Взгляд с изнанки. Часть первая - Туристы

Таким образом прошли не знаю сколько дней. Свет не выключался, окон нет, ориентация во времени потерялась почти сразу. Очнутся от жажды, проползти до миски с водой, попытаться всё-таки подняться на все четыре лапы, снова вырубится.

То ли доктор, то ли учёный появлялся, похоже, регулярно, несколько раз заставал его за какими-то манипуляциями над моим соседом по камере. На той самой тележке стояли какие-то приборы. Шедшие от аппаратуры провода и какие-то прозрачные шланги тащились за тележкой и уходили куда-то за дверь. Меня медицинские процедуры тоже не обошли стороной. Доктор, всё ещё меня опасался, так что для прохождения процедур цепь максимально натягивалась, прижимая меня к решётке. Из такого положения я, даже если бы хотел, ни лапой достать, ни укусить бы не получилось. Так что приходилось стоически терпеть два-три укола какой-то дряни. Разговаривать со мной он перестал, однажды обмолвился, что пока я не приду в форму — это бесполезно, а сейчас у него есть более важный пациент, находящийся в нестабильном состоянии.

Покусать его мне, правда, сильно захотелось, когда предположительно через неделю, если считать по периодичности проводимых уколов, мне таки выдали твёрдой пищи — собачьего корма. Из приметного такого пакета на пять кило, да я его в рекламе видел. Ещё и надпись такая характерная — для собак крупных пород.

Увидев, что мне насыпали в миску, чуть контроль над собой не потерял, бросался на прутья клетки и рычал, хорошо хоть лаять у меня не получается, было бы совсем унизительно. Добрый доктор моих возмущений не принял, сказал, что продукт сбалансированный и богатый белком и что он сам последнее время им иногда перебивается. Дескать сейчас много работы, а готовить некогда. Причём зараза такая демонстративно зачерпнул жменю из пакета и съел прямо у меня на глазах. Я осёкся и, похоже с так и не закрывшейся пастью, уставился на мужика. Он хмыкнул и вернулся к каким-то процедурам, что требовались для моего белого соседа.

Правда, голод не тётка, он злобный дядька, так что я продержался буквально полчаса. Запахи исходящие от миски всё же сделали своё дело, да и урчащее брюхо покоя не давало. В итоге миска была опустошена буквально за пару минут, я даже задумываться не стал, как обычно при каждом осмысленном действии. Правда, ещё часа через два, меня начало мутить, а потом вырвало. Доктор посмотрел на это дело, отметил что-то в блокноте, который достал из кармана и ушёл за ведром с тряпкой. Меня он даже привязывать, как обычно не стал, да и ничего бы я сделать не смог, валялся на полу свернувшись бубликом пытаясь перетерпеть желудочные колики.

Кстати, как показала практика, если телу не мешать, то по наитию все движения выполняются легко и непринуждённо. Ухо почесать получилось, вообще спонтанно, я даже не понял как оно получилось. С ходьбой было сложнее, но постепенно я научился держаться на всех четырёх лапах. Попытки встать только на задние лапы провалилась, как бы мне не хотелось обратного. Тело было всё же собачье, заточенное под четыре ноги, увы. Зато понял, что зверюга из меня получилась всё же довольно здоровая. Поднявшись на задние лапы, я бы мог положить их на плечи доктору, а носом уткнутся ему в макушку.

Нос тоже начинал чудить, или это норма для этого тела?.. Чем больше времени проходило, тем больше запахов я начинал различать. Запах соседа, лекарств, пластика оборудования. Я точно мог понять, что ел доктор на завтрак или обед, и узнавал лекарства, что он недавно держал в руках.

Так прошло довольно много времени. Постепенно над соседом стали проводить всё меньше манипуляций, свёдшихся в итоге только к постановке капельницы. Судя по надписям на пакетах, это было внутривенное питание. Ещё одна странность в копилку: у собак вроде как-то ли нет цветного зрения, то ли они видят как-то по-другому, я не помню. Да оно и неважно, важно то, что видел я всё, вроде как в привычных цветах, но и очень далеко. До того же пакета с лекарством от меня метра три, наверное, а присмотревшись я смог прочитать весь текст на этикетке.

Долбанная цепь, полноценное питание собачьим кормом чтоб ему икалось наконец-то сделало из меня не тощую псину, а вполне упитанного волка. Пускай это будет волк, считать себя собакой мне претит. Так вот, лапы и тело более-менее окрепло, и последние дни я уже уверенно нарезал круги по клетке, постоянно, мать его, спотыкаясь об эту долбанную цепь. За этим занятием меня и застал доктор.

— Упражняешься? Правильно, — кивнул он, когда я повернул голову к нему голову. — В общем, жизни твоей подруги уже ничего не угрожает...

— Ррр ф, — ещё одна дико раздражающая вещь, постоянно рефлекторно хочется что-то сказать, но выходит один рык. И при чём тут моя подруга? Где она?

— Спокойно-спокойно, белой ничего не угрожает, ещё недельку-другую полежит и будем её приводить в сознание, на тебе как раз методику я отработал.

Вдох-выдох, я помнил фразы доктора звучавшие у меня в голове, он телепат скорее всего, а значит если сосредоточиться. Я постарался как можно чётче проговорить про себя вопрос.

— Ира? Увы, мальчик мой, сталкеры, что привели вас не удосужились сообщить ваши имена, но если так звали девушку, что была вместе с тобой, то вон она лежит, — Доктор всё же понял мой вопрос, а я растерянно плюхнулся на задницу. Как же так? Тот белый зверь в соседней клетке — моя Ириша?.. Хотя блин на себя бы сначала посмотрел.

— Ну не расстраивайся ты так, — сочувственно произнёс мужчина, просунув руку через прутья и потрепав меня по голове. — Сейчас я тебя отвяжу и мы сядем и спокойно поговорим, — продолжил он, открывая клетку.

Отстегнув от ошейника цепь, сам ошейник, правда, снимать не стал, доктор предложил следовать за ним. Выйдя из уже опостылевшей комнаты, я, пребывая всё ещё в смешанных чувствах, поплёлся за мужиком. Вокруг были всё те же серые бетонные стены, в которых изредка попадались герметичные двери, похожие на кораблях вроде как ставят. В конце коридора оказалась обычная лестница, по которой мы поднялись на три этажа вверх.

Лестница вывела в сени обычного деревенского сруба, с маленьким окошком, утеплённой дверью дальше в дом, и выходом на веранду. На которую мы и вышли.

Окружающий пейзаж меня разочаровал, я до последнего надеялся, что мы покинули зону отчуждения, но нет. Характерные облака, запахи и общая картина окружающего мира говорила об одном, мы в Зоне.

На веранде нашёлся низенький столик возле, которого притаилось древнее рассохшейся кресло-качалка, судя по всему, сделанное каким-то умельцем вручную. На него и уселся мой проводник, правда, надо отдать ему должное, пред этим он снял с крючка на стене какой-то убитый жизнью тулуп, и постелил напротив кресла — мол усаживайся. От предложения я отказываться не стал, уселся и уставился на доктора, начать разговор по понятным причинам у меня бы не удалось.

— Мы с тобой не представлены, а у тебя пока проблемы с речевым аппаратом, — начал мой собеседник. — Так что представлюсь для начала я. Как меня зовут на самом деле — неважно. Сталкеры прозвали меня Болотным Доктором, и это имя очень точно отражает суть. Живу я, как видишь, на болоте, и занимаюсь научной деятельностью и медицинской практикой.

Сам понимаешь, дело это сложное без поддержки извне, но крайне-крайне увлекательное, таких условий как здесь нет нигде в мире.

— Ррф! — я снова попытался спросить про жену, но от доктора, я всё же угадал, прошла такая волна неудовольствия оттого, что его перебили, что я отшатнулся и с трудом сумел вернуть вздыбившуюся на спине шерсть в нормальное состояние.

— Так вот, на чём я становился?.. Ах да, как ты понимаешь — практика у меня в основном или хирургическая, или ветеринарная. Сталкеры иногда так изрешетят то или иное животное, что диву даёшься как оно до меня добралось. К сожалению, прекратить это невозможно — естественный отбор должен работать, но и бросать тех, кто пришёл ко мне за помощью, я не могу. Вот сталкеры и тянутся ко мне, зная, что я со своим огромным опытом могу вытащить даже очень тяжёлых пациентов. Каких только случаев не было... Да и с научной точки зрения, мне частенько попадаются новые болезни, яды и токсины. А ваш случай так и вообще один из самых уникальных и сложных, что вообще были у меня в практике.

— Фыр? — я постарался придать издаваемым мною звукам вопросительную интонацию.

— Для начала, — на моё ворчание доктор внимания, похоже не обратил, — вы попали в уникальную ситуацию. В любых других сочетаниях заражение было бы смертельно. Комплексный ретровирус, которым вы заразились, разработан в рамках проекта по созданию универсального солдата. В зоне есть несколько лабораторий этого направления и вы, похоже, смогли попасть в ещё одну. Во всяком случае основа ретровируса совпадает с другими образцами, что есть у меня.

Из голоса увлёкшегося объяснениями ушили шипящие нотки, да и своеобразное ощущение угрозы, исходящее от него, которое я подспудно всё время ощущал, практически пропало.

— Вот только в вашем случае учёные сделали ставку не на придании новых уникальных свойств организмам подопытных, а на кроссвидовом переносе генома. Солдат с выносливостью волка и его же ночным зрением, с пищеварением позволяющим есть буквально всё, в том числе и живую силу противника. Сверхслух, сверхнюх... В итоге должен был получиться идеальный разведчик диверсант.

Подозреваю, что они упёрлись в невозможность передать только отдельные участки генома — живой организм система сложная и комплексная и выдранная отдельно часть, скорее всего не сможет функционировать корректно. Да и тот факт, что в пост зародышевой стадии привить подобные качества они бы не смогли. Подозреваю с результатом одного из неудачных опытов вы и столкнулись. Основа вируса позволяет ему распространяться по организму и внедряться в геном, а вот дополнительно она потащила за собой целую солянку геномных комплексов разных видов волчьих. Вот только такая перестройка, когда часть клеток в организме начинает перестраиваться ни к чему хорошему привести не может. На большой земле вы бы просто погибли от токсического шока, вызванного нарушениями в обмене веществ.

Вот тут-то и сработал фактор аномального влияния искажённой ноосферы. Начавшие перестраиваться клетки, вошли... Как бы так сказать, чтобы не было совершенно антинаучно. В общем, переродившиеся клетки обрели общность с подобными им образцами от аномальных пород животных, живущих в Зоне, скорее всего тех же чернобыльских волков. Ноосфера же Зоны "впитывает" любую новую информацию, а возникающий гибридный геном человека и волка, как раз таки информация уникальная. Дальше уже сама ноосфера, накопив определённое её количество, начинает поддерживать перестройку других клеток.

Однако вы обладали каким-никаким разумом, — хмыкнул доктор, — полноценно разумные существа в Зону бы не сунулись. И когда углубленно начали взаимодействовать с ноосферой, пошло также влияние от всех людей в зоне, так или иначе, взаимодействующих с информационным полем. И маятник качнулся в другую сторону, уже поддерживая стабильность человеческой части генома.

Перестройка шла с попеременным успехом несколько месяцев, мне оставалось лишь поддерживать жизнедеятельность ваших организмов. Без помощи извне, такая ураганная мутация просто разрушила бы организм чрезмерными нагрузками практические на все органы.

В итоге получилось, что получилось — сохранились самые устойчивые и обеспечивающие наибольшую жизнеспособность части геномов. Человеческие части, отвечающие за когнитивные функции, речь и обработку сигналов от рецепторов. В остальном же победил именно волчий геном, как более "живучий". Да и живых людей в процессе перестройки было не очень много, а вот слепцов и чернобыльских псов хоть отбавляй.

