Между ударом и надеждой, часть первая.

========== Между ударом и надеждой ==========

Падение в шахту реактора, последняя вспышка молний... И все. Пустота.

Правитель Империи помотал головой. Сон, просто сон, навеянный новостями. Эта ночь была непростой. День тоже обещал быть нелегким, но он любил сложности. Повстанцы часто их доставляли, но Кос Палпатин давно научился использовать удары врагов в свою пользу. Правда, новый удар явно добавит проблем... Но он разберется с этим, если не справится его непосредственный участник событий.

В тронный зал входит лорд Вейдер. Движения резкие, плащ развевается — лорд явно был несколько зол, что, впрочем, ощущалось и в Силе. Конечно, его ведь отозвали с поля боя в самый центр политических интриг. Это тоже поле боя, но только уже Императора. Они давно разделили арены, хоть и сражались за одно и то же.

В его сне ученик тоже был зол, он был в ярости — из-за него. Но и сам Император был несколько другой: лицо, испещренное шрамами... Сон был явно дурацкий. Зачем находиться на станции, когда ее пытаются взорвать? Да еще и шахта в Тронном зале...

Сидиус приказал Алым гвардейцам удалиться. Сегодня он откроет Вейдеру важную информацию, не предназначенную для чужих ушей.

Там, на станции, он тоже отдал этот приказ. Но он не мог сделать столько ошибок, да еще и таких глупых! Он явно сошел с ума, когда поливал светловолосого мальчишку молниями на глазах у его... Да, в этом сне он действительно заслужил смерть от рук ученика.

Ученик преклоняет колено — знак уважения и смирения. Ах да, Вейдер ждет наказания за взрыв Звезды Смерти... Ждет отчитывания. А в мыслях Императора это уже случилось давным-давно. Станция, желанная добыча повстанцев, должна была быть взорвана, и он, и его ученик знают это. А эмоции Вейдера... Он винит себя за тот упущенный крестокрыл. Знал бы он, кто был тем пилотом... Определенно, это было веление Силы.

Нет, сон, конечно, интересный, но при каких обстоятельствах ученик бы захотел его убить? Сидиус дал ему все, что тот хотел, все, что обещал сам Палпатин. Может, из-за расхождений в мировоззрении? Нет, они вроде бы доверяли друг другу... Вроде бы. А насколько ты знаешь своего ученика, Кос Палпатин?

Внезапно пришло понимание, что это произошло бы только при угрозе безопасности государству. Только если бы Император стал угрожать своей Империи... Безумный правитель — звучит страшно, как и во сне.

— Учитель...

А вот сейчас точно прочь дурацкие мысли. Его ученик вновь пришел за ответами, в которых он нуждается, хоть и не знает об этом. Но вначале...

— Личность пилота, взорвавшего Звезду Смерти, еще не установлена, Повелитель.

Палпатин лишь мотает головой:

— Установлена, лорд Вейдер.

Удивление. И отнюдь не из-за новости. Просто СИБ должна была изначально известить своего куратора, и единственное, что могло им помешать — прямой приказ Императора. Вейдер понимает, что это не недоверие и не наказание. У такого поведения Императора должны быть определенные причины.

— И Таркин еще не торопится открыть на него охоту, подумывая, как казнить за поломанную игрушку? — в голосе ученика неприкрытая насмешка.

Император улыбнулся, представляя реакцию моффа на новости. Тот еще построит занимательные предположения по поводу причастности Вейдера к взрыву.

— Моффа не удивит личность террориста, в принципе, как и меня. И ты был прав, друг мой, это одаренный.

Пауза. Ученик уже чувствует что-то — надвигающуюся бурю.

— Как и его отец, — добавил Император, понимая, что этим не смягчит удар. Отрубая по кусочку, не сделаешь последний удар менее болезненным.

— Его имя Люк Скайуокер.

Лорд пораженно замер в неверии.

— Он твой сын, — слова как контрольный выстрел, как финальный удар... — Юноша отличный пилот, как и его отец. И, как и Энакин Скайуокер когда-то, оказался в организации фанатичных идеалистов. Занятные аналогии, ты не находишь, друг мой? — продолжил Император.

Вейдер уже понимает... Пытается понять. Отец... Он сражался в том проклятом коридоре с собственным ребенком...

— День, когда станция взорвалась, был первым днем юного Скайуокера в Восстании.

Надо тщательно обрисовать перспективу, ибо Темный лорд от ошеломляющей новости еще не отошел.

— Там были люди, лорд Вейдер.

Не следует добавлять, что девяносто процентов экипажа эвакуировали. Преступление есть преступление. Вне зависимости от того, сколько было убито: сотни или тысячи.

Страх. Обычно очень сложно заставить испытывать это чувство ученика ситха, бывшего джедая, который считал когда-то, что все потеряно, который двадцать лет потратил на то, чтобы восстановить свою жизнь, получив свободу от джедаев, и считал главной своей целью сохранять благополучие и порядок в Империи. Он служил своему государству... И тут внезапный террористический акт, совершенный мальчишкой, в чьих жилах течет кровь Вейдера. И, несмотря на это, лорд ситхов отлично знал, что ждет в наказание юнца — не смерть, нет. Император всегда считал, что это слишком гуманное наказание для террористов, а вот пожизненное заключение на...

— Кессель, — вздрогнул ситх.

Найти и сразу потерять... Вейдер сверлил взглядом Палпатина: "Вы жестоки, Мастер. Да и жизнь тоже жестока".

— Он всего лишь мальчик, — это уже попытка защитить. — Он не знал, — убеждал ситх скорее себя, нежели своего собеседника.

Он понимал, что не сможет отменить приговор Императора. Но он пока и не вынесен...

Его мастер ответил:

— Конечно не знал. Вряд ли его опекуны сообщили ему правду. Информацию о пилоте в Империи знают лишь единицы...

Вот почему он узнал об этом только сейчас! Знают правду всего только пара агентов СИБа да сам Правитель.

Император продолжил:

— Повстанцы тоже не распространяются, прекрасно понимая, какими опасными для пилота могут быть эти сведения.

Эти слова как брошенный спасательный круг для Вейдера. Или иллюзия, если Мастер все уже решил за него. Но тогда этого разговора не было бы... Или это все же вопрос доверия?

— Что ты будешь делать, лорд Вейдер?

А вот когда спасательный круг выбивает из колеи...

— С одной стороны, сын — это твое личное дело. Но то, что он сделал — государственное, — отметил Император.

Серые глаза Владыки видели его насквозь. Сын... Он когда-то посчитал своего ребенка мертвым. Так ждать его появления и внезапно потерять. А сейчас вдруг узнать, что он жив...

— Я найду его.

Но он понимал, что, учитывая перспективы, будет лучше, если он никогда не поймает Скайуокера, несмотря на все желание. Но от судьбы не уйдешь. Учитель сказал, что взрыв мальчик совершил, только присоединившись к Восстанию, а значит, он и в дальнейшем будет угрожать Империи, пока...

— А дальше?

— Мальчик угроза, пока находится в Альянсе...

Учитель улыбнулся.

— Правильно.

Ученик поднял взгляд. Они слишком долго знали друг друга, чтобы скрывать мысли. Слишком очевидные мысли...

— Мальчик опасен, пока находится в Альянсе, ты прав.

Это была не угроза. Любой другой бы подумал, что это она и есть, но не те, кто умеет читать в душах. Это был шанс, дар...

— Император...

— Никто не узнает о личности виновника гибели станции, если ты сможешь заставить его прекратить эту преступную деятельность, — ученик удивленно приподнимает голову. — Ты хорошо служил мне, лорд Вейдер, — заметил Палпатин. — Мне бы не хотелось тебя терять.

— Учитель...

— Не спорь. Ты не привык отказываться от близких, а он твой ребенок, даже несмотря на то, что он не знает об этом. Когда-то ради его матери ты был готов на многое...

— Мне нужно будет поговорить с ним.

Палпатин лишь кивнул. Вейдер найдет своего сына, и очень скоро два Скайуокера встретятся.

— Скорее всего он упрям, как и ты, — заметил Сидиус.

Ученику скоро придется понять, как нелегко приходилось его учителям.

— И тебе надо учесть то, что они внушали ему.

— Они? — Вейдер сейчас занят мыслями о мальчишке.

— Во всем этом замешаны джедаи.

Вейдер ушел, оставив Императора в одиночестве, наедине с собственными мыслями. Шторм остановлен, убийственные последствия пали перед милосердием Императора. Он хорошо знал своего ученика — для лорда слишком тяжело подобное испытание. Он бы выдержал, но... Уж лучше так. Скоро, очень скоро он встретится с Люком Скайуокером, "невинным убийцей" стольких людей. А мальчик ведь действительно не знал, что делает, он лишь защищал тех, кого считал своими друзьями. Прямо как его отец. Фамильное сходство. Возможно, мальчик станет ценным ресурсом, но очень вероятно, что отец не позволит сделать из него инструмент чьих-либо интриг.

А пока они построят новую ловушку для повстанцев. Но тогда с ними уже не будет человека, взорвавшего ее предшественницу, не будет среди их рядов...

— Вы все слышали, Исард?

— Да, Император. Ваши приказания?

Он задумался. Знал ли ученик, что сказать юному повстанцу? Очень скоро они это узнают...

— Исард, вы отправляетесь за главнокомандующим.

========== Мальчик ==========

Он был всего лишь мальчиком. Светловолосый юноша, находящийся под покровительством главнокомандующего Вооруженных Сил Империи, не обделенный вниманием и самого Его Величества.

Но этот мальчишка уже раздражал его, и он не понимал причины. Быть может, его, Таркина, юноша бесил из-за своего покровителя? Или виной всему было незаслуженное доверие Палпатина?

Таркин тряхнул головой. В его эмоциях не было логики. Если Император считал мальчика достойным своей должности, то он имел на это основания и мог не делиться подобной информацией с остальными. Он понимал и принимал это.

