Роман "Лена"

— О нет!

Дверь лифта снова закрылась и Алёна опять поехала наверх. Поднявшись, на этот раз она сразу же подошла к двери Николаева, секунду постояла, оглядываясь по сторонам, затем сняла правую перчатку и решительно нажала на кнопку звонка.

ЧАСТЬ 3. АЛЕКСАНДР

Глава 1

Да, я нажала на кнопку звонка. Сердце моё колотилось с сумасшедшей скоростью. Внутри меня, где-то внизу живота летали бабочки, мне кажется, я в этот момент не дышала. Я была в панике, я не представляла себе, что будет дальше, я не думала об этом, я замерла.

Я не слышала никаких шорохов по ту сторону двери, но дверь резко и тихо открылась. На пороге стоял Саша. Он был одет по-домашнему в спортивные штаны и майку. В носках без тапочек.

Я сразу же упала к нему в объятия. Он сдавил меня так сильно, что я не могла дышать. Мне не хватало воздуха, я задыхалась в прямом смысле, я выронила сумку и начала, толкая его в грудь, яростно освобождаться из его объятий. Сашка засмеялся, втащил меня вместе с сумкой в квартиру, ногой закрыл за мной дверь и прижался ко мне. Нет, он не целовал меня. Он вообще ничего не делал а, обняв меня, смотрел на моё лицо с высоты своего роста. Мне пришлось задрать голову, чтобы видеть его глаза, моя шапка слетела с головы куда-то назад за спину, я чувствовала, что теряю силы. Ноги стали ватные и, если бы не Николаев, я бы увалилась на гардероб, но он, всё еще смеясь, сказал "стоять!" и, встряхнув меня, отпустил.

"Привет! — сказал он. — Я ждал тебя". На мой вопросительный взгляд ответил: "Было предчувствие, что со дня на день ты будешь здесь. Я по тебе очень соскучился. Я сейчас поставлю для тебя чай, ты согреешься. Могла бы позвонить, я бы за тобой приехал, забрал бы тебя".

"Меня привёз папа. Я не замёрзла и чай не хочу. Я приехала к тебе жить", — сказав это всё на одном дыхании, я опять замерла. Я смотрела на Сашу и со страхом ожидала следующей картины: вот сейчас выходит из комнаты какая-нибудь подруга и Сашка знакомит меня с ней и говорит что-то типа: "Ну, раздевайся, Лена, пока поживём втроём". Или он кому-то там в комнате кричит: "Эй, Гриша, это моя знакомая пришла!" — и тут выходит какой-нибудь его друг или даже компания друзей, и даже, может, пьяненьких. Или ещё что-нибудь в этом роде. Но Сашка радостно так переспросил: "Жить? Насовсем?". И так как я молчала, он схватил меня в охапку, потом поднял на руки так как берут невест и понёс в комнату. Мне стало легко и весело, и смешно и, когда Саша начал кружиться со мной на руках, я засмеялась. Я обхватила его голову руками и поцеловала его в щёку. Саша остановился, опустил меня на пол и прижался к моим губам своими губами. Моё тело опять стало ватным. Я... я не помню в тот момент ничего, я не существовала тогда для себя и очнулась только тогда, когда почувствовала, что колени мои сгибаются и я медленно опускаюсь вниз. Саша опять скомандовал "стоять!", приподнял меня и поставил. И мы стояли обнявшись несколько секунд и смотрели друг на друга, и потом Николаев сказал: "Лена, я тебя люблю. Выходи за меня замуж". И я сказала "Да". А чего тянуть-то?

Глава 2

После этого мы опять поцеловались, совсем по-детски, потом Саша помог мне снять шубу, принёс мою сумку и сказал: "Располагайся. Ты дома". Он не сказал "располагайся как дома". Он сказал: "ты дома". В моей тупой башке сразу же заиграл свадебный марш, зазвенели миллионы серебряных колокольчиков, запрыгали зайчики, посыпались розы с небес. Я прям-таки сразу представила себя рядом с ним в свадебном наряде с обручальными кольцами, заливающими всё окружающее нас пространство яркими бриллиантовыми бликами. Потом Мендельсон зазвучал почему-то в очень быстром темпе и заглох... Я очнулась. Передо мной стоял мой жених, в простой белой майке и домашних штанах, внимательно и с любопытством смотревший на меня и держащий мою руку: "Лена, что с тобой? Ты сощурилась, ты где-то далеко... Ты о чем-то думаешь? Что-то не так?"

