Всё будет...

Пролог

— Черт, что теперь будет? Что я наделала!?! Как могла...это помешательство, сумасшествие. Дьявол все побери, я же его даже не знаю! Блииииин!

Громко стуча каблучками, я бежала домой. Ноги ступали в замысловатом узоре, огибая множество луж раскинувшихся по улице. Я споткнулась и угодила стопой в мутную воду.

Отряхнув туфли, пробормотала:

— Этого больше не повториться! Он меня не найдет, а я не буду искать его. Пусть прошлая ночь останется лишь безумным воспоминанием без права на будущее! Могу же я себе позволить один безрассудный поступок?

Два дня назад...

Все хорошо, все хорошо! Но почему ощущение, что я себя обманываю? Да уж, вопрос не из легких, и ответ на него отчего-то не всплывает неоновой вывеской. Не понимаю,... себя не понимаю, почему сомневаюсь в светлости своего будущего, все ж вроде отлично! Вроде... в том-то и дело, что вроде... Вот оно ключевое слово, противный червь разъедающий сердце.

Я вздохнула, поймала стекающую по шее капельку пота, остановилась. На улице было чертовски жарко и душно, одежда, словно паутина, липла к влажной коже. Задыхаясь, я начала обмахиваться рукой.

Поскорей бы дождь пошел! Тяжелые тучи уже который день висят над городом, но так и не угощают землю живительной влагой. Растения поникли, люди тоже какие-то неживые, ходят мрачные и понурые. Все серое, под стать моему настроению.

Губы растянулись в мрачной улыбке.

Еще бы понять, что за настроение такое. Отчего гложет тревога, тугим узлом скручивая внутренности, словно должно что-то случиться, что-то...

— Эй, чего рот раззявила, тут тебя не музей, а рынок! Уйди с дороги!— прокричал нагруженный товарами мужчина.

— Извините,— отходя в сторону, произнесла я.

М-да, забылась ты девочка! Пришла за продуктами — покупай, а не придавайся философским раздумьям.

Качая головой, я продолжила свой путь. На встречу спешили люди, как не странно, лица большинства были знакомы, за семь лет ежедневного отоваривания успела их изучить. Вон супружеская пара, жена нагружена покупками, муж с постной миной идет рядом, держа лишь ее сумочку. Фу, противно...и обидно за женщину, представляю их семейную жизнь: он целыми днями валяется у телевизора, она разрывается между плитой и ребенком. Грустно. В душе поднялся протест — это мужчина должен быть сильным, он должен помогать женщине, а не наоборот. Почему в жизни получается совершенно иначе?

В пылу интересной игры на меня налетел мальчишка лет восьми, озорные глаза смотрели с интересом и вызовом. Его товарищи, перешептываясь, стояли неподалеку. Этого хулигана я тоже знала, он приходил сюда с друзьями после уроков. Прошептав несвязные извинения, мальчуган побежал дальше. Я улыбнулась, смотря ему вслед.

Детство, хотела бы я в него вернуться! Беспечность, никаких печалей, самая большая проблема — двойка по математике. Защищенность, родители всегда помогут. Все расписано, все по полочкам, не то, что сейчас.

Я никогда не торопилась стать взрослой, наслаждаясь каждой минутой беззаботного счастья, но жизнь заставляет взрослеть, даже когда этого не хочется.

Капелька пота сорвалась с виска и слезой покатилась по щеке. Я усмехнулась.

Символично получилось.

Когда мне было пятнадцать, от нас с папой ушла мать. Ушла к мужчине более успешному и любимому. Помню, как она, сорясь с отцом, выкрикивала:

— Я люблю Сережу, слышишь, его люблю, а не тебя, чурбан бесчувственный! От нашего брака остался лишь штамп в паспорте, не более того!

Так я оказалась одна с погибающим от горя родителем. Все домашние заботы естественно легли на меня, тяжело было.

Я подошла к любимой лавке с фруктами. В воздухе парил аромат бананов, яблок, персиков, груш и других вкусностей.

— Мне, пожалуйста, килограмм...

— Килограмм яблок, полкило груш и персиков?— перебила меня продавщица.

— Да, правильно...

Я стала предсказуемой! Ну, естественно, в моей жизни долго ничего не происходило, поневоле станешь такой.

Я расплатилась и пошла дальше.

Скоро эта предсказуемость исчезнет. Институт окончен, надо искать работу. Только выбора так мало, детские психологи нынче не особо востребованы.

Я потерла сгиб локтя, пот разъедал чувствительную кожу, вызывая раздражение и зуд.

Чертова жара! Когда уже пойдет дождь, должна же быть хоть небольшая передышка в этом пекле?!

Мой взгляд путешествовал по толпе и вдруг наткнулся на нечто необычное. На мужчину. Конечно, мужчина не является такой уж диковинкой, но от этого, конкретного экземпляра шел такой дикий заряд жизни, такая сильная сексуальная энергия, что становилось даже не по себе. Такие обычно встречаются на экранах кинотеатров, но никак ни в реальной жизни... Это было необычно и интригующе. Это завлекало и завораживало.

Я мгновенно определила, что он тут новенький. Любопытно, какими судьбами? Проездом или поселился где неподалеку? Так-так, а что он покупает? Как говориться загляни в продуктовую корзину человека и узнай о его предпочтениях и в еде и в жизни.

Угу, мясо берет. Интересно для жены или для своего холостяцкого существования?

Разглядывая незнакомца, я не сразу заметила, что его внимание переключилось на меня. Когда наши глаза встретились, я испугано отступила назад, по телу прошла неожиданно мощная волна жара, каждая клеточка кожи заныла от напряжения. Мы замерли, разглядывая друг друга. На его лице промелькнуло что-то хищное, глаза вспыхнули заинтересованностью и чем-то еще. Чем-то таким, отчего колени ослабели. Сердечко застучало в ритме ча-ча-ча, его биение осталось единственным звуком, который я воспринимала. Губы незнакомца растянулись в самодовольной улыбке, мои пересохли, я попыталась увлажнить их языком, но во рту оказалось так же сухо, как и в пустыне Сахара.

— Что за черт?— сорвался хриплый шепот.

Наш визуальный контакт был прерван возникшим, словно из ниоткуда грузовиком. Он встал ровно посередине, скрывая нас, друг от друга.

Я медленно выдохнула, тряхнула головой, дабы выветрить из нее чувственный туман, и, развернувшись, на всех парах полетела прочь от голодных глаз. Перевести дух удалось лишь у себя дома. Прислонившись к двери, я размышляла о том, что сейчас произошло.

Странно, раньше не замечала за собой такого. Столь знакомый жар возникал только с Колей, но не с мужчиной имени которого даже не знаю... Безумие! А может, и нет? Возможно, безумие то, что я испытывала данные чувства только лишь к Николаю? Я же молодая девушка, может так реагировать на притягательного незнакомца вполне нормально? К тому же у меня так долго никого не было, я полтора года провела в одиночестве. Ну вот, все ясно, это просто реакция организма, просто элементарная потребность в сексе! Нечто вроде желания поесть или поспать. Да, все нормально!

Ночь наступила неожиданно быстро. Приняв освежающий душ, я нырнула в пустую постель. Пролежала минут пятнадцать, усиленно прогоняя все мысли, стремясь лишь к одному — к спокойному сну. Увы, Морфей не желал меня навещать. Противный старикашка летал в другой части города, просто-напросто забыв про желающую забыться душу.

— Черт!— в очередной раз, поворачиваясь, прошептала я.— Вот не везет!

Ощущение тревоги никуда не ушло, к нему добавилось и леденящее чувство обреченности. Я не понимала своих эмоций, это угнетало и вызывало слезы. Они маленьким кристалликами повисли на кончиках ресниц, едва удерживаясь от падения. Веки дрогнули, прозрачные капли сорвались и покатились вниз, теряясь в волосах. Я поморщилась и села.

Меня душил страх...страх за свое будущее.

Ну, я дура, и для признания этого факта даже не нужен мой диплом психолога! Вот, что меня мучает — неопределенность в дальнейшей жизни! Ясно откуда вся эта тревога. Раньше был институт, студенческие будни. А Дальше? Дальше будет не известная работа, не понятные люди, не понятно что!

И что с этим делать?

Просто жить, плыть по течению.

Стоп, нет! Я не хочу, я не готова! У меня рано отняли детство, теперь отнимают и юность, и, черт возьми, мне ничего с этим не сделать!

Я вскочила и подбежала к окну. Темень. Не видно ни луны, ни звезд, только тяжелые тучи. Не слышно птиц, сверчков, ветра. Все замерло в тошнотворном ожидании.

Я зарылась пальцами в волосах.

Надо просто жить, спокойно принимать пинки судьбы. Если что, мне отец поможет. Не стоит так бояться перемен!

— Хм, легко сказать!

Я подошла к кровати и скользнула в ее нежные объятия. Жара и духота убивали, вскоре простыня подо мной сбилась и стала влажной от пота. В поисках прохлады, я вертелась на постели, словно легкий листочек, попавший в эпицентр урагана. Забыться недолгим сном удалось лишь к рассвету.

Новый день встретил лаем соседской собаки. Пробормотав ругательства, я уткнулась в подушку, накрыв себя сверху одеялом. К сожалению, от жутких звуков это не спасло. Промучившись еще несколько минут, я выползла из постели. На улице по-прежнему было пасмурно. Такая чудесная возможность выспаться, когда тебя не мучают вездесущие лучи солнца! Посмотрев в потолок, я обижена прокричала:

— Эй, собака, вот надо тебе песни спозаранку заводить! А, если я с утра встану и начну частушки горланить! М-м-м? Уверена тебе это не понравится!

Устало, вздохнув, я поплелась на кухню. Пожевала всухомятку бутерброд, потом почувствовала, что жутко хочу кофе со сливками. Не просто кофе, не кофе с молоком, а именно кофе со сливками. Открыла холодильник, извлекла картонный пакетик и с разочарованием поняла, что он пуст.

— Надо идти в магазин.

Перед глазами тут же всплыло лицо незнакомца — четкая линия губ, чуть раскосые глаза, короткая стрижка.

Пальцы онемели, в животе запорхали бабочки, весьма крупные бабочки, может даже не бабочки, а птички. Голуби, например.

Я в растерянности прислонилась к кухонному столу.

А если он мне встретиться, виделись же мы вчера, можем увидеться и сегодня. Да ну, брось, магазин находиться далеко от рынка. И тем не менее...

Так, я что боюсь столкнуться с ним?

Боюсь...и желаю! Он так на меня смотрел, за такой взгляд умереть можно! Правда, этот взгляд в большей степени был ответной реакцией на мой раздевающий взор. Гм, получается, это он должен бояться встретиться со мной, а не я с ним!

Улыбнувшись, я оделась и направилась в магазин.

Грязные облака, в отличие от низко парящих над землей птиц, неподвижно раскинулись над городом. Воздух был сырым и тяжелым. Казалось бы, на улице должно дышаться легче и свободней, чем в душной квартире, но нет. Кислород влажным дымом оседал в легких, притягивая к земле. Меня разморило, ноги с трудом передвигались. Мокрые волосы колючей проволокой цеплялись к коже, буйной массой мелькали перед глазами, пушистыми кудрями оседая на плечах. Такая дождливо-туманная погода плохо на них влияла, они начинали виться. Виться ни красивыми локонами или задорными кудряшками, нет, в процессе накручивания они скорее становились, похожими на пух одуванчика. Не слишком приятное зрелище, но я уже успела с ним смериться, и дальше не обращала бы на него внимания, если б они так упорно не приставали к телу.

Быстро купив нужные продукты, я направилась домой. Где-то вдалеке послышался гром.

Ура, наконец, в воздухе запахнет свежестью.

Дорогу неожиданно преградил подозрительного вида парень. Решив выбрать путь покороче, я петляла между гаражами и именно там его встретила.

— Что-то случилось?— сорвался с губ хриплый шепот.

— Крошка, да ты очень догадлива! Гони деньги! Живо!

В руках его мелькнул нож.

Я вскрикнула и трясущимися ладонями полезла в сумку. Кошелек долго не находился, грабитель злился, я становилась еще более неуклюжей!

— Мое терпение на исходе! Или ты сейчас отдаешь деньги или я тебя прирежу!

— Но я н-н-н-не специально. Ах, вот он!

Кошелек тут же оказался в руках парня.

— Вот так, хорошая девочка. Теперь можно и развлечься!

— Что? Нет!

Я попыталась закричать, но он зажал мне рот. Начала сопротивляться, в ход пошли ногти, каблуки, локти. Громко сопя на ухо, грабитель приставил к горлу нож и приказал не брыкаться. Я затихла. Его потные пальцы шарили по телу, больно сжимая грудь и бедра. Я взвизгнула и в бессилии закрыла глаза. Во мне клокотали страх и обида на жизнь. Парень развернул меня и прижал к себе поближе. Послышался чей-то голос, потом я почувствовала, что свободна. Рядом находился другой человек, он дрался с грабителем. Движения его были точны и стремительны, прошло несколько минут, и враг был повержен. Отдышавшись, мужчина повернулся ко мне, и я узнала в нем своего незнакомца.

— Ты в порядке?— взволновано спросил он.

Я уставилась на него не в силах осознать, что все позади. В голове образовалась пустота, звуки притупились. Через некоторое время до меня дошло, что мужчина уже несколько минут тормошит мое плечо и о чем-то спрашивает.

— М-м-м?— послышалось мое вопрошающее мычание.

Глаза незнакомца потеплели, черты лица стали не такими напряженными.

— Ты как?— поинтересовался он.

— Вроде нормально.

Мужчина подал мне руку и помог подняться.

— Он не успел...?

— Нет,— я поморщилась,— вы подоспели вовремя.

— Хорошо. Вот, это твое?— спросил он, протягивая кошелек.

— Да, спасибо. За все спасибо! Если бы не вы, то...

На глаза навернулись слезы. Я всхлипнула и закрыла лицо руками.

— Ну, не надо.

Сделав пару успокаивающих глубоких вздохов, я отвела от глаз ладони и заметила, что мой спаситель зол.

— Вот мразь,— глядя на валяющегося в пыли парня, процедил он.

По телу прошла дрожь. Разъяренный вид мужчины как-то странно на меня действовал. Я почувствовала, как на ногах поджимаются пальцы, и не знала от страха ли.

Раскаты грома послышались совсем близко, перед глазами вспыхнула молния, и через мгновение с неба сорвался буйный поток дождя. Капли с огромной скоростью застучали по асфальту, превратив пространство вокруг в размытое пятно. Струи били с такой силой, что казалось, начался град и на кожу сыпется лед. Приложив к голове руку наподобие козырька, я попробовала вглядеться в окружающий мир. Попытка не увенчалась особым успехом, видимость была практически нулевой.

— Ты далеко живешь?— пытаясь перекричать шум ливня, спросил незнакомец.

— Не то что бы очень...

— Значит, бежим ко мне!

— Что? Но я...

Не обратив не малейшего внимания на протесты, мужчина схватил меня за руку и потащил в сторону белого пятна. Пятном, по моим предположениям, был стоящий в нескольких метрах дом. Я с трудом волочилась за незнакомцем, не успевая огибать лужи, и в результате страдала от грязных брызг оседающих на джинсах и воды просачивающейся в обувь. При каждом шаге жидкость отдавалась противным хлюпаньем в туфлях. Дыхание сбилось, бок закололо, в рот попали капли дождя, я подавилась и закашлялась.

— Мы уже на месте, теперь и передохнуть можно,— проговорил незнакомец, втаскивая меня под козырек здания.

— У-у-у...

Прислонившись к стене, я пыталась отдышаться. Сердце выделывало стремительные кульбиты, легкие раздувались в сумасшедшем ритме, голова кружилась.

— Не обязательно было...так быстро бежать!— все еще не в ладах с дыханием пропыхтела я.

— Бежали б медленней, увеличился бы риск заболеть. Спасая такое очаровательное создание, я взял на себя определенную ответственность. Не могу же я теперь позволить подхватить тебе простуду под этим чудовищным дождем!

— А-а-а...— с понимающим видом протянула я.— Мы в ответе за тех, кого приручили. Так что ли?

— Угу,— расплываясь в самодовольной улыбке, подтвердил он.

На такое заявление я просто обязана была разозлиться! Да,...но отчего-то этого не произошло. Предпочитаю думать, что причиной были переохлаждение и недавний шок.

Пока в моей головке прокручивались предположения о причине такого странного поведения, мужчина открыл дверь подъезда и, кланяясь, словно герой исторического романа, пригласил внутрь.

Я замерла в нерешительности, одно дело спасаться от дождя под козырьком дома, и совсем другое в его квартире.

Этот человек мне совсем незнаком, находится с ним наедине, в замкнутом пространстве...нет, такого нельзя допустить! Он же может оказаться не лучше того грабителя! Он может быть маньяком, убийцей, извращенцем!

— Ой, а мне и тут хорошо! Вы идите, не смею вас задерживать!

— А как же ты?

— Не стоит волноваться, мне и здесь хорошо! Еще раз за все спасибо.

Недолго помолчав, я добавила:

— И, кстати, можно поспорить на счет вашего заявления. Сомневаюсь, что быстрая пробежка под дождем так уж уберегла мое здоровье.

— Ну, мы об этом не узнаем, если ты останешься мокнуть на улице в сырой и холодной одежде! А у меня могла бы принять душ, выпеть горячего чаю,— соблазнительно протянул он.

Ха, паук завлекает в свои сети, очаровывая несчастную жертву! Должна отметить, искуситель из него получился отменный...

— Нет, спасибо. Думаю, здесь мне будет лучше.

Слегка прищурив глаза, мужчина с подозрением на меня посмотрел:

— Ты меня боишься и поэтому не хочешь заходить?

— Э-э-э, нет, что вы!

— Не обманывай,— отчеканил он.— Я все вижу. Неужели ты думаешь, что я заманиваю тебя в квартиру, что бы...

— Нет-нет!— опустив голову, пробормотала я.

Видя искорки оскорбления в его золотистых глазах, мне стало неудобно и стыдно.

— Послушай, если бы у меня были такие намерения, то я б не церемонился и прямо здесь все и сделал...людей как раз нет, никто не помешает. И уж тем более я бы тебя не спасал, а скорей составил компанию той мрази.

— Знаю, простите. Но вы же понимаете, что у меня есть причины сомневаться и...

— Понимаю,— искорки возмущения стали гореть не так ярко, а через пару секунд и вовсе погасли.— Давай ты просто доверишься мне. Пойдем?

Я неуверенно кивнула и последовала за мужчиной.

— И перестань мне выкать, я не настолько стар, что б обращаться ко мне на вы.

— Хорошо,— я улыбнулась.— Договорились.

В подъезде было тепло, светло, а главное сухо. Стены чистые, покрашены, не раздражающей глаза, синей краской, граффити отсутствует, слова преимущественно из трех букв тоже. Без этого народного творчества даже как-то пусто и непривычно. В моем доме этого добра навалом...

Зайдя в кабинку лифта, я увидела, что и там все замечательно, стены не ободраны, кнопки на месте.

Рассматривая обстановку, я пыталась отвлечься от тревожных мыслей. В конце концов, не каждый день попадаешь в такую ситуацию. Меня сегодня чуть не изнасиловали, ограбили... и что я делаю после!? Направляюсь в квартиру совершенно не известного мужчины. Бред! Тут вообще есть логика?

Незнакомец нажал кнопку шестнадцатого этажа.

По телу пробежал табун мурашек.

А что если это самая большая ошибка в моей жизни...или самая большая удача? Все мое существование движется по одному пути, учеба-дом, дом-учеба, вечером спокойные посиделки за книжкой, по выходным уборка, готовка. Все спокойно, никаких сюрпризов. И мне это нравилось, такая предсказуемость радовала... что я тогда сейчас делаю? Я же иду против себя, своей сути!

— Ты совсем замерзла, вон как дрожишь,— касаясь плеч, произнес незнакомец. Широкие ладони заскользили по рукам, согревая кожу.— Потерпи немного, скоро будет теплее.

Его шепот прозвучал слишком близко, сам мужчина был слишком близко. От такого тесного контакта я почувствовала, как твердеют соски и слабеют коленки.

Меня не на шутку перепугала такая бурная реакции тела!

— Все нормально, мне не холодно.

И это было правдой, теперь мне стало жарко. Сексуальность парня опутывала подобно шелковым нитям, связывая, разжигая и зачаровывая. Пульс участился, щеки покраснели.

Я непроизвольно поддалась назад, прижимаясь к нему ближе, ощущая твердость тела, вздымающеюся от частых вздохов грудь. Его пальцы заскользили выше, задевая плечи, лаская ямку у ключицы. С уст рвался стон, сдерживая его, пришлось закусить губу. Чувствуя слабость, я безвольно опустила голову на мужское плечё. Он незамедлительно воспользовался таким приглашением. Горячие губы дразняще потерлись о чувствительное местечко у основания шеи. Язык игриво прошелся по коже, собирая рассыпанные звездами капли дождя.

Стоп, что я делаю? Ах, как хорошо... И все же, что я делаю... Боже, да я...да у меня совсем крышу снесло!

Ценой невероятных усилий мне удалось отстраниться от незнакомца и отойти так далеко, как только позволяла кабинка. В голове барабаном стучал пульс, коленки дрожали, внутри все вибрировало от желания возвратиться в мужские объятия. Сжав пальцы так, что в ладони врезались ногти, заставила себя не шевелиться. Мельком взглянула на него. Стоит спокойный, только глаза горят.

Двери лифта открылись, я выскочила с пылающими от смущения щеками.

— Слушай, мне все-таки лучше уйти!

Послышался скрежет открываемой двери, мы повернулись в сторону шума.

— Здравствуйте, Мария Ивановна,— глядя на вышедшую нам на встречу прелестную старушку с ярко красными волосами, произнес мужчина.

— Ой, здравствуй-здравствуй,— с любопытством поглядывая на меня, ответила она.— Давно не виделись. Где пропадал?

— Да по работе все.

— А отец как?

— С ним все отлично, сейчас в отпуске, отдыхает в санатории.

— Отдых...да, это хорошо. Кто как не твой отец его достоин?!

— Согласен,— с несколько напряженной улыбкой ответил он.— А куда вы собрались в такую погоду?

— Ой, да я к Нинке этажом ниже иду, дел все равно никаких не сделаешь, так хоть поболтаю.

— Удачи вам.

— И тебе удачи,— вызывая лифт, ответила она.

Через мгновение мужчина открыл квартиру и подтолкнул меня вперед. Дверь с громким щелчком захлопнулась. Я тяжело сглотнула.

Вот прохвост, не собиралась же идти сюда!

— Ну, располагайся, раздевайся.

Я подавилась и закашлялась.

— Что!?!

— В мокрой одежде говорю, простудишься. Смотри,— он открыл ближайшую комнату и запихнул меня туда,— это ванная. Вот тебе чистое полотенце, халат. Отогревайся!

— Но...

Он захлопнул дверь, а я осталась стоять с ошеломленной миной на лице.

И что мне делать?

Девочка, кажется, ты попала по-крупному!

Я вздохнула и присела на краешек ванны. Кстати, очень большой ванны. В таком корыте с легкостью и без особого дискомфорта могли бы поместится двое.

Воображение разыгралось, от картинок подкинутых им затопила волна истомы.

Вода...пена...сплетенные тела...горячие губы...дразнящие руки...

— Черт! Надо делать отсюда ноги!

Я вскочила, но, не рассчитав скорости, поскользнулась и, задев стеклянную полку на стене, с грохотом и звоном свалилась на пол.

— О-о-о!— вырвался стон боли.

Откуда-то сверху полетели полотенца.

— Эй, ты там что делаешь? С тобой все в порядке?— послышался из-за двери взволнованный голос незнакомца.

— Угу,— скинув с лица махровую ткань, промычала я.

Осторожно пошевелилась.

Двигаться могу, уже хорошо, правда больно!

Морщась, слегка привстала.

— Кажется, жива,— крикнула я.

— Ничего не сломала?

— Не знаю, не получается толком сориентироваться. Стиральная машинка вроде цела...

— Я о тебе, глупая,— смеясь, произнес мужчина.

— А-а-а... нет, не сломала.

— Уверена?

— Да!

— Ладно, если что — зови!

Ага, как же! Какой услужливый попался, небось, еще и спинку потереть предложит.

Воображение вновь дало о себе знать, возвратив в сознание соблазнительные картинки со мной и незнакомцем в главной роле.

Бл-и-и-ин! У меня гормональное сумасшествие какое-то!

Я встала и ощутила, как от боли ноет все тело, особенно внешняя сторона бедра. ЧУДОВИЩНО НОЕТ ВНЕШНЯЯ СТОРОНА БЕДРА! Заметив на полу перепачканные кровью, осколки стекла вздрогнула и испуганно охнула. Не люблю вид крови и безумно не люблю боли! Опустив порванные брюки, осмотрела ногу, вся верхняя часть сплошная краснота, синяк через пару часов будет знатный! На коже порез. От увиденного закружилась голова. Борясь с дурнотой, я прислонилась к стене.

М-да, испытание на прочность не выдержали ни моя кожа, ни мои брючки.

Надо ж было так неудачно упасть! Хотя все могло быть гораздо хуже. Я могла приобрести весьма не гармоничный изгиб шеи...и смерть.

Меня начала бить нервная дрожь, к глазам подступили слезы. Я зажмурилась и покачала головой.

Ну что за дурацкая ситуация!

Ногу пламенными всполохами облизывали языки боли. Я не выдержала и беззвучно заплакала. В висках стучало, от сдерживаемых стонов мучительно сжималось горло. Успокоиться получилось только через несколько минут. С опасением глянула на кровоточащую рану, к ней прилипли нитки ткани. Промыть бы порез.

Руки тряслись, от паники с губ срывался какой-то жалобный собачий скулеж.

Так, надо успокоиться, это не самое худшее, что могло случиться в жизни.

Глубоко вздыхая и морщась, осторожно стянула одежду, повесила ее сушиться и включила воду. Вообще я люблю принимать душ, но не когда жидкость попадает на рану, которая и без того щиплет и ноет. О том, что б согреться уже не думала, просто ополоснуться — уже хорошо.

Покончив с водными процедурами, схватила полотенце и вытерлась. Мне даже удалось не испачкать ткань кровью.

Ну вот, а дальше что делать? Надо же как-то обработать порез!

К сожалению, никаких медикаментов по близости не имелось. Смирившись с тем, что помощь незнакомца неизбежна, я закуталась в полотенце и аккуратно, стараясь не задеть осколки стекла, вышла из ванной.

— Эй!— я же его имени не знаю! Как мне к нему обращаться...— Э-э-эй, таинственный незнакомец, ты где?

— На кухне. Иди прямо и налево.

Ох, еще идти куда-то, когда от боли двоиться в глазах... Не хочу!

— Может, ты подойдешь ко мне?— попросила я.

— Ладно,— сквозь звон посуды прокричал мужчина.— Сейчас!

Когда он вышел, мое сердечко, совершив троекратное сальто, забилось в бешеном ритме. Видимо так отреагировало на не прикрытый ни единым клочком ткани, мужской торс.

Мамочки, какой пресс... Никогда в жизни не видела таких идеальных кубиков! Рельефные, но не перекаченные...

Нервно облизнув губы, я продолжила свой осмотр. Мощная грудь, широкие плечи, мускулистые руки, ноги...ноги прикрыты джинсами, но и так можно разглядеть, что там все в порядке. По мне словно промчался электрический заряд. О-о-о-х, красивый, так еще и с восхитительным телом!

И с волосатостью все в норме, с улыбкой заключила я, на свитер не хватит, но зимой не замерзнет. Идеально!

Получить полное эстетическое удовольствие от созерцания незнакомца мешала лишь нещадно пульсирующая рана на ноге.

Может, это и к лучшему, отвлекает от полной отдачи низменным инстинктам.

Мужчина тоже разглядывал меня с явным удовольствием, прям как кот на никем не охраняемую сметану. Поняв, почему это удовольствие столь явное, я ощутила, как щеки покрываются краской смущения.

Я ведь стою перед ним практически голая. Лоскуток ткани, именуемый полотенцем, можно и не считать, так я его еще и задрала повыше, что б кровью не перепачкать. Кошмар!

От взгляда незнакомца по коже пробежали мурашки, да с такой силой, что я вздрогнула, а следом и застонала от боли в ноге.

— М-м-м, у меня тут проблема возникла...

Выражение томности тут же исчезло из его глаз, уступив место серьезности.

— Что случилось?

— Н-у-у-у...— до этого я стояла к нему вполоборота, поэтому он не видел раны на ноге. Вздохнув, я исправила это обстоятельство.— Вот, упала неудачно.

— Ого! Как ты так умудрилась,— подходя, спросил он.

— Там...э-э-э, полку стеклянную разбила и об нее порезалась.

Чуть шершавые пальцы аккуратно обследовали кожу вокруг пореза. Меня наполнила странная какофония чувств, боль...стыд...удовольствие.

Так недалеко и извращенной стать.

— Прости меня.

— За что?

— За полку испорченную, за доставленные неудобства...

— Ерунда.

— Но...

— Идти можешь?

— Могу, только очень медленно.

— Ясно.

Мужчина подхватил меня на руки и понес в неизвестном направлении. Мне оставалось только испуганно ойкнуть и прижаться к нему поближе. Как, оказалось, направлялся он в спальню.

— Сейчас буду оказывать тебе первую помощь,— опуская меня на кровать, произнес незнакомец.

От прозвучавшей в словах двусмысленности пробежала дрожь страха...и желания.

