Ученики: Орисса

— Вот уж не думал, что ты находишь вампиров притягательными, Ори!

— Джеф!!! — увидев, что за книгу он держит, я приобрела малиновый оттенок. Все книжки Лорел Гамильтон довольно откровенны, а эта бьет все рекорды. Особенно то место, где была моя закладка. — Тебя не учили, что нехорошо хватать чужие вещи?

— Ты же мне сказала, чтобы я чувствовал себя как дома. — он передернул плечами и гибко поднялся с кресла, оставляя книгу как надоевшую игрушку.

— С утра я тебя не переспорю. — со вздохом признала я. — Зачем ты... — я не сумела закончить, так Джеффри подошел ко мне практически вплотную и поднял мое лицо к себе.

У меня закружилась голова. Почему-то его присутствие всегда было для меня волшебством. И сейчас, когда он был так близко, мне хотелось свернуться калачиком у него на груди и замурлыкать.

Я несмело посмотрела на него. Его синие-синие, как небо в вечно холодных землях суровых викингов глаза были теплы и непривычно серьезны.

— Орисса, как ты после вчерашнего?

— Спасибо, я уже в порядке. Извини... иногда бывает.

— Я понимаю и вовсе не думаю обижаться. — он мягко улыбнулся. — Я просто волновался за тебя.

— И ты только поэтому пришел в такую рань? — я стряхнула романтическое настроение и как можно более критически посмотрела на него.

— Не только. — Джеффри, усмехнувшись, убрал руку с моего подбородка, легко погладив меня по щеке. Надеюсь, я не покраснела. Хотя... маловероятно, конечно. Учитывая мою феноменальную способность краснеть...

— Я обещал искупить свою вину за измывательство над твоими волосами.

Я встряхнула головой. Либо я еще сплю, либо Джефа подменили. Сама мысль о том, что он явился ко мне в гости в семь утра для того, чтобы помочь мне расчесаться, казалась, мягко говоря, странной. Такое ощущение, что... Будто... Возможно ли...

Неужели я ошибалась?

— Хм-м!

— Ты сомневаешься во мне? — он тихо рассмеялся, и этот смех отозвался во мне странной дрожью.

Мне почему-то пришло в голову, что мы с ним никогда не оставались наедине в по-настоящему безлюдных местах. Как моя квартира, например. Странные мысли, не так ли? И как вовремя...

— Я тебя когда-нибудь обманывал?

— Еще — нет. — язвительно отозвалась я, опускаясь на созданный им стул. — Но тем больше вероятность того, что это произойдет в самое ближайшее время.

— Ты пессимистка, Ори. — Джеффри сел сзади меня и начал расплетать мою косу. — Кстати, Марго просила напомнить тебе о вашем сегодняшнем походе за покупками.

— Я все помню. — я закрыла глаза и расслабилась. — Я отвратительно знаю здешние места.

— Странно. — если слушать его с закрытыми глазами, то этот голос приобретает какое-то особое звучание. — Ты же уже давно живешь здесь.

— Маршрут от дома до Магистрата я уже знаю. — усмехнулась я.

— А до Школы? Маленькая прогульщица!

— Не надо, я образцовая ученица!!! — возмутилась я. — Можешь спросить в Магистрате.

— Не слушай их, они тебе что угодно наплетут! — легкомысленно отозвался он.

— Джеффри, мы говорим о Магистрах, а не о тебе! — максимально ехидно парировала я. — Кто позавчера запугивал меня белыми летающими тараканами?

— Так ты в них не веришь? — наивно осведомился он.

— Конечно, нет! Но если ты наколдуешь еще одного...

— То что? — его руки убрали мои волосы с шеи. Я утратила нить спора, когда кончики его пальцев нечаянно скользнули от затылка вниз по шее.

— Ори, ты уснула? — он наклонился ко мне. — Или обдумываешь страшную кару?

— Что?

— Соня!

— Это ты меня разбудил!!!!

— Неблагодарная. — даже не видя его, я знала, что он ухмыляется. — Разве так разговаривают с рыцарем в сияющих доспехах?

