеивал всё подряд, прямо как в классическом американском фильме. Когда я уже стала переодеваться в своё, то через штору прошла вешалка с тёплым вязаным платьем темно-фиолетового цвета.

— Платье я надевать не буду! — Категорично заявила я.

— Я уговорил тебя надеть юбку, значит, и платье уговорю.

— Нет, нет, и ещё раз нет.

— А так? — В руке, торчащей из-за шторки, появились еще и чёрные тёплые ласины.

Я сдалась, а за шторой весело и довольно рассмеялись. Надев платье, я посмотрелась в зеркало. Платье тёплое, рукава длинные и очень даже приличный вырез в зоне декольте. Ласины не давали мёрзнуть ногам. Если ещё чёрное пальтишко, то можно смело выходить на улицу, на дворе то уже давно не лето. Холодно.

— Отлично. — Воскликнул Стас, когда я вышла к нему. — Девушка, — позвал он продавщицу. — Значит, мы берём вот это, — он протянул ей несколько вещей. — Вот это платье, которое на девушке и ласины, они тоже на ней. Если можно, она сейчас в этом пойдёт.

— Хорошо. — Девушка убежала к кассе, Стас повёл меня следом.

— Ну что? — Посмотрела я на мужчину, которой тащил мои сумки. Как я не пыталась, он даже одну мне не даёт. Интеллигент, чёртов. — На этом мои мучения окончены?

— Не совсем. Тебе ещё надо купить пальто по теплее и туфли к этому платью.

— Знаешь, Стас. Ты не похож на миллионера.

— Я и не миллионер. У меня просто накопления хорошие есть.

— Как? Ты потратил на меня скопленные деньги?!

— Конечно, нет. Это деньги на чёрный день. Так что по этому поводу можешь не переживать.

— Ну, конечно. Это же значительно меняет дело! — Наигранно воскликнула я. — Спасибо, — тихо сказала я, после минутного молчания, и крепко обняла его за шею. Его свободная рука обняла меня за талию.

— Не за что. — Так же тихо сказал Стас.

* * *

— Туфли не жмут? — Спросил Стас, когда мы вышли с очередного магазина.

— Нет. Только каблук высоковат.

— Привыкнешь. Тебе идут каблуки. Тем более с этим платьем. Ты вообще очень красивая.

— Спасибо, — я смущенно улыбнулась.

Мы со Стасом направились в кафе перекусить. У меня на руке висел чёрный плащ, как раз по погоде. Очень тёплый и женственный. Мы прошли мимо зеркала, и я машинально обернулась, подошла ещё ближе и грустно улыбнулась. Да какая же я красивая? Чудик какой-то. А ведь только рядом со Стасом стала чувствовать себя привлекательной. Дура, самая настоящая. Я отвернулась от зеркала, положила руку на уже мокрую щёку, грустно улыбнувшись, и даже не заметила, как сзади подошёл Стас и нежно обнял за плечи.

— Что случилось? — Обеспокоенно спросил он.

— Я уродина. Зачем ты говоришь, что я красива? Зачем обманываешь?

— Не смей так говорить. Я горю то, что вижу. Ты прекрасна. — Он убрал мою руку с щеки и развернул к себе, стерев слезинку с лица. Я улыбнулась, а Стас, взяв меня за руку и подхватив многочисленные пакеты, повёл меня в кафе.

Как только мы зашли в тёплое помещение, в котором пахло разнообразными блюдами, я спряталась за спину мужчины.

— Да что с тобой опять происходит?

— Пожалуйста, давай уйдём отсюда.

— Почему? — Стас развернулся ко мне, а я выглянула из-за его плеча и посмотрела на дальний столик, за которым сидели... мои родители. Отчем расплатился и помог подняться маме. Когда она встала ко мне боком, я увидела слегка припухший животик, который с такой нежностью гладил муж моей матери. Они были так счастливы, и, наверное, уже забыли про моё существование.

— Кто это? — Проследил за моим взглядом Стас.

— Мои родители.

Они прошли мимо, и даже не узнали меня, или не увидели. Да и какая разница? Я им всё равно не нужна.

— Пойдём лучше поедим. — Сказала я и потянула мужчину к столику у окна.

— Почему тебя так расстроило их нахождение здесь? — Стас накрыл мою ладонь своей и заглянул прямо в глаза, как будто пытаясь прочитать в них ответ.

— Мама беременна и безумно рада этому. Они уже забыли меня.

На глаза выступили слёзы, и я вышла из помещения кафе, не желая, чтобы Стас видел как я плачу. Снова. Я облокотилась о каменную колонну рядом с входом и прошлась взглядом по фае торгового центра, в которой было очень много людей. Кто-то сидел на креслах в центре зала, а кто-то ждал лифта. В глубине толпы мелькнула знакомая фигура, но я опустила голову, вытирая солёные капли.

Я почувствовала, как Стас одной рукой обнял меня за плечо, а второй прижал мою голову к своей груди. Я открыла глаза и снова увидела своих родителей, которые заходили в лифт. Их кто-то провожал, но этот кто-то со знакомой фигурой снова растворился в толпе. Я пригляделась и дождалась, пока мужчина обернётся. Я посмотрела на его лицо в эти грустные серые глаза. Я оторвалась от горячего тела и, смотря в толпу, лишь одними губами прошептала:

— Филипп, — Стас удивлённо смотрел на меня, пытаясь хоть что-то понять, а я, что есть силы закричала: — Филипп!!!!

Брат обернулся, пытаясь взглядом отыскать позвавшего его, но не увидел меня. Когда он развернулся, что бы уйти я рванула с места и побежала. Туфли скользили по выложенному плиткой полу, мне хотелось их выкинуть. Фигура брата стала теряться в толпе, и я бежала что есть силы, толкая встречавшихся людей и бормоча извинения. Сзади слышала голос Стаса, но я продолжала бежать.

Я и не заметила, как догнала его. Очнулась я, когда обнимала его за талию, прижимаясь к сильной спине и вдыхая такой родной с детства запах.

— Филипп, — только и шептала я, всхлипывая и задыхаясь от рыданий.

Филипп развернулся в кольце моих рук и крепко прижал к себе, зарывшись носом в волосах. Я слышала, как сильно бьётся его сердце, и чувствовала, как тяжело вздымается грудь.

— Стася, ты жива, — прошептал он мне в макушку, прижимая ещё сильнее, как будто я была видением, которое могло развеяться в любой момент. Филипп поднял моё лицо за подбородок, чтобы я на него посмотрела.

В глазах старшего брата появилась влага, и я успокаивающе погладила его по щеке. Он же, вытер мои слёзы и провёл рукой по нижней губе, и тихо сказал:

— Я так рад... Я так рад...

— Правда? Ты не забыл меня, как родители? — С надеждой воскликнула я.

— Нет, не забыл. Я — не они. Я верил, что ты жива. Что с тобой произошло?

— Это долгая история. Пока что скажу только, что благодаря Стасу я более или менее стала похожа на здорового человека.

Филипп только сейчас заметил мужчину, стоящего рядом с нами. Филипп протянул Стасу руку, продолжая свободной прижимать меня к себе за талию.

— Филипп. Брат Стаси.

— Стас, — мужчина пожал брату руку. Между ними чувствовалось какое-то непонятное мне напряжение. Их эти недоверчивые взгляды, которые они бросали друг на друга. Что с ними происходит, я понять не могла. Может мне это просто не дано? Кто знает, кто знает...

Мы все вместе вернулись в, недавно покинутое нами кафе. Филипп усадил меня рядом, запретив, еле заметным движением, Стасу приближаться. Брат прижимал меня к своему тёплому боку до тех пор, пока нам не принесли заказ.

— А что вы тут делали? — Неожиданно спросил Филипп, в упор смотря на Стаса, который сидел напротив.

— Я решил приобрести для Стаси некоторые вещи. Одежду, обувь... А что? Помощь людям запрещена?

— Нет. Но она же моя сестра, я беспокоюсь за неё.

— Почему же ты тогда не...

— Заткнись, щенок!!! — Рявкнул Филипп, как будто он знал, что хочет сказать Стас. Я невольно сжалась от страха, потому что никогда раньше не видела его таким злым. До этого момента они говорили тихо и спокойно, но Филипп привлёк излишнее внимание к нам своим... криком. Оба мужчины даже не пытались скрыть своего недоверия друг к другу. — Пойдём, — кивнул Филипп на выход, осмотревшись по сторонам. — Стася, посиди здесь. Мы сейчас вернёмся.

Мужчины вышли, оставив меня сидеть за столиком с чашкой кофе в руках. Стало как-то неуютно под всеми этими любопытными взглядами. По большей степени меня беспокоило то, что половина взглядов мужских. Я продолжила, как ни в чём не бывало пить кофе, стараясь не оглядываться по сторонам. Хотя желание было очень велико.

* * *

Они вышли из помещения кафе и отошли немного в сторону, чтобы любопытные уши не могли их услышать. Не нужно этого кому-либо знать, да и вряд ли кто-нибудь что-нибудь поймёт, ведь их разговор далеко не для людских ушей.

Филипп прижал, не ожидавшего этого Стаса к стене, и, нависнув над ним, как скала, прошипел:

— Я не слепой, я прекрасно знаю кто ты такой. Что тебе нужно от моей сестры?

— Не льсти себе. — Хмыкнул Стас, стряхивая руку мужчины со своего плеча. — Ты думаешь, что ты один такой зрячий? Я тоже знаю, что ты оборотень, причём не из моей стаи. А от Стаси мне ничего не надо. Я просто хочу ей помочь. Хочу защитить. Ты хоть знаешь, что она пережила?

— Не трогай мою стаю. Это к делу не имеет никакого отношения. Если бы ты знал, сколько сил ушло на попытки её найти...

— А ты пробовал? — Удивился Стас.

— Заткнись. Я знаю точно, её похитили оборотни. Её запах был слишком хорошо замаскирован. Не твоей ли стаи это лап дело?

— Моя стая тут точно не причём. Я думал, что какая-то из двоих других. У нас умирают полукровки.

Филипп неожиданно напрягся, а потом хмыкнул.

-А ты не врёшь...

— Откуда ты знаешь: вру я или нет?

— Мальчик мне уже триста лет, и я знаю, когда оборотень врёт, а когда нет. А ты ещё слишком молод чтобы этому научиться. — Предотвратил Филипп, не высказанный вопрос.

— В любом случае, Стасе угрожает опасность. — Примирительно ответил Стас.

— Ты прав. — Успокоился Филипп и вздохнул. — Я даже согласен, что некоторое время, ей стоит побыть у тебя. Потому что со мной она будет, куда в большей опасности, потому что я редко бываю дома. Я уверен. Ты сможешь её защитить. Я могу на тебя рассчитывать?

— Да. — Уверенно ответил мужчина.

— Скажи, что с ней произошло? Я не буду её об этом спрашивать. Не хочу, чтобы она снова это вспоминала.

— И это правильно. — Стас какое-то время собирался с мыслями, чтобы правильно и коротко всё изложить, а Филипп терпеливо ждал. — Четверо оборотней, а теперь я уверен, что это были оборотни, похитили её. Она пробыла у них в плену одиннадцать дней. Без воды и еды. Они насиловали её всё это время. Потом, когда ей удалось сбежать она узнала, что дом, где её держали был посреди леса. Когда я нашёл её, то она была уже в отчаянии. Если бы ты знал, сколько страха в ней было... — Стас вздохнул, посмотрев на Филиппа, по его лицу заползали желваки, а руки сжались в кулаки. — Представь, сидит посреди леса молодая девушка, завёрнутая в какую-то грязную тряпку, которая еле прикрывала тело. Я привёл её в свой дом, поначалу она выглядела, как скелет, но на удивление быстро поправилась, и все раны и синяки, которые были на теле, быстро зажили.

— Как ты её нашёл? — Только и спросил Филипп.

— Просто вышел на пробежку... в другой ипостаси. — Уточнил на всякий случай Стас.

— Она бы тебя ни за что не подпустила к себе. Она с детства боится собак.

— Знаешь, я хоть и молод, мне всего сто двадцать пять лет, но я умею передавать людям свои эмоции.

— Молодец, — сказал Филипп, похлопав его по плечу. — И... спасибо, что спас мою сестру. — Мужчины пожали друг другу руки. Теперь у них есть общая цель. Даже несколько. Первая: Защитить Стасю. Вторая: найти и наказать тех, кто посмел так с ней поступить. — Пойдём, а то она там совсем одна.

— Подожди, — окликнул его Стас. — Стася ведь не родная твоя сестра. Почему ты так её защищаешь?

— Просто... она особенная и кто-то об этом узнал. И я действительно её люблю.

— В смысле "особенная"?

— Это я тебе расскажу, как-нибудь в другой раз. Пойдём.

Стас кивнул, понимая, что сейчас не время и не место. Они оба направились обратно в помещение кафе, где их ждала Стася. Она нервно вертелась в кресле, и было видно, что она волновалась. Причём волновалась за них обоих... в равной степени...

На этот раз Филипп позволил Стасу сесть рядом со своей сестрой. Он даже не издавал звуков, похожих на рычание, когда рука мужчины легла на плечо Стаси. Сначала они оба ощутили её лёгкое недоумение, а потом расслабились, ощутив её радость.

Глава 6

— Пока сестрёнка, — Прошептал Филипп, крепко обнимая меня на стоянке. — Я люблю тебя. Не дай Бог, ты её обидишь... — Проговорил Филипп Стасу, уходя со стоянки.

Филипп сказал, что у Стаса мне будет гораздо безопаснее, и я ему верю. Я всегда ему верила и сейчас не исключение. Я села на переднее сидение автомобиля и закрыла глаза, сжимая в руках маленькую сумочку, в которую мой брат, не заметно от Стаса положил ключи от своего дома и немного денег. Несмотря на то, что он доверился Стасу и согласился, что с ним мне будет безопаснее, он всё равно относился к нему подозрительно.

Усталость взяла своё, и я уснула почти сразу, после того, как мы отъехали от стоянки. На этот раз мне ничего не снилось и это безумно радовало, но... я успела убедиться, что это всего лишь затишье перед бурей. Дальше — хуже.

Я почувствовала, как меня бережно взяли на руки и куда-то понесли, уже через пару минут кожи коснулась прохлада постельного белья, и сознание окончательно отключилось, окунув меня в крепкий и долгий сон.

* * *

Уже три дня прошло с того момента, как я живу у Стаса в городской квартире. Каждый день он берёт меня собой на радио, и я смотрю, как он проводит программы, на самые разные темы, общаясь с интересными людьми.

Я поднялась с кровати и накинула теплый махровый халат и стала искать кухню. Квартира у Стаса оказалась большая. Четыре комнаты, в одной из них живу я. Уютное и светлое помещение, где преобладал нежно-зелёный цвет. В другой комнате постоянно был расстелен диван и "болтал" телевизор — тут спал Стас. Другие комнаты я посещала редко. Одна была заполнена тренажёрами, а в другой почти ничего не стояло, кроме нескольких кресел, одного дивана, большого письменного стола и огромного книжного шкафа, который растянулся во всю стену. Я вошла в кухню, где орудовал Стас и застала его режущим колбасу.

— Как спалось? — Спросил он, кинув на меня быстрый взгляд.

— Спасибо, хорошо. — Я плюхнулась на стул, провела рукой по волосам и, убедившись, что с ними всё в порядке, отправила в рот небольшой кусочек сыра, который мужчина так старательно резал на тонкие ломтики. Вскипел чайник, звякнула микроволновка — похоже, жизнь становится более или менее нормальной.

Через мгновение передо мной оказалась большая кружка чая, я благодарно улыбнулась Стасу, и прошлась заспанным взглядом по его обнажённой груди. Сразу захотелось к нему прижаться, ощутить его руки на себе. Странно, раньше таких чувств во мне не возникало. Халат стал чем-то лишним, и хотелось его выкинуть к чертям, но я старалась об этом не думать, продолжая пить чай и есть бутерброды. Быстро расправившись с завтраком, я сполоснула чашку и убежала в спальню одеваться. Я достала из шкафа нижнее бельё, одежду и направилась в ванную.

Тёплые струи воды как-то расслабили тело и успокоили, разыгравшееся воображение. На влажную розовую кожу я натянула джинсы, а сверху белую тунику, закрепив её поясом на талии. Волосы решила оставить распущенными, только причесала. Стас тоже уже был готов. Мы вышли на улицу и, сев в автомобиль поехали на радиостанцию.

— Здравствуй, Стася. — Я повернулась на голос и увидела Аристарха, он стоял у входа в студию, где собирался проводить программу Стас. Мужчина прерывисто обнял меня за плечо в знак приветствия. Мы постоянно с ним тут виделись, как оказалось он тоже тут работает и тоже ведущим, только он ведёт ночные программы, а с утра работает в больнице, он же всё-таки врач по образованию.

— Здравствуй, Аристарх.

— Опять приехала посмотреть, как работает Стас? Не надоело?

— Неа, — улыбнулась я, глядя на Стаса в больших наушниках. — Всегда мечтала побывать на радио. Вот бы ещё ведущей стать, — Засмеялась я, мечтательно закатив глаза.

— Смотри, — кивнул Аристарх в сторону студии, посмотрев на часы.

Заиграла заставка, уже успевшая стать привычной, и голос Стаса зазвучал в небольшом помещении:

— Здравствуйте, дорогие радиослушатели, с вами всё тот же Стас в нашей программе "Вопрос на засыпку" и главный вопрос сегодняшнего дня: Что для вас самое важное в людях? Ждём ваших звонков с ответами. Я хочу, чтобы вы поделились со мной своими предпочтениями. Пожалуй, начну я. Для меня в людях главное искренность и, пожалуй, хорошее чувство юмора. Желательно такое же, как у меня. Жду ваших звонков, друзья, а пока звучит музыка в эфире.

Андрей, сидевший за аппаратурой, включил музыку, и Стас вышел из своего застеклённого "кабинета". Он подошёл ко мне и потрепал по волосам, как ребёнка. Ох, этот голос, который всё время звучит по радио в любимой программе... он такой завораживающий и знакомый, а в жизни... в жизни он совсем другой.

— Ну как?

— Здорово, собственно как всегда, — не переставая улыбаться, ответила я.

Стас пожал руку другу, стоящему за моей спиной и вышел.

— А что для тебя самое важное в людях? — Раздался прямо у уха голос Аристарха. Я вздрогнула и повернулась к мужчине. Странно, но его присутствие рядом всегда меня напрягало, в то время, как со Стасом мне было уютно и спокойно. В душу втиснулось спокойствие, как будто его силой затолкали в меня, и это спокойствие заслонило страх, который начал зарождаться, когда лицо мужчины приблизилось к моему, на его место пришла симпатия и... доверие. Только было ощущение, что чувства не мои, я не могла такого испытывать, находясь рядом с ним.

— Честность. — Еле смогла ответить я, не понимая, что со мной происходит.

— Может, сходим попить кофе, пока идёт программа? — Неожиданно спросил Аристарх.

— Почему бы и нет? — ответила я, неожиданно даже для себя.

В помещение вошёл Стас, и Аристарх быстро выпрямился, что выглядело весьма странно.

— Стас, — Позвала я мужчину, но не успела. К нему на шею кинулась какая-то блондинка и поцеловала его в щёку, оставив след от розовой губной помады. Она весело рассмеялась, нежно стирая тонкими пальчиками след от пухленьких губок. Я забыла, как дышать, горло что-то сжало и стало обидно, но я промолчала и сдержалась, повернувшись к Аристарху.

— Кто это? — Сделала я заинтересованный взгляд.

— Это подруга Стаса. Они часто вместе ведут программы, но она была в отпуске и только сегодня вышла на работу.

"Всё понятно" — подумала я и кинула взгляд на нежно воркующую парочку, и поспешила отвернуться.

— Мы, кажется, кофе собирались пить?

— Да, — кивнул Аристарх и подал мне руку, предлагая пройти с ним.

Мы зашли в небольшую кухню, где сотрудники готовили себе кофе и чай по вкусу, и сели за стол. Я медленно водила пальцем по ободку чашки с горячим напитком, обжигаясь паром кипятка, и смотрела куда-то вдаль. Я ничего не замечала. Было просто обидно. Вроде бы он мне и никто, но видеть его с кем-то ещё было трудно. Почему? Я ведь его знаю всего чуть больше недели. Неужели за это время он стал мне дорог?..

— Стась, ты меня слышишь?

— А? Ты что-то сказал, Аристарх? Прости, я задумалась... Что ты говорил?

— Ничего. — Мужчина поднялся, чтобы уйти, но я вскочила с места и встала прямо перед ним, не давая ему выйти с кухни.

— Аристарх, ну прости...

— Стася, я прекрасно вижу, что ты его ревнуешь к Веронике.

— К кому?

— К той блондинке. Пойми, он никогда тебя не полюбит по настоящему, — Аристарх погладил меня по щеке, от чего я задрожала, но далеко не от удовольствия. Опять появилось ощущение, что в меня запихивают что-то чужое, чего я никак не хочу принять за своё, родное, искреннее.

— К чему ты клонишь?

— К тому... Он никогда не будет тебя любить так, как я... — Лицо Аристарха приблизилось к моему, и горячие губы накрыли мои в нежном поцелуе.

* * *

Аристарх вливал в Стасю всё больше и больше эмоций, чтобы она перестала его боятся и испытала к нему хоть каплю симпатии, хоть каплю тех чувств, что испытывает к Стасу, вот только сама об этом не догадывается. Глупенькая. Девушка отстранилась и опустила взгляд. Мужчина мысленно выругался.