Нет, ну как мне понять реакцию собственного тела? Это же не логично, не нормально так отвечать на прикосновения совершенно неизвестного мужчины...так отвечать, когда после попытки изнасилования,...между прочим, не кого-то там, а меня... прошло не больше часа! У меня, что от стресса произошло помутнение рассудка? Или, просто проявилась жуткая болезнь под названием — хочу мужика? Судя по всему, да! Иначе, как это объяснить?

Как объяснить, что от одного взгляда на него у меня перехватывает дыхание? От легчайшего прикосновения просыпается неконтролируемое желание? Как объяснить, что тело практически кричит и воет, требуя его ласки? И при всем при этом я знаю его — всего ничего! И что мне с этим делать? Кто мне ответит на этот вопрос? Да никто...даже я не знаю, что за чертовщина со мной творится.

Пальцы незнакомца осторожно обследовали рану, а я, проклиная себя за неуместные желания, сдерживала стремление подвинуться к нему поближе, плотнее прижать ногу к горячим ладоням и в полной мере ощутить его прикосновения. Мне хотелось сорвать с кожи раздражающее полотенце и, соблазнительно выгибаясь раздвинуть ножки...

Мамочки... Дикость, какая! Как такие мысли пробрались в мою голову?

— М-м-м-ожно в-в-в-оды? А тут как-то ж-ж-ж-арко,— заикаясь, пролепетала я.

Пристально на меня посмотрев, мужчина ответил:

— Да, ты вся горишь...

Ох, ты даже не представляешь как!

— ...может, из-за пореза температура поднялась?

— Д-д-д-а, скорей всего так.

Он осторожно приподнял мое лицо, внимательно вглядываясь в глаза. Ощущая, как безумно стучит сердце, я взмолилась о том, что б мужчина не увидел, до какого состояния меня довел. И слыша, как участилось его дыхание, поняла, что молитва не дошла до адресата. Он все знал...видел...чувствовал...

Предприняв последнюю попытку скрыть свои желания, я отвернулась и, опустив веки, прошептала:

— В-воды, пожалуйста...

Он был так близко. Его быстрые выдохи невесомыми поцелуями овевали мою щеку, а прикосновения лучом солнца прожигали кожу. Я была на грани, практически через нее переступив... Немножко повернуться направо, чуть поддаться вперед и...

— Хорошо, сейчас принесу,— произнес он, но при этом так и не сдвинулся с места.

От его голоса в чувственном предвкушении напрягся низ живота. Я облизнула губы и, перестав бороться с собой, посмотрела в его глаза.

Золотистые очи хищника. Испытав такой взгляд, я, примерно представляла, как себя чувствует кролик под оком удава! Наверняка наши ощущения весьма совпадали...ну, за исключением возбуждения. Беззащитная зверюшка наверняка не получала это этого столь острого наслаждения.

— Мне...

— Да-да, уже несу!

Тяжело выдохнув, мужчина встал и направился на кухню, а я, зарывшись пальцами в волосах, застонала.

— Какого черта я делаю?

Я провела дрожащей ладонью по пылающему лицу. Было ощущение, что мне за место головы привинтили раскаленную печку, такой от нее шел жар.

Может, от пробежки под дождем поднялась температура? И именно этим объясняется такая реакция тела? Нет, не могут же симптомы болезни проявиться за час... или могут? Нет, не могут. А жаль, такое оправдание пропадает...

Не обращая внимания на боль в ноге, я вскочила с постели и заметалась по спальне.

— Что же делать, что же делать?!? Нельзя же идти на поводу у собственных желаний?! А почему, собственно, нельзя? Ооооох, хватит! Головой думай, головой, а не другим местом! Нельзя, значит, нельзя!

Пробегая пятый круг по комнате, я ощутила, как полотенце соскальзывает с тела, и не успела даже пискнуть, как махровый лоскуток свалился на пол.

Теперь я стояла обнаженной... обнаженной в спальне фантастически сексуального мужчины... мужчины, который находился в нескольких метрах от меня, всего лишь в соседней комнате.

— Черт...

Сердце билось, как пойманная в сети золотая рыбка, голова кружилась, руки дрожали.

Я замерла, не в силах сдвинуться с места, тело налилось тяжестью и смущающим, практически вызывающим стыд, желанием. Меня дико возбудило просто сознание того, что я стою голая в его комнате. Безумие, черт возьми...

Ну же, чего замерла?! Сдвинься с места, прикройся, наконец!

Но я и шагу не сделала, просто стояла с вздымающейся от частого дыхания грудью.

За дверью послышались шаги. Совсем близко...

У меня закружилась голова, и болезненно напряглись соски.

Чего же ты ждешь, дура...

Успев в последний момент схватить полотенце, я закуталась в него и повернулась к окну, делая вид, что любуюсь бушующим на улице дождем.

— Вот и вода, а заодно и аптечка,— входя, проговорил незнакомец.

— Спасибо,— хрипловатым голосом поблагодарила я.

Пришлось сжать зубы, что б не застонать от раздражения и некстати пробудившейся страсти.

Озабоченная извращенка, блин...

— С тобой все хорошо?

— Да,— взволновано ответила я. Дыхание никак не хотело приходить в норму.

За спиной послышались шаги.

— Уверена?

На плече раскаленным железом легла мужская ладонь.

— Вполне.

Я повернулась и чуть слышно ойкнула, осознав, насколько близко ко мне подошел незнакомец. А потом с силой втянула воздух, увидев, какими глазами он на меня смотрит. То был сумасшедший коктейль беспокойства, желания, восхищения и понимания. Во взгляде его быстрой вспышкой мелькнуло нетерпение, по губам скользнула завораживающая улыбка. Отобрав у мужчины стакан, я одним глотком осушила всю имеющуюся в нем воду.

— Спасибо.

— Не за что... пока, не за что.

От этого загадочного 'пока' поджались пальцы на ногах.

— Ну, садись, сейчас раны твои будем обрабатывать.

— Ага.

Мне ужасно не хотелось возвращаться в постель, поэтому, я, поразмыслив, села на стоящее в углу кресло.

Незнакомец усмехнулся и, встав передо мной на колени, начал промывать порез. Потом протер вокруг него какой-то жидкостью с запахом спирта.

— Сейчас потерпи, будет немножко щипать,— предупредил он.

— Ничего, я готова.

Мужчина достал флакончик со странной желтоватой густой субстанцией и намазал им поврежденное место. Тут уж я не смогла сдержать стона, рану не то, что защипало, ее всю задергало и зажгло от боли. На глаза аж слезы навернулись.

— Что это?!— напряженным голосом спросила я.

— Это отличное средство. И дезинфицирует и, можно сказать, бинтом служит. Лекарство затвердеет, и будет препятствовать проникновению бактерий, никакой повязки не нужно, с ним, кстати, и рана раза в два быстрее заживет. Один недостаток — щиплет сильно.

— Внешне больше на клей похоже.

— Так это и есть клей.

— Что?!?

— Медицинский,— улыбнулся незнакомец.

— А-а-а, ясно.

Я замерла в напряженной позе, борясь с детским желанием расплакаться.

— Ну, чего ты?— мужчина ласково пожал мою руку.— Потерпи чуть-чуть, скоро легче станет.

— Знаю,— я вымучено улыбнулась.

Незнакомец покачал головой и, наклонившись, осторожно подул на ранку.

По телу нервной стайкой промчались мурашки. Я вздрогнула и смущенно прикрыла глаза. Прохладная струйка воздуха нежно овевала кожу, успокаивая и в тоже время, тревожа своей интимностью. Мужчина подул еще раз... и еще раз... он будто ласкал своим дыханием...

Я слегка расслабилась и, застонав, откинулась в кресле. А он все дул... Вверх, вниз, вверх, вниз... Прикусив губу, я беспокойно заерзала.

— Сиди смирно. Чем быстрее засохнет лекарство — тем быстрее пройдет боль.

Он сжал ногу, удерживая меня на месте, потом дотронулся до чувствительного места за коленкой, лаская его чуть заметными круговыми движениями, затем снова подул на порез.

Низ живота скрутило судорогой.

Черт, как же ты, девочка, попала...

Я посмотрела на него. Сосредоточенное лицо с немного резкими чертами. Широкий лоб, идеальной формы нос, ямочки на щеках и губы созданные для долгих поцелуев. Убойное сочетание.

Хищник,... безусловно, в нем есть что-то от хищника, что-то такое проскальзывает. Лев, тигр, леопард, рысь... Что-то из семейства кошачьих.

Я вздохнула. Полотенце плотно натянулось на груди. Слишком плотно. Узел на нем начал распускаться. Чертыхнувшись, мне удалось его незаметно поправить, но от этого начал распахиваться низ полотенца. Концы махровой ткани стремительно расходились, обнажая слишком много, на гране дозволенного. Я замерла, не смея шевелиться, боясь, что даже от самого малейшего движения предательское полотенце не выдержит и, соскользнув, покажет меня во всей красе.

Ах, ты ж, блин...

Дурацкий день, дурацкая ситуация. Ну почему я не осталась дома? Дался мне этот кофе со сливками!

— Что, так больно?— спросил незнакомец.

Я непонимающе на него уставилась.

— Ну, ты такая напряженная.

— А-а-а... э-э-э... да, боюсь, я оказалась слишком изнеженной для этого лекарства.

— М-м-м, вот как. Даже не знаю чем помочь...

Золотистые глаза хитро заблестели, кончики губ чуть приподнялись в улыбке.

Меня обдало жаром. Концы полотенца разошлись еще на пару миллиметров.

Чееерт! Черт-черт-черт! Что мне делать?

Его пальцы заскользили от ямки под коленкой вверх, чуть сдвинулись в бок, продолжив свой путь по внутренней стороне бедра прямо к...

— Ох!

Я начала задыхаться. В местечке, к которому двигалась его рука, стало горячо и влажно.

— Ты дрожишь. Я, как гостеприимный хозяин, просто обязан тебя согреть.

Его пальцы, практически достигнув моего жара, остановились и заскользили обратно к коленке.

Я тяжело сглотнула и облизнула пересохшие губы.

Мозг?!? Мозг, где ты? Включайся, черт возьми!

Мужские пальцы вновь устремились ввысь.

Я с трудом выдохнула сквозь сжатые от напряжения зубы.

Как хорошо...

Незнакомец наклонился и поцеловал мою коленку, провел носом вверх, затем, обдав горячим дыханием, лизнул, ставшую слишком чувствительной, кожу.

Меня затрясло, пульсация между бедер стала практически мучительной.

Мужчина приподнял мою ногу и, положив к себе на плече начал ласкать губами ее внутреннюю сторону.

Я сдавленно ойкнула и, вцепившись одной рукой в узел полотенца, другой постаралась прикрыть самое свое интимной местечко.

Горячий язык двигался по коже, оставляя влажный, горячий след. Напряженные соски терлись о махровую ткань полотенца.

Я хрипло застонала. По туловищу пробежала дрожь. Я вся то напрягалась, то расслаблялась, то горела в огне, то дрожала в холоде неудовлетворенного желания. Низ живота плавился. Во мне словно натянули струну, то и дело умело по ней проводя, вызывая вибрацию во всем теле.

Я заерзала, чуть сжав бедра. Сердце оглушительно билось, его удары да прерывистое дыхание стали единственными звуками, которые сейчас мной воспринимались. Я открыла глаза и посмотрела на мужчину. Вид его склоненной между моими ногами головы, довел практически до безумия.

Я застонала и резко выгнулась дугой, стараясь оказаться еще ближе к нему.

Это движение отдалось в порезе на ноге. Рану защипало и задергало. Горячее желание все еще тревожило мое тело, но боль чуть отрезвило рассудок.

Боже, что я делаю! Мама родная, что я делаю?!?

Я напряженно замерла, а потом... закашлялась. Я кашляла так сильно и громко, как только могла.

Мужчина вскочил и испугано на меня посмотрел.

— Что с тобой? Господи, что случилось?!

Скрючившись на кресле, я приказывала себе продолжать этот спектакль.

— Да скажи же мне, что с тобой!?!

Кашляй, милая! Кашляй! Кашляй! Кашляй!

— Кхе... воды... кхе-кхе-кхе,... пожалуйста, воды...

Незнакомец выбежал на кухню, я вскочила с кресла, полотенце упало...

— Ф-у-у-у-х...

Меня всю колотило от пережитых эмоций. Дыхание перехватывало, воздуха недоставало, и через секунду я уже по-настоящему раскашлялась. Горло першило и сжималось в неприятных спазмах, я согнулась пополам, и с трудом подхватив полотенце, закуталась в него. Из глаз хлынули слезы. Через пару секунд прибежал незнакомец.

— Вот вода. Держи.

Схватив стакан трясущимися руками, я сделала глоток. Стало чуть полегче, но кашель не прекращался.

— Может тебе по спине постучать?

— Да...

Голос был таким хриплым, что мне с трудом удалось его опознать. Вот эта ржавая песнь доносится из моего рта?

— Кхе-е-е-е-е...

Ужас!

Мужчина пару раз хлопнул по спине, я сделала еще несколько глотков воды и затихла.

Доигралась милая! Больше никогда не буду претворяться, что мне плохо.

— Ты как?

Прочистив горло, я ответила:

— Вроде ничего.

Незнакомец повернул меня к себе, и аккуратно касаясь щек, стер недавние слезы. Этот жест мне показался удивительно интимным. Так не делают мужчины на одну ночь, так делают давно знакомые любовники... Или у меня стереотипы такие?

Мы стояли напротив друг друга, я — жутко смущенная, он... не знаю, каким был он, я уставилась в пол и ничего кроме ковра и двух пар босых ног не видела. Отчего-то положение наших стоп мне тоже показалось невероятно интимным, а еще...эротичным.

Да, отключился у меня мозг, что тут еще скажешь?

— Я... э-э-э... м-м-м... мне бы во что-нибудь одеться.

— А, да, конечно...

Мне показалось или в его голосе прозвучало разочарование?

— ... сейчас принесу одежду.

— Угу, я жду.

Смущение не хотело отпускать меня из своих на удивление цепких объятий, я продолжала стоять, уставившись в пол. Вот ступни мужчины переместились и начали удаляться из поля моего зрения. Вскоре его шаги слышались из другой комнаты.

За что мне это? Зачем послан этот богоподобный жеребец? Я ведь не такая, я не ложусь под мужчину после нескольких часов знакомства! И вообще мне нужно больше чем одна ночь!

Щеки покрыл горячий румянец.

Нет! Не в смысле, что я такая ненасытная, просто мне нужны отношения, а не единичная страсть.

Блин! Черт!! Блин!!!

Такое ощущение, что я сама себя пытаюсь в этом убедить. Ну, ведь это правда! Я не девочка одноразового пользования!

Ч-е-е-е-рт! Ну, за что мне все это?

— О чем задумалась?

Я испугано подпрыгнула.

— Извини,— произнес незнакомец.— Думал, ты слышала, как я вернулся.

— Нет, я... ничего страшного.

— Вот, я принес футболку и халат.

— Спасибо.

Мужчина постоял еще пару секунд, будто чего-то, ожидая (не на ту напал!), потом положил одежду на кровать и вышел.

Я взглянула на его удаляющуюся спину. Кстати, на обнаженную удаляющуюся спину. Этот гад так и не надел на себя ничего кроме потертых джинсов. Чертяга, ходит тут полуголый, соблазняет невинных девиц!

Я выглянула из комнаты, прислушалась... вроде, сидит на кухне, гремит посудой. Значит, можно спокойно переодеться.

Закрыла дверь. Полотенце соскользнуло на пол. По разгоряченной коже прошелся прохладный воздух (кажется, тут работает кондиционер), проведя по ней рукой можно было ощутить мурашки. Поежившись, я взяла с кровати мужскую майку. ЕГО майку, с его плеча, не раз им надеванную. Чуть погладив, зарылась в нее носом. Пахло порошком и, по-моему, совсем немножко ИМ! Хотя, может это просто галлюцинации, футболка-то, судя по всему, совсем недавно стиранная. Затем взяла халат. Легкий, черный в широкую полоску. Захотелось приласкать и этот лоскут темной ткани, но я переборола себя и, натянув на себя майку, сверху надела его.

Вот так и надо было сделать с самого начала, а то виду себя неадекватно, вещи нюхаю, словно извращенка какая озабоченная.

Выйдя из комнаты, я направилась на кухню. Незнакомец сидел на табурете и медленно пил пиво.

— А тебе идет,— оторвавшись от горлышка бутылки, произнес он.

Я ухмыльнулась.

— Спасибо.

— Голодна? Может тебе еды разогреть?

— Нет-нет, я не хочу есть.

— Тогда, может, чего-нибудь выпьешь? Тебя трясет. Все еще холодно?

Я с удивлением обнаружила, что и правда весьма ощутимо дрожу. Прислонившись к стене, глубоко вздохнула.

— Это наверное шок после... после той встречи у гаражей.

Перед глазами промелькнули страшные картины.

— Ну-ну. Ничего ж не произошло,— парень подошел и навис передо мной словно скала.— Хотя, выпороть бы тебя, за то, что по безлюдным местам ходишь! О чем только думала?!

— Я н-н-н-не...— из горла вырвался стон, а из глаз слезы.

— Черт. Не плачь.

— Й-й-й-а... у-у-у...

— Твою ж... черт! Извини. Ну не надо!— незнакомец схватил меня в объятия и крепко прижал к себе.— Ну же, малышка прости. Все уже хорошо. Правда. Ты в безопасности.

— Я... он... не хотела...— поток слез стал еще сильней. События сегодняшнего дня мелькали перед глазами, вызывая бурю неконтролируемых эмоций.

— Все хорошо, все хорошо,— куда-то в волосы шептал он.

Горячее дыхание грело макушку, сильные руки гладили спину, успокаивающий голос окружал меня подобно кокону, отрезая от внешнего мира. Только его голос, его руки, его дыхание на моем теле.

Потихоньку я расслабилась, ручейки слез стали слабее, а затем и вовсе высохли.

Мужчина приподнял мое лицо и, серьезно глядя в глаза, сказал:

— Тебе надо выпить.

От неожиданности я даже засмеялась.

— Резкие у тебя переходы.

— Ничего подобного. У тебя стресс, а какое самое известное средство от стресса?

— Успокоительное?

— Ну, можно сказать и так,— ухмыляясь и заглядывая в холодильник, произнес он.— У меня есть вино и пиво. Что будешь?

Ненавижу пиво, оно горькое, противное и невкусное, но вино настраивает уж на больно романтический лад. Лучше не рисковать.

— Пиво,— шмыгнув носом, ответила я.

— Если хочешь, иди, умойся, осколки стекла уже убраны. А я пока твое 'успокоительно' достану,— на его губах появилась очаровательная улыбка.— Как тебе такой план?

— Одобряю,— я улыбнулась в ответ.

— Тогда шагай, буду ждать тебя на балконе.

— Да.

Я сделала пару шагов, но потом остановилась и окликнула незнакомца.

— Что?

— Спасибо тебе. За все.

Мужчина внимательно на меня посмотрел, да так, что у меня перехватило дыхание, и я побоялась снова раскашляться.

— Не за что. Иди, умывайся.

— Угу,— кивнув, я вышла из кухни.

* * *

Умывшись и выйдя из ванной, я обнаружила, что кухня пуста.

— Так, и где он?— недовольно пробурчала себе под нос.

— Я на балконе,— откуда-то с улицы прокричал незнакомец.

Оглядевшись, я заметила в углу дверь, за которой и находился мужчина. Улыбнувшись, я преодолела разделявшее нас расстояние и подошла к нему.

— Ну, как ты, успокоилась?— поинтересовался он.

— Да, все уже нормально.

Не зная, куда деть глаза, я уставилась на темное небо. Мрачно, кругом тучи и стена дождя. 'Весело', блин!

— Вот твое пиво,— сдергивая крышку и протягивая бутылку, произнес незнакомец.

— Спасибо.

Мы замолчали. Атмосфера вокруг нас накалялась, тишина угнетала.

— Что тебя мучает?

— А? Что? С чего ты взял?

— Такое выражение лица только у людей, которых что-то мучает.

— Э-э-э, ну, последние события меня и, правда, беспокоят. Это нападение, кража...

— Нет, я не о том.

— Мм?

Я вопросительно глянула на него. Мужчина стоял, облокотившись об окно лоджии, и смакуя, глотал пиво. Глаза пристально следили за мной, прямо таки буравя. Я поежилась и тоже приникла к горлышку бутылки.

Фи, гадость!

— Мне кажется, тебя что-то другое мучает.

Я мигом вспомнила гнетущее чувство, преследовавшее меня в последнее время, свою неуверенность в будущем...

Ну, нет, о таком я с ним говорить не буду.

— Ты ошибаешься! Ничего кроме нападения меня не беспокоит.

— Хм,— криво усмехнулся он.— Ладно-ладно, будем считать так.

Разговор снова остановился. Воздух вокруг нас так и искрился напряжением. И с каждой последующей минутой молчания, оно становилось все сильнее и сильнее.

Часть текста изъята автором. При желании прочитать недостающий отрывок: пишем почту в комментариях.

* * *

Спустя неделю...

Горячий ветер дул на меня, дергая за волосы, словно злой капризный ребенок. Он их трепал, рвал, откидывал то вперед, то назад, он буйствовал так сильно, будто пытался выдрать их с корнями. Он грубо касался щек, бросая в них мелкую пыль песка, кидая ее так же в глаза и в нос. Он кричал и ревел, надрываясь, плачем в ушах. Он буянил, он злился. А я неподвижно стояла и наслаждалась этим. Мне нравилось ощущать силу природы, мне нравилось ощущать нападки переменчивого вихря воздуха.

Я закрыла глаза и подставила лицо на встречу ему, вдыхая запах влажного песка и реки. Послышался гудок теплохода, шум мотора и участившийся пульс бурного потока воды. Волны бились о причал, омывая и покачивая судно.

Донесся удивленный вскрик, тут же женский смех и обеспокоенный мужской бас. Не знаю почему, но голоса этих людей выделились в общем гаме.

Шумели дети, бубнили дачники-пенсионеры, тихо беседовали влюбленные парочки.

Я открыла глаза и увидела выглянувшее из-за туч солнце. Проворный луч зайчиком прыгнул на ресницы, на секунду меня ослепив. Громоздкая перина туч двинулась, приняв на себя атаку азартных лучиков, яркое светило вновь скрылось. Я вздохнула. Несмотря на практически пустынный ветер и тучи, было невыносимо жарко. Горячий воздух касался кожи широкими тяжелыми мазками, оставляя после себя недовольство. Ветерок должен приносить с собой прохладу, а он в данный момент этого не делал. Вот и оставалось только наслаждаться его силой и раздражаться жаром.

Я опустила руку в карман и, нащупав резину для волос, усмирила растрепанную шевелюру и направилась к пляжу. Я люблю пляж, люблю щекочущий ноги песок, люблю смотреть на воду. Вода меня, умиротворяет, успокаивает, а покой мне сейчас очень даже не помешал бы. Покой... покой нам только снится.

С губ сорвался тяжелый вздох.

Покой, покой... я давно себя не чувствовала столь беспокойно. Смятение и странная тревога забрались в душу, и не желали от туда выбираться. Нет, не те, что преследовали меня после окончания ВУЗа, а другие, с совершенно иным оттенком. Я догадывалось, отчего так, не совсем же дура. Причина была. И у причины этой светло карие глаза, рельефное тело и завораживающий голос. Красивый мужчина, ставшим моим на сутки, нет, даже меньше, чем сутки. А я ведь так и не узнала его имени...

— Что тебя мучает?

— Ничего. Тебе просто показалось.

— Уверен, что нет. Ну же, чего ты боишься, расскажи.

— Не могу делиться своими страхами и проблемами с незнакомцем. Ты же мне никто, а просишь что-то рассказать...

— А, по-моему, так наоборот проще. Ты меня не знаешь, я тебя не знаю, получается что-то вроде анонимной исповеди.

— Ха... нет, не могу.

— Зря. Иди сюда... вот так. У тебя вид человека, которому срочно нужно выговориться и расслабиться. Я предлагаю тебе свои уши...

— Теперь это так называется? Ну, нет. И вообще, зачем тебе это нужно? Слушать бредни незнакомой девушки. Ненормальное желание какое-то.

— Хм, значит, я ненормальный... ненормальный альтруист. И вообще, я же чувствую, что ты до конца расслабиться не можешь, вся нервная, напряженная...

— Ну, так сними напряжение, заставь меня забыться, чего ты жд... м-м-м...

Я тряхнула головой. Лезут всякие ненужные мысли. Третируют мозг и забираются в душу. Любое слово и я вспоминаю о той ночи, любой предмет и наведываются думы о том дне. Живу последние дни в глупом стрессе. Смешно, но я не выходила на улицу неделю, боялась его встретить. Боялась, увижу его, столкусь с ним взглядом и сгорю от стыда и смущения. Хотя смущаться надо было раньше, чувства несколько запоздали.

Я раздражено дернулась всем телом.

Все, хватит обмусоливать одно и тоже, каждый день минута за минутой. Надоело! Можно подумать, я одна такая распущенная. Одна ночь, одна чертова ночь и кучка непонятных чувств! Да сейчас вся молодежь так живет. Только я прожила так день, а они живут всю свою юность. И ничего, не жалуются и, уж тем более, не изводят себя. И я не буду. Не бу-ду! Вот так, а теперь стой и любуйся речкой. Смотри, какую рябь вызывает капризный ветер. Красиво же.

Не думай, не думай, не думай, не думай!

Не думай о нем, не думай о том, что не получилось уйти по-английски, не думай о том, что он тебя не остановил. Не думай о том дурацком прощанье. Он не думает, и ты не думай. Смотри на воду. Вода успокаивает.

* * *

Передо мной лежал лист, в руке был карандаш, я задумчиво покусывала его кончик, размышляя, что бы такое нарисовать. Хотелось чего-нибудь красивого, но простого, без излишеств и огромного количества деталей. Я ведь не художник, ни в какие специальные школы не ходила, не обучалась, мне просто хотелось порисовать, отвести душу чистому клочку бумаги.

— Марин?

В мои думы ворвался голос подруги. Девушка сидела рядом, с беспокойством на меня поглядывая.

— М-м-м?

— Пойдем, погуляем, по магазинам прошвырнемся.

— Не хочу.

Что же, что же изобразить? Речку, лес? Кошку, собаку? Может какой-нибудь цветок?

— Я ведь за тебя волнуюсь. Сколько ты уже не выходила на свежий воздух? Неделю, две?

— День. Я вчера на набережную ходила.

Нет, не то. Хочется нарисовать что-то более глубокое по смыслу, вызывающее больше эмоций, чем обычный цветочек. Хотя, настоящий художник и его нарисует так, что дыхание сорвется и сердце замрет. Но я-то не профессионал! Итак, что же мне накалякать?

— Вчера? А почему меня не позвала?

Я раздраженно вздохнула и сильнее вгрызлась в карандаш.

— Марииин?

— Хотелось прогуляться одной. Вот и все.

— Да ты просто никуда не ходила!

— Господи! Лика, какой мне смысл тебя обманывать?

— А какой тебе смысл сидеть целыми днями дома?! Милая, я не знаю!

Я отбросила карандаш и посмотрела на нее уставшим взглядом. Девушка сидела спиной к окну и вечернее солнце, бившее в стекло, красиво играло с ее светлыми волосами, подчеркивая их нереально белый цвет. Губы Лики были сжаты, на щеках пылал румянец, в зеленых глазах светилась тревога. Даже в таком нервном состоянии она выглядела весьма эффектно, это нельзя было не заметить.

— Со мной все в порядке,— медленно и с расстановкой произнесла я.— Нет причин для беспокойства.

— Пф,— выразительно хмыкнула она.— Если бы это было так, ты не сидела бы с таким кислым видом, и выходила бы с подружкой в свет!

— Ну... у меня просто настроение сейчас такое... меланхоличное. Уверяю тебя, все нормально.

— Я тебя знаю с четырех лет, практически всю жизнь! Неужели ты думаешь, я не почувствую, когда с тобой что-то не так?

Вот он минус иметь близкую подругу — ничего не скроешь. Да, я не рассказала ей о своем приключении с незнакомцем. Не хотелось. Мне нужно было сохранить воспоминания только для себя одной, ни с кем не делясь, не растрачивая в разговорах драгоценные мгновения. Да, они были для меня драгоценными, особенными... слишком интимными и личными, что бы запросто выпускать на волю.

Я закрыла глаза и прижала сложенные ковшиком ладони к лицу.

— Хочешь, я покажу тебя свои шлепки?— глухо прозвучал мой вопрос.

— Зачем?

Судя по голосу, подругу, несколько сбила с толку такая внезапно смена темы.

— Докажу, что вчера действительно ходила на набережную. К обуви обязательно должен был пристать песок с пляжа, а помыть ее я еще не успела. Вот и увидишь все своими глазами.

— А давай. Только в горшок с цветами их не опускай, я отличу цветочную землю от пляжного песка.

— Тьфу, Фома неверующая!

— С тобой и не такой станешь.

Я закатила глаза, ухмыльнулась и пошла за шлепками. Они, как я и сказала, стояли в коридоре пыльные и чумазые. Я приподняла их и увидела под ними целую лужицу песка.

Да... надо бы получше ухаживать за обовью.

— Иди сюда, я не потащу такую грязь в свою комнату!

Блондинистая голова Лики тут же показалась в проеме двери.

— Грязнуля.