— Никогда в них не верила. — я передернула плечиками. — Они чересчур бескорыстные!

— Поэтому и вымерли.

— Каждый труд должен был быть вознагражден! — прокомментировала я.

— Не искушай меня, мое сокровище. — голос Джеффри был просто медовым.

Я поспешно закрыла рот. Но слово взяла моя менее застенчивая половинка:

— Ну уж нет, к работорговцам я не пойду!!

— Если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе. — "успокоил" меня Джеффри. Я было облегченно вздохнула, как он добавил. — Но, вообще-то, я имел в виду совсем другое... дай расческу, пожалуйста.

— Мне неохота шевелиться. — нахально заявила я, поудобнее устраиваясь на стуле. — Более того, я понятия не имею, где моя расческа. Матильда знает, но она спит.

— Тогда я сделаю тебе подарок. — и гребень мягко коснулся моих волос.

Я снова закрыла глаза. Как хорошо... Я относилась к числу тех людей, которым манипуляции с их волосами приносят огромное удовольствие. И гребень, ведомый сильной рукой Джеффри, приводил меня в весьма разнеженное состояние.

— Ори, ты снова спишь? — тихий смех Джеффри переливчатой мелодией вошел в мои грезы. Почему-то он казался совсем нереальным. — Меня уже мучает совесть.

— Почему? — выдохнула я сквозь сон.

— Я разбудил тебя. Если бы не я, ты бы спокойно спала в своей кроватке... — его улыбка была ощутимой, и во сне она казалась солнечным зайчиком.

— Сейчас мне гораздо лучше... Мне нравится, когда ты касаешься моих волос... — чистосердечно призналась я, не желая просыпаться.

Один из моих самых существенных недостатков (как на мой взгляд, конечно) — то, что я люблю вести разговоры во сне. Причем, по словам очевидцев, весьма осмысленные и связные. Добавлю от себя — чересчур искренние. Просыпаясь, я бываю просто в ужасе, когда узнаю, что наговорила.

Сейчас был как раз тот случай...

— Спасибо, я польщен. Думаю, я буду прав, если я скажу, что получаю от этого не меньшее удовольствие. Я готов каждое утро помогать тебе с прической.

— Ты такой милый... — сонно прошептала я.

— Правда? — его руки легли мне на плечи, и он наклонился так, что его волосы скользнули по моей щеке. Я вздрогнула от удовольствия и, открыв глаза, повернулась к нему. Несколько опрометчивый шаг, конечно, но меня это волновало мало.

Наши лица были очень близко. Я усилием воли заставила себя не смотреть Джеффри в глаза, и уставилась на его ресницы, которые, кстати, были заметно темнее его волос и такими пушистыми... Мне ужасно захотелось провести по ним пальцем. Еще лучше!

— Да. — ехидно улыбнувшись, ответила я. Боюсь только, ехидства было не больше, чем сахара в лимоне.

— Мне нравится, когда ты называешь меня милым. — его улыбка стала дразнящей.

Я вдруг обнаружила, что сижу у него на коленях. Мило, правда? Он обнимал меня за талию. Мою позу можно было назвать... гм, свободной. Очень. Я опиралась на его руку (прямо как на спинку стула), а моя голова лежала у него на плече. При этом я умудрялась смотреть ему в глаза. М-да. Когда мы летели на гриффоне, я хотя бы могла отмазаться тем, что мне некуда деваться. А сейчас?

Помимо своей воли, я медленно подняла руку и кончиками пальцев коснулась его лица. Он довольно улыбнулся и накрыл мою руку своей, не отрывая от меня удивительно нежного взгляда. Если он будет продолжать смотреть на меня так, то, вероятнее всего, я превращусь в студенистую массу без всяких мыслительных процессов внутри. Заманчивая перспектива, не так ли? Но если он будет смотреть на меня так...да, заманчивая!!! Необычайно...

Кошмар! О чем я ду...

— Орисса. — мурлыкнул Джеффри и коснулся горячими губами моей ладони.

Я покраснела до ушей и попыталась отпрянуть (не спорю, мне было приятно, но не могла же я так просто показать это!!!).