"Неужели всё зря? — Пронеслась в голове мысль, и он увидел, как мимо кухни прошёл злой Стас, старательно скрывающий свои эмоции. — А может и не зря..." — Мужчина улыбнулся и погладил Стасю по плечу.

— Прости... — прошептал он и вышел из кухни, изо всех сил стараясь скрыть хитрую ухмылку.

Аристарх зашёл в студию, где продолжал вести программу Стас; вскоре подошла Стася, Она отошла от Аристарха подальше и сложила руки на груди, смотря на мужчину, ведшего программу и общающегося с многочисленными слушателями. Рядом с ним сидела блондинка. Вероника! Как он мог про неё забыть? Короткий мысленный диалог и всё решено. Все проблемы, даже до самых незначительных мелочей.

Я стояла и смотрела на то, как эти двое воркуют друг с другом, сидя у микрофонов. Как они улыбаются и смеются, разговаривая с дозвонившимися слушателями. Боль терзала всё внутри. Хотя... у него своя личная жизнь и я не должна в неё вмешиваться. Программа закончилась, и я пошла одеваться. Аристарх помог мне надеть плащ, и опять чужие эмоции проникли в душу, не желая там приживаться.

Хотела было вернуться в студию, чтобы позвать Стаса, но увиденное через открытую дверь, заставило остановиться. Изящные руки блондинки обвили его шею, а лицо было так близко к его, что дальше смотреть не захотелось. Я отошла, дожидаясь Стаса, он появился скоро и начал одеваться.

— Тебе не скучно тут торчать целыми днями? — С какой-то странной интонацией спросил Стас. Мне показалось, что он сердиться на меня.

— Нет. Мне тут нравится. — Ответила, заходя в лифт. Вероника проводила меня недовольным взглядом. — Аристарх не даёт мне скучать.

— Я заметил.

— Что ты заметил? — Не поняла я.

— То, что он развлекает тебя как может! — Стас стремительно направился к выходу, когда двери лифта раскрылись. — И, по-моему, тебе нравится, когда он тебя ТАК развлекает.

— Да о чём ты говоришь?

— Хватит изображать из себя дуру! — Крикнул Стас и развернулся ко мне, схватив за плечи. — Я видел, как вы целовались. И ты, видимо, совсем не возражала.

— Во-первых, не мы целовались, а он меня целовал, это разные вещи! — Начала злиться я. Попыталась освободиться, но его хватка была слишком сильной. — Во-вторых, это моё личное дело, а в-третьих, иди за своей Вероникой следи!!

— Что за чушь ты несёшь? — Прошипел мужчина, глядя мне прямо в глаза. В его взгляде было столько злости, а глаза блестели каким-то хищным блеском, как у дикого зверя. Стало страшно настолько, что ноги меня почти перестали держать. Что это с ним такое твориться?! — У меня с Вероникой ничего нет. Она уже давно ко мне клеится. А ты могла бы быть и по благодарнее.

— В смысле? — Мне показалось, что его глаза опять наполнились нечеловеческим блеском. Как смотрят на свою жертву волки.

— Я спас тебе жизнь, а ты с моим другом шашни заводишь.

— А ты оказывается эгоист, — зло прошипела я, смотря на него снизу вверх, сквозь выступившие слёзы. — От кого от кого, а от тебя, Стас, я такого не ожидала. Ты думаешь, что я буду спать с тобой, потому что ты спас меня?..

Я вывернулась из его рук и уверенно зашагала в сторону выхода, сзади раздались шаги мужчины. Выйдя на улицу, я стала останавливать проезжающие мимо машины, не обращая внимания на идущий снег — первый снег — и пронизывающий ветер. Одна машина остановилась. Стас схватил меня за руку, когда я потянулась к дверце.

— Стася, прости меня, пожалуйста. — В его глазах читался страх, но я его проигнорировала и вырвала руку, сев на заднее сидение автомобиля.

— Нет, Стас. Я поеду к Филиппу домой. Он оставил мне ключи на всякий случай. Если честно, я думала, что они мне не пригодятся.

Я закрыла дверь и назвала адрес. Водитель посмотрел на Стаса, который метнулся к стоянке и мы тронулись с места. Солнце, которое изредка выглядывало из-за высоких зданий, слепило глаза. Падал снег, успевший за время дороги покрыть землю тонким слоем. Крупный и холодный... Слёзы обиды, застилавшие глаза мешали видеть. Машина уверенно двигалась по городу, а я следила за дорогой.

— Мы пропустили поворот, — сказала я водителю, когда мы не притормозили около многоэтажного дома. Водитель лишь улыбнулся и бросил на меня взгляд через зеркало заднего вида.

— Я знаю. — Лишь бросил он, а потом заблокировал двери автомобиля. Я дёрнула за ручку, но дверь не поддалась, а машина прибавила ход, выезжая за город.

— Выпустите меня! — крикнула я в порыве паники, прекрасно понимая, что меня никто не отпустит. Я достала телефон из маленькой сумочки, чтобы позвонить Стасу — Филиппа в городе не было — но мобильный не ловил, только сейчас я заметила, что мы уже в каком-то лесу, а машина неслась с немыслимой скоростью.

Спустя какое-то время машина остановилась на большой поляне и двери раскрылись. Я тут же хотела выбежать, но мужчина оказался в салоне. Он откинул мой телефон на переднее сидение и стал стягивать с меня пальто. Когда я осталась в джинсах и тонкой белой блузке, он выкинул меня из автомобиля. Я попыталась убежать, но меня тут же прижали к мужской груди.

— Куда же ты... Стася. — Тело сковал ужас, и я даже побоялась двинуться. Мужчина был в одной лишь футболке, которая облегала его горячее тело, я видела, что ему не капли не холодно, но из его рта выходил горячий пар, как и у меня. Я поняла, что этот мужчина не один из НИХ, но откуда он меня знает? Я не помню его голоса, а те четыре голоса отпечатались в моей памяти навсегда. Неужели они и в правду меня искали?

На поляну вышли четыре волка, встав полукругом, и один сделал несколько шагов ко мне. Взгляд его был внимательным и разумным. Он всё прекрасно понимал и знал лучше меня, что происходит.

— Это она? — Спросил мужчина. Я ничего не понимала, а волк указал острой мордой куда-то в сторону. Мужчина развернул меня к себе и разорвал тонкую ткань блузки, откинув оставшиеся тряпки в сторону. Мне стало холодно, изо рта шёл белый пар, и всё тело дрожало от зимнего, пронизывающего до костей, ветра.

Мужчина снова повернул меня лицом к волкам и глаза ближайшего к нам опасно сверкнули. Меня окутала паника, мне было холодно и страшно. Руки мужчины гладили мой обнажённый живот, изредка касаясь "чашечек" бюстгальтера, и так же редко проскальзывали между ног, поглаживая ткань джинс. Другая рука прижимала меня к его телу за шею. Я плакала и понимала, что всё опять повториться. Меня опять запрут в подвале, и я стану заложницей, и ОНИ опять будут приходить ко мне с одной лишь целью.

— Пожалуйста, — всхлипнула я, когда рука мужчины погладила меня по щеке. — Просто убейте меня. Умоляю.

— С чего ты взяла, что мы хотим тебя убить, Стася? — Мужчина лизнул мочку моего уха, я вздрогнула, ощущая с какой силой бьётся сердце в груди.

— Что вам от меня нужно? — еле прошептала я, когда горячая рака мужчины чуть сжала моё горло.

— Ты всё узнаешь в своё время. Сейчас ты просто не поймёшь.

Я почувствовала боль в плече, а потом тело перестало меня слушаться, и я рухнула на землю, припорошенную снегом. Мимо медленно прошёл тот самый мужчина со шприцом в руке. Стало ещё страшнее, ещё холоднее и глаза медленно закрывались. Из горла вместе со стоном вырвалось всего лишь одно слово. Одно имя: "Стас".

Глава 7

Девушка лежала на холодной земле и дрожала, не смотря на то, что была без сознания. Серый волк с чёрными пятнами на шерсти медленно подошёл к девушке и стал протягивать к ней свою лапу, желая прикоснуться к той, которую искал, и посмотреть на её лицо. Неожиданно на поляну выскочил другой волк и сбил с ног того, что стоял возле девушки. Оба зверя сцепились в ожесточённой схватке, на светлой шерсти Стаса были огромные разводы крови, как его, так и его противника. Они сливались с коричневыми пятнами шерсти, создавая новую окраску зверя. Волки рычали друг на друга, впиваясь острыми, как бритвы клыками в мягкую плоть, разрывая её.

"Вези её в убежище" — Услышал Стас мысленный приказ серого волка, который на тот момент укусил его лапу — тут же хлынула кровь. Мужчина, привезший девушку, поднял её на руки — она безжизненной куклой обвисла на его руках и еле дышала. Стаса переполнила злость, и он, что есть силы, вырвался из цепких клыков и ринулся в сторону машины. Лапа нещадно болела, а из многочисленных укусов лилась кровь, распространяя свой запах по лесной поляне и оставляя на свежем снегу красную дорожку. Оборотень одним прыжком преодолел разделяющее его и мужчину расстояние и вцепился ему в глотку — тот упал на землю мёртвым, и Стася приземлилась с его рук прямо на спину Стаса, который по прежнему находился в волчьем обличии. Стас бережно положил залитую чужой кровью девушку на землю и повернулся к остальным, трём волкам, злобно рыкнув.

"Ты ещё пожалеешь, что помешал нам, щенок." — Прорычал серый волк, с которым они вцепились в схватке, и все они покинули поляну. Стас в обличие волка подошёл к девушке, хромая на заднюю лапу и лизнул её в щёку, та так и осталась лежать без сознания. Мужчина обратился и кое-как поднявшись, подошёл к мёртвому мужчине, лежавшему на снегу. Он снял с него штаны, футболку, и с трудом одел джинсы, сев на землю. Футболку он надел на Стасю и со стоном встав на ноги, взял её на руки. От боли темнело в глазах, но он дошёл до автомобиля и уложил девушку на заднее сиденье.

Стас сел на водительское сиденье и завёл машину. Мотоцикл Аристарха, на котором он приехал, заберёт потом, или просто отправит кого-то из своих людей. К его дому они подъехали, когда уже было совсем темно и это сыграло ему на руку. К счастью никого он не встретил. Стас прошёл в ванную комнату с девушкой на руках и поставил набираться ванну. Пока вода шумела, набираясь, он раздел её и увидел на животе, под грудью шрам, который не заметил в первый раз. Было понятно, что этот шрам оставлен оборотнем, а его когти были смазаны ядом, чтобы шрам не зажил.

— Так вот, значит, как они тебя узнали, — пробормотал мужчина, погладив девушку по щеке.

Стас разделся сам и, взяв девушку на руки, вместе с ней опустился в тёплую воду, которая тут же стала окрашиваться алым. Мужчина смыл с девушки кровь и поменял воду, снова забравшись в неё с девушкой. Она тихо застонала и зашевелилась в его руках.

— Всё хорошо... я рядом... — шептал мужчина каждый раз, когда Стася стонала или пыталась в страхе оттолкнуть его от себя.

Через час девушка мирно спала в спальне, а он бинтовал ногу с ужасной рваной раной от клыков. Она не желала затягиваться, потому что сил у него было катастрофически мало, и нужно было много времени и сил для полного выздоровления.

* * *

Я проснулась, когда яркое солнце полностью осветило спальню в квартире Стаса...

Квартира Стаса?

Я оглянулась — действительно, я находилась в квартире у Стаса, в той самой спальне, которую он мне выделил. На кухне слышалась возня, а холодное постельное бельё приятно остужало обнажённую кожу. Я поднялась с высокой кровати и стянула со стула, стоящего рядом, большой махровый халат. Его тяжесть легла на голые плечи, и я босяком пошла по холодному полу в кухню. Стас стоял возле окна, облокотившись на подоконник. Увидев меня, немного улыбнулся, но глаза его остались грустными. Он подошёл ко мне, немного прихрамывая, а я молчала.

— Ты был прав, — непонятно зачем, ляпнула я.

— В чём прав? — не понял мужчина.

Я уже не могла смолчать, во мне боролись любопытство и страх, но я продолжала говорить:

— Во всём прав. То, что я дура, то, что должна быть благодарнее. Во всём этом. Слышишь?

— Нет, Стася. Вчера я был...

— Молчи, — прошептала я и сделала шаг к нему. Сердце бешено колотилось внутри, а мозг не мог рассудить, что я делаю. Зачем делаю? Тишина была такой осязаемой и такой спасительной. Я лёгким движением рук скинула халат, который с тихим шорохом упал на пол. Мужчина смотрел на меня во все глаза, не понимая, что я делаю. А я...

А что я... он был прав. Я сама это признала. Я подошла к нему и положила руки на широкие плечи, хотела подойти, но его руки отодвинули меня за талию и продолжали удерживать на месте.

— Стася...

— Молчи, — прошептали мои губы. Я переложила руки мужчины с талии на обнажённые ягодицы и прижалась к нему грудью, крепко обняв за талию и посмотрев в глаза. "Что я делаю?" — крутилось в голове, но в ответ лишь прозвучало: "благодарю, как он и хотел". Встала на носочки и прильнула к крепко сжатым губам в нежном поцелуе. Пусть неумело, пусть робко, зато с благодарностью... мои руки заползли под его футболку, поднимая её всё выше и выше, и он ответил на мой поцелуй страстно, сильно, а руки начали бродить по обнажённой спине и бёдрам. Неожиданно он снова отстранил меня от себя за талию, а потом сам сделал шаг назад.

— Я не могу, — слабо проговорил он хриплым голосом.

— Почему? — не поняла я. — Ты же хотел, чтобы я была благодарнее, — на глаза выступили слёзы. Ну вот... опять плачу и опять при нём, только на этот раз из-за него. И не понятно, почему расстроилась большое. Потому что не завершила начатое, или потому что делала это добровольно и согласилась с его вчерашними словами? — Разве ты не это имел в виду? Разве ты этого не хочешь?

— Хочу, но... — Стас окинул мою обнажённую фигуру быстрым взглядом и остановился на глазах, из которых уже упала одна слезинка. — Не так я этого хотел. Я хотел, чтобы ты сама хотела быть со мной рядом, чтобы ты делала это по своей воле, а не потому что я ляпнул что-то со зла... и... и теперь я не понимаю, зачем ты это делаешь.

— Если бы я сама знала.

Я опустила взгляд, позволяя слезам течь, не останавливаясь, а потом почувствовала, как меня крепко сжали в объятиях. Такие нежные, но одновременно сильные. Такие родные, но одновременно такие чужие и далёкие. Почему он так далёк от меня, ведь я действительно хочу быть ближе.

— Скажи, зачем ты это делаешь?

— Я хотела лишь быть благодарнее... — всхлипнула я и сжала тонкую ткань его футболки, уткнувшись носом в широкую грудь.

— Я приму за благодарность, если ты забудешь всё, что я тебе наговорил вчера. Я не хочу тебя терять. За то время, что ты рядом, ты стала мне слишком дорога, но...

Он не закончил, а я мысленно продолжила: "но это не любовь", а жаль. Жаль, что всё, что он ко мне испытывает это обычная жалость и ничего больше. Именно эта жалость его и привязала ко мне. Но ведь жалость когда-нибудь кончится, и я стану ему не интересна.

— Оденься, а то ты замёрзнешь. — Стас поднял мой халат с пола и надел на меня, усадив непослушное тело на стул. Было холодно, но я терпела и лишь спросила, утерев слёзы:

— Почему ты хромаешь?

— Собака укусила... — отстранённо ответил мужчина, а я хмыкнула, грустно улыбнувшись.

— Это был волк.

— Да... волк... — растерянно пробормотал он.

Я шмыгнула носом и стала вытирать новые потоки слёз.

— Это я во всём виновата... — Стас повернулся ко мне лицом и удивлённо разглядывал. Ему не нужно было озвучивать свои мысли — всё и так понятно. — Не спорь. Это всё из-за меня. Если бы я не пришла в твой дом тогда, то сейчас ты бы жил самой обычной жизнью. Такой, как раньше. Той, к которой ты давно привык.

— Вот именно, Стася. Если бы не ты, у меня была бы самая обыкновенная жизнь, а ты... — он сел передо мной на корточки и заглянул в глаза, взяв за руки, которые заметно дрожали. — Ты разукрасила её. Ты превратила её во что-то новое...

— Я тебя не понимаю...

— Поймёшь... — мужчина поднялся. — Когда-нибудь ты всё поймёшь...

— Я на это надеюсь... — Тихо прошептала я, прежде чем мужчина вышел.

Я прошла в спальню и улеглась на большую кровать, и даже не заметила, как снова уснула...

Слабо освещённое помещение, я лежу на холодном паркетном полу и только потом, с трудом осмотревшись, понимаю, что это гостиная в квартире Стаса. Кровь. Везде кровь и алые разводы. На стенах, на полу, даже мебель вся испачкана. С ужасом понимаю, что кровь моя, а опустив взгляд, вижу торчащую рукоять ножа. Больно. Как же больно. Всегда думала, что во сне нельзя, что-либо ощутить, но в этих снах можно всё. Даже то, что когда-то казалось нереальным и недосягаемым. Множество ран на теле: на животе, ногах, руках, груди. Голова болит, а глаза с трудом могу держать открытыми — ресницы тоже слипаются от крови.

Двое мужчин сидят на диване, как ни в чём не бывало, наблюдая за тем, как я пытаюсь доползти до прихожей и позвать на помощь, но всё, что удаётся выдавить из горла — сгустки тёмной крови. Кто-то смеётся сзади. Не хочу оборачиваться. Не буду. Мне страшно и хочется просто потерять сознание, но нельзя. Нельзя потому что ОНИ не позволят. Потому что я и так сплю, и потеря сознания будет слишком большой милостью с ИХ стороны.

Мне с трудом удаётся перевернуться на спину и обхватить рукоять ножа дрожащей рукой, испачканной в крови, но поверх моей руки ложится ЕГО рука. Рука ИХ главного сжимает мою и вонзает острый и длинный нож ещё глубже в плоть. Хищная улыбка затрагивает ЕГО губы, а мой подбородок нервно дёргается. Плакать нет сил, остаётся лишь терпеть.

— Издашь хоть один звук — будешь мучиться ещё больше.

С этими словами мужчина вынимает острый нож из моего тела, и я могу дышать. Он вытирает лезвия об остатки моей одежды и медленно подходит ко мне. Окунает один палец в лужицу крови рядом и подходит к стене, возле которой я лежу. "НЕНАВИЖУ" — выводит он на стене слово, которое крутилось на тот момент в моей голове.

ОН опять склоняется надо мной и смотрит в глаза. Опять не вижу ЕГО лица, а лишь два голубых огонька, видимо глаза.

— Я угадал? — Спрашивает он, а я киваю в ответ, испуганно раскрыв рот. — Так запомни, Стася. Ты должна не нас ненавидеть, а Стаса, твоего так называемого друга и спасителя. Это из-за него ты мучаешься, это он виноват в том, что мы с тобой делаем ночью, а ведь всё могло быть по-другому. Так что можешь его отблагодарить за всё это. — Он обвёл взглядом комнату, в которой на каждом шагу была моя кровь...

Опять кричала, опять тёплые объятия. И когда Стас успел прийти сюда, понятия не имею. На часах, стоявших возле кровати четыре часа ночи, а спать не хочется. Просто потому что страшно. Я робко посмотрела на мужчину обнимавшего меня и увидела уставшее лицо. Высвободилась из крепких объятий, стараясь его не разбудить, и пошла в кухню, мне необходимо успокоиться.

На кухне было темно, небольшое помещение освещал только свет уличного фонаря. Я облазила каждый ящик и каждую полочку, пока в одном из шкафчиков не наткнулась на начатую бутылку водки. Да... не густо. Покопавшись ещё, огорчённо вздохнула. Не люблю водку. Достала из шкафа над раковиной стакан, напоминающий тот, с которого пьют виски. Невысокий и толстый, такой точно с рук не выпадет.

Я лениво взяла найденное, и подошла к окну, свет включать не хотелось. Халат был тяжёлым и доставлял неудобства. Безразлично скинула ненавистную тряпку, оставшись обнажённой, за время всего, что со мной случилось, я уже привыкла к собственной наготе. Села на широкий подоконник и наполнила стакан едко пахнущей жидкостью. От её запаха заслезились глаза, а в голову пришла гениальная, по своему содержанию, мысль. Я же не алкоголик, в конце концов. Спрыгнула на холодный пол и, открыв холодильник, достала из него засахаренный лимон, который лежит там уже несколько дней. Села на прежнее место, положив ноги на стул, стоящий рядом, и глубоко вздохнув, опрокинула в себя противную жидкость, в след ей отправился лимон. Поморщившись, шмыгнула носом и вытерла слёзы, ставшие уже привычными.

Вот что значит напиться и забыться... Короткий взгляд на часы — полпятого ночи, а точнее уже почти утра, а спать совсем не хочется, и это не удивительно. Следующая доза спиртного отправилась в измученный организм. За окном увидела группу молодых людей, примерно моего возраста. Некоторые из них смотрели на меня удивлённо, пара человек с похотью, а остальные одёргивали засмотревшихся на обнажённую меня. Пусть смотрят. Мне не жалко. Я наполнила "рюмку" и отсалютовала ею молодым людям за окном. Один из них улыбнулся, но неодобрительно мотнул головой. Не смотря на то, что между нами было три этажа, я это увидела, своим уже не трезвым взором. Расценив это как "Выкинь эту гадость" я мысленно махнула рукой и осушила стакан. Жидкость неприятно обожгла горло, в голове всё плыло и я даже не хочу проверять, что будет, если я встану на ноги.

