Салют - Мкс (полностью)

Подкравшись к сваленному дереву, он с удивлением обнаружил, что пильщиков нигде нет. Только одинокая пила лежала на стволе. Растаявший, а потом застывший снег образовал на ней маленькие тонкие кругляшки льда. Юрка постоял немного, всматриваясь в близстоящие деревья. И вдруг до его слуха долетел тихий, вкрадчивый шёпот Иванова:

– Видишь, крови нет...

– Чему ты радуешься? – спрашивала Светка, тоже шёпотом. – Ноготь почернеет теперь.

– Пусть...

Юрка определил, откуда долетал шёпот – это была вековая ель, за широкой спиной которой и притаились шептуны. Туда же вели глубокие следы. Юрка прошёл немного в том направлении, собираясь застать притаившихся врасплох, и вдруг, между колючими зелёными лапами, увидел Светку. Глаза девушки смеялись, она глядела на Алексея, от которого Юрке был виден лишь край воротника, кончик носа и дымок пара изо рта.

– Балбес, – тихо сказала Светка. – Если Вадичка узнает, он мне голову оторвёт. "Ах, травма! Не углядела! Ведь я отвечаю за всех!"

Алёшка хихикнул. Он подался вперёд, и теперь Юрка видел его щёку и хитрый горящий глаз. И тут Иванов неожиданно двумя пальцами привлёк девушку к себе и поцеловал её в губы. Это произошло так быстро, так стремительно, что Светка как-то по-звериному пискнула и с силой оттолкнула его. Парень закопался в снег. Сверху на них свалился сугроб.

Алексей засмеялся, но девушка бросила с чувством:

– Я к тебе по-хорошему, а ты!

Пока она обходила ель, Юрка успел вернуться к лежащей "сухаре". Он сел на ствол и начал ногтём соскребать с пилы лёд, сам не понимая, что делает.

– Юрочка... Что ты сидишь тут? – сердито спросила девушка, увидев его.

Он взглянул на неё, улыбнулся неловко:

– Куда вы запропали-то?

Из-за ели вышел Иванов.

– Лёшка палец защемил, – сказала Светка. – Я думала, что-то серьёзное...

– А разве нет? – спросил Алексей, настойчиво пытаясь поймать её взгляд. – У меня теперь будет гангрена!

– Воткни палец в снег, – посоветовала она. И, гневно заправив локон под шапочку, повернулась к Юрке: – Давай пилить!

Глава 9

Ах, эти звёзды!

Уже смеркалось. Братья Синицыны весело завалили ещё одно дерево, которое было намного толще первого. Вместе со старостой и Ивановым парни всё ещё шумели в лесу, разделывая "добычу". Их громкие голоса и звуки пилы, наверно, распугали всех зверей в округе.

– Кажется, мальчики увлеклись, скоро весь лес вырубят, – пошутила Дашка Разумова. Они с Леной Курочкиной наводили ревизию продуктов, сидя на рюкзаках.

Между тем Юрка Гарин настрогал топориком тонких лучин, Светка сложила их шалашиком на плотной подстилке из поленьев, поднесла горящую спичку, и дровишки вспыхнули, как порох. Девушка подбросила несколько сухих веток и поленцев потолще, и костёр весело затрещал. К огню сразу потянулись озябшие руки.

– Девчонки, скорее кашу варите, – простонал Мальцев из сугроба, где он покоился, словно бездыханный труп.

– Ты же "сникерсом" подкрепился, тайком от всех, – поддела его Ирка. – Я видела!

– Ну и что. Когда это было?!

Светка, улыбаясь, достала из рюкзака тонкий стальной тросик, на котором болталась пара крючков, и натянула его между двумя ближайшими деревьями таким образом, что крючки оказались прямо над огнём. После этого она отрегулировала высоту с помощью двух колышков, которые воткнула в снег по бокам костра, подперев ими тросик. Юрка во всём помогал девушке. Затем они набили котелок снегом и прицепили его к одному из крючков. Жадные языки костра тут же набросились на котелок.

– Какую кашу варим? – спросила Светка.

– Пшённую! – Борис выполз из сугроба и, щурясь на огонь, подсел к костру. – Она очень сытная.

– У нас ещё гречневая есть, – отозвалась Разумова, выкладывая съестные припасы из своего рюкзака. – И четыре банки тушёнки.

– Во! Лучше гречку с тушёнкой! – обрадовался Малой, облизнув губы. – Только побыстрей, пожалуйста.

Девушки рассмеялись. Светка достала ещё один котелок, вытряхнула из него пакет с нарезанным хлебом и сунула пузатую посудину в руки Бориса:

– Сходи-ка, набери снега для чая.

– Поплотней набей, – добавил Юрка.

Борис с неохотой отошёл в лес, что-то ворча.

– Ну и лентяй! – покачала головой Лена Курочкина.

– Я не лентяй, я кушать хочу, – простонал парень.

Второй котелок привесили рядом с первым, немного в стороне от огня.

– Надо бы под ним тоже огонь развести, – озабоченно сказал Малой.

– Не спеши, – усмехнулась Светка, – пока будем кашу есть, вода сто раз успеет закипеть.

