Попаданка. Общий файл.

ПРОЛОГ.

Молодая девушка вбежала в пещеру так стремительно, что создавалось ощущение, будто за ней гонятся демоны. Она несколько секунд постояла в проходе, привыкая к полумраку, зажгла факел, который сама же несколькими днями ранее принесла сюда и спрятала около стены, и уверенно двинулась вперед, ни на секунду не задумываясь на разветвлениях о том куда свернуть. Через несколько минут ее путь был закончен в небольшом гроте круглой формы, его стены были ровные и гладкие, без единой трещины, сужающиеся кверху как шатер. В самом центре грота было озеро, в котором отражалась полная луна из идеально ровного круга на верху пещеры. На песчаном берегу озера стояла черная статуя женщины, Проклятой Матери, древней богини, чей культ давно был забыт с приходом новых богов, но до сих пор почитаемой теми, кто помнил.

Девушка подошла вплотную к статуе и склонилась в поклоне, затем достала из складок длинной юбки кинжал и прочертила на песке круг, заключая себя и статую в него. Девушка встала на колени лицом к статуе богини и зарыдала, горько с надрывом, ее губы шептали слова, неразличимые для слуха, но такие искренние, идущие от сердца. Круг на песке вспыхнул огнем и поднялся до самого потолка, огонь опал, но на его месте воздух как будто уплотнился и заискрился, чтобы никто не смел помешать таинству молитвы, а может даже и просьбы к Проклятой Матери. Девушка все говорила и говорила, слезы текли по ее лицу, не переставая, и в этот момент статуя засветилась. Девушка взяла кинжал, которым чертила круг, обеими руками и вонзила себе в сердце и уже не видела, как в пещеру вбежал старец с длинными седыми волосами, седобородый с морщинистым лицом и полными слез глазами. Так же она не увидела, как с постамента статуи сошла женщина с темной почти черной кожей, волосами цвета крови до земли и лиловыми без белков глазами. Женщина с материнской лаской провела по залитому слезами, но уже мертвому лицу девушки, шепнула что-то, и тело исчезло.

— Что ты забыл здесь, человек? — женщина приблизилась к старику и внимательно на него посмотрела.

— Верни мне ее, отдай обратно, умоляю! — старик с мольбой смотрел на Проклятую Мать и молился. Кому, он и сам не знал, лишь бы она согласилась, лишь бы отдала.

— Она — моя! Она сама пришла сюда, добровольно. И добровольно же принесла жертву, иначе пещера бы не пропустила ее.

— Она не знала, что творит. Она была безумна! — старик уже кричал, срываясь на визг.

— Нет, человек! Она не была безумна, она прекрасно понимала, что делает. И осознанно совершила это. — Голос забытой богини был холоден и сух, — а знаешь ли ты, старик, зачем она пришла? Знаешь ли ты, какое горе привело ее сюда? Ты ведь понимаешь, что обо мне знают немногие, да и те считают сказкой. А кто знает точно, побоится прийти сюда, потому что мое утешение для этих несчастных только одно — смерть. А она пришла, принесла добровольную жертву, и не одну.

— О чем ты? Какую еще жертву? — старик был сам не рад этому разговору, но внезапно осознал, что не все так просто. Что он упустил, где недоглядел?

— Она была беременна, старик! Я не вижу смысла в продолжение этого разговора, так что ты можешь идти. Двери скоро закроются. — Богиня развернулась и медленно пошла к постаменту.

— Подожди, прошу тебя! Скажи мне, что она попросила, за что отдала две жизни? — глаза старика лихорадочно блестели, руки тряслись. Казалось, что он сошел с ума.

— Мести, старик. Точнее она попросила отмщения, и она его получит.

— Велизар, что ты здесь делаешь? — Разнесся в пещере голос, и на освещенный лунным светом пятачок вышел человек. Это был мужчина лет тридцати на вид, худощавый, с аристократическими чертами лица, черными волосами, завязанными в хвост на затылке и голубыми глазами. Одет он был в темные брюки, приталенную куртку, а в руке держал дорожный плащ.

— Мастер, я пришел сюда за Элайей, но опоздал. Я не спас ее, Мастер. — Губы старика затряслись, из глаз полились слезы.

— Элайя, значит. Подожди меня снаружи, Велизар. Я хочу поговорить с леди.

Старик, тяжело шаркая ногами и опустив голову, медленно пошел на выход. Мастер рассматривал стоящую перед ним женщину с любопытством первооткрывателя, но заводить разговор не торопился.

— Мастер, значит. Ну — ну. — Богиня окинула пренебрежительным взглядом стоящего напротив мужчину и как бы для себя произнесла, — сколько вас сменилось за эти столетия и каждый последующий намного слабее предыдущего. И каждый мнит себя Мастером. Помню я первого Мастера, вот это был действительно сильный, умный и ловкий соперник. А какой хитрый. Если бы не он, то.... Впрочем, не важно. Что тебе нужно, Мастер?

— Мастер Элван де Кортон, Магистр первой ступени посвящения Высшей Академии Магии, председатель магического совета, леди.

— Как все серьезно — то. Ну что ж, разрешите представиться — Проклятая Мать, Забытая Богиня. — Богиня в открытую издевалась над мастером и даже не скрывала этого. И с интересом ждала ответной реплики собеседника.

— Вот оно что. И как малышке Элайе удалось разбудить тебя. Сам Первый Мастер заточил Проклятую Мать в статую. — Казалось, Элван говорит сам с собой.

— Боль, страх, отчаяние могут все, Мастер. Боль этой девочки была настолько сильна, что я не имела права не откликнуться. Что вы с ней сделали, Мастер, что сотворили с этим миром? — в глазах богини стояла грусть, легкая, но достаточно заметная.

— Что произошло, Забытая, что привело Элайю сюда?

— Почему ты спрашиваешь об том у меня? Ты ведь знал ее намного лучше.

— Я ее воспитывал с детства, обучал магии в Академии, был куратором и должен был стать свидетелем брачной клятвы через две десятины в храме. Но случилась беда: возлюбленного Элайи насмерть задрали волки в лесу на окраине империи, когда он возвращался из Гномьих гор с брачными браслетами, которые заказывал сам лучшему ювелиру.

— Как много ты не знаешь, Мастер, или делаешь вид, что не знаешь? Молодость ли твоя тому виной или глупость, я не знаю. Возлюбленного Элайи убили, но не волки. Это сделали люди, точнее нелюди. И она пришла ко мне, когда не нашла справедливости у других. Справедливость будет восстановлена, виновные наказаны. Слушай мои слова, Мастер и запоминай, ибо неведомо тебе то, что знаю я. Да будет проклят тот, с чьим именем на губах умирала Элайя, и не найти успокоения его душе ни в жизни, ни в смерти. Не держать ему на руках детей своих, не качать внуков и правнуков. Не быть ему отцом, дедом и прадедом пока мир этот стоит на твердыне своей. Да отвернутся от него боги мира этого и миров других и не найти ему прощения, пока я не решу что довольно, потому что жизнь была отдана добровольно и кровь пролита на алтаре моем. Да будет душа Элайи свободна от оков мирских, найдет она своего возлюбленного в круге перерождения, но никогда не вернутся они в мир этот. И придет в мир Зло великое, погрязнет мир в войне, не спасут вас боги ваши бессильные, ибо не смогли сберечь любовь чистую, чувства истинные. Да будет так, по Слову моему, по Воле моей. Тьма сгустилась в гроте, ветер поднялся непонятно откуда, задрожала земля. Мастер упал на колени, подполз к Проклятой Матери и взмолился:

— Забытая, ну как же так? Неужели ничего сделать нельзя и слова твои страшные исправить? — Элван был в ужасе, не мог поверить, что стал свидетелем предсказания на будущее.

— Хочешь исправить, значит. — Богиня удовлетворенно посмотрела на Мастера, — тогда ответь мне, знаешь ли ты, почему меня называют Проклятой Матерью? Почему святилища мои разрушены, а саму меня давно забыли?

— Нет. — Элван был уже и сам не рад, что затеял разговор с богиней, но и уйти без ответов не мог.

— Когда то давно, во времена расцвета этого мира, пришел ко мне его создатель и попросил присмотреть за новорожденным. Я тогда была свободна, путешествовала по другим мирам и его идея пришлась мне по душе. Сказал он тогда: 'Нарекаю тебя, Иридия, Антерой — богиней судьбы, даю власть вершить справедливость, карать и миловать по твоему усмотрению. Быть тебе старшей в пантеоне, чтобы младшие не вздумали играть с жизнями и судьбами, как смертных, так и бессмертных'. Многие века соблюдался завет создателя, а потом вашим богам стало мало места, захотели они моей власти и попытались заключить меня в камень. Но тут воспротивился мир, можно сказать, что я его вырастила, и свою мать он не позволил обидеть. Постепенно обо мне забыли, я могу уйти в любой момент куда захочу, но не уйду. Ко мне приходят такие как Элайя за утешением и местью. Когда больше некому помочь. И я с нетерпением жду, когда родится Воин, который отнимет у ваших богов власть и это время почти пришло.

— Забытая, а как же твое предсказание? Как все исправить и откуда придет зло, о котором ты говорила? — Мастер чувствовал, что время, отведенное на разговор, стремительно утекает.

— Зло придет из пустыни, которая в скором времени появится, а где, не скажу. Там спрятано кое-что вашими богами, но теперь и они не смогут это достать. Слушай же мое пророчество, смертный! Придет в мир Воин, сам вершащий свою судьбу и судьбы всех, кто с ним соприкоснется, и когда умрет и воскреснет он, тогда и решится жить этому миру или умереть. А теперь Договор, Мастер. Божественный Договор. Слишком многое ты узнал из того, что не дано знать смертным.

Мужчина и женщина взялись за руки и скрылись в пелене тумана, который появился неоткуда и исчез в никуда. А вместе с ним исчезли и двое, заключивших Договор. Не дано смертным знать такие тайны, ибо чревато....

ГЛАВА 1.

Я сидела возле костра, варила гречку с мясом и соображала, как быть дальше. Кругом шумел лес, ветерок ласково гладил волосы, закатное солнце пробивалось сквозь листья и окрашивало мир в красноватый оттенок. Мысли скакали в голове как стадо баранов. Ага, мои мысли — мои бараши. Здесь я примерно неделю, а где это здесь знает только одно коварное растение, которое хозяйки в соленья добавляют. Хрен, в общем. Вчера ходила на разведку и узнала, что поселений поблизости нет, никаких, примерно на протяжении пяти километров во все стороны. Дальше не рискнула заходить. С трех сторон лес, слева озеро. Замуровали. Живности дикой типа волков и иже с ними не видать, прыгают какие то полутушлики, то ли кролики, то ли тушканчики, птички поют, ягоды растут, только я их больше не ем. Еле откачалась после пробы, хорошо немного съела. До сих пор потряхивает, но хоть есть могу.

А все так хорошо начиналось. На работе попросила отпуск за свой счет на несколько дней, купила путевку на двоих в одно очень интересное место с походами, кострами ну и всей прочей атрибутикой бродячей жизни и...все. Ну, конечно, не совсем все, но поход пошел без меня. А дело было так: путевку я купила, отпуск взяла, парня своего обрадовала и побежала собирать сумку. Опыт походной жизни у меня большой, но не потому что люблю природу, а потому что ненавижу людей. Ну да, я — социапат, мне плохо среди людей, но за близких голову оторву. Что-то я отвлеклась. В общем, сумку собрала, продуктами, консервами, посудой запаслась и уселась ждать милого. Живу я на шестом этаже в квартире-студии, сама все переделывала своими ручками, чтобы место для тренировок было, да и не только. Зачем мне студия? А, так я ж танцовщица приватных танцев. Да, да, стриптизерша. Ну а что, тоже профессия, причем отлично оплачиваемая, на квартиру и ремонт хватило, еще и на хлеб с маслом. Подъезд, конечно, жуткий, ремонт все никак не доделают, на первом этаже какие-то обломки плит, куски арматуры торчат, зато потолки высокие и перила не налеплены друг на друга. Звонок в дверь оказался неожиданным, опять я задумалась, замечталась. Ну, не ходят ко мне гости, да и я ни к кому не хожу, так что когда слышу звонок в дверь, немного нервничаю.

— Привет! — Я была рада видеть своего парня. Мы видимся не особо часто из-за специфики моей работы: я работаю ночью, сплю днем, а он наоборот. К тому же я сама себе завидую, что достался такой красавчик под метр девяносто, шатен с короткими волосами (ежища мая), зелеными глазками, накаченным тельцем.

— Привет! Ты уже все собрала? — на мой уверенный кивок он подхватил сумку и пошел на выход, — гитару не забыла?

— Нет, конечно. За спиной. — Да, у меня музыкальное образование по классу струнные инструменты и хоровое пение, еще и хореография. Поэтому выбор профессии тоже немного музыкальный.

Так-с, электроприборы проверила, свет выключила, закрываю дверь и в путь. Опять какой-то гад выломал перила на моей площадке, ну как медом намазано. Не проходит и недели, чтобы не повредили что-нибудь. Вандалы, блин. Мой милый ждал меня ниже на один лестничный пролет и так улыбался. За такую улыбку можно полцарства отдать. А вообще мне повезло найти самостоятельного, самодостаточного человека при нынешнем потребительском отношении ко всем без разбора, да и по росту он мне подходит. Я высокая, метр восемьдесят, девушка, с шоколадного цвета волосами и черными глазами. У мамы были зеленые, но видно папины гены перебили. А что это мы делаем? А мы целуемся, оказывается, а я опять не в своей голове. Быстрей бы на природу, а то соскучилась жутко.

Внезапно что то изменилось: руки парня сжали мне плечи как тиски, он посмотрел мне в глаза, скривил губы в усмешке и швырнул меня назад. Там же нет перил, я разобьюсь! Полет, удар, боль, последнее, что я видела, как из моей груди торчит кусок арматуры. Темнота.

Очнулась я в лесу, вокруг шумели деревья такие огромные как корабельные сосны, только непохожие ни на одно мне известное растение. Рядом валялась моя походная сумка, а в паре шагов гитара. Вроде ничего не болит, никаких следов на теле не видно, блин, меня ж убили. Я обсмотрела каждый миллиметр своего тела, особенно грудь, но дыры от арматуры не нашла. Я живая — это хорошо, но неизвестно где и это плохо. Ладно, валяться хорошо, но надо найти место для ночлега, а то как то темновато становится. Взвалив сумку на одно плечо, а гитару на другое, я двинулась по тропинке, которая мелькала в зарослях травы и примерно через час вышла на полянку диаметром метров пять. Деревья с трех сторон обступали ее вплотную, а с четвертой было озеро достаточно большое и по виду глубокое. Интересно, а здесь водятся водяные или лешие? Сказки то я читала, да и в деревню к бабушке ездила. Помню, она всегда говорила:

— Вася (зовут меня так, Василя), никогда не забывай оставлять гостинец Лесному Хозяину, иначе не видать тебе покоя в лесу. Найдешь пенек и положи на него хлебца, сладкого чего-нибудь и молока. А если воду на пути встретишь, то Водного Хозяина поприветствуй, налей в чашку масло подсолнечное и вылей в воду. Брось в воду колечек несколько, бусы или браслеты. Русалкам подарки сделаешь и водяного заодно задобришь. Он за своих жен, невест и сестер обиженных что хочешь может сделать. А угодишь, так отблагодарит по-царски. Только не забудь слова заветные сказать, да разрешения попросить лесными и водными дарами пользоваться.

Пенек нашелся тут же, угощение я еще дома собрала на всякий случай. Хлеб черный бородинский, булочки, конфеты и бутылочка молока заняли свое место на пеньке. А теперь слова заветные, бабушкины:

— Хозяин Лесной, не играй со мной, не путай дороги, не емки узлами тропки. С добром иду в твой лес, не обижу птицу, зверя дикого, ни сотворю зла, ни малого, ни великого!

Теперь к озеру, задабривать водяного. Масло так же отдельно приготовлено, а украшения на руке надеты, что снимется за один раз, то и понравилось женской половине.

— Хозяин Водный, прими угощение. Дозволь сестрам, да женам гостинцы отдать. С добром иду к тебе на поклон, разреши водицей пользоваться. — Я потянула браслеты с руки, и они все соскочили в воду, как будто маслом смазанные. Ну, значит, все понравились, дар приняли, можно на ночлег устраиваться.

Я достала из сумки нож, котелок, крупу, мясо, чай, ну и другое, по мелочи, со дна вытянула спальный мешок. Мой спальник — это вообще отдельная история, его делали ребята-гении, и таких больше нет, ни мешков, ни ребят. На первый взгляд это обычный спальник, но вот снизу у него есть прослойка по типу надувного матраса, сделанная из особого прорезиненного материала и пропитанная чем то, напоминающим каучуковый клей, крепкий, но мягкий. Так же специально для меня они сделали мини-насос с половину подошвы, и теперь мне не приходится морозить мной нежно лелеемые части тела. Итак, спальник разложен и надут, приступаем к приготовлению ужина: дерн снят, ветки натасканы, котелок висит, еда готовится.

Стемнело на удивление быстро, поэтому я просто залила котелок водой и оставила отмокать до утра. Ночь была темная, какая то бархатная, а звезды яркие, близкие и незнакомые. Луна не такая как наша, а лилового оттенка, отражалась в озере, и поверхность выглядела так, как будто свет идет из-под воды, красиво, но страшно, ибо непривычно. Я уже поняла и давно, что это не мой мир, но думать об этом не хотелось, да и вообще думать не хотелось. Фэнтези я почитывала, про попаданок наслышана, истерией не страдаю, биться в припадках тоже не собираюсь, а вот зачем я здесь, кто притащил и почему мой парень меня грохнул, я все равно узнаю и буду мстить. Ведь если я здесь, значит это кому то надо, и этот кто-то обязательно на моем пути объявится, вот тогда и поговорим. А пока я посижу в этом лесу, подумаю о жизни и подышу воздухом.

Утро настало неожиданно, вроде только смотрела на звезды, размышляла о жизни и оп ля рассвет. Солнце здесь тоже не похоже на наше: оно больше, от чего, соответственно, климат теплее, более желтое с красноватыми крапинками на поверхности и более ласковое, что ли. Я проснулась с ощущением, что солнышко поцеловало меня в щеку, просто стало тепло и хорошо.

Утренние процедуры заняли довольно много времени, а все потому, что я нашла небольшую заводь с теплой и чистой водой и не смогла отказать себе в удовольствии вымыться полностью, промыть волосы, потом сушилась на солнце, загорала. Вчерашняя грязная посуда сиротливо ждала, когда ее помоют, вычищат песочком и снова что-нибудь в ней приготовят, чем я и занялась. После сытного завтрака-обеда прогулка была самое то, немного впереди я нашла старую тропинку, основательно заросшую травой, и отправилась прямо по ней. Минут через пятнадцать она привела меня к зарослям какой то ягоды, немного похожей по виду на нашу иргу, но размером с хорошую клубнику и росла она не на дереве, а на кустах как малина только без колючек. Верхние ветки зашевелились, когда я подошла ближе и оттуда выскочила, точнее, выскочило оно. Существо не было похоже ни на одно мной ранее виденное, тело как у таксы длинное, но по-змеиному гибкое, передние лапы похожи на кенгуриные, задние как у белки, голова небольшая с глазками-бусинками, острой мордочкой и на макушке уши с кисточками. Оно в прыжке сорвало ягоду, засунуло в пасть и вкруговую по стволу дерева полезло наверх. Некоторое время я ошарашенно следила, как зверек проворно карабкается на самый верх, а потом перевела взгляд на ягоды. Их было много, очень много, воздух пах солнцем, летом, ягодами так одуряюще что я не выдержала и сорвала одну ягоду, на вкус она была как клубника и черешня одновременно, кисло-сладкая, винно-терпкая, очень необычный вкус. Спустя полчаса я была похожа на бегемота, такая же толстенькая и чумазая, пришлось прилечь на траву и немного полежать, чтобы тяжесть в животе немного отпустила. Стало полегче, но пить хотелось неимоверно и тут же слух уловил журчание воды, ручеек бил из земли тоненькой струйкой прямо за кустами с ягодами. Я опустилась на колени и припала к нему как будто только что из пустыни, прохладная вкусная чистая вода удалила жажду, и я решила, что вернусь сюда попозже и наберу еще ягод для морса или компота. Обратная дорога не заняла много времени и вот уже моя полянка, спальник и только искры костра время от времени стреляют в темнеющее небо. Как ни странно, но птиц на 'моей' поляне не было, они не пели утром с рассветом, не пели на закате, но стоило только отойти чуть подальше, как воздух прямо взрывался от их трелей, зато все время кто-то шуршал в траве, насекомых не было тоже, ни комаров, ни жуков. С одной стороны непривычно, а с другой так хорошо, никто не жужжит над ухом, не пытается попить кровушки или отгрызть что-нибудь жизненно важное.

Ночью мне стало плохо, я проснулась от сильной тошноты и только успела отойти от лагеря на пару шагов, как меня вывернуло, я не помню, сколько это длилось, но силы таяли очень быстро, перед глазами все время стояла пелена, в голове туман, во рту привкус крови. По всем признакам это было отравление, видимо, ягодами. Я то приходила в себя, то снова проваливалась в непонятный туман, иногда мне мерещились голоса, мужской и женский, они что то говорили, требовали, но даже прислушиваться было выше моих сил.

Капельница! Точно! У меня же есть капельница как раз для таких случаев, одна моя знакомая-медик сделала для меня походную капельницу: она похожа на ежика, только 'иголки' мягкие как резина, а сам пакет плотный, чтобы не лопнул или не проткнулся случайно. Надо ее достать и закрепить в ветках дерева надо мной, 'иголки' не дадут капельнице упасть, а длинный шнур позволит дотянуть лекарство до вены без труда. Как и сколько я доставала капельницу не помню, как крепила на ветки тем более, долго втыкала иглу в вену, но когда смогла соображать более-менее нормально, капельница почти закончилась. Небо розовело в предрассветных сумерках, костер не горел, а я улыбалась тому, что во второй раз осталась жива. Выдернув иглу, я залепила пластырем тампон на месте прокола, напилась воды, так как организм был обезвожен просто жутко, и уснула спокойным сном.

ГЛАВА 2.

Проснулась я на рассвете, трава блестела от росы, и поднимался туман от озера. Состояние было не очень, но умирать я уже не собиралась и то хлеб. Заново разожгла костёр, поставила котелок с водой и пошла умываться. Через полчаса после водных процедур зеркальце из косметички отразило осунувшееся лицо, заостренные скулы и нос, ну и напоследок мешки под тусклыми глазами. В котелке заварила травы для укрепления общего состояния организма, процедила через марлю и мелкими глотками с перерывами отправляла в желудок витаминчики. Надо было решать что делать, сидеть на этой поляне и дальше смысла не было. Здесь, конечно, хорошо: тепло, есть вода. Но когда закончатся мои продукты придется все равно куда то идти и что то делать. Мир незнакомый, про населяющих его существ я не имею ни малейшего понятия, есть ли тут инквизиция, магия, ведьмы и другие наши книжные и не очень персонажи.

Утро плавно перетекло в обед, аппетита не было, да и желания шевелиться тоже. Стоит все — таки подвести итоги того, как я буду выживать в том мире. Буду исходить из того, что я умею изначально: а умею я танцевать, хорошо пою, играю на гитаре, есть навыки оказания первой медицинской помощи, как себе, так и другим. Разбираюсь в столовых приборах, не зря четыре года отучилась на менеджера ресторана, вот только недолго проработала по специальности. А жаль, может не сидела бы здесь с отваром из трав и не пыталась сообразить, как мне выжить.

Что — то я совсем расклеилась, где там моя гитара. Странно, что она не сломалась, пока я летела спиной вниз с пятого этажа. Как только я взяла ее в руки, весь мир перестал для меня существовать. Я никогда не выбирала, что играть и петь, руки перебирали струны, а слова шли из сердца. Песня — прощание. Песня — крик:

Этот парень был из тех, кто просто любит жить

Любит праздники и громкий смех, пыль дорог и ветра свист

Он был везде и всегда своим

Влюблял в себя целый свет

И гнал свой байк, а не лимузин

Таких друзей больше нет

И в гостиной при свечах он танцевал, как бог

Но зато менялся на глазах, только вспомнит шум дорог

Все, что имел, тут же тратил

И за порог, сделав шаг

Мой друг давал команду братьям

Вверх поднимая кулак

Ты — летящий вдаль, вдаль ангел

Ты — летящий вдаль, вдаль ангел

Ты один только друг, друг на все времена

Не много таких среди нас

Ты — летящий вдаль беспечный ангел

Под гитарный жесткий рок, который так любил

На Харлее он домчать нас мог до небес и звезд любых

Но он исчез, и никто не знал

Куда теперь мчит его байк

Один бродяга нам сказал

Что он отправился в рай

Ты — летящий вдаль, вдаль ангел

Ты — летящий вдаль, вдаль ангел

Но ад стал союзником рая в ту ночь

Против тебя одного

Ты — летящий вдаль беспечный ангел.

Ария — Беспечный ангел

Вот теперь случилось то, что и должно было произойти. Истерика. Рыдания сотрясали меня так, что я боялась откусить себе язык. Я выплескивала из себя с криком и слезами боль от предательства любимого мужчины, страх неизвестности, неверие в свою смерть и попадание в чужой мир. Не знаю, сколько прошло времени, но когда я относительно пришла в норму, то солнце уже начало клониться к закату. Я чувствовала себя полностью опустошенной и до озера дошла чисто на одном упрямстве и желании охладить лицо. На отражение в воде я даже не смотрела, быстро ополоснула лицо, намочила полотенце и вернулась к костру. Легла на спальник на спину с полотенцем на лице, чтобы убрать хоть немного отеки. Никогда не страдала истерией, слезы были чем-то из ряда вон, психика у меня стабильная, с другой на моей работе было не продержаться, так что чувствовала я себя несколько странно. Но теперь я могла соображать относительно нормально, волна пришла и схлынула, оставив после себя небольшой раздрай и опустошение.

Плеск воды со стороны озера заставил меня напрячься, я рывком сорвала с лица полотенце и из положения 'лежа' просто подпрыгнула в положение 'стою, но готова убежать'. На берегу сидела девушка лицом ко мне, чуть наклонив голову вниз, ее длинные волосы цвета пшеницы плащом закрывали тело и стелились по песку. Она плакала. Слезы стекали по ее щекам и падали на землю маленькими жемчужинками, которые переливались на песке как звезды на небе ночью.

— Привет. Ты кто? — Девушка вздрогнула при звуках моего голоса, подняла голову и внимательно на меня посмотрела. Она больше не плакала, только на щеках еще остались мокрые дорожки. Она пыталась что то сказать, но я услышала только звук, похожий на журчание ручейка.