Осушив таким образом почти всю бутылку, опять уставилась в окно, где "мальчишки" продолжали за мной наблюдать и что-то показывать с помощью жестов. Затуманенный ум плевал на уснувшую совесть, и я открыла окно, откуда в лицо ударил холодный ветер.

— Чего вам, ребята? — заплетающимся языком спросила я.

— Развлечься не желаешь, малыш? Спускайся к нам! Можешь даже не одеваться! — крикнул один из них. Тот, что взглядом меня укорял, отрицательно замотал головой, мол, не стоит. Добрый малый.

Не успела я, что-либо сказать, как вдруг...

— А ну пошли отсюда! Ещё раз увижу — убью. Не смейте к ней вообще подходить! — Прорычали у меня над ухом так громко, что и без того пьяная голова начала болеть. Стас закрыл окно, а я медленно повернулась к нему и облокотилась о холодное секло. По телу тут же пробежала дрожь.

— Зачем ты их выгнал? Может я хотела провести оставшуюся ночь в компании симпатичных молодых людей моего возраста, а не в обнимку с мужиком на шесть лет меня старше. Ты об этом не подумал?

— Стася, ты напилась. — Укоризненно, но спокойно произнёс он. — Пошли, я уложу тебя спасть. — Мужчина протянул мне руку, которую я тут же оттолкнула и спрыгнула с подоконника, чуть пошатнувшись.

— Я никуда с тобой не пойду. — Прошипела, смотря прямо в глаза, которые опять странно блеснули. Всё. Больше не пью.

— Стася... — твердо произнес мужчина. Его голос стал таким хриплым, что показалось, будто он рычит.

— Отстань от меня!!! — Стас пытался меня схватить за руки, потом обнять, но все эти попытки я удачно отвергала. — НЕНАВИЖУ!!! Всех ненавижу!!! За что все так со мной?! Что я сделала?! — Я без сил упала на холодный пол и разразилась в ужасных рыданиях. — Не понимаю... — Уже шёпотом продолжала я, не переставая плакать. — Что я сделала? Почему всё так? Почему я не могу быть как все. Это похищение... это твоё отношение ко мне... почему все так меня не любят?.. Почему я никому не нужна?.. Только жалость и отвращение... только это я вызываю у людей... жалость и отвращение... Я гадкий утёнок, который никогда не станет прекрасным лебедем... Кхм... как глупо... всё глупо... моя жизнь, мои мысли, переживания, эмоции... это всё так глупо и бессмысленно... Зачем?.. — только сейчас я посмотрела на Стаса, который стоял рядом и удивлённо смотрел на меня, лежащую голой, на холодном полу. На меня, напившуюся до чёртиков и несущую всякий бред. Хотя почему бред?.. может я всё правильно сказала...

Меня аккуратно подняли на руки и отнесли в спальню. Стас накрыл меня тёплым одеялом и погладил по спутанным волосам. Отталкивать его руку сил не было. Глаза начали слипаться, а Стас ушёл, не сказав ни слова.

Утро началось не самым лучшим образом, для меня, конечно же. Голова раскалывалась на части, а пошевелиться было самой страшной пыткой. Как будто почувствовав, но скорее услышав мои стоны, в комнату вошёл Стас. Не сказав ни словам, он подал мне стакан с какой-то мутной жидкостью. Я недоверчиво посмотрела на неё, но всё же выпила. Всё так же молча, мужчина сел на край кровати и глубоко вздохнул. Весь его вид показывал, что он обижен, и я судорожно начала вспоминать, что же произошло вчера... и лучше бы я этого не делала. Стало стыдно. Как я могла наговорить ему столько гадостей? Он мне помог: приютил, одел, накормил, а я...

Осторожно поставив стакан на тумбочку, я села в кровати, прижимая к обнажённой груди одеяло; Посмотрела на мужчину, который задумчиво разглядывал обои. Его губы были сжаты в тонкую линию, а брови нахмурены. Я сразу поняла, что он хочет что-то сказать мне, но упорно молчал, толи от нежелания обидеть, толи просто не хотел портить самому себе настроение.

— Стас, прости меня, — Чуть слышно прошептала я, но он так и остался неподвижен. Протянула руку, чтобы положить ему на плечо, но он отвернул голову — пришлось вернуть руку. — Ну, Стас, я не хотела... Просто... Просто всё так навалилось...

— Перестань оправдываться. — Неожиданно перебил он меня. Грустный взгляд стал бродить по моему лицу. Как мне хотелось провалиться сквозь землю в тот момент. — Я всё понимаю, — после минутного молчания продолжил мужчина. — Просто в следующий раз я не буду держать алкоголь в доме. — Я поморщилась. — Не криви своё прелестное личико. Я не удивлён, что всё так сложилось. Сначала наша ссора, потом они накачали тебя наркотиками, а вперемешку с алкоголем это убийственный коктейль. Тебе опять снились ночью кошмары. — Не спросил, а утвердил Стас, но я всё равно согласно кивнула, вдруг он сомневался.

— Ты простишь меня? — С надеждой спросила я.

— Я не спорю, — глубоко вздохнул мужчина, — Что твои слова задели меня, но ведь в этом и моя вина, и я это прекрасно понимаю. Как говориться — что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Будь я немного терпеливее, возможно ты бы относилась ко мне лучше, а ты теперь, возможно, и видеть меня не хочешь. В общем, если ты всё ещё хочешь, то я могу отвезти тебя к Филиппу домой.

— Нет, я не хочу ехать к Филиппу.

— Почему? — искренне удивился Стас.

— Ну, во-первых, Филиппа нет в городе, и не кому за мной присматривать. А во-вторых, я тебе доверяю и уверенна в том, что ты меня всегда поддержишь и поможешь, не смотря на то, как бы плохо мне не было. — Я улыбнулась и взяла его руку в свою, переплетая наши пальцы. — Ну, и, в-третьих, похоже, что после этого приключения, я заболела — у меня горло болит. Кто же будет так заботливо носить мне лекарства? — Я потрясла пустой стакан, в котором было средство от похмелья.

Тонкие губы собеседника растянулись в улыбку, и он притянул меня к себе за руку, которую крепко сжимал, и я тут же очутилась в тёплых объятиях.

— Бедняжка... — прошептал мужчина, поцеловав меня в макушку и уткнувшись в капну тёмных и спутанных волос. Я бы могла просидеть так целую вечность: в тишине, рядом с обнимающим меня мужчиной. Что-то плавно и медленно стало уходить от меня, образуя пустоту, но она тут же заполнялась теплом. Да уж... чего только не привидеться с похмелья.

— Прости, Стася, мне надо идти на радио. — Стас вскочил с кровати и направился к двери. Потом остановился и повернулся ко мне. — Ты поедешь со мной?

— Нет, — в знак подтверждения своих слов легла обратно, накрывшись нагретым одеялом. Голова перестала болеть, чему я была безумно рада. Закрыла глаза, но спать не стала... кошмары спать не дадут. Мне теперь вообще лучше не спать, как бы глупо с моей стороны это не было, но так будет лучше.

Сквозь лёгкую дрёму услышала закрывшуюся дверь и тут же поднялась с кровати. Бороться со сном не самое простое занятие.

Глава 8

Оказывается, что самое ужасное состояние, это когда ты не спишь уже три (или четыре?) дня. Ночью я сижу на кровати, или расхаживаю по квартире, стараясь отогнать сон, иногда бездумно сижу и переключаю каналы один за другим, но веки наливаются свинцом. С трудом удаётся продержаться до утра. Но, Боже мой, кто бы знал, как я хочу спать! Кажется, что ещё движение — и я потеряю сознание. Стас уже начал надоедать с причитаниями о том, как я плохо выгляжу. Но спать я всё равно боюсь.

Погрузившись в себя, совсем не заметила, как в комнату вошёл Стас; он сел рядом и крепко обнял за плечи:

— Тебе плохо?

— Нет, всё нормально... просто спать хочется. — Честно призналась я, уж лучше пусть думает, что последние дни я просто провалялась с температурой и болью в горле. Мужчина встал, поднял меня на руки и приземлился обратно на мягкий диван, медленно укачивая, как ребёнка, заботливая мать. Его манипуляции заставляли закрывать глаза всё крепче и крепче. Неизвестно откуда взявшийся страх охватил тело. Что со мной происходит? Такое ощущение, что последние силы выходят из меня через прикосновения мужчины. Но ведь Стас рядом, значит можно не бояться, что я не проснусь, но снова видеть ИХ и чувствовать невыносимую боль я не хочу. Слабо попыталась оттолкнуть от себя мужчину, но его руки лишь сильнее прижали к себе, продолжая укачивать, а губы коснулись макушки. По-моему он даже начал напевать колыбельную.

— Не бойся, Стася — спи, — Прошептал он одними губами. — Я рядом.

— Не хочу... — Всхлипывая, прошептала я, когда Стас встал на ноги. — Не отпускай меня... я боюсь.

— Не уйду. — Ответил он, целуя мой холодный лоб, на котором от страха выступила испарина. И я ему поверила. Не знаю почему, но поверила. Чувствуя рядом горячее мужское тело, я спокойно смогла заснуть и точно знала: Стас меня разбудит, если мне приснится кошмар.

* * *

Стас заметил, что девушка уже в течение нескольких дней боится заснуть. Под глазами синяки, а ноги её совершенно не держат. Когда она заснула на его руках, крепко обхватив тонкими ручками его шею, он несказанно обрадовался, но отпускать девушку не собирался — он ведь обещал ей.

В кармане завибрировал телефон, предусмотрительно поставленный на беззвучный режим. Осторожно Стас уложил девушку на диван и вышел из комнаты, доставая мобильник.

— Да, — тихо ответил мужчина, не смотря на экран.

— Привет, Стас. Не отвлекаю?

— Нет, Аристарх, не отвлекаешь, только что с трудом уложил спать Стасю, пришлось даже колыбельную спеть. — Мужчина грустно усмехнулся. — Ты что-то хотел?

— Да, Стас, ты мог бы заменить меня на радио послезавтра на ночном эфире? Там должно интервью проходить с одним диджеем, а ко мне подруга приезжает... ну, ты сам понимаешь, — заговорщически рассмеялся Аристарх. Стас улыбнулся на заразительный смех друга.

— Конечно могу, так и быть — гуляй.

— О, спасибо. — Обрадовался приятель. — Очень выручаешь. Вероника завтра вечером завезёт тебе необходимые бумаги. Как там Стася?

— Уже лучше. Еле заставил поспать. Она уже третий день не спит — боится. Думает, я не слышу ночью, как она по квартире ходит, хотя не спорю — обычный человек не услышал бы.

— Понятно. Скажи, что если спать не будет, то я приду и сделаю ей укол.

— Не смешно. Мне кажется, что тут всё гораздо серьёзнее.

— Может, мне её осмотреть? Вдруг она больна, а бессонница всего лишь один из симптомов?

— Хорошо. — Сегодня сможешь? Я позвоню, как она проснётся.

— Договорились. Жду звонка.

В трубке послышались короткие гудки. Глубоко вздохнув, Стас обернулся и с грустной улыбкой на губах посмотрел на мирно спящую девушку. Одна рука её была согнута в локте и положена под голову, а вторая — свисала до самого пола. Тёмные волосы разметались по кремовой обивке дивана, а на лице застыла тревожная маска. Мужчина присел рядом с диваном на корточки и провёл внешней стороной ладони по гладкой, но бледной щеке. Стася чуть поддалась на ласку и слабо улыбнулась, сгоняя с напряжённого лица тревогу. Мужчина взял её холодную ладонь в свою и сел на пол, возле предмета мебели, на котором мирно спала девушка. Её тихое посапывание приносило спокойствие, а маленькая ладошка в его руке придавала уверенность в том, что её никто не заберёт.

До самого вечера он просидел на полу, погрузившись в лёгкую дрёму и раздумья. Кто, и главное, зачем нагоняет ужас на беззащитную девушку? Кому могло причинить вред столь хрупкое и прелестное создание в таком юном для человека возрасте?

В голове мужчины всплыли слова Филиппа: "Она особенная". Что же получается — Стася не человек? Но она не оборотень, это он мог сказать с большой уверенностью, или её волчья кровь просто не дала ещё о себе знать. Стас, в который раз уже посмотрел на девушку и одними губами прошептал:

— Кто ты на самом деле? Что в тебе особенного?..

Вопрос повис в осязаемой тишине, которая заполнила квартиру. Буквально через несколько минут молчания опять раздался звонок телефона. С большой неохотой мужчина поднялся с пола и вышел из комнаты. На экране высветился номер Филиппа и Стас взял трубку.

— Как Стася? — прозвучал первый вопрос с нескрываемым волнением.

— Да, я тоже рад тебя слышать, Филипп. Стася в порядке. Ты когда возвращаешься в город?

— Вернусь через четыре дня. Возникли небольшие проблемы, поэтому пришлось задержаться. А что? Тебе уже наскучило общество моей сестрёнки? Дай лучше мне с ней поговорить.

— Нет, мне её общество не надоело, каким бы удивительным этот факт тебе не казался. Твоя сестра очень хороший человек. А поговорить не получится — она спит.

— В шесть вечера? — Искренне удивился Фиипп.— Спит? Ты что, напоил её ведром снотворного? Она так рано ложиться только когда болеет. Даже будучи младенцем, насколько я помню, она спала только ночью. — Собеседник хохотнул, видимо вспомнив свою сестру в младенчестве, а взгляд Стаса автоматически метнулся к мирно спящей девушке. Промелькнула шальная мысль: Слишком много он на неё внимания обращает и на удивление его волнует её дальнейшая судьба, хотя по сути, Стася ему никто. Но всё равно душа убегает в пятки лишь при мысли, что она может оказаться в опасности. Хотя такая девушка как она вполне заслуживает того, чтобы на неё обращали внимание. И с чего она взяла, что некрасива?

За столь странными размышлениями Стас не слышал очередного вопроса Филиппа и растерянно ойкнул, от чего на том конце провода послышался смех.

— Ты меня повеселил приятель. — Честно признался мужчина, перестав смеяться. — Нет, правда. О чём таком ты задумался, что не услышал моего вдохновенного монолога?

— О твоей сестре. — Признался Стас. Филипп растерянно кашлянул, видимо не надеялся на честный ответ со стороны мужчины. Если быть честным, то он, Филипп, думал, что собеседник скажет, что-то вроде "неважно" или "да так...".Почему-то с самого начала знакомства со Стасом у мужчины появилась полная уверенность в том, что Стас защитит его сестру и уж тем более, никогда не обидит её сам.

— Ладно, — Сказал мужчина, поняв, что пауза слишком затянулась. — У меня дела. Скажи Стасе, что я ей позвоню.

В динамике послышались короткие гудки, но они прекратились, когда мужчина на автомате нажал кнопку отмены. В животе заурчало, напоминая, что с утра во рту не было ни крошки, и он решил приготовить ужин, пока девушка не проснулась.

Аромат готовящейся еды заставил живот предательски заурчать, и я только сейчас поняла, как жутко проголодалась. Медленно села в кровати — голова закружилось. В следующий раз мне точно не захочется проводить такие эксперименты. С трудом удалось подняться с дивана, и на подходе к кухне услышала тихое звучание какой-то заводной музыки и тихое напевание. Остановившись на пороге в комнату и облокотившись о косяк, тихо замерла, наблюдая за тем, как Стас, приплясывая, ходит по кухне, напевая и готовя что-то приятно пахнущее, но в тоже время точно не замысловатое.

Увлёкшийся готовкой мужчина, удивительным образом, не заметил моего присутствия и продолжал своё увлекательное и немного насмешившее меня действо. Я повернулась лицом к косяку и упёрлась о него лбом, изредка кося взгляд на мужчину. Когда я не выдержала и прыснула со смеху, он резко обернулся и на пол с неприятным чавканьем упали сырые яйца и растеклись по линолеуму. Жалобный стон сорвался с его губ, что ещё больше меня насмешило. Сделала пару шагов к нему навстречу, на ходу взяла лежащие на полочке бумажные полотенца и протянула Стасу. Мы вместе опустились на пол и стали убирать последствия пребывания мужчины у плиты.

— Что тут смешного? — Улыбаясь, спросил Стас и выкинул в урну последнюю бумажную салфетку.

— Мне просто стало интересно: ты всегда так смешно танцуешь, когда готовишь?

— Под настроение... — Улыбка на его лице стала ещё шире, образовав на щеках симпатичные ямочки, от которых я не смогла оторвать взгляда.

— А ты хорошо поёшь, — заметила я.

— А то, — мужчина подмигнул мне, а потом сразу же развернулся к плите и стал мешать то, что так усердно готовил, пока я спала. Помешав вкусно пахнущее произведение кулинарного искусства, мужчина резко развернулся ко мне одновременно с аккордами Элвиса Пресли и весело защелкал пальцами, пританцовывая. Не удержавшись, я рассмеялась, тоже подпевая про себя. Я даже не заметила, как меня потянули за руку и теперь мы вдвоём прыгали по кухне под заводные ритмы.

Через десять минут активных танцев у меня не на шутку разыгрался аппетит и на плите, напоминая о себе, зашипела еда. В одно мгновение передо мной лежала огромная тарелка жареной картошки с грибами с жаренными яйцами. Облизав губы, я набросилась на еду, любимую с детства.

После сытного ужина милым делом было вытянуться на мягком диване, положив голову на мягкую подушку. Стас сидел в соседнем кресле, смешно выпучив живот. Тяжесть в животе была настолько невозможна, что было лень даже дотянуться до пульта, что бы хоть как-нибудь разнообразить прозябание на диване. Первым с напряжением справился Стас. Он глубоко вздохнул и быстро потянулся за пультом, попутно нажав на кнопку включения. На экране быстро замелькали кадры какого-то фильма, но я даже не вникала в суть дела, потому что очень хотелось спать. Глаза сами собой закрылись, и на этот раз, мне ничего не будет сниться.

Утро встретило не добро: оно обрывало спокойный сон лучами солнца, нагло лезшими в глаза сквозь веки. Просыпаться совершенно не хотелось, ведь так приятно поваляться в постели, постепенно сбрасывая остатки сна, который не тревожили никакие кошмары. Одевшись, медленно побрела в ванную комнату, чтобы умыться, но на моём пути появилась неожиданная преграда виде широкой мужской груди, в которую я, конечно же, уткнулась заспанным лицом.

— Прости, Стаст... — пробормотала я, собираясь обойти мужчины и проскользнуть в ванную.

— Ты что меня не узнала, Стася?

Я подняла взгляд и столкнулась с насмешливым взглядом Аристарха. Он неизменно широко улыбался, рассматривая меня с ног до головы, одетую в большую футболку. Когда его внимательный взгляд остановился на растрёпанных волосах, которые виде тёмного облака окружали голову, я, запинаясь, смогла-таки из себя выдавить хоть что-нибудь.

— Оу... здравствуй, Аристарх. А что ты здесь делаешь? Ещё ведь так рано....

— Ты не рада меня видеть? — Мужчина притворно надул губы в знак обиды, а потом, непонятно почему, рассмеялся, увидев, мой непонимающий взгляд. — Да, просто Стас попросил тебя осмотреть, а завтра у меня планы...

— Да... — протянула я, думая, как всё-таки улизнуть в ванную из узкого коридора, который загораживал Аристарх. — Стас говорил, что он тебя завтра ночью заменяет на радио. Знаешь... вообще, я бы хотела принять душ.

— Да... конечно.

Мужчина освободил проход, и я скрылась от его внимательного взгляда за дверью ванной комнаты. Напряжение сразу спало, как только я оказалась одна, что не могло меня не радовать.

Я удобно улеглась на кровати, насколько это было возможно под внимательным взглядом мужчины. Аристарх сел на край большой кровати, с интересом разглядывая моё лицо. После минутной игры в гляделки мужчина не выдержал и заговорил первым:

— Ну, рассказывай. На что жалуешься?

— Я ни на что не жалуюсь.

-Стася, я здесь, потому что ты в течение нескольких дней отказывалась спать. Почему?

— Ты так спрашиваешь, как будто не знаешь ответа, — недовольно произнесла я, а мышцы напряглись, когда взгляд мужчины стал бродить по моему полуобнажённому телу.

— Да, я знаю ответ... — на мгновение его голос стал жёстче, но он быстро исправился. — Но я хочу, чтобы ты сама мне сказала. Помнишь, что я говорил тебе в нашу первую встречу? — Пока я задумалась, вспоминая первый осмотр, проведённый Аристархом, чужие эмоции опять настойчиво стали проникать в меня, но я не позволяла им этого делать. — Я сказал, что ты можешь мне доверять и сказать мне всё, что угодно. Все твои страхи и сомнения. Расскажи мне, Стася, я ведь чувствую, что тебя что-то беспокоит...

— Нет, всё нормально. Я не хочу говорить об этом, по крайней мере, сейчас, — "тем более с тобой" мысленно добавила я. — Аристарх, меня правда ничего не беспокоит, тем более то, с чем можешь справиться ты. Я чувствую себя отлично, а что там вбил себе в голову Стас не важно...

— Ну, что ж... одевайся, я не стану тебя допрашивать, я же не прокурор. Тем более все твои ссадины и раны уже зажили. На удивление быстро, я скажу. Не хочешь мне ничего говорить — не говори, я просто хотел тебе помочь, и у тебя не причин меня бояться.

— Я не боюсь... — слишком быстро, даже не задумываясь, ответила я. Аристарх засмеялся. Искренне, от души, и от этого смеха мурашки побежали у меня по спине.

— Боишься, Стася. И этого не стоит стыдиться, тем более, после того, что с тобой случилось это вполне нормально.

— Не надо мне напоминать о том, что случилось!

