Попаданка. Общий файл.

— Да, Шерп.

Через секунду одна из створок ворот слегка приоткрылась, ровно на расстояние прохода всадника на лошади и сразу же захлопнулась за моей спиной. Ворота были заложены огромным засовом и подперты бревнами чуть меньшего размера, чем сам забор. Встречали меня двое мужчин: один из которых оказался 'лицом в окне ворот', а второй довольно высоким крепким мужчиной лет сорока с короткими темными, но уже слегка посеребренными волосами, правильными чертами лица, глаза были цвета виски и прятались под густыми бровями, нос с горбинкой, чуть пухловатые губы и обветренная загорелая кожа.

— Меня зовут Шерп и я староста деревни. Добро пожаловать. А этого дурня зовут Вереек. Не держи на него зла, просто боги обделили его разумом, но дали доброе сердце.

— Меня зовут Вася, я, можно сказать, менестрель. Ищу новые истории, чтобы потом сложить из них песни. Спасибо, что впустили.

— Да не за что. Сейчас Вер проводит тебя в трактир, а я попозже зайду и мы поговорим. Расскажешь, что видела, а может и споешь. Обстановка нынче не спокойная, поэтому мы стараемся далеко от деревни не отходить. — Шерп как — то грустно вздохнул, попрощался и ушел.

Вер взял мою лошадь под уздцы и уверенно повел меня по дороге. На встречу попадались мужчины и женщины разных возрастов, многие улыбались Веру и просто кивали мне в знак приветствия. Бегало много детишек, звучал смех, но в воздухе витала настороженность.

Дома были сделаны даже на вид, как мини крепости. Высокий фундамент, стены из камня были настолько плотно пригнаны друг к другу, что не было видно зазоров между ними, ставни толщиной с мою руку закрывались внутрь дома. Заборы были деревянные, но красивые, даже какие — то воздушные на вид и за каждым из них цвел сад или огород. Много деревьев, трав, цветов и еще каких — то незнакомых мне растений.

А вот таверна была здесь очень примечательная, никогда не встречала ничего подобного даже в книгах, хотя там чего только не придумают. Она стояла в самом центре деревни, рядом с храмом и напоминала своим видом очень большой каменный прямоугольник, на который сверху поставили точно такой же, но только деревянный. Окон в ней не было с моей стороны обзора, только откуда — то сверху поднимался к небу дым.

Вер привязал мою лошадку у коновязи, подхватил сумки и легко взбежал на несколько ступеней вверх. Тяжелая деревянная дверь даже не скрипнула и гостеприимно открыла для нас вход внутрь.

Внутреннее убранство заставило меня распахнуть рот от изумления. Огромное пространство было освещено факелами, развешанными по стенам, в самом центре горел очаг метра четыре в длину и где — то два с половиной в ширину, высотой мне по грудь, стоящий на каменном постаменте и камнями же выложенный. По краям очага на постаменте были вбиты толстые бревна, на которых сверху лежал тоже довольно немаленький вертел, и сейчас на нем жарилась тушка какого — то животного. На противоположной от двери стороне возле стены занимала место барная стойка, сейчас погруженная в полумрак. Свет факелов отражался от бутылок и посуды, создавая причудливую игру света и тени.

Столики стояли вдоль стен под каждым факелом, а над ними возвышался деревянный балкон по всему периметру помещения. Балкон поддерживался так же толстыми бревнами, создавая ощущение арок, а сами проходы к столикам были занавешены непрозрачной тканью, но только там, где сидели посетители. На самом балконе столики закрывали деревянными ширмами, как я позже узнала от Шерпа, это делалось для того, чтобы люди могли за едой обсудить свои дела. Большинство посетителей этой таверны, да и деревни тоже, караванщики, здесь они заключают сделки, нанимают охрану и молятся богам в храме о хорошей дороге и возможности вернуться живыми и, по возможности, невредимыми.

Мы с Вером прошли чуть дальше вглубь помещения, и с обратной стороны очага я увидела колодец, возле которого стоял громила с таким выражением лица, что я отшатнулась.

