Женить Темного Властелина (завершено)

Фьяцла сглатывает, застрявший в горле, ком, поднимает взгляд к грязному смотровому окошку, из которого видно серо-голубое небо, и горестно вздыхает.

Спустя некоторое время, тишину амбара разрывает жуткий стон.

Девушка хватается за голову, оттягивая вниз длинные волосы, смотрит в одну точку, в надежде найти решение проблемы. Ничего не приходит в заполненный паникой ум и она решает все же последовать совету Тьяцлы.

Раскопав сапоги, она переобувается, отрывает портал и шагает в него. Все это делается быстро, чтобы не было времени передумать и бежать дальше, к щиту, как мотылек летит на огонь. Ведь эсхиллке приближаться к чему-то сотворенному иллиором равносильно самоубийству.

Спонтанный портал доставляет ее ко входу в замок, из которого она неделю назад сбежала с позором, испугавшись чего-то невидимого, подобравшегося к ней со спины.

Полог она так и не сняла, поэтому стражи, которые стоят на входе ее не замечают. И она беспрепятственно заходит в распахнутые двери, идет по коридору и на полпути замечает идущего к лестнице в подземелье придворного мага. Она задумывается, вспоминая его имя, — Кром, кажется.

Фьяцла решает следовать за ним. Спускаясь по лестнице она слышит жуткие стенания и просьбы выпустить к любимым родственникам, которые быстро затихают, но на смену им раздается дикий вопль и грохот.

Девушка ускоряет шаг, чтобы не отставать от Крома. В тяжелых сапогах приходится идти на цыпочках, чтобы не издавать шум, полог поглощает всякое присутствие, кроме звуков, единственный минус.

Перед магом отворили дверь и он вошел в помещение, Фьяцла с трудом просочилась следом, пока стражи закрывали вход.

Зрелище, представшее перед эсхиллкой, не особо и удивляет ее. Что-то подобное она и ожидала увидеть. Посреди темницы, освещенной единственным факелом для более комфортного проживания пленницы, стоит клетка с толстыми прутьями, в ней сидит ее массивная бабуля, которая до их прихода успела прибить крупную крысу. В щелях между камней посверкивают злые глазки-бусинки остальных грызунов, готовых мстить.

Маг ловит тех, которые сидят ближе к клетке, и садит их в магическую сеть. Оставляет улов в стороне, возвращается, садится на корточки, некоторое время думает, а потом начинается то, чего Атцла боится больше всего — крысы и допрос.

Бабуля выпаливает несколько связных предложений и срывается на вопли и мольбы о помощи. Маг, довольный результатом, встает, подхватывает сеть и, не оборачиваясь, удаляется из темницы.

Фьяцла снова открывает портал, но уже не спонтанный, а с определенными координатами. Пребывая здесь первый раз, до того как влезть в окно покоев Темного, она обследовала замок изнутри, пытаясь обнаружить способ зайти в комнату традиционным способом — через дверь. Так и не нашла лазейку в том ворохе заклинаний и пришлось лезть через окно.

Она оказывается рядом с дверью в малый кабинет. И уже в который раз возблагодарила полог невидимости, который так и болтается на ней.

В заклинаниях на двери копается какая-то приторно-белая девица, пытается взломать внешние и внутренние охранки.

Эсхиллку пронизывает разряд чужеродной магии. Не смертельно, но не приятно.

Через некоторое время иллиорке удалось снять первый ряд защиты, со вторым она возится дольше, но так же успешно. Последний, из слабых сигналок и распознавателей, поддается быстрее предыдущих.

Фьяцла чуть не присвистывает от восхищения и удивления, но вовремя спохватывается. Только-только обучившаяся магии девица взламывает огромное количество охранок меньше, чем за десять минут! Она завистливо косится на блондинку, вспоминая, как сама на обучении десять раз не смогла снять их и за полчаса. Сейчас, конечно, она щелкает их как орешки, но не иллиорские — они ей не по зубам.