— От грязнули слышу, ну чего ты там застряла, иди сюда, а то я только твою голову вижу.

Лика подошла, и я, словно ценнейший трофей, продемонстрировала ей шлепки.

— Ну, довольна?

— Тем, что ты свою обувь губишь — нет, а вот, что на улицу выходишь — вполне.

— Мне этого достаточно.

— И все равно, давай сегодня сходим куда-нибудь, прогуляемся. Свежий воздух лишним не бывает.

— Это на улице он свежий?— хохотнула я.— Там сплошные выхлопные газы и пыль!

— Это лучше, чем духота в твоей квартире. Слушай, купи себе Сплит-систему, здесь же находиться невозможно.

— Как ограблю банк, сразу куплю себе и Сплит-систееему, и новую квартиииру. Своих денег у меня пока на такую роскошь нет.

— Попроси у отца, в чем проблема?

— Я и так у него на шее сижу, он мне эту квартиру купил, оплатил обучение в институте, дает деньги на квартплату и бытовые расходы,— загибала я пальцы,— мне стыдно у него еще что-то просить.

— Он же твой родитель, родители должны обеспечивать своих детей.

— Вот-вот... детей, а не таких взрослых кобылок! Устроюсь на работу, сама себе все куплю.

— Ну, как знаешь. Что, кстати, с работой? Нашла себе что-нибудь?

— Ага, — горько вздохнула я,— целую кучу вакансий... Ничего я не нашла. Устроиться с моей специальностью некуда. Нет, ну кое-какие варианты есть, но я сама туда не пойду, психика не выдержит. А не по специально только сплошные аферы да торгаши косметикой. Еще можно устроиться в продуктовый магазин этим... расфасовщиком товаров. Как думаешь, куда лучше?

— Все так плохо?

— Еще хуже.

Подруга погрустнела и задумчиво поджала губы.

— Да ладно,— улыбаясь и стараясь как можно беззаботней махнуть рукой, произнесла я.— Все будет хорошо, найду что-нибудь.

— Угу...

Лика была все так же задумчива и грустна.

— А хочешь,— неожиданно встрепенулась она,— я с Костей поговорю. Он вполне может взять тебя на работу.

— Кем? Он же владелиц газеты, а не службы психологической помощи! Ты не забыла, какое у меня образование?

Кстати сказать, газетка та была весьма неплохой. Как-то я купила ее специально для ознакомления, надо же знать, чем владеет муж моей подружки. Владение это носило не слишком вдохновляющее название "Наша Жизнь" и издавалось раз в неделю. В нем были разделы о кулинарии, красоте, новинках нашего города, местных и не только сплетнях, даже про спорт там кажется было. Не плохо. Особенно для местного уровня.

— Найдет!— отмахнулась она.— К тому же, по специальности сейчас практически никто не работает. Ну вот, проблема решена. А теперь одевайся, пойдем гулять.

— У-у-у... Не хочу.

— Пойдем!— Лика вцепилась в мою руку и потянула к двери.

— Нет!— уперлась я.

То, что я не встретила незнакомца вчера, не говорит о том, что мне повезет также и сегодня. Зачем же рисковать? Сиди себе дома без нервных тиков и оглядываний (а вдруг он где-то рядом?). Нееет, я не экстремальный человек (может, даже и трусиха), такие волнения мне не к чему.

— Лик, давай лучше тут посидим, у меня мороженное есть. Твое любимое. Хочешь мороженку?— заискивающе спросила я.

— На улицу хочу. С тобой.

В ее глазах сверкнула такая сталь, что я поняла, спорить бесполезно.

Точно! Глаза. Можно нарисовать глаза!

— С тобой!— прозвучало жестко.

М-да, нарисовать... но видно не сегодня.

— Ладно,— послышался мой удрученный голос.— Только переоденусь.

— Вот и молодец,— улыбаясь и заталкивая меня в комнату, похвалила Лика.— Даю тебе пять минут, потом выходим.

— Куда пойдем хоть?

— Да хоть в парк!

— В парк, так в парк.

Я достала легкие светлые бриджи, коралловый топик и начала переодеваться. А в голове вертелась единственная мысль: "Надеюсь, ОН не любитель парков...".

* * *

Свиньи не начали летать, всадники Апокалипсиса не спустились на землю, незнакомец не поджидал меня у подъезда. Да-а-а, спрашивается, чего я так разволновалась? Ну, встречу его, и что он сделает? Начнет тыкать в меня пальцем и орать, что с этой девкой провел всю ночь?! Сомнительно. Я такого даже представить не могу. Чего всполошилась, не понятно.

Нет, я себя обманываю, все мне понятно... Незнакомец задел что-то во мне, он напомнил, что значит чувствовать... чувствовать вообще... чувствовать влечение. Ощущать горячую кожу под ладонями, слышать рядом стук чужого сердца, хриплый шепот... нежиться в объятиях после горьковато-сладких минут страсти и разговаривать. Он заставил меня хотеть большего, гораздо большего. Видеть, слышать, осязать его... и не одну-две ночи.

Эти желания меня пугали, ох как пугали. Мне не нужны сложности, не нужны отношения... с ним, с любым другим мужчиной. Я этого уже накушалась, прошлый парень преподал мне хороший урок. Лучше быть одной. По-крайней мере, ближайшее время. Полтора года мне видно было недостаточно.

Ко мне тут же начали лезть воспоминания о негативном опыте, я усиленно покачала головой, словно пытаясь вытряхнуть их оттуда.

Ну, нет, не буду себя мучить еще и этим!

— Чего это ты так притихла?— вклинилась в мысли Лика.

— Я ж говорила, настроение у меня меланхоличное. Нет желания разговаривать.

— Ну, здрасте, приехали. С лучшей подругой и нету! Так не пойдет. Шагай быстрее в парк, сейчас развеешься, и все появится.

— Да я шагаю, шагаю.

Через пять минут мы прибыли туда спортивным шагом. Не представляю, как Лике на ее каблучищах удалось это сделать без проблем. Даже я в своих удобных шлепках не назвала бы этот путь легким. Камешки, ямки... собаки, посчитавшие наши пятки аппетитным лакомством.

Подруга узрела свободную скамейку и потащила меня к ней. Проведя ладонью по деревянной поверхности и убедившись, что она чиста, я присела и уставилась на небо.

Солнце, словно стеснительная девушка, пряталось за тучами, временами выглядывая и окрашивая их в красновато-бордовый цвет. На тяжелых темных облаках это выглядело весьма завораживающе. Легкий ветерок лениво шелестел пожухлыми листьями, иногда удостаивая своим вниманием разомлевших в парке людей. Вот и сейчас он коснулся сухими руками моего влажного лба. Я тряхнула головой, стерла капельки пота с лица и с усталым вздохом откинулась на лавочке.

Когда закончится эта чертова жара или хотя бы пойдет дождь? Хотя дождь недавно был...

Я почувствовала, как к щекам приливает кровь.

Дождь у меня с недавних пор начал ассоциироваться исключительно с горячим сексом. Закрываю глаза и слышу монотонный перестук капель по стеклу, хриплое дыхание и собственные стоны...

Я стерла капельку пота с шеи... под пальцами яростно стучал пульс.

— О чем думаешь?— с легким прищуром спросила Лика.

— Я?! Э-э-э, да так... ни о чем... а что?

— Взволнованная ты очень. И красная, как помидор.

— Спасибо за комплимент,— ухмыльнулась я.— Просто жарко тут. И шли мы быстро.

— М-м-м...— со скепсисом протянула девушка.

Я отвернулась в другую сторону и, втянув воздух, попыталась успокоиться. По шеи сползла еще одна капля.

Черт, черт, черт! Нельзя ж так заводиться из-за простого воспоминания! Хватит, успокойся. Давай, вдох-выдох, вдох-выдох.

— А как у тебя на личном фронте?

Я подавилась воздухом и закашлялась.

— Ты что, решила затронуть сегодня все самые болезненные темы?

— Я просто интересуюсь твоей жизнью,— невинно хлопала ресничками Лика.

— Кхе... ну да... кхе-кхе...

— Ну, так как?

— Отстань.

— Ну?!

— Никак! Одиноко и пусто.

— Может тебя с кем познакомить. Костя недавно встретил своего одноклассника...

— Не надо!

— ... судя по всему, хороший мужик! Я могу попросить Ко...

— Лика, не смей!!!

— Но почему? Сколько времени назад ты рассталась с Николаем?

— Очередная замечательная тема...

— Сколько.

Один год, шесть месяцев и сколько-то там дней. Да и слова: "ты рассталась с Николаем" не совсем точные...

— Не знаю. Думаешь, я считаю?!

— Уверена в этом.

— И ошибаешься.

— Ага-ага. Сколько ты уже без мужика?

— Не помню.

Восемь дней...

— А это знаешь ли вредно, организм, между прочем, страдает!— продолжала подруга.

— Лика!— начала я угрожающе.

— Ты ж красивая девка, с легкостью бой-френда найти можешь!

— А, может, я не хочу.

— Все хотят!

— Я не все!

Девушка свирепо уставилась на меня.

— Марина, тебе нужен парень. Ты вся прямо-таки кричишь об этом!

— Ничего я не кричу,— сложив руки у груди, пробурчала я.

Господи, неужели в моей внешности появилось что-то такое... кричащее!?

Я залезла в сумку и, достав зеркальце, посмотрела на себя.

Блин, опять волосы распушились, я похожа на драную метелку.

Я пригладила этот дурацкий пух на голове и начала рассматривать себя. Правильный овал лица, темно карие глаза, высокие скулы, аккуратный носик и губы, которые я считала для своего лица излишне большими. Все как обычно. Хотя... какая та истома в глазах появилась.

Черт!!! Не нужен мне никакой парень!

Я со злостью захлопнула зеркальце.

Никакой, даже тот!

Мы еще посидели в парке. Я, по большей части, молча, Лика пиля и пытая меня вопросами. Впрочем, безуспешно.

— Пойдем что ли в кафе. Что-то мне мороженого захотелось.

— Ага!— я направила палец в ее сторону.— А я ведь у себя предлагала мороженое!

— Помолчи. Какая-то ты сегодня вредная и приставучая.

— Я!?!

Я хмыкнула, с возмущением открыла рот, но тут же закрыла его и последовала за подругой, не хотелось ссориться. Хотя, вопрос кто сегодня вредный.

Спустя несколько минут я замерла неподвижной фигурой. Мы шли через рынок. Через РЫНОК!

-Ох.

Сердце набатом застучало в ушах, ладони взмокли, и я поспешно оттерла их о бриджи.

Мы шли через рынок, через тот самый рынок, где я встретилась с незнакомцем!

Ох... черт... ох...

Так, все хорошо. Даже, если вы встретитесь, ничего страшного не произойдет. Ты не бросишься ему на шею, не начнешь выпрашивать телефон, не изнасилуешь рядом с каким-нибудь прилавком на потеху людям. Фух, все хорошо!

— Марин, ты чего встала? С тобой все нормально?

— Да-да, все замечательно. Пошли.

А если он сделает вид, что не узнал меня. Или на самом деле не узнает!

Сердце при этой мысли возмущенно убыстрило бег и с негодованием стукнулось о ребра.

Черт.

Я прижала руку к груди и повернулась в сторону Лики.

В ушах зашумело, по телу прошла горячая волна, мелкие волоски у шеи встали дыбом. На противоположной стороне, прислонившись к дереву, стоял незнакомец. Он меня, безусловно, узнал.

Колени мои тут же подогнулись, в глазах потемнело.

Чеееееееееееееееерт!

Он смотрел на меня, именно на меня. Смотрел прямо в глаза. Я это видела, чувствовала кожей.

По телу пронеслись заряды тока, электризуя воздух между нами, делая его практически переливающимся и хрустящим от напряжения. Я сглотнула. Сердце сбилось с ритма. Оно вдруг стало стучать ненормально медленно и громко.

Он,— тяжело стучало оно,— он... он...

Каждая клеточка тела вибрировало от волнения и этого оглушающего стука.

Он... он...

Громко втянув воздух, я попыталась успокоиться.

— Марин? Ты меня слышишь...

Слова подруги с трудом прорвались сквозь гипнотизирующее "он". Я моргнула и попыталась сконцентрировать взгляд на ней.

— Что?

— С тобой все в порядке?

— Нет. То есть, да. Нет... Кажется у меня давление упало... или поднялось, не знаю. Проклятая жара, все из-за нее!— дыхание сильно перехватило, и говорила я, немного задыхаясь.

— Хочешь домой?

— Да. Нет. Э-э-э...

Мужчина, тем временем, курил, медленно затягиваясь и выпуская дым. Неторопливо подносил сигарету к губам и нехотя ее отпускал. Подносил и отпускал. Ох... мне захотелось на место этой сигареты. Оказаться в его руках, гореть под его губами.

Он смотрел на меня с легким прищуром, оценивая и о чем-то размышляя. Я смотрела на него широко распахнутыми глазами без единой мысли в голове.

Ноги онемели, в животе носились сумасшедшие бабочки.

— Куда это ты глядишь?— развернувшись в сторону незнакомца, спросила Лика.

— Ни куда!— я поспешно схватила ее за руку.— Пойдем в кафе, мне надо выпить зеленного чая, что б давление опустить... или поднять. Нормализовать, короче.

— Ты уверена? Как-то ты неважно выглядишь.

— Неважно? Я плохо выгляжу?

Господи, у меня ужасный вид и он на это смотрит!!!

Я резко развернулась, и чуть не свалившись из-за накатившего головокружения, направилась в сторону закусочной.

— Не скажу, что плохо, просто... как-то необычно...

— Необычно, значит... ясно.

Я осторожно скосила глаза в его сторону, он стоял в расслабленной позе и докуривал сигарету.

Не подошел ко мне... Ладно, а чего я собственно ожидала...

Я с грустью всмотрелась в него, мне вдруг захотелось запомнить этот момент, добавить к слайдам воспоминаний и эту картинку, а в тишине квартиры прокручивать ее во всех подробностях. Но подробности не запоминались, детали размывались в жарком мареве, и я видела лишь глаза мужчины, чуть насмешливые и с поволокой. Запоминала лишь их. Спросите меня, во что он был одет — не скажу, зато подробно опишу искорки и жар в его взгляде.

Я тяжело сглотнула и провела пальцами по пылающему лицу. Руки были ледяными, казалось растревоженное сердце, направило весь поток крови исключительно к щекам.

Незнакомец затушил сигарету и медленно, будто лаская, заскользил глазами по моей фигурке. Я споткнулась. Течение крови тут же разделился на два потока, второй быстрыми толчками помчался в самый низ живота, первый все так же приливал к щекам. Я почувствовала, как от мужского взгляда начинает пульсировать между бедер.

Ну вот, только этого мне не хватало!

Я отвернулась и постаралась глядеть только прямо перед собой. Получилось, правда, с ногами начались проблемы, они словно одеревенели и забыли, как нужно совершать шаги.

О Боже, он смотрит на меня, а я не могу нормально двигаться, иду, как неуклюжая каракатица. Господи, господи...

Я ощутила легкий приступ паники. Бабочки в животе обзавелись шипами и при каждом взмахе их крыльев, под ложечкой неприятно покалывало.

Так хватит, какая тебе разница смотрит он тебя или нет, какая тебе разница, что он думает о твоей походке? Никакой! Нет, вру... Блин, перестань, он даже не сделал попытки к тебе подойти, ему все равно, чего же ты тогда волнуешься!? Дура потому что! Дура обыкновенная!

Я снова глянула в его сторону. У дерева никого не было.

Шипастые бабочки добрались до сердца, начав терзать и его.

Дура...

Наивная дура!

Я судорожно вздохнула и начала оглядываться по сторонам. Перед глазами мелькали лица, много лиц, но такого желанного среди них, кажется, не было. Я задержала дыхание и сосчитала до пяти.

Все нормально, все нормально...

И вновь посмотрев ту сторону, вздрогнула от неожиданности. Я снова увидела его и... и, кажется он шел ко мне.

Господи, мамочки, боже...

На меня обрушился шквал эмоций. Сильный, мощный и сбивающий с ног. Я еле шла придавленная его потоком. Сердце не просто стучало, оно грохотало набатом, так, что кроме него ничего не было слышно. Кровь мчалась по жилам, разнося с собой предвкушение, надежду, опасение и страх. Чувства взбунтовались, колени стали какими-то мягкими, словно подтаявшее мороженное.

Нет, мне это мерещится, это галлюцинация, такого просто не может быть, нет!

Я зажмурилась и, чуть ущипнув себя за запястье, открыла глаза.

Может. Он шел ко мне. Господи, что делать? Что мне делать?!?

Меня прошиб озноб. Наклонив голову, я увидела, что руки весьма заметно дрожат.

Черт, я не готова, я не смогу ничего сказать, я попросту свалюсь в обморок. Чееерт!

Я поглядела на мужчину и затравленно покачала головой, мысленно умаляя его не подходить. Он остановился, вопросительно приподняв брови. Я вновь покачала головой и прибавила шагу, больше не смотря в его сторону.

Если не идиот, поймет, что я не хочу с ним общаться. А насколько мне помнилось, он кто угодно, но не идиот...

Сердце сжалось, протестуя против моего решения, к глазам подступили слезы.

Ох, хватит, хватит, хватит!

— Марин, по-моему, нам лучше возвратиться домой.

— Нет,— отрывисто бросила я,— идем в кафе. Ты получишь свой любимый десерт, я чай.

— Но...

— Идем!

Через несколько минут мы уже сидели за столиком, ожидая, когда принесут наш заказ.

Кафе было неплохим, тут можно было встретить и семейные пары, и вечно голодных студентов и молодых клерков, меню позволяло отдыхать здесь и тем и другим. Весьма демократично. Обстановка приятная. Столики располагались, как в самом здании, так и на улице. Из-за жары на воздухе никто не сидел, все стремились в помещение, под прохладное крылышко кондиционера. Холодные струи приятно холодили кожу, вежливые официантки услаждали взор, а бордовые шторы на окнах и темное дерево мебели нагоняли мысли о востоке и вселяли в тело приятную негу.

Понемногу я начала расслабляться.

Какие волнения из-за случайной встречи, да таких встреч может быть еще ох, как много, что же все время доводить себя практически до полубессознательного состояния? Нет, конечно. Надо тренировать волю и нервы, а то так не долго и в больничку попасть.

Я откинулась на спинку стула и глубоко вздохнула.

Да, это было волнительно, но и только, моя реакция чрезмерна. Ничего же не случилось.

В груди неприятно кольнуло. Я поморщилась.

Мне не хотелось, что бы у рынка случилось что-то... невероятное, правда не хотелось, а такие выкрутасы организма, это... это что-то аномальное, необъяснимое. Нет, объяснение есть. Жара! Все из-за нее, проклятой.

Кого ты пытаешься в этом убедить, неужели саму себя? Напрасно, ты можешь обмануть свою подругу (и то, сомнительно), но себя... нет. Так что, не ври, дорогуша.

Тьфу ты черт, уже собственные мысли придают меня. Ну что за подлость!

Я уставилась в окно, стекла были затемненными, и казалось, что уже наступил поздний вечер. Прохожие шли медленно, словно воздух был густым, и им с трудом удавалась продираться сквозь него. На тротуаре, прямо на середине дорожки лежал большой пушистый кот, рыжая шерстка слегка поблескивала в редких лучах солнца, глаза (наверняка хитрые) блаженно жмурились, хвост с ленцой похлопывал по асфальту. Людям ничего не оставалось, как обходить сонного царя природы, мысли согнать его ни у кого не возникало. Тут же, неподалеку прогуливался бездомный пес, предано заглядывая каждому в глаза и прося угощения. Молодая женщина остановилась и порадовала бродягу сосиской.

Я довольно хмыкнула и поняла, что картина за окном подействовала на меня успокаивающе. Постепенно абсолютно все ненужные мысли вылетели из головы, я просто сидела и наслаждалась атмосферой.

Вскоре принесли наш заказ. Лика сразу принялась уминать мороженое, словно ее долго держали на цепи, отказывая во всех земных удовольствиях, особенно в сладком. Я покачала головой и поднесла к губам стаканчик холодного чая. Прохладная жидкость приятно скользнула по горлу, посылая по телу легкий танец мурашек. Я прикрыла глаза, рассматривая бледную поверхность чая и смакуя его вкус. Хорошо. И пусть весь мир подождет.

Губы помимо воли растянулись в улыбке, которая тут же застыла при появлении некоего посетителя.

Он пришел сюда... Он все-таки пришел.

Глоток чая словно превратился в кусок льда и застрял в горле, кровь ударила в голову. Я сидела красная, обескураженная и давящаяся чаем. Лика с такой силой ударила меня по спине, что столик, за которым мы сидели, затрясся.

Он смотрел на меня, он все это видел. От этого я покраснела еще больше. Ну что за напасть!

— Все... нормально, можешь перестать мучить мой позвоночник.

— Точно? Ты меня сегодня весь день пугаешь.

— Не преувеличивай, не весь, ты пришла ко мне только часа в четыре.

Подруга хмыкнула и вновь принялась за свое мороженое.

Я опустила глаза, разглядывая чай во всех подробностях (да, когда хочется спрятаться от своих мыслей и в "квадрате" Малевича найдешь кучу интересных подробностей), лишь бы не глазеть на НЕГО. Только не на него!

Что он здесь делает, какого лешего он приперся?! Из-за меня? Или просто тоже любит это кафе и его появление тут обычное совпадение? Надеюсь... не знаю, на что надеюсь, я думать-то нормально не могу.

Блин, блин, блин!

В голову будто напустили тумана, она кружилась... сильно кружилась. Я попробовала потрясти ей, что бы прояснить рассудок, но почувствовала, что от этого только хуже, в ушах раздался звон, тело стало непослушным и каким-то мягким. Я вцепилась в подлокотники стула, боясь сползти под стол.

От всей этой чертовщины появилась мысль, что я ошиблась с заказом и мне принесли не зеленного чая, а зеленного змея, притаившегося в бокальчике с шампанским. А то, что я не заметила этого с самого начала... ну, чего только не бывает!

Я аккуратненько отцепилась от стула, столь же аккуратно поднесла стакан с сомнительной жидкостью к лицу и принялась подозрительно к ней принюхиваться.

Нет, это просто чай.

Сделав маленький глоток, я уверовалась в этом окончательно.

— Марина!

— Ай!

Я вздрогнула и пролила прохладную жидкость на стол, задев при этом руки.

— Что?!— нервно вытирая ладони салфетками, буркнула я.

— Да что с тобой такое? Ты сама не своя.

— Все хорошо,— медленный вдох.— Все просто отлично,— медленный выдох.

Давай-давай, самовнушение — вещь хорошая.

К нам подбежала официантка, вытерла со стола пролитое и, поинтересовавшись, не желаем ли мы заказать еще что-нибудь, удалилась.

Внутри все вибрировало от желания посмотреть на незнакомца.

А вдруг он даже не обращает на меня внимания, и я напрасно так разволновалась. Ну же, от одного мимолетного взгляда ничего не будет... только одним глазком, совсем чуть-чуть.

Я облизнула губы и, прерывисто дыша, посмотрела в его сторону.

О-о-о, он обращал на меня внимание. Еще как обращал! От его порочных глаз мурашки на моем теле принялись выплясывать танго, грудь начала бурно вздыматься, натягивая ткань топика почти до придела, а соски сжались в твердые горошинки. Мне вдруг стало жарко, очень жарко и никакой кондиционер не помогал, я попыталась облизнуть пересохшие губы, но язык оказался сухим. Пришлось залпом допить холодный чай.

Мужчина улыбнулся и подмигнул мне. ПОДМИГНУЛ!

У меня вырвался какой-то сдавленный писк.

Что он делает, что он, черт возьми, делает!?

Нас разделяло несколько столиков, незнакомец сидел в конце зала, напротив меня. Это расстояние было катастрофически мизерным. Мне хотелось вскочить и убежать куда-нибудь сломя голову. Так, что бы он даже не успел ничего понять. Но, конечно, я этого не сделала. Это выглядело бы, по меньшей мере, странно.

В руках у него была бутылка пива...

О-о-о, только не пиво. Мысленно я отчаянно и громко застонала.

... он приподнял ее перед собой, словно произносил тост, кивнул мне и, прикрыв глаза, сделал глоток.

Я чуть не свалилась со стула.

Наглец, похабник и... и... и... редиска (какой у меня скудный запас ругательств, надо будет поискать в Интернете что-то еще)!

Ну, разве так можно? Неужели он не видит, что со мной делает!?

Я послала ему возмущенный взгляд и заметила, как уголки его губ подрагивают.

Ох, он... мерзавец! Он замечательно видел, что со мной делает, и ему это нравилось, а моя реакция его даже... забавляла! Тьфу, инкуб несчастный!

— Ничего себе!— воскликнула Лика.

Я успела позабыть о ней и с испугу подпрыгнула на стуле.

— Что такое?

Наверное, она увидела, как я глазею на незнакомца. Ну конечно, как же такое не заметить! Черт.

— Мне сейчас Костя смс-ку прислал. У нас в квартире какое-то ЧП. Трубы что ль прорвало. Новые же трубы! Э-э-э-эх... Ты извини, но мне бежать надо.

Я витала в своих мыслях и с трудом соображала, про что мне сейчас рассказывает Лика. Единственное, что я поняла, она не увидела игру в гляделки с незнакомцем.

— Да, конечно. Я понимаю, удачи.

— Как бы не было поздно,— рассеянно произнесла девушка.— Ладно, я тебе потом позвоню.

— Хорошо, пока.

И главное преграда между мной и НИМ убежала.

Черт.

Мне стало страшно. Сейчас он подойдет и что мне делать? По меньшей мере, я совершу какую-нибудь глупость, а по большей... по большей даже думать не хотелось.

Черт, черт!

Я посмотрела в сторону незнакомца.

Что за...?

Он все так же сидел на своем месте и, по всей видимости, никуда идти не собирался.

Что же ему нужно?

Пристально смотря на меня, мужчина медленно поднял бутылку и сделал неторопливый глоток, потом еще один. Он пил пиво так искушающе неспешно и чувственно, что у меня только от этого зрелища поджимались пальцы на ногах и напрягался низ живота.

Перед глазами замелькали картинки ТОЙ ночи.

Он играет со мной? Ничего не понимаю.

Я отвела взгляд.

Мне нужно уходить, в этих странных играх я участвовать не буду.

Проще решить, чем сделать. Ноги отказывались мне подчиняться, при каждой моей попытке встать они слабели, и я падала обратно на стул, так и не успев с него толком встать.

Ладно, так даже лучше, отдохну немножко, успокоюсь.

Нервным жестом, подозвав к себе официантку, я заказала еще чая.

Не смотреть на него, не смотреть, не смотреть! Господи, как сложно-то!

На лбу выступила испарина, я глубоко вздохнула и дрожащей рукой стерла ее.

Я чувствовала его взгляд, как он путешествует по телу. Чувствовала, как покалывает губы, словно он потер их подушечками пальцев, ощущала, как покраснели щеки, как горячая волна пошла вниз, по шее, плечам к груди, замерев на ее кончиках. Я ощутила, как заныли соски, требуя мужской ласки. Прикусив губу, я старалась сдержать рвущийся стон.

Не смотреть, не чувствовать!

Я вцепилась в стул и пододвинула его так, что бы быть не напротив незнакомца, а вполоборота. Пусть любуется моим профилем. Да и мне в таком положение будет сложнее на него глядеть.

Я положила руки на стол и, сложив пальцы в замочек, уставилась на них.

На шее выступила капелька пота и заскользила по спине, медленно, позвонком за позвонком сползая вниз... ниже, ниже, по пояснице, за пояс брюк. Я заерзала на стуле.

Официантка принесла чай. Руки впились в чашку, губы приникли к живительной влаге.

Как же мне жарко, как чудовищно жарко.

Поставив стакан, я повернулась к мужчине. От его взгляда стало еще жарче. Я подняла стакан с чаем, он поднял бутылку с пивом, я сделала глоток из чашки, он из бутылки. Синхронно, будто мы не касались краев сосудов, а целовались на расстоянии. Кончики наших языков одновременно заскользили по губам, один слизывая пиво, второй чай. Дрожь тела стала ощутимей.

Взгляд мужчины опустился ниже, на бурно вздымающуюся грудь. Дыхание мое было столь отрывистым и глубоким, что я ощущала, как натягивается ткань топика и твердые соски трутся о кружево бюстгальтера. Он смотрел на мою грудь, на чуть выступающие соски, а большой палец его руки круговыми движениями поглаживал горлышко бутылки. Перед глазами все поплыло, я так сильно сжала колени, что заболели мышцы бедер. Между ног стало влажно. Пальцы судорожно сжали ткань брюк. Я зажмурилась и с трудом заставила их разжаться, теперь подрагивающие ладони лежали на коленях.

Господи, что я делаю, тут же полно людей...

Я огляделась, как ни странно, внимания на меня никто не обращал. Сильнее заерзав на стуле, я вновь посмотрела на незнакомца. Его глаза были закрыты, рука поглаживала бутылку, так чувственно, будто это было не стекло, а обнаженная женская спина. Вверх, вниз, вверх, вниз. Эти движения показались мне невероятно провокационными. Веки дрогнули и очи хищника, полные неги и обещаний замерли на моих губах. Облизнув их, я чуть выгнула спину.

Что я творю, боже, что я творю...

Его взгляд переместился на нее. Он выпрямил указательный палец и с какой-то изощренной медлительностью заскользил его кончиком по стеклу бутылки. И с каждым сантиметром я все сильнее ощущала маленькие разряды тока, спускающиеся по позвоночнику, и подводящие меня к запретной черте.

