Посох

* * *

Бодро шагая по тропке вперёд, я всё казнила себя за то, что так и не осмелилась зайти перед уходом с Ллириэль к Лиру. Я оправдывала себя тем, что он всё равно спал, а у меня времени не было, но совесть всё равно не отступала, твердя о том, что нехорошо так поступать с друзьями.

Потом размышляла о том, что забыла поговорить с Эллирионом о недоразумении с обручением. Хотя, скорее не забыла, а подсознательно избежала неприятной мне темы. Какая же я всё таки трусиха! Надо было тогда настоять на своём и учиться на целителя. Хотя... какой из меня целитель, если я умудрилась, пусть и нечаянно, такую подлянку другу устроить? Да.... Ни к чему неспособна...

От самокопания меня отвлёк смешок эльфа. Подозрительным взглядом окинула его спину — и над чем это он смеётся?

Но потом снова задумалась о своем новоприобретенном статусе и чем мне это вообще грозит. Судя по поведению Лира, сам он в скорой нашей свадьбе не сомневается. Мать его, кажется, тоже — не зря же она меня встретила так неласково, да и проверка, устроенная ею, тоже не беспричинна. Хорошо, что не встретила её сегодня утром — а то закатила бы она мне истерику. А оно мне надо, столько нервов потратить зря?

А вот поведение Эллириона и Фаилерина остаётся загадкой: такое впечатление, что этот вопрос их вообще не заботит, что этой проблемы вообще нет.... А может, так и есть? Тогда у меня два варианта: либо они полностью согласны с нашей свадьбой (надеюсь, всё же этот вариант неверный), либо то, что какие-то там Врата избрали меня невестой Лира — не что иное, как одна большая шутка/прикол/подстава, и беспокоиться мне не о чем.

Весь день я искала аргументы за и против второй версии. От размышлений отвлечь меня не смогли даже устроенный в полдень привал и всунутые эльфом прямо в руки бутерброды. Думаю, если бы на нас напали, я бы и тогда не отвлеклась, а с отсутствующим видом нашинковала бы всех на мелкие куски.

Икс

Вот упрямая. Нет чтобы спросить — пытается дойти до всего своим умом. Она, конечно, умна, но не до такой степени, чтобы найти правильный ответ даже при отсутствии хотя бы минимума фактов. Все её размышления своей умной заумностью порой доводят меня до гомерического хохота — и это при том, что показать веселье нельзя ни в коем случае: начнут допытываться о причине. А от таких расспросов недалеко и до разгадки моего секрета, он же главный козырь в рукаве — я умею читать мысли даже через сильнейшие ментальные щиты наложенные магами уровня мастер. Шутка ли — природный телепат. Нет, ни в коем случае нельзя показать своего веселья. Придётся постараться оглохнуть к её мыслям, хоть это и замечательный способ развеять скуку путешествия.

Кюн уже скрылся за горизонтом, когда мы вышли, наконец, из леса. Вдалеке виднелся берег широкой и бурной реки. Это была Колючка — прозванная так исключительно по причине того, что в основном её бассейн находился на землях Оскола(5). Но, тем не менее, её русло — единственный проход между окружающими Общину горами.

Поужинав и распределив дежурства, легли спать — завтра предстоит трудный день, ведь Колючка отнюдь не отличается кротостью, и для безопасного продвижения вперед придется приложить немало сил.

Перед тем как сон укрыл меня своим крылом, в мозгу ещё успело проскочить злорадное удовольствие от того, что Марию досталась средняя стража — самая сложная по моему мнению.

Вопреки всем моим сомнениям, во время нашего продвижения по ней, река оказалась очень спокойной. Её воды легко несли взятую в укромном местечке на берегу лодку (я спрятала её когда шла в монастырь), к цели, ни разу даже не попытавшись натолкнуть её на скалы или подводные камни. Такое поведение бурной реки наталкивало на мысли о том, что ей помогли, и, возможно, впереди нам ещё встретится опасность.

Но, тем не менее, отпущенные на дорогу по реке два дня прошли без каких либо серьёзных происшествий.

И вот мы стоим на берегу, перед нами огромная гора — Когрон, самая высокая во всём хребте Грон, охватывающем Общину полукольцом. С другой стороны наша страна окружена океаном, так что с материка единственный путь — через тоннель, сотворённый природой в этой горе. И здесь же находится самая большая ценность на шей страны — Радужные Врата. Когда человек с магическими способностями проходит через них, то Стихия, предрасположенность к которой он имеет, окутывает его. Для каждого нового мага это происходит по-разному и порой определение стихийной направленности может быть весьма опасно. Поэтому в нашу страну запрещён вход детям младше пятнадцати лет. Поэтому и жила я с отцом на Земле в течение двадцати двух лет — заодно и медицинское образование получила. До сих пор с содроганием вспоминаю, как при проходе через врата оказалась заточённой в огромной водной сфере, которую по всей Пещере Предназначений — в ней находятся Врата,— катали сильные порывы ветра. Эта пытка продолжалась около получаса. У меня мало того, что голова закружилась, а вестибулярный аппарат — тот и вовсе скончался в муках, так ещё и был отбит нос, который я попыталась высунуть за пределы сферы, чтобы вдохнуть, потому что внутри её воздух уже практически закончился. Бр-р-р.