Девушка вздыхает и проходит в помещение следом за иллиоркой, которая тут же, приговаривая себе под нос что-то о том, что сегодня же выпустит эсхиллку из клетки, бросается обыскивать шкаф. Перевернув на полках все, но не найдя чего-то важного, она вздыхает, вылетает из комнаты и возвращает все в исходное состояние.

Фьяцла поняла это по тому, как ее начало мутить от переизбытка чужой силы. Чтобы не упасть, она прислоняется спиной к стене и замирает, прислушиваясь к ощущениям.

Через стену слышатся быстрые удаляющиеся шаги в одну сторону и приближающиеся из другой. Кто-то, будто издеваясь над ней, снова снимает охранки и заходит в кабинет.

Как только неприятные ощущения проходят, Фьяцла сдергивает полог.

Маг, почувствовав чужое присутствие, отрывается от созерцания пола под ногами и устремляет настороженный взгляд на эсхиллку.

Девушка отлипает от стенки, к которой успела привыкнуть за мгновения мучений, и начинает торопливо говорить:

— Тут твоя сестра заходила, рылась в шкафу, что-то искала. И похоже сейчас она пошла выпускать мою бабулю из клетки. За то, как ты с ней обошелся... даже не знаю, что тебя ждет... — все сказано на одном дыхании, единственный раз она прервалась, чтобы глотнуть воздух.

Только секундой позже Фьяцла понимает, что это похоже на жалобу. Она наябедничала ему на сестру.

Что это сестра Крома, понять не составляет труда. При всей своей болезненной бледности и просто маниакальной любви к белому цвету, все иллиоры внешне абсолютно разные, а у этих двоих есть несколько схожих черт. Уж ту блондиночку эсхиллка успела рассмотреть.

Потерявший от неожиданности дар речи, Кром хлопает голубыми, как у родственницы, глазами и все же находит, что сказать:

— Ты давно здесь?

— Сразу, как только получила письмо открыла портал. Где-то с час тут околачиваюсь, — отвечает девушка, про себя отмечая, что у брата блондиночки цвет глаз все же более насыщенный, у той совсем блеклый. — И пришла к выводу, что у тебя здесь скоро будет весело.

— О чем ты? — напрягается иллиор, во взгляде снова появляется настороженность.

— У нас в семье все сестры постоят друг за друга, конечно, если проблемы не связаны с семьей. Мой случай исключение, меня бы просто убили, — последнее произносится безразличным тоном, с не дрогнувшими лицевыми мышцами, очень хочется скривиться, но нельзя. Она быстро пробегает по когда-то вбитым в нее знаниям и находит то, что искала о его сестре. Да, во время обучения от нее требовали невозможное — за два года запомнить не только немаловажные магические приемы, но и информацию обо всех, кто хоть каким-то боком относится к аристократическим домам. Это относится не только к Темному княжеству, но ко всем существующим государствам. — Но твоя сестра особый случай. Она из-за своего назначения совсем с катушек слетела — собирается выпустить Атцлу. Если ты создашь фантома и оставишь его здесь, мы успеем к самому интересному в подземелье, а потом вернемся сюда... Настолько фееричного зрелища ты еще не видел. Достанется и твоей сестричке, и фантому, это я гарантирую.

Фьяцла наблюдает за тем, как Кром создает фантома, с грубой магией эсхилл они не получается, из подобного можно плести только полог невидимости. Через несколько мгновений за столом сидит копия мага и медленно перелистывает страницы книги.

— Вот и отлично, а сейчас отправляемся на поиски твоей сестры, только полог увеличу, — она накидывает уже готовый отрезок на иллиора и принимается плести, как чувствует, что ее изделие медленно опускается вниз. Каким-то чудом откопав в невидимом безобразии Крома, подхватывает его и возвращает в вертикальное положение. — Прости, совсем забыла, что магия эсхилл и иллиоров несовместима, но тебе придется потерпеть. — Она доплетает свою часть и накидывает на себя. — Мне придется открыть портал, чтобы быстро добраться до нужного места.