— Ну уж нет! — смеясь, он крепко-накрепко прижал меня к себе. — Никаких побегов! — густо-синие глаза хищно блеснули, и я покраснела еще больше. Джеффри снова рассмеялся (ему что, доставляет удовольствие моё смущение?) и...

Поцеловал меня.

Наконец губы Джеффри оторвались от моих, и я позволила себе помедлить одно мгновенье, прежде чем открыть глаза. А когда я таки посмотрела на него, у меня просто закружилась голова. Нет, все-таки влюбляться вредно...

Он смотрел на меня, и легкая улыбка тронула его красиво очерченные губы:

— Я хотел поцеловать тебя с того момента, как увидел.

"Взаимно." — подумала я, пытаясь придти в себя. Вам когда-нибудь кирпичи на голову падали? Нет, я ни на что не намекаю! Просто спрашиваю...

— Рада, что ты добился цели. — я отодвинулась и, прищурившись, посмотрела на него. — Тебя можно поздравить?

Внутри меня росла удивительная счастливая легкость. Мне хотелось смеяться, плясать, хлопать в ладоши, мне казалось, что я могу все. И идея поддразнить Джеффри была для меня очень заманчивой... Не сдержавшись, я улыбнулась. Его глаза блеснули, и я поняла, что он принимает правила игры. Хм, посмотрим, кто победит!!!

— Нет... еще. — голос Джеффри стал мягким и завораживающим. Я невольно расслабилась, и он, воспользовавшись этим, вернул меня на мое прежнее место. Я быстро встряхнулась, впрочем, отнюдь не собираясь бороться с его руками. Во-первых, бесполезно, а во-вторых... "мы пойдем другим путем"!

Я со сладенькой улыбочкой закинула руки ему на плечи и откинулась назад, чтобы лучше его видеть.

— Почему же? — с сочувствием спросила я и легко прошлась пальцами по его затылку. Воспользовавшись его минутной потерей внимания, я снова отстранилась. Кажется, здесь самым сложным будет не увлечься самой.

Правая рука Джеффри погрузилась в мои волосы, заставив меня на мгновенье зажмуриться от удовольствия. Да, мне явно не стоило открывать перед ним свои слабые стороны. "Все, что вы скажете, может быть использовано против вас..."

Его дыхание касалось моего лица:

— Потому что одна маленькая ведьма наступила мне на сердце. И одного поцелуя мне уже мало.

— Увы, я ничем не могу тебе помочь. — я приняла самый неприступный вид. Разумеется, это было нелегко, если учесть, что я при этом обнимала его за шею, улыбаясь до ушей, а мои глаза светились не хуже рождественских фонариков.

— Тебе придется узнать обо мне кое-что, Ори. — Джеффри плавным движением погладил меня по щеке, затем его рука опустилась к шее. От его прикосновений я млела. — Я не воспринимаю запреты или отказы.

— Да неуже... — мои слова были безжалостно прерваны.

Что за неандартальские методы? Это нечестно! Но все мои протесты очень быстро угасли. Как и другие посторонние мысли.

Боюсь, даже если бы Магистрат в полном составе свалился нам на головы, мы бы не сильно обратили на них внимание. Хотя вряд ли Магистры способны повести себя так неделикатно...

Мы отстранились друг от друга, и я жадно вдохнула воздух. Я, конечно, Ученица и все такое, но дышать мне все-таки надо. Иногда. На лице Джеффри возникла понимающая усмешка. Чувствуя себя почему-то ужасно усталой, я улыбнулась в ответ и, положив голову ему на плечо, закрыла глаза. В кольце его рук я была укрыта от окружающего мира. "Ни за что не отпущу!" — пообещала я себе, прижимаясь к нему теснее.

— Я тебя тоже. — негромко произнес Джеф.

"О боги! — покраснев, я спрятала лицо у него на груди. — Я это сказала или подумала?"

— Подумала. — развеял мои сомнения он. — Но очень громко.

Я хотела было повозмущаться, но Джеффри нежно погладил меня по волосам:

— Ори, все честно. Признание за признание.