Что касается Вейдера, то он почему-то считал, что у двадцатилетнего юнца хватит способностей для того, на что их не хватило у гораздо более опытных людей и профессионалов в своем деле. И ситх даже не потрудился объяснить, почему дал мальчишке подобное задание, выполнить которое ранее должен был сам.

— Сила, — вот и все объяснение.

Когда мофф услышал об этом, он вскипел, но промолчал. Раньше ему пытались доказать ее существование, но сейчас Вейдер обосновывал этим свои действия. И даже Его Величество недавно заметил, улыбаясь, что мофф до сих пор не верит в Силу, несмотря на близкое сотрудничество с Вейдером.

— Гранд мофф, — заметила Исард, удобно сидя в кресле, — вы даже с его личным делом не ознакомились.

— Зачем? Он и так все завалит. Это невозможно.

— Вы считали, что и Звезду Смерти уничтожить невозможно, — Исард улыбнулась. Она умела бить по больному месту.

Появилось чувство, что он чего-то не знает.

— Его настоящая фамилия Скайуокер, — добавила она.

"Ситх", — выругался Таркин про себя. "Сила", — сказал тогда Вейдер. Значит, еще один одаренный. Хотя не факт, что у него характер, как у Вейдера.

========== Допрос с пристрастием" ч.1 ==========

Написано в соавторстве.

Атри в роли Исард.

Автор идеи зарисовки: innatemnikova (ответственная за Вейдера и Люка).

Время действия фика — несколько дней после Явина-4. Звезда Смерти взорвана, Альдераан — нет.

Легко искать, когда знаешь, что нужно найти. Явин был окружен имперскими войсками. Из блокады не выйти. Почти не выйти. Но он опытный пилот, он знал способ и не сомневался, что его знали и повстанцы. Что ж, придется ему и его эскадрилье сыграть сегодня в прятки. Прятаться ему было не по вкусу, но добыча стоила того. А вот и истребители повстанцев выступили на сцену.

Пора показаться. Пару предупредительных выстрелов. Лорд Вейдер почувствовал легкую волну страха из истребителя справа. Цель найдена, но в этот раз он отлично знает, кто сидит за штурвалом.

Остальные ему не нужны. Он вполне может позволить себе упустить пару повстанцев, в конце концов, он пришел сюда за главным призом.

Мальчишка, несомненно, талантлив, но ему не противостоять Черной эскадрилье. Они зажимали его в тиски. Правильно — меньше возможностей маневрировать, ближе к разрушителю. Его сын не хотел сдаваться, но наконец юркий истребитель был пойман лучом захвата. Ситх приземлился на "Исполнителе" одновременно с сыном. Вейдер наблюдал, как мальчика уводят штурмовики. Он его поймал, но дело не доведено до конца. Это только начало, и Вейдер лишь выполнил свою часть. Мальчик должен немного посидеть в камере, остыть. А его отец должен собраться с мыслями, пока Исард будет заниматься своей частью работы.

* * *

Люка уже перевели в комнату для допросов. Он сидел там некоторое время один, ожидая неизвестно чего. Пыточные дроиды? Сыворотка правды? Они могли делать с ним что угодно, он все равно не предаст друзей.

В комнату заходит молодая женщина в строгом черном костюме без знаков отличий. Женщина?! Молча садится и так же молча пару минут читает досье Люка Скайуокера.

— Скажите, Люк... Вы не возражаете, если я буду называть вас просто Люк? По каким идеологическим соображениям вы присоединились к Альянсу? — она говорит спокойным ровным тоном.

— Можете, — с дерзостью в голосе отвечает Скайуокер. Ему уже нечего терять. Он не сдаст своих, да и за несколько дней в Восстании он немногое узнал. — Вы все можете. Империя убила моих дядю и тетю.

— А вам известно, что ваш дядя первым начал стрельбу, совершенно не подумав, что в ходе перестрелки может пострадать и его жена?

— Мой дядя не мог... — начал Люк.

— Вполне мог. Я могу предоставить вам записи. Верите вы в это или нет, но в планы Империи никогда не входило убийство мирного населения, хотя бы потому, что, согласитесь, это довольно глупая и абсолютно бесперспективная политика, — замечает она.

— А как же Альдераан? И Явин-4? И можно тоже называть вас по имени? — мальчик дернулся. Он едва мог усидеть на одном месте. Синие глаза смотрели на Исард с неприкрытым вызовом.

Исард откинулась на спинку кресла и улыбнулась.

— Ну что ж, Люк, это справедливо. Можете называть меня Исанне. Что до Альдераана... Если бы мы действительно хотели его взорвать, мы бы его взорвали. То же самое касается и Явина. Ну зачем Империи взрывать планеты?

Крыть нечем. Мальчик затих, но ненадолго.

Вейдер, наблюдавший за допросом через экран, напрягся. Его сын неплохо держался, не показывал страх, смотрел прямо в глаза главе СИБа. Впрочем, он и не знал, что эта женщина возглавляет службу имперской безопасности, иначе задался бы вопросом, почему его, простого повстанца, допрашивает столь важная персона.

— Я ненавижу Империю, хотя бы потому, что Дарт Вейдер убил моего отца.

Главнокомандующий имперских Сил был несколько изумлен. Исард бы многое отдала за возможность увидеть его сейчас без маски. Его выбили из колеи не только слова, но и жгучая ненависть в них. Его ненавидел собственный ребенок, которому жестоко соврали. Вейдеру захотелось ворваться в комнату для допроса, но он сдержался. Его учитель был прав: мальчику вполне могли солгать об отце. Также правдой было то, что он не сможет адекватно вести себя с собственным сыном, который, похоже, унаследовал его упрямство.

Что бы он сказал на подобное обвинение? "Нет, я твой отец"? Это слишком резко, да и какую реакцию он бы получил в ответ? Вряд ли это было бы мгновенное признание.

Вейдер сложи руки на груди. Что ж, посмотрим реакцию Исард. Она, скорее всего, тоже немало удивлена подобным заявлением.

Но прочитать что-либо на лице директора СИБа было, как всегда, совершенно невозможно.

— То есть вы присоединились к Альянсу с единственным желанием отомстить? Я вас правильно поняла? И готовы были ради этого убить полтора миллиона человек, работающих на Станции? Людей абсолютно посторонних и ничем перед вами не виноватых?

Исард была на высоте. А вот на лице сына появилась растерянность. Но всего лишь на секунду.

— Я защищал своих друзей, — прозвучал наконец ответ.

Вейдер помотал головой. Мальчик, ты вообще задумывался о том, кто твои друзья? Да и вообще, интересно, как Люк попал в эту террористическую организацию, в которой якобы находятся его друзья?

Исард разглядывала Люка некоторое время, слегка склонив голову набок.

— Защищали своих друзей, — повторила она медленно. — И вы бы могли спокойно жить дальше, имея столько невинных смертей на своей совести? Только представьте, у скольких людей в этой галактике появилась бы причина ненавидеть вас так же, как вы ненавидите лорда Вейдера.

Мальчишка сжал подлокотники кресла. "Исард профессионал. Не тебе с ней тягаться, сын", — подумал Вейдер. Так странно, этот мальчишка примкнул к преступникам, помогал мятежникам, а он за него беспокоится. Неужто в нем родительские инстинкты проснулись?

Исард спокойно смотрит в синие глаза мальчишки. Такие же синие, как и у его отца, лицо которого скрыто маской. Ей легче, у нее нет своих детей. Впрочем... Что бы делал Вейдер, ведя этот допрос? Хотя допросом это и назвать-то нельзя. Всего лишь разговор, пусть даже мальчишка этого и не понимает. Но он, скорее всего, попытался бы надавить на Скайуокера. И вряд ли бы из этого что-то вышло. Мальчишка вполне мог унаследовать характер отца.

Люк нервно сглотнул. Он уже начинает что-то понимать, но будет отстаивать свою позицию просто из упрямства.

— А то, что творит Империя? Пытки, убийства...

Плохой аргумент, мальчик. Тебя же никто не пытает, даже сыворотку правды не вкололи, не стали спрашивать, где твои обожаемые друзья-террористы. Глупый ребенок. Интересно, если сын действительно похож на него, то каково же приходится окружающим его людям? Как Император терпит его упрямство, именуемое верностью принципам?

— А что конкретно Империя творит? Какие пытки и убийства? — интересуется Исард.

— Вейдер пытал принцессу Лею Органу.

Исард рассмеялась.

— Это вам принцесса Лея сказала? Люк, если бы лорд Вейдер ее пытал, она была бы не в состоянии так бодро бегать по Станции. А что, вы заметили какие-либо следы насилия? Пятна крови? Синяки? Кровоподтеки? У нее были признаки сильного ментального воздействия, такие как плохая координация движений, неспособность сосредоточиться, провалы в памяти, головная боль?

Мальчик даже побледнел. На секунду Вейдеру стало жаль мальчишку. Глупый, не стоит соревноваться с Исард. Как и не стоит верить всем подряд.

— Нет, — Люк все-таки признал свое поражение. — Чего вы хотите, Исанне? Зачем этот разговор?

"Мальчик понимает, что это всего лишь разговор. Не все еще потеряно", — подумал младший ситх.

— А знаете, Люк, — сказала Исард после короткой паузы, полностью проигнорировав его вопрос, — я ведь очень хорошо помню Энакина Скайуокера. Очень симпатичный был молодой человек, особенно когда улыбался.

Надо же, Исард помнит его в бытность Энакином. Но он или не знал ее тогда, или не замечал. В то время для него важна была лишь Падме... Интересно, что Исанне испытывает сейчас, глядя на его копию двадцатилетней давности? Мальчишка мало унаследовал от матери.

— Вы знали моего отца? — удивился мальчик, его глаза округлились, а брови скрылись за светлой челкой. — И, тем не менее, работаете на его убийцу, — в голосе снова зазвучала непривычная жесткость.

Ну кто же сказал Люку подобную чушь?! А у мальчика все-таки есть способности — он почувствовал, что Исане действительно работает на ситха. И эта жесткость в голосе сына...

— Люк, а почему вы так уверены, что ваш отец мертв? — спросила Исард.

