Он отвез расстроенную Бьянку домой, не утешая и не заговаривая. Она не вынуждала раскрыться его лучшие стороны, а он не хотел впустую напрягаться. Девушка забилась в угол, иногда бросая беспомощные взгляды в его сторону, ее горничная-компаньонка держалась с королевской холодностью. Он оставил их у двери особняка и уже собирался уехать, когда услышал женский голос. Оглянувшись, заметил, как по ступеням сбегает леди Элфорд.

Сбегает?! Леди Элфорд?! Она ничуть не стеснялась своей комплекции. Более того, она не выглядела толстой!

— Вы разве не останетесь на чай?

Его раздражение выдавал кнут, которым он постукивал по сапогу, и бровь, взлетевшая вверх.

— Благодарю. Я уже имел честь пить чай в вашей компании.

— Виконт, — Мэри прикоснулась к руке Брайна, он резко развернулся на каблуках.

— Леди Элфорд, если на сегодня я вам больше не нужен...

Это было словесной пощечиной, и она прекрасно его поняла, но не хотела воевать. Не так. Она хотела с ним мира. Любыми путями.

— Нужны.

Он остановил на Мэри тяжелый взгляд. Сейчас перед ней был не насмешливый мальчишка, а взрослый мужчина, который не привык к подобному обращению, и к подобным ответам. Она должна была промолчать, — к черту! — она вообще не должна была выбегать к нему.

Брайн снова развернулся к фаэтону.

— Вы приедете завтра?

— Мы договаривались о встрече?

— Нет, но если бы вы нашли возможным, я была бы искренне рада.

Он обернулся, посмотрел ей в глаза, словно сканируя, говорит ли правду.

— Если вы будете готовы к двум, я заеду за вами завтра.

— Поедем к мадам Анне? — предположила Мэри.

— Поедем снова шокировать знать на прогулке.

После отъезда виконта, Мэри еще какое-то время стояла на улице. Он пригласил ее... на свидание?

Не обольщайся.

Но...

Я хочу, чтобы ты разделась для меня. Сейчас. В своей комнате.

И не подумаю.

Ты сделаешь это.

Как же!

Хорошо, как знаешь.

Не слишком-то и хотелось, правда?

Она почувствовала дыхание в ухо, прикосновение к шее, соску.

Если не получу тебя, соблазню другую.

Буквально рыдаю!

Ты сама меня спровоцировала. До завтра.

Мэри облегченно вздохнула. У голоса умелые руки, но она была рада, что ночью они прикоснутся не к ней. Не опасаясь больше, она счастливо уснула даже в узкой постели, но была разбужена душераздирающим криком.

Она выбежала из комнаты, еще не совсем понимая, но догадываясь. Сердце учащенно билось, в висках стучало, жар окутал все тело. Бьянка! Она распахнула дверь в комнату сестры.

— Бьянка! — позвала громко. Рыдания девушки подтолкнули к ее кровати. Мэри присела на постель, обняла девушку, прижала к себе. — Ну, что случилось? Плохой сон? Не плачь, слышишь?

— Мне показалось... — пробормотала Бьянка, и новый поток рыданий. — Мэри, пожалуйста, ты можешь остаться сегодня со мной?

— Если объяснишь, что случилось. Вот увидишь, вместе не страшно бояться.

Бьянка подняла к ней заплаканное лицо, и она стерла влажные дорожки.

— Ну? — напомнила.

— Это постыдно и грешно, но я не хотела...

— Я не стану тебя осуждать.

С минуту Бьянка молчала, и словно нехотя, выдавила признание:

— Мне показалось, что в моей постели мужчина.

Мэри понимающе улыбнулась.

— Дорогая, — сказала мягко, — это нормально. Ты доставила себе удовольствие?

— Нет, что ты! — горячо запротестовала девушка. — Он... прикасался ко мне, а я... было так страшно, что я молчала, но когда он лег сверху, я закричала... Это... было ужасно...

Холодок прошелся по спине Мэри.

— Ты его видела?