Мужчина вышел, плотно прикрыв за собой дверь. Я облегчённо вздохнула и начала неспешно одеваться. Почему на меня так действует его присутствие? С ним я неуютно себя чувству, хотя, скорее всё-таки боюсь. Он сильный, его глаза... они такие странные, вроде бы смотрят добро, но всё равно видно, что силы и жестокости у этого человека хватает, несмотря на всё его видимое добродушие.

Когда я вышла из комнаты, Аристарха в квартире уже не было. Стас сидел на кухне в одиночестве и неспешно пил чай. Над кружкой медленно поднимался пар, рисуя замысловатые узоры своими клубами. На другом конце стола стояла ещё одна кружка ещё горячего чая — для меня. Я села на стул, облокотившись о спинку стула, и маленькими глотками стала пить горячий и бодрящий напиток.

Беседа не ладилась, то ли настроение у обоих было не то, толи появление Аристарха напрягало не только меня. Хотя второе вряд ли, ведь Стас с Аристархом лучшие друзья и мужчина, сидящий напротив, вряд ли догадывается, что именно я испытываю, находясь рядом с его другом. Но я не сомневаюсь в том, что Аристарх дословно передал Стасу весь наш разговор и мне это не нравится.

Затянувшееся молчание давило на нервы нам обоим и я, под предлогом головной боли улизнула к себе в комнату, надеясь остаться наедине со своими мыслями. Взяв одну из многочисленных книг в кабинете Стаса, я уселась на кровать, погрузившись в чтение...

От увлекательного сюжета меня оторвал звонок в дверь, раздавшийся так неожиданно громко, что я невольно вздрогнула. Где-то в глубине коридора послышались приглушённые шаги Стаса, который пошёл открывать. Любопытство мучило и терзало, но я всё равно догадывалась, кто пришёл. Никто иначе, как сама Вероника пожаловала, дабы отдать Стасу необходимые для завтрашнего интервью бумаги с перечнем вопросов.

Спустя минут десять я так и не услышала звука захлопнувшейся двери, что подстегнуло моё любопытство к активной деятельности. Невольно вспомнилась картина того, как та самая девушка нежно стирала помаду с щеки мужчины, оставленную в последствии поцелуя. Тряхнула головой, отгоняя неприятные воспоминания.

Я и не успела заметить как уже тихо кралась, как жалкий воришка, по узкому коридору квартиры, пытаясь заглянут за угол, чтобы узнать, что происходит, но в коридоре, на удивление, было тихо, лишь слышался какой-то непонятный шорох. Я смело шагнула дальше, выходя из-за угла, не забыв растянуть губы в приветливой улыбке, чтобы поздороваться с гостьей, но так и замерла. Увиденное, мгновенно стёрло с лица улыбку, а на глаза навернулись непрошенные слёзы, вместе с уколом боли в груди. Стараясь не шуметь, я так же тихо ушла в комнату, закрыв замок изнутри, изо всех сил стараясь стереть из памяти картину увлечённо целующейся пары в коридоре, которые даже не заметили, что листы с вопросами, разлетелись по всему помещению коридора...

— Стася!... Ты откроешь мне дверь?... Стася, я выломаю ее! Открой, слышишь?

Стук не прекращался, становясь всё настойчивее. А я сидела на полу, поджав колени к груди и положив на них подбородок. Слёзы текли по щекам, не желая останавливаться, а я не произносила ни звука, лишь изредка хлюпая носом. Дверь дребезжала, толкая в спину, и я думала, что замок вот-вот сломается. Стас ломился в комнату, как будто пожар начался, а я не хотела его сейчас видеть. Перед глазами всё ещё стаяла картина, как наманикюренные пальчики Вероники гладили спину Стаса под рубашкой, которая была готова вот-вот упасть с его плеч на пол.

Дверь в последний раз больно толкнула меня в спину и затихла. С противоположной стороны послышался какой-то шорох, и я услышала стон мужчины где-то на уровне моей головы. По всей видимости, он тоже сел на пол, как и я.

— Стася, что происходит?..

— Ничего... — Хотела сказать это уверенно, но предательский всхлип выдал меня с головой.

— Стась... ты видела? Да?..

— Видела. И что с того? Неужели тебя это хоть сколько-то волнует? — От рыданий лёгкие горели и, казалось, скоро разорвутся.

— Меня волнует всё, что связано с тобой. — В его голосе послышались грустные нотки, но я не предавала им большого значения. И с чего я вообще взяла, что он может меня полюбить?

— А по-моему тебе очень даже понравилось в объятьях Вероники. Ведь, правда? Пожалуйста, не отрицай очевидное...

— Стася, скажи мне, что ты чувствуешь? — Не ответив на мой вопрос, спросил он. Так нежно и так заботливо...

— Не знаю, но я больше не хочу тебя видеть рядом с ней. — Честно призналась я. — Мне больно от этого.

— Прости меня... прошу тебя, прости...

Послышался глухой стук о дверь, а я молчала, не зная, что ему на это ответить. Вдруг руки обожгло сильной болью, я вытянула их перед собой и на запястьях увидела кровавые борозды, как те, что остались у меня от верёвок. По рукам стекало несколько капелек крови из сильно пострадавших мест. В голове всплыли картины из давнего сна, который я уже успела забыть...

... Уже через пару минут меня грубо подняли с кровати. Связанные руки зацепили за крюк на потолке. Я доставала до пола лишь кончиками пальцев ног, и то, если вытянуть носки, руки болели от большой нагрузки и натирающих верёвок. За спиной у самого уха раздался противный хриплый смех. Я с трудом открыла глаза и столкнулась с весёлыми газами. ЕГО глазами...

Из моего горла вырвался крик, от которого разболелось горло, кровь продолжала струиться, а кисти болеть, будто я и вправду была подвешена за руки на крюке. За дверью послышался грохот и Стас стал, что есть силы колотить в дверь, которая вновь и вновь толкала меня в спину. С трудом поднявшись, я на ватных ногах побрела к туалетному столику, где-то там должна быть аптечка; но вдруг что-то больно ударило меня в спину, и я повалилась на пол, как безвольная кукла, не в силах даже кричать отболи. Удары градом сыпались на спину, а я не могла понять, что происходит. Мои кошмары оживали в реальности...

В глазах потемнело, а каждое движение причиняло боль, поэтому я свернулась калачиком на полу, боясь даже дышать. Грохот, выбитой двери больно ударил по ушам, и я попыталась хоть что-то рассмотреть сквозь кровавую пелену. Стас стремительно приближался ко мне и упал на колени совсем рядом, что-то говоря успокаивающее. Я слышала, но смысл сказанного, не доходил до моего сознания, я медленно теряла сознание, наблюдая, как лужица крови становилась всё больше и больше...

Глава 9

Когда мужчина ворвался в комнату, выломав с корнем замок в двери, он увидел как на полу, скорчившись от боли, лежала Стася. Её губы шевелились, что-то тихо произнося. Сердце Стаса сжала цепкая, когтистая лапа страха. Он подбежал к распростёртой на полу девушке и сел рядом с ней на колени, не зная, как он может ей помочь.

— Стася, что с тобой? — растеряно, прошептал он, снимая с девушки футболку, чтобы можно было посмотреть, что она так старательно зажимала своими слабыми ручками. На теле девушки не было ни царапины. Мужчина прислушался к своей силе и положил свою сильную ладонь на Стасин живот, с большим трудом оторвав руки девушки от источника боли. Она продолжала плакать, издавая мученические стоны, а мужчина ничего не нашёл. Все её органы были в полном порядке, ни один из них не повреждён и в чём причина, мужчина мог только гадать.

— Сколько крови... — услышал он полный боли и ужаса стон девушки и озадачено замер. Кровь? Но ведь вокруг нет ни капли того, чтобы могло напомнить девушке кровь. Стас положил свою ладонь на мокрую от слёз щеку девушки и посмотрел в её лицо. Она потеряла сознание. Мужчина аккуратно поднял бессознательное тело и положил его на кровать. Он сел на край постели и обхватил руками голову. Мысли в его голове метались словно бешеные молекулы. Одна дикая мысль сменяла другую, и через какое-то время мужчина не выдержал всего этого. Он достал из кармана телефон и набрал номер, обрадовавшись, когда в телефоне послышался низкий бас:

— Да, я слушаю.

— Филипп, ты не занят? Мне нужно с тобой срочно поговорить. — Не дождавшись ответа, Стас продолжил говорить. — Со Стасей что-то происходит. Я... я не могу понять, что случилось. Она сидела в комнате и вдруг... закричала... ей виделась кровь, и... она чувствовала какую-то боль. Я так и не нашёл источник боли... на ней нет ни ссадины.

— Как она сейчас? — Обеспокоено спросил мужчина. Было слышно, что он ходил, и шаги эти были нервными и быстрыми.

— Ничего не могу сказать, она без сознания.

— Стас, я приеду завтра ночью, раньше никак не получится, даже если я выеду прямо сейчас. Стас, помнишь, я говорил тебе, что Стася... она особенная.

— Да, — недоумённо проговорил мужчина. — Но неужели всё это связано?..

— Ещё как связано. Я поэтому и уехал... я искал хоть какую-то информацию, которая помогла бы... В общем, я расскажу тебе, кто такая Стася...

Стас внимательно слушал всё, что ему говорил мужчина, не пропуская ни единого слова. И с каждой минутой он морщился всё больше, стараясь впитать в себя всю ту информацию, которую судорожно переваривал его мозг. Его нервный взгляд время от времени разглядывал девушку, мирно спящую на кровати и даже не подозревающую о том, что сейчас узнал Стас.

— Филипп, почему ты ничего ей не рассказал?

— Потому что тогда, когда она была рядом, я практически ничего не знал об этом и не хотел ей давать ложное понятие о самой себе. Это могло ее очень сильно напугать. Теперь же я знаю всё. И то, зачем оборотни за ней охотятся и то, что с ней происходит. Всё, что я тебе сейчас рассказал, написано в книге, которую я сейчас держу в руках. Стас, слышишь меня? Ты должен ей всё рассказать. Она должна знать всё.

Мужчина недоумённо замер, не представляя, как он сможет вывалить весь этот груз на беззащитную девушку, которой и так досталось от жизни слишком многое. Он боялся, что своими словами добьёт её.

— Я не смогу, Филипп, это должен сделать человек, который пробыл с ней рядом всю жизнь. Меня она едва знает... и...

— Стас, она доверяет тебе. Я это точно знаю. Я чувствую.

— Не теперь. — Убитым голосом произнёс мужчина.

— Что ты сделал? — В голосе собеседника послышались холодные нотки.

Стас глубоко вздохнул и рассказал Филиппу всё, что произошло в этот день. Ему было нелегко признаваться в своей собственной слабости и глупости, но он сделал это, скрепя сердце.

— Да... наделал ты делов. Значит так, жди моего приезда и постарайся не оставлять Стасю одну.

— Мне завтра ночью на радио нужно, но мои люди круглосуточно наблюдают за моим домом. Так что она всегда будет под присмотром.

За спиной Стаса послышалось слабое шуршание и тихий стон. Мужчина повернулся и столкнулся с напуганными карими глазами. Стася сидела на кровати, поджав под себя ноги, и её взгляд прожигал мужчину насквозь.

— Филипп, она уже проснулась. Хочешь с ней поговорить?

— Да, конечно! — Голос мужчины сразу изменился. Он излучал радость и нетерпение.

Стас подошёл к кровати и протянул девушке трубку. Её щёки тут же покрыл румянец, и она потянулась к телефону двумя руками, как младенец, которому протягивают его любимую игрушку. В нетерпении она приложила аппарат к уху и радостно заговорила:

— Филипп, я так рада, что ты позвонил. Когда ты приедешь? Я так скучаю. — Лицо девушки светилось искренней радостью.

— Стасенька, я уже завтра ночью буду в городе. Как ты?

— Всё хорошо. Я в полном порядке. — Уверенно заявила девушка, даже не краснея. Хотя, у самой, при воспоминании о произошедшем, задрожали руки, что не скрылось от Стаса.

— Я рад. — Между ними повисло неловкое молчание. — Сестренка, будь у Стаса. Хорошо? Ты можешь ему доверять. Я знаю. Просто будь всегда рядом с ним. Я приеду и расскажу тебе кое-что важное. Поняла?

— Хорошо, Филипп. Я поняла. — Голос девушки сразу погрустнел. — До встречи.

— До встречи, сестрёнка. — Нежно проговорил мужчина. — Эй, малышка, не грусти. Я люблю тебя.

— И я тебя.

Стася нажала на кнопку отмены и подняла свой взгляд на мужчину, стоящего рядом. Он сел на край постели и взял девушку за руку, после того, как убрал телефон.

— Что Филипп хочет мне сказать? Ты ведь знаешь? Да?

— Знаю... Но, я не могу тебе этого сказать. Это всё слишком сложно и так важно. — Мужчина посмотрел в её большие глаза, которые смотрели на него, ничего не выражая. — Я сам ещё не всё осознал. — Его рука легла на ее щеку и девушка слабо улыбнулась. — Прости меня. Пожалуйста. Я не знаю, что на меня нашло тогда... в коридоре... я растерялся, когда она меня поцеловала... она не нужна мне...

— Что же тебе тогда нужно? — Спросила она, попытавшись отвернуться, но руки мужчины не позволили этого сделать. — Это ты меня прости... я не имею никакого права обижаться на тебя, ведь ты столько сделал для меня и я... я...

Стас не дал ей договорить. Его горячие губы, коснулись её губ в нежном поцелуе и она испуганно замерла. Такой не правильной казалась эта незначительная ласка после всего произошедшего... но всё это ушло на второй план. Её худенькие ручки обхватили его шею, и девушка прижалась к нему всем телом, ощущая, как сильно бьётся его сердце в груди.

Стас нехотя высвободил её мягкие сладкие губы из плена и улыбнулся ей в ответ, когда столкнулся с её удивлёнными, но в тоже время полными страсти и искреннего счастья глазами.

* * *

— Стас, ты параноик! Ну, что может случиться со мной в квартире? — Получила хмурый взгляд от мужчины. Какой же он всё-таки мнительный. Везде ему мерещиться опасность. — Езжай спокойно на радио, а я просто лягу спать, тем более, что времени уже двенадцатый час.

— Ты уверенна? Если хочешь, можешь поехать со мной на интервью.

— Я там только мешать тебе буду. — Уверенно заявила я и нежно поцеловала его в уголок губ. Мужчина улыбнулся, а я уверенно толкнула его в грудь в сторону двери. Громко рассмеявшись, Стас чмокнул меня в лоб и вышел из квартиры...

В студии было непривычно тихо. Андрей тоскливо сидел за своим пультом, потягивая уже остывший кофе из большой кружки. Недалеко от него, на диванчике сидел молодой человек лет двадцати. Светлая косая чёлка закрывала ему правый глаз, из-за чего он периодически поправлял её, заправляя за ухо. Большие наушники висели на шее. Из них были слышны басы какой-то клубной музыки.

Стас подошёл к молодому человеку и протянул ему руку для пожатия.

— Стас, — представился он. — Сегодня я буду брать у вас интервью. Просто мой коллега сегодня не смог прийти. Ничего страшного?

Парень вместо пожатия хлопнул по ладони Стаса своей и громко произнёс:

— Артём. Да не вопрос, братишка. Всё норм. Ну чё, когда начинаем?

— С минуты на минуту. — Мужчина глубоко вздохнул. Поэтому он и не любил брать интервью, потому что нужно подстраиваться под каждого человека. Он сосредоточился и продолжил, протянув парню лист с вопросами. — Держи, братиш. Прогони вопросы по быстрому, да накидай ответы. Чтоб не мямлил в микрофон, как размазня.

Артём засмеялся, оценив подколку и приняв вопросы, его глаза тут же быстро забегали по строчкам...

Сон не шёл. Любопытство и нетерпение увидеть брата не давало мне уснуть, из-за чего я уже больше часа ворочалась в постели, всё больше запутываясь в простынях и одеяле. Громкий звонок в дверь заставил вздрогнуть. Часы на стене показывали половину первого. Неужели Стас так рано вернулся с интервью? Да быть такого не может. Он мне лично сказал, что застрянет там часов до трёх.

Заставила себя подняться с кровати и натянуть халат. В квартире было непривычно холодно, а глаза ещё не привыкли к свету, так что до выключателя добиралась на ощупь. Дверной звонок продолжал надрываться, а я всё пробиралась к двери по тёмному коридору. Я заглянула в дверной глазок и увидела Аристарха.

— Аристарх, что ты здесь делаешь? — Крикнула я, через закрытую дверь. — Ты же должен быть на свидании.

— Стася, тебе угрожает опасность! Открой, пожалуйста, дверь.

Я отстранилась од двери и недоумённо на нее уставилась, как будто вместо неё был сам Аристарх.

— Мне нужно позвонить Стасу. — Сказала я, по-прежнему, не желая открывать дверь.

— Я уже позвонил ему. Он едет и будет с минуты на минуту. Стася, открой дверь.

Руки сами собой потянулись к дверному замку, а когтистая лапа страха ещё сильнее сжала сердце. Аристарх стремительно вошёл в квартиру, а вместе с ним неизвестные мне двое мужчин. Они стояли по бокам от Аристарха, сложив руки на груди, словно охранники и я сразу их узнала... всех троих.

— Нет... — прошептала я одними губами, в страхе отступая назад, хотя прекрасно понимала, что бежать мне некуда. Аристарх вытянул вперёд руку, и всё моё тело неподвижно застыло, не слушаясь команд.

— Всё хорошо. — Рука мужчины легла на мою щеку, а мои губы задрожали от этого прикосновения. — Ты хочешь что-то сказать?

— Почему трое? — я не узнала свой собственный голос. Он был хриплым и очень сильно дрожал.

— Я же сказал, малышка. Стас скоро приедет. У него ещё идёт интервью...

— И так, дорогие радиослушатели, Наконец-то эта надоедливая реклама закончилась, и я с радостью хочу вам напомнить, что в моей студии, прямо на соседнем стуле, сидит лучший ди-джей в нашем городе Артём Ярославский. И я с превеликим удовольствием хочу продолжить интервью. Скажи-ка, Артём, о чём ты мечтаешь? Какие грёзы преследуют такого молодого и успешного человека, как ты?

— Ну, знаешь, Стас, Кто бы чё не говорил: что, типа, я мечтаю только о сексе и гашише, это всё брехня. Хочется как-то завести семью. Знаешь, чтобы красавица жена с огромным пузом, в котором пинается бэбик, да один спиногрыз, который сидит на плечах и весело смеётся.

Молодые люди весело рассмеялись.

— А что, — заговорил Стас. — Великолепная мечта, а главное очень яркая. А сейчас дорогие радиослушатели, я хочу вам напомнить, что у нас работает прямая линия, по которой вы можете дозвониться нам в студию и ответить на вопросы вместе с моим гостем. О чём же вы мечтаете? А сейчас музыка в эфире.

Мужчина снял большие наушники и глубоко вздохнул, когда Андрей по ту сторону стекла показал два оттопыренных больших пальца и откинулся на спинку мягкого кресла. Он думал, что будет сложнее...

Аристарх улыбнулся, смотря мне прямо в глаза, а я не могла понять, что происходит. Я отказывалась верить в то, что мне только что сказали. Стас не может быть во всём этом замешан. Это лож. Жалкое враньё.

— Нет, Стася, это не враньё. — Сказал Аристарх, будто прочитав мои мысли, и по моему телу тут же пробежала дрожь. — Да, Стася, ты совершенно права. Я знаю, о чём ты думаешь. У тебя, наверное, накопилось множество вопросов, малыш. Хочешь, я отвечу на них вместо твоего брата?

Я попыталась кивнуть, но тело по-прежнему меня не слушалось, я так и осталась стоять посреди коридора с полным ужаса взглядом. Мужчина пересёк коридор и вошёл в гостиную, вальяжно рассевшись на мягком кресле. Мои ноги неожиданно стали двигаться помимо моей воли. Я медленно вошла в гостиную и села на краешек дивана, сложив руки на коленях.

— Я даже не знаю с чего начать... — медленно протянул он. — Ведь твой брат совсем ничего тебе не сказал, бедняжка. Стася, ты знаешь, кто такие нефилимы? — На удивление у меня получилось кивнуть. — Так вот... любовником твоей матери был именно нефилим. Я прекрасно знаю этого замечательного полубога. Он славный малый. И так же я знаю, что его дети, а точнее дочери рождаются раз в триста лет. И почти все они рождены оборотнями, как и ты.

Оборотнями?

— Да, — прочитав мои мысли, ответил мужчина. — Твоя мать оборотень, как и твой отчим и брат. Не удивляйся так, Филипп, возможно, просто боялся тебе сказать. Согласись, такое принять не просто. — Один из стоящих сзади мужчин неожиданно опустился на колени, тихо застонав и превратился в белоснежного волка, огромных размеров. Мне сразу вспомнилось, как тот сумасшедший таксист отвёз меня в лес, и там было четыре таких же огромных волка... и ЭТОТ был среди них. По телу пробежала дрожь и я поняла, что ОНИ все были на той поляне. И Аристарх тоже там был. — Знаешь, малыш, ты на удивление умна и догадлива. Верно, именно я там был. Помнишь? Такой белый, с серыми пятнами... Хотя, я всегда разный. Видишь ли, научился маскировать не только запахи, но и внешний вид, в равной степени, как и менять голос. — Мужчина чему-то улыбнулся. — Я что-то отвлёкся. Что именно ты хочешь узнать, малыш?

Хочу узнать, что тебе от меня нужно, чёрт возьми.

