В синей-синей, неземной красоты, бухте качались на почти незаметной зыби двадцать шесть кораблей. До закрытой бухты Перл-Харбора дыхание бушующего у самых Курил шторма доходило едва-едва. Только сверхчуткие приборы кораблей Тумана и могли его услышать. Двадцать шесть новеньких русалок пока что не привыкли удаляться от собственных бортов. Для них это было, как для человека отправить на охоту руку — и терпеливо ждать возвращения с добычей. Ну, или с участковым и оргвыводами: смотря чего хапнет рука, почуяв свободу от мозгов.

Так что доктор читал вводный курс анатомии прямо на мелком песке. Плакаты и гладко составленный текст ему нашли в сети — не то в человеческом сегменте, не то в безразмерной памяти Тумана. Большие листы доктор вешал просто на вбитые в песок трубы, а указывал взаправдашним китовым усом. Ради лекции врач и выглядел по полной форме, в белом халате, шапочке с красным крестом, и уж кофр по такому случаю позабыть не мог. Корнет немного посмеялся, но потом задумался и сказал: “Пожалуй, док, так и надо. Ты же теперь символ.”

Символ вошел во вкус плакату к пятому. На четкий голос подтянулись даже кое-какие зрители. Пять-шесть местных пацанов пятидесяти оттенков загара. Трое хмурых моряков — судя по робам, с кабелеукладчика, зашедшего несколько дней назад пополнить кладовые. От жары моряки сбросили верх комбинезона, завязав рукава вокруг пояса.

Под конец даже забрели морпехи посольской охраны — четверка в увольнении. Развлечениями остров не богат, и потому анатомию слушали все с искренним интересом. Никто не перебивал, не ржал в определенных местах.

Впрочем, дисциплина обеспечивалась все той же Резервной эскадрой. Двадцать шесть новеньких кораблей стояли носами к длиннющей причальной стенке, как шпроты в банке. А вторым рядом разместился откровенный заградотряд: “Ашигара”, “Кагура”, “Хиэй”. Еще чуть поодаль, неподвижно на голубом стекле — “Начи”, “Миоко”. Если бы доктор знал, что эскадра стоит в боевом порядке — контактные бойцы в первой линии, стрелки во второй — то встревожился бы.

Русалки с Резервной разместились вокруг новеньких, по углам квадрата. Доктор уже видел всех при визите к Сухову, да и не до разглядывания ему было сейчас. Мальчишки таращились в осторожном восхищении. Моряки с кабелеукладчика только что пальцами не тыкали. Морпехи, более-менее привыкшие, любовались ненавязчиво, обмениваясь короткими оценками:

— У второй справа глазища...

— Ноги тоже.

— Тут у всех... Ноги.

— Только у тебя грабли. Гха! Гха..

— Тихо ты, е*арь-перехватчик. Понравилось мордой в кактус?

Рыжий Сухов сидел возле Миоко, на аллюминиевой бочке из-под пива, заброшенной сюда в незапамятные времена. Среди морпехов он сразу отследил громадного дагестанца и потрогал уже почти сошедшие с лица синяки.

— ... На первый раз достаточно. Пожалуйста, если у вас есть вопросы, вы можете задать их в тактической сети. По адресу “Dok_kofr”.

— А чего там спрашивать! — Поднялась одна из новеньких. “Хелен,” — шепнула Миоко рыжему. Русалка же продолжила:

— Ну что эти люди! Мы же насколько круче! Объективно!

“Вон она, третья справа,” — снова шепнула белокурая Миоко. Сухов нашел корабль взглядом. Поднялся тоже — тогда врач, набравший воздуха для ответа, замолчал в ожидании. Неприятно улыбнувшись, Сухов повернулся к морпехам.

— Эй, лев ислама!

— Чего тебе, гяур?

— Ты тут кинулся бить мне морду за женщину, значит, она тебе нужна?

— Любому настоящему мужчине нужна.

— Вот смотри! — Сухов показал на стоящую в рост Хелену. — Нравится?

Доктор ошалело вертел головой слева направо: русоволосая девушка в белой морской форменке; туфельки чуть утопли в песке. Напротив, шагах в двадцати, черно-зеленая камуфляжная горилла, оживший кусок заросших джунглями гор. Горилла откашлялась, вошла на пляж осторожным плавным шагом опытного борца, и по мере приближения превратилась в здоровенного мужчину с резким восточным профилем. Морпех посмотрел на девушку, и сказал:

— Девушка, вы очень красивы! Вы мне очень сильно нравитесь! Не хотите погулять на берегу?