— Нет. Его словно не было. Но прикосновения... Наверное, я схожу с ума... Ты веришь в призраков?

Раньше у нее был категоричный ответ, но сейчас Мэри сказала:

— Не знаю.

— Ты не уйдешь? — с надеждой спросила Бьянка? — Не оставишь меня одну?

Скажи малышке, что она не одна, — шепнул голос в ухо, лизнув его.

Оставь ее в покое!

Или что?

Или больше не увидишь, как я ласкаю себя. Ты ведь этого хочешь? Наблюдать? И знать, что я знаю о твоем присутствии?

Я жажду большего, моя дорогая.

Нет.

Да.

Я пока не готова.

Я тебя подготовлю. Руками, губами, своим языком...

Зачем я тебе? Найди моложе, красивей, отзывчивей.

Нарываешься на комплимент?

Я действительно не понимаю.

Понимание — последнее, что мне от тебя нужно. Итак, когда ты разденешься для меня?

Не сегодня. Я обещала Бьянке остаться в ее комнате.

Приляг на диване.

Нет.

Да, — с угрозой, настойчиво, — или я возьму ее девственность.

— Я не оставлю тебя, — сказала Мэри сестре, — но мне привычней спать одной. Лягу на диване.

Ха-ха!

Я могу передумать.

Не думаю.

Зря, тебе бы не помешало.

И голос взорвался смехом. Мужским, чувственным, хрипловатым. Мэри бросила взгляд на сестру, но она, похоже, его не услышала.

— Ничего не бойся, — шепнула ей, взяла с кровати подушку, одно одеяло и легла на диван. Ничего не происходило. Она откинула одеяло в сторону. Лучше с этим покончить! Раздвинула ноги в стороны. Никаких ощущений.

Я жду, — сказала она.

Голос ей не ответил. Она свела ноги вместе, свернулась калачиком и уснула. Как странно, подумала утром, может, ей показалось? Но рядом, в кровати, посапывала Бьянка — значит, Голос был и все-таки напугал ее, а между ног у Мэри ощущалась обильная влага.

Я пришел, когда ты уснула. Прости, дела, дорогая...

Ты...

Ничего не было. Только поцелуи.

Поцелуи? — Мэри непроизвольно сжала ноги.

До встречи. В твоей огромной постели, — смешок. — Мы найдем, куда мне прилечь, правда?

Катись к черту!

Откуда ты знаешь, что я не там? — Пауза. — До вечера, дорогая.

Мэри в задумчивости рассматривала потолок. Не может быть, что ее возжелал какой-то там дух. Все-таки, она не в девятнадцатом веке. Лежит в психбольнице — как пить дать, и ее тело терзают практиканты. Хочет ли она возвращаться в такую реальность?

Бьянка, ее Бьянка, уверяла, что с ней в клинике развлекался какой-то незнакомый мужчина.

— Его привел доктор, — сказала она, — и увел, как только он в меня кончил. Я притворилась, что сплю, потому что они пичкали меня таблетками, и я должна была спать, но я выбрасывала их. Наверное, меня трахали не впервые, потому что этот мужчина сказал, что сзади я еще лучше, чем спереди. А, может, у меня был не только он.

Мэри обязательно бы забила тревогу, если бы Бьянка мечтательно не добавила:

— У Пола член больше, я даже несколько раз кончила.

— Я обязательно поговорю с твоим доктором.

— Да, конечно, и пусть вместо тебя в следующий раз приедет Пол.

— Я передам, что ты хотела бы его видеть.

— Нет, передай, что я бы просто его хотела.

Мэри ей не поверила, но Полу все рассказала.

— Твоя сестра — наркоманка, — сказал он, — Но не помешает, чтобы врачи проверили ее психику. Я съезжу и поговорю с доктором.

Больше Бьянка таких мерзких историй не рассказывала, но почему-то сейчас Мэри усомнилась, а не были ли они правдой? Она поднялась, накинула халат и вернулась в свою комнату.

