Недоумённый контакт

Надеюсь, за трое суток что-нибудь изменится. Ну обидно же! Мы — первые, вообще первые, кто встретился с инопланетянами, и бежать?! Да, опасно. Ну так что с того? Полёт Дианы Геворкян был опасным. Полёт "Синко Льягос" закончился трагедией. Не хочу быть хуже Дианы и Рустама! Не хочу отворачиваться от неизведанного, даже если оно окажется... ну, чуть более неизведанным, чем думал Кузя!

— Однако может сложиться так, — продолжил папа, — что объект "Ро" окажется у Набу буквально в следующую секунду. Не могу достоверно оценить вероятность такого события, но она существенна. Каравелла находится на достаточном расстоянии от звезды, однако для разрыва Z-поля необходим искусственный интеллект. А для того, чтобы задать начальное состояние искина, нужно просканировать человеческий мозг.

— То есть искин — оцифрованный человек?! — возбуждённо спросил Никки.

— Нет. Эта технология так и осталась в научной фантастике. У родившегося искина совершенно иная личность, в его базах данных отсутствуют воспоминания отсканированного. Да, некоторых искусственных интеллектов называют в честь прототипов — достаточно упомянуть искинов-администраторов Земли и Нового Эдема, "Кастро" и "Геворкян". Но это скорее дань памяти великим историческим личностям. Однако именно в сканировании и заключается проблема.

— Нельзя сканировать детей? — догадался Никки.

— Почти. Было два эксперимента с ребятами вашего возраста. Первый прошёл успешно, искин оказался функциональным, а пациент очнулся спустя сутки. Во втором случае ребёнок провёл в коме четыре года. Хотя в конечном итоге всё закончилось хорошо, больше таких экспериментов не проводилось. Для создания искинов хватало и взрослых добровольцев, тем более что для них эта процедура быстра, безболезненна и безопасна. Но сейчас у нас нет выхода. Если объект "Ро" появится в окрестностях Набу в течение ближайших двух суток — кому-то из вас придётся стать прототипом для искусственного интеллекта, после чего "Синко Льягос" прыгнет по слепым координатам.

Круууто. Опасно, конечно, но круто!

— То есть или мы бежим спустя три дня, или мы бежим даже раньше, — подытожил Сандро. — Кузя, послушай, а это обязательно? Неужели ты совершенно не веришь в победу?

— У меня не получается даже оценить её вероятность. Объект "Ро" уже показал невозможные технологии и принципиально нечеловеческую психологию. Впрочем, и у него могут быть уязвимости. Согласно данным наблюдений, в выделенной системе отчёта он перемещается со скоростью менее ста метров в секунду. Да, это противоречит законам физики, но это факт. Поэтому, несмотря на всю абсурдность такого поступка, я приказал солазеру сконцентрировать огонь на объекте "Ро".

* * *

Солнце. Оно светит людям.

Солнце. Его свет лился на Землю за миллиарды лет до появления человечества.

Солнце. Его боготворили, им восхищались, о его природе гадали, его изучали. Но лишь во втором веке до Разрыва люди поняли, что Солнце светит крайне неэффективно!

Ну в самом деле: да, какая-то мизерная часть солнечного света падает на Землю. Но всё остальное-то идёт в пустоту! Ну и зачем освещать межзвёздные и межгалактические просторы? Их всё равно не согреть. Вселенная расширяется, и рано или поздно солнечные фотоны потеряются в бездне разбегающегося пространства.

Именно тогда появилась идея сферы Дайсона — колоссального сооружения, построенного вокруг звезды и рационально использующего всю энергию центрального светила. Правда, именно сферой оно не будет — на полюсах нет центробежной силы, и приполюсные участки неизбежно упадут на звезду. Впрочем, это проблема решаемая, уж сооружение заковыристой формы, которое не разрушится сразу после постройки, изобрести несложно.

