Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
-Ты меня не проведешь, -он начал метаться из угла в угол,— Почему ты такая упрямая! Я просил тебя не связываться с ним. Я говорил тебе, что он за человек, если конечно его можно так назвать!
-Хватит читать мне нотации! — заорала я на него,— Все что было плохого у меня с Антоном, это в прошлом, он ничего со мной не сделал. Наша с ним жизнь тебя не касается.
-Как ты можешь его любить!
-Ради него я вернулась с того света! Ради него и сына!
-Ленка...
-Мне очень жаль! Я не могу ответить тебе взаимностью, я до сих пор люблю это чудовище, я делаю себе больно, но ничего не могу с собой поделать, уж ты-то должен меня понять!
-Но ведь когда-то у тебя были чувства ко мне! Не отбирай у меня хотя бы надежду, -его взгляд уставшего, отчаявшегося человека заставил меня замолчать.
Спустя несколько лет, я продолжала причинять боль Яну, а вот Антон легко избавился от этой болезни. Может и Ян найдет себе тупую блондиночку и будет счастлив?
Я тяжело вздохнула.
-Я хочу спать. Уходи.
С утра меня разбудила настойчивая трель телефона. Интересно, где этот чертов телефон, я в чужом доме и понятия не имею где он находиться.
На мое счастье его взял Ян.
-Привет, Вик! — прозвучал его веселый голос,— Да нет, все в порядке, да она еще спит...Нет, я не буду ее будить и мне плевать, что ты хочешь ей сказать...Вика, перестань,— продолжил Ян, более пониженным тоном,— Я не маленький мальчик, чтобы не понимать этого. Вик, мы просто друзья, как раньше...а ты их больше слушай...Вика, только для них мы действительно любовники, не проболтайся. Все, пока.
Мне до жути не хотелось вставать, и что-то делать, но на сегодня я запланировала поехать к сыну на пару деньков. Ян ходил по квартире в хорошем расположении духа и что-то себе там насвистывал. Опять раздался звонок телефона, и я рухнула обратно на подушку. Семь утра. Кому не спиться в такую рань?
Ян, чуть ли не пританцовывая, подошел к телефону.
-У аппарата, — ответил он звонившему, дожевывая бутерброд. На том конце говорили долго, и по мере этого, лицо Яна менялось, он снова превратился в того Яна, которого я видела в доме Сизова— серьезного и угрюмого. Не нужно и гадать, кто звонит. Все-таки я не понимаю Яна. Зачем работать на человека, которого ты либо недолюбливаешь, либо боишься? Хотя в том мире увольняют по-другому.
Я закрыла глаза, притворяясь спящей. Ян подошел ко мне и нежно погладил по голове.
-Вставай, соня. Нас Сизов ждет.
Я мигом открыла глаза и встревожено посмотрела на Яна.
-Все в порядке, все поверили в наши отношения, только я так полагаю Сизов хочет, чтобы мы отметили это дело.
-Сизов хочет,— передразнила я,— А он вчера еще не "наотмечался"?
-Он решил почитать мне нравоучения, с пристрастием,— гоготнул Ян.
-По поводу?
-На тему "Любовь — это хорошо, а про работу забывать не нужно".
-Сволочь, твой Сизов, поспать не дает!
Через час при полном параде мы были у "босса". Я безучастно сидела и рассматривала ландшафт, пока Ян и Владимир Анатольевич решали свои дела.
Но после того, как Ян запрыгнул в машину и умчался, а я осталась один на один с Сизовым мне стало не по себе. А он как на зло не хотел забывать о моем существовании.
-Лен, поговорить надо, -вкрадчивым голосом начал он.
-Я слушаю, Владимир Анатольевич.
-Вот...-, казалось он не знает с чего начать, он вытащил какие-то бумаги из кейса и передал их мне.
-Что это?
-Бумаги о разводе, ты должна их подписать, и еще Антон оставил сыну квартиру, в которой вы жили.
Я молчала и держала эти проклятые бумаги в руках. Сизов участливо протянул мне ручку, и я в каком-то сне подписала их.
"Это ненадолго, я обещаю" ...
