Ролевик - Торговец

...Когда мы с Эдрианом вышли к столу, там уже сидели четверо. Ну, Хелвирахели и Эаре, содержанке ван Тойна, я не удивился. У противоположных стен стояли Ульрих и покрытый шрамами угрюмый хмырь — телохранитель хозяина дома. Что касается еще двоих, сидящих за столом, то при виде них мои брови поползли вверх. Потому как это были мастер Бельтиранд со своим 'учеником' собственной персоной!

Конечно, не было и следа бесформенного балахона, в котором я в первый раз увидел эту девчонку на берегу. Упакованная в шелковое платье насыщенного синего цвета, с жемчужной сеткой на русых волосах, она была чрезвычайно мила! Ни капли жгучей чувственности Эары или хищной грации Хелвирахель. Только скромная, светлая девичья красота. И то, какими взглядами она обменивалась с мастером Бельтирандом, не оставляло сомнений, кому эта красота достанется.

От неожиданности я немного замешкался в дверях. Увидев мое удивление, господин ван Тойн посчитал нужным представить присутствующих друг другу:

— Это моя дочь, Лианна. Мастера Бельтиранда вы, как я понимаю, уже знаете. А вот этот суровый субъект в углу — Кригс, мой телохранитель. Впрочем, я задумывался о найме еще одного, — взгляд в сторону Ульриха, — для дочери.

Лицо ван Дрейка даже не дрогнуло. Он невозмутимо сканировал глазами пространство, периодически задерживая колючий взгляд на своем собрате по цеху.

— Собственно, первый тост, — продолжил Эдриан, дождавшись, когда все займут свои места и возьмут бокалы, — за храброго воина и благородного человека: Ульриха ван Дрейка! — который спас мою Лианну и её жениха, рискуя жизнью!

Я поднял ёмкость с вином вслед за всеми. Ван Тойн же отсалютовал наемнику своим бокалом и лихо опрокинул содержимое в себя. Ульрих коротко кивнул ему в ответ, но и только.

Про себя я поморщился. Если придётся искать себе нового телохранителя...

Впрочем, сделав на эту тему зарубку в памяти, я отодвинул её в сторону. Меня заняла другая мысль.

Если благодарность за спасение девушки предназначена исключительно Ульриху (с чем я в принципе согласен, я не успел тогда ничего сделать), то что же это за 'кто-то близкий', кто за меня заступился перед ван Тойном?

Ни одной идеи в голове на этот счет. Значит, и эту мысль откладываем.

Впрочем, кроме разговора с хозяином дома и показательного тоста, ничего особенно интересного на обеде у ван Тойна не произошло. Даже дроу, видимо шокированная тем фактом, что её (!) никто (!!) не боится (!!!), была паинькой и почти не чудила. Мы чинно беседовали о том, о сем, подняли пару тостов и подосадовали на нерасторопность слуг. Обсуждали цены и рынки, транов и их странные обычаи.

На последней теме оживился мастер Бельтиранд.

— К слову, мастер Треор, — обратился он ко мне, разрывая руками перепелку, — почтенный господин ван Тойн упоминал про ваши планы насчет экспедиции в Стеновой лес. Это правда?

— Чистейшая.

— Дело в том, что я сейчас как раз работаю над научным трудом, посвященным обычаям и традициям транов! — выпалил он. В его глазах разгорелся лихорадочный огонек. — До меня никто не пытался разобраться в их быте и нравах, ни люди Альянса, ни тем более Империя. А меж тем мне уже сейчас удалось выяснить много такого, что позволит не просто восстановить торговлю с ними, но и, возможно, продвинуться с их помощью дальше на Запад. Да-да, мастер ван Тойн, к Закатным горам!

— О, Боги, Белти! Опять ты за свое, — поморщился Эдриан, вытирая рот полотенцем.

— Папа! Ты бы послушал хоть раз, что образованные люди говорят! — укоризненно взглянула на отца Лианна. Учитывая, что до этого она влюбленно таращилась на чародея и ловила каждое его слово, становилась понятно, что в спорах жениха и отца она принимает сторону первого всегда и во всем.

