Всё будет...

Вдох-выдох, вдох-выдох.

В лёгкие новым потоком ворвался его запах. Запах разгоряченного мужчины и парфюма. М-м-м, нечто пряное, но с нотками свежести.

Я провела носом по его щеке, спустилась к шее.

Да... Что-то древесное, имбирь и, кажется, грейпфрут...

Чёрт, я его нюхаю!

Переведя взгляд на губы, увидела, что Влад улыбается.

— Скажи...— вновь попросил он, потираясь щекой о мою кожу.

Колючий.

И почему мне так нравится ощущать касание его щетины?

Я задышала ещё прерывистей.

Не могу, столько чувств и эмоций сразу, я этого не выдержу! Боже, не выдержу...

— Я...

— Скажи.

Горячий шёпот у уха, легкий укус.

— Я... Нет. Не надо, нет.

Ты это сделала, смогла ему отказать. Молодец, так держать.

Неожиданно, хлопнула дверь, послышались шаги и ошеломленный голос:

— Ох, ё-о-о-о... Извините!

Я повернула голову, у порога замерла Юлия, со слегка приоткрытым от изумления ртом.

Дьявол!

— Э, я за кофе зашла, а вы что тут делаете?— удивление быстро уступило место злости, и теперь блондинка стояла, с саркастически приподнятыми бровями.

Влад прочистил горло, одновременно пересаживая меня со своих коленей на стул:

— Марине снова стало плохо, я помог ей.

— Х-мм, так вот, как теперь это называется,— в голосе блондинки звучала издёвка.— Ну-ну.

Дербенская прошла в глубь комнаты и начала готовить себе кофе.

— Ладно, я, пожалуй, пойду,— вскочив на ноги, я покачнулась и вцепилась в стол.

Блин, в фильмах героини сразу после обмороков, как козочки прыгают, а у меня даже до обморока не дошло, но я еле стою.

Мой незнакомец мгновенно оказался рядом, придерживая за плечи:

— Я помогу.

— Не надо,— подавляя ненужные чувства, ответила я.— Всё хорошо,— и слегка пошатываясь, вышла из комнаты.

* * *

С дико громыхающим сердцем, я кралась по коридору, стараясь ступать, бесшумно и мягко, как кошка. Сложная задача. Пол под ногами скрипел, ткань джинсов шуршала, а из приоткрытых губ вырывалось слишком громкое дыхание.

В груди, что-то покалывало.

* * *

Я уткнулась в раскрытые ладони, прогоняя ненужные воспоминания.

Нашла о чём думать, хочешь превратиться в решето и устроить тут всемирный потоп?

Конечно, нет. Работа... надо работать!

Надя коснулась моего плеча и обеспокоено спросила:

— Всё нормально?

Я усмехнулась:

— Сегодня это прям вопрос дня.

Девушка улыбнулась в ответ:

— Ты не ответила.

— Да, всё нормально.

— Уверена?

— Абсолютно.

— А то могла бы уйти пораньше, я прикрою.

За меня готова отдуваться беременная женщина, до чего я докатилась!?

— Правда. Всё хорошо. Просто я отвлеклась, сейчас продолжу печатать.

— Да это не срочно, — отмахнулась секретарь.— Давай лучше кофе попьём. Ну, как... я чай, а ты кофе. Идёт?

Я рассмеялась, чувствуя, как на сердце становится легче:

— Идёт. Только, я бы тоже предпочла чай.

— Так в чём проблема?! Пошли. Хотя, нет, сиди... Антон!— окликнула она проходящего мимо нас парня.— А принеси-ка нам чайка. Пожааалуйста,— и состроила умильное личико.

— А больше ничего не принести?— улыбнулся он.— Совсем, как забеременела, обнаглела. Принеси чайка, принеси пироженко...

— Кстати, и, правда, принеси еще и пироженок.

Антон горестно покачал головой, но спустя несколько минут вернулся с нашим "заказом".

— Вьете из меня верёвки, Надежда Павловна, и не краснеете.

— Ой, мне так стыдно, так стыдно!