Встряхнулась, отгоняя неприятное воспоминание, и шагнула во тьму тоннеля. Парни за мной. Эльф за ними — как я ни уговаривала, он ни в какую не захотел возвращаться на Ллириэль, мотивируя это тем, что у него уйма свободного времени, так почему бы не провести его с пользой, "познавая культуру другой цивилизации". Это я, между прочим, цитирую Фаилерина. Я на такое заявление только махнула рукой, заранее представляя себе реакцию отца на лишнего в нашем отряде. И ладно бы человек — эльф же! И как я объясню, где его откопала на не избалованном вниманием высокой расы Ашуре? Обдумыванию этой проблемы я и решила посвятить весь оставшийся путь, предупредив парней, чтобы шли строго за мной.

Тоннель был промыт горной рекой, мы же (маги) всего лишь немного "подняли" свод и сотворили по обе стороны реки, выступающие из горной породы тропинки шириной где-то в полметра — до этого на ту сторону попасть можно было лишь проплыв на лодке. А занятие это, учитывая большое количество порогов, отличалось некоторой экстремальностью.

Также, дабы избежать проникновения в Пещеру Предназначений малолетних искателей приключений — а таких находилось немало, — на всём пути были установлены ловушки с обездвиживающими заклинаниями. Их я сейчас и обходила старательно, переступая через активаторы и следя за тем, чтобы никто из моих спутников не оказался барельефом на стенах пещеры. Видя, что я встревожена не на шутку, парни старательно ступали за мной шаг в шаг, молча и даже стараясь дышать через раз, хотя о последних двух условиях я ни разу не заикнулась — такого рода предосторожности здесь ни к чему.

Мы стояли в Пещере Предназначений, разглядывая возвышающиеся перед нами Радужные Врата. То есть мои спутники разглядывали и любовались заодно — я же при взгляде на Врата всегда вспоминаю своё первое посещение этого места. Поэтому, несмотря на всю красоту, их вид вызывает во мне только негативные эмоции.

Икс

Я стоял и любовался Радужными Вратами. Они были прекрасны. Немыслимым образом брусья из горной породы и тонкие витые прутики из разномастных сплавов всех цветов радуги, плавно переходящих из одного в другой, сплетались в огромную арку, величественно застывшую посреди пещеры. По бокам арка была оплетена побегами какого-то неизвестного мне растения, сверху же непонятно откуда падал водопад, образуя в проходе прозрачную струящуюся завесу. Между переплетением ветвей и даже наверху, выступая из воды, словно небольшие скалы, горели белые свечи. И всё это великолепие окружали затенённые тёмно-коричневые своды пещеры, на которых небольшими лунами то тут, то там тускло светились пятна мха.

Бегло оглядев пещеру, я вновь посмотрел на Врата и задумался: Вода и Огонь тут присутствуют, Землю символизирует неведомое растение, но, где же Воздух? Я осмотрел врата ещё раз, проверяя, не упустил ли чего и тут понял, насколько ошибался: разве можно увидеть невидимое? Осознал я это в тот момент, когда под сильным порывом ветра водная завеса расступилась, образуя проход. Взяться этому ветру было не от куда, ведь в пещере не было ни малейшего сквозняка. Отсюда вывод: сама стихия почтила это место своим присутствием.

Истинно передо мной великое чудо.

Все, кроме Лире, в восторге рассматривали Врата. Она же почему-то уставилась немигающим взглядом в потолок. Мне стало любопытно, почему она не любуется открывшейся нашему взору красотой, и я легонько, чтобы не затронуть ментальных щитов, коснулся её мыслей. Образ, плававший на самой поверхности её сознания, заставил меня закашляться, чтобы скрыть рвущийся из горла смех. Представшая моему мысленному взору картина рассмешила бы любого: огромный водный шар катается по пещере, а внутри него Лире, выпучившая от страха глаза и усердно пытающаяся выбраться наружу. И, кажется, у неё всё получилось, но вот очередной порыв ветра вновь переворачивает шар вверх ногами, и она опять оказывается в центре. А через секунду шар лопается, оставив после себя мокрую девушку жадно хватать ртом воздух, сидя в луже воды.

И это та Лире, которая привела нас сюда?

Я снова закашлялся.

Врата заставили меня вспомнить ужасные полчаса, проведённые в водном шаре. Пытаясь отвлечься от этих ощущений, я перевела взгляд вверх, стараясь рассмотреть её своды, что, конечно же, бессмысленно из-за плохого освещения и большой высоты. А мысли всё роились в голове, и то и дело высвечивали моё посвящение фрагмент за фрагментом. Вот я катаюсь по пещере, вот пытаюсь выбраться, и вот, наконец, сижу в оставшейся от сферы луже. Сколько бы раз я не приходила к Вратам, каждый раз переживаю эти моменты с прежней остротой ощущений.