Хелена посмотрела на Сухова с удивлением. Тот по причалу подошел к носу легкого крейсера “Хелена”, уже полностью восстановленого после захвата.

— Смотри. Если он коснется рукой твоей скулы... Например, здесь! — Сухов постучал по металлу под якорным клюзом. — Раньше, чем аватара добежит, примешь его на борт?

Хелена задумалась. Доктор говорил про атлетические достижения. Что, собственно, и вызвало у нее резкий смех. Для людей рекорд — стометровка за десять секунд. На стадионе, без одежды. А этот... Говорящий валун... В ботинках, штанах, талия стянута кожаным поясом. На поясе “кынджаль” — так называется эта штуковина в тактической сети... Весит она с килограмм, да и в ногах будет путаться, снижая и без того смешную скорость бега. Впрочем, сбрую и куртку человек наверняка скинет, не полный же он дурак. Футболка... Где же подвох? От нее до борта четыре прыжка. От него шагов сорок. Это даже не смешно!

— Да я спиной вперед обгоню этот мешок протоплазмы!

— Спиной вперед? — совсем нехорошо прищурился Сухов. — Нет уж, девочка, беги как надо, а то скажешь потом, что мы жулики... Слово сдержишь?

Русалка кивнула молча.

— Ты, лев ислама, готов?

Только тут доктор начал догадываться, но сделать уже ничего не успел. Сухов отмахнул старт! Аватара с презрительной миной сделала пару ленивых шажков. Чего там спешить, вот подбежит двуногий тюлень шагов на двадцать, тут и...

Чего?!

Отрубленная кисть морпеха вбилась в борт с такой силой, что броня загудела!

— Издеваешься, руске Ванья? — Морпех тянул вшитый жгут левого рукава. — Детский задача ставиль! Думаешь, чурка некультурный сказки народов мира не читаль? Не зналь, откуда на флаг Улада отрубленный кисть нарисован?

Первым опомнился доктор. Рукав разрезать, жгут костюма нахрен. Вот нормальный жгут. Нейроблокатор, один слой. Загуститель. Загуститель. Загуститель, сука! Да что ж оно прет, как из трубы? Жгут не обжат?

— Леду бы... — не глядя по сторонам, простонал доктор. И почти сразу прямо ему в руки посыпались снежинки, а затем и приличные градины. Врач сгреб их в комок, придвигая к линии среза. Снежинки зашипели в горячем, красном. Кашей потекли сквозь пальцы доктора на безукоризенно-белый песок. Мелкие сосудики сжались. Теперь и жгут встал, как надо. Загуститель. Гель. Скорлупа.

Доктор повернул голову, уперся взглядом в кремовый камзольчик Ашигары:

— Кисть его можно достать?

Кагура нырнула прежде, чем доктор закончил фразу. Пока врач вынимал кювету из пригодившегося кофра, пока паковал выловленный Кагурой обрубок, пока заполнял водо-ледяной смесью — считать охлаждение времени не было, оставалось надеяться, что по жаре ткани сильно не застынут, и ледяные кристаллики не попортят их изнутри — все молчали.

Моряки с кабелеукладчика встали тесной тройкой, в полном ошеломлении переводя глаза то на остолбеневшую Хелену — то на стремительно бледнеющего дагестанца. Из группы морпехов кто-то сказал:

— Абдул-Мамед, ты Дебил-Мамед! Из-за наносисек руки лишился?

Хелена покраснела до корней волос: они настолько низко ее ценят? И тут же спохватилась: ведь она совсем не хочет им понравиться!

Однорукий ответил совершенно без акцента:

— Командир, а для чего нам быть самыми лучшими воинами? Да чтобы у нас были женщины! Если бы я жил при Искандере, я бы завоевал ее мечом. А теперь я буду сильнее всех, чтобы она меня выбрала, так! Я выбрал — я заплачу!

— Как я теперь это в рапорте подам?

— Э! — тихонько засмеялся морпех. — Нищастная случай на производства, первый раз, что ли? Главное, чтобы посол причину не узнал.

