Он согласно кивал черной бородкой, и живые черные глаза его поблескивали в отсвете свечей.
Костлявой коричневой рукой он играл с бриллиантовой россыпью на серебряном подносе.
-Я знаю. Все знаю о них. Пока я играю на их слабостях, они — мои. Вам известно, что наша королева очень любит эти блестящие камушки? А также сапфиры, изумруды, рубины. У нее большая слабость к драгоценностям. Причем не ко всем подряд. Королева хочет, чтобы все лучшее, что есть в мире, перекочевало в ее сокровищницу, в ее ларцы и шкатулки, украшали только ее шею, руки и голову. Блестящие украшения, которые носят другие королевы и принцессы, не дают нашей Калатее спать спокойно. Их самые лучшие украшения должны оказаться в Дори-Ден. А добыть их, увы, не так-то просто. Купить, как вы понимаете, такие вещи невозможно, — сухо засмеялся наблариец, — зато можно похитить для нашей прекрасной королевы.
А кто может отправить с опасным заданием лучших воров Мэриэга? Конечно, тот, кто держит в своих руках Черный Город.
Я недоверчиво посмотрел на набларийца — красть? Королева?
-Скоро вы сами убедитесь — весь дворец будет шуметь от восторга. Королева пожелала завладеть бриллиантовым гарнитуром кильдиадской принцессы. Она его получит — будьте уверены. Ее величество давно не находит себе покоя — рассказы об этих драгоценностях смутили разум бедной женщины. Она готова душу продать. Беда в том, что, получив эти побрякушки, она не успокоится и захочет что-нибудь с другого конца света, и она знает, кто может ей в этом помочь — я. Как бы ни желал наш король расправы со мной, на его пути всегда будет возникать королева.
А вот еще одна слабость, на которой я держу половину знати Мэриэга — мужчины! Их похоть!
Где можно удовлетворить свои низменные желания с лучшими красотками? Конечно здесь, в Черном городе их ждут достойные красавицы, за золотые баали, разумеется, и жаркие ночи любви. За деньги можно все,— бормотал наблариец.
И мне показалось, что он сильно запьянел — глаза его сделались мутными и чужими, словно мысли его витали далеко отсюда.
-За деньги вы не сможете купить любовь благородной дамы, — возразил я.
-Да ну?! — грубо рассмеялся Рантцерг. — Хотите я докажу вам, что это легко! Кто вас интересует — назовите имя. Я ведь ваш должник, и я готов устроить вам свидание хоть с самой королевой, если пожелаете.
-Вы сошли с ума, хоть королеву то не трогайте!
-С любой из герцогинь, маркиз, графинь — он воодушевился еще более, словно эта мысль его развлекла — а что вы думаете, что они не любят красивые украшения, подарки, не любят золото?
Я покачал головой — дерзкая высокомерная улыбка маркизы Шалоэр вспомнилась мне — то, как она не заметила моего присутствия — чтобы такая женщина? Нечто недоступное и неприступное! Наблариец смотрел на меня взглядом искусителя и во мне вдруг разжегся интерес, что-то вроде азарта.
И я назвал имя. Наблариец ухмыльнулся.
-Вы меня разочаровали, баронет. Я думал, что вы предпочтете более непорочное создание. Маркиза Шалоэр — это легкая добыча!
Все-таки, я был полон недоверия. Наивный провинциал!
Шельво Рантцерг сказал мне, что завтра ночью я уже буду иметь удовольствие с кэллой Шалоэр.
-Но любовные утехи знати, женское тщеславие — этого вам недостаточно, чтобы чувствовать себя в безопасности,— продолжил я наш разговор.
-Кто сказал, что это все — а кинжал наемника? Или вы думаете, что эти господа не хотят подчас убрать с дороги какого-нибудь равного себе, не проливая собственной крови? А слуги в богатых домах? Я слишком много знаю обо всех, кто живет в Белом Городе, меня опасно трогать. Пока я не перехожу некую линию, я несильно досаждаю нашему королю, я всего лишь сухая мозоль на его ноге, к тому же он уверен, что в нужный час может использовать мою власть в Черном Городе себе во благо, и я никогда не перейду эту линию, я все держу под контролем.