— Точно. Как же я сам не догадался... Итак, дети нефилимов и оборотней уникальны. Вы очень выносливы, хотя ваша регенерация как у обычного человека, ну разве, что чуточку лучше. Вы не стареете и практически бессмертны как оборотни... но самое главное это ваша энергия. Она вам достаётся от отца-нефилима. Энергия, сила, магия... называй это как хочешь, но она практически безгранична в плане возможностей и способов использования. Именно она мне и нужна.

Я ничего не могла понять. Неужели он не может просто забрать мою силу и отпустить? Зачем так издеваться надо мной?

— Очень хороший вопрос, Стася. Понимаешь в чём дело... вы, юные существа, дети нефилимов, вы не знаете и не понимаете, какой силой и могуществом обладаете. Вы не умеете защищать то сокровище, которым обладаете, но и передавать его не можете, потому что вас никто этому не учил. Для этого нужен очень сильный выплеск энергии и эмоций. Радость и любовь это всё ерунда — я уже пробовал... а вот секс и страх это совсем другое дело. В моменты страха, боли и экстаза вы не можете себя контролировать, и ваша сила сплошным потоком переходит к партёру. А когда совмещаешь все способы, получаешь двойной результат. — Аристарх смотрел мне прямо в глаза, моё дыхание стало сбиваться, становилось всё страшнее... — Сейчас, во мне больше половины твое силы и поэтому та, что находится в тебе, считает меня своим хозяином. Поэтому я могу манипулировать твоей силой, а вместе с ней и тобой. Ты полностью в моей власти.

Мужчина встал и немного прошёлся по комнате. Он заглянул в шкаф и достал оттуда бутылку коньяка и стакан. Налив себе немного, он уселся обратно и над чем-то задумался. Как будто думая, как правильнее всё объяснить. И тут я поняла, что это далеко не всё...

— Пару тысяч лет назад, я наткнулся в Греции на одну очень интересную и редкую книгу. В ней говорилось о таких, как ты. Есть одна очень интересная легенда о том, что человек, а точнее нечеловек, забравший последние капли силы (ибо именно они содержат всю основную магическую силу) десяти детей нефилимов станут всемогущими и чуть ли не властителями мира. Но я не стремлюсь к власти, не подумай, что я тщеславен. В первую очередь жизни десяти таких девушек как ты гарантируют бессмертие. Именно к этому я и стремлюсь. Мои друзья, — мужчина развёл в стороны руки, указывая на двух оборотней, один из которых так и не превратился обратно в человека. — Когда-нибудь умрут... скажем, через пять тысяч лет, но им этого достаточно. Я же желаю жить вечно и иметь безграничную силу, для создания чего-то нового. Я хочу просто изменить этот мир, в первую очередь, избавив его от полукровок. Эти жалкие подобия оборотней, считают, что имеют право на существование... кхм... ничтожества. А с помощью тебя уже совсем скоро я смогу уничтожить всех полукровок в мире. Как ты думаешь, сколько мне лет?

Я непонимающе уставилась на мужчину.

— Мне три с половиной тысячи лет. Ты понимаешь, к чему я это говорю? — Всё тело пронял озноб от смысла сказанного мужчиной. — Верно... ты последняя, десятая девушка. Если быть предельно откровенным, то мне сейчас даже касаться тебя не обязательно, чтобы забрать остатки твоей силы, но ты настолько понравилась моим ребятам, что они попросили оставить им ещё немного твоей силы, чтобы можно было развлечься, если ты понимаешь, о чём я.

От услышанного, я чуть не потеряла сознание. Самый страшный кошмар начал сбываться. Всё вернётся, весь этот ужас повториться вновь. Я не хочу возвращаться в сырой подвал и быть пленницей.

— Кстати, чуть не забыл. Насколько мне известно, ты уже испытала моё заклинание, которое я опять же нашёл в той старинной книжке. И как тебе оно?

О чём ты говоришь, чёрт тебя дери? Какое ещё заклинание?

— Ну как же, Стасенька. Вчера ты чуть не умерла. Помнишь? Море крови, удары плетью, и всё как по-настоящему. Те кошмары, что тебе снились это всё часть заклинания. Как бы объяснить попроще. — Мужчина откинулся на спинку кресла и запрокинул голову, вертя в руках стакан с коньяком. — Представь, что твоя сила это как зарядка в телефоне. Сначала было сто процентов, у меня шестьдесят процентов, а у моих ребят, скажем, процентов по пять. Остаётся двадцать пять... в принципе, моим ребятам на то, чтобы поиграть хватит и пятнадцати, но когда батарея в телефоне садиться, он начинает пиликать так и ты; когда у тебя остаётся десять процентов силы, срабатывает заклинание и твои сны становятся реальностью, и чем меньше твоей силы остаётся, тем всё сильнее заклинание даёт о себе знать, то есть ран на твоём теле становится больше и больше и так до полного отключения, то есть смерти. Вот только основная фишка в том, что все твои раны, а проще говоря, "сны" увидят лишь те, у кого есть хоть толика твоей силы, то есть я и мои друзья. Фактически ты будешь истекать кровью и умирать от полученных во сне ран, а на самом деле никто не узнает истинной причины твоей смерти, и ни один врач тебе помочь не сможет. Кстати, я думаю, твой братец черпнул немного твоей силы по неосторожности, так что он будет шокирован, увидев твоё тело... — Аристарх рассказывал всё это с таким энтузиазмом и гордостью, что мне стало противно. В горле встал огромный ком, который не давал дышать и сглотнуть его не получалось. Теперь мне всё стало ясно. Видимо, даже тех девушек родители не очень любили, потому что знали, что за ними будут охотиться, и все они из-за одного ребёнка будут подвержены опасности.

— Ну, не скажи, Стася. Некоторые из оборотней до сих пор надеются найти своих любимых дочурок живыми, но увы. А твою мать я встретил очень давно. — Мужчина чуть наклонился вперёд и коснулся шрамов на моей руке. — Ты ведь до смерти боишься собак. Верно? Это был я. Именно по этому шраму я тебя и нашёл спустя столько лет. А твоя мамаша оказалась жадной. Она действительно тебя недолюбливала. Я ей немало заплатил, чтобы она заткнулась, да ещё и пообещал, что с ней ничего не сделаю, но она мне не нужна. Мне незачем лишние трупы. Так что ее я не трону... я думаю, теперь я удовлетворил твоё любопытство?

Я кивнула, ничего не видя из-за застывших на глазах, слёз. Мужчина встал, а вместе с ним и я. Тело отказывалось слушаться, и я послушно шагала по коридору прочь из квартиры. Разум по прежнему не желал верить в то, что Стас причастен ко всему этому кошмару. Зачем ему было врать? Неужели, таким образом они решили лишить меня надежды и желания жить. Если всё это окажется правдой, то так оно и будет...

Меня уже долго везут по ночным улицам города. И, несмотря на то, что глаза у меня были закрыты, чувствовалась огромная скорость, с которой двигался автомобиль. Когда мне позволили открыть глаза, то я увидела перед собой большую комнату. Огромных размеров кровать, занимала почти всё пространство обители, а помимо неё, из мебели был лишь только шкаф. Справа была чуть приоткрытая дверь. Сквозь щёлочку поняла, что это ванная комната. Сзади раздались шаги и я обернулась. Неизменная троица спокойно устремила на меня свои похотливые взгляды.

Аристарх сел на большую кровать, отчего мягкий матрас сильно прогнулся, и закинул ногу на ногу. Оставшиеся двое встали прямо передо мной, отчего я почти не видела, сидящего на кровати мужчину.

— Какая-то она кислая. — Сказал один из них.

— Стася, станцуй для моих ребят. Разве ты не видишь? Им скучно.

Моё тело само стало двигаться, когда мужчина включил медленную музыку. Слёзы потекли из глаз, когда руки потянулись к пояску на халате и медленно скинули шёлковую ткань с плеч, в то время как я продолжала двигаться в эротичном танце.

— Улыбнись, малышка и хватит плакать. Я не хочу, чтобы ещё один мой друг увидел, что ты плачешь.

Поток слёз тут же прекратился.

О нет! Кто-нибудь сотрите с моего лица эту ужасную похотливую улыбку.

Но ничего не изменилось. Я по-прежнему продолжала танцевать, но теперь пальцы стали медленно спускать с плеч бретельки бюстгальтера. Неожиданно в дверь постучали, а тело не желало останавливаться.

— А вот и последний член команды. — Весело сказал Аристарх, не переставая наблюдать за тем, как я танцую. — Заходи, дружище!

Дверь распахнулась, и я столкнулась с, ничего не выражающими, карими глазами. Сердце заныло, а в горле встал ком, но Аристарх не позволили мне заплакать. А так хотелось не то, что плакать — выть! А я продолжала улыбаться. Мужчина подошел ко мне в плотную и обхватил руками талию, а я наконец-то остановилась, продолжая ему улыбаться сквозь слёзы. Аристарх постучал себя по кубам, разрешая мне говорить.

— Почему? — Прошептала я, смотря в холодные глаза. — Почему ты так со мной поступил?.. Я любила тебя, Стас...

Но он молчал. Не хотел мне отвечать, не считал нужным этого делать. Его взгляд говорил о многом. Особенно о том, что ему абсолютно всё равно, что я чувствую. Было больно от предательства, которого я не ожидала.

Мужчина быстро подался вперёд и впился своими губами в мои в страстном поцелуе. Стало противно, хотела оттолкнуть его и бежать, но вместо этого послушно обняла его за шею и ответила на поцелуй. Руки Стаса стали медленно гладить меня по спине, изучая, каждый сантиметр моего тела. Спиной почувствовала прикосновение холодных простыней к коже. Теперь мной овладел ужас. Нет! Не хочу испытывать всё снова! Но было поздно. Боль захватила с головой, а моё тело, как послушная кукла двигалось в такт движениям мужчины и от этого становилось ещё хуже.

Ненавижу!

Опять, как тогда, я обессилено лежала и наблюдала, как они одеваются с довольными улыбками на лицах. Только теперь я видела лицо каждого, но смотрела в глаза лишь одному, а ему было плевать. Он получил, что хотел и оставался холоден. Моё тело наконец-то стало меня слушаться, и я до подбородка закуталась в одеяло, т.к. вся моя одежда превратилась в лохмотья.

Когда мужчины вышли, закрыв за собой дверь, из груди вырвались громкие рыдания. Слёзы отчаяния и страха беспрерывно лились из глаз. Края одеяла, в которое я завернулась, уже промокли, но я этого даже не замечала. Я надеялась только на то, что сейчас Филиппу удастся меня найти, если он, конечно, тоже не окажется предателем.

От воспоминаний о Стасе рыдания с новой силой вырвались из груди, было чувство, что лёгкие вот-вот разорвутся. Весь мир вдруг стал ненавистен, и мысль о собственной смерти уже не страшила так сильно. Зачем он врал мне с самого начала? Зачем всё это было нужно? Этот дешёвый спектакль... а я и вправду начала верить, что небезразлична ему. Как же хочется, чтобы всё это оказалось страшным сном, а я на самом деле сейчас сплю у Стаса дома, где безопасно и уютно.

Когда немного успокоилась, я поняла, что забилась в самый угол комнаты. Как перебралась с кровати на пол, даже не помню. Но здесь я чувствовала себя безопаснее, хотя прекрасно понимала, что это глупо. ЗДЕСЬ ничто не сможет меня защитить. Одеяло было теплым и большим, так что я полностью в него укуталась и точно теперь не замёрзну. Удобнее устроившись на полу, сама не заметила, как вскоре заснула.

* * *

Стася уже не понимала, сколько времени прошло: день или два, а может больше. Девушка просто потерялась во времени и пространстве, стараясь прятаться от боли и страха в самой себе. Но она точно чувствовала, что сил в ней осталось немного. С каждым ИХ приходом она становилась всё слабее. В последний "визит" Аристарх сказал, что скоро придёт за остатками. И теперь девушка сидела всё в том же углу, укутавшись в одеяло, и что-то без конца шептала, ожидая завершения всего этого кошмара. Может, молилась, а может просто разговаривала сама с собой, вновь с головой окунувшись в глубину своего сознания.

В противоположном конце комнаты послышался тихий шорох. Девушка на него никак не отреагировала, продолжая думать о чём-то своём. Не заметила она и того, как из-под кровати вылез серый волк. Он принюхался, убедившись, что хозяев дома сейчас нет. Без опаски он вылез и стал медленно приближаться к девушке, спрятавшейся в углу, но она его совсем не замечала. Когда волк подошёл вплотную, Стася слегка повернула голову и слабо улыбнулась дрожащими губами.

— Опять ты? — Её голос сильно дрожал, глаза покраснели, а под глазами были синяки. Она плотно укутывалась в одеяло и боялась его отпустить. Волк лизнул её в щёку, отчего девушка хрипло рассмеялась. — Опять пришёл мне на помощь? — Он решительно кивнул, а девушка закрыла глаза и запрокинула голову, уткнувшись затылком в холодную стену. — Ничем ты мне уже не поможешь... — Девушка расплакалась, а волк, положил ей лапу на колено, укрытое одеялом. Он жалобно заскулил, но Стася не переставала плакать. Неожиданно она подалась вперёд и крепко обняла шею волка, прижимаясь к нему, что есть сил.

Через пару минут, девушка ощутила такой знакомый и приятный запах и прикосновение горячих, сильных рук к своей спине. Немного отстранившись, она посмотрела в лицо мужчины и резко отстранилась, испуганно зажимаясь в углу и плотнее заворачиваясь в одеяло. Из её горла вырывались ни то стоны, ни то крики, ни то мольбы...

— Стася, это же я... — мужчина протянул к ней руку, но девушка спрятала лицо в ладонях и сильнее вжалась в угол, будто пытаясь слиться со стеной.

— Пожалуйста, хватит. Не надо! Я не хочу умирать! — Мужчина поморщился, услышав, сколько боли и ужаса было в этом крике, но сдаваться не желал.

— Стася, посмотри на меня. — Девушка послушно подняла напуганные глаза. Распухшие и покрасневшие от рыданий губы дрожали.

— Стас, пожалуйста, не надо. Неужели тебе мало того, что ты уже получил? Ты и так меня предал! Я не хочу умирать. Не сейчас, не так...

— Я не собираюсь тебя убивать... — Мужчина вновь протянул к ней руку. — Ты же знаешь я...

— НЕТ! — Девушка уже была готова забраться на стену, лишь бы избежать его прикосновений. — Не прикасайся ко мне! Иначе я начну умирать. У меня почти ничего не осталось! Ты же знаешь, Аристарх сказал вам, что будет!

— Стася, — прошептал мужчина одними губами.

— За что ты так со мной? Что я тебе сделала? — Девушка повернула к нему мокрое от слёз лицо.

— Стася, это был не я. Ты же слышала, Аристарх почти всемогущ. Возможно, он наложил морок на одного из своих людей. Стася, я бы никогда так с тобой не поступил бы...

Но он получил лишь полный ненависти и страха взгляд.

— Не поступил бы... — медленно повторила девушка хриплым голосом, который он едва узнавал.

— Стася поверь мне. Я могу тебя прямо сейчас научить защищать свою силу, и ты увидишь: если я к тебе прикоснусь, ничего не случится. — Девушка недоверчиво на него посмотрела, поправив одеяло. — Представь свою силу, как сгусток энергии и выставь перед ней стену. — Стася закрыла глаза и сделала, всё как ей сказали. Как бы ей не было сейчас страшно или больно, в глубине души она всё-таки верила, что всё, что ей сейчас сказали — правда. Каменная стена стояла перед её мысленным взором, и девушка открыла глаза.

Стас сидел перед ней, протянув руку и ждал, пока она вложит свою ладонь в его. Глаза мужчины были переполнены тревогой и надеждой, и Стася несмело вынула дрожащую руку из-под одеяла.

На улице занимался рассвет, который, сквозь незанавешенные окна несмело освещал бледное личико измученной и напуганной девушки. Она слабо верила в то, что ей сказал мужчина, но надежда продолжала мелькать в её душе, маленьким угольком. Собрав всю волю, все силы и решимость, что было в её маленьком тельце, она протянула руку и вложила её в ладонь мужчины, крепко зажмурившись.

Сначала она почувствовала слабую боль от того, что силы маленьким потоком покидали её, но спустя пару секунд всё прекратилось. Исхудалая ручка Стаси перестала дрожать, и она открыла глаза, не веря происходящему. Мужчина, сидящий напротив, улыбался, но в его глазах продолжала бушевать тревога.

Девушка даже не успела заметить, как оказалась в тёплых и нежных руках, усадивших её на колени к Стасу.

— Вот и всё... — еле разобрала она дрожащий голос мужчины. Он шептал ей это прямо в ухо и его губы слегка касались мочки, отчего ей хотелось смеяться, но сил почти не было, и она лишь вымученно улыбалась. — Сейчас я уведу тебя отсюда. Всё будет хорошо. Слышишь? Пойдём...

Стас поднялся на ноги, держа девушку на руках, и усадил её на кровать, потом вновь залез под кровать и достал оттуда какую-то большую футболку серого цвета и стал бережно одевать её на Стасю. Она почти не разбирала того, что происходит кругом. Конечно, она осознавала, что сейчас её уведут в безопасное место, где ей ничего не будет грозить, но радости от этого она не чувствовала. Казалось, что эмоций вообще не существовало или просто на просто забыла, что значит радоваться. Стася пустым, ничего не выражающим взглядом, рассматривала мужчину, который что-то говорил ей, успокаивая и пытаясь привести в себя, но смысл его слов не доходил до нее.

— Это ведь был ты? — неожиданно спросила она почти одними губами. — Ты вывел меня из леса? Привел в свой же дом?

— Да, это был я, Стася. — Ладони мужчины обхватили мокрое, от слёз, лицо девушки. — И сейчас я уведу тебя отсюда. Далеко-далеко. Я буду рядом, всё будет хорошо.

— Он найдет меня. Где бы я ни была и как бы далеко не бежала...

— Нет, — резко прервал ее мужчина, не в силах больше смотреть на эти пустые глаза. Он хотел уловить в них хоть каплю эмоций, но их не было. Было чувство, что перед ним просто кукла, говорящая кукла, не имеющая ни души, ни эмоций. — Я не отдам тебя, слышишь? И Филипп не отдаст, мы все будем с тобой... — Он крепко сжал её ледяные пальцы. — Я сейчас обращусь в волка, а ты сядешь мне на спину. Поняла? Так мы сможем двигаться куда быстрее...

С этими словами мужчина закрыл глаза и стремительно начал меняться, превращаясь в дикого зверя. Мохнатые лапы пару раз ободряюще постучали девушку по рукам, и волк уверенно встал, готовый идти.

Стася с трудом поднялась на ноги, которые не желали её держать ровно, и оседлала волка, прижавшись всем телом к его спине и сжав в холодных пальцах тёмную шерсть, щекотавшую щеку.

Стас стремительно рванул с места и выпрыгнул через чуть приоткрытое окно. Холодный воздух обдал лицо девушки сильным потоком. Стася открыла глаза и стала рассматривать стремительно меняющиеся картинки перед ней. Мимо пролетали деревья, едва освещаемые золотыми лучами, поднимающегося солнца. В карих глазах постепенно стали проявляться хоть какие-то эмоции, а на щеках появился слабый румянец. Стася оторвала голову от тёплой шеи волка и глубоко вдохнула свежий воздух с такой силой, что в груди стало тесно.

Под сильными лапами дикого зверя разлетались, маленькими вихрями, снежинки и шуршала сухая листва, ещё лежащая под свежим снегом. Чёрная тень, проскользнула где-то слева и с силой врезалась в бок волка, на спине которого лежала девушка. Толчок оказался настолько сильным, что оба отлетели на дальнее расстояние. Стас, упав на землю, прокатился по снегу, оставляя за собой длинный след. Где-то неподалёку был слышен девичий крик, разорвавший утреннюю тишину леса. Вскочив на ноги, Стас увидел девушку, безжизненно лежавшую на земле возле дерева, её лица не было видно, а дыхание было слабым. Слетев с его спины, она ударилась спиной в дерево и теперь лежала без сознания, а где-то сбоку к мужчине приближались четверо волков с Аристархом во главе и прежде, чем началась битва, он успел мысленно позвать Филиппа на помощь.

В считанные минуты белоснежные сугробы окрасились кровью. Вой и лай разорвали колыбель природы. В жесточайшей схватке сцепились пятеро волков в неравном бою, но Стас не желал сдаваться. Круг нападавших стремительно расступился, и волк надеялся, что всё кончено, потому что сражаться дальше он был не в состоянии — он едва держался на лапах. На нём не было живого места, вся шерсть была в алых разводах крови, а глубокие укусы истекали кровью, и от боли темнело перед глазами.

Где-то глубоко в лесу слышался лай и вой приближающейся стаи и мужчина мысленно усмехнулся, теперь его противники не уйдут отсюда живыми.

* * *

Мне было холодно. Сколько я так пролежала?.. От лежания на снегу всё тело онемело, но я открыла глаза и постаралась осмотреться, насколько это было возможно сквозь упавшие на лицо волосы.

Дрожащими руками отодвинула слипшиеся пряди с глаз и... пожалела о сделанном. Весь снег, лежащий маленькими сугробами на земле, окрасился алым. Сердце ускорило темп, от догадки, что здесь может быть кровь Стаса. Я попыталась встать, но не смогла пошевелить ногами, я их совсем не чувствовала. Ледяная рука страха схватила сердце, но я всё равно поднялась на локтях, насколько это позволял слабый организм. Поясница отдалась дикой болью, но я продолжала осматриваться.

