— А вы на этом фоне, значит, получаетесь чем-то вроде элитного клуба, где закрытая информация еще не подвергалась надругательству?
— Если тебе так проще понять, можешь считать так, — повел бровями Ас.
— Не в восторге я от всего этого. — Я зябко втянул голову в плечи. — Так вам всем: Дилму, Валу, Неману и персоналу офиса — по несколько столетий, с учетом всех перерождений?
— Нет, что ты, — нахмурился он. — Я самый старший в этой группе, остальным максимум по паре веков. Персонал вообще вольнонаемные работники, такие же смертные, как ты, тоже лишенные возможности спать.
— А где же остальные? Где Аркенон?
— Из числа Предтечей уже никого не осталось.
— Что, вообще никого?
— Вообще, — сухо ответил Ас, отводя взгляд.
— Весело, — кашлянул я. — И что же предстоит мне? Там в офисе ты сказал: "Все это время с нами не было его". Что ты имел в виду?
Повисла многозначительная пауза, прежде чем Ас ответил:
— Ты выжил вопреки здравому смыслу, не обладая ни необходимыми навыками, ни необходимыми знаниями. Еще рано делать выводы, но, то, что с тобой произошло, имеет некий смысл. Случайности конструктивно не предусмотрены в структуре нашего мира. Сопряжение коснулось и тебя, не забывай, а значит, у тебя тоже появились определенные способности. — На его лице появилась растерянность, он вдруг как будто потерял мысль: — В любом случае, тебе для начала нужно обучиться, причем желательно в кротчайшие сроки.
— Насколько кротчайшие? — с тревогой поинтересовался я.
— Максимум месяц.
— И что мне предстоит усвоить за это время? — Столь малый срок внушал оптимизм — не так уж и многому придется учиться.
— То, на что у людей обычно уходит вся жизнь.
Оптимизм рассеялся. Я прокашлялся, ошалело вытаращившись:
— Мог бы соврать что ли...
— Я и так соврал, — заговорчески ухмыльнулся он.
Секунда мне понадобилась, чтобы осмыслить шутку, и только после этого я облегченно вздохнул:
— И как это я сразу поверил, что ты предложишь невозможное?..
— Границы возможного зависят только от желания их преодолеть. — Видя, что я опять напрягся, Ас не замедлил успокоить: — Да ничего сложного тебе делать не придется. Главное желание узнавать новое. Вот если будешь отторгать все, что идет вразрез с твоими убеждениями — грош-цена твоим усилиям.
Мы простояли на крыше еще минут пятнадцать, прежде чем Ас сказал, что червь готов, и мы перенеслись обратно в офис. Он сказал, что червь способен перевозить до четырех человек за раз, но ему нужен отдых до получаса при максимальной нагрузке.
— А эти стены случаем не из того алмаза, что и найденный вами храм? — поинтересовался я, проглядывая этаж практически насквозь.
— Нет, что ты, — усмехнулся Ас. — Мы же не мародеры какие-нибудь. Есть хочешь?
— А то!
— Тогда пошли в пищеблок.
По пути я заприметил в одном из помещений робота, из которого вылез Вал, и не упустил возможности узнать, что это за штука.
— Это тоже доспех, только более тяжелого класса, — объяснил Ас. — Те, что мы носим постоянно — это класс "альфа". Тот, что ты видишь — следующий за ним — "бета".
— Я так понимаю, вы все эти технологии заполучили из храма Восхода?
— Изначально — да, но доспехи — это уже результат успешного совмещения человеческой науки с нашими знаниями. При всей ее неповоротливости, людская наука все равно не стоит на месте, а поскольку нам с каждым перерождением в любом случае приходится отчасти обучаться заново, мы решили использовать ее как базу, на которой уже надстраивать собственные знания. Мы же все равно живем среди людей. Нет смысла обособлять знания, пребывающие в девственной неприкосновенности уже полмиллиона лет. К тому же, новым сотрудникам так легче адаптироваться. Гораздо проще начинать обучение на том уровне, до которого поднялась человеческая наука, и использовать ее терминологию продвигаясь дальше, походу уже постигая наши знания, чем начинать с самых азов просто потому, что у нас все называется по-другому.
