Марсианин. Книга первая

-Как излагает! Теперь верю, не зря ты эти книги читал. — Он кивнул на заставленные книгами полки.

-Не зря,— Женик был явно польщен.— Это я тебе скажу на "ты". А вот на "вы" я тебе ничего не скажу, как не сказал твоему Кулькову.

-И что же это за силы? — Спросил осторожно Антон, фиксируя насчет Кулькова. Кто это такой? Зачем он его фамилию назвал и почему сказал про него 'твой'?

-Тебе прямо сейчас все выложить? Не бойся, поделюсь по-дружески информацией. Скажу только, что наши местные коневоды хоть черту душу продадут, чтобы добиться автономии. Потому, вполне возможно, уже завели шашни с какой-нибудь иностранной разведкой. Они хотят торговать, а не получать по разнарядке. Независимости хотят. Марс для марсиан.

Женик помолчал, крутя в руках стакан. Потом поставил его на стол.

— Есть хорошая поговорка: "Не лезь в бутылку!" А мы влезли. Все мы. А вылезти из нее не каждому удастся. Ты ведь слышал про стекло? А знаешь, что оно не пластами залегает здесь, а как бы имеет замкнутые контуры. Ну, короче, представь себе, что какой-то великан закопал в землю бутылку. И не пустую. Что-то там у него насыпано ценное. А муравьи пробку прогрызли и внутрь влезли. Много чего хорошего себе нашли. Ходов нарыли. Копошатся себе. В муравейник добро таскают. Только вот некоторые уже из бутылки вылезти не могут. Стекло это не простое. Оно ведь не везде твердое. Где-то жидкое. Если у озер жидкого стекла надышаться, то газы, как только в сторонку отойдешь, конденсируются, а потом и в кристаллики превращаются. Внутри организма. И все... Кранты.

— Значит, если я возле озера надышусь...

— Уйти от него уже не сможешь. Будешь к нему привязан навечно. А работы там много. Броня непробиваемая на Земле многим нужна. А некоторые к воздействию стекла не чувствительны. Наоборот... Взять Володьку нашего. Ему эти озера. Он туда купаться может ходить. Он у нас самый стеклоталантливый. Вот его и изучают все, кому не лень: и геологи, и десантники. Скажешь, не знал?

-А ты, что ж, от общины откалываешься?

-А я в стаде быть не люблю. К тому же там, если у них выгорит, режим будет еще тот, концлагерь. Четвертый рейх. У них уже сейчас рассовые программы разработаны. К женщинам, например, будут допускаться только те, у кого стекло в руках плавится. Вот Вовику нашему там гарем обещали. А он дурак по Лорке сохнет.

-А ты что ж?

-А у меня и тут гарем.— Он захохотал,— и полная свобода. Зачем мне их независимость? Не хочу я личную свободу приносить в жертву марсианской независимости. Я марсианский землянин, земной марсианин. Меня устраивает то, что есть. И на Землю я не хочу. На что мне жизнь в инвалидной коляске? Вон Вовка попробовал и что с того? Одно доброе воспоминание осталось — ты. Знаешь, я иной раз даже злился. Антон, Антон, Антон... Что за Антон такой? Так хотелось посмотреть на живого.

-Ну, вот и увидел.

-Увидел. Орел!

-А Кульков, что ж? Тоже орел был? — Прощупал осторожненько тему.

— Помянем, — истолковал Женик вопрос по-своему. И добавил, — лис он был. Тут у нас часто конфликты случаются. У всех гонор. Наши — вроде как родовая и номенклатурная элита. Вахтовики — здоровые все, есть чем права качать. При одном-то участковом полицейском, почему бы и не покачать? Ну, короче, попал и Володя в ситуацию. Кульков разбирался и навешал кому надо. У меня впечатление, что сам он все и подстроил. Но, может быть, и нет. Не берусь утверждать. Однако после этого они все-таки не сошлись близко. И когда через мужика не вышло, Кульков наш поменял полярность.

-Свою что ли?

Женик захохотал. Он смеялся до слез, закидываясь и вновь обрушиваясь на стол. Видно, представил себе Кулькова в образе трансвестита.

