Охота на "тринадцатого"

— Совсем? Не врите, — буркнул командир.

— Ну да, звезды четвертой величины вижу. А нужен — противник. Но что-то новые установки его через помехи не берут... Так как, "семерка", сделаете?

— Куда выйти, к сфере европейцев, что ли? — неприязненно уточнил командир.

— А, ну да... ну хоть чуть-чуть, а?

— А автоматы отвести не проще?

— А подумать — не проще? На автоматах нет установок частичной невидимости, их сразу атакуют.

— Хороший ты человек, капитан Курочкин, — вздохнул командир. — Добрый. Есть выдвинуться чуть-чуть.

— Рябушкин, а не Курочкин! Давайте, "семерка"! Через вас хотя бы один бок прикроем!

— Ах какая хорошая позиция, — проворчал пилот и взялся за управление. — Ах как мы всех прикроем... под прицелом собственных лазеров и убегая от ракет... ах как нас хватит секунд на двадцать...

Дисколет медленно двинулся прочь от надежного бока матки навстречу невидимому противнику. Офицер явственно представил, как перекрещиваются на них сотни прицелов, и облился холодным потом.

— Борух, опознаватель не забыл отключить? — нервно поинтересовался стрелок.

— Да вот как раз об этом думаю. Отключить не проблема. Проблема — какой включить. Мы вообще что предпочитаем — сгореть от самого мощного в мире российского лазера или от противно меткой европейской ракеты? Кэп?

— Я жить предпочитаю, — сознался офицер. — А если никакой не включать... то есть как это — включить? У вас что, разные опознаватели стоят?!

— А если никакой не включить, то получим с двух сторон, — буркнул командир. — Матка подожжет, европейцы подорвут, что останется.

И что-то включил.

— Пошел сигнал! — радостно сообщил оператор. — Ребятки, продержитесь там, а? Ну очень прошу! Есть засечка целей! Сейчас мы их...

— Пошли ракеты, — напряженно сказал командир. — Нас пока не видят. И ладушки, и хорошо, и дальше б так...

Заполыхало и засияло со всех сторон.

— Ай хорошо! — прокомментировал командир. — Ай дураки наши канониры... Матка, цели!

И забормотал скороговоркой наводку по координатной сфере.

— Не видим! — нервно ответил далекий оператор. — "Семерка", не видим!

— Они аппаратно не берутся! Визуально держу! Бейте по координатам, может, зацепите!

И снова посыпалась скороговорка цифр.

— Что... — встрял офицер, но тут же получил тычка.

— Не отвлекай! — прошипел стрелок. — Борух цели ведет!

Полыхнуло так, что они чуть не ослепли. На далекой матке радостно завопили. Полыхнуло еще раз. Радостные крики в динамиках смолкли.

— Что это? — растерянно спросил оператор. — Ничего не вижу... совсем ничего...

Командир вгляделся в сферу.

— А мы предполагали подобное, — напомнил он пилоту. — Помнишь? Еще в девяносто девятом предполагали. Но европейцы успели быстрее, как всегда...

— "Семерка"?

— Матка, определяем мощное облако помех, — сообщил командир. — Не попали вы, это постановщики помех произвели самоподрыв. Все, матка осталась без лазеров, ребята. Сейчас на вас пойдут SS с ракетами на дистанцию безусловного поражения. Выпускайте заслоном "Чертей" и уходите на прорыв, вот мой совет директору. Да когда б он слушал чьи советы, дебил...

— Это точно. Прощай, "семерка". Уходите, пока не поздно, мой вам совет.

— Слава России. "Семерка" принимает бой. Прощай, капитан Рябушкин, хороший ты человек.

— У них есть еще вариант, — заметил пилот. — Выключить экраны Фридмана. Без гравитационного шлейфа облако помех можно сбросить. Не сразу, но...

— Нет у них вариантов, — оборвал командир. — Матка европейцев где-то тут висит. Она только и ждет, чтоб сбросили экраны. Так, ребята, наша задача — обнулить на хрен все SS! Пока нас не видят — крошить! Не сможем обнулить — хотя бы связать боем! Может, наши успеют выпустить "Чертей"! Олег, сколько укрупненных трассеров поставил?