Когда мы вошли в "пищеблок", коим являлась кухня, Ас кивком указал мне на кресла из полупрозрачного пластика, стоящие за небольшим стеклянным столиком на хромированных ножках, а сам подошел к футуристичному холодильнику стального цвета, достал оттуда что-то и сунул это в обыкновенную микроволновую печь, водруженную банально — на холодильнике.
— Если честно, — начал я, усевшись, — мне всегда казалось, что с возрастом человек становится более выдержанным и немногословным. Более рассудительным, что ли. После стольких лет ты должен был стать... Ну не знаю... Совсем другим. А Вал и вовсе ведет себя как пацан.
— В какой-то степени это так, но с каждой смертью все отчетливее понимаешь, как бессмысленен и искусственен процесс взросления, впрочем, как и все остальные процессы. Потому мы сами выбираем, какими нам быть. Кому-то хочется быть мудрецом, кому-то — как Валу — страдать юношеским максимализмом.
Микроволновка издала сигнал готовности.
— Мне еще вот что интересно, как вы выбираете себе "оперативные псевдонимы"?
— Хочешь себе такой же? — улыбнулся Ас, доставая из выдвижного ящика в столе две блестящих ложки, а из шкафчика над раковиной — пару тарелок, на которые затем выложил из микроволновой печи два желтых брикета, похожих на сливочное масло.
— Ну... Мне скорее интересно, почему они такие странные. Почему не какие-нибудь "Беркут" иди "Демон"? Почему Ас, Дилм, Вал?
— К чему брызжущая брутальность?
Поставив тарелки на стол и сев напротив меня, он сходу принялся есть.
— Что это? — с подозрением вознес я ложку над непонятным брикетом.
— Это вкусно и очень питательно. При нашем жизненном укладе — именно то, что надо.
Я отсек маленький кусочек и осторожно положил на язык, боясь ощутить мерзкий вкус, который, однако, оказался почти как у шашлыка из говядины, а главное не надо было жевать — необычное блюдо таяло во рту. Распробовав, я принялся работать ложкой с усердием черного копателя, лопата которого лязгнула о клад. По довольному выражению лица Аса, было понятно, что его эта картина забавляла.
— Так что там с вашими псевдонимами? — хлюпая полным ртом, вернулся я к своему вопросу.
— Если говорить начистоту, то это даже не псевдонимы, а имена. То, как мы хотим называть себя сами, а не то, как нас назвали другие.
— Почему именно Ас?
— Просто, коротко, звучит, легко произнести. К тому же не обязательно в имени должен быть смысл. Да и не всегда этот смысл лежит на поверхности. Вот у Вала имя хоть и со смыслом, но весьма поверхностным. Оно происходит от латинского слова "valens" — сильный, важный, имеющий значение.
"Какого высокого о себе мнения это хамло", — мысленно подметил я.
— Хм... — Я осторожно улыбнулся. — А можно мне тоже себе такое имя?
— Как хочешь, — пожал плечами Ас. — Нам все равно как тебя называть. Главное чтобы тебе самому не надоело. Мы же не будем менять обращение к тебе по первому твоему требованию.
Я некоторое время поразмыслил, быстро выбирая наиболее звучащее имя. Ничего лучше собственного ника в глобальной сети на ум ни шло.
— Экс! Называйте меня Экс.
— Хорошо, — равнодушно пожал губами Ас.
— Ох, глядишь, потом, может, смогу отомстить тем козлам, что универ сожгли, — удовлетворенно вздохнул я.
— В каком смысле? — насторожился Ас.
— Ну, замочить... — понизил голос я, понимая, что погорячился.