— А может не надо? — обреченно спрашивает Кром, болезненно морщась.

— Надо, иначе нас засекут, особенно твоя сестра. Нельзя попасться ей на глаза, — договорив, Фьяцла открывает портал, толкает в него мага и заходит следом.

* * *

Тьяцла разлепляет набрякшие веки и, морщась от нахлынувшей головной боли, смотрит на потолок, который в предрассветных сумерках выделяется белизной побелки.

Встать с постели у нее получается далеко не с первого раза, навалившаяся с вечера слабость к утру стала невыносимой. Пошатываясь и цепляясь за все ближайшие предметы, она бредет к тумбе, на которой стоят умывальные принадлежности и небольшое зеркало, как раз чтобы можно было разглядеть полностью лицо.

Она зажигает стоящую здесь же свечу и смотрит на свое отражение. И как же она такая выйдет на улицу? Сегодня нужно столько всего сделать, а она похожа на неизвестно что. Опухшие красные веки, лихорадочно блестящие слезящиеся глаза, бледная кожа, ко всему прочему донимает головная боль и дикая слабость. Поводит из стороны в сторону, шатает. Перед глазами все расплывается и периодически темнеет.

Теперь же она готова проклинать ту идею — обрезать волосы до того, как доделает дела. Но для реализации всего нужны деньги, а у нее оставались только три золотых ата.

Сегодня же нужно найти какого-нибудь мага, чтобы начать обучение контролю над силой. Написать письма Крому и Фьяцле. Раздобыть все нужное для дороги, здесь она задерживаться не собирается.

Девушка умывается. Снимает пропотевшие и прилипшие к телу рубаху и штаны, переодевается в, приобретенные вечером, новые. Те она скатывает в узел — выбросит на ближайшую помойку.

Подхватив сумку, с узлом в руках, она пошатываясь бредет к двери, выходит в коридор, спотыкаясь на каждой ступеньке спускается на первый этаж и выходит из постоялого двора.

Улица встречает ее далеко не прекрасными ароматами. Так как место для временного проживания она выбирала подешевле, в том состоянии, в котором она находилась вечером, то выбрала район с чуть менее среднего уровнем достатка. Да, и теперь ее окружает амбре из сточных канав, помоек, конюшен, туалетов и не только. Одно радует, что этих самых помоек здесь видимо невидимо и никуда не нужно идти. Так что от свертка с грязной одеждой она избавляется быстро.

Первым пунктом ее назначения является отделение местной почтовой гильдии, в которое она и ковыляет, пошатываясь и периодически опираясь о грязные обшарпанные стены.

До небольшого зданьица она идет очень долго, хотя в нормальном состоянии преодолела бы это расстояние не более чем за пятнадцать минут. Белые, только недавно побеленные стены, обильно орошены грязью из небольших луж, растекшихся между булыжниками, по дороге. Синяя дверь и оконные рамы пестрели облупившейся краской, местами вздувшейся.

Тьяцла тянет за ручку, которая не вызывает желания ее трогать вообще. Дверь поддается где-то с третьего раза и с надсадным скрипом отворяется, пропуская ее в душное помещение. От включенного отопления, это посреди поздней весны, спирает дыхание, она некоторое время ловит ртом горячий воздух, привыкая к его почти полному отсутствию, и бредет к столу. Садится, берет в руки перо, макает им в чернильницу и принимается выводить дрожащей рукой на диво ровные строчки на листе бумаги, взятом из стопки лежащей чуть в стороне.

Когда с первым письмом покончено, она принимается за написание второго. Запечатывает их в конверты, которые лежат тут же, и несет к зарешеченной стойке, за которой сидит человеческая девушка со значком гильдии, приколотым на синий форменный платочек повязанный вокруг шеи. Эсхиллка оплачивает бумагу, конверты и отправку, уточнив, что нужно отправить их магической почтой и покидает помещение, где с каждой секундой становится еще сложнее дышать.