Я прикрыла глаза и почувствовала, что мои ладони лежат уже не на коленках, а на внутренней стороне бедер, а кончики больших пальцев, при этом упираются в пульсирующий жар лона.

Я всхлипнула и в полной мере поняла, что делаю.

Черт, да я ласкаю себя на виду и всего кафе.

В ушах раздавался бешеный стук сердце и собственное прерывистое дыхание.

Я сошла с ума, сошла с ума... он даже не подходил ко мне, не касался меня...

Взгляд помимо воли вновь остановился на нем. Он глядел на мои ладони, которые так и лежали меж бедер. Руки мужчины дрожали, одной из них он судорожно сжимал бутылку. Увидев, что я смотрю на него, опустил ее на стол. Я снова всхлипнула и, резко убрав ладони с внутренне стороны ног, положила их на подлокотники стула.

Бежать из кафе, бежать от него...

Я схватила сумку и, вытащив из нее кошелек, принялась отсчитывать деньги. Как по мановению волшебной палочки явилась официантка и я, расплатившись с ней, на подгибающихся ногах вылетела из кафе.

Колени слабели, эмоции захлестывали... С трудом добежав до какого-то дома, я устало, прислонилась к его стене. Дыхание с шипением вырывалось сквозь стиснутые зубы, перед плотно сомкнутыми веками мелькали разноцветные круги.

Вдруг кожа покрылась крупными мурашками, тело онемело, а коленки окончательно размякли. И если бы не сильные руки, я сползла бы на землю. Испуганно охнув, я распахнула глаза и попала в плен светло карих омутов.

* * *

Все казалось каким-то нереальным, ненастоящим. Я, он, тихая улочка, сумерки. Его взгляд: тяжелый, настойчивый. Горячие ладони на моих плечах, шершавый кирпич, натирающий спину и тяжелый, густой воздух, заряженный толи нашим напряжением, толи надвигающейся грозой.

Покалывало кожу.

Мне было неуютно. Неуютно, чуточку страшно и будоражащи. Адреналин мчался по венам, делая дыхание прерывистым, а бег сердца быстрым и резким.

Тук-тук, тук-тук, тук-тук. Словно поезд по рельсам.

Тук-тук, тук-тук, тук-тук. До звона в ушах, до звездочек в глазах.

Я отвела взгляд. Не выдержала, очень уж пристальным был взор незнакомца. Посмотрела на губы: линия напряженная, жесткая... на подбородок, успевший покрыться щетиной, на нервно дернувшийся кадык. Захотелось провести кончиками пальцев по колючей коже, по мягким губам... боже, я по своему опыту знала, какими нежными они могут быть... Пришлось сжать ладони в кулачки.

Мужчина пошевелился, одна его рука легла на мою талию, а другая медленно поднялась к лицу, костяшками пальцев очертив его контур. Было щекотно и волнительно. Он сжал мой подбородок, вынудив снова посмотреть в свои глаза. Светлые. Светло карие, такие, обычно, сравнивают с золотом или янтарем. Теплые, солнечные, но не сейчас. В данный момент они "буравили" и ничего теплого я в них не находила. Тяжело, как тяжело было в них смотреть, почему-то появилось чувство вины. Но за что?

— Ну здравствуй... Марина.

Мое имя, он его знает! Откуда? Лика! Слишком часто и громко она его произносила. Встречусь, заклею ей рот скотчем!

— Привет.

Его голос был глубоким, будоражащим, хриплым. Он ласкал слух и заставлял в волнении напрягаться. Мой же прозвучал как-то высоко и пискляво.

Я поежилась.

Даже поздороваться нормально не могу, лучше уж вообще ничего не говорить!

Замерла в ожидании. Что дальше, что ему нужно?

Незнакомец продолжал все так же внимательно вглядываться.

Господи, что он там такого увидел?! Нельзя так смотреть, неуютно же!

— Не хочешь что-нибудь мне сказать?

Удивилась. Прокашлялась.

— Я? Нет. Вообще-то это ты меня остановил, мне с тобой разговаривать не о чем.

— Разве. Любопытно.

И все, замолчал. От этого стало еще неуютней. Я закусила губу, переминаясь с ноги на ногу.

Что ему, черт возьми, надо?!

— Все сказал? Тогда я пошла.

Попыталась отстраниться, но мне не дали, резко прижав к груди. Словно из проколотого шарика со свистом вырвался воздух. Напряглась, к животу прижималась его твердая плоть. Тело сразу отозвалось на этот призыв.

Дьявол...

Я начала заглатывать кислород мелкими порциями, судорожно вцепившись в мужские плечи.

— Ты, вроде, хотел поговорить?

Теперь голос звучал слишком хрипло и низко.

— Да.

И опять молчит, только ладонь забралась под майку, поглаживая спину.

Не знаю, как, но удалось сдержаться, не выгнувшись ему на встречу.

— По-моему, нам надо продолжить знакомство,— наконец, ответил он.

Пальцы его спустились ниже, оттянули и пробрались за резинку брюк, коснулись края трусиков.

— Не думаю,— не сказала, скорее, выдохнула я.

— Правильно, подумать можно и позже,— ответил мужчина, наклоняясь к моим губам.

Их тут же обожгло горячим дыханием. Я закрыла глаза, ожидая поцелуя. Не буду врать, да, я хотела этого поцелуя, но его почему-то не последовало. Открыла глаза, незнакомец улыбнулся, а затем искушающе медленно провел языком по моим приоткрытым устам. Тело словно прошибло током.

Я опустила взгляд и наткнулась на собственные руки, прижатые к его груди. Руки дрожали, я вся дрожала, сотрясаемая крупной дрожью.

Успокойся, успокойся, успокойся!

Губы незнакомца коснулись скулы, щеки, подбородка. Я отреагировала стоном наслаждения. Дорожка из поцелуев спустилась по шее и ключице, замерев у груди. Мужчина лизнул кожу на границе с топом, а затем подул на нее, вызвав град мурашек.

— Нет!— удалось вскрикнуть мне.

— Нет?

— Нет, не надо, отпусти. Пожалуйста,— прозвучал мой умоляющий шепот.

Глаза его потемнели, черты лица заострились. Руки расслабились, и я заскользила вдоль его напряженного тела. Но он меня так до конца и не отпустил.

— Хорошо, но с одним условием.

— Каким?— горло дернулось, сглатывая слюну.

— В обмен на номер твоего телефона,— губы незнакомца расплылись в медленной соблазняющей улыбке.— Согласна?

— Э-э-э...

Я практически не соображала. Он был слишком близко, слишком сильно на меня действовал. Надо уйти любой ценой. Как можно быстрее.

Я и до этого понимала, что он ненормально мощно влияет на меня, но только сейчас я поняла до какой степени мощно! Это пугало до чертиков. Меня накрывала неконтролируемая лавина эмоций, и это вселяло панику, панику, заглушавшую все остальные чувства.

Слишком сильно, слишком остро, слишком близко он подобрался ко мне. Бежать, бежать, бежать!

Я пихнула его в плече, бесполезно, он не сдвигался, словно вросшая в землю вековая стена.

— Ладно, только пусти!

Он убрал одну руку, в которой тут же оказался сотовый.

— Диктуй, только учти, я прямо сейчас наберу твой номер, что бы услышать звонок, и если не прозвучит мелодия... Так что лучше, не обманывай.

Мне уже было все равно, лишь бы убежать, скорее убежать. Я продиктовала свой номер, он набрал его, услышал звонок и тут же расслабился. Я не очень проворно и грациозно отскочила от него.

— Ну что же ты замерла? Так отчаянно билась,— по его губам скользнула горькая улыбка.— Как птичка в клетке. Лети птица.

И я полетела. Вернее побежала.

* * *

А дождь все-таки пошел, застав меня подбегающей к дому. Капли застучали по асфальту и листьям деревьев, наполнив все вокруг завораживающей музыкой природы. Воздух как-то сразу стал чистым, а макушка головы мокрой. На топе расползлись темные пятнашки, раскрашивая одежду в модный рисунок "горошек". Я забежала в подъезд, отряхнулась, напомнив себе соседскую собачку, и поспешила к лифту.

Дом, милый, родной дом.

Тело устало привалилось к входной двери. Бух, — это сумка свалилась на пол. Подрагивающие ладони прижались к горячим щекам.

Я бежала, ох, как я сейчас бежала. Чего собственно бежала, непонятно. За мной никто не гнался, незнакомец так и остался стоять на месте, не предпринимая никаких попыток двинуться за мной следом. А я, дура, бежала, все дальше и дальше... мужчина уже остался далеко позади и даже сильно напрягшись, я не смогла бы его разглядеть, но я продолжала бежать, подгоняемая инстинктом... выживания? Не знаю чего, но от незнакомца шла угроза, это чувствовалось... моему спокойствию, так точно. И теперь я стояла обессиленная морально и физически, с раздуваемыми от внезапной спортивной нагрузки ноздрями. Стояла и не знала, что делать.

У него номер моего телефона. МОЕГО телефона! Зачем я его дала? Ну не пытал бы он меня при отказе, так ведь!? Ах, черт. Ладно, не такая уж эта и проблема. Это вообще не проблема. Если что, поменяю Сим-карту, делов-то! Ну вот, "ноу проблемс". Все хорошо, прекрасная маркиза, все хорошо, все хорошо...

Боже, ничего не хорошо, скорей, очень даже наоборот! А-а-а, что же мне делать?! Ну, почему в голову лезет дурацкий совет: "Снимать трусы и бегать"?! Блин, блин, блин!

Так, не истери! Сейчас ты пойдешь в душ, согреешься и успокоишься. Это план твоих ближайших действий. Вперед!

Я кивнула самой себе, сбросила с ног обувь, и пошлепала в ванную. Вскоре уши заполнил монотонный гул воды, голова начала проясняться, а тело понемногу расслабляться. Я догадывалась, что напряжена (да уж, по таким симптомам и не догадаться), но не подозревала до какой степени. Тело и сейчас было каким-то одеревеневшим, согни руку и она переломится, как ветка. Б-р-р, что за сравнения!

Я вздохнула и наклонила голову назад, сильнее подставив лицо под капли одомашненного дождика. Мышцы, наконец, расслабились, суставы стали гнуться, и я перестала напоминать себе пластмассовый манекен.

М-да, надо что-то делать с такой реакцией. А ведь в тот вечер, какое-то время, мне было с НИМ даже уютно.

Голову заполнил влажный пар и воспоминания.

Я лежала на боку, чувствуя спиной прижавшееся мужское тело, сильная рука нежно поглаживала живот, вызывая желание замурлыкать в ответ на ласку. Я чуть заерзала, удобней устраиваясь на сгибе локтя. Мне было хорошо, в крови будто лопались пузырьки с шампанским, на губах застыла улыбка и... кажется, я все-таки мурлыкнула. Горячая ладонь сильнее прижалась к коже, затем заскользила вверх и я почувствовала, как шаловливые пальцы щекочут шею. Хихикнула, слегка хлопнула по ним, сгоняя с чувствительной точки.

Все было нереальным. Я понимала, что такого просто не должно быть. Не может быть! Я не могу лежать в постели с абсолютно незнакомым человеком, я не могу заниматься с ним сексом, я не могу наслаждаться каждой проведенной с ним минутой, я не могу чувствовать какое-то иррациональное единение с ним, я не могу... я просто не могу. Это не я. Это какая-то актриса в кино, похожая на меня внешне, а, может, сон, навеянный на меня страшной лихорадкой. Да что угодно! Мозг не хотел принимать такую реальность, такую нелогичность моего характера.

Но это было. Я, незнакомец, все эти непонятные чувства. Я не то что бы приняла это, просто перестала думать, отпустила себя куда-то, наблюдая за всем будто со стороны: "О, мне хорошо, ему, кажется, тоже. О, он что-то говорит... О, я что-то отвечаю...".

Как-то незаметно я совсем расслабилась, растворилась в моменте, в НЕМ. Мне стало наплевать, что это невозможно, нелогично и просто не может быть. Все доводы и рассудок полетели к черту, был важен только этот момент. И пусть весь остальной мир и ограничения катятся куда подальше! И они действительно покатились, забились в самый дальний закуток моего сознания не погребенные заживо, но изрядно засыпанные грудой воспоминаний и ненужной информации. Я позволила себе один нереальный день. Потом буду мучаться, корить себя за свое поведение, заниматься самобичеванием, но все это будет потом. А сейчас можно и расслабиться.

Он начал расспрашивать меня о себе, захотел узнать имя.

— Не надо,— я приложила пальчик к его губам,— это все испортит.

Он втянул палец в рот, чуть куснул его, тут же зализывая легкую боль. Я отдернула руку.

— Ладно, никаких дат, имен, адресов,— согласился незнакомец.— Но что-то же ты мне рассказать можешь?

И я рассказала.

Я могла бы рассказать о любимой музыке, любимом фильме, любимой книге, любимом авторе. Я могла бы рассказать, что люблю рисовать. В конце концов, я могла бы рассказать, да простят меня Пушкин, Лермонтов и иже с ними, что иногда пишу стихи! Но нет. Я рассказала о своем последнем страхе — страхе перед будущим. Хороша тема, ничего не скажешь!

Не знаю, как осмелилась заикнуться о таком, наверно где-то в подсознании плавали его слова о том, что незнакомому человеку рассказать о своих горестях легче. Наверно и не забыла, что дольше дня мое знакомство с мужчиной продлится не должно. Да он и сам недавно спрашивал о том, что меня мучает. Что теперь об этом размышлять?

Слова лились легко, плавно, без запинок, будто вся речь была заранее отрепетирована, будто не в первый раз я лежала в его объятиях и запросто раскрывала частичку своей души. Он хотел обо мне узнать и узнал, возможно, даже больше, чем желал, больше, чем я того хотела. Ну что ж, получай, сам виноват.

— ... чувствую себя новорожденным котенком. Уютно, тепло, мама под боком, но тут меня от нее отрывают и тащат к новым хозяевам. Они, может, и не плохие, но меньше страха от этого не испытываешь. Пытаешься сопротивляться, кричишь, зовешь мамку, да только все бесполезно, тебя уносят, а ты только и можешь, что цепляться когтями за стены и пол. Понимаю, глупо себя так чувствовать и разводить излишний трагизм, миллиарды людей проходили через подобное, но легче от этого не становится. Страшно...

Я рассказывала, а он молча слушал, и лишь его рука легко поглаживала голову, словно утешая и подбадривая, да пальцы аккуратно перебирали волосы.

Я выговорилась, он был первым, кому я открылась в этих мыслях. Пыталось до этого поведать обо всем подруге, но не получилось, тема уходила в сторону, едва начавшись. А кому еще я могла об этом рассказать, отцу? Нет, с ним у нас задушевных разговоров никогда не было, не того характера он человек.

И вот свершилось. Это было странно... никакого раскаянья, сетованья о длинном языке, тяжести. Чувствовала себя невесомой, и воздух, казалось, заглатывался легче и свободней. Полное ощущение правильности и гармонии. Как мало человеку нужно для счастья, всего лишь немного участия и "свободные уши".

— Спасибо,— сорвался с губ благодарный шепот.

— Не за что. Я даже ничего не сказал.

— Иногда достаточно просто послушать,— все так же шепотом, голос куда-то пропал.

Мужчина смотрел на меня своими внимательными светлыми глазами, и у меня возникло ощущение, что он проникает в душу, дочитывая то, что не было сказано. Сердце застучало где-то у горла, а по животу, будто провели кубиком льда. Я дернулась, кашлянула и максимально непринужденно попыталась произнести:

— Ух, здорово! Прям, как у священника на исповеди побыла.

Я, кажется, добилась нужного эффекта, незнакомец отвлекся, и лукаво улыбнувшись, произнес:

— Даже не знаю, принимать ли это за комплимент? Со священником меня еще никто не сравнивал,— во взгляде блеснули смешинки.— Наверно, мне надо напомнить,— голос его зазвучал по интимному хрипло,— что я не святой и не монах. Как думаешь?

— Я не...

Его рука по-хозяйски легла на грудь, а колено раздвинуло сомкнутые ноги...

Так, а вот об этом мы вспоминать не будем!!!

* * *

Я стояла перед стеклянной дверцей шкафа, прикладывая к себе бирюзовую кофточку и, оценивая, достаточно элегантно ли буду в ней смотреться. На кровати уже валялась груда отвергнутых вещей, чуть меньшую груду держала в руках Лика, периодически вытаскивая из нее очередную шмотку и скептически разглядывая ее.

— И-и-и... оп!— ее рука резко взметнулась, тряся передо мной топом. Да с такой силой и энергией, словно это была не жалкая кофточка, а красная тряпка, Лика Теодором, а я, соответственно, быком.

— Му-у-у!— не сдержалась я. Быки ведь тоже мычат? Или это только коровы делают, а быки...? Ну не блеют же они!? Хотя... Надо передачку, что ль про них посмотреть.

— Баранки гну! Как тебе этот вариантик?

— Никак. Я вообще-то на работу иду, а не в киношку. По-моему, мне нужно нечто более деловое.

Я прицокнула, прищурилась, отбросила забракованную кофту и вновь полезла в дебри шкафа, чуть не увязнув в нем, как в болоте. Достала бежевый классический костюм и спросила:

— Ну?

— Марина, фу!

— Собака я тебе что ли? Расфукалась тут! Чем тебя не нравится этот комплект?

— Ты устраиваешься помощником секретаря, а не финансовым директором! Зачем такой консервативный выбор?

Да, Лика все-таки уговорила меня принять ее помощь с работой, и Костя устроил меня к себе в газету помощником секретаря. Как мне объяснили, Надя (секретарь) находится сейчас в "интересном положении", скоро уйдет в декрет, но помощь ей не помешает уже сейчас.

— Неужели тебе не жалко бедную беременную женщину?— говорила Лика.— Ей же тяжело работать, ты ей как раз помогать будешь, а она тебя обучать азам профессии. Когда она уйдет, ты ее заменишь, пока она будет сидеть в отпуске "по уходу за ребенком".

Я и согласилась. На лучшее все равно рассчитывать не приходилось. Хотя и возникли мысли, что от меня несчастной женщине достанется не помощь, а головная боль.

Я вновь полезла в шкаф, исчезнув в нем практически полностью.

— Вот-вот! Я устраиваюсь секретарем, они как раз и не вылезают из деловых костюмов!— прозвучал мой заглушенный тоннами барахла голос.

— Ну не все же! И не летом. Ты упаришься в этом скафандре!

С победной улыбкой я вынырнула из шкафа с очаровательной зеленой блузкой с короткими рукавами и, пригладив свои растрепанные волосы, приложила ее к груди:

— Как раз к костюму, м-м-м? И ничего я не упарюсь. Этот, как ты выразилась, "скафандр" из чистого хлопка. И ладно уж, пиджак я надевать не буду.

— Неплохо,— ответила Лика, глядя на блузку.— Но мне кажется, ты могла бы одеться менее официально. Да ты можешь прийти хоть в купальнике, все равно тебя не уволят!

— А вот этого не надо! Мне и так не по себе оттого, что меня берут по знакомству, не хотелось бы, что бы все об этом узнали. По крайней мере, не сразу. А, если приду в купальнике, точно о чем-то таком догадаются,— криво улыбнувшись, ответила я.

Лика захихикала:

— Да, уж. Ладно, если без пиджака, то можешь пойти так.

— Спасибо за одолжение!

— Не за что! Кстати...

Прикладывая к себе блузку и юбку, я посмотрела на Ликино отражение:

— Что?

— Кто тот сексуальный незнакомец, с которым вы переглядывались в кафе?

— Кхе...— подавилась я собственным возгласом.

Ну и что мне на это ответить?

Глянула на свое отражение: стою с вытаращенными глазами и приоткрытым ртом, видок не ахти какой. Моргнула, посмотрела на Лику: глаза по пятаку, губы судорожно распахнуты в любопытном возгласе: "а?". Вспомнилось, как когда-то она показывала мне ролик, где две совы глазели друг на дружку. Я покосилась на наши отражения... м-да, выглядим похоже...

— Э-э-э... не понимаю, о чем ты говоришь,— нерешительно ответила я.

— Да ну?— со скепсисом протянула подружка.

— Ну да.

Лика начала как-то странно двигать рукой вокруг головы.

— Что ты делаешь?— прозвучал мой любопытный голос.

— Лапшу с ушей снимаю! Так я тебе и поверила!

— Но я, правда, не понимаю, может, тебе что-то показалось...

— Ага, это мне показалось, что вы с ним чуть не изнасиловали друг друга на глазах у изумленной публики!

Щекам стало горячо.

Господи, я ж теперь никогда не смогу пойти в это кафе!

— М-м-м, чего только не примерещится...

Лика снова начала снимать воображаемую лапшу с ушей.

— Да мне от ваших жарких взглядов захотелось стриптиз на столе станцевать! А потом на этом же столе заняться с кем-нибудь сексом!

— Ну, с кем-нибудь не надо, у тебя, между прочем, есть муж...

— Ты мне зубы-то не заговаривай!— пригрозила пальчиком подружка. Прям строгая воспитательница в детском садике: "Марина, кому сейчас будет а-та-та по попе!?".

— А что, я ничего. Это все ты начала,— и развернулась к кровати, делая вид, что что-то ищу.

— Значит, будем партизанить?

Молчу.

— Может, все же расскажешь?

Продолжаю молчать и усиленно рыться на кровати.

— Ясно...

И такое разочарование в голосе. Даже стыдно за себя стало и появилось безумное желание все ей рассказать: "Кто это? Да так, переспали как-то. Как зовут? Да не знаю!". Ничего не скажешь, шикарный получился бы разговор!

Я страдальчески закусила губу, придумывая, как бы перевести тему.

— Что там, кстати, с твоими трубами,— ухватилась за первую же мысль.

— Какими трубами?

— Как какими?— смутилась я.— Теми, что прорвало.

— А? А-а-а-а! Ничего с ними не было, я все придумала, что бы вас оставить,— призналась она.— Хотя, зачем, не понятно, наверняка же все этими супер горячими взглядами и закончилось. Да?— Лика прищурилась, впиваясь в меня пристальным взглядом.

Я вспомнила свое поведение, последовавшее за ее уходом, встречу с мужчиной после кафе...

— Угу,— сорвалось с губ невнятное бормотание.

— Ты ж у нас — сама непогрешимость, чистота и невинность, Мисс Праведность!— продолжала подружка.

В голове промелькали слайдами картинки наших с ним развлечений в кресле, на балконе, в душе, кровати...

Щекам стало еще горячее.

— Ну да, Мисс Праведность...

Я облизнула губы и потерла кончик носа, Лика еще сильнее сощурила глаза.

— Ну, ты еще лампу и паяльник принеси! Что за допрос и пытки!? Я непорочный ангел с нимбом и крылышками, все, тема закрыта!— почесав шею и прочистив горло, я с упрямым выражением лица (по крайней мере, надеюсь, что оно было упрямым) села на кровать прямо в груду одежды.

— Ну, Марин!

Сложила перед собой руки, сильнее приподняла подбородок.

— Марина! Ты никогда мне ничего не рассказываешь!

Пошла тяжелая артиллерия, давление на болевые точки... совесть молчи!

— Мари-и-ин,— хныкающим голоском.

Держись! Она все равно не поверит, что ты переспала с незнакомым мужиком, он, шантажируя, взял твой телефончик, и теперь, вполне возможно, у этой истории будет продолжение. Не развенчивай миф о "Мисс Праведность".

Лика еще минут пять поныла, сообразив, что это не поможет, с неохотой перевела разговор на мою будущую работу, посидела у меня еще часок и, наконец, пошла домой.

Фух, экзамен сдан, крепость не пала.

* * *

Я не люблю опаздывать. Очень. Я завожу будильник за два часа до выхода, с вечера подбираю одежду, собираю сумку и готовлю завтрак, но... Но все равно опаздываю. Это для меня настоящее проклятие с самого детства. Вот и в этот раз сие проклятие меня "не подвело".

Ночью я спала плохо, вернее, почти не спала. Мысли надоедливыми мухами летали в голове, мешая расслабиться и провалиться в дрему.

"А как все будет, а примет ли меня коллектив, а не сделала ли я ошибку, согласившись на эту авантюру...". И так далее, и так далее, и так далее...

Периодически думы о работе сменялись размышлениями, о незнакомце. Тоже, должна сказать, мало приятного.

"Чего ему от меня надо, кто он такой, как зовут, зачем взял номер телефона, почему до сих пор не позвонил...".

Я раздраженно сопела, злилась на саму себя и, отрабатывая боксерские приемы на несчастной подушке, перекатывалась на другой бок.

Меня мучило предчувствие, что жизнь в скором времени круто изменится (даже круче, чем до этого), сейчас была та самая развилка в судьбе, которая является роковой. А дорожку после нее я, незаметно для самой себя, успела выбрать. И что самое ужасное, уже иду по ней.

Я ворочалась... два раза выходила в ванную, четыре раза брела попить, пять раз подходила к окну и раз двадцать смотрела на часы в мобильном. Ночь была бесконечной, бесконечно изматывающей и бесконечно тревожной. Сердце билось в предчувствии перемен, глаза слипались, мысли все так же надоедливо и монотонно жужжали в голове. Провалиться в тяжелый сон удалось лишь под утро.

Сработал будильник. Щурясь и шипя, словно вампир, обожженный солнцем, я дотянулась до телефона, отключила его и благополучно провалилась обратно в такие долгожданные объятья морфея. Проснулась только через полтора часа от лая соседской собаки.

— С-с-с-сволочь,— привычно пробухтела я.— Только встреться мне в темном переулке!

Я перевернулась на живот и зарылась лицом в подушку, прячась от солнца.

Стоп! Солнце?! Сколько сейчас времени?

Пытаясь сесть и взглянуть на часы, я, запутавшись в пододеяльнике, свалилась с кровати.

— Ох!— вышел из меня весь воздух.— Хорошо начался день.

На циферблате грозно высвечивались цифры: 08:10.

— А-а-а, блин! Мне выходить через двадцать минут!

Проспала, проспала, проспала! Прям сюжет из кошмара.

Собака зловеще завыла.

— Сволочь, только встреться мне в темном переулке... закормлю сосисками, мой спасительный кобель!

Может, для кого-то вполне достаточно двадцати минут для сборов, но не для меня. Я отношусь к типичным представителям: "копуш обыкновенных". Для нормальных сборов (поесть, накраситься, одеться) мне нужен минимум час. А, если еще и помыть голову, то все полтора.

Выбравшись из плена пододеяльника и, пытаясь перевести себя из режима "копуша обыкновенная" в "не такая уж и копуша" торпедой помчалась умываться. Через десять минут по быстрому поев и приняв бодрящий душ, стояла перед зеркалом, стараясь нарисовать себе лицо. От бившего в стекло солнца, глаза щурились, а зрачки были неестественно узкими. Пришлось отодвинуть дверцу шкафа, спасаясь от наглых лучей. Вот так-то лучше!

А ведь я ничего, хорошенькая. Темные глаза интригуют, пухлые губы соблазняют... в общем-то, понятно, чего на меня незнакомец запал... да и первая любовь моя когда-то. Николай...

По коже пробежал озноб, в комнате неожиданно стало холодно, тесно и неуютно. На мгновение оцепенев, я приказала себе успокоиться.

Не думай о нем, вы уже не вместе. Не вместе!

Накрасившись, я собрала волосы в высокий хвост, оделась и выскочила из дома. Даже вовремя! Ну, плюс/минус десять минут... ну, ладно, пятнадцать.

Ехать до работы было недолго, всего двадцать минут, но ведь само здание еще надо было найти, до сегодняшнего дня мне там быть не доводилось.

Вот, наконец, и нужная остановка. Вышла из маршрутки, развернула нарисованную Ликой карту. Так, что тут у нас? На самом деле, что там, я, естественно знала. На кануне этот несчастных клочок бумаги подвергся такому тщательному осмотру, что, кажется, навеки отпечатался у меня на сетчатке глаза.

Угу, перебегаем пешеходный переход, поворачиваем направо, потом прямо, упираемся в магазинчик, сворачиваем налево, идем через дворы, поворачиваем за угол красного кирпичного здания, и видим напротив нашу цель. Цель располагается в пятиэтажном доме, где нескольким фирмам сдаются помещения в аренду. Пока, вроде, понятно.

Эх, поехали.

Через некоторое время и энное количество метров напрасных плутаний, в голову пришла пугающая мысль: "Заблудилась!".

Блин! Что ж все сегодня через одно место получается?! Ох, не надо было соглашаться на эту работу, вон сколько препятствий!

Побродив еще десять минут, обливаясь потом, и попутно мучая прохожих вопросом, об искомом месте, я, наконец, нашла нужное здание.

— Весь район, блин, обошла,— стряхнула со лба влажные волосы.— Будто, Сусанин под ручку вел!

Но неприятности на этом не закончились. На входе остановила охрана:

— Ваш пропуск, пожалуйста.

— Э, а у меня его нет, я в первый раз сюда.

— Хорошо, ваш паспорт и наименование организации, куда направляемся.

— Да-да, вот,— я протянула документ.— А название, название...— боже, я забыла. Забыла! Господи, господи, господи!— Ну, я в эту... газету.

— В "Нашу Жизнь" что ли?— недовольно протянул мужчина. Он сидел в кабинке и через маленькое окошко хмуро смотрел на меня, чем-то, напоминая мне подозрительного кассира в банке. Глядишь, сейчас так и закричит: "Держи ее, держи! Это мошенница! Деньги фальшивые!"