Я сначала смутилась, а потом рассказала Саше, что сама не замечаю, но когда я фантазирую, когда я что-то представляю в голове, то мои глаза автоматически сужаются и я не вижу то, на что смотрю, потому что в этот момент я вижу только то, что представляю. Саша улыбнулся, спросил меня, что же я сейчас представляла, подтолкнул меня к кровати и сел рядом. Я ему не ответила, я стала оглядываться и рассматривать его комнату.

Комната была довольно большая, в виде буквы "г". С широким окном с одной стороны буквы "г" и угловым балконом с другой. На окнах не было ни штор, ни гардин. На них были только снежные морозные узоры с наружной стороны. Из мебели была полуторная деревянная кровать, на которой мы в тот момент сидели, большой компьютерный стол с контейнером, два стула,шифоньер с зеркалом. Ещё было много книжных полок в разных местах комнаты со множеством книг и около противоположной от кровати стены стоял длинный узкий комод с плоским телевизором. Кровать и шифоньер были не видны, если заходить в комнату из прихожей, они находились как бы за выступом. Вся мебель была сделана из одинакового светлого дерева, была одинакового дизайна и смотрелась красиво. Позже я узнала, что вся мебель была сделана руками Саши. Было уютно и мило. Саша, наблюдая за мной и моим взглядом, сказал, скрестив пальцы рук, лежащих на коленях: "Вот, Лена, это моё жилище... Я въехал сюда год назад. Ты — первая из девушек, кто вошёл сюда". Позднее он признался мне, что был момент, когда он, наблюдая за моим взглядом, вдруг подумал, что ничего со мной не получится — уж больно я была "из другого мира" — избалованная барышня, капризная и своенравная. Он испугался, что я сейчас скажу "знаешь, это была шутка, когда я сказала "да". Потом он подумал, что если бы я не любила его, я бы не припёрлась в середине ночи в мороз почти через весь город.

Я повернулась к Саше. Он сидел рядом, такой домашний, такой симпатяшка со слегка волнистыми волосами с рыжеватым отливом. Он казался спокоен, но в его глазах я прочла тревожное ожидание того, что я сейчас скажу, что сделаю и как будут развиваться события дальше.

Меня накрыла волна нежности и страстного желания ощущать его рядом, прикасаться к нему, обладать его душой и его телом. Во мне впервые проснулось сексуальное желание. Руки сами собой потянулись к его шее. Дальше всё происходило помимо моего сознания, я наблюдала себя как бы со стороны. Я обхватила Сашкину шею руками, потянулась губами к его губам. Он жадно схватил меня в объятия, но так как в такой позе нам было неудобно целоваться, я моментально пересела к нему на колени, повернувшись к нему лицом. Мои бёдра, мои ноги оказались по разные стороны Сашкиных ног. Моя грудь оказалась почти на уровне Сашиной груди. Я не соображала, что делаю. Я закрыла глаза и стала ждать прикосновения его губ. И оно незамедлило прийти — это прикосновение, от которого у меня поехала крыша. И хотя мы с ним уже целовались раньше, сейчас я испытывала нечто другое. Я отдалась во власть Сашкиных губ и рук. Я опять, как тогда в Рябинкино, находилась вне времени и пространства. Мы вжались друг в друга. Сашкины руки стали искать путь к моему телу. Наконец они нашли кромку пуловера и залезли под неё. Пальцы его дрожали. Я напряглась. Медленно поднимаясь ладонями вверх, Саша добрался до застёжки бюстгальтера и стал её расстёгивать. У него не получалось — крючки не хотели вылазить из петель. Меня бросило в жар, от нетерпения прошептав "подожди", я помогла ему. Откинув мешающую мне косу назад, я сама сняла пуловер и бросила его на кровать. Мне хотелось, чтобы Саша полностью раздел меня. Мне же ужасно захотелось раздеть его и я стала поднимать ему майку. Сняв её, Саша прижал меня к себе. Я напрягла мышцы живота и прикоснулась к его телу. Мне не было стыдно как тогда в Рябинкино. Я уже воспринимала Сашку как своего мужа. Он — мой. Всё его тело — моё. Никогда в жизни я еще не прикасалась к мужскому телу. Полностью обнаженные мужские торсы я видела только на рисунках, в фильмах и на эротических сайтах.

