Вернуть себя

— Я в порядке, — кивнув, я сделала попытку улыбнуться. Похоже, улыбка не очень удалась, в его глазах снова полыхнула ярость. Мне захотелось его успокоить, я легко дотронулась до сжатого кулака.

— Правда, в порядке. Спасибо тебе, ты успел вовремя!

Он поставил чашку на стол и взял меня за руку. Погладил её, его пальцы, остановившись на синяках и царапинах, дрогнули. Потом поднёс мою руку к губам и стал целовать запястье. Это было слишком мучительно. Боль пополам с желанием разрывали меня, я резко выдернула руку.

Максим встал и отвернулся к окну.

— Ты знаешь, кто они?

— Догадываюсь.

— Борис? — тихо спросил он и повернулся ко мне, я кивнула.

— И чего вы не поделили? Ты же меня убеждала, что у вас полная гармония.

Я решила сказать правду:

— Мы не сошлись в цене за информацию.

— Вот как! Значит, я не ошибся, ты всё-таки пыталась его одурачить, — в его голосе был и сарказм, и заметное облегчение. — Ну и что, получилось у тебя? — ему не удалось скрыть интерес. Я отрицательно качнула головой, пусть лучше думает, что я ничего не узнала.

— Как вы там оказались? — задала я волновавший меня вопрос. Он объяснил, что, прекрасно зная своего бывшего партнёра, велел Егору за мной присматривать. На моё счастье сегодня тот ехал за мной от института и видел, как меня запихнули в машину. Преследуя её, позвонил Максиму. Они дождались, пока похитители выедут из города, зажали их и вынудили остановиться.

— Сегодня ты переночуешь здесь, — его голос был непреклонен. Я не стала спорить, это было разумно. Позвонила родителям и предупредила, что останусь у подруги.

Максим принёс поднос с едой и заставил меня немного поесть. Потом проводил в нашу бывшую спальню, помог стащить джинсы и надеть его футболку, не потревожив раненную руку. Я ждала, что он уйдёт, но Максим притянул меня к себе. Как же я соскучилась по его поцелуям! Только сейчас остро почувствовала, как мне не хватало его всё это время. Почти потеряв голову, я не могла и не хотела сопротивляться, но одна мысль настойчиво билась в моём мозгу: что я буду делать завтра? Вновь умирать от тоски?

Я смогла прошептать:

— Нет, Максим, не надо. Я не хочу...

"Я не хочу, чтобы мне опять было больно, я еле выбралась в прошлый раз", — правда, это я кричала уже про себя. Он сразу меня отпустил. Я слышала его тяжёлое дыхание, видела перекошенное от напряжения лицо. И мне всё равно было больно за себя и за него, хотя именно боли я и старалась избежать. Утром он отвёз меня домой, а перед этим сказал, что разберётся с Борисом. Не знаю, как он разбирался, какие доводы приводил, но больше я о Борисе не слышала, и никто меня не беспокоил.

Примерно неделю я думать не могла ни о каком расследовании — восстанавливала свои душевные силы. К тому же пришлось усиленно заниматься, чтобы сдать появившиеся в институте долги. Сидя на подоконнике перед аудиторией, я ждала, пока освободится профессор, и вдруг увидела Илью. За всё это время несколько раз я случайно сталкивалась с ним, но он ни разу не подошёл ко мне и даже не смотрел в мою сторону. От подруг я знала, что Илья перевёлся на заочный факультет и устроился на работу.

И вот мой бывший друг стоял передо мной, смущённо улыбаясь.

— Привет! Рад тебя видеть. Кого ждёшь?

Ни слова о прошлом, никаких вопросов. Судя по всему, Илья решил возобновить нашу дружбу, сделав вид, что между нами не было недоразумений. Я сомневалась, что это правильный ход, считала, что всегда лучше смотреть правде в глаза. Но меньше всего хотелось отвечать на болезненные для меня вопросы, и я ему подыграла.