— Ага, в нее!

Охранник внимательно вгляделся в страничку паспорта, а затем в монитор компьютера:

— Вас нет в списке.

— Что? Не поняла.

— В списке вас нет, дамочка. Ничем не могу помочь.

— Как же, я же...

Но меня уже не слушали:

— Освободите проход, вы мешаете людям.

Я отскочила, и мимо меня промчался блондинистый вихрь.

— Опаздываем, Юлия Вадимовна,— приветливо прокричал мужчина.

Ах, какая перемена в манерах!

Вихрь остановился и ослепительно улыбнулся:

— Пробки, Владимир, пробки! Нет от них спасенья! Но ты же не будешь отмечать в журнале мое опоздание?— промурлыкала девушка. Она не была красивой, скорее сексуальной. Большой чувственный рот, внушительная грудь и попа. Ах да, еще шикарная копна светлых волос. Чего еще мужику для счастья надо?

— Ладно, Дербенская, беги давай.

Девушка кокетливо опустила реснички, окинула меня презрительным взглядом и умчалась, растворяясь, в сладком тумане духов.

Так, а мне что делать?!

Я уставилась в блестящей кафельный пол. Белая плитка, будто, издевательски подмигивала. Охранник игнорировал, уставившись в экран компьютера и периодически щелкая мышкой.

Лике звонить нужно! Точно, как я сразу об этом не подумала?!

В руке тут же оказался телефон, пальцы нажимали привычную комбинацию цифр. Трубку долго не брали, затем, послышался сонный голос:

— Чего тебе, Марин?

— И тебе доброго утра. Слушай, тут проблема... меня охранник на работу не пускает, говорит в списке нет.

— Какая на фиг работа в девять утра? Я сплю...— последние слова прозвучали невнятно.

— Эй-эй-эй! Очнись, у меня тут форс мажор!

— Какой еще... Так, не поняла! Почему тебя не пускают?!

Ура, проснулась!

— Нет, в списке. Пропуска тоже нет.

— Жди, через пару минут всё будет.

Глубоко вздохнув, я оттерла лоб платочком и принялась нервно постукивать ногой. Охранник несколько раз бросил на меня неодобрительный взгляд и уже, судя по всему, хотел попросить удалиться, как его отвлек телефон.

— Да, Надежда Павловна. Ага. Да,— на меня удивленной посмотрели,— да, стоит. Угу, все ясно.

Мужчина положил трубку и махнул мне рукой:

— Проходи, тебя ждут.

На вертушке у входа загорелась зеленная стрелочка, оповещая о том, что путь свободен. Я прошмыгнула мимо охраны, а затем нерешительно замерла:

— Э-м-м, вы не подскажите где...

— Второй этаж, правое крыло.

— Благодарю.

Какой неприветливый.

Вопреки опасениям, нужный кабинет нашелся быстро. И на этом спасибо.

Я пригладила волосы, одернула одежду и, постучавшись, вошла.

— Здравствуйте,— поприветствовала меня девушка на ресепшне.— Вы, вероятно, Марина.

— Да. Здравствуйте.

— Я вас уже заждалась. Располагайтесь.

Девушка вышла из-за стойки, и сразу во всей красе предстал ее внушительный живот.

Ага, значит это та самая Надя.

Секретарь была приятной внешности с округлым личиком, курносым носом и длинной русой косой, перекинутой через плече.

— Извините, не хотела опаздывать, просто так получилось...

— Ничего. Чай, кофе будешь?

— Если можно, просто стакан воды.

Надя кивнула, скрылась за неприметной дверцей и уже через минуту я жадными глотками пила прохладную воду.

— Спасибо.

— Не за что. Шеф будет только после одиннадцати, большинство сотрудников тоже подтянуться где-то к этому времени. А мы с тобой пока можем поговорить о твоих будущих обязанностях.

— Отлично.

И я принялась слушать, с чем же мне предстоит работать.

* * *

Шефа звали Бабаевским Сергеем Анатольевичем. Он оказался достаточно привлекательным светловолосым мужчиной лет сорока, среднего роста, с мягкими чертами лица, но достаточно цепкими серыми глазами. Знакомство прошло успешно, без казусов и довольно быстро: директор практически сразу направился в свой кабинет.

Надя уже успела рассказать о моих рабочих обязанностях и в данный момент знакомила с коллективом. Как я поняла, некоторые предпочитали работать на дому, приходя в газету лишь раз в месяц за зарплатой, другие отсиживали тут, впрочем, весьма часто отлучаясь под предлогом интервью, сбора информации и так далее. Что поделаешь, творческие люди со свободолюбивой натурой, не терпящей давящих стен.

Я волновалась, скованно улыбалась и пожимала всем руки. Многих имен запомнить не смогла, но рассчитывала на дальнейшую помощь Нади.

— А это наш редактор раздела: "Красота и Здоровье" Дербенская Юлия Вадимовна,— мне подала ладошку уже знакомая фигуристая блондинка.

— Очень приятно,— меня одарили снисходительным взглядом.

— И мне,— пробормотала я.

Ну вот, уже успела чем-то неугодить этой красотке.

Надежда продолжила:

— Антона, к сожалению, сегодня нет,— часть женского коллектива дружно вздохнула,— но завтра, думаю, вы познакомитесь.

Толпа ощутимо воспряла духом. Потом еще некоторое время звучали подобающие для первой встречи фразы, а затем все разошлись по своим местам.

— А что за Антон такой?— не утерпела я.

Секретарь блаженно закатила глаза:

— Если б была свободна,— ладошка погладила живот,— сама бы за него поборолась. Ах, какой мужчина, у нас тут все девушки пытаются его охмурить. Окучивают, окучивают, но бесполезно,— по секрету ведали мне.— Ни с одной в интрижке замечен не был. Но дамочки тут — народ упертый, посмотрим, кто кого.

— Заинтриговала.

— Ничего, завтра увидитесь. Эх, какой красавец...

— Но это, может, и не очень хорошо.

— Почему же?

— Красавцы, в основном, народ жестокий, часто являются виновниками разбитых сердец и иллюзий. От них гораздо больше проблем, чем от обычных мужиков. Они несут с собой горе...

— Ну, ты уж прям, загнула, есть и нормальные.

— Да я не спорю, но...

— Антон хороший парень, не настраивайся столь негативно,— мне подмигнули.— Авось, потом сама будешь добиваться его внимания.

— Вот уж нет!

— Посмотрим-посмотрим.

Дома, подводя итоги прошедшего дня, я решила, что все прошло не так уж и плохо. Ну, проспала, заблудилась, возникли проблемы с охраной, с кем не бывает! Ну, приобрела себе недруга в лице блондиночки, тоже не бог весть какая невидаль. Все хорошо, полет нормальный!

Но довольно сильное напряжение все же ощущалось, поэтому пришлось устроить себе сеанс йоги: как раз расслаблюсь, сброшу негативные эмоции, займусь физической нагрузкой. Именно, когда была, "в позе кренделя", раздался звонок телефона. По установленной мелодии поняла — номер неизвестный. Так-так.

Первая мысль была о незнакомце.

Тело тут же покрылось мурашками. Сердце усиленно заколотилось. Я вздрогнула и тут же свалилась набок.

— Дура ты!— ругала саму себя.— Это, наверняка, просто ошиблись. Или докучают Интернет-провайдеры, предлагая свои услуги. Или еще что-нибудь в этом роде!

Я аккуратно расплела свои конечности и уставилась на вибрирующий мобильник.

Брать или не брать?! Брать... или не брать?!? Вопрос достойный Гамлета, ну уж меня точно.

Дрожащей рукой поднесла трубку к уху:

— Слушаю.

— Рассказывай, как прошел первый рабочий день?— прощебетал женский голосок.

— Лика?

Меня окатила столь мощная волна разочарования, что стало не по себе. Хотя, была, конечно, и приличная доля облегчения, но все же... пугающую истину отрицать было бесполезно — я хотела, что бы это был ОН.

Совсем из ума выжила...

— Естественно Лика, кто ж еще?!

Действительно.

— А почему номер незнакомый?

— Симку поменяла.

— Зачем?— от недоумения даже слегка взвизгнула.

— Захотела номер сменить, старый надоел.

— Очень логичный и понятный поступок.

— Ой, не придирайся! Лучше рассказывай, как все было!

Я тяжело вздохнула, и устало, проведя ладонью по лицу, ответила:

— Ты и сама все знаешь. Опоздала, возникли проблемы с охраной...

— Да я не о том!— нетерпеливый перебили меня.— Тебе там кто-нибудь приглянулся? Есть нормальные мужики?

— Кто о чем, блин. Лика, вообще я сейчас немного занята.

— Кого-то подцепила, а я помешала?

— Нет! Йогой занимаюсь.

— Ну, это не интересно. Спортом лучше заниматься совместно... с привлекательным самцом... в постели.

— Лика!

— Давай я тебя с мужиком познакомлю. Я, кажется, о нем уже упоминала, Костин знакомый. Я, правда, его еще не видела, но...

— Лика, отстань!— рыкнула я.

— Ну, чего ты так бесишься? А, знаю, секса не хватает!

— Ли-и-и-и-и-и-и-и-и-и-ка-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!

— Да успокойся. Ладно, раз ты сейчас не в настроении, позвоню вечером. Пока.

Я нажала на отбой и с грохотом положила мобильник на стол. Глубоко вздохнула, медленно выдохнула. Подняла взгляд и, страдальчески глядя на потолок, спросила:

— И за что мне такое наказание?

Телефон, вновь, издевательски завибрировал.

Да что ж такое!?

— Чего еще?— завыла в трубку.

— И тебе привет, сладкая,— прозвучал хрипловатый мужской голос.

Бух, — рухнуло сердце в пятки. Бах, — скакануло обратно в грудь.

Бух, бах, бух, бах...

О-о-ох...

— Ты?— прошептали непослушные губы.

— Я,— прозвучал ответ.— Соскучилась?

— Нет!

На лбу выступили капельки пота, дыхание участилось, тысячи маленьких молоточков застучали в ушах.

— Врушка.

Ноги подкосились, я ухватилась за спинку кровати и рухнула на матрац. Перевела дыхание.

— Ты... я... ты совсем меня не знаешь, что бы утверждать, кем я являюсь или не являюсь,— пробормотала в волнении.

На том конце провода послышался смех:

— Хм, разве? По-моему, мы узнали друг друга довольно... близко. После той ночи, я могу поведать о тебе довольно много интимных подробностей. Например, какова на ощупь твоя кожа, какого цвета соски, какие ласки больше всего любишь, как хрипнет твой голос, когда стонешь в оргазме... Ох, милая, я так по тебе соскучился.

Че-е-е-рт...

Кровь ударила в голову. Перед внутренним взором замелькали перечисленные картинки: руки, поглаживающие тело, губы посасывающие грудь, пальцы, погружающиеся в мой жар.

Дьявол...

Мышцы лона сократились. Пододвинувшись к стене, прижалась к прохладной поверхности щекой, в стремлении остыть.

Успокойся! Успокойся! Успокойся!

Бух, бах, бух, бах...

Громко втянув воздух, попыталась ответить:

— Я... я не о том. Ты не знаешь меня, как... человека. Да, точно. Как человека!

— Не сказал бы. Мы ведь с тобой разговаривали, конечно, меньше, чем занимались сексом, но тем не менее. Как, кстати, у тебя с работой? Устроилась куда-нибудь?

— Устроилась,— зло буркнула в ответ.— Но тебя это не касается!

— А кем?

Негодуя, я истерично хохотнула:

— Ты вообще ничего не слышал?! Так я тебе и сказала — кем! И вообще, оставь меня в покое! Не хочу твоих звонков, не хочу тебя видеть, не хочу ощущать рядом с собой!— к концу фразы почувствовала, как срывается голос.

Я замолчала, в напряженной тишине звучало лишь мое учащенное дыхание. Мужчина не отвечал, но я знала, ему очень не понравилось произнесенное. А кому бы понравилось...

— Ты меня понял?— прошептала прерывисто.

— Да.

И больше ни единого слова. Господи, чего ему надо?! Почему после таких пожеланий не бросает трубку?!

От сказанного самой было противно. Противно и больно. Но что поделаешь, если иное на него не действует.

В носу засвербело, глаза подозрительно защипало.

Вот только этого не надо...

Подождав еще некоторое время, неуверенно произнесла:

— Ну... тогда прощай.

— Мы еще не договорили.

— С твоей стороны очень любезно сообщить мне об этом,— в волнении я вскочила с постели и яростно заморгала, стараясь прогнать слезы.— Но мне кажется, договорили, так что...

— Может, встретимся?

Я подавилась собственным дыханием и, пошатнувшись, села обратно на кровать.

— Ч-что? Ты не уяснил моей просьбы?

— Отчего же, уяснил. Но есть одна проблема. Я хочу тебя видеть, звонить тебе и ощущать рядом с собой,— практически промурлыкал он.— Приглашаю на свидание. Все, как пожелаешь. Романтично, страстно, спокойно, бурно. Свечи, цветы, шампанское, шоколад, взбитые сливки,— даже не видя его, я могла поклясться, что он улыбается.— Парк, театр, ресторан... моя квартира. Выбирай, сладкая.

Эти интонации, ласковый тон... они подействовали на меня негативно, совсем не так, как хотелось бы. Его слова волновали. Голос обволакивал, расслаблял, подчинял. Чуть хрипловатый, бархатистый тембр, при звуке которого возникали ассоциации с большим урчащим котом.

Этот дьявольский голос... этот проклятый голос... Слушая его, хотелось исполнять эротические танцы, выгибаясь, прижимаясь и извиваясь в кольце рук. Он возбуждал, он поглощал, он скользил по коже, задевая чувствительные точки. От ушей к шее, груди, животу... Я ощущала его воздействие на себе, я купалась в нем, впитывая каждый слог, букву.

Тело расслабилось, погружаясь в сладкую негу, непролитые слезы высохли, мысли разбежались, смытые лавиной фантазий.

— Может завтра, часов в восемь?

— Да,— словно под гипнозом ответила я, но, услышав себя, очнулась. Помотала головой, пытаясь прогнать сладкий туман.— То есть, нет. Нет! Не думаю, что это хорошая идея.

— Почему же?

— Ты непробиваем!— ероша волосы, легла на постель и, пытаясь взять себя в руки, уставилась в потолок.— Ну, наверное, потому что я этого не хочу.

— Уверена?— хрипловатых ноток прибавилось.

Я глубоко вздохнула и поймала, скользившую по шее капельку пота.

— Вполне.

— Ты бы не пожалела,— мурлыкнул мужчина.

— По-моему, кто-то излишне самоуверен в себе.

— Не без причин.

Во рту пересохло, по коже пробежали мурашки, бедра сжались.

— Я... кх-м, ты... мы... Мы не встретимся завтра в восемь. Нет, мне этого не хочется.

— Врушка,— похоже, он не разозлился, и, черт побери, ни сколько не потерял уверенности в себе.— Ладно, я терпеливый, подожду. Спокойной ночи, птичка. Надеюсь, тебя посетят красочные сны.

Из трубки донеслись короткие гудки.

Что б его!

Он высосал меня без остатка. Апельсин после соковыжималки чувствует себя лучше.

Хотелось плакать, кричать и смеяться одновременно.

Не в силах разобраться в себе, я застонала, и зарылось лицом в подушку.

Что б его! Что б его! Что б его!

* * *

Спина, влажная кожа, мои ладони скользящие по ней. Шепот, хриплое дыхание, стон. Пальцы, впивающиеся в горячее мускулистое тело, ноги обвивающие поясницу. Легкий толчок, скольжение. Вниз и вверх по чувствительным складочкам к клитору. Снова толчок, прерывистый вздох. Потемневшие глаза, янтарные... тону. Приподнятые навстречу бедра, тело, охваченное дрожью. Горю.

— Ещё... ещё...

Рот, обхватывающий сосок, покусывающий и тут же зализывающий боль. Колючий подбородок, покалывающий кожу.

Ускоряющиеся движения. Глубже, быстрее.

— Смотри на меня,— мужской голос в ухо.

Приоткрытые глаза, попавшие в плен карих омутов. Расплавленное золото, жажда, мощь.

Сильнее, сильнее.

— А-а-а...

Я вскочила с кровати, разбуженная сигналом будильника. Тело пульсировало от возбуждения, грудь дико вздымалась, натягивая майку. Ткань футболки липла к мокрой коже. Горячие волны омывали с ног до головы, задерживаясь на сосках и между бедер.

— Дьявол!

К лицу прилила краска.

Что мне снилось?!

Нет, вполне понятно, что мне снилось. Очень даже понятно.

Докатилась.

Проклятый незнакомец! Чертов нахал!

"Надеюсь, тебя посетят красочные сны".

Да уж, посетили. Что б тебе такое же привиделось!

Гад! И ведь имени его не знаю, даже не поругаешь по-человечески! Мол: "Ваня, ты козел!".

— У-у-у...

Я потрясла головой, пытаясь скинуть напряжение. Не помогло. Попрыгала на месте. Эффекта ноль.

Ладно. Душ мой — друг мой. Холодный-холодный душ.

Под прохладными струями стояла довольно долго, стараясь смыть с себя навеянный морок. Мышцы болели, ноги казались парой упаковок подтаявшего мороженого, а кости — киселем. Было ощущение, что меня действительно всю ночь долго и настойчиво... любили.

Вытираясь, наткнулась на светлую отметину на коже, бывшую недавно царапиной. Вспомнила обстоятельства, при которых ее получила: разбитая полочка, мое падение.

А я ведь после секса с незнакомцем совершенно забыла о своей травме. И боли не ощущала. Кроме жгучего удовольствия ничего не ощущала, так Он меня захватил. Кому сказать — не поверят.

Пальцы заскользили по шрамику, возникло иррациональное желание, что б он подольше не заживал. Пока существует эта белая "змейка", вроде как, ближе к нему, к той ночи. Напоминание. Печать.

Чушь, зачем мне быть ближе к нему, зачем напоминания?! Бред, бред, бред! Кажется, кто-то сходит с ума.

А все же интересно, как Его зовут? Вася, Петя, Гоша? А может, Сигизмунд, Терентий, Акакий, прости господи, Братислав?

"— Здравствуйте. Я Марина.

— Приятно познакомиться. Братислав"

Захихикала.

"— Здравствуйте. Я Марина.

— Приятно познакомиться. Вася"

Такой самец и Вася. Да-а-а, это было бы забавно.

Увлекшись этими мыслями, еле вспомнила, что время поджимает. Завтрак проглотила в скоростном режиме, оделась и накрасилась и того быстрее. Выглянула в окно: пасмурно, где зонт? Из дома выбежала, все равно опаздывая.

Тьфу на тебя незнакомец, ты крайне плохо на меня влияешь! Эти звонки, сны, фантазии...

Мысли вновь попытались свернуть в запретном направлении.

Сгинь, сгинь, сгинь! Я ни какая-то квашня, могу контролировать себя и в моральном, и в физическом плане. Могу, сказала! Вот и не забываем об этом.

На макушку упали первые капли дождя, я прищурилась и посмотрела на хмурое небо, тучи висели так низко, словно хотели разглядеть людей во всех подробностях, а потом гонять над городом, делясь между собой последними сплетнями.

Резко раскрыв зонтик, поспешила к остановке. Маршрутку к своей радости поймала быстро, проблем с пространственной ориентацией тоже не возникло, нужное здание сразу нашла. На радостях ускорила шаг и, как следствие споткнулась и упала. В лужу упала.

За-ме-ча-тель-но, просто замечательно.

Сумку, я успела приподнять и она не пострадала, а вот нога и ладонь на которые приземлилась — очень даже.

Грязь, вода, холод. А-а-а, гадость!

Я аккуратно поднялась и оглядела себя, оценивая масштабы бедствия. Немного испорчен подол юбки, зонтик валяется в луже, по ноге ручейками стекает мутная жижа, ладонь чуток разодрала, на коленке наверно будет синяк.

Что ж, все могло быть хуже. Кости целы, а уж грязь и ушибы как-нибудь переживу. Но что-то в последнее время меня часто настегают травмы, к чему бы это? Наверно, к тому, что нужно меньше ловить ворон.

Вот и сейчас мимо промчалась машина, а я чуть не попала под ее колеса.

Что за люди!?

Я подобрала зонт, запихнула его в вынутый из сумки пакет и, пофыркав рассерженным ежиком, побрела на работу. По ступенькам поднялась с некоторым трудом — место ушиба начало распухать и неприятно пульсировать. Спрятавшись под козырек, решила насколько возможно привести себя в порядок или, хотя бы, в некое его подобие. Пока вытирала ногу влажной салфеткой, услышала обеспокоенный мужской голос:

— Девушка, с вами все хорошо?

Ага, хорошо, стоять грязной и травмированной вполне для меня нормально.

Я оторвалась от своего занятия, собираясь ответить, но не смогла, ошеломленная взглядом черных глаз.

Ух, вот это красавчик!

Блондин, волосы чуть длинноваты, из-за чего касаются лица. Черты благородные: выпуклые скулы, впалые щеки, тонкие губы, прямой аристократический нос и глаза... фантастические глаза в окружении длинных ресниц, настолько темные, что поначалу показались мне черными, но нет, если хорошо присмотреться — карие. Невероятный контраст светлых волос и темных глаз.

О-хо-хо!

— Нормально, просто я упала,— ответила, заворожено глядя на мужчину.

— Сильно?

Пожала плечами.

— Я посмотрю?

— Ага.

Мужчина присел на корточки и принялся изучать коленку. Я вздрогнула, вспомнив похожую ситуацию с незнакомцем. Тогда было иначе, острее что ли. Дикое напряжение бежало по телу, натягивая нервы до предела, дыхание перехватывало так сильно, что почти до боли, а сейчас... сейчас, ощущалось лишь приятное волнение. Незнакомец действовал на меня мощнее.

Опять не о том думаю.

— Ничего страшного не вижу,— красавчик поднялся.— Просто ушиб, заживет быстро.

Черные глаза посмотрели на меня мягко, но очень внимательно.

— Да, я тоже так считаю.

Мужчина улыбнулся и протянул руку:

— Антон.

С этой улыбкой он теперь на темноокого ангела смахивает.

— Марина.

Я уже протягивала руку в ответ, но, вспомнив о расцарапанной грязной ладони, отдернула ее обратно.

— Вы и тут поранились?

— Да, когда падала.

Я смущенно улыбнулась, достала чистую салфетку и принялась очищать пальцы.

— Давайте лучше я.

Красавчик аккуратно забрал у меня влажную материю и начал осторожно касаться ей пораненной кожи:

— Продезинфицировать бы. Как придете, займитесь этим. Где, кстати, работаете?

— Да тут, в газете.

Брови удивленно приподнялись, но удивление, похоже, было приятным.

— Новый секретарь?

— Ага. А откуда...

— Я тоже там работаю.

— О!

Я вспомнила про ажиотаж вокруг неизвестного мне Антона. Так вот он какой... Да-а-а, теперь все понятно.

Блондин бережно очищал ладонь, а я беззастенчиво на него смотрела.

На такого можно любоваться вечно, как на произведение искусства в музее.

От созерцания прекрасного отвлек сердитый цокот каблучков. На нас румяной, пышущей жаром булочкой мчалась Дербенская Юлия Вадимовна.

— Опаздываешь, Антон!— ехидно проговорила она.

— Уж не от тебя мне это слышать, Юля.

Девушка сердито посмотрела на него, потом перевела взгляд на меня, презрительно прищурилась и сказала:

— Уже обрабатываем местную легенду? Какая шустренькая, не ожида-а-а-ла.

И, оставляя за собой шлейф сладких духов и горького негодования, вошла в здание.

— Не обращай на нее внимания,— услышала мужской голос.— Она любит потрепать людям нервы.

Я усмехнулась и качнула головой:

— Все нормально. Пойдем?

Антон кивнул и открыл предо мной дверь, галантно пропуская вперед.

К счастью в этот раз с охраной проблем не возникло, приободренная этим фактом я захромала на второй этаж.

— Стой!— вдруг окрикнул Антон.

— Что такое?

С приподнятой для следующего шага ногой я замерла на середине лестницы.

— Тебе же идти тяжело, давай помогу.

Красавчик вмиг оказался рядом и, согнув в локте руку, произнес:

— Прошу.

Я послушно прислонилась к мужчине, ощущая под ладошкой твердые мышцы.

А он в хорошей форме!

В кабинет мы вошли с ним, мило болтая и практически в обнимку (ничего такого, просто ушиб нещадно болел, а на Антона, оказалось, весьма удобно опираться). В приёмной на нас уставились пять рассерженных и ошеломленных девушек.

Так вот как выглядит смерть: хрупкая, женственная с маникюром, педикюром, потрясающей укладкой и маньячным блеском в очах.

— Ну, здрасти!— поприветствовала нас одна из "сестёр смерти", остальные сердито зашипели.

Кажется, сейчас меня будут убивать...

"Ты! С ним!— кричали их глаза.— Ты... да ты...— цензура, цензура, цензура..."

Я вздрогнула, и начала бочком отходить от парня.

Ну его, он не стоит моей жизни.

— Здравствуйте,— донесся до девушек мой позорный писк.— Со мной неприятность случилась, а Антон мне любезно помог. Вот...

— Что такое?— одна из "сестёр смерти" начала приобретать человеческие черты и вскоре превратилась в Надю.

Замужем, скоро дитё будет, а всё туда же.

— Упала,— я махнула рукой, указывая на коленку.

— Как же ты так?! Надо быстрее обработать ранку!

Видно у неё материнский инстинкт сработал, который оказался сильнее любой ревности. Остальные девушки тоже запричитали, но в отличие от секретаря не перестали бросать на меня подозрительные взгляды.

— Ты присаживайся, мы сейчас всё сделаем,— успокаивающе улыбнулась Юля. Прям ангелочек. С топориком за спиной.

— Ага,— я села в кресло и поморщилась. Лучше ногу не сгибать, больно.

Ко мне подошла Надя с ватными дисками и какими-то скляночками.

— Ну, я свою миссию выполнил, ты теперь в надёжных руках,— Антон подмигнул мне.— Я к себе. Всем удачного дня.

Сразу, как за парнем закрылась дверь, в меня полетела дробная очередь вопросов:

— Как...

— Что...

— Почему...

— Где...

— Когда...

— Откуда...

Я, оглушенная таким напором, сидела, глупо хлопая ресницами.

— Рассказывай,— припечатала на последок Надя,— а то пытать будем!— в доказательство прям на царапины опустилась пропитанная спиртом ватка.

— Ш-ш-ш, ай! Да мне нечего скрывать. Во всём виновата лужа...

Через несколько минут девушкам были известны все подробности сегодняшнего инцидента, а ещё через час, перемыв красавчику большую часть косточек, они ушли работать. Подозреваю, если бы не приход шефа, часом бы тут не обошлось.

Я тоже бездельем не маялась, Надя дала мне стопочку исписанных вручную страниц и велела:

— Печатай. Срочно только первые четыре листа, с остальными можешь не сильно торопиться.

— Ясно.

Пальчики заплясали по клавиатуре, мысли об Антоне на время были отложены.

Наверное, если бы не сильная погружённость в дело, подозрительное поведение сотрудниц было бы мной замечено раньше, но, увы, а, может и, ура, необычное настроение женщин я почувствовала только после выполненного задания. Да и как не почувствовать, они... пели. Да-да, ходили и напевали что-то себе под нос! Мимо продефилировала, если правильно помню, Верочка, я прислушалась.

— И всё-таки счаааастье на свете ееесть. О дааа, я знала, счааастье на свете ееесть...

Очень интересно. Ну, очень.

— Что здесь происходит?— поинтересовалась я у секретаря.

— Мур-мур-мууур, мур-мур-мууур, лямур тужууур-лямур тужууур... А? Ты что-то спросила.

— Ага...— ответила несколько прибалдевши.— Что здесь...

— Девы, вы это видели?!— к нам подбежала взволнованная шатенка. Кажется Катя.

— Ага,— мечтательно прикрывая глаза, откликнулась Надя.— Хороший экземпляр.

— Самееец!— уважительно протянула Юля, нарезая круги у кабинета шефа.

— Я слышала, он наш новый сотрудник.

— О, я буду очень рада такому коллеге,— Вера сделала особый акцент на последнем слове.

Так вот вокруг чего тут вся заваруха — у нас новенький. Судя по всему, мужчина видный.

Директорская дверь открылась, женские голоса смолкли, из кабинета вышли директор и... о боже! Боже, боже, боже... Незнакомец!

Я дернулась, компьютерное кресло, на котором сидела, заскользило по полу и ударилось о стену.

Бум.

Некоторые недоуменно на меня посмотрели, но мне было всё равно, я пыталась восстановить свой так неожиданно накренившийся мир.

Меня прошиб холодный пот.

Это он! Это, действительно, он! Не может быть! Как... невозможно... это просто невозможно. Тут! Рядом! У меня на работе! Господи, господи, господи!

Шок. Я сидела, с ощущением, что меня чем-то хорошенько ударило по голове. Возможно, здоровенной сосулькой. Заторможенная, ошеломленная, желающая испариться, рассыпаться на молекулы и просочится сквозь стены, распасться на атомы и ускользнуть сквозь пол. Сердечко видимо тоже хотело сбежать, оно билось так быстро и сильно, словно стремилось пробить грудную клетку и улететь куда подальше.

Как? Как?! Как!?! Его не должно быть здесь! Не понимаю. Ничего не понимаю. Так не бывает...