— Я тебя не понимаю, прости. — Я развела в стороны руками и виновато улыбнулась. Внезапно девушка лучезарно улыбнулась, что то прожурчала и прыгнула в воду. От шока я села там же где и стояла, над поверхностью воды мелькнул и пропал хвост насыщенного изумрудного цвета, мелькнул и пропал.

— Бог ты мой! Русалка! Настоящая русалка! — Я неверяще смотрела на поверхность воды, в которой отражалось закатное солнце. Надо было срочно занять чем-нибудь руки и голову, иначе я сойду с ума. Завтрака не было, обеда тоже, значит, будет плотный ужин. Гречка, копченое мясо, котелок и вот спустя полчаса ужин готов. Я плотно поела и решила готовиться ко сну, когда вода в озере забурлила и на поверхности показалась голова давешней русалки. Она подплыла к самому берегу так, что стал виден хвост, что то булькнула и вышла на берег уже ногами в плаще из волос. Медленно подошла ко мне и протянула руку, я вложила свою ладонь в ее и поднялась, когда она потянула меня на себя. В другой руке русалка держала что-то и как только я встала надела мне на шею, это оказался кулон круглой формы на зеленоватой веревочке, похожей на водоросли.

— Привет! Я Фрэя, а ты? — Голосок у нее был нежный и звонкий, в нем даже сейчас слышалось журчание ручейка.

— Я Вася, — глаза русалки стали в два раза больше, видимо от удивления, — из-за этой штуки я тебя понимаю? — Я дернула за веревочку кулона.

— Да, заодно и я тебя понимаю. Мне это дал дедушка, сказал, что ты пришла с дарами и поэтому заслужила подарок и совет. — Фрэя вытянула руку, и я увидела несколько браслетов, которые бросила в озеро в первый день. — Дедушка сказал, что ты в беде и должна как можно скорее уходить отсюда, пока не пришел Он.

— А кто такой он и почему я должна уйти до его прихода?

— Подожди, сейчас придет мама и расскажет. Ты не бойся, она хорошая.

И действительно вода снова забурлила, над поверхностью появилась голова женщины лет так тридцати пяти, она тоже подплыла поближе, что-то сказала и вышла на берег уже ногами. В отличие от Фрэи она была одета в тонкое струящееся платье до пола и с вышивкой по подолу.

— Здравствуй, дитя. Как ты попала сюда так далеко от людских поселений и откуда так хорошо знаешь, как задобрить морского царя? — Она смотрела немного настороженно, но с любопытством.

— Здравствуйте! Дело в том, что меня убили и вот теперь я здесь. А задабривать меня научила бабушка еще в детстве. — Русалки переглянулись, старшая что-то прожурчала Фрэе, девушка развернулась к озеру и через секунду только круги на воде были свидетелями того, что она здесь была.

— Убили, говоришь. Знаешь, а это многое меняет. Не буду тебе говорить, что все неспроста и ты тут с миссией, так как мои слова будут похожи на бред, а расскажу кое-что интересное. Очень давно было сделано предсказание, что придет в мир Воин, меняющий судьбы и когда он умрет, а потом воскреснет, откроется истина: достоин ли жизни этот мир или нет. — Русалка хитро смотрела на меня.

— Мне этот вариант не подходит, — я, откровенно говоря, немного нервничала, не хочу быть спасителем. — Я сначала умерла, а потом пришла. И сейчас у меня одно желание: выжить. Для того надо приспособиться к этому миру, научиться жить по его правилам. Кстати, а что там за история про него и почему я должна уйти отсюда? И вообще у меня так много вопросов, могу я задать их вам?

— Можешь, но только давай по порядку. Начну с Него. Он — это Пожиратель и Он не один, Они пришли из пустыни пару десятков лет назад. Их притягивают сильные эмоции, через которые Они выпивают, а точнее пожирают душу. Твои эмоции были слишком сильны, даже мы почувствовали и скоро Они явятся за тобой. Пока никто из Них не видел тебя, есть шанс уйти, потому что по эмоциям сложно найти жертву, но как только вы встретитесь и если тебе удастся уйти живой, то тогда на тебя начнется охота. Пожиратели не остановятся, пока не выпьют твою душу.

— С этим все ясно. Расскажи мне, кто населяет этот мир, политическое устройство, географию, — я не слишком волновалась из-за Пожирателей, все равно пора было уходить, а теперь и причина есть.

— Ой, я же не представилась даже, — и русалка рассмеялась красивым мелодичным смехом, — меня зовут Талия, я жена морского царя.

— Очень приятно! Вася!

— Мир этот называется Виларион, населяют его люди, эльфы, гномы, дроу, орки, гоблины, вампиры, ну и нечисть вроде водяных, леших, русалок, феи изредка встречаются. На севере в горах живут гномы и дроу. Город гномов называется Гвардок и правит им король Нанс первый уже почти сто лет, гномы добывают руду, хорошие строители, да и просто честные работники. С дроу ситуация другая: у них правит повелитель Антар Дриз — Алеан Виир, что в переводе примерно означает первый повелитель из благословенного рода, они воины, телохранители, артефакторы и содержат женские гаремы из лучших красавиц Вилариона, но только знатные и богатые. На западе за лесом королевство людей. Сейчас там правит король Эдмон Второй, но он болен и скорее всего, передаст трон старшему сыну Илигану. Люди торгуют со всеми другими людьми и нелюдями, да и в плане защиты земли людей безопаснее. Маги то у них есть, но не особо сильные по сравнению с теми же дроу.

— А инквизиция есть? — Почему то этот вопрос волновал меня больше всего.

— А что такое инквизиция? — Талия была озадачена, что легко читалось по ее глазам.

— Ну, контроль магов как-то ведется или они каждый сам по себе?

— Я не знаю, честно говоря. Наше племя этот вопрос не волнует, мы прячемся от магов.

— Почему?

— Видишь ли в чем дело, маги охотятся на нас из — за слез и чешуи. Слезы, отданные добровольно становятся драгоценными камнями, которые стоят больших денег, а чешуя идет на зелья и амулеты красоты. Но русалки редко расстаются по своей воле с частичкой себя и потому маги нас ловят и насильно забирают все им необходимое. Потому мы стараемся держаться от них подальше, да и к тому же у мертвой русалки легче забрать нужное, чем у живой.... Вот так вот.

— Жесть. Давай тогда продолжим о расах и географии.

— На юге за рекой Нирея живут светлые эльфы: они природники, то есть управляют природой, гордые и надменные. Их город называется Миэлинар и правит там Светлейший Владыка Элкантар Сеереар — старый дурак!

— А поподробнее можно?

— Можно. Старый потому что лет уже за тысячу, а дурак, потому что взращивает в своих подданных зависть к более успешным, страх к более сильным. Сам трусливое животное вцепился в трон как клещ и не понимает, что время идет и мир уже не такой как пятьсот лет назад. Борец за чистоту крови. — Русалка презрительно фыркнула и продолжила, — на востоке живут вампиры, про них почти ничего не известно, кроме обычных вещей: пьют кровь, охотятся на людей, большинство практикует магию крови. Даже имени правителя никто не знает.

— Туда точно соваться не стоит. Еще есть кто — ни будь?

— По берегам реки Нирея и чуть дальше, в степях живут орки. Их там несколько кланов, нанимаются охранять караваны, ну и разбоем промышляют. Они живут как раз между землями людей и эльфов, в каждом клане свой вождь, но меняются так часто, что и не упомнишь всех. На юго-востоке гоблинские болота как раз между землями эльфов и вампиров. Гоблины — падальщики, очень любят человеческое мясо, хотя раньше так не было. Скорее всего, на них повлияла пустыня, оттуда давно уже лезет нечисть, да и пустынные животные изменяются.

— Значит, я уйду завтра утром и двинусь в сторону людских земель, там хоть смогу затеряться в толпе, да и ближе мне люди по физиологии. Спасибо большое, Талия, ты очень много для меня сейчас сделала. Чем я могу тебя отблагодарить? — Как то неловко уходить вот так, не поблагодарив.

— Не могла бы ты спеть нам? Была бы ты русалкой, считалась бы сиреной, — Талия махнула рукой и на берег стали выходить девушки и одна за другой рассаживались неподалеку от костра.

— Конечно, — я взяла в руки гитару, пробежалась пальцами по струнам и в далекое чужое небо полетели песни моего мира.

* * *

Мастер Элван де Кортон, Магистр первой ступени посвящения Высшей Академии Магии, председатель магического совета и, наконец, просто директор этой самой Академии уже почти сто пятьдесят лет нервно мерил шагами свой кабинет. Мир менялся, и эти изменения были не в лучшую сторону: участились нападения нечисти, резко стало сокращаться количество природных магических существ. Буквально три десятины назад кто то или что-то стерло с лица земли поляну фей, теперь там был просто выжженный круг, на котором еще нескоро вырастет даже простая трава. Магистр устало опустился в кресло, не так давно взошла луна и заливала кабинет своим лиловым светом. Скоро полнолуние, опять факультет ведьм взбесится, устроит шабаш. На территории Академия нельзя, а за пределы выпускать небезопасно, но и не выпустить не имеет права. Элван потер виски, но пульсирующая боль в голове и не думала проходить, тогда он встал, достал из шкафа вино и два бокала и сел обратно. Магистр чувствовал, что сегодняшняя ночь непроста и скоро к нему нагрянут гости.

— Мастер, и не стыдно тебе пить в одиночку, — в голосе звучали веселые нотки,— может, предложишь и мне?

— Здравствуй, Забытая! Как ни странно, но именно тебя я жду последние пятьдесят лет. — Магистр разлил вино по бокалам и наконец, поднял взгляд на свою ночную гостью,— а ты нисколько не изменилась, как будто и не прошло почти пятисот лет с нашей встречи.

— Я рада, что ты не забыл обо мне, но я не просто в гости. Воин, Мастер! Воин пришел и теперь все зависит только от него. Ты ведь чувствуешь это, чувствуешь, как меняется мир вокруг? — Дождавшись кивка, богиня продолжила, — мы должны защитить его, точнее ее.

-Воин — девушка? Как же так? У меня нет никого, кому можно было бы ее доверить.

— Мастер, ты, видимо, не понял меня, — голос богини стал приобретать шипящие нотки и немного вибрировать, — ее убьют ваши боги, которым и ты молился в свое время. А потом они доломают этот мир, точнее то, что от него осталось. Сейчас либо девушка, либо Создатель, но почему то я уверенна, что ты, Мастер, не знаешь его местонахождение, так ведь?

— Не знаю, Забытая. Что я должен делать?

— Сейчас я тебе кое-что покажу. Пойдем со мной. — Мастер даже не почувствовал колебания силы, когда открылся портал, но без страха зашел в него следом за богиней.

Элван вернулся в Академию только под утро, до восхода солнца оставалось пару часов. Эту ночь он не забудет никогда, богиня умеет убеждать.

Они вышли на поляне в глухом лесу неподалеку от гномьих гор, недалеко плескалось озеро и горел костер. Богиня уверенно прошла мимо костра к железностволу, и склонилась к корням.

— Мастер, иди сюда! Ты должен сам это увидеть!

— Это она? — Под деревом лежала девушка, даже в свете огненных бликов она была бледней вампира. Дыхание с хрипом вырывалось из ее груди, а на губах выступила пена. В руке она сжимала какой-то предмет с длинной трубкой и иглой на конце.

— Она, Мастер. И сейчас она умирает. Но для нее многовато две смерти, потому сейчас будем оживлять! — Богиня улыбнулась бесшабашной улыбкой и вытащила из ослабевшей руки девушки трубку с иглой.

— Что это за предмет? Никогда такого не видел. Какой то артефакт?

— В этом предмете находится жизнь этой девушки, это лекарство из ее мира, — богиня взяла иглу и воткнула в вену девушки, что то повертела у основания и по трубке потекла жидкость из предмета в руку. — Сейчас я добавлю немного магии и маячок. Магия быстрее очистит организм, а маячок ее разбудит, когда закончится лекарство.

Закончив все манипуляции, богиня повернула девушку на левый бок и приподняла рубашку на пояснице и поманила Мастера пальцем. На правой стороне чуть выше поясницы у девушки было клеймо: тройной узел в огненных всполохах.

— Смотри, — сказала она, — это знак Воина. Вот этот узел тройной и он означает Жизнь — Смерть — Возрождение, а огонь обеспечит ей защиту. А теперь нам пора уходить, пока ваши боги не прознали про Воина. Пойдем, Мастер, у нас много дел.

Через минуту поляна опустела, и только ровное дыхание девушки говорило о том, что у них все получилось.

ГЛАВА 3.

Проснулась я ближе к обеду и то благодаря Талии, если бы не разбудила, то я продрыхла бы до заката. Вчерашний вечер прошел просто отлично, некоторые русалки сначала стеснялись, а потом и сами начинали петь. У них невероятно красивые голоса, неудивительно, что сирены приходятся им родственным видом.

Я старалась петь что — ни будь веселое или немного меланхоличное, потому что Фрэя предупредила о приближении Пожирателей. Сейчас они находились на окраине болот и потихоньку двигались в нашу сторону. Ночь опустилась на лес как то очень быстро и Талия что то прошептав одной из русалок, отправила ее в озеро. Девушка вернулась буквально через пару минут, неся в руках ракушки. Она передавала по одной ближайшей девушка, а та уже передавала по кругу всем остальным. Как только у каждой в руках оказалось по ракушке, они одновременно их открыли. Такой красоты я никогда не видела: поляну заливал нежный свет от голубого до насыщенного красного, как в Новый год гирлянда на елке. Талия объяснила, что свет, исходящий от ракушки зависит от жемчужины внутри и таким образом они по ночам освещают свои дома. Мне досталась ракушка с нежно — розовой жемчужиной и я сразу же в нее влюбилась, оказалось, что это подарок на память, и я могу ее забрать. За разговорами, песнями и танцами ночь пролетела незаметно, на востоке небо уже посерело, предвещая скорый рассвет. Талия разогнала всех русалок, кроме Фрэи и подсела ко мне поближе.

— Вася, сейчас ты ляжешь отдохнуть, а завтра уйдешь. Я чувствую Пожирателей очень близко, и еще один день может стоить тебе жизни. Ты хорошая девушка, хотя и со своими странностями и мы не желаем тебе смерти. Фрэя, — позвала она, — иди сюда. Сейчас я кое-что тебе дам, надеюсь, это поможет тебе в дальнейшем. Вот в этой коробочке жемчужины слез, они стоят очень дорого, потому что мы сами отдаем их тебе. Вот в этой чешуйки по семь от каждой из нас.

— Стоп, Талия! Я не могу принять все это. — Я была в ужасе от того, какое именно богатство они мне отдают.

— Ты примешь, Вася, иначе пропадешь. Люди очень жадные и завистливые, вы мало живете и поэтому пытаетесь получить все и сразу. К тому же ты красивая девушка одна в чужом для тебя мире и на первое время тебе необходима помощь, хотя бы такая. Завтра девушки принесут тебе одежду, чтобы ты не выделялась особо из толпы, а по лесу тебя проведет дедушка Леший, иначе никогда из него не выберешься.

— Вася, — Фрэя села рядом и взяла меня за руку, — нам ничего не стоит отдать это тебе, слезы периодически текут, а чешуйки выпадают.

— Хорошо, я возьму это, — и вот тут я заметила, как русалки странно переглянулись между собой. Если б не наблюдала за ними из-под челки, украдкой, то наверняка бы пропустила этот момент. — Хотя нет, не возьму. Я сама в состоянии обеспечить себя, не зависела ни от кого раньше, не буду и сейчас. А теперь пора немного отдохнуть, потому что путь мне предстоит неблизкий.

Я намеренно провоцировала русалок своим поведением, мне нужно было узнать, что происходит, почему они так отчаянно пытаются мне помочь. И, кажется, у меня получилось. Первой заговорила Талия:

— Вася, ты должна взять наши дары, это для твоей же пользы.

— С какой стати я кому то что то должна? — Во мне закипал гнев, но я еще сдерживалась. — Значит так, милые мои! Либо вы мне все рассказываете, либо я ухожу прямо сейчас! И не надо переглядываться друг с дружкой.

— Хорошо, Вася, я расскажу тебе, — Талия как то устало вздохнула и заговорила, — мы изначально знали, что ты чужая. Не спрашивай, откуда, просто прими как факт. Мы наблюдали за тобой с самого начала, как ты ведешь себя, как относишься к лесу и его обитателям, как поступишь с озером. Водяной и леший оценили твое отношение к природе и к их владениям. Водяной решил наградить тебя, а леший вывести короткой дорогой туда, куда тебе будет нужно. Но тут случилась беда! Ты умудрилась набрести на поляну с ягодами крелии и отравилась, у нас их не ест никто вообще, кроме крыля, это такой зверек с длинным телом, живет в лесу, неопасен и неагрессивен. Крелия убивает не сразу и противоядия не существует, вином из этой ягоды увлекаются аристократы, травят друг друга. Помочь тебе мы не могли и решили просто отдать тебя земле в этом лесу, но тут открылся портал, и на поляне появилась Она.

— Она? Кто такая она? — Я была в шоке, меня убили, потом перенесли в другой мир, потом снова чуть не умерла и в конце меня решили закопать в землю или как там Талия сказала 'отдать меня земле'. Я потихоньку зверела...

— Она пришла с мужчиной — магом, сильным магом. Они тихонько переговаривались, а потом Она взяла что то из твоей руки. Что было дальше я не видела, но через пару минут они ушли.

— Да кто такая эта она?! — Я уже почти кричала на Талию.

— Проклятая Мать. Уже многие века никто не видел Ее и ничего не слышал. По всей видимости, ты очень необходима Ей, раз на пороге гибели Забытая пришла на помощь к тебе.

— Кто такая Забытая? Еще одна мать?

— Забытая Богиня, Проклятая Мать — это одно и то же. К ней всегда приходили женщины и девушки любой расы для благословления или поддержки, просили помощи в жизни, все они были детьми для Забытой, но однажды другие боги позавидовали богатству и красоте храмов, количеству пожертвований и паломников. Задумали они дело дурное, а именно замуровать богиню в камне, разрушить храмы и забыть про нее навсегда. У них почти получилось, но Забытая всегда была начеку. Что тогда произошло теперь доподлинно неизвестно, и где теперь Богиня тоже. Но Она приходила к тебе, Вася, и Ее помощь бесценна. Наш народ ждал Ее возвращения очень долго и дождался...

— Талия, это все лирика, а мне нужны реальные факты. При чем здесь я? Почему вы так упорно мне помогаете?

— Вася, не суди нас строго, — Фрэя говорила тихо, но каждое ее слово было гвоздем в мой маленький гроб, — ты нам нравишься, очень. Ты хороший человек и мне жаль тебе такое говорить. Забытая приходила к нам и просила, чтобы мы отправили тебя дальше по твоему пути, иначе мы пожалеем.

— А что вы будете иметь, если я уйду? — Давят на жалось — это понятно, но и выгода должна быть соответствующая.

— Мы будем иметь право раз в год посещать святилище Проклятой Матери и возможность трижды попросить о помощи.

— Славно. Своя рубашка всегда была ближе к телу. Знаете, а так даже лучше. Я получила минимальное знание о мире, могу говорить и понимать ваш язык, а теперь плюс ко всему еще и богата. Вот только нужно было сначала обо всем рассказать. Я уйду, как только высплюсь, вы не могли бы оставить меня.

Русалки уплыли, а я призадумалась, почему на душе так неприятно. Вроде бы как лучше для меня сделали, а ощущение как в чан с г...ом окунули.

Скорее всего, дело в моем характере, не люблю, когда выезжают за мой счет. Помню, как то моя подруга с мужем пригласили меня с Тимой на новоселье. Муж подруги военный и свое жилье для них стало огромной радостью и величайшей неожиданностью. Первое сомнение у меня появилось, когда я вспомнила, что квартиру они получили полгода тому назад, а потом в разговоре подруга проговорилась, что ее брат вернулся из армии. Уже у них подружка под градусом сказала, что стол готовила для встречи с братом, но он поехал праздновать с друзьями и чтобы так сказать вечер не пропал, его в срочном порядке переделали в новоселье. Настроение однозначно испортилось, вроде и ничего такого, а неприятно. Чувствовала себя затычкой для бочки: нашли дырку и мной ее закрыли.

* * *

Собралась я быстро, еще с вечера засунула в сумку ненужное, а сегодня спальник и котелок. Талия появилась на поляне не одна: рядом с ней шел какой то пенек с ушами — веточками ростом мне до пупа и глазками, выглядывающими из подо мха, видимо обозначающего брови. Пенек смотрел на меня недружелюбно и что-то шелестел, наверное, не особо приличное.

— Вася, это внучок Лесного Хозяина. Он покажет тебе дорогу к землям людей и договорится с лесом о защите и ночлеге. Ты не обращай внимания на его поведение, он еще молод и считает ниже своего достоинства быть проводником, но возразить деду не смеет.

— Здорово! Еще и пенек с ушами будет пыхтеть всю дорогу о том, как его несправедливо обделили! — Настроение не желало повышаться и выливалось на окружающих порциями яда.

— Ты уж прости нас, Вася, что не рассказали всего сразу, — Талия выглядела грустной, — но ты должна продолжать свой путь дальше. Я никогда не забуду тебя, Воин. — И она расплакалась, навзрыд, как маленькая девочка.

Я не умею утешать, не умею создавать уют людям, которые в данный момент находятся рядом со мной, но здесь и сейчас я подошла к этой уставшей женщине, русалочке и просто крепко обняла ее. Я вложила всю свою благодарность, извинения и прощание в это объятие, и не оглядываясь, пошла вслед за пеньком.

Видимо 'внучок' на меня обиделся, потому что назвать дорогой или даже тропинкой то место, по которому мы шли, нереально. Больше всего это было похоже на пытку, а не на короткий путь. Он вел меня через такие заросли и буреломы, что к концу третьего часа я была похожа на лесное чудовище: все лицо и руки поцарапаны ветками, в волосах колючки, листики и еще много непонятно чего. Ноги я поотбивала о корни, которые как нарочно вылезали именно мне под ноги, хорошо хоть в кроссовках была, а то бы переломала себе пальцы. По окончании пятого часа этот сморчок привел меня на поляну, которая была вдвое меньше прежней и находилась в окружении деревьев со всех сторон. Если точно не знать об этом, то поляну не найти, ее не видно за деревьями и кустами. Пенек пошевелил листьями, повращал глазами и деревья склонили свои кроны почти до самой земли, а кусты будто бы придвинулись еще ближе, и поляна стала похожа на шалаш с плетеной крышей. В одном месте остался просвет между кустами, пенек выскользнул в эту щель, и она затянулась, как и не было.

Костер, спальник и ужин не заняли много времени. Воды было только чтобы утолить жажду, так что готовить не пришлось, спать не хотелось, поэтому я просто прилегла поверх спальника и предалась воспоминаниям.

Мы познакомились с Тимой на сайте знакомств, где я зарегистрировалась от одиночества. Родителей у меня не было с самого рождения, я жила в детдоме, а потом меня забрала к себе бабулька — уборщица. Она жила в деревне в нескольких километрах от своего места работы, скотины не имела, огорода тоже, потому и оставалась там на несколько дней, а в деревню ездила на выходные и всегда брала меня с собой. Родилась Валентина Георгиевна в сорок пятом, сначала школа, потом училище и завод, где и проработала до самого его закрытия. Тяжелые времена настали для нее, и пришлось идти мыть полы в детский дом, там мы и встретились. Ей было уже за пятьдесят, начались проблемы с сердцем, но она обошла все инстанции и всеми правдами и неправдами умудрилась стать моей приемной мамой. Бабушка Валя близких родственников не имела, родных похоронила и осталась одна, она рассказывала, что где-то во Франции должна быть дальняя родня, но спустя столько лет вряд ли кого-то найдешь.

В школе я училась не очень хорошо, что и не особо удивительно после детского дома, но в колледже и на первом курсе университета я была одной из лучших, вот только закончить не успела: у бабушки Вали случился обширный инсульт и ее парализовало. К тому моменту я уже танцевала в клубе и могла много себе позволить, в том числе и сиделку для бабушки. Мне предлагали сдать ее в интернат, но я не смогла так поступить. Я сама ей читала, пела песни, подолгу разговаривала, бабушка не отвечала, но я верила, что она меня слышит и понимает.

Спустя год еще один инсульт оборвал ее жизнь, она умерла в реанимации, не приходя в сознание на шестьдесят пятом году жизни. Я продала ее домик и окончательно переехала жить в город сначала на съемных квартирах, а после уже купила свою. Устроилась работать в элитный клуб и почти все время пропадала на работе, нужны были деньги на ремонт, на проживание, да и просто деньги были нужны всегда.

Тогда напарницы по клубу и предложили мне один сайт знакомств, на котором и сами посиживали и друзей зазывали. Тима написал мне сам и после недолгого общения на сайте попросил мой номер телефона. Я влюбилась в его голос сразу же, как только услышала, а когда увидела, поняла что пропала. Наши отношения развивались стремительно и уже через три месяца мы стали жить вместе. Тима предлагал переехать к нему, но я отказалась, я так долго мечтала о своем жилье, что уйти теперь было для меня физически больно. Тогда он переехал ко мне, возил на работу и забирал только сам, никаких такси или знакомых водителей.

Так мы прожили почти три года, было и хорошее и плохое, задумывались о свадьбе, а потом он меня убил...

Ночь уже давно вступила в свои права, по моим ощущениям уже около трех ночи, а я все не сплю. Утром пенек меня точно притопит в каком — нибудь болоте и скажет, что я сама залезла, да еще и попросила попрыгать сверху, чтоб быстрее на дно уйти. Я поворочалась еще немного, задремала и провалилась в жуткий кошмар. Мне снился пожар в лесу, я стою на маленьком, еще свободном от огня пятачке, но одежда на спине уже тлеет. Я кричу, зову на помощь хоть кого — нибудь, а в ответ только треск сучьев и боль на спине.

Проснулась я резко и с неполную минуту пыталась вспомнить кто я и где, меня слегка потряхивало и сильно жгло спину с правой стороны. Я осторожно встала на ноги, подняла футболку и, вытянув шею, заглянула себе за спину. Моя татуировка, сделанная пару лет назад, светилась и слегка пульсировала красным светом как светофор ночью, было ощущение неслабого ожога в том месте. При прикосновении к татуировке меня ударило слабым разрядом тока, и боль усилилась. За деревьями раздался шорох, а потом я услышала мужские голоса, слов было не разобрать, но по интонациям было понятно, что мужчинам весело.

Голоса стали ближе, а потом и вовсе стали доноситься совсем рядом с моим убежищем. После первой же внятно услышанной мной фразы волосы на моей голове встали дыбом, а по телу промчалась волна дикого холода и ужаса:

— Хорошенько ты ее отделал, Берни! Теперь она точно будет знать, каков на самом деле настоящий мужик! — Гнусный хохот был просто отвратителен на слух, как у гиены.