Здесь проходила жестокая битва. Везде была кровь, неподалёку от меня лежало три бездыханных мужских тела, одного из них я узнала, Он был с Аристархом, а другие были мне не знакомы. Где-то очень далеко раздавался грозный волчий лай, а кто-то даже скулил, но совсем скоро замолк, видимо навсегда. Я утёрла выступившие слёзы и продолжала смотреть вокруг, в надежде увидеть хоть кого-то живого, но никого не увидела.

Где-то заскулила собака, и я стала внимательнее смотреть по сторонам. На другом конце полянки, между деревьев лежал волк. Его окраса не было видно из-за крови, полностью пропитавшей шерсть. Я поняла, что это Стас и слёзы потекли по лицу.

Собрав последние силы, я поползла, отталкиваясь руками. Обездвиженные ноги, плетьми волоклись сзади. Поравнявшись с раненным зверем, я обессилено легла на землю, но на моё появление он никак не отреагировал. Он слабо и редко дышал, глаза были закрыты...

— Стас... — тихо позвала я. Слова отдавались болью во всём теле. Но он остался не движем. Я вытерла, текущие по щекам слёзы и положила свою руку на его шею. Шерсть была липкой и мокрой. — Стас, пожалуйста, посмотри на меня. Стас... открой глаза... прошу...

Но ничего не изменилось. Его дыхание становилось всё слабее. Это я во всём виновата... Мне не нужно было тогда сбегать. Это из-за меня он умирает. Лучше бы не было этой чертовой силы...

Догадка пришла неожиданно. Сила! Это же благодаря ей все мои раны быстро заживали. Но как мне передать ему её?..

Я слегка погладила шею животного. Как он меня учил? Представить, как сгусток энергии... Я сняла мысленную стену и представила, как отдаю эту энергию Стасу. Я застонала от неожиданной боли в животе и открыла глаза, тут же увидев, как снег рядом со мной стремительно окрашивается алым. Следующей была боль в спине, как от удара плетью, а потом вновь "удар" в живот. Кричать не было сил, я упёрлась лбом в холодную землю и чувствовала, как слёзы боли стекают по лицу. У меня получилось...

Чувствуя, что теряю сознание, я повернула голову к волку, лежащему рядом, но волка там не было. Там лежал Стас, а моя рука нежно лежала на его щеке и последние крупицы силы, принадлежащей мне, передавались Стасу. Вдруг его глаза открылись и наполнились ужасом от увиденного...

— Теперь всё будет хорошо... — тихо прошептала я, чувствуя металлический привкус во рту и его глаза, такие родные и любимые, были последним, что я запомнила, прежде чем выставила новую мысленную стену, после чего меня накрыла спасительная темнота...

* * *

В голову настойчиво врывались голоса. Сознание будто бы плавало в чем-то густом. Кто-то тихо говорил, не желая меня потревожить. Попыталась открыть глаза, но тяжёлые веки не желали поддаваться, тело тоже не слушалось, но при этом ужасно болело, и я даже пальцем пошевелить не смогла. Когда рядом раздались тихие шорохи, я обратилась в слух, потому что это был единственный способ восприятия окружающего мира.

— Как она? — услышала усталый голос брата.

— Плохо. Её состояние не меняется. Возможно, она уже не выйдет из комы.

Нет, Филипп, не слушай его! Я здесь. Посмотри на меня... но мужчины продолжали разговор.

— Дай ей ещё времени. Она справится... ведь прошло ещё так мало времени.

— Ладно, но я не смогу держать её в больнице вечно...

Дальше я ничего не услышала... сознание стремительно уплывало.

— Я скучаю по тебе... — донёсся до меня приглушённый голос, будто сквозь толщу воды. — Пожалуйста, очнись... мне тебя не хватает.

Слабо почувствовала, как что-то коснулось моих пальцев, а потом поняла — это Стас взял меня за руку.

Кто-то вошел...

— Стас, тебе надо отдохнуть. Иди домой — выспись.

— Я не хочу оставлять её. Может, я всё-таки могу ей чем-нибудь помочь?

— Нет, — уверенно сказал Филипп. — Ты ей вряд ли поможешь. Перед тем как потерять сознание, она выставила защиту, и ты не сможешь вернуть ей ее силу. Ты ведь это и без меня знаешь.

Слова с трудом долетали до меня и сознание вновь затуманилось...

— Филипп... — тихий женский голос, раздавался где-то рядом. Голос был приятным и обращался к брату с явной нежностью. Это, наверное, та самая девушка, про которую он мне рассказывал когда-то давно... — Ты здесь уже третий день сидишь. Ты знаешь, что ничего не меняется... пойдём домой. Ты устал.

До меня донёсся шорох, а потом голос брата, который заметно дрожал:

— Лола, почему она не просыпается? Я не хочу, чтобы всё было так...

Филипп... я здесь! Пожалуйста, услышь же меня! Я не уйду, я уже очнулась!

— Роман сказал, что уже бесполезно ждать... Было решено подождать ещё пару недель и они отключат её от аппарата, если она не очнётся! Я просил их, но они меня не слушают!

НЕТ! Не отключай меня! Я ещё жива! Филипп!

— Всё будет хорошо, вот увидишь... — Голос девушки будто обращался ко мне, но я знала, что она просто успокаивает моего брата. Сознание вновь уплывало, и теперь я боялась не очнуться.

В коридоре стояли двое мужчин. Из палаты, где лежала Стася, доносилось мирное пиканье аппаратов жизнеобеспечения. Стас сидел на скамье, облокотившись о холодную стену. Филипп же ходил по коридору туда-сюда, не зная, как начать разговор, который был ему ужасно неприятен, но избежать его не мог.

— Стас, ты заешь, что мне не просто об этом говорить, но Роман сказал, что вынужден отключить Стасю от аппарата. — Стас порывался встать со скамьи, но Филипп усадил его обратно. — В последние недели её состояние ухудшилось. Ты знаешь, мне будет не легче, чем тебе, я не хотел, чтобы так всё закончилось...

— Почему ты ей не рассказал всё раньше? — Зло посмотрел на мужчину Стас. — Если бы ты сказал ей, всё о её силе, ничего бы этого, возможно, не произошло!

— Вот именно, что "возможно"! А могло оказаться ещё и хуже! Я хотел огородить её от всего этого, но ничего хорошего из этого не вышло! Думаешь, я не жалею об этом?

— Вы чего тут разорались? — Вмешался, неожиданно появившийся мужчина в халате. Его русые волосы скрывала шапка врача, а зелёные глаза были строгими и серьёзными. — Вы, оба, не забывайте, что всё-таки в больнице находитесь!

— Прости, Роман... Я просто не сдержался.

— Филипп, Стас, — молодой врач, положил сильную руку на плечё Филиппа. — Я понимаю, что вам сложно с этим смириться, но мы уже ничего не сделаем, она в коме уже больше года... и ничего не меняется. Я понимаю, что вам обоим сотни лет жить с этим, но она сейчас обычный человек и вы не можете передать ей силу, которая ей поможет. А обычные люди из такого состояния не выходят. Показатели ухудшились, поэтому мы даем ей два дня. Простите.

Молодой человек похлопал друзей по плечам и ушёл в свой кабинет, оставив мужчин, наедине друг с другом. Пиканье аппаратов не прекращалось, раздражая всё сильнее.

Первым не выдержал Стас, он собрался было уйти, но его остановил Филипп, схватив за руку.

— Ты не пойдешь к ней?

— Я не мгу смотреть, как она умирает... — на глаза мужчины навернулись слёзы, но он поспешно смахнул их с глаз. — Я уеду. Не хочу, чтобы этот город напоминал мне о ней. Прости...

— Я понимаю... — ответил мужчина, пожимая Стасу руку. — Я бы и сам уехал как можно скорее, но не могу ее так бросить, это было бы не честно.

Стас в последний раз чуть заглянул в палату, окинул взглядом девушку, лежащую на высокой кровати, в окружении приборов и многочисленных проводов и поспешно ушел, скрывая набежавшие слезы.

Что-то противно пикало над ухом. Этот звук отдавался пульсацией в висках. Слегка пошевелила пальцами — слушаются. Веки будто свинцом налились, но, немного постаравшись, я и с этим справилось. Взгляд уперся в белый потолок, в комнате было темно, что не могло не радовать. Слегка повернув голову, увидела множество экранов с цифрами и знаками, которые ни о чём мне не говорили. Именно один из таких аппаратов пронзительно пищал. Множество проводов отходили от компьютеров, стоящих возле кровати, какие-то были присоединены к рукам, какие-то к датчикам на груди и голове. На лице была какая-то маска. Через нее в лёгкие проникал воздух, что облегчало работу организма. Что я здесь делаю? Ничего не понимаю. Попыталась вспомнить, что было до потери сознания... Помню встречу с Филиппом, он пообещал меня забрать к себе. Хотел, чтобы я переехала... помню по улице шла и... удар. Что случилось?

Я слегка пошевелилась, пытаясь лечь удобнее, но поясницу пронзила боль. И всё... больше я ничего не чувствовала не на спине не ниже её. Стало страшно, потому что двигать могла только руками и головой. Прибор запищал чаще, а маска стала мешать. Я сдернула её с лица и вдохнула больничный запах, пропитанный лекарствами. Лёгкие сначала обожгло (наверное, с непривычки, видимо я уже давно дышу через маску), а потом дыхание стало лёгким.

В коридоре послышались быстрые шаги и в комнату кто-то стремительно вошёл. Я медленно повернула голову и увидела двух мужчин. Один из них подбежал к кровати, на которой я лежала, и плюхнулся на колени около меня, обхватив мое лицо руками.

— Стасенька, девочка моя... — Прошептал Филипп, целуя моё лицо. Я слабо улыбнулась, чувствуя, как сердце переполняет радость. Как я по нему скучала, будто сто лет не видела. Второй мужчина решительно оттащил от меня брата и усадил его на пустую кровать. Мужчина начал меня осматривать: посветил фонариком в глаза, начал задавать какие-то вопросы, на которые я отвечала, как можно короче, потому что говорить было трудно.

— Надо же... в последнюю ночь очнулась! — Восхитился он. — Такое в моем практике впервые.

Помощник врача, пришедший через пару минут стал списывать показатели с мониторов и что-то переключать. Маску с меня сняли и дали выпить какие-то таблетки. Когда врач уже заканчивал, Филипп, втихаря подставил стул к моей кровати и сел рядом, крепко взяв за руку.

— Доктор, — позвала я мужчину, когда он уже хотел уйти. Этот мужчина мне нравился. Он был приятным в общении и внушал доверие. Когда он со мной говорил, то сразу появлялась лёгкость, и я начинала ему верить в том, что все действительно будет хорошо. Его зелёные глаза были такими добрыми и веселыми, что не было сомнений, что этот человек часто улыбается, о том же свидетельствовали ямочки на щеках, которые ему безумно шли. Мужчина обернулся ко мне. — Вы сказали, что у меня травма позвоночника, но осматривать не стали. Это серьезно?

— Ну, любая травма это серьезно. А не осматривал, потому что решил сделать это с утра. Вам всё-таки нужно больше отдыхать, а сейчас ночь как-никак. Или у Вас есть какие-то жалобы? — голос мужчины стал настороженным, будто он знал, что я ему скажу.

— Я ног не чувствую. — Мой голос дрожал, а рука брата сильнее стиснула мои пальцы.

— Совсем? — переспросил мужчина. Я пожала плечами. Врач подошёл ко мне и откинул в сторону одеяло, открыв мои ноги. Я смотрела на Филиппа, лицо которого было напряжено, и ждала действий врача, но ничего не происходило. Брат всё больше мрачнел, и я не понимала почему, но поняла, когда посмотрела на вопросительный взгляд доктора. Страх ледяной рукой схватил за горло. Мужчина обоими руками ощупывал мои ноги от щиколоток до бёдер, но я ничего не чувствовала. НИ-ЧЕ-ГО! Ни одного его прикосновения. На глаза навернулись слёзы. — Стася, ты совсем ничего не чувствуешь? — Я отрицательно покачала головой. Мужчина надавил на низ живота, но я опять ничего не почувствовала, а вот выше чувствительность была полной. Половина моего тела была просто парализованной.

Я не выдержала и расплакалась. Слёзы жгли глаза и стекали по щекам. Филипп вытирал моё лицо своими ладонями, что-то нашептывая. Я ничего не слышала. Я не могла успокоиться, просто не хотелось верить в то, что я теперь всю жизнь буду сидеть в инвалидном кресле, не способная, ничего сделать сама. При том, что даже не знаю из-за чего всё это случилось. Не успела я задать волнующий меня вопрос как почувствовала укол и Филипп аккуратно уложил меня на кровать. Я и заметить не успела, как заснула.

Когда я проснулась, Филипп лежал на соседней кровати, мирно посапывая. В голове сразу всплыли воспоминая вчерашнего дня и на глаза снова навернулись слёзы. Я тихо всхлипнула, совершенно не желая разбудить Филиппа, но он проснулся и, сразу же, метнулся ко мне.

— Стасенька, что случилось? Не плачь, родная, пожалуйста.

Я ещё раз всхлипнула и посмотрела на брата. Надо же, первый раз вижу его не бритым, а щетина ему даже к лицу. Он так выглядит еще мужественнее. Слёзы куда-то сразу испарились, когда встретилась с ним взглядами.

— Я ведь даже не знаю, после чего я тут оказалась.

— В смысле? — не понял брат.

— Я не помню, что случилось. Помню, что с тобой встречалась и после разговора шла домой, а дольше... Что случилось? Давно я здесь?

Мужчина надолго задумался, будто обдумывая, что лучше сказать, но наконец-то заговорил:

— Давно, Стася. Уже больше года прошло, как ты впала в кому. В тот день... ты попала в аварию, тебя сбила машина. Человека, что сидел за рулём так и не нашли. Это было вечером, как ты помнишь, и свидетелей не было.

— Филипп? — Мужчина погладил меня по плечу, давая понять, что внимательно слушает. — Я теперь никогда не встану? Всю жизнь буду обузой для тебя?

— Не смей так больше говорить никогда! Слышишь? Ты будешь ходить! Рома проведет диагностику и сделает всё возможное! Я его давно знаю, он отличный врач! У него золотые руки, он тебе поможет!

Я недоверчиво посмотрела на брата, но его взгляд был серьезным и уверенным. Он погладил меня по голове и, как невесомую куклу, посадил в кровати. И тут я вспомнила своё пробуждение и вопрос, вертящийся в голове.

— Филипп, а что врач имел в виду, когда сказал, что я в последнюю ночь очнулась?

— Понимаешь, Стася. Ты была в коме больше года и в последние недели твоё состояние резко ухудшилось. Я пытался отговорить Романа, но было решено отключить тебя от прибора жизнеобеспечения сегодня. Они не верили, что ты очнёшься...

— А ты? — перебила я его, видя, как тяжело ему об этом говорить.

— А я верил до последнего, и вот ты очнулась ночью. В последний момент... Как я этого ждал, малышка! — Филипп сильно меня обнял, будто боялся, что я исчезну, но вместо этого я так же крепко обхватила его шею руками. — Извини, мне нужно позвонить. Ты не против? — Я отрицательно покачала головой, а мужчина улыбнулся и вышел в коридор, попутно доставая телефон. Вместо него в палату, улыбаясь, вошёл врач. Только сейчас вспомнила, что не знаю, как его зовут.

— Роман Аркадьевич, — представился мужчина и протянул руку, которую я уверенно пожала.

— Думаю, мне нет надобности представляться, — слабо улыбнулась я. Мужчина взял стул и сел рядом.

— Шутите, значит, уже идете на поправку. — Улыбнулся в ответ мужчина. Так искренне и заразительно и тряхнул светлыми волосами.

— Роман Аркадьевич, а я смогу ходить? Хоть когда-нибудь?

— Стася, я не стану от тебя ничего скрывать, как бы твой брат меня об этом не просил, но на это надежда очень мала. Мы сделаем тебе необходимую операцию. Если понадобится, то и не одну. Ты, возможно, будешь стоять, сможешь самостоятельно делать какие-то минимальные движения, но ходить... вряд ли. — Рука мужчины крепко сжала мои вмиг похолодевшие пальцы. — Но ты ведь всё равно постараешься? — Столько веры в этом голосе. Неужели он и вправду думает, что я справлюсь? Но я все-таки кивнула, когда увидела его улыбку.

* * *

Филипп нервно расхаживал по кабинету Романа, пока тот разговаривал с девушкой в палате и проводил какие-то процедуры. Длинные гудки в телефоне никак не желали сменяться знакомым мужским голосом.

— Слушаю, — послышался в трубке хриплый бас.

— Стас, она очнулась, — тут же сообщил мужчина без каких-либо приветствий.

— Я еду...

— Нет, не нужно. Она всё равно ничего не помнит. Я сказал, что её сбила машина, и лишних вопросов у неё не возникло, значит пусть всё остается так. С Ромой я уже договорился. Я не желаю ей рассказывать правду.

-Но почему я не могу приехать? Я хочу её увидеть! — Недоумению мужчины не было предела. Голос его тут же стал более уверенным, и из него пропала сонная хрипотца. — Я отдам ей силу!

— Ничего не получится, Стас. Её ментальная защита всё еще на месте. И она не спадет, пока она не сделает этого сама, а она этого не помнит.

— Ты не хочешь, чтобы я с ней встречался? Чтобы я помог ей?

— Просто встреча с тобой может вызвать отрывки воспоминаний. Всё-таки ты в этой истории сыграл тоже не последнюю роль... Ты, кажется, хотел уехать?.. — Перевёл разговор мужчина, не отвечая на второй вопрос.

— Я никуда не поеду, раз она пришла в себя. Я хочу её увидеть. Надеюсь, хоть со стороны за ней понаблюдать ты мне позволишь?

— Позволю, только если ты не попадешься ей на глаза. Никогда!

Филипп сбросил вызов и глубоко вздохнул, посмотрев в окно. Весеннее солнце грело, заставляя снег медленно таять. На душе у мужчины было тяжело. Похоже, он наступает на те же грабли, вновь скрывая от сестры правду, но рассказать ей всё как есть он не в силах. Он желал своей Стасе только добра, поэтому был готов снова рискнуть, промолчав, когда надо бы говорить...

Глава 10

На улице было жарко. Солнце, стоящее высоко в небе пекло голову, которая была прикрыта широкополой белой шляпой. Неожиданный порыв ветра заставил кроны деревьев в парке зашелестеть. Проходящие мимо люди не обращали на меня никакого внимания, лишь изредка попадались личности, кидающие взгляд, полный жалости, пристально осматривая укрытые пледом ноги, но мне плевать на них. Мне не нужна ничья жалость.

За время прогулки, руки безжалостно устали подталкивать колёса коляски и я остановилась в тени клёна, чтобы немного отдохнуть и почитать книгу, взятую у невесты Филиппа — Лолиты. Она замечательная девушка — весёлая и умная, а главное всегда искренняя. Она очень сильно мне помогает, когда дома нет Филиппа, даже не знаю, чтобы я без нее делала. Сейчас я еле убедила Лолу, что пока она ходит по магазинам со мной ничего не случится. Она прекрасно знает, как я не люблю походы по магазинам, а эта девушка просто жить не может без шопинга, так что у меня достаточно времени, чтобы побыть одной. Да и не лишать же единственную подругу радости.

Неожиданно почувствовала, что мою коляску, кто-то сзади толкнул и повёл по асфальтированной дорожке парка. Я испуганно закрыла книгу и обернулась. Сверху на меня смотрели насмешливые зелёные глаза.

— Рома, ты уже приехал! — Я радостно улыбнулась и поставила коляску на тормоза, отчего мужчина запнулся и, чуть не упав, перегнулся через спинку, едва не придавив меня своим весом. Мужчина громко засмеялся и принял вертикальное положение.

— Намёк понял. Сама так сама. — Мужчина обошёл меня, попутно чмокнув в щеку, и теперь я могла его полностью разглядеть. Белые кожаные ботинки с заострёнными носами едва покрывали светло-голубые джинсы, облегающие его сильные ноги, на тёмном кожаном ремне был прицеплен чехол с мобильным телефоном, а белая рубашка свободно спадала по широким плечам и груди. Половина пуговиц была расстёгнута, открывая широкую сильную грудь даже без намёка на растительность. Он как всегда улыбался, зеленые глаза блестели от солнечного света, а солнцезащитные очки были сдвинуты на макушку.

— Как прошла твоя командировка? — Поинтересовалась я, когда мы приблизились к скамейке, на которой уютно устроился мужчина.

— Отлично. Конференция оказалась очень познавательной. А как у тебя дела? С каких это пор ты гуляешь одна?

— У меня всё прекрасно. А, знаешь ли. Я в последнее время очень люблю проводить время в одиночестве. Лишний раз всё обдумать не помешает. Да и пока Лола вдоволь находится по магазинам у меня уйма времени.

Глаза мужчины погрустнели, и я глубоко вздохнула, прекрасно понимая причину этого.

— Рома, кажется, с этим мы уже разобрались. Ты же не виноват, что операция не произвела должного эффекта, к тому же прошло только четыре месяца после нее.

— Но чувствительность к твоим ногам должна была вернуться сразу. Если её нет, значит, я никудышный хирург.

— Ты прекрасный хирург. — Моя рука легла на ладонь мужчины. — Так что давай на этом мы закончим этот ужасный разговор. Лучше угости меня кофе.

Рома тут же повеселел, широко улыбнулся и поднялся со скамьи.

— Ты ведь капучино любишь? — Уточнил он, выискивая взглядом ближайшее кафе.

— Да. А ты предпочитаешь латте.