Когда-то не так давно, Антон пообещал мне, что кошмар закончиться. Но он только начинался.
Глава 4. Ян.
Ложь убивает любовь, а откровенность убивает ее еще быстрее.
Абель Эрман
Как неумолимо бежит время, и как мало изменилось за эти несколько лет. Я думал, что ненавижу ее, я хотел ее ненавидеть, призирать, и мне почти удалось убедить себя в этом. Пока Сизов не упомянул о том, что ее могут убрать. Вся надуманная ненависть рассыпалась в прах, я испытал ужас от осознания того, что могу потерять ее. Да, она не была моей, но я мог хотя бы видеть ее изредка и издалека. Каким же я был дураком, убеждая себя, что я наблюдаю за ней только потому, что ненавижу и желаю ей смерти. Смерть стояла рядом с ней, но теперь я не был ее союзником. Пусть это звучало громко и с пафосом, но сути не меняло.
Сизов видел много, возможно слишком много из того, что я не хотел показывать. Он предложил мне единственный возможный вариант — ее спасение взамен на молчание и полный контроль с моей стороны. Если бы он знал, что тем самым он дарил мне и рай, и ад. Находиться рядом с ней и не иметь возможности дотронуться...
Она приехала к Сизову с виду воинственная, на самом деле перепуганная до смерти. Она приехала ради него. ... Ни одного человека я не ненавидел так сильно как его. Антон...Синица. Я мог бы многое рассказать ей о нем, но я молчал. Это причинило бы ей боль, но может лучше так?
Когда она бросила мне в лицо, что любит его, я испытал острую боль, будто пуля прошла сквозь меня. Я даже не мог вспомнить, было ли мне когда-нибудь так больно?
Но я был согласен испытывать эту боль вечно, лишь бы она не испытала то, что испытала через неделю после этого. Антон с ледяным взглядом, обнимающий очередную...Мне было плевать на него, на его чувства, но я дорого бы отдал, чтобы оградить ее ото всего этого.
Это убило ее. Она пыталась справиться с этим, но я видел... Я буквально кожей ощутил, все, что она чувствовала. И, да, Боже, прости, я был рад, что она больше не нужна ему, что это чудовище наконец-то выпустило ее из своих когтей. Я ликовал не больше минуты, пока не увидел глаза Сизова, в которых прочел смертельный приговор ей. Теперь он мог спокойно убрать и ее и ее отца. Может быть, я не прав, что маловероятно, поэтому не перестраховаться я не мог.
Решение пришло мгновенно.
-Останься,— я сказал ей это так, чтобы она поняла, что это не просто моя прихоть.
-Я больше не играю в эти игры,— ее безжизненный голос в ответ.
-Останься, прошу тебя...
И она осталась, возможно, потому что поняла, что я хотел ей сказать.
Да, она поняла, а я разрывался от боли и отчаянья, глядя на нее. Она мучила себя, ловя каждый взгляд Антона, смотрела, не отрываясь, на то, как он обнимал и целовал другую. Моя бедная мужественная девочка! Я не смог бы наблюдать, будь я на ее месте. Но она все выносила. Для чего? Что она хотела понять, увидеть? Я заслонял ее от ее же горя как мог, я сдерживал ее ярость, я пытался приглушить боль. Я надеялся, что хоть как-то смогу помочь ей.
Господи, почему ты так жесток к ней? Ведь даже я смог понять и простить ей ее поступок. Я больше не держал на нее зла, я не понимал даже почему ее ложь о том, что я похож на ее погибшего парня, довела меня тогда до безумия, до ненависти, возможно уже тогда я безумно ревновал ее ко всему, даже к призраку. Понял слишком поздно. Тогда я четко дал ей понять, кто она и как я ее ненавижу. Она не стала искать доказательств моих слов, и я потерял ее.