Одним словом, в сфере Дайсона хорошо всё — кроме её отсутствия. Даже для технологий пятого века она была полной и абсолютной фантастикой. Даже в старейших, самых освоенных системах Солнца и Новы никто всерьёз не предлагал браться за подобную стройку киловека.

Звёзды продолжали светить впустую. Но искины и люди могли, по крайней мере, использовать хоть какую-то долю растрачиваемой энергии.

Солазер. Солнечный лазер. Нет, он вовсе не был каким-то единым колоссальным мегасооружением. Отдельный его элемент прост, незамысловат, надёжен. Солнечные батареи (они же паруса), излучатель, магнитные ловушки. Кстати, заряжались лазеры именно от ловушек, а не от батарей, от солнечного ветра, а не от солнечного света. Сам излучатель был наполнен смесью аргона и фтора. Эти молекулы совершенно не стремились вступать в реакцию между собой — до тех пор, пока их не пронзал электрический импульс. И лишь когда пойманному солнечному ветру удавалось хорошенько раздраконить рабочее тело — новообразованный фторид аргона отдавал всю запасённую энергию в едином пучке с длиной волны сто девяносто три нанометра. После этого атомы аргона и фтора разбегались по своим молекулам, магнитные ловушки продолжали запасать солнечный ветер, и через сто секунд всё повторялось заново.

Энергия одного импульса составляла примерно пять мегаджоулей.

Не так уж много, кстати. Чуть больше килограмма тротилового эквивалента. Чуть меньше полутора киловатт-часов. Достаточно, чтобы нагреть десять литров ледяной воды до точки кипения. Прилично, но не впечатляет. Совершенно непонятно, зачем искины и люди заморочились со строительством такой дорогой игрушки. Пять мегаджоулей можно добыть и каким-нибудь менее проблемным путём.

К шестидесятому году освоения системы Гильгамеш общее количество элементов солазера превысило один триллион. Десять в двенадцатой степени.

Ну а мощность равнялась пятидесяти петаваттам, плюс-минус лапоть. К слову — на момент изобретения первых искинов генерация электроэнергии на всей Земле не превышала и пяти. Пяти тераватт. На четыре порядка меньше.

Теоретически — даже это не было пределом. Мощность солазеров в системах Солнца и Новы приближалась к десяти эксаваттам. Но там у искинов были века, да проекты межзвёздных ковчегов требовали подобных мощностей. "Кузня" и так работал не покладая процессоров.

Такой мощный и удобный инструмент можно применять для многих целей, от разгона космических транспортов до терраформинга. Для многих — кроме одной. Никто и никогда в Конфедерации не воевал с помощью солазера.

До сего дня.

Луч лазерной связи упёрся в один из номерных троянских астероидов Энкиду, активируя резервный транслятор. По идее, можно было использовать и основной, на Шамхат — если бы его не уничтожили в ходе орбитальной бомбардировки. Резервный, к счастью, уцелел — впрочем, даже если бы и его разрушили, задействовали бы другой. Трансляторов у Кузи много.

Радиотелескоп исправно выполнил свою задачу, передав солазеру новую программу. Длинную, сложную и совершенно абсурдную. Ну кто так воюет-то?

Да, солазером можно разгонять межпланетные — и в перспективе даже межзвёздные — парусники. Им можно обстреливать планеты. Им можно даже — разумеется, днём — обстреливать какие-то конкретные места на поверхности планет. Планеты несутся хоть и быстро, но предсказуемо. Поправку взять несложно. Но корабли... серьёзно?

Корабли летят быстро и непредсказуемо. Да им достаточно слегка изменить курс — и всё, смертоносный пучок ультрафиолета впустую уйдёт в межзвёздное пространство! Если бы элементы солазера смогли бы осмыслить поставленную задачу, они бы сильно удивились.