— Какой ты кровожадный. — Ас укорительно покачал головой. — "Замочить" ты их не сможешь — они такие же бессмертные, как мы, а вот наказать — вполне.
— Они тоже умеют перерождаться?
— Да, но у них это происходит в автоматическом режиме в качестве льготы за службу.
— Что значит "в автоматическом режиме"?
— Специальные механизмы, инсталлированные в их основы, не дают им в общем порядке попадать под машину очищения, удерживая их основы около умерших тел до тех пор, пока тела снова не становятся жизнеспособны. Мы с ними, если можно так сказать, бессмертны по-разному. По мнению их руководства незаменимых людей не существует, поэтому, в отличие от нас, они стареют, и когда боец себя исчерпывает, система авто-перерождения отключается, приводя к смерти в общем порядке, с очищением, и далее по этапу. Никто не обучает их самовольному возврату с той стороны, и даже наоборот — все те же механизмы, имплантированные в их основы, мешают им совершать подобные поползновения. Система подготовки новых бойцов, созданная Эоном, напоминает конвейер. Каждый солдат проходит стандартный курс подготовки еще будучи простым человеком: жизненные испытания, лишения, страдания — закалка и тестирование одновременно. По зачислению в ряды, боец проходит лишь короткий курс обучения и сразу отправляется, так сказать, на передовую. Если он выходит из строя, так что его тело уже не подлежит восстановлению — не беда, взять на его место нового — плевое дело. Резерв есть всегда. Миллионы людей по всему миру постоянно находятся в статусе резервистов, даже не подозревая об этом. И когда приходит время, нужному человеку делают предложение, от которого ему трудно отказаться, особенно, учитывая контингент "призывников": ветераны, наемники, уголовники. У нас же философия другая. Объяснить человеку, что собой представляет окружающий его мир, в чем смысл жизни и смерти, научить его сражаться и противостоять смерти — это титанический труд. Проделывать это все каждый раз с нуля — считай, добровольно подписать капитуляцию.
— Ваша политика качества против их политики количества, — понимающе кивнув, подытожил я.
— Только не стоит думать, что они слабее нас. Их уровень подготовки уступает нашему лишь потому, что им работать значительно проще: мир на их стороне.
— Спасибо, — удовлетворенно отставил я пустую тарелку.
— Пожалуйста.
Встав из-за стола, Ас кивком позвал за собой.
— Это — аналитический блок, — объявил он, когда мы вошли в помещение, принятое мной за диспетчерскую. — Сюда стекается информация обо всех событиях, происходящих на планете, а в России — в особенности. Соседний блок, где я удалил тебе ментальный имплант — медицинский. Вот тот, — он указал на вторую соседнюю комнату, с длинным столом вдоль дальней стены и черным шаром, погруженным в пол, — связной, там мы осуществляем подключение к различным... полям. С названиями остальных разберешься сам. Высота здания чуть более трехсот метров. Мы занимаем предпоследний этаж. Выше — только технические службы. Первые этажи отведены под торговую галерею, следующие сорок занимают офисы, а оставшиеся, в том числе и этот, отданы под жилые помещения. Наш этаж реконструирован таким образом, что при помощи лифта или лестницы попасть на него невозможно. Чтобы ни у кого не возникало подозрений относительно нашей деятельности, мы приплачиваем нужным людям. Коррупция в этом государстве работает нам на руку.
Ас вдруг повернулся, посмотрев куда-то вглубь этажа, и я услышал его искаженный голос, хотя он не открывал рта: "Давайте все сюда".
— Что ты сказал? — Я недоуменно нахмурился.
— Ты меня слышал? — удивился он.
— Кажется, да, — неуверенно ответил я.
— Вот даже как... — задумчиво протянул он, сверля меня взглядом.
В этот момент в помещение вошли все трое оперативников: крепкий Вал, тощий Дилм и бородатый Неман. Несмотря на то, что в окраске доспехов использовались только черный и белый цвета, раскраска каждого костюма была уникальна.