-Да ну тебя,— успокоился, наконец, комендант Марса. — Скажешь тоже. Нет, нашел он Вовке женщину. Наш же тюфяк... Знаешь я ему каких приводил? Ну, у меня на пищеблоке, конечно, дамочки попроще. Ларисочка — интеллигентка была. И по характеру ему нравилась. Чуть что губу надует — уговаривайте. И в этом он нашел свое счастье. Это серьезно, кроме шуток. Любовь у них была. За это сватовство Кулькову, конечно, спасибо. На полтора года осчастливил мужика.

-И где она?

-Месяц как улетела, а он все мечется. Смотреть больно. Слушай, вы ему кого на этот раз привезли? Там из культурных учителка и врачиха. Так ему кто предназначен?

Антон не нашелся, что ответить. Сначала хотел посмеяться, но вдруг задумался:— а почему и нет? Очень эффективный ход. И потому ответил честно: "Не знаю".

— Ну и ладно. А вообще надо его оженить, а то он уже и к батюшке зачастил. Но я уклонился малость. В общем, нашел к нему Кульков подход. Стал его с собой таскать в такие места, куда простого геолога ну никак не пустят, да и делать ему там нечего. Все эти маршруты вели к закрытым точкам. Красотой Марса любовались. Серию картин задумали: Марс изнутри. Оказывается, у геолога Кулькова папа большой меценат и в состоянии хорошую выставку устроить. Видно, это тот папа, которому он донесения составлял. Но плохого тут ничего не было. Володька ожил, работать начал, вдохновился, еще и любовь окрыляла... Может, еще по одной? Ладно, повременим. А то Вовка появится, а мы в дробадан. Психанет еще. Давай-ка мы ему картошечки отложим и твоего этого дефицита. В печечку, пусть на тепле. А то ведь за разговором все сожрем, и не заметим как. Питается он бессистемно. А сейчас вообще не ест из-за несчастной любви и религиозных экстазов.

-Ну-ну, давай к марсианам поближе.

-Про марсиан мне рассказывать больше нечего, а про Кулькова... Материал, я думаю, он собрал богатый.

-Он знал, что ты догадываешься?

-Наверное, только деваться ему некуда было. Нужен я ему был. Тайник он у меня держал. Ну и он мне пригождался...

-Что?!

-А то. Он-то меня за пьянчужку считал. Но лояльно настроенного к землянам. И это так, в общем. А как не пить, когда дают? И лояльно настроен, это точно. Я уже говорил почему. Я хорошо устроился. И другого мне не надо. В катакомбы идти стекло намывать? Так я не умею. Нет у меня в руках такого таланта. Не все марсиане со стеклом ладят! Ну, а информация ко мне стекалась очень подчас важная. И от марсиан, и от вахты и от начальства. А я и не скрываю, что делился этой информацией. И материальный интерес у меня был к тому и перспективный. Я перемен не хочу...

-А тайник почему у тебя держал? В части разве негде?

-В части марсиан уже полно. И срочники, и сверхсрочники, и вольнонаемные. Там ненадежно. А дело-то касалось, как раз таких вещей, из-за которых мог межпланетный конфликт возникнуть... Послушай, а что они тебя в курс не ввели? Что я тебе прописные истины объясняю? Ты что не знаешь, что у нас полгода назад были два сеанса несанкционированной связи с Землей? Тогда весь гарнизон на уши поставили! Так и не нашли ни отправителя ни получателя информации. Я-то думал ты шишка... А тебя втемную используют... Или ты хитрый?

Антон встал и прошелся по комнате. Подумал спокойно: Значит, должен быть за моей спиной еще кто-то. Я наживка. Собиратель информации. Анализировать будут другие. Может, это и правильно. Может и сейчас сидит у себя в кабинете, кофий попивает и слушает.

-Ладно, не журись, пошутил я, — Женик накрыл его ладонь своей,— здесь прослушивания нет. Во всяком случае, мною не обнаружено. А если и есть, то в твоей конторе тебя уважать больше будут. Знания, это понимаешь, сила. Барана ведь только за баранину и уважают. А тигра за силу. Раз ты знаешь, про них, то и они с тобой считаться должны...

Володя не откликнулся на звонок и на этот раз. На пропускнике ответили, что в "особняк" не проходил.