— Ну а то! Подавальщицы в трактирах никогда не жаловались на мою мужскую силу, теперь и эта узнала. Кто сейчас там развлекается? — Голос у другого тоже не вызывал доверия.

— Там сейчас должен быть Хряк, за ним Дамиан, Зак, Майки и Талес. Ты еще пойдешь или сразу прирежем? — Господи, кто это такие, и что вытворяют с неизвестной ей.

— Ну, если еще что-то останется после парней, естественно пойду. А ты, Алфи?

— Можешь даже не спрашивать, Берни, давно уже у меня не было такой бабы, тем более из нелюдей.

Снова раздался шорох и голоса стали удаляться куда то влево от меня. Насильники! У них девушка и они издеваются над ней! В груди разрасталось бешенство, татуировка горела закатным пламенем и я решилась. Взяла в сумке шокер, спрей от комаров и стала пробираться сквозь кусты в сторону ушедших, стараясь не шуметь чтобы не разделить участь девушки. Буквально в двухстах метрах от моего шалашика располагалась широкая поляна, на которой горел костер, стояли лошади под деревьями и какой то мужик со спущенными штанами, навалившись на кого то, усиленно этого кого-то избивал и приговаривал:

— Не хотела по-хорошему, тварь, будет по-плохому. Сейчас я с тобой развлекусь, потом ребята, потом снова я и так до тех пор, пока не сдохнешь. А как сдохнешь мы тебя утопим в болоте и не останется следов.

Другие изверги стояли около них полукругом и выкрикивали одобрения мучителю. Внезапно мужик дернулся и обмяк, встал, натянул штаны и отошел. Зрелище, которое мне открылось, было ужасно: на земле лежала девушка, свет от костра очень хорошо освещал ее окровавленное тело, разорванную одежду и глумливые морды ублюдков. Девушка вздохнула и всхлипнула, попыталась прикрыться остатками одежды, но уже следующий стягивал с себя штаны.

Они ее насилуют, поочереди, как будто покупают товар в магазине. Они. Ее. Насилуют. В груди разрастался ком, дышать было нечем, кажется, я умру от сердечного приступа прямо здесь и сейчас. Грудная клетка взорвалась дикой болью, и мое сознание куда то пропало. Я все так же стояла за пределами светового круга, но уже не мои глаза смотрели, и это не я сделала несколько шагов вперед. Что то такое же древнее как мир проснулось внутри, и оно было готово убивать.

— Веселье закончено, — и голос тоже не мой, я не умею так говорить, — пришла пора умирать.

Мужики подскочили на месте и развернулись в мою сторону. Я проигнорировала их ненавидящие взгляды и подошла прямо к девушке и присела рядом, живого места на ней не было, и потихоньку жизнь тоже покидала ее тело.

— Иди от сюда, дура, пока сама не заняла место этой девки! — Мужик со смехом гиены схватил меня за волосы, и резко подняв с земли, развернул к себе.

— Алфи, я так понимаю, — я подняла на него глаза и он в ужасе от меня отскочил.

— Парни, это нежить, убить ее! У нее глаза черные и белков нет совсем!

— Алфи, Алфи, да какая же я нежить? Я — Воин, Алфи, ты ведь знаешь, что это значит? — Я улыбнулась ему самой лучшей своей улыбкой, он стал бледнее луны в моем мире и рухнул на колени. — Я сама вершу свою судьбу и судьбы тех, кто рядом. А твоя судьба — смерть.

Ком из груди вылетел молниеносно и распался на семь одинаковых темно-серых теней, они окружили каждого из насильников, уплотнились, поглощая все звуки внутри себя, и через минуту растаяли туманом. На поляне остались лежать семь высушенных до мумий тел и умирающая девушка.

Некто или нечто неизвестное все так же находилось в моем разуме и это давало мне шанс не сойти с ума, все воспринималось как фильм по телевизору.

Я села на колени возле девушки, аккуратно провела пальцами по ее щеке. Дыхания не было слышно, только слабенький пульс на шее говорил о том, что девушка еще жива.

— Иди сюда, — и кого я там зову? — Я знаю, что ты здесь.

Из — за деревьев вылез наш пенек, подгреб поближе и уставился на меня преданными глазами.

— Найди мне воду и быстро. Да и деда позвать не забудь, с тобой говорить не о чем. — Пенек умчался и я при следующих словах выпала в полный астрал, — а ты слушай сюда и очень внимательно. Все, что ты видела сейчас и увидишь потом — моя помощь тебе, но только в этот раз. У тебя есть право отобрать жизнь, и есть возможность ее вернуть. Но одно ты должна помнить всегда: нельзя просто так разбрасываться таким даром, ты несешь ответственность за жизнь и смерть. Ты должна отдавать себе отчет в том, что собираешься совершить. Вот это отребье сдохло за дело, а девушка.... Впрочем, скоро увидишь.

На поляну вышел маленький дедушка, он был похож на волшебника из старого американского мультфильма 'Подземелье дракона': с такими же седыми волосами, милым лицом, но взглядом прожившего ни одно тысячелетие существа.

— Что же ты так запустил свой лес, Хозяин, неужели не слышал что происходит? — Мой голос был строг, но в нем проскальзывали нотки усталости.

— Лес перестает быть моей вотчиной, непонятные вещи творятся в мире. Пока меня не позвали я и не знал об этом, За....

— Тсс, нам не нужны свидетели, Хозяин. Мне нужен ручей или небольшая заводь, сделай ка мне проход туда и позови кого ни будь, надо вымыть девушку.

Деревья расступились, и луна осветила поверхность небольшого прудика, в котором плескалось несколько сущностей, состоящих из воды, но по очертаниям похожих на людей. Их силуэты были размыты и постоянно видоизменялись.

— Запомни их, это водяницы, — сказала я мне, — а теперь внимательно смотри. Та сила, которая образовалась в результате смерти, никуда не делась, она просто вернулась обратно в тебя и теперь ты можешь ее отдать для возвращения жизни этой девушки. Она не является человеком и, соответственно, для жизни ей нужно намного больше силы, чем простым смертным. Думаю, семи жизней будет достаточно.

Я сложила руки лодочкой и очень сильно захотела увидеть эту девушку живой и здоровой. На моих ладонях образовался перламутровый туманный шарик, который достигнув размерами небольшой дыньки, просочился между пальцев и впитался в грудь девушки, а за ним следом еще шесть. Я увидела как с лица и тела сходят синяки, заживают страшные рваные раны, а потом ее дыхание стало ровным и спокойным. Из воды выскочили водяницы, забрали девушку, и проход к пруду закрылся.

— Запомни еще кое-что: Жизнь — Смерть — Возрождение. Непрерывный круговорот. Мы еще встретимся, Воин.

Ощущение присутствия в моей голове пропало, заодно и все остальные тоже. На поляне остались мумии, кони и я. Страха не было, вообще эмоции покинули меня полностью. Я сходила за своими вещами и решила выбираться из этого места прямо сейчас, но сначала нужно проверить сумки, навьюченные на лошадей. Они, сумки и лошади, уже были никому не нужны, а для меня может найтись там хоть что — то полезное.

Полезное нашлось: пара мешочков с монетами (на первое время, не светить же жемчужинами и чешуйками), карта и медальон в форме пятиконечной звезды. Все это удобно разместилось в моей сумке, и я отправилась в путь.

Рассвет наступил через пару часов, лес начал редеть и к обеду я уже вышла его на опушку. Вдалеке виднелся город, точнее шпили, видимо, сторожевых башен. Я достала из сумки платье, платок на голову и калоши, переоделась, перекусила и пошла в сторону города. С левой стороны пролегала дорога с наезженной колеей, но я старалась не идти по ней. Неизвестно как здесь относятся к одинокой девушке на дороге, может быть спутник у нее должен быть обязательно. Несколько раз мимо проезжали телеги, запряженные лошадьми, и я в это время пряталась то в придорожных кустах, то в овражке.

К закату я подошла к воротам города, окруженного каменной стеной и крепкими воротами с калиткой. В ворота проезжали повозки, а в калитку проходили пешие. Небольшая очередь из людей, в конце которой я пристроилась, помогла мне разобраться в денежных знаках этого мира. Как оказалось ничего особенного: один золотой равнялся двадцати серебряным, серебряный — ста медным. У меня было двадцать золотых, сорок семь серебром и довольно увесистый мешочек с медяшками. Проход пешему стоил один серебряный, конному — три, а для повозки уже пять. Я решила сказать стражникам, что иду наниматься на работу, так как родных нет, хозяйства тоже и жить на что то надо. Пыльное от оврага и кустов платье даст им понять, что иду издалека. Надо прикинуться деревенской бесхитростной бабой и задурить головы так, чтоб сами пропустили в город, да еще и сумку не проверили. Ну, вот и моя очередь пришла.

ГЛАВА 4.

— Документы или разрешение на въезд в Тугрим. — Пророкотало мне в лицо и вот тут я по — настоящему испугалась, — цель приезда и срок пребывания.

— У меня нет документов, я их потеряла. — От страха я крепко зажмурилась, если не видишь ты, то не видят и тебя (раньше часто помогало, в детстве).

— Я буду вынужден сопроводить тебя в городскую тюрьму и отдать дознавателю для допроса. Это приграничный город и все без документов отправляются туда.

Я решилась все — таки открыть глаза. Сразу же взгляд зацепился за стражника, и я обалдела: это был богатырь прямо как в наших сказках, мощное телосложение, доспехи, в два раза выше меня и раз в пять шире. Никакой бороды или другой растительности на лице не было, только светлые короткие волосы на голове. От него не несло потом или спиртным как пишут в книгах и пропускать меня за красивые глаза он не собирался. Рядом с ним стоял мужчина лет сорока в длинной до пола мешковине, платье рабочее и водил руками над последней въехавшей в ворота телегой, мужичок — возница что — то упрямо втолковывал мужику в платье, но тот не прекращал своих манипуляций и что — то, по всей видимости, нашел. Лицо у него закаменело, взгляд аж прикипел к вознице и в это время, откуда — то справа появилось трое бравых ребят. Один сел на место возницы и погнал лошадь прямо по дороге, а двое других скрутили мужичка, и повели следом.

— А может, я пойду обратно, откуда пришла? Документов у меня нет, разрешения тоже, поэтому не буду мешать. — Я уже двинулась задним ходом к калитке, как стражник резво схватил меня за руку и притянул к себе.

— Теперь я совершенно уверен, что твое место в тюрьме, слишком ты подозрительная. — Стражник, не отпуская моей руки, другой махнул мужику в платье, подзывая его к нам.

— Дорогая, где же ты пропадаешь? — За моей спиной послышался голос, и мне на плечо легла рука. Так я не визжала с тех пор, как посмотрела фильм 'Звонок'. Может, помните, с каким треском это лохматое чувырло вылезало из телевизора? Так вот после просмотра данного киношедевра я отправилась спаточки, проснулась среди ночи и поняла, что возле двери в мою спальню слышу такой знакомый до боли треск. Звуковой атакой моего милого напрочь снесло с кровати, а я забилась на подоконник, не прекращая истерично выражать свое мнение. Когда милый зажег свет и умудрился меня заткнуть, то выяснилось, что трещала трубка городского телефона, у нее батарея сломалась. Я потом долго долбила этой трубкой об стену и материла ее всеми возможными словами. Самое главное, что меня бесило, это как так удачно она сломалась, сразу же после просмотра фильма, и какой же треск у них одинаковый. С тех пор японские, китайские, тайваньские и иже с ними ужастики я не смотрела.

Стражник шарахнулся от меня на такой скорости, что гепард обзавидовался бы. В тот же момент рука с плеча перекинулась мне на лицо и закрыла рот вместе с носом, а так как весь воздух во время визга я выпустила, то пришлось эту ладонь крепко цапнуть. Доступ к воздуху мне открылся, но взамен я получила подзатыльник, не больно, но чертовски неприятно. Я развернулась с решительным видом и уткнулась в плечо молодого парня, который по — хозяйски обнял меня за талию и чуть слышно шепнул:

— Не дергайся, а лучше подыграй мне. Иначе тебе светит тюрьма, пытки и казнь. Здесь не то место, где можно шутить.

Я прониклась, осознала и усиленно закивала головой в знак согласия.

— Уважаемый, — это уже было обращено к стражнику, — эта девушка — моя невеста. Мы немного повздорили, и она решила пойти в город сама, но ее документы и разрешение на въезд остались у меня. Пожалуйста, возьмите.

Стражник кидал на меня странные взгляды, видимо сила моего визга очень впечатляющая. Он осторожно приблизился, взял бумаги и поспешно от нас отошел к мужику в платье. Совещались они недолго, теперь к нам подошло платье, а стражник остался в стороне.

— Меня зовут Транай, я — маг и прошу вас ответить на несколько моих вопросов. Итак, Василинда, с какой целью вы направляетесь в Тугрим? — Я так понимаю, что теперь стала Василиндой. Хорошо хоть не Бастиндой.

— Я хочу устроиться на работу, родных никого нет, и мой жених предложил перебраться в город. — С чего так ляпнула, сама не поняла.

— Понятно. Магией владеете? — Вот этот вопрос был для меня самым непростым. Как на него ответить без последствий ума не приложу. Хотя...

— Нет, не владею. — У меня не магия, у меня дар Жизни и Смерти. А это абсолютно разные вещи.

— Игрид Фарн, теперь вы. Все то же самое.

— Иду за лучшей долей, в городе возможностей больше, да и заработок выше. Вот собрался жениться, хочется провести церемонию в храме богини Фригг. Немного владею магией воздуха, но нигде не учился и способности не развивал.

— На какой срок останетесь в городе? — Платьице достало из кармана круглую штуку и внимательно вглядывалось в нее во время наших ответов.

— Если найдем здесь хорошую работу, то останемся жить. А если нет, то пойдем дальше. — Я уже устала стоять, хотелось присесть и отдохнуть. День был очень долгим, но маг не торопился нас отпускать.

— Игрид Фарн, дроу, я так понимаю. — Маг выжидательно смотрел на моего 'жениха' и лелеял в голове обязательную гадость. Уж больно рожа стала противная.

— Квартерон, если быть точным. Отец был полукровкой, а про деда вообще не знаю ничего. — Игрид тоже устал, было видно по его глазам. Кто его послал и почему маг ему верит?

— Вот ваши бумаги, добро пожаловать. Утром отметитесь в ратуше, оставите адрес таверны и получите временные пропуска. Если решите остаться здесь, то, опять же, в ратуше сообщите о месте работы и получите другие пропуска.

Маг уступил нам дорогу, и мы с Игридом пошли искать место для ночлега.

Город был странным, точнее сказать абсолютно никаким. Каменные дома с плотно закрытыми ставнями, пустота на улицах и только звук наших шагов гулко разносился по сторонам. Освещения как такового не было. Только несколько фонарей висело на столбах, да и то не на всех. Булыжная мостовая привела нас к высокому крыльцу с вывеской, надпись на которой гласила 'Кров и хлеб', а на картинке повыше была нарисована кособокая кровать и лежащее на ней нечто с глазами. Хлеб, я так думаю.

Высокие окна от пола и почти до потолка по обеим сторонам от двери ярко светились в темноте, вызывая во мне желание войти туда и остаться, а аппетитные запахи скручивали желудок в спираль.

Игрид потянул на себя окованную металлом дверь, пропустил меня вперед, и вошел следом. В глазах заплясали звездочки от резкого переходы от темноты к свету и несколько секунд я просто стояла и терла их. Когда глаза привыкли к освещению, Игрид аккуратно провел меня внутрь и усадил за стол. Обстановка была странная, точнее не привычная мне. В моем мире я посещала трактиры и таверны, но это была бутафория, подделка под старину, а здесь же все дышало натуральностью. Каменный пол, покрытый соломой, деревянные столы, стулья и лавки на вид довольно массивные и тяжелые. Свечи в подсвечниках на столах и в подобии люстр на потолке придавали помещению загадочный и немного мрачноватый вид. Помещение было большое и почти полностью заставленное столами, справа от входной двери была лестница, ведущая на балкон, который опоясывал стены с трех сторон, напротив двери стойка, слева столы около больших окон.

Игрид занял столик в самом углу и пошел к стойке делать заказ. Хозяином был высокий плечистый мужчина, который долго о чем — то разговаривал с моим спутником, иногда слегка поворачивая голову в мою сторону. Вот Игрид отошел от стойки, сел напротив и с облегчением выдохнул.

— Приграничье. Бездна его задери! Люди очень осторожны и недоверчивы. — Игрид с интересом на меня посмотрел.

— Угу. — Промычала я. Вопросов было много, но мне казалось, что это не то место, где можно их задавать. Поэтому я даже не пыталась завязать разговор.

— Я вижу у тебя много вопросов, но давай отложим их на потом. — Игрид усмехнулся и продолжил, — сейчас я не намерен на них отвечать.

— И где это ты увидел? — Я была голодная, а потому злая.

— Да у тебя же на лице все написано! — Игрид с превосходством смотрел на меня и тут меня просто прорвало.

— Знаешь, всегда хотела узнать, как мужчины читают по женским лицам. Будь добр, просвети меня в этом вопросе. Я так понимаю, что ты специалист по женщинам и их мимике. — В это время принесли ужин, девушка расставила на столе посуду и приборы, горшочки, мисочки и целый каравай еще теплого хлеба. Собственноручно потрогала.

— Вы, женщины, вечно суете свой нос не в свои дела. А потом еще недовольны результатом, видите ли, он не совпадает с вашим мнением.

— А при чем тут мнение? Ты мне скажи, где по мне видно и что? — Я действительно разозлилась. — Если ты считаешь мужчин венцом творения, то глубоко ошибаешься. У вас, возможно, женщины и суют носы, а у нас говорят, что любопытные долго не живут. Так что закончим на этом разговор, я хочу нормально поесть.

Еда была действительно вкусной. Грибной суп — пюре, мясо в горшочках с овощами и много свежей зелени, в кувшине был квас и пиво в кружке для Игрида.

Я поела быстро и стала разглядывать зал, пока Игрид доедал мясо. Таверна постепенно наполнялась людьми, причем одними мужчинами. Все они были крупного телосложения, у всех были либо мечи, либо арбалеты, а на некоторых надеты кольчуги. Они чинно рассаживались за столы, заказывали еду и выпивку, но не галдели, а вели беседу в полголоса.

— Игрид, я так понимаю, что ваши женщины не могут ходить без сопровождения, и тем более, не имеют права сами себе заказывать номер в трактире, так? — Он кивнул мне в ответ. — Ты заказал уже комнаты? Одну или две?

— Комнаты я заказал, но они смежные между собой. Так как ты — моя невеста, то поселить тебя отдельно нельзя, но еще не жена и вместе спать тоже нельзя. Насчет одиноких женщин: сопровождение необходимо для приличной девушки. Куртизанки и магички могут делать что хотят. Магички потому что сами в состоянии за себя постоять, а куртизанок у нас не обижают, женщин слишком мало, тем более в таких приграничных городах. Они едут сюда за заработком, а солдаты люди в основном одинокие. Мало кто решится привезти сюда жену, а тем более детей.

— Тогда закажи мне ванну в номер и что ни будь попить. Примерно через час после того как принесут ванну зайдешь ко мне, будем выяснять отношения. — Его глаза округлились и стали похожи на блюдца.

— Ты чего? Какие отношения?

— Да шучу я, просто поговорим спокойно. А теперь проводи меня в комнату.

Оказалось что проход в номера находился прямо под лестницей на балкон, дверь была почти незаметна для тех, кто не был знаком с обстановкой в трактире. Мы встали из-за стола, прошли к лестнице и нырнули под нее. Игрид открыл дверь и моим глазам предстал коридор с дверями по правой стороне. В конце коридора еще одна лестница вела наверх, как объяснил Игрид, там находились номера для важных персон. Наш номер был за третьей по счету дверью, которая открывалась обычным ключом снаружи, а изнутри запиралась на большой засов. Толщина этой самой двери была внушительная, чтобы на случай нападения можно было продержаться до прихода помощи.

В первой комнате было небольшое окно, кровать, сундук для одежды и умывальник за ширмой. В другой только кровать, окно и умывальник. Двери между комнатами не было, только легкая ткань прикрывала проход. Я выбрала дальнюю комнату и отправила Игрида за ванной. Через десять минут пара дюжих молодцов после стука в дверь внесла внутрь бадью, следом за ними вошла служанка с бельем. Она постелила на дно бадьи простынь и стала наливать в нее горячую воду, которую в ведрах приносили те же богатыри. Потом налила в воду жидкость из небольшого флакона, предварительно достав его из кармана передника, следом разложила на постели еще одну простынь для вытирания, а на бортик положила мыло и мочалку.

— Госпожа, я оставлю для вас еще два ведра горячей воды. Если хотите, я могу потом забрать вашу одежду и к завтрашнему утру привести ее в порядок. Вам хватит полчаса на мытье? — Девушка уже прошла к двери и ждала моего ответа.

— Да, думаю, полчаса мне хватит, одежду заберешь позже.

— Не забудьте запереть засов. — Сказала она и выскользнула из комнаты.

Засов я заперла, одежду скинула мгновенно и погрузилась в долгожданное блаженство. Вода смывала грязь не только с тела, но и с души. Постепенно тело расслабилось, и я начала проваливаться в дрему. Неимоверным усилием я заставила себя открыть глаза и вымыться. Через полчаса бадью вынесли, белье в стирку забрала служанка, а я переоделась в свои родные вещи и села ждать Игрида. Разговор будет непростой, не привыкла я к шовинистам. Причем надо обязательно узнать, кто его послал, что рассказал обо мне и чем мне это грозит.

Стук в дверь прервал мои размышления, и я пошла открывать.

Игрид уверенно прошел в комнату и сел на кровать. Сидячих мест больше не было, а рядом с ним не хотелось, поэтому я присела на подоконник спиной к окну. Он был не особо широким, но мне места хватило, даже не пришлось прислоняться к стеклу.

— Итак, почему маг нам поверил и пропустил в город? — Самый волнующий меня вопрос.

— Почему именно об этом ты спрашиваешь в первую очередь? Я рассчитывал на другой вопрос. — Игрид заинтересованно смотрел на меня.

— Потому что я хочу знать, как скоро за мной придет стража и отведет в тюрьму и есть ли у меня шанс сбежать раньше.

— Какая стража? Ты что? Мы здесь на законных основаниях и никто никого никуда не поведет.

— Я еще раз спрашиваю ПОЧЕМУ? — Во мне заворочалось что то темное, наверное, сила Воина. Надо успокоиться, иначе здесь будет еще один труп.

— Ты меня пугаешь. Мне кажется или твои глаза потемнели? — Игрид занервничал. В комнате горели свечи, можно списать на них.

— Просто свет так падает, пламя свечи дернулось. Ты рассказывай, давай, а то спать охота.

— Хорошо. Но сначала ответь на вопрос: что ты знаешь про иллюзии?

— Иллюзии? Хм, ну если по научному, то иллюзия (лат. illusio — заблуждение, обман) — искажённое восприятие реально существующего объекта или явления, допускающее неоднозначную интерпретацию. Иллюзии могут возникать у психически здоровых людей (физические, физиологические иллюзии, метаморфопсии). — Ничего себе я загнула. Вот это память.

— Не понял и половины из того, что ты сказала, но да иллюзия — это обман. Моя специальность маг — иллюзионист, причем я не накладываю иллюзию, я сам как бы иллюзия. — Игрид выдохнул и выжидательно на меня посмотрел.

— Теперь я не поняла. Можно как то попроще для недалеких?

— Попробую попроще. Аура у меня такая, что всю ложь в правду обращает. Маг на воротах проверял нас с тобой на правду и амулет показал ее, а вот если бы на ложь — тогда мы бы уже сидели в тюрьме. Но таких амулетов нет, потому что дар такой очень редкий и очень хорошо оплачивается. — Как мы себя любим — то.

— То есть ты хочешь сказать, что правдой будет любое твое слово? Ну, а как же тогда быть со мной, почему маг и мне поверил? — Я до сих пор толком не поняла ничего.

— Видишь ли, я не умею делать физические иллюзии, но я умею обманывать голосом, интонациями и эмоциями. Ты имеешь представление об ауре? — На мой утвердительный кивок Игрид продолжил, — так вот, если во время разговора я прикасаюсь к какому — либо человеку, то моя аура растягивается и затягивает его в свой радиус. Вот так вышло и с тобой, я же обнимал тебя.

— С этим разобрались, теперь ответь мне, кто тебя послал мне на помощь?

— Я не могу тебе ответить, мне было поручено перехватить тебя у первого поста в землях людей, подготовить документы и пройти проверку мага. Я свою миссию выполнил и как только ты покинешь город, я тоже уйду.

— Меня все устраивает. Здесь я останусь на пару дней, и ты мне поможешь подобрать одежду и транспорт до следующего города. А сейчас расскажи мне о ваших богах, уж очень хочется послушать эту животрепещущую историю.

— Наш мир создал демиург, все живое и неживое в нем, а потом он ушел, но оставил вместо себя богов. Сколько их было изначально не знает никто. Сейчас правят Фригг — богиня любви и домашнего очага, Крита — богиня хитрости и коварства, ей поклоняются жулики, воры, мошенники, маги и воины. Сарайя — богиня равновесия и справедливости, к ней приходят и мужчины и женщины, ее храм самый посещаемый из всех. Инвар — бог красоты. Никто уже и не помнит, почему красоту отождествляет мужчина, но его храмы всегда полны подношений и паломников. Говорят, что за свою помощь он забирает или годы жизни, или же бессмертную душу. Но никто и никогда из приходящих в его храм не раскрыл этой тайны, так, просто слухи.

Дроу поклоняются своему богу, великому войну Аккартану, так как погибнуть в бою для них большая честь. У эльфов богиня Рэниари — покровительница земли и жизни. Вот только все эльфы ненормальные, потому что каждый из пяти кланов считает только свой клан достойным покровительства богини.

— Все это безумно интересно, но время уже довольно позднее, завтра идти в ратушу, так что приятных снов. — Спина затекла от долгого сидения на месте, и мне пришлось еще минут десять разминать ее у себя в комнате.

Я скинула джинсы и осталось в длинной футболке почти до колена. Я всегда спала в ней в походах, как то увидела у Тимы и забрала. Сейчас этот кусочек ткани был своеобразным якорем между мной и сумасшествием, можно было представить на минуту, что я дома, где то на кухне Тим пьет кофе перед работой и все у меня хорошо. Кровать была относительно удобной, но сейчас и этого было достаточно, неизвестно в каком месте я буду спать завтра. Сон накрыл меня быстро, и мне снилась мама. Она гладила меня по голове и говорила, что всегда со мной рядом, что она и папа не забыли обо мне и обязательно вернуться.