Я медленно покачала головой.

В районе желудка образовался тугой узел, и он всё, затягивался, затягивался, затягивался...

Мы встретились с мужчиной взглядом. Я задохнулась от жара.

Работа... работа... Мы что, будем с ним вместе работать? Нет, это ошибка, наверно я что-то не так поняла. Не верю, не верю...

У меня закружилась голова, в ушах зашумела кровь, я поняла, что смотрю на НЕГО и не могу вздохнуть.

Ох, мне плохо...

Легкие словно уменьшились в размере, я пыталась впихнуть в них немного воздуха, но не получалось.

Плохо, плохо, плохо.

Мужчина шагнул вперёд:

— Тебе нехорошо? Где болит?

Затем на моё состояние обратила внимание Юлия:

— Эй, что такое?

Губы приоткрылись, стремясь заполучить необходимую порцию кислорода.

— Нор... нормально,— прошептала я.

— Так, ты что в обморок решила свалиться!? А ну нагнись!

— Мм?

Девушка подбежала ко мне, положила руку на спину и начала давить, пока туловище не наклонилось вперёд, а голова не упёрлась в колени.

— Сиди так, скоро должно полегчать,— голос прозвучал приглушённо, кровь всё так же громко шумела у меня в ушах.

— Ага...

Через некоторое время и, правда, стало лучше, проблемы с дыханием разрешились. Я приподнялась, в смущении пряча глаза:

— Извините.

— И часто с тобой такое?

Я начала разглаживать ткань юбки:

— Нет.

Все разом заговорили, громче всех высказывалась Верочка:

— Это из-за жары, наверное. Со мной на прошлой неделе нечто подобное было.

Молчание. Снова обсуждения. И горячая ладонь на плече. Я посмотрела вверх, около меня стоял ОН. Обеспокоенный

— Точно нормально?— по коже легким шелестом прошелся хрипловатый голос.

К щекам прилила кровь, тело покрылось мурашками.

Он знает, что я отреагировала так именно на него. Какой позор! Он касается меня. Какое блаженство! Ох, о чем ты думаешь?!

— Точно.

Я вскочила и отошла от мужчины подальше.

Господи, господи, господи! Не верю, не верю, не верю!

Сергей Анатольевич прокашлялся и сказал:

— Раз уж с... э-э-э... — шеф замялся. Кажется, кто-то забыл моё имя.

— Марина,— подсказала я.

Незнакомец лукаво улыбнулся:

— Владислав. Можно просто Влад.

— Очень приятно.

"— Марина.

— Братислав. Можно просто Брат.

— Очень приятно"

Я хмыкнула, да уж, большой Брат следит за тобой.

А от имени я утром не так уж и далеко ушла, почти угадала.

— Да-да,— снова взял бразды правления директор.— Позвольте представить Левицкого Владислава Николаевича. Как многие догадались, он у нас будет заправлять в разделе "спорт".

— Ага, вот и подоспела Антону помощь,— донеслось из толпы.

Девушки заулыбались и начали активно строить глазки моему незнакомцу.

Так. Стоп! Почему это "моему"? Нет-нет-нет, ничего он не мой! Да и не незнакомец уже.

"Влааад,— пропели мои взбудораженные гормоны.— Влад. Влад. Влад".

Уйти, уйти, уйти. Надо срочно побыть одной.

Пока женский коллектив был увлечён новой жертвой, я выскользнула из толпы и направилась в маленькую комнатушку, где располагался холодильник и иные кухонные принадлежности.

Здесь меня точно не побеспокоят.

Войдя, я прислонилась к стене и закрыла глаза. Ноги дрожали, руки тоже.

Невозможно, это просто невозможно!

Не знаю, сколько так простояла, наверное, долго, очнулась оттого, что хлопнула дверь. Открыла глаза, передо мной стоял... Влад. Мужчина повернул ручку, щелкнул замок.

Попалась.

У меня опять возникли проблемы с поглощением кислорода. Одна судорожная попытка вздохнуть, другая, черные звёздочки перед глазами.

— Марина, успокойся, я пришёл просто поговорить,— неторопливо, словно гипнотизируя, произнёс он.

Этот чёртов голос!

С шипением, втягивая воздух, ответила:

— Уйди!

— Не могу. Сядь!

В ушах звон и хруст, будто кости в голове перемещаются.

— Уйди!

— Если не хочешь, что бы я сам тебя посадил, а посажу я тебя непременно к себе на колени, иди и устрой свою очаровательную попку на стуле.

Я сделала шаг вперёд, но, пошатнувшись, увидела стремительно приближающийся пол. Дикая слабость, уплывающее сознание и сильные руки, подхватывающие за талию.

— Вот так, милая. Всё хорошо, всё хорошо...

Почувствовала, что мы сели, отяжелевшая голова уютно устроилась на мужском плече, нос почти уткнулся в основание шеи. Тиски, сжимающие горло расслабились, кислород снова начал поступать в лёгкие. Меня заполнил запах Влада, уже знакомый и, как ни странно, успокаивающий.

— Ты дышишь — это замечательно, но боже, какая ты бледная.

Глаза слипались, телом владела ненормальная слабость, и гул всё так же звучал в ушах.

Не спасть, не спать!

— Я сейчас,— мужчина опустил меня на стул, лишив своих объятий.

Мной завладела паника, проклятая иррациональная паника. Он уходит, я должна радоваться, ведь именно из-за него так плохо, и всё же:

— Не оставляй меня!

Явное беспокойство сквозило в моём голосе, глаза с волнением следили за незнакомцем. Я уже так привыкла называть его незнакомцем...

— Не оставляю, я всего лишь хочу налить тебе воды. Всё хорошо.

Через минуту я сидела на его коленях, а к губам прижимался прохладный край стакана.

— Пей.

Я послушно приоткрыла рот, языка коснулась живительная влага. Мужчина неторопливо поил меня, аккуратно придерживая за голову.

— Хватит,— чуть отодвинувшись, прошептала я.

Чашка тут же исчезла.

— Ты как?

— Нормально. Это... это от неожиданности, обычно я не такая... впечатлительная и... хилая.

Врёшь, вспомни, что с тобой было полтора года назад, а год назад! Ты слабая. Слабая! Слабая!!!

— Я верю, ты у меня сильная.

— У тебя?— по губам скользнула грустная улыбка.— Я не твоя! И вообще,— к горлу подступила злость,— ты что, не соображаешь совсем? Зачем пошёл за мной? Хоть представляешь, какие теперь о нас пойдут слухи?! Одни. В этой махонькой комнате. Не успевши толком познакомиться.

Я дернулась, пытаясь поймать его взгляд, но от резкого движения закружилась голова.

— Ш-ш-ш,— меня прижали обратно к плечу.— Никто ничего не видел, все разошлись, когда я начал тебя искать.

— Пф-ф, наивный, это ты думаешь, что никто ничего не видел, а на самом деле... Ладно, всё равно сделанного не исправишь.

К шее прикоснулись ласковые пальцы: поглаживая, массируя, растирая. От плеча к голове и обратно.

— Мм-м...

— Так легче?

— Угу.

Ох, не поддаваться! Ну же, оттолкни его!

Влад переместил руку вверх, нежно лаская затылок.

Господи, хорошо-то как.

— Щёчки уже порозовели, значит тебе, действительно, лучше. Ты меня перепугала,— в мужском голосе звучало неподдельное беспокойство.

Я возмутилась:

— Но всё из-за тебя!

Черт, зачем ты это сказала, призналась в слабости к нему? Дала дополнительный козырь?! А-а-а, он и сам обо всём догадался...

— Знаю, прости.

— Не прощу! Отпусти меня!— чувствуя себя, как никогда уязвимой, попыталась встать.

Меня удержали на месте.

— Сиди, ты ещё не до конца пришла в себя.

— Позволь мне самой решать, до конца я пришла в себя или нет!

— Ш-ш-ш,— Влад подушечками пальцев погладил мои нахмуренные брови.— Потерпи ещё немножко, скоро я тебя отпущу.

— Когда-то ты меня уже отпустил,— слова прозвучали в ином смысле, я вспомнила день нашей встречи, ту ночь, то утро.

Судя по тому, как напряглось тело, мужчина понял, что я имею в виду.

— Я не отпускал.

— Разве?

— А ты хорошо помнишь то утро, что говорила, как себя вела?

— Естественно помню.

Я, наконец, взглянула Владу в глаза: напряжённые, серьёзные, грустные. Золотисто-янтарные, цвета виски. Рядом с ними были едва заметные морщинки, которых хотелось коснуться, приласкать. Глупо? Конечно, глупо, таких желаний не должно возникать, но они возникали, безумно сильные, теснившиеся в груди невыносимой нежностью. Глупо, очень глупо.

Мы всё смотрели друг на друга, и я чувствовала, как от мужчины ко мне тянуться тонкие невидимые ниточки, как от меня к нему тянутся такие же, переплетаясь и связываясь между собой в крепкие узелки. От них шел свет, мягкий и теплый. Такие нити возникают, когда между людьми есть отношения. В данный момент они сияли во всей своей красе, и я не могла больше отрицать их существование. Между нами с незнакомцем отношения, возможно, против моей воли и ненужные, но весьма реальные.

Я прикрыла веки, прячась от проникающего под кожу взгляда и мерцающий ниточек.

— Естественно помню,— вновь послышался мой голос.— Ты отпустил меня, иначе твой поступок не оценить,— я посмотрела на мужчину, оценивая его реакцию на свои слова.

— А ты оставила мне выбор?— Влад потёр переносицу.— Зато я хотел, что бы он у тебя был. Поэтому и отпустил,— губы его дрогнули в улыбке,— но не насовсем.

Я фыркнула.

— Хорош выбор!

— Я буду находиться рядом, ухаживать, приучать к своим прикосновениям, пытаться воплотить твои желания, но, если после всего перечисленного получу отказ — уйду. Чем не выбор?

Я тяжело сглотнула и нервно хрустнула пальцами.

Значит, выбор? И тогда, получается, тоже был выбор? Надо же. А вдруг... вдруг, он действительно говорит правду? И про мотивы своих поступков, и про испытываемые ко мне чувства?

Нет-нет. Нет! Нет! И нет! Опасные мысли, губительные, ни к чему хорошему не приводящие. Как показала жизнь, мечтать вредно. Так что, закатай губу и постарайся вести себя разумно.

Проведя влажными ладошками по ткани юбки, произнесла:

— Я не ошиблась? Ты сказал: "приучать к своим прикосновениям"? Насколько знаю, я не собака, что бы меня приучали.

Побольше бы стали и негодования в голосе, но и так неплохо.

— О!— Влад улыбнулся, отчего на его щеках появились лишающие последних мозгов ямочки.— Показываем зубки!?

Мужчина коснулся моей шеи, переместил руку вверх, потер губы, нажал на них, проникая большим пальцем в рот, и касаясь ряда зубов. Погладил.

— Хорошие зубки...

Я с силой вздохнула и попыталась вытолкнуть его палец языком. Неудачная идея. Мои действия явно напомнили ласку. Взгляд Влада мгновенно потяжелел и затуманился. Я смотрела в расширившиеся зрачки и еле дышала. Снова.

Ладно, по крайней мере, и у меня над ним есть власть.

Для большего удобства, я слегка сжала зубы вокруг пальца и опять постаралась прогнать его из своего рта. Послышался приглушенный мужской стон. Ох, дьявол, от этого звука тело наполнилось тягучей истомой, а язык и губы сделались сверх чувствительными. У меня кружилась голова от того, как их покалывало.

Я сглотнула, невольно всасывая его палец глубже.

Чё-о-о-о-рт!

Стало невыносимо, всё пылало, сердце выделывало сумасшедшие кульбиты, а в животе было горячо-горячо. Снова.

Я чувствовала металлический привкус его кожи, чувственный, грешный, искушающий. Меня трясло. Хоть этого и не было заметно, но внутри всё дрожало и звенело, будто в грудь за место сердца поместили старый трезвонящий будильник. Т-р-р-р-р-р-р-р-р-р! Веки отяжелели, я закрыла глаза и лизнула палец. Сама, добровольно. Просто из-за того, что невыносимо этого хотела. Мой незнакомец умеет вытягивать на поверхность все глубоко запрятанные желания.

Влад убрал руку и прижался ко мне лбом, по моим губам тут же скользнуло горячее дыхание.

Жарко.

— Я так хочу поцеловать тебя,— прошептал он.— Скажи, что и ты этого хочешь.

Резко распахнув глаза, я вцепилась в его плечи, стараясь, толи, оттолкнуть, толи, прижать поближе.

Вдох-выдох, вдох-выдох.

В лёгкие новым потоком ворвался его запах. Запах разгоряченного мужчины и парфюма. М-м-м, нечто пряное, но с нотками свежести.

Я провела носом по его щеке, спустилась к шее.

Да... Что-то древесное, имбирь и, кажется, грейпфрут...

Чёрт, я его нюхаю!

Переведя взгляд на губы, увидела, что Влад улыбается.

— Скажи...— вновь попросил он, потираясь щекой о мою кожу.

Колючий.

И почему мне так нравится ощущать касание его щетины?

Я задышала ещё прерывистей.

Не могу, столько чувств и эмоций сразу, я этого не выдержу! Боже, не выдержу...

— Я...

— Скажи.

Горячий шёпот у уха, легкий укус.

— Я... Нет. Не надо, нет.

Ты это сделала, смогла ему отказать. Молодец, так держать.

Неожиданно, хлопнула дверь, послышались шаги и ошеломленный голос:

— Ох, ё-о-о-о... Извините!

Я повернула голову, у порога замерла Юлия, со слегка приоткрытым от изумления ртом.

Дьявол!

— Э, я за кофе зашла, а вы что тут делаете?— удивление быстро уступило место злости, и теперь блондинка стояла, с саркастически приподнятыми бровями.

Влад прочистил горло, одновременно пересаживая меня со своих коленей на стул:

— Марине снова стало плохо, я помог ей.

— Х-мм, так вот, как теперь это называется,— в голосе блондинки звучала издёвка.— Ну-ну.

Дербенская прошла в глубь комнаты и начала готовить себе кофе.

— Ладно, я, пожалуй, пойду,— вскочив на ноги, я покачнулась и вцепилась в стол.

Блин, в фильмах героини сразу после обмороков, как козочки прыгают, а у меня даже до обморока не дошло, но я еле стою.

Мой незнакомец мгновенно оказался рядом, придерживая за плечи:

— Я помогу.

— Не надо,— подавляя ненужные чувства, ответила я.— Всё хорошо,— и слегка пошатываясь, вышла из комнаты.

* * *

С дико громыхающим сердцем, я кралась по коридору, стараясь ступать, бесшумно и мягко, как кошка. Сложная задача. Пол под ногами скрипел, ткань джинсов шуршала, а из приоткрытых губ вырывалось слишком громкое дыхание.

Я провела холодной ладонью по влажному лбу.

Чёрт, никогда не думала, что это так непросто. Сейчас незнакомец проснётся, а я всё ещё здесь... Господи, что тогда делать?! О Боже!

Так, успокойся, всё хорошо. Глубоко вдыхаем. Всё просто отлично. Выдыхаем. Сейчас ты тихо дошагаешь до двери, схватишь обувь и смоешься. Отличный план! Гениальный план!

В груди что-то кольнуло и беспокойно заворочалось. Я прикусила губу.

Нехорошо сбегать так, не попрощавшись. Эта ночь явилась для меня откровением, мне никогда не было так хорошо. Морально, физически... Волшебство. Мы с незнакомцем слились, сплелись, перемешались телами и душами...

Стоп, стоп, стоп! Ты начинаешь фантазировать, придумывать. Это был просто шикарный секс и ничего более, как для тебя, так и для него. Мужчина только обрадуется, когда обнаружит, что ты ушла "по-английски", избавив его от лишних забот и проблем. Да ты делаешь ему огромное одолжение, он должен быть благодарен за это!

Ура, вот и входная дверь, где мои босоножки?

— Доброе утро.

Я вздрогнула. Меня словно облили холодной водой, а потом сразу горячей. Сердце на миг остановилось, но затем продолжило биться с усиленным энтузиазмом.

— Доброе, — выговорили непослушные губы.

Мужчина проснулся и сейчас стоял у порога спальни, опираясь плечом о стену. Весь такой растрепанный и сексуальный.

Я напряглась и отвернулась, спина выпрямилась, ноги и руки задеревенели, пальцы сжались, ногти впились в ладони.

— Не хочешь попрощаться?

— Я...

Я растерялась, не зная, что ответить. Что вообще говорят в таких ситуациях? Всё было замечательно, давай останемся друзьями? Нет, не то.

Неожиданно к глазам подступили слёзы, губы задрожали.

Только не оборачивайся, только не оборачивайся! Он не должен этого видеть.

— Прощай,— удалось вымолвить мне.

Постояв несколько секунд, я медленно наклонилась и застегнула босоножки.

— Так и уйдёшь?

Что это у него в голосе, неужели сожаление?

Я усиленно заморгала, не давая влаге сорваться с ресниц.

— Тебя что-то не устраивает?

— Да.

Ох...

Ох, ох, ох!

Его не устраивает.

Не устраивает.

Что?

— Что же?

— Хочу, что бы ты осталась.

С губ сорвалось нечто среднее между рыданием и смехом. Я тут же прижала руку ко рту.

— Шутишь?

— Нет.

— Шутишь. Думаю, люди подобные тебе понимают, что такое обычный...— в горле образовался комок, мешая говорить,— обычный перепих. У нас с тобой был именно он. Было бы глупо, принимать это за нечто большее,— последние слова вырвались в виде шепота.

— Ты так не думаешь.

— Думаю. О, ради бога, не говори, что считаешь иначе, давай не будем лгать друг другу! Пожалуйста!

Перед глазами всё расплывалось, в носу щипало.

Только не шмыгай, только не шмыгай!

Я схватилась за ручку двери, щелкнул замок.

— Подожди,— мужчина сжал мою ладошку.— Оставь свой сотовый.

— Ох, извини, он мне и самой нужен.

Тишина и горячая рука всё так же сжимает мою ладонь.

— Пусти. Пожалуйста,— удалось выдавить мне через сжимающееся тисками горло.

Отпустил.

— Прощай.

— Пока,— послышалось в ответ.

Сквозняк в подъезде, хлопок закрывающейся двери и дорожки слёз по щекам.

Как же больно. Как мучительно больно причинять кому-то страдания. Особенно тому, кто так понравился. Невыносимо, невозможно...

Коля, что б тебе разодрали черти! Разодрали за то, что ты отнял у меня веру в людей...

А ты тоже хороша, совсем с ума сошла. Переспала с совершенно незнакомым мужчиной, доверилась! Опять доверилась, столько необоснованного риска! Зачем?!

— Что я наделала!?! Как могла...это помешательство, сумасшествие. Дьявол все побери, я же его даже не знаю!

Торопливо вытирая слёзы, я спешила домой. Ноги ступали в замысловатом узоре, огибая множество луж раскинувшихся по улице. Я споткнулась и угодила стопой в мутную воду.

Отряхнув туфли, пробормотала:

— Этого больше не повториться! Он меня не найдет, а я не буду искать его. Пусть прошлая ночь останется лишь безумным воспоминанием без права на будущее! Могу же я себе позволить один безрассудный поступок?

Решительно кивнув, я продолжила идти.

В груди, что-то покалывало.

* * *

Я уткнулась в раскрытые ладони, прогоняя ненужные воспоминания.

Нашла о чём думать, хочешь превратиться в решето и устроить тут всемирный потоп?

Конечно, нет. Работа... надо работать!

Надя коснулась моего плеча и обеспокоено спросила:

— Всё нормально?

Я усмехнулась:

— Сегодня это прям вопрос дня.

Девушка улыбнулась в ответ:

— Ты не ответила.

— Да, всё нормально.

— Уверена?

— Абсолютно.

— А то могла бы уйти пораньше, я прикрою.

За меня готова отдуваться беременная женщина, до чего я докатилась!?

— Правда. Всё хорошо. Просто я отвлеклась, сейчас продолжу печатать.

— Да это не срочно, — отмахнулась секретарь.— Давай лучше кофе попьём. Ну, как... я чай, а ты кофе. Идёт?

Я рассмеялась, чувствуя, как на сердце становится легче:

— Идёт. Только, я бы тоже предпочла чай.

— Так в чём проблема?! Пошли. Хотя, нет, сиди... Антон!— окликнула она проходящего мимо нас парня.— А принеси-ка нам чайка. Пожааалуйста,— и состроила умильное личико.

— А больше ничего не принести?— улыбнулся он.— Совсем, как забеременела, обнаглела. Принеси чайка, принеси пироженко...

— Кстати, и, правда, принеси еще и пироженок.

Антон горестно покачал головой, но спустя несколько минут вернулся с нашим "заказом".

— Вьете из меня верёвки, Надежда Павловна, и не краснеете.

— Ой, мне так стыдно, так стыдно!

Парень усмехнулся, подмигнул мне, и пошёл к себе в отдел.

— Я в последние месяцы такой бессовестной стала. Хе-хе. Ну, а с другой стороны, когда, если не сейчас?

— Действительно.

Настроение положительно улучшалось.

Мы уселись и стали пить чай прямо за рабочим столом.

— А не поругают?— я махнула рукой на наше пиршество.

— Пусть только попробуют.

Надя со мной разговорилась, рассказала про себя, про мужа, как они познакомились. Выяснилось, что он у неё первая и единственная любовь. За исключением Антона конечно, хихикая, уточнила она.

— А у тебя, как всё было.

— В смысле,— не поняла я.

— Ну, первая любовь.

— Ах, это...— я вздохнула и уткнулась взглядом в стол.— Тебе повезло, у меня всё было не столь радужно.

— Если не хочешь, не рассказывай,— увидела моё состояние секретарь.

— Да ладно...

Что-то же я поведать могу. Не всё естественно, далеко не всё. Человек передо мной начал раскрывать душу, а мне что в ответ молчать? Нет, не хочу отталкивать единственную хорошо настроенную здесь ко мне девушку, да и вообще, пора перестать шугаться людей.

— Денег не было,— началась моя история,— отец постоянно работал и вкладывал всё в бизнес, родители сорились, мама плакала, злилась, а потом ушла от нас. К другому мужчине. Все заботы о хозяйстве легли на меня: уборка, готовка, бюджет. Мне тогда было пятнадцать. Что говорить, тяжёлые времена,— я пожала плечами.— Жили мы так пару лет, потом папа познакомился с нужными людьми, подсуетился в нужное время и, хоп, дела пошли в гору. Прибыль, деньги... удавка на шее тянула уже не так сильно, но... то время сильно на меня повлияло. Мама... маму я так больше и не видела, папа всё так же вкалывал на работе...— не зря, кстати, вкалывал, бизнес развернулся не хилый.— Мне тогда даже поговорить было не с кем, а так хотелась любви и тепла. Я была очень одинока. Ко мне приходили нехорошие мысли. Действительно нехорошие. Я безумно нуждалась в человеке, который бы меня принял...

Воспоминание колючими снежинками вихрились перед внутренним взором, причиняя тупую боль. Как передать словами то разъедающее одиночество и отчаянье, что мучило меня? Никак, да и надо ли?

Зачем всё это рассказываю? Порыв, какой глупый порыв, но раз начала.

Я взяла чашку, покрутила её в руках, сделала глоток чая и продолжила:

— Мы познакомились на четвёртом курсе, он был старше и учился на другом факультете. Коля был очень харизматичным и обаятельным человеком, такие обычно становятся лидерами, за ними идёт народ. Как потом выяснилось, это лишь маска, но тогда... тогда он меня покорил. Красивые слова, клятвы, что всегда будем вместе. Обещания любви и заботы... В общем, что ещё нужно молодой девушке, тем более, такой отчаянной, как я? Мы съехались, стали жить на съёмной квартире, за которую платил мой отец, Коля узнал, чья я дочка и...

Я ощутила, как меня накрывает тёмной, удушающей волной. Глубоко запрятанные чувства, мысли, так некстати услышанные слова, всё это обрушилось на меня тяжелыми булыжниками.

— Люблю ли я её? Не пори чушь! Она красива и богата, но сама по себе — никто. Я запал на хорошенькую мордашку и деньги. О-о-о, с тем, что эта дурачка оказалась богатенькой, здорово подфартило. Судьба блин. Марина просто пустышка, глупенькая влюблённая лохушка!

Боль, паника, неверие, разочарование, страх... Давние эмоции кружили вокруг, подобно цунами, вытягивая весь воздух и силы. Я зажмурилась, преодолела внутреннее сопротивление и с трудом вздохнула. Тряхнула головой, прогоняя негативные мысли.

— Короче, всё закончилось не очень хорошо.

Надя молчала. Я через пару минут открыла окно, высунулась в него по плечи и стала глубоко дышать, заполняя лёгкие кислородом. Чёрный вихрь больше не окружал меня, и я постепенно успокаивалась.

Я — это я, не лохушка, не дурочка, не пустышка. Возможно наивная и доверчивая, возможно не слишком умная, но не то ничтожество, которое описывал Николай. Да, он попортил мне кровь, нервы, снизил самооценку, но, чёрт возьми, я не позволю ему влиять и на свою сегодняшнюю жизнь! Не всё ещё потеряно.

— Можно вопрос?

Я предостерегающе взглянула на Надежду, начиная жалеть о своей откровенности.

— Не про Колю,— заверила секретарь.

— Задавай.

— Как я поняла, твой отец очень хорошо зарабатывает,— медленный кивок с моей стороны.— Зачем же ты устроилась сюда работать? Это ведь не самое престижное место.

Я облизнула губы, всматриваясь в тяжёлые тучи на небе.

С некоторых пор моё отношение к деньгам изменилось, я не хочу висеть тяжёлым грузом на шее отца в ожидании золотых монеток. Я не хочу хоть в чем-то, даже отдалённо походить на Николая.

— Просто желаю самостоятельности, независимости и самореализации, вот и всё.

— Ясно,— протянула Надя.— Ладно, я к шефу, а ты тут,— девушка покрутила рукой,— работай.

— Хорошо,— садясь за стол и придвигая к себе клавиатуру, ответила я.

Зря я разоткровенничалась о той ситуации, утешает только, что не всё выболтала.

* * *

Остаток дня прошёл спокойно и без волнений.

Мои вторые рабочие будни. Ну... бывает и хуже. Наверное. Да, точно бывает.

Выходя из здания, я обнаружила, поджидающего меня Влада. Шаг на мгновение сбился, но к счастью мне удалось быстро его выровнять.

— Я провожу тебя.

Я на пару секунд опешила.

— Ты бы сбавил обороты.

— Я просто волнуюсь, тебе за сегодня несколько раз становилось нехорошо.

Теперь мне об этом до конца жизни напоминать будут.

Я прикрыла глаза, и устало потёрла лоб.

"Да, он попортил мне кровь, нервы, снизил самооценку, но, чёрт возьми, я не позволю ему влиять и на свою сегодняшнюю жизнь! Не всё ещё потеряно".

М-да, решить проще, чем сделать. Я изменюсь... с завтрашнего дня начинаю жизнь с чистого листа... не позволю ему влиять на себя... Какие правильные слова, но как тяжело им следовать. Рискнуть? Нет, не могу, ещё не время, к тому же на работе начнутся такие сплетни... Отговорки, отговорки.

Стало стыдно из-за своей трусости, но:

— Спасибо, как-нибудь сама дойду.

Я зашагала к остановке.

— Нам всё равно по пути,— последовал за мной мужчина.

Я поймала на себе заинтересованные взгляды коллег.

Чёрт! Что он делает?!

Что-что? Он рушит твою репутацию!

— Тебя не волнует, какие о нас пойдут слухи? Да что там пойдут, уже...

— Нам всё равно по пути,— вновь повторил он.

Я раздраженно фыркнула:

— Уже успел разузнать мой адрес?

Влад улыбнулся:

— Я шустрый.

Когда умудрился? Что-то мне это совсем не нравится. Господи, он уже знает, где я живу! Что дальше?

— Ты назойливый!— парировала я.

Мужчина продолжал улыбаться.

Он рушит мою репутацию. Он рушит мою жизнь! О-о-о, как на меня уставились сотрудницы, во мне сейчас прожгут дырки и расщиплют на атомы! У-у-у, что же делать? Что делать!? Ох, пошло оно всё к дьяволу!

— Поступай, как хочешь!

— М-м-м, меня очень воодушевляют эти слова,— хрипловато протянул мой незнакомец.

Я покраснела, остановилась и, направив на него указательный палец, прошептала:

— Всё в рамках приличия... о чём бы ты там не думал!

Владислав поднял ладони:

— А что я? Я ничего!

Я промолчала, всё равно мы уже у остановки.

Маршрутка подошла быстро, да ещё и полупустая. Вот так везение! Влад уселся на соседнее место, плотно прижавшись ко мне ногой. Я попыталась отодвинуться и уперлась в стекло.

Шикарно, и чего он так ноги свои раздвинул, неужели причиндалы настолько большие, что мешаются?!

Сознание наполнилось откровенными картинками, я покраснела.

Действительно большие...

Тьфу, пошли вон похабные мысли!

Я поймала самодовольную улыбочку Влада.

— О чём думаем?— поинтересовался он.

Я же не пялилась ему прямо в... О, чёрт! Тут нигде нет специальной кнопочки, что бы катапультироваться?

— Ни о чём! Ты не мог бы немного отодвинуться?

— А ты не могла бы так не прижиматься к окну, а то выдавишь ненароком.