-Значит в мастерской. Пойдем, тут рядом, в подвальчике.

Они спустились по обшарпанной лестнице. Дверь была не заперта. Вошли и попали в черт знает что: разбросанные тряпки, какие-то кувшины, кисти, мольберт с вывихнутой ножкой, россыпи разноцветных тюбиков с красками, резцы и прочий художественный мусор. А среди всего этого погрома чернел раскрытый люк. Женик недоуменно повернулся к Антону.

— Там, наверное.

Глава седьмая

Они обследовали подвал и нашли проем, в который была опущена веревка. Антон легко спрыгнул вниз, Женик поприлаживался некоторое время и спустился, придерживаясь за веревку. Крикнул в синеватую мглу: "Воло-о-о-дя!". Но ему никто, кроме эха, не ответил. Осмотрелись. Никого не было, нашли следы: вмятины от рук на стекле в узких проходах, где он пробирался, опираясь на ладони, полосы в крошеве пыли и мелкого камня. Покричали еще и вновь безрезультатно. Выходило по всему — что-то случилось. Антон призадумался. Надо было принимать решение. Жеников горячий порыв немедленно идти искать уже иссяк. Его привело в чувство маленькое, незаметное со стороны происшествие: он вдруг, неожиданно для себя понял, что заблудился. Произошло это в нескольких метрах от пролома. Он пробирался сквозь тесные расщелины, желая продемонстрировать землянину хорошее умение ориентироваться в марсианском подбрюшье, как вдруг понял, что потерял ориентацию. Со всех сторон его окружали одинаковые глыбы голубоватого льда и каменные валуны. Совершенно не представляя куда идти, Женик, тем не менее, горел желанием распутать этот каменный клубок и выйти на след друга. Сгоряча сунулся в один их ходов, но там оказался тупик. Вернулся и не нашел Антона. Правда, испугаться по-настоящему не успел: Антон подал голос из ответвления.

-Нашел что-нибудь?

-Нет,— ответил Женя, решив не выпускать его теперь из поля зрения. И подумал с тревогой, — а он-то сам знает, как выйти? Однако Антон уверенно нырнул в один из ходов и без тени сомнения вышел к квартире, не сознавая даже, что одного заблудившегося он уже из лабиринта вывел. Женик сразу сник, потяжелел и, против своего желания, стал противодействовать экспедиции, начав рассказывать Антону про катакомбы. Про то, что стеклянные торосы тянутся на десятки километров, что лабиринты запутаны, что в пещерах нашли убежище скрывающиеся от суда преступники, что чуть дальше начинается зона наката, где высокий уровень концентрации ледяного конденсата, опасного для жизни землян, что какое-то скрытое производство охраняется головорезами, набранными из всякого отребья, и, что охрана эта существует практически нелегально. Желая усилить эффект, закончил короткой фразой: "Где-то там и погиб Кульков."

— Ты знаешь где? — Оживился Антон

Отпираться Женику было глупо: его фамилия фигурирует в протоколе: приглашали на опознание второго трупа.

-Примерно...

— Покажешь. — Не спросил, приказал. Понятно было, что вопрос о присутствии Женика в катакомбах обсуждаться не будет.— Шум пока поднимать не станем. Может быть, пустое. Выйдем, осмотрим окрестности.

Они вернулись в мастерскую.

— Нужно ниток покрепче, фонари, поесть чего-нибудь. Оружие бы какое! Он подошел к коллекции кинжалов, разместившихся на стене, вынул из ячейки один из них. Примерил на руке. — Ладно, сойдет.

Через пятнадцать минут Женик принес заказанное. Кроме того приволок два больших тюка. Объяснил: "Защитные костюмы. Володе-то все равно, а мы — не дай бог надышимся.— Потом, поколебавшись, протянул плотно свернутый небольшой пакет.

Антон, приняв его, по весу и размеру сразу понял, что там. Развернул — действительно пистолет. Бог ты мой, так это же ПМ!

-Откуда, Женик, такой раритет?

-Купил.

-А посодют?

-А куда?

— Зачем он тебе?

-Затем, что пусть лучше будет не нужен, чем не будет, когда нужен.

