Мертвый лес

Орочи внимательным взглядом прошлась по Наваки, после чего, прищурившись, задала вопрос:

— Тебя сегодня почему на тренировке не было?

Наваки странно посмотрел на нее.

— Мы же с тобой договаривались только на год. Вот он и подошел к концу. А больше ничего интересного я тебе предложить не могу. Все-таки та техника, которой я тебя подкупил — была моим козырем.

Орочи замерла, будучи не в состоянии что-либо ответить Наваки. 'А как все, оказывается, просто! Он просто подумал, что я откажу ему в тренировке, вот и все!'. И Орочи действительно была вынуждена признать, что так и поступила бы. Да что там. Она и сейчас так бы поступила, когда все вскрылось. Только... Что ей ответить, чтобы не выглядеть дурой?

Ситуацию спасло появление Цунаде, принесшей конфеты. Наваки приготовил чай и они, разговаривая обо всем, просидели с Цунаде почти до полуночи. Орочи игнорировала молчащего Наваки, который не сводил с нее взгляда. 'Лучше уж так, чем говорить с ним...'

Покидала она дом подруги молча. Лишь на губах она ощущала привкус горького шоколада... Что было странно. Потому что ели они исключительно сладкие конфеты.

* * *

— Вот и начинается второй год вашего обучения, — приветствовал их в академии чунин-наставник, — Я рад, что все, кто уходил на каникулы, вернулись сюда. Это прекрасно. Должен сообщить, что наша образовательная программа претерпела изменения в сторону увеличения количества учебных часов, — переждав стоны учеников, чунин продолжил: — Добавились занятия с медиками из госпиталя, а летом вы будете проходить там практику в качестве помощников младшего персонала. Прошу это учитывать. Ну а теперь... Поздравляю с началом нового учебного года! Расписание вы можете увидеть на доске. А теперь по местам!

Громко шумя и толкаясь, детишки начали рассаживаться. Наваки занял свое любимое место на камчатке, подкараулив там Мадару. Та, обводя все занятые места и одно свободное, рядом с Наваки, недобрым взглядом, что-то пробурчала себе под нос.

— Ну-ну, Мадара-тян, зачем ругаешься! Твой лучший друг занял для тебя место! — Наваки улыбнулся во все зубы и закинул руки на затылок, — Приятно видеть, что ты еще больше расцвела после того, как мы виделись с тобой в последний раз!

— Чтоб тебя, Наваки! Ты можешь помолчать? — покраснела Учиха.

— Но это чистая правда! Там, на полянке, ты была вся такая напряженная и смущенная, да еще и царапалась! А сейчас выглядишь очень мило! А эти хвости-кхи... — договорить Наваки не дал удар под дых, полученный от в конец смущенной Учиха.

— Заткнись, извращенец! Чтоб я еще раз решила с тобой поспарринговаться!

— А чем ты тогда будешь свободное время занимать? Тренировать шаринган? Ну так у вас это делается в бою, а не как у Хьюга — забрался на источники и сидишь, шаришь взглядом по женщинам, — фраза заставила сидевших на соседней парте двух Хьюга покраснеть, — Но мы с тобой это поправим, не волнуйся!

— О чем это ты? — почувствовав что-то нехорошее, что скрывалось за этими словами, Мадара замерла.

— Ты про что? — наклонил Наваки голову в бок.

— Ты только что сказал, что ты собираешься что-то делать со мной, — заявила Мадара, сжимая кулаки.

— Я не понимаю о чем ты, — подтвердил абсолютно все ее подозрения на то, что он что-то задумал, молодой Сенджу, — Не смотри на меня так, Мадара-тян. А то я не сдержусь. У тебя такие красивые глазки — я хочу что-то такое же себе в комнату на стенку.

Взбешенная, уязвленная и одновременно красная, как рак, Мадара вскочила на ноги, опрокинув стул, чем привлекла внимание всей аудитории.

— Ах ты грязный...