Мы лихорадочно пытались раздеть друг друга. Я, сидя на его коленях и ощущая что-то твёрдое у себя между ног, пыталась, дёргая резинку на штанах у Сашки, скорей добраться до того, что теперь принадлежало и мне. Саша же, видя, что у него не получается расцепить крючки, спустил мне бретельки бюстгальтера и на мгновение замер. Замерла и я. Я смотрела на него. Он — на меня. Он был весь бледный. Я держалась за его плечи и ждала. И тогда он, придерживая левой рукой меня с правой стороны, правой рукой осторожно вытащив мою левую грудь из чашечки бюстгальтера, прикоснулся к ней губами. Я, в экстазе откинувшись назад и закрыв глаза, неожиданно для себя застонала.

Глава 3

В этот момент из моей сумки раздался требовательный, как мне показалось, звонок моего мобильника и мы оба вздрогнули. Саша растерянно и вопросительно смотрел на меня. Он медленно убрал свою правую руку с моей груди и осторожно пересадил меня со своих колен на кровать.

"Это папа, — сказала я, приходя в себя. — Он ждёт меня в машине. Я забыла ему позвонить". Сашка ничего не сказал. Он поправил резинку на своих штанах и принёс мне на кровать мою сумку. Я, сидя в джинсах и в бюстгальтере со всё ещё вынутой грудью, вытащила свой сотовый. Саша сел рядом и, молча целуя мне сзади шею и плечи, и смотря на грудь, стал слушать.

— Да, па? Извини, я как раз хотела уже звонить тебе, но ты вперёд... Да, я остаюсь у Александра. Всё нормально. Езжай домой.

Здесь Сашка просто взял и выхватил у меня мобильник. Теперь слушала я:

— Алё! Владимир Михайлович, не уезжайте! Мне нужно поговорить с вами. Срочно! Я сейчас спущусь к вам. Пожалуйста, не уезжайте! Дело одной минуты! Пожалуйста подождите!

Сашка бросил мне: "Сиди здесь, я сейчас!" и как угорелый, быстро надев шапку и накинув на голый торс свой пуховик, в тапочках помчался вниз по лестнице.

Я, всё еще находясь во власти Сашкиных ласк и поцелуев, в состоянии томления, пару минут сидела на кровати, глядя на свою грудь и страстно желая продолжения нашего эротического контакта. Я расстегнула бюстгальтер и сняла его. И увидела своё отражение в зеркале Сашкиного шифоньера. Я никогда пристально не рассматривала свою грудь, но знала, что она у меня полная и красивая. Это сказала мне сестра Ксения: "Ленка, мне бы твой бюст!". Все знакомые девчонки завидовали мне. Нет, она не была чрезмерно большой, но она была больше средней по размеру и её форма была идеальна. Я могла бы ходить без бюстгальтера. Сидя на кровати, я сняла джинсы. Я осталась только в трусиках и носочках. Придвинув к себе сумку, я достала оттуда пижаму, но надевать не торопилась. Параллельно в моей башке стало появляться осознание того, что со мной происходит. Я вспомнила слова папы: "...в тебе проснулся инстинкт самки к спариванию. Ты выросла и созрела для интимных связей, но ты не отдаёшь себе отчёта о последствиях".

Так вот оно как всё происходит, думала я, всё ещё находясь в состоянии эротического возбуждения. Вот это и называется "терять голову"? Вот это инстинкт ведёт меня сейчас? Господи, как, оказывается, это приятно, находиться в состоянии эротического опьянения с желанным человеком... Я не могла представить себе, чтобы я находилась обнажённой и желающей секса с кем-то другим...

Я попыталась представить себе, что сейчас вот зайдёт, ну, например, Брэд Питт..., — и вот она я, девственница, возьми меня... — нет, его прикосновения я не хочу..., меня Анжелина загрызёт...