Из лесу вернулись Синицыны. Они притащили на плечах трёхметровое бревно – толстый комель, оставшийся от второй "сухары".

– Будем на нём сидеть, – с гордостью возвестили они.

Бревно положили у костра, и на него сразу уселись Громоотвод, Коко и Ирка. Кстати говоря, у Нестеровой тоже было прозвище – "Голливуд", или для краткости просто "Голли", – но одноклассники старались употреблять его как можно реже, остерегаясь неадекватной реакции девушки, которая ненавидела, когда её так звали.

Следом за тройняшками к костру подошли и Вадим с Алексеем, свалив в снег тяжёлую ношу – отличные чурбаны с высокими сколами дерева, напоминавшими спинки кресел. Староста тут же уселся на один из них, выбрав самое представительное место – поближе к главному котлу кухни. Бок о бок с ним разместилась Светка, а Алексей демонстративно устроился на противоположной стороне от костра, оказавшись рядом с Иркой.

– Тут меньше дыма, – буркнул он.

Иванов был хмур как туча. Наблюдательная Нестерова сразу уловила перемену погоды, но пока молчала, хитро улыбаясь своим мыслям.

– Лёша, что у тебя с пальцем?! – вдруг ахнула она, схватив его за руку.

Его правый большой палец распух, а тёмно-синий ноготь в оранжевых сполохах костра являл собой просто жуткое зрелище.

– Гангрена, – спокойно сказал Алексей и спрятал руку в карман.

– Прищемил, – ответила за него Светка, в её голосе послышались нотки злорадства. – Хорошо ещё, что вообще не отпилил. Я тебе говорила – не снимай варежки!

– Света, ну разве можно так, – возмутилась Ирка и, продев свою руку под локоть Иванова, прижалась к его плечу щекой.

– Йодом надо смазать, – спохватился Брыкин.

– Только не йодом! – вздрогнул Лёшка, вспомнив ирокезов.

Светка тихо прыснула в кулак. Он окатил её ледяными искрами из глаз и левой рукой нежно коснулся тонких Иркиных пальцев.

Юрка, желая сменить тему, задрал лицо к небу:

– Смотрите, вон Вега вышла!

– Ой, я сегодня не усну, я так люблю смотреть на звёзды! – прошептала Нестерова.

– Сегодня никто не уснёт, – усмехнулся Вадим. – Вы что, забыли? Последний день двадцатого года!

Школьники замолчали, проникнутые важностью момента. Супный котелок слегка задымился: снег растаял, превратившись в жалкую лужицу на дне. Юрка Гарин встал, по-хозяйски переложил в него из чайного котелка уже осевший, напитавшийся влагой снег и, отойдя от костра, набил котелок новой порцией.

– Ничего себе! – прокомментировал его действия Борис. – Так мы никогда не дождёмся ужина. Надо было с собой бутылку воды прихватить.

– Сам ешь кашу на своей воде, – усмехнулась Светка, подбрасывая в огонь ещё дров.

– А какая разница? – удивился голодный парень.

– А такая. Наша каша – особенная, лесная. Со снегом в котелок попадают еловые иголки, всякие листики, веточки...

– ...мышиные какашки, – добавил Малой, хихикнув.

– Фу, – скривилась Разумова.

– ...И от этого каша получается с непередаваемым лесным ароматом, – невозмутимо закончила свою мысль Светка.

– Скорей бы уж, – вздохнул Борис. – От твоих слов у меня вырабатывается желудочный сок, как у собаки на запах колбасы. А сок у меня, да будет вам известно, посильней серной кислоты будет!

– Боря, – вдруг прошелестел тихий голосок Лены Курочкиной, – думай о чём-нибудь другом.

– О чём?!

– Например, о рыси, которая смотрит на тебя вон с той ветки, – прошептала Коко с совершенно серьёзным видом.

Малой непроизвольно обернулся.

– Лена, перестань, – поёжилась Дашка. – Я сейчас о...

Она посмотрела на парней и сконфузилась. А Светка Карамышева поймала на себе взгляд Нестеровой. Глаза у Ирки сделались вдруг круглыми, как у совы. Она пристально смотрела на Светку, пытаясь что-то передать ей телепатически. Потом не выдержала и кивнула на лес. Карамышева догадалась.

– Мальчики, посидите здесь, нам надо отлучиться, – сказала она, поспешно вставая.

– Девочки захотели пи-пи, – неприлично гоготнул Малой.

– Как будто мальчикам этого никогда не хочется, – вспылила Разумова, а Лена Курочкина опустила глаза, густо покраснев.

Девушки, следуя примеру Светки, встали на лыжи и направились в лес.

– А вдруг там и правда какой-нибудь хищник? – долетел до парней испуганный шёпот Курочкиной.

– Свет, а Свет! А как делать пи-пи? – это спросила Ирка, и ребята у костра дружно заржали.

– Отвернитесь, бесстыдники! – сердито крикнула из темноты Дашка.