— Значит, вы не со злом к нам пришли, и это меня очень радует. — Позади меня раздался голос, и еще не отойдя от потрясения, я подпрыгнула и резко обернулась. На меня смотрел маленький пухленький мужчина с умопомрачительной улыбкой весельчака и восхитительными ямочками на щеках. В его голубых глазах сияло искреннее участие, а морщинки только добавляли ему притягательности.

— Это вы мне? — Я растерялась. Никогда столько любви и теплоты не лилось на меня из чьих — то глаз. Зависть, злоба, вожделение, неприкрытая ненависть — все это было, была и любовь, но не такая чистая и светлая. Меня как будто окунули в солнышко.

— Конечно вам, юная леди. Вы не бойтесь Юргу, он добрый. Пройдемте со мной, я сейчас все объясню. — И этот улыбчивый человечек взял меня за руку и повел за ширму с правой стороны, где обнаружился стол, пара лавок со спинками по краям и небольшое креслице во главе.

— Вы присаживайтесь, а я сейчас распоряжусь насчет ужина и присоединюсь к вам. — Человечек убежал, а я так и сидела в полном одурении.

— Вер, а что это сейчас было и кто этот мужчина?

— О, это необыкновеннейший человек, но я ничего тебе о нем не скажу. Он сейчас вернется, и если посчитает нужным, то сам расскажет. — И кто сказал, что разумом боги его обделили? Врут.

— А вот и я. Понимаю, что у вас, милая леди, много вопросов, и постараюсь ответить на них достоверно и в полном объеме. Спрашивайте. — Он сложил пухлые руки под подбородком и внимательно посмотрел на меня.

— Может, вы сначала представитесь? А то я не представляю, как к вам обращаться.

— Конечно, конечно. Простите мне мою забывчивость. Просто все знают меня, здесь не бывает чужих. Меня зовут Малико, но все зовут меня Лик. Как я могу обращаться к вам, юная леди?

— Вася, просто Вася. Расскажите мне про Юргу. Что вы имели ввиду, когда произнесли те слова? — Как можно определить хороший человек или плохой только по его реакции на внешность другого человека для меня загадка.

— Юргу не совсем человек, он — магический эксперимент. Не буду вдаваться в подробности, но суть его в том, чтобы создать стража, который защитит нас от зла. В данный момент он защищает колодец от лихих людей. Был случай, когда воду в колодце отравили, и погибло много жителей нашей деревни. Как вы успели убедиться, снаружи наша деревня защищена очень хорошо, а ночью дополнительной защитой служит магический купол.

— Я не совсем понимаю для чего такие меры предосторожности. И при чем здесь моя реакция?

— Да, что — то я отвлекся. Дело в том, что Юргу может принимать любой облик, какой захочет. И ваша реакция на него говорит о том, что вы никогда не видели его и не знаете всех возможностей. Когда люди покидают наш городок, то забывают про существование Юргу, но при возвращении обратно память проявляется. Тот человек, который отравил воду в нашем колодце, никогда не бывал у нас, но спокойно прошел мимо Юргу, как будто так и надо. Поэтому я сразу понял, что не со злом вы пришли.

Занавеска отодвинулась и девушки — разносчицы стали заносить блюда и аккуратно расставлять их на столе. Они не были зашуганными или забитыми, улыбались доброжелательно. Очень опрятно одеты в темно— синие платья с белыми передниками и кружевными косынками на головах. Когда блюда были расставлены, а девушки ушли выполнять другие дела, к нам присоединился Шерп.

— Ну как вы здесь, Малико не обижаешь нашу гостью?

— Как я могу? — Лик хохотнул и продолжил, — я рассказывал Васе про Юргу. А расскажите нам, Вася, что вы здесь делаете и почему путешествуете одна? — Теперь в глазах Лика появилась сталь, и мне резко расхотелось говорить неправду.