От созерцания тьмы меня отвлёк чей-то кашель. Я забеспокоилась: неужели мои подопечные заболели? Или эльф умудрился подхватить простуду — а это ещё хуже, ведь если с ним что-то случится на Ашуре, виноватой сделают Общину, что грозит межрасовым конфликтом.

Я посмотрела на парней. Но, стоило мне перевести взгляд с купола на парней, как кашель моментально затих. Определить, кому нездоровилось, не смогла — ведь стояла позади спутников, а спрашивать посчитала назойливым: захотят, сами скажут. Да и недолго нам идти — через два-три дня будем в столице.

— Посмотрели, и хватит: пора двигаться дальше, — обратилась я к парням, и сама подала пример, первой пройдя Врата. Поскольку проходила я их не впервые, то ничего необычного не произошло — дело в том, что, придя к человеку единожды, Стихии как будто теряют к нему интерес, и при следующих прохождениях Врат не реагируют на него. За своих спутников я несколько опасалась. Особенно за Фаилерина — ведь он первый эльф, который побывает в Общине, а, следовательно — первый из их народа пройдёт Врата. У меня было два предположения: либо он пройдёт, и Стихии не придут к нему, либо произойдёт инициация.

Шагнувший за мной сквозь арку Врат эльф вызвал реакцию Стихий, но совершенно противоположную моим ожиданиям: сначала огромный порыв ветра затормозил Фаилерина, мешая идти. Мы все лишь смотрели на это поражённо. Затем, когда эльф кое-как дошагал до Врат и собирался вступить под арку, вода сплошной завесой встала у него на пути, а зелёные побеги начали оплетать ноги. С растениями он как-то договорился, произнеся пару фраз, не расслышанных мною из-за шума, создаваемого водопадом, а сквозь воду прошёл, прикрыв голову руками — настолько сильным был её напор. Когда уставший мокрый эльф уже занёс ногу, чтобы выйти из-под арки, перед ним встала огненная стена, загораживая мне обзор. Я запаниковала, пытаясь быстро придумать способ вывести его оттуда, но переживала, как оказалось напрасно: Фаилерин молча, накрыв голову промокшей курткой, выбежал ко мне из пламени, которое тут же погасло за его спиной. Первым чувством была радость: он остался жив и, кажется, совсем не пострадал. За ней пришло недоумение: никогда ещё не видела и не слышала о такой реакции Врат на кого-либо.

Эльф же молча встряхнул куртку, из которой шёл пар, и коротко бросил:

— Гномья работа.

— Как это, — только и смогла выдавить из себя я — настолько сильным было моё удивление.

— Радужные Врата, скорее всего, строили гномы. У нас с ними не очень хорошие отношения и на любое своё крупное творение, будь то артефакт или какой-то замок, они накладывают заклинанье, призванное сделать нашу жизнь менее... комфортной. Я уже проходил однажды через ворота замка, сделанного гномами — так там было примерно это же, но с меньшим размахом.

Услышав это, я более-менее успокоилась, а то уж боялась проводить парней через Врата — думала, что-то в них испортилось.

Как оказалось зря — зря успокоилась.

Стоявшие возле Врат монахи, услышав от меня, что можно идти, одновременно шагнули под арку. Я только за голову схватилась, отчаянно надеясь на то, что у них не окажется магических способностей, хотя и подозревала, что если уж сегодняшний день и решил устроить мне подлянку, то она непременно будет большой.

— Так я и думала, — произнесла, наблюдая за тем, как парней оплели по самую шею молодые побеги, после чего непонятно откуда берущаяся пыль, слетаясь со всех сторон, покрыла их толстым слоем, а вдруг вспыхнувший огонь обжег пыльный покров до твёрдости керамики. Когда пламя схлынуло, парни стояли с моей стороны арки, заточённые в глине по шею, с опаленными бровями и ресницами. Нико, заикаясь, пытался что-то произнести, Марий же просто молчал, но по подёргивающемуся глазу было понятно, что он тоже в далеко не спокойном состоянии.

— Ч-что эт-т-то было? — Оформил наконец Нико издаваемые им звуки в фразу.

— Вы прошли посвящение,— произнесла я, постаравшись сделать голос как можно более спокойным, чтобы не показать, насколько у самой нервы не в порядке. И рассказала им об обряде посвящения. Речь свою закончила запоздалым запретом ходить сквозь Врата по двое и перечислением отозвавшихся Стихий:

— У вас предрасположенность к Стихиям Земли и Огня. Ну, если больше вопросов нет, — посмотрев на меня, все почему-то поспешили заверить в полном их отсутствии, я же продолжила, — тогда отковыриваем с вас глину и идём дальше.

Освобождать пленников из их керамической тюрьмы во время лекции не стала не только из желания отплатить за все потраченные на них нервы, но и с воспитательной целью — авось, постояв с полчасика в неудобных позах без возможности пошевелиться, поймут, что голова дадена не только для того, чтобы есть и ушами хлопать.

Дальнейшее путешествие прошло без каких либо особых происшествий: выковыряв парней из глиняного плена, мы пошли дальше. Взяв лошадей в одной из конюшен, что были для удобства устроены по обе стороны тоннеля (не через Врата же их переть), далее направились верхом и уже через три дня были в столице Общины — Магдаре.