Я ее никогда не видела вживую, только на фото. Родители пропала без вести, когда мне было полгода. Их машину нашли на трассе заведенную со мной на заднем сиденье. Никаких следов похищения или еще чего — то подобного на том месте не нашли, следователи посчитали, что родители просто бросили меня. Я никогда не верила в эту версию, да и сейчас не верю. Может, когда я умру, то узнаю, наконец — то всю правду.

Проснулась я оттого, что чьи — то руки шарили по моему телу, в комнате был полумрак, видимо скоро рассвет. Запах перегара не давал нормально вдохнуть, а пошлости, произносимые ночным посетителем, вызывали желание пообниматься с фаянсовым другом.

— Малышка, ты так хороша! Доверься мне, и мы взлетим на небо! Я буду любить тебя долго, так долго, как ты захочешь! — Фу, какая гадость, просто отвратительно. Я лежала на боку и пока не сопротивлялась, являя собой типичное бревно. А этот удод навалился на меня всем своим весом и усиленно пытался задрать футболку и одновременно стянуть белье. Видимо еще не решил, что для него важнее.

— Куколка, я же знаю, ты хочешь этого, ты весь вечер меня провоцировала своей одеждой. Ну, не будь такой холодной.

И вот тут меня прорвало. Значит, Игрид. Решил поиграть? Поиграем! Темная половина меня затопила сознание, и Игрида просто отшвырнуло и приложило об стену. Я встала с кровати и подошла к нему на расстояние вытянутой руки. Игрид посмотрел мне в глаза и тут же, скуля, забился в угол. Из моей груди вырвались туманные щупальца, подхватили его и еще пару раз приложили об стену, а потом втянулись обратно. Голова начала проясняться. Этот недомерок лежал без сознания, подвернув под себя правую руку.

Я вышла в большую комнату, взяла кувшин с водой для умывания и вылила Игриду на голову. Сознание к нему возвращалось постепенно, правая рука висела плетью, сломал, наверное.

Первые лучи рассветного солнца осветили комнату, когда Игрид окончательно пришел в себя. Он сидел на кровати и баюкал больную руку.

— Ты не человек, да? Поэтому меня попросили провести тебя в город под защитой моей иллюзии?

— Человек, а ты — урод конченный. Еще раз протянешь ко мне свои руки, и я протяну твои ноги в деревянный ящик метр на два.

— Да кто ты такая, пустыня тебя побери? — Игрид вскочил и попытался нависнуть надо мной.

— Хочешь задавить силой своего авторитета? Не на ту нарвался! — Я откровенно издевалась над ним, а еще очень хотелось вымыться после его слюнявых губешек.

Игрид устало опустился обратно на кровать и на грани слышимости спросил:

— А все — таки, кто ты? Ты не обладаешь магией, но сила говорит обратное. По виду человек, но у людей нет такой мощи. Скажи мне.

— Я — Воин. Та, кого вы ждали много лет. И тебе очень повезло, что я тебя не убила. За сим считаю разговор оконченным. Приводи себя в порядок, нужно отметиться в ратуше и спокойно собраться в дорогу.

* * *

— Повелитель, — гонец тяжело дышал и еле стоял на ногах, — Ваши воины нашли Лаирасул в лесу, неподалеку от территории гномов. Она была без сознания, но физических повреждений не замечено.

— Кто нашел? — Повелитель дроу Антар Дриз — Алеан Виир был очень красивым мужчиной с длинными, абсолютно белыми, седыми волосами до колен. Он взошел на трон уже очень давно после своего отца, который не смыслил толком ни в правлении, ни в управлении. Антар добивался уважение к себе только силой, дроу не понимают другого языка, и это стоило ему цвета волос.

— Белар — Ас Баен и его боевая пятерка, Повелитель. Они должны были через портал вернуться обратно, когда Лаирасул придет в себя.

— Когда они вернуться, пусть Белар сразу же зайдет ко мне, а ты можешь идти. — Повелитель уже не обращал внимания на гонца, который бочком — бочком стремился быстрее покинуть тронный зал.

Лаирасул была дочерью советника Повелителя, любимой дочерью. В голове, конечно, ветер, но в моменты опасности она всегда была собрана и выдержана, да и боец не из последних. Вот когда она пропала, никто и не думал поднимать панику, не в первый раз такое происходило. Но несколько дней назад советник вбежал в тронный зал со слезами на глазах, и Повелитель только тогда заметил, как же он сдал.

— Повелитель, жизненная линия Лаирасул побелела, она умирает. — У каждого знатного рода империи есть герб с генеалогическим древом. Он не только показывает численность рода, но так же физическое состояние каждого из них. От каждого члена рода отходила линия жизни: если все в порядке, то она насыщенного синего цвета, если болен — зеленого, при смерти — белого, мертв — черная.

— Умрал — Ас Кен, когда начали поиски Лаи? — Антара не волновала эта девчонка, но советник был ему верен еще больше, чем себе. Так почему бы не помочь?

— Сегодня, Повелитель. Как только линия ее жизни побелела, так сразу и начали искать. Но ее местонахождение до сих пор неизвестно и этому есть только одно объяснение: близость пустыни.

— Значит, заклинания не работают, тогда возьми три боевые шестерки и пусть прочесывают лес. Белар со своей пятеркой тоже пусть участвует в поисках, как — никак Лаи его невеста. О результатах доложишь лично мне.

И вот теперь выясняется, что девчонку нашли живую и здоровую, но как тогда объяснить поведение линии жизни на гербе? Надо дождаться Белара и его отчет, а потом делать выводы.

* * *

Умыться по — человечески не получилось, воду же я вылила на этого горе — самца, пришлось просто одеваться и идти на завтрак. Чем занимался Игрид в это время, я не интересовалась. Как и вчера у стойки стоял тот же амбал и протирал большие кружки еще более огромным полотенцем.

— Уважаемый... — я замялась, так как вчера спросить его имя не удосужилась.

— Дорн, леди. — Ничего не напоминает? А мне так очень, хорошо ржать в голос не стала.

— Уважаемый Дорн, можно завтрак мне и моему спутнику, а заодно подскажите, где бы нам лекаря найти в вашем городке. — Руку — то лечить надо, хоть и не хочется.

— Насколько я понял, леди, вы сейчас пойдете в ратушу, — я кивнула, — так вот там есть маг, который выдает пропуски на время вашего нахождения в городе, а этажом ниже сидит лекарь. Только вы сначала зайдите за пропусками, а то лекарь у нас принципиальный.

— Спасибо, Дорн. — Я села за столик, и вчерашняя девушка принесла мне еду: каша, яйца отварные, свежий хлеб и о, чудо, здесь был настоящий чай. Игрид так и не появился, может рука сильно болит, а может и похмелье мучает. Надо бы попросить отварчик особенный, у них он должен быть.

— Дорн, а у вас есть что — ни будь от похмелья? Кажется, мой жених вчера очень много выпил.

— Конечно, леди. Вы подождете или сразу в комнату отнести? — Трактирщик так участливо смотрел на меня, что захотелось его ударить. Ненавижу такие взгляды, как бы говорящие 'ах, какая ты несчастная'!

— Отнесите в комнату. — Пойти проверить, как там этот болезный поживает, а то еще помрет ненароком.

Уже подходя к комнате, я услышала разговор, который велся слегка на повышенных тонах. Разговаривали двое мужчин, и в одном из голосов я узнала Игрида. У нас гости, так почему бы и мне не быть в курсе столь важной беседы.

— Магистр, почему вы сразу не сказали мне, кто на самом деле эта девушка? Вы вообще понимаете, что она сделала? Она швырнула меня об стену и сломала руку. — Ах ты, гад! Швырнула, сломала! Да я те счас хребет вынесу!

— Господа, вы позволите? — Я с широкой улыбкой на лице вовсю ширь отворила дверь и вплыла в комнату. Дверь за мной бесшумно прикрылась. На подоконнике, где вчера сидела я, обнаружился мужчина, довольно красивый мужчина. Он с улыбкой наблюдал, как я тихонько подбираюсь со спины к Игриду, который сидел на кровати и даже не повернул головы на звук моего голоса.

— Значит, швырнула, да? Сломала, говоришь? — Я схватила Игрида за волосы и душевно приложила головой об стену. Звук, издаваемый при этом его котелком, мог бы посоперничать со звоном колокола среднего размера. — Я тебе сейчас руки с ногами повыдираю и местами поменяю.

— Леди, вы позволите вмешаться? — Голос мужчины слегка отрезвил меня.

— Позволю, если вы представитесь. — Волосы Игрида я все — таки выпустила из рук и точным пинком столкнула его с кровати, на которую сама и уселась.

— Мастер Элван де Кортон, директор магической академии, в которой обучается этот оболтус. А вы, как я понимаю, Вася? — Хороший мужик и улыбка у него красивая.

— Вы правильно понимаете. Позвольте узнать, а откуда вам известно про меня? — Жизненный вопрос, психов с улыбками ангелов я повидала много.

— Я был единственным свидетелем, живым свидетелем, пророчества Забытой Богини о вас и вашем приходе. А не так давно, глубокой ночью, я приложил небольшие усилия для спасения вашей жизни от яда.

— Понятно. Значит, вы и есть тот самый сильный маг, про которого мне говорили русалки. А что вы делаете здесь?

— Меня вызвал мой ученик и сказал, что вы пытались его убить. — Маг встал с подоконника, прошелся от стены до стены и продолжил, — не хотите пояснить причину?

— Очень хочу, только вы придержите своего ученика, чтоб не сбежал. Вы в курсе, что произошло со мной по дороге сюда?

— Да, девушку уже нашли и переправили домой.

— Отлично. Так вот этот придурок решил, раз назвался женихом, значит можно качать права. Короче, он залез ко мне в кровать и попытался показать свою мужскую состоятельность. Пусть скажет спасибо, что я не убила его.

Мои слова произвели эффект разорвавшейся бомбы, маг посерел лицом, а потом просто впал в холодную ярость. Он подхватил Игрида за ворот рубашки, потряс душевно и, пробормотав 'извините, мы быстро', вошел вместе с ним в светящуюся арку, которая буквально за долю секунды возникла из ниоткуда прямо посредине комнаты. Как только они скрылись в арке, свечение пропало.

Пусть они там сами разбираются, а мне необходимо составить список вещей, которые я возьму с собой в дорогу. Итак, первоначально мне нужны вещи, потом транспорт и еда. Радует, что лошади здесь водятся, потому что ездить на них я умею и люблю. Хорошо помогало мне это умение в прошлой жизни для поддержания осанки и профилактики остеохондроза. Да и вообще лошади просто умные животные, с ними легко найти общий язык.

За моей спиной снова возникла арка, и оттуда вывалился слегка потрепанный Игрид и маг следом. Солнце уже взошло окончательно, и я только сейчас смогла рассмотреть своего, так называемого жениха. Он был чуть ниже меня, примерно сантиметров на десять, светлые короткие волосы, 'рыбьи' глаза. В общем, абсолютно незапоминающаяся внешность, как раз то, что необходимо шпионам, ворам или иллюзионистам.

— Вася, прости меня. Я не хотел тебя обидеть, просто выпил вчера много и не совсем себя контролировал. — Побитая собака выглядит лучше, вот бы мне научиться так командовать людьми.

— Вижу, руку тебе не вылечили. — Рукой Игрид так и не шевелил, только теперь она была перевязана и на шею накинут угол ткани для фиксации. — Хотя, мне абсолютно все равно, и ты теперь мне должен.

Голова закружилась неожиданно, тошнота подкатила к горлу и связь с реальностью пропала. Вижу себя со стороны, Игрид и Элван уложили меня на кровать и тихонько о чем то говорят. Со стороны двери в мою сторону пополз темный туман, а со стороны окна — какое то беловатое марево. Они заключили меня в кокон со всех сторон и зашептали:

— 'Клятва, клятва, клятва! Пусть принесет клятву, иначе смерть!'

— 'Какая клятва? Вы о чем? И кто вы такие?' — Голоса замолчали, а туман начал приобретать очертания людей. Через мгновение по бокам от меня стояли две девушки, одна абсолютно темная, а другая белоснежная.

— 'Я — Жизнь', — сказала белая.

— 'А я, соответственно, Смерть. Мы рады, что в наш мир вернулся сосуд для нашей силы. Уже давно мы просто энергия, которой никто не может воспользоваться'. — Смерть улыбнулась, но как то грустно.

— 'Никто не может безнаказанно обидеть Жизнь или Смерть. Если я еще могу простить, то Смерть не может. Безнаказанно глумиться над Смертью не могут даже боги. А в тебе сейчас две силы, которые обычно уравновешивают друг друга, но этот мальчик нарушил равновесие и должен умереть. Ты должна взять клятву с него, что такого больше не повториться ни с кем, ни с одной девушкой. Ты — сосуд для нас, и если сосуд повредить, то мы снова будем бессильны'. — Жизнь говорила тихо, но каждое ее слово было гвоздем в гроб Игрида.

— 'Возьми с него клятву, девочка, сохрани эту глупую жизнь. Ты же помнишь, чем закончилось насилие над чужой для тебя девушкой? Ему будет во много раз хуже'.

— 'Почему вы мне говорите это? Какое мне дело до него?', — я не понимала, почему такие могущественные сущности дают мне советы и вообще просто говорят со мной.

— 'Ей пора возвращаться, — Жизнь была категорична, — она сейчас намного ближе к тебе, Смерть, чем даже этот мальчик'.

— 'Твое время вышло, Вася, но позже ты все поймешь. Пора'. — Жизнь и Смерть снова приняли очертания тумана и растаяли в воздухе, а меня с силой потянуло к кровати и впечатало обратно в тело.

Глава 5.

Легкое похлопывание по щекам и я открываю глаза, Игрид и Элван с тревогой смотрят на меня. Стук в дверь прервал наши гляделки, Игрид открыл и впустил в комнату служанку с отваром и моим постиранным платьем. Поместив поднос на кровати, а платье на сундуке, она тихонько вышла за дверь.

— Игрид, ты не мог бы выйти и оставить меня и господина мага наедине? Мне нужно с ним поговорить. — Встать сразу не получилось, и я подложила под спину подушку и облокотилась на нее.

— Выйди, Игрид. — Маг был серьезен и собран, — я позову тебя. Это ведь был не просто обморок, да, Вася? — Спросил маг, как только его ученик вышел за дверь.

— Не просто, Элван, вы ведь позволите так себя называть? Ко мне приходили, если можно так сказать, Жизнь и Смерть. Что им было нужно я расскажу позже, но хотелось бы попросить вас рассказать мне о клятвах. Как часто их применяют, есть ли что ни будь на замену клятве, и каким образом можно расторгнуть ее. А так же что бывает за нарушение или невыполнение клятвы.

— Клятвами в нашем мире скрепляют почти все, аналогом является магический договор. Но договора заключаются, в основном, в торговле и между гильдиями. Клятвы подразделяются на ритуальные и на крови. Ритуальные клятвы не нуждаются в добровольном принесении, то есть можно заставить человека или нелюдя участвовать в ритуале, а клятвы на крови даются только добровольно. Все понятно?

— Пока да, но ведь это только общие сведения, а мне необходимо углубленное изучение данного предмета. — Маг оценил мой юмор и улыбнулся.

— Теперь рассмотрим клятвы более углубленно. Итак, клятвы на крови: клятва верности, клятва братания, клятва принятия в род, рабская клятва, клятва долга жизни. Ритуальные: брачная клятва, посвящение младенца одному из богов, ну и есть несколько ритуалов у жриц и жрецов для своих богов, что то вроде обетов.

— Мне не подходит ни один из вариантов. — Я с грустью смотрела на мага, он не виноват, что Игрид оказался без царя в голове.

— Может, расскажешь, в чем дело, и я попробую тебе помочь.

— Помощь нужна не мне, а вашему ученику. Он посмел прикоснуться к сосуду Жизни и Смерти, то есть ко мне, не получив на то моего согласия. И теперь он должен умереть или принести мне клятву. Но ни одна из перечисленных вами не кажется мне подходящей. Сила могла его убить, но почему то они меня предупредили. — Вот теперь я понимала слова Смерти в полной мере, нести ответственность за чужую жизнь — тяжкий груз.

— Есть еще один вариант. Называется клятва — обещание. Дается добровольно и соблюдается тоже.

— Вы хотите сказать что тот, кто ее дает, как бы держит ответ перед самим собой? — Такое мне подходит.

— Не совсем. Такая клятва дается осознано, и за исполнением следит богиня истины Вар, которая выслушивает и записывает клятвы людей, мстит нарушителям клятв и обещаний. Но изначально дающий такое обещание боится не гнева богини, он боится повторения ситуации, в которой пообещал чего — то не совершать.

— Такое меня устраивает. Вы сами расскажете все Игриду, а то я могу снова его покалечить.

— Хорошо. Когда думаешь принять обещание? — Маг расслабился, и стал каким — то своим, привычным.

— Думаю вечером. Сейчас нужно идти в ратушу, потом на рынок.

Из трактира мы вышли вдвоем с Игридом. Маг ушел порталом обратно в академию. Обеденное солнышко пригревало макушку, ветерок трепал волосы, почему то на душе было спокойно. Улицы города были почти безлюдны, несмотря на то, что ставни были открыты. Несколько патрулей прошли мимо нас, но даже не удостоили вниманием нашу парочку.

Ратуша представляла собой трехэтажную башенку в центре города, толстая деревянная дверь и решетки на окнах. На входе нас встретили трое стражников и после стандартных вопросов типа к кому? и зачем? один из них проводил нас на второй этаж к магу. Кабинет мага занимал небольшое помещение с окном, выходящим во внутренний дворик, небольшой, но уютный: трава, деревья, лавочки и клумбы с цветами. В центре стоял стол, заваленный бумагами, около левой стены шкафы с непрозрачными дверцами, с правой же стулья со спинками для посетителей.

Маг выглядел почти точной копией дяденьки в платье у ворот в город, только волосы были короткие и стояли дыбом.

— Меня зовут Гамил, что привело вас в ратушу? — А голос у него уставший, но добрый.

— Нам бы пропуск на три дня. — Игрид взял беседу в свои руки, да я и не возражала.

— С какой целью прибыли в город?

— Закупить припасов, отдохнуть и ехать дальше. — Стандартные вопросы и такие же ответы.

— Документы и разрешение на въезд, пожалуйста, предъявите. — Игрид передал магу необходимые бумаги. Маг внимательно все просмотрел, а потом выдал нам два браслета серебристого цвета, которые плотно сели на наши запястья и сниматься не хотели. — Пропуска снимет маг на выезде из города, это гарантия вашей безопасности, не пытайтесь снять сами. Всего хорошего.

Из кабинета я вышла немного озадаченной. Кто хоть раз ходил в государственные органы, тот знает, что быстро там только деньги улетают, ну и нервы. А тут зашли, поговорили и вышли с пропуском. Красота.

К лекарю мы не пошли, Игрид проговорился случайно, что магистр запретил ему лечить руку, урок типа. Выйдя из ратуши, мы свернули направо, и пошли искать рынок. Он предстал перед нами через пару кварталов.

Это был даже не рынок, а несколько лавок в один ряд. Одежда мужская и женская, продуктовых несколько магазинчиков, лавка с оружием и где то позади этой улицы слышалось конское ржание. Значит, не придется идти пешком или ехать на невиданной зверушке.

Я купила себе два платья, несколько удобных штанов для путешествия верхом, две белые и две черные рубашки. В одной из лавок нашла нижние штанишки, панталоны то бишь, и черный кожаный корсет. В него я влюбилась сразу, он надевался поверх рубашки и имел потайные кармашки. Продуктов много брать не стала, Игрид сказал что на расстоянии двух дней пути отсюда будет деревня Приграничная и там можно закупить продукты получше.

За лошадью я решила пойти завтра и мы вернулись в трактир. За всеми этими хождениями время пролетело незаметно и голод давал о себе знать. Оставив вещи в комнате, мы с Игридом пошли ужинать. Ели мы молча, каждому было о чем подумать, да и просто разговаривать настроения не было.

— Магистр рассказал мне о вашем разговоре, — сказал Игрид, когда мы вернулись в комнату, — и я согласен принести тебе клятву. Я сам виноват в случившемся, поэтому давай побыстрее закончим с этим.

— Что я должна делать? Никто и никогда не клялся мне на самом деле. В нашем мире не придают значения даже простым обещаниям.

— Ничего. Просто скажи 'принимаю', когда я закончу. Приступим. Я, Игрид Фарн, клянусь никогда больше не прикасаться ни к одной девушке без ее разрешения. Я осознаю и принимаю последствия своего поступка и пусть Смерть и Жизнь будут свидетелями. Принимаешь ли ты мою клятву — обещание, Воин?

— Принимаю. — Как ни странно, после моего принятия ничего не произошло, небо не рухнуло на землю, великий потоп не пролился.

— Я устал, Вася, пойдем спать.

— Прости меня, Игрид, если сможешь. Я не хотела, чтобы так вышло. Скоро я уйду и пусть жизнь твоя наладится. Спасибо за помощь. — Я развернулась и ушла в свою комнату.

* * *

Дорога ложилась под копыта моей кобылки как лента заплетается в косу, легко и непринужденно. Уже сегодня к вечеру я доберусь до деревни и буду спать хотя бы на сеновале, тоже своя особенная прелесть. Предыдущую ночь пришлось спать в степи, откровенно говоря, было страшно. Никакого укрытия от непогоды, животных и лихих людей. Я с интересом оглядывалась по сторонам, любовалась окружающим пейзажем и мучилась совестью. Еще вчера я как преступница тайком выехала из города, а перед этим усыпила Игрида, чтоб не помешал.

Вчера, сразу после завтрака мы пошли на рынок и выбрали мне лошадку. Как сказал продавец, а Игрид потом подтвердил, она гибрид нескольких пород и взяла ото всех своих предков только лучшие качества, такие как скорость, выносливость, привязанность к хозяину и чувство самосохранения. Если хозяин будет без сознания, то лошадка обязательно довезет его до обитаемых мест, чтобы ему помогли.

Лошадь поставили в конюшню, а сами прошли в комнату.

— Расскажи мне о себе. — Попросил Игрид.

— Мне 27 лет, я сирота. В своем мире я занималась танцами, пела и собиралась замуж. А потом мой любимый мужчина меня убил. Сейчас я не могу адекватно оценить его поступок, но, думаю, со временем я пойму и даже прощу его. — Говорить о том, что осталось в прошлом, было трудно, но необходимо. Нужно простить и отпустить, теперь у меня другая жизнь.

— Магия есть в вашем мире? А каким богам вы поклоняетесь? — Игрид вел себя так же, как и я, когда только попала сюда. Все интересно и так непохоже на привычное.

— Магии в нашем мире нет, хотя.... Нет привычной для тебя магии, но есть ясновидящие и гадалки. А в деревнях есть деревенские ведьмы, которые насылают сглазы и порчи. Почему то я не слышала ни разу о доброй деревенской знахарке, которая бы помогала людям. Опять же таких людей очень мало, а все остальные мошенники, выдающие себя за магов и просто разводящие людей на деньги.

— А кто живет у вас? Какие расы? — У, как глазки блестят. Предводитель любопытных.

— У нас живут только люди, про всех остальных мы знаем из сказок и легенд. Говорят, что когда то давно на нашей планете жили все эти существа, но потом люди всех уничтожили. Они боялись силы и знаний этих существ, боялись, потому что они были не похожи на людей. Ну, вот как то так.

— Про богов расскажи. Они похожи на наших?

— Боги. В истории нашего мира было очень много богов, свои у каждой цивилизации. Люди поклонялись небу, солнцу, ветру, дождю, земле и еще много кому и чему. В настоящее время есть такая теория, что бог один, просто каждая народность называет его по — своему. У нас есть одна книга, в которой рассказывается о создании мира и о жизни бога. Считается, что бог потратил семь дней творения на создание мира.... Шесть дней Бог творил мир, а на седьмой почил. Только вот время в нашем понимании появляется, согласно книги Бытия, на 4 день. Таким образом, это не 7 дней земных, а 7 дней вечности, которые не известно, сколько могут соответствовать земным суткам. Дальше бог создал людей, но огорчили люди своего создателя и были изгнаны из райского сада на землю. Погрязли люди в грехах, и решил бог дать им шанс на спасение: он нашел женщину, чистую душой и телом, и от святого духа понесла она сына. Когда сыну бога Иисусу было 33 года, его распяли на кресте, на котором он и умер. Считается, что сын бога умер за всех людей, принимая на себя тяжесть их грехов, и своей смертью дал шанс на искупление грехов. Через три дня он воскрес. После воскрешения Иисус оставался на земле еще на протяжении 40 дней и являлся своим ученикам и последователям. После этого Иисус был вознесен на небо, где и пребывает вечно, неся сейчас служение первосвященника в небесном храме, пока не совершится план искупления, и он вновь придет на землю за теми, кто уверовал в его любовь и спасение. Таким образом, Иисус после своего воскресения никогда не познает смерти. Так же и мы, принимая верой его жертву на кресте, будем воскрешены им для жизни вечной в его царствии. — Во рту пересохло от долгого рассказа, и я попросила Игрида принести мне воды.

Я должна уезжать от сюда и сегодня же. Почему то не хотелось посвящать Игрида в свои планы. С одной стороны я чувствовала себя виноватой, а с другой — понимала, что Игрид будет мне мешать. На меня можно будет надавить при помощи человека, к которому я могу привязаться. И до тех пор, пока я не разберусь в божественно — политической обстановке этого мира, никого рядом с собой иметь в спутниках я не намерена.

— Держи. Я принес тебе квас. — Игрид протянул мне стакан и кувшин.

— А хочешь я тебе спою? Есть одна песня, немного похожая на молитву моего мира.

— А музыка?

— А музыку я организую сама, от тебя требуется располагаться поудобнее и получать удовольствие. — Я сходила в свою комнату, достала из чехла гитару и вернулась к Игриду.

— Что это? Похоже на инструмент эльфов, но только большего размера.

— Мы называем этот инструмент гитара. Все, не отвлекай меня. Просто слушай.

Когда устанут мои руки,

Как день затихнут звуки

И одиночество, как странник,

Сядет у ворот.

К тебе душа моя взывает,

Ищет и стенает,

Мне без тебя теперь никак нельзя

И сердце зовет.

И переживая твою боль,

Я принимаю твою кровь,

Твое спасение и жизнь твою.

Я перед тобой был виноват,

Но за меня ты был распят,

Сошел на землю и распят был за меня,

Мой Бог!

Мне очень хотелось, чтобы Игрид заснул во время песни, и вышло именно так. Я тихонько забрала вещи из комнаты, оседлала лошадь и покинула первый город на моем длинном пути. Странно, но браслет свалился с руки сам, как только я выехала за ворота. Да и мага там никакого не было, только стражники, которые даже вопросов мне никаких не задали.