Договорить свою фразу Мадаре не дала такая банальная вещь, как прилетевший со стороны учителя мелок, заставивший голову девочки дернуться, а ее саму упасть. Упасть прямо на Наваки. Причем не очень приличным образом, ибо его лицо оказалось прямо там, где была грудь девушки. Ну, если бы та была у нее большой. А так, Наваки лишь произнес странную фразу:'Ммм... Неплохой фансервис в этой глуши'.

Мадара так и не спросила, что это значит, ибо не могла соображать достаточно хорошо. Под вполне понятными и красноречивыми взглядами одноклассников, она поднялась, поправила одежду, вернула стул на место, села на него и, уперевшись на парту локтями, прикрыла пылающее лицо.

— Ками... За что? — тихо простонала она.

А Наваки... А Наваки вдруг ощутил надвигающиеся проблемы.

* * *

— Я слышала, что вы недопустимо близки с Мадарой Учиха, — именно такими словами встретила его Узумаки Мито, когда Наваки добрался домой и сел за обеденный стол.

— Об этом что, все уже знают? — простонал он.

— Многие, — уклончиво ответила аловолосая красавица, но, приобрела угрожающий вид и произнесла, — Но тебе стоило бы следить за своей спиной, если связался с Учиха.

— Ты о чем?

— Хаширама доверился Мадаре. И тот предал его. Ты тоже доверился Мадаре. Думаю, тебе понятно то, что я хочу до тебя донести.

— Так-так, кажется, кто-то излишне серьезно это все воспринимает, — поморщился Наваки, — Мы просто дружим. Как обычные дети. Она просто смешная и мне нравится ее бесить, вот и все.

— Конечно, — язвительно заметила Мито, — А то, что вы частенько спарринговались в прошлом году, это ни о чем не говорит.

— Я тренировался так же и с Орочи-тян, если ты забыла. И, вообще, я слишком маленький, женщина, чтобы думать об такой фигне, как чувства и отношения!

— Ну, Орочи-тян была приятной и разумной девочкой. И я совершенно не понимаю, почему ты забросил тренировки с ней. Она очень перспективна. Хорошо, что Цунаде с ней в одной команде и поддерживает дружеские отношения. Но с тех пор, как она была у нас дома, она, по словам Цунаде, не хочет больше сюда приходить, — Мито нахмурилась, совершенно растеряв свой угрожающий вид.

— Возможно, это потому, что кто-то завалил бедную девочку совершенно неприличными вопросами. Кто бы это мог быть? — Наваки приложил палец к щеке и покрутил головой, — Кто же это был, а?

— Кажется, у кого-то совсем мало тренировок? — нахмурилась Мито, глядя на Наваки.

— Кажется, кому-то не нравится правда?

— Ты перешел границу, Наваки. И за это будешь наказан, — холодно заметила Мито, поднимаясь со стула.

Наваки отложил ложку и, тоже встав со стула, задрав голову и посмотрев своей бабушке прямо в глаза, заявил:

— Я лишь сказал то, что хотел сказать.

* * *

— Тебя вывел из себя ребенок? — задал вопрос старик, глядя на Наваки, наматывающего круги вокруг дома.

К спине парня был привязан груз, а к ногам были прикреплены специальные утяжелители.

— Он перешел черту. Я просто предупредила его, вот и все, — сохраняя спокойное выражение лица, заметила Мито.

Старик внимательным взглядом прошелся по напряженному телу Мито, глянул на ее каменное лицо и на глаза. Те сказали ему больше всего. Так что он, хмыкнув, присел рядом с Узумаки.

— Он такой же правдоруб, как Хаширама. И он действительно прав. Его дружба с Мадарой — просто отдушина, ничего более. Ты не найдешь там такого, что было между Хаширамой и Мадарой. Они были, как Инь и Ян, тут же... Совершенно другое.

— Ты защищаешь его? — зашипела Мито на старика.

— О, нет. Он действительно совершил проступок, пойдя против твоего решения. Но он не признает это и ты это знаешь. В этом — он почти отражение Хаши, — старик пожевал губу немного и продолжил, — Но он достаточно смел, чтобы идти против тебя, это следует признать. Немногие делали такое. Он все равно продолжит дружить с молодой Учиха. Может, даже сильнее, чем прежде. В отместку, так сказать.