Наш разговор перешел в нежелательное русло, и я перевел его на другую тему.
Я знал, что мое быстрое возвышение от недавно приехавшего провинциала до придворного из свиты принца многих раздражало при дворе, но у меня вместе с противниками появились и союзники.
Например, Кафирия Джоку. Она приглашала меня в свой дом, у нее собиралось достойное общество, но иногда я навещал ее сам, и она подолгу говорила со мной. Герцогиня полюбила наши беседы, и кажется, благоволила мне.
Меня заинтересовало поведение герцогини Джоку — она была близка к королеве, была в добрых отношениях с королем, она со всеми ладила. Но притом, она была прежде любовницей коннетабля, а старая любовь, как известно не ржавеет, но, как я уже знал, коннетабль совсем не входил в число явных сторонников веры в верховного бога. Тут было о чем подумать.
Я видел однажды, как она выходила из храма Равных. Но это был неберийский храм, а неберийство теперь тоже под запретом.
Кафирия стала одной из тех загадок, которые я захотел разгадать.
Наблариец сдержал слово. На следующий день ко мне прибыл его слуга с запиской.
'Шестой дом по улице Кошек. Пять легких ударов в дверь. Служанка проводит вас.
Желаю приятно провести время'.
Значит, благородные дамы предпочитают для любовных утех Синий Город?
Там они не сильно выделяются в толпе. Опять же торговый квартал — там любят деньги и ни о чем не спрашивают.
Приодевшись ради такого случая, я посмотрел в небольшое темное зеркало в тяжелой кованой раме. У меня не было мнения по поводу своей внешности, но я отлично знал, что она нравится женщинам — мне-то лично было все равно! Мое отражение смотрело на меня — равнодушный взгляд, даже на себя я не считал нужным смотреть по-другому, немного жесткое выражение лица, темные волосы и темно-серые, а иногда синие глаза. 'Ничего особенного', — хмыкнул я, и что подкупает их? (это я о женщинах) — но говорить, что мне полностью безразлично было бы чересчур: самодовольство свойственно человеческой натуре, чего греха таить! И я догадывался, что они ведутся на мою улыбку. Пожалуй, улыбка мой единственный козырь: и глаза и лицо оживляет. Но Одавэне понравился мой голос, другие девушки хвалили тело — вот и пойми их!
На мне был отличный костюм: рубашка из тончайшего полотна с открытым воротом, в котором хорошо видны загорелые шея и грудь; короткая куртка из мягкой кожи, украшенная серебряными заклепками; узкие модные штаны из дорогого сукна, расшитые всевозможными узорами и черный плащ с малиновой подкладкой — столичный щеголь. Мне стало и смешно, и чудно. Так, слово жизнь улыбнулась мне в ответ широкой белозубой улыбкой. Я затянул ремень и поправил ножны.
Свидание свиданием, а оружие при себе. И щелкнув каблуком, я в назначенный час направился на улицу Кошек.
Это была она — маркиза Шалоэр!
Она развалилась на роскошной кровати почти нагая — тончайшую сорочку и ювелирные украшения трудно назвать одеждой. Роскошные кудри змеями расползлись по ее телу. Великолепная фигура, царственная поза, гордо вскинутая голова-все это она.
Только с лица исчезли надменность, нет более места высокомерию, милейшая сладостная улыбка, ничего более не осталось от высокородной дамы — такую же улыбку мне могла подарить на этой кровати и служанка, впустившая меня в дом.
-Вы заставляете даму ждать, — промурлыкала маркиза. — Так вот вы какой, кэлл Орджанг! Вы не так просты, если смогли заполучить меня.
-Моя простота всего лишь маска, кэлла, так же как ваша маска — надменность.
-Чего же мы ждем — надо жить, пока нас не видят, — слегка охрипшим голосом от возбуждения крикнула она. — Иди ко мне!
(не совсем не видят — сквозь щелку в двери за нами наблюдал, искрящийся любопытством, глаз служанки, я подмигнул ей, и дверь захлопнулась, а я оказался на горячем теле маркизы.
В общем, она оказалась на высоте своего положения — богатый опыт измен супругу сделал ее искусницей в постели.
И она любила так, как и подобает маркизе.
Это ночь была, в сущности, ничем. Несколько дней спустя на оживленной улице Синего Города остановилась роскошная карета с гербами Шалоэр и оттуда выпорхнула маркиза. Она прошла мимо меня, даже не ответив на мой поклон, лишь озорная искорка мелькнула в ее взоре, устремленном поверх толпы. Шлейф чудесных запахов, роскоши и лжи остался за ней в воздухе — она снова будет околдовывать, очаровывать разных дураков, в число которых, я уж точно не вхожу.
-Ух ты! — восторженно высказался Паркара — какая женщина! Хотел бы я обладать ею!
-Спуститесь на землю, добрый Паркара, — иронично заметил Караэло. — Маркиза слишком высоко задирает свой нос, ей не дано оценить ваши достоинства. В чем ее несомненная ошибка.
'Ну не настолько высоко, чтобы игнорировать зов своей плоти, и вкус к бриллиантам', — подумал я.
Паркара еще долго восхищался маркизой. Таковы были мои новые познания в столице Ларотум.
Рантцерг приоткрыл для меня завесу над изысканным, парадным, торжественным и загадочным миром высшего света.
И то, что я увидел за парчовыми завесами, не слишком понравилось мне.
Глава 12 Королевский архивариус
Родившись в Гартуле, я не очень хорошо знал историю ларотумской монархии, но в замке герцогов Брэд у меня было время ознакомиться с наиболее значимыми событиями и лицами, в общих чертах.
Теперь, когда мне, волей-неволей, придется вращаться в высоких кругах, я счел необходимым вникнуть в столь важный для многих персон вопрос глубже.
Многими необходимыми сведениями о дворцовой жизни и этикете меня щедро снабжала Кафирия Джоку.
Кое-что из известных дворцовых тайн мне удалось выведать от моих новых друзей, но и они слышали лишь отголоски событий.
Судьба меня свела еще с одним человеком. Это был королевский архивариус, фигура, на первый взгляд, обыкновенная и не романтичная. Причем знакомство наше вышло совершенно случайно.
Мы вместе обедали в трактире 'Три сестры' и вместе ругали пережаренного и жесткого цыпленка. Столь справедливое негодование и сблизило нас.
-Плохой цыпленок, элл, не так ли?
-Омерзительный, элл!
-Богами забытое место!
-Ужасный трактир! Боги его покарают!
-Если вино этого заведения не спасет его честь, то нечего больше сюда и захаживать.
-Полностью с вами согласен, — вторил мой сотрапезник.
Я заказал бутыль старого выдержанного вина — оно оказалось сносным.
-Простите, элл, я не вижу знаков различия на вашем костюме, но очень хорошо заметно, что вы человек благородный,— сказал я ему.
На человеке маленького роста, щуплом, подвижном, с кустистыми седыми бровями из-под которых выглядывали живые внимательные глаза, действительно не было никаких отличительных признаков. Одет он был достаточно скромно.
-Боюсь кэлл, что я человек недостаточно высокого рода, барон Дишар. И я, абсолютно беден, отчего вынужден служить королевским архивариусом, что, впрочем, не только кусок хлеба, но и почет. О моей должности мечтали многие, скажу я, между нами, но королева предпочла меня.
Мне удалось завоевать симпатии ее величества двумя секретами — и вот, — я важный человек. Изо дня в день перебираю бумаги: свитки, старые книги, акты состояния, грамоты и указы. Моими стараниями спасены и сохранены древние пергаменты. Однажды их обнаружили на чердаке среди разной рухляди. Кастелян хотел их выкинуть как ненужный хлам. Можете себе представить! Если бы меня не оказалось рядом! Какая была бы утрата!
-Вам, наверное, безумно интересно?
-Ах! Конечно, нет!— недовольно воскликнул барон Дишар.— Не с кем разделить это удовольствие — и, порой, я засыпаю над пыльными бумагами. А вас, позвольте спросить, как зовут? Судя по нашивке на вашем рукаве, вы человек важный.
Я действительно сделал нашивку с полосками цветов дома Орантон — ведь я теперь почти неотлучно находился в его свите, и не было смысла скрывать свое положение, к тому же, этого требовали правила этикета.
-Меня зовут баронет Орджанг, и я имею счастье состоять при дворе принца Орантонского, — сказал я и отвесил поклон.
-Рад нашему знакомству, баронет, — барон, в ответ, вежливо поклонился.
Разговор наш продолжился далее.
-Я недавно в столице, кэлл Дишар, не будете ли вы любезны, подсказать мне, что следует почитать по истории династии Кробосов. А также из истории основных ларотумскмих родов. Каким источникам мне следует довериться?
-Вы интересуетесь историей? Это похвально! Тогда вам следует начать с истоков. Как минимум с династии Никенгоров. Эти короли много сделали для объединения и выживания Ларотум: защитили от завоевания Бонтилией, набегов смотлов, отразили страшный удар империи Кильдиады. С тех времен уже никто по-настоящему не угрожал Ларотум. Продлите, Боги, эти добрые времена! — И он украдкой сделал какой-то знак.
'Интересно, каких это богов он призывает?' — подумал я: знаменитая пятерка требовала других ритуальных жестов.
-Почитайте герцога Пад-Довано — это добрый летописец, не без фантазии, конечно, склонен к некоторому украшательству, но, в целом, ни разу не погрешил против истины. Хотя кое о чем предпочел умолчать. Но я его понимаю.
-И в чем же именно? — поинтересовался я.
-Ну, хотя бы о первой жене Болонира Великого, о Сванне из Орнего.
-Сванне? Никогда не слышал этого имени.
-Неудивительно — об этом все предпочли забыть. А ведь это было! Необыкновенная женщина, с независимым характером, ушла от мужа. Все утверждали, что это он ее отправил в изгнание, с двумя отпрысками, между прочим! Но из очень достоверных источников известно, что она сама покинула мужа — гордячка.
-Что было тому причиной?
-Быть может, банальная измена короля — мы этого теперь не узнаем.
-Что же было дальше?
-Ничего, — самым обыкновенным тоном сказал барон. — Король женился второй раз и народил себе новых наследников.
Я мысленно переваривал эту новость: оказывается, существовала отдаленная ветвь королевского рода.
Я полюбопытствовал:
-Что же стало со Сванной?
-Ничего особенного — дожила до глубокой старости. Замужем более не была и, покинув пределы Ларотум, перестала быть кому— либо интересной. Хотя, один из ее сыновей был женат на бонтилийской ? принцессе.
-Впрочем, что же это я, — хлопнул себя по лбу Дишар, — ведь, где-то с год назад кто-то меня уже расспрашивал об этом.
Кто же? Кто же? Ах, я — старый дуралей! — он захохотал, — это же был граф Нев-Начимо. Очень заносчивый человек. Он своим подбородком в потолке чуть дырку не сделал, а я имел счастье беседовать с куда более именитыми людьми, но я и его посвятил в эту историю, которая, кажется, уже хорошо была ему известна. Как мне показалось, он больше заинтересовался некими документами, связанными с этими событиями — его интересовали записи в королевском древе, метрики детей, распоряжения короля насчет своей непокорной жены. Но я не уполномочен — я сказал, что никаких документов у меня нет.
-А какую причину он указал для своего интереса?
-Ей-ей, не помню — но она меня убедила, что в этом нет ничего подозрительного — вот вы же — спрашиваете.
-А что в дальнейшем стало с потомками Сванны из Орнего?