Незаметно пролетело время за размышлениями, и солнце уже начало двигаться в сторону заката. На горизонте появились очертания деревни и коняшка, видимо почувствовав приближение жилья, прибавила ходу в сторону места, где может отдохнуть и она и я.

Деревня была не особо большая, на первый взгляд домов на сорок — пятьдесят. Домики были аккуратные, выкрашенные разными цветами заборы. В центре деревни был колодец, у которого собрались несколько женщин и о чем — то оживленно переговаривались, не обращая на меня внимания.

— Здравствуйте, не подскажите, у кого я могу остановиться на ночлег? Или подскажите, как проехать к постоялому двору.

— А ты кто? Магичка что ли? — Женщина в цветастом платье смотрела на меня без страха, но с любопытством в голубых глазах.

— Я просто путница, которую ночь застала в дороге. — Блин, сижу в штанах, на лошади. Вот как себя представить, чтоб не приняли за девушку легкого поведения? — А еще я, можно сказать, менестрель. Точнее, ученица менестреля, еду к своему учителю в столицу. — Вроде выкрутилась.

— Менестрель — это хорошо. У нас как раз завтра праздник, посвященный началу сбора урожая, споешь нам? — Все та же 'цветная' женщина продолжала вести со мной разговор, пока другие внимательно прислушивались.

— Спою, отчего нет? Вот только мне бы помыться и переночевать где — нибудь. Весь день в седле, устала, да и лошадь не мешало бы почистить и покормить.

— У старосты не получится, там сегодня гости. Знаю, поедешь до конца по этой улице, повернешь направо и упрешься в синий забор, там живет вдова с сыном, им деньги не помешают. Она тебя примет, скажешь, что Долита послала.

Попрощавшись с женщинами, я поехала по указанной дороге. Сразу на повороте стоял красивый двухэтажный домик за красивой кованой оградой. Сквозь ограду проглядывал большой внутренний двор, на котором в данный момент было многолюдно. Я насчитала шесть лошадей и семь людей с ними рядом, видимо староста и его гости. Домик вдовы оказался там, куда меня и послали. Старенький домик и покосившийся забор насыщенного подъездного синего цвета только усугубляли общее впечатление отсутствия достатка в этой семье.

— Хозяйка! Примите на постой! — Я спрыгнула с лошади, взяла ее под уздцы и постучала в калитку.

— Да у меня и места нет. Одна комната и кухня. — На мой голос из домика на крыльцо вышла моложавая женщина с длинными черными волосами, уложенными короной вокруг головы. — Вам лучше к старосте обратиться, его дом стоит как раз на повороте сюда.

— Гости у вашего старосты только приехали. Меня к вам Долита направила, сказала, что деньги не лишние. Мне только одну ночь, а завтра я уеду. — Как же ломит спину, да и спать уже хочется.

— Ну, если только так. У меня сын болен и сейчас я не принимаю гостей. Но на лекаря нужны деньги, поэтому проходите в дом, а лошадь оставьте под навесом.

Лошадь я расседлала, задала корма и привязала за повод к столбу, вместе с сумками поднялась на крыльцо. Хозяйка отворила дверь и пропустила меня вперед. Сеней в доме не было и мы сразу же попали в кухню. Слева большая беленая печь, справа окно и возле него стол с двумя лавками по обеим сторонам от него.

— Хозяйка, мне бы ополоснуться с дороги, я два дня в пути, как то не хочется за стол в таком виде садиться.

— За домом есть баня, полотенце сейчас принесу. Я ее топила в обед, вода уже не горячая, но помыться можно. И да, зови меня Тьяна. — Она зашла за печку и через минуту вернулась с большим махровым полотенцем в руках. — Белье можешь постирать там же, мыло и тазики в бане есть.

— Спасибо, Тьяна. — Сменное белье в руки и вперед за чистотой.

Баня и правда была негорячая, но мне хватило. Я вообще не люблю баню, а если там еще и натоплено, то тем более. Здесь же выбора не было, но отсутствие жаркого воздуха было мне только на руку. Сначала постирала белье, а потом помылась, и как заново родилась. Надела новые чистые штаны и рубашку, обмотала волосы полотенцем, постиранное белье развесила на веревке у бани и скорее в дом. Тьяна как раз закончила расставлять на столе еду и ждала меня для позднего ужина.

— Как тебя зовут — то, гостья? — Спросила она, когда мы расселись по разным лавкам напротив друг друга.

— Вася я, Василинда. — А я и забыла совсем, что не представилась.

— Имя не наше, издалека идешь?

— Издалека. В столицу иду. Далеко отсюда до столицы? — Тьяна внимательно смотрела на меня, и это дало мне возможность хорошо ее рассмотреть. Красивая женщина лет сорока на вид с морщинками вокруг глаз и рта, пухлые губы, синие глаза и нежная на вид кожа. Вот только руки в мозолях и ногти коротко пострижены.

— Пешим ходом седмицы две, а на лошади за одну управишься. Зачем тебе в столицу надо?

— Работу хочу найти, дом купить, да и осесть уже на одном месте. Семью хочу, детей. — А ведь и правда хочу, двоих, мальчика и девочку.

— Дети — это хорошо, только хоронить их потом страшно. Не должно родителям детей своих пережить. Я вот мужа похоронила недавно, теперь и сын на подходе. — Глаза у Тьяны оставались сухими, выплакала уже все.

— А что произошло? — Жалко было эту женщину до боли в груди.

— Мой муж с сыном в лес поехали за хворостом, да и поохотиться. В назначенное время не вернулись и мужики деревенские их искать пошли. Тело мужа было разорвано на части, он защищал сына от нежити, которой сейчас в лесу развелось немало. Что там случилось на самом деле, никто не знает, но мой сын лежит без движения уже месяц. Ран на теле нет, следов укусов тоже, он просто медленно угасает. — А вот теперь Тьяна заплакала, тихо, но с таким надрывом.

— Не плачьте, Тьяна. А что лекарь говорит? — Интересно, какая тут медицина.

— Лекарь просто поддерживает жизнь в моем сыне травами и зельями. Больше помочь ни чем не может. Хватит разговоров на сегодня, спать пора. Я тебе на печке постелила, сама у сына на полу лягу, вдруг проснется. — Тьяна навела порядок на столе и пошла за печку.

— Тьяна, — окликнула я женщину, — а можно я на улице посижу немного? Просто давно уже не сидела вот так, на крылечке.

— Посиди, только засов задвинь потом. — И она ушла.

Я взяла гитару, вышла на крыльцо и просто утонула в небе. Такой красоты я не видала уже много лет, как бабушка продала свой дом в деревне. Я села на ступеньку, запрокинула голову, прижавшись к нагретому за день дереву домика. Небо было глубоким и бархатным, лиловый свет луны заливал пространство вокруг, а звезды просто мерцали в тишине. В такие моменты я всегда чувствовала себя одиноко, а сейчас тем более. Верить никому нельзя, а доверять тем более, нести свой груз одной тоже трудно и правду рассказать чревато последствиями для моей жизни. Где там моя подруга? Песня вспомнилась совершенно случайно, два притопа — три прихлопа, но для моего настроения в самый раз.

Когда луна занимает трон,

И людям снится каждому свой сон.

По небу бродит одинокая звезда,

И встречи ждёт с другой звездой всегда она-а-а.

По небу бродит одинокая звезда,

И встречи ждёт с другой звездой всегда она.

Припев:

Наступает ночь и вновь царит луна,

Звёзды в темноте видно из окна-а-а-а-а.

Тишина везде и только слышно как,

Плачет в темноте одинокая звезда.

Я протяну руку к небесам,

И расскажу им, как одинок я сам.

Вот и скажу я той звезде — ты падай вниз,

И одиночеством своим ты подели-и-и-сь.

Вот и скажу я той звезде — ты падай вниз,

И одиночеством своим ты поделись.

Фактор — 2 'Одинокая звезда'.

— Хорошо поешь, — голос из темноты раздался неожиданно, заставив меня вздрогнуть. Луна скрылась за облаками, и все предметы вокруг стали просто очертаниями.

— Знаю, потому и пою. — Говорить не хотелось ни с кем. Судя по голосу, это молодой парень. Чего не спится в ночь глухую?

— Можно посидеть с тобой? Ты не бойся, я тебя не обижу. Мы остановились на ночлег у старосты.

— Посиди, только не мешай. — Темный силуэт перепрыгнул через забор и присел возле меня на крыльцо.

— Меня зовут Ниир, а тебя? — Вот прицепился

— Вася.

— Почему не спишь, Вася? Приличные девушки должны в такое время спать в одной комнате с гувернанткой, а под их окном петь серенады поклонник.

— Поклонник гувернантки, как я понимаю. А она сама и приличная девушки должны быть глухими. — Посмотрим кто кого, мальчик.

— Почему? — В голосе было столько удивления, что я захихикала.

— Ну, так ты сам представь: ночь, все спят, а под окном кто — то голосит и никто его не слышит и собак не спускает. Значит, либо дома нет никого, либо все оглохли. Если дома все же кто — то есть, а именно девушка и гувернантка, то отсюда вывод, что у поклонника нет ни слуха, ни голоса и пришел он именно к гувернантке. Женщина уже немолода, и ей нет разницы поет поклонник или нет, если бы он пришел к девушке, то озаботился бы сохранностью ее слуха и нервов. — Такую ахинею я несла в колледже по психологии, девчата всегда отправляли отвечать меня. Более абсурдных выводов в своей жизни наша преподаватель никогда и ни от кого больше не слышала.

— Браво, леди. Такого мне слышать еще не приходилось, но уверяю вас, это самое лучшее объяснение в моей жизни на тему, почему леди одна так поздно на улице. — Со стороны забора раздалось несколько хлопков, а мгновением позже еще одна тень остановилась на расстоянии вытянутой руки от меня.

— Благодарю вас. — Трое — уже толпа.

— Ниир, иди спать. Завтра рано выезжать.— Судя по голосу, мужчина был старше Ниира.

— Но...

— Никаких 'но', завтра рано выезжать. И да, это приказ. Бегом! — Кто бы мне приказал таким голосом. Ниир вздохнул, попрощался и исчез из поля моего зрения.

— Разрешите представиться Белар — Ас Баен, можно просто Белар. А как обращаться к прекрасной незнакомке? — В голосе появились небольшие нотки флирта, мне определенно нравится поведение этого мужчины.

— Василинда, можно просто Вася. Откуда вам знать, что я прекрасна? И если вас не затруднит, то говорите мне 'ты'. — Хотелось флиртовать, интриговать, да и просто почувствовать себя женщиной, а не инструментом в руках непонятно кого.

— Я хорошо вижу в темноте, а твоя красота пробивается даже сквозь мрак этой ночи.

— Приятно слышать, но еще хотелось бы и видеть того, кто говорит мне комплименты. — Банальные конечно, но для меня сейчас и такие редкость. Белар щелкнул пальцами и у него на ладони заплясал язычок белого пламени размером с сигаретную пачку. Он аккуратно снял его с руки, и огонек остался висеть на расстоянии полутора метров от земли. В его свете я хорошо смогла рассмотреть своего собеседника и не разочаровалась. Высокий мужчина с длинными темными волосами, атлетически сложенный, в глазах горел красноватый огонек, губы изгибались в красивой улыбке. Одет он был в черные брюки, сапоги до колена и белую расстегнутую на груди рубашку. По отдельности его черты не были привлекательными, но вместе делали Белара удивительно красивым. Я поймала себя на мысли, что не отказалась бы провести с ним ночь и не только, от него шел какой — то природный магнетизм, и я под него уже попала. Это не передать словами, просто именно этому мужчине я бы с радостью готовила завтраки, ждала его возвращения и родила бы ему детей.

— Может быть, ты споешь для меня, Вася? — Ого! Пока я предавалась мечтам, он уже сидел рядом и протягивал мне гитару. — Я слышал твою песню, но мне хотелось бы, что бы ты спела именно для меня.

— Есть у меня одна песня, думаю, именно тебя она ждала.

В этот серый скучный вечер

Я тебя случайно встретил

Я позвал тебя с собою

И назвал своей судьбою

У тебя глаза как море

Словно ночь твои ресницы

Твои руки словно крылья

Крылья одинокой птицы

Припев:

Сегодня в белом танце кружимся

Наверно мы с тобой подружимся

И ночью мы вдвоем останемся

А утром навсегда расстанемся

Среди серых стен молчанья

Я тебя нашла случайно

Позвала тебя с собою

Назвала своей судьбою

У тебя глаза как небо

Словно ночь твои ресницы

Твои руки словно крылья

Крылья одинокой птицы.

— Никогда не слышал ничего подобного, — сказал Белар после минутного молчания. — Ты мне всю душу наизнанку вывернула.

— Есть такое. А что вы делаете в этой деревне? Не похоже, что просто проездом, как я.

— Мы кое — кого ищем, девушку с необычными способностями. Приказ Повелителя.

— И что же такого натворила эта девушка, что ее ищет такое количество людей? — Уж не меня ли?

— Она владеет очень необходимым в наше время даром — возвращать к жизни. Она нужна Повелителю. — Точно меня и как теперь быть?

— Ты знаешь, как она выглядит и где ее искать?

— А к чему такие вопросы? Ты что то знаешь? — Нотки подозрительности в голосе Белара мне не понравились, надо исправлять положение.

— Я просто любопытна от природы, как и все женщины. Если не хочешь, то и не говори.

Я сделала вид, что обиделась и в следующий момент его губы накрыли мои. Такого я не ощущала даже с Тимой, я вообще девушка очень быстро возбуждающаяся, тем более привыкшая к наличию мужчины не только в жизни, но и в постели постоянно, голову снесло напрочь, и здравый смысл ушел вместе с ней. Было ощущение, что в моей крови бегут тысячи воздушных пузырьков, и мои руки непроизвольно запрыгнули на шею Белару и зарылись в его волосы. Он рывком поднял меня с крыльца, не разрывая поцелуя, и прижал своим телом к стене дома. Мои ноги обвились вокруг его талии, а спина прогнулась, открывая доступ к шее и тому, что ниже. Стон — рык, его — мой не имеет значения, нет никаких преград и ограничений, только Мужчина и Женщина, только страсть и желание.

Внезапно руки Белара разжались, он аккуратно пристроил меня возле стены и отошел. От неожиданности я просто съехала по стене вниз и осталась сидеть на попе, потому что ноги меня не держали абсолютно.

— Вася, я так не могу. Не могу взять тебя вот так, у стены, на улице. Ты достойна шелковых простыней, свечей и лучшего вина из погребов самого Повелителя. — Голос Белара звучал хрипло, и подходить ко мне ближе он явно не собирался.

— Ну и в чем же дело? Организуй! — Я была зла, очень зла. Мне отказал мужчина, да еще и прикрылся моим же комфортом. Возбуждение бурлило в венах, неудовлетворенная я жаждала мести или продолжения.

— Ты согласна сейчас уйти со мной? — Кажется, я его удивила. — Ничего обо мне не зная, кроме имени?

— Я за тебя замуж не собираюсь, беременеть и требовать денег тоже, зачем мне что то, кроме имени? Мы взрослые люди и несем решения за свои действия и поступки только сами. — Если сейчас скажет 'да', то пойду с ним. Если начнет валять Ваньку, пойду спать.

— Дай мне руку, закрой глаза и не открывай, пока я не скажу. — Ух ты, интрига!

Я встала с земли, подошла к нему вплотную и вложила свою ладонь в его. Даже сквозь крепко зажмуренные веки пробивался свет, но глаза я так и не открыла, хотя было очень интересно посмотреть, что там делал Белар. Атмосфера вокруг меня изменилась: исчезли звуки ночной деревни, пропал ветер, а по коже заструилось тепло, идущее откуда то со спины. Белар отпустил мою руку, снова попросил не открывать глаз и куда — то отошел. До моего слуха долетел легкий звон, шуршание и чьи — то руки легли мне на плечи.

— Открывай, — тихо прошептал мне на ухо Белар, щекоча дыханием кожу.

С некоторой опаской я приоткрыла глаза и задохнулась от восторга. Мы стояли в центре огромной комнаты, по всему периметру горели свечи, отбрасывая тени на стены. За спиной был камин, тепло которого я чувствовала спиной, два больших окна были неплотно прикрыты занавесками. Через щели было видно луну, казалось, протяни руку и можно отщипнуть кусочек. Прямо напротив меня стояла на возвышении кровать, размерами не уступающая моей квартире — студии, задрапированная балдахином.

Белар взял меня за руку и повел вглубь комнаты, там оказался небольшой закуток, где стоял столик и по краям пара очень милых и удобных на вид кресел. В одно он усадил меня, а в другое присел сам. На столе стояла бутылка, фрукты в вазе и два бокала, в которых уже было налито вино.

— Где мы находимся? — Надо как то начать беседу, чувствую себя неловко.

— В моих апартаментах в замке у Повелителя дроу. — Белар дроу? Совсем непохож на то, как их описывают в книгах. Никакой серой или темной кожи, просто очень загорелый. Да и боязни или неприятия света за ним не наблюдается.

— Меня еще не приглашали в замки в личные апартаменты. — Боже, что я несу?

— Это вино мое самое любимое, его изготавливают из ягоды аолии на винодельне Повелителя, он лично следит за качеством приготовления. И в эту ночь мне бы хотелось разделить с тобой его вкус.

А потом мы пили вино, которое оказалось очень вкусным, но необычным. Я никогда не пробовала ничего похожего в своем мире. Белар рассказывал случаи из своей службы, и из его рассказов я поняла, что он является командиром боевой пятерки Повелителя. Вообще быть в пятерке, значит быть элитным воином. Всего их десять и попасть туда за деньги, связи или еще каким либо другим нечестным путем нереально. Пятерка Белара — самая сильная из всех, они выполняют приказы непосредственно самого Повелителя, и являются его телохранителями во время деловых поездок и дипломатических миссий.

За разговорами бутылка пролетела незаметно, за ней появилась вторая.

— Откуда ты, Вася? Ты не похожа на обычных человеческих женщин. — Белар разлил вино по бокалам и теперь внимательно смотрел на меня.

— Чем не похожа? И как ты это определил? — Так не хочется врать, но сказать правду я не имею права.

— Ты путешествуешь одна, но не блудница. Одеваешься в мужскую одежду, но не магичка. Смотришь гордо и с вызовом, не склоняешь голову перед мужчиной.

— Я просто странница, Белар. Иду издалека и понятия не имею, где закончится мой путь. А одна я иду, потому что нет спутника, с которым мне бы хотелось разделить мой путь. — И не соврала, но и правды не сказала.

Белар ненадолго задумался, потом кивнул в такт своим мыслям, грациозно встал с кресла и подошел ко мне. Осторожно взял мою ладонь в свою руку, присел около меня на корточки и спросил:

— Вася, позволишь ли ты мне стать твоим спутником, который разделит радости и печали твоего пути, позволишь беречь и защищать тебя, пока не будет найдена твоя цель? — Вот, блин, попадос.

— Белар, у тебя своя миссия, а у меня своя. Пусть каждый выполняет то, что должен, тем более у тебя приказ от Повелителя. Не думаю, что он будет доволен твоим самоуправством.

— Ты права, но когда я выполню поручение Повелителя, я найду тебя. Я покажу самые красивые места Вилариона, мы будем мчаться на лошадях за закатом и убегать от рассвета. А ночами будем греться у костра, обнявшись и рассказывать истории. — Сейчас расплачусь от ощущения обмана. Меня поманили красивой сказкой, но вряд ли она сбудется. Хотя эта ночь принадлежит мне и пусть весь мир подождет.

А потом, действительно, была ночь, только наша и ничья больше. Тихий шепот только для меня и не имело значения, что слов не разобрать. Его руки на моих плечах, его губы целуют мои, опускаются к шее и ниже. Шелк простыней ласкал обнаженную кожу, мужские сильные руки обнимали, ласкали и дарили ощущение покоя и радости. Ну и пусть потом я об этом пожалею, но пожалею потом, а сейчас я растворяюсь в нежных руках под звуки необыкновенного голоса.

* * *

Ночь пролетела незаметно, а утром я проснулась в постели одна. Вставать не хотелось, тело было расслабленным и ленивым, но надо в ванну, а потом возвращаться к Тьяне. Одернув полог, я невольно ахнула: вид из окна открывался умопомрачительный. Зеленая долина простиралась до самого горизонта, невероятно огромное море трав и цветов, на котором в отдалении паслись мирные лошади. А запах! Просто ни с чем не сравнимый запах нагретой солнцем земли с привкусом горечи и почему то меда.

Я потянулась и осмотрелась в поисках своей одежды, но ничего не нашла, только на спинке кресла висела вчерашняя рубашка Белара. Накинув ее на себя, пошла искать ванную, которая обнаружилась справа от входной двери. За дверью была комната, в которой обнаружился мраморный бассейн с горячей водой сразу напротив двери, справа нечто похожее на душ, а слева за шторкой стульчак типа 'унитаз'. Мыльно — рыльные процедуры много времени не заняли, и уже через двадцать минут я снова сидела в комнате в ожидании Белара.

— Белар, мне нужно такое тебе рассказать! Ты просто не поверишь! — Голос от двери раздался неожиданно, к тому же стука в нее я не слышала. Значит, этот посетитель имеет право входить сюда, когда ему вздумается. Нехорошо.

Я сидела в том самом кресле, что и вчера. Пока меня от двери не видно, но стоит гостю пройти вглубь комнаты, и он увидит мою спину. Надо пересесть на другое кресло, не люблю подставлять спину. Я только успела пересесть, как в поле моего зрения появилась девушка, она была довольно хороша собой: длинные волосы обрамляли милое личико в форме сердца, аккуратный носик, пухлые губки, темно-карие глаза, фигурка 'песочные часы'. Почему то она показалась мне знакомой, хотя я точно знаю, что никогда ее не встречала лично.

— Ты кто такая? — Голос был приятный, но истеричные нотки в нем сквозили. А надменное выражение лица просто взбесило.

— Догадайся, — не стоит так разговаривать с незнакомыми людьми. — Вдруг повезет.

— Что ты себе позволяешь, девка!? Да ты знаешь вообще, кто я? — Кажется, сейчас у кого — то будет инфаркт.

— Не имею не малейшего желания это знать. Будь любезна — очисти помещение. — Вежливость наше все.

— Я невеста Белара! Кстати, где он? — Похоже, самообладание у нее есть.

— Ты ж невеста, тебе и карты в руки. И да, свадьбы не будет. Этот мужчина принадлежит мне, а я от своего не отказываюсь. — Почему то именно в этот момент я поняла, что не допущу их свадьбы. Костьми лягу, но Белар останется со мной. — Тебя как звать — то, болезная?

— Лаирасул. — Неслабо я ее приложила своим известием. Я бы не то, что имя, кличку кота после такого не раскрыла бы. — И вообще это не твое дело, мы с Беларом поженимся через месяц, приказ Повелителя.

И тут как прозрение на меня нашло, я увидела эту девушку, умирающей в лесу в окружении трупов насильников. Меня затрясло то ли от страха, то ли от злости и снова сила вышла из — под контроля. Я встала, подошла к девушке и наотмашь ударила ее по лицу. Ее голова мотнулась в сторону, а потом она попыталась вцепиться мне в волосы, но в этот момент из моего сердца вылетел белый шар и, увеличившись в размерах, окружил меня со всех сторон. Девушка за пределами шара пыталась пробиться ко мне, но ничего не выходило и тут на ее руках появились темные сгустки. Она швыряла их в мою сторону, пока не ослабела и от усталости не опустилась на пол. В тот же момент сфера вокруг меня растаяла, как и не было.

— Теперь послушай меня, неблагодарная дрянь! — Моим голосом можно было замораживать льды, — ты мне кое что должна и я намерена забрать долг с процентами.

— Ты о чем? — Девушка с трудом встала с пола и присела в кресло.

— Я о том, что за спасение жизни нужно платить. Расскажи — ка мне насколько сильно дроу ценят свою жизнь и что готовы отдать за ее спасение. — Я вернулась в кресло и приготовилась слушать.

— Дроу очень свободолюбивый народ, — не спеша начала говорить Лаи,— и любое посягательство на их личную свободу расценивается как покушение на жизнь. За такое расплата — смерть. Но бывают и исключения, в такие как раз и входит долг жизни. Для этого не требуется клятв, ритуалов и каких — либо других обрядов, дроу просто становится должником спасшего ему жизнь. Обычно чтобы долг был снят нужно в ответ спасти жизнь, но иногда сам спасший назначает цену за свою услугу. Это могут быть деньги, услуга или что ни будь еще равноценное.

— Значит, я могу потребовать от тебя все, что захочу, но равноценное твоей жизни. А если твоя жизнь не представляет для меня ценности? Что ты можешь предложить мне такого, что бы я взяла?

— А с чего ты решила, что я тебе должна? Ты ничего для меня не сделала. — К Лаи вновь вернулось самообладание и в голосе звучал вызов.

— А ты напряги память, я даже подскажу. Ночь, лес, человекоподобные твари и почти мертвая девушка на земле. Если бы не я, то ты бы тут не сидела сейчас и ни о какой свадьбе речи и не шло. — В глазах Лаи зажегся огонек страха, ее начало слегка потряхивать, но там было и еще что то, похожее на торжество, но быстро пропало. Показалось, наверное.

— Значит, это была ты. Ну и чего тебе хочется в обмен на мою свободу?

— Ты не представляешь для меня никакой ценности, твоя жизнь тоже. — Как же все — таки узнать цену жизни.

— Если жизнь не будет выкуплена, то должник становится рабом, потому что его жизнь уже ему не принадлежит. Я не знаю, что тебе предложить взамен, но провести возле тебя вечность, исполняя капризы, не хочу.

— Хорошо. Ты отказываешься от свадьбы с Беларом и ищешь себе другого жениха. В свою очередь я верну тебе твою свободу, ну и что там еще полагается. — На тот момент такой вариант решения проблемы казался мне идеальным. Знала бы, где упаду....

— Мне нужно некоторое время, чтобы уладить вопросы с отцом и преподнести в выгодном свете эту ситуацию Повелителю. А после я сама тебя найду.

— Меня все устраивает. До скорой встречи.

Лаирасул ушла, а у меня на душе остался неприятный осадок. А вдруг Белар сам хочет жениться, вдруг я не должна была вмешиваться. Он же не сказал мне про невесту, да и про скорую свадьбу тоже. Пока не буду ему ничего говорить, он не поймет, да и ищет он меня.

— Вася, ты уже проснулась? — Белар неслышно зашел в комнату и сейчас стоял напротив меня. Такой красивый, такой дорогой моему сердцу. Как же все быстро и не вовремя.

— Да, уже давно. Тебе не кажется, что нам пора возвращаться в деревню. Тьяна наверняка беспокоится.

