Травма

— Где твоя пушка?

— Не прикалывайся, нет у меня никакой пушки. — Идеальный мужчина раздвинул полы плаща — на его поясе с одной стороны висел коммуникатор, с другой — короткий нож с широкой рукоятью. — На таких, как вы, пушка не нужна. Давайте, крутые флэри, покажите мне. По-пацански, на кулачках.

— Кто заговорил. Крыса.

— Идём, идём.

Человек в плаще скрылся в дверях. Следом, напрочь забыв обо мне, пошли флэри. Я повернулась обратно, к уставленным бутылками полкам за барной стойкой. Несколько секунд невидящим взглядом смотрела на недопитый коктейль, затем осушила бокал до дна. События потихоньку укладывались в голове. Я ведь быстро отхожу, вполне себе...

На улице раздались два выстрела. Третий. Нет, короткая очередь. Бармен, секунду назад осторожно приоткрывший дверь подсобки, замер в нерешительности.

В дверном проёме показался парень в плаще. Он шёл медленно, размашисто, почти вразвалку, как герой старых вестернов, только что разобравшийся с бандой "плохих парней". И что самое главное — именно это сейчас и произошло, я уверена.

Он выглядел немного запыхавшимся, чёлка встопорщилась и сбилась набок, но в остальном — ни царапины. Полы плаща слегка поднимались и опускались при каждом его шаге. Я, конечно, не щипала себя, чтобы удостовериться, что это не сон и не волшебные свойства абсента, но чувство было именно такое. Прекрасный принц.

Он сел на соседний стул и положил руки на стойку. Тут только я заметила, что его правая перчатка больше левой. Чёрная кожа прорвалась в нескольких местах, из-под неё виднелся матовый серый металл.

Почувствовав себя в безопасности, бармен подплыл поближе.

— Текилы. Нет, водки.

— Мне то же.

Бармен взял с полки круглую и прямоугольную бутылки с прозрачной жидкостью, помялся, остановился на прямоугольной и потянулся за рюмками.

Я наконец собралась с мыслями. Главная мысль: пропадай всё. Адреналин бешено рванулся в голову, заставляя чаще и чаще дышать.

— Привет.

— Привет.

— Слушай... я сегодня так устала. Давай пропустим формальности и сразу перейдём к...

Я повернулась, но на соседнем стуле сидел не он. Вместо него

— Эй!

Кто-то несильно толкнул меня в спину.

— Эй, гражданочка?

Я обернулась. Передо мной стоял мужичок лет пятидесяти с проворными глазами. Рядом с ним чернел громоздкий чемодан на колёсиках.

— Вы что, заснули?

Я что, заснула?.. Я была в фойе станции метро — камень, стекло, металл. Замерла перед прозрачными дверями турникета; поток людей обтекал меня и человека с чемоданом и просачивался в соседние входы.

— Простите, — буркнула я. — А вы что не проходите?

— А куда я с ним? — Мужичок указал на чемодан. — Только в проход для багажа, который вы, знаете ли, загораживаете.

Видимо, я смотрела на него совсем уж по-идиотски, потому что он тут же переспросил:

— Эмм... проходить будете?

— Я подумаю, — невнятно процедила я и отошла.

Есть, над чем подумать.

— То есть, как это... простите, лейтенант.

Сергеев свернул на внешнюю полосу, готовясь повернуть налево, затем, не отрывая правой руки от руля, вытер вспотевшую левую о брюки и повторил операцию для другой руки.

— Пожалуйста... объясните. Почему одна?

Ксэ смотрела на Сергеева в зеркало с заднего сиденья. Она почему-то никогда не садилась рядом с водителем.

— Конечно, сержант. Вдвоём мы — оперативная единица полицейского управления. Мы представляем всю полицию и государство. Я одна — гражданин Ксэ. Я решила поехать на метро и заблудилась в коридорах. Мне кажется, это достаточное основание.

Никаких сомнений. Как всегда — железная логика, точный расчёт и практически полная страховка на случай неудачи. И всё же — что с вами происходит, непогрешимый блюститель закона Ксэ? Это что-то, связанное с последними событиями... или я просто никогда не знал вас настоящую?..