— Принято. — рассмеявшись, я посмотрела на него. — Ты знаешь, я уже даже готова простить тебе то, что ты разбудил меня.

— Простить? Меня? За то, что я разбудил тебя? — возмутился Джеф и начал меня щекотать. Я пыталась высвободиться, изнемогая от смеха, но бесполезно. — Я, между прочим, вообще не ложился!

— Хватит! — взмолилась я, проделывая дикие акробатические трюки в его руках. — Джеф, будь человеком!!!

— Вот так-то лучше! — смеющийся Джеффри не прекратил своих садистских действий. — Сдавайся!

— Ни...за... что! — гордо отозвалась я сквозь смех. — Ой!!! Прекрати!

— Интересно, а где ты еще боишься щекотки... — задумчиво протянул Джеф, легко касаясь моей пятки. Я подскочила:

— Нет!

— Да!

— Сдаюсь. — обреченно выдавила я, поднимая руки. — Ты хороший, я плохая. Доволен?

— Не совсем. — он прищурился. — Сначала пообещай мне две вещи.

— Посмотрим. — я блаженно закрыла глаза, когда он снова привлек меня к себе. С минуту мы молчали, просто наслаждаясь близостью друг друга.

— Первое. — Джеффри собрал мои разметавшиеся волосы и переместил их мне на спину. — Не надо убегать от меня, как это было вчера. Я хочу, чтобы если ты и плакала, то только у меня на груди. — его голос был тих, но серьезен. — Мне ты можешь довериться, Ора.

Если честно, я не ожидала от Джефа такой чуткости. Благодарность, любовь, радость вперемешку со светлой грустью переполняли меня. Не зная, как выразить это в словах, я быстро потянулась и легко коснулась его губ, отпрянув назад прежде, чем он успел меня удержать.

— Я так понимаю, это означает "да". — констатировал он с довольной улыбкой.

— Именно. — на моих щеках выступил легкий румянец. — А что второе?

— Второе? — он сделал вид, что задумался. — Придумал!

Дурное предчувствие вдруг резко кольнуло меня, и я почему-то изо всех захотела, чтобы Джеф никогда не произнес свое второе желание. "Господи, да что он такое может сказать? — подумала я, злясь на саму себя. — Такое, чтобы я разозлилась на него? Сейчас такое просто невозможно! Не-во-з-мо-ж-но."

— Я хочу, чтобы ты сочла меня достаточно идеальным, чтобы сказать о наших отношениях Магистру Дениэлу.

Оказывается, возможно.

Лучше бы он меня ударил.

~~

Падают, кружась в непроглядной ночной тьме, сверкающие стеклянные осколки. Словно на хрупкую новогоднюю игрушку наступили ногой в прочном зимнем сапоге. Мне кажется, что мое сердце сейчас выглядит именно так. Какая глупость, правда?

Джеф, хочешь, я брошусь в ноги Дениэлу и буду слезно молить его о твоем восстановлении? Хотя, конечно, зачем, куда более эффективным будет простой разговор... после которого на лице Дениэла будет презрительная улыбка, ведь он всегда лучше меня знает, чем вызван тот или иной мой поступок. И, вероятнее всего, он выполнит эту просьбу. Из-за такой унизительной для меня жалости. Но я готова, Джеф, когда речь идет о тебе, я перестаю быть собой. Интересно, давно ли ты это заметил?

Ты мог просто попросить меня, Джеффри. Я бы сделала все. Но сейчас...

Нет. Не надо было меня использовать. Это слишком больно.

И боль вернула гордость. Я ведь горда, Джеф.

Я не прощу тебе обмана.

Убирайся из моей жизни.

Навсегда.

Пожалуйста...

~~

Прошло мгновенье. Всего лишь одно маленькое мгновенье, но за это время я успела повзрослеть настолько, что почувствовала себя старой. Дура... богиня моя, какая же я дура!!

Первые секунды я просто не чувствовала своего тела. Беспросветная леденящая мгла накрыла меня... пока гордость огненным мечом не разрубила её на части. Теперь был свет. Белый, слепящий свет. Он жег куда сильнее, чем милосердная тьма. Зато я теперь знала, что следует делать.