— Йееееей! — разнеслось над водой. Рю начал тянуть звук с горла, после чего тот стал отражаться от диафрагмы, словно в животе тоже был источник этого протяжного и монотонного трансового звука. Снова вдохнув, Рю с закрытыми глазами начал заходить прямо в одежде в реку. Он медленно шёл вперёд, пока вода не подступила ему по плечи. Из-под век Рю потекли слабые и неуверенные слёзы. Слезы, которых никто не увидит, ведь их смоет вода. Если бы глаза Рю после того, как они открылись, увидел кто-либо, видевший его ранее, он бы их мог не узнать... или начать сомневаться, что видит того же странного ребёнка с неадекватно идеалистичным воспитанием 'доброго самурая'. Это были холодные пульсирующие отблесками неверного света, отражённого от бегущей воды, куски светло-зелёного льда, словно сама душа Рю застыла в отчаянной попытке совершить что-то невозможное для неё и противоестественное... но всё равно пыталась и рвалась сделать это.
Тем временем мир в восприятии Рю опять начинало слегка затягивать зелёным. На зеленоволосого набегал чистый речной поток воды, а дальше двигался страшный кровавый омут, разливающийся по реке... но никто, кроме самого Рю, не знал и не видел этого.
Рю стоял так достаточно долго. Наконец, он поднял руки к поверхности воды ладонями вверх и сполоснул лицо. После того, как ладони прошлись по лицу, Рю снова закрыл глаза и продолжил стоять в воде. Холод в теле начал отступать под напором тепла, распространяющегося из центра живота, мышцы которого осуществляли дыхание. Сейчас лицо Рю было спокойно и казалось, он действительно похож на задремавшего ребёнка. Наконец, открыв глаза, зеленоволосый снова был похож на самого себя, его глаза изучали мир вокруг с надеждой увидеть в нём отражение своих идей. Рю нырнул и выплыл ближе к берегу с двумя камешками в руках, на которых слегка зеленел тонкий покров речных водорослей. Он положил камни недалеко от планшета, скинул с себя шёлковую накидку и кимоно, которые остались сушиться на ветке дерева, а сам начал ходить вокруг, суша хакама прямо на себе (никогда не знаешь, на что или кого можно наткнуться у водоёмов рядом с этой Школой...). На каждом предплечье Рю можно было различить татуировку. Сделаны они были тёмно-зелёными чернилами и представляли собой какие-то японские фразы. Лёгкий ветерок приятно обдувал торс, очищая чувства юноши, как это делала недавно холодная вода реки. Зеленоволосый тряхнул головой, сметая со своих странных волос капельки воды, и почувствовал себя намного лучше. Впервые за последние три дня.
Одно из двух: либо Чезаре очень повезло, либо 'Хронос' наконец-то сработал так, как от него требовалось. По крайней мере, следуя по сигналу передатчика в телефоне Марии, он пришел как раз к окончанию одного из классов по богословию. Бывшая послушница, а ныне преподаватель богословия, как раз собиралась после занятий. Она была несколько старомодна: до сих пор предпочитала бумагу и ручку современным планшетам.
— Привет, Че! — обрадованно воскликнула она. Что характерно, после событий весны она практически перестала называть его 'отче', — Как продвигается расследование?
— Привет, — улыбнулся мужчина, как всегда приобнимая ее за плечи. В общении с большинством людей он сторонился даже рукопожатий, но Мария была исключением и здесь. Во многом из-за того, что какое-то время была практически бестелесным голосом в голове, который не обнимешь при всем желании.
— У меня целый ворох новостей, — сообщил Чезаре, после чего, несколько помрачнев, добавил, — И что характерно, большинство из них плохие.
Девушка нахмурилась.
— Что-то особенное? — спросила она, — В любом случае, нельзя тянуть с новостями. Тем более что у меня тоже есть парочка плохих.
— Новость первая, — ответил кардинал, — Сикора не солгал, говоря про двойника. Но в то же время он действительно покусал сам себя, и никакого противоречия здесь нет.
Брови паладинки медленно поползли вверх.
— Ты хочешь сказать, что на него иногда находит, и он кусает сам себя? Стой... — помотала она головой, несколько раз скользнув локонами своих длинных волос ему по лицу, — А при чём тут тогда его двойник?
— Это сбой в проекте 'Хронос', — пояснил шпион, — Рейко уже работает над его исправлением, но в данный момент любой из нас может столкнуться со своим двойником из параллельной вероятности.
Мария нахмурилась.
— Значит, то, что Гуро не один, а целая колония — это тоже сбой проекта 'Хронос'? А я уж думала, что он нашёл способ размножиться... скажем, делением. Хотя, вроде бы, в книгах за ним этого замечено не было.
— Не знаю, — пожал плечами Чезаре, — Но это не единственная проблема. Как минимум одно из отражений Сикоры связалось с плохой компанией... Если конкретнее, то у нас тут Белый Робин.
— Что-а?! — воскликнула Мария. Словно из ниоткуда в ее руке появился пламенный клинок. Что и неудивительно: Робин сделал из нее вещь. За это его ненавидели они оба.
— Вот-вот, — невесело ответил мужчина, успокаивающе касаясь ее руки, — Перчатка находится в школе. Одну мы уничтожили, но на нее действует 'Хронос', как и на остальных. Мне известно, что одно из ее отражений получило человеческое тело, и ему помогает отражение Сикоры.
— Ну почему все отражения и двойники всегда только у плохих парней, — с глубочайшим возмущением обратилась к высшей справедливости девушка, — Неужели нельзя было бы продублировать парочку хороших парней, чтобы всё было по чесноку?
Она неожиданно остановилась.
— Кстати, да, а мы так не можем, а?
— Может быть, и можем, — пожал плечами шпион, — Об этих двойниках даже сама Рейко мало что конкретного может сказать... И я надеюсь, что она в скором времени исправит этот недочет, потому что сейчас это только вносит дополнительную путаницу.
— А почему бы просто не тормознуть проект, раз такая пьянка? — задала резонный вопрос девушка.
— Нарьяна уже санкционировала его проведение, — покачал головой Чезаре, — Держу пари, если мы попросим отложить его до исправления, она откажет, потому что... ее планам это только на руку. На последнем заседании Высшего совета возникающая путаница относилась к преимуществам 'Хроноса'.
Мария тяжело вздохнула и опустила голову:
— Ты прав. Нарьяна NI. Если с этими проблемами ее план сработает лучше, она легко наплюет на опасность для студентов. Мне все это не нравится. Честно говоря... мне страшно.
В тот момент появился первый серьезный надлом в его верности женщине, сделавшей Марию печальной. Но тогда он этого не понял. Тогда он просто крепче прижал к себе девушку, давая ей положить голову ему на плечо.
— Успокойся. Ты же знаешь: я никому не позволю причинить тебе вред.
— Не любой вред физический, ты это знаешь, — ответила она, — Я это знаю. Но я не вижу места для Лилит... Для Актис... лучшего места, чем это. Мне страшно подумать, что это всё — большой обман.
— Обман есть везде, — пожал плечом Чезаре, — И ты это знаешь не хуже меня. Главное, что здесь действительно будет лучше. И им... И тебе.
Мария чуть изменила положение, чтобы видеть его лицо. Не отрывая головы от 'подушки'.
— Скажи... ты веришь, что получится предотвратить Третью Мировую... этой странной затеей?
— Не знаю, — честно ответил Чезаре, — Когда Рейко впервые рассказала мне об инициативе Нарьяны, я счел эту идею бредом... Но с другой стороны, безумные времена требуют безумных решений. Один раз мы с тобой уже спасли мир. Не вижу, почему нам не удастся это снова.
Он ободряюще улыбнулся.
— Хорошо. А ты оставил пометку на 'правильном' двойнике? — поинтересовалась она, — Ну... у нас студенты краплёные?
— Ее скоро оставит Нарьяна, — сообщил шпион, — Ошейник, как у Рейлисов, Лесли и Ирие. Вот только... Я не уверен, что это имеет смысл. О роли Сикоры, как и о новом теле Робина, я знаю только со слов свидетеля.
— Какой еще новой роли? — не поняла девушка.
— В смысле? — уточнил Чезаре, — О роли Сикоры: союзник Робина; и о новом теле Робина: Альва-Аманда Фальк, студентка из Швеции.
— Подробней? Союзник на каких правах? Тебе это свидетель сообщил? — спросила паладинка, — Хотя бы, подробности их разговоров.
— Подробностей как таковых нет, — ответил он, — Свидетель видел лишь, как Сикора помог Робину захватить тело, и как Робин уже в новом теле похитил Соню Старки.
— Не смеши мои тапочки, — улыбнулась Мария, — Тебе ли не знать, как одно неосторожное слово много говорит о человеке и о его отношениях с окружающими?
— Но не в пересказе, — парировал Чезаре, — Мы знаем, что он называл Робина Робином: учитывая его любовь к титулованию, это говорит об относительном равноправии, но сама понимаешь, это вилами по воде. Мы знаем, что самого Сикору почему-то называли Джейком: неизвестно почему, учитывая, что свой облик он даже не пытался скрыть. Ну, и знаем содержание записки, которую я видел лично и потому могу процитировать.
— Цитируй, — кивнула девушка.
— 'Соня у меня', — начал совершенно нейтральным голосом цитировать шпион, — 'Приходи одна. Ночью. В лабораторию -117. Если ты этого не сделаешь, Соня умрёт, а завтра исчезнет ещё кто-то из твоих знакомых'. Эту записку оставили 'отражению' нынешнего носителя.
Мария нахмурилась и потёрла подбородок двумя пальцами.
— Минус 117? Это ведь лаборатория Пешки.
— Возможно, — пожал плечами мужчина, — Но не думаю, что это имеет такое уж большое значение. Даже если Пешка тоже с ними, это отнюдь не самая большая угроза.
— Это зависит от того, чьей крови она употребит, — заметила она, — Если она выпьет крови, скажем, Воланда, то жди беды: это будет самая стремительная и стрёмная засада в твоей жизни.
Чезаре покачал головой:
— Меня больше беспокоит совсем другое. Робин жаждет мести, Мария. А после того, что произошло тогда, в Риме, нужно быть дураком, чтобы не сообразить простую вещь. Самый эффективный способ отомстить мне — это причинить вред тебе.
— Я об этом и не подумала, — нервно икнула девушка, — Ты думаешь... Джейд тоже здесь?
— Они называли Соню Герцогиней, — пожал плечом кардинал, — Значит, можно предполагать, что как минимум, Робин еще считает, что служит своей 'Королеве'. Вполне возможно, что под такой уверенностью есть основания.
Во взгляде девушки сверкнул металл.
— Ясно. Так или иначе, нам не остаётся ничего, кроме как ждать, потому как пока информации слишком мало.
— Это так, — кивнул Чезаре, — Этой ночью все так или иначе решится. Но все же... Будь осторожней, хорошо? Скорее всего, это похищение — ловушка для меня, но есть также риск, что это отвлекающий маневр, чтобы добраться до тебя.
Мария кивнула. Она понимала, что это серьёзно.
— Хорошо. Я буду.
— Спасибо, — ответил он, касаясь ее волос.
Она улыбнулась.
— Мне пришлось бы быть осторожней, даже если бы дело не касалось тебя. В любом случае... я могу что-то противопоставить в открытом бою, а не в сложных интригах. Тут я профан: меня готовили для другого.
— Скажу по секрету, — ухмыльнулся Чезаре, — У тебя бы это и не вышло. Ты для этого слишком хороший человек.
Комплимент был довольно сомнительным, но при этом был чистой правдой: хотя Мария была умна и даже очень умна, коварства и беспринципности ей не хватало даже сейчас.