Сергеев поймал себя на том, что в мыслях разговаривает сам с собой, как будто произнося слова с большой, гулкой трибуны. Кружилась голова. Это всё от недосыпания. К счастью, уже приехали.

Машина остановилась на обочине. Высотный шпиль бизнес-центра "Спайр" с круглой смотровой площадкой почти на самом верху разрезал ровную линию крыш домов. Вход на станцию — за ближайшим поворотом, в пяти минутах ходьбы.

Ксэ нажала на кнопку открывания двери. Дверь не открылась.

— Лейтенант.

Сергеев сделал паузу. По улице бесшумным гигантом проехал трейлер с серебряными буквами "TransAlum" на боку.

— Удачи вам на станции. А я пока посижу здесь. Просто так. Посплю. Если что, звоните. Всякое может случиться.

Ксэ пару секунд обдумывала услышанное.

— Хорошо.

Задняя дверца "Сеата" отъехала назад. Ксэ вышла из машины, привычным жестом одёрнула плащ и зашагала по улице к небоскрёбу, а Сергеев и вправду откинул спинку сиденья назад и устроился спать. Если она решила действовать по-хитрому, то и я буду по-хитрому. А лишать честных людей сна — возмутительно... Слегка дезориентированный от усталости мозг тасовал перед глазами странные случайные картинки. Лито сейчас, наверное, пробует пальцем ноги воду в горячей ванне. С лепестками... да, с лепестками. Сергеев сладко вздохнул и повернулся на бок.

Вестибюль станции "Спайр" был 25 метров в ширину, около 80 в длину. В час пик он не всегда справляется с потоком пассажиров. Люди проходили через турникеты со скоростью 58 человек за 20 секунд наблюдения, что примерно равняется 180 в минуту с поправкой на динамику. Принимая во внимание частоту прибытия поездов и нагрузку линии, на платформе в каждый момент времени должно быть от 91 до 287 человек. Температура 22-23 градуса, прямые источники воздуха с поверхности отсутствуют.

Ксэ миновала турникет — коммуникатор в кармане пискнул, регистрируя оплату проезда, открылись и закрылись стеклянные створки — и по короткому эскалатору спустилась вниз. Над платформой с трёх сторон нависал каменный балкон. В середине — спуск к путям, справа, дальше по балкону, — две одинаковые серые двери и пустой малоосвещённый коридор, уходящий перпендикулярно в стену. Ещё правее, на противоположной стороне балкона, белела застеклённая будка охраны.

Ксэ вышла из потока людей, направляющихся к поездам, и направилась к серым дверям. "Спайр" — одна из самых старых станций метро в Иэле, здесь нет многих предусмотренных современной архитектурой систем, нет также запасного выхода.

Правая серая дверь. Ксэ потянула за ручку. В нос ударил резкий запах стирального порошка. Ксэ открыла дверь — это была комната уборщиц. Две потрёпанного вида женщины, сидевшие на перевёрнутых вёдрах между забитыми чистящим средством полками, посмотрели на полицейскую почти совсем не удивлёнными глазами. Ксэ молча закрыла дверь и перешла ко второй. Заперто. На ключ. Действительно старая станция — механические замки, половые вёдра и порошок вместо автоматики.

Перпендикулярный коридор через 10 метров поворачивал влево. За поворотом — узкая лестничная клетка с двумя пролётами металлических ступеней, вверх и вниз. Всё-таки запасной выход? Маловероятно. По данным портала истории Иэле, раньше строить два отдельных выхода со станций считалось непрактичным, особенно в центре города.

Вверх или вниз? Как подумала бы "Красная Швея", где бы предпочла укрыться? В таких случаях обычно лучше выбирать очевидный вариант.

Освещение на "Спайр" было не таким ярким, как на большинстве других станций. На лестнице вниз было ещё темнее; люминесцентная трубка на стене гудела и время от времени мигала, оставляя выцветшие синие отпечатки на радужке глаз.

От нижней площадки, совсем неосвещённой, в обе стороны отходили тёмные коридоры. Ксэ спокойно ступила во тьму и повернула налево. Здесь любые догадки бесполезны. Воздух стал совсем спёртым, пахло сыростью. Слева и справа белели железные двери, по большей части запечатанные или запертые. Но у Швеи вряд ли есть ключ от одного из этих старых замков. Заметив первую открытую дверь, Ксэ слегка нагнулась и вошла внутрь.

Где же она.

Фонарик выхватывал из темноты голые стены с облупившейся краской, змеями льнущие к стенам трубы. Посреди комнатки на полу лежал свёрток. Клетчатый шерстяной плед с кистями. Невада сглотнула. Невысоко подняв руки, словно балансируя, чтобы не упасть, подошла ближе. Одеяло было свёрнуто аккуратно, в два слоя, как будто внутри было что-то живое. Ребёнок. Невада присела на корточки и, затаив дыхание, коснулась свёртка.

— Внимание пассажирам! Внимание пассажирам!

Женский голос из громкоговорителя звучал сверху, со станции, доходя до нижних ярусов мощным эхом.

— Внимание, пожарная тревога! Немедленно покиньте станцию через главный вход. Это не учения! Повторяю: внимание...

Раздался взрыв. Стены вокруг затряслись, с потолка посыпалась цементная пыль.

Невада инстинктивно схватила свёрток, прижала его к груди, вскочила на ноги. И тут же услышала в соседний комнате негромкий шорох.

— ...сохраняйте спокойствие...

Из комнаты слева выбежала женщина среднего роста. Тёмные волосы, короткая тёмная куртка поверх белой рубашки, толстый свёрток под мышкой. Не та, кого я ищу. Но я её знаю.

"Именем закона, вы задержаны для дачи показаний в соответствии с пунктом 4 статьи номер..."

Женщина не стала ждать, пока ей начнут зачитывать права. Она наклонила голову и побежала прямо на Ксэ. Позиция 4, уклонение от прямого удара и высокая подножка с поддержкой — самый нетравматичный способ остановить бегущего человека. Ксэ встала наизготовку — но того, что произошло дальше, она предвидеть не могла. Женщина вильнула влево, как будто пытаясь избежать столкновения. Ксэ отклонилась в противоположном направлении, отставив ногу на пути бегущей — и женщина, выхватив из карманов по лезвию, нанесла два удара — по руке, протянутой вперёд для поддержки, и косой по корпусу. Ксэ рефлекторно отстранилась вправо и могла лишь наблюдать, как женщина с лезвиями — обычными выдвигающимися канцелярскими ножами — пролетает мимо, втянув голову в плечи и прижимаясь к стене.

Донёсся ещё один взрыв, такой же силы, как предыдущий. Лампа на лестничной клетке окончательно погасла, и силуэт убегающей женщины слился с монохромной гаммой ночного зрения. Ксэ выхватила из-за плеч ружьё — плащ автоматически отщёлкнулся и повис на нижних застёжках. По дисплею на верхней панели взбежал счётчик готовности. Женщина в куртке услышала за спиной нарастающий писк заряжающейся батарейки, рыскнула вправо, в два прыжка добралась до лестничной клетки и скакнула за угол. Разряд со звуком опускающегося хлыста чиркнул по стене. Ксэ перехватила оружие поудобнее и бросилась в погоню, каждым пружинистым прыжком покрывая полтора-два метра расстояния.

Ксэ выбежала в коридор и сразу же выстрелила в сторону лестницы — брызнуло стекло лампы, пшикнула бетонная крошка. Пригнувшись больше по привычке, нежели из практических соображений, женщина побежала по пролёту вверх.

Третий взрыв прозвучал гораздо ближе; ступени под ногами Ксэ затряслись, и она поторопилась выскочить в верхний коридор, где уже никого не было. Четвёртый. Ксэ сгруппировалась, чтобы взять быстрый старт и нагнать преследуемую. Пятый. Шестой. Седьмой. Громовые раскаты слились в один, пол под ногами ходил ходуном. Ксэ выбежала в главный зал, почти ничего не видя вокруг — зрение расфокусировалось от тряски, мысли перемешались так, что на поверхности остались только самые элементарные: бежать, найти, остановить. Среди последних пассажиров, убегавших вверх по большой лестнице, Ксэ заметила знакомую чёрную куртку. Прямо под ноги Ксэ упал большой кусок железобетона. Восьмой, десятый, четырнадцатый. Правый рукав балкона медленно, по частям, обрушивался на рельсы. Уже на бегу Ксэ заметила на платформе фигурки людей в форме. Служба безопасности. Несущественно. Бежать, найти, остановить. В затылок ударило что-то тяжёлое. Воздух запах кровью; глаза на миг заволокла белая пелена. Ксэ оттолкнулась левой ногой и изо всех сил выпрыгнула вперёд, будто желая одним движением вырваться из забытья. Колонна на противоположной стороне лестницы разлетелась на осколки у основания и осела вниз. Ксэ не услышала взрыва — бежать, остановить.

Женщина в куртке летела по ступенькам вдоль дальней стены; за ней, заслоняя обзор, с сумкой наперевес энергично хромал мужчина в сером пальто. Ксэ выбежала на лестницу. В спину полетела упругая пригоршня бетонных брызг. Ксэ двигалась вверх, прикрывая голову от непрерывно сыплющихся с потолка обломков. Женщина вспорхнула на верхнюю площадку и бросилась к турникетам; мужчина в пальто отстал и свернул левее. На последней ступеньке Ксэ припала на одно колено и вскинула ружьё. Сейчас. В момент, когда женщина выпрямилась, готовясь с ходу перепрыгнуть через эскалатор, длинный тонкий луч вонзился ей прямо между лопаток. Она проскользила два шага по инерции, ударилась о стеклянные дверцы и упала. Ксэ уже поднималась на ноги, когда прямо перед ней на землю обрушился огромный кусок потолка. Колонна слева начала крениться вбок; Ксэ отскочила вправо и побежала вперёд. Обломки отделочного камня и бетона дождём падали на пол. Один массивный булыжник ударил по руке, защищающей голову. Ксэ снова спружинила и на миг зажмурилась, не замедляя ход. Последняя не лопнувшая лампа в коридоре мигнула и погасла. Земля в очередной раз содрогнулась, гораздо сильнее, чем раньше. Стена рядом с турникетами, до которых оставалось не больше десяти метров, зашаталась и начала целиком, медленно, как пласт льда с айсберга, опускаться в проход. На глазах у Ксэ всю правую сторону коридора накрыла волна камня, погребая под собой металлические столбы турникетов. Тела женщины видно не было. Поверх груды завалов летели новые и новые обломки. Ксэ повернула налево и, опершись свободной рукой на один из уцелевших столбов, легко перепрыгнула через стеклянные створки. Позади продолжали раздаваться единичные взрывы, впереди маячил освещённый и невредимый верхний вестибюль. Хрустящий женский голос из динамиков объявил:

— ...Это не учения. Сохраняйте спокойствие и организованно продвигайтесь к...

Это она. С ней что-то не так.

Задвигаю ведро под кровать и откидываюсь на подушку.

Спазмы вернулись. Вчера это были лишь озноб и головная боль, сегодня — вот так... уже три раза. Но в этот раз что-то изменилось. Будто в голове вспыхнула раскалённая точка и вырвала меня из тяжёлого сна. Она зовёт. Она в опасности. Она...

Рывком сажусь и встряхиваю головой. Боль только усилилась, раскатившись по черепной коробке пригоршней металлических шариков. Потолок то приближался, то отдалялся в такт стуку в висках. Сколько я уже в этой туманной ломке? Мне снилось что-то хорошее. Поле в разводах жёлтых диких трав. Они колыхались, как... как живые. Волосы.

Поднимаюсь на ноги, пошатываясь, шагаю в ванную. От меня ужасно несёт. До этого я почти не замечала, но сейчас запах грязи, пота, разложения зудит в горле, обжигает лёгкие. Я приняла ванну только пару часов назад — ароматное мыло, эфирные масла... сейчас на дне ванны виднеются слипшиеся розовые лепестки, а в воздухе витает потухший аромат цветов. Всего пара часов. Неужели я настолько прогнила внутри?