Слуг можно было не беспокоить в такую рань. В ванной комнате был не только вполне современный унитаз со сливным бачком, но и сама ванна с трубопроводом. Она набрала воду и со вздохом залезла в горячую воду.

Усердно намыливаясь душистым мылом, она все еще чувствовала себя грязной и... возбужденной.

Глава N 10

Днем доставили корзину цветов и записку от лорда Уинслоу, в которой он сообщал, что будет счастлив... тра-та-та... куча скучнейшего официоза... нанести визит мисс Элфорд.

— Какой предусмотрительный, — одобрила Мэри. Она помнила, как в их комнату в коммуналке вваливались соседи без предупреждения, а позже не только соседи — собутыльники ее отца. — Жаль, твои новые платья пока не готовы.

Мэри с грустью посмотрела на бледно-кофейное платье Бьянки с немыслимо высоким воротником.

— Но, думаю, если у него есть чувства, такой пустяк не отпугнет.

— О, да, его это точно не отпугнет! Его вообще трудно отпугнуть! Ты ведь его не помнишь, правда? Клин клином вышибают.

— К чему это избитое выражение?

— Ты потеряла память в стрессовой ситуации, когда тебя бросил лорд Блэкберн...

— Это еще не доказано.

— И сегодня тебя ждет еще один шок! — горячо продолжила девушка.

— Он так хорош?

— Невыносимо! — расхохоталась Бьянка. — Спешу привести себя в порядок ради такого гостя.

Мэри осталась в гостиной, рассматривая пушисто-увядшие розовые розы. Честно говоря, такие больше подошли бы для визита в больницу к престарелой родственнице. Но у этого молодого человека могут быть другие, более значимые достоинства, чем вкус.

Ей нетерпелось увидеть лорда Уинслоу. Невыносимо хорош — так сказала о нем Бьянка. Неужели привлекательней графа? То есть... виконта?

Или меня? - спросил голос.

А кто ты?

Хм, зови меня Джед. Пожалуй, пора представиться.

Зачем?

Ну... после всего, что между нами было...

Ты сказал — поцелуй! — всполошилась Мэри.

Да, но не уточнил куда.

У Мэри запылали щеки.

Ты представила, да, дорогая?

Мэри молчала. И вдруг невидимые мужские руки опрокинули ее на диван, дерзко задрали юбку, накрыли губы своими, чтобы не закричала, провели пальцем по разрезу в панталонах, отступили. И сделали резкий выпад в ее сердцевину.

Мэри сопротивлялась, кусала его губы, отталкивала крепкое тело. Джед ослабил хватку.

Если сюда придут, что увидят? — спросил ехидно.

И взяв ее руку в свою, просунул между ее ногами. Она попыталась вырваться — не смогла, беспомощно водила своим и его пальцем по влажным складкам. Влажным?! Она обмякла в его руках.

Умница, — похвалил голос, поцеловал еще раз, поправил юбки. - Не вини себя. Это нормально.

Хотеть непонятно кого?

Дурочка! Ты хотела меня. И я для тебя не непонятно кто. Ну, вспоминай! Ты меня видела.

Мэри прикрыла глаза. Он врет, она никогда не видела его до своего сумасшествия.

Разве ты не решила, что перенеслась во времени? — смешок.

А я перенеслась?

Думай. Делай выводы.

Ты сыграл в этом какую-то роль?

Косвенную, — ответил, помедлив.

Почему я здесь?

Где? Определилась?

Ну, в этом доме?

Ты давно искала дорогу назад.

В девятнадцатый век?

Думай. Делай выводы. — Пауза. — Джед означает возлюбленный Бога.

Мэри открыла глаза, встала, нервно прошлась по комнате. Обернулась к дивану, на котором сидела. Ей казалось, он все еще там. Высокий, с угольными волосами до плеч, развитой мускулатурой, в килте... Воин.

Она задрожала, как в лихорадке.

Это не ты. Ты не можешь... Я не хотела...

Ты сама начала эту игру, — сказал голос. — Когда Пол занимался с тобой сексом, ты представляла меня. Такое яркое, чувственное приглашение. Что удивительного в том, что я его принял?

Она покачала головой, прогоняя наваждение. Я смогу, думала, смогу от него избавиться, если сама вызвала...

Я уйду, когда посчитаю нужным, — прошипел голос. — А посчитаю, если...

Если?

Он бесшумно приблизился к ней, обволок дыханием.

Если сама не поймешь, я останусь, — смешок, вздрогнула занавеска.

Колокольчик на двери возвестил о визите другого гостя. Мэри метнулась к зеркалу — прическа и платье в порядке, словно никто к ним не прикасался. Щеки румяные, как у юной девушки, глаза предательски блестели от прерванного наслаждения. Гость, видимо, задержался в холле, отдавая перчатки и трость дворецкому, и Бьянка успела спуститься.

— Готова? — спросила с ехидцей, которая ей несвойственна.

— Твой жених, — ответила Мэри, — мне-то с чего волноваться?

— Узнаю тебя прежнюю!

— Лорд Уинслоу! — доложил дворецкий, распахивая перед гостем двери. Мэри не успела ответить на выпад Бьянки, но после того, как увидела вошедшего, этого и не хотела.

Женихом ее молодой и красивой сестры была... высохшая лягушка! Мэри изобразила подобие улыбки, когда гость приблизился и неуверенно переспросила:

— Лорд Уинслоу?

— Миледи, — рептилия почтительно кивнула, потянулась к ее руке, — хвала защитнице-перчатке! — Нижайше рад нашей встрече!

Он откинул плечи назад, раскланиваясь в поклоне, и повторил:

— Нижайше!

Перевел взгляд на Бьянку.

— Мисс Элфорд, вы, как всегда, прекрасны!

— Какой изысканный комплимент, — огрызнулась девушка.

Мэри бросила взгляд на Бьянку, спрятавшуюся за ее спину. Если совсем откровенно, она бы поменялась с ней местами. Лорд Уинслоу не был красивым богатым принцем, как Мэри воображала. Его даже нельзя было назвать обычным, он выглядел ужасно. Высокий, худой, как суповой набор на базаре, конечности тонкие, как атрофированные, губы — как две большие влажные губки, лицо изможденное, а глаза... Мэри пыталась рассмотреть какого они цвета. Темные, живые, удивительно красивые, нежные, умные. Глаза цвета сумерек — вот точное определение.

Но если в глазах плескался интеллект, почему он мусолит руку и рассыпается в комплиментах родственнице невесты, а не самой девушке? Она подавила желание вытереть перчатку после его поцелуя. Не зная, что остановило: приличия, которыми напичкалась в этом веке, или его внимательный взгляд? Понимающий.

— Миледи, прикажете подать чай? — спросил дворецкий.

Она с благодарностью переключила на него внимание.

— Да, Хокс, благодарю. Лорд Уинслоу, не окажете ли любезность?

Тот согласно закивал, слишком радуясь и слишком торопясь, стараясь угодить и словно боясь, что она может передумать. Мэри и Бьянка расположились на диване, лорд Уинслоу напротив, в кресле.

Он не мог оторваться от Бьянки — сама молодость, невинность и красота.

— Вы прекрасны! — он не понимал, зачем дважды повторил то же самое. Он хотел сказать: божественна, восхитительна, его мир, его ангел, а вместо этого ляпнул очередную банальность.

Он поспешно добавил:

— Как всегда, впрочем, но сегодня... особенно...

Косноязычие! Упрекнул себя и тут же получил пощечину.

— Вероятно, тому виной радость от встречи с вами, — холодно отозвалась Бьянка. Он заслужил. Как иначе? Посмел мечтать о невозможном, но ее сестра обещала... И он думал, что когда-нибудь... Мысли путались, он совсем размяк от ее присутствия, а она смотрела больше в сторону, чем на него. Да, он стар для нее: тридцать восемь. Некрасив и несет нелепицу. Никогда не был женат, не было и постоянной любовницы — только шлюхи, да и то время от времени.