На соседней парковой дорожке стоял мужчина, внимательно наблюдая над тем, как Стася, медленно двигаясь по дороге, разговаривала с Романом. Её лицо светилось радостью, при виде мужчины. Стас не отрывал взгляда от быстрых движений её рук, которые ловко управляли коляской. Он бы отдал всё, чтобы помочь ей, но даже через такое расстояние он чувствовал стену, которую, сам же, и научил её ставить.

Бросив взгляд на дорогие часы, на запястье, он покинул парк, пора было идти на радио, Всё-таки с работы его еще никто не увольнял, и терять он ее тоже был не намерен. Теперь это единственная радость в жизни.

Чужая сила забунтовала внутри, чувствуя, как отдаляется ее настоящая хозяйка, но выпустить он ее не мог. Контролировать всю эту энергию становилось все сложнее. В тот день, когда он вытащил Стасю из того дома, Филипп хотел просто убить Аристарха, сотворившего с его сестрой такое, но он решил действовать куда кровожаднее. Он наложил на мужчину тоже заклинание, что лежало на его сестре, и просто стал выкачивать магию Стаси из Аристарха. Тот долго молил о пощаде. Ровно до тех пор, пока не умер в мучениях, которые ему придумал Филипп в его снах.

Вспомнив о том ужасном дне, Стас тряхнул головой, отгоняя непрошенные воспоминания. Бросив последний взгляд на удаляющуюся пару, он направился на работу. Надежда на то, что всё получится его не оставляла не на миг.

В кафе было светло и уютно. Откуда-то с кухни раздавался приятный аромат, от которого начинало урчать в животе. Только сейчас поняла, какая я голодная. Сделав заказ официантке, на мгновение вслушалась в звуки радио и услышала знакомый голос любимого ведущего:

— Ну, и как вы уже догадались, у меня к вам очередной вопрос. Есть ли у вас любимый человек? Может это ваш одногрупник или одноклассница, а может единственный любимый вами человек это мама. Звоните и расскажите мне, кого вы любите!

В эфире заиграла музыка.

— Твоя любимая программа началась? — Ворвался в сознание голос Романа. Я кивнула, вновь возвращаясь в реальность.

— Мне нравится его голос. И такое чувство, будто я его уже слышала.

— Дак ты каждый день эту программу слушаешь. — Хохотнул он.

— Нет. В том смысле, что в реальной жизни я его слышала. Ты не знаешь, Филипп с ним случайно не знаком?

— Это я думаю тебе нужно лично у него спросить, я о таких подробностях не знаю... Ты лучше, знаешь, что мне скажи? У тебя случайно нет никаких планов на послезавтра?

Я удивлённо замерла, посмотрев на Романа, но его лицо было серьёзным и он, как ни в чем не бывало, расплатился по принесенному счету, будто и не заметил моей растерянности.

— Никаких... — на автомате пробормотала я.

— Тогда, может, составишь мне компанию? Я в театр собрался идти. Там запускают какой-то экспериментальный спектакль. Было бы интересно посмотреть, что там режиссер понапридумывал.

— Рома, спасибо, конечно, тебе за приглашение, но... я думаю, что из меня выйдет не самая лучшая компания. Может тебе найти девушку, которая, как минимум способна дойти до театра самостоятельно? Я уверенна, что любая...

— Стася, я не хочу идти с кем-то другим. — Ладонь мужчины легла на мою, пальцы которой нервно комкали салфетку. — И мне не нужна любая. Я хочу пойти с тобой. Пойми, то, что ты пока что не можешь ходить не должно перечеркнуть всю твою жизнь. Не зачеркивай своё будущее собственными же руками. Это не правильно.

— Ты так уверенно говоришь, будто у меня есть шанс. Какое будущее может быть у инвалида? — На глаза навернулись слёзы, но я постаралась их скрыть и, конечно же, неудачно. Мужчина сжал мои пальцы и провёл большим пальцем по тыльной стороне ладони. — Кто захочет связать свою жизнь с девушкой в инвалидном кресле?

Между нами повисло напряженное молчание, которое разорвал уверенный голос мужчины.

— Я.

— Что? — Переспросила я, надеясь, что ослышалась.

— Я хочу связать свою жизнь с тобой. — Я замерла, не в силах что-то сказать или сделать. Взгляд романа был жестким и уверенным. — А на счет театра ты все-таки подумай.

Больше не сказав ни слова, он поцеловал мои холодные пальцы и ушёл, оставив меня переваривать всё услышанное.

Песня по радио закончилась, и приятный голос вновь оповестил о том, что ждет звонков. Рука сама собой потянулась к телефону, лежащему в сумочке.

Мужчина отхлебнул кофе из стакана и натянул большие наушники на голову, придвинувшись к микрофону, дожидаясь, когда закончится композиция. Андрей показал на телефон в руках, давая понять, что поступил звонок. Стас радостно улыбнулся, подумав, что не надо будет нести всякую ахинею, чтобы потянуть время. В последнее время люди в его передачу звонят не так охотно, как хотелось бы. Скорее всего, дело в нём самом, хоть он и пытался казаться как всегда веселым и непринужденным, особая напряженность в нем все-таки была заметна.

— Итак, дорогие радиослушатели, я рад вновь приветствовать вас в нашей передаче и к нам в студию поступил звоночек. Здравствуйте, представьтесь, пожалуйста.

— Стася. Станислава, — раздался едва дрожащий голос в динамиках наушников и внутри мужчины всё замерло. Он прекрасно знал этот нежный робкий голос. Девушка на другом конце провода отчего-то сильно волновалась, сама не понимая почему.

— Очень приятно, Стася. У вас очень красивое имя, — девушка на другом конце провода легко засмеялась, что не могло не порадовать мужчину. Давно он не слышал её смех. — Что ж, Стасенька, я вынужден перейти к теме сегодняшней передачи, хотя был бы рад поговорить с вами подольше. Итак, кто же ваш любимый человек и за что вы его любите?

— Любимый человек? — Девушка немного задумалась. — Это мой брат. Его я люблю больше всех на свете. Люблю и все. Если бы не его поддержка в трудной ситуации, я бы вряд ли сейчас с вами говорила.

— Брат, а тем более хороший брат это великолепно. Но всё-таки, почему вы его любите?

— Не знаю. Но как сказал Поль Феваль: "Истинные влюбленные не способны объяснить, за что они любят". Видимо я и вправду люблю своего брата, раз не знаю, почему же он мне так дорог.

— Что ж, по-моему, это один из самых достойных ответов, который я когда-либо слышал в этой студии.

— Стас, а можно я задам вам вопрос? — Робкий голос вдруг стал уверенным, и мужчина, судорожно писавший Андрею смс, остановился.

— Что ж. Давайте, Станислава. Вы меня даже заинтриговали. Обычно здесь я задаю вопросы, так что пора ломать стереотипы.

— А кого вы любите больше всего на свете?

— Вы застали меня врасплох, оглушив моим же вопросом. — В наушниках вновь раздался тихий смех. — Но если говорить честно, есть одна девушка, которая мне не безразлична. Я очень её люблю, но с ней случилось то, в чем отчасти и я виноват. Меня не оказалось рядом, когда я был ей очень нужен и очень об этом жалею. Но эта девушка — самое лучшее, что было в моей жизни. Сейчас я это по-настоящему понял. Как говориться: имея — не храним, потерявши — плачем. — Мужчина отправил другу сообщение и тут же продолжил, вновь веселым тоном. Всё-таки у него развлекательная программа. — Что ж. Спасибо вам, Стася, большое за звонок. Обязательно звоните нам еще, а мне пора уже заканчивать передачу. К сожалению, время подошло к концу, и я хочу пожелать нашим дорогим радиослушателям хорошего настроения и самой яркой любви. Любите и будьте любимыми. С вами в студии был я, Станислав Милованов, всего наилучшего.

Андрей тут же включил музыку в эфире и Стас, весьма уставший, вышел из застекленного "кабинета", взяв, протянутую звукооператором, телефонную трубку.

— Стася, вы еще на связи?

— Да, я всё еще здесь. Мне ваш звукооператор Андрей сказал, что вы хотите со мной поговорить...

— Да. Знаете, у вас очень красивый голос. — Мужчина улыбнулся, услышав очередной, ласкающий слух, смешок. — Не хотите поработать на радио? Мне бы не помешала помощница в студии.

Стася замерла на какое-то время, устремив взгляд на парк, который было видно из окна кафе, из которого она все ещё не вышла. Мысли судорожно вертелись в ее голове, но она уверенно ответила.

— Спасибо, но я не думаю, что это хорошая идея. И мне кажется, что вы не для этого просили ждать меня у телефона?

— Вы меня раскусили. Нет, не для этого. На самом деле я просто хотел спросить, почему обладательница столь красивого голоса грустит.

На другом конце провода слышалось недоуменное молчание.

— Но как вы догадались? — мужчина грустно улыбнулся. Не станет же он ей говорить, что благодаря ее силе он всё знает о том, что она чувствует, и если честно, это не самые приятные ощущения. Будто копаешься в чужой душе.

— Я не первый день на радио работаю и уже научился распознавать настроение по голосу. Что у вас случилось, может я смогу вам чем-нибудь помочь?

— И давно на радио работают альтруисты?

— Не знаю, наверное, я один такой. Люблю помогать людям...

— Вы лжец, — беззлобно ответила девушка. Но, немного подумав, всё же ответила. — Меня пригласили в театр.

— Разве это повод для грусти? По-моему все должно быть с точностью да на оборот. Вы, девушки, такие не предсказуемые. Вас приглашают в театр, а вы грустите. — Стася слабо улыбнулась, разглаживая несуществующие складки на пледе. Она даже представить никогда не могла, что будет вот так просто разговаривать по телефону с самим Станиславом Миловановым. И говорить с ним ей было так легко, будто со старым другом, что было безумно приятно.

— Не в этом дело. Конечно же, любой девушке приятно, когда её куда-нибудь приглашают. Просто... это конечно может показаться странным, но такое чувство, будто меня что-то останавливает. В последние полгода в моей жизни явно чего-то не достает. Что-то резко изменилось вокруг. Может я сама?.. Мой друг он замечательный человек. Он, как и мой брат, не даёт мне выбиться из колеи, и оставляет меня в относительном равновесии, хотя это так трудно. Я сама чувствую, как балансирую на грани. Все, что произошло, не самым лучшим образом на мне отразилось.

— Мы все меняемся. Может вы просто стали воспринимать мир по-другому? — Спросил мужчина, когда пауза затянулась. — Но все равно надо привыкать к новым обстоятельствам и идти дальше. Чтобы жить, вас ничто не должно останавливать.

— Мой брат говорит мне тоже самое, но он не знает, как мне тяжело это дается. Конечно, я стараюсь делать вид, что привыкаю к своему новому состоянию, но... он видит, что я притворяюсь, и от этого сам мрачнеет ещё больше. Я не хочу, чтобы из-за меня рушилась и его жизнь тоже.

— Стася, вы сказали, что с вами, что-то произошло, а что именно случилось?

— Не думаю, что хочу вам об этом рассказывать. — Девушка вдруг стала суровой, что удивило мужчину, и он попытался как-то уйти от этой темы:

— Стася, а может, мы сможем как-нибудь с вами увидеться? Так сказать продолжить наше общение?

От этих слов по телу девушки пробежали мурашки, а на лбу выступила испарина. Дрожащей рукой, она стерла капельки со лба и начала нервно крутить в руках ложку из-под кофе.

— Нет. Не можем. Я не думаю, что у вас вызовет что-то кроме жалости то, что вы увидите.

Стас хотел было что-то сказать, но в трубке раздались короткие гудки и он понял, по беснующейся внутри силе, что все испортил.

* * *

— Стася, ты чего не спишь? — В комнату заглянула Лола, старательно делая суровый вид лица. Я толкнула колёса кресла назад, разворачиваясь от окна к девушке. Она уже прошла в комнату и села на большую расправленную кровать. — Ты все еще из-за Ромы такая рассеянная? Вот он у меня получит. Совсем мне подругу выбил из колеи. — Притворно разозлилась она и, не удержавшись, всё же улыбнулась.

— Нет, Рома здесь не причем. Это все Филипп.

— А что с ним не так?— Удивилась подруга.

— Да все. — Я приблизилась к удивленной девушке с твердым намерением все ей высказать. Всё же с братом об этом я говорить не решалась, а Лолита могла что-то посоветовать. — С тех пор как я очнулась все как-то странно. Раньше все было по-другому. Было гораздо проще. Я думала, что он, может, пытается привыкнут ко всему этому, — я кинула быстрый взгляд на ноги. — Но это не то. Раньше, чтобы не случилось, мы говорили легко и спокойно, а сейчас... будто он боится меня, что ли. Знаешь, когда люди врут или молчат о чем-то, они тщательно подбирают слова, прежде чем начать говорить. Так и Филипп сейчас ведет себя со мной, будто он что-то скрывает. Он никогда раньше мне не врал. Никогда! Что изменилось? Что он от меня скрывает, Лола? Скажи мне! Я хочу, чтобы все было как прежде.

— Стася, это все очень сложно. Ему тоже тяжело... он просто не хочет ранить тебя неверным словом. То, что с тобой случилось отразилась на нем не лучше, чем на тебе. Уж поверь мне. Все то время, что ты была в коме он места себе не находил. Он сутками сидел возле твоей кровати, мечтая, чтобы ты проснулась. Филипп только и мечтал эти полтора года, что увидит, как ты очнешься. Он хочет, чтобы ты была счастлива, поверь...

— И для этого надо постоянно врать мне?

— Поговори с ним. — Уверенно сказала девушка. — Или хочешь, я сначала сама с ним поговорю...

— Можно я сама, Лола? Я просто еще не готова, но я обязательно с ним поговорю.

Лолита облегченно улыбнулась. Девушка помогла мне лечь в постель, после чего поцеловала в щеку и хотела уже уйти, но неожиданно обернулась и полезла в карман джинс. Она выудила оттуда какую-то бумажку и положила ее на тумбочку возле кровати.

— Рома просил тебе передать. Ты всё-таки подумай. Он хороший человек и не собирается тебя торопить.

Лола улыбнулась и вышла из комнаты. Я постаралась удобнее лечь и тут же крепко заснула.

В моем спящем сознании проносились какие-то непонятные образы. Какие-то голоса, до боли знакомые, но кому они принадлежали, я сказать не могла. Потом я находилась в каком-то незнакомом месте. Это был подвал, пропахший сигаретным дымом. Здесь было тесно и страшно, а еще больше чем страшно — холодно. Там стояло четверо мужчин, которые о чем-то переговаривались между собой, периодически посмеиваясь. Они стояли в углу комнаты, спинами ко мне, и я не видела предмет их обсуждения, который, я уверенна, находился где-то за широкими спинами.

Неожиданно компания мужчин расступилась и вышла из темного подвала, и я увидела то, что хотела, и меня это очень сильно напугало. Там, в углу сырого, холодного помещения сидела обнаженная девушка с многочисленными ссадинами на теле, ее исхудавшие руки были привязаны к батарее, а голова опущена, отчего волосы упали на лицо, и я не могла его разглядеть.

Я медленно подошла к ней и слабо тронула за плечо. Девушка застонала и подняла голову, посмотрев мне прямо в глаза. Из горла вырвался крик ужаса. Сердце испуганно сжалось, пропуская удары. Это была Я! Это я сидела на полу, привязанная к батарее и в моих мыслях крутилось лишь одно слово, которое я повторяла про себя как заклинание или молитву: "Ненавижу"...

Я резко открыла глаза, часто и глубоко дыша. Сердце в груди колотилось быстро с такой силой, что, казалось, оно хочет пробить грудную клетку и выскочить наружу. Мое собственное лицо не выходило из памяти, эти покрасневшие от рыданий глаза, полные боли, этот тихий стон. Будто это все было наяву.

По телу пробежала дрожь и я, медленно потянувшись на руках, села в кровати. Через пару мгновений, слабый свет настольной лампы, стоящей возле кровати, осветил комнату. Во рту пересохло, а руки нервно тряслись. Да что же это такое? Это ведь всего лишь сон. Обычный кошмар. Почему он так меня беспокоит?

С трудом удалось пододвинуть коляску к кровати и поставить на тормоза, чтобы не укатилась. Спустив безжизненные ноги с кровати, начала усердно работать руками и уже через пару минут я удобно устроилась в кресле. Удивительно, но за такое короткое время я уже успела довольно хорошо натренировать руки и они стали настолько сильными, что с их помощью я могу много делать сама. А удерживать тело на одних лишь руках и при этом не упасть очень сложно. Надеюсь, что Филипп не проснется от моих перемещений по дому. Он не любит, когда я делаю все самостоятельно — боится, что не справлюсь и упаду. Не отрицаю — вероятность есть и довольно большая. Но уж лучше падать и пытаться снова, чем просто сидеть, сложа руки.

Света нигде не было, но глаза быстро привыкли к темноте и я двинулась по просторному коридору, стараясь ни на что не наткнуться. Мне повезло, что моя спальня находилась на первом этаже. Все-таки так гораздо проще, правда из-за меня Филиппу пришлось делать ремонт и переносить свой тренажерный зал наверх. Вообще из-за моей травмы дом брата претерпел множество изменений, что меня не очень радовало. Он всегда мне нравился таким, какой есть и привыкнуть к его новому состоянию я долго не могла, хотя сам Филипп без зазрения совести врет, что ему этот ремонт не доставил никаких неудобств.

Кухня встретила тишиной и пустотой. Ветви расцветшей сирени, от резких порывов ветра, скреблись в окно, что наводила опустевшей кухне какую-то готическую мрачность. Я наполнила стакан водой и подкатила коляску к окну, за которым виднелся лес. Все-таки дом на окраине города это здорово. И город не далеко, всего пара километров, и всегда можно выйти в лес погулять. Особенно летом в лесу спокойно и тихо. Там можно насладиться всеми благами природы. Почему-то только после аварии по-настоящему стала ценить то, что меня окружает. Раньше как-то не придавала всему этому значения, а зря... Сейчас заметила за собой какую-то странность. Куда бы я не шла, я будто чего-то ищу... то, что раньше у меня было и без чего я даже боялась представить свою жизнь, но это у меня отняли. Еще бы вспомнить, что именно я так хочу найти, может тогда я пойму все, что происходит...

— Чего не спишь? — Горячие ладони брата накрыли плечи, унимая, вновь поднявшуюся изнутри, дрожь. Ночной кошмар не давал покоя. Я поставила чашку на стол и вновь посмотрела за окно.

— Кошмар приснился, — честно призналась я.

— Кошмар? — Филипп тут же подвинул стул и сел рядом со мной, крепко взяв за руку. Что его так взволновало?

— Ну да, ничего особенного, — махнула я рукой.

— Я думаю, что если бы это было действительно "ничего особенного", то ты не встала бы посреди ночи, не залезла бы сама в коляску и не начала бы слоняться по дому.

— Я не слонялась.

— И все же... — мужчина многозначительно поднял брови и испытующе посмотрел мне в глаза.

— Ну, — протянула я. — Это было не столько страшно, сколько странно. Это как дежавю. Чувство повторения. Вот и все, что меня напугало. Все-таки не каждый день сняться сны, которые воспринимаются как реальность. Вот тебе часто такое сниться?

— Не переводи тему, Стася.

— А ты ответь. Часто? — Мой голос на удивление прозвучал твердо и уверенно, что удивило, по-видимому, не только меня, но и Филиппа.

— С каких это пор ты стала интересоваться тем, что мне сниться?

— С тех самых, как ты стал мне врать.

Лицо брата тут же помрачнело. Видимо я попала в самую точку, раз он так отреагировал.

— О чем ты, Стася? Я никогда тебе не врал!

— Ты опять мне врешь. — Поставила я его перед фактом. Филипп никогда мне не врал, поэтому уличить его во лжи не составляет особого труда. Теперь я поняла, что значит выражение "по глазам вижу". У него действительно все написано на лице.

Мучительное молчание затянулось, и я развернула коляску, чтобы отправиться в свою комнату и попытаться снова заснуть, но брат перегородил мне дорогу.

— Стася, пойми. Если я и врал, то только ради твоего блага...

— И все же... — с точностью повторила я его недавний взгляд, но он промолчал, не желая отвечать. Глаза неприятно защипало, и я толкнула колеса вперед, давая Филиппу понять, что хочу уйти. Он послушно отошел с дороги, позволяя мне отправиться в свою комнату.

— Стася, я....

— Не хочу говорить с человеком, который мне все время врет.

Мужчина удивленно замер, но ничего не ответил, позволяя мне удалиться. Уже лежа в кровати, с трудом на ней устроившись, я подумала, что мне до боли в сердце неприятно осознавать, что мой родной брат меня обманывает. Что именно он от меня скрывает, понять самостоятельно я не в состоянии.

* * *

— Что ни говори, а спектакль был отвратительным! — Я искренне рассмеялась и Роман, услышав мой смех, с радостью меня поддержал. Он шел рядом со мной по тротуару, переполненному людьми, большая часть которых вместе с нами вышла из театра. Постановка оказалось совершенно безвкусной и бездарной. Актеры, по-видимому, студенты-первокурсники, безжалостно переигрывали и забывали текст, а сценарист, такое чувство, Сам не читал, что понаписал. Вышла какая-то ужасная пародия на Шекспира, смешанного с Гоголем. Я тоже думала, что такое не возможно, пока не сходила с Ромой в театр.

— Каюсь, — сдаваясь, поднял руки мужчина. Улыбка не слезала с его лица, но он продолжал говорить. — Я, правда надеялся, что это хороший спектакль. Прости.

— Да не извиняйся. Зато это, — я ткнула пальцем себе за спину, имея в виду театр. — Отлично подняло мне настроение. Такого я в жизни не видела и, надеюсь, больше никогда не увижу.