Теперь, уж не знаю за какие такие заслуги, мне, возможно, давался еще один шанс. Я не хочу больше ее терять. Мне даже стало вдруг все равно, видит ли она во мне другого. Да, даже если так, то, что я сделаю на этот раз? Все стерто, все забыто: он, я... для нее есть только Антон. Этот мрачный монстр, наводящий ужас даже на видавших все парней. Я много слышал историй о нем, и все они были разнообразны, но одинаковы в одном — жестокость, не знающая границ. Я знал о нем такое, что навсегда бы отвратило ее от него. Но молчал. Я даже не мог представить, как она была с ним, да и не пытался. Один раз я совершил такую ошибку — представил ее в его объятьях — я разгромил все, что мне попалось под руку, чуть не покалечил Вику, за что себя никогда не прощу.
Все поверили в наш фарс. Лена как могла, улыбалась мне, и призывно тянулась. Все поверили. Все, кроме Сизова. Но он не тронет ее теперь точно. Я не позволю, даже если за это мне придется расплатиться не только своей жизнью... Господи, что я делаю? Но иначе я просто не могу.
Я увлек ее вглубь сада, а эта девчонка попыталась соблазнить меня. Назло ему. Дурочка, маленькая, глупенькая, но любимая...
Я столько раз представлял, как привожу ее в свой дом, и вот она здесь. Спит, как ангел. Мой персональный ангел. Она начала разговаривать во сне, выкрикивала его имя, умоляла отпустить ее или лучше убить. ... После этих слов она проснулась, а я на мгновенье потерял дар речи. Что это? Она опять врет мне, что любит его? Или врет себе? Что он с ней сделал? Она так и не призналась мне. Да и честно, я не уверен, что выдержу правду.
Я задумался и не заметил, как эта чертова пробка рассосалась, и путь был свободен. Легко вздохнув вечернюю прохладу, я мчался на всех порах к ней. Послать к черту этого Сизова и увести ее куда-нибудь, а не заставлять ее общаться с ним. Но мне нужно было уехать. Прошел целый день, как я ее оставил. Завернув на знакомую дорогу, я приготовился к встрече с ней. Наконец-то нет Антона, нет ничего, и даже если она не любит меня, то никто не может мне запретить надеяться на это.
Встречать меня вышел Сизов.
-Где она? — я волновался за нее, оставляя ее здесь в этом логове.
-В доме,— я направился туда, но голос Сизова заставил меня остановиться, буквально замереть соляным столбом — Антон оставил ей бумаги для развода, она уже их подписала.
Я бегом поднялся по лестнице. Гнусная мразь! Не мог подождать пока она придет в себя, решил добить ее окончательно.
Она сидела в гостиной на диване, совсем по-детски, поджав под себя ноги, и смотрела в одну точку.
-Милая, мне очень жаль...— сказал я ей как можно более мягким голосом, пытаясь усмирить собственную ярость.
-Правда жаль? — сквозь отчаянье вырывалась ярость.
-Правда, только его я теперь не пожалею.
Она вздрогнула и посмотрела на меня своими чистыми как у ребенка глазами. Я всегда пасовал перед этим взглядом, только она умела так смотреть.
-Не надо. Не трогай его, пожалуйста.
Я сел с ней рядом и обнял, она, будто ждала этого, прижавшись ко мне всем телом, Лена откинула голову назад и, печально улыбнувшись, сказала:
-Спасибо, что ты рядом, рядом не смотря на все плохое, что я тебе сделала.
Я смотрел на нее, не отрываясь, с надеждой, с любовью, которую уже не мог скрывать. Да и зачем?
Сделала...Я поступил хуже, буквально швырнув ее в объятья другого. Она думала, что она монстр и чудовище и виновата во всех смертных грехах, она винила себя, я это видел. На самом деле она не знала, что она самый добрый и отзывчивый человек в мире. Плохого я повидал много... Особенно там...
Я вспоминал Чечню уже не так часто, как раньше, но воспоминания до сих пор были яркими и причиняли ноющую боль. Я не знал, чем можно ее заглушить — алкоголь не помогал, я быстро отказался от этой идеи, наркоту я в принципе не уважал, слишком много таких как я превратились, благодаря ей, в нелюдей, зверей...
... На дорогах Ингушетии мы встречали много российских патрулей, как только мы пересекли границу Чечни, капитан— майор Сивушев сразу предупредил, что здесь наших очень мало. Вооруженных людей полно, но это исключительно чеченцы.
