-Это был мой козырь. Я приберегал его. По-другому быть не могло, — обреченно сказал де Сент-Эньян, — Хотя, виконт, при других обстоятельствах мы моли бы быть друзьями...

Он слабо пожал руку Бражелона. По-другому быть не могло. Поляна Венсенского леса, где должна была состояться дуэль, где сам Рауль когда-то тщетно ждал своего противника, поляна, окруженная деревьями в молодой листве, щебечущими птичками, поляна, вся в одуванчиках, стала местом кровавой трагедии.

Здесь, у аббатства миноритов,

Ты пал, клинком моим убитый.

Так шутка смертью обернулась.

О, если б жизнь к тебе вернулась!

Я с болью повторяю вновь:

Вот вам дуэль в День Дураков.

-Посылка-эпитафия, — прошептал де Сент-Эньян, — Спасибо, виконт. А знаете, мне самому никто стихов не посвящал. Вы первый. И последний. Видите, и здесь за вами осталось последнее слово. Надеюсь, моя кровь смыла "смертельное оскорбление"... Не плачьте, сударь, подумают, что вы струсили.

-Вы правы, — сказал Рауль, вытирая слезы.

-И вот еще что... Не губите себя, не говорите лишнего. О вас говорят, что вы никогда не лжете. Но не говорите правды о патенте. Я умираю, и Луиза остается без защиты... В особенности не говорите...

Сент-Эньян хотел еще что-то сказать, но замер. Вероятно, он хотел посоветовать не упоминать разорванный патент. Силы оставляли его, и он замолчал. Он берег остаток сил, чтобы дождаться полиции. А полицейские уже выезжали на поляну.

-Спасибо за отсрочку, — прошептал де Сент-Эньян, — И простите за опоздание.

-О граф! — воскликнул Рауль, — Что вы хотите сказать? Вы же прибыли первым на место дуэли.

-Вы меня поняли. Все могло произойти раньше. Это было неизбежно — то, что я умираю от вашей руки. Все справедливо.

-Повторяю, я не хотел этого... сегодня. Клянусь вам, сударь, я только хотел дотянуть до появления полиции и удрать вместе со всеми.

Де Сент-Эньян слабо улыбнулся.

-Вы же предлагали вступить с ними в схватку.

-Я блефовал...

-Я понимаю... А я хотел...

Он опять замолчал, собираясь с силами.

Рауль сказал Сент-Эньяну правду — его отношение к фавориту короля очень изменилось. Он уже не стремился, как когда-то, "к суровым и решительным действиям". А если бы это случилось тогда, раньше? Если бы на месте моих секундантов был Портос... Портос? Да Портос расшвырял бы полицейских как котят, а меня — за шиворот и в седло. Портос уволок бы меня силой, это его метод. А все же хорошо, что тогда до этого не дошло. Портос не представлял, во что я его впутал. Эх, Портос! До седых волос дожил, а все как дитя...

-Очнитесь, сударь! Что тут было? Вы секундант? Где убийца?

Первый из отряда конной королевской полиции, совсем еще молодой человек, склонился над распростертым на траве де Сент-Эньяном. и поддерживающим его Раулем.

-Здесь была дуэль, — сказал Рауль, — Граф де Сент-Эньян... вот он перед вам. Я его противник, — и он назвал свое имя.

-Я подумал было, что вы его секундант, господин де Бражелон. Вы его так обнимаете, словно он ваш близкий друг.

Де Сент-Эньян вновь открыл глаза.

-Дождался, — прошептал он, — Сударь, клянитесь, что скажете правду Его Величеству!

-Клянусь! — молодой человек поднял руку к небу.

-Несчастный случай, сударь. Вы поняли? Передайте это королю, прошу вас! Виконт ни в чем не виноват, он только что сказал, что не хотел убивать меня. Засвидетельствуйте это.

-Я передам, — сказал полицейский, — Но, быть может, вы не так опасно...

-Господи! Прими мою душу! — вымолвил де Сент-Эньян.

-Кончено, — произнес юноша, — Мертв.

Они перекрестились.

-А вы, виконт, если хотите сохранить свою жизнь, скажите, что вы секундант графа де Сент-Эньяна.

-Кто же тогда отправил беднягу на тот свет?

Полицейский вздохнул и пожал плечами.

-Будем искать... — неуверенно произнес он.

Рауль тихо фыркнул и покачал головой. Полицейский снял шляпу — то ли в знак уважения к решению виконта, то ли отдавая посмертные почести погибшему.

-Эх! Коготок увяз — всей птичке пропасть, — пробормотал он.

То, что пришло в голову пареньку из королевской полиции — назваться секундантом — об этом господа дуэлянты и не помышляли. Умирающий не собирался лгать, готовясь предстать перед Господом, а Рауль 1 апреля 1662 года слишком мало дорожил своей жизнью, чтобы ухватаиться за эту уловку.

-Сдавайтесь, виконт! — крикнул полицейский офицер, подъезжая во главе своего отряда, — Сопротивление бесполезно. Вы окружены.

Рауль осторожно уложил неподвижного Сент-Эньяна на траву, потянулся за своей шпагой, взял ее в левую руку и поднялся на ноги.

"Я еще могу вступить с ними в схватку или заколоться", — подумал он, но отверг оба варианта.