Они не умели удивляться. Они парили в космосе на расстоянии тридцати миллионов километров от Гильгамеша. Они падали по орбитам и никак не могли упасть. Они корректировали своё положение солнечными парусами-батареями и пятимегаваттными импульсами. Да, они зачастую выходили из строя — но их строили надёжно, и фабрики Шамхат непрерывно увеличивали их число. Они начали выполнять программу.

Отдельные элементы-лидеры, снабжённые мощными телескопами, зафиксировали враждебный объект на далёкой орбите Иштар. Конечно, сейчас эта информация представляла лишь историческую ценность — в этой точке объект был восемь минут назад. Через восемь минут, когда свет дойдёт до него, он окажется совсем в другом месте. Ну не попасть из солазера в корабль, не попасть!

Если только корабль не передвигается со скоростью сто метров в секунду.

Внести поправки на движение Иштар. Внести поправки на движение корабля. Разослать их по всей сети.

Повинуясь лёгким движениям солнечных парусов, лазеры начинали поворачиваться. Обманчиво неспешно, неторопливо. По мере накопления заряда из фторида аргона вырывались световые копья. Обманчиво слабые, редкие, несфокусированные.

Целью был круг радиусом в сто километров. Как бы ни маневрировал этот странный корабль, какие бы уловки не предпринимал — за шестнадцать минут со скоростью в сто метров в секунду он уйдёт лишь на девяносто шесть километров. А там уж солазер успеет внести коррективы.

Кузя знал, что это не панацея. Объект "Ро" мог бы перепрыгнуть в другую точку системы, причём гораздо быстрее света. Мог спрятаться за планетой. Мог в мгновение ока оказаться где-нибудь на орбите Мардука. Мог вообще не обратить внимания на солазер!

Но пока он будет держаться в пределах орбиты Иштар, пока не выйдут из строя последние элементы солазера, пока в эфире не прозвучит новая команда — объект "Ро" везде и всюду будет преследовать невидимое ультрафиолетовое излучение.

Всё больше и больше элементов, маневрируя на потоках солнечного света, разворачивались в сторону врага. Поток энергии нарастал, стремительно приближаясь к своему максимуму.

Обитатели системы Гильгамеш активировали главный калибр.

5. Главный калибр / SO

Стою на мостике, выпрямившись и сложив руки за спиной, и с лёгким интересом наблюдаю за обстановкой за обзорным окном. Ничего необычного не происходит, просто враги в очередной раз открыли огонь по "Неустрашимому". Сколько раз это уже было, и сколько раз ещё будет. Да, атака необычная, и противник неординарный — ну да нам не привыкать. Справимся.

По крайней мере, мой вид должен внушать присутствующим именно такие мысли. Плох тот капитан, что в критической ситуации вымещает растерянность и панику на подчинённых.

На самом деле положение аховое. Мало того, что Бесстрастные (которые оказались вовсе не бесстрастными) выпустили против нас полторы тысячи истребителей и бомбардировщиков. Да, слишком много для одного космокрыла, да, пилоты Арнольта будут сражаться в соотношении десять к одному, притом пять раз подряд — но это знакомо и привычно. В конце концов, мы атаковали роботов в их логове, сложно было ожидать иного. На Айриксе Мятежники выставили против имперского флота не менее двадцати тысяч малых кораблей. Так что надо сказать Бесстрастным спасибо, что против нас бросили полторы тысячи бомбардировщиков, а не, скажем, пятнадцать тысяч.

А вот что НЕ обычно — так это их скорость. Сто километров в секунду. Сто! С такими скоростями не летали ни мы, ни Инсектоиды, ни даже Гасители. Ещё час назад я не поверил бы, что такое вообще возможно!

А пришлось.

В который раз тяжело вздохнул (про себя), вспоминая доклад механиков. Вот обязательно было этим катушкам рассинхронизироваться прямо сейчас?! В норме это не слишком опасная ситуация: если прыгать надо срочно, то неисправную катушку просто отключают и полагаются на оставшиеся девять. Но у нас их всего две! Пока механики не закончат ремонт, никакой "Неустрашимый" никуда прыгать не будет. Просто физически не сможет.