— Пять! — радостно отозвался стрелок. — Снял с флагшипа, которого мы в позапрошлый раз завалили! И все кассеты под завязку, как знал!

— Молодец! Перекинь парочку кэпу. Кэп, не тормози! Сергей, начали!

"Семерка" крутнулась и кинулась в бой.

-=-=-=-=-=-= — =-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-

Сфера дисколета в очередной раз отозвалась на работу трассера мелкой вибрацией. SS полыхнул выбитыми хордами и ушел по инерционной.

— Молодца, кэп! — похвалил стрелок. — Но сокращай очереди. Кассеты не бесконечные.

"Семерка" прыгнула и завертелась. Сфера дрогнула — это сработал стрелок. Очередное полыхание сгорающей ходовой, очередной победный мат стрелка.

— Минус, сорок пять, двадцать! — рявкнул командир. — В облако помех, тормоз!

— Не ори, делаю! — огрызнулся пилот.

"Семерка" занималась тяжелым и неблагодарным военным трудом — убивала врагов. Пилот ухитрился затянуть карусель боя к облаку помех, под его прикрытием и держались. Пока что держались. Офицер наконец вник в манеру пилотажа и что-то начал понимать в боевой суматохе. Экипаж "семерки", как понял офицер, лихим виражам предпочитал скачки бешеного зайца. Дисколет прыгал на запределе туда-сюда, проявлялся неожиданно в разных местах, замирал на мгновение, плевался трассерами и снова прыгал. Европейские истребители кружились раздраженным хороводом, но психопатов на "запределе" поймать пока что не могли. В результате, как догадывался офицер, просто гоняли их в ожидании, когда у придурков сорвет компенсаторы, самые надежные, мать их, российские компенсаторы в мире. Офицер тоже поначалу ожидал, обмирал от ужаса, а потом ничего, просто попрощался раз и навсегда с жизнью, плюнул на будущее и принялся крошить SS. И вот, даже заслужил одобрение стрелка. Хотя да, очереди стоило делать покороче. Трех-четырех зарядов вполне хватало, чтоб выбить хорды у противника или продырявить капсулу экипажа. Главное — попасть куда надо. И он попадал. Не зря же столько тренировался на симуляторах.

— Пошли "Черти"! — заорал командир. — Пошли, рогатые! Держимся, ребятки, пока матка не уйдет! Ну, директор, ну умница! А с виду дебил дебилом!

Мимо скользнула стремительная еле различимая тень, обдала грохотом попаданий по сфере.

— Блин, щас свои собьют! — охнул стрелок. — Борух, меняй опознаватель!

— Наоборот! — возбужденно отозвался пилот. — Ставь европейский, оттянемся вместе с SS, а потом им под хвост кэ-эк!..

— А потом они нас там всей толпой! — буркнул командир. — Но идея хорошая. Поменял. Авось прикроем матку.

Пилот резко сменил манеру управления, заложил крутой вираж, ускорился и отлетел от матки, как подхваченный порывом ветра листок, встроился как ни в чем не бывало в защитный порядок европейских истребителей...

— Не понял! — напряженно сказал командир. — Они что, сдаются?!

На российской матке мигнули и исчезли защитные экраны. Медленно поплыло в сторону облако помех. Гигантская туша матки величественно провернулась... и открылась страшная картина разрушений. Матка не сдавалась. Она гибла. На этот раз атака европейцев удалась в полной мере.

Матка провернулась еще. Несколько истребителей настороженно двинулись на сближение. Сверкнул уцелевший купол, и первый истребитель исчез. Одинокий лазер не желал сдаваться, шарил огненным лучом в поисках врага. Потом купол сверкнул в последний раз под невидимым ударом лазера и вспучился — зависшая в отдалении матка европейцев уничтожила упорных канониров.

— Эс-оу-эл! — донесся из динамиков далекий голос. — Согласно законам войны матка-два бригады спецназ "Внуки Даждь-бога" прекращает сопротивление. Эс-оу-эл...