Я бы не сказал, что полученная информация меня ошарашила, но вот тот факт, что всё это правда, что всё эти изменения произошли на самом глубоком уровне, дошёл до меня во всей полноте только сейчас. Идиот, вот накой я повёлся на уговоры Иры?! Ведь уже не раз так было, когда я просто настаивал на своём и не давал воплотить в жизнь самые безумные идеи жены. Артефакты? Да гори они синим пламенем, жили без них хорошо и дальше бы так было. И Костя скотина, свою сестру не только не отговорил, а ещё всячески подталкивал...

— Однако самое интересное ещё впереди! — похоже я, занимаясь самокопанием, пропустил часть речи доктора. — Скрытые возможности обычно раскрываются при прямой угрозе жизни, — в голосе мужчины явно проскользнули нотки предвкушения, а я напрягся. При попытке представить, что придёт голову человеку добровольно живущему в зоне отчуждения, моя фантазия пасовала.

— Поэтому сейчас мы проведём небольшой эксперимент как раз подходящее время. В организме стабилизировался метаболизм и физические кондиции почти вышли на природный уровень, а вот приобретённых рефлексов и психологических ограничений ещё нет.

Я вдруг ощутил нарастающую угрозу и желание бежать куда глаза глядят, и не успев взять себя в руки, слетел с крыльца на землю. Ощущение угрозы, исходившее, кстати, от Доктора сразу же пропало.

— Начнём мы с простого, — сказал доктор, подойдя к перилам и пристроив на нём извлечённый из кармана блокнот.

Сразу за его фразой из-за дома выбежала троица тех самых слепых собак, которых постоянно замечала Ира. Заметив меня, твари не издав ни единого звука бросились в мою сторону.

Ять! От одной успел увернуться, но запутался в лапах и упал на спину прокатившись по траве. Два других пса тут же накинулись на меня сверху. Один попытался уцепиться мне в горло, но я отпихнул его передними лапами. Второй, собака такая, вцепился мне в спину, а самый первый в левую заднюю ногу. Боль, когда от тебя пытаются отгрызть кусок — дикая, на её волне пришла злоба, чтобы какие-то шавки на меня тявкали?! Да я таких руками бы передавил!

Дальнейшее запомнилось урывками. Я рванулся вперёд, вгрызаясь в морду одного из псов, тот с визгом отскочил. Следующие помню как перегрыз одной из тварей горло, а вкус крови хлынувшей из раны, лишь раззадорил. В себя более-менее пришёл, когда понял, что уцепившись за шею одной из тварей, уже не подающих признаков жизни, тряс её из строны в сторону.

— Браво, — со стороны крыльца, послышались голос доктора, тот даже в ладоши похлопал. — Хотя та же химера разделалась бы со слепыми псами за пару секунд. Хоть и физические возможности у вас сходные.

Выронив из пасти слепца, отшатнулся в сторону. На теле болели многочисленные раны, во рту стоял отвратительный гнилостный привкус крови, а вся шерсть пропиталась запахами разложения, котором благоухали твари. Не выдержав, проблевался там, где и стоял.

— Ничего, по первости у всех бывает, — утешился меня местный хозяин. — Как насчёт того чтобы повысить ставки?

Кусты, росшие на краю поляны у меня за спиной, затрещали и на открытое место вышли два кабана. Один поменьше, а вот второй — мясной танк, так его раз так, выше меня головы на две и массой наверное с тонну.

Постояв немного, твари двинулись в мою сторону, набирая скорость. Взвизгнув от боли прострелившей всё тело, всё же увернулся от одного кабана, затем от другого. Твари, как и тот что нам встретился по пути вглубь Зону, были очень быстрые, но только по прямой, а вот со сменой направления у них были проблемы. Так что уворачиваться от них труда не составляло. Однако и атаковать никак не получалось.