— Конечно, как скажешь. Вот только тебе не хотелось бы переодеться в свою одежду, а то люди не поймут. — Его красивые глаза цвета спелой вишни смеялись, глядя на меня. А в руках были мои вещи. — Я позволил себе наглость и отнес все в чистку. — Я не удержалась и улыбнулась в ответ, а потом пошла переодеваться.

* * *

Тьяна встретила меня на крыльце своего дома и жестом позвала за собой. В ее глазах было то ли разочарование, то ли укоризна. На кухне она наложила мне кашу, налила чаю и внимательно наблюдала за мной, пока я все не съела.

— Зря ты все это затеяла, девочка. Он не твой мужчина и судьба не твоя. Много слез выплачешь, много боли испытаешь.

— Тьяна, вы ведьма?

— Да боги с тобой, деточка! Просто маленький дар предвиденья от матери достался. И он мне говорит, что сегодня ты совершила самую большую ошибку в своей жизни. Уж не знаю, что произошло, но аукнется тебе все это слезами, болью и кровью. — Честно говоря, я испугалась.

— А исправить или изменить ваше предсказание как то можно?

— Забудь об этом мужчине и больше никогда не ищи с ним встреч. Именно он приведет тебя к чему — то намного более страшному, чем все твои теперешние страхи.

Тьяна ушла к сыну, а я задумалась. Белар не знает, кто я, а когда узнает правду, то неизвестно кого выберет. Я или Повелитель? Любовь или долг? Решено, уезжаю сегодня же вечером после обещанного концерта на празднике урожая. Интересно, а моя сила может вернуть Тьяне сына? Как там говорил голос в моей голове: нужно только пожелать очень сильно и все получится. Надо попробовать.

* * *

— Повелитель! У меня есть для Вас важные сведения, но сначала я хочу кое — что попросить взамен. — Лаи ворвалась в кабинет Антара маленьким ураганом и заметалась по нему из стороны в сторону.

— Лаирасул, ты не могла бы присесть и объясниться? — Повелитель был зол, и причиной тому была девушка, которую вот уже несколько дней не могли найти лучшие войны и ищейки.

— Я хочу, что бы свадьба состоялась сегодня же, на то есть важные причины. А взамен я расскажу Вам, как выглядит девушка, которую Вы ищите и кто знает о ее местонахождении.

— Лаи, а ты ничего не перепутала? С каких пор ты решила, что можешь ставит мне условия? — В данный момент Антар был готов убить ее собственными руками, медленно и мучительно.

— Я все расскажу, Повелитель, но только после свадьбы. Клянусь, Вы не пожалеете, что послушали меня! — Лаи упала на колени и склонила голову до самого пола, с одной стороны выражая почтение, а с другой — умоляя выполнить ее желание.

— Хорошо, но если твои сведения мне не пригодятся, то ты пожалеешь, и даже отец тебя не спасет! А сейчас иди и пригласи ко мне Белара.

Белар шел по коридорам дворца и чувствовал, как тучи сгущаются над его головой. Причину тревоги он был не в силах понять, но ощущение беды его не покидало. Вот дверь в кабинет. Стук, проход внутрь, поклон и ожидание неминуемого.

— Белар, я решил, что смысла откладывать свадьбу нет, поэтому ты и Лаи поженитесь сегодня же. Все нужные распоряжения я уже отдал, свадьба будет через два часа.

— Повелитель, но как же так? Я не могу жениться на Лаирасул. — Белар лихорадочно соображал, как избежать этой свадьбы, ведь в далекой деревушке его ждала любимая женщина, с которой он хотел провести свою жизнь.

— Ты забываешься! Мои приказы не обсуждаются. Вы поженитесь сегодня же и только попробуй нарушить мое повеление.

* * *

Весь день прошел в приятном ничегонеделании, Тьяна больше не заводила разговор на тему моего несчастливого будущего. Ближе к вечеру мы плотно пообедали, и я стала собираться на место празднования для выполнения своих прямых обязанностей, то есть для развлечения народа песнями. Репертуар я продумала заранее и теперь собирала сумку. Возвращаться к Тьяне я не планировала, нужно было уезжать сразу после праздника. Я вышла на крыльцо и полной грудью вдохнула такой знакомый с детства запах деревенской жизни. Солнце уже начало клониться к закату, а на горизонте появился краешек фиолетовой луны. Скоро снова в путь, как бы я хотела остаться здесь навсегда.

-Вася, привет! — На заборе сидел Ниир и улыбался мне во весь рот.

— Привет. А что ты здесь делаешь? Вы ведь должны были уехать еще утром.

— Белара срочно вызвали к Повелителю, а нам он велел дожидаться его здесь. Ты на праздник идешь?

— Иду, но немного позже. Я там выступаю. — Надо попросить Ниира забрать с собой Тьяну, тогда я смогу незаметно вывести лошадку и заодно осмотреть ее сына. — Ниир, а ты не мог бы пригласить Тьяну на праздник?

— А зачем? Ты решила ее ограбить?

— С ума сошел! Просто она все время сидит дома из-за больного сына и меня не послушает. Вдруг согласится пойти с тобой. Ей необходимо немного отдохнуть от быта, пожалуйста, пригласи ее. — Несколько долгих мгновений Ниир очень внимательно смотрел на меня, а потом нехотя кивнул. Отлично, теперь дело за самым трудным. — Тьяна, к вам пришли.

— Кого там принесла нелегкая? — Тьяна стояла в дверном проеме и с подозрением смотрела на меня и Ниира.

— Уважаемая госпожа Тьяна, разрешите быть вашим кавалером на сегодняшнем празднике. — Ниир спрыгнул с забора и склонился в поклоне перед Тьяной.

— Соглашайтесь, Тьяна. Такой замечательный вечер, а вы опять дома, одна. — Ну, милая, соглашайся.

— Я не могу оставить сына, вдруг проснется. — Было видно, что Тьяне хочется пойти, но страх матери самый сильный.

— Будете проверять его временами, скажем, через каждый час. Вы ведь не в другую деревню идете. Соглашайтесь, леди. — Не знаю, кто из нас был убедительнее, но Тьяна покраснела как девочка и убежала переодеваться.

— Спасибо, Ниир. Я очень тебе благодарна.

— Сочтемся. Сегодня ты споешь для меня что — нибудь особенное и искупишь свою вину. — Ниир заразительно засмеялся и я вместе с ним.

Тьяна появилась через минуту, и я просто открыла рот от изумления. На ней было белое платье с рукавами три четверти и небольшим треугольным вырезом, юбкой до щиколоток, расходящейся колоколом. Волосы были заплетены в косу и уложены короной вокруг головы, а на губах сияла улыбка. Ниир с поклоном предложил ей руку, и они двинулись в сторону площади. Как только Ниир и Тьяна скрылись из поля моего зрения, я побежала седлать лошадь, закрепила сумки и огородами повела ее к выходу из деревни. Мне навстречу никто не попался, видимо все были на празднике. У самого крайнего дома я привязала ее в зарослях кустарника и вернулась в дом тем же путем. Теперь пойду, посмотрю на сына Тьяны.

Дверь в его комнату находилась за печкой и была плотно прикрыта. Когда я ее открыла, то в нос сразу ударил запах болезни, так пахло дома, когда умирала бабушка. В комнате царил полумрак из-за задернутых штор, но мне пока еще хватало освещения, чтобы все осмотреть. Комната была небольшой, и кровать занимала в ней почти все пространство, у стены стоял комод и небольшой сундук, а около окна стоял стол с разными бутыльками и пучками трав.

Я осторожно подошла к кровати, на которой лежал мальчик лет десяти. Он был очень худенький, просто скелет, обтянутый кожей и только хриплое дыхание говорило о том, что он еще жив. Я присела с ним рядом и взяла за руку, кожа на ощупь была горячая и похожая на пергаментную бумагу, а кости были такими тонкими, как птичьи.

— У меня мог быть сын твоего возраста, если бы не обстоятельства. Но тогда меня бы здесь не было, и ты не получил бы шанс на жизнь. А вообще история не терпит сослагательного наклонения. Мама у тебя уже есть, а я стану твоей крестной мамой. Мысленно я всегда буду с тобой и, возможно, мы еще встретимся.

Я сложила руки лодочкой возле груди и изо всех сил пожелала этому мальчику выздоровления и долгой жизни. На моих ладонях образовался небольшой шарик белого цвета, который увеличивался в размерах параллельно моему желанию спасти этого ребенка. Когда шарик стал размером с дыньку, я аккуратно опустила его на грудь ребенка. Шарик какое — то время покачался из стороны в сторону, как бы раздумывая, а потом тихонько впитался в мальчика. Яркая вспышка пронзила тело на кровати, мальчик выгнулся и дугой и застонал, а потом все прекратилось. Теперь вместо оболочки на покрывале спал красивый мальчуган со светлыми волосами, наивной улыбкой на губах и долгой жизнью впереди.

— А сейчас я спою тебе песенку, чтобы ты крепко спал до утра и не напугал маму своим быстрым выздоровлением.

Я стану твоим ангелом, я буду прилетать к тебе.

Я стану твоим ангелом и в счастье и в беде.

Я стану твоим ангелом, чтоб крыльями от бед укрыть.

Я стану твоим ангелом, чтоб просто рядом быть.

(Марк Тишман — Я стану твоим ангелом).

Никто и никогда не узнает как мне дорог этот малыш, спасение именно его жизни будет согревать мое сердце в горе и приносить радость. А теперь пора заняться своими непосредственными обязанностями, а именно провести концерт для жителей деревни. А после я уеду. Очень хочется снова увидеть Белара, просто помолчать, или прогуляться, взявшись за руки. Влюбилась, все — таки влюбилась.

В центре деревни был установлен на скорую руку деревянный помост, на котором мне и предстояло выступать. Репертуар я продумала заранее, скопление народа не вызывало во мне ужаса, думаю, все пройдет идеально. Я поднялась по ступенькам на помост и прошла в центр, где стоял одинокий табурет, на который я и приземлилась. Достала из чехла гитару, подтянула струны и в небо полились песни. Я выбрала, в основном, народные, ну и, конечно, романсы. Несколько про любовь, про дружбу и парочку веселых и зажигательных для плясок. По краям от помоста стояли столы с напитками и едой, но почти никого за столами не было, люди танцевали.

Самой отплясывающей парой стали Ниир и Тьяна. Они просто заражали людей своим весельем и радостью. Коса у Тьяны растрепалась, щеки раскраснелись, а с лица не сходила какая — то шальная улыбка. Я улыбнулась, глядя на нее.

— Спасибо всем, что пришли. На этом все. — Я спустилась вниз и подошла к Тьяне с Нииром.

— Вася, ты была неподражаема! Такие песни нельзя держать только у себя, и я взял смелость сохранить твое выступление на записывающем кристалле, покажу нашим, пусть завидуют.

— Ниир, я вот только вспомнила, что вы должны были еще сегодня утром уехать куда — то. Тебя забыли, или сам сбежал? — Настроение было превосходным, так и хотелось шутить.

— Так ты же не знаешь ничего. Командир нашей пятерки, Белар, сегодня женится по приказу Повелителя. Время уже к вечеру, так что свадьба уже прошла, а сейчас идет свадебный пир.

Я с трудом устояла на ногах. Голова кружилась, во рту появился металлический привкус, а в висках пульсировала кровь. Лаирасул, дрянь чертова! Я же ее предупреждала, чтоб не лезла к моему мужчине. Уничтожу.

— Вася, ты в порядке? Что — то побледнела. — Тьяна с тревогой вглядывалась в мое лицо, ища только ей одной понятное. — Я же предупреждала тебя.

— Все в порядке, Тьяна. Мне нужно сказать тебе кое — что важное, отойдем подальше. — Мы отошли к забору одного из домов и скрылись в тени большого дерева. — Тьяна, я уеду сегодня, вернее сейчас. Я очень благодарна тебе за все и не люблю оставаться в должниках. В доме тебя ждет подарок, второй шанс на счастье. Не упусти его.

— Вася, ты мне ничего не должна, но спасибо. Как же ты поедешь в ночь? Леса опасны для людей.

— Я опасна для людей, и именно сейчас я могу очень сильно навредить всем вам. Прощай, Тьяна. Я уверена, что мы больше никогда не встретимся. — Сейчас я должна найти Ниира и передать кое — кому пламенный привет.

Ниир стоял в стороне ото всех, закрыв глаза, а по лицу тек обильный пот. Но через минуту его лицо расслабилось, и я решила подойти и поговорить.

— Ты пытаешься сдвинуть землю? Такое сосредоточенное лицо.

— Да нет. Со мной связывался Белар, сказал, что утром будет здесь, и чтобы все были готовы к отъезду. Злой, как дикий тролль.

— А что так? Он ведь женился, должен быть доволен. Молодая и красивая жена, наследники в будущем. — Мне было неприятно об этом говорить, но я хотела знать, как Белар сам относится к своей свадьбе.

— Он никогда не хотел этой свадьбы и оттягивал, как мог. Не знаю, что произошло во дворце, но я сам не ожидал такого быстрого развития событий. Лаирасул, несмотря на милое лицо и кротость во взгляде на самом деле хитрая, лживая и изворотливая... не буду при тебе выражаться. Я раньше сам не верил, пока не увидел ее настоящую. В тот день она сначала накричала, потом избила служанку, а всем сказала, что защищалась. Вроде бы девушка сама на нее набросилась.

— Н-да, дела. Ну, ладно, пойду я. А то устала немного и в горле першит. Отдохнуть хочется. — А теперь огородами, огородами.

Глава 6.

В столицу ехать не было никакого смысла, там меня легко будет найти. В обратную сторону — тоже не вариант. Решено, еду к эльфам. Насколько я знаю, ушастый народ между собой не особо ладит, значит, меня не выдадут Белару по первому требованию. А если окажусь полезной, то еще и убежище дадут. Я почему — то была абсолютно уверена, что искать меня теперь будут с еще большим усердием, а встречаться и объясняться с дроу у меня не было никаких моральных и физических сил. Еще слишком больно.

Ночевала я снова в лесу, вот только костер не разводила. Аппетита не было, а темноты бояться я перестала уже давно. Расположилась недалеко от тракта, за кустарником и почти до самого рассвета не могла уснуть. Мне Белар ничего не обещал, в любви не клялся, так почему сейчас так больно? Почему его свадьба ножом по сердцу режет? Я же прекрасно осознавала, что долг перед Повелителем всегда будет важнее меня, да и любых других обстоятельств. Вот только теперь они знают, кто я такая. Наверняка Лаирасул обо всем рассказала Повелителю. Самое главное для меня на данный момент — спрятаться так далеко и глубоко, чтобы власть имущие этого мира меня не нашли, хотя бы до тех пор, пока я сама за себя смогу постоять.

Рассвет застал меня уже в дороге. Людей на тракте не было, что я посчитала большим плюсом, значит, никто не сможет меня опознать. Молодая девушка в одиночестве куда — то едет, да еще и не магичка. Я сразу вызову подозрения и если не попаду в тюрьму, то в не менее 'приятное' место точно.

Топот копыт за спиной заставил меня вздрогнуть и резко вынырнуть из своих мыслей. Пришлось срочно спешиваться и бежать в густой подлесок прятаться. Дорога в этом месте делала небольшой поворот, поэтому сзади едущие пока видеть меня не могли. Едва я успела затаиться, как на дорогу выехали несколько мужчин, по виду похожие на людей, а по доспехам и вооружению — на воинов.

— Сейчас доедем до Рассветной и можно будет отдохнуть, караван отправится в путь только завтра утром. — Сказал один из них.

— Долго еще осталось? — спросил второй, — устал, как буйвол. Этот заказ слишком дорого нам обошелся.

— Даже не особо спеша к вечеру уже будем в деревне, надо будет попросить жреца о поминальной службе для ребят.

Голоса начали удаляться, и я вылезла из кустов, с остервенением отряхивая одежду от сучков, травинок и пыли. Значит, неподалеку есть деревня — это хорошо, там ходят караваны — еще лучше. Но вот как прибиться к одному из них — задачка сложная. Хотя, можно прикинуться некроманткой. Я ведь владею даром смерти, соответственно смогу либо подчинить, либо уничтожить нежить. Причем мой дар намного больше, чем у среднестатистического некроманта, я и есть Смерть и Жизнь. Тьяна же говорила, что в лесах полно нечисти, попробую выдать себя за начинающего охотника за нежитью. С такими мыслями я и не заметила, как подъехала вплотную к деревне.

* * *

Тьяна вернулась домой довольно поздно, праздник продолжится до самого рассвета, но у нее на сердце было неспокойно. Что имела ввиду Вася, говоря про подарок и про второй шанс? Сразу пойти домой после разговора Тьяна не могла, хотелось дать девочке шанс уехать подальше, вот она и отвлекала этого молоденького дроу, как могла: танцами, напитками и всяческими развлечениями для молодежи. Ей казалось, что стоит только уйти, как за Васей отправится вся их пятерка.

На крыльце Тьяна остановилась и минуту прислушивалась к тишине в доме, вдруг проскользнет какой — нибудь звук, но нет, все было тихо. Она осторожно отворила дверь, зашла в кухоньку и зажгла свечу. Нужно было проверить сына, больно и страшно смотреть на него в таком состоянии, но это ее ноша и она будет ее нести, пока не сломается. Васе Тьяна сказала не всю правду, лекарь уже давно приговорил ее сына к смерти, сказал, что он умрет все равно, только сроков не оговаривал. И травы его не помогали ничем, просто укрепляющие отвары, для очистки совести.

В комнате сына, на первый взгляд, ничего не изменилось. Тот же удушливый запах болезни, тот же полумрак, но... что это? На кровати спал мальчик, именно спал спокойным сном и улыбался. Его лицо было умиротворенным, непослушные ранее волосы волнами обрамляли лицо, кожа вновь стала нежной даже на вид. Руки у Тьяны затряслись, хорошо, что свечу она уже успела поставить на столик. Из глаз брызнули слезы, спазмы в горле не давали вдохнуть, и сердце стучало быстро — быстро. Шок, неверие, неприятие. Может, иллюзия? Какой силой нужно обладать, чтобы вернуть человека почти с того света?

— Мама, а где ангел? — Голос ее сына Марко, раздавшийся в комнате, был равносилен схождению бога.

— Марко, это ты? Как ты себя чувствуешь? — Тьяна подбежала к кровати и принялась ощупывать своего сына. Чудес в своей жизни она не встречала и до сих пор не верила.

— Мама, со мной все хорошо. Она сказала, что я буду здоров и проживу долгую жизнь.

— Кто она, Марко?

— Ангел. Она еще сказала, что всегда будет рядом и никому не даст меня в обиду. Ты разве не видела ее? — Марко не понимал, почему его мама не верит ему.

— Вася. Вот о каком подарке ты говорила. Спасибо тебе огромное, родная! Марко, мы завтра же уезжаем отсюда, начнем новую жизнь в новом месте. Хочешь? — Тьяна понимала, что если об этом чудесном исцелении станет известно односельчанам, то быть беде.

— Очень хочу. А как же ангел? Вдруг она не сможет меня найти? — Глаза Марко быстро стали наполняться слезами.

— Сможет, милый. Она может все и даже чуточку больше.

Рано утром из деревни навстречу новой жизни выехала старая телега, запряженная одной пегой лошадкой. На месте кучера сидела молодая женщина с горящими глазами, одной рукой она держала поводья, а другой обнимала мальчика, который с интересом смотрел по сторонам и все время что то у нее спрашивал. На шее у женщины висел медальон с магическим портретом мужа с одной стороны и жемчужиной и чешуйкой русалки с другой.

В то же утро, но значительно позже в стареньком опустевшем доме Тьяны метался как раненый зверь почти правая рука Повелителя дроу и предводитель боевой пятерки Белар Ас — Баен. В руке он держал кристалл, с голограммы которого ему улыбалась любимая женщина и пела что — то о любви.

— Я все равно тебя найду! — Сказал он и выскочил за дверь.

* * *

— Стой, кто идет? — Молодой парнишка лет двадцати смотрел на меня из окошка ворот, но внутрь пускать не собирался. Деревня была окружена забором из толстых бревен в два человеческих роста, и даже на вид он был довольно крепким. На самом верху бревна были заостренными и своим видом напоминали очень толстые копья.

— Я иду. — Ну а что еще ему ответить? Он идет или они?

— Я это кто? Зачем идешь? — Блин, ну кто поставил сюда такого недалекого человека.

— На ночлег хочу попроситься, путница я. Переночую и утром уйду по своим делам дальше.

— А вдруг ты нежить? — В голосе парнишки проскользнула дрожь.

— А ты часто видел нежить, которая просится переночевать?

— Ни разу не видел, но здесь ее много и довольно разной. Ты блудница или магичка? — Он начинает меня раздражать, теперь я хорошо понимаю нежить. Представляться некроманткой не очень хорошая идея, останусь менестрелем.

— Ученица менестреля я. Вот хожу по городам и селам, собираю в свою копилку хорошие песни и баллады. Слушай, может, ты меня впустишь уже, а? Темнеет на улице, не хотелось бы остаться на ночь за воротами. — Солнце быстро клонилось к закату, и полоса леса высилась за моей спиной темной стеной. Мне уже начало казаться, что я вижу чьи — то глаза там, в темноте.

— А ты спой, и я поверю.

— Да что же за издевательство такое? Не буду я петь, пока не вымоюсь с дороги и не поем.

— Вереек, что там такое? — С той стороны забора донесся до меня мужской голос.

— Да вот нежить на ночлег просится, менестрелем притворяется. — В ответ на это в сторону ворот от меня понеслась многоэтажная матерная конструкция с такими заворотами и генетическими особенностями данного индивида, что наш электрик покраснел бы сначала, а потом со стыда умер.

— Не думаю, что нежить умеет так выражаться, открывай ворота, — через силу ввиду громкого хохота сказал все тот же голос. — И в следующий раз зови старшего караульного, потому что после заката находиться за пределами деревни опасно. Девушка могла погибнуть. Ты все понял? — А вот теперь от смеха не осталось и следа.

— Да, Шерп.

Через секунду одна из створок ворот слегка приоткрылась, ровно на расстояние прохода всадника на лошади и сразу же захлопнулась за моей спиной. Ворота были заложены огромным засовом и подперты бревнами чуть меньшего размера, чем сам забор. Встречали меня двое мужчин: один из которых оказался 'лицом в окне ворот', а второй довольно высоким крепким мужчиной лет сорока с короткими темными, но уже слегка посеребренными волосами, правильными чертами лица, глаза были цвета виски и прятались под густыми бровями, нос с горбинкой, чуть пухловатые губы и обветренная загорелая кожа.

— Меня зовут Шерп и я староста деревни. Добро пожаловать. А этого дурня зовут Вереек. Не держи на него зла, просто боги обделили его разумом, но дали доброе сердце.

— Меня зовут Вася, я, можно сказать, менестрель. Ищу новые истории, чтобы потом сложить из них песни. Спасибо, что впустили.

— Да не за что. Сейчас Вер проводит тебя в трактир, а я попозже зайду и мы поговорим. Расскажешь, что видела, а может и споешь. Обстановка нынче не спокойная, поэтому мы стараемся далеко от деревни не отходить. — Шерп как — то грустно вздохнул, попрощался и ушел.

Вер взял мою лошадь под уздцы и уверенно повел меня по дороге. На встречу попадались мужчины и женщины разных возрастов, многие улыбались Веру и просто кивали мне в знак приветствия. Бегало много детишек, звучал смех, но в воздухе витала настороженность.

Дома были сделаны даже на вид, как мини крепости. Высокий фундамент, стены из камня были настолько плотно пригнаны друг к другу, что не было видно зазоров между ними, ставни толщиной с мою руку закрывались внутрь дома. Заборы были деревянные, но красивые, даже какие — то воздушные на вид и за каждым из них цвел сад или огород. Много деревьев, трав, цветов и еще каких — то незнакомых мне растений.

А вот таверна была здесь очень примечательная, никогда не встречала ничего подобного даже в книгах, хотя там чего только не придумают. Она стояла в самом центре деревни, рядом с храмом и напоминала своим видом очень большой каменный прямоугольник, на который сверху поставили точно такой же, но только деревянный. Окон в ней не было с моей стороны обзора, только откуда — то сверху поднимался к небу дым.

Вер привязал мою лошадку у коновязи, подхватил сумки и легко взбежал на несколько ступеней вверх. Тяжелая деревянная дверь даже не скрипнула и гостеприимно открыла для нас вход внутрь.

Внутреннее убранство заставило меня распахнуть рот от изумления. Огромное пространство было освещено факелами, развешанными по стенам, в самом центре горел очаг метра четыре в длину и где — то два с половиной в ширину, высотой мне по грудь, стоящий на каменном постаменте и камнями же выложенный. По краям очага на постаменте были вбиты толстые бревна, на которых сверху лежал тоже довольно немаленький вертел, и сейчас на нем жарилась тушка какого — то животного. На противоположной от двери стороне возле стены занимала место барная стойка, сейчас погруженная в полумрак. Свет факелов отражался от бутылок и посуды, создавая причудливую игру света и тени.

Столики стояли вдоль стен под каждым факелом, а над ними возвышался деревянный балкон по всему периметру помещения. Балкон поддерживался так же толстыми бревнами, создавая ощущение арок, а сами проходы к столикам были занавешены непрозрачной тканью, но только там, где сидели посетители. На самом балконе столики закрывали деревянными ширмами, как я позже узнала от Шерпа, это делалось для того, чтобы люди могли за едой обсудить свои дела. Большинство посетителей этой таверны, да и деревни тоже, караванщики, здесь они заключают сделки, нанимают охрану и молятся богам в храме о хорошей дороге и возможности вернуться живыми и, по возможности, невредимыми.

Мы с Вером прошли чуть дальше вглубь помещения, и с обратной стороны очага я увидела колодец, возле которого стоял громила с таким выражением лица, что я отшатнулась.

— Значит, вы не со злом к нам пришли, и это меня очень радует. — Позади меня раздался голос, и еще не отойдя от потрясения, я подпрыгнула и резко обернулась. На меня смотрел маленький пухленький мужчина с умопомрачительной улыбкой весельчака и восхитительными ямочками на щеках. В его голубых глазах сияло искреннее участие, а морщинки только добавляли ему притягательности.

— Это вы мне? — Я растерялась. Никогда столько любви и теплоты не лилось на меня из чьих — то глаз. Зависть, злоба, вожделение, неприкрытая ненависть — все это было, была и любовь, но не такая чистая и светлая. Меня как будто окунули в солнышко.

— Конечно вам, юная леди. Вы не бойтесь Юргу, он добрый. Пройдемте со мной, я сейчас все объясню. — И этот улыбчивый человечек взял меня за руку и повел за ширму с правой стороны, где обнаружился стол, пара лавок со спинками по краям и небольшое креслице во главе.