Потрясенные, они молча наблюдали за агонией казавшейся прежде несокрушимой громадины. А SS перестроились и двинулись в погоню за уходящей группой российских "Чертей".

— Они же включили габариты! — охнул стрелок. — Вышли из боя! Нельзя по законам войны!

— Какие законы? — отозвался пилот. — Кончились законы, если кто не понял! Они за нами пришли и не отпустят! Ох, не зря я все двадцать четыре хорды заполнил. Как дадим сейчас на запределе, отсюда и до базы флота...

— Не дадим, — странно спокойным голосом сказал командир. — Не дадим, Сережа. Они амазонок гонят. Девчонок. Понимаешь?

— Не понимаю, — ответил пилот и взялся за управление. — Но поддерживаю. Ох как поддерживаю тебя! Стрелки, осталось чем воевать?

— Осталось! — откликнулся стрелок. — Мы им глотки порвем! Если кэп не струсит!

— Не струшу! — пообещал офицер. — Я с вашими прыжками с жизнью давно простился. Гони на запределе!

— А мы только так и умеем...

Дальнейшее для офицера свернулось в один сверкающий ком. Они догнали европейцев. Дали им под хвост, развернулись и еще дали. Ушли вместе с амазонками в отрыв, развернулись и дали еще... и делали так, пока устрашенные европейцы не отстали от остатков эскадры. Потом подползли к разбитому "Черту" на аварийный сигнал о помощи, затащили к себе уцелевшего пилота... и только тогда командир перестал страшно скрипеть зубами.

— Кэп, прими командование, — попросил он. — Не могу я. Я лучше за пилота. Мне что-то делать надо, иначе убью...

Пилот охотно освободил свой компенсатор.

— И что за рыбку мы поймали на этот раз? — полюбопытствовал он. — Открой личико.

Спасенная не отозвалась. Стрелок забеспокоился и потянулся убрать лицевой щиток вручную. Но он открылся сам.

— Ольга Милая, комэск-один, — прошептала девушка. — Как вы достали с этим личиком. Ничего умнее не знаете?

Провела ладонью по лицу и непонимающе ставилась на кровь.

— Сорвало компенсатор, — определил стрелок. — Бывает. Повезло, что живая. Наверно, живая.

— Кто еще остался... из девчонок?

— Из вашей эскадры — шесть "Чертей", — неловко сказал офицер. — Мы седьмые. Твой экипаж погиб.

С жалостью они смотрели, как девушка неуверенно пытается вытереть руку о скафандр.

— Знаешь, командир, я тебя тоже не понимаю, — вдруг сказал офицер. — Но поддерживаю. И ох как поддерживаю!

— Давайте-ка двигаться, — хмуро сказал командир. — У нас на борту раненая, а путь без компенсаторов неблизкий. Пилот, узнай, сколько у амазонок осталось расходников. Если не хватает — поделись.

— Что значит — поделись? — не понял пилот. — Расходники не меняют в открытом космосе! Я даже не представляю, как это сделать!

— Вот и попробуешь первым. И кэп попробует. Он у нас аж училище кончал.

Как ни странно, они смогли перекинуть расходники. Офицер, как мог, определился с курсом. Остатки разгромленной эскадры медленно двинулись куда-то, как все надеялись, в сторону главной базы российского космофлота.

Пятый флот европейцев, звездно-радужный флаг

Старшие офицеры грузно рассаживались по своим, строго защищаемым от посягательств местам. Совещания являлись их основной работой, и тут мелочей не было. Кто где сидит, и сколько секретарей за спиной, и что именно налито в стакане — все имело огромное значение. Появление в иерархии непонятного капитана Буковски вызывало их законное негодование. Капитан сразу нарвался на пару резких замечаний, когда по незнанию попробовал занять какой-то свободный стул, и в результате притулился у стены на стульчике для обслуживающего персонала, опустил могучие плечи, постарался сделаться незаметным и спрятал тощую бумажную папочку между коленей. Зачем старый адмирал загнал его в этот гадючник? Чтоб коллеги завидовали и устраивали гадости? Так они и раньше не отказывали себе в удовольствии...