-Резонно. Поновей в продаже ничего не было? Ты знаешь, когда эти маузеры сняли с вооружения? Когда из похожего Дантес убил Пушкина. Или чуть позже...

Он вынул обойму, прощелкал механизм.

-Не сомневайся, — с достоинством сказал Женик, — в хорошем состоянии.

-Понято.— Антон взглянул на него с интересом, но в расспросы углубляться не стал. — Слушай теперь меня. Буду тебя инструктировать. Уходим на три часа, — он взглянул на часы — до двадцати четырех ноль ноль. Пойдем неофициально. Согласовывать некогда. Свяжемся с дежурным через час, если поиск не даст результата. Если даст — ничего не было. Во время движения не разговариваем, а вслушиваемся. Глазами в лабиринте самого главного не увидишь. Дистанция в пределах визуального контакта. Из поля видимости меня не терять, от маршрута не отклоняться. — И помолчав, все-таки добавил, — а то опять потеряешься. Вопросы есть?

-Есть. Задачу забыл поставить. — Съехидничал Женик, уязвленный тем, что Антон все-таки его оплошку заметил.

-Ставлю. Твоя задача: не отставать и аккуратно разматывать нитку. Без натягов, чтоб не оборвалась. Сумеешь?

Женик хмыкнул в ответ. И хмыканье это определенно означало: "Ты забыл, кто из нас марсианин". Но переводить его на русский язык не стал.

Они вновь спустились в катакомбы. Двинулись по узким ходам, задерживаясь возле каждой развилки: искали следы. Сначала они в этом преуспели. Но чуть позже следы исчезли. Иной раз каменная крошка под ногами казалась примятой. Но ни разу Антон не мог бы с уверенностью сказать, что это на самом деле след. Несколько раз они плутали и выходили в коридор, где уже тянулась их нитка.

Через полчаса сделали привал. Женик приуныл. Устал. Попытался было тишком открыть флягу, но, получив строгий выговор с конфискацией, обижено принялся жевать бутерброд.

-Соображать будем на троих. Скажи-ка лучше, откуда у тебя пистолет?

-Отвали, — не мог простить ему флягу Женик, — сказал же — купил.

-Куда бьет? Что плечами пожимаешь? Пристрелен? Шпак ты шпак и есть.

Тщательно прицелился и выстрелил в валун. Грохотнуло так, что заложило уши.

— В камень стрелять, пули терять, — съязвил Женик. — А иногда и голову.

-Чуть-чуть на десять часов уходит. Но для музейного экспоната очень даже неплохо. К нему в комплект шашка и шпоры не прилагались?

-Твой лучше? Покажи-ка. То-то, что никакого нет. Кульков, кстати, вниз всегда с оружием ходил.

-Что, так опасно?

-Опасно. Я же говорил. Марсиане сюда никого не пускают. Но марсиане ладно — с ними договориться можно. Здесь где-то поселение изгоев.

-Что за изгои такие?

-Вахтовики подерутся по пьяни, один другого убьет и уходит сдуру из поселка. Бродит по туннелям. Если забредет в зону наката — все. Выйти уже к поселку не может. Организм талым стеклом пропитался. Когда "на сухое" выйдешь — влага смерзается и ткани рвет. Ну, я рассказывал. Вот они в группы и сбиваются. Обживают пещеры. А куда деваться? На всю оставшуюся жизнь к озерам привязаны. Большинство их на стекле работает. Там для них и столовая есть. А паханы с них оброк берут едой.

— Что за паханы?

— У них там иерархия, — усмехнулся Женик. Криминальный феодализм. Есть элита, которая ничего не делает и работяг обирает. Фактически блатная верхушка. И крепостные. Но сейчас Усольцев там порядок наводит. Явный беспредел прекратил. Для работяг общежитие построил, чтобы их оторвать от блатных. Блатных своей дружиной прессует. В эти дела администрация не влезает. Она в зоне наката ничего не может. А еще фаги здесь живут. Правда, о них точно ничего не известно. Если кто и видел, то уже рассказать ничего не может. Они тоже надышались и на сухое выйти не могут, но с марсианами связь не поддерживают, а нападают на них, убивают и пожирают. Больше-то питаться здесь нечем. Людоеды.