Парень усмехнулся, подмигнул мне, и пошёл к себе в отдел.

— Я в последние месяцы такой бессовестной стала. Хе-хе. Ну, а с другой стороны, когда, если не сейчас?

— Действительно.

Настроение положительно улучшалось.

Мы уселись и стали пить чай прямо за рабочим столом.

— А не поругают?— я махнула рукой на наше пиршество.

— Пусть только попробуют.

Надя со мной разговорилась, рассказала про себя, про мужа, как они познакомились. Выяснилось, что он у неё первая и единственная любовь. За исключением Антона конечно, хихикая, уточнила она.

— А у тебя, как всё было.

— В смысле,— не поняла я.

— Ну, первая любовь.

— Ах, это...— я вздохнула и уткнулась взглядом в стол.— Тебе повезло, у меня всё было не столь радужно.

— Если не хочешь, не рассказывай,— увидела моё состояние секретарь.

— Да ладно...

Что-то же я поведать могу. Не всё естественно, далеко не всё. Человек передо мной начал раскрывать душу, а мне что в ответ молчать? Нет, не хочу отталкивать единственную хорошо настроенную здесь ко мне девушку, да и вообще, пора перестать шугаться людей.

— Денег не было,— началась моя история,— отец постоянно работал и вкладывал всё в бизнес, родители сорились, мама плакала, злилась, а потом ушла от нас. К другому мужчине. Все заботы о хозяйстве легли на меня: уборка, готовка, бюджет. Мне тогда было пятнадцать. Что говорить, тяжёлые времена,— я пожала плечами.— Жили мы так пару лет, потом папа познакомился с нужными людьми, подсуетился в нужное время и, хоп, дела пошли в гору. Прибыль, деньги... удавка на шее тянула уже не так сильно, но... то время сильно на меня повлияло. Мама... маму я так больше и не видела, папа всё так же вкалывал на работе...— не зря, кстати, вкалывал, бизнес развернулся не хилый.— Мне тогда даже поговорить было не с кем, а так хотелась любви и тепла. Я была очень одинока. Ко мне приходили нехорошие мысли. Действительно нехорошие. Я безумно нуждалась в человеке, который бы меня принял...

Воспоминание колючими снежинками вихрились перед внутренним взором, причиняя тупую боль. Как передать словами то разъедающее одиночество и отчаянье, что мучило меня? Никак, да и надо ли?

Зачем всё это рассказываю? Порыв, какой глупый порыв, но раз начала.

Я взяла чашку, покрутила её в руках, сделала глоток чая и продолжила:

— Мы познакомились на четвёртом курсе, он был старше и учился на другом факультете. Коля был очень харизматичным и обаятельным человеком, такие обычно становятся лидерами, за ними идёт народ. Как потом выяснилось, это лишь маска, но тогда... тогда он меня покорил. Красивые слова, клятвы, что всегда будем вместе. Обещания любви и заботы... В общем, что ещё нужно молодой девушке, тем более, такой отчаянной, как я? Мы съехались, стали жить на съёмной квартире, за которую платил мой отец, Коля узнал, чья я дочка и...

Я ощутила, как меня накрывает тёмной, удушающей волной. Глубоко запрятанные чувства, мысли, так некстати услышанные слова, всё это обрушилось на меня тяжелыми булыжниками.

— Люблю ли я её? Не пори чушь! Она красива и богата, но сама по себе — никто. Я запал на хорошенькую мордашку и деньги. О-о-о, с тем, что эта дурачка оказалась богатенькой, здорово подфартило. Судьба блин. Марина просто пустышка, глупенькая влюблённая лохушка!

Боль, паника, неверие, разочарование, страх... Давние эмоции кружили вокруг, подобно цунами, вытягивая весь воздух и силы. Я зажмурилась, преодолела внутреннее сопротивление и с трудом вздохнула. Тряхнула головой, прогоняя негативные мысли.

— Короче, всё закончилось не очень хорошо.

Надя молчала. Я через пару минут открыла окно, высунулась в него по плечи и стала глубоко дышать, заполняя лёгкие кислородом. Чёрный вихрь больше не окружал меня, и я постепенно успокаивалась.