Ван Тойн только закатил глаза.

— Так вот, — кашлянув, продолжил маг. — Я хотел бы предложить Вам, мастер Треор, сделку...

Собственно, сделка оказалась простейшей. Мастер Бельтиранд согласился присоединиться к нашей маленькой экспедиции в качестве специалиста по транам, переводчика и собственно чародея. Я же, в свою очередь, обеспечиваю его всем необходимым плюс возможность работать над его исследованием. Только и всего.

В путь мы тронулись после полудня. 'Стегозавры' (еще одна зарубка на память: ненавязчиво узнать, как называются эти зверюги) топали размеренно и обманчиво неспешно. Выйдя за пределы 'конюшни' (опять же не знаю, как называть место стоянки этих ящеров), мы двинулись через привратную площадь к воротам. Подождав, пока народ, ожидающий своей очереди на вход в город, расступится, мы наконец-то пересекли границу Эккерпорта.

Мою шевелюру взъерошил еле ощутимый бриз, прилетевший со стороны моря, оставшегося по правую руку от нас, за отвесным обрывом. Впереди и слева, насколько хватало глаз, простирались рощи великолепных алых клёнов, которые и дали, собственно, название этому краю. Лишь на протяжении метров трехсот от стен города этот лес был вырублен — на случай осады со стороны суши.

Мы вступили под сень деревьев и у меня перехватило дух! Более великолепного зрелища мне видеть еще не доводилось.

Представьте себе, будто оказались внутри картины, нарисованной яркими, щедрыми широкими мазками: белоснежные стволы, золотистый подлесок и конечно же сплошная ярко-алая шелестящая крыша над головой, образованная кронами клёнов.

— Что, мастер Треор, — поравнялся с моим 'стегозавром' Ульрих, — впервые увидели рощу алых клёнов?

В отличие от остальных наемников из нашей охраны, предпочитавших двигаться пешими, ван Дрейк гарцевал на крепком гнедом коньке. Оно и понятно: он же вроде как теперь начальник всей этой разношерстной команды из тридцати человек.

— Ну как-то раньше не доводилось. В Старом Свете они не водятся.

— Они и здесь далеко не везде водятся, — ответил Ульрих. Затем, пару секунд помолчав, сменил тему: — Ребята несколько встревожены, мастер Треор.

— Да? Чем же? — да знаю я, чем они встревожены, но ладно уж, позволю ему озвучить это самому.

— Дроу. Им не нравится, что твоя игрушка разгуливает без ошейника.

— Ну во-первых!...

— Да помню я, помню! — поморщился наемник. Конь под ним чуть мотнул головой, будто соглашаясь со всадником. — Она не экзотическая зверушка, она такой же партнер, как я или Пампкинс! Но как ты это ребятам объяснишь, а?

Я лишь глубоко вздохнул. Светлого восторга, навеянного кленовой рощей, как не бывало. Накатило ощущение тяжелого бремени, которое я на себя взвалил. А именно организацию и осуществление рискованного мероприятия, с привлечением крупного кредита, наймом разношерстного отряда из числа знакомцев Ульриха и прочая, и прочая.

Здесь, видимо, надобно прояснить некоторые моменты.

Моя совокупная доля в организации этого похода в общем объеме не превышала и тридцати процентов. Остальные расходы взяли на себя два кредитора: господин ван Тойн и... Бенджамин Пампкинс!

Старый половинчик в очередной раз доказал, что авантюрная жилка сохраняется у всех наемников до конца жизни, даже у вроде как осевших и остепенившихся. Через пару дней после ужина у господина ван Тойна он нанес мне визит и, строго глядя в глаза, спросил, верю ли я в успех своего предприятия. Получив положительный ответ, он кивнул и вынул из-за пазухи внушительный свиток, содержавшим в себе подробно, если не сказать дотошно, составленный договор о создании предприятия на паях.

Что интересно, господин ван Тойн в этот договор уже был вписан.