— Вы присаживайтесь, а я сейчас распоряжусь насчет ужина и присоединюсь к вам. — Человечек убежал, а я так и сидела в полном одурении.

— Вер, а что это сейчас было и кто этот мужчина?

— О, это необыкновеннейший человек, но я ничего тебе о нем не скажу. Он сейчас вернется, и если посчитает нужным, то сам расскажет. — И кто сказал, что разумом боги его обделили? Врут.

— А вот и я. Понимаю, что у вас, милая леди, много вопросов, и постараюсь ответить на них достоверно и в полном объеме. Спрашивайте. — Он сложил пухлые руки под подбородком и внимательно посмотрел на меня.

— Может, вы сначала представитесь? А то я не представляю, как к вам обращаться.

— Конечно, конечно. Простите мне мою забывчивость. Просто все знают меня, здесь не бывает чужих. Меня зовут Малико, но все зовут меня Лик. Как я могу обращаться к вам, юная леди?

— Вася, просто Вася. Расскажите мне про Юргу. Что вы имели ввиду, когда произнесли те слова? — Как можно определить хороший человек или плохой только по его реакции на внешность другого человека для меня загадка.

— Юргу не совсем человек, он — магический эксперимент. Не буду вдаваться в подробности, но суть его в том, чтобы создать стража, который защитит нас от зла. В данный момент он защищает колодец от лихих людей. Был случай, когда воду в колодце отравили, и погибло много жителей нашей деревни. Как вы успели убедиться, снаружи наша деревня защищена очень хорошо, а ночью дополнительной защитой служит магический купол.

— Я не совсем понимаю для чего такие меры предосторожности. И при чем здесь моя реакция?

— Да, что — то я отвлекся. Дело в том, что Юргу может принимать любой облик, какой захочет. И ваша реакция на него говорит о том, что вы никогда не видели его и не знаете всех возможностей. Когда люди покидают наш городок, то забывают про существование Юргу, но при возвращении обратно память проявляется. Тот человек, который отравил воду в нашем колодце, никогда не бывал у нас, но спокойно прошел мимо Юргу, как будто так и надо. Поэтому я сразу понял, что не со злом вы пришли.

Занавеска отодвинулась и девушки — разносчицы стали заносить блюда и аккуратно расставлять их на столе. Они не были зашуганными или забитыми, улыбались доброжелательно. Очень опрятно одеты в темно— синие платья с белыми передниками и кружевными косынками на головах. Когда блюда были расставлены, а девушки ушли выполнять другие дела, к нам присоединился Шерп.

— Ну как вы здесь, Малико не обижаешь нашу гостью?

— Как я могу? — Лик хохотнул и продолжил, — я рассказывал Васе про Юргу. А расскажите нам, Вася, что вы здесь делаете и почему путешествуете одна? — Теперь в глазах Лика появилась сталь, и мне резко расхотелось говорить неправду.

— Я в бегах. Прячусь от Белара Ас — Баена. Вообще я собиралась в столицу человеческих земель, но он об этом знает и теперь для меня этот путь закрыт. Я бы хотела попросить вас пристроить меня в караван, идущий в земли эльфов. Я понимаю, как это выглядит с моей стороны, но больше не у кого искать помощи. Если Белар меня найдет, то я даже не представляю, чем все для меня закончится. — Фу, выговорилась.

— Зачем ты нужна ищейке самого Повелителя? — Шерп недоумевал.

— У меня кое — что есть, принадлежащее мне изначально, но Повелителю это нужно тоже. И не имеет значения, останусь я жить или нет, они хотят получить это любым способом.

— Дела. Но на то мы и люди, что бы помогать друг другу. Завтра утром уходит в путь караван Идика, как раз к эльфам, поговорю с ним о тебе. — Лик снова улыбался.

— Я обещаю, что проблем от меня не будет. Никто не знает, что я поехала этой стороной, сейчас поиски движутся в сторону столицы. Я не хочу умирать, помогите мне, пожалуйста. — Я смотрела на мужчин и со всей ясностью понимала, что подписала смертный приговор не только себе, но и им. Живой не дамся в любом случае и буду убивать до тех пор, пока не убьют меня. Они это тоже понимали и сейчас взвешивали все шансы 'за' и 'против'.

— Все, ужин закончен. Вася, спой нам что — ни будь перед сном, а я пока попрошу девушек подготовить для тебя комнату. — Лик ушел, а я от стыда была готова залезть под стол.

— Не переживай. Мы постараемся тебе помочь, да и о себе тоже не забудем. Одна ты не справишься, а мы все — таки мужчины. А теперь пошли споем, что ли. — Шерп подмигнул мне, взял за руку и вывел за шторку.

Сейчас стойка освещалась лампадками, рядом стоял стул с высокой спинкой, на котором сидел Малико. Он поманил меня рукой, и когда я подошла уверенно заговорил:

— Уважаемые наши гости, нам несказанно повезло сегодня. Вот эта юная леди, проезжая мимо, почтила нас своим присутствием и любезно согласилась скрасить наш вечер парой — тройкой песен для души. Давайте же отложим свои дела ненадолго и уделим ей толику внимания.

Лик любезно помог мне взобраться на стул, подал мою верную подругу — гитару и отошел к стойке. Девушки перестали греметь посудой, стали открываться ширмы и из — за них начали выходить купцы, люди и нелюди. Они вставали неподалеку и с ожиданием смотрели на меня. Песню я уже выбрала давно, поэтому просто устроилась поудобнее и заиграла.

Долгие века ищем мы любовь по свету,

А за нами пыль да воронье.

В небе облака, на кресте рука,

Впереди любовь и кровь.

В самый трудный час только вера греет нас,

И спасает, вновь, любовь

Любовь и смерть, добро и зло...

Что свято, что грешно, понять нам суждено.

Любовь и смерть, добро и зло,

А выбрать нам дано — одно...

Мы в пути всегда, Смерть идет за нами следом,

Но спасает Бог нас каждый раз.

Именем Христа нас ведет звезда,

К краешкам земли, к любви.

Над обрывом дней гоним мы своих коней

И летим к любви в крови.

Любовь и смерть, добро и зло...

Что свято, что грешно, понять нам суждено.

Любовь и смерть, добро и зло,

А выбрать нам дано — одно...

В поисках любви, мы летим сквозь пыль столетий

На лету горим, забыв про боль.

Из холодной тьмы воскресаем мы,

Чтобы встретить вновь любовь.

Обгоревшим ртом спорим мы опять с Христом,

Что же есть любовь и кровь.

Любовь и смерть, добро и зло...

Что свято, что грешно, понять нам суждено.

Любовь и смерть, добро и зло,

А выбрать нам дано — одно...

(В. Цыганова — Любовь и смерть).

— Господин, она здесь. Сидит в таверне с Малико. Какие приказания будут?

— Эта шавка Повелителя еще не появлялся?

— Нет, господин. Девка сказала, что ищут ее в другой стороне.

— Отлично. Сделай так, чтобы она подошла к воротам, отключи купол и спусти наших малышей. Она нужна мне живой, но не обязательно здоровой, проще будет справиться. Она что — то про себя рассказала? — В голосе собеседника прорезались нотки любопытства.

— Все так, как Вы и говорили. В бегах, просит помощи и очень боится.

— Просто прекрасно. Запомни, к воротам она должна пойти одна. Свидетели не нужны. Если будет кто — то еще, ты знаешь что надо делать.

— Да, Господин. Убить.

— Выполняй. Потом доложишь.

Луна светила ярко, от тени дома отделилась другая, поменьше. И с каждым шагом, отделяющим ее от дома, приобретала очертания мужчины. Вот он остановился перед входом в таверну, спрятал что — то маленькое за пазуху и нырнул внутрь заведения.

Таверна гудела, как растревоженный улей. Ко мне по очереди подходили купцы и торговцы, чтобы выразить свою благодарность. Эта песня выразила все их страхи, надежды и веру в лучшее. Через полчаса я попросила Малико вывести меня наружу, странное состояние предчувствия и боль в спине гнали на улицу.

— Лик, почему они так отреагировали? Что такого происходит в пути, что эти люди дорожат каждой минутой?

— Да ничего особенного не происходит, просто между землями эльфов и нашей деревней проходит магическая аномалия. Она настолько непредсказуема, что каждый раз караван идет по новому пути. Иногда это пустыня, может быть болото или непроходимые джунгли. Подготовиться к переходу просто нереально и каждый караван, который доходит до цели, просто совершает подвиг. И люди там умирают довольно часто. Много неизвестных живых и не живых существ обитает в пределах этой зоны и не все они травоядные. — Лик как — то грустно и обреченно вздохнул. — Даже хорошая охрана и маги не всегда могут справиться.

— А другого пути нет? Пусть дорога будет длиннее, но зато безопаснее.

— Другого нет, а если и есть — то мы о нем не знаем. Вася, что с тобой?

Боль становилась невыносимой, я просто осела на руки к Лику и даже дышать старалась реже. Он аккуратно пристроил меня на крыльце и просто держал за руку, пока боль выворачивала тело наизнанку.

— Я должна идти. Не ходи со мной... я должна сама. — Лик просто кивнул и помог мне подняться.

Я постояла некоторое время, привыкая к ощущению качки в организме, и двинулась в сторону храма. Вспышка боли, намного сильнее ощущаемой, просто бросила меня на колени. От пропахивания носом земли меня уберегли вовремя подставленные руки. Значит, двигаюсь не в ту сторону. Аккуратно развернув свое тело, я пошла в сторону ворот. Дышать становилось легче, ослабла боль и на ногах я держалась уже довольно уверенно. По пути никто не попался мне навстречу, только насекомые стрекотали в траве, да пару раз пролаяла собака на другом конце деревни.

Вот и ворота. Охраны не видно и калитка распахнута. Я осторожно приблизилась к створке и выглянула наружу. Душевный пинок вытолкнул меня за пределы деревни, послышался звук задвигаемого засова, и я осталась одна на улице, по которой даже днем старались ходить быстро и незаметно.

— Лик, почему ты ее отпустил? Мы можем помочь, она всего лишь девчонка, которая сама не понимает куда лезет. — Шерп решительно направился в сторону ворот.

— Не смей, Наблюдатель! Ты ей не поможешь, только хуже будет. Это ее бой и ее жизнь, пусть учится биться за свое. Наше дело следить и докладывать куда надо.

— А как же быть с Вером? Надо было давно его удавить, еще когда отравителя привел. — Шерп присел на крыльцо рядом с Ликом.

— Мы не имеем права убивать, только наблюдать и направлять. Василя должна принять решение и нести за него ответственность. Такова плата за силу и за новую жизнь. Пойдем, надо следить за порядком в таверне.

— Лик, а как же боги? Они не дадут вернуть Его.

— Богам нет хода в наше поселение. И пока этого достаточно.

Глава 7.

Кричать и биться в закрытые ворота смысла не было. Тот, кто все это задумал, явно озаботился тем, чтобы на помощь ко мне никто не пришел. Сейчас надо понять для чего я здесь и кто меня ожидает в темноте.

Темные и тяжелые тучи закрыли луну, все видимое до того пространство погрузилось в темноту. Небольшое пространство вокруг меня освещало только красное свечение татуировки, из чего можно было сделать вывод о том, что я вляпалась. Боли уже не было, но ощущать себя фонариком тоже не особо приятно.

Рычание, едва слышное, но довольно разборчивое заставило меня тревожно оглядываться по сторонам. Секундная вспышка белого цвета вдалеке и все видимое пространство заполнилось зеленоватыми огоньками, на меня дохнуло таким смрадом, что я аж закашлялась. Огоньки приближались, и выглянувшая из — за туч луна осветила пространство вокруг. С тихим всхлипом я осела на землю, неверяще глядя вокруг и пытаясь слиться с землей. Меня окружали собаки размером с лошадей, с горящими зелеными глазами и постоянно меняющимися очертаниями, как будто они сделаны из самого тумана. Происходило это примерно так: туманное пятно, очертания чего — то большого, псина размером с лошадь. И так все время.

— Правда, они красавцы? Для тебя выбрали самых лучших и свирепых, уж больно ты неуловима. — Рядом стоял Вереек.

— Эм, а за что мне такое счастье? — Кто его послал, и куда меня доставят вместе с этими животными? Что доставят, я не сомневалась, это не обычные бандюганы с большой дороги и их слишком много.

— Ты же хотела попасть к эльфам, вот и попадешь. Только не в караване и не совсем целая. Главное чтоб живая была, а остальное не важно. Двигай ножками, пока можешь. — И он гаденько захихикал.

Я шла, еле переставляя ноги, эти твари прямо передо мной расходились в стороны, образовывая по краям от меня 'живой коридор' и смыкаясь сзади. Страшно было жутко, тремор по всему телу, в горле пересохло. Впереди показался свет, который при приближении оказался мерцающей аркой, похожей на ту, которую создавал магистр из академии. Рядом с ней стояла фигура в балахоне с капюшоном, скрывающим полностью все лицо. Он чертил что — то на земле около арки и ее свет становился более интенсивным.

— Привел? Отлично, я почти закончил. Господин не любит ждать и непредвиденных ситуаций. — Капюшон был скинут, и фигура повернулась в мою сторону.

Кажется, я умерла и попала в ад. К трясучке и жажде добавилась икота. Это был не человек, это была Тварь из Бездны. Ноги подкосились, и я просто упала на колени, спрятав лицо в ладонях. Перед глазами до сих пор стояло это, вызывая спазмы в желудке и желание убежать в кустики: вытянутый продолговатый череп, обтянутый абсолютно белой, как снег, кожей с острыми, но мясистыми ушами. Острый вареник, двойной острый вареник. Радужка грязно — желтого цвета, полностью окруженная красными капиллярами. Губы тонкие, синеватые. А зубы, мама моя, какие зубы. Одни сплошные клыки, причем два передних верхних в два раза больше остальных и достают аж до середины подбородка. Носа, как такового, не было. Просто небольшая шишка над губами с двумя небольшими вертикальными трещинами. Пальцы на руках скрюченные в дули, с черными когтями, которые даже на вид очень прочные и острые.

— Портал почти готов, а я проголодался. Нужно еще держать под контролем гончих и проверить переход. — Голос был под стать внешности — пробирающий до самого нутра.

— Я не собираюсь тебя кормить! Не было такого уговора! Я должен только девку привести и проверить, чтобы после вашего ухода не осталось следов, указывающих на меня. — Визг Вера резанул по ушам не хуже бензопилы.

— А тебя никто и не просит. Подними ее на ноги и отойди в сторону, а то вы, людишки, слишком впечатлительны.

Меня за шкирку вздернули с земли. Ноги не держали, и я все время пыталась завалиться то на бок, то вперед. Руки мне завели за спину, но не смотря на то, что мне явно сейчас будет еще хуже, глаз я так и не открыла. На секунду по коже пронесся холодок, и конечности утратили чувствительность и подвижность, но зато я твердо стою на земле. Правая рука самовольно выскользнула из-за спины вперед и замерла в вытянутом положении ладонью вверх. Пора открывать глаза, не нравится мне поведении моей родной конечности.

Лучше бы я их не открывала! Напротив меня стояло это существо и внимательно меня разглядывало. Ужас по новой начал захлестывать и так не очень отошедший от первого раза рассудок, но сейчас возможности свернуться в комочек не было.

— Люди. Вы так слабы и так предсказуемы. Я чувствую твой страх даже на расстоянии, и мне это нравится. Ваши эмоции придают особый привкус моему обеду. Если это эйфория, восторг или просто радость, то кровь похожа на игристое вино, так много в ней пузырьков. Если же чувства грустные, то кровь становится более соленой с легкими нотками перца, можно сказать более пикантной. Но самый мой любимый вкус — страх. Кровь просто кипит и становится густой и сладкой, как сироп. Но, как ни странно, вы все индивидуальны и у каждого свой вкус. Сейчас я узнаю, какова на вкус ты.

Эта тварь взял меня за руку чуть выше запястья, поднес к своей отвратительной роже и глубоко вдохнул. Его губы слегка приоткрылись, а потом он резко насадил мою руку на свои клыки. Я захлебнулась от боли и крика, слышала, как хрустят тоненькие косточки запястья под его зубами и ничего не могла сделать, проклятое онемение не проходило. Силы стремительно покидали мое тело, почти половина крови из раны просто лилась на землю тоненькими струйками, а он все не отпускал, причмокивал и все сильнее хрустел костями. В момент, когда сил держать себя в сознании не осталось, я просто взмолилась мысленно о помощи хоть от кого-нибудь и помощь пришла. Голос. В моей голове настойчиво шептал мне что-то голос, но так трудно было разобрать хоть слово. Время шло уже на минуты, еще несколько причмокиваний и я останусь инвалидом на всю жизнь. Здесь нет хирургов, да и магия после такой твари вряд ли поможет.

— 'Прими. Прими свою силу, прими свою власть над живыми и мертвыми. Не сопротивляйся, но не смиряйся. Прими и управляй, достойнейшая!'

— Принимаю! — Уже на последнем издыхании прошептала я. Не важно, что именно я принимаю и что предлагал голос в голове. Только пусть все побыстрее закончится, пусть боль отпустит и я, наконец, смогу отдохнуть.

Вспышка серебристого цвета просто откинула от меня вампирюгу — садиста, а темный кокон укутал по рукам и ногам. То же самое произошло и с Вером, и теперь они оба лежали в паре метров от меня, не в силах даже просто шевельнутся. Где — то позади послышался вой, переходящий в жалобное поскуливание и наступила оглушающая тишина. Вер с ужасом наблюдал за метаморфозами, происходящими с Васей и, наверное, впервые в жизни испытал чувство, так не свойственное ему за все годы жизни. А именно страх расплаты за грехи. Он извивался червем, пытаясь сбросить с себя путы, но кокон еще сильнее сдавил его, оставив только возможность дышать и то маленькими вдохами.

Тем временем серебристое сияние набирало обороты, обнимая и поддерживая худенькую девушку, истекающую кровью с маской непереносимой боли на лице. Ее рука висела плетью, рваные раны от когтей и торчащие наружу обломки костей, кожа, разодранная на лоскуты — все вместе создавало очень печальное зрелище. Тело девушки приняло горизонтальное положение и поднялось над землей, длинные волосы волной взметнулись за спиной и замерли неподвижно. По покалеченной руке побежали золотистые звездочки, похожие на маленьких светляков и прямо на глазах срастались сухожилия, вставали на место кости, и затягивались раны. Закончив свою работу, звездочки просто растворились в пространстве, а тело девушки аккуратно опустилось на землю. Вот только это была уже не она. Вместо Васи на земле лежала женщина с абсолютно черными волосами, укрывавшими ее покрывалом и в длинном платье цвета ночного неба. Женщина глубоко вздохнула, оперлась на руки и рывком села. Обвела взглядом округу, грациозно встала и красивой походкой от бедра подошла к своим, уже теперь своим, пленникам. Ее глаза были абсолютно черными, без малейшего светлого просвета, как будто сама бездна смотрит на тебя.

— Поиграем, мальчики!

* * *

Плавное покачивание чего — то подо мной, плеск воды и тишина. Открываю глаза и вижу над собой голубое небо в обрамлении кучерявых облаков. Аккуратно сажусь, оглядываюсь и в недоумении протираю глаза. Я сидела на плоту, который неторопливо скользил по водной глади в окружении исполинских деревьев на берегу. Не было слышно ни пения птиц, ни еще каких-либо звуков только плеск волн и ветер в кронах деревьев.

— Красиво, правда? Меня всегда умиротворяла здешняя обстановка, вот только даже такая красота и тишина за многие века уже не приносит долгожданного облегчения. Я давно не слышала человеческих голосов, щебета птиц, да и вообще каких-нибудь живых и настоящих звуков. Твое появление здесь для меня просто подарок.

Я так устала бояться, что даже не вздрогнула, услышав незнакомый голос за спиной. Аккуратно повернулась, чтобы не опрокинуть плот и принялась внимательно рассматривать женщину напротив меня. По внешнему виду она была очень похожа на цыганку: длинные черные волосы, смуглая кожа, много украшений на шее и руках и длинная юбка, волнами лежащая вокруг.

— Ну как, все рассмотрела? — Она по-доброму улыбнулась, — посмотришь еще, или начнешь задавать свои вопросы?

— Что это за место? Меня там убивают потихоньку, а я здесь отдыхаю.

— Здесь нет времени, это место существует везде и нигде. Так что убить тебя еще успеют. А вообще это река памяти — место, где хранится вся история мира и каждого его обитателя в отдельности. У тебя есть право на три воспоминания, каких именно ты решишь сама. Живые попадают сюда редко, точнее почти никогда. Только души, уходящие на перерождение, оставляют здесь свою память, чтобы в следующей жизни начать все заново без груза прожитых лет.

— А мне — то за что такая честь? Неужели в вашем мире мало желающих или достойных? — Сразу вспоминается поговорка про бесплатный сыр.

— Ты последняя из Воинов. Первая за столетия и последняя из ныне живущих. Я не знаю, каким образом ты попала сюда, да это и не имеет значения, но у тебя есть великий дар и как ты поступишь дальше со своей силой — так и жить после этому миру. А теперь я оставлю тебя, подумай о том, что сейчас важнее и какие именно воспоминания ты хочешь достать из реки. Потом просто зачерпни воду ладонью.

— А обратно? Как я вернусь обратно? — Не хочется мне оставаться здесь одной.

— Точно так же, как и пришла. Река сама отправит тебя на то же самое место, с какого ты уходила. Удачи тебе, Василя. И помни что одиночество не твой удел, ты не продержишься долго одна.

Цыганка исчезла, как и не было. Я снова легла на спину и крепко задумалась. Мне не нужен этот мир, не волнуют его проблемы, но по чьей — то прихоти они стали и моими тоже. Сейчас все зависит от меня, от маленькой глупой девчонки, которая не знает, что делать со своей судьбой, а ей еще и судьбу мира вдогонку вручили. У меня есть шанс узнать, как создаются миры, посмотреть на рождение богов, да и просто узнать все тайны хотя бы одного человека, но нельзя так глупо расходовать такой подарок. Поэтому думаем, Вася, думаем.

Перво-наперво я хочу узнать все о Воинах: кто они, в чем заключалась их миссия и куда они все пропали. Дальше необходимо выяснить каким образом исчез демиург этого мира и есть ли шанс еще застать его живым. Ну и последнее по списку, но не по значимости: как пользоваться тем, что мне привалило, как не дать себя убить и что я еще могу вытворять с такой мощью.

Я аккуратно зачерпнула воду ладонью и тут же пожалела об этом, виски сдавило болью, меня просто придавило к плоту каменной плитой, а перед глазами появились воспоминания. Их было невероятное количество, ни одного и даже не десяти человек. Они сплошным потоком лились в мое сознание, просто сметая все на своем пути. Сколько это продолжалось не имею ни малейшего понятия. Просто в один момент все закончилось, и еще какое — то время я просто бездумно лежала и пыталась собрать кашу в своей голове в удобоваримую схему. А схема вырисовывалась не очень приятная, и моя роль была в ней тоже очень ярко прописана.

В общем, жил когда — то давно один демиург и был он и швец, и жнец и на дуде игрец. И как правильный демиург он захотел иметь свой собственный мир, что и воплотил в реальность. Создал мир, людей и нелюдей, животных и растения, а наблюдать за всем поставил богов. А так как сам в то время был по развитию демиургскому не особо далеко от обезьяны, то поигравшись маленько куда — то свалил, то ли по гостям пошел, то ли в спячку впал. Какое — то время все шло хорошо, но потом боги взбунтовались и решили поделить мир и править сами. Пока они бились за каждый кусочек земли, мир пришел в упадок, начал потихоньку умирать. В самый разгар дележки вернулся нерадивый создатель и настучал всем по шапке. Пантеон поутих, но опять же ненадолго, и как только у создателя зачесалась любимая мозоль путешественника — грызня началась с новой силой.

Вот тогда — то и были созданы Воины. Они не подчинялись никому, кроме самого демиурга и жили обособленно в одном далеком монастыре. Воины по своей сути были судьями и палачами и смотрели не поверхностно, а в самую душу. Они казнили и миловали, могли исцелить тело умирающего и забрать жизнь у полного сил и здоровья. Богов тоже не минула жажда справедливости новых жильцов планеты и парочку небесных владык Воины отправили на перерождение. Все зависело от души: если чистая и светлая, то второй шанс прожить жизнь был гарантирован, если же прогнившая насквозь — приговор смерть для тела и никакого перерождения для души. Такие черные души отправлялись в хранилище, где томились и по сей день. Так как Воины сами были воплощением Жизни и Смерти, то были бессмертны. Они сами решали, когда их жизненный путь пора будет завершить. Судя по слухам в монастыре, где они жили, есть общая гробница, в которой хранятся не только их тела, но и души. Никто и никогда из ныне и ранее живущих не видел обители Воинов и до сих пор эта информация так и остается просто слухом. По какому принципу Воины выбирали души доподлинно неизвестно, но мое мнение, что все происходило как у меня с Лаирасул и с Марко, то есть совершенно случайно.

Но таких как я не было никогда. Изначально у женщин была сила жизни и исцеления, а у мужчин смерти и наказания. В истории этого мира еще не встречался Воин с двумя дарами сразу. Невозможно, но ожидаемо, потому что я последняя.

А теперь вернемся к нашей истории. Создав Воинов и сложив с себя обязательства, демиург опять скрылся в неизвестном направлении. Но наученный горьким опытом оставил Наблюдателей, которые ни во что не вмешиваются, а просто следят за развитием мира. Вот только толку от их присутствия почти нет, они скрываются и от богов и от людей, чтобы во время очередной драчки не попасть под раздачу. Боги же, каким — то образом, умудрились создать оружие, убивающее Воинов, и перебили их всех во имя своего могущества, а заодно закрыли вход в мир для его же создателя. И все бы получилось просто замечательно, если бы не я. Я Воин, да еще и с двумя дарами сразу, к тому же существует пророчество, в котором я смогу впустить демиурга обратно. Теперь у богов есть задачка поважнее деления мира — устранение нерадивой и не убиваемой меня, а моя задача не дать им меня убить и дойти до конца своего путешествия. А заканчивается оно как раз таки в обители Воинов.

О самом даре тоже толком ничего не известно, опять же кто — то где — то что — то услышал и сложил свое мнение — Воины не боятся ни богов, ни эльфов, ни самого дьявола. Дар проявляется по желанию и только от состояния души зависит, каким он будет. Так же он работает на защиту и исцеление, можно сказать, что сейчас я самый всемогущий человек в этом мире.

Теперь хоть что — то понятно, можно идти вершить правосудие. Где там моя темная сущность? Я иду восстанавливать справедливость в отношении одной маленькой меня и двух больших и довольно злых дядей.