— Вот уж задали Бесстрастные нам задачку, — цокает языком Бенгамин.

— Ничего. Справимся, — уверенно возражаю. — Рулевому отделению — продолжать маневрирование, случайным образом меняя курс и скорость. Бесстрастные сами осложнили себе жизнь — попасть на таких скоростях практически невозможно. Немногих счастливчиков собьют Алеф и его парни. Справимся.

Самое интересное, что я сказал чистую правду. Вот что я не сказал, так это то, что нам хватит одного попадания.

Гиперпространственные торпеды вообще — очень опасное оружие. Единственный недостаток подобных бомбардировщиков — низкая, практически черепашья скорость. А вот их огневая мощь... Одного попадания достаточно, чтобы ослабить или даже сбить щит линкора. Три-четыре оставят на месте капитального корабля месиво осколков. Последний раз я видел такое меньше суток назад, в битве при Айриксе.

Но там были линкоры, вдобавок вошедшие в осадный режим! Линейный крейсер по сравнению с ними — картонный. Да, при Крр'Гладе я смог продержаться под огнём трёх линкоров противника до подхода подкреплений, но то можно объяснить разве что чудом, и после боя корабль пришлось списывать. Нет, даже с полным щитом линейный крейсер попадания торпеды просто не переживёт.

— Инга, статус!

...а щит у нас далеко не полный.

Рыжая женщина с аккуратно увязанными в хвостик волосами не обернулась. Она продолжала колдовать над всевозможными тумблерами и реостатами, пристально наблюдая за подёргиваниями стрелочек на многочисленных индикаторах. Зря я её дёрнул, всё равно ситуация не изменится. Плох тот командир, что стоит над душой у подчинённых, ответственно выполняющих свою работу...

— Девять целых восемьдесят семь сотых процента, капитан, сэр. В ближайшие двадцать минут механики могут увеличить мощность щита ещё на четыре сотых, но, по-видимому, это предел.

Двадцати минут у нас нет, да и четыре сотых ситуацию не спасут. Да попадание одного-единственного ламилазера снимает шесть-семь сотых процента! Нет, даже если механики справятся — прибавка окажется просто смешной.

Ребята и девчата, не подведите. Именно на истребители вся надежда.

Минуты утекают как вода сквозь пальцы. Эх, если бы ремонт гипердвигателя начали хоть на полчаса раньше... а, что толку жалеть.

Истребители и бомбардировщики Бесстрастных уже близко. Нет, далеко — но по меркам их необъяснимых скоростей совсем близко. Прикрываю глаза и вхожу в Транс.

Ну же, ну же, давай! В какую сторону повернуть "Неустрашимый"? В какой момент открыть огонь? Я должен сделать всё возможное, чтобы помочь Афезу и его людям, найти тот ускользающий вариант, при котором "Неустрашимый" полностью избежит попада... чего?

Где-то в глубине души я был уверен, что чуда не произойдёт. Что две-три торпеды обязательно угодят в линейный крейсер. Более того, я опасался, что мы — вернее, наши обломки — поймаем тридцать-сорок попаданий.

То, что линейный крейсер примет в себя все полторы тысячи торпед... это было даже не страшным. Абсурдным. Всё равно что вылететь на истребителе навстречу живой луне. Разница сил настолько велика, что о шансах нет смысла даже задумываться.

— Огонь! — это уже ничему не поможет и ничего не решит. Это просто... правильно.

Кладу ладонь на рукоять фамильного меча. Сбоку раздаётся судорожный вздох Бенгамина — он тоже осознал. Остальным суждено уйти в неведении, до последнего надеясь, что Бесстрастные промахнутся.

Где-то на периферии восприятия уходят в небытие души пилотов. Раздаётся скороговорка Игни "Приготовиться к столкнове...", щит вспыхивает неразличимой чередой тёмных вспышек,