— Я в бегах. Прячусь от Белара Ас — Баена. Вообще я собиралась в столицу человеческих земель, но он об этом знает и теперь для меня этот путь закрыт. Я бы хотела попросить вас пристроить меня в караван, идущий в земли эльфов. Я понимаю, как это выглядит с моей стороны, но больше не у кого искать помощи. Если Белар меня найдет, то я даже не представляю, чем все для меня закончится. — Фу, выговорилась.

— Зачем ты нужна ищейке самого Повелителя? — Шерп недоумевал.

— У меня кое — что есть, принадлежащее мне изначально, но Повелителю это нужно тоже. И не имеет значения, останусь я жить или нет, они хотят получить это любым способом.

— Дела. Но на то мы и люди, что бы помогать друг другу. Завтра утром уходит в путь караван Идика, как раз к эльфам, поговорю с ним о тебе. — Лик снова улыбался.

— Я обещаю, что проблем от меня не будет. Никто не знает, что я поехала этой стороной, сейчас поиски движутся в сторону столицы. Я не хочу умирать, помогите мне, пожалуйста. — Я смотрела на мужчин и со всей ясностью понимала, что подписала смертный приговор не только себе, но и им. Живой не дамся в любом случае и буду убивать до тех пор, пока не убьют меня. Они это тоже понимали и сейчас взвешивали все шансы 'за' и 'против'.

— Все, ужин закончен. Вася, спой нам что — ни будь перед сном, а я пока попрошу девушек подготовить для тебя комнату. — Лик ушел, а я от стыда была готова залезть под стол.

— Не переживай. Мы постараемся тебе помочь, да и о себе тоже не забудем. Одна ты не справишься, а мы все — таки мужчины. А теперь пошли споем, что ли. — Шерп подмигнул мне, взял за руку и вывел за шторку.

Сейчас стойка освещалась лампадками, рядом стоял стул с высокой спинкой, на котором сидел Малико. Он поманил меня рукой, и когда я подошла уверенно заговорил:

— Уважаемые наши гости, нам несказанно повезло сегодня. Вот эта юная леди, проезжая мимо, почтила нас своим присутствием и любезно согласилась скрасить наш вечер парой — тройкой песен для души. Давайте же отложим свои дела ненадолго и уделим ей толику внимания.

Лик любезно помог мне взобраться на стул, подал мою верную подругу — гитару и отошел к стойке. Девушки перестали греметь посудой, стали открываться ширмы и из — за них начали выходить купцы, люди и нелюди. Они вставали неподалеку и с ожиданием смотрели на меня. Песню я уже выбрала давно, поэтому просто устроилась поудобнее и заиграла.

Долгие века ищем мы любовь по свету,

А за нами пыль да воронье.

В небе облака, на кресте рука,

Впереди любовь и кровь.

В самый трудный час только вера греет нас,

И спасает, вновь, любовь

Любовь и смерть, добро и зло...

Что свято, что грешно, понять нам суждено.

Любовь и смерть, добро и зло,

А выбрать нам дано — одно...

Мы в пути всегда, Смерть идет за нами следом,

Но спасает Бог нас каждый раз.

Именем Христа нас ведет звезда,

К краешкам земли, к любви.

Над обрывом дней гоним мы своих коней

И летим к любви в крови.

Любовь и смерть, добро и зло...

Что свято, что грешно, понять нам суждено.

Любовь и смерть, добро и зло,

А выбрать нам дано — одно...

В поисках любви, мы летим сквозь пыль столетий

На лету горим, забыв про боль.

Из холодной тьмы воскресаем мы,

Чтобы встретить вновь любовь.

Обгоревшим ртом спорим мы опять с Христом,

Что же есть любовь и кровь.

Любовь и смерть, добро и зло...

Что свято, что грешно, понять нам суждено.

Любовь и смерть, добро и зло,

А выбрать нам дано — одно...

(В. Цыганова — Любовь и смерть).

— Господин, она здесь. Сидит в таверне с Малико. Какие приказания будут?

— Эта шавка Повелителя еще не появлялся?