* * *

Лежу на земле, в глаза светят звезды и странное мычание в стороне. Опираюсь на руки и рывком сажусь. Что за чертовщина? Еще одно 'заповедное место' этого мира? Аккуратно встаю и незаметно оглядываю себя со всех сторон: на мне черное длинное платье из мокрого шелка с открытой спиной, задрапированной тончайшим кружевом, юбка колоколом и разрез с правой стороны от самого бедра по всей длине. Это мое самое любимое платье из прошлой, допопаданской, жизни. Неподалеку от меня сидят туманные псы, вот только их вид не вызывает больше страха или ужаса, просто понимание, что я намного сильнее, а они уважают право сильного.

Странное мычание призывает обратить внимание на две смутные тени впереди меня. А, это все те же старые знакомые — Вереек и вампирчик. Значит, с возвращением меня в этот ненормальный мир снова, иду мстить.

Внутри меня сидел маленький бесенок, которому очень хотелось напакостить, а потом посмотреть, что из всего этого получится. Я отдалась этому чувству полностью и походкой топ — модели приблизилась к двум 'кулькам', замотанным моей тьмой.

— Поиграем, мальчики!

Вереек вздрогнул и посмотрел на меня глазами побитой собаки, но сейчас он меня не волновал, а вот садист с длинными зубами так даже очень. По моему желанию вампира вздернуло вверх и, не разматывая кокон, подтащило ко мне почти вплотную. Тьма ластилась к рукам как кошка: дерзкая, но ласковая, смертельная, но такая нежная. Я ощущала, как она обнимает меня со всех сторон, шепчет что — то успокаивающее, но в то же время ждет, когда я отпущу ее на волю чтобы отомстить за нас обеих.

Размышляла я недолго, слишком сильно было воспоминание о том, как жизнь с кровью покидала меня. Из моей руки появилась тонкая, но прочная ниточка абсолютной тьмы и стремительно полетела в сторону вампира, остановилась на мгновение около его отвратительной рожи, а потом обхватила один из его клыков и вернулась ко мне обратно. Теперь нить аккуратно обхватывала одним концом мое запястье, а вот на другом ее конце висел клык вампира. Мне понравился такой подход к защите слабых девушек, и я еще несколько раз повторила данное действо. Теперь можно сделать украшение на шею, как у индейца после первой удачной охоты на крокодила. Знак отличия, так сказать.

— Вася, остановись! Ты станешь такой же, но с силой, способной уничтожить этот мир по одному желанию! — Кому там для профилактики воспитания одной неуравновешенной особы настучать за компанию?

— Наблюдатели! Вы как раз вовремя, я тут поминала вас 'добрым' словом. Причем с завидной регулярностью. — Я развернулась и в упор смотрела на Шерпа и Лика, которые замерли в некотором отдалении от меня и приближаться, видимо, не собирались.

— Вася, послушай меня..., — начал Лик, но я не дала ему продолжить.

— И не подумаю! Вы знали, что ждет меня за воротами, знали, через что мне предстоит здесь пройти, но ни один из вас не попытался мне помочь или хотя бы подсказать верный путь! — Я уже не злилась, мне просто было безразлично.

— Вася, ты должна была сама пройти это испытание, чтобы понять, чем владеешь и как применять свой дар. Ты последняя надежда нашего мира и твой долг...

— Мой что? Долг? А с каких таких пор я что — то и кому — то должна? Это вы теперь передо мной в неоплатном долгу за мою сломанную жизнь. — Может прибить их по тихой грусти? Тьма согласно заурчала в районе сердца, ей нравилось быть на виду. — Вы сами свой мир и угробили, потом искали виноватых, а теперь пытаетесь переложить груз своих собственных грехов на чужие плечи. Не выйдет! Я не собираюсь платить по вашим счетам, я буду отвечать только за свое. А теперь развернулись и ушли обратно в свое болото, из которого боитесь высунуть нос. Да, кстати, у меня есть еще несколько дел, но потом я вернусь и надеюсь найти на этом самом месте свою лошадь со всей поклажей. Разговор окончен!

Наблюдатели тревожно переглянулись, но рисковать своими жизнями не стали и тихой сапой пошли к воротам.

— Так — с, на чем я остановилась? На зубах. Знаешь, зубастенький, мне надоело делать тебе приятно и потому сейчас тебе будет очень больно. Вот те двое вывели меня из себя, а отвечать будешь ты.

Я наклонилась и подняла с земли довольно увесистый булыжник, который, впрочем, без усилий держала в одной руке. Пару раз подбросила, поймала, а на третий просто врезала по оставшимся клыкам со всей своей силы. Хруст костей, нечеловеческий вопль боли и панический скулеж Вера смешались для меня в самую красивую мелодию, которую я когда — либо слышала, ощущение вседозволенности и безнаказанности, всемогущества просто сметало ураганом все ценности, привитые мне с самого детства бабушкой. Бабушка! Господи, что же я творю? Я всегда была довольно агрессивна, но никогда не получала удовольствия от чужой боли и тем более сама никогда такого не делала!

Как будто пелена упала с глаз и моему взгляду открылась неприглядная реальность: сила превращает меня в чудовище, которым я быть не хочу. Я устало опустилась на землю, опустошенная и морально раздавленная. Хорошо, что я не успела никого убить в таком состоянии, вампиреныш не в счет, как на собаке заживет, я его просто покалечила. Подтянув колени к груди, я устало опустила на них голову.

— Вася!?

— Я за нее! Отвали! — Говорить не было ни сил, ни желания.

— Вася, ты в порядке? Что с тобой произошло? Я так долго искал тебя. Вася, прошу тебя, просто посмотри на меня.

— Белар, сделай мне одолжении — иди, откуда пришел и больше не попадайся мне на глаза. — Странно, но его присутствие кроме раздражения больше ничего не вызывало.

— Я так скучал. — Он сел рядом, взял в руки мое лицо и начал покрывать поцелуями щеки, глаза, легонько касался губ. — Милая, родная, единственная, любимая, самая лучшая! Васенька, воздух мой, жизнь моя, солнышко мое! Пойдем со мной. Мы купим домик где — нибудь на берегу моря или построим свой собственный, какой захочешь, и тебе не придется больше скитаться по этому миру, я спрячу тебя ото всех, защищу от любой опасности. Вася, скажи мне 'да' и я положу к твоим ногам весь мир.

— А у жены ты отпросился или Лаирасул не в курсе, где пропадает ее муж? А жить мы будем втроем, или поделим тебя как — нибудь? Понедельно, например. А то, может, сразу два дома построим для жены и для любовницы. Белар, неужели ты думал, что я такая дура и куплюсь на красивые слова? — Я смотрела ему в глаза и понимала: он действительно верит в то, что говорит. Он привык, что женщина идет за мужчиной, куда бы он ее не позвал. Но ведь я не пойду.

— Вася, я понимаю, что сейчас тебе трудно сделать выбор в мою пользу, трудно смириться с тем, что Лаи стала моей женой, а не ты. Но сейчас это не имеет значения. Я хочу жить с тобой, засыпать и просыпаться с тобой в одной постели, завтракать, гулять. Да чтоб тебя! Я хочу смотреть, как ты пьешь чай в моей рубашке на голое тело, хочу слышать твой смех и вытирать твои слезинки!

Красиво говорит, очень так душевно. Прям тянет сказать ему я ваша навеки. Но...

— Нет, Белар. И у меня на то есть свои причины. Кстати, передай своей жене, что наш уговор расторгнут и ее жизнь отныне принадлежит мне. Да не выпучивай глазки, а то выпадут. Долг жизни на ней, если ты помнишь, и пришла пора собирать дань. Не забудь про уговор спросить, там такие условия были, закачаешься. А теперь уходи. Меня еще ушастые в гости ждут.

Белар подскочил на месте как ошпаренный, бегал вокруг меня и мелодично ругался матом на своем языке. Откуда знаю? Да русалочий переводчик до сих пор на мне.

— Прекрати выражаться как портовый грузчик! Я никуда с тобой не пойду и вообще — то у меня свои планы на дальнейшую жизнь. Наблюдатели! — Вот чую пятой точкой, что они где — то рядом бродят и прислушиваются. — Забирайте его отсюда, пока живой. Я себя не контролирую.

Появились, как будто из — под земли. Аккуратно отвели от меня подальше, пошептали на ушко что — то и в портал закинули. Потом и сами из поля зрения скрылись. Мне сидеть смысла тоже не было, надо было разобраться с Вером — наказание он получит в любом случае, а потом брать зубастого, точнее уже беззубого и идти искать зачинщика моего нынешнего неконтролируемого состояния.

С Вером я провернула один хитрый фокус — просто заперла его разум глубоко внутри него самого. Он будет все понимать, осознавать, но поступить, как разумный не сможет. Теперь он настоящий деревенский дурачок и поведение будет соответствующим. Честно говоря, наказание довольно страшное — как будто живого человека в гроб положили и закопали. Вот этим человеком как раз и будет разум — без посторонней помощи не выберется, а я помогать не буду, только дырочку для воздуха оставлю.

Пара движений руками, сгусток энергии в голову Вера и тюрьма для разума готова. Пока он закатывал глаза и пускал слюни, я подтащила к себе вампира, нитями тьмы привязала к себе и с таким летящим позади меня комом вошла в портал.

Глава 8.

Выход из портала оказался в подземелье. Сухо, чисто, тюфячок на полу и клетка с пробегающими по прутьям искрами. Видимо для меня приготовили. Недолго думая я запихнула в нее клыкастого и захлопнула дверцу, прутья вспыхнули зеленым светом и остались гореть легким голубоватым свечением. Сразу позади меня начинался ход, в который я и пошла, путь мне освещали факелы на стенах, ход не петлял и не разветвлялся, так что через минут десять передо мной возникла лестница, ведущая наверх. Я до сих пор ощущала внутри себя тьму, злость и обида мешали успокоиться и стать самой собой, босые ноги подмерзали на холодном камне, а шелковое платье совсем не давало тепла.

Шорох за спиной заставил обернуться, когда я уже занесла ногу над первой ступенью. За спиной стоял эльф. Очень красивый мужчина с длинными волосами непонятного при свете факелов цвета, заплетенными в косу, белая рубашка подчеркивала мускулы на руках, а брюки просто как вторая кожа облегали стройные и накаченные ноги. Во всем был хорош, но вот глаза горели давним безумием. Таких видно сразу — у них не капает слюна, не трясутся руки, просто при встрече глаза в глаза приходит понимание, что этот человек тебя убьет, а потом поцелует в губы, чтобы поймать твой последний вздох. Он мне поклонился, не издевательски, а в истинно аристократичной манере выражая свое приветствие даме.

— Браво, леди! Я просто восхищен вашей предприимчивостью и инстинктом выживания. Но все же вы здесь, а это именно то, чего я добивался. Даже не смотря на то, что сейчас не вы находитесь в клетке, которую я с заботой подготавливал. Но не волнуйтесь, я найду для вас другое место. — Он говорил спокойно и со знанием дела, от него не веяло страхом или опасением. Абсолютное спокойствие.

— Благодарю, но мне не хотелось бы здесь задерживаться, я не люблю подземелья и хочу побыстрее отсюда выйти. — Блин, что я несу? И где моя защита от всего в этом мире?

— Должен вас разочаровать, но отсюда вы не выйдете больше никогда. Я прекрасно осведомлен о вашем бессмертии и других заманчивых умениях, но как вы думаете, что будет, если пронзить вам сердце? Вы не умрете, нет, но на восстановление тканей и сосудов потребуется время, а люди не имеют быстрой природной регенерации. А если так делать постоянно? Сколько времени вы выдержите в таком ритме, сколько раз можно сделать такое с бессмертным человеком?

Он реально либо псих, либо гений. Убить меня хотели, подчинить тоже, но чтобы просто изолировать и наблюдать — такого не было. Дальнейшее слилось для меня в какой — то жуткий калейдоскоп нереальностей и тогда я действительно пожалела, что решилась прийти сюда, и что не приняла предложение Белара. В руках эльфа из воздуха возник клинок, похожий на нож для колки льда, но только с тремя гранями и намного длиннее, в следующий момент он уже летит в меня, а еще через секунду уже насквозь пробивает мне грудную клетку и его кончик торчит из спины. Сама я этого не видела, мне потом эльф рассказал, что на такой результат даже он не рассчитывал. Уже теряя сознание, я почувствовала, что меня подхватили чьи — то руки и не дали упасть на каменный пол.

* * *

— Просыпайтесь, леди! Солнце уже давно встало, а вы все спите и спите. — Аккуратное потряхивание меня за плечо и глаза моментально распахиваются, как будто я и не спала.

Лежу на кровати в довольно скромно обставленной комнате: кроме данного предмета есть еще кресло, журнальный столик, шкаф с книгами и камин. Небольшое окно на противоположной от меня стороне, в которое действительно светит солнце, вот только решетка на нем не оставляет сомнений, что эта комната просто подвид тюремной камеры. На мне больше не было платья, а вещи, в которых я была до нападения, значит, пока я — это я.

— А, это вы, господин любитель опытов на живых людях. Ну и сколько времени прошло с момента моего убийства? — Теперь я могла хорошо его рассмотреть. И если бы не огонек безумия в изумрудных глазах данного индивида, то более совершенного мужчины я еще не встречала. Он был как картинка, гибкий, пластичный и нереально красивый.

— Вы меня удивили, леди. Прошло всего-навсего пять часов, а вы уже как новенькая, ни следа не осталось. Но мы обязательно продолжим, я уже все подобрал. Надеюсь, вы не будете против, если я возьму вашу кровь для кое-каких исследований. — Вот же ж козлина! Против я!

— А кормить меня тут будут? Если ты думаешь, что я питаюсь воздухом или травой, то ты жестоко ошибаешься. Я ем мясо и много. Желательно средней прожарки и с гарниром из картофеля. — Буду наглеть по полной.

— Как скажете, леди. Не скучайте, я скоро вернусь и не советую пытаться сбежать, у вас не получится.

Взмах рукой, вспышка света и вот ушастого уже нет. Я проворно соскочила с кровати, подбежала к окну и разочаровано вздохнула — всего лишь иллюзия на стене. При прикосновении я ощутила под пальцами стену. Оббежала комнату несколько раз, но двери нигде не увидела, что еще больше повергло меня в уныние. Либо дверь спрятана от чужих глаз, либо ее здесь и не было. Сидеть в каменном мешке до скончания жизни и позволить этому экспериментатору хренову и дальше ставить на мне опыты в мои планы не входило, а потому придется как — то разговорить тюремщика на тему выхода от сюда.

Устало присела в кресло и как раз вовремя — вернулся садист с подносом в руках, поставил его на столик передо мной и вновь испарился.

Мясо с овощами, свежий, еще горячий хлеб, какой то напиток в кувшине и все для меня одной. Все это я проглотила очень быстро и сыто откинулась на спинку кресла. Что — то жарковато стало, или мне кажется? Закружилась голова, а потом помутнело в глазах. Да что ж такое — то! Я слепо зашарила по столу руками в поисках непонятно чего, перевернула на пол поднос и, кажется, разбила кувшин.

— Я бы порекомендовал вам прилечь на кровать, леди, а то еще ушибетесь. — Вернулся, скотина.

— Что ты со мной сделал, недоэльф? — Что — то было в еде, и почему я сразу об этом не подумала.

— Всего лишь отравил, я же говорил, что еще не закончил. А сейчас позвольте мне отнести вас на кровать. — Меня аккуратно подняли с кресла и на руках донесли до горизонтальной поверхности, потом туда же и уложили. — Что вы чувствуете? Как на вас действует яд?

— Пошел к черту, придурок! Я не могу тебе запретить меня убивать, травить, ну и что ты там еще выдумаешь, но вот рассказывать, как я себя чувствую после твоего вмешательства, я не буду. Сам догадайся!

Ушастик отчетливо заскрипел зубами, но заставить меня не мог, потому что в таком состоянии я могла только материться и только шепотом или про себя. Что я, собственно, и делала, пока темнота вновь не накрыла мое сознание.

Из тела меня вышибло пинком, и пока я соображала, в чем дело, две могущественные сущности уже ждали меня. Выражение их лиц не сулило мне ничего хорошего, но вот причину я понять пока была не в силах.

— И долго ты собираешься прохлаждаться с этим недоразумением? — Жизнь смотрела на меня с осуждением.

— А что я могу сделать? Он не дает мне даже подумать, как отсюда выбраться и без сознания я провожу больше времени, чем за всю свою предыдущую жизнь!

— Великий Создатель! Вася, почему ты такая дура? — Вопрос Смерти просто лишил меня дара речи. — Ты все воспринимаешь как человек, но им больше не являешься. Ты можешь все и не пользуешься с умом даром, за обладание которым убивают и умирают люди и нелюди.

— Да что ж такое — то! Я не могу жить с ножом в сердце или отравленная ядом, это противоестественно! — Я готова была спорить до хрипоты и отстаивать свое мнение до последнего слова, видимо человеческая часть во мне была еще очень сильна.

— А тебя не смущает, что каждый раз ты возвращаешься к жизни, и на теле ни одного следа не остается. Вася, ты просто на интуитивном уровне почувствовала, что с едой что — то не так, а дальше уже твоя человеческая часть взяла верх над всем остальным, и получилось то, что получилось. Если ты сама не поддашься, то никто убить тебя не сможет. А теперь пора возвращаться обратно и продолжать свой путь. — Жизнь ласково мне улыбнулась и погладила по голове с какой — то затаенной грустью в глазах.

— У нас есть для тебя подарок, но что это ты должна догадаться сама. Слишком долго твое сердце холодно, а душа одинока. Мы взяли на себя ответственность немного отогреть твой лед, но если не получится, то так тому и быть. — Смерть лукаво мне подмигнула, и они тут же начали истаивать как туман на рассвете, а меня затянуло обратно в свое тело.

Странное бормотание ввинчивалось в мозг не хуже дрели в воскресенье в семь утра. Настойчивое желание угробить кого-нибудь прямо сейчас я подавила в зародыше, просто открыла глаза и села на кровати. Зрелище, открывшееся мне в тот момент, еще долго стояло у меня перед глазами и вызывало приступы гомерического хохота: эльфик притаранил откуда — то столик побольше и сейчас на нем кипела какая — то химическая дрянь в колбочке, которая ну никак не хотела становиться такой, как ему надо. Сначала он уговаривал данную смесь по — хорошему, потом начал угрожать немыслимыми карами и в оконцове он просто схватил себя за волосы и начал задушевно материться, сравнивая жидкость с непонятными мне животными и их неправильным, с его точки зрения, инстинктом размножения. На последней фразе про хвосты и их опорно — двигательные функции я не выдержала и самым наглым образом заржала как лошадь. Эльфеныш подскочил мячиком, умудрившись в прыжке повернуться лицом ко мне и размахивая непонятно откуда взявшимся мечом, стал осматриваться. Не найдя угрозы, ушастик зашипел не хуже змеи и двинулся на меня, помахивая мечом из стороны в сторону в непосредственной близости от моего лица. Мало того, что он мне угрожал оружием, так еще и грозил такими карами, что любой здравомыслящий человек по собственному желанию забился бы в глубокую щель и не отсвечивал. Но я — то не такая. Я еще с раннего детства не переносила криков и обещаний обязательной расправы над собой, детство — то было не из легких. И когда лезвие меча уперлось мне прямо в шею, а в глазах сумасшедшего эльфа вспыхнуло торжество — моему терпению пришел конец, хотя я больше склоняюсь к неустойчивой нервной системе.

Секундная вспышка и вот уже меч летит в одну сторону, ушастый отлетает к стене, но сползти по ней ему мешает моя рука, крепко сжимающая его горло.

— Значит, решил опыты поставить, экспериментатор хренов! Я вырву тебе кадык и оставлю валяться здесь, захлебываясь собственной кровью и с осознанием своей великой значимости. А когда ты подохнешь, то я замурую эту комнату, чтобы ни одна душа никогда тебя не нашла. Если понял, то кивни, но осторожно, а то мало ли.

Осторожный кивок, одно моргание глазами и эльф сползает по стене, судорожно хватая воздух широко открытым ртом, и опасливо косится в мою сторону, стараясь незаметно отползти от меня подальше. А я с тоской смотрю на вновь проявившееся черное платье, руки в темной дымке и понимаю, что начинаю ненавидеть этот мир вместе со всеми его проблемами и обитателями. А потом приходит четкое осознание, что ушастого придется убить. Он далеко не трус и может добавить проблем в моей и так не особо легкой жизни, к тому же существа, подверженные безумию не испытывают страха в прямом его понимании. Он, скорее всего, разумно опасается меня в данный момент, но при первой возможности исправит это недоразумение. Больно, как же это больно нести ответственность за чью — то жизнь.

— У меня нет выбора, ушастый, и я тебя убью. — Эльф посмотрел на меня с интересом и даже некоторой долей уважения. — Если ты останешься жить, то проблем для меня прибавится. Мне не хочется этого делать, но твое поведение заставляет меня склониться именно к данному разрешению проблемы. Но я могу дать тебе шанс умереть безболезненно при одном условии.

— При каком же? Я не представлял, что Вас, леди, привлекают пытки. Но я ценю Вашу откровенность и Ваше преимущество в данной ситуации.

Эльф поднялся с пола и грациозно опустился в кресло, я же присела на краешек кровати, не сводя с него напряженного взгляда.

— Я хочу, чтобы ты рассказал мне все, что знаешь обо мне и мне подобных. Как я поняла ты долго искал похожих на меня и каким — то образом узнал обо мне. Вот данный вопрос меня тоже сильно волнует.

— А не многого ли Вы хотите? Я все равно умру по Вашим словам, так зачем мне раскрывать тайны, которые приблизят мою кончину? — Ушастый не набивал себе цену, но ему нужно было что — то от меня, что — то настолько важное, что он решил поторговаться.

— Не беси меня! Веди себя соответствующе своему полу, по— мужски. Хочешь от меня ответной услуги — так и скажи. А я подумаю, подходит мне твой вариант, или нет.

Эльф замолчал и как — будто погрузился в себя, а я задумалась над одним моментом, а именно почему он не щелкнул пальцами и не выбрался из комнаты таким же образом, как до этого. Что такого произошло в его жизни, что помочь ему смогу только я?

— Я родился далеко от сюда, — тихий голос эльфа заставил меня вздрогнуть от неожиданности, — но лучше б не рождался вовсе. Мое безумие было предсказано еще задолго до моего рождения. В те времена считалось во время бракосочетания приглашать гадалку для молодоженов верхом изысканности и показателем богатства, она рассказывала супругам их будущую жизнь, сколько детей подарит им судьба и какими они будут. Но в тот раз что — то пошло не так, гадалка просто затряслась от ужаса при взгляде на моих родителей и ее слова прозвучали приговором для их супружеской жизни. Она сказала, что моя мать родит одного ребенка, и он будет монстром и посоветовала либо не беременеть вообще, либо вытравить плод еще до рождения. Моя мама долго отходила от предсказания, а потом решила, будь, что будет и родила меня.

— И что было дальше? Где сейчас твои родители? — Его рассказ не был похож на исповедь, создавалась ощущение, что он просто пересказывает давнее событие, в котором был лишь косвенным наблюдателем.

— Отец сбежал сразу, как узнал про беременность, а остальные родственники и друзья просто отвернулись от матери. Она долго скиталась, пока не настало время родов, во время них она и умерла. Меня подобрал проезжающий мимо караван, который двигался в сторону эльфийской империи, и уже здесь меня взяла на воспитание бездетная семья. Мое безумие начало проявляться еще в детстве и крепло с каждым годом, приемные родители скрывали до последнего мои не совсем нормальные увлечения, а уже после совершеннолетия я научился делать это сам, тогда же я узнал все о своем появлении на свет и после долгих поисков, наконец, нашел дорогого отца. Мучился он долго, призывая все мыслимые и немыслимые кары на мою голову, но я до сих пор жив, чего не могу сказать о нем.

— Твоя жизнь безумна интересная, наверное, но не для меня. Как ты узнал про Воинов и про меня? — Грубить я не хотела и даже в глубине души жалела этого нелюдя, еще до рождения проклятого непонятно кем на безумие, но своя жизнь мне сейчас была намного дороже. Слишком много охотников за моей шкурой развелось вокруг.

— Я уже совсем рядом с тем, что Вы хотите знать, леди. Итак, мой отец умер, не оставив после себя наследников, и путем легких магических манипуляций я был признан единственным владельцем всех его накоплений. Деньги меня не волновали, а вот собранная им библиотека так даже очень. Я долго разбирался во всей этой макулатуре, пока не нашел несколько очень старых, я бы даже сказал древних фолиантов. Вот в них и упоминались Воины, а одна из книг оказалась дневником, прижизненным дневником нескольких таких личностей. Он передавался от отца к сыну или же дочери, имеющим аналогичные способности. А теперь перейдем к нашей сделке, иначе ты больше ничего не узнаешь, к тому же не осталось на земле никого, кто сможет рассказать тебе правду.

Вот теперь он будет торговаться до последнего, стремясь выжать из меня как можно больше бонусов для себя, но я не оставлю за спиной такого врага при любом раскладе.

— Чего ты хочешь? Только давай без длинных предисловий. Твой рассказ и так был слишком утомителен.

— Сегодня во дворце проходит бал, на котором собрались все значимые аристократы и теневые управленцы эльфийской империи. Владыка уже давно не в своем уме, но продолжает до сих пор сидеть на троне, потому что это удобно для других, но как только он станет не нужен — его устранят. Твоя задача заключается в том, чтобы пройти на бал и убить Владыку, если при этом кто — то еще пострадает для меня не важно. Как только ты дашь мне клятву, что исполнишь все, я расскажу остальное и даже отдам тебе дневник твоих собратьев. Решать нужно сейчас и быстро, бал уже вот — вот начнется.

И он замолчал. А я принялась усердно соображать. Если я бессмертна и обладаю такими силами, это не значит, что каждый встречный — поперечный за информацию может сделать из меня игрушку или оружие. Но с другой стороны за все надо платить, а тот, кто владеет информацией — тот владеет миром. И сейчас моя жизнь зависит от того, что знает этот ушастый шантажист.

— Я не буду плясать под твою дудку и делать то, что тебе угодно.

Он меня разозлил, и подтверждением тому стала смерть на кончиках моих пальцев и дикое желание забрать жизнь у сидящего напротив меня существа.

— Как хочешь, но все далеко не так радужно, как ты думаешь, и за обладание таким даром тебе придется заплатить такую цену, что ты пожалеешь о своем рождении. Я больше не удерживаю тебя, ты свободна. Взмах руки и в стене появился проход, в который я и направилась. С другой стороны слышались голоса, звуки музыки и виднелся небольшой кусок украшенной живыми цветами мраморной лестницы. У самого выхода я обернулась и, прошептав 'прости', щелкнула пальцами. Тело эльфа обмякло в кресле, глаза закатились, а грудь больше не вздымалась в такт дыханию. Он был мертв. Я снова убила, похоже это входит у меня в привычку.