— Если бы кто-то так сильно не прижимался ко мне...

В ответ приподнятые брови и смешинки в глазах. И добродушные ухмылки пассажиров.

Замечательно, мы тут уже представление устроили! Позорище.

Ну его!

Я нахмурилась и, сцепив под грудью руки, уставилась на проносящийся за стеклом пейзаж.

Влад больше не делал попыток заговорить, только всё так же касался своей ногой, посылая по телу волны тепла. Мгновение и я ощутила касание его руки, выше локтя, кожа к коже. В месте соединения покалывало, дыхание стало чуть глубже.

Ты не квашня. Не безвольная квашня! Соберись, отвлекись, не реагируй!

Я не удержалась и, повернувшись, взглянула на незнакомца. В нос ударил запах его порфюма, кожу полоснуло золотистым взглядом.

Плохая идея, отворачиваемся.

Я еду с моим незнакомцем в маршрутке... как обычные люди. Сюрреализм, блин.

Вышли на моей остановке, хотя я знала, что ему было бы удобней на предыдущей.

— Ты что меня до дома провожать будешь?

— Конечно.

— Шикарно,— прошептала я.

— Ты что-то сказала?

— Да, оставь меня в покое!

И вновь стыд, за то, что не сдерживаю данного себе обещания.

Ещё не время, успокоила себя.

— Извини, но я озвучил свою позицию и не собираюсь отступать.

— А как же сплетни, тебе плевать, что ты растаптываешь мою репутацию?

— Чем? Тем, что провожаю домой? Ну, так я говорил, нам с тобой по пути! Живём на соседних улицах.

— Вот-вот, на соседних! Какого ты за мной до дома увязался?!

От быстрой ходьбы и возмущения почувствовала, что запыхалась.

— Волнуюсь,— последовал простой ответ.

— Я не знаю, как тебе ещё объяснить, что не желаю тебя видеть! Видеть, слышать, осязать, осознавать, что находишься где-то рядом!

— Ничем не могу помочь.

— Я надеялась, тем утром ты всё понял. Я же отталкивала тебя. Дьявол, я выражалась вполне откровенно!

Грудь вздымалась, пальцы впились в ткань юбки.

— Но ты не хотела уходить, и не хотела говорить тех слов, я же видел. И этим утром, я вполне доступно объяснил, почему тогда отпустил тебя.

Мы стояли у моего подъезда, я даже не заметила, как нам так быстро удалось сюда дойти. Я боялась, что выйдет кто-то из моих соседей, боялась начавшегося разговора, боялась, что Влад начнёт напрашиваться на "чашечку кофе"... Я просто боялась, до дрожи, до тошноты. Он меня не отпустит. Я чётко это поняла, не отпустит! Жизнь осыпалась, как песочный замок под ударами волн, закрывай ладошками, не закрывай, а песчинки проскальзывают сквозь пальцы.

— Что тебе нужно?— сорвался с губ усталый шёпот.

— Ты.

Одно слово, а я стою и не знаю, что ответить. Ветер треплет волосы, сердце вырывается из груди, в душе проклёвываются робкие ростки надежды. А может, может всё-таки... Перед глазами встаёт образ Николая, прохаживаясь по несмелым росточкам. Топ-топ, и мечты гаснут.

— Я? Тебе нужна я? Ну, получишь ты меня, а дальше?

— Посмотрим,— отводя взгляд в сторону, произнёс мужчина.— Что я наверняка знаю, без тебя мне сносит крышу. Ты мне необходима.

— Извини, не убедительно.

Я отворачиваюсь и иду к домофону.

— Я буду за тебя бороться,— послышался твёрдый, уверенный голос.

Дзинь-дзин, сработал ключ, открылась дверь и я скрылась в подъезде.

* * *

Луна серебристой дорожкой скользила по комнате, шторы трепетали от чуть заметного ветерка, сверкали звёзды. Создавалось впечатление, что находишься в сказке, по-моему, так в страшной сказке. Мне было неуютно, паника плескалась за закрытой дверью сознания, но я ещё могла её сдерживать.

Под окнами горели фонари, я видела, как в ореоле света летали насекомые. На улице было пустынно, все люди уже, наверняка, спали.

Ко мне подкрадывался страх, овевая холодом грудную клетку. Я пыталась сосредоточиться на диске луны, на фонарях... бесполезно. Было жутко. Я боялась темноты. Вот так глупо и по-детски. Обычно, я переносила её нормально, лишь легкий дискомфорт жужжал на задворках разума, но не этой ночью. Причины изменений были понятны — воспоминания, что я потревожила днём. Николай. Николай, тьма и чудовища.

Я тряхнула головой.

Вспоминать о нём в данный момент — не лучшая идея.

Терпи, ты сильнее этого. Ты сильнее него. Его власть прошла.

Я нервно сглотнула и задрожала.

Страх. Ощущение опасности с каждой секундой казалось всё острее и острее. Чудилось, что мгновение и из тьмы выпрыгнут ужасные создания.

Чепуха. Никого тут нет. Я вижу очертания предметов: вот стол, кровать, шкаф с зеркальной дверью.

По коже пробежал мороз, пришла бредовая мысль, что из стекла на меня смотрят монстры. Я тут же её отмела, но к выключателю всё же подбежала. Одно движение пальцем и всё будет хорошо, вся эта ересь покинет мою голову.

Нет, ты сильная, ты понимаешь глупость своих страхов, понимаешь причины паники. Ты взрослый человек, ты сможешь!

Так и не щёлкнув выключателем, я села на кровать, подобрав к груди ноги. Дико колотилось сердце.

Не стоило о нём вспоминать.

Я нахмурилась.

Так, ладно. Надо сосредоточиться на чём-то другом, на чём-то таком же эмоционально сильным.

Губы растянулись в улыбке.

Эмоции, Влад, знак равенства.

Я так долго почти ничего не ощущала, закрываясь от внешнего мира, и вот! Владислав. Пришёл, увидел, победил. Пришёл, взбаламутил все чувства и не собирается уходить. Наглец, мачо, блин! Прёт, как танк.

В груди потеплело, страх стал меньше.

Хорошо, продолжаем.

Влад. Зачем же ты свалился на мою голову, почему не отпускаешь? Мне ведь сложно, я так стремлюсь к покою. Целый год жила без потрясений, с замороженными эмоциями, и было так хорошо, уютно. Боже, я скучаю по тем временам! Конечно, что-то меня беспокоило: экзамены, диплом, проблемы будущего, но не так! Не так одуряющее остро!

Осознаёшь ли, что со мной делаешь? Осознаёшь ли, какой контраст между спокойствием и... тобой? Всё так сильно. Может, оттого и сильно, что до этого была долгая изморозь в чувствах? Не знаю. Как меня это тревожит, если б знал, как тревожит...

Я боюсь тебя, того к чему могут привести наши отношения, мне так не хочется новой боли, шока и разочарования. Ты так на меня действуешь! Что со мной будет, если ничего получится? Второго раза мне не выдержать, я просто рассыплюсь на твоих глазах, распадусь на атомы.

Мне страшно, ты имеешь надо мной власть, я её тебе не давала, сам взял. Пришёл и взял... Коле я сама её вручила, с надеждой на светлое будущее. Тогда у меня был контроль, не полный и мнимый, но был! Ох, как всё сложно. Насколько было бы проще, не встреться ты на моём пути.

Если бы не сила чувств, я бы попробовала, честно, попробовала бы, но так? Нет.

Что ты со мной делаешь? Испытываешь ко мне те же эмоции? Хотя бы одну десятую от них? Говоришь, что я тебе нужна, без меня сносит крышу, но можно ли тебе верить? Не понимаю, зачем я тебе...

Влад. Влад. Влад.

Я представила перед собой его лицо: светло карие глаза, теплые искорки, что плещутся в них, маленький шрам, пересекающий левую бровь, улыбающиеся губы. Я мысленно коснулась его лба, провела пальчиками по щекам.

Влад.

Руки обняли подушку.

Влад... Мне так тяжело.

Я заснула, с его образом перед внутренним взором.

* * *

На работу в этот раз пришла одной из первых, помимо меня в соседней комнате сидела только рыжая девушка, имени которой, я, к сожалению, не запомнила.

— Привет,— заглядывая к ней, поздоровалась я.

— Угу,— не отрываясь от компьютера, ответила она.

Ясно, меня игнорируют.

Пойти, что ль чайку себе сделать?

— Ох!— впорхнула в кабинет Надя.— Я проспала, и, если, честно, не понимаю, зачем проснулась,— разрумянившаяся девушка плюхнулась на стул, схватила со стола папку и принялась ею обмахиваться.— Кофе! Мне срочно нужен кофе!

— Тебе ж нельзя.

— Знаю,— секретарь поморщилась,— но это не мешает мне хотеть его.

— Ясно. Я сейчас собиралась чай приготовить, на тебя заваривать?

— А давай. Не кофе, конечно, но на безрыбье и рак — селёдка,— девушка мечтательно улыбнулась и погладила живот.— М-м-м, селёдочка.

Я улыбнулась.

— Тогда жди.

Через несколько минут мы, сидя за своим столом на ресепшне, наслаждались ароматным напитком. Правда, наслаждалась больше я, а Надя вертела кружку в руке, о чем-то размышляя. Наконец, она подняла на меня глаза и спросила:

— Скажи, а ты... ну, того... с ним?

— Чего?

— Ну, ты... Влада уже застолбила?

Я подавилась, вытерла выступившие на глазах слёзы, и, стараясь отдышаться, спросила:

— Что?!

Вот это вопросики!

— Вы с ним встречаетесь?

— Э-э-э... Ты б хоть подождала, пока я чай допью, что б такое спрашивать. Кх-м.

— Не юли,— отмахнулась от меня девушка.— Встречаетесь или нет?

— М-м-м, нет,— я вспомнила, как нас с Владом застукала Юля.— Что, ходят какие-то слухи?

— А должны?— секретарь встрепенулась, навострила ушки, словно почуявшая что-то собака, и заинтересовано на меня посмотрела.

Я принялась водить пальцем по столешнице, "рисуя" узоры.

— Нет. Просто, откуда-то ж эта мысль к тебе пришла.

— Ха, да вы вчера так друг на друга смотрели и, к тому же, с работы ушли вместе.

— Просто мы живём на соседних улицах,— буркнула в ответ.

— О-о-о...

Я вздохнула и подумала, что зря вчера так с ней разоткровенничалась. Если б не разговорилась, Надя, возможно, не считала бы, допустимым, так меня расспрашивать. Она же чужой для меня человек, раскрыла ей душу и вот результат. То ли просто надо мной подшучивает, то ли грязные подробности выпытывает...

От дальнейших пыток, своим фееричным появлением, меня спас Антон.

— Мать честная!— воскликнула Надя.

Я ошалело таращилась на парня, на плечах которого висело по девушке.

— Прям кадр из военного фильма,— протянула секретарь.— Мы шли-и-и под грохот канонады-ы-ы, мы сме-е-е-рти смотре-е-е-ли в лицо-о-о. Впере-е-е-д продвига-а-а-лись отря-я-я-ды Спарта-а-а-ковцев смелых бойцо-о-о-в...

Дабы сдержать улыбку, пришлось сжать губы.

— Что случилось? С девушками всё в порядке?— справившись с собой, спросила я.

— Не считая загубленных туфлей, с нами всё в порядке,— ответила одна из прижимавшихся к Антону.

— Он наш герой,— сладенько промурлыкала вторая.— Ох уж эти ненадёжные каблуки! Если б не Антошенька, пришлось бы пачкать стопы на грязных ступенях,— личико рассказчицы забавно сморщилось,— или прыгать по ним на одной ноге.

Девушки, дружно вздохнули и принялись строить несчастному парню глазки.

Ага, так бы и попрыгали, кузнечики одноногие. Что-то мучают меня смутные сомненья.

— Первый, первый, я второй. У меня тут двое раненых, возможно сотрясение мозга,— вновь вмешалась Надя.— Ах, нет, просто у обоих каблуки одновременно сломались. Впрочем, с мозгами у них, возможно, всё ж не в порядке.

Не выдержав, я хрюкнула от смеха, тут же постаравшись замаскировать его кашлем.

Задетые сотрудницы шикнули на беременную коллегу (думаю, беременность спасла её от преждевременного и болезненного облысения) и заканючили:

— Антош, Антошенька, проводи нас до рабочих мест.

Парень вздохнул, улыбнулся и попёр свою ношу дальше. Полагаю, он не видел, как девушки показывали нам языки.

— Детский сад, честное слово!— качая головой, заключила секретарь.— Ладно, мы отвлеклись. Так что ты говоришь у тебя с Владом?

— Ни...

От ответа меня вновь спасли, на этот раз, сам Влад с тоже весьма фееричным появлением.

— Нога, ох, моя бедная нога,— стонала девушка, которую он нёс на руках.

Нет, вы посмотрите! Он НЕСЁТ её НА РУКАХ! С какой стати, МОЙ мужчина, тащит на руках какую-то...

Так, стоп. О чём думаешь?! Он не твой мужчина!

— Что случилось? С девушкой всё в порядке?

— О-о-о,— вновь простонала пострадавшая.— Нога-а-а...

Влад, с невозмутимым, как у терминатора лицом, прошагал дальше.

— Травмоопасной какой-то день,— провожая парочку взглядом, заметила я.

Секретарь насмешливо фыркнула.

Я вопросительно приподняла брови.

— Что, правда не понимаешь?— поразилась она.

— Ты о чём?

— День тут не при чём, просто наши сотрудницы решили кое с кого взять пример,— многозначительно протянула девушка.

— С кого это?

— Ну, уж совсем дурочку из себя не строй. С тебя, естественно!

— М-м-м!?

— Да-да. Кто вчера в обнимку с Антоном пришёл?

— Не в обнимку, а просто на него опираясь.

— Вот и эти девицы-красавицы просто на него опираются.

— Но...

— Никаких "но". А за кого Влад волновался так, что, наверно, готов был до больницы на руках нести?

О чём она? Так, в двусмысленной ситуации нас видела только Юля, значит, Надя говорит не о сцене на кухоньке. Ага, это об эпизоде знакомства.

Да и не волновался он так за меня. Прям уж... на руках...

— Не было такого!— возмутилась я.— Мне стало нехорошо, он это заметил и всего лишь поинтересовался самочувствием.

— Всего лишь! Ты что не видела, как он на тебя смотрел? Пф, всего лишь. А девушки у нас сообразительные, догадались, что можно и спопугайничеть.

Я смутилась.

Ничего себе, случайно, кашу заварила! Бедные мужчины. Но я же не специально!

Надя улыбнулась:

— Можно сказать, ты ввела новую моду по соблазнению сильного пола.

Мы встретились друг с дружкой взглядом и рассмеялись.

М-да, парни мне за это спасибо не скажут.

Развить тему нам помешали голоса за дверью:

— Аккуратней, аккуратней, да не идите же так быстро!

Ответа я не услышала.

Так, и кого ж в этот раз привела нелёгкая? Чего ожидать? На Антона опирались, Влад нёс на руках, а сейчас что, на плечах занесут?

— Да всё нормально, не дёргайся так.

Дверь открылась, и я узрела самую фееричную на сегодня сцену — мужик, поддерживающий за талию... мужика... Ой, мужик, поддерживающий за талию моего ШЕФА!

Хм, вот это я ввела моду, не только девушки решили воспользоваться моим примером на мужчинах, но и мужчины на... гм, мужчинах.

— Здрасти,— поприветствовала мы вошедших.

— Здравствуйте, Надежда Павловна и... э-м-м, Марина,— ответил директор.— Представляете, какой-то нехороший человек на тротуар банановую шкурку бросил, я и поскользнулся, прям советская комедия, ё-моё, теперь приходится Эдуарда Владимировича утруждать.

— Так, может лучше к врачу?

— Если сильно разболится, то может, а пока обойдусь. Что я, барышня, какая изнеженная!— рассмеялся шеф.

Я вежливо улыбнулась в ответ.

После ухода мужчин мы ещё некоторое время сидели молча.

— А кто с ним был?— не выдержала я.

— Его зам. Да-а-а, неожиданно.

Мы одновременно прыснули со смеха. Посмотрели на обалдевшие лица друг друга и зашлись в диком хохоте.

Из кабинета выглянул зам.:

— Всё нормально?

Надя уткнулась в компьютер, я зарылась в бумаги.

— Да, да, всё хорошо,— делая серьёзные лица, ответили мы.

— Ладно,— мужчина подозрительно на нас глянул и возвратился в кабинет.

Мы молча сползли под стол.

* * *

Прошла неделя, вторая, никаких слухов о нас с Владом Юля, вроде не распространяла, и я потихоньку начала приживаться в коллективе. Хотя, кое-какая молва всё же ходила, но основывались та лишь на домыслах и сильно не задевала.

Надя, как могла, ввела в курс дела и три дня назад ушла в декрет, оставив меня за главную в "секретарских делах". Я жутко волновалась: вдруг, что перепутаю, не правильно напишу, не найду нужных документов, но пока обходилось без этого. Надежда велела звонить, если возникнут вопросы, но мне очень не хотелось её беспокоить.

Влад вёл себя, на удивление, прилично, чем, если честно, вводил меня в недоумение. Решил перейти на новую тактику? Или просто потерял ко мне интерес? Домой, по крайней мере, провожать перестал. Ну, правильно, зачем ему такая недоступная я, когда вокруг увивается вся женская половина нашей скромной газеты?! Так и строят ему глазки, кошки развратные. "Влад, ты такой умный, не подскажешь, как тут правильно написать? Ой, Влад, я что-то нажала на компьютере, и он завис, не поможешь?" Программист он вам что ли? Или мастер на все руки? Тьфу, смотреть противно на эти примитивные приёмы, а он только улыбается и со спокойным видом позволяет девушкам продолжать в том же духе. Мать Тереза, блин! Вероятно, кто-то скажет, что я ревную. Не знаю. Возможно. Но то, что эта ситуация изрядно напрягает — точно.

И, при всем при этом, сей индивид, иногда, звонит мне по вечерам, ведя благопристойные беседы. Да-да, я не брежу, благопристойные. Никаких намёков, двусмысленностей, лишь в голосе редко проскальзывают странные интонации. Но, может, они мне только мерещатся? Так и хочется спросить: "Что, чёрт возьми, происходит? Зачем звонишь, если уже нашёл мне замену? Много замен" Ах, да, меня ж так до конца не покорили. Пробудила, понимаешь, инстинкт охотника и махнула хвостиком. Вот и весь ответ. А я дура, что продолжаю участвовать в этих играх и беру трубку. Интересно же! Идиотка!

И что самое обидное, несмотря на невинность бесед, мучаюсь потом от эротических сновидений. Он меня о любимых книгах и фильмах спрашивает, а я после с ним во сне... к-хм... чего только не вытворяю. Эдакая смесь воспоминаний и фантазий. Горячая и страшно возбуждающая. Такая вот реакция на невинные вопросы. Нормально? Нет. Пробуждаюсь вся мокрая, на сбитых простынях и с... ох... влажной ладонью в трусиках. Смущающе? Более чем. Хочется прикрыть лицо руками и прошептать: "Это не я! Я не могу быть такой".

Мне думать об этом, стыдно... Настолько терять контроль над собственным разумом и телом! Стоит только вспомнить о ночных событиях, краснею и не могу людям в глаза смотреть. Кажется, что абсолютно все знают, что со мной творится. Ещё бы мне об этом знать. Подобный отклик на обычные разговоры, для меня, более чем странен. Что за безумие? Перекрутите плёнку назад, верните скучную и спокойную жизнь!

Прошло ещё несколько суток оканчивающихся странными вечерами и жаркими ночами (я продолжала недоумевать и жутко смущаться), а потом неожиданно пришло оно. Моё день рождение. Возможно, многие захотят спросить, как это так "неожиданно пришло"? Разве может день рождения прийти неожиданно? Может, очень даже может. Когда все твои мысли забиты неким мужчиной и горячими сновидениями и не такое вылетает из головы.

Знаменательный день начался со звонкого лая соседской собаки и полётом с кровати. Это уже становиться привычным.

— Ой, больно-о-о...

Должна признать, подобное пробуждение весьма бодрит. Привычно обругав голосистого пёсика, я глянула на часы и ужаснулась:

— Как?! Не может быть! Восемь двадцать, почему восемь двадцать? Чёрт возьми! Я же должна уже выходить из дома! Ё-о-о-о... Почему не сработал будильник!? Ах, сработал... Твою ж, как я могла его не услышать?!?

Хотя, понятно "как", пол ночи не спала, остальные пол ночи спала не вполне спокойно.

Влад, какой же ты паразит, так портишь мне жизнь!

Времени завтракать, краситься, и тем более, выбирать наряд не было, умыться бы и быстрей на работу! С уходом Надежды ответственной за доступ в редакцию была я. То бишь, я должна была первой приходить, брать у охраны ключик и отпирать дверь. Соответственно, уходить последней и запирать дверь должна была тоже я.

Так, что тут у нас? Брюки белые, кофта голубая. Сойдёт!

Глянув в зеркало и скривив рожицу своему не накрашенному лицу, поспешила на улицу. "Нарисовать красоту" можно и на работе.

Конечно, у двери уже ожидала небольшая толпа, встретившая меня кислыми минами. Что за закон подлости?! Как прихожу вовремя — так никого, стоит разок опоздать — целая ватага трудоголиков караулит.

— Что-то ты запаздываешь, Марина. Да и выглядишь несколько помятой,— подала голос Юлия.

У-у-у, стерва! Сама-то смотрится отлично. Обтягивающее зелёное платье весьма откровенно подчёркивает её нехилые достоинства. Так, не грубим, "улыбаемся и машем".

— И тебе доброе утро, Юль.

Почему, когда нужно в голову не приходит ни одного остроумного ответа?

— Угу,— протянула девушка.

Шикарное начало знаменательного дня.

Запустив людей к "станку", поспешила за рабочий стол. Шариков и транспарантов с поздравлениями не наблюдалось. Хеппи бёздывающего, протягивающего руки к моим ушам народа так же не было заметно. Правильно, откуда же им знать, что сегодня я стала на год ближе к пенсии? Никто ж не сообщал. Да, наверно, оно и к лучшему. Сэкономлю на еде, в конце концов.

Ближе к обеду народ повеселел и начал перешёптываться. Что ещё случилось? Опять новенький?

— Кать,— остановила проходившую мимо девушку,— не знаешь в чём дело? Чего-то активизировались все.

— Так сейчас днюху праздновать будем, именинница в обед проставляется.

Не поняла, они знают, что у меня сегодня праздник?

А!!! Я сейчас должна стол организовывать?

— А кто у нас счастливица?— решилась уточнить.

— Так Юлька.

— Что? И у неё сегодня день рождения?

— И?!? У кого ещё сегодня днюха?— мгновенно сориентировалась девушка.

— Ой. У... у меня,— сдалась я, подозревая, что шифроваться бесполезно.

— Так-так-так. И молчит, главное! Эй, у нас тут ещё одна именинница имеется! Люди, айда сюда!

Послышались разрозненные возгласы, а затем и поздравления. Чего могут желать практически незнакомые люди? Здоровья, счастья, любви. Все говорили почти одинаково, но было всё равно приятно. Даже Юля чего-то пожелала (и я пожелала ей что-то в ответ), а потом отозвала меня в сторонку и спросила:

— Я основную часть банкета организовала, остался только десерт, может ты, как раз, им и займешься, раз такое дело?

— Ага,— прикинула, сколько с собой денег,— можно. Что брать? Может мороженого? Жарко, охладимся как раз.

— Хорошая идея. Заодно и из напитков что-нибудь придумай, безалкогольное. Начальство блюдёт.

— Сделаем.

— Ну, что стоишь, иди, скоро обед.

— А разве можно оставлять...

— Иди-иди, сегодня можно, я покараулю.

— Ладно.

— Ты куда?— окликнул, спешившую меня Влад. Он, кстати, так и не поздравил. Только стоял, улыбался и поддакивал на уже произнесенное. Так-то он завоёвывает?

— В магазин за провиантом.

— Я с тобой, помогу с пакетами.

— Как хочешь.

И опять всё было благопристойно и чинно. Думала, может, наедине что скажет, но нет. Я даже начала разочаровываться. Ну, хоть покупки нёс сам, и за это спасибо.

Посидели с коллегами тихо и вкусно, кто-то подал идею продолжить вечерком, в клубе, уже за свой счёт.

— А что, встретимся, расслабимся, получше узнаем, друг друга, ведь и не собираемся толком.

— Точно-точно. Поддерживаю. А то, как не родные, ей богу!

— Ну, вообще можно, конечно...

— Ой, не знаю. У меня парень ревнивый.

— А у меня муж...

— Так зовите, пускай с нами посидят.

На том и порешили.

Ожидая вечерних развлечений, народ сидел нетерпеливо и в радостном предвкушении.

— Чего ты куксишься?— обратилась ко мне Катя.— Тебе сегодня по статусу веселиться положено! По-тан-цу-ем!— девушка приподняла руки и начала крутить бедрами, исполняя танцевальные "па".

Я рассмеялась.

— Лисичкина! Что за пляски, вы тут устроили?!— застукал журналистку директор.

Девушка замерла, губы её беззвучно задвигались: "спалили!".

— Сергей Анатольевич, а я тут Мариночку с Днём Рождения поздравляю.

— Гм, весьма оригинальный способ. Который был бы гораздо уместнее за стенами редакции.

Екатерина молча захлопала ресницами. Барышней она была красивой: светло каштановые волосы, загорелая кожа, лицо сердечком и, по истине, хитрые лисьи глазки с приподняты вверх внешними уголками.

— Ладно,— смилостивился шеф,— иди, работай. А вас, Марина, я поздравляю.

— Спасибо,— кивнула я.

Едва дождавшись конца рабочего дня, народ поспешил домой, готовиться к гулянке. Встретиться мы договорились у клуба в десять часов.

И что мне надеть? Вопрос достойный... нет, не Гамлета, каждой женщины.

Это меня как-то бегемотит, это слишком павлинит, а это вообще проститутит! Шкаф забит, а носить нечего! Да и вообще я в последнее время за одеждой не следила, не интересовала она меня.

Я глянула на последнюю отбракованную вещь, месяц назад купленную по настоянию Лики. Кофточка цвета фуксии без рукавов и плеч, но с воротничком и V-образным вырезом на заклёпках. Часть спины открыта. Под такое и бюстгальтер особый нужен, который у меня чисто случайно имелся (снова спасибо Лике).

— Нет-нет-нет, я такое не надевала, и надевать не стану. Больно откровенно! Хотя, если только примерить...

Я достала чудо-лифчик с лямкой через плечё и застёжкой спереди, нацепила... Ух, грудь стала больше на размер. Приложила "шлюшную" безрукавку...

Тут же её отбросила.

— Нет, я не осмелюсь.

Представила, как вокруг Влада плавает стая развратных пираньей.

— Или попробовать...

Решилась.

— Н-да, смотрюсь сногсшибательно.

Цвет очень шёл. И "глаза" смотрелись крайне аппетитно. Но, боже, как было некомфортно!

В таком виде на меня все будут пялиться!

Я содрогнулась.

В том числе и Влад...

Да ну, больно он мне нужен, что б терпеть взгляды остальных!

То-то ты последнее время так возмущена отсутствием его внимания! Конечно. Это всё из-за его "ненужности"!

Я нахмурилась и забарабанила пальцами по дверце шкафа.

Может, немного и нужен...

Будем теперь, как собака на сене? Ни себе, ни людям?

Нет! Нет... просто я...

Что? От себя отталкиваешь, но к другим ревнуешь.

Не правда.

Правда! Признай это, наконец.

Хорошо! Да, нравится! Да, ревную! Но всё равно, я не готова! Не готова надеяться, открыться, привлечь. И, пусть ради него, надеть такое...

Когда-то надо выбираться из своей скорлупы. После предательства Николая и приступа отца, совсем в себе замкнулась. Ты и до этого не была мега открытым человеком и любительницей весёлой жизни, но то, что твориться сейчас... Решайся.

Не знаю.

Решайся.

Мне страшно.

Решайся!

Я... ладно. Ладно! Разок попробовать можно.

Да-а-а!

Лишь бы маньяка какого-нибудь не подцепить в этом наряде.

Не трусь, Влад в обиду не даст!

Ой, сомневаюсь.

Отринь сомненья и вперёд, прихорашиваться!

* * *

К клубам я особой любви не питаю, хоть Лика и пытается мне её привить, периодическими походами по "тусовкам". Запах сигарет (а иногда и травки), световые вспышки, куча подвыпивших людей — вот счастье-то!

— Зато в люди выбираешься,— наставительно произносила подруга, пытаясь упаковать меня в очередной откровенный наряд.— К тому же, не верю, что тебе там вообще ничегошеньки не нравится. Ну, признайся, есть же в тех местах что-то привлекательное?! Если б не было, фиг бы я тебя туда затащила!

С этим доводом невозможно поспорить. Действительно, имелось в клубах нечто заманчивое, а именно, возможность вдоволь натанцеваться. Это я люблю, и под примитивное "ты-тыц", и под весёлую песню, и под лиричную. Мне всё равно — одной или в окружении толпы народа, лишь бы двигаться под музыку.

К месту я прибыла вовремя, у входа уже стояли несколько сотрудников газеты. Влада среди них не было.

Где его носит?

— Эй, мы тут!— помахав рукой, позвала Катя.

— Иду-иду.

Я расправила плечи, удержалась от желания, натянув ткань декольте, прикрыть грудь и зашагала навстречу коллегам.