Тогда кто? — Ален Делон в молодости? Может быть, может быть... Слава Богу, он уже старый...

Из русских: Игорь Петренко или Андрей Соколов? Оба тоже этакие "симпатяшки"...

Ах нет, не подходите ко мне, Игорь Петренко и Андрей Соколов, я ходила на курсы самообороны для девочек...

Кто-нибудь из политиков? Путин?!...

Представив себя рядом с президентом, я засмеялась.

Потом представила себя рядом с Николаевым... Да, вот это моё. Я хочу быть только с Сашей. Я хочу моего мужа... Ну, пусть ещё не мужа, и ещё даже не жениха...

И вдруг мне пришло в голову: а что, если Сашка сейчас увидит, как я легко доступна, и припёрлась сама — никакой девичьей гордости, прям как какая-нибудь гулящая, а он такой серьёзный, плюнет на меня (ну конечно не в прямом смысле плюнет), скажет "не нужна мне такая" ...

А какая ему нужна? А мне какой нужен? Что я вообще о нём знаю? Ну и что, что он сделал мне предложение — этого никто не видел и не слышал, не докажешь! Мне вдруг стало неспокойно: я собралась всю жизнь прожить с человеком, которого фактически не знаю. Ну и угораздило же меня — наследницу миллионов, живущую в другой материальной плоскости — влюбиться в детдомовца!

На прикроватной тумбочке стояли часы. Они показывали час ночи. Саши всё не было. Я отогнула одеяло и улеглась в Сашкину постель. Нет, мне нужен только Саша! Пусть папа что хочет говорит. Пусть Сашка что хочет думает. А я сейчас хочу быть с моим будущим мужем. Где-то внутри меня, где-то в моей тупой башке твёрдо засела эта непонятная уверенность, что Саша — моя Cудьба. Единственная. Счастливая. И никакие Худяковы и все секс-символы всего мира мне не нужны.

Я опять стала рассматривать комнату, мебель и всё, что лежало или висело в пределах моей видимости. На шифоньере я увидела Сашину гитару. Потом услышала как вдалеке хлопнула дверь остановившегося лифта и, повернувшись направо и опершись головой на правую руку, стала ждать, оставив открытой грудь. Саша с минуту копошился в прихожей, снимая пуховик и шапку, и потом заглянул в дверь комнаты: "Чай будешь?" Я оторопела. Я думала, он будет торопиться ко мне в постель, а он чаи собирается распивать! "Нет!" — ответила я и он исчез за дверями. Через минуту он вернулся: "Я включил электрочайник. На улице градусов тридцать пять, не меньше". И только когда он всё это произнёс, он наконец обратил на меня внимание. То есть до него наконец дошло, что я уже лежу в его постели с обнаженной грудью и жду его.

Увидев как я лежу — у него, вероятно, перехватило дыхание. Он остановился и стал тупо смотреть на мою грудь.

— Саш, иди ко мне, — я протянула к нему руки. — Я хочу спать.

— Да, Лена, сейчас. Подожди.

Он опять вышел. И, пока его не было, я стала искать вторую подушку и еще одно одеяло. Я встала и раздвинула двери левой части шифоньера. Он был полупустой. На плечиках висели рубашки, костюм, в котором он был на встрече Нового года в Рябинкино, джинсы разного цвета. В другом отделе шифоньера, с дверцами, на полках лежало его нижнее бельё, футболки, еще какие-то вещи. Ничего не нашедши, я босиком отправилась в другие помещения квартиры. Выйдя в прихожую, я заглянула за две двери: за одной находилась кладовка, за другой — туалет, совмещенный с ванной.

За третьей, разумеется, была кухня. Саша нарезал лимон для чая, когда я "нарисовалась" в одних только трусиках на пороге.

Встроенная кухня была красивой и современной. В середине кухни стоял стол, на котором лежал Сашкин ноутбук, плеер с наушниками, лежали книги, тетради, рулоны ватманов, копирки и цветные карандаши. Я поняла, что когда мы с папой приехали, он занимался, сидя на кухне, и поэтому в этом единственном окне на двенадцатом этаже горел свет.