— С Сикорой в ближайшее время лучше поменьше контактировать, — перешел к практическим рекомендациям кардинал, — Даже если один Сикора не знает, с кем связался второй, то, что второй поддержал Робина, говорит о многом... И это если забыть, что ты не можешь быть уверена, с которым имеешь дело. Впрочем, подозрительности и враждебности тоже лучше не проявлять: лучше всего будет, если ты будешь уклоняться от встречи под каким-нибудь благовидным предлогом. Когда же ты все-таки встретишься с ним, старайся, чтобы рядом с вами все время кто-то был: в идеале я, чуть хуже — безопасники Эйхта или хотя бы надежные бойцы из 'боевых' клубов. Избегать Пешки, насколько могу судить, будет проще. Посмотри в базах данных, как выглядит Аманда, и постарайся запомнить. Вроде бы, у нее твоего предмета быть не должно, но если ты с ней все-таки пересечешься, первым делом смотри на руки. Еще живое отражение я предупредил, так что если увидишь на ней белую перчатку...
Фразу он оставил незаконченной.
— Робина я смогу опознать, даже если он наденет ещё одну перчатку поверх, — она постучала по наушнику, — В конце концов, я слышу его мысли.
— Хорошо, — кивнул Чезаре, — Разумеется, остаются также обычные меры предосторожности на грани с паранойей, например, реагировать на любой подозрительный шорох или всюду таскать с собой меч...
Ее калибур он не называл по имени практически никогда. Может быть, потому, что хоть это и глупо, но он видел в нем соперника. В самом деле, мало ли, о чем они могут говорить, пока он не слышит? А учитывая ее неоднозначный статус, сложно сказать, кто ей 'ближе' — люди или сигмафины...
— Старайся по возможности поменьше оставаться в одиночестве. При свидетелях они не нападут, поскольку рассчитывают остаться известными как можно более узкому кругу...
На этих словах Чезаре нахмурился: можно было бы спутать карты, во всеуслышание объявив о Робине и Сикоре... Но он знал, что ему не позволят сделать это. Он и без того слишком много на себя взял, вмешавшись в это дело лично.
— Самый опасный вопрос — ночь, в особенности эта: если похищение — действительно отвлекающий маневр, то они гарантированно придут за тобой, пока я буду в лаборатории. Я бы приставил охрану к твоим дверям, но... Нет, это вызовет слишком много подозрений... А почему бы тебе не присоединиться к отряду, который Рейко должна привести в качестве 'рояля в кустах'?.. Безопасники Эйхта смогут присмотреть за тобой... А ты сможешь присмотреть, чтобы не вышло, как с Джокером?
— Хорошо, я поговорю с майором Эйхтом, — согласилась она.
Чезаре снова кивнул. Он не мог отделаться от мысли, что снова притащил ее на поле боя, причем с противником, вмешательство в бой с которым в прошлый раз имело фатальные последствия. Однако разумом он понимал, что это все равно безопаснее, чем оставлять ее без защиты, когда вокруг творится черт знает что...
— А у тебя что за новости? — сменил тему кардинал.
— Я уже о них упоминала. Гуро, — ответила она, — Он не один. Их целая колония прямо под школой.
— Ясно, — поморщился шпион, — Помнится, легенды об их появлении предполагают, что изначально их тоже было много.
В легенды он, честно говоря, не верил. Строители школы копали, копали и докопались до Еми — синтоистского ада? Это было слишком примитивно, на его вкус. Но более убедительной версии он пока не составил, ибо Гуро никогда не находился в сфере его интересов.
— Да, но наши люди охотились на одного, — ответила Мария, — Сегодня мы потеряли пять человек охраны из-за этой ошибки. Выжила только сержант Чанг.
— Сержант Чанг, — протянул Чезаре, припомнив то, что ему известно об охотнице за головами, — Я, в общем, догадываюсь, как именно она выжила.
— Мне отчего-то не нравится твой тон, — нахмурилась девушка.
— Если я сделал верные выводы из того, что мне известно о сержанте Чанг, то она просто бросила остальных умирать. Такие, как она, могут прекрасно выполнять приказы, но если что-то идет не так, их волнует только своя жизнь.