Илья остался со мной до конца пары. Мы болтали на разные нейтральные темы и вскоре почувствовали себя друг с другом также легко, как и раньше. Прошло смущение, и вернулась радость общения с близким и приятным мне человеком. Илья похвастал, что получил права и купил машину. Подержанную конечно, но он был так рад, говоря о ней, и сразу же предложил меня покатать. Мы договорились в ближайшее время выбраться куда-нибудь вдвоём и расстались как лучшие друзья после недолгой разлуки.

Всю неделю я усердно занималась и на выходные решила вознаградить себя поездкой с Ильёй. Он очень обрадовался и стал предлагать разные маршруты. А у меня появилась идея — я попросила отвезти меня в Михайлово. Если Илья и удивился, то предпочёл ничего не спрашивать, просто пошёл изучать карту.

В субботу утром мы выехали пораньше и преодолели сто пятьдесят километров за два с половиной часа. Всё же дорога была незнакомая, а мой спутник только практиковался в вождении. Мы долго сверялись с картой. Деревушка располагалась вдали от основных шоссе, и чтобы попасть туда нам пришлось разбираться в хитросплетениях просёлочных дорог. До последнего я не была уверена, что мы едем в правильном направлении, и обрадовалась, когда, наконец, увидела нужный указатель.

Михайлово оказалось небольшой деревней с одной главной улицей. Оно производило странное впечатление. В основном дома были очень старые, некоторые по виду совсем заброшены. Но было и несколько новых, скорее обновлённых домов, то ли дачников, то ли разбогатевших местных жителей.

Мы проехали деревеньку из конца в конец несколько раз, и нам не попался по дороге ни один человек. Зная фамилию Ольги, я собиралась выяснить у местных, где находился дом её родителей. Но не увидела никого, к кому можно было обратиться с вопросом. Вспомнив, что рядом должна протекать река, мы с Ильёй немного поплутали, но всё же смогли найти к ней проезд. Дороги там практически не было, пришлось оставить машину и прогуляться пешком.

Мы вышли на высокий берег и остановились — отсюда открывался очень красивый вид на широкую реку внизу. Я осмотрелась и вдруг почувствовала беспокойство. Возникло странное ощущение, что эти места мне знакомы, что я видела их когда-то давно, правда не своими глазами. Не своими глазами — что за чушь лезет мне в голову? Может, здесь воздух отравлен? Я рассмеялась и увидела на берегу рыбака.

Найдя более-менее пологий подход к реке, мы с Ильёй спустились вниз. Рыбак заметил нас и настороженно смотрел в нашу сторону — видно чужаков здесь почти не бывает. Чтобы его не напугать, я начала улыбаться заранее, подошла ближе и вежливо поздоровалась. Это оказался очень старый дедушка с совсем белой бородой и усами. Он тоже поприветствовал нас и поинтересовался, что мы тут делаем?

У меня была готова подходящая история — я рассказала, что мы хотим купить дом в деревне для летнего отдыха. Ближе к городу нам не позволяют финансы, а сюда приехали, потому что наша знакомая родом из этих мест и расписывала их красоты. Дедушка с красотами согласился и сказал, что купить здесь можно чуть ли не каждый дом. Деревня практически заброшена, все переехали в город, а дачники сюда не доезжают из-за долгой и неудобной дороги.

Я назвала ему фамилию родителей Ольги и спросила, не помнит ли он, где их дом. Дедушка не смог мне помочь, как выяснилось, переехал сюда уже после их гибели. Он сообщил, что с тех времён почти никого не осталось, но увидел моё расстроенное лицо и посоветовал приехать через месяц.

— Тебе к бабе Любе надо. Она всё помнит, всех деревенских по фамилиям. Только сейчас она в санатории. Недавно уехала, её туда сын отправил, — сказал он уважительно и вздохнул. Поблагодарив дедушку, мы вернулись к машине. Достали припасённые продукты и расположились на траве перекусить.