— Мои дядя и тетя это сказали, и Бен Кеноби подтвердил их слова, — ответил Люк.

Услышав имя бывшего учителя, Вейдеру захотелось что-нибудь сломать. Похоже, Бен Кеноби не только подтвердил это, но и еще сказал, что Вейдер убил сам себя. Ситх еще раз глянул на сына. Одаренный. Мальчик, да из тебя же хотели сделать орудие мести! И кто еще ему говорил, что джедаи не мстят? Вейдеру очень хотелось оказаться рядом с сыном, но он лорд ситхов и должен сдержать подобное желание. Слишком рано, говорила Сила. Позволь Исард сделать свою работу, говорил Палпатин.

Исард посмотрела Люку прямо в глаза.

— Они вам солгали.

— Что?! — мальчишка уставился на Исард с открытым ртом. Ладони Люка сжались в кулаки. Ну, не одному же Вейдеру сегодня удивляться.

— Они вам солгали, — спокойно повторила Исард.

— Мой отец жив? — изумленно воскликнул Скайуокер.

"Мальчик явно не обучен, — хмыкнул Вейдер. — Иначе он бы знал, что его отец не только жив, но и стоит рядом", — подумал ситх с раздражением. Он знал причину этого ощущения. С самого захвата Люка (хотя нет, даже раньше) ему хотелось встретиться с сыном, поговорить. И все-таки глаза мальчишки светились такой надеждой...

— Ну, когда я его видела сегодня в последний раз, был жив, — с легчайшим намеком на улыбку заметила Исанне.

— Вы видели его? — ошарашенно спросил Люк, разглядывая свою собеседницу.

Исард почувствовала себя будто под сканером. Мальчик буквально впился в нее глазами.

— Я на него работаю, Люк, — ответила она. — Я оставлю вас на пару минут.

Бросив еще раз взгляд на притихшего Люка, Исард встала и вышла из комнаты.

Вейдер стоял возле экрана и задумчиво смотрел на своего сына.

— Милорд, вы действительно хотите, чтобы Люк услышал это от меня?

Конечно, он не хотел, но иногда надо поступаться своими желаниями. Он был отцом этого мальчишки, а Люку нужно дать время. Палпатин говорил ему не быть резким, не торопиться. У него еще будет время, никто не собирается отнимать у него мальчика, больше никто... Интересно, и почему учитель своих детей не завел?

— Покажите ему свидетельство об изменении имени.

— Как пожелаете, милорд.

Исард вернулась в комнату. Люк сидел, уронив голову на руки, все в той же позе, в которой она его оставила.

Она подошла к столу и молча положила перед ним деку.

Люк пробежал глазами по тексту.

"Гр. Энакином Скайуокером..."

В комнату вновь вошли, но это была не Исане.

"...изменено на имя Дарт Вейдер..."

Шипение респиратора. Люк оторвался от деки. Напротив него стояла черная фигура.

— Ну здравствуй, сын, — произнес лорд Вейдер.

========== Допрос с пристрастием ч.2 ==========

Протокол допроса:

Начало допроса: несколько дней после взрыва Звезды Смерти.

Место допроса: СЗР "Исполнитель".

Участники:

Лорд Вейдер — главнокомандующий Вооруженных Сил Империи (innatemnikova).

Исанне Исард — глава СИБа и в данный момент — следователь (Атри, которая поистине великолепна в этой роли).

Допрашиваемый: Люк Скайуокер (innatemnikova).

— Ну здравствуй, сын. А сейчас мы обсудим взрыв Звезды Смерти.

Он всегда умел производить впечатление, о чем в данный момент свидетельствовали расширившиеся глаза мальчишки и слегка отвисшая челюсть. Люк отодвинулся подальше, насколько мог, но бежать было некуда. Впрочем, юный повстанец быстро пришел в себя.

— Я вам не сын! — огрызнулся Скайуокер.

— А тест ДНК говорит об обратном, Люк, — сказал ситх удивительно мягко и спокойно.

Мальчишка действительно был его. Внешность, наличие Силы, упрямства и некоторой строптивости — все это было унаследовано от отца. Одно дело — узнать о наличии сына от Императора и совсем другое — почувствовать это, увидеть в Силе и понять, что этот мальчишка — тот самый когда-то долгожданный ребенок.

— Он поддельный, как и многое здесь. Вам же нужна от меня только информация. А все это — просто уловки.

Люк сильный характером. Он боится предать товарищей и поверить, что отец действительно жив. А вдруг это окажется ложью? Но Люк же чувствует, хотя для юнца все не так очевидно, как для лорда ситхов.

— То есть ты считаешь, что мне надо применить к тебе сыворотку правды? Распорядиться накачать тебя наркотиками, чтобы ты рассказал о своих друзьях-мятежниках, сын? — нажим на последнее слово.

Все-таки Исанне была слишком мягкой к нему. Надо было действовать жестче, тем более что времени не так много, как хотелось бы.

— Не называйте меня так, — прошипел Скайуокер. — Вы не имеете права!

Ему давно не говорили этой фразы. Уже очень много лет никто не сомневался в правах лорда Вейдера.

— Это право, мальчик, я получил девятнадцать лет назад, точнее, восемнадцать лет и три месяца. В твоем личном деле ошибка: ты родился в День Империи или же на следующий после него.

— Откуда вы... — начал Люк.

— В последний раз, Люк, когда я видел твою маму живой, она была с нашим общим знакомым Кеноби. Через несколько дней я узнал, что она умерла вместе с нерожденным ребенком. Как выяснилось пару дней назад, я ошибался.

— И вы убили его! — в глазах ясно читалась ненависть. Мальчишка, похоже, успел привязаться к Кеноби. Вейдер не увидел очевидного.

Упрямство — это их семейная черта? Да уж, много чего интересного сегодня узнает Исард. Что ж, мальчик, придется тебя ломать. Что поделаешь, но Люк не оставлял ему выбора.

— В данный момент, узнав, что сказал тебе Кеноби, я лично считаю, что он слишком легко отделался. Он солгал тебе.

Насчет личности того, из-за кого он носит маску и костюм, мальчика лучше не просвещать. Вейдер и так вываливает на него слишком многое. Ему говорили действовать аккуратнее.

— И почему же я должен верить вам? — в глазах, в душе, во всем его существе читался вызов. Не страх, а именно вызов.

А вот сейчас даже Исанне сможет удивиться.

— Есть отличный способ проверить.

Вейдер снял с пояса световой меч и положил на стол.

— Мой световой меч, — заметил Люк.

— Точнее, мой бывший. Ну, Люк, если ты так уверен в Кеноби, — Вейдер силой толкнул меч к Люку. — Сможешь?

Мальчишка взял в руки меч и с удивлением, легко читаемым в широко раскрытых глазах, посмотрел на ситха. Все затихло, лишь мерное механическое дыхание респиратора нарушало тишину. Вейдер сидел спокойно и смотрел на сына, в чьих руках было сейчас оружие. Одно нажатие на кнопку и даже не надо наносить удара. Но Люк колебался.

— А ведь сомневаешься, не так ли? — усмехнулся Вейдер. — Несколько дней назад ты убил пару сотен людей одним выстрелом. Ты ведь не убийца, мальчик, а хочешь им стать. Причем убийцей собственного отца.

Люк выпустил оружие из рук, и Вейдер забрал клинок.

— У кого мог оказаться меч твоего отца? Скорее всего, именно у того кто, чуть не убил его, — заметил ситх.

Мальчишка ошарашено смотрел на него, внезапно начиная понимать.

— Люк, несмотря на то, что ты сделал, ты мой сын. Император уже все знает и он закроет глаза на твою выходку, если пойдешь со мной, — глубокий вздох. — Если нет, то тебя ждет Кессель. Пожизненно. Прости, большего для тебя сделать не могу. Решай, пока не решили за тебя. Свой ответ ты скажешь Исанне. Я не приду, пока сам не позовешь.

Вейдер вышел, оставляя сына одного, давая ему время, чтобы понять и принять. Для него выбор был очевиден. Но не для Люка.

* * *

Он думал, уставившись в иллюминатор, пытаясь понять и найти ответы. Ситуация выбивала из колеи, привычное восприятие мира изменилось.

Подошла Исард, но не слишком близко, оставаясь стоять за спиной Вейдера.

— Милорд?

— Я хотел бы узнать ваше мнение, Исанне, — спросил Вейдер.

— Милорд, все зависит от того, насколько этот мальчик вам нужен.

Ему было трудно сказать эти слова, ему было сложно признаться в этом даже самому себе.

— Он мне нужен.

Всего три слова. Для чего? Зачем? Ответов не было. Он повстанец, он враг, но все-таки он твой сын. Но и Императору Люк для чего-то нужен. Его Мастер привык просчитывать все наперед. И, похоже, Палпатин считает, что ученик вполне способен найти ответ на эту головоломку.

— Тогда нет того, на что Империя не смогла бы закрыть глаза.

— Теперь главное, чтобы Люк что-то понял, — Вейдера выводило из себя то, что он никак не мог повлиять на ситуацию.

У мальчишки есть несколько часов в камере, чтобы понять и остыть.

— И вам придется этим заняться, Исанне, — сказал ситх, улыбаясь под маской, отлично понимая, на что он ее отправляет.

Император же не зря отправил ее с ним. Трудно контролировать себя рядом с сыном. Он здесь заинтересованное лицо. Он слишком сильно хочет, чтобы мальчик пошел с ним.

Вейдер решил, что позволит себе еще раз увидеться с сыном, но только если Люк сам позовет его.

* * *

Люку чертовски надоело сидеть в этой камере. Он изучил ее вдоль и поперек. Тридцать шагов в ширину, двадцать в длину. Само по себе измерение камеры было бесполезным занятием, всего лишь попыткой уйти от собственных мыслей. От самого себя.

Лгал ли Вейдер? Если да, то зачем? Что вообще значил этот трюк с мечом? После убийства Бена Скайуокер с легкостью мог нажать на кнопку на мече. Лгал ли Бен? Потому что клинок мог быть только у убийцы.

Его не пытали, не пытались выяснить информацию об Альянсе. Но что тогда нужно Империи от него? Империи, которая виновата в гибели его родных. Впрочем, он тоже виноват в смерти чьих-то близких. И, то ли повинуясь интуиции, то ли безумной надежде, но Люк действительно верил или просто хотел верить Вейдеру, слишком уж искренними были его слова. Но его друзья... Лея...

Так Вейдер действительно его отец?

Что значат эти слова: пойдем со мной?

Уж не хочется ли ему верить этому человеку просто потому, что он боится наказания?!

А действительно, забавно, он, террорист и повстанец, сейчас этого боится меньше всего.

И чего тогда хочет Люк? Ответ уже зародился где-то в глубине его сознания. Он хочет больше узнать про человека, скрывающегося под маской.

"Твой отец был рыцарем-джедаем", — мелькнули в голове слова Бена. Он был этаким рыцарем Света. Человек, закованный в черную броню, тоже был рыцарем. Только немного другим.

Люк лег на кровать, уткнувшись носом в подушку. Легче не стало.

* * *

Исанне зашла в камеру и села на стул.

— Хотите воды?

— Нет. А чего хотите вы? — мальчишка впился в нее синими глазами. Раздосадованный, сомневающийся мальчишка. — Исанне, — добавил он, пытаясь смягчить резкость своих слов.

— Хочу помочь вам хоть немного прийти в себя.

— И как же? — гордость не давала ему самому попросить о помощи.

Исанне улыбнулась.

— Раз воды вы не хотите, так для начала могу ответить на ваши вопросы, — и добавила. — И не говорите, что у вас их нет. Вопросов нет только у дураков, а вы, вне всяких сомнений, умный мальчик.

Вопросов действительно было море, но один имел наибольшее значение.

— Какой он?

— Он самый лучший друг, который у меня когда-либо был.

"Энакин был хорошим другом", — пронеслось у Люка в голове. Картинка потихоньку связывалась...

Мальчик настойчиво смотрел на Исанне и ждал, что та скажет дальше.

— Знаете, Люк, преданность, не зависящая от обстоятельств и личной выгоды — редкая вещь в этой галактике.

— Оби-Ван сказал мне, что он предал джедаев. Это правда?

— Нет. Он просто решил не предавать своего учителя. И это был не Кеноби.

— А сейчас, по его мнению, я должен предать своих друзей, — задумчиво протянул Люк, уставившись в угол камеры.

— Какой смысл вы вкладываете в слово "предать"?

— Бросить, перейти на сторону врага, обмануть доверие... К тому же, зачем ему сын-повстанец, если он действительно сказал мне правду? Скорее всего сказал, иначе вы бы со мной так не нянчились, — иронично улыбнулся Люк скорее своим мыслям, чем Исард.

— А почему вы так уверены, что вы нам нужны "на нашей стороне"?

— Исанне, я, конечно, наивный, но не дурак. Если бы был не нужен, вас бы тут не было. У вас, кроме меня, очень много забот, и у него, полагаю, тоже.

— Вы нужны Вейдеру как сын. Я с вами вожусь по этой же причине. И все. Так почему вы думаете, что вы нужны нам на "нашей стороне"? Каким бы умным мальчиком я вас не считала, особой ценности в вас, как в союзнике, я не вижу.

Люк облегченно вздохнул. Именно это он и хотел услышать.

Мальчишка смог даже слегка улыбнуться. Только сердце продолжало бешено колотиться. Может быть, он и надоел этой женщине, ведь он не мог точно понять ее эмоции. Но она сказала правду, он это чувствовал...

— А знаете Люк, что мне в вас не нравится?

— Я полагаю, упрямство?

Вариантов у него было много. Исанне злилась на него, определенно. Но это знание стоило того.

— Из таких умных мальчиков, как вы, получаются самые страшные фанатики.

— Что вы имеете в виду?

То, что он так переживал между тем, чтобы узнать собственного отца или предать идеалы? Что важнее: человек или идея? И что он на самом деле выбирает?

— Вы знаете, что я имею в виду, — проговорила Исанне, глядя ему в глаза, — сколько смертей на вашей совести с того момента, как вы покинули Татуин? Для таких, как вы, достаточно поделить группу людей на две части. Например, на полосатых и клетчатых, и сказать, что полосатые — это наши друзья и они хорошие, а клетчатые — наши враги и, следовательно, плохие. И вы пойдете убивать, не требуя дополнительных объяснений.

— А как делаете вы?

Исард усмехнулась:

— Не вешаю ярлыки и не иду за лозунгами. И Люк, как правило, я не даю советов, но в вашем случае сделаю исключение, так, на будущее: научитесь отвечать за свои поступки без ссылок на поступки других людей. Это признак внутренней зрелости.

— Я учту, — сказал он, сделав паузу. — На будущее.

— Подумайте над моими словами, — напоследок сказала Исанне, покидая камеру.

Вейдер уже ждал ее неподалеку, уставившись в монитор и стоя спиной к ней.

— Упрямец, — в голосе ситха все-таки прозвучали нотки гордости. — Впрочем, это не так уж плохо. Он умеет добиваться своих целей. Что ж, я должен извиниться перед вами, Исанне.

— Боюсь, милорд, одними извинениями вы не отделаетесь.

— А вы знаете, за что я прошу меня простить? — поинтересовался ситх.

— Милорд, если бы Люк не был вашим сыном, я бы озвучила вам свою теорию. А так я лучше предоставлю возможность объяснить вам.

— Мне надо было проверить мальчика, и этой проверкой стали вы, Исанне. Вы очень помогли мне. Я уже ответственен за него, а вы отлично знаете, что я никогда не отказывался от ответственности, да и не только от нее. Хотя все-таки было бы интересно выслушать вашу теорию.

— Думаю, не стоит. Не знаю как вы, а я свое мнение о Люке сложила. Что теперь?

Вейдер усмехнулся.

— Любопытно, — сказал лорд, наблюдая за изображением. — Исанне, вы тоже считаете, что я несколько фанатичен? Впрочем, можете не отвечать.

Он наконец повернулся к ней лицом.

— Вы сказали мальчику самое главное. Только сам Люк может выйти из этой камеры.

* * *

Дверь вновь отворилась, и в камеру вошел Дарт Вейдер. Люк тут же приподнялся с кровати.

— Ты звал меня, — сказал ситх.

Мальчишка удивленно посмотрел на него, отряхивая светлую челку.

— Я не...

— Ты хотел меня видеть? — уточнил Вейдер, зная, что мальчик не понимает, что между ними есть связь в Силе. Этому юнцу еще столько всего неизвестно, но он уже столько успел натворить. Люк убил многих, а он, ситх, главнокомандующий имперской армии, так и не смог увидеть в нем врага.

— Да, — такое короткое слово, но в нем было столько значимости: и море вопросов, и эмоции, и чувства, и возможное признание такой очевидной для ситха правды.

— Ты понимаешь, что сделал?

Мальчишка опустил глаза. Его руки по локти в крови. Один выстрел, всего один — и тысячи жизней оборвались в один миг. И оправдания здесь бесполезны. Их жизни уже не вернешь. И никакая демократия и лозунги не стоят жизни людей. Люк не оправдает их смерть пафосными тезисами, он не успокоит их близких словами о светлом будущем. А главное, он никогда не сможет оправдаться перед самим собой. Ведь свобода — это настолько непонятно, а смерть... Смерть ходит рядом. Империя не взорвала Альдераан, но он уничтожил Звезду Смерти. Так кто же начал эту войну: Альянс или Империя? И, спрашивается, за что они воюют?

— Какое должно быть наказание за подобное? — холодно спросил ситх.

— Смерть, — тихо ответил он, смотря на Вейдера, застыв в напряженном ожидании.

Главнокомандующий повернулся к нему спиной и направился к выходу из камеры.

— Ты идешь? — спросил Вейдер, остановившись у двери.

— Да.

========== Отцовство ==========

Лорд неотрывно смотрел на светловолосого мальчишку с такими знакомыми голубыми глазами. Незнакомый юноша почему-то казался таким родным и своим.

"Доверяй своим инстинктам", — посоветовал Император.

Вейдер ведь действительно испугался за сына. В восемнадцать лет попасть на Кессель... Он бы все сделал, лишь бы убедить мальчишку в неправильности идей Восстания, лишь бы защитить его. Император знал это и манипулировал учеником для достижения быстрого признания. Мальчишка уже был взрослым, но это не отменяло того факта, что он был его сыном. Учитель хорошо изучил его и понимал, что он не откажется от мальчишки.

Сила тихо шептала в юнце, заботливо сворачиваясь комочком; спящая и необузданная, пока что бесконтрольная, но охраняющая мальчишку. Именно Сила защитила Люка в явинской битве.

Смог бы Император пройти мимо такого потенциала? Нет, не смог бы, как не смог пройти мимо джедайского падавана по имени Энакин Скайуокер. Вывод был однозначен: мальчишке ничего не грозило, в отличие от джедаев. Палпатина никогда не пугал большой потенциал.

Люк недавно потерял опекунов, что и заставляло его еще больше цепляться за друзей. Они были единственным, что все еще имело для мальчишки значение. Вейдер помнил, как потерял мать, что только усилило его привязанность к Падме. Привязанность к друзьям... Он помотал головой, отгоняя ненужные мысли. Его сын теперь будет рядом с ним, и Вейдер не отдаст родного ребенка никакому Восстанию. Он улыбнулся. Это уже привязанность. Можно ли одну привязанность перебить другой? Мальчишка ведь хорошо чувствует эмоции, а Вейдер уже воспринимает его как сына. Да и Люк потянулся к нему. Вот в чем состоит план Императора. Что ж, Владыка хорошо разбирался в человеческих чувствах.

"Не забывай, что он может быть похож на тебя. А тебе было очень сложно навязать что-то насильно", — посоветовал учитель, отправив с ним Исард.

Учитель слишком хорошо знал его; Вейдер предпочел бы заявить, что все, что делал сын, неправильно, и... И ни к чему хорошему это бы не привело. Мальчишка даже Исане несколько помотал нервы. Впрочем, совсем немного, очевидно, чувствуя, что она не желала ему зла.

Ну что же, теперь Вейдер был готов для первого нормального разговора с отпрыском, который состоится уже не в камере и не в комнате для допросов, а в каюте.

— Как ты понимаешь, в Восстание ты не вернешься, и я бы не хотел, чтобы мой собственный сын гнил на Кесселе или чтобы его казнили за государственную измену. Твоя мама не простила бы мне подобного. Как и не одобрила бы твою деятельность. Она вообще была против всяких акций, приводящих к войне.

— Мама?.. — Люк с интересом посмотрел на него, и Вейдер с опозданием понял, что сын толком ни про него, ни про мать ничего не знает. Да и он сам знал о сыне только информацию из имперских отчетов.

— Тебе о ней тоже не рассказывали? — спросил Вейдер.

Гнев поднимался в нем неконтролируемой волной. Он бы еще как-то мог понять, почему Кеноби не рассказал Люку о нем, но о Падме?

— Кеноби, между прочим, неплохо ее знал. Ее звали Падме Амидала Наберрие. Она была сенатором с Набу и поддерживала Палпатина.

Мальчишка несколько удивился. Впрочем, заполучив себе в отцы главнокомандующего имперской армии, стоило ли удивляться, что его матерью оказалась сенатор.

Вейдер хмыкнул, вспомнив, как Исард сказала Скайуокеру, что ответит на все его вопросы. Вопросы у мальчишки были, масса вопросов. Но не к ней, а к нему.

— Главное, Люк, мы с твоей матерью очень ждали твоего появления на свет. Я был вне себя от горя, когда узнал о смерти Падме и нерождённого ребенка. Насчет последнего, к счастью, я ошибся.

А вот это мальчику знать нужно, чтобы не настроил себе кучу неприятных предположений.

— Но там, в каньоне Звезды смерти, ты чуть не исправил мою ошибку, потому что именно я шел за твоим истребителем, мальчик.

Глаза Люка округлились.

— Я участвовал в том сражении и именно я чуть тебя не убил, — пояснил Вейдер, вспоминая свое секундное замешательство и попутно проклиная Кеноби.

— Ты потерял родных и хотел отомстить, я понимаю это. Оуэн сам начал перестрелку, насчет Беру допускаю, что кто-то превысил необходимую оборону. Обещаю, виновные будут найдены и наказаны. Но именно конкретные виновные, а не любые имперские военные. У людей на станции, между прочим, тоже были дети и близкие.

Люк поморщился — чувство вины до сих пор мучило мальчишку.

— И что ты собираешься делать? — спросил Люк, поднимая глаза на него. Это был очень важный вопрос, с которым нужно было срочно определиться.

— Показать тебе то, что я строил долгие годы, а ты хотел разрушить. Показать тебе Империю. Ты же еще кроме Татуина и Явина-4 ничего толком не видел.

Вейдера несказанно удивило, что сын смог столько лет провести на захолустной пустынной планете. Но, скорее всего, его там удерживал только долг перед опекунами.

— Между прочим, мальчик, во времена Республики на Татуине процветало рабство, в Империи же его нет. Сейчас мы с тобой направляемся в Центр Империи. Первое время ты будешь жить со мной. Заодно и познакомимся. И запомни: ты никогда не был в Восстании, тебя никогда не задерживали и не допрашивали.

— А Исане? — спросил Люк.

— Директор СИБа достаточно компетентна, чтобы молчать о нашем маленьком секрете.

— Она директор СИБа?!

— Что, повстанческая пропаганда показывает ее немного другой?

Мальчишка нервно сглотнул.

Он чувствовал гнев Вейдера. Будучи еще ребенком, Люк столько времени мечтал об отце, мечтал стать великим пилотом, после рассказа Бена мечтал стать джедаем... А сейчас перед ним стоял совершенно неизвестный человек, назвавшийся его отцом.

— Почему Бен солгал? — взгляд синих глаз требовательно впился в маску. Он хотел правды, он устал от лжи.

— И почему спрятал тебя на маленькой бедной планете? Почему отдал воспитывать людям, даже не являющимися твоими кровными родственниками? Почему потащил к мятежникам? И почему решил героически умереть у тебя на глазах?

Стоило признать: вся жизнь сына была одним единым планом мести джедаев.

Мальчишка лишь кивнул, ожидая ответа.

— Он хотел сделать из тебя моего врага. Он хотел, чтобы ты примкнул к моим врагам, чем и объясняется твое присоединение к Восстанию. Твои способности, несомненно, усилили бы их.

— Какие способности?

— Способности к Силе, которые ты унаследовал от меня.

— Кеноби что-то говорил об этом...

— Но ты не особо понял, — закончил Вейдер. — В детстве ничего странного не делал?

Мальчишка несколько смутился. Да, он делал вещи, которые не мог объяснить дяде, и которые очень злили Оуэна.

— Иногда угадывал, что произойдет, находил пропавшие вещи...

— Предчувствие, — кивнул Вейдер.

Люк вопросительно приподнял бровь, и ситх решил прояснить.

— Сила дает много способностей, которые можно использовать по-разному. Например, при пилотировании, что ты и продемонстрировал на днях...

Люк закрыл на секунду глаза.

— Там ведь тоже был ты? — спросил сын. — Ты летел справа от меня, загоняя в ловушку?

Вейдер кивнул.

— Мне необходимо было поймать тебя раньше, прежде чем ты наделал бы еще глупостей. Должен отметить, ты хорошо летаешь.

— Ты тоже, — смущенно ответил Скайуокер. Люку тоже было необычно найти у них что-то общее. — Раньше я хотел поступить в Летную академию.

— По-моему, для тебя уже слишком поздно. Тебе не Академия нужна, а летный опыт. Это я тебе как ее куратор могу сказать. Но и образованием стоит заняться.

Последнюю фразу ситх отметил для себя. Император четко сказал: не пытаться давить на мальчика. А хотелось очень сильно.

— Что с моими друзьями? — мальчишка перебил его мысли. Этот вопрос очень беспокоил Люка. Он пробыл в Восстании меньше недели, но уже привык считать повстанцев своими друзьями.

— Я позволил им скрыться, и, скорее всего, они считают тебя мертвым, — Вейдер сделал глубокий вдох. — Люк, в Восстании могут быть и хорошие люди, но то, что они делают... Я как-нибудь покажу последствия на самих планетах.

— Можно мне вернуть меч?

Вейдер снял с пояса световой меч и с помощью Силы отправил его прямо в руки удивленного сына.

— Держи, но, думаю, со временем ты сделаешь свой. Световой меч — очень индивидуальная вещь. Он должен идеально тебе подходить и отражать твою сущность.

На секунду Вейдер задумался, почему рассказывает все это Люку. Мальчишка сжал отцовский клинок.

— Как ты это делаешь?

— Сила, — пояснил он. — Ты тоже так можешь.

— Научишь меня ее использовать? — такой естественный и непосредственный вопрос.

— Научу, — ответил Вейдер.

"Император сам сказал: доверяй своим инстинктам".

А его инстинкты как раз говорили, что мальчишку надо учить. И он хотел заняться этим сам. В конце концов, это был его сын.

— Владению фехтованием тоже.

— Меня учили... Немного...

— Проверим, сын. Проверим.

Вейдер вздохнул: все не так уж плохо. У них есть общие черты... Только Люк еще ни разу не назвал его отцом. Но для Вейдера их отношения более очевидны, он раньше узнал о нем... Еще есть Сила, которая это подтверждала — он легко мог чувствовать мальчишку. Как говорится, не все сразу. Правда, еще неизвестно, кем его раньше назовет отпрыск: отцом или учителем.

А пока им следует прогуляться. Мальчишка явно засиделся взаперти.

— Не хочешь осмотреть корабль?

Судя по загоревшемуся взгляду, любовь ко всему летающему мальчик явно унаследовал от него.

========== Дорогие учителя ==========

Вейдер вышел из каюты сына, оставив мальчишку наедине с его эмоциями. Как выяснилось, в собственных покоях его уже ждали. Голубоватое свечение озарило кабинет, преобразовываясь в знакомую фигуру Оби-Вана Кеноби, человека, которого он недавно убил. Вейдер жалел о его смерти, он поторопился. В свете последних событий Кеноби должен был мучиться очень долго.

— Что, пришел убедить теперь меня, что Люк не мой сын? — с сарказмом поинтересовался лорд.

Оби-Ван удивленно воззрился на ученика. Джедай надеялся повстречать совсем другого Скайуокера.

— Он сын Энакина, — возразил Кеноби.

— То есть ты считаешь, что я не Энакин? — переспросил Вейдер, усмехнувшись.

— Энакин был поглощен Темной стороной.

На этой фразе захотелось откровенно рассмеяться. Что вообще знали джедаи о Темной стороне? Впрочем, Кеноби скорее всего просто оправдывал этим свои поступки.

— Или же, Оби-Ван, ты просто никогда не знал настоящего Энакина Скайуокера, — такое простое замечание, которое он уже давно хотел сказать. — Впрочем, ты и не заметил, когда перестал быть моим учителем. Не заметил, что я не простил тебе смерть матери, как и не мог спокойно смотреть на развал Республики, так что ученика ты потерял на несколько лет раньше, чем думал. И там, на Незримой длани, когда я спас тебе жизнь, я уже был учеником Палпатина.

— Ты присоединился к ситху и... — начал Кеноби.

— А джедаи хотели уничтожить ситха, несмотря на то что он был законно избранным правителем, и взять под контроль Сенат. Ты думаешь, я не знал, какой приказ был дан всем джедаям и падаванам? Приказ, вложенный с младенчества, — убить ситхов.

Впрочем, Совет всего лишь хотел, чтобы Палпатин отрекся от власти, когда еще не было известно о его одаренности.

Разговор, который так и не состоялся на Мустафаре, скорее всего, произойдет здесь. Кеноби понадобилось восемнадцать лет, чтобы начать интересоваться причинами поступков бывшего ученика.

— Ты предал Орден... — не отступался Оби-Ван.

— Который хотел покинуть, но вы сами меня не отпустили. А джедаи предали Республику, — парировал ситх. Он не знал, зачем ему этот бессмысленный спор. Может быть, хотя бы для того, чтобы спустя столько лет расставить все точки по местам.

— Ты предал меня.

— А ты меня не предал, когда притащил на наше сражение мою беременную жену? Я говорил тебе, что не хочу с тобой сражаться, и предлагал остаться верным государству. Ты же оставил меня умирать, сгорая заживо, даже не подарив гуманную смерть.

— Ты вообще не должен был жениться! — возмутился джедай.

— Детей ведь заводить тоже нельзя, не так ли? Именно поэтому ты считал себя вправе использовать моего сына? — спросил Вейдер тихо. Его ярость достигла своего апогея.

— Он не твой, — тут же возразил Кеноби.

— Напротив, Кеноби, он мой, и я чувствую его в Силе. Он мой ребенок. Когда моя жена была беременна им, я уже знал, что ребенок будет одаренным. Возможно, поэтому ты убил его мать, не так ли? Падме никогда не отдала бы своего ребенка. Женщины уже давно не умирают при родах, Кеноби, но если воздействовать Силой, никто ведь ничего не поймет.

Вейдер сверлил взглядом полупрозрачный призрак. Он точно поторопился с его смертью.

— Я не мог допустить, чтобы он достался ситхам.

— То есть я должен тебя поблагодарить за то, что ты не угробил Люка вместе с матерью? — поинтересовался Вейдер, сжимая кулаки. — Я любил Падме, а ты даже не представляешь, что это такое. Впрочем, ваш план был совсем в другом — настроить Люка против Империи и меня. Смерть Ларсов ведь на твоей совести.

— Я обязан был защитить мальчика.

— От собственных опекунов? У тебя очень интересное понятие о защите. Хотя, что значит для тебя смерть двух человек, лишь бы Империя не узнала о Люке! Подойти к Ларсам было несложно, они тебя знали. Пара ударов мечом — и проблема решена, и вот у тебя есть готовый ученик, не обремененный привязанностями. Потом ты сжег ферму, чтобы Люк не смог понять, чем именно были убиты его опекуны, а также с помощью майнд-трика изготовил поддельный отчет для Империи. Я ничего не забыл?

— Я это сделал, чтобы он не попал к тебе.

— И что, по-твоему, я мог сделать плохого собственному сыну? Отправил бы его к террористам? Ах да, еще помог бы взорвать станцию, на борту которой находились тысячи человек, и совсем забыл бы предупредить о последствиях? Мальчишка ведь прочувствовал каждую смерть на себе, он не умел закрываться. Ты и специально решил учить его гораздо позднее, чтобы легче было им управлять, так как в свое время не справился с его отцом.

— К чему весь этот разговор? — спросил призрак.

— Просто пытаюсь понять, кого вы потом отправите убить Люка. Вы же теперь не можете его использовать и отлично понимаете, что со временем мальчик может стать угрозой. А правило: кто не с нами — тот против нас, принадлежит не только ситхам.

— Как будто Палпатин не считает его угрозой!

— То есть вы хотели, чтобы он так посчитал. Ты когда-то говорил мне, что джедаи не мстят. Это ведь Йода, не так ли? И весь план принадлежит именно ему?

Призрак моментально исчез. Вейдер улыбнулся под маской. Что ж, это тоже маленькая своеобразная месть. Но она слишком уж маленькая. Магистр Йода, глава почти исчезнувшего Ордена, опасный противник... Опыт и мастерство. Да уж, еще та комбинация против неопытного наивного юнца. Конечно, у Йоды за прошедшее время мог появиться ученик, но однозначно надо найти магистра, дабы избежать фатальной встречи сына и старого джедая.

Несмотря на позднее время, пришел запрос от Учителя. Император никогда не мог надолго оставаться в стороне.

— Как твои успехи, друг мой?

— "Исполнитель" скоро будет у Корусанта. Все под контролем, Мастер.

— Ты уверен? Мальчик может оказаться полным сюрпризов.

— Учитель, Люку ведь ничего не грозило, не так ли?

— Станция стала своеобразной ценой за то, что мы вовремя его нашли.

— И Вам было нужно, чтобы я понял...

— А тебе сейчас нужно, чтобы понял он.

— Мой сын будет со мной.

— Ты не забыл, как тебя предавали?

Вейдер дернулся. Ему совсем не хотелось вспоминать прошлое. Но оно упорно возвращалось к нему вместе с былой болью.

— В конце концов, Оби-Ван предал твоего сына.

— Больше, чем вы думаете, Мастер. Больше, чем вы думаете...

========== Шаг в сторону ==========

Всего один выстрел, одно нажатие на гашетку. Все, он попал, сейчас надо побыстрее сматываться, лететь прочь от этой станции. Он потянул штурвал на себя, в наушниках уже слышался радостный смех друзей. А потом белая вспышка... Страх и ужас и дикий пронзительный крик тысяч людей, огонь, разрывающий тело на части, и внезапная убийственная тишина...

Люк резко дернулся и проснулся. Все это уже было, было всего лишь десять дней назад. Всего десять дней назад погиб Биггс. Люк на секунду прикрыл глаза. За что погиб Дарклайтер? За что погибли люди на станции? Раньше он мог оправдать себя тем, что это спасло Явин и Альдераан, а сейчас? Кто нападал, а кто защищался?

Это для Альянса его поступок был героическим, ведь он спас Восстание. А для Империи это был удар, унесший тысячи жизней из-за нападения мятежников. Люк чувствовал вину, ведь, нажимая тогда на гашетку, он не разбирался, кто прав, а кто виноват. Он просто пошел за Беном, не задавая лишних вопросов. Позже он просто пошел за принцессой Леей, не спрашивая, за что конкретно они борются.

Люк устало вздохнул и встал с кровати, окинув каюту задумчивым взглядом. Она была размером с конференц-зал на базе Альянса. Р2, как всегда, приветственно пискнул. Освещение пока еще не перешло на дневной режим. За огромным окном красовался незнакомый пейзаж. Он не знал, в какой системе находится. Да и стоит признать, что он сейчас вообще мало что знал...

На столе лежал отчет о смерти его опекунов. Очень хотелось заявить, что он поддельный, но Люк слишком хорошо знал характер дяди. Тот не пустил штурмовиков, у которых был приказ обыскать ферму. Дядя действительно открыл огонь первым. Тетя пыталась остановить его и все объяснить штурмовикам, которые посчитали дядю пособником террористов, скрывавшим сведения государственной важности. Но почему-то в имперском отчете не было ни слова о сожжении фермы... Вейдер просто сказал, что он не видит всей картины, и причины могут быть еще более сложными.

Будь прокляты эти чертежи, как и та станция... Возможно, Вейдер прав, и Люк действительно просто мстил.

Вчерашний разговор... Скайуокер сел на кровать и закрыл лицо ладонями. Отец... Дарт Вейдер его отец.

В детстве он был настолько уверен, что отец жив, что он обязательно придет за ним. Повзрослев, Люк смирился с тем, что тот мертв. Он смирился с тем, что говорили ему родные. И каково же сейчас было понять, что, будучи мальчишкой, он оказался прав? Его отец действительно был жив и пришел за ним. Дарт Вейдер, человек, носивший когда-то имя Энакина Скайуокера, человек, который потерял жену и был уверен, что его сын даже не родился. Главнокомандующий имперской армии, собственноручно убивший Бена Кеноби у него на глазах. Ситх, узнавший, что его ребенок присоединился к мятежникам.

Отец был жив, а вот его опекуны, люди, вырастившие его, лгали. Зачем? Чтобы удержать его? Энакин Скайуокер никогда не был навигатором, и Оуэн, лично знакомый с ним, знал это.

У Люка были сотни вопросов: как, что и почему. Отец действительно был джедаем, но считал это своей ошибкой. Вейдер был женат на его матери и действительно ждал его появления. Потом джедаи попытались захватить власть и свергнуть законное правительство. А один из них, Бен Кеноби, посчитал, что может забрать ребенка от родителей и натравить на отца, выступившего против джедаев. Вейдер был уверен, что мать Люка не позволила бы сыну расти на Татуине. Падме тоже не слишком любила эту планету. У Вейдера, похоже, были смутные подозрения по поводу смерти его матери и роли в этом джедаев. Вейдер говорил искренне, но Бен в свое время тоже. Одна часть Люка хотела поверить, просто потянуться к родному человеку, а другая слишком хорошо запомнила урок, преподанный Кеноби.

Ложь Кеноби пугала его больше, чем ложь опекунов. Пугала тем, что он, всегда способный определить правду, не почувствовал обмана. Будучи ребенком, он не верил словам дяди, подозревая, что отец занимался чем-то большим.

А еще он помнил, как хотел отомстить за отца и Кеноби. Он помнил их сражение на мечах. И помнил прощальный взгляд Бена. На душе стало мерзко. Вначале Бен хотел отвезти его на Альдераан, и сейчас Люк догадывался, зачем. Лея родом с Альдераана, и, очевидно, лидеры Восстания были там же. Кеноби действительно хотел притащить его в Альянс. Мысли о Восстании отдавали тяжелой горечью. Хан, Лея, Ведж, его друзья... Он больше не верил в то, за что они сражаются. Надо признать, Люк действительно не знал, за что на самом деле борется Альянс. Тезис, что они вовремя взорвали Звезду Смерти, иначе Империя уничтожила бы какую-нибудь планету, сейчас слабо помогал. С таким же успехом они могли взорвать и флагман флота, ведь гипотетически тот мог сровнять с землей несколько городов, а может и больше. Флагман, на котором служил его родной отец.

Отец. Будучи ребенком, Люк хотел, чтобы тот им гордился — он знал, что отец был пилотом, и потому стал лучшим гонщиком в Мос-Айсли, тайком принимая участия в соревнованиях. И из-за отца он пошел за Беном Кеноби. А сейчас он боялся узнать мысли Вейдера по поводу его поступков.

Люк отправился в освежитель. К сожалению, нельзя водой смыть боль и сомнения. Раньше он бы обрадовался водному душу, а сейчас что-то изменилось. Что-то изменилось в нем самом, что-то изменилось в мире. И пошло совсем по-другому.

Черная имперская форма без обозначений покоилась на стуле, повстанческий комбинезон исчез. И опять возникло чувство, что его вновь куда-то ведут за собой. Флагман направлялся на Корусант, но что ждало его в столице? Уже в который раз он не знал, какое будущее готовит ему судьба.

Люк потянулся за мечом. Отцовский клинок сорвался с тумбочки и, перекочевав по воздуху, плавно лег ему в руку. Так легко и просто, словно он делал это всегда. Люк просто знал, что может, благодаря Силе, унаследованной от отца.

Ему нужно было выйти. Жаль, нельзя вот так же уйти от собственных мыслей, просто переступив через порог и закрыв за собой дверь. За соседней дверью была каюта отца, но он почему-то знал, что там никого нет. Надо было идти, просто куда-то двигаться и что-то делать.

Сейчас у него был статус гражданского, а еще несколько дней назад он был героем Альянса. Несколько дней назад Лея обнимала его, говоря, как много он для них сделал, Акбар признал в нем хорошие задатки командира, а Мон Мотма, узнав его имя, заявила, что у него отличные перспективы, посчитав необходимым не афишировать, кто именно взорвал Звезду Смерти, дабы не привлекать внимание Империи к нему. Внезапно Люк застыл посреди коридора. Сенатор знала, Мотма знала о его отце. Возможно, Бен намеренно привел его к ней.

Люк вздохнул. Главное — идти и не обращать внимания. Он будто пытался убежать от своих кошмаров или лжи. Слишком большого количества лжи. Бен Кеноби, солгавший об отце, Мотма, желавшая его использовать, Лея, преувеличившая болезненность имперского допроса. Мог ли лгать Вейдер? Люк, столько времени мечтавший об отце, сейчас вновь и вновь задавался вопросом, зачем он нужен главкому, второму человеку в Империи.

Он оглядел большую площадку, перед которой оказался. Ноги почему-то привели его в ангар. Стройные ряды ДИ-истребителей. Он уже сразился против этих машин на пару с Веджем. Правда, сейчас он не уверен, что верит в то, за что сражался. А верит ли он себе? И можно ли верить еще одному человеку, который говорит: пойдем со мной? Его раздирали противоречия, ведь так хотелось поверить и так не хотелось быть обманутым снова.

И, прохаживаясь вдоль боевых машин, он почувствовал нечто родное и опутывающее, как будто легкое прикосновение. Узнавание.

За спиной прозвучал знакомый голос.

* * *

Вейдер устал, но после всех этих разговоров спать совершенно не хотелось. Страхи, тревоги, планы, и все это кружилось вокруг одного восемнадцатилетнего мальчишки. "Он твой сын", — сказал Император, и его мир рухнул или просто перевернулся. Тогда, на Корусанте, находясь в тронном зале, он еще ничего не понял. Прост шок и страх. А сейчас все было иначе.

Он отправился в ангар, отведенный Черной эскадрилье. Совсем недавно здесь стоял крестокрыл сына. Впрочем, от этого истребителя он предпочел избавиться.

Внезапно спокойную гладь Силы всколыхнуло яркой вспышкой. Люк. Смесь вины, сомнений и боли. Эмоции легко читались, ведь мальчишка не умел закрываться, выплескивая ощущения и чувства в Силу.

Сын застыл возле одного из истребителей, очевидно, почувствовав его присутствие. Интересно... Вейдер чуть больше приоткрылся, наблюдая за реакцией отпрыска. Мальчишка интуитивно повернулся в его сторону.

— На СИД-адванседе есть гипердвигатель, — наконец произнес Вейдер, выходя из тени истребителя.

Мальчишка уже успел переодеться в имперскую форму. Несколько сонный, хотя, сколько он там спал, два-три часа? Их взгляды наконец-то встретились. До чего же мальчишка был похож на него, пожалуй, кроме роста. И все-таки имперская форма шла сыну больше, чем повстанческая.

Люк как-то ухитрился пробраться в охраняемый ангар. А Вейдер еще заявил Императору, что у него все под контролем. Впрочем, мальчишка вроде бы никуда не торопился. Что ж, посмотрим...

— Ты можешь улететь, если хочешь, — слова звучали ровно, но на самом деле дались с трудом. Просто небольшая провокация. Вейдер уже понял, что не отпустит Люка. Он смотрел на сына и ждал реакции.

— А Звезда Смерти?

Мальчишка ненавидел себя за то, что сделал. И как только директор не увидела этого сжигающего чувства вины?

— Никто ничего не узнает, даю слово.

Ему сейчас хотелось успокоить сына.

— Ты чист перед Империей.

Мальчишка сощурился, напрягая нетренированные способности. Немного приоткрыться и посмотреть, что сможет считать с него сын.

— Но ты не отпустишь, — сделал вывод Люк.

— Не отпущу, — признал лорд. — Для тебя сейчас не лучшее время. Не ты один терял близких.

Мальчишка внимательно посмотрел на него. Вейдер продолжил.

— Я был старше тебя на год, когда потерял мать. И поверь, быстро это не проходит.

— И что ты тогда сделал?

Вейдер задумался, отвечать или нет. Мальчишка сейчас не простит любого, даже самого маленького утаивания, не то что лжи.

— Уничтожил тускенов, убивших ее.

Месть. Тогда он, будучи еще джедаем, мстил без оглядки. Поступок сына можно было понять, просто Люк мстил не тем. И лучше ему пока не называть настоящего виновника.

— К тому же я не хочу, чтобы ты возвращался в Восстание. Вряд ли Император подарит мне второй шанс. Впрочем, ты ведь не хочешь улетать.

— Не хочу, — согласился Люк. — Ты не будешь спрашивать меня о повстанцах?

Сколько же в нем сейчас подозрительности и недоверия.

— Нет.

— Почему? — холодно прозвучал вопрос Скайуокера. Их взгляды снова перекрестились, и Вейдер понял, что Люк сейчас никому не верит. Все лгали, предавали и планировали использовать...

— С моей стороны это было бы предательством, сын.

Люк дернулся. Он еще не привык к подобному обращению, а ситх уже начал получать от этого слова какое-то своеобразное удовольствие.

— Есть вещи поважнее Восстания. Именно поэтому флагман покинул остальной флот. У меня, как ты догадываешься, сейчас несколько другие приоритеты.

Он выжидающе посмотрел на сына.

— Если ты не собираешься улетать, то зачем ты здесь? — Вейдер старался говорить как можно спокойнее. Сейчас всего одна маленькая ошибка, и мальчишка опять закроется в своем недоверии.

Люк замялся и отвел взгляд в сторону.

— Я просто чувствовал, что мне сюда нужно.

Сила. Мальчишку в этот ангар привела Сила. Вейдер чувствовал, что у Люка был кошмар, и, очевидно, проснувшись, мальчик потянулся к единственному близкому человеку на этом корабле и нашел его по присутствию в Силе. Поразительно.

Мальчишка ждал от него выговора.

— Ты искал меня, не так ли? — спросил Вейдер.

Люк задумался.

— Возможно.

— А охрана?

— Меня никто не останавливал.

Очень странно. Штурмовики нарушили приказ или... Люк ведь латентный одаренный. И ему нужно было попасть сюда...

— Кеноби не показывал тебе обман разума? Ты повторил этот прием, — Вейдер уже не спрашивал, а просто констатировал факт.

— Я не умею, — ответил Люк, пожав плечами.

Сила опутывала мальчишку, пока еще сырая и бесконтрольная, но готовая выплеснуться в малейшем случае угрозы. В принципе хорошо, что охрана и не задержала Люка — мало ли что мальчишка мог сотворить. Однако пугало другое. Сын мог легко уйти, взяв истребитель, и выпрыгнуть на нем в гиперпространство в неизвестном направлении.

— Умеешь, — не согласился Вейдер. Зато теперь понятно, почему учитель так спокойно отреагировал на то, что мальчика надо учить. Потому что если его не обучать, Люк научится сам, просто наблюдая за отцом. Вчера ситха и так немало удивили попытки сына к телекинезу.

Юнец немного напрягся. Император ведь советовал не увлекаться обсуждением способностей мальчика. Скайуокер мог подумать, что его используют.

Люк не удержался и зевнул.

— Почему ты не спишь? — спросил Вейдер. Он знал причину, просто хотел проверить, поделится ли ею сын.

Отпрыск рассказывать не торопился.

— Кошмары?

— Звезда Смерти.

— Я знаю, что ты почувствовал, — начал Вейдер. — Я был там...

— Ненавидишь меня? — скривился Люк и отвернулся. Силу вновь обожгло огнем. Мальчишке было больно. Больно и плохо.

— Ненавижу Кеноби. Он был моим другом, но предал не только меня, но и тебя. Поэтому ты мне не доверяешь?

Мальчишка на секунду повернулся к нему лицом.

— Я не знаю, кому верить.

Доигрался, подумал Вейдер. Он ведь так хотел, чтобы мальчишка понял, что нельзя доверять повстанцам. Так Люк теперь вообще никому не верил: ни повстанцам, ни отцу.

— Похоже, ты унаследовал свою недоверчивость от меня. Доверие, мальчик, проверяется только временем.

Мальчишка задумался, прислонившись к истребителю. Забавно, что из всех истребителей мальчишка заинтересовался именно его собственным. Просто тяга к технике или почувствовал?

— Как давно ты обо мне узнал? — неохотно поинтересовался Люк.

— На несколько дней раньше тебя.

— И?..

— Вначале был шок, когда Император сообщил мне об этом. Потом просто обрадовался, что ты жив.

Он говорил открыто и искренне. Сейчас нельзя закрываться от сына — мальчишка слишком хорошо чувствовал эмоции отца.

— Пусть даже...

— Пусть даже, — подтвердил Вейдер. — А почему я должен бросить собственного сына? Или у меня такая репутация в Восстании?

Отпрыск не ответил.

— Император, — задумчиво протянул Люк. Сначала директор СИБа, теперь первый человек в Империи.

— Император не только мой руководитель, но также учитель и друг.

— То есть он одаренный? — уточнил Люк.

А мальчишка сообразительный.

— Да, как я и ты.

— И ты ему доверяешь, — это был не вопрос, а утверждение. Для имперцев это были бы странные слова. Главнокомандующий должен просто выполнять приказы Правителя. Но мальчик чувствовал мир острее, и вопросы доверия его сильно беспокоили.

— Он поддерживал меня после смерти твоей матери.

Вейдер на секунду закрыл глаза, вспоминая, как очнулся после многочисленных операций и почувствовал, что его любимой уже нет. Если бы Падме тогда пошла за ним... Смерть жены с еще не родившимся ребенком, предательство учителя, ужасающие травмы... Тогда он закрылся в себе, тогда не хотелось никого к себе подпускать. Но у Императора был свой собственный взгляд на желания ученика, как и на то, что ему необходимо. Вот и сейчас, спустя восемнадцать лет, находясь в полутемном ангаре, еще один Скайуокер упорно не хотел признавать, что ему сейчас нужна поддержка, хотя даже Сила считала иначе. Вейдер посмотрел на упертое создание. Тест ДНК ему и не требовался — это был точно его ребенок.

Люк опять зевнул.

— Ты можешь мне не доверять, сын, но тебе определенно стоит выспаться.

— Я не хочу. — Чадо зевнуло еще шире, рассматривая истребитель. — А зачем ты сказал про гипердвигатель?

— Посмотреть на твою реакцию. О чем ты так беспокоишься? Месяц я буду с тобой на Корусанте.

— И что я буду там делать?

— Сначала придешь в себя, определишься с приоритетами. Ты ведь сам пока не знаешь, чего хочешь. Но это мы потом еще обсудим. А сейчас ты пойдешь спать.

Люк так выразительно посмотрел на Вейдера.

— У тебя отец главнокомандующий, мальчик, — прокомментировал лорд реакцию сына. — Но ты с ног валишься. Как давно ты вообще нормально спал? — Вейдер не стал ждать ответа. — Я разбужу тебя, если что.

Выходя из ангара, отец и сын вздохнули одновременно. Оба не знали до этого, как общаться друг с другом, но это оказалось не так уж и сложно.

Только охрана немного удивилась, когда главнокомандующий вышел не один, а с каким-то юнцом.

Когда мальчишка заснул, Вейдер отправился в свою каюту. Спустя столько лет жизнь начала налаживаться. Лорд снял маску и глубоко вздохнул. Ушло много времени на то, чтобы исцелить легкие, чтобы вылечить то, что натворил Кеноби. Но сейчас у него был сын, что немало обнадеживало.

А впереди ждал Корусант.

========== Докладчик ==========

Мон опустила взгляд и задумчиво скрестила руки. Так глупо и обидно потерять такой ценный ресурс. Юноша-джедай с известной одно время фамилией, который до этого был с Оби-Ваном Кеноби. Когда она увидела этого светловолосого голубоглазого юнца с мечом на поясе, она сразу все поняла. Сын Энакина Скайуокера.

— Его истребитель взорвался у меня на глазах. Я ничего не мог сделать, — закончил свой рассказ уставший пилот.

Такие простые слова, а планы сенатора Чандриллы вмиг рухнули. Мальчишка, отпрыск джедая, который был когда-то приближен к Императору, погиб, а вместе с ним все идеи и замыслы на этот счет. На самом краешке сознания пробежала мысль сообщить об этом Органе, но она тут же исчезла. Бейл отрекся от Восстания, как и от своей дочери.

Ведж, стоявший рядом, сжал кулаки. Он не мог понять, как Люк, выживший после атаки Звезды Смерти, мог погибнуть при прорыве блокады. Он просто не хотел в это верить.

Хан покачал головой. "Малыш, малыш, я говорил тебе улететь тогда вместе со мной, я говорил тебе оставить эту войну. И раз ты не успел это сделать, это сделаю я".

Соло не стал дожидаться окончания доклада. Он улетает. Только перед этим попрощается с альдераанской принцессой. Почему-то хотелось просто взять Ее Высочество в охапку и потащить на Сокол. Нет, у этих двоих, Органы и Скайуокера, явно было что-то общее. Слишком уж легко к ним привязаться.

Эх, Малыш, Малыш...

Пилот вышел из здания базы. Ничего сложного: наблюдать за Мотмой, выяснить имя человека, взорвавшего Звезду Смерти, и сделать так, чтобы его не искали. В конце концов, ему не впервой организовывать исчезновения людей, и, возможно, он потом даже встретится с этим мальчишкой. Если выживет.

"Служу Империи, мой Повелитель, служу Империи", — прошептал про себя агент разведки Алан Кар.

========== Связь ==========

Вокруг только песок, пепел и черный дым. Теперь он один. Две могилы, собственноручно вырытые им с каким-то упертым остервенением. Потому что так надо. Два человека, которых он оставил утром, люди, вырастившие его, теперь всего лишь обожженные до неузнаваемости трупы, которые он нашел у порога дома. Он похоронил не только дядю и тетю, но и еще что-то. Важную часть себя. Слез не было, только боль и ненависть. Ненависть к себе, потому что его не было рядом, перемешивалась с ненавистью к убийцам и жгучим желанием отомстить. А еще был огонь, сжигающий дотла, огонь, застилавший глаза, от жара которого невыносимо трудно дышать.

Вейдер резко убрал руку со лба сына. Неудивительно, что Люка трясло от таких сновидений. Лорд тряхнул сына за плечо. Мальчишка испуганно вскочил и ошарашено уставился на отца. Вейдер почувствовал, что сзади него что-то упало и разбилось. Р2 тревожно пискнул.

— У тебя был кошмар, Люк, — произнес милорд, разглядывая заспанного сына. Мальчишка что, пытался его атаковать, или это было лишь остаточное проявление сна? Вейдер вздохнул. Сила у сына была, но вот контроль над ней пока отсутствовал.

— Все нормально, — заявил бледный Скайуокер, тяжело дыша. На лбу выступила испарина.

Нормально? Бровь под маской скептически приподнялась. Мальчишка либо пытался убедить себя в этом, либо просто не умел лгать. Если Вейдер так же неубедительно заявлял его матери, что все хорошо, то теперь понятно, почему Падме ему не верила.

— Через пятнадцать минут дроид принесет тебе еду, через полчаса я жду тебя снаружи.

— Зачем?

Лорда, мягко говоря, удивил его вопрос, как и этот до боли знакомый взгляд, выражающий недоумение и удивление одновременно. Он хорошо помнил ту, которая смотрела на него так. Ту, которой он никогда не мог возразить. Ту, которую так и не узнал его сын. Но прошлое должно оставаться в прошлом.

— Увидишь, — просто ответил ситх.

Вейдер вышел из каюты сына, но все еще чувствовал эмоции отпрыска. Люк чувствовался в Силе на удивление ярко, несмотря на свою необученность, что было очень странно. Или это только для Вейдера было ярко? Загадка. Как и его способность чувствовать эмоциональное состояние сына.

Мальчишка был один, когда хоронил опекунов, он остался наедине со своей болью, и в именно в тот момент он встретил Кеноби. Оби-Ван действительно превосходно рассчитал момент — в то время из мальчишки можно было лепить хоть ситха, хоть джедая. Интересный способ у магистра и Кеноби. Вот только наблюдая за сыном, Вейдер что-то не заметил проявления так называемой Светлой стороны Силы. Только боль, злость и страх.

Он многое не знал о сыне. Тот не хотел показывать слабину при нем или не считал, что ему нужна поддержка. А между тем привычный мир мальчишки рухнул, и впереди маячило неясное для Скайуокера будущее. Вейдер же знал, что ждет Люка, и понимал, что сыну нужно не только не сломаться, но в данный момент зацепиться за кого-то. А мальчишка упрямо ему не доверял.

Ну что ж, посмотрим, мальчик, кто окажется упрямее: отец или сын. Если Вейдер решил, то добивался своего. Восемнадцать лет назад он намеревался стать отцом. Пора узнать на практике, каково это. И все-таки насколько это было еще непривычно... Но Палпатин был прав. Если Вейдер уже все понял, теперь надо, чтобы понял сын.

Вейдер встретил Люка в коридоре.

— Идем.

Вейдер шел впереди, спиной ощущая нервозность отпрыска. Встречавшиеся офицеры вставали под козырек и вытягивались, насколько это возможно, провожая их осторожными взглядами. Они прошли мимо ангара, и Вейдер явственно почувствовал сожаление сына. Мальчишка интересовался военной техникой. И это из его сына Оуэн надеялся вырастить фермера? Ситх улыбнулся. Гены есть гены. Они шли дальше.

* * *

Люк постоянно мотал головой из стороны в сторону, при этом стараясь не отставать от Вейдера с его размашистым шагом. Куда же его все-таки ведут? На ходу он пытался вспомнить все, что ему было известно об отце. К сожалению, получилось не густо, да и, как Люк недавно понял, лучше не доверять чужому мнению, а опираться на собственное. Вчерашний разговор показал одну важную вещь: Вейдеру он был не безразличен. Образ отца, придуманный им в детстве, не сходился с образом сурового главнокомандующего, но с него уже хватило придуманных историй. Интуиция подсказывала, что тот пытается действовать мягко, насколько позволяет характер, но разум упрямо хотел получить ответ, что за этим стоит. И единственный способ его получить — просто идти за человеком в черных доспехах, плащ которого развевался впереди.

Они вновь свернули. По подсчетам Люка, они находились где-то в центре корабля. Вейдер вызвал лифт и нажал на панели управления кнопку "уровень мостика". Лифт плавно пошел вверх. За дверями оказался обычный серый коридор. Вейдер свернул налево, Люк последовал за ним. Несколько поворотов, и, пройдя через два проема, они оказались на мостике суперразрушителя. Люк с интересом осматривал