— Нет, господин. Девка сказала, что ищут ее в другой стороне.

— Отлично. Сделай так, чтобы она подошла к воротам, отключи купол и спусти наших малышей. Она нужна мне живой, но не обязательно здоровой, проще будет справиться. Она что — то про себя рассказала? — В голосе собеседника прорезались нотки любопытства.

— Все так, как Вы и говорили. В бегах, просит помощи и очень боится.

— Просто прекрасно. Запомни, к воротам она должна пойти одна. Свидетели не нужны. Если будет кто — то еще, ты знаешь что надо делать.

— Да, Господин. Убить.

— Выполняй. Потом доложишь.

Луна светила ярко, от тени дома отделилась другая, поменьше. И с каждым шагом, отделяющим ее от дома, приобретала очертания мужчины. Вот он остановился перед входом в таверну, спрятал что — то маленькое за пазуху и нырнул внутрь заведения.

Таверна гудела, как растревоженный улей. Ко мне по очереди подходили купцы и торговцы, чтобы выразить свою благодарность. Эта песня выразила все их страхи, надежды и веру в лучшее. Через полчаса я попросила Малико вывести меня наружу, странное состояние предчувствия и боль в спине гнали на улицу.

— Лик, почему они так отреагировали? Что такого происходит в пути, что эти люди дорожат каждой минутой?

— Да ничего особенного не происходит, просто между землями эльфов и нашей деревней проходит магическая аномалия. Она настолько непредсказуема, что каждый раз караван идет по новому пути. Иногда это пустыня, может быть болото или непроходимые джунгли. Подготовиться к переходу просто нереально и каждый караван, который доходит до цели, просто совершает подвиг. И люди там умирают довольно часто. Много неизвестных живых и не живых существ обитает в пределах этой зоны и не все они травоядные. — Лик как — то грустно и обреченно вздохнул. — Даже хорошая охрана и маги не всегда могут справиться.

— А другого пути нет? Пусть дорога будет длиннее, но зато безопаснее.

— Другого нет, а если и есть — то мы о нем не знаем. Вася, что с тобой?

Боль становилась невыносимой, я просто осела на руки к Лику и даже дышать старалась реже. Он аккуратно пристроил меня на крыльце и просто держал за руку, пока боль выворачивала тело наизнанку.

— Я должна идти. Не ходи со мной... я должна сама. — Лик просто кивнул и помог мне подняться.

Я постояла некоторое время, привыкая к ощущению качки в организме, и двинулась в сторону храма. Вспышка боли, намного сильнее ощущаемой, просто бросила меня на колени. От пропахивания носом земли меня уберегли вовремя подставленные руки. Значит, двигаюсь не в ту сторону. Аккуратно развернув свое тело, я пошла в сторону ворот. Дышать становилось легче, ослабла боль и на ногах я держалась уже довольно уверенно. По пути никто не попался мне навстречу, только насекомые стрекотали в траве, да пару раз пролаяла собака на другом конце деревни.

Вот и ворота. Охраны не видно и калитка распахнута. Я осторожно приблизилась к створке и выглянула наружу. Душевный пинок вытолкнул меня за пределы деревни, послышался звук задвигаемого засова, и я осталась одна на улице, по которой даже днем старались ходить быстро и незаметно.

— Лик, почему ты ее отпустил? Мы можем помочь, она всего лишь девчонка, которая сама не понимает куда лезет. — Шерп решительно направился в сторону ворот.

— Не смей, Наблюдатель! Ты ей не поможешь, только хуже будет. Это ее бой и ее жизнь, пусть учится биться за свое. Наше дело следить и докладывать куда надо.

— А как же быть с Вером? Надо было давно его удавить, еще когда отравителя привел. — Шерп присел на крыльцо рядом с Ликом.

— Мы не имеем права убивать, только наблюдать и направлять. Василя должна принять решение и нести за него ответственность. Такова плата за силу и за новую жизнь. Пойдем, надо следить за порядком в таверне.