Таким образом, все вопросы с организацией и финансированием были решены в кратчайшие сроки. Закупку подвод и наём возниц взял на себя Пампкинс, об охране позаботился Ульрих, необходимые бумаги и припасы предоставил Эдриан. От меня тре6овалось только вложить свою долю в золоте. Ну и конечно, мне засчитывалось то, что я сам лично поведу караван, подвергаясь тем самым всем опасностям, что обычно сопровождали подобные путешествия.

Все тонкости нашего договора перечислять было бы слишком долго и нудно. А учитывая, что с наемниками была достигнута отдельная договоренность, со своими многочисленными нюансами...

В общем, поездка была расписана и задокументирована до последнего гвоздя в повозке. Что, кому, в каких долях и в какой степени принадлежит, кто сколько получит в случае успеха, и кто несет какую ответственность в случае неудачи. Дело за малым: добраться до транов, избегая встречи с имперскими карательными отрядами и бандами вольных конкистадоров, изобилующими в тех краях.

— Ладно, — поморщился я. — Я поговорю с Хелвирахель. Надеюсь, со стороны твоих... друзей проблем не будет.

— Этих я знаю и подбирал лично, — пожал плечами Ульрих.

— Что ж... Надеюсь, мы всё учли. Ну, тогда, в путь!

Караван медленно двигался на Север, все больше забирая к Западу. Наше путешествие началось.

Глава 8. В землях транов.

22

Чем дальше на Запад, тем сильнее менялся ландшафт, флора и фауна, окружающая нас. Роскошные клёны Побережья сменились кривыми березками, изумрудные луга — темно-зеленым влажным мхом.

Местность между Кленовым Побережьем и Стеновым Лесом славилась изобилием болот, через которые в прежние времена было проложено множество гатей. Сейчас, когда шла, по сути, война между Империей и транами, последние уничтожили бОльшую их часть. Ту, по которой двигались мы, люди Коалиции все же смогли восстановить и отстоять, пользуясь тем, что внимание аборигенов было приковано в основном к территориям, граничащим с имперскими колониями.

'Стегозавры', которые, как оказалось, называются лацетаны, на болоте заметно оживились. Они, не останавливая движения, рвали своими пастями пучки болотной травы и с довольным хрюканьем и чмоканьем пережевывали её. Исходя из этого, я сделал вывод, что эти зверюги изначально обитали как раз на болотах, раз им так здесь нравится.

Дроу шла рядом с моим лацетаном, завернутая с ног до головы в плащ с капюшоном. Не знаю, как подобные меры могут успокоит наемников, но Ульрих очень об этом просил. И я подозревал, что под капюшоном Хелвирахель сильно дуется на меня за то, что пришлось её так одеть.

Что ж, ничего не поделаешь, краса моя ненаглядная. Потерпишь немного, не развалишься. Тем более что жаловаться дроу было и вовсе грешно. Простили, пожалели, приголубили, подкармливают силой Зерна, чтоб не померла — по-моему это стоит того, чтобы походить в длиннополом балахоне.

Впрочем, к тому времени я и сам уже задолжал жрице...

Наш разговор по возвращению в таверну Пампкинса начался не сразу. Для начала я заказал нам в номер пару кувшинов эля. Я старался не налегать на алкоголь в доме Эдриана, несмотря даже на то, что привыкшему к водке и портвейну опытному ролевику местный эль был, в принципе, нипочем. Но теперь нам предстояла обстоятельная и неспешная беседа, которую я планировал провести в неформальной, расслабленной атмосфере.

— Ну что, звезда моя? — начал я, развалившись в кресле. — Поговорим?

Мы собрались все втроем: я, дроу и Ульрих.

Хлебнув эля, я открыл ларец и вынул Зерно Хаоса. Взгляд жрицы тут же метнулся к нему и застыл, не отрываясь. Ульрих крякнул, разглядывая жемчужину.

— Экая занятная каменюка, — восхищенно пробормотал он. — И стоит наверняка преизрядно...

— Поверь, человече, — с придыханием произнесла Хелвирахель, не отрывая взгляда от Зерна, — он стоит гораздо больше, чем ты можешь вообразить...

