Между ударом и надеждой, часть первая.

Тонкий намек, что нужно меньше демонстрировать свой интерес.

— Я уже в курсе нападения... — начала она, отлично уже понимая, чем оно было вызвано, и на кого направлено. Юнец был похож на отца не только внешне. В нем чувствовалась большая Сила, как и в Вейдере.

— На Императора, — закончил лорд. — Обсудим дела сейчас, или все-таки выспишься? — Вейдер перевел взгляд на светловолосого юношу. — Тебе вообще-то тоже не мешало бы выспаться, Люк. Тренировка завтра с утра.

Мальчишка вопросительно посмотрел на него, тщательно стараясь подавить зевоту.

— У вас еще будет время пообщаться, — сказал лорд, будто отвечая на невысказанный вопрос.

Когда отпрыск учителя все-таки поспешил удалиться, Асока не удержалась бросить фразу:

— И, Люк, включенный световой меч обычно означает вызов на бой.

Поднимавшийся по лестнице мальчишка обернулся.

— Мне уже сказали, — и бросил взгляд на отца.

Как только Люк удалился, Асока почувствовала что-то в Силе, словно стена отгородила комнату и остальное пространство: учитель явно не хотел, чтобы сын услышал этот разговор.

* * *

Вейдер почувствовал знакомое присутствие. Асока явилась раньше времени, даже не соизволив его предупредить. Он услышал в комнате Люка движение, очевидно, сын не так уж устал после вечерней тренировки, и ощущение незнакомого присутствия одаренного разбудило его. После недавнего происшествия Люк был настороже.

И заметив, что при виде Асоки Люк активировал клинок, лорд ничуть не удивился. Скорее всего, она напомнила сыну Шаак Ти. Впрочем, узнав, кто гостья, Люк несомненно заинтересовался. У самой же Асоки была весьма забавная реакция на его сына. Люк действительно очень походил на него. Так что, когда он впервые увидел юношу, он не особо сомневался в своем отцовстве. Интересно было бы узнать, что подумала об этом Исард, но для него это так и осталось тайной. А сейчас ему лучше поговорить с бывшей подопечной наедине.

— Ты всегда была занозой, Асока.

— Но, тем не менее, вы рады меня видеть.

— Рад.

— Вы изменились, учитель.

Странное замечание. Сейчас менялся именно Люк, узнавая другой для себя мир и открывая для себя новые возможности.

— Не согласен. К тому же, я тебе не учитель, а наставник, Шпилька. — Сколько раз он ее поправлял, потому что ситх никак не может быть учителем джедая, а когда Совет навязал ему падавана, он уже был ситхом. Он все-таки согласился взять эту девочку, иначе бы ее отправили в сельхозкорпус, и много раз спасал ее, поступая вопреки приказам Совета джедаев. И, может быть, он ее действительно чему-то научил — наверное, тому, что Кодекс джедаев не истина в последней инстанции и мало помогает как в жизни, так и в выживании на войне. И то, что сражаться нужно не во имя Силы, а ради конкретных людей.

— И как это? — бывшая подопечная не смогла сдержать улыбку. Предвкушая разговор, Асока присела на диван, Вейдер же предпочел кресло. — Вы теперь отец.

А гордость упрямо не позволяла признаться, что ему сложно. Вспомнилось замечание Палпатина, что ему с Люком и не должно быть легко, и факт, что он его отец, на самом деле не обязывает мальчишку к чему-либо.

— Главное, что Люк со мной.

— И как вы узнали о нем?

— Мне сообщил Император.

И после этого разговора захотелось поймать мальчишку, который помогал его врагам, просто из-за того, что это был его ребенок. Испытать, скрутить и притащить домой, невзирая на мнение самого Люка. Впрочем, подобная идея несколько не понравилась Императору — ученик совсем не думал о будущем и даже мысли не допускал, что отпрыск может его не признать. И сейчас Вейдер понимал, насколько прав оказался Император, вмешавшись и отправив Исард. И насколько сложно было бы с Люком, если бы он все-таки поступил, как задумывал в начале, ибо мальчишку было сложно заставить что-то делать, если тот не хотел. Еще на допросах он заметил характер сына.

— Я и не думала, что у вас с Амидалой так далеко зашло.

— Мы были женаты, и появление Люка — уже следствие этого.

— Получается, это то самое нарушение правил, за которое вас могли бы выгнать из Ордена?

— Да, то самое, только закончилось бы все иначе. Орден предпочел бы меня устранить, посчитав слишком опасным. Падме не отдала бы своих детей, а, как ты отлично помнишь, абсолютно все одаренные должны были быть в Ордене джедаев.

— Детей?

— Их должно быть двое.

Перед глазами предстало старое воспоминание. Счастливое лицо Падме, прикосновение к ее животу. Спор о том, кого они ждут, мальчика или девочку, и понимание, что там внутри не одна, а две жизни. Две его жизни. Он с улыбкой произносил "ребенок", отлично понимая, что сейчас он знает больше нее.

— Я смог найти только Люка и не знаю, жив ли второй, и где он. Но джедаи вполне могут знать.

— Почему вы не сказали Люку о том, что нападение было на него?

— Чем меньше он знает, тем лучше. Я сам с этим справлюсь. Я его отец и вполне могу его защитить, тем более, что он против джедаев не справится.

— А он у вас точно беззащитный? Он активировал клинок, но сам-то собирался атаковать волной Силы.

— Он занимается только чуть больше месяца, Асока.

— Похоже, вы неслабо его гоняете.

— Я не имею права его щадить, если от этого зависит его жизнь. Особенно учитывая то, что я узнал от ученика Шаак Ти.

— Он жив?

— А как ты думаешь? После попытки убить моего сына, я мог оставить его в живых? Он успел помучиться, перед тем как сообщил мне, что джедаи попытаются устранить Люка во что бы то ни стало, дабы мальчишка не достиг пределов своего потенциала.

— Он сильный, — заметила тогрута.

— Он будет сильным.

— И вы хотите воспитать его ситхом?

— У него уже была возможность ознакомиться с учением джедаев по совету Палпатина, — было интересно наблюдать за реакцией ученицы. Кое-какие джедайские догмы все-таки впились в нее, несмотря на все его усилия. Впрочем, и сам Вейдер несколько удивился. — Люк вполне может ознакомиться и с другим. К тому же, Асока, ты забываешь, ситхов всегда двое: учитель и ученик.

— А еще ученик убивает учителя, — произнесла бывшая ученица.

— Кто тебе сказал подобную чушь?

— Разве это не так?

— Если бы было так, то вряд ли кто-то вообще брал бы себе ученика — инстинкт самосохранения никто не отменял. Зато для джедаев эта позиция выгодна, ибо перебежчик все равно попытался бы уничтожить ситха. Кажется, подобного хотел Дуку, за что и поплатился.

— А как тогда...

— Действующих ситхов всегда двое. А будущее Люка пока весьма туманно. Одно можно сказать точно: он будет сильным.

— То, что у него есть способности, это важно?

Интересный вопрос. Двадцать лет назад он обрадовался, почувствовав, что его ребенок будет одаренным и сможет смотреть на мир его глазами. И отлично понимал, что, как ситха, способности Люка должны его волновать, как и количество мидихлориан в его крови. Скорее всего, Императора подобный вопрос тоже заинтересовал. Вот только Исард была права со своими словами: "Вы нужны Вейдеру как сын".

— Они ему пригодятся, — уклончиво ответил ситх.

— Я могу вам помочь с его обучением? Например, в фехтовании?

— Только как противник, Асока.

Тогрута изумленно посмотрела на него.

— И только с тренировочными мечами. Извини, но мне сын нужен живым. А ты совсем не умеешь останавливаться.

— Останавливаться?

— На тренировках учитель должен сдерживать себя, и для обучения нужен опыт, плюс, я сам решил ставить базу сыну.

Асока с интересом посмотрела на него.

— А Палпатину вы бы позволили учить Люка?

Он на секунду задумался.

— Позволил бы.

========== Новые уроки, новые вопросы ==========

Он был обязан посмотреть запись. Похороны Падме Амидалы Наберрие.

Темные волосы в цветах, закрытые глаза с черными пушистыми ресницами. Выражение лица спокойное, словно она уснула. Такая красивая, безупречная, чистая.

Руки лежат на выпуклом животе. Люк вновь убедился в правдивости слов отца — мало кто знал, что ребенок, которого она носила, все-таки появился на свет. Поэтому его и не искали.

Гроб с женщиной провожают люди. Мужчины и женщины плачут, и кажется, что небо плачет вместе с ними.

Люк выключил запись. На душе ощущалась удивительная пустота. Эмоций не было. Он в который раз напомнил себе, что эта женщина с видео — его мать, и что это ее похороны, но эмоций все равно не было. Он всегда знал, что его мать мертва.

Вместо этого были вопросы. Любила ли она его? Отец утверждал, что он был желанным ребенком. Что с ней случилось? Кто вообще замешан в этой истории? Кто инсценировал, что она умерла беременной?

"Мама, почему ты не берегла себя? Знала ли ты, что носишь одаренного ребенка? Думала ли ты об этом? Думала ли ты об отце, который тебя любил?"

Люк помнил, как Энакин Скайуокер смотрел на сенатора с Набу. Взгляды были намного красноречивее слов. Он любил ее и, скорее всего, поэтому не говорил о ней.

У его матери остались родственники. Но отец почему-то молчал и об этом. И сколько еще он от него скрывает?

* * *

Асока проснулась рано, наверное, потому что непривычно было ночевать в другой спальне, ибо ближайшую к главкому занимал Люк. Вейдер предпочитал держать мальчишку как можно ближе к себе.

— Может, кафа?

Мальчишка сидел в гостиной и завтракал, увлеченно уплетая бутерброды. Асока взяла кружку и сделала глоток. Каф пах приятно и оказался таким же вкусным, но немножко горьковатым на ее вкус.

— Асока, ты джедай?

— Разве твой отец тебе не объяснял, что при встрече джедая и ситха выживает только один?

Люк приподнял бровь.

— Стараниями твоего отца я не стала джедаем, иначе он не подпустил бы меня к тебе.

Асока вздохнула. Воспоминания нахлынули сами собой.

Ей было тринадцать, когда Совет назначил ее падаваном Энакина Скайуокера. Он принял ее неохотно, лишь потому, что иначе она попала бы в сельхозкорпус. Кем тогда она была в его глазах? Навязанным бременем, глупым, самоуверенным ребенком, который до этого не видел реальной жизни, "глазами Совета".

Кем был он? Неправильным джедаем, нарушавшим Кодекс, не всегда согласным с Магистрами, но заботившимся о ней. О девочке, свалившейся на него в самый разгар войны, постоянно путавшейся под ногами. Заботился, вытаскивал из передряг, прикрывал. Даже несмотря на то, что они часто спорили. Учитель из кожи вон лез, показывая, как настоящая жизнь отличается от Храма.

Сколько раз он спасал ее, наплевав на ее собственные уговоры, что нужно исполнять свой долг.

Потом было обвинение в убийстве. Кроме учителя за нее никто не вступился. Джедаи предпочли положиться на волю Великой Силы. Что для них одна жизнь, когда на кону репутация Ордена? Учитель успел найти доказательства невиновности, и ее не казнили. Вот только после двух лет, проведенных со Скайуокером, она не смогла вернуться в Орден, который так хладнокровно распорядился ее жизнью и спокойно отдал ее на заклание.

Учитель достойно принял ее решение и даже посоветовал отправиться к родственникам. И, несмотря на холодную непривычную маску, которую он демонстрировал членам совета, он понимал.

Далее последовали восстание джедаев и гибель Республики. Она пыталась хоть что-то узнать о Скайуокере, хоть какую-то ниточку, понять, кто убил ее учителя, и отомстить. И плевать, что месть недостойна джедая. Она все равно так и не успела им стать.

Вейдер. Энакина убил Вейдер, поведал ей Кеноби, все-таки откликнувшийся на ее зов.

Что ж, она убьёт его убийцу. Убийцу многих.

Она нашла его на Кашиике. Красный клинок встретился с синим и легко отбил удар, проводя такую знакомую дугу.

— Ты как всегда порывиста, Асока, — прозвучал чужой низкий голос. Рыцарь в черных доспехах тяжело дышал.

Откуда он знает ее имя?

— Вы убили моего учителя! — она была готова вновь рваться в бой.

— И кто это тебе сказал? — в холодном голосе звучала насмешливая ирония.

— Кеноби.

— А он не рассказал, как оставил умирать твоего учителя? Оставил сгорать заживо?

— Он не мог!..

— Твой наставник был учеником ситха. А ситхи — враги джедаев.

— Вы врете!

— Почему, Асока? Мне так и не удалось выбить из тебя орденские догмы. Про то, что джедаи не лгут, например?

Тогрута вздрогнула. Наконец пришло понимание, что там, за холодной ледяной стеной, действительно...

— Ты все еще не узнаешь своего учителя?

Она смотрела в визоры маски, понимая, что за ними скрываются голубые глаза.

— Но вы уничтожили Орден.

Сознание все-таки боролось с правдой. Ее шатало.

— Я защищал государство, Асока.

— От кого? Канцлер был ситхом, не так ли?

— А также моим учителем и другом. И единственным, кто способен сохранить государство.

— А джедаи?

— У них был выбор, и они его сделали. Мы только защищались.

Он говорил так спокойно.

— Тогда зачем? Объясните, зачем? Зачем вы играли со мной, делая вид, что заботитесь? Я верила вам!

— Все просто, Асока. Я не играл. Да, я был ситхом, но я привязался.

— Привязались? — с легким укором переспросила она, уже не способная контролировать эмоции.

— Нельзя привязываться — это правило джедаев, не мое, — спокойно произнес он, глядя ей в глаза.

Он просто стоял, рассматривая ее, ожидая чего-то. Нападения? Каких-то слов?

Она не знала, что делать, но что-то заставило ее спросить:

— И что теперь?

— Решать тебе.

Черная перчатка все еще лежит на рукояти клинка.

— Но ответь, разве я твой враг?

Она лишь помотала головой. Ситхи — враги джедаев, но там, за черными доспехами, находится ее наставник, ее друг, и она не могла заставить себя считать его своим врагом. И не активировала клинок.

— А Дарт Сидиус?

— Ему не до тебя. Если не будешь вредить Империи.

Сколько с тех пор прошло времени. Она смотрела на мальчишку, на сына ее учителя. Такой яркий отпечаток в Силе. Что плохого может быть в этом мальчике? И каким он станет?

Вспоминались слова наставника.

— Будущее Люка еще неизвестно. Но оставшиеся джедаи перешли черту.

— Опять война? Опять проливать кровь?.. — спросила она.

— За собственного ребенка? Вполне. — Четкий и хладнокровный ответ.

Люк упорно не сводил с нее взгляда.

— А что с Орденом?

— Я просто выбрала учителя, а не Орден. Так бывает, Люк. Иногда мы выбираем человека, а не организацию.

Асока вздохнула. Но она не жалела. Ей было не о чем жалеть.

— Как ты думаешь, когда появится твой отец? — спросила она, с интересом рассматривая мальчишку.

— Он в комнате связи и пока занят. Может, ты сама спросишь? — ответил Люк через полсекунды.

— Спросить как?

— Ну, мысленно... — ответил Люк, как будто это была вполне обычная и элементарная вещь.

— Люк, так не все могут. Такое возможно только между теми, у кого есть связь.

Зато теперь многое стало понятным. Например, неразговорчивость Люка и поведение самого Вейдера. Связь в Силе... Такое случалось редко, и это было очень ценно, тем более когда подобная связь устанавливается между ситхом и человеком, не являющимся его учителем.