Но это последнее требование было излишним. Уже был такой поздний час, что разглядеть что-либо даже в пяти шагах от костра было совершенно невозможно. И только макушки самых высоких кедрачей обагряло зарево затухающего заката. Звёзд с каждой минутой становилось всё больше. Кедрачи слегка шумели, полируя небесные алмазы своими мохнатыми головами. Ребята, как один, притихли и несколько минут слушали космос.

– Где-то там летит МКС, – мечтательно произнёс Юрка.

– Интересно, дошло наше письмо или нет? – спросил Миша Громов.

– Конечно, дошло, – уверенно ответил Юрка.

Зашуршали лыжи, и к костру первой подсела Светка, за ней подтянулись остальные девушки – все были хоть и напуганные немного, но целые и невредимые, никакой рыси в лесу они не встретили. Светка поманила к себе Юрку и ласково прижалась к его плечу:

– Мальчики, о каком письме идёт речь?

Юрка заговорил:

– Мы направили электронное письмо в организационный комитет, который занимается подготовкой первой молодёжной экспедиции на МКС.

– МКС – это Международная космическая станция, – пояснил Брыкин.

– Здорово! – прокомментировала Светка. – И что в письме?

– Ты, наверно, в курсе, что в связи с сокращением работ на станции один из жилых модулей в российском сегменте освободился, и наше правительство решило передать его ЮНЕСКО для специальной программы.

– Что-то такое слышала.

– Так вот, – продолжал Юрка, польщённый всеобщим вниманием, – программа эта называется "The Youth in a Young Space" – "Молодёжь в освоении ближнего космоса", так можно перевести. Комитет организовал конкурс на лучшее название молодёжного модуля МКС. И мы... ну, то есть, наша школа предложила своё название...

– Не скромничай, Гагарин, – усмехнулся Вадим и повернулся к Светке: – Юрик сам придумал это название. Дурацкое, на мой взгляд. Но Валентину Эдуардовичу оно понравилось.

– А кто это?

– Луговой. Директор школы.

– Поня-атно, – протянула Светка. – Осталось только дождаться, когда вы произнесёте само название. Я сгораю от любопытства!

– Тебе оно тоже не понравится, – в Юркином голосе зазвучали упаднические нотки. – Оно никому не нравится. Потому что простецкое. Но зато в нём заложен глубокий исторический смысл.

– Юрочка, я тебя убью.

– "Салют", – выдохнул парень.

– "Салют"? – переспросила Светка. – Почему "Салют"?

Тяжёлый и продолжительный Юркин вздох вспугнул стайку жгучих искр, которые взметнулись вертикально вверх от костра.

– Я же говорил... Вадим прав – дурацкое название. Просто я подумал... Ведь "Салютом" называлась первая в мире обитаемая космическая станция. А здесь молодёжная – она ведь тоже первая в своём роде... Понимаешь?

– Понимаю, – кивнула Карамышева и вдумчиво произнесла, пробуя на вкус каждое слово: – "Салют", "МКС". А что, звучит! Правда звучит!

– Пожалуй, да, так лучше, – согласился Брыкин.

– "Салют – МКС", – повторил Юрка. – Эх, жаль, что тебя с нами не было, когда мы письмо сочиняли. Так и правда лучше. Но всё, поезд уже ушёл...

– Не плачь, – успокоила его Светка. – Корову проиграл, что ли?

– Не корову, но всё равно обидно будет, если конкурс выиграет какое-нибудь глупое название, типа "Звезда юности".

– Или "Заря пионера", – прибавил Мальцев, вызвав нестройный смех.

– А когда была запущена первая в мире станция? – спросил Миша Громов.

– Девятнадцатого апреля 1971 года. Она просуществовала всего полгода, потому что не имела систем дозаправки и пополнения жизненных ресурсов. Но это не важно. Главное, что она была первой.

– Господи! – ахнула Светка. – В наступающем году у станции "Салют" юбилей – ровно пятьдесят лет!

– И правда... – удивился Юрка. – Я как-то не подумал об этом.

– Так что ещё не всё потеряно, братишка! – Девушка весело ткнула его плечом. – Возможно, комитет учтёт это обстоятельство, и наша школа выиграет конкурс.

Юрка посмотрел на Синицыных, сидевших напротив, и те согласно закивали ему головами, как китайские божки.

– Всё нормалёк, братишка, – подмигнул Си.

– Наша возьмёт! – подняв большой палец, сказал Ни.

– Ага, – рьяно поддакнул Цын.

И Юрка улыбнулся. Теперь он не сомневался в победе.

Глава 10

Ирка

– Вода закипела, – засуетилась Разумова. – Лена, передай мне открывашку.

– Ты что хочешь делать? – спросила Коко.

– Она хочет открыть тушёнку и слопать её у нас на глазах, – мрачно пошутил Малой.

– Дурак, – обиделась Дашка, – я хочу спустить её в воду, а гречку варить на её бульоне – так наваристей получится.

– Нет, тушёнку лучше потом, – возразила Карамышева. – Все потом добавляют.

– Как скажете, – пожала плечами Дашка. Она разорвала пакет с крупой и всыпала гречку в котелок. – Ещё один, может?

– Да, пожалуй, – кивнула Светка. – Она раз в пять разварится, но всё равно этого мало будет. Нас вон сколько, и все голодные.