Ульрих неуверенно хмыкнул и не стал спорить. Скорее всего, даже простой человек, лишенный магического дара, все же что-то такое чувствовал при виде Зерна. Я не в счет — все же эта штука на меня завязана.

Аккуратно положив камень на стол, я снова отхлебнул эля.

— Итак. Дамы и господа присяжные заседатели, — начал я. — Что мы имеем? А имеем мы в наличии некую особу, являвшуюся до некоторых пор жрицей Ллос.

При звуке этого имени девушка явственно вздрогнула.

— Как я понял, эта не слишком чистая на руку богиня решила завладеть моим артефактом. Очень могущественным артефактом, как вы, должно быть, уже поняли, — взгляд на слушающих поверх кружки и новый глоток. — И, если бы ей удалось, это имело бы крайне негативные последствия для нашего мира. Не говоря уж о совершенно бессовестном попрании понятия частной собственности...

Ульрих хмыкнул. Хелвирахель улыбнулась. Так, есть эффект.

— Но, благодаря моим связям в среде... в определенных сферах, — тут я многозначительно воздел глаза ввысь, намекая на Богов, — нам удалось этого избежать.

Этой шутке никто не посмеялся, хотя я и ожидал обратного. Дроу нахмурилась, Ульрих восхищенно покачал головой. Ах, да, я и забыл, в какой мир попал. Здесь-то Боги — самая что ни на есть реальность. Это мне, пришельцу из материалистического двадцать первого столетия, шутки про божественное кажутся смешными. Хотя после того, как я наобщался с такой прорвой небожителей (и, забегая вперед, еще пообщаюсь) — мне ли шутить на эту тему? С другой стороны, кому, как не мне?

— Краса наша ненаглядная, подойди-ка, — поманил я эльфийку к Зерну. После чего вкратце описал ей то, что рассказал мне Шут. Причем, сам я половину терминов не понимал, просто повторял то, что он велел мне заучить. Типа 'твоя дроу жрица опытная, она знает'.

И да, судя по тому, как внимательно она меня слушала, предоставленная информация ей о чем-то говорила. Лично для меня эти формулы и термины звучали полной тарабарщиной.

Следуя инструкциям Шута, она вытянула руку над жемчужиной и, прикрыв глаза, начала зачитывать соответствующие заклинания. Мне показалось, что над камнем вспыхнул и тут же погас язык прозрачного огня. Впрочем, это могло быть обычное самовнушение: все же я, как дитя своего века, привык видеть, как в кино магию сопровождают различные спецэффекты.

Как бы там ни было, после проведенной процедуры дроу явно повеселела. Видимо, некая пустота, появившаяся от недостатка Бога в душе жрицы, была временно заполнена.

Я с довольным выражением лица взялся снова за кружку и повернулся уже к Ульриху, чтобы увидеть его реакцию. И замер, не донеся эль до рта. Потому что мой наемник со остекленевшими глазами застыл в неестественной позе, будто не закончив движения. Что за чертовщина опять?! Мы же не...

— Не в Тумане, да, — произнес вкрадчивый голосок, прямо-таки пропитанный ехидством. — В Тумане слишком много лишних глаз и ушей, которым совершенно незачем знать содержание нашего разговора.

Я повернулся на источник голоса и увидел, что в кресле, стоящем в дальнем темном углу комнаты, кто-то сидит.

— Треор из Крагенсдорфа, — продолжил мой странный собеседник. — Находчивость, смелость, богатство... Доверие Богов... Такая ответственность! Судьбы мира, ну как же...

— Эм, милейший, — пришел я в себя. — С кем, собственно, имею честь?...

— Ах, в самом деле, где мои манеры? — встал с кресла мой собеседник и вышел на свет. Выглядел он как мужчина неопределенного возраста, с симпатичными чертами лица, рыжей шевелюрой и глазами разного цвета: левый искрился изумрудно-зеленым, правый был матово-черным, лишенным зрачка. Одет странный тип был в нарочито вычурной манере, свойственной бродячим менестрелям. — Гверас, к услугам господина купца.