— Господа, мы одержали победу! — язвительно сказал адмирал, едва появившись в дверях.

Офицеры с достоинством поднялись и снова чинно опустились, всем своим видом показывая, насколько адмирал резок, нелеп и бестактен. Адмирал Штерн ухмыльнулся и шлепнулся в начальственное кресло.

— Наша военная наука прекрасно поработала, допотопные системы русских были надежно выведены из строя. Капитан... как вас там? Ах да, капитан Фогельман... капитан, благодарю вас за безукоризненно спланированную и удачно проведенную атаку. Начальник отдела снабжения... где у нас начальник отдела снабжения? А, вот где! Мне доложили, вы превосходно сработали! Военный механизм благодаря вашим трудам работал идеально, просто идеально! Отдельная благодарность нашим механикам, кто-нибудь, передайте им обязательно — адмирал доволен их работой, ни один истребитель не развалился на старте, не застрял на слипе... Господа, я всех похвалил, никого не забыл?

— Здесь присутствуют руководители семнадцати подразделений флота, — недовольно сообщил начальник штаба. — Они все внесли свой вклад в нашу победу.

Адмирал хищно уставился на посмевшего открыть рот.

— Начальник штаба? Начальник моего штаба, я не ошибаюсь? Вот ты-то мне и нужен! Объясни, начальник штаба, каким образом прекрасно спланированная, полностью обеспеченная, абсолютно секретная операция по захвату матки русских провалилась? Каким образом?

Начальник штаба побагровел и встал.

— Матка русских, должен напомнить, успешно захвачена! — возразил он.

— Какой ценой?! — рявкнул адмирал, не поднимаясь с места. — Начальник моего штаба! Что такое "уровень допустимых потерь"?

Один из секретарей быстро заработал на переносном экране.

— Не подсказывать! — гаркнул адмирал.

— Уровень потерь, превышение которого не позволяет успешно вести дальнейшие боевые действия, — угрюмо сказал начальник штаба. — Это знает любой младший офицер.

— Тогда о какой победе может идти речь? — удивился адмирал. — По плану мы должны были взять матку русских бескровно. У нас для этого все было: новые, неизвестные русским постановщики помех, трехкратное превосходство в силах, установки невидимости на истребителях, усиленные корпуса, не пробиваемые трассерами русских "Чертей", фактор внезапности, прекрасное агентурное обеспечение, гарантированная секретность — короче, все! Русским нечем было защищаться! А мы изловчились и все-таки потеряли треть атакующего состава! Я, господа, планировал операцию, исходя из ваших докладов о соотношении сил. И теперь хочу знать, кто выдал мне неверные сведения. Слушаю вас, господа. Решите сами, кому отвечать первому.

Офицеры окаменели на своих стульях, Буковски издалека даже пожалел их. Не хотел бы он оказаться на их месте.

— Буковски! — буркнул адмирал. — Не злорадствуй. Видишь, господа офицеры отвечать не готовы. А ты всегда готов. Значит, это твоя ноша. Итак, что скажет наша разведка?

Капитан растерянно поднялся.

— Капитан, ты и на ринге так же теряешься от неожиданного удара? — полюбопытствовал адмирал.

— Нет, адмирал, — криво улыбнулся капитан. — На ринге я укладываю всех раньше, чем они что-то придумают.

— Молодец. Так и в жизни действуй. Итак?

Капитан помялся, открыл папочку и снова закрыл.

— Мы опросили всех, участвовавших в боевом вылете, — твердо доложил он. — Также были тщательно исследованы повреждения, полученные нашими истребителями в ходе боя. Выводы таковы: мы недооценили реальные возможности русских.

— А именно? — ласково спросил адмирал.

Буковски посмотрел на окаменевшие спины офицеров и поежился. Следующие его слова без вариантов породят парочку высокопоставленных врагов. Да что там парочку, крови капитана Буковски наверняка возжаждет весь штаб! Но отвечать-то надо, адмирал ждать не любит...