-Я сдаюсь, господа, — спокойно сказал он, — Кто у вас здесь главный?

-Де Гре, королевская полиция. Итак? — офицер протянул руку за шпагой.

-Минутку. Дайте вытереть шпагу.

-Оставьте все как есть. Это вещественное доказательство.

Рауль взял шпагу за острие и протянул офицеру. Тот осторожно передал оружие своим приближенным.

-Вы арестованы.

-Это я уже понял.

-Следуйте за нами. А второй? — спросил де Гре.

-Убит, — ответил полицейский, осматривавший де Сент-Эньяна.

-Опоздали, — пробормотал де Гре, — Король будет в ярости!

-Что теперь делать? — спросил молодой человек, первым прибывший к месту дуэли.

-Ждите меня на ферме у развилки. Я к королю за инструкциями. Стерегите арестанта как следует! Упустите — не миновать виселицы!

-А покойник?

-Возьмите у фермерши тележку, уложите беднягу и... доставьте тело господина де Сент-Эньяна в Пале-Рояль.

Де Гре накрыл убитого его бархатным плащом. Часть отряда была послана на ферму за тележкой. Арестант с помощью полицейского забрался на свою лошадь. Его руку кое-как перевязали, пообещав, что на ферме, где они будут ждать своего начальника, если господин виконт захочет, пошлют кого-нибудь за доктором — здесь неподалеку живет некий лекарь, к услугам которого всегда прибегают дуэлянты.

-Лучше пусть некий лекарь еще раз осмотрит господина де Сент-Эньяна. Может быть, он в обмороке.

-Ему теперь никакой врач не поможет. А ваша рука...

-Какой смысл лечить раненую руку, когда вот-вот слетит голова, — сказал Рауль.

Де Гре с парой помощников внимательно осмотрел поляну, сел на коня и помчался по дороге на Париж.

-Не понимаю я вас, господ! — сказал молодой полицейский, — назвались бы секундантом, и все дела! Поди, докажи!

-Лгать?! — воскликнул виконт.

-Играть в незнанку.

-Бесполезняк.

-Тогда, раз на то пошло, я на вашем месте закололся бы. Все лучше — раз уж по-любому казнят. Вы же законы знаете! И вы знаете кто убитый вами человек.

-Это было бы трусостью, — вздохнул Рауль.

-Вот я и не понимаю эти ваши дворянские заморочки! Вам надо заставить заговорить о себе? Вам надо покрасоваться на эшафоте? Привлечь напоследок внимание к себе? Или как?

-Или как, — отвечал виконт, опустив голову, — Но все-таки вам не понять... Я не хочу славы Герострата.

-Чего? — опять спросил парнишка.

-Чаво?*— передразнил Рауль произношение парнишки, — Ничаво!

.....................................................................................................................

* Привет Самиздату от автора и персонажей!

.....................................................................................................................

-Хорошо еще, что вы с нами драться не стали. Может, это вам зачтется... что вы сдались добровольно и не пытались бежать.

-Зачтется, как же! Как "зачлось" графу де Ла Молю почти сто лет назад. Полноте, сударь, я не расчитываю на снисхождение. А драться с вашими товарищами я не стал из других побуждений.

-Такой благородный дворянин считает ниже своего достоинства драться с полицией?

-Полиция тоже могла пострадать, если бы я оказал вам сопротивление.

-А знаете, господин де Бражелон, я лично вам от души сочувствую, — шепнул молодой человек, — В таких делах, как ваше, мы, простые ребята из королевской полиции, бьем морду! В душе я — на вашей стороне. Но я на службе, и я отвечаю за вас головой. А король... Эх! Бодался теленок с дубом!

-С королевским дубом, — промолвил Рауль.

-Чего?

-Это я... так... Думки. Вы не бойтесь, сударь. Я не убегу. Это и есть ваша ферма?

-Да-да, она самая. Вам помочь слезть с лошади?

-Благодарю, я сам.

Фермерша, обеспокоенная неожиданным вторжением, разместила непрошенных гостей как придется. В таком ожидании арестант и его конвойные провели почти весь день. К вечеру погода испортилась. Начал накрапывать дождь. Де Гре явился в сумерках с приказом короля. Вдали у развилки стояла карета. Рауль поручил своего Мерлина молодому полицейскому, дал фермерше пару золотых (хозяйка фермы пришла в восторг) и забрался в карету в сопровождении нескольких охранников. Его поместили между двумя полицейскими, которые сразу же вцепились в него мертвой хваткой. Один из них приставил к груди арестанта пистолет, врученный де Гре. На окнах кареты были решетки.

-Заряжен, — предупредил де Гре, устраиваясь на противоположном сиденье, — Не вздумайте кричать. Трогай!

-В Бастилию? — спросил Рауль.

-Прямехонько, — вздохнул де Гре, — К моему величайшему сожалению.

-Знакомый маршрут, — ответил Рауль, — К моему величайшему сожалению.

-Здесь недалеко, — заметил де Гре.

-Да, я знаю.

-Опустить занавески! — распорядился де Гре. Полицейские опустили занавески, и мрачный экипаж в сопровождении эскорта королевской полиции помчался из Венсенского леса в Бастилию.

Конец 1 части.