Теперь ее путь лежит на Рыночную площадь, где она намеревается приобрести все необходимое в дорогу и, если это возможно, обнаружить там забредшего за покупками человеческого мага.

Прикладывая немало усилий, чтобы не вихлять из стороны в сторону и идти прямо, Тьяцла медленно пробирается через толпу галдящих покупателей, зазывал, лоточников, снующих тут и там; обходит громоздящиеся на пути палатки, проходит мимо ярко оформленных витрин магазинчиков и кафешек.

На этой площади даже в будний день многолюдно.

Она проталкивается в дальнюю часть рынка, где народу не так много, дешево можно приобрести продукты в дорогу и некоторые особо необходимые предметы. За сменной одеждой она собирается зайти позже в какой-нибудь магазинчик готовой одежды в самом начале торговых рядов.

О том, что ее планы могут не осуществиться, она не думает.

Тьяцла бредет меж постепенно редеющей толпы, чудом держась подальше от чужих локтей, норовящих отпихнуть подальше, желательно в самую толчею. В след слышатся гневные оклики, но она не обращает на них внимание — нужно быстрее все завершить, уже чувствуется приближение очередной волны слабости.

Когда она собирается свернуть к приглянувшейся палатке, в глазах у нее темнеет, ноги подкашиваются и ей приходится всем весом повиснуть на бортике близстоящей телеги, оказавшейся здесь как нельзя вовремя.

Транспортное средство кренится на бок.

Раздается громкое ворчание, которое не смог перекрыть даже гомон толпы. Телега вздрагивает, когда с козел спрыгивает возница. Сквозь звон в ушах слышатся шаги.

Девушка несколько раз моргает, сгоняя темную пелену застлавшую взгляд, и смотрит на, представшего перед ней, мужчину. Уже довольно преклонного возраста, необычайно высокого, с длинной седой бородой и волосами свободно распущенными по плечам. На лице выделяются синие глаза, жуткие, слишком молодые. В жилистой руке он держит простой посох, от которого исходят волны мощной энергии, заставившие эсхиллку болезненно поморщиться. Одет он в льняную рубаху, на вороте и рукавах которой пестреет яркая вышивка, и черные штаны, заправленные в короткие сапоги.

Он останавливается в трех шагах от нее и опирается на посох.

— И кто это у нас покусился на мою телегу? — негромко произносит он, окидывая открывшуюся ему картину тяжелым взглядом.

Тьяцла мысленно содрогается, когда этот взгляд проходится по ней, появляется ощущение, что ей перебрали все косточки, все жилки, все клеточки. Неприятное чувство проходит внезапно, когда синие глаза мага, а это именно маг, неотрывно уставляются в ее. Появляется еще более отвратительное ощущение, будто в ее череп запускают руки и копошатся в мозгу.

Ей хочется с диким визгом унестись прочь от этого человека, но, накатившая с новой силой, волна слабости не позволяет даже отцепиться от телеги. И взгляд мага не отпускает. Приходится только кривить гримасу отвращения, когда невидимые руки начинают перебирать очередной ворох воспоминаний и умозаключений.

Внезапно по всему телу проходится озноб, заставляя по коже пробегать целые толпы мурашек, и мерзкое ощущение пропадает как будто его и не было. Вместе с ним уходит и общая слабость. Руки разжимаются, ноги подкашиваются. Тьяцла падает на камни и остается сидеть в неудобном положении, пока неизвестный маг из доброты душевной не протягивает ей руку и помогает встать на ноги.

— Что делает третья дочь матриарха вдали от семьи? И почему она не отсиживает положенный недельный срок в клетке, по старым обычаям эсхилл? — интересуется мужчина, складывая руки на груди.