После обеда я решила возвращаться, просто не знала, что ещё здесь делать. Стучаться в каждый дом с вопросами, не помнят ли там родителей Ольги? Ну, покажут мне их жилище, и что дальше? Ладно, огляделась и хватит. И так, когда мы выезжали из деревни, я всё ещё не могла избавиться от ощущения дежавю. Даже пожилой мужчина с рюкзачком, шедший вдоль дороги, казался мне смутно знакомым. Я подумала, что скоро со своими поисками вообще стану параноиком, но останавливаться не собиралась.

Поездка в Михайлово, как и подозревала, ничего не дала, я снова оказалась в тупике. Узнать что-нибудь о семье Ольги и Лены мне было не у кого. Конечно, оставались дальние родственники из другого города, звавшие к себе девочку, те, у которых после смерти родителей жила Ольга. На всякий случай я выяснила у Лены их адрес, но почему-то совсем не хотела туда ехать. Даже не из-за долгой дороги, а из-за рассказов девочки, что её маме было у них плохо. Судя по всему, расстались они не очень хорошо и вряд ли захотят об этом разговаривать. Я решила пока оставить эту затею, полностью её не отвергая.

Ещё меня интересовала неведомая женщина, которую Виктор отбил у брата. Если исключить, что это Ольга, то у женщины были причины желать ему зла. Он не дал ей выйти замуж за Максима, а потом сам её бросил, собираясь жениться на Ольге. Также было бы интересно узнать о наследниках Виктора, кроме Лены. Он восемь лет жил за границей, у него даже могли быть там дети. Правда, в таком случае это должно быть известно Максиму. Или нет?

Где можно узнать о наследниках и завещании? Наверное, у адвокатов. Вспомнив фамилию, озвученную Борисом, я порылась в интернете, выясняя название адвокатской конторы и её адрес. Оставался вопрос, что с этим делать? После предыдущего плачевного опыта, идею личного знакомства я отвергла сразу.

Просматривая ссылки в интернете, я отсеивала разные фантастические способы получить нужную информацию, к сожалению, ничего разумного в голову не приходило. И вдруг наткнулась на сайт вакансий — контора искала секретаря. Не скажу, что мысль устроиться к ним на работу очень меня вдохновила. Вряд ли секретарь имеет доступ к чьим-то завещаниям. Но других возможностей я пока не видела и решила посетить офис, чтобы на месте оценить обстановку.

Уже двадцать минут я сидела на низком диванчике в холле адвокатской конторы, ожидая, когда меня вызовет Олег Петрович — тот самый адвокат, фамилию которого сообщил Борис. Строгая женщина в возрасте, начальник отдела кадров, бегло меня выслушала и сообщила, что решение будет принимать директор. Я видела, что не понравилась ей. У меня не было опыта работы и я, о ужас, не принесла резюме. Честно говоря, я о нём даже не подумала. Моя разведка прошла не очень удачно, зайдя в контору, я сразу попалась ей на глаза. Она так строго на меня смотрела, что пришлось напомнить о вакансии. Прийти сюда второй раз под другим предлогом я бы уже не смогла.

Время шло, мои надежды устроиться на работу таяли. С чего я вообще взяла, что они меня примут? Из упрямства я продолжала сидеть, как вдруг дверь кабинета резко открылась, и в коридор выглянул сам директор.

— Ну где же Марина? Ты ей дозвонилась?

На его громкий окрик ответила начальница отдела кадров:

— Пока нет, Олег Петрович. Она недоступна.

— Что за чёрт, я её уволю! А это кто?

Последнее относилось ко мне, мужчина наконец заметил, что здесь ещё кто-то есть.

— Девушка пришла устраиваться на работу. Вы же сами хотели смотреть претендентов.

— Вот я и посмотрю в деле! Давай её сюда, пусть заменит Марину.

Женщина с сомнением взглянула на меня.

— Вы готовы начать работу прямо сейчас?

Ничего себе осмотрелась! Но упускать такой случай было нельзя, и я согласилась. Другого шанса точно не будет.

Олег Петрович был сердит на неведомую Марину и гонял меня вдоль и поперёк. Я печатала ему разную информацию, искала телефоны и адреса, набирала длинные тексты и терпела придирки, стараясь понравиться. И даже обедать не пошла, лишь бы успеть выполнить всё, что ему было нужно. В результате к вечеру чувствовала себя как выжатый лимон. Зато мучилась не напрасно — перед уходом Олег Петрович сказал, что ждёт меня завтра.

Уставшая, но довольная я ехала домой, прикидывая, что делать с институтом. Сочетать его с полным рабочим днём в конторе было невозможно. В конце концов, пришлось позвонить знакомой и выпросить на две недели больничный. За это время я надеялась управиться или понять, что мне там ничего не светит.

Адвокатская контора была небольшой, но дорогой. Клиенты редко приезжали в офис, гораздо чаще было наоборот. Сотрудники находились в постоянных разъездах, я даже не знала, сколько их там вообще. В течение дня в конторе присутствовали охранник у входа, сам Олег Петрович, Марина — его личный помощник, и теперь я. Даже начальница отдела кадров бывала там не чаще двух раз в неделю — это мне тогда просто повезло сразу на неё нарваться. Так что основные заботы по поддержанию жизни офиса легли на мои плечи. Я была девочкой на побегушках и старательно выполняла любые задания, демонстрируя недюжинную работоспособность.

Как я поняла, Марину — симпатичную двадцатипятилетнюю женщину с рыжими волосами и огромным бюстом — устроили сюда по знакомству. Она была совершенно необязательной и постоянно опаздывала. Было видно, что у неё бурная личная жизнь, и работа в её приоритетах явно не стоит на первом месте. Олег Петрович по несколько раз на дню грозился её уволить, на что она обычно не обращала внимания. Только корчила смешные рожицы и ухмылялась. Видимо, у неё были хорошие покровители.

Марина быстро поняла, как можно использовать мой трудоголизм в своих целях, и нередко просила её подменить или перебрасывала мне часть своей работы. Это было в моих интересах, и я не сопротивлялась, но радовалась, что здесь ненадолго. Работать с таким человеком просто каторга, особенно если не умеешь за себя постоять. Правда, в обычной жизни я не стала бы долго это терпеть.

Шла уже середина второй недели. Скоро закончится мой больничный, а я пока не видела никаких возможностей что-либо узнать. Вся информация хранилась под паролями, к которым у меня, естественно, не было доступа. Я уже практически отчаялась и ходила в офис чисто из упрямства, хотя очень устала от придирок Олега Петровича и большого объёма работ, сваленных на меня. Теперь я понимала, почему отсюда сбежал предыдущий секретарь.

В четверг утром я, не торопясь, брела на работу. Специально тянула время и придумывала, какую причину для увольнения буду озвучивать. Переходя дорогу, повертела головой по сторонам, и вдруг что-то зацепило мой взгляд. Только дойдя до противоположной стороны, поняла — машина! Мне показалось, я видела джип Егора. Я остановилась и огляделась — нет, похоже, ошиблась. Но тревога не отпускала. Шагая к офису, я внимательно изучала окрестности.

В первой половине дня Олег Петрович успел меня погонять и, отправляясь на обед, я предвкушала спокойный вечер. Шеф покинул контору по важным делам и попрощался с нами до завтра. Конечно, мне, как золушке, он не забыл продиктовать целый список необходимых дел, но я собиралась сегодня сачкануть. В офисе оставалась Марина, однако ей было не до меня. По её раздражительности и длительным, эмоциональным разговорам по телефону было ясно, что она переживает очередную личную драму.

Выйдя на улицу, я направилась в сторону ближайшего кафе, но здесь меня ожидал сюрприз. Из припаркованной рядом машины выбрался Максим, открыл переднюю дверь и приказал: