Взгляд с изнанки. Часть первая - Туристы

— Идём домой, — позвал я жену, ткнувшись носом ей в макушку, — скоро выброс.

— Не хочу, — Ира перекатилась на спину и, обхватив мою морду своими лапами, лизнула меня в нос, — посмотри какое красивое сейчас небо, давай ещё посидим, а?

Взглянув на безумный танец тёмно-серых, местами почти чёрных, облаков над зоной в преддверии выброса, тоже не смог сразу оторвать от них взгляд. Есть что-то завораживающее в их беге. Облачные массы текли, скручиваясь в огромные туманные жгуты, сталкивались, порождая вихри, тут же распадающиеся на новые мглистые реки. Казалось, огромный спрут с тысячами, непрестанно шевелящихся, туманных щупалец завис над головою, стремясь низринуться с небес на землю.

С трудом заставил отвести себя взгляд от этой круговерти, встряхнулся, сбрасывая накатившее оцепенение, повернулся к подруге и, встретившись с ней взглядом, потребовал:

— Идём, помнишь, что было в прошлый раз? Даже нам не стоит оставаться под открытым небом в мёртвый полдень.

Иру я в чём-то мог понять — снова сидеть в тёмном сыром подвале, провонявшем бюрерами, почти сутки... Здоровье, правда, дороже, особенно психическое, а ближайшее укрытие очень далеко.

Поймав краем глаза танец облаков в небе, снова с трудом отвёл от него взгляд.

— Дорогая, ты опять хочешь бегать по зоне со стаей слепых псов и жрать всякую падаль и неудачливых сталкеров?

Ира явственно вздрогнула и торопливо отвела взгляд от неба, уткнувшись носом в землю. В прошлый раз, не подозревая об опасности, мы любовались "природой" почти до самого выброса, а потом я пришёл в себя, когда понял, что, возглавляя стаю слепых псов, загоняю какого-то сталкера, причём его товарища мы съели несколько часов назад. От накатившего осознания, что я творил, пришёл в бешенство и порвал большую часть псов, упустив только пару самых удачливых, вовремя сообразивших убежать.

Жену я искал ещё неделю по всей зоне, а потом, найдя её в такой же компании слепых псов, без малого два месяца пытался увести из стаи и привести Иру в чувство. Получилось далеко не сразу... Не было бы счастья, да несчастье помогло, её сильно ранили, когда мы нарвались на группу военных сталкеров недалеко от янтаря. Мужики шли явно опытные и вооружённые до зубов, а я привыкший, что сталкеры нас боятся, не подумал увести стаю в сторону.

Травма была серьёзной даже для нашей регенерации, и мне удалось увести жену от стаи в укромное логово. Болевой шок и человеческая речь, я болтал с ней целые сутки напролёт, прерываясь на зализывание ран и поиск еды для нас двоих, помогли Ире вернуть себя. Вот только воспоминания о том, что она творила, до сих пор возвращаются к ней в кошмарах, да и ко мне тоже.

Иногда в такие моменты я ловлю себя на мысли, что жалею о том, что вернулся к относительно здравому состоянию рассудка... Насколько было бы проще бегать по зоне очередным странным мутантом, до встречи с новой аномалией или пулей удачливого ходока? Зачем та сила, что превратила нас в то, чем мы являемся сейчас, оставила почти нетроннутым разум, но лишила всяких шансов покинуть периметр зоны, вынуждая блуждать по кишащим аномальной жизнью пространствам?

— Нет, Вить, мы не должны сдаваться! — похоже, жена почувствовала куда свернули мои мысли. Почти с самого нашего превращения мы удивительным образом ощущали друг друга. — Самоубийство — невыход, а отдаться на волю инстинктам будет именно нашим поражением, как разумных существ.

Поднявшись на все четыре лапы и грациозно потянувшись, большая лиса с белоснежным мехом, слабо светящимся в окружающем сумраке, потрусила ко входу в наше временное логово. Пришлось тоже вставать с пожухлой травы, растущей на берегу пруда охладителя, и идти следом.

Всё-таки могу ли по-прежнему считать себя человеком? Ведь моя лисичка самая прекрасная и грациозная женщина в зоне отчуждения, лучшей подруги для антрацитово огромного чёрного волка и не найти.

— Ну ты идёшь? — уже от входа окликнула Ира.

Усмехнувшись, я окутался чёрной туманной дымкой, миг дезориентации, и вот уже стою рядом с ней.

— Читер, — супруга ткнула меня лапой в бок.

— Кто-то только что собирался остаться и встретить выброс на берегу, — парировал я.

— Могут быть у девушки свои капризы, — засранка прогнула спинку и состроила милую мордашку. Нет, на неё решительно невозможно долго сердиться.

Уже в логове, после того как мы завалили вход куском бетонной плиты и улеглись бок о бок на куче свежего лапника, на меня в который уже раз накатили воспоминания о прошлой жизни. Как мы гуляли с Ирой по адмиралтейской площади, строили планы на будущие... Свой дом, куча детишек, не меньше трёх. Потом была та дурацкая, но такая навязчивая идея с экскурсией к периметру уже больше двадцати пяти лет как самого опасного места на земле. Встреча с теми странными сталкерами и заброска в зону. И жуткая боль перед потерей сознания в последний раз будучи ещё человеком.

Безжалостная память, ставшая после нашего превращения абсолютной, снова вернула меня в тот злополучный день, когда мы всё же отправились в зону отчуждения...

Часть 1

— Вить, может ну его этот Байкал, а? — окликнула меня Ира из комнаты. — Поехали на экскурсию к границе зоны. Я видела рекламу, обещают прогулку по военной базе и к периметру, — Она валялась на диване и всё крутила в руках артефакт из зоны, доставшийся ей в подарок от двоюродного брата, сейчас живущего в Киеве. Работал он на штатовцев в филиале какой-то научной конторы.

На нашу свадьбу этот товарищ не придумал ничего лучше, чем подарить пару контейнеров с "заряженными" артефактами. Если верить надписям, нам досталась душа — светящийся в темноте шар, и уголёк, выглядевший как кусок каменного угля, только очень прочный и не пачкающийся. Сказал, что для молодых эти штуки будут в самый раз, а как разрядятся можно легко загнать коллекционерам за солидную сумму. Правда, объяснять ничего не стал, мол сами разберётесь, только что предупредил, что душу трогать голыми руками не стоит, от слова совсем.

Признаться честно, я никогда не верил всем тем ужасам, о которых писали анонимные блогеры в интернете. Да, десять лет назад на ЧАЭС снова случилась авария, и местность опять оцепили и нагнали туда вояк. Зная раздолбайское отношение киевских к подобным делам, ничего удивительно. Даже странно, что так долго там всё было относительно тихо. Так что всякие истории про страшных мутантов, пространственные аномалии и отважных сталкеров я пропускал мимо ушей.

Эти самые артефакты, попавшие к нам в руки как раз и пошатнули мою уверенность. Через неделю после свадьбы на работе из-за молодого раздолбая мне в спину прилетело двутавровой балкой. Слава богу, что прошла она вскользь, но гематома получилась на полбока. Само собой, пришлось брать больничный, с такой травмой до работы на высоте меня не допустили.

Ира не утерпела и таки уболтала меня стать подопытным. Завернув в пару слоёв марли уголёк, поместила его по центру синяка и примотала бинтом. Сначала я чуть не сорвал повязку, этот уголёк очень сильно раскалился, но температура спала, а по спине разлилось приятное тепло. Так с примотанным к боку артефактом я и уснул. Наутро же оказалось, что рана практически не болит, а синяк выглядит так, как будто уже месяц прошёл. Сам же артефакт перестал быть таким прочным и теперь ничем от куска каменного угля не отличался.

Это было первой ласточкой, пошатнувшей моё отношение к зоне отчуждения. Я даже через знакомого попал на консультацию к опытному хирургу, тот тоже был очень удивлён после осмотра, узнав, что синяку нет и недели. Ничего определённого он, правда, так и не сказал. С медицинской точки зрения, со мной всё было в порядке, а то, с какой скоростью зажил синяк, медицина объяснить не могла.

Второй артефакт был чуть ли не более интересным. От него не сильно, но фонило, дозиметр, откуда-то принесённый Ирой, начинал хорошо так трещать, когда его подносили к душе. Однако если подержать его в руке минут пять, организм как-будто получал тройную порцию энергетика, причём без побочных эффектов. Брать его в руку приходилось, надев вязаную зимнюю перчатку, на которую сверху натягивали медицинскую латексную, но эффект стоил того. Ирка была очень довольна, да я и тоже ведь бодрость возвращалась "ко всему организму". Жаль только, что заряда артефакта надолго не хватило... Ира тут же загорелась купить ещё одну такую штуку, и ясное дело, полезла в интернет. И вот тут мы, мягко говоря, были в шоке, узнав, что на форумах предлагают продать самое малое по пять-шесть тысяч зелёных американских президентов и это за разряженную душу. За свежедоставленный из зоны отчуждения артефакт просили от десяти тысяч.

Такие суммы и пасторальные новостные сообщения по телевизору, в которых зона отчуждения старательно не упоминалась, заставили меня по-другому взглянуть на то, что происходило в районе ЧАЭС и Припяти. Становилось понятно откуда в Киеве столько "научных" контор и за счёт чего они живут. Да и со всеми этими сказками про сталкеров более-менее прояснялось. Ведь, если один такой артефакт, который удалось протащить через кордоны вояк, позволяет с шиком пожить месяцок в столице, то найдутся и те, кто полезут через любые заслоны.

* * *

— Вить, может ну его этот Байкал, а? — окликнула я Витю, менявшего подшипник на моём моноколесе, сегодня на вечер у нас была запланирована прогулка по городу. — Поехали на экскурсию к границе Зоны отчуждения. Я видела рекламу, обещают прогулку по военной базе и к периметру.

Хотя мыслями я была далека от покатушек в сибирь и семейных дел. Костя, змей искуситель, его подарок только разжёг мой аппетит и уже разрядился. И ведь знал же, злыдень, что меня с детства всё "таинственное" тянуло со страшной силой, а тут артефакты, зона отчуждения...

Через полгода после свадьбы он позвонил мне на телефон хотя обычно связывался по скайпу, и предложил опасное, но увлекательное дело — поход в эту самую зону отчуждения. Как я поняла, надо было доставить кое-что за периметр и вынести что-то другое оттуда. Доверять кому-то постороннему брат не может, а мы с Витей единственные, к кому он может обратиться, имеющие подходящую подготовку. Правда, зная моего мужа, он связался сначала со мной и правильно сделал. Муж мой, умудряется сочетать безбашенную отмороженность с параноидальной осторожностью. Хотя, для монтажника-высотника — это, похоже, необходимые качества. Благодаря которым, мы собственно и познакомились.

Я, после того как бросила цирковое училище, прибилась к группе каскадёров, и за несколько лет каких трюков мы только не ставили. А я, как единственная девушка, была нарасхват — дублёрши для наших жеманных актрис требовались так же часто, как и собственно каскадёры.

Однако работа на съёмках фильмов у нас была всё же неосновной, мы выступали по городам с трюками на мотоциклах и тучей других безумных вещей, пришедших в голову Василичу — нашему продюсеру и заодно главному поставщику.

В общем, получилось так, что я на съёмках осталась одна, а наша группа отправилась на гастроли. Режиссёру же, которому накапали на мозги продюсеры, мол экшена не хватает, стукнула в голову идея — сцена с похищением главной героини, летящей на мотоцикле. Главный злыдень должен был спуститься на тросе вроде как с вертолёта и умыкнуть главную героиню. Нет, проехать на мотоцикле я могла как угодно хоть стоя на сиденье, а вот с "похитителем" не сложилось, не нашлось людей с подходящей квалификацией, да и вертолёт нанять для съёмок бюджет не позволял, не голливуд, однако.

Выход нашёлся, голь на выдумки хитра, ну и удача помогла. В соседнем районе демонтировали вышку связи с кучей какого-то хитрого экспериментального оборудования, и работала там бригада высотных монтажников. Решение, очевидно, проехать мимо вышки, на ней кран-балка и сверху спустится кто-то и подхватит меня, а вышку уберут и вертолёт добавят потом спецэффектами.

С владельцами вышки продюсер быстро договорился, а вот с исполнителем роли похитителя было сложнее. Монтажники покрутили пальцем у виска и ни за какие деньги не соглашались, а может и предлагали мало. Ну, кроме одного, моего Витюхи. Я по глазам поняла, что сама идея ему нравится, но, похоже, он решил не отрываться от коллектива. Пришлось применить всё своё обаяние, надеюсь, сработало именно оно, а не моя доставучесть, как-никак дня три ему проходу не давала. Виктор в итоге согласился, но потребовал, что сам всё продумает и организует. Мои намёки, что я как бы опытней в таких делах, он проигнорировал, а когда дошло до дела, я поняла, что не просто так он был в себе уверен. Придирчивый ко всем мелочам, действительно сделал всё как надо, а пару моментов я бы не догадалась проверить...

Сцену мы сняли с первого дубля, а потом покидали съёмочную площадку уже вместе. Так одним монтажником стало меньше, зато ряды каскадёров получили пополнение. С тех пор мы начали вести свой видеоблог, и где мы только не были и чем только не занимались. Начиная с парного похода на плато Маньпупунёр зимой, заканчивая руфом башенного крана в питере, ну и, само собой, ставили новые трюки для шоу. Показателем нашей популярности можно считать полтора миллиона подписчиков на нашем видеоблоге.

В общем, Косте нужны были свои люди с хорошей физической подготовкой, а среди учёной братии такие встречались нечасто. Мне же надо придумать, как уговорить Витю на эту поездку. Ещё бы и видеоотчёт снять, но боюсь, посадят нас за это. Несколько похожих случаев в сети я находила. Причём один из них случился совсем недавно. Какой-то отмороженный стрингер умудрился пробраться за периметр, нарваться на каких-то собак мутантов, сбежать от них, вернуться обратно через колючку и спрятаться от приехавшего на шум от сигнальных ракет патруля вояк. Видео его подвигов провисело в сети дня два, потом его удалили, а стрингера, по слухам, посадили на пять лет за незаконное пересечение периметра особо охраняемого объекта.

* * *

— Так, температуры нет, — сказал я, демонстративно потрогав лоб жены, — значит, это не глюки. Какая нафиг экскурсия, там как минимум радиация кругом, а кое-кто должен мне родить как минимум двух здоровых наследников!

— Ну Вить, что мы там в сибири не видели, а? — Ира, похоже, решила брать меня измором, знаю, уже проходили. — Мне после походов по Карелии до сих пор снится жужжание клятых комаров с мошками.

— Так всё, забудь. Есть риск обоснованный и нет. Поездка в зону отчуждения — риск ничем не обоснованный! — отрезал я.

— Угу, значит, тот прыжок с моста на древней рассыпающейся резинке был обоснованным? — возмутилась Ира.

— Нет, но тогда я лично проверил, что трос и вся конструкция в порядке и страховка тоже была.

— Ага, помню я как ты проверял...

— Ир, колись, что ты задумала? Я не верю, что дело ограничится простой экскурсией по международной базе вояк, — я внимательно посмотрел на жену и мне не понравился её взгляд. Опять она затеяла что-то безумное, кормой чую. — Давай-давай, я всё равно узнаю, а если мне не понравится то, что я узнал — выпорю.

— Проклятый рабовладелец, — демонстративно возмутилась она.

— Выпорю-выпорю, раз родители этим не занимались, придётся мне, — сказал я, садясь рядом с Ирой на диван, обняв её рукой за талию и прижимая к себе.

— Костя предложил нам... — начала было жена.

— Я убью этого мудака! — перебил я недослушав. С этого ботаника станется навешать доверчивой Ире любой лапши на уши, учёный блин, а язык подвешен так, любой торгаш-армянин обзавидуется.

— Да дай мне сказать! — кулачок Иры больно вошёл мне под дых, не дав в красках описать её братца. — В общем, он хочет, чтобы мы поработали курьерами, протащили какую-то фиговину за периметр и забрали оттуда что-то похожее плюс партию артефактов. Хреновину отдаём Косте, а все артефакты наши, плюс всё, что мы сможем подобрать по дороге.

— Угу, а потом нас пристрелит первый же патруль... — вставил я, восстановив дыхание, кулачок у жены маленький, но сильный.

— Всё уже продумано, будет и проводник, и даже сопровождение. И даже в буферную зону мы попадём вполне на законных основаниях.

Так, вдох и медленный выдох, нельзя бить женщин, хоть иногда и очень хочется.

— Ир, ты понимаешь, что если бы всё было так просто, Костя бы сам мотнулся в отпуске.

— У него работа...

— Видел я ту работу... Спамить в инстаграм фотки из Египта у него значит время есть?..

— Ты же видел брата, он дрыщ каких ещё поискать надо. Даже я его, не напрягаясь, завалю.

— Дорогая, мы с тобой вместе тренируемся, я знаю на что ты способна. И опять же таки, если груз небольшой как ты говоришь, то Костик бы сам сбегал, а тут дело нечисто.

— Вить, думаешь я не знаю почему ты всё ещё возишься с тем полковником?.. А тут возможность испытать автомат в деле, а не в тире вояк.

"Тот полковник" был однажды у нас на шоу и загорелся научиться гонять на кросс-байке, мы на таких часть своих трюков выполняли. Слово за слово и раза два в месяц я брал мужика на покатушки по местным оврагам, а потом выезжали на военное стрельбище и тут уже мне показывали мастер-класс обращения с армейским вооружением. Этакий бартер, который всех устраивал.

— Ты же понимаешь, что мы не сможем усидеть на месте?.. Ипотека, работа, дом, работа, сопливый детский сад в квартире, а потом нищенская пенсия.

Жена слишком хорошо меня изучила и сейчас давила на больные места, и во мне сейчас боролись здравый смысл и нежелание погрязнуть в быту.

— Это будет очень опасно...

— Естественно!

— О родных ты подумала?

— Мои уже давно морально готовы к тому, что их дочурка свернёт себе шею при очередном бек-флипе.

— У нас нет оружия.

— Братец пообещал, что проводник поможет всё купить.

— За какие шишы?

— Костя подкинет, плюс толкнём "пустые" артефакты — на пару автоматов и патроны должно хватить.

— Кое-кто из него стрелять не умеет.

— Я из карабина вполне сносно стреляю, не думаю, что автомат будет настолько сложнее.

— Да мы банально не сможем даже подойти к буферной зоне!

— Так экскурсия же, там, говорят, процесс уже отработан...

В общем, спор проигран и я скорее ищу отговорки, понимая, что решение в сущности уже принято.

Подготовка же началась только с обеда следующего дня, ибо вечер закончился в плоскости горизонтальной.

Назавтра отзвонившись Василичу и родне, гарантировали, что в ближайший месяц нас в розыск объявлять не будут, а если и объявят, искать будут в районе Байкала.

* * *

Готовится к поездке Витя начал, как всегда, серьёзно и основательно, договорился с полковником, чтобы меня погоняли на стрельбище. Вояке, правда, пришлось продать один из наших байков по минимальной цене.

Сам же на день куда-то укатывал, возвращаясь с какими-то свёртками и пакетами. Как оказалось, он нашёл бэушную страйкбольную броню, доспех мотоциклистов под наши размеры. Дальше пришлось подключать знакомых костюмеров, и маскировать под цивильной туристической одеждой элементы доспеха, укреплённого полосами кевлара. Витя сказал, что это ни разу не бронежилет, но от ударов прикроет, да и ножом такую пластину не пробить. Из страйкбольных масок и противогазов, получились замаскированные противогазы. В общем, если патрульные будут докапываться, мы туристы и ни разу за периметр не собрались. Куртки плащевки знакомый умелец пропитал какой-то гадостью, они стали малость дубовыми, но, по словам умельца, точно водо и кислотно непроницаемыми.

Потом была подгонка снаряжения, двойной набор аптечек в рюкзаке, кстати, также укреплённом, и поясной сумке. Когда не занимались снаряжением, мы лазали по заброшкам и окрестным лесам, с полными рюкзаками естественно.

В общем, к подготовке Витя отнёсся со всей тщательностью, ну да по-другому он не может. Я, правда, поняла, что немного переоценила своё желание лезть к черту на кулички, но отступать было уже поздно. Потратили мы на всё про всё десять дней, а вечером дня одиннадцатого уже сидели в поезде, направлявшемся в Киев.

Проспав ночь, к обеду мы уже вышли на киев-пассажирском и тут нас ждал первый облом. Костя нас не встретил, хотя и обещал. Минут двадцать пытались ему дозвониться, но трубку он так и не взял. Витя и так последние дни было весь на взводе, а тут... Как бы ни получил брательник по морде.

Пришлось ловить такси и ехать к родне домой. Правда, на полпути он всё-таки отзвонился, и пришлось менять маршрут, ехать куда-то на окраину города. И часам к четырём мы таки добрались до места назначения.

На небольшом пяточке возле трассы стояло несколько гостиниц и кафешек, вдоль дороги были запаркованы фуры и рейсовые автобусы. Причём одних автобусов я насчитала штук десять. Костю мы нашли в одной из кафешек, где он нас уже ждал за одним из столиков. Ну хоть в этом он не оплошал.

— Костик! — обняла я брата, вставшего из-за стола нам навстречу.

— Привет-привет, извиняйте совсем забегался, столько пришлось организовать за эти дни.

— Ну и? — Витя пожал брату руку, но судя по выражению его лица, муж явно хотел двинуть Костику в челюсть. Мой благоверный терпеть не может людей непунктуальных и меняющих планы десять раз на дню.

— Давайте двигайте в номер, — брат протянул Вите ключи, — приводите себя в порядок и спускайтесь обедать. О делах мы потом поговорим.

Номер нам достался двухместный с санузлом, внутри было чисто и даже бельё с полотенцами присутствовали. Спихнув на Витька разборку вещей, взяла из сумки полотенце и убежала в душ.

Пока помылись, пока спустились пообедать, часа полтора времени убили. В общем, пришло время и о делах поговорить, правда, пришлось опять подниматься в номер, внизу Костя о делах говорить отказался, мол слишком много лишних ушей.

— Короче дело вам предстоит в принципе несложное, если б не за периметром оно было, — начал Костя, предварительно достав из кармана серебряный портсигар, который он раскрыл и положил на стол. Внутри находился какого-то блевотного вида камушек.

— Это ещё что за хренотень, ещё один артефакт? — я было хотела его потрогать, но Костя сразу же перехватил мою руку.

— Артефакт — это, артефакт, но не стоит его трогать руками — ожог получишь. Говорят совсем недавно сталкеры стали приносить такие камушки откуда-то из-под ЧАЭС. Я его взял под честное слово сегодня, вечером придётся вернуть в лабораторию.

— И что он делает? — Спросил немного повеселевший Витя, обед настроил его на более благодушный лад.

— Пока портсигар открыт нас нельзя будет подслушать никакими техническими средствами. Правда, и мобильники с компами перестают работать, как и любая другая электроника. Из минусов, сам камень ядовит и работает только в замкнутом помещении, но при этом совершенно не фонит радиацией и прозрачен для рентгеновского излучения.

— Я так понимаю, это намёк? — хмыкнул муж.

— Начальство ещё не знает об этих забавных свойства камушка, а как только узнает... В общем, первое время за него будут давать шестизначные суммы, но с учётом того, что образец нашли где-то под ЧАЭС. Сами понимаете, добыть ещё таких нереально. Говорят, что самые редкие артефакты находят тёмные сталкеры и монолитовцы, но первые работают только через руководства контор и генералитет, а вторые фанатики.

— То есть если мы притащим ещё один такой камушек?..

— Для начала мы решим стоит ли игра свеч, — у Вити талант свергать меня с небес на землю.

— Ну блин... Меня же заживо съедят если всё сорвётся! — Костю аж передёрнуло, — приеду к вам в город, спрячусь под кроватью, а потом меня найдут и спрячут на дне водохранилища оно у вас большое.

— Не волнуйся, оно ещё и мелкое — быстро всплывёшь, — обнадёжил его муж.

— Утешил, — криво усмехнулся брат.

— Теперь как "утешенный", рассказывай план действий и нашу роль в нём, а мы подумаем. Вдруг нам выгодней самим тебя в Днепре притопить.

— Нехороший ты человек, Косой. Злой как собака.

— Давай без боянистых цитат.

— Ок, как скажешь, — подобравшись начал Костя. — Ваша задача доставить... Ирка подвинь-ка ноги.

Костя наклонился и вытащил из-под кровати, на которой я сидела небольшой металлический кейс с кодовым замком и водрузил его на столик.

— Доставить вот этот чемоданчик за периметр. Получатели не знают о том кто будет курьером, но у них есть сканер и они знают код радиочастотной метки, зашитой в кейсе.

— То есть мы ещё и маячком будем светить?

— Вить, — Костя демонстративно воздел глаза к потолку, — там обычная, правда, модифицированная RFID`ка. Подаёшь на неё спец сигнал, она отвечает кодом, этот код и сверяется. Система надёжна как молоток и проста как мычание.

— Значит, маячка не будет? А если какие помехи или, вообще, электрическая аномалия, которых немало в зоне, если верить интернету.

— Не будет, — Костя всем своим видом выражал сомнения в уровне образования собеседника, но мужа я знаю, он на такие подачки не ведётся. И если надо, будет спокоен как танк перед манёврами.

— С передачкой всё понятно, что взамен?

— Взамен должен быть контейнер с артефактами.

— Какими? — не удержалась я от вопроса.

— Я не знаю.

— То есть, может оказаться, что мы получим пустышку?

— Заказчик заинтересован в длительных отношениях, так что кинуть не должен. Все редкие артефакты мне, остальное вам. Ну или компенсация в зелёных хрустящих американских президентах или евриках.

— Положим, что с этим вопрос решён. Как мы, вообще, туда попадём?

— О, тут вопрос уже давно отработан до мелочей. Я уже записал вас в "туристическую" группу, выезд завтра в шесть на автобусе. Катитесь в Дитятки, на КПП передашь старшему вот этот пакет, — положил он на стол рядом с кейсом, бумажный свёрток, тщательно замотанный скотчем, — и вы официально вольные туристы можете там, где хотите гулять. Даже бумажку дадут на случай, если нарвётесь на патруль. Ну, только к периметру сами не приближайтесь.

— Так просто? — удивилась я.

— Ирка, там такие бабки крутятся... И такие "туристы" существенную их часть и привозят. Так что пока идёт бабло всем пофиг, а если какая проверка то всех предупредят заранее.

— Предлагаешь нам самим искать дорогу за периметр?

— Да боже упаси, не надо самодеятельности, только попадётесь зазря. Как приедете лучше сразу ищите бар, называется Шти (см. в книге Орехова), охране скажете, что у вас встреча со Шнырём.

— Серьёзно, так и сказать?

— Судя по тому, что я знаю, там только такие клички в ходу... То ли конспирация, то ли суеверия. Так вот он будет вашим проводником, и дальше все объяснит. Конечная точка маршрута ему известна, половину денег он уже получил, так что дождётся и проведёт. Тем более что у них уже свои кланы образовались и если нас кинут, пострадает репутация их клана.

— И всё же, почему не доверить этому проводнику курьерские функции? Сам бы до Дитяток сгонял?

— Мы не хотим, чтобы сталкеры знали какие именно артефакты и в каком количестве уйдут за кордон.

— Ага, то есть с теми самыми кланами не хотите делиться? — усмехнулась я.

— И это в том числе.

— А если эти самые кланы узнают?

— Надо чтобы не узнали, собственно поэтому и нужен кто-то со стороны, так мы минимизируем риски.

— Да, на этот чудо-автобус как мы попадём?

— Он утром один такой уходит, скажете водителю, что у вы от ЕвроФарма. Ещё вопросы?

— Стволы где брать?

— Какие стволы?

— Стреляющие, блин.

— А зачем они вам? Проводник обычно берёт с собой помощников, все будут вооружены...

— Кость, мы лезем туда где если верить слухам водятся такие твари, гаубицей не возьмёшь.

— От меня тут ничего не зависит, пропуск через кордон я вам дал, по идее, вас даже обыскивать не будут, но где в Киеве достать оружие, я честно не в курсе. Хотя тот же проводник где-то его добыл, с ним договоритесь. Так, я вроде всё сказал?.. Всё. — Кивнул он сам себе. — Отчаливать мне пора.

— Уже убегаешь?

— Дела сестрица, дела. Надо убедиться, что везде всем проплачено и никто из посредников не накосячил, это и в ваших же интересах.

— Связь как держать будем?

— Да никак в зоне всё равно сплошные помехи, а в районах баз военных всё равно все прослушивается. Так что как только вернётесь, сюда звоните, будет машина.

— А если всё сорвётся?

— Значит, не судьба, — поморщился Костя, — не хотелось бы, конечно. Однако даже если мы ничего не получим, потеряем только деньги, ну а вам и так досталась бесплатная поездка в зону отчуждения. За такую западные экстремалы платят огромные баксы. Так всё, мне надо ехать дальше шуршать.

Костя обнял меня, пожал руку Вити и, пожелав нам удачи, свалил в неизвестном направлении. Мы же, перепроверив снаряжение, решили лечь спать, лишней бодрости, как говорится, не бывает.

* * *

С автобусом действительно проблем не возникло. Утром подхватились, наскоро перекусили в кафешке и пошли искать автобус. Точнее, искать ничего не пришлось, он один стоял перед хостелом. Посадка тоже прошла без проблем, водила, глянул на нас, спросил "Двое от Еврофарма?" и получив утвердительный ответ, предложил устроиться в салоне и рекомендовал туалет посещать заранее, ибо в пути он остановки не делает даже за деньги. Как оказалось, мы пришли одними из самых последних, минут через пять после нас подкатила группа из пятерых немецких туристов с переводчиком. Как только мы уселись на места, Ира тут же пристроила голову мне на плечо и задремала. У жены удивительная для меня способность — уметь засыпать в любом, даже очень неподходящем для этого месте.

Контингент, который собрался в салоне оказался более чем занимательным. Впереди сидели те самые немцы и группа разношёрстных туристов славянских корней, все в цивильной одежде и с обилием фотоаппаратов. Хвост салона оккупировала более пёстрая и суровая компания. Ну за исключением, судя по одежде, тройки представительниц древнейшей профессии. Мужики же, от самых молодых, до пары крепких стариков, одетые в совершенно дикие сочетания камуфляжа, военное формы и каких-то тактических тряпок, кто-то с сидором, кто-то с новейшим туристическим рюкзаком, пару лиц густо покрытых странного вида шрамами. Объединяло их всех одинаково подозрительные и настороженные взгляды. Думаю тут очевидно, что это за контингент. Подобное я видел только у профессиональных телохранителей какой-то звезды, которых я видел на съёмочной площадке. Ей, правда, охрана не помогла и на дороге после съёмок машину таки взорвали.

Мы с женой уселись между этим двумя группами, и вид представляли собой гибридный. Лица сугубо гражданские, а вот экипировка такая же разношёрстная.

Старый икарус, раскачиваясь на убитых рессорах, бодро докатился до Иванкова, однако, дальше в сторону Дитяток дорога пошла убитая в хлам, и скорость автобуса и так небольшая, стала совсем черепашьей. Так что ехали мы часов пять, хотя была бы нормальная дорога, за два часа докатились бы влёт.

Кусок поля перед КПП на въезде в Дитятки, выложили бетонными плитами и обнесли колючкой, и даже караул организовали. Там и запарковался автобус, рядом с ещё тремя такими.

Выбросившись из автобуса, я притормозил жену и мы оказались в хвосте толпы идущей к КПП. Как оказалось, правильно сделал, внутри караулки оказалось три турникета. Судя по надписям: для приезжих, для местных, вояк и прочих госдеятелей. Проходные для местных и туристов были оборудованы рентгеновскими аппаратами какие в аэропортах стоят.

Мы пристроились в хвосте очереди для местных, прошла она бодро у людей только проверяли штамп в паспорте и всё. Туристов же мурыжили дольше: делали фото, снимали отпечатки пальцев и просвечивали каким-то прибором.

— Ваши документы? — спросил солдатик один из солдатиков, второй стоял пультом от рентгеновского аппарата.

— Серёг, тут полный комплект, — сказал второй проверяющий, который как раз просвечивал наши рюкзаки.

Тут же вызвали дежурную группу и нас отвели в досмотровую, пустую комнату с одним металлическим столом у одной из стен, на который пристроили наши рюкзаки. Дверь захлопнулась за последним конвоиром и судя по звуку её закрыли на ключ.

— Тут и закончилось наше приключение? — разочарованно протянула Ира.

— Скорее оно только началось, — хмыкнул я.

Однако обсудить, что делать дальше мы не успели, дверь открылась и в помещение вошёл, судя по погонам, старший лейтенант.

— Ну и кто вы мать вашу такие красивые нарисовались?! — рявкнул он.

Отвечать я не стал, достал из кармана тот самый свёрток, вручённый нам Костей, и отдал мужику.

— Хм, — протянул он, разглядывая цифры на пачке, — а почему я вас таких красивых не помню?

— Возможно, потому, что мы тут впервые? — ответила ему Ира.

— Молодцы хоть вместе с туристами не попёрлись, а то потом из базы задолбаешься записи удалять... Короче, раз такое дело объясняю на пальцах, по бумажкам у вас недельный туристический пропуск, но и через неделю вас искать не хватятся, только патрулю из комендатуры не попадайтесь. Уезжать будет через наше КПП, мою смену можете не ждать народ будет в курсе. В следующий раз просто идите через нашу проходную, вместо документов скажете бойцу код. Вняли?

— Так точно, — кивнул я утвердительно.

— Тогда вещи в зубы и за мной, — сказал он тут же повернувшись к выходу.

Упрашивать себя мы не заставили, быстро накинули на себя рюкзаки и двинули за лейтенантом. Вывел он нас на улицу через служебную дверь, которую сразу же захлопнул как только мы оказались снаружи.

— Эй, туристы, — окликнул нас боец, сидевший за рулём уазика, припаркованного возле КПП, — вас подбросить куда?

— Да, было бы неплохо, — сказал я, подойдя к машине.

— За штуку отвезу хоть к периметру.

— Не, нам к периметру не надо, а вот к Штям, хотелось бы.

— Можно и к бару сгонять, — деньги исчезли из моих рук, — садитесь, не тупите.

Вариант, я бы сказал, идеальный, чем тупить и бродить по селу, привлекая к себе внимание. Ира молчаливо поддержала моё решение.

— Сталкеры чтоль? Да не гоните, — удивился он, выруливая на дорогу, — непохожи вы на вольных ходоков ни разу.

— Не, мы так — мимокрокодилы, тут погулять и назад валить.

— Что, Шти — сталкерская точка? — спросила Ира водителя.

— А то как же, там их целый клан кучкуется обычно.

— И комендатура не в курсе?

— В курсе они, но ты поди докажи, что кто-то за периметр лазит, да и не надо это никому.

— Слушай, а не устроишь нам экскурсию?

— А вы не охерели часом в корень?! — возмутился боец.

— Не, серьёзно, мы накинем ещё штуку, а ты бодренько прокатишься по округе, а по пути скажешь где что есть?

— Мля, меня Тимофеич сгноит, если увидит... Хотя хрен с вами, поехали, — в протянутую руку бойца легла ещё одна купюра.

— Значит так по окраинам тут заброшка в основном и кучкуется всякая бомжатина, и без оружия сюда лучше не ходить...

За следующие десять минут, мы узнали о много интересного в Дидятках и соседствующие с ними военной базе. Её, кстати, видели только издалека. Расположена она за селом со стороны зоны отчуждения, окружена двойным бетонным забором с колючей проволокой и между которым располагались пулемётные гнёзда на вышках. Вася, так звали бойца, неожиданно разговорился, и, похоже, пробудил в себе таланты экскурсовода.

На вопрос Иры, неужели тут настолько опасно, Васёк рассказал, что года два назад после выброса случился массовый гон мутантов как раз в эту сторону. От предыдущей базы остались одни развалины, хотя деревню мутанты обошли стороной. Многие считают, что это сталкеры что-то нашаманили и отвели тварей в сторону. В общем, отстроилась база после зачистки основательно по всем правилам фортификации.

Сама деревня оказалась неожиданно большой (если верить карте три на два километра) и населённой, несмотря на общую обветшалость. Домики ещё советской постройки, если не раньше, местами покосившиеся были кое-как подремонтированы. Туда-сюда сновали люди, на местном рынке шла бойкая торговля, в общем, жизнь била ключом. Несмотря на то что, по сути, за околицей уже начиналась зона, а в тридцати километрах отсюда находится ЧАЭС. По пути мы видели штук шесть разных магазинов, баров, два стрип клуба, аптеку и даже ветеринара.

— Ну, бывайте туристы, — махнул нам рукой Вася, высадив нас возле одного из проулков, — вам прямо и до упора. Там и найдёте свои Шти.

— Может сначала перекусим где-нить, — предложила Ира.

— Ну так мы в бар и идём, по идее, — ответил я.

Бар располагался, похоже, в бывшем здании дома культуры, двухэтажном, с большим чердаком. Неоновая вывеска обещала, что тут нас ждёт кафе, бар и ночной клуб в одном флаконе.

Внутри, сразу за входными дверями путь нам перегородила железная решётка с дверью, перекрывающая весь проход. За ней по обеим сторонам коридора за конторками сидели два амбала в камуфляжной форме, о чём-то болтающих между собой. Похоже, вышибалы и охрана в одном лице. Заметив появление, один из них поднялся из-за стола:

— Это закрытый клуб, туристам вход закрыт, — пробасил шкаф. Н-да, в положении стоя мужик внушал, даже я, человек не самого хлипкого телосложения, почувствовал себя ущербным.

— Угу, это заметно. Нам забил тут стрелу Шнырь и, похоже, решил кинуть...

— Валите, короче, отсюда пока целы, и Шнырю пламенный пинок по почкам передавайте.

— Мыш, подожди, — вмешался второй охранник, — нас Бубна с вечера предупреждал о туристах.

— Серьёзно? А я почему не слышал?

— Ты тогда был уже в хлам и в очередной раз пытался набить морду Хе-хе, — заржал его товарищ. — Значит так, туристы, — продолжил он, обращаясь уже к нам, — вам прямо и налево, там бар и все дела, на время стрелки у вас считайте пропуск. Клювом не щёлкайте, начнётся драка — валите оттуда нафиг, затопчут и не заметят.

— Пожрать то у вас можно?

— А то как же, — снова гыкнул он, — любой, мать его, каприз за ваши бабки. Заваливайтесь, не стойте на проходе.

Что делать, пришлось завалится и идти куда направили. Хотя заблудится тут возможности не было, прямо от входа лестница, но перекрытая стальными дверьми что вверх что вниз, как и проход направо. Туда вела старая советская дверь, оклеенная знаками биологической и радиационной угрозы. В двери было выпилено окно, сейчас перекрытое металлическим листом.

Сам бар располагался, похоже, в бывшем актовом зале, занимавшем весь первый этаж этого крыла. Все окна в помещении были наглухо заколочены, кроме одного, возле которого стояли съёмные ставни. Света открытое окно с матовыми стёклами вкупе с лампочками Ильича давало мало, создавая в помещение полумрак, успешно скрывающий обшарпанные стены и забрызганный чем-то потолок.

Всю правую часть комнаты от стены до стены занимал длиннющий бар, с целым рядом высоких табуретов. По центру размещался небольшой подиум с шестом вполне понятного назначения. Остальную часть помещения занимали грубо сколоченным из досок деревянные столы и лавки, застеленные синей клеёнкой в клеточку. Народу в зале сидело человек десять, разместившиеся в основном подальше от окна более тёмном углу. Я буду не я, если это не местные сталкеры, уже очень характерные выражения лиц были у тех кто обратил на нас внимание. Таких, правда, было немного, народ в основном занимался своими делами: ели, пили, о чём-то говорили, один сидел и что-то усиленно тыкал одним пальцем в обшарпанном планшете.

За барной стойкой нашёлся и, собственно, бармен: мужик средних лет с бородкой эспаньолкой и волосами, собранными в короткий хвост, одетый в чёрную футболку, на которой замысловатым шрифтом было написано "Обыкновенный бармен". Занимался он самым что ни на есть барменским делом — протирал гранёный стакан. К нему мы и направились.

— Бубна сегодня не принимает, всех нахер посылает, — меланхолично, не прерывая своего занятия, поведал нам бармен, когда мы подошли поближе.

— Нам бы Шныря подождать и чего-нибудь перекусить.

— А, вы те туристы?.. На утреннем автобусе прикатили?

— Такое чувство, что о нашем прибытии тут делали объявление, — тихо буркнула жена.

— Ну что вы барышня, тут просто каждый занимается своим делом, а кто лезет в чужие дела, долго не живёт, — с намёком прокомментировал бармен. — Наше дело обеспечить нейтральную безопасную территорию... А что касается вашего дела, Шнырь должен в ближайшее время подойти. Из "на поесть" есть рис и картошка жареная, могу пожарить мяса, но это будет долго. Сразу в наличии, так сказать, есть хороший белорусский тушняк.

— Давайте картошку, тушёнку и по бутылке минералки, — попросила Ира.

— Белого сколько?

— Мы не пьём, — отрезала жена и я в этом вопросе был полностью с ней согласен.

— А тут никто не пьёт, тут всё лечатся... Зона она светится как не знаю что, а в выбросы и сюда может нанести рентген. Так что прозрачное, оно для ускорение выведения радиации из организма, — пояснил бармен.

— Нам ещё рано лечиться.

— Смотрите сами, силой тут никто не наливает, как и на халяву, — хохотнул он.

Дождавшись обещанной картошки, которую, не мудрствуя лукаво, навалили в одноразовые тарелки. Тушёнка шла в открытых и разогретых банках. Сервис на уровне мишлен, блин. Ну хоть консервой не обманули, действительно ничего лишнего одно мясо и немного жира.

Расположились за угловым столом подальше от местных. Нечего людей напрягать и самим напрягаться. Народ же, как я успел заметить краем глаза, не да нет, а на нас поглядывал искоса. Понять их можно, незаконное пересечение периметра, дело сугубо уголовно наказуемое, и любой новый человек может оказаться засланным казачком.

* * *

Сегодня весь день чувствовала себя не в своей тарелке. Что называется, уснула в цивилизованном мире, а проснулась в мире постапокалипсиса. Разруха, убитая жизнью дорога, покосившиеся дома с облупившейся краской. И люди, озабоченные и спешащие куда-то или, наоборот, медленно плетущиеся по дороге. Интерьер клуба куда мы в конец концов попали тоже как будет сошёл со страниц книг про глобальные катастрофы. С другой стороны, а чего я ещё хотела от зоны отчуждения?

Настроение стало более-менее приходить в норму только после сытного обеда, несмотря на неказистый вид, на удивление вкусного. Посидев ещё минут тридцать и так и не дождавшись Шныря, Витя сказал, что хватит расслабляться и достал распечатанную топографическую карту зоны, самую подробную, что мы, вообще, смогли найти в сети. Муж сделал штук шесть таких на всякий пожарный и заламинировал, чтоб уж наверняка. Дальше мы сидели, изучали карту стараясь запомнить как можно больше ориентиров.

Чем больше я узнавала про зону тем меньше у меня оставалось желания туда идти, с одной стороны, но, с другой стороны, это может быть единственный шанс в жизни увидеть что-то, чего нет больше нигде на планете. Огромный участок земли, возможно, навсегда потерянный, для людей. Охранный периметр в длину почти двести километров, внутри которого много мелких деревень, заброшенных ещё в годы первой катастрофы, два города, неизвестное количество военных объектов. Почти рай для руферов, если бы не все те опасности, что несли аномальные территории.

Охраняли всё это дело всем миром. От Дитяток и дальше восточную границу охраняли наши. Выше на севере, они работали уже вместе с белорусами. С западной стороны, формально охраной периметра занимались украинские войска, а по факту там плотно обосновались натовские части. Наш и белорусский участок сложнее сплошные леса и болота. Опять же, по слухам поддержание периметра, особенно со стороны Днепра, обходится в баснословные суммы. Однако почему-то натовцы постоянно пытаются перехватить у наших контроль над периметром. В новости, обычно как раз такие эксцессы и попадают.

В общем, за бесплодными попытками разгадать по имеющимся у нас клочками сплетен, добытых в интернете, что же тут происходит, прошли следующие часа два. Движение в кафешке было неспешное, люди приходили и уходили, переговорив с барменом, или оставались на перекус. Насторожила меня пара человек одетых в потрепанный камуфляж, которые переговорив с барменом, устроились неподалёку от нас. Минут через двадцать к ним присоединились ещё трое более колоритных личностей, выглядящих как группа воинствующих рыбаков-охотников. Один так и вовсе был в сапогах болотниках, закатанных до колен, двое одетые в одинаковые грязно-зелёные куртки-плащевки, явно чем-то дополнительно пропитанные, последний в простом дождевике.

Почти сразу за ними, в зал быстрым шагом вошёл ещё один колоритный кадр. Рост метр с кепкой, тощий, видно, что одежда болтается, как на жерди. Лицо как будто топором высечено, острые скулы, впалые щёки, нос такой, кажется дотронешься и порез гарантирован. Двигался он, правда, как завсегдатай клубов боевых искусств, у профи движения такие характерные ничем не скроешь.

Быстро окинув комнату взглядом, он кивнул бармену и направился к нашему столу. Плохо, если он по нашу душу, Витя таких кадров на дух не переваривает. В чём причина муж так и не признался, но на всяких каратистов он смотрит как на обитателей обезьянника.

— Я так понимаю вы те туристы еврофармоские? — бросил он, упав на лавочку за нашим столом, даже не дождавшись от нас подтверждения. — Меня кличут Шнырь, и будут вашим проводником.

— А как вас зовут, — перебил он, собравшегося что-то сказать Витю, — меня не колышет, будет туристами Сидом и Нэнси, — хохотнул он.

Муж явственно скрипнул зубами, но всё-таки взял себя в руки, поймав мой обеспокоенный взгляд.

— Ну а вы хрен ли там расселись, — бросил Шнырь пятёрки, сидящей неподалёку. — Подтягивайтесь сюда, разговоры разговаривать будем.

— Для начала знакомьтесь наши туристы — Сид и Нэнси, — представил Шнырь нас.

— Это Сомик, Шило, — кивнул он на первых двух пришедших мужиков в камуфляже, — у них как и у вас первая ходка.

— Вот эти трое из ларца Дрозд, Пэпс и Беломор за периметром уже были, но всё ещё щеглы.

— Ок, эти кадры проблем не доставят? Мне казалось, что чем меньше народа тем проще проскочить незамеченными? — спросил Витя.

— Вы что совсем не в теме? Тогда объясняю для туристов — это отмычки и они знают на что идут. Я уже не первый год хожу за периметр, и беру таких раздолбаев, которых тоже тянет в зону, с собой. Они мне помогают в деле, я делюсь с ними своей неземной мудростью. Всосали?

— То есть они лезут в самые опасные места вместо тебя, — не удержавшись, спросила я.

— Лезут, дорогуша, лезут. Ибо они сами до этих мест они бы никогда не добрались, загнулись где-нибудь по дороге. Либерастию будете в столицах разводить, за периметром слушать меня беспрекословно, если, конечно, не хотите откунуть копыта самым хреновым образом.

— Нам, в общем-то, всё равно на местные заморочки, у нас задача простая донести одну хрень, забрать другую. Остальное рабочие моменты, — смотря прямо в глаза Шнырю, сказал муж. Тот взгляд выдержал и ухмыльнулся.

— Ты гляди, в кое-то веке разумные туристы попались. Раз разумные, слушайте и запоминайте, что я вам скажу, а скажу я много и всё по делу.

До вечера мы всей толпой обсуждали детали похода. Шнырь показал на карте примерный маршрут, на пальцах разъяснил об основных опасностях и, вообще, правилах поведения в зоне. Под конец дошли и до экипировки, выдав советов нашим спутникам, отправил их собирать снаряжение. Разобравшись с отмычками, так местные сталкеры называли новичков, идущих с опытным сталкером проводником, Шнырь занялся осмотром наших вещей.

— Хрена се, вы где такую мягкоту нашли-то? — удивился проводник, когда Витя рассказал о наших модернизациях снаряги.

— Сами сделали.

— Хитро... Слушай Сид, а мне такой запилите? За мной не заржавеет, хабаром заплачу. Серьёзно, тут мастера всякие встречаются, но чаще только на кланы работают, на того же Бубну, местного хозяина. Нас же, одиноких бродяг, они чаще лесом посылают или такие цены дерут, что мама не горюй.

— Сам понимаешь работа ручная и кропотливая, быстро не делается, — хмыкнул Витя.

— Без базара, говорю же заплачу хабаром в разумных пределах. Таким макаром как у вас костюмы научников на Янтаре обитающих укрепляют, но они стоят, что ну их нахрен.

— Давай сначала дело сделаем, а после выхода, сядем ещё раз и обговорим детали. У тебя всё равно фигура нестандартная, мерки надо будет снимать, — предложила я.

— Дорогуша, тут ты как скажешь, так и будет. Хорошая снаряга, она половину дела решает, а вашу мы как раз в деле и проверим. Кстати, я не видел, у вас намордники есть?

— Чего? — удивилась я.

— Блин, противогазы, есть?

— Есть, — ответил Витя, достав из рюкзака свою маску, — только фильтры свежие нужны.

— Ну ты гляди, да вы кулибины хреновы, — Шнырь покрутил в руках нашу поделку, — коробочек тут у Бубны в лавке купите.

— А у этого самого Бубны стволы купить можно? — спросил муж, убедившись, что нас никто не слушает.

— У него и черта лысого можно купить, были бы бабки. Только нафиг вам они, у меня и отмычек шесть стволов будет. Если что, вжарим так — кровососа размажет.

— Сам же говорил о том звиздеце, творящемся за кордоном, всегда лучше, когда ствол есть, чем когда его нет.

— Пойдём к барыге — сами торгуйтесь, но учтите, будете палить в белый свет как в копеечку, ствол нахрен отберу и в морду дам.

— Ну попытатся ты, конечно, можешь, — окрысился Витя.

— Шнырь, мы ни разу не спецназ, но с какого конца за автомат браться знаем, — встряла я, не давая начаться мордобою прямо тут.

— Нэнси, и даже ты?

— Она нормативы по огневой подготовке для солдат срочников умудряется выполнять.

— Однако ж бабы пошли... — протянул Шнырь, — Да и мы пошли, чего время тянуть, надо ещё покемарить успеть, выходим в четыре утра.

Уйти быстро не получилось, на плечо легла широкая лапища, как-то совсем незаметно подошедшего к нам человека. Коренастый, чем-то похожий на гризли, мужик придавил нашего проводника к лавке и вкрадчиво так, сказал:

— Шнырь, человек мой дорогой, и хрен ли ты тут забыл?

— Патогеныч, вот давай не надо, а?! У меня тут дело намечается и Бубна в курсе, — ответил мужику Шнырь, вывернув голову через плечо, вывернутся из хватки он так и не смог.

— Надо же, весёлые регбисты Бубны не сделали тебе непрямой массаж почек? Прям чудеса...

— Слушай, какие ко мне претензии?! — наш проводник явно начал нервничать. Я толкнула Витю ногой под столом, намекая что неплохо бы вмешиваться.

— Уважаемый, а ваши дела к нашему проводнику не могут немного подождать, он вроде как занят сейчас? — муж меня правильно понял.

— А вы, туристы, в курсе, что в прошлый выход этот дрыщ ушёл с целой группой ветеранов, а вернулся потом один и практически без единой царапины? — также вкрадчиво ответил названный Патогенычем, ещё сильнее сжав плечо Шныря, отчего у проводника по лицу пробежала гримаса боли.

— Это как минимум говорит о его удачливости, — вставила я.

— Ну-ну... Короче, Шнырь, ещё раз здесь увижу — оторву все выступающие части. Ты меня понял?

— Понял, — буркнул проводник.

— Громче мявкни, что-то я тебя не расслышал.

— Понял я, понял.

— Молодец, — кивнул Патогеныч, отпуская плечо Шныря, — чтоб духу твоего здесь не было. Радуйся, что я всё-таки верю твоему рассказу, но скоро подойдут Хе-хе и Пивкабы, а они настроены более радикально.

Сказав это, мужик оставил нас и направился к бару.

— Кто это, — спросил Витя.

— Один из местных, что под Бубной ходят. Говорят был корешем самого Хемуля, пока тот куда-то не сгинул. Короче, давайте валить отсюда, ввязываться в драку мне сейчас не с руки.

Совету мы вняли, и отправились за проводником. Заглянув по дороге в местный сталкерский магазин, который нашёлся за дверью справа от входа. На стук в дверь, открылась металлическая задвижка, Шныря опознали как такового и нас пропустили внутрь.

И вот тут я действительно поняла, куда меня с мужем занесло. Пройдя по короткому коридору, мимо ещё одной пары охранников, попали в классическое такое сельпо, как в старых советских фильмах, прилавок, полки и все дела. Вот только торговали тут оружием и сталкерской снарягой. Вдоль стен стояли ящики с автоматами и нашими калашами и какими-то модными забугорными стволами. Новые с виду по отдельным ящикам, бэушные сваленные кучей в углу. Рядышком нашли военные коробки с патронами, мы из таких на полигоне магазины набивали. И пружины у магазинов калашникова отвратительно жёсткие, я все ногти себе пообломала пока приноровилась патроны набивать.

По стенам были развешаны резиновые костюмы, бронежилеты и те самые серые куртки-плащевки, похоже, их тут как-то модернизируют. Ибо на ощупь они были резина резиной.

Продавец Шныря явно знал и судя по лицу никакого восторга от общения с ним не испытывал. Проводник наш тоже явно не горел желанием встречаться с тем самым Хе-Хе и всячески нас торопил. Однако Витя был непреклонен, выбрал два автомата, всякий проверил их как нас учил полковник, к ним был куплен цинк патронов, шесть магазинов, и четыре кассеты для противогазов.

Всё это дело распихали по рюкзакам, автоматы пришлось завернуть в кусок брезента, Шнырь сказал, что на улице оружие в открытую не таскать, нечего почём зря раздражать военных.

Вышли мы из этого "клуба" через боковую дверь, сразу за магазином находящуюся, пройдя ещё один пост на двух охранников. Н-да, снаружи халупа-халупой, а внутри логово сталкеров... С крыльца свернули не в проулок, а на протоптанную тропинку, идущую мимо кустов, растущих на берегах ручья, бежавшего через деревню. Через километр я окончательно потерялась в пространстве, и показать на карте где мы сейчас находимся я бы не взялась.

Ещё через полкилометра мы наконец-то свернули от ручья и пройдя заросшим огородом завалились в какой-то дом, где нас уже ждала та самая пятёрка "отмычек". Затем пару часов мы перетряхивали и подгоняли снаряжение, набивали магазины и одновременно слушали Шныря, который рассказывал об ожидающих нас опасностях и правилах поведения за периметром.

Жарки, гравитационные плеши, ведьмин студень, жгучий пух, дядя Миша, кровососы, бюреры и слепые псы. Да как вообще народ там выживать умудряется? Сказать, что мне стало не по себе — ничего не сказать. Захотелось, блин, на уникальную местность посмотреть... С другой стороны, если бы я бегала от опасностей, никогда бы не стала заниматься тем, чем я занимаюсь.

Убедившись, что все всё поняли, а снаряжение проверено, проводник дал команду на отбой. Выходим в четыре утра, чтобы успеть преодолеть периметр затемно. Заодно и к опасным местам подойдём, когда уже рассветёт. Мы с мужем устроились на более-менее приличном матрасе возле печи.

* * *

Чем дальше в лес, тем толще партизаны... Точнее, чем больше я узнаю о том, куда мы собрались, тем меньше мне нравится сама идея. Особенно с учётом того насколько "хорошо" здесь действуют власти. Вольница батьки Махно, вперемешку с зоной боевых действий и, собственно, зона отчуждения. Да ещё и проводник напомнил мне одного кадра, попортившего мне жизнь. Точнее, подгадить он успел всей бригаде, правда, потом какой-то доброхот, жаль не я, устроил гаду "нарушение техники безопасности" и пару переломов. Плюс какие-то проблемы у проводника и местных ходоков. В общем, придётся следить за всем, особенно за женой, и не позволять себе расслабляться.

Подхватились все по будильнику, сработавшему на наладоннике Шныря. Кстати, крайне интересный прибор, собранный местными умельцами с использованием артефактных сборок, он показывал чудеса с детектированием живых существ и аномалий, но работало это всё только внутри зоны отчуждения.

Ира было заикнулась о покупке и нам таких, но нас послали. Непроверенным мордам лица такое не продают, а если и продают, то только за артефакты. Местных умельцев, которые модернизируют стандартные приборы учёных, говорят, можно пересчитать по пальцам одной руки. Один из них по кличке Че, как объяснил Шнырь как раз и обитает где-то в Дитятках, и заодно держит всю сталкерскую сеть. Так что, хочешь детектор? Вступай в один из местных кланов или покупай за пару десятков ценных артефактов у барыги. В общем таких приборов у нас было три на весь отряд. Один у проводника, два у ходоков уже побывавших в зоне. Пара "молодых" и один из троицы зелёных как раз и собирались после этого похода затарится этим полезным девайсом.

После побудки все собрались довольно быстро и уже через десять минут отчалили, после того как Шнырь переговорил по мобильнику со своим информатором из вояк. Патрули обычно проезжали в одно и то же время, но могли быть и изменения в расписании и случайные проверки, так что без разведки лучше не соваться. Об этом мне рассказал Беломор, пока мы тихой сапой выходили из деревни.

Дальше были почти десять километров по кустам и оврагам на запад от Дитяток вдоль периметра. Шнырь сразу построил всех в походный порядок, лучше попрактиковаться на чистой местности, чем потом влететь куда-нибудь уже за периметром. Шли мы следующим образом, впереди сам проводник и один из отмычек, мы в середине, остальные замыкают. Отмычки по очереди меняются между собой. Кому из них идти в каком порядке они разыграли в камень-ножницы-бумагу, отчего у Иры чуть глаза на лоб не полезли. Хотя разрыв шаблона тот ещё получаются, сидят суровые такие ходоки со стволами и увлечённо машут руками.

К самой точке входа мы подошли уже когда на горизонте стало светлеть. Периметр в этом месте представлял собой ров, перед которым шли два ряда столбов с натянутой между ними егозой. Пространство между этими колючими стенами было засыпано "лапшой" — тонкой, но очень прочной, закрученной спиралями проволокой. Запутаться в такой как нечего делать. Но у ходоков всё было уже продумано. Нижний ряд егозы Шнырь аккуратно раздвинул в стороны, "лапша" в этом месте уже была накручена на колышки, вбитые в землю. Так что по одному, проползая по-пластунски под колючей проволокой, мы перебрались на другую сторону, прячась в ожидании остальных во рву. Шнырь шёл последним, он должен был замаскировать следы нашего прохода.

— Н-да, — протянула Ира, привстав и оглянувшись вокруг. Действительно, смотреть тут было не на что: метров двести вперёд трава по колено, дальше какие-то кусты.

— Нэнси, это ты зря, — буркнул спустившийся к нам Шнырь, — ща пройдёмся по этой травке, кое-что узнаешь. Только не визжать, а то знаю я ваше бабское племя.

Поняли, о чём говорил проводник, мы быстро. Всё это поле было буквально усыпано костями, которые хрустели под берцами, пока мы бодрым шагом двигались к кустам. Ну как бодрым, постоянно спотыкаясь и матерясь. Причём пару раз мне удавалось рассмотреть, что лежит в траве. Чья-то выгнутая и перекрученная спиралью вроде как берцовая кость и собачья нижняя челюсть, вот только зубы у неё напоминали скорее длинные конусы и торчали во все стороны.

— Там что, могильник что ли какой был? — спросила Ира, пока мы, спрятавшиеся за кустами, восстанавливали дыхание после забега.

— Откуда ж тут могильники? Нет, это кости мутантов, — пояснил Пэпс. — Говорят лет пять назад, зверьё после каждого выброса рвалось в сторону Киева, а выбросы были чаще. Воякам тут здорово доставалось, периметр прорывали не раз и не два.

— Так, заткнулись все, — тихо рявкнул Шнырь. — Сомик — ко мне, туристы — следом, Шило — за ними, остальные — в хвосте! Идём тихо, быстро и молча, если сдохнуть не хотите.

Желающих возразить не нашлось и мы пошли за проводником. По началу ничего особенного в окружающей местности я не замечал. Пройдя, через заросли кустарника и небольшую поляну углубились в сосновый лес. Лес как лес, сосны правда низковаты и кривоваты, под ногами трава и хвоя. Загородная прогулка, была, пока в нос не ударил запах падали. Шнырь тоже это заметил и явно замедлил ход, а потом по ходу движения мы увидели странную картину — на довольно большом пятачке сосны были сильно наклонены друг к дружке, как-будто кто-то взял и потянул их за макушки к какому-то общему центру, находящемуся где-то на земле. Ветки и хвоя тоже как-будто притянутые резиновым жгутом были повёрнуты туда же и не реагировали на порывы ветра.

Постояв несколько секунд на месте, проводник повернул направо, и мы по крутой дуге обошли это место. Правда, источник вони только приблизился в итоге, Шнырь взял ещё правее, заодно в воздухе стал слышен лёгкий гул, как-будто где-то вдалеке работает мощная турбина. Метров через пятьдесят, мы снова остановились, впереди на земле виднелся довольно большой круг из древесной щепы, листьев и ошмётков плоти, вперемешку с кусками ткани.

— Хренасе. Тут кого-то совсем недавно размотало, — сказал Пэпс, замыкавший нашу группу, подойдя поближе.

— Угу, банку тушёнки ставлю против противогаза снорка, ходок решил срезать и влетел в карусель. В потёмках что ли шёл?

— Детективы блин, наговорились? — сказал Шнырь, закончив возиться со своим детектором. — Тогда объясняю для мяса и туристов на пальцах. Впереди аномалия, прозванная ходоками, птичья карусель. Причём совсем свежая, я тут четыре дня назад шёл, кроме комариной плеши, мимо который мы только что проходили, серьёзных аномалий тут не было, а тут гляди — проросла.

— И что она делает, кроме того, что гудит? — спросила Ира Шныря.

— Убивает, как всё в этом проклятом месте, — хмыкнул Шнырь. — Затягивает к центру вихря всё сильнее раскручивая, пока попавшего бедолагу не разорвёт в клочья. Причём этот момент лучше быть подальше, — продолжил проводник, указав на белую ветку, торчащую из ствола одной из сосен на уровне пояса. Не ветку, через мгновение понял я, а кусок ребра.

— Это же с какой скоростью оно раскручивает? — проглотив стоявший в горле комок спросил я.

— А пёс его знает, научники делали замеры, но тебе-то какая разница порвёт на ста оборотах в секунду или на тысяче? — ответил Шнырь. — Значит так, детский сад, запоминаем как это гадость выглядит и пахнет. Запомнили? А теперь учтите, только что возникшая карусель не выдаёт себя почти ничем, даже свист ветра почти не слышен. Плюс, после срабатывания она может скачком увеличится на несколько метров. Попадётся один — сгинет вся группа. Так что если неудачник влетел, остальным сразу врассыпную и залечь. Если не хотите получить лишнюю вентиляцию с помощью костяной шрапнели.

— Вот же хрень... — в голосе Шила, слышались нотки паники.

— Есть и приятные моменты, карусель она круглая, как говорят научники, сферическая. И висит над землёй, и если ты достаточно тяжёлый, под ней можно проползти и при этом не разлететься на удобрения. Всосали? Тогда пошли дальше.

— Может комариную плешь покажем туристам? — подал идею Беломор.

— А может штаны спустим и жопы покажем? — огрызнулся Шнырь. — Там хрен разглядишь, где опасная зона начинается. По дороге этого говна ещё вагон и маленькая тележка будет.

Дальше спорить с проводником никто не стал, и мы пошли дальше, обойдя карусель по крутой дуге. И чем дальше мы шли, тем тошнее на душе становилось. Гул карусели стал первым странным звуком, дальше слышалось и странное похлопывание и треск, какое-то похлюпывание. Облачность сильно сгустилась, и вставшее солнце не сильно разгоняло окружающий сумрак. Стало попадаться всё больше искажённых, странно перекрученных сосен. Да и вообще, чем дальше мы шли тем безумнее, становилась зелень вокруг. Кусты, сплошь покрытые металлическими отблескивающими шипами, огромные лопухи, покрытые странной "паутиной". Ира, сначала весело и бодро шедшая в нескольких метрах за мной, сейчас шла вплотную, вжав голову в плечи, и нервно оглядываясь вокруг.

— Чувствуешь как давит? — шёпотом спросила у меня жена, когда мы в очередной раз остановились.

— Угу, — кивнул я.

— Не парьтесь, — буркнул Шнырь, продемонстрировавший наличие хорошего слуха. — Это вас зона так приветствует. Ещё может подташнивать, голова кружится , через пару часов отпустит.

Кивнув сам себе, проводник снова сменил направление и ещё через полкилометра мы вышли к насыпи узкоколейки. Поднимаемся на насыпь мы не стали, пошли вдоль неё, заходя всё глубже в зону. Где-то поблизости, то ли сверху на насыпи, то ли за ней, постоянно слышалось гудение и слабый треск электрических разрядов. На мой вопрос, что трещит, Шнырь только махнул рукой, мол электр тут дофига, дальше увидим такую во всей красе.

Правда, раньше мы увидели ещё одну аномалию, когда подошли к участку с уцелевшей контактной сетью. Характерные такие столбы, и провода, висящие над рельсами. С них свисали рыже-бурые космы, колыхающиеся на ветру как водоросли в воде.

— Ржавые волосы это, берегите морды лица и любой металл. Стоит этой гадости попасть на что-то железное и всё, за сутки источит металл до полной прозрачности. В нагрузку ещё и жжёт как кислота, если прикоснутся голой рукой, — Шнырь был в очередной раз занят разглядыванием детектора, и всё это рассказал Пэпс, чья очередь была идти проводником. — А ещё говорят некоторые отморозки специально в них нож пихают. Одна царапина таким лезвием и всё — через пару часов готовый труп, эта хрень что-то странное творит с кровью.

— Всем надеть маски! — скомандовал шнырь, когда мы стали подходить к видневшемуся впереди мосту. Переброшенный то ли через овраг, то ли русло какого-то ручья, металлический мост был весь покрыт ржавыми волосами, а под ним колыхалось белая масса, как будто в одном месте скопилось слишком много тополиного пуха.

— Так, детский сад, начинаем ещё один урок, — судя по голосу настроение у Шныря явно начало улучшаться. — Вот эта белая хрень сыпется из ржавых волос и называется жгучий пух и не просто так называется. Жжёт как кислота и разлетается по округе при сильных порывах ветра. Вдыхать эту гадость рекомендуется только суицидникам и мордам нетрадиционной сексуальной ориентации. Нормальный ходок натянет маску и тихим сапом пройдёт мимо.

Так мы и сделали, аккуратно перейдя на другую сторону насыпи, и следуя за проводником пошли, по сути, в ту сторону откуда пришли.

— Слышь, Шнырь, а нахрена мы столько сюда пёрли, что бы обратно идти? — Подал голос, помалкивавший до этого Сомик, но, судя по всему, у сталкера накипело.

Проводник ничего не ответил, только уничижительно смерил взглядом отмычку, а затем, повернувшись, с размаху бросил очередную гайку, которую вертел в руках, на железку. Сверкнуло, по ушам ударил громкий треск разрядов. От места приземления в стороны пробежали огромные электрические дуги, возникшие между рельсами.

— Ещё идиотские вопросы будут? — похоже, с хорошим настроением проводника я таки не угадал.

Мы действительно прошли назад где-то половину пройденного с той стороны насыпи пути и снова свернули в лес. Подлесок здесь был уже гуще и местами целиком состоял из тех колючих кустов, что мы встречали раньше. Так что приходилось постоянно петлять. Да и аномалии стали появляться чаще, к уже виденным нам прибавились жарка и трамплин, пару раз приходилось обходить горячие пятна. Возле которых еле потрескивающий до сих пор дозиметр начинал щёлкать как сумасшедший.

— Собаки, — сдавленный голос Иры, раздавшийся за спиной, заставил меня резко обернутся и посмотреть на жену.

— Где?! Как выглядят? — тут же спохватился Шнырь.

— На девять часов, три твари. Как сильно облезлые дворняги, точнее, не скажу далеко мелькнули. — Ответила она проводнику. На мой же обеспокоенный взгляд ответила натянутой улыбкой. Знаю я такое выражение лица, обычно оно обозначало — да мне плохо, но из врождённого упрямства всё равно доведу затеянное до конца.

— Скорее всего, слепцы, пока не соберутся в большую стаю не опасны. Полезут, стреляйте одиночными, не тратьте зря патроны, — сказал Шнырь и мы снова двинулись по маршруту.

Постепенно давящее ощущение пропадало, окружающая местность всё так же была пейзажем из кошмаров, но уже не вызывала такого тошнотворного чувства, какое было у нас поначалу. К тому же мы, наконец, вышли на открытое место, похоже, здесь когда-то выгорел кусок леса. Довольно обширная прогалина хоть и поросла молодыми берёзками, но довольно хорошо просматривалась. Впереди по ходу движения, маячила опора ЛЭП, если я правильно помню карту, там как раз шла высоковольтная линия.

Несмотря на открытую местность иди мы стали ещё медленнее, многие аномалии хорошо заметные в лесу, в чистом поле просто почти ничем не выдавали себя. Да ещё и на пути стали появляться контактные пары, этакие две кочки похожие на кротовины. Как пояснил Шнырь, сунуться между такими кочками верный способ получить разряд в несколько десятков тысяч вольт.

Окончательно убедил нас в том что поход в зону — дело очень часто смертельное, кабан. Местный припятский кабан, которого умудрились просмотреть ходоки с детекторами. Когда мы проходили мимо его лёжки, в особо густых зарослях каких-то непонятных кустов, с белой как у молодых берёз корой, но с длинными узкими как у тальника листьями, кабан просто бросился на нас. Несмотря на размеры туши, тварь оказалась быстрой, хоть и слабой на поворотах. Я, заметив движение, просто, на рефлексах отскочил в сторону, сбив с ног Иру. Шнырь, шедший впереди тоже оказался вне вектора атаки, а вот Дрозду, очередь которого была идти с проводником, не повезло. Увернуться он почти не успел — тварь отбросила ходока в сторону и, пробежав с десяток метров, стала снова заходить на нас.

Первым среагировал наш проводник, дав длинную очередь в сторону твари. Сбив начало очередной её атаки, а дальше мы дружно разрядили в кабана по пол-обоймы. Я бы выпустил и всю обоймы с перепугу, но помог резкий окрик Шныря, требующего прекратить стрельбу. Да и немного отошедший от нападения, я понял, что дальше расстреливать кабана смысла нет. Чей-то удачный выстрел разворотил твари затылок. Но даже с такой травмой, он ещё продолжал стоять на ногах, пока его не сбил на землю удар сапога Шныря. Ирка, кстати, молодец. Поначалу растерявшись, но свою очередь по кабану дала, прям из положения лёжа, уперев магазин автомата в землю для надёжности прицеливания, как учил нас полковник.

— Готов свин на шашлыки! — сказал проводник, рассматривая тушу мутанта. Теперь, когда его можно было рассмотреть более внимательно, было ясно, что это тварь на нормального дикого зверя только похожа. Тело его покрывала жёсткая чёрная шерсть с проплешинами, под кожей виднелись многочисленные опухоли и вздувшиеся вены, кривые ноги, заканчивающиеся, скорее, гротескными когтями, чем копытами. И как он только умудрялся на таких культяпках бегать? Шею венчала маленькая лобастая голова с огромной для такой головы пастью, из которой в разные стороны торчал десяток длинных клыков. И для общей картины, воняла эта гадость превратно, тухлятиной вперемешку с какой-то кислотой.

— А у этой твари компании, часом, не будет? А то, помнится, когда я с Бородой ходил, мы двоих потеряли пока отбились, — спросил так и не опустивший оружие Пэпс.

— Если бы у него компания была, напали бы всей толпой. Этот гад старый уже, его походу из стада выгнали, вот он и пасся где попроще, — пояснил Шнырь. — Кто-нибудь гляньте что там с Дроздом, — продолжил он. Сам проводник тем временем надел медицинские перчатки, извлечённые из разгрузки, достал нож и деловито стал что-то отрезать у кабана под хвостом.

Помощь Дрозду уже не требовалась, он смог подняться на ноги и сейчас пытался вернуть себе сбитое дыхание.

Шнырь тем временем закончил с кабаном, какой-то, отрезанный от животны кусок, он завернул в одну из перчаток и спрятал в контейнер для артефактов.

— Неужели отрезал себе кусочек сала? — едва сдерживая брезгливость, спросила у проводника Ира.

— На кусок сала и водки другой закуси его как раз хватит.

— Ага, — подтвердил Пэпс, — мускусная железа припятского кабана. Торговцы за целую дают верные триста евриков.

— Только за целую. У нас тут какой-то снайпер, сцуко, слишком точный в неё почти попал, хорошо хоть только край задело, — бросил Шнырь. — Ну чего стоим, кого ждём? Дальше пошли, пока слепцы на запах не подтянулись.

Дальше мы шли, стараясь не приближаться к густым зарослям, что вдобавок с аномалиями превратило простой и прямой проход через поле в весёлый слалом усилившим наш путь раза так в четыре. За спиною споткнувшись об очередную кочку, каких под ногами попадалась масса, шёпотом ругалась Ира, поминая малый и большой петровские загибы.

