Некромантка: Клятва На Крови

— Ты — та самая Шанти? — догадалась чародейка.

— Да, это мое имя, — согласилась цыганка.

— Ты хотела со мной поговорить?

— Нет. Это ты хотела поговорить со мной.

Адалина удивилась. В Кармилле с сивиллами она никогда не общалась. Понимала, что если их остерегаются, значит, на то есть свои причины. Именно поэтому и сейчас у нее возникли трудности. Насколько много вещунья знает о ней?

— Ты располагайся поудобнее, — добродушно предложила Шанти, указывая на плетеное кресло у стола. Чародейка кочевряжиться не стала, села, закинув ногу на ногу, и с готовностью уставилась на цыганку.

— Что ты хочешь мне рассказать?

— Только то, что ты должна услышать, — Адалина тактично промолчала. Ничего про свое будущее она знать не хотела, но уйти отсюда, почему-то не могла. Сердце не отпускало. Заметив, что чародейка перебивать ее не собирается, сивилла сложила руки на груди и облокотилась о стенку. — Видишь все эти рукописи? Знаешь, что это такое? Это предсказания. Немногие люди готовы услышать предречение своего будущего, поэтому я не всех о нем предупреждаю. К сожалению, держать их судьбы в своей голове у меня нет возможности, порой кажется, что если не выплеснешь это наружу, лопнет голова! Единственный выход в такой ситуации — написать это на бумаге.

— Ты никому не говоришь предсказания? Почему мне решила? — заинтересовалась Адалина.

— Говорю иногда. В основном, если от него зависит судьба не только одного человека, а многих людей.

— От меня тоже будет зависеть судьбы многих людей? — хмыкнула чародейка.

— Ты зря воспринимаешь это с таким сарказмом, детка, — сощурилась Шанти, не обратив внимания на гримасу Адалины при последнем слове. — Дело в том, что ты будешь замешана в очень значительных событиях... И не надо улыбаться, твоя роль будет всего лишь на правах пешки. Из-за твоей глупости, тщеславия и неуемного любопытства ты окажешься завязана на очень нехороших событиях.

— Что за бред? — фыркнула девушка.

— Я бы поняла твою реакцию, не будь ты чародейкой, но в данный момент она недопустима. Ты — маг и ты знаешь, что существует магия и предсказания. Так не веди себя как идиотка и выслушай!

Заметив, что Адалина обиженно захлопнула рот, вещунья удовлетворенно хмыкнула и продолжила:

— Если сперва ты будешь человеком лишним и недопустимым в разрастающейся истории, то позже, ты станешь одним из главных действующих лиц. Многие судьбы будут зависеть от тебя. Ты даже не представляешь, насколько велико их количество... — вздохнула Шанти и опустила глаза.

— И когда это начнется? Когда я ввяжусь во все это?

— Ты уже ввязалась. С тех самых пор, как решила, что тебе нужно больше власти...

— Такого не было! — возмутилась чародейка, всплеснув руками.

— Правда?! — неожиданно захохотала сивилла и, подхватив со стола маленькое, тусклое зеркальце, поднесла его к лицу Адалины. — А что это, по-твоему?!

Адалина заглянула в него. Сквозь пыль и царапины на нее смотрела девушка с приятным овалом лица, тонкими черными бровями и яркими, сине-зелеными глазами. Такими нереальными для простого человека...

— Причем тут это? — тихо спросила девушка. Нижняя губа предательски задрожала.

— Притом, милая, притом. Судьбу человека определяют все мало-мальски значимые факторы. Этот фактор весьма серьезный... Ты помнишь, чем ты заплатила за свои новые возможности и красивые глазки?

— Ничем.

— Это пока. Бесплатный сыр, детка, только в мышеловке. А ты уже по собственной воле в эту мышеловку забежала. Твоим 'благодетелям' осталось только захлопнуть клетку твоими же стараниями.

Адалина призадумалась над словами сивиллы. Слишком уж много обстоятельств можно было списать на упоминаемые Шанти факторы: инквизитор, гонявший ее по всей стране, неожиданно объявившиеся в Амистаде дейлонги, про которых говорил Фирс, нападение на нее и Микаэля в Поганом лесу... По отдельности, эти события кажутся совершенно случайными и несвязанными, но так ли это на самом деле? Что если сивилла права и чародейка действительно крупно вляпалась в какую-то историю?

— Заражение демонами имеет отношение ко всему этому? — исподлобья посмотрела Адалина на цыганку.

— Самое, что ни на есть, непосредственное! Но это, как и все на начальной ступени, пока только намеки на страшное будущее.

— В таком случае, скажи, что мне надо делать?

Шанти горько усмехнулась. Если бы она только могла хотя бы чуть-чуть ослабить мощь надвигающейся угрозы!

— Не в моей компетенции давать тебе советы.

— И все же? — не отставала Адалина.

— Смерть смывает все обещания и клятвы... — таинственно прошептала цыганка. — Предательства не смоешь ничем.

Смерть? Вот уж к чему некромантке совсем не хотелось прибегать, несмотря на ее специализацию, так это к смерти! Кроме того, использование некромагии строго-настрого запрещено в Амистаде, кроме случаев, если нужно избавиться от последствий уже сотворенного другим некромантом.

В шатер робко заглянула Раэль. Судя по ее довольному лицу, случилось что-то хорошее, или она просто радовалась, что с сыном все в порядке.

— Ада? Микаэль пришел в себя, — оповестила она. — Он очень хочет тебя видеть.

Чародейка вопросительно посмотрела на Шанти и, получив кивок, пошла прочь из шатра.

— Адалина? — окликнула сивилла ее. Девушка обернулась. — Поменьше доверяй людям и... остерегайся Ковена.

* * *

Очнувшись, Микаэль первым делом потянулся негнущейся рукой к шее. И потянулся-то, как назло, именно той рукой, в которую его ранили. Зашипев от боли, монах наклонил голову, улицезрев, что левое предплечье перемотано тряпками. Повторив неудавшийся маневр уже правой рукой, парень с беспокойством ощупал шею и ключицу.

Ничего.

Значит, ему не приснилось. Значит, амулета на нем уже не было...

Попытавшись приподняться, Микаэль случайно столкнул миску с пиявками, стоявшую на краю кровати. Плошка звучно грохнулась на пол, опорожнившись наполовину. Женщина, ковырявшаяся в мешке с какими-то травами, испуганно вздрогнула и обернулась. Заметив, что больной пришел в себя, она улыбнулась и встала.

— Очухался? Да ты не дергайся, яд-то старая Джеклер тебе выкачала из крови, но порезы ланцетом и рана от меча все еще не срослись. Ты ослаблен сейчас, так что полежи. Меня, кстати, Раэль зовут, — выпалила цыганка всю информацию разом. Подойдя к монаху, она несильно надавила тому на грудь, заставив его лечь обратно.

— А... где Адалина? — тревожно посмотрел на женщину Микаэль.

— Твоя спутница-некромантка бродит где-то по лагерю, но найти ее сейчас не составит проблемы, ибо все уже идут спать. Позвать? — подмигнула цыганка. Парень кивнул, не понимая, отчего это женщина вся светится от счастья. Неужели так рада то, что он очнулся или у нее есть другой повод? И вообще, что это за место такое?

Главным поводом для беспокойства Микаэля, являлся пропавший амулет, доверенный ему Регентом. Еще с самого начала всей этой затеи, там, в монастыре, Микаэль догадывался, что это путешествие принесет ему множество проблем. Есть такие люди, которым, ну никак нельзя доверять ответственные миссии, вроде той, что ему уже доверили. Парень относился именно к таким людям. Чтобы ему не поручили — всегда случалось что-то такое, что переворачивало все с ног на голову.

И этот герцог Винсент со своим телохранителем появившийся так не вовремя. Или вовремя? Откуда этот человек мог знать, что Микаэль несет при себе нечто важное?