— Хорошо выглядишь!— Антон улыбнулся.

— Спасибо,— ответила я, покраснев.

Некоторые девушки пронзили меня "шлюха драная" взглядом.

Шикарно.

Я прижала ладони к пылающим щекам.

Вырядилась, как проститутка, лишилась заработанных с таким трудом у женского коллектива балов, и ради чего?! Какая идиотка!

— Сегодня вообще все леди великолепны!— с очаровательной улыбкой добавил Антон.

— Только сегодня?— капризно протянула Вера.

— Всегда!

Девушки кокетливо заулыбались.

Фух, кажется, пронесло.

— Ну что, можно заходить.

— Так не все ж ещё прибыли,— растеряно произнесла я.

— Некоторые уже там, часть народа не придёт, — ответила Катя,— а Влад звонил Антону, сказал, что б не ждали, он минут на двадцать опоздает.

От сказанного нервы натянулись, как струна на гитаре.

Ну вот, ещё и муку ожиданием терпеть! Господи, зачем я это затеяла, ясно же, что не моё, не сработает и вообще...

— Пошли,— подтолкнула Юля.

Клуб носил название "Космос" и оформлен был соответствующе. Ощущение, что вступаешь на борт межгалактического корабля, какой представляешь себе, читая фантастические книжки. Много белого цвета, метала и прозрачного пластика. Девушки, облачённые в маленькие футуристические костюмчики и извивающиеся в танце на возвышениях в лучах света. И потолок стилизованный под ночное небо. Должна признать, что это, если и ни красиво, то оригинально, уж точно.

Вся компания направилась на второй этаж, где располагались удобные серебристые диванчики, и музыка звучала не так громко. Основная масса людей ещё не подошла, поэтому выбор сидячих мест был большой. Мы устроились в уголке и стали изучать меню.

— Что будете заказывать?— спросила подошедшая официантка.

— Эх, раз День Рождения, то пусть будет шампанское, салат "Цезарь" и...— Юля задумалась,— что бы выбрать из десерта?

— Могу предложить нашу новинку: "Взрыв вселенной".

— Ой,— скривилась девушка.— Как-то неаппетитно звучит. Давайте лучше вишнёвый пирог с ванильным мороженым.

— А не много ли на сегодня мороженого?— ехидным голосом поинтересовалась Вера.— Так ведь и живот заболеть может.

— Кузьмина, не волнуйся, не заболит,— с приторной улыбкой ответила Дербенская.

— Казьмина,— с такой же улыбочкой, поправила Вера.

— Ах, извините!

— Девочки, может, хоть сегодня обойдёмся без ссор!— воскликнула Катя.

Послышалось обиженное сопение.

— Ну а что будет заказывать наша вторая именинница?— разрядил обстановку Антон.

— Э-э-э,— я смутилась от всеобщего внимания,— мне, пожалуйста, пиццу: "Весенняя", белое вино и, рискну взять, "Взрыв вселенной".

— А я буду...

Минут через пять принесли алкоголь, а ещё через двадцать и еду.

На нас с Юлей посыпались поздравления и замысловатые тосты. Вино было вкусным, шутки весёлыми. Идеально, если б присутствовал некий человек. Да-да, прошёл уже час, а Влада до сих пор нет.

Для кого я наряжалась? Реакции, какого мужчины ждала? На чьей шее сейчас хочу сомкнуть пальцы?!

Сколько волнений, а его даже нет!!!

"Когда-то надо выбираться из своей скорлупы. Решайся!"

Тьфу!

Я поймала несколько заинтересованных взглядов на своей груди. Да она сегодня популярней меня, а я что-то вроде бесплатного приложения. Глянула на улов: два шатена и блондин. Один из тёмненьких подмигнул, светленький поднял за меня фужер.

Пошло оно всё!

Допила очередной бокал вина.

— Я танцевать.

— Иди,— ответила только что возвратившаяся Юля.— Сумку, так и быть, посторожу.

Вспышки света, дым сигарет, искусственный туман и сияние ненастоящих звёзд. Море извивающихся тел, оглушающий ритм музыки, микс из чужого парфюма. Толпа, как единый организм. Движение...

Пульс бился согласно мотиву мелодии. Я кружилась, выгибалась и покачивалась. Сливалась с толпой, расслаблялась, открывалась. Отпускала себя. Мой танец — практически прилюдное занятие сексом.

Влад не пришёл?

К чёрту!

Опрометчиво так выплясывать в откровенном наряде?

К чёрту!

Алкоголь всё сильнее ударяет в голову?

К чёрту!

Я свободна.

Ощутила на талии незнакомые руки, повернулась — тот самый подмигивающий шатен.

Эй, парень, я не до такой степени свободна!

Вырвалась, отошла подальше, вновь влилась в ритм песни.

Щёки загорелись судорожным румянцем, кожа покрылась испариной. Хорошо...

И вновь к телу прикоснулись чужие ладони. Опять тот шатен.

— НЕТ!— произнесла практически по буквам.

Мужчина приподнял руки, отвернулся и продолжил танец.

Весь настрой сбил.

Я потёрла виски, которые начали пульсировать от зарождающейся боли, прикрыла отяжелевшие веки, выгнулась.

Зал наполнился футуристической мелодией. Неплохо. Я ещё несколько минут кружилась под завораживающую музыку, пока не ощутила нечто странное: затылок будто покалывало.

Что ещё?!

Повернулась. На меня смотрел Влад. Он пришёл.

Сердце пропустило удар, а потом забилось в рваном ритме. Кожа похолодела и покрылась мурашками. Кажется, даже щёки не избежали данной участи. Мурашки на щеках, как странно... Пальцы мелко задрожали.

Пришёл.

Я таяла и медленно возбуждалась под откровенным взглядом. Холод сменился жаром. Меня рассматривали с тем огнем, на который в глубине души и рассчитывала. Ноги, прикрытые юбкой по колено, напрягшийся живот, полуобнаженную грудь, раскрасневшееся лицо. Пульс бился в ушах, на губах, в местечке между бёдер. Я слышала крик толпы, ощущала тепло разогретого множеством тел воздуха, чувствовала, что сама пылаю. От его взгляда пылаю.

Я начала танцевать. Для него. Показывая желание, томившееся во мне долгие недели. Зазывая к себе.

Как на меня не похоже.

Потом пожалею и сложусь гармошкой под грузом стыда?

Плевать!

Собственная прохладная ладонь заскользила по лихорадочно горящему лицу, спустилась к кромке декольте. Костяшки пальцев потёрли соски, погладили живот. Я прогнулась, опустила руку к поясу юбки, и ниже, ниже... Отвернулась. Пусть сам домысливает, как далеко я зашла. Снова прогнулась, взглянула на него из-за плеча. Он был гораздо ближе ко мне, чем в последний раз, когда я на него смотрела.

Последовала серия световых вспышек, я приподняла ладонь, спасая глаза.

Вспышка.

Он глядит на меня.

Вспышка.

Около него какая-то девушка.

Вспышка.

Она обнимает его.

Вспышка.

Он смотрит на неё.

Вспышка.

Она тянется к его губам.

Вспышка...

Я вскрикнула.

У меня выбили опору, лишили дыхания, пробили грудную клетку.

Уничтожили.

Что это? Кто это?

Боль и злость с рёвом ударили в голову, ревность тошнотой прошлась по животу.

Нет, не может быть, только не он!

Меня затрясло.

Холодно.

Как он смеет? Как она смеет?!

Мой. Он мой!

Собственнический инстинкт взвился откуда-то из-под рёбер и заставил мчаться к сладкой парочке. Обида желчью прожигала сердце.

Красный туман перед глазами. Шаг, ещё шаг... и всё. Опустошение. Кто-то будто разжал кулак, держащий мои внутренности, и злость ушла.

Он смеет. Он не мой.

Я почувствовала себя потерянной, униженной и чудовищно одинокой. Уязвимой.

Нужно бежать. Как можно дальше от него.

Толпа продолжала извиваться, находясь под гипнотическим влиянием музыки, люди стояли на моём пути, мешая продвижению. Один человек, второй третий. Я протискивалась, толкалась, спешила.

Господи, да пустите же меня! Пустите!

Тело вязло в ловушке из двигающейся массы народа, время бежало, я брыкалась, опасаясь, что никогда не выберусь из этого проклятого танцпола. Но нет, свобода.

Наконец-то!

В нос ударил запах сигарет и спиртного. Я очутилась в баре, выход из клуба: прямо и налево.

Сейчас, ещё чуть-чуть и ты будешь дома, держись и не смей пока плакать. Немного терпения и ты сядешь в такси, которое довезёт тебя... Стоп. Такси, деньги, сумочка. Чёрт! Сумочка на втором этаже. Чёрт, чёрт, чёрт!!! Ладно, спокойно, маршрут немного меняется, ничего страшного. Ты быстро, туда и обратно. Терпи, милая, терпи.

Обновление от 12.02.13.

Огляделась. Влада по близости не было. Немного успокоилась. Лестница оказалась какой-то неустойчивой и излишне мудреной, что бы не упасть и не снизить скорость пришлось придерживаться за перила. Кто-то схватил за руку, испуганно вскрикнув, я споткнулась и едва не упала.

— Осторожней, девушка,— меня держал мужчина кавказкой национальности.

— Да-да, извините,— я попыталась вырваться.

— Куда так спешишь, давай провожу. Познакомимся.

— Нет, спасибо,— прошептала я, предпринимая повторную попытку освободиться.

— Зачем сразу отказываешь, пойдем в бар. Угощаю!

Меня начало трясти от волнения, ещё немножко и с губ сорвётся сумасшедший смех.

Боже, сколько можно?! Сколько, чёрт возьми, можно!?!

— Нет! Пустите!— я безуспешно дернулась.

— Ну же, пошли. Там меня друзья ждут, познакомишься.

Представила этих друзей. Стало страшно, до одури. Истерика подбиралась, сдавливая горло и глаза, соблазняя скинуть напряжение криком и слезами, сдерживаться удавалось из последних сил.

— Да не упрямься ты, посидим, пообщаемся... Или ты себе цену набиваешь?!

— Нет...

Уйти, мне нужно отсюда уйти.

— Не слышал, что тебе ответили? Леди не желает с тобой общаться,— послышался знакомый голос.

Мелкие волоски у шеи приподнялись, сердце подпрыгнуло. За мной стоял Влад. Злой. Грозный. Перед внутренним взором мелькнул день нашего знакомства. Как ни странно, несмотря на испытываемую обиду, стало немного легче, я знала, он меня защитит. Вот только, кто защитит от него?

— Мужик, не лезь не в своё дело!— заорал кавказец.

Я затравлено оглянулась, на нас начали обращать внимание.

— Отпусти её.

— Отвали!

Воспользовавшись начинающейся суматохой, удалось вырваться и через несколько секунд я уже мчалась во второму этажу. Испытывая благодарность за спасение, но всё равно, не желая видеть Влада. Послышались придушённые всхлипывания, спустя мгновение, поняла, что это я.

Сейчас, сейчас...

Видно до сумочки пока было не суждено добраться, меня схватили и запихнули в какую-то кабинку. Рот открылся в безмолвном крике.

— Спокойно, это я.

Знакомый голос. Обернувшись, я наткнулась на спину Влада. Мужчина запер дверь и, прислонившись к ней, пристально на меня посмотрел. Я сглотнула, и устало привалилась к стене, последние события оказались очень выматывающими.

— Поговорим?

Тело колотило. Какие тут беседы, у меня сейчас истерика будет!

— О чём? И вообще, г-где мы?

Я огляделась и увидела, что нахожусь в довольно маленьком помещении со скудной обстановкой: широкий диванчик да столик, вот и весь интерьер.

— Можешь считать это вип-комнатой, где в спокойной и интимной атмосфере можно... поужинать. В клубе таких несколько.

— Ясно, ну...— я потерла лоб и попыталась успокоиться. Ладони были ледяными. Или лицо слишком горячим.— Думаю... да, думаю, нам, в общем... нам не о чем говорить.

Перестань трястись и лепетать, как недоразвитая курица! Отчего уже в который раз не способна нормально отказать в разговоре?!

— Не уверен. Почему ты сбежала с танцпола?

Меня неожиданно окатило волной злости, пальцы заныли от желания влепить Владу пощёчину.

Спокойно.

— Почему?! Дай подумать. Хм-м, наверно, не хотела мешаться. У тебя там, вроде как, лямур-тужур намечался.

Мужчина приподнял брови:

— Не припомню такого.

Я сейчас закричу, просто возьму и начну орать без перерыва минуты две.

— Бедная девушка, целовали, целовали, а потом и не помнят ничего.

— Не было поцелуев.

Невозмутимость этого мужчины просто бесила!

— Хочешь сказать, это была галлюцинация?

— Хочу сказать, ты додумала, то, чего не было.

— Я видела, как вы целовались.

— Уверена?

— Да. Да...

Я начала вспоминать. Вот я танцую, вот он идёт ко мне, вот его притягивает к себе незнакомая мне девушка и... и... а столь разозливших меня лобзаний-то я не помню. Та-а-а-к, что там дальше? Я шла к ним, они стояли близко, но... не целовались. Кажется. Сложно гарантировать верность воспоминаний, если в тот момент, словно мантией, укрыт туманом ревности.

— Вижу, не уверена.

Злость ушла так же внезапно, как появилась и сейчас я была уверена лишь в том, что чувствую усталость и смущение.

— Ну... не знаю. Не важно,— голова опять начинала болеть, пытаясь облегчить страдания, ледяными пальцами помассировала виски.— Думаю, пора возвращаться к коллегам, они наверно уже волнуются.

Поскорей бы уже домой, ещё немного и я просто начну разваливаться на части.

— Это была моя сокурсница, она захотела обновить общение, я отказался.

— Да? Хорошо. То есть... ты не был обязан мне что-то объяснять, но раз уж... Короче, пора уходить отсюда.

Мозги плавились, ситуация выходила из-под контроля, мне нужно было срочно оказаться подальше от источника волнений.

Я на подкашивающихся ногах подошла к двери и дёрнула за ручку. Влад тут же очутился позади меня, ладони легли на пластик кабинки, отрезая путь к бегству. В таком положении казалось, что я стою в его объятиях, руки, находившиеся по бокам от меня, заключали в огненный кокон.

— Пусти,— прошептали губы.

Сердце в тот миг зашлось в крике: "прижми, прижми, прижми!"

— Я соскучился.

Часть текста изъята автором. При желании прочитать недостающий отрывок: пишем почту в комментариях.

Глава 11

— Марина?— ласково касаясь щеки, позвал кто-то.— Марин?

Я медленно открыла глаза.

— Да?— голос прозвучал еле слышным хрипом, пришлось откашляться.— Что?

— Всё нормально?

— Угу.

Никогда не чувствовала себя столь расслабленной и будто пьяной от переизбытка эмоций. Руки и ноги тяжёлые, голова словно наполнена пузырьками крепкого алкогольного коктейля. Рядом шикарный мужчина. Большой, сильный, щедрый. Кожа его влажно мерцает, и на плече красуется след от укуса.

Блин, опять! В тот первый раз тоже его "заклеймила".

С губ сорвался стон, обрушившиеся воспоминания недавних событий заставили покраснеть: сумасшедшая страсть, желание большей близости, зубы, впивающиеся в напряжённую плоть. Я облизнулась, размышляя, стоит ли теперь смущаться. Наверно, нет.

— Хорошо, что очнулась, я уже думал волноваться.

Влад улыбнулся, отчего на его щеках появились умопомрачительные ямочки.

Обожаю его ямочки.

— Почему?— пробормотала, лениво потягиваясь на столе.

Откровенный мужской взгляд прошёлся по распростёртому телу, в глазах мелькнул зарождающийся голод. Влад наклонился ко мне.

— Нарываешься на продолжение,— куснув за ухо, предупредил он, а затем выпрямился и, как ни в чём не бывало, продолжил.— Боялся, что залюбил до комы. Хотя... перспектива заманчивая.

До комы, о чём он? Стоп. Я... я, что теряла сознание?

О, не слабый презент ко дню рождения. Уникальная акция: оргазм и отключка в подарок. Да не один оргазм. Сколько их было? Три? Ух, даже не верится, что кто-то имеет подобную власть надо мной.

М-м-м, но как хорошо от произошедшего. Не только от "маленькой смерти"...

Улыбнулась.

... трёх "маленьких смертей", а вообще от всего. Здесь не удовлетворение ради удовлетворения, здесь нечто большее.

Или это лишь выдумки?

Какая вы, мадам, фантазёрка.

А, может, и нет.

С кем ты споришь?

Мужчина поднял с пола футболку и, отряхнув, надел на себя. Я разочаровано вздохнула. Без неё он мне нравился больше. Влад, видимо поняв причину моей внезапной печали, усмехнулся.

— У меня обойдёмся без одежды. А теперь вставай, моя хорошая.

— М-м-м...

Я чуть дёрнула лодыжками и, опираясь на руки, приподнялась. Голова сразу закружилась, замелькали чёрные звёздочки.

— Ох.

Спину тут же придержали надёжные руки.

— Что?

— Ничего, всё нормально.

Подбородок приподняли, глаза попали в плен янтарных омутов.

Как красиво.

— Не обманывай.

— Нет.

Глядя в эти омуты, всё забывалось, отходило далеко-далеко. Я тонула. Тонула, беспомощно растворяясь в сиянии золотистых искорок. Падала, слыша свист рассекаемого воздуха. Не дышала, зачарованная эмоциями, клокотавшими в груди.

— Дыши.

Подчинилась.

— Хорошо, а теперь отвечай честно.

Напряглась, вспоминая вопрос, неопределенно завертела рукой, рисуя в воздухе странные узоры.

— Комната вертится...

— Ясно,— недолгое молчание.— Извини.

— А? О, я не в обиде. Невысокая цена за...— вновь шевельнула ладошкой,— всё.

— Твоя позиция радует,— Влад самодовольно улыбнулся уголком губ.— Давай помогу.

И начал аккуратно раскручивать собравшуюся на талии ткань. Раз, и натяжение ослабло, а лямка лифчика поползла вверх. Застегнув бюстгальтер, занялся кофточкой.

Да меня одевают! Как куклу.

Я и чувствовала себя немного куклой. Ошеломленной и не способной самостоятельно двигаться. Хотя от проявления заботы на душе было тепло-тепло.

Защёлкали заклёпки, скрывая покрасневшие холмики, но видно, не так хорошо, как хотелось Владу. Он нахмурился и продолжил колдовать над излишне открытой безрукавкой.

Я глянула вниз. Мужчина явно перестарался, стремясь лучше запрятать грудь, ткань на ней некрасиво раздулась и причиняла дискомфорт.

Напрягшись, я глотнула побольше воздуха и...

Щёлк, щёлк, щёлк.

Свобода.

— Чертовка.

Я заулыбалась. Влад усмехнулся и перекинул мои волосы вперёд, скрывая "разврат".

— Моя сладкая чертовка,— пальцы ласково заскользили по пушистым прядям.

Я смотрела на него и ощущала, что мир чудесен, а этот момент один из лучших в моей жизни. Хотелось смеяться, обниматься и целоваться.

Прислонившись к Владу, я уткнулась в ямку у его ключицы.

Тёплый, а у меня нос холодный. Без него уже успела замёрзнуть.

Ладони сомкнулись на широкой спине. Закрыв глаза, я впитывала то тепло и эмоции, что шли от моего мужчины. Было хорошо, так хорошо как бывает только людям, познавшим единение тел, а, если повезёт и сердец (стоп, детка, ты слишком торопишься... хотя, к чертям опасения и страх). Стала понятна заезженная фраза: "казалось, что в мире остались лишь мы одни". Такое затёртое сочетание слов, слышимое почти каждым на земле. Такое затёртое сочетание слов, столь верно описывающее моё состояние.

Мы и больше никого.

Влад прижал сильнее к себе, я прикоснулась губами к колючей шее.

— Можешь идти?— спросил он.

— М-м-м...

Тело расслабленное, обмякшее, удовлетворённое, какой идти, шевелюсь-то с трудом.

— А конкретнее?

Хихикнула:

— Ну...

— Пошли,— виска коснулось тёплое дыхание, а потом поцелуй,— у меня отдохнёшь.

— Хм...

— Угу, трудиться не придётся,— в голосе слышался смех,— будешь только лежать, и получать удовольствие. Давай, а то ещё минута в подобной позе и до дома доберёмся не скоро.

Так быстро готов ко второму раунду?

Поёрзала.

— О! Ладно.

Меня аккуратно сняли со стола.

Ноги держат. Пациент жив, господа! Только... у пациента, кажется, отсутствуют трусики.

— Э-э-э,— я сегодня прям поражаю своими остроумными замечаниями.

— Да?

— Ты не видел, где мои...

Влад достал из кармана клочок кружевной ткани:

— Они были на полу.

И засунул обратно.

— Но...

— На грязном, пыльном полу. Не наденешь же ты их теперь,— готова поклясться, что в глазах его прыгали бесенята.

— Э-э-э...— блещу весь вечер интеллектом. Меня взяли за руку, и повели на выход.

Меня взяли за руку, и повели на выход. Убедившись, что ничего лишнего не видно (в смысле, оголённых частей тела), шагнула в сверкающе-грохочущий мир. Растеряно хлопнула ресницами и затормозила. Успела забыть, где нахожусь. Музыка била по ушам, резкий свет по глазам. Звучал ремикс популярной песни, с доработками в виде разнообразных "космических завываний".

Кажется, тут начинается самое веселье.

— Пойдём.

Проморгавшись, кивнула и последовала за Владом.

— Стой! Моя сумочка!

— Что?

— За столиком оставила.

— Нет проблем,— уголок рта приподнялся в улыбке.— Сейчас заберём.

— М-м-м,— замялась я,— её Юля сторожит.

— И?

Замолчала, не зная, как лучше выразиться. В смущении потёрла шею.

— Ясно. Не хочешь...

— Слухов!— нашлась с ответом.

— Хорошо, иди одна. Жду тебя.

Повернувшись в нужном направлении, сделала шаг.

— Но,— настиг жаркий шёпот, щетина мазнула по мочке уха,— будь хорошей девочкой... не заставляй долго мучиться,— ласковые пальцы прошлись по прядям волос, пригладив их у груди.

Я глубоко и часто задышала, прикрыла глаза.

— Да. Буду послушной девочкой.

Довольный смешок.

— Этот вариант мне даже больше нравится. Столько перспектив,— мечтательно протянул любовник.— Поспеши.

— Угу,— и горячим ветерком полетела к цели.

— Не иначе где-то пожар,— встретила меня Дербенская.

— Что?

— Так бежишь. Вся запыхавшаяся и румяная,— девушка выгнула бровь,— с припухшими губами... засосами на шее. Пожар, наверно, в очень интересном месте был?

Я затравлено прикрыла шею.

Действительно засосы. И тянутся, тянутся... Понятно, чего Влад всё волосы вперёд перекидывал: улики прятал. А я-то думала мои несравненные девяносто. Мог бы предупредить!

Схватив клатч, откашлялась и, как можно беззаботней, произнесла:

— Полагаю, тебя это не касается.

Выразиться бы пожёсще, мол, у самой-то давно подобных пожаров не было, вот и не завидуй. Эх.

— Раз так, не выставляй всё напоказ,— хмыкнула журналистка.— Красивый кулон, кстати. Уверена, ещё в начале вечера его на тебе не было.

— Спасибо. Подарок,— ответила, сжав цепочку.

Чего она добивается?!

— Дорогой,— оценивающе разглядывая подвеску, заметила блондинка, пару секунд помолчала, затем вновь резанула слух гениальным изречением.— Тут все Влада искали, видели, что в клуб зашёл, а потом "тю-тю". Случайно не подскажешь, где он? Может, виделись... при пожаре?

От смущения пополам со злостью горели не только щёки, начало припекать и глаза. Если б взглядом можно было убивать, девушка уже валялась с аккуратной дырочкой в голове. Представила, как пронзаю Юлию лазерными лучами, подобно Циклопу из "Людей Икс". Славная картина.

— Мне пора. Удачным оказался вечер. Чего и тебе желаю, может, повезёт.

Это сейчас я сказала? Невероятно!

— Ты...

— Пока-а-а.

Ух! Вот это да-а-а! Вот. Это. Да. Классное ощущение.

Влад терпеливо ждал у лестницы. Спокойный. Довольный. Удовлетворённый. Прямо кот, вдоволь налакавшийся сметаны. Невольно на губах расцвела улыбка, и захотелось прокричать на весь клуб: "Это всё я! Это из-за меня он такой счастливый!". Власть, такая приятная власть ударила в голову. Просто невероятно, одно слово, поступок могут вознести человека к раю или аду. И она у меня есть, подобная власть над Владом. И у него надо мной она тоже имеется. Связаны, скреплены, скованы, влияем друг на друга не доступным для других образом.

Я вздохнула и сжала подаренный кулон, осознание столь удивительной истины отчего-то совсем не пугало.

Хочу ещё большей связи с ним.

— Надеюсь, не скучал, пока меня не было?

Тёплая ладонь коснулась шеи, вкрадчивый голос прошептал на ушко:

— Даже не представляешь, как сильно скучал, весь извёлся.

Я фыркнула.

— Всего-то несколько минут отсутствовала.

— О-о-о, мучительно долгие минуты, и при мыслях, что нас с тобой ждёт дальше, они тянулись всё медленнее и медленнее.

К щекам прилила кровь, мужчина усмехнулся и притянул меня к груди.

— М-м-м, а почему стоим?

Только сейчас увидела, что на лестнице образовалась "пробка", море людей, замерев на месте, галдели, что-то увлечённо обсуждая.

— Драка, один из участников — тот мужик, что к тебе приставал.

Кольнуло неприятное воспоминание. Точно, я натолкнулась на него, когда бежала... бежала... от чего бежала? Хм, что тогда случилось? В тот момент невероятная боль наполняла моё сердце. А после, опять произошло нечто скверное. Я что-то услышала, осознала... М-м-м, что?

"Он манипулирует мной!"

А?

Во рту появился привкус горечи.

Откуда эти слова?

— Всё нормально?— на меня глядели обеспокоенные янтарные глаза.

— Н-не уверена...

Нахмурившись, я старалась ухватить ускользающую мысль, та издевательски махала хвостом, не желая быть пойманной.

Манипулирует...

— Меня это беспокоит,— пробормотал Влад.

— Что?— спросила, отвлекаясь от раздумий.

— Морщинка между твоих бровей. Куда испарилась очаровательная улыбка, которой я любовался ещё минуту назад? Или тот румянец смущения? Они, определенно, больше мне по душе.

— Ну извини.

Надо вспомнить, я должна вспомнить. И почему он настолько встревожился? Это как-то связано?

Мягкие губы неожиданно прижались к местечку за ушком. Я удивлённо вскрикнула.

— Ах! Не надо!— по тело прошла мощная волна дрожи.

Совсем недавно мной было обнаружено, что данный участок кожи невероятно чувствителен к ласкам.

— Не нравится? Хорошо, попробуем немного иначе.

Поцелуи сменились лёгкими покусываниями.

— М-м-м... нет... прекрати...

Мужская ладонь забралась под кофточку и прижалась к животу, большой палец начал обводить контур пупка.

— Стой...

Расхваленный недавно румянец вновь заалел на щеках.

— И это не по нраву?— притворно возмутился Влад.— А так?

Пришла очередь языка. Томительно медленные движения... жар... влажные следы на коже.

Сердце грохотало, шумное дыхание отдавалось в ушах.

— М-м-м... ох... что... т-ты... творишь? Люди...

— Они увлечены разыгравшимся ниже представлением, на нас никто не смотрит. К тому же здесь полумрак, почти ничего и не видно. И эта колона нас скрывает.

Нет, нас точно заметят! Нас заметят!

Почему-то при этой мысли возбуждение усилилось.

Извращенка!

— Хватит. Ах... м-м-м... п-прекрати... заметят... хватит...— шептала я.

— Опять не довольна. А, если чередовать.

Зубы, губы, язык. Покусывания, поцелуи, облизывания.

— О-о-о...

— Тише-тише.

Я дёрнулась, пытаясь освободиться, если нас обнаружат от меня точно останется лишь горстка пепла.

Одна рука зажала рот, другая переместилась по животу так, что бы точно прижать меня к твёрдому члену. Кислород с шумом покинул лёгкие, бёдра конвульсивно сжались.

— Тише.

— М-м-м...

— Стой так.

Он вновь сменил положение, теперь его пальцы, пробравшись за чашечку лифчика, ласкали сосок.

— Интересно, а так тебе понравится?

Влад начал посасывать проклятое местечко за ушком, а через некоторое время прошёлся горячим языком по мочке и раковинке.

— У-м-м...

— Значит, всё же нравятся мои действия?

Сейчас кончу... ах, нет... нет... всего лишь лёгкое поглаживание клитора и я бы...

Мужчина словно прочитал греховные мысли и попытался забраться под юбку.

Я с силой сжала бёдра.

На мне же даже трусиков нет! Чёрт, нет!

Каким-то чудом мне удалось вырваться.

— Сумасшедший,— сорвался с губ шёпот,— сумасшедший!

Влад усмехнулся, с довольной улыбкой разглядывая меня. Дьявольская улыбка.

Не помню, как оказалась в такси, полуживая от желания и смущения. Мужчина нежно поглаживал моё запястье, и оказалось, это месте тоже чрезвычайно чувствительно к ласке. Мы ехали к нему домой, я напрочь забыла, о том, что должна была вспомнить нечто важное.