Возле ЛЭП пришлось снова побегать. Сами опоры да и провода на них большей частью сохранились и на них росли ржавые волосы, космами свисающие с проводов и самих опор. На просеке дул порывистый ветер, который нет да нет, сильно раскачивал аномальные космы, отрывая от них небольшие лоскуты, которые медленно планировали на землю, сносимые в сторону ветром. На земле эти клочки распадались на ржавые хлопья, оставляя после себя ржавые пятна. Пришлось надевать маски и бодро пробегать под проводами. Дальше за небольшим перелеском была ещё одна просека, идущая параллельно первой. Для разнообразия, на ней были только бетонные опоры, саму ЛЭП тут или так и не построили или спёрли. Я бы всё-таки поставил на второй вариант.

На просеке мы повернули направо и двинулись вдоль неё. Наличие аномалий стало уже даже как-то привычным, даже замечать их стало как-то проще. По дороге прошли мимо ещё одной комариной плеши, которую на этот раз мы смогли подробно рассмотреть. На месте аномалии был абсолютно гладкий круг диаметром метра два, грязно зелёного цвета с чёрными вкраплениями. Гайка, которую кинул проводник по навесной над этим кругом, резко ушла вниз, издав громкий хлопок, впечаталась в поверхность круга и исчезла, круг в месте падения гайки приобрёл металлический блеск.

Дальше снова нареза́́ли петли по лабиринту из ловушек, по-другому не скажешь. Прямой участок километра три от силы вылился в десятикилометровый марш-бросок. Шнырь на середине пути был уже весь на нервах и заметно дёргался высматривая путь, да и отмычки не горели желанием идти за очередной, брошенной, гайкой. На предложение Сомика поискать путь попроще, проводник ответил ударом в челюсть и пожеланием совершить пешее сексуальное путешествие отсюда и нахрен. Да что там говорить, мы с Ирой, привыкшие и не к таким нагрузкам, тоже уже шли на пределе. Жена так и, вообще, тихо материлась, поминая "добрым" ласковым словом аномалии, погоду и мутантов.

Кстати, насчёт них: не знаю как, но Ирка умудрялась замечать слепцов и точно указывать направление откуда они появлялись, причём даже раньше чем их показывал детекторы. И это похоже вызывала какие-то подозрения у ходоков, то и дело косо посматривавших в нашу сторону, а на очередном перекуре, когда мы остановились на более-менее свободном от аномалий участке на перекур, один из отмычек и вовсе прямо спросил:

— Краса-девица, а ты сама часом не местная, а? — обратился к жене Шило, — Так тварей чувствовать... Говорят, так контролёры могут...

— А не пошёл ты нахрен, — тут же огрызнулась Ира. Она когда уставшая и раздражённая за словом в карман не полезет, может порадовать лексиконом портового грузчика.

— Ты бы не трепался попусту, — неожиданно вступился за жену Беломор. — У всех с зоной свои отношения. Кто-то аномалии чувствует, кто-то тварей или маршрут выбирает по наитию. Да и кабан напал на нас, оставшись незамеченным...

— Для детсада поясняю, — Шнырь после двух выкуренных сигарет, похоже такие отошёл. — У всех разная чувствительность к пси аномалиям и тварям. Большинство сталкеров дубовые в этом плане. Чтобы пронять нормального мужика надо контроллёра или под излучения радара попасть. Но иногда и более чувствительные люди попадаются. Вот как наша Нэнси. Это плохо, таким гораздо проще угодить в пси аномалию или к контроллёру, но и почувствовать такое они могут издалека. Вы, вообще, слепого пса видели, почему его слепым прозвали?

— Ты ж сам рассказывал, — удивился Сомик, — они ж безглазые все.

— А как они на местности ориентируются?

— Нюхом? — предположил Шило.

— Им тоже, но в основном они наводятся на пси излучение мозга. Так, во всяком случае, научники, что на Янтаре сидят, рассказывают. Вот именно это и чувствует Нэнси, за что вы все, злыдни, должны ей спасибо сказать. Если бы мы во время этих тварей не замечали, уже бы раза четыре, а то и пять, пришлось бы пострелять.

После импровизированного перекура снова двинулись вдоль просеки. Ещё через час блужданий наконец-то выбрались на открытое место. Если верить карте дальше здоровый участок вырубленного леса, с редкими уцелевшими полосами старых деревьев. Под поля тут, что ли вырубку делали?

Одно радует, на открытом месте плотность аномалий упала и пошли бодрее. Почти сразу свернув с просеки на сервер, прошли мимо какого-то длинного бетонного здания, за которым виднелся совершенно пустой, когда-то огороженный колючкой, участок земли. Место это мы старательно обошли стороной, ещё метров через триста вышли на хутор в четыре уже развалившихся дома. Только один более-менее уцелел благодаря крытой металлом крыше. Мы бы так мимо него и прошли, если бы не внимательная Ира. Она постучала меня по плечу, кивнув в сторону одного из окон. Присмотревшись, понял, за окном внутри дома в воздухе плавала старая табуретка, пока смотрел мимо неё проплыла старая алюминиевая кружка, толкнувшая откуда-то голову от куклы.

Долго любоваться невесомостью в отдельно взятой хате нам не дал Шнырь, обложивший всех по матери и потребовавший не тупить и быстрее иди к нему. Дойдя до последнего дома, обошли его вокруг вышли к двери погреба. Хозяин, похоже, не пожалел средств и вложился в него порядочно. Массивная деревянная дверь, укреплена стальным уголком, монументальные петли, кирпичная кладка и довольно высокий курган, насыпанный сверху. Шнырь побегал с детектором вокруг, открыл дверь, посветил фонарём внутрь, закинул вниз пару гаек. Потом послал Пэпса на разведку, тот вернулся довольно быстро, оно и понятно погреб был всего три на четыре метра, спустившийся с фонарём ходок хорошо осветил всё внутри. Убедившись в безопасности, Шнырь дал команду завалиться внутрь, отдыхвать и готовить поесть.

Н-да, так мы не вытягивались ни на тренировках, ни в походах. Ира так и, вообще, заползла внутрь, сняла рюкзак и растеклась по лавке, заботливо кем-то сколоченной из досок от забора. Они стояли вдоль стен, а по центру был сооружён стол из деревянного ящика и дверцы от трансформаторной будки. Рядом с ним примостилась металлическая бочка от ГСМ, в которой, похоже, разводили костёр. Мы с костром заморачиваться не стали, ограничились спиртовыми таблетками, чтобы нагреть в кружках воды для кофе из пакетов. Консервы мы затарили саморазогревающиеся, проводник же с отмычками так и вовсе употребили кашу и тушёнку из армейскийх пайков как есть холодными. Галеты из тех же пайков пошли вместо хлеба.

После перекуса проводник дал команду на час отдыха. Как оказалось, мы пришли на запланированное место даже раньше, чем планировал Шнырь. Так что перекур будет длинным. По словам, всё того же проводника, обычно они добираются сюда где-то на час позже и зависают ненадолго.

Вышли мы, правда, раньше — стоявший на карауле Пэпс заметил троицу ходоков, направлявшихся в нашу стороны, и Шнырь дал команду сваливать. Мотивируя это тем, что, может, это были и простые ходоки, но ну его нафиг.

Выйдя из убежища, двинулись тем же порядком дальше на сервер. Точнее, скорее всего? на север, компас в моих часах уже несколько раз начинал вести себя неадекватно. Сейчас, например, стрелка колебалась туда-сюда с амплитудой градусов в десять.

Прошли мимо двух когда-то огороженных колючкой участков, похожих на тот, который мы заметили, двигаясь к укрытию в погребе. На этих полях не росло ни травинки, земля чёрно-бурая, по ощущениям как-будто только что вспаханная. Борода, сейчас, идущий за нами буркнул про поле по разводу аномалий. Оно так и было, мне удалось заметить несколько комариных плешей, жарок и электр.

Оставив позади эти "поля", метров через триста пересекли бетонку, и ещё через полчаса блужданий вышли к реке. Если я правильно помню карту — это река с лаконичным названием Уж. В том месте, к которому нас привёл проводник, река была шириной метров тридцать и довольно мелкой, плюс в воде был полузатянутый в песок камаз, перевёрнутый набок. За ним на перекате кто-то явно специально набросал остатков строительного мусора, а с той стороны берега в воду затащили кузов от волги. Так-то переправиться на другой берег не составило особого труда.

— Слышь, Шнырь, там же дальше по дороге был нормальный мост, нафига мы сюда попёрлись? — спросил у проводника Сомик, пока мы ждали Дрозда, переходившего последним переправу. Ходок явно морщился при каждом прыжке, похоже, последствия столкновения с кабаном всё же были посерьёзнее, чем он нам сказал.

— Сомик, раз такой умный, хрен ли ты с нами попёрся, а? — огрызнулся проводник, даже не обернувшись к отмычке. — Не нравится маршрут, вали куда хочешь в одну харю! — Отмычка лишь, злобно зыркнул, на Шныря, но замолчал.

Больше потрепаться языком не получилось, маршрут стал ещё опасней, хотя казалась бы куда ещё дальше-то. Сначала пришлось пригибаясь и, прячась за кустами, миновать открытое место, хорошо просматривающееся с моста. Рассмотреть в деталях без бинокля что на нём творится не получилось, до него отсюда с полкилометра, наверное.

Дальше было огромное заброшенное поле, на котором чудом не погиб Беломор. По мнению, Шныря впереди всё было в порядке, но ходок, двинувшийся в сторону за гайкой, брошеной проводником, заметил одну из кочек контактной пары, которая пряталась за кустом.

Пройдя, по краю этого поля с километр шли по дороге, удивительно чистой в плане аномалий, но некисло так фонящей. Выбор, правда, был невелик, по обе стороны судя по детектору были сплошные аномальные поля, хотя на глаз местность ничем не выделялась. Рисковать собой и проверять что там такое, может быть никто не стал. Так что мы практически бежали, чтобы не нахватать лишних "живительных", как выразился Дрозд, рентген.

Где-то через километр по левую сторону началось ещё одно поле. На которое мы и свернули и пошли вдоль кромки леса, который рос вокруг этого поля. В конце концов, добрались до просеки, ведущей строго на север, если, конечно, верить компасу.

По просеке шла довольно ровная грунтовка, на которой аномалии нам почти не попадались. Периодически, правда, встречались довольно большие лужи с, на удивление прозрачной зеленоватой водой, которые мы старательно обходили.

Здесь в, казалось бы, совершенно спокойном месте мы потеряли Сомика. Шедший в хвосте отряда, ходок, похоже назло Шнырю, решил срезать путь и пройтись прямо по очередной продолговатой луже, которую мы обходили. Мы шли уже, с другой стороны, и смогли пронаблюдать всё в подробностях. Сомик хмыкнул, глянул в сторону Шныря, который высматривал дальнейший путь и стоял к нам спиной, и двинул прямо, шагнув в зеленоватую воду лужи. Начинающий ходок успел сделать только два шага, потом жидкость где стоял сталкер запузырилась и пошла дымком, а сам Сомик дико заорал, дёрнулся и плашмя упал в лужу поднимая тучу брызг. От ожогов нас с женой спас Пэпс, который бросился в сторону, сбивая нас с ног, остальные или успели отвернуться, или стояли достаточно далеко. Агонию сталкера прервал одиночный выстрел, который сделал Шнырь.

— Ну, ещё дегенераты есть, желающие в студне искупаться? — рыкнул Шнырь. — Столько снаряги угробить на ровном месте... Ладно, что замерли, двинулись дальше.

— А мы ничего не собираемся сделать с ним? — возмущённо спросила Ира.

— О мёртвых хорошо или ничего, идиот загнулся — это хорошо, — бросил в ответ Шнырь. — Давайте быстрее, нам до тех пор как начнёт темнеть надо добраться до убежища и сходить на разведку.

— И мы вот так просто возмём и уйдём?

— Нэнси, млять, этот кусок говна знал на что идёт. Я ему сказал идти след в след? Сказал. Он не послушал? Сам дегенерат. Вопрос закрыт.

Жена хотела было продолжить, но я её остановил. Время идёт, а разговоры будем разговаривать в укрытии.

Дальше шли молча и быстро, чётко следуя инструкциям проводника, отморозков повторять судьбу Сомика желающих явно больше не было. Просека вывела нас на довольно широкую прогалину, явно старое русло какого-то притока реки Припять. По центру всё ещё сохранилась глубокая канава со стоячей, пахнущей гнилью водой, заросшей какими-то бурыми водорослями и плавающими по поверхности непонятными белыми хлопьями. Шнырь сразу дал команду надеть маски.

Повернув направо и пройдя метров триста, вдоль этой канавы перебрались на другую сторону по мостку, сделанному из двух сосновых брёвен и железобетонного столба, непонятным мне образом оказавшегося здесь. Ещё метров двести на север и мы вышли к одиноко стоявшей на опушке леса бетонной коробке. Внутри неё что-то громко булькало, а из дверного проёма виднелось слабое зеленоватое свечение. Строение мы это обошли по дуге и вышли к небольшому рукотворному кургану. В склоне его был небольшой спуск ведущий к двери, по бокам укреплённой бетонными плитами. Ну вылитый НУП (необслуживаемый усилительный пункт) такие же хреновины до сих пор встречаются вдоль дорог.

Подходили к нему мы медленно. Шнырь обкидал подход болтами, покрутился вокруг с детектором аномалий. Дверь открыли, накинув на ручку отрезок реп-шнура метра в четыре длинной и дёрнув за шнур отойдя в сторону. За ней вопреки моим ожиданиям был короткий спуск вниз, судя по всему, в шлюзовую. Пройдя ещё через две гермодвери, вышли на лестницу в три пролёта, внизу нас ждала ещё одна герма, за которой находилось просторное цилиндрическое помещение, стенки которого были собраны из классических метровских тюбингов. Мы с женой такие видели когда с диггерами ползали по метро. Длинной как два экаруса, диаметром метра в четыре, если судить по высоте пола и его примыканию к стенам. На дальнем конце, была ещё одна дверь, но даже от входа я видел, что она наглухо заварена. Вдоль стен стоял десяток коек собранных из чего придётся, дальше было ещё некоторое количество лежанок в виде древних матрасов, видевших ещё, похоже, строительство самой ЧАЭС. По центру стояло несколько столов, грубо сколоченных из досок, одному из них столешницей служила дверь от трансформаторной будки. Ну и неизменная костровая бочка полная углей, стоявшая под единственной уцелевшей вентиляционной трубой. Остальные были наглухо заварены, и только эта труба была просто заткнута здоровым чопиком, вырезанным из куска соснового полена.

Кстати, что удивительно тут внизу и на лестничной клетке были целые лампы дневного света и они до сих пор горели. Хотя судя по плафонам к ним никто не притрагивался уже годы, если не десятилетия. И чтобы совсем добить меня, горели даже те лампы, к которым шли оборванные провода.

— Так, Сид, бросай рюкзак, цепляй с собой ствол и маску — поползём на разведку, — скомандовал мне Шнырь, не дав мне толком осмотреться внизу.

— На предмет?

— Место встречи надо глянуть, заодно покажу тебе саму точку где предполагается встреча и как с неё свалить можно безопасно, — пояснил проводник, сноровисто распихивает по карманам своей разгрузки какие-то вещи из его рюкзака. — Ты же сам пойдёшь к тем отморозкам? Нэнси я, вообще, бы не советовал там показываться, народ, живущий в зоне отчуждения, дикий совсем, баб не видят годами.

— Логично.

— Я с вами! — возмутилась Ира.

— Не стоит, — отрицательно кивнул я головой.

— Не-не дорогуша, сидеть здесь и не отсвечивать. Это всех касается, — сказал Шнырь повысив голос. — Мы обернёмся до темноты. Из бункера не выходить, Нэнси как самая адекватная за вами следит. Сид, давай быстрее, время идёт.

Оставив рюкзак под присмотром Иры, распихал только по карманам обоймы от автомата, двинулся за проводником на поверхность.

Взгляд жены обещал мне казни египетские, но желание свалить отсюда целыми и невредимым оказалось сильнее. Отношения выяснять мы будем на большой земле, подальше от этих гиблых мест.

* * *

Нет, вот взял и свалил куда-то с этим скотом Шнырём, оставив меня наедине с отмычками. Ну ничего, будет момент поспокойнее, я Вите всё выскажу, особенно про "ни в коем случае не разделятся" о чём муж мне все уши прожужжал перед выходом. Сам же чуть что его нарушил.

Проводник тоже скотина редкостная, даже не сделал попытки помочь Сомику, просто, взял и добил. Я понимаю, что помочь ходоку уже ничего бы не могло, но вот так просто взять и пристрелить, как загнанную лошадь?

Правда, возмущаться вслух по этим поводам сил уже не оставалось. Перед мужем, чтобы не беспокоить его по пустякам, я храбрилась, но на деле сейчас была выжата как лимон. Похоже, из-за проклятых собак, всю дорогу преследовавших нашу группу у меня началась сильная мигрень. По началу, я даже не поняла, просто, возникало ощущение, как-будто в спину кто-то пристально смотрит. Потом пару раз, обернувшись, замечала слепцов.

Чем дальше мы шли, тем неприятнее становилось это ощущение, и с ним понемногу стала приходить боль. Которая вылилась сейчас в ту самую мигрень, из-за которой я сейчас лежала на одной из коек, стоявших возле входа, и старалась даже не шевелиться, чтобы не вызвать новых тошнотворных приступов боли. Ожидая, пока подействует обезболивающие.

И чего мне дома не сиделось? Вспоминая пройденный за сегодня путь, понимаю что больше я в зону отчуждения ни ногой. Тут бы назад вернутся — уже будет хорошо. Блогеры интернетные, расписывающие "красоты" зоны, сами явно ничего, кроме слухов не знают. Сунулись бы они сами сюда...

Мрачное, несмотря на летнюю зелень, унылое, серое место. Небо постоянно затянуто тучами, за сегодня солнце мы видели пару раз от силы. Странный лес, от которого так и тянет жутью, страшные отвратительные твари, живущие здесь. От одного воспоминания о том, как отвратно вонял тот кабан, напавший на нас, меня до сих пор полощет. Аномалии, разбросанные вокруг, несущие смерть любому проявившему малейшую оплошность. Хотя нет, даже это всё не это самое главное... Сам окружающий мир против человека и постоянно давит... Хотя, может именно из-за моей "чувствительности" меня так корёжит? Вон ходоки, развели костерок и греют воду под чай, перебрасываются остротами, и вообще, выглядят довольными жизнью, а ведь они только что потеряли товарища.

— Эй, Нэнси, кофе будешь? — оторвал меня от самокопаний голос Пэпса. — Мы тут воды согрели.

— Можно, — ответила я, поднимаясь с кушетки.

— Что-то ты бледная вся, всё в порядке?

— Вымоталась, просто, я так на самых сложных тренировках не уставала как за сегодняшний день, — ответила усаживаясь за стол рядом с ходоками, ставя на стол свою кружку, в которую Пэпс сразу плеснул из стоявшего на столе армейского котелка.

— Эт бывает, — кивнул Беломор, — я, помнится, после первых выходов, по неделе в себя приходил.

— Ага, знаю я как ты приходил, — усмехнулся Дрозд. — Как с выхода придёт, так дня три в баре зависает, а потом с похмелья страдает.

— Это лечебные процедуры, — отрезал Беломор, — ничего лучше прозрачного радионуклиды из организма не выводит. Этому меня Хемуль научил, а он зону топчет чуть ли с самого её возникновения.

— Не, не настолько он старый. Самые первые — это скорее товарищи Бубны, Сидорович с его сворой, — не согласился с ним Дрозд. — Да и "призраки зоны", тот же Болотный Доктор и Чёрным Сталкером, где-то в то же время добрались до Монолита.

— Так они же вроде как одной командой были? — прокомментировал Беломор. — Хемуль рассказывал, что Рэд Шухов, Доктор, Завьялов, который оборотень, и Бубна, когда-то шли вместе к Монолиту. Уцелел вроде как один Бубна, да и тот вроде как без ног именно тогда остался...

— Ты ещё самого Хемуля запиши в призраки, говорят его уже давно никто не видел, — хмыкнул Пэпс.

— Его кореш Патогеныч говорил, что Хемуль с Зоной завязал и куда-то свалил с подругой, — парировал Беломор, прихлебнув из чашки.

Последовав примеру ходока, попробовала предложенный напиток. Мать моя женщина отец мужчина, очень крепкий кофе чуть ли не вполовину разбавленный со сгущёнкой и явно со следами коньяка. И тут я заметила, что троица сталкеров внимательно следит за мной.

— Что? На мне цветы выросли? — спросила я их, сделав ещё глоток. Вроде гадость, но после сегодняшнего самое что надо.

— Дрозд, ты должен мне сотку, она таки не выплюнула варево Беломора, — заржал Пэпс.

— Хабаром отплачу, — буркнул разочаровавшийся.

Допив кружку до дна, я наконец-то смогла расслабиться, да и головная боль наконец-то отступила.

— Слушайте, народ, кто-нибудь может мне объяснить, что за призраки, о которых вы говорили? Это местные легенды или таки реальные люди?

— Ну как сказать, — начал Беломор. — Это реальные люди, которые стали "призраками". Зона их так то ли наградила, то ли наказала...

— А вы сами с ними встречались? — после моего вопроса отмычки переглянулись.

— Знаешь, Нэнси, хвастаться таким — плохая примета, — начала Беломор, — но я вроде как видел Чёрного Сталкера, вот как тебя сейчас, когда он заглядывал к Хемулю.

— А мы все, было дело, лечились у Болотного Доктора, — подхватил Пэпс.

— То есть это таки живые люди и с ними можно встретится?..

— Вот насчёт людей я бы зарёкся, — буркнул поёжившись Беломор. — От Чёрного так несло аномальной жутью, что за человека его сложно принять. Да и от Доктора чем-то похожим иногда тянуло...

— Исчерпывающее пояснение, — фыркнула я.

— Какое есть... — развёл руками Беломор.

— Их всего трое таких призраков?.. — удержать любопытство в узде не удалось, да и зачем его сдерживать, тут вроде как все "свои".

— Ещё накличем, — буркнул Беломор.

— Да ладно тебе, — ходока оттеснил Пэпс пересевший ко мне поближе. — Мы же новичка обучаем, твой любимый Шухов против не будет.

За следующие полчаса я узнала "официальные" истории упомянутых уже призраков зоны. В нагрузку мне рассказали об оборотне Завьялове, который толи в любую тварь зоны может превратиться, то ли в какого-то излома. Что это за зверь мне описать так и не смогли. Про безумного сталкера вечно ищущего выход из подземных тоннелей, коих протянулось под зоной многие километры, в несколько уровней. Про Лешего, Картографа и многих других. Похоже, все они порождения фантазии сталкеров, всегда же хочется верить, что выход есть и свет в конце тоннеля, что даже в самом безвыходном положении выход найти можно.

Из мечтательного настроения меня буквально выбил "взгляд", который я внезапно почувствовала. И это было не неясное ощущение присутствия какое шло от псевдособак, а пробирающее до костей ощущение того что рядом с тобой стоит кто-то совершенно чуждый нормальному миру. Я вскрикнула, дёрнулась, пытаясь закрыться от этого взгляда рукой, и навернулась с лавки на пол. Ходоки тут же подхватились и похватали оружие. Шило всё это время молча сидевший в углу, взвизгнул, забился в угол, выставив вперёд автомат.

— Нэнси что за фигня?! — рыкнул Беломор.

Падение, похоже, вернуло мне мозги на место, и немного успокоившись я, покрутив головой, сообразила откуда идёт аномальные ощущения. Источник "взгляда" находился за дверью в конце комнаты.

— Там, — ткнула я в ту сторону. — Что-то есть там за дверью, и это явно не слепой пёс.

— А, ну тогда всё пучком, там всё наглухо закрыто. Так что, если там что и есть, сюда не доберётся.

— Будем надеяться, что это так.

Пока мы говорили, за моей спиной послышалась возня и вскрик. Обернувшись, я поняла, что пока мы все были заняты разглядыванием заваренной двери, Пэпс подошёл сбоку к Шилу и, ударив его, отобрал автомат.

— Пэпс, ты чего?! — удивился Дрозд.

— Да ладно, парень чуть по фазе не съехал, ещё нас перестреляет. Пускай с ним Шнырь воспитательные работы проводит, — махнул рукой Пэпс, возвращаясь за стол, автомат Шила он положил рядом с собой.

Не обращая внимания на разборки, уселась на лавку обхватив голову руками и положив локти на стол. Ощущение взгляда и приходящий с ним звон в голове периодически то пропадал, то снова возвращался. В такие моменты начинала кружиться голова, подташнивать и, вообще, хотелось бежать куда глаза глядят.

В какой-то момент я отключилась и пришла в себя оттого, что Витя потряс меня за плечо. Голова была все ещё чумная, однако, давящее ощущение чувство присутствия пропало.

— Всё в порядке? — спросил муж, заглянув мне в лицо.

Я утвердительно кивнула.

— Скажи спасибо, что твой глазастый парень нашёл "лунный свет", — буркнул Шнырь усевшись за стол напротив меня. — Говоришь оттуда зов шёл? — проводник кивнул в сторону двери.

— Приблизительно он такое чувство туда-сюда двигался... — сказала я, поморщившись, таким хриплым голосом только баньши косплеить и детей пугать. — Витя, севший на лавку рядом со мной, протянул мне флягу с водой, благодарно кивнув, сделала пару глотков.

— Насколько я знаю, там дальше штольня метров на сто вниз уходит и выводит в какой-то тоннель подземного города, так что поздравляю дорогуша — зона тебе противопоказана от слова совсем.

Я бросила на Шныря вопросительный взгляд.

— Ну что зыркаешь, если жить хочешь валить тебе надо отсюда и не возвращаться. Там внизу, скорее всего, контроллёр гулял или всё ещё гуляет. Нам всем пофиг, а вот тебя плющит даже на таком расстоянии, причём сквозь грунт. Скажи спасибо артефакту, здоровый и мощный попался, такие редко находят. Учитесь народ, товарищ первый день в зоне, а уже нашёл артефакт там, где проводник прошёл мимо.

Только сейчас я заметила, что подсумок с контейнерами для артефактов, такие взяли всем мы перед выходом, хорошо так потяжелел. Открыв, клапан первого отделения увидела, лежащую внутри, сферу. Полупрозрачный как-будто стеклянный шар, с вплавленными внутрь кусками непонятно чего, слабо светился холодным голубоватым светом. Изредка в толще артефакта вспыхивали небольшие разряды, в этот момент сфера тихо щёлкала.

— Ага, красиво, — сказал Шнырь, — но долго смотреть не рекомендую, эта хрень обычно неплохо так светит рентгенами. Так что закрывай контейнер, нефиг нас облучать лишний раз, и так уже как светлячки радиационные, — рассмеялся проводник. Ага, сам сказал сам поржал.

— Короче, банда, тропы мы разведали. За бортом уже темно хоть глаз выколи, а ПНВ у нас нет и пока не предвидится, дорогие они сейчас стали. Так что задраиваем двери, ужинаем, оставляем дежурных и заваливаемся спать до утра. Первый дежурю я с Шилом, потом Нэнси с Бородой, она у нас всё равно передремала, потом Пэпс с Сидом, Дрозд с Шилом на утреннюю смену.

Возражающих не было, перекусив сухпайками и запив чаем из тех же пайков завалились спать. Я легла на одной койке с Витей, на что тут же посыпались шутки из серии "почему не стоит заниматься этим на красной площади" и пожеланием лучше предохраняться, а то мутант родится.

Сон был тяжёлым, снилась какая-то муть — полутемные затопленные коридоры, сменялись таким же тёмным лесом и ощущением, что за мной кто-то гонится. Отчего я просыпалась, успокоившись немного, снова проваливалась в липкие объятия дремы, и всё повторялось. Так что подремать получилось, в общем, а вот выспаться ни разу. Под утро вроде только удалось крепко уснуть, как Дрозд начал всех будить.

Встряхнулись, размялись, позавтракали. Снова сухпаёк, но на этот раз запивали каким-то растворимым стимулятором с приторно-малиновым вкусом и запахом как у аптечных аскорбинок.

На улице было всё так же, холодный утренний ветер, несущий странные химические запахи, странные искажённые мутацией растения, и свинцово серые сплошные облака над головой. Сегодня, правда, добавился мелкий моросящий дождь.

Поднявшись, на поверхность вернулись к переправе, через заполненную зелёной жижей канаву. Перебрались обратно на другой берег и двинулись вдоль кромки леса. Я, как и вчера, шла за Витьком, стараясь не отставать и смотреть по сторонам и назад поглядывать. Сегодня это получалось не очень, сказался недосып и проехавшая вчера мне по мозгам местная тварь. Где мы сейчас находимся, я сказать не возьмусь, сопоставить окружающую местность и те загогулины, что были на карте у меня никак не получалось ну и ладно, муж в таких делах всё равно ориентируется лучше меня, так что, главное, не терять его из виду.

Шли мы недолго, сначала по открытому месту, потом пробрались через кусты и вышли к бетонному забору. Местами покосившийся забор, составленный из поросших мхом и растрескавшихся бетонных плит, шёл прямо и направо, мы вышли как раз на угол этой ограды. Кстати, чем ближе мы подходили к базе, тем меньше было вокруг аномалий, сейчас мы, вообще, спокойно шли быстрым шагом. Возле ограждения опасных мест совсем не было.

Проводник повёл нас дальше прямо, до места где забор поворачивал налево под прямым углом. В этом месте одну из секций забора повалили на землю. Пройдя сквозь пролом, попали на большую площадку, покрытую бетонными плитами. Слева шли какие-то постройки, в одной из них мы и остановились. Внутри было пусто, бетонный пол завален нанесённым из разбитых окон мусором. Поднялись на второй этаж, отсюда из окон хорошо просматривалось два ряда огромных ангаров, четыре по правую сторону три по левую. Слева там, где по идее должен был ещё один ангар был просто пустой прямоугольник, поросший кустами, с едва заметным фундаментом.

— Значит так, — начал Шнырь, когда все собрались в одной из комнат. — В том ангаре, что ближе, назначена встреча. Мне нет дела до того, чем вы там будете заниматься. Сид, Шило и я идём к подстанции возле ангара, там ждём назначенного времени. Вы сидите тут и смотрите по сторонам, из окон сильно не высовываться, получите пулю в башню — сами идиоты.

— Я с тобой, — сказала я мужу.

— Нет. Не стоит лишний раз рисковать, — по его тону я поняла, спорить бесполезно.

— Я могу прикрыть, если что!

— Отсюда и прикроете.

— Так, голубки, — вмешался Шнырь, — потом побазарите. Выдвигаемся. Народ если заметите любое движение, сразу сообщение мне на ПДА. Тут мёртвая зона в плане аномалий, а вот связь работает стабильно. Двинули.

Посмотрев в спину, начавших спускаться по лестнице мужиков, чертыхнулась про себя и бросилась искать подходящее окно. Чтобы и обзор был хороший, и устроится можно было подальше от окна. В комнате возле лестницы, как раз был хороший обзор, пришлось притащить чудом уцелевший стол, из комнаты напротив. Стол в качестве упора и отсюда можно довольно удобно стрелять.

— Хрена се Нэнси ты шустрая, — из-за спины раздался голос Беломора. — И по уму устроилась, вот бабы пошли, хоть в спецназ отдавай, — ухмыльнулся он.

— Слушай, меня как учили, так я и делаю, — фыркнула я в ответ. — Есть советы по делу? Если нет, не отвлекай.

— Да ладно тебе, мы с мужиками прикинули, двое на эту сторону, двое с тыла прикрывают. Вот мы с тобой и будем караулить с этой стороны. Да не напрягайся ты так, рано ещё. Обычно встречи такие назначают ближе к обеду.

— Ты откуда знаешь?

— Так был уже тут не раз и не два. И стол даже этот использовал неоднократно. Просто таким маршрутом, как мы шли никогда сюда не подходили, обычно либо с востока, либо с севера приходили. Мы, вообще, на складах возле урочища Залесье — одно из мест, где аномалий почти нет и которому много разных подходов идёт. Идеальное место для стрелок, — ответил сталкер, устраиваясь на другом конце комнаты. Откуда хороший обзор на тот самый заросший участок и дорогу вдоль него. — Я буду пасти подходы, ты следи за своим ненаглядным.

— Ок, теперь я буду знать как называются эти развалины, — хмыкнула я.

— Да расслабься ты. Тут нейтральная территория, если какой отморозок начнёт стрелять его могут и свои порешить. Никто не гадит там, где ест, ну или торгует. Сюда и тёмные сталкеры, что пасутся в Сто Рентген с товаром приходят, и научники, когда надо что налево толкнуть тут бывают.

— Ещё скажи, что перестрелок тут ни разу не было.

— Были, но я, например, в них тут ни разу не попадал.

Я ничего не ответила, сосредоточившись на наблюдении. Не знаю почему, но на душе было тревожно. Да и на голову снова начинало давить, толку с того артефакта, что болтается на поясе.

За следующий час, вокруг ничего необычного не произошло. По улице ветер гонял пыль, где-то вдалеке несколько раз слышались чьи-то рыки и визг. Похоже, одна тварь успешно поохотилась на другую. Вот только небо всё становилось всё темнее, как-будто дело уже было ближе к вечеру, но часы утверждали, что на дворе одиннадцатый час.

— Выброс скоро будет, — нарушил устоявшуюся тишину Беломор.

— В смысле?

— Да по времени уже пора, и прогноз от Че обещал, что скоро жахнет. Да вон, на небо глянь, такое происходит обычно за два-три дня до удара.

— Что за выброс-то? Стоп, они пошли... — любопытство пока подождёт. Витя с Шилом перебежали через дорогу, идущую вдоль стены ангара. Шило остался возле дверного проёма, а Витя пошёл внутрь.

— Ага, вижу. С моей стороны тихо.

— Поняла.

Снова потянулись томительные минуты ожидания, которые были прерваны звуками выстрелов. Я сначала даже не поняла, что за странные хлопки и треск, и только через пару секунд до меня дошло, что внутри ангара началась перестрелка. Я хотела было побежать к ангару и уже поднялась на ноги, но меня остановил Беломор.

— Тихо ты, не суйся. Там ничем не поможешь, только под ногами путаться будешь. И вообще подвинься.

Сталкер согнал меня со стола, придвинул его к окну, и нацелился на выход из ангара. Я встала рядом, и тоже, вскинув автомат прицелилась туда. Шило, лежал на земле напротив дверного проёма, направив оружие внутрь.

Перестрелка ненадолго затихла. В этот момент Шило откатился в сторону, и туда, где он лежал, выскочил Витя, упав на землю плашмя и тут же откатившись в сторону, поворачиваясь к дверному проёму. Выждав пару секунд, он рванул через дорогу к тому строению, где они должны были прятаться со Шнырём. Шило рванул следом. Не успели они скрыться из виду как из дверного проёма выскочил вдвое, одетые к какой-то чёрный камуфляж, на головах какого-то футуристического вида шлемы. Я растерялась, а вот Беломор нет, он сразу дал очередь по этой паре. Вздрогнув от выстрела, я рефлекторно зажала гашетку и тоже дала длинную очередь. Не знаю попала ли куда-нибудь, но бежавший первым чёрный так и остался на земле, бежавший вторым успел скрыться, кинувшись обратно в ангар.

— Сядь, не отсвечивай в окне! — рыкнул Беломор, дёргая меня за рукав куртки. — Держи правый угол ангара, сейчас наши добегут и вали отсюда!

Звуки перестрелки тем временем стали плотнее, но тише, и сместились кажется куда-то дальше от нас и направо. Минуты через три внизу послышался топот ног, и к нам на этаж влетел Витя. У него за спиной маячил Шнырь.

— Ты в порядке?! — я бросилась к мужу, забыв про зажатый в руках автомат.

— Блин, поставь на предохранитель! — рыкнул Витя, отведя ствол моего автомата в сторону. — Где Шнырь!

— А разве он не с вами? — удивился подошедший к нам Пэпс.

— Нет, в том доме его не было, я подумал, что он к вам ушёл.

— С этой стороны точно никто не проходил, я бы заметил, — подал голос Дрозд из соседней комнаты. — А вот я вижу гостей, — сказал Беломор, — и кажется нам пора валить, их как-то дохера. Слушай Сид, ты что за хрень притащил, что Тёмные так взбеленились?

— М-мать! — рыкнул Витя.

— Она самая! — подтвердил Пэпс, — метки Шныря нет на карте. Его или грохнули, или он выключил ПДА.

— Свалил падла! — рыкнул Дрозд.

— Может убили?

— Тогда бы некролог всплыл бы в чате. Тут со связью всё пучком, а у Шныря бубноского клана ПДА.

Тут из комнаты вылетел Беломор и прокричал:

— Валим! Сюда отжимают каких-то вояк, а они разбираться не будут кто здесь честный сталкер, а кто мудак — всех грохнут!

— А как же проводник? — подал голос, молчавший до сих пор Шило.

— Кинул он нас как жаренным запахло!

— Все заткнулись, — спокойный рыкнул Витя.

— Беломор — веди, я с тобой, идём обратно тем же путём каким пришли. Ира — следом. Народ, сами разберётесь кто там за кем дальше.

Дальнейшее я помню смутно, мы выбрались через пролом в заборе, но вернутся обратно по своим следам не смогли, в той стороне маячила стая слепых собак. Поэтому двинулись вперёд в надежде найти ещё одну переправу и вернутся к бункеру в котором ночевали, чтобы там пережить перестрелку.

Без Шныря даже с детекторами шли медленно, несмотря на подгоняющие нас звуки приближающейся перестрелки. На меня же в очередной раз накатывали странные ощущения. Не такие как от псов или той подземной твари. В момент очередной остановки, внимательно осмотрелась вокруг, пытаясь найти их источник. И таки нашла, впереди над горизонтом как будто возник огромный купол и как раз "тень" от него и действовала мне на нервы. Причём такое чувство, что это "купол" медленно рос.

— Видите эту хрень? — спросила я, указав рукой на купол.

— Какую, — спросил Витя, остальные сталкеры с удивлением посмотрели на меня.

— Дорогу что ли? — уточнил Пэпс.

— Да нет, вон там в небе, — махнула я рукой.

— Облака как облака... Ир, с тобой всё в порядке? — обеспокоенный Витя шагнул ко мне.

— Может это тот самый контролёр? Они могут внушать то, чего нет на самом деле? — предположил Дрозд.

— Стоп! Вон там? — указав рукой направление, уточнил у меня Беломор.

— Ага, — кивнула.

— Народ, если верить карте как раз по прямой в том направлении ЧАЭС, — судорожно сглотнув, сказал сталкер.

— И что? — пожал плечами Пэпс.

— Выброс это! Нэнси видит Предвестника. Поэтому было так мало тварей и так активны аномалии по пути сюда. Всё сходится! — воскликнул Беломор.

Сталкеры переглянулись и каждый на свой манер выругался. Один Шило смолчал, но сильно побледнел.

— Проблемы?

— Валить надо в убежище и чем быстрее тем лучше. Оставаться на открытой местности в Мёртвый Полдень — верный способ самоубийства.

И мы повалили, максимально быстро как могли, оставляя звуки перестрелки у себя за спиной. Благо погони за нами не было, похоже, народу было чем заняться и без нас.

Правда, повернуть к убежищу никак не получалось. Канава здесь была очень широкой, не перепрыгнуть. Да и аномалии плотно гнездились на том берегу. Перебраться на ту сторону удалось только дойдя до той самой дороги, что, похоже, вела к складам. Там этот непонятный ручей проходил в трубе под землёй. Однако и здесь нам не повезло, Беломор с Витей так и не смогли найти безопасный проход в сторону убежища, и нам пришлось двигаться по асфальту. Пройдя относительно пустынный участок, вышли к месту, где дорога ныряла в лес.

— Так, народ, — сказал Беломор. — Если верить карте, впереди прямой как стрела участок дороги на восемьсот метров. Если пройдём до конца, повернём налево и сможем зайти к убежищу с другой стороны.

— Так в чём проблема? — спросила я, с трудом отводя взгляд от купола на горизонте. Если поначалу он пугал до дрожи в коленях, то сейчас я просто залипала при взгляде на него.

— Аномалия там какая-то, — ответил Беломор, показав экран коммуникатора. На нём была открыта карта, и весь участок впереди был заштрихован частыми красными линиями. — Но какая? Я не вижу ничего опасного.

— Двинем назад?

— Упрёмся в склады, а там можем...

Беломор недоговорил, явно к чему-то прислушавшись. Ага, на грани слуха появился характерный рокот, который постепенно усиливался, где-то поблизости летел вертолёт.

— Мать! Быстро вперёд! — рыкнул Беломор.

— Стой! Начал объяс... — начал было Витя, но был грубо послан.

— В зоне только у вояк вертушки, а на базе перестрелка! И тут мы как три тополя на Плющихе. Да пилот жахнет нурсом просто из принципа. Тут сдохнем сразу, дальше ещё помучаемся!

Я в разговоре участия не принимала, в очередной раз залипла рассматривая небо.

— Нэнси, твою ж нихай! Cид, тащи её как хочешь, — услышала я голос Пэпса, звук был глухой, как-будто в уши набили ваты.

— Ира, — Витя потянул меня за руку, — надо иди.

И мы пошли. К реальности я возвращалась нечасто, в основном, когда мы в очередной раз останавливались в поисках обходного пути мимо аномалий.

Очнулась я от наваждения, резко как-будто обухом по голове ударили. Осознала себя стоящей на асфальте, вокруг стоят мужики и недоуменно озираются по сторонам, периодически посматривая на карту и навигатор. А где купол? Всю дорогу он был по правую сторону, а сейчас слева сзади, но мы же всё время должны были идти прямо.

— А почему купол сзади? — в пространство сказала я.

— Что? Ириш, ты в порядке? — ко мне подскочил Витя.

— А? Да, отпустило немного.

— Что ты сказала?

— Ну мы же должны были идти прямо, так?

— Прямее некуда, — буркнул Беломор.

— И купол, ну тот, что я видела, был всё время по правую руку, а сейчас он слева сзади.

— Пространственная аномалия? — предположил Дрозд.

— Я в душе не знаю, что ещё это могло быть, — ответил Беломор.

— Времени у нас осталось в обрез, — продолжил Дрозд.

— С чего ты взял?

— Нэнси отпустило, так всегда бывает за несколько часов перед выбросом, мне Леший рассказывал. Это самый верный признак того, что скоро жахнет. Нэнси как там он? — спросил он, неопределённо помахав в воздухе рукой.

— Купол всё небо уже закрыл, я его верхушки не вижу теперь, она где-то в облаках, — ответила я, снова засмотревшись на небо.

— Пэпс сигнал даёт, — сказал Витя.

Впереди там, где дорога поворачивала направо, действительно стоял ходок и махал нам руками.

За поворотом по правую сторону дороги в лесу была сделана прямоугольная вырубка, по краям которой стояли длинные двухэтажные здания. Между ними была пустая площадка, выложенная бетонными плитами. Это было собственно всё, что я успела понять. Потом пришёл звон, поселившийся в голове, не дающий связано мыслить, из мира пропали все цвета, сделав окружающий пейзаж блёкло-серым. Хотелось упасть на землю и зажать уши руками, чтобы хоть ненадолго избавиться от гула, поселившегося в мозгу.

Потому мы куда-то бежали, Витя, похоже, тянул меня за руку. Шли по каким-то тёмным коридорам, спускались по лестнице. Дальше наступила тьма.

Пришла я в себя, от звуков ударов чем-то тяжёлым почему-то металлическому. С трудом заставила себя открыть глаза и оглядеться. Я лежала на пенке возле стены на полу в каком-то полутемном помещении. Вокруг вдоль стен стояли здоровенные металлические шкафы с какими-то тумблерами и большими катушками с магнитной лентой, ну как на древних магнитофонах. Я такие только на картинках и видела. Напротив меня, за таким же архаичным пультом, устроились в креслах троица ходоков и Витя. Они что-то тихо обсуждали, тыкая пальцем в карту, разложенную прямо меж здоровых тумблеров и каких-то кнопок. Сразу за пультом было огромное панорамное окно, откуда в помещение и попадал тусклый свет.

Попытавшись, пошевелиться поняла, что болят все мышцы в теле, а мигрень, резко отдавшаяся болью в висках, заставила зажмуриться, свернутся калачиком на пенке и заскулить.

— Ира, ты как? — Витя, подошёл ко мне, и присев рядом приобнял.

— Г-голова... — тихо простонала я.

— Сид, не мучай свою бабу, коли, — услышала я голос Пэпса.

— Ну это, по сути, наркота! — тихо рыкнул муж.

— Та с одного раза ничего с ней не станется, а в таком состоянии нам отсюда не выбраться. Лови! — продолжил ходок.

Муж что-то поймал, стянул с руки куртку, водолазку. В бицепсе возникла лёгкая боль, которая через пару секунд сменилось приятным теплом, медленно начавшим расползаться по телу.

— Так, теперь минут десять лежать и не шевелится, — сказал Витя, погладив меня по голове.

Боль довольно быстро стала уходить, даже хорошее настроение вернулось, а текущие проблемы стали казаться чем-то мелким и незначительным. Так я и лежала, прислушиваясь к диалогу мужчин. Они спорили о том как нам отсюда выбираться, ещё бы понять где это здесь?..

— Блин, это стук до печёнок достал, и как этим тварям самим не надоест? — буркнул Витя.

— Кто его знает?.. ,Может там аномалия какая образовалась, а карлики давно уже разбежались, — ответил ему Дрозд. — В любом случае, открывать эту дверь я не буду и другим не дам.

— Предлагаешь устроить здесь коллективный склеп? — раздражённо буркнул Пэпс.

— Предлагаю думать, что делать дальше.

— Снаружи выброс ещё? — спросил Витя.

— Скорее всего, — ответил Беломор. — Сейчас два ночи, ещё часов десять на поверхности будет твориться черте знает что, да и сразу выходить на поверхность не стоит.

— Так что времени у нас навалом, если, эти твари, что нас гоняли, чего тяжелее не принесут...

— Там развернуться негде, они конечно телекинетики, но физику ещё никто не отменял, а дверь тут добрая.

— Тогда через окно и на ту сторону, две двери в наличии как раз.

— Ага, двери, — прокомментировал Пэпс, — внизу толстенная герма, а на нашем этаже такая же как тут, тоже не вдруг откроешь. Это если за теми дверьми те самые бюреры не караулят. Может они нас сюда специально загнали?

— Бюреры — умные твари, — задумчиво сказал Беломор.

— Вряд ли. Заметили сколько пыли было на полу? Если бы здесь регулярно бывали, остались бы следы. Так что мы тут, похоже, первые за долгие годы, — ответил Витя.

— Короче, народ, — подвёл итог Беломор. — Мы все сейчас явно не в форме. Сейчас опускаем ставни и мы, считай, в сейфе, хрен кто сюда заберётся. Так что можно будет передохнуть до утра, а там полезем на ту сторону. Всё равно пока идёт Выброс суетиться не стоит.

— Поддерживаю, — Витя согласился со сталкером.

— Мы в секретных лабораториях под землёй, а вы спать собираетесь? — возмутился Пэпс.

— Ага, а раз ты не хочешь, будешь караульным.

Мужчины распределили кому когда караулить и уже хотели завалиться отдыхать. Как вдруг раздался сильный удар в дверь, метал пронзительно скрипнул, от косяка полетели куски бетона. Следующий удар не заставил себя долго ждать. Народ на разные лады выругался.

— Такими темпами дверь скоро вынесут! — рявкнул Беломор

— Валим! — предложил Пэпс.

Под аккомпанемент всё усиливающихся удары, мы похватали свои вещи. Ну как похватали, Витя нацепил свой рюкзак, я смогла подняться, адреналин, выброшенный в кровь добавил бодрости, а вот с координацией движения было как-то не очень. В лямки своего рюкзака я попала раз с третьего, да и шатало изрядно.

— Сид, тащи жену и по левой балке, мы Дроздом по правую сторону пойдём. Пэпс ты у нас самый лёгкий, по центру пробираешься, — предложил Беломор.

— Не выйдет, — ответил Витя. — Ира не пройдёт с краю. Там, здоровому надо изрядно помахаться, чтобы пройти, а она сейчас на ногах еле стоит.

— Хорош трепаться! — рыкнул Пэпс, подхвативший одной из кресел. Примерившись, он разбил им окно за пультом

За окном, этажом ниже, было довольно большое помещение, размерами со спортзал, такого типичного проекта, что стали строить везде в последние годы. Внизу в полутьме виднелись два ряда столов заставленные какими-то устройствами. Вдоль стен стояли большие стеклянные колбы с мутной жижей, подсвеченные снизу. На нашем уровне шли несколько поперечных металлических балок, на которых, в свою очередь, держали продольные. Вся эта конструкция была оплетена проводами и трубами вентиляции. Как раз посередине шёл общий воздуховод, здоровенная жестяная труба с метр диаметром, наверное, по бокам от которой шло некое подобие технических мостков.

Сталкеры быстро забрались через окно и двинулись на противоположный конец лабораторного зала. Затем, пройдясь ногами прямо по пульту, наружу выбрался Витя и помог мне перебраться следом. Боюсь, если бы не его поддержка, рухнула бы я сейчас вниз — координации никакой, шатает словно пьяную.