Как бы то ни было, перст был украден, и смысла продолжать путешествие уже не было. Оставалось только признаться некромантке во всем, получить порцию неслабых тумаков и оскорблений и с позором вернуться в монастырь, где экзекуция продолжится. Хотя смелости, чтобы вернуться назад, парень мог в себе и не найти... Да и где-то глубоко в душе, начали зарождаться червячки сомнения: чего он, Микаэль, собственно хочет от этой жизни? Прожить всю свою жизнь в Монастыре, вставая каждую утро на заутреннюю, работать на поле вместе с остальными братьями, а вечером, перед сном, снова идти на службу? Ведь по сути, целый мир не ограничивался их капищем! Вокруг было столько всего интересного! Опасного, правда, не меньше.

Микаэль призадумался, чем он мог бы заниматься, не стань он монахом. Магией он не владел и не особо-то и хотел, драться тоже совершенно не умел. Те потуги, что были в трактире, когда к Адалине прицепился местный ухарь, можно даже не считать. Тогда он просто очень сильно испугался за чародейку и вырубить верзилу получилось совершенно случайнейшим образом. В такие моменты, у парня обычно всегда поджилки трясутся.

Впрочем, он отвлекся. Главный вопрос на повестке дня — что делать дальше?

В шатре было туманно и довольно душно, да еще запах какой-то неприятный — прогорклый и тяжелый. Монах подумал, что если он сейчас не выберется из этого места на свежий воздух, то точно задохнется. Приподнявшись, он только сейчас заметил, что простыня под ним приобрела червленый с серо-зелеными разводами оттенок. С отвращением поморщившись, парень все-таки сумел приподняться и даже спустил ноги на пол, коснувшись босыми пятками прохладной, мягкой травы.

Хорошо хоть ноги были без этих ужасных порезов, болели они ужасно и края, вроде бы неглубоких ранок, еще до сих пор не зажили.

Сделав шаг вперед, Микаэль почувствовал себя ребенком, который только-только учится ходить. Слабость в ногах едва позволяла стоять. Оттолкнувшись от лежака, парень пьяным ходом прошелся вперед, и нелепо замахав руками, на манер ветряной мельницы, начал оседать на землю. Опора появилась в виде зашедшей в шатер чародейки. Завидев монаха, та подскочила к нему и перекинула его здоровую руку себе через плечо.

— Адалина, нам нужно поговорить. Это важно, — сухо сказал парень, опираясь на девушку.

— Обязательно поговорим, ты только сапоги натяни, а то ноги замерзнут, — кивнула девушка, явно не осознавая всю трагичность ситуации. Да и что она может знать!

Микаэль мысленно укорил себя за ту ложь, что он нес с собой во время их пути. Хотя, по сути, что он мог сделать, если сам Регент велел ему молчать, мол, пришлой волшебнице нельзя доверять такую тайну. С чего тогда он вообще сподобил нести Микаэлю и неосведомленной чародейке этот дурацкий амулет?!

Свежий воздух показался неожиданно сладким и настолько желанным, что монах даже зашелся кашлем, по-прежнему вися на хрупких плечах девушки. Смекалистая Раэль вытащила из шатра стул и оставила пособников наедине. Усевшись на стул, парень виновато посмотрел на чародейку. Та неуверенно улыбнулась, заподазривая, что ей сейчас что-то расскажут.

— Адалина, у меня амулет украли.

— Какой амулет? — не поняла девушка.

— Перст. Указующий, — заметив, что чародейка все еще недоумевает и хмурится, пытаясь понять, о чем речь, Микаэль покаялся. — Мощи Нессимона Иливара, помнишь? Так вот, их не своровали, как тебе сказал Регент. Эти самые мощи я все время нес с собой в Гелинвир, в тамошний Верховный Монастырь, а ты была моим сопровождением... Тебя обманули. Прости.

Брови чародейки угрожающе поползли вверх. Монах поежился. Как бы она его в кого-нибудь не превратила за обман!

— А зачем обманули? — тупо уставившись на парня, спросила она.