Дилм уже успел помыть голову, и, видимо, отремонтировать доспех, который теперь выглядел как новенький, без следов от игл и без единой потертости. В целом прилично смотрелись все костюмы, за исключением того, который носил Вал. Его доспех, словно лет 10 пролежал на армейском складе: белые элементы пожелтели, а черные выцвели. Столь неприглядная экипировка контрастировала с внешностью Вала, присущей скорее плейбою. Спортивное телосложение сочеталось с мягким смазливым лицом, голубыми глазами и светлыми волосами. Ему недоставало разве что серьги в ухе.
— Все в сборе, — обстоятельно заявил Ас. — Наш новый член пожелал, чтобы его называли Экс.
— Рад познакомиться, член, — не смог удержаться Вал. — Я — голова.
— Не обращай внимания на этого имбецила, — заступился Неман, презрительно покосившись на хама, как бы намекая, что того не стоит воспринимать всерьез. — Мы всегда рады видеть новое лицо.
— По-моему ты больше рад видеть новую жопу, — огрызнулся Вал.
— Изобрази спокойствие, — угрожающе невозмутимо сказал ему Ас, а затем, скрестив руки на груди, посерьезнел как глава корпорации во время совещания: — Начался новый день. Какие новости?
— "Какие-какие"? — безрадостно передразнил Неман. — Как всегда: плохая и очень плохая.
— Начинай с плохой.
— Семьдесят четыре прорыва за последние сутки. — Подойдя к одному из столов, Неман произвел несколько манипуляций с висящим над ним изображением, и в центре комнаты появилась большая объемная проекция планеты Земля, усыпанная оранжевыми точками. — И большинство конечно в Африке, — добавил он.
Наибольшее скопление огоньков было сосредоточенно на "черном" континенте.
Ас объяснил мне, о чем шла речь:
— Прорывами мы называем самовольные проникновения в наш мир существ, которым здесь не место. Как, например то, что ты видел в университете.
— Ссыкуны, — буркнул Вал, усаживаясь в свободное кресло. — Кстати, у меня новая инфа по поводу "ночных бабочек".
Даже притом, что я очень мало был знаком с Валом, мне показался странным употребленный им эпитет, какой-то слишком уж культурный.
— Сегодня за ночь еще три нападения по Москве и области, — продолжил он, — и опять все то же самое: женщины живы, а мужики — в капусту.
— Ты бы был поосторожнее, — сдержанно улыбнулся ему Неман. Что он хотел сказать, я тогда не понял.
— Да пошел ты, — бросил Вал с пренебрежением и продолжил доклад: — У одной из свидетельниц мне удалось найти более или менее отчетливые воспоминания.
Я догадался, что речь идет о тех самых абсурдных нападениях на проституток, про которые я читал позавчера.
— И?.. — заинтересованно протянул Ас.
— Это одиночка, не человек.
— Неос? — подал голос Дилм, все это время уныло стоявший позади всех.
— Есть другие варианты? — обернулся к нему Неман.
— Как будто ты меня не понял, — едко скривился Дилм. — Какого черта неосу надо от сраных баб?
— Ты у нас что, знаток неосов? — язвительно спросил у него Вал.
Устало вздохнув, Ас обратился к Валу:
— Почему он их не тронул?
— Без понятия. Эта-то смогла его запомнить только потому, что он ее облизал.
— Каким образом? — правая бровь Аса удивленно поднялась.
— Провел языком по шее и лицу.
— И как выглядел этот неос? — заинтригованно вопросил Неман.
— Она его не разглядывала.
— То есть?
— Она зажмурилась от страха, — разочарованно опустил голову Ас, догадавшись, в чем причина.
— Да? — Неман вопросительно уставился на Вала.
— Да, — подчеркнуто невозмутимо ответил тот. — Босс верно говорит.
— Замечательно! Значит, мы по-прежнему не знаем что это за класс.