— О, я тоже на это надеюсь.

Я рассмеялась и кинула взгляд по сторонам. На другой стороне улицы я увидела, как Филипп разговаривает с каким-то мужчиной, что-то зло ему говоря. Лицо мужчины показалось мне знакомым. Эти темные волосы, эти глаза... этот острый подбородок и чувственные губы. Что-то было в нем знакомое, и я вдруг поняла, что это лицо мелькало в образах из моего недавнего кошмара. Кто он?

Видимо я задала этот вопрос вслух, потому что мне ответил Рома, стоящий рядом.

— Не знаю. Может быть, ты его где-то видела?

— Возможно.

Рома, как то незаметно перевел разговор, и между нами завязалась ничего не значащая болтовня, но продолжалось это счастье не долго. Я хотела, чтобы Филипп нас не заметил, но, видимо, это было напрасной мечтой, по всей видимости, он направлялся именно к нам на встречу. Разговаривать с ним не было никакого желания, и из-за этого я упорно делала вид, что не замечаю брата.

— Привет, ребята, как спектакль? — Спросил Филипп, садясь рядом с Ромой на скамейку.

— Это было ужасно, — честно сказал мой спутник, а я старательно делала вид, что увлеклась окружающим пейзажем.

— Совсем?

— Да, — подхватила я. — Но, по крайней мере, актеры не побоялись честно, — я старательно выделила голосом это слово. — Показать результат своей работы.

— Эээм... — недоуменно протянул Рома, часто перекидывая взгляд с меня на Филиппа. — Ребята, у вас все в порядке? Что-то случилось?

— Нет! Да! — одновременно выкрикнули мы.

— То есть, по-твоему, все нормально? — Удивленно воскликнула я.

— А разве нет? — Спокойно ответил брат, как ни в чем не бывало. — В крайнем случае, просто не хорошо выносить сор из избы.

— Ты так спокойно об этом говоришь? То есть это в порядке вещей, что ты меня постоянно обманываешь?

— Я еще раз тебе повторяю, Стася...

— А я не хочу слушать одно и то же. Очередное враньё, которое ты выдумал, для ответа на мои вопросы!

— Ребята, — примирительно окликнул нас Рома, недоуменно смотрящий на то, как мы с Филиппом прожигаем друг друга злыми взглядами. — Вы меня извините, конечно, но кто-нибудь мне скажет, что здесь происходит?

— Что происходит? — Переспросила я. — Просто наш дорогой Филипп решил, что не обязан рассказывать мне правду особенно, если эта правда касается непосредственно меня! — Я перекинула взгляд на брата и продолжила. — Я ведь чувствую, что ты мне врешь, так почему бы просто не сказать правду. Неужели это так сложно?!

— Послушай меня, сестренка, — сквозь зубы прошипел Филипп, поднявшись со скамьи и нависнув надо мной. Он уперся руками в подлокотники кресла и, что бы видеть его лицо, мне пришлось высоко поднять голову, но злость в моем взгляде никуда не испарилась. Впервые я видела своего брата рассерженным и это меня немного пугало, но я этого старалась не показывать. — Ты можешь обижаться сколько угодно, ты можешь не разговаривать со мной и ненавидеть за это, но я никогда — слышишь? — НИКОГДА не скажу тебе правду.

Краем глаза я заметила, как Рома взволнованно встал со скамьи и положил руку Филиппу на плечо, но тот ей скинул и продолжал сверлить меня взглядом.

— А если я уйду? Уйду, потому что больше не могу находиться рядом с лгуном. Ты хоть понимаешь, что я совсем перестала тебе верить? Чтобы ты мне не говорил, я сомневаюсь, что это правда. Что изменилось? Раньше ты был совершенно другим. Я хотела, чтобы, вернувшись домой, из больницы, я видела такого же Филиппа, какого я знала всю жизнь...

— Как прежде уже ничего не будет. Пойми, я думаю, только о тебе, скрывая правду. Я по-прежнему люблю тебя и хочу, чтобы ты была счастлива. Не хочешь жить со мной? Пожалуйста. Вот только куда ты пойдешь?

— А хоть к Роману. — Выпалила я и кинула взгляд за плечо брата. Мужчина стоял, удивленно на меня взирая, но я уже не могла остановиться. — Пару дней назад он признался мне в любви. Тем более, я сомневаюсь, что он откажет мне в элементарной помощи.

— Да ты же сама говорила, что никто не захочет связать свою жизнь с инвалидом.

Меня обожгло как от сильной пощечины. Я смотрела на брата, лицо которого тут же поменялось, как только до него дошел смысл сказанного. Я почувствовала, как по щеке пробежала слеза, она была такой горячей, что обжигала щеку, словно кислота. Нижняя губа судорожно задергалась, хотя я пыталась себя сдерживать.

Филипп потянулся к моему лицу, видимо, чтобы успокоить, но я отстранилась, отводя взгляд от его лица.

— Стася... прости меня... я не хотел...

— Не хотел, но сказал то, что думал. — Дрожащим голосом произнесла я, уставившись куда-то вдаль. Из груди вырвался нервный смешок. — Я ждала немного другой правды... но хотя бы сейчас ты был искренен.

Я резко развернула коляску и двинулась по асфальтированному тротуару. Рома хотел было пойти вслед за мной, но я жестом его остановила, сказав, что хочу остаться одна.

За три дня до этого

Двое мужчин сидели в светлой комнате, теплого дома. В камине весело трещал огонь, танцуя на сухих поленьях. Филипп посмотрел на Стаса, сидящего в соседнем кресле, и уверенно сказал:

— Я больше не могу ей врать. Я хочу рассказать ей всю правду, но не знаю как это сделать. Нельзя просто взять и выложить ТАКОЕ. Я уже много раз ее обидел и расстроил, пытаясь скрыть правду, и не хочу больше видеть, как она плачет.

— А причем здесь я? — Наиграно удивился Стас. — Ты вообще запретил мне с ней встречаться. Чем я помогу?

— Но ведь у тебя уже есть план... — полувопросительно произнес мужчина. Стас загадочно улыбнулся и утвердительно кивнул, покрутив бокал с вином.

* * *

Ветер бурным потоком бил в лицо, осушая слезы. Сзади раздались тихие шаги. Видимо человек, стоящий сзади всеми силами пытался сделать так, чтобы я его не услышала, но, увы, его старания казались тщетными. Рома уже подошел ко мне в плотную, и я невольно вытерла лицо, пытаясь скрыть последние следы накатившей истерики.

— Стася?.. — Тихо позвал мужчина. Хотя, я и ожидала того, что мужчина меня позовет, все равно вздрогнула. Его рука легла на плечо, успокаивая. — Он не хотел тебя обидеть, ты же знаешь это...

— Знаю, Рома. — Я положила свою руку поверх ладони мужчины, которая все еще лежала на моем плече. — Не хотел, но, понимаешь, одно дело, когда такое говорю я сама, и совсем другое — родной брат.

Снова раздались тихие шаги за спиной, и мужская рука выскользнула из-под ладоней. Рома сел сбоку на корточки и посмотрел мне в глаза пристальным взглядом.

— Если ты хочешь, ты действительно можешь на какое-то время остаться у меня.

— Нет, спасибо, Рома, я же это так... от злости ляпнула. — Мужчина заметно погрустнел, и я поняла, что он обиделся. Ну что я за человек? Я что же? Получается не лучше своего собственного брата?

Я хотела было уже извиниться, но друг тут же как ни в чем не бывало улыбнулся и произнес вновь беззаботным голосом:

— Может лучше кофейку?

Я кивнула, в знак согласия, и мы направились в кафе.

Мне снились до жути странные сны: какие-то не знакомые лица, я куда-то все время бежала, но больше всего меня удивил огромных размеров волк, которого я, на удивление, совсем не боялась. Он вел меня по лесу, упорно толкая в спину, а у меня было так мало сил, что идти я была не в состоянии.

Сквозь сон отчаянно пыталась понять, что же происходит, что все это значит. Но я проснулась от неожиданной боли. Из груди вырвался громкий стон. Ноги! Мои ноги болели так сильно, что из глаз брызнули слезы. Сильная судорога не давала ничего сделать, и я лишь глотала воздух, ожидая, когда боль утихнет, но она не желала прекращаться.

В комнату кто-то вошел и подбежал ко мне. Это был Филипп, он обеспокоенно гладил меня по голове, пытаясь услышать от меня, что же случилось.

— Ноги... — выдавила я из себя. — Ноги болят.

Филипп достал телефон и начал набирать чей-то номер, а потом быстро что-то заговорил, но я не расслышала слов. Брат положил трубку телефона на тумбочку и сел рядом со мной, пытаясь меня успокоить.

Боль прошла так же резко, как и появилась. В ногах почувствовалась какая-то легкость, будто с них сняли стокилограммовые гири, и мне, наконец-то, удалось расслабиться. Филипп помог мне сесть. Только сейчас заметила, как он сильно побледнел, видимо он сильно испугался.

— Все хорошо, — тихо сказала я. В горле пересохло, и голос из-за этого был хриплым. — Уже прошло.

— Что это было? — Удивленно воскликнул мужчина. — Я позвонил Роме, он сейчас приедет. Может он знает, что произошло. Хотя, я не уверен...

— У меня ноги болели...

— Ну, это я понял. А почему?

— Не знаю, но ты, видимо, не понял. У меня ноги болели. — Я старательно выделила последнее слово, чтобы мужчина, наконец, понял смысл моих слов. — Ты понимаешь? Я чувствовала свои ноги, хотя ощущение, если честно, было не из приятных.

Братишка тут же поменялся в лице и улыбнулся так радостно, полностью повторяя улыбку на моем лице.

Рома не заставил себя долго ждать, появившись на пороге моей комнаты уже через двадцать минут. Лицо у него было точно такое же, как у Филиппа недавно: побледнел и был явно обеспокоен. Мужчина стремительно пересек комнату и опустился на край моей постели.

— Сася, как твои ноги?

— Ерунда. — Махнула я рукой. — Уже все прошло.

— Ты же сама прекрасно знаешь, что не ерунда. — Мужчина закатил глаза, видимо, удивляясь моей глупости, и бесцеремонно откинул одеяло в сторону. Несколько минут он с интересом разглядывал мои лодыжки и голени, что так сильно болели, а потом прикоснулся к ним, слегка сжав пальцами. — Что такое? — Спросил мужчина, посмотрев на мое лицо.

— Твои руки?

— А что с ними не так? — Удивился он и для верности осмотрел их.

— Они такие горячие. — Ответила я, расплываясь в улыбке. Мужчина посмотрел сначала на свои руки, потом снова на меня и, наконец-то, все понял.

— Это у тебя ноги холодные. — Рома наклонился и чмокнул меня в щеку. — Я рад за тебя.

За пару часов до этого

Стас и Филипп сидели на скамье парка под тенью клена. Оба о чем-то глубоко задумались. Наконец Стас оторвался от созерцания чего-то, что так привлекло его внимание и повернулся к своему приятелю, сидящему рядом.

— В принципе, если сила так к ней рвется, то, может, можно как-то с помощью нее же сломать ментальную защиту?

— И как ты себе это представляешь? Тебе мало было того, что ты пытался в больнице? Ты от ее защиты тогда, чуть разума не лишился. Сильная получилась.

— Ну, а что если вливать не все сразу, все-таки большой объем, а по частям. Например, я дам немного тебе силы, а ты передашь ее Стасе. Небольшое количество энергии, возможно, сможет найти лазейку сквозь защиту, всё-таки она же ей как бы "родная", а потом с помощью того, что есть у меня, мы попробуем сломать щит. Я думаю, это должно сработать.

— Ты гений, сегодня и попробую — сказал Филипп и протянул руку мужчине. Стас пожал ее, и между их ладоней появилось голубоватое свечение Силы...

"Какой черт дернул меня согласиться на его дурацкие условия? Так и знала, что надо было посылать Филиппа с его "Гениальными" идеям" — Подумала я, снова падая в руки Романа, как тряпичная кукла. Мужчина легко удерживал меня так, чтобы мои глаза были на уровне его лица, будто я совсем ничего не весила. Он смеялся, будто мог читать мои мысли, и это было забавно. На моем лице заиграла веселая улыбка, когда мужчина рассмеялся.

— Какая же ты все-таки смешная, Стася. Что? Думала, чувствительность к ногам вернулась — встала и пошла? Не все так просто. — Он снова усадил меня на коляску и немного отошел, наблюдая за моими попытками подняться. Все-таки без его помощи мне ещё долго не управится. Уже три недели он издевается надо мной, заставляя выполнять упражнения и прочую ерунду, а я уже хочу встать! Ну почему всё так долго?

— Всему свое время, — ободрил меня Рома, присаживаясь напротив меня на корточки. — Немного терпения и у тебя все получится!

— Я уже хочу встать, чтобы Филипп рассказал мне правду. — Уверенно заявила я, как упрямый ребенок, отчего Рома вновь улыбнулся. — Что за дурацкие условия? "Встань и я скажу тебе правду" — передразнила я брата и, сама того не желая, засмеялась.

— Ты хочешь всего и сразу, Стасенька, но для того, чтобы что-то взять, надо, что-то отдать. — Я согласно кивнула, прекрасно понимая, что он как никогда прав.

В комнату вошла Лолита и позвала нас пить чай. Я позволила Роме направлять коляску и поудобнее устроилась в кресле.

— Как успехи? — Спросила девушка, разливая чай по чашкам.

— Стася — молодец, — похвалил меня Рома и ободряюще улыбнулся мне. Завязался какой-то незатейливый разговор, и мне вдруг стало так радостно и уютно, как не было с самого возвращения из больницы. Хотелось, чтобы этот момент тянулся вечно и никогда не прекращался.

День выдался солнечный и теплый. Поднявшееся накануне настроение и не думало портиться, что, несомненно, радовало. Филипп еще с утра куда-то убежал, списав все на неотложные дела, Лола возилась на кухне, готовя обет, а Рома сегодня не пришел из-за дежурства в больнице, так что у меня было время чтобы показать самой себе свое упорство и силу.

Приподнявшись на локтях, подползла к шведской стенке и начала изо всех сил подтягиваться на руках. Ступенька за ступенькой. Мышцы ныли от нагрузки, но сдаваться я не собиралась.

Когда мне удалось повиснуть довольно высоко — бросила все сил на то, чтобы начать двигать ногами, как учил меня Рома. Получалось плохо, но спустя какое-то время мне удалось поставить ступни ровно на пол и как следует подтянуться руками. Напрягая мышцы из-за всех сил, отпустила лестницу, в которую мои пальцы вцепились с такой силой, что я перестала их чувствовать.

Небывалая радость захлестнула меня с такой силой, что мне едва удавалось удерживать равновесие на трясущихся ногах. Внизу послышались мужские голоса, и в одном из них я узнала Филиппа. Я знала, что брат всегда заглядывает ко мне в комнату, когда приходит домой, поэтому я сейчас старалась не упасть, чтобы он видел, что мне удалось сделать то, чего я так хотела. Я почти твердо стояла на ногах, хотя в них чувствовалась заметная слабость и тяжесть.

Дверь распахнулась, и Филипп вошел в комнату, но он был не один. Рядом с братом стоял высокий мужчина, но разглядеть его как следует мне не удалось, потому что в этот момент ноги подкосились и я бы упала, но мужчина молнией подбежал ко мне и подхватил под руки, держа так, чтобы я могла разглядеть как следует его счастливые карие глаза. Его рука неожиданно и крепко схватила мою, и вокруг разлился яркий голубой свет. По телу разлилась горячая волна, за которой последовало легкое покалывание, а в голове проносились ужасающие картинки, которые потом сменились приятными моментами из моих воспоминаний.

Я подняла взгляд на мужчину и ошарашено смотрела на него не в силах поверить в то, что происходит. Он же, в свою очередь, резко дернул меня вверх и уверенно поставил меня на ноги, даже не слушая моего возмущенного крика.

— Ты жив. — Радостно сказала я, глупо улыбаясь.

— Ты не оставила мне другого выбора. — Он отстранился от меня и отошел на пару шагов назад, после чего протянул руку. — Иди ко мне. — Уверенно сказал он мне, а я отрицательно замотала головой.

— Я не могу ходить.

— Спорим? — Рассмеялся мужчина, шевеля пальцами в приглашающем жесте. Я неуверенно сделала один шаг, с удивлением замечая, что это мне дается легко, потом следующий шаг и еще один. И так до тех пор, пока снова не оказалась в объятиях мужчины. Он крепко сжал меня в кольце своих рук и зарылся носом в капну темных волос.

— Я так рада, что ты здесь, Стас. — прошептала я, уткнувшись ему в плечо. Бросив взгляд на брата, увидела как он улыбается, обнимая Лолиту. Видимо, теперь он действительно счастлив теперь, когда и у меня все хорошо...

Эпилог

Год спустя

В аэропорту эхом прозвучал громкий голос диспетчера. Рома обернулся и посмотрел на девушку, стоящую в обнимку с братом. Его рейс объявляли уже во второй раз, и он не хотел его пропускать, иначе уехать потом он будет не в силах.

— Ты уверен, что не хочешь остаться? — Спросила Стася, крепко обнимая мужчину за талию. Сзади послышалось тяжелое дыхание Стаса, но он промолчал. — Ты же знаешь, как мы все тебе рады и благодарны.

— Знаешь, Стася... после моей "смерти", — мужчина тихо хохотнул, вспоминая, как они инсценировали автокатастрофу. — Я решил полностью изменить жизнь. Меня давно звали друзья из Германии хирургом в клинику, и я с радость решил согласиться. Тем более, меня там ждут.

— А кто ждет? Только друзья? — Девушка хитро прищурилась, зная, что Роман не сможет ей соврать.

— Нет. Есть там одна прелестная особа... чем-то похожа на тебя. Скорее, любопытством, которого у нее хоть отбавляй, как и у тебя.

— И когда ты только успел влюбиться? — Задала Стася риторический вопрос.

— Я не влюбился.

— Да ладно? Ведь это она тебя позвала. — Девушка немного отстранилась.

— Да, она. — Признался мужчина. — Ты ревнуешь?

— Размечтался. — Шуточно огрызнулась она. Женский голос снова объявил об окончании посадки, и девушка в последний раз крепко прижалась к другу. — Приезжай.

— Обязательно. Я очень рад за тебя. Будь счастлива. — Он поцеловал её в макушку и отстранился, чтобы пожать руки друзьям, стоящим неподалеку.

Обнявшись с Филиппом и улыбнувшись, услышав его пылкие благодарности, мужчина легко подхватил сумку и направился в сторону самолета, ожидавшего последних пассажиров. Он уже мечтал о том, как приедет в свой новый дом и там его будет ждать она... его будущая жена. Но и о друзьях он забывать не желал, он обязательно приедет к ним, в скором времени.

Два года спустя

Он поправил наушники и пододвинулся ближе к микрофону, как следует сосредоточившись. Андрей дал отмашку, и в студии заиграла музыка.

— Добрый день, дорогие радиослушатели! Сегодня в нашей программе "вопросы на засыпку" вас приветствую не только я. В студии нас двое, меня, если кто забыл, зовут Станислав Милославский, а теперь я прошу свою помощницу показать голосок нашим дорогим радиослушателям.

— Всем добрый вечер. Разрешите представиться — Станислава, — Уверенно и бодро ответила девушка. — Сегодня, уважаемые радиослушатели у нас к вам будет весьма интересный и, даже, личный вопрос, что, в принципе, не удивительно для данной передачи. В чем ваше счастье, друзья?

— Нашли вы его или нет? — Подхватил мужчина. — Если да, то в чем оно выражается, а если нет, то достаточно будет сказать, как вы представляете свое счастье в будущем. — Мужчина секунду помолчал, но тут же продолжил. — И, пожалуй, по традиции первым ответит ведущий. Мое счастье сидит со мной рядом в нашей студии и улыбается, общаясь с вами. — Девушка смущенно покраснела, но весело рассмеялась, лаская слух радиослушателей. — Да-да, вы не ослышались, Именно с нашей дорогой Станиславой я решил связать свою судьбу, и именно она сделала меня счастливым.

— В этом весь наш Стас — ничего не может оставить в секрете. — Девушка положила руку поверх ладони мужчины и погладила ее большим пальцем. — Мы ждем ваших звонков, дорогие радиослушатели, и хотим услышать ваши голоса в эфире.

— Мы с вами не прощаемся, — проговорил мужчина. — Но хотим напомнить, что с вами были Станислав...

— И Станислава, — подхватила девушка, а потом их голоса слились в один. — Миловановы.

В студии заиграла, как всегда, приятная музыка. Стас поднялся со своего места и протянул руку девушке, она, пританцовывая, подошла к нему и, обняв его за шею, крепко поцеловала. Улыбнувшись, она посмотрела ему в глаза, такие родные и любимые.

— Я же тебя просила держать язык за клыками во время эфира.

— А, по-моему, ты была не против, чтобы все знали, что ты моя жена. — Ответил он, не обратив внимания на подколку. Девушка весело рассмеялась и отстранилась, направившись к выходу, чтобы налить кофе.

— Ну, скажем так, нам было приятно. — Она подмигнула ему, нежно провела ладонью по животу и вышла из студии.

Мужчина стоял посреди кабинета с озадаченным видом. Андрей, по ту сторону стекла от души рассмеялся и показал другу два, поднятых вверх, больших пальца.

— Она это серьезно? — Спросил он сам у себя.

"Еще как серьезно, волчонок" — раздался у него в голове голос жены, и мужчина счастливо улыбнулся, стараясь не закричать от радости, и направился к выходу из студии, сопровождаемый громким смехом друга.

Конец