С откоса спустился высокий седой мужчина в отглаженном костюме-тройке, в начищенных туфлях. Несмотря на жару, под мышками светло-голубого пиджака не было пятен. И лицо человек не утирал. Морпехи приветствовали его стойкой “смирно”, и кто-то из них — доктор опять не разглядел — гаркнул командным тоном:

— Смирись, Кавказ — идет Ермолов!

Все русалки — и Сухова, и новенькие — живо сделали поиск по фразе. Кагура даже головой повертела, сказав тихонько:

— А ведь кавказцев русские завоевали, а не наоборот.

— Начитанный какой, — посол понял все без доклада. — Доктор, вот вам и случай новое оборудование проверить. Перед аугментацией Зацаренного. Чего встали? Бегом на хирургию!

Развернулся, прошел обратно мимо строя морской пехоты. Дружески похлопал крепышей в широченные грудные клетки:

— Как же мне, Д'Артаньяну, тяжело с вами...

И ушел.

Морпехи подхватили товарища, понесли следом, к дорожке наверх. Туда же, в госпиталь, поспешил и доктор.

— Вот, — показал Сухов на уходящих. — Люди.

Подошел к плакатику, по которому доктор только что разъяснял русалкам анатомию человека. Постучал прутиком:

— А это так... Тигр в разрезе. Грудинка, корейка, филей.

И резким движением, самой Ашигаре впору, крутанул прутик; тот не замедлил сломаться.

Русалки, дисциплинированно сидящие перед плакатиком, молча переглянулись. Потом тоже посмотрели вслед человеку с кофром, тяжело шагающему по дорожке среди зарослей.

Заросли расступились перед уже знакомыми решетчатыми воротцами госпиталя. Разместив дагестанца в подготовительном блоке, а отрубленную кисть в термолотке, доктор приказал готовить первую операционную.

— И вызовите Айболита... Шайтана, в общем, — позабыв о смущении, решительно велел доктор. — Где бы ни находился. Скажите, что я за профессором Акаги, пусть сразу приходит в ее палату.

* * *

В просторной двухкомнатной палате у профессора Рицко Акаги собралось человек десять. Пара японцев из НЕРВа, протащенный ими по знакомству коррепондент “Асахи Симбун”. Невесть как пролезший колумнист “Финансовых новостей”. Русалка Корнета, как лучший из доступных переводчиков. Сам Корнет, причем не по знакомству, а приглашенный великой Рицко. Когда вошел доктор, журналисты как раз интересовались:

— Профессор, в сети пишут, вы раскрыли секрет волновой защиты Туманников? Это правда?

— Не я, а Майя Ибуки. Не раскрыла, а выдвинула гипотезу. Возможно, вот этот молодой человек и поможет нам ее проверить.

— А в чем суть? — оживился Корнет.

— Суть простая. Энергию, прилагаемую к защите, можно поглотить, рассеять, отразить, перенаправить. Но все подобные виды защиты уязвимы к перегрузке. Рано или поздно достигается такая величина энергии, которой защита противостоять не может. Но ведь входящую энергию можно еще инвертировать. Пример: активная звукозащита. Излучается звук той же силы, но в противофазе исходному. Совпадение фаз полностью глушит исходный звук.

— Но ведь снаряд не звук!

— Квантовая механика учит нас, что частица и волна суть одно. Протон состоит из набора кварков. Так что, чисто теоретически, если каждому кварку сопоставить антикварк — ну, как электрону позитрон...

— Так это фотонная ракета получится!

— Мы сколько в разных журналах читали!

— И куда потом энергию аннигиляции? — спросил Корнет.

— В тот самый межпространственный карман, откуда к нужным точкам антикварки подсовывали, — то ли в шутку, то ли нет, ответила Рицко.

— В ефремовский Тамас, — кивнул Корнет. — Профессор, а параллельные вселенные от подобного обхождения не... Не того?

— Вполне вероятно сползание затронутых параллельных вселенных в одну общую, — ответила Рицко без особого изумления: видимо, думала уже над этим. — По тому простому принципу, что любая система стремится свести потенциальную энергию к минимуму. Камень стремится скатиться в яму. Сложные многодетальные механизмы — упроститься до уровня, когда уже нечего выбрасывать. Хорошо писал Саймон Грин, книга “Элегантная вселенная”, кому интересно... Думаю, точно так же и все наши Вселенные сойдутся.