Я — это я, не лохушка, не дурочка, не пустышка. Возможно наивная и доверчивая, возможно не слишком умная, но не то ничтожество, которое описывал Николай. Да, он попортил мне кровь, нервы, снизил самооценку, но, чёрт возьми, я не позволю ему влиять и на свою сегодняшнюю жизнь! Не всё ещё потеряно.

— Можно вопрос?

Я предостерегающе взглянула на Надежду, начиная жалеть о своей откровенности.

— Не про Колю,— заверила секретарь.

— Задавай.

— Как я поняла, твой отец очень хорошо зарабатывает,— медленный кивок с моей стороны.— Зачем же ты устроилась сюда работать? Это ведь не самое престижное место.

Я облизнула губы, всматриваясь в тяжёлые тучи на небе.

С некоторых пор моё отношение к деньгам изменилось, я не хочу висеть тяжёлым грузом на шее отца в ожидании золотых монеток. Я не хочу хоть в чем-то, даже отдалённо походить на Николая.

— Просто желаю самостоятельности, независимости и самореализации, вот и всё.

— Ясно,— протянула Надя.— Ладно, я к шефу, а ты тут,— девушка покрутила рукой,— работай.

— Хорошо,— садясь за стол и придвигая к себе клавиатуру, ответила я.

Зря я разоткровенничалась о той ситуации, утешает только, что не всё выболтала.

* * *

Остаток дня прошёл спокойно и без волнений.

Мои вторые рабочие будни. Ну... бывает и хуже. Наверное. Да, точно бывает.

Выходя из здания, я обнаружила, поджидающего меня Влада. Шаг на мгновение сбился, но к счастью мне удалось быстро его выровнять.

— Я провожу тебя.

Я на пару секунд опешила.

— Ты бы сбавил обороты.

— Я просто волнуюсь, тебе за сегодня несколько раз становилось нехорошо.

Теперь мне об этом до конца жизни напоминать будут.

Я прикрыла глаза, и устало потёрла лоб.

"Да, он попортил мне кровь, нервы, снизил самооценку, но, чёрт возьми, я не позволю ему влиять и на свою сегодняшнюю жизнь! Не всё ещё потеряно".

М-да, решить проще, чем сделать. Я изменюсь... с завтрашнего дня начинаю жизнь с чистого листа... не позволю ему влиять на себя... Какие правильные слова, но как тяжело им следовать. Рискнуть? Нет, не могу, ещё не время, к тому же на работе начнутся такие сплетни... Отговорки, отговорки.

Стало стыдно из-за своей трусости, но:

— Спасибо, как-нибудь сама дойду.

Я зашагала к остановке.

— Нам всё равно по пути,— последовал за мной мужчина.

Я поймала на себе заинтересованные взгляды коллег.

Чёрт! Что он делает?!

Что-что? Он рушит твою репутацию!

— Тебя не волнует, какие о нас пойдут слухи? Да что там пойдут, уже...

— Нам всё равно по пути,— вновь повторил он.

Я раздраженно фыркнула:

— Уже успел разузнать мой адрес?

Влад улыбнулся:

— Я шустрый.

Когда умудрился? Что-то мне это совсем не нравится. Господи, он уже знает, где я живу! Что дальше?

— Ты назойливый!— парировала я.

Мужчина продолжал улыбаться.

Он рушит мою репутацию. Он рушит мою жизнь! О-о-о, как на меня уставились сотрудницы, во мне сейчас прожгут дырки и расщиплют на атомы! У-у-у, что же делать? Что делать!? Ох, пошло оно всё к дьяволу!

— Поступай, как хочешь!

— М-м-м, меня очень воодушевляют эти слова,— хрипловато протянул мой незнакомец.

Я покраснела, остановилась и, направив на него указательный палец, прошептала:

— Всё в рамках приличия... о чём бы ты там не думал!

Владислав поднял ладони:

— А что я? Я ничего!

Я промолчала, всё равно мы уже у остановки.