Сталкеры быстро перебрались на другую сторону, мы же шли гораздо медленнее и добрались где-то до середины несущей балки, когда за спиной раздался сильный грохот — очередной удар всё-таки вынес дверь, а потом я почувствовала как балка ушла из-под ног.

Момент падения я не помню, похоже, снова потеряла сознание. В себя пришла от истошного воя сирены и звуков автоматных очередей, аккомпанирующих ей. Я лежала на остатках лабораторного стола, заваленная какими-то обломками и обсыпанная стеклянным крошевом. Рядом стоял на коленях Витя, обхватив голову руками. Спасибо предусмотрительности мужа, если бы не наши своеобразные "доспехи", такое падение не обошлось бы без серьёзных последствий.

Поднявшись на четвереньки, попыталась отползти в сторону, но тут же была сбита с ног ударом в спину. Снова подняться мне не дал подползший сзади Витя. Он потащил меня к стене, возле которой мы смогли укрыться за массивным корпусом какого-то устройства, целый ряд которых стоял у стены. Агрегат напоминал блоки старых советских компов, нам на экскурсии в ядерный бункер показывали фото. Вот только эти агрегаты были высотой почти под те балки, с которых мы свалились, а в центре их располагались огромные цилиндры с прозрачными стенками. Внутри находилась белёсая опалесцирующая жидкость[*], в толще которой виднелись какие-то непонятные силуэты.

Идея спрятаться здесь оказалась не особо удачной, следующий снаряд, кусок бетона, разнёс на осколки колбу агрегата, за которым мы прятались, и врезался в стену над нашими головами. Жидкость растеклась вокруг, щедро обдав всё вокруг. По телу растеклась холодная, чем-то похожая по консистенции на очень жидкий кисель гадость, пахнущая почему-то кровью и какой-то химией.

— Эй, туристы! Вы там живые?! — раздался откуда-то сверху крик Пэпса.

— Не дождётесь! — хрипло крикнул в ответ Витя.

— Эти скоты вниз не лезут, — ответил ходок. — Мы сейчас прикроем вас, валите к нижней двери, там лестница есть! Только быстро, патроны и так уже на исходе. Давайте на счёт три!

Витя рванул к двери, таща меня за собой, ухватив за руку. Короткие автоматные очереди раздавались над головой. Помогло такое прикрытие не сильно, за спиной в столы и стены врезались всё те же куски бетона, к которым добавились большие стеклянные осколки. К счастью, кидали их всё же не прицельно.

Как только мы подбежали к двери, створка распахнулась и мы влетели в узкий коридорчик. Витя сразу же оттащил меня в сторону, уходя с пути гермодвери, которую тут же захлопнул Дрозд и быстро прокрутил штурвал, блокируя проход.

— Давайте наверх, — сказал сталкер.

Дальнейший путь для меня слился в череду длинных полутёмных коридоров и подъёмов. Затем наконец-то меня усадили на пенку, прислонив спиной к стене, раздался звук, захлопнувшийся гермодвери и быстрого вращения запорного штурвала. Организм, измученный сегодняшними приключениями, всячески намекал, что меня можно только положить в уголке и не кантовать. Тихий звон в голове убаюкивал, уводя сознание в мир грёз и странных видений.

* * *

— Беломор, подъём! — Пэпс потряс своего товарища за плечо. — Да проснись ты!

— А?! Что?! — сталкер, прозванный Беломором, подхватился, тряхнул головой, оглянулся вокруг. Перед его взглядом были всё те же крашенные до середины в уставной зелёный цвет бетонные стены шлюзового тамбура, в котором закрылись измученные вконец ходоки. Третий ходок, склонился над телами очень странных туристов, пытался прощупать пульс.

— Похоже всё, допутешествовались наши туристы, — продолжил Пэпс, убедившись, что новоявленный лидер группы пришёл в себя и адекватно воспринимает окружающий мир.

Беломор чертыхнулся, с кряхтением поднялся на ноги, вчерашние забеги и прочие развлечения не прошли бесследно. Постояв пару секунд, он двинулся к Дрозду.

— И?

— С девушкой ничего не понятно, она не в себе была ещё когда мы в этот бункер спустились. Сид тоже готов, пульс частый, на лице видишь какие пятна. В себя не приходит, как бы я его не тормошил. У Нэнси те же симптомы. Я, конечно, ни разу не медик, но чувствую я, какую-то гадость они там внизу подцепили.

— Тогда почему мы в порядке? — спросил Беломор

— Так нас не заливало теми странными светящимися соплями, — предложил Пэпс.

— Тоже вариант... — согласился ходок. — Интересно, оно не заразное?.. — спросил он скорее сам себя.

— Вряд ли с учётом скорости развития симптомов, нас бы накрыло на час-полтора позже, — пояснил поднявшийся на ноги Дрозд.

— Хренасе! Сталкер, ты откуда такие умные слова знаешь?! — с усмешкой спросил Пэпс.

— В отличие от некоторых, я два курса в медвузе отучился.

— Да ладно? — деланно удивился Пэпс. — Но да фиг с ним. Что делать будем?..

— Что делать?.. Бросать мы туристов не будем. Чёрный сталкер не одобрит, но и как их дотащить до периметра я не представляю...

В помещении установилось тягостное молчание. Ходоки понимали, что без проводника и с таким грузом не то что до периметра не дойти, их первая же стая слепцов отправит на тот свет.

Погрузившись в свои мысли, сталкеры не заметили как темнота в углу за их спинами сгустилась сильнее, и в ней возникшая из ниоткуда чёрная дымка, сформировала человеческий силуэт, постепенно обретающий объем и текстурность. Абсолютно чёрные волосы, такая же чёрная экипировка и автомат по патрульному, висевший на шее, только светло-серая кожа рук и лица резко контрастировала с остальным обликом гостя.

В несколько шагов гость бесшумно подошёл к столпившимся вокруг туристов сталкерам, посмотрел на лежащие тела и произнёс:

— До периметра отсюда сейчас никому не добраться, но я подскажу как вам дойти туда, где сможете получить помощь, — голос пришельца, раздавшийся в окружающей тишине, произвёл эффект разорвавшейся гранаты. Дрозд и Пэпс бросились в разные стороны подхватывая оружие, но выстрелить они не смогли. Автоматы тихо щёлкнули, выдав осечки. Беломор остался спокоен, сталкер узнал знакомый голос и ощущения присутствия сильного, очень сильного мутанта рядом, от которого пробирает до костей и хочется бежать.

— Доброе утро, Рэд, — сталкер спокойно обернулся и поприветствовал пришельца, не обращая внимания не перекошенные лица товарищей.

— Ого! — удивился пришелец. — Вежливые сталкеры такая редкость в наши дни, — улыбнулся Шухов. От этой улыбки пробрало даже чуть более привычного Беломора, глаза призрака зоны на мгновение стали чёрными провалами во тьму, которая, казалось, сейчас поглотит незадачливого сталкера, не вовремя посмотревшего в глаза визитёру.

Не обращая внимания на ошарашенного ходока, Чёрный Сталкер наклонился над лежащей на пенках парой. Пощупал пульс, отведя веко, посмотрел на зрачок, просто, поводил рукой над телами, казалось к чему-то прислушиваясь.

— Хм, однако... Ваши спутники попали в серьёзный переплёт и вряд ли долго протянут.

Беломор тяжело вздохнул и потянул из кобуры пистолет.

— Нет, Беломор, действительно безвыходных положений не существует. Особенно в вашем случае... — остановил ходока призрак зоны

— Слушайте все, — чёрный сталкер не повышал голос, но волна "потустороннего", пронёсшаяся по комнате, заставила всех сталкеров подобраться. — Выброс закончится через три часа. Выждите ещё час и выходите на поверхность. По карте выйдете на дорогу там, где знак остановки. Возьмите азимут ровно в сто двадцать градусов, пройдите метров двести, потом поверните строго налево, идите прямо через кусты. Дальше, Беломор, ты узнаешь дорогу. Мутанты сейчас вялые, а аномалии, наоборот, насыщены энергией и хорошо видны — дойдёте и без проводника. Дрозд, — Рэд указал пальцем на сталкера, — запомни, будешь идти по Припяти, остерегайся телефонных будок. Пэпс, — указующий перст переместился на другого ходока, — Не ходи с группой Коматозника даже, если будут предлагать большие деньги. Они не смогут дойти туда, куда хотят.

Несколько секунд прошло в абсолютной тишине. Ходоки боялись лишний раз вздохнуть, а чёрный сталкер о чём-то задумался. Внезапно он резко встряхнулся и огляделся вокруг, как будто не понимая где он оказался.

— Да, — после паузы сказал Шухов, — за Шило не беспокойтесь, сам дойдёт до периметра и даже с хабаром.

— Шило живой?! — удивился Пэпс. — Его же кирпичом приложило!

— Живой-живой, уж поживее туристов точно... Всё, бродяги, остальное зависит только от вас.

По комнате пролетел порыв ледяного ветра, пронёсшего с собой клубы чёрного тумана, а проморгавшись ходоки поняли, что Шухов исчез. Так же внезапно, как и появился.

— Во дела... — потянул Пэпс, нарушая затянувшееся молчание. — Значит, не гнал ты тогда, Беломор.

Дрозд промолчал, однако, поднявшись, сталкер тщательно изучил угол в котором появился этот странный сталкер.

— Ну? — спросил его Пэпс.

— Ничего... Похоже, его недаром называют призраком.

— Может, он нам просто голову задурил и через дверь вышел?

— Что герму, что бронедверь открывать минут пять придётся... Они же каждая по паре тонн весят. В любом случае теперь мы точно знаем, что Рэд Шухов существует, а значит и часть рассказов про него, скорее всего, правда. Честных сталкеров он никогда не кидал вроде как.

— Так что, мы вот так возьмём и сделаем как он сказал? — возмутился Пэпс.

— Возьмём и сделаем, — подтвердил Беломор. —

Выждав, положенное время сталкеры начали открывать бронедвери. Первую, навалившись втроём, открыли довольно быстро, за ней после длинного изогнутого коридора оказалась вторая дверь. С ней ходоки возились дольше, дверь выводила на поверхность и петли с направляющими порядком проржавели.

Оставив при себе только оружие и перегрузив самое ценное в рюкзак Беломору, Дрозд с Пэпсом потащили туристов. За время выброса расположение аномалий порядком изменилось, и тот путь каким они пришли к спуску в бункер был сейчас не проходим. Однако направление, подсказанное, Чёрным сталкером было почти свободно от аномалий. Так что, несмотря на тяжёлый груз, группа шла относительно быстро. Перебравшись через дорогу и пройдя через кусты, они оказались возле железнодорожной насыпи.

— Что за нафиг? — удивился Пэпс, — вчера шли неподалёку, железкой тут и не пахло.

— Стоп, я кажется понял где мы, — оживился Беломор, когда осмотрелся вокруг. — Стойте здесь, я быстро.

Сначала сталкер вернулся немного назад, но там, где они только, что прошли, начиналось болото. Оно же продолжалось и по другую сторону насыпи.

— Всё, я понял где мы, — сказал Беломор, — поднимайтесь сюда, нам дальше по насыпи.

— Ну и куда нас занесло? — спросил Пэпс, пытаясь отдышаться. Затащить полубессознательное тело Нэнси на довольно крутую насыпь оказалось для сталкера, не отличавшегося телосложением, задачей непростой.

— На Болото, — ответил Дрозд, оглянувшись вокруг. — А это значит, что мы или в глубокой заднице, или тоже в заднице, но уже совершенно фееричной.

— Идём по насыпи, там дальше будет брод, воды максимум по колено, — скомандовал Беломор.

— Может проще застрелиться? — рыкнул Дрозд. — Там же в аномалии сплошняком...

— А где они? — спросил Беломор, кивнув в предполагаемом направлении — И на детекторе чисто.

— Однако...

— Мы так и будет гадать или может уже пойдём? — раздражённо буркнул Пэпс, пытаясь поудобнее перехватить Нэнси.

Движению сталкеров по насыпи действительно ничего не препятствовало. Хотя обычно здесь находятся сплошные поля аномалий. Пройдя по насыпи к затопленному участку, они вышли к стене камышей, среди которых виднелась едва заметная тропка. Земля постепенно поднималась, и скоро сталкеры прошли камышовые заросли, затем вышли на сухую землю. Тропинка шла куда-то дальше, петляя по редкому сосновому лесу. Внезапно за спинами ходоков раздался тихий словно бы шуршащий голос:

— Так-так, и кто это тут у нас?

Сталкеры дружно вздрогнули и обернулись, вскидывая оружие бесцеремонно уронив на землю туристов. На тропе за спинами сталкеров стоял коренастый мужчина неопределённого возраста. На голове аккуратно, подстриженные волосы, на лице трёхдневная щетина. Одетый в стандартную натовскую полевую форму, сверху накинута плащ-палаткой из ткани очень похожей на ткань сталкерских курток. Видимого оружия при себе незнакомец не имел. От взгляда его пепельных глаз, по спинам сталкеров пробежался табун мурашек. Сопровождала этого странного сталкера свора слепых псов. Первым опознал говорившего Беломор.

— Народ, стволы в землю, — скомандовал сталкер. — Доброго дня, Доктор, а мы, похоже, к вам.

— Но там же... эти... — шикнул Пэпс.

— В землю, идиот, — резко рванув к Пэпсу, Беломор подсёк ходока, уронив того на землю, и отобрал автомат.

— Я даже больше скажу, — также тихо сказал Доктор. — Вы, сейчас всё оружие разрядите и сложите в кучу. Бродяги совсем обнаглели последнее время, — устало вздохнул мужчина и двинулся к ходокам. — Ходят, мрут как мухи, нарушая и так нестабильную экологическую ситуацию. Стреляют ещё постоянно. И вообще, стоило только на минуту открыть проход как...

Подойдя к месту где на земле лежали туристы, доктор осёкся на полуслове и неестественно замер, рассматривая два бессознательных тела. Причём замер в буквальном смысле, ни единого движения, даже направление взгляда не менялось. От мужчины потянуло такой же потусторонней жутью, какая шла от Чёрного сталкера. Даже слепцы всю дорогу крутившиеся в ногах Доктора, заскулили и отползли в сторону, не говоря уже о сталкерах, которые с трудом сдержали желание рвануть оттуда со всех ног.

— Как вы нашли сюда дорогу? — спросил внезапно отмерший Доктор, окинув своим нечеловеческим взглядом троицу ходоков.

— Путь нам подсказал... — Начал было Беломор, но его прервал резко подошедший вплотную Доктор.

— Хм, — оттянув веко, протянул хозяин болота, — а ведь я тебя знаю. Да, ты отмычкой был у Хемуля. Ну, так как вы сюда прошли?

Беломор не стал поправлять Доктора, всё же тот факт, что он был отмычкой у другого сталкера, шедшего тогда с Хемулем, не настолько важен.

— Нам дорогу подсказал Ред Шухов, пока мы в бункере пережидали выброс, — с трудом, сдерживая желание отскочить от Доктора подальше, ответил Беломор.

— Бункер?.. Шухов?.. Ладно, неважно, сейчас мне надо знать, что вы собираетесь дальше делать?

— Ну, это...

— Док, — вмешался в диалог Пэпс, не выдержавший длительных расшаркиваний, — по слухам, ты крутой врач, можешь глянуть, что там с нашими туристами? А то ещё помрут часом, нехорошо будет, если загнуться, мы вроде как подрядились в проводники...

— Да-да, об этом я и хотел поговорить... Вы же не против доверить мне их лечение?.. Случай молодой человек тут очень-очень интересный и крайне необычный для этих мест, мне бы не хотелось, чтобы военные всё испортили.

— Так мы к вам специально и шли! — воскликнул Пэпс, проигнорировав сердитый взгляд Беломора. — Кто ещё кроме вас сможет понять, что в том бункере с туристами приключилось.

— Замечательно! Теперь быстро-быстро, — резко оживился Доктор. — Бросайте свои вещи здесь, их принесут к дому. Берите ваших товарищей и за мной! Идти след в след, по сторонам не смотреть и не дёргаться лишний раз.

Сталкеры переглянулись, но приказ болотного хозяина выполнили, и двинулись с туристами вслед за Доктором. Пройдя ещё с полкилометра, группа вышла на довольно большую поляну, в центре которой стоял большой пятистенный сруб с классической двускатной крышей. Рядом с домом стояли пара сарайчиков, столы, заваленные каким-то хламом, под навесом возле глухой стены сруба притулился верстак. Дальше на самом краю поляны, была поставлена полевая баня — большой шатёр из двухслойной камуфляжной ткани, с окошками из прозрачной плёнки, с торчащей сбоку печкой и довольно высокой трубой, держащейся на растяжках. Рядом притулился ещё один навес, под которым была сложена поленница нарубленных дров. Там же притулилась колода, с торчащей в ней топором. От бани к дому шла дорожка, выложенная деревянными поддонами.

— Обалдеть! — воскликнул осмотревшись Пэпс, — Понтовая дача в зоне.

— Некогда разговоры разговаривать, — сказал Доктор. — Надевайте халаты и бахилы, вон на крыльце лежат, и заносите больных в операционную. Стоп, сначала разденьте пациентов, всю одежду сожжёте в печи потом. Предупреждаю, нанесёте внутрь грязи — скормлю мутантам.

Как оказалось, под срубом находился вполне современный бетонный бункер в несколько подземных этажей. Следуя за доктором, ходоки спустились на минус второй этаж, там за одной из стальных гермодверей нашлась, казалось бы совершенно не уместная в зоне отчуждения операционная. Идеально чистая, заставленная самым современным оборудованием. И даже переносным МРТ сканером, прибором уникальным и доступным сейчас только для военных. Девушку уложили на стоявшую в комнате кушетку, второго туриста пришлось положить на диванчик, стоявший у стены.

— Так, дальше я сам, — сказал Доктор, выгоняя из операционной сталкеров, ошарашенных увиденным "богатством" и выходя следом. — Значит так, я буду занят часа четыре... А, скорее всего, и все шесть.

— Тебе, — хозяин дома ткнул пальцем в Беломора, — задание. Баню протопить, самим помыться, одежду свою и туристов тоже сожгите. Там в предбаннике найдёте себе что-нибудь по размеру. Дальше с вас прибраться наверху и приготовить поесть. Да, ты же ходил с Хемулем... На кухне лежит бумажка с рецептом, но учти, спалишь мясо — неделю будешь засранцем. Всё-всё, теперь идите, мне надо заняться пациентами.

Ошарашенным сталкерам только и осталось, что подняться наверх и пойти выполнять приказ. Что с ними сделает Доктор, если они накосячат, даже предугадать сложно. Особенно если учесть, что в принципе сюда даже военные не стремятся попасть. Среди сталкеров ходят слухи, что было несколько попыток захватить Доктора. В операциях участвовали целые отряды армейцев при поддержке военных сталкеров — все сгинули в местных болотах. Да и постоянные жители аномальных просторов за Доктора глотку перегрызут любому, он единственный кто может оказать помощь постоянным обитателям бара "Сто рентген". Да и Орден не брезгует пользоваться услугами хозяина болота.

Зная об этом, сталкеры даже перевыполнили план работы, приведя в порядок не только дом, но и двор. Последним занимались Пэпс и Дрозд, которые малодушно бросили отдуваться на кухне Беломора, который пытался по памяти и рецепту повторить приготовленный когда-то Хемулем стейк. Хотя, по его личному мнению, Доктор похвалит любую нормально приготовленную еду, так как сам он судя по банкам, валяющимся в мусорке, питался одними консервами из армейских пайков.

— Хм, — сказал Доктор, зайдя на кухню, к уже ожидающим его ходокам, потянув носом аппетитные запахи, гулявшие по помещению, он одобрительно кивнул, уселся во главе стола и скомандовал, — можно подавать.

Беломор, как главный по кухне, одарил всех порцией мяса, всё же немного пережаренного, и картошки айдахо, приготовленной по другому рецепту, лежавшему там же на полке. Судя по почерку, писал какой-то другой незадачливый сталкер, рекрутированный доктором на кухонные работы.

Некоторое время за столом стояла тишина, разбавляемая только стуком вилок. Сталкеры уже изрядно проголодались, да и Доктор, провёдший почти весь день на подземных этажах, отдал должное ужину.

— Ну, Док, как там наши туристы? — первым нарушил устоявшуюся тишину нетерпеливый Пэпс.

— Сложно, — ответил Доктор, прихлебнув из алюминиевой кружки, свежезаваренного чая. — Я стабилизировал их состояние, подключил к приборам системы жизнеобеспечения, но что с ними происходит пока непонятно. Симптомы нехарактерные ни для одного из известных мне заболеваний... Наблюдаются структурные изменения тканей непонятного генезиса и, похоже, они идут по всему организму. Причём это не мутации отдельных органов, вызванные локальным повреждениям генома, как часто бывает у животных зоны.

— Организм не может мутировать в постзародышевой стадии, — буркнул Дрозд.

— Вот именно молодой человек! — оживился Доктор, — Но в нашем случае как раз это и происходит. К сожалению, я пока изучил всего лишь пару тройку образцов. Не переживайте, если ваших товарищей, вообще, можно спасти, я это сделаю.

— Вам бросили вызов Доктор?

— Конечно! Я уже было подумал, что Зона не способна преподнести новых сюрпризов. Так, ладно, время-время... Для начала с вами, поживёте два дня у меня, потом должен ко мне подойти Карапет. Сталкер обещал мне поработать курьером, но раз уж вы подвернулись, пойдёте вместе. Заодно отнесёте Нестандарту его заказ.

— Нестандарту? Это же начальник лагеря учёных на Янтаре! — удивился Беломор.

— Именно, — кивнул Доктор. — Он, кстати, неплохой учёный. Хотя и слишком академичен, для успеха ему не хватает широты взглядов. В общем, некогда мне с вами тут разговоры разговаривать. Придёт Карапет, отнесёте с ним груз на Янтарь, а там с ним и за периметр выйдете.

Карапет явился даже раньше, и уже через сутки небольшой караван сталкеров направился в сторону Янтаря. Доктор, похоже, и не заметил ухода сталкеров, полностью погрузившись в работу с новыми пациентами.

* * *

Приходил в себя я тяжело, сознание мутилось, периодически я проваливался в какие-то невнятные кошмары, в которых я постоянно от кого-то убегал. Наконец-то, в одно из пробуждений я продержался в сознании достаточно долго, чтобы попытаться открыть глаза. И даже смог это сделать, правда, это ничего не дало, картинка перед глазами двоилась, зрение отказывалась фокусироваться. Через пару минут попыток разглядеть хоть что-то сильно закружилась голова, и я снова вырубился.

Не знаю сколько прошло времени до следующего пробуждения, но в этот раз мне даже удалось побороть себя и собрать изображение в кучу. Толку от этого было мало, всё вокруг было не в фокусе, но хотя бы больше не двоилось в глазах. Одно можно было сказать точно: впереди что-то светлое, где-то внизу что-то тёмное. В попытках всё же понять, где я оказался, снова уснул.

Постепенно всё больше времени удавалось провести в сознании. В голове постепенно прояснялось, и в памяти начали всплывать наши приключения. Поход по зоне, перестрелка, отступление, карлики в бункере под какими-то зданиями. Дальше темнота и непонятки, как я ни силился, не мог вспомнить ничего, из того что произошло, после того как вы спрятались от бюреров в какой-то комнате.

Количество вопросов росло как снежный ком. Где я? Где Ира? Что с нами произошло? Тело вообще ощущалось очень странно, отвечая судорогами на любые попытки движения. Кажется, я лежу, и всё время лежал, на животе, но лицо смотрело вперёд и никакого напряжения в позе не чувствовалось. У меня проблемы с позвоночником? Да вроде тоже нет, тело же ощущается, хоть и как-то странно.

Попытка позвать кого-нибудь тоже успехом не увенчалась, из горла вырвался только какой-то непонятный хрип. И ещё это чёрное, что постоянно мешается в поле зрения. Попытка добраться до помехи рукой не увенчалась успехом, конечность дёрнулась как сквозь вату в ушах раздался слабый звон. Ну хоть какой-то прогресс.

Светлое пятно перед глазами вдруг потемнело, и в голове вдруг послышался голос:

— Так-так, пациент пришёл в сознание, наличие болевого синдрома не ощущается. Думаю, можно убрать сборку номер восемь.

Хм, неужели нас всё же спасли, это хорошо, но если это военные, и они вытащили нас из Зоны, кто его знает, что с нами сделают дальше. Мысли о том, что с Ирой могло случиться непоправимое, я старательно давил в зародыше.

Я почувствовал как ко мне кто-то подошёл и что-то делает возле шеи. В голове снова раздался голос:

— Дружочек, я не могу понять сохранились ли у тебя когнитивные функции, так что вынужден принять меры предосторожности. Сейчас я сниму сборку, а ты постарайся лежать и не двигаться, возможны побочные эффекты. Этот вариант ещё не полностью протестирован. Готов? Будем считать, что готов, — раздался тот же голос, и шея резко почувствовала себя свободней, как-будто сняли что-то что плотное её обтягивало.

Через мгновение гул в ушах перешёл в нестерпимый звон, за ним пришла тишина, а по телу пошли судороги, с которыми возвращались чувствительность.

Лёжа на полу, теперь я в этом был точно уверен, пытался отдышаться и рассмотреть "врача", который творит такое с пациентами. Правда, до него дело не дошло, вернувший резкость зрения позволила понять, что-то чёрное перед глазами всё ещё на месте. Мотнув головой, попытался потрогать это рукой. И впал окончательный ступор — то, что ощущалась моей рукой, оказалось большой звериной лапой, покрытой антрацитово чёрной шерстью. Что за?! Не контролируя себя, попытался рвануться в сторону, но был тут же распят на полу. Повернув голову увидел, что к лапе крепился брезентовый манжет, к которому крепилась цепь, перевитая резиновым жгутом.

— Спокойно мой дорогой, — уши рефлекторно повернулись к источнику звука, — не дёргайся слишком сильно, тебе пока вредно. — меня потрепали по голове.

Теперь я таки смог рассмотреть говорившего. Мужчина неопределённого возраста, одетый в камуфляжные штаны, берцы и майку матроску, поверх был накинут белый лабораторный халат. В левой руке он держал ошейник, к которому был прикреплён странного вида камень, как-будто кто-то залил пучок травы с гранитной крошкой расплавленным пластиком.

— Давай, отдыхай пока, — вместе с голосом, ко мне пришло чувство ободрения и поддержки, — мне надо сделать записи и подготовить лабораторию. Такое открытие должно быть подробно задокументировано. В общем, не дёргайся, и путы через пару минут ослабнут, очень действенная штука против беспокойных пациентов, правда? — Сказав это, он ушёл из поля зрения, через пару секунд раздался хлопок закрывшейся металлической двери.

Мне же оставалось только, крутить головой пытаясь рассмотреть своё тело. Продолжать двигаться было бесполезно, от каждого рывка путы только сильнее натягивались. Попытка выругаться также провалилась из горла вырвался хриплый рык, плюс, неудачно закрыв рот, прикусил язык.

Так, спокойно, зажмурившись, сделал пару глубоких вздохов и снова открыл глаза. Первое что вижу, вытянутые вперёд здоровенные лапы, блин у знакомого кинолога был кавказец, так у того и то меньше были, только кажется мне что пальцы у собак не настолько длинные. Попытался ими пошевелить, получилось не очень, сжать разжать в своеобразный кулак, уколов когтями то, что сейчас ощущалось как ладонь.

Вывернув, ставшей неожиданно гибкой шею, назад увидел своё новое тело. Поджарое, хотя скорее просто очень худое, вон рёбра торчат, туловище то ли волка, то ли собаки, покрытое всё таким же густым антрацитово чёрным мехом. Такие же массивные ноги, нет — задние лапы, и хвост, дёрнувшийся в сторону, когда я обратил на него внимание. Хвост! Усы, лапы, хвост — вот мои документы, вашу мать. Хотелось постучаться головой обо что-нибудь твёрдое, в надежде, что это всё галлюцинация, но новое тело решительно не позволяло так выгнуться из текущего положения.

Стараясь отвлечься, осмотрелся вокруг. Большое помещение с серыми бетонными стенами без окон с парой вентиляционных отверстий и единственной дверью, похоже, расположено где-то под землёй. Покрутив головой, прислушался, заодно поняв, что рефлектор двигаю ушами, тишина вокруг не была такой уж абсолютной. В вентиляции гудели моторы, гоняющие воздух, где-то за стеной что-то вибрировало.

Вся комната была поделена на отдельные вольеры, по-другому и не скажешь, стенки которых тянулись от пола до потолка, и были сварены из двух сантиметровой арматуры. Вашу мать, что ж за тварей здесь держали? В каждый вольер вела дверь с мощным засовом, запирающимся на электромагнитный замок, судя по тянущемуся куда-то вверх к потолку проводу. Пол вольеров был выстлан листами фанеры, от которых несло запахами зверья и фекалий. По центру оставался проход шириной метра два, делящий помещений на две части, по четыре вольера с общими боковыми стенками с каждой стороны. Вдоль прохода по потолку тянулась цепочка ламп дневного света. В первом вольере возле двери я и находился.

Кроме меня в вольере напротив лежал ещё один, пусть будет, волк, только с белоснежной шерстью. Также растянутый за лапы на листе фанеры, с таким же ошейником, какой только что сняли с меня. Бока животного мерно вздымались в такт ровному дыханию, хвост и уши иногда подёргивались.

Что могло пойти не так в зоне отчуждения? Ну, сдохнешь в аномалии или от шальной пули в перестрелке... Ага, сейчас, а превратится в непонятно что не хочешь?! Я раздражённо зарычал, и тут же осёкся от того насколько мощным получился звук. Сосредоточившись, рычание повторил. Н-да, теперь точно смогу сниматься в фильмах ужасов или распугивать ночью незадачливых сталкеров.

Вот только непонятно, что со мной сделают дальше. Судя по общей обшарпанности помещения — я попал точно не к государственной конторе, да и неявно маячившее на краю сознание ощущение подсказывало, что вокруг простирается зона отчуждения. Хотя ничего хорошего ни от государства, ни от частника мне ждать не приходится. Удавится что ли? Пару минут я действительно обкатывал эту мысль, потом решительное её отбросил. Сначала надо каким-либо образом узнать, что случилось с Ирой, да и выяснить точно, в каком положении я оказался.

Сейчас оставалось лишь лежать, смотреть на своего невольного соседа. Постепенно путы ослабли, я смог кое-как подобрать ноги под себя, улёгшись в более удобной позе. Руки-ноги, лапы слушались отвратительно, так что процесс тоже занял некоторое время. Повалявшись так ещё какое-то время понял, откуда нарастает ощущение дискомфорта. Новый организм активно намекал, что неплохо было бы справить малую нужду, а гадить под себя решительно не хотелось. Когда я уже понял, что всё больше терпеть не могу, с грохотом открылась дверь, и в помещение вошёл давешний мужик, катя перед собой тележку. На которой стояли какие-то миски. Остановившись возле моего вольера, он сказал:

— Ну-с, больной, как у нас дела? — он посмотрел мне в глаза. На секунду мне показалась, что я провалился в эти серые бездонные колодцы, шерсть на спине встала дыбом и совершенно рефлекторно зарычал.

— Ох, не стоит так реагировать. Диагностическое воздействие совершенно безопасно. Так, а теперь придётся потерпеть, я пока не могу с уверенностью сказать, не сорвёшься ли ты.

Мужик достал из кармана какую-то странную стеклянную трубку и потряс ею в воздухе. В этот же момент я почувствовал как путы снова натянулись, растягивая меня на полу. Убедившись, что я надёжно зафиксирован, он вошёл в клетку, закатив за собой тележку. Сняв с ней миску с водой, точнее, скорее большой тазик. В другом таком же тазу оказался банальный песок, её он поставил в другом углу комнаты.

— Понимаю, возможно, тебе хочется чего-то более существенного кроме воды, но пока нельзя. Тут же непросто вода, а физраствор с витаминным комплексом и небольшим количеством антибиотиков. Вторым тазиком, думаю, сообразишь как воспользоваться, ну или не сообразишь, если я неверно оценил уровень сохранившихся когнитивных функций мозга. Так, а теперь придётся немного поспать.

Подойдя ко мне, учёный провёл рукой над головой. Почти сразу навалилась дикая сонливость, и я вырубился. Когда пришёл в себя, рядом уже никого не было, а путы с меня пропали. Хотя нет, я рано обрадовался, их сняли с ног, но теперь на шее чувствовался ошейник, цепь от которого тянулась куда-то наружу между прутьями решётки.

Когнитивные функции, блин. Ты бы попробовал, доковылять до миски, если лапы не слушаются. На третьем разе, я бросил попытки подняться на лапы и просто пополз в сторону импровизированного гальюна. Кое-как взгромоздившись, сделал дело, заодно убедившись, что я хоть мужиком остался. Видный кобель-производитель, мать его...

Дальше было следующее приключение, уже проверенным методом я подполз к миске с водой. Здесь ждала ещё одна засада, привычным мне образом, используя волчью пасть, попить не удалось как я не старался, а пока понял как собаки, вообще, умудряются лакать воду, вымочил всю морду, грудь и лапы. Плюс навалилась дикая усталость, как будто фуру разгрузил в одиночку. Так что в итоге бросил попытки ползти ещё куда-нибудь и отрубился прямо возле миски с водой.

Таким образом прошли не знаю сколько дней. Свет не выключался, окон нет, ориентация во времени потерялась почти сразу. Очнутся от жажды, проползти до миски с водой, попытаться всё-таки подняться на все четыре лапы, снова вырубится.

То ли доктор, то ли учёный появлялся, похоже, регулярно, несколько раз заставал его за какими-то манипуляциями над моим соседом по камере. На той самой тележке стояли какие-то приборы. Шедшие от аппаратуры провода и какие-то прозрачные шланги тащились за тележкой и уходили куда-то за дверь. Меня медицинские процедуры тоже не обошли стороной. Доктор, всё ещё меня опасался, так что для прохождения процедур цепь максимально натягивалась, прижимая меня к решётке. Из такого положения я, даже если бы хотел, ни лапой достать, ни укусить бы не получилось. Так что приходилось стоически терпеть два-три укола какой-то дряни. Разговаривать со мной он перестал, однажды обмолвился, что пока я не приду в форму — это бесполезно, а сейчас у него есть более важный пациент, находящийся в нестабильном состоянии.

Покусать его мне, правда, сильно захотелось, когда предположительно через неделю, если считать по периодичности проводимых уколов, мне таки выдали твёрдой пищи — собачьего корма. Из приметного такого пакета на пять кило, да я его в рекламе видел. Ещё и надпись такая характерная — для собак крупных пород.

Увидев, что мне насыпали в миску, чуть контроль над собой не потерял, бросался на прутья клетки и рычал, хорошо хоть лаять у меня не получается, было бы совсем унизительно. Добрый доктор моих возмущений не принял, сказал, что продукт сбалансированный и богатый белком и что он сам последнее время им иногда перебивается. Дескать сейчас много работы, а готовить некогда. Причём зараза такая демонстративно зачерпнул жменю из пакета и съел прямо у меня на глазах. Я осёкся и, похоже с так и не закрывшейся пастью, уставился на мужика. Он хмыкнул и вернулся к каким-то процедурам, что требовались для моего белого соседа.

Правда, голод не тётка, он злобный дядька, так что я продержался буквально полчаса. Запахи исходящие от миски всё же сделали своё дело, да и урчащее брюхо покоя не давало. В итоге миска была опустошена буквально за пару минут, я даже задумываться не стал, как обычно при каждом осмысленном действии. Правда, ещё часа через два, меня начало мутить, а потом вырвало. Доктор посмотрел на это дело, отметил что-то в блокноте, который достал из кармана и ушёл за ведром с тряпкой. Меня он даже привязывать, как обычно не стал, да и ничего бы я сделать не смог, валялся на полу свернувшись бубликом пытаясь перетерпеть желудочные колики.

Кстати, как показала практика, если телу не мешать, то по наитию все движения выполняются легко и непринуждённо. Ухо почесать получилось, вообще спонтанно, я даже не понял как оно получилось. С ходьбой было сложнее, но постепенно я научился держаться на всех четырёх лапах. Попытки встать только на задние лапы провалилась, как бы мне не хотелось обратного. Тело было всё же собачье, заточенное под четыре ноги, увы. Зато понял, что зверюга из меня получилась всё же довольно здоровая. Поднявшись на задние лапы, я бы мог положить их на плечи доктору, а носом уткнутся ему в макушку.

Нос тоже начинал чудить, или это норма для этого тела?.. Чем больше времени проходило, тем больше запахов я начинал различать. Запах соседа, лекарств, пластика оборудования. Я точно мог понять, что ел доктор на завтрак или обед, и узнавал лекарства, что он недавно держал в руках.

Так прошло довольно много времени. Постепенно над соседом стали проводить всё меньше манипуляций, свёдшихся в итоге только к постановке капельницы. Судя по надписям на пакетах, это было внутривенное питание. Ещё одна странность в копилку: у собак вроде как-то ли нет цветного зрения, то ли они видят как-то по-другому, я не помню. Да оно и неважно, важно то, что видел я всё, вроде как в привычных цветах, но и очень далеко. До того же пакета с лекарством от меня метра три, наверное, а присмотревшись я смог прочитать весь текст на этикетке.

Долбанная цепь, полноценное питание собачьим кормом чтоб ему икалось наконец-то сделало из меня не тощую псину, а вполне упитанного волка. Пускай это будет волк, считать себя собакой мне претит. Так вот, лапы и тело более-менее окрепло, и последние дни я уже уверенно нарезал круги по клетке, постоянно, мать его, спотыкаясь об эту долбанную цепь. За этим занятием меня и застал доктор.

— Упражняешься? Правильно, — кивнул он, когда я повернул голову к нему голову. — В общем, жизни твоей подруги уже ничего не угрожает...

— Ррр ф, — ещё одна дико раздражающая вещь, постоянно рефлекторно хочется что-то сказать, но выходит один рык. И при чём тут моя подруга? Где она?

— Спокойно-спокойно, белой ничего не угрожает, ещё недельку-другую полежит и будем её приводить в сознание, на тебе как раз методику я отработал.

Вдох-выдох, я помнил фразы доктора звучавшие у меня в голове, он телепат скорее всего, а значит если сосредоточиться. Я постарался как можно чётче проговорить про себя вопрос.

— Ира? Увы, мальчик мой, сталкеры, что привели вас не удосужились сообщить ваши имена, но если так звали девушку, что была вместе с тобой, то вон она лежит, — Доктор всё же понял мой вопрос, а я растерянно плюхнулся на задницу. Как же так? Тот белый зверь в соседней клетке — моя Ириша?.. Хотя блин на себя бы сначала посмотрел.

— Ну не расстраивайся ты так, — сочувственно произнёс мужчина, просунув руку через прутья и потрепав меня по голове. — Сейчас я тебя отвяжу и мы сядем и спокойно поговорим, — продолжил он, открывая клетку.

Отстегнув от ошейника цепь, сам ошейник, правда, снимать не стал, доктор предложил следовать за ним. Выйдя из уже опостылевшей комнаты, я, пребывая всё ещё в смешанных чувствах, поплёлся за мужиком. Вокруг были всё те же серые бетонные стены, в которых изредка попадались герметичные двери, похожие на кораблях вроде как ставят. В конце коридора оказалась обычная лестница, по которой мы поднялись на три этажа вверх.

Лестница вывела в сени обычного деревенского сруба, с маленьким окошком, утеплённой дверью дальше в дом, и выходом на веранду. На которую мы и вышли.

Окружающий пейзаж меня разочаровал, я до последнего надеялся, что мы покинули зону отчуждения, но нет. Характерные облака, запахи и общая картина окружающего мира говорила об одном, мы в Зоне.

На веранде нашёлся низенький столик возле, которого притаилось древнее рассохшейся кресло-качалка, судя по всему, сделанное каким-то умельцем вручную. На него и уселся мой проводник, правда, надо отдать ему должное, пред этим он снял с крючка на стене какой-то убитый жизнью тулуп, и постелил напротив кресла — мол усаживайся. От предложения я отказываться не стал, уселся и уставился на доктора, начать разговор по понятным причинам у меня бы не удалось.

— Мы с тобой не представлены, а у тебя пока проблемы с речевым аппаратом, — начал мой собеседник. — Так что представлюсь для начала я. Как меня зовут на самом деле — неважно. Сталкеры прозвали меня Болотным Доктором, и это имя очень точно отражает суть. Живу я, как видишь, на болоте, и занимаюсь научной деятельностью и медицинской практикой.

Сам понимаешь, дело это сложное без поддержки извне, но крайне-крайне увлекательное, таких условий как здесь нет нигде в мире.

— Ррф! — я снова попытался спросить про жену, но от доктора, я всё же угадал, прошла такая волна неудовольствия оттого, что его перебили, что я отшатнулся и с трудом сумел вернуть вздыбившуюся на спине шерсть в нормальное состояние.

— Так вот, на чём я становился?.. Ах да, как ты понимаешь — практика у меня в основном или хирургическая, или ветеринарная. Сталкеры иногда так изрешетят то или иное животное, что диву даёшься как оно до меня добралось. К сожалению, прекратить это невозможно — естественный отбор должен работать, но и бросать тех, кто пришёл ко мне за помощью, я не могу. Вот сталкеры и тянутся ко мне, зная, что я со своим огромным опытом могу вытащить даже очень тяжёлых пациентов. Каких только случаев не было... Да и с научной точки зрения, мне частенько попадаются новые болезни, яды и токсины. А ваш случай так и вообще один из самых уникальных и сложных, что вообще были у меня в практике.

— Фыр? — я постарался придать издаваемым мною звукам вопросительную интонацию.

— Для начала, — на моё ворчание доктор внимания, похоже не обратил, — вы попали в уникальную ситуацию. В любых других сочетаниях заражение было бы смертельно. Комплексный ретровирус, которым вы заразились, разработан в рамках проекта по созданию универсального солдата. В зоне есть несколько лабораторий этого направления и вы, похоже, смогли попасть в ещё одну. Во всяком случае основа ретровируса совпадает с другими образцами, что есть у меня.

Из голоса увлёкшегося объяснениями ушили шипящие нотки, да и своеобразное ощущение угрозы, исходящее от него, которое я подспудно всё время ощущал, практически пропало.

— Вот только в вашем случае учёные сделали ставку не на придании новых уникальных свойств организмам подопытных, а на кроссвидовом переносе генома. Солдат с выносливостью волка и его же ночным зрением, с пищеварением позволяющим есть буквально всё, в том числе и живую силу противника. Сверхслух, сверхнюх... В итоге должен был получиться идеальный разведчик диверсант.

Подозреваю, что они упёрлись в невозможность передать только отдельные участки генома — живой организм система сложная и комплексная и выдранная отдельно часть, скорее всего не сможет функционировать корректно. Да и тот факт, что в пост зародышевой стадии привить подобные качества они бы не смогли. Подозреваю с результатом одного из неудачных опытов вы и столкнулись. Основа вируса позволяет ему распространяться по организму и внедряться в геном, а вот дополнительно она потащила за собой целую солянку геномных комплексов разных видов волчьих. Вот только такая перестройка, когда часть клеток в организме начинает перестраиваться ни к чему хорошему привести не может. На большой земле вы бы просто погибли от токсического шока, вызванного нарушениями в обмене веществ.

Вот тут-то и сработал фактор аномального влияния искажённой ноосферы. Начавшие перестраиваться клетки, вошли... Как бы так сказать, чтобы не было совершенно антинаучно. В общем, переродившиеся клетки обрели общность с подобными им образцами от аномальных пород животных, живущих в Зоне, скорее всего тех же чернобыльских волков. Ноосфера же Зоны "впитывает" любую новую информацию, а возникающий гибридный геном человека и волка, как раз таки информация уникальная. Дальше уже сама ноосфера, накопив определённое её количество, начинает поддерживать перестройку других клеток.

Однако вы обладали каким-никаким разумом, — хмыкнул доктор, — полноценно разумные существа в Зону бы не сунулись. И когда углубленно начали взаимодействовать с ноосферой, пошло также влияние от всех людей в зоне, так или иначе, взаимодействующих с информационным полем. И маятник качнулся в другую сторону, уже поддерживая стабильность человеческой части генома.

Перестройка шла с попеременным успехом несколько месяцев, мне оставалось лишь поддерживать жизнедеятельность ваших организмов. Без помощи извне, такая ураганная мутация просто разрушила бы организм чрезмерными нагрузками практические на все органы.

В итоге получилось, что получилось — сохранились самые устойчивые и обеспечивающие наибольшую жизнеспособность части геномов. Человеческие части, отвечающие за когнитивные функции, речь и обработку сигналов от рецепторов. В остальном же победил именно волчий геном, как более "живучий". Да и живых людей в процессе перестройки было не очень много, а вот слепцов и чернобыльских псов хоть отбавляй.

Я бы не сказал, что полученная информация меня ошарашила, но вот тот факт, что всё это правда, что всё эти изменения произошли на самом глубоком уровне, дошёл до меня во всей полноте только сейчас. Идиот, вот накой я повёлся на уговоры Иры?! Ведь уже не раз так было, когда я просто настаивал на своём и не давал воплотить в жизнь самые безумные идеи жены. Артефакты? Да гори они синим пламенем, жили без них хорошо и дальше бы так было. И Костя скотина, свою сестру не только не отговорил, а ещё всячески подталкивал...

— Однако самое интересное ещё впереди! — похоже я, занимаясь самокопанием, пропустил часть речи доктора. — Скрытые возможности обычно раскрываются при прямой угрозе жизни, — в голосе мужчины явно проскользнули нотки предвкушения, а я напрягся. При попытке представить, что придёт голову человеку добровольно живущему в зоне отчуждения, моя фантазия пасовала.

— Поэтому сейчас мы проведём небольшой эксперимент как раз подходящее время. В организме стабилизировался метаболизм и физические кондиции почти вышли на природный уровень, а вот приобретённых рефлексов и психологических ограничений ещё нет.

Я вдруг ощутил нарастающую угрозу и желание бежать куда глаза глядят, и не успев взять себя в руки, слетел с крыльца на землю. Ощущение угрозы, исходившее, кстати, от Доктора сразу же пропало.

— Начнём мы с простого, — сказал доктор, подойдя к перилам и пристроив на нём извлечённый из кармана блокнот.

Сразу за его фразой из-за дома выбежала троица тех самых слепых собак, которых постоянно замечала Ира. Заметив меня, твари не издав ни единого звука бросились в мою сторону.

Ять! От одной успел увернуться, но запутался в лапах и упал на спину прокатившись по траве. Два других пса тут же накинулись на меня сверху. Один попытался уцепиться мне в горло, но я отпихнул его передними лапами. Второй, собака такая, вцепился мне в спину, а самый первый в левую заднюю ногу. Боль, когда от тебя пытаются отгрызть кусок — дикая, на её волне пришла злоба, чтобы какие-то шавки на меня тявкали?! Да я таких руками бы передавил!

Дальнейшее запомнилось урывками. Я рванулся вперёд, вгрызаясь в морду одного из псов, тот с визгом отскочил. Следующие помню как перегрыз одной из тварей горло, а вкус крови хлынувшей из раны, лишь раззадорил. В себя более-менее пришёл, когда понял, что уцепившись за шею одной из тварей, уже не подающих признаков жизни, тряс её из строны в сторону.

— Браво, — со стороны крыльца, послышались голос доктора, тот даже в ладоши похлопал. — Хотя та же химера разделалась бы со слепыми псами за пару секунд. Хоть и физические возможности у вас сходные.

Выронив из пасти слепца, отшатнулся в сторону. На теле болели многочисленные раны, во рту стоял отвратительный гнилостный привкус крови, а вся шерсть пропиталась запахами разложения, котором благоухали твари. Не выдержав, проблевался там, где и стоял.

— Ничего, по первости у всех бывает, — утешился меня местный хозяин. — Как насчёт того чтобы повысить ставки?

Кусты, росшие на краю поляны у меня за спиной, затрещали и на открытое место вышли два кабана. Один поменьше, а вот второй — мясной танк, так его раз так, выше меня головы на две и массой наверное с тонну.

Постояв немного, твари двинулись в мою сторону, набирая скорость. Взвизгнув от боли прострелившей всё тело, всё же увернулся от одного кабана, затем от другого. Твари, как и тот что нам встретился по пути вглубь Зону, были очень быстрые, но только по прямой, а вот со сменой направления у них были проблемы. Так что уворачиваться от них труда не составляло. Однако и атаковать никак не получалось.

Что ещё более удивительно, усталость и боль, несмотря на вернувшуюся нагрузку, не только не нарастали, а даже пошли на убыль. Проснулся азарт и какое-то странное желание зайти сбоку и впиться зубами в глотку кабана, дав возможность, остальной стае наброситься с других стороны. Поймав себя на таких мыслях, даже остановился на мгновение и потряс головой. Очень зря я это сделал, мелкий кабан, рванувшись, ударили меня вбок, подбрасывая вверх и в сторону.