— Как-то слишком рано для подросткового возраста, — поморщилась Мито.

— О, это не он. Он будет чуть позже, все же у Сенджу он происходит раньше, чем у Узумаки. Взросление шиноби, ты же знаешь, идет гораздо быстрее, чем у простых людей. Но это не подростковый возраст, я тебе точно говорю. Просто у мальчика появился единственный настоящий друг не из клана, вот он и держится за него, как может.

— Я не могу позволить ему пойти той дорогой, что и Хаши, когда он доверился этому...

— Успокойся, — перебил Мито старик, не дав оскорблению сорваться с уст куноичи, — Мир изменился. Он совсем другой. То поколение Учиха, которое ты знала, уже умерло и на его смену пришло новое. Эти — не чета тем. А их дети — не чета им. Нет ничего страшного в том, что Наваки будет дружить с молодой Учиха. В конечном счете, ты же знаешь, ее родители сейчас говорят ей то же самое, что ты сказала Наваки за обедом. Так что эта дружба может еще растаять, как роса на солнце.

— Я слишком хорошо знаю этот характер, — покачала Мито головой, вздыхая и глядя на упорно бегающего Наваки, — Слишком хорошо.

Часть 10

— Видите красноту вокруг раны, да? Это начало раздражения. Дальше, оно медленно перетекает в заражение и гной, — опытный ирьенин, ведущий у нас практику в госпитале, указал кивком головы на лежащего на соседней койке чунина, болезненно сжимавшего зубы. И рану, что была у него, лучше было бы нам не видеть, — Так вот, теперь ясно, зачем нужна дезинфекция?

Более или менее проблевавшийся народ громко выразил свое согласие, ибо желание убраться отсюда было просто немыслимым. Довольный собой и произведенным эффектом, ирьенин продолжил экскурсию: дальше все было уже полегче. Всего лишь лекция от травматолога о самых распространенных травмах, а дальше экскурсия по моргу госпиталя. Вот что лучше бы не видеть.

Состояние некоторых трупов, по мнению Наваки... Да не было там никакого состояния! Это сколько нужно было потратить взрыв-печатей, чтобы превратить тело нукенина в то, что им показали?! Или кого нужно было призвать, чтобы это существо откусило такой кусок у шиноби Конохи?!

И это кем надо быть, чтобы досконально исследовать эти останки, записывать выводы и наблюдения, да еще и описание составлять?

— Вот здесь у вас будет двухнедельная практика, — довольно оскалился ирьенин, — Так что два человека из группы на протяжении всего года будут тут присутствовать, хе-хе. Будете учиться работать с телами!

И, обведя на всех мрачным взглядом, он отпустил нас на волю.

— Как проблемно, — пробормотал Нара, выйдя на улицу и усаживаясь на лавку.

— Проблемно? — возмутился Инудзука, — Да я бы прибил того, из-за кого мы все тут оказались!

Наваки внимательным взглядом окинул Тоду Нара, после чего посмотрел на Инудзука. Народ не спешил расходиться и сейчас громко выражал то свое недовольство происходящим, то пытался привести свое дыхание и нервы в порядок.

— Я не понимаю, чего вы недовольны? — громко задал вопрос Наваки, — Это — тоже часть нашей жизни. Думаете, наши родители такого не знают? Да я уверен, они могут фору этим ирьенинам дать, — 'Ну, Мито-сан, наверное, точно может', — Да и как вы планируете в будущем... Выполнять заказы за чью-то голову? Подойдете и вежливо попросите, дескать: 'Шиноби-сан, а не могли бы вы головой своей поделиться'?

Кто-то нервно хихикнул, пара девчонок опять побледнела, а Нара недовольно передернул плечами. 'Блин, и это шиноби? Наследники и члены легендарных кланов убийц? Мне кажется, или кто-то реально соврал про подготовку клановых?'

— На самом деле, это очень важная часть подготовки, в первую очередь рассчитанная на то, чтобы в будущем уберечь нас от... Всяких разных неприятных ситуаций вроде той, что мы видели там, — Наваки кивнул головой в сторону медицинских палат, где как раз и лежал тот чунин с неприятным ранением, — Никто же не хочет быть на его месте? — дождавшись отрицательных слов, Наваки улыбнулся — И я надеюсь, что вы действительно серьёзно подойдете к этим занятиям, понятно? Ну и прекрасно! А теперь почему бы нам не разойтись по домам и не поблагодарить родителей за то, что они смогли помочь академии с финансированием и этими курсами?

* * *

— Ну, как тебе эти новые медицинские курсы? Интересные? — поинтересовалась Цунаде, когда Наваки добрался до дома и разулся, оставив свою обувь в гэнкане.

— Сестренка, тебе правда это интересно? — простонал ученик академии, кидая голодный взгляд за спину Цунаде, в ту сторону, где находилась кухня.

— Конечно!

— Ками-сама... Прошлись просто по госпиталю, посмотрели на ранения наших шиноби, глянули на морг и нас просветили о структуре наших занятий. Вроде как к концу академий мы будем помогать врачам в отделении госпиталя для обычных людей, чтобы больше столкнуться с ранениями, которые под силу нам и будут не редкостью в будущем. Все равно настоящих медиков из нас не слепишь, но основы полевой медицины дадут, — наконец, закончив свою речь, Наваки глянул на сестру большими и лучистыми глазами, — Сестренка, я кушать хочу!

Наконец, добравшись до еды, Наваки погрузился в свое занятие с головой: только ложка и мелькала под довольным взглядом Мито Узумаки, сегодня отвечавшей за готовку. Йоруно была занята тренировками — основательно позабросившая это дело до поступления Наваки в академию, сейчас она наверстывала упущенное. И явно хотела восстановить свое звание джонина, хотя и Наваки, в тайне от матери, был не очень этим доволен — все-таки родную мать фактически на постоянную войну отправлять не хотелось.

Впрочем, это не мешало ему с Цунаде порой присоединяться к ней в ее тренировках, или, что вернее, спарринговаться с ней, чтобы получить как можно больше опыта в тайдзюцу и в столкновении с противником, явно превосходящим тебя в большинстве искусств шиноби. Хотя Наваки и было немного (самую капельку) завидно, он радовался, когда его мама перестала не то что проигрывать их дуэту (а такое было всего один раз, но Наваки частенько это вспоминал, ибо это грело его гордость достаточно сильно), она прекратила даже получать легкие удары от них. Теперь она уворачивалась и игралась с ними как кошка с мышками.

Наваки, который старательно проехался по мозгам Мито, на тему того, что потерять маму он не желает, ибо лишиться одного из самых близких людей будет очень и очень больно, даже больнее, чем при потере отца, так вот, Наваки был доволен своей небольшой игрой (хотя это была и вовсе не игра). Мито Узумаки тоже взялась за Йоруно, да так, что к концу года, когда и будет восстановление ранга, Йоруно явно превзойдет свой былой уровень. Короче говоря, Наваки мог точно поставить галочку в своем мысленном блокнотике, обозначенном 'То, что я должен сделать во что бы то ни стало'.

Там, на самом деле, было не так много пунктов, как может показаться. Но Наваки не смог бы простить себя, если бы даже так не позаботился о своей матери. А то, что пришлось проехаться по мозолям Мито... Ну так та потом отомстила ему, проехавшись усиленными занятиями по нему. Да и наказала она его тоже будь здоров, за тот разговор про Мадару. Конечно, после этого тему не поднимали, но Мито явно прощать дерзость внука не собиралась. Вот и сейчас, она лишь поинтересовалась, доел ли он, и отправила его на занятия по каллиграфии. Каллиграфия, бррр!

Это еще хуже, чем черчение! Последнее Наваки терпеть не мог всем сердцем, всеми фибрами своей души. А каллиграфия своей внимательностью к деталям и требованиями к качеству исполнения очень неприятно напоминало этот предмет. Молодой Сенджу пронес эту ненависть сквозь года и не собирался так просто отпускать ее.