— Мы ждали другого чародея, которого ваша Кармилла выслала для особого поручения, а именно, доставить Указующий перст в Гелинвир. Аббатиса Энио Интар посылала запрос в Ковен, но маг не явился в срок, зато явился некто и попытался под видом кармилльского чародея утащить артефакт.

— Стой-стой, у меня голова кругом идет от всего этого! — замазала руками Адалина. — Кармилла, чародеи, мощи, персты... Ты о чем вообще?

Микаэль вздохнул, негодуя, что придется рассказывать все по порядку. Эту историю он и сам плохо знал. В основном все по слухам, отрывкам разговора Регента с гелинвирским монахом и собственным догадкам на этот счет. И монах начал вспоминать все, как было...

С самого утра, едва только петухи успели прокричать о рассвете, в старганском монастыре творилось что-то невообразимое! Монахи бегали по всему капищу, приводя в порядок территорию: кто-то таскал мешки с крупой и мукой в трапезную, кто-то воду, кто-то тщательно выметал каменные дорожки перед монастырем. Регент явно был взволнован предстоящим, поэтому в этот день был особливо сердит и мрачен. Он бегал по всему анклаву, раздавая указания и подзатыльники нерасторопным подчиненным. Казалось, что ему не нравится абсолютно все — у кого-то сутана слишком пыльная, стол накрыт скудно, комнаты для гостей оформлены некрасиво. И это несмотря на то, что сами монахи жили в маленьких нищих кельях безо всяких удобств. Короче говоря, ожидались важные гости, в лице аббатисы и ее монахов-охранников, с которыми она разъезжала по всему Амистаду, как королевишна. Странно было то, что старганский монастырь был самым маленьким (по правде говоря, и к Старгани он относился-то косвенно, ибо та находилась довольно далеко от него) и аббатису, в общем-то, ни разу до этого не интересовал. Да, каждый год сюда приезжал игумен, с проверкой и дежурными вопросами, нуждается ли монастырь в чем-либо. Монастырь не нуждался, поэтому игумен срочно отбывал на проверку еще нескольких обителей. Все. Поэтому приезд такой важной гостьи, как Энио Интар, аббатисы вот уже на протяжении пятнадцати лет, вызывал трепет и страх у всех старганцев без исключения.

— Как думаешь, зачем она приезжает? — спросил Микаэля брат Далимир, когда они улизнули с глаз сурового Регента и уселись у ворот, желая первыми хорошенько разглядеть именитую аббатису и самых настоящих монахов. В больших монастырях, таких как гелинвирский и ладожский, монахи обучались боевому искусству и совсем были не ровней для своих обычных, захолустных собратьев. Помнится, однажды Далимиру попалась в руки старая потрепанная книжка, в которой подробно описывалась повседневная жизнь гелинвирских монахов и жизнь эта существенно разнилась с той, что была в старганском монастыре. Они с Микаэлем тогда отправились в лес, чтобы хорошенько рассмотреть книжку. Кроме того, что боевые монахи недурно владели искусством боя, они еще и путешествовали по всей стране! С тех пор друзья мечтали хотя бы одним глазком посмотреть на настоящих монахов. И вот сегодня, их мечта, может быть, исполнится...

Далимир достал из глубокого кармана своей рясы два краснобоких яблочка и, поделившись с другом, задумчиво принялся грызть плод. Микаэль тоже последовал его примеру.

Через некоторое время монахи услышали дробный перестук копыт, приближающийся к Монастырю. Подхватившись с места, парни выскочили на пыльную дорогу и замерли, вглядываясь в просеку, наполовину сокрытую густыми деревьями и кустарниками.

Первыми показались два гнедых скакуна, с развивающимися на ветру длинными гривами. Их наездники совсем были непохожи на таких, как Микаэль и Далимир. Черные рясы и глубокие капюшоны полностью скрывали под собой лица монахов. На груди, подскакивая, мотались из стороны в сторону большие серебряные медальоны — овальные, но с острыми краями-хвостиками. В центре тускло мерцал серый камушек-оберег. Такие же друзья видели на картинках книжки.