Каким-то чудом приземлился на все четыре лапы. Ну всё свин, сейчас буду свежевать на шашлык. И вместо того чтобы отскочить, в момент очередной атаки мелкого, подбросил себя в воздух и приземлился на спину мутанта. Дальше сработали, волчьи инстинкты вперемешку с теми, что достались всем нам от обезьяньих предков. Уцепившись когтями всех четырёх лап за шкуру твари, вгрызаясь клыками в его шею. Свин пронзительно визжал и безумно носился по двору, но держался я прочно, а удивительно прочная его шкура таки поддалась, ещё немного и ярёмная вена будет перекушена. Закончить дело мне не дал второй кабан, протаранивший нас. Мелкого свина он втоптал в землю, я же в очередной раз отлетел в сторону. Приземление, правда, получилось жёстким, в этот раз на траектории моего полёта оказалась стена какого-то сарая, стоявшего во дворе, которую я и проломил, влетев внутрь строения.

Выбраться получилось далеко не сразу, пока вылез из упавших на меня грубо сколоченных из досок полок, и выпутался из бухты кабель упавшего откуда-то сверху, прошло минут десять.

Выбравшись из пролома, дверь сарая оказалась заперта снаружи, что и неудивительно, двинулся было к доктору, склонившемуся над тушей порванного мной кабана, как почувствовал, что-то странное у себя за спиной. Наученный горьким опытом, рванулся вперёд, и повернулся только отбежав метров на двадцать. Однако на том месте где я только, что был никого не оказалось. И как это понимать?

— Всё-таки у химеры челюсти более развитые, — раздавшийся внезапно голос доктора, заставил меня вздрогнуть. — Похоже, расплата за возможность членораздельной речи, не такие мощные челюстные мышцы. Инстинкты также не вызывают конфликтов между собой, — доктор явно любил разговаривать сам с собой.

— Так, ладно, — продолжил он, поднявшись на ноги. Свин, как только доктор отодвинулся от него, сразу же рванул в лес, — пару швов я наложил, а дальше регенерация справится.

— Что можно сказать, — продолжил он, повернувшись ко мне. — Регенерацию потом посмотрим в лаборатории, но вот выносливость и чутьё вполне себе на уровне, но такое глубокое взаимодействие с ноосферой не могло пройти так просто, так что продолжим.

Сказав, это доктор исчез. Вот просто так взял и исчез, вот он есть, а вот его нет. Не понял?

— Рекомендую быть крайне внимательным, я могу и не успеть помочь, если что, — раздался голос доктора от крыльца, а я снова почувствовал за спиной чьё-то присутствие.

Резко развернувшись, быстро настолько, насколько это вообще можно сделать на четырёх лапах, в этот раз успел заметить какое-то странное искажение воздуха, что-то похожее на потоки горячего воздуха, идущего от костра. Замерев на месте, весь обратился вслух, и да, рядом кто-то есть, тихое тяжёлое дыхание и противный сладковатый запах, который всё-таки был новым для меня. Ориентируясь больше на слух, постарался держать эту тварь перед собой.

Вот только их оказалось две, увлёкшись первой, не заметил вторую, которая навалилась мне на спину. Что с силой сжало мою грудь и обхатило пасть. Скосив глаза, я понял, что это человеческая рука. Хотя нет, пальцы покрыты странной грубой кожей, под которой перекатывались странные узлы. Воздух передо мной замерцал, и на пустом вроде бы месте, появилась первая тварь. Действительно, чем-то похожая на человека, коренастая поджарая фигура, покрытая жгутами мышц. Лысая безухая голова, маленькие чёрные глаза, глубоко посаженные в глазницах, на месте рта — пучок непрерывно шевелящихся щупалец.

Зная, что жертва никуда не денется, тварь медленно будто, смакуя момент, двинулась ко мне. По шее тем временем елозили щупальца державшего меня мутанта. Ну уж нет, не сегодня. Я рванулся изо всех сил, но стальная хватка твари не поддалась. Наоборот, грудь сдавило ещё сильнее, практически лишая меня возможности дышать. Я продолжал вырываться как только мог, но глаза начала застилать туманная пелена, в голове шумело.

В какой-то момент, по пространству будто прошла волна искажений, а поле обзора рывком расширилось. Причём сразу во все стороны, я видел, а скорее почувствовал держащих меня мутантов, увидел весь остров как-будто со стороны. Вон те самые кабаны, с которым я недавно бодался, бункер под домом доктора. Вот и сам хозяин! Ну держись, мудака кусок, не вполне, осознавая что делаю рванулся к доктору, желая одно — попробовать на вкус его крови. Взгляд заполонила чёрная дымка, а я уже в который раз почувствовал удар обо что-то твёрдое, благополучно сломавшееся подо мной.

Когда унялось резко накатившее головокружение и общая слабость, и я смог открыть глаза, увидел знакомый потолок крыши веранды, над которой мы недавно беседовали. Ничего не понимаю...

Голос самого доктора раздавался со стороны сарая. Он грязно ругался явно, отчитывая каких-то нерадивых работников. Перевернувшись на живот, кое-как дополз до ступенек, откуда можно было окинуть двор взглядом. Отсюда мне открылась сюрреалистическая картина, доктор, матерясь и раздавая пинки, командовал теми двумя кровососами, которые пытались заколотить досками пролом в стене сарая. Молоток и гвозди твари периодически роняли, что вызывало новые матерные тирады доктора. Я даже зажмурился и головой помотал, но кровососы в роли рамшанов-джумшутов так и остались там же где и были. Через пару минут доктор вяло махнул рукой и двинулся к крыльцу. Кровососы сразу же, замерцав, исчезли. Через секунду на краю поляны прошелестели кусты, твари, похоже, спешно покинули жилище доктора.

— Ну-с, больной, как самочувствие? — спросил доктор, подойдя ко мне вплотную и потрепав меня рукой по голове.

— Рф, — всё, на что меня хватило, попытаться отпихнуть руку доктора правой лапой. Которую он тут же перехватил, такое ощущение, что её зажали в тисках.

— Так-так... Переломов нет, — продолжил доктор, ощупав меня, — пару растяжений и общее истощение, за пару дней восстановишься. Главное, ты сделал именно то, что требовалось. Дальше только практика... Но методика слишком агрессивная, да, придётся искать более щадящие варианты.

Сказав это скорее самому себе, доктор провёл рукой у меня перед глазами, сразу сильно потянуло в сон, сопротивляться не было ни сил, ни желания, глаза сами собой закрылись и я уснул.

Очередное пробуждение не принесло ничего нового — всё та же клетка, снова ошейник и цепь. Полежав с закрытыми глазами, прислушиваясь к своим ощущениям. Боли, как ни странно, почти не ощущалось, хотя отделали меня вчера... Хотя вчера ли?

Всё же открыл глаза пошевелился, приподнимаясь на лапах, а вместо этого чуть ли не подпрыгнул. Хм, в организме точно переизбыток бодрости. Покрутился, осматривая себя, ран на теле почти не осталось, только кое-где были проплешины где мех только начинал нарастать, похоже, в этих местах были самые серьёзные повреждения. Хотя с учётом того, что произошло, такая регенерация всего лишь небольшая странность.

Вылакав половину миски с водой, снова улёгся на полу, рассматривая Иру. Несмотря на то что в общих чертах мы были похожи, отличия всё же были. Тот же мех, ярко-белого цвета, кажется даже немного светящийся, более пушистый. Более длинный и пушистый хвост, да и сама она поменьше меня будет. Всё же в её новом облике было что-то от лисы или песца, даже выражение мордочки такое "ехидное".

Мордочки, да... Всё это время я старательно гнал от себя мысли о нашем будущем, которого может и не быть. По рассказам тех же сталкеров, твари Зоны не выживают за её пределами, быстро погибая от отказа органов и некроза. Значит, мы тоже привязаны к этой мёртвой земле?.. С другой стороны, что мы будем делать за пределами Зоны? Бегать от вояк и учёных, желающих изловить непонятных зверушек?

В Зоне нас тоже ничего хорошего не ждёт. Будет вон доктор держать непонятных зверушек в клетках, да изучать помаленьку. Да и сколько нам отмерено теперь времени? Может загнёмся через пару лет, а ведь мы с Иришкой хотели, подзаработав денег, заняться более спокойной деятельностью и обзавестись минимум тремя спиногрызами.

— Вот с этим проблем не будет, — рядом со мной раздался голос доктора, от звуков которого я чуть не подпрыгнул, настолько погрузился в себя что не заметил подошедшего человека, — я провёл необходимые анализы. На совместимость с исходными видами надо проверять отдельно, а вот между собой вы полностью совместимы. Причём и потомство будет полноценным и также способным к размножению. В общем, советских учёных можно было бы поздравить, один из безумных проектов тех лет оказался вполне себе удачным.

— Рф, — я попытался выразить в рыке всё, что я думаю о докторе и сложившейся ситуации.

— Вот как раз этим мы сегодня и займёмся, — воодушевлённо продолжил доктор.

Поставив напротив моей клетки маленький раскладной стульчик, уселся на него, положив на пол книгу, которую он держал в левой руке. Я с удивлением узнал старый советский букварь, я такой в доме бабушки на чердаке находил, когда ещё совсем мелким был. Хорошо запомнились те чудные иллюстрации из учебника. Вот только зачем он здесь, решительно не понял и недоумённо уставился на доктора.

— Видишь ли, мой дорогой, пасть твоя и голосовой аппарат удивительным образом сочетают, казалось бы, несочетаемое — полноценную челюсть хищника и развитые голосовые связки — так что говорить научится ты сможешь, а я в этом помогу, — он предвкушающе потёр руки. — А чтобы занимался ты усердно, у меня есть вот этот приборчик.

Доктор достал из кармана небольшой пульт от детской радиоуправляемой машинки. Показав устройство мне, он решительно надавил на рычажок, и мою шею чувствительно ударило током, от неожиданности я чуть половину языка, который регулярно норовил выскочить из пасти, себе не откусил. Зарычал было на этого живодёра, но снова получил удар током.

— Ты мне потом ещё спасибо скажешь, — наставительно сказал доктор, поднимая с пола книгу. Пролистав её, продемонстрировал мне страницу с буквой А. — Ну начнём с гласных, не против?

Доктор был непреклонен и явно обладает изрядными талантами живодёра "занимался" он со мной, похоже, до самого вечера. Успешно, правда, уже часа через два, я вздрагивал от одного вида, это пульта в руках Доктора. Хотя надо отдать должное, он подошёл к делу со всей тщательностью пару раз изучил пасть и заглядывал ко мне в глотку, когда убедился, что достаточно спокоен и не отгрызу ему руку нафик. По результатам осмотра давал дельные советы. В результате к концу дня я сносно мог выговаривать половину гласных, остальные пока выходили невнятно.

В таком духе прошли две следующие недели. Доктор то занимался со мной днями напролёт, то пропадал куда-то. Я даже злится на его элетромотиватор перестал, унизительно конечно, но действенно. Сейчас я мог говорить короткими фразами, правда, постоянно срываясь в рычание, но это уже прогресс. Первое время после длинных фраз по горлу как будто наждаком драли, а потом ничего, привык. Позавчера, например, целый день рассказывал о наших приключениях в зоне отчуждения. Доктор нашу историю никак не прокомментировал, но, видно, принял информацию к сведению. Так как уже второй день он в сюда не спускался. Оставил двойную порцию еды и воды ведро и куда-то пропал. Может пошёл в ту лабораторию, а может своими делами занимается, посетителей у него, не так уж и мало, причём, что удивительно, но к нему приходят лечиться и мутанты. Уж очень часто от доктора несло запахами уже знакомых мне мутантов.

Ира всё это время пребывала в том же состоянии, но с какого-то момента я просто стал понимать, не знаю как, что силы жене возвращаются. И что скоро она придёт в себя, да и местный хозяин подтвердил мои догадки, прокомментировав результаты очередного осмотра.

И вот сегодня, пока я пытался цитировать большой петровский загиб, петь не получалось совершенно, а просто трепать языком я не умею, заметил как мотнулся хвост Иры. Дрогнули уши, жена явно попытались поднять голову и открыть глаз, но, похоже, силы её оставили на середине процесса. От волнения я начал бродить туда-сюда по вольеру наблюдая за клеткой напротив. Полночи считай не спал, караулил моменты пробуждения, пытаясь говорить какие-то успокаивающие глупости.

К утру жена очнулась в достаточной мере, открыла глаза, оглянулась, забавно поведя ушами, ни дать ни взять большой довольный песец. Гадство, на ней же этот докторский артефакт, не пошевелится же толком с ним да и со зрением и слухом будут проблемы.

— Ирра... Всё... Впоррядке, — как можно более чётко и громко сказал я, — потеррипи немного.

И совершенно неожиданно услышал такой знакомый голос Иры у себя в голове:

— Что? Кто здесь? Почему я не могу пошевелиться! — я нутром почувствовал панику, начавшую охватывать жену. Она явно попыталась пошевелиться, но путы и артефакт дали лишь слабо подёргаться.

— Тихо-тихо, — продолжил я, стараясь кроме речи открыть свои мысли, так как делал это при общении с доктором. — Всё в порядке.

— Витя?! — Ира снова рванулась, попыталась подтянуть лапы под себя.

— Да-да дорогая, пожалуйста спокойней, лучше пока не шевелиться.

— Что произошло? Я помню только тот странный бункер... — мысленная речь жены почему-то исказилась и окончание фразы воспринять не удалось.

— Так странно... Где мы? Мы в больнице?

— Почти, главное, мы здесь в безопасности, — как можно более спокойным голосом сказал я, хотя сам с трудом сдерживался от метания по клетке. С Ирой всё в порядке, наш новый организм как я понял доктора, вообще, сложно повредить так, чтобы он не восстановился полностью. И память тоже вроде как в порядке, но как рассказать о том что произошло? Я отчаянно пытался понять что делать и как себя вести.

— Я ничего не вижу, расплывается всё.

— Потерпи немного, скоро придёт доктор, он поможет, — с каждой фразой "голос" Иры крепчал и я всё чётче воспринимал сказанное ей.

— И этот странный гул в ушах, хотя тебя я почему-то слышу чётко... И ты волнуешься... Очень сильно... — от злости я громко зарычал, ну вот где док когда он так нужен.

— Витя мне страшно! Я слышала чей-то рык... Мы не в больнице? Ну не молчи?!

Собравшись с духом, я внимательно посмотрел на жену, стараясь как можно более чётко представить увиденное.

— Ой, кто это? Красивая...

— Ир... Это ты. Понимаешь, когда мы попали в тот...

— Нет! Но ведь... Как? Невозможно. Нет!

С последней фразой по помещению прошла невидимая, но довольно ощутимая волна каких-то искажений, отбросившая меня к стене и, похоже, заставившая потерять сознание.

Пришёл в себя я всё в той же клетке, но лежал на фанере, а не возле стены. Затылок саднило, в голове шумело. Клетка напротив оказалась открыта и пуста. Сколько же прошло времени? Получается уже и доктор вернулся, хорошо же меня накрыло.

И почему такое чувство тревоги и опасности, всё вроде так же как было, уже привычные серые стены и прутья решётки. Стоп, это не мой страх. Это Ира и её, похоже, что-то угрожает! Неужели доктор решил устроить то же испытание, что устроил со мной?!

Рванулся к двери, заперта, что и неудивительно, а эту решётку и кровосос не выломает. Пометавшись по вольеру, обозвал себя последними словами, когда понял, что упускаю самый очевидный способ. Получилось один раз, должно получиться и ещё.

Правда, вызвать-то самое чувство всеприсутствия никак не удавалось, да и эмоции Иры, накатывающие волнами, сбивали концентрацию. Стоп, зачем концентрироваться. Расслабься, сказал я сам себе. Усевшись на полу, попытался прочувствовать и увидеть, свою клетку, комнату, коридор. Туманные образы всплыли в сознании, становясь всё чётче, а я двигался дальше. Вот дом наверху, двор. Жену не вижу, но по идее она должна быть там. Вот теперь сосредоточиться и рванутся, в своеобразном прыжке прорывая реальность.

Вывалился я во двор на высоте метра в три, упал, покатился и тут же вляпался в чьи-то вонючие останки. Приглядевшись понял, это пара разорванных в клочья слепых псов, чуть дальше лежал и хрипел кабан, весь израненный и, похоже, с отгрызенной передней лапой. В центре двора, дрались два кровососа, судя по запаху, те самые, что тогда натравил доктор на меня. Неподалёку от них стоит, осклабившись, Ира. Шерсть стоит дыбом, вокруг её фигуры как будто белёсая дымка собралась. Чувствую, что всё внимание жены сосредоточено на мутантах. Она их контролирует, что ли?

— Именно! Удивительно, правда? — каким образом доктор оказался у меня за спиной я так не понял. — Не стоит вмешиваться, девочка прекрасно справится сама. В отличие от тебя, её даже не ранили ни разу. Сильнейший псионик! Даже среди контролёров таких сильных способностей я не видел. Если только члены О-сознания, но у них были аппаратные усилители. — сказал доктор и, обойдя меня, двинулся к Ире.

— Милая, оставь бедных кровососов, они уже всё поняли и крайне раскаиваются, что напали на такое безобидное создание, — подошедший к жене и, похоже, машинально протянувший руку чтобы её погладить. Мгновенно родившиеся в груди рычание сразу же утихло, когда я понял что доктор с трудом успел убрать руку, зубы Иры клацнули буквально в миллиметрах от пальцев доктора.

Отвлёкшись на хозяина болота, Ира, похоже, потеряла контроль над мутантами, и те подвывая метнулись куда-то за дом. Поднявшись на ноги, подошёл к жене, и совершенно машинально потёрся о её шею головой. Ошарашенная Ира сначала было хотела кинуться на меня, а потом меня всё же признали как такового.

— Рф, — выдавила из себе она, а в голове прозвучало, — значит это правда.

— Правда, — согласился я.

— Я теперь уродина, — всхлипнула жена.

— Ой, сказала самая красивая девушка зоны отчуждения, — я аккуратно ткнулся носом ей вбок.

— Угу, на фоне кровососов кто угодно будет красавицей...

— Голубки, потом поворкуете. Идите-ка в дом, а то мои работнички вас стали панически бояться.

Эпилог

— Доктор, вы ничего не хотите нам рассказать, — спросила белая "волчица", сидевшая напротив доктора, развалившегося в кресле качалке. — Вы говорили, что через месяц, когда закончится реабилитация, вы нам всё объясните. — Голос говорившей довольно мелодичный под конец фразы скатился к неразборчивому рыку.

— Не всё так, просто, дорогая, — ответил доктор, глотнув из алюминиевой кружки, что он держал в руках, — рассказать я, конечно, могу многое, но сможете ли вы это воспринять...

— Док, вы же знаете Иру, она от вас просто так не отстанет, — ехидно прокомментировал лежащий сбоку от волчицы, антрацитово чёрный "волк".

— Вы не поймёте, к сожалению, это нельзя объяснить словами. Надо, что называется, прочувствовать Зону. Да, вы сейчас находитесь в идеальной форме, но без нагрузок заплывёте жирком. Эх, ладно, надеюсь, вы меня простите, но даю вам совет, найдите Картографа, только он сможет проводить вас обратно ко мне, — собеседники доктора недоуменно переглянулись. Мужчина, поставив кружку на столик, грубо сколоченный из половины старой двери от какого-то сарая, внезапно изменился, показав свою истинную суть. Полновластный хозяин болот. Тот кто может одним желанием оборвать жизнь любого, кто будет неугоден ему, вызвал приступ дикого ужаса у волков. Через мгновение они уже неслись огромными прыжками через двор, удалясь от доктора куда-то в сторону Чернобыля.

— Эх, надеюсь, они выживут, мне бы не помешали помощники, — вздохнул призрак зоны, прозванный сталкерами Болотным Доктором, возвращая себе привычную маску чуть отрешённого от жизни учёного.

Повернувшись к своему креслу, он встретился взглядом с бесцеремонно усевшимся в его кресло сталкером. Казалось, будто его фигура состояла из клочков мрака, и только сероватое лицо и кисти рук выбивались из общего фона.

— Что, Семён, выпустил очередных пролеченных зверюшек на волю? — ,усмехнувшись спросил пришелец.

— Ты же сам их ко мне направил, Рэд. И слезь с моего кресла, после тебя древесина начинает рассыпаться в труху, — буркнул в ответ доктор.

— Да ладно тебе, сколотишь новое, — махнул рукой Рэд Шухов, прозванный обитателями зоны Чёрный сталкером. Призрак зоны, засунул руку за пазуху и извлёк бутылку коньяка известной марки. — Я тебе тут презент от Нестандарта принёс. Тащи посуду, а то на сухую из тебя собеседник совсем никакой.

Доктор лишь вздохнул, но пошёл в дом, вернувшись неся в руках пару рюмок и блюдо с нарезанным лимоном. Поставив посуду на стол, он уселся, на послушно прыгнувшую к нему в руки с другого конца веранды табуретку. Рэд тем временем разлил по рюмкам янтарную жидкость.

— Ну, за Зону, чтоб ей пусто было, — предложил тост Шухов, подняв свой бокал.

— За неё, — согласился доктор. — Ну, как там Нестандарт? Я был уверен что он уже умер от некроза или токсического поражения тканей.

— Какое там, — махнул рукой чёрный сталкер, — не только не загнулся, а уже бегает на своих протезах, и даже на гитаре играет, хреново играет, по правде говоря, с механическими руками координация, конечно, хромает. Тебя, говорит, при встрече на руках носить будет.

— Сборка сработала?

— Судя по цветущему виду Нестандарта, сработало твоё шаманство, — ответил собеседник доктора, разливая вторую порцию коньяка. — Знает Нестандарт толк в хорошей выпивке, знает, — продолжил Чёрный Сталкер, осмотрев бутылку.

— Знает, — согласился доктор, выпив свою порцию, закусив подсоленным лимоном.

— Значит шуганул ты свои пациентов, как обычно, — после некоторого молчания, спросил Шухов. — Загнутся же, без опыта-то.

— Они "пара", — выделив последнее слово, ответил доктор. — Она — псионик, которая со временем и мне сможет жару задать. Он — чувствует пространство и способен перемещается через изнанку мира. Не искать червоточины, как это делает Картограф или я, например, а пробивать их самостоятельно.

— Сильно, — кивнул головой Рэд, — но фактор шальной пули или гравиконцентрата это не отменяет.

— Не справится с простейшими ловушками — нам они не помощники, только мешаться будут под ногами, — пожал плечами доктор. — Я отправил их искать Картографа, задача конечно сложная, но не невозможная.

— Я всегда знал — ты злой, — усмехнулся Шухов. — Но да ладно о детях, что там с нашим проектом?

— Материальные оболочки членов О-сознания мертвы, — сухо ответил Доктор. — Не знаю уж, что там натворили Хемуль с Меченным, но контроля над зоной сейчас нет, если, конечно, они не действуют из ноосферы.

— Там тоже тишь да гладь, только отражения наших сознаний. Я последний год вообще в открытую шарюсь, никого так и не встретил.

— Это плохо...

— С чего бы? — удивился Ред. — Эти козлы осознанцы нам теперь мешать точно не будут.

— А кто будет корректировать идущие в зоне процессы? Распределять аномалии и устраивать поддерживающие стабильность аномального пространства выбросы?

— Разве они не сами по себе происходили? — удивился Рэд.

— Всем этим в том числе и выбросами, занималось О-сознание, точнее, их младшие члены.

— Но ведь прошло уже почти десять лет, а всё по-прежнему, как так?

— Рефлекс. Условный рефлекс. За долгие годы, постоянно повторяющиеся процессы вызвали устойчивые изменения в ноосфере, и сейчас именно они поддерживают все процессы, но продолжаться вечно так не может. Очередной катаклизм или идиотизм военных может всё развалить и вряд ли в Зоне тогда кто-то выживет.

— Хреново, — Ред потёр рукой затылок. — Надо что-то делать тогда.

— А мы и делаем. Вот привёл этих ребят, надо будет за ними присмотреть, а как заматереют, приглашать в группу. Эта пара, я, ты, Картограф, Оборотень, сманим Бубну. Нестандарту до статуса, — Доктор хмыкнул, — "призрака зоны" остался один шаг.

— Ещё есть Леший и Болотник. Они, правда, не так далеко зашли как Нестандарт, но тоже на верном пути... Ты хочешь предложить создать своё О-сознание?

— Зачем? Нам и без усилителей хватит возможностей по контролю над Зоной, да и объединяться надо будет только единожды, чтобы связать нашу группу и ноосферу в единый информационный пакет.

— Заманчиво, конечно... Да, ради такого дела можно и попытаться, — кивнул своим мысля Шухов.

— Тогда займись Бубной. По этому хрену уже давно аномальные территории плачут, а он всё над златом чахнет.

— Сделаю, Док. Ну да ладно, засиделся я тут, пойду проветрюсь, — ответил сталкер и обратившись в чёрную дымку растаял в воздухе.

Доктор, вернувшись в своё любимое кресло, ещё долго сидел на веранде, наблюдая сквозь складку пространства за бредущей по Зоне парой похожих на волков существ.