Полный хаос в эшелоне власти. По-другому это назвать было просто невозможно. В Мескер — Юрт местные власти еле подавили бунт среди мирных жителей, грозивший перейти в восстание... Мирных? Ха! Они требовали наказание для двух наших солдат, которые, по их словам, расстреляли чеченскую семью из 5 человек, проводя местную зачистку...
В эту ночь она спала тихо, не разговаривая. Я не спал, я не мог спать, хотя и пытался. Меня тянуло к ней, и дело даже не физическом притяжении, я желал ее видеть, слышать, ощущать каждой клеточкой своего тела. Она словно околдовала меня. И если раньше до того, как ей начала грозить опасность я не обращал внимание на постоянно ноющее сердце, с годами научившись отключатся от этой боли, то теперь, когда не было смысла больше притворяться, мои чувства к ней разгорелись с новой силой.
В эту ночь, как и в предыдущую, я смотрел на нее, смотрел, боясь даже на один миг оставить, потратить время на ненужный сон. Как я мог ее оставить тогда? Сейчас я не понимал этого, я осуждал сам себя, но уже не переиграешь. Чувство, которое возникло у меня к ней с первого взгляда, со временем стало только сильней.
Она проснулась рано около семи часов, я закрыл глаза и притворился спящим. Не хочу, чтобы она знала, что я не спал. Она крадучись пробралась на кухню, я улыбнулся. Я уже хотел встать и пойти к ней, как услышал, как она кому-то звонит.
-Алло, Влад... — сказала она приглушенным голосом,— Да это я. Ты можешь мне объяснить, что происходит? ... Я не понимаю. ... За что он так со мной? Передай ему, я подписала бумаги о разводе.
В следующую минуту я услышал, как она тихонько всхлипывала. Мне стало больно. Я лишний раз убедился, что я не нужен ей и уже дикая мысль влезла мне в голову. ... Выгнать, прогнать, чтобы не видеть ее любви к нему, чтобы не было так больно...Ну а потом я увидел перед собой картину, как наяву: ехидная улыбка Сизова, пистолет в его руке, и Лена смертельно бледная со стеклянными глазами...От этой мысли мне стало еще хуже. Вот таким она меня и увидела — с перекошенным лицом и лютой ненавистью в глазах. Она вздрогнула и отступила назад.
-Ян...Я что-то не так...Боже, ты слышал мой разговор? — последние слова она простонала и начала покусывать нижнюю губу.
-Да, слышал,— мой голос не был моим. Боже, я же наверняка пугаю ее своим видом! Но я не смог ей ничего сказать, пытаясь справиться с нахлынувшими видениями.
Она стояла и смотрела на меня испуганными глазами. Я наконец-то смог справиться со своими эмоциями и, глубоко вздохнув, попытался улыбнуться ей. Видно вышло у меня это скверно, потому что она испугалась еще больше.
-Ян, не смотри на меня так, ...пожалуйста,— пробормотала она.
-Я вовсе не на тебя злюсь.
-Сизов? — проявила она сообразительность.
На этот раз я даже не пытался, справится с эмоциями, и недобро улыбнулся.
-Ян, почему ты на него работаешь? — решительно спросила она, но тут же смутилась, — То есть я хотела сказать...Ты ведь, мягко говоря, недолюбливаешь его. ... Зачем?
Что я мог ответить ей? Сказать правду я просто не имел права.
-Не все так просто, Лена,— чуть ли не выкрикнул я.
-Извини, я совсем забыла, что у вас просто так не уходят,— с горечью произнесла она.
Я обнял ее, я даже не мог дать гарантии кто сейчас в этом больше нуждался я или она.
-Не бойся, слышишь? Ничего не бойся рядом со мной. С тобой ничего не случиться.
-А с Кириллом? — спросила она, чуть ли не плача.
-И с ним тоже.
-Ты наверно не хочешь защищать его ребенка,— это было утверждение.
-Это твой ребенок. Не имеет значение кто его отец.
-Так уж не имеет? — усмехнувшись, спросила она.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |