По праву крови. (общий файл)

Я, в свою очередь, скрестив руки на груди, выражая скрытое неприятие, и ноги, выражая совсем другое, нагло вздернула правую бровь, ( в одиночку левая вздергивалась хуже и не так нагло изгибалась ) смерила ее идеальную фигуру не менее надменным взглядом, и процедила :

— Слушаю Вас.

Не ожидав такой реакции от предполагаемой подавленной пленницы, брюнетка поперхнулась, видимо, заготовленной в честь своего явления народу речугой, и помолчав с минуту напряженно сказала :

— Можешь радоваться, бедная девочка, твои муки закончились. Я пришла спасти тебя от этих ужасных людей.

Народ в моем лице, ясное дело, радовался, прямо таки ликовал.

" Смотри — ка, не соврала лилипутка. "

— Ликую. Каким образом собираетесь произвести выше упомянутое спасение? — Спросила я, многозначительно погремев увесистой цепью.

Брюнетка нахмурилась.

"Черт, не так должна себя вести несчастная пленница, встретившая спасение в ее распрекрасном лице."

— Кандалы не проблема, дорогая моя. — Прожурчала она хорошо поставленным голосом театральной актрисы. — Я помогу тебе выбраться отсюда. Поверь мне, эти ужасные люди собираются тебя убить! Доверься мне! Мы должны немедленно выбираться отсюда!

"Эти ужасные люди"?

Кто пишет ей монологи?

Первым моим побуждением было послать примадонну подальше, но если предоставляется шанс разузнать побольше, то почему бы им не воспользоваться? И я решила "включить дурочку".

— Ах, Боже мой! — воскликнула я в лучших традициях жанра, схватив "благодетельницу" за руку в порыве "благодарности". Прочитать ее, конечно же, не получилось. — Неужели вы мне поможете?! Кто вы? ... (чуть не ляпнула :"прекрасная незнакомка", но вовремя поперхнулась) Как вы меня нашли? Вы из милиции?

— Нет, — слегка поморщилась брюнетка,— я не из милиции. Меня зовут Марина и я действительно хочу тебе помочь. Ты мне веришь? — спросила она стиснув мою руку.

Когда в разговоре человек употребляет словосочетание "верь мне" больше одного раза — это что-нибудь да значит. И уж точно не то, что вышеозначенный человек желает тебе добра.

— Конечно!— Соврав не моргнув и глазом, я стиснула ее руку в ответ.— Пожалуйста, помогите! Я хочу домой!

— Сейчас, сейчас, моя дорогая. Дай сюда свою железку.

Присев на кровать, Марина левой взяла закованную руку чуть повыше запястья, не касаясь металла провела правой рукой над браслетом и цепью, перекинулась через меня, и свесилась почти до самого пола. Ее волосы упали блестящей волной. На мгновение мне даже стало стыдно за свой потрепанный вид. Сделать Марина ничего не успела. Ибо с потолка, ну или откуда -то повыше, раздался глас небесный. Глас представлял собой вполне приятный, но уж очень громкий голос завопивший на всю комнату :

— Прекрати! Ты не имеешь права!

Едва услышав голос, Марина дикой кошкой вскочила на ноги.

— Ты все еще жив, Дом? Не вовремя ты решил пошуршать штукатуркой! — прошипела она в пустоту — Я слышала, что твои кости давно превратились в труху и перекрытия скоро рухнут!

— Слухи об этом сильно преувеличенны.— Произнес кто-то спокойным негромким голосом. — Лучше тебе уйти, если не хочешь Его разозлить.

Сильно побледнев, Марина уставилась на меня пустыми глазами и спросила :

— Так ты расскажешь ему?

— Посмотрим. А пока тебе лучше уйти. Ты же понимаешь, я не позволю ее забрать. — Ответил голос из ниоткуда.

Марина, с лицом почерневшим от уже не сдерживаемой ненависти, прошипела что — то вроде " Энэит таэог ", сорвалась с места, и с силой захлопнула за собой дверь.

— Ну, и что это за странный мат? — глубокомысленно изрекла я в пространство.

— Это означает "Рабская душа". — ответил невидимый собеседник.

— Кто? Я? С чего бы это вдруг?

— Она не к тебе обращалась.

— Значит к тебе?

— На наших глазах проявляются чудеса сообразительности. — пробормотал голос, и уже громче — Да, ко мне.

— А ты, вообще, кто? — я попробовала расспросить неожиданного собеседника, раз уж "откровения от Марины" по его вине сорвались.

— Дом.— ответил он.

— Не поняла.

— Я — Дом.— ответил голос с тяжким вздохом человека, вынужденного общаться с умственно отсталым.

— Хм-м. Слышала я имена и постранней.

— Это не имя. — протянул голос все тем же тоном. — Я — это Дом, Я — здание в котором ты находишься.

— А я — Тумбочка, приятно познакомиться. — Буркнула я

неожиданно для самой себя.

Через несколько секунд тишина над моей головой взорвалась раскатом смеха.

Отсмеявшись, голос прямо-таки промурлыкал :

— Милая девушка, а ты мне все больше нравишься.

"Где-то я это уже слышала..."

— Жаль, не могу ответить взаимностью. — сухо ответила я.

— От чего же?

— Да вот, как-то трудно проникнуться дружескими чувствами с наручником на руке и не видя лица собеседника. Лицо собеседника, конечно же, первостепенная проблема. — Притворно посетовала я.

— Ну, эта проблема легко разрешима. — благожелательно ответил голос.

— Да? Правда? — оживилась я.

— Безусловно! — Прозвучало под мягкий шелест штукатурки.

Словно речная гладь, потолок над моей головой покрылся легкой рябью, и на поверхность "всплыло" мужское лицо. Сначала гипсовые губы и нос, потом щеки, лоб, гипсовые завитки волос на лбу, затем в глазных впадинах проступили закрытые веки, обозначились брови и ресницы.

Секунд десять, пока ничего не происходило, волосы на моей голове жили собственной жизнью. Вставали дыбом, возможно даже собирались отправится в эмиграцию, куда — нибудь под кровать, в темный уголок, где их не достал бы бесконечный ужас, сковавший мое безвольное тело.

Когда первая волна удушливого страха схлынула, и мне показалось, что я все еще умею дышать, губы гипсового барельефа искривились в полуулыбке и закрытые веки подозрительно дернулись. И дернулись снова, уже вместе с бровями. И опять. Дернулись, словно заклеенная плоть пыталась и не могла разъединится

— О, Господи! — сдавленно пискнула я. — Вот только не надо говорить "Поднимите мне веки!"

Гипсовые губы сжались в попытке сдержать все — таки прорвавшийся смех, и мне показалось, что я увидела мраморный отблеск зубов.

— Не буду. — ответил уже знакомый голос, губами огромного "лица с потолка". А потом открылись глаза. Если можно назвать глазами две черные пропасти величиной с мою ладонь. Там где у человека должны быть зрачки и белки, от края до края клубилась тьма.

Кожа покрылась мурашками, я чувствовала, что "Он" ждет чтобы я посмотрела во тьму. Прошла минута, потом другая, а голос молчал. Ожидание повисло в воздухе.

И как бы я не старалась не смотреть в провалы над моей головой, с каждой секундой это было все сложней. Не в силах оторвать взгляд от белого мужского лица, под тяжестью его взгляда я изучала гипсовый нос, волевой подбородок, надменную линию губ, удивленно искривившиеся брови, застывший завиток волос на лбу, все что угодно, только не глаза.

Раздавшийся голос существа которому надоело ждать, произнес:

— Посмотри.

И я посмотрела. Я смотрела в клубящуюся темноту, а темнота смотрела в меня.

Время умерло, звуки перестали существовать, пространство исчезло. Была только темнота и я. Вернее, темнота был. Он был бархатной темнотой, он был туманом, он был шелком, воздухом и осторожными ласками на моей голой коже. Да, это определенно был Он. Темнота. Тьма. Туман, бархат и шелк. Легкие прикосновения, губы на моих губах, воздух в моем горле, руки, которые меня держали. Тьма была воздухом и плотью, пространством и пустотой, жалящими поцелуями на моем лице. Дорожкой ледяных и одновременно жгучих поцелуев на голой коже шеи и груди. Чья -то кожа в соприкосновении с моей вспыхнула жаром, и жар вспыхнул во мне. Кто— то вздохнул, кажется это была я, и полузнакомый смешок раздался в ответ. Руки во тьме, нет руки тьмы осмелели, настаивая, требуя, и я ......

— Не сметь!

Резкий окрик отбросил меня обратно. Я "упала" в свое полностью одетое тело.

На потолке зависло искаженное гневом лицо с черными провалами глаз, напротив меня нависло лицо и все остальное тело не менее взбешенного мужчины.

"Постойте, а где это я его уже видела?"

Это был мой добрый знакомец из автобуса. Темный ублюдок. Вот и встретились. Мне несказанно повезло. Кажется, вечер перестает быть томным. Но, как говаривал незабвенный Том Сойер :"Что за логово разбойников без приличной оргии?"

Глава 9

Если бы на Земле была хоть какая — то справедливость, то сногсшибательно красивые мужчины не существовали бы вовсе. Не должны мужчины быть красивыми. Симпатичными — это да, приятными, привлекательными, какими угодно, но не красивыми настолько, что при взгляде на них сердце пропускает удар и маленькая влюбчивая девочка, живущая в каждой женщине, восторженно пищит "Дайте мне поиграть!" Потому что, по опыту знаю, таким доверять нельзя. Такие, если только ты им позволишь, возьмут твое сердце голыми рукам, подержат, словно бесполезную вещь, и изо всей силы грохнут об пол. И не важно красива ты или нет. Если красива — это даже хуже, тебя заставят платить за красоту.

Образчик племени красивых и наглых, так неожиданно прервавший то что происходило между мной и Домом ...что бы там не происходило, обратил на меня взгляд пронзительно — синих глаз и изрек:

— Как. Ты. Посмела?

Он произнес это медленно, резко и четко. Наверное, слова должны были быть счастливы, что сошли с его губ живьем.

"Кажется, команда "не сметь" относилась ко мне."

— Не надо дышать на меня праведным гневом, — сказала я. — Я тут не причем, — и добавила, демонстративно измерив взглядом все его немаленькое тело, — да и ты тоже. Кстати, кто ты вообще такой?

Пару секунд посверлив меня взглядом, красавчик ответил :

— Я тот, у кого ты должна спрашивать разрешения, прежде чем в ступать в контакт с Домом. — При этом он зачем — то щелкнул пальцами и сделал правой рукой странный пасс в воздухе.— Слышишь меня? Спрашивать разрешения. Смотреть на меня и спрашивать... — как -то странно медленно протянул красавчик, пристально глядя мне в глаза.

Его голос, сочный, слегка надтреснутый внутри, хотелось попробовать на вкус. Да и само его присутствие, несмотря на откровенную наглость и необъяснимые проявления злости, влияло на меня как -то странно. Хотелось обнять его руками и ногами, обернуться и прижаться так крепко, как только возможно. Спорить с ним не было никакого желания. Просто смотреть на него, любоваться, поклоняться ему... что за черт?!

" Если учесть, что сама мысль о подобном отношении к мужчине для меня оскорбительна, то дело явно не чисто."

В то время как я предавалась глубокомысленным размышлениям на тему "Какого черта со мной твориться в последнее время?", мой добрый друг, лицо-с-потолка-Дом, не вовремя решил проявить инициативу.

— Не о контакте со мной ты должен беспокоится, ибо ego sum qui sum*, и ничего больше, дорогой Иван. — Сдавленно — вежливо от едва сдерживаемой злобы сказал Дом. — Наша гостья успела связаться с существом гораздо более материальным чем я. И, боюсь, их "контакт" тебе не удастся так просто прервать. — Добавил он с нескрываемым мрачным удовлетворением.

— Что ты сумел прочесть? — Рявкнул Иван, бросив на меня быстрый злой взгляд.

Вообще, странно, что Ивана звали так просто : "Иван".

"От мужчины такой выдающейся наружности следовало бы ожидать какого — то соответствующего имени. Например, Ромуальд, Аполинарий, Жорж или Константин, на худой конец. Прямо даже как -то скучно становится. " — Ехидно подумала я, наблюдая за самой странной перепалкой которую мне приходилось видеть. При этом улыбалась самой сладкой из имевшихся в арсенале улыбок. Явный признак того, что внутренняя стерва рвется на свободу.

Уделяя мне внимания не больше чем имевшейся в комнате мебели, Иван продолжал свою во всех отношениях содержательную беседу с потолком :

— Так что ты узнал?

— Многое. После того, как наша общая знакомая смела ее защиту, я допросил ее. Девчонка для меня теперь как открытая книга.

"Так вот ты какой, Серый Человек. Учтем"

Вышеуказанная девчонка напряглась, но не решилась прервать столь полезный в плане добывания информации диалог.

— Не тяни! — прорычал Иван — красавец, все так же уделяя мне оскорбительно мало внимания.

— Она — то, что уже долгое время считалось вымершим. Очень молода, но уровень силы — удивительный для ее возраста. То что она сотворила с последним из своры.... Теперь его зовут Арвен. Знак появился соответствующий. Ты понимаешь что это значит?

— Древняя кровь? — Тихо спросил Иван с выражением какого — то мрачного ликования.

— Она самая. — В тон ему ответило лицо на потолке.

— Есть вероятность, что она нас слышит?

— Очень небольшая. Я, как вы это теперь называете, встроился в ее систему и контролирую большинство ментальных функций. Какое — то время, пока не пройдет шок от нападения, она — полный ноль, почти как человек. Сейчас она должна испытывать ощущение легкого отупения и по полной восхищаться твоей неземной красотой. — Последнее было сказано с нескрываемой злостью.

В свою очередь, поняв причину столь наглого игнорирования присутствующими моей особы, я постаралась сделать все возможное, чтобы соответствовать возложенным на меня ожиданиям. Проще говоря, включила дурочку. Честно признаться, это было не сложно сделать. Смотреть на нервно расхаживающего по комнате Ивана было одно удовольствие. Хотелось забыть о том, что с этим мерзавцем все "ой, как не просто" и любоваться пластикой движений, широким разворотом плеч, темными волосами, волевым подбородком, глазами, похожими на холодные злые звезды, глазами....

Я моргнула, поняв что эти глаза смотрели с довольно близкого расстояния, да и все остальное тело, поставленное в комплект к глазам, оказалось в непосредственной близости от меня. Я почувствовала дыхание Ивана кожей лица, и его голова наклонилась как для поцелуя. Губы зависли над моими и показалось что вот сейчас....

Он отпрянул с нервным смешком:

— Ты прав, она полностью мной одурманена.

От разочарования и злости хотелось заорать, но я сдержалась, понимая что это мелкое унижение мне только на пользу.

"Потерплю пока. Зато потом вражина утрется... или убоится? Да, утрется и убоится одновременно."

— И похоже не одна она. — Недовольно протянул Дом.

— Заткнись! Сам тоже хорош! — Невежливо прокомментировал Иван критику со стороны. — Давай, ближе к делу. Что там с гончей...с Арвеном? Насколько это серьезно?

— Смертельно серьезно. — Холодно ответил Дом, презрительно искривив гипсовые губы. Провалы огромных глаз прожигали дыры в макушке словно не замечавшего этого Ивана. — Тебе лучше самому увидеть знак. Такие как ты должны это чувствовать.

— Ты забываешься, слуга. — сказал Иван, соизволив наконец поднять лицо к потолку. И голос его был ровным и спокойным. Смертельно спокойным.

— Слуга. — Подтвердил Дом. — Но твой ли? — при этих словах выражение гипсового лица стало очень довольным. Почти как у кота, который украл мясо с хозяйского стола, сожрал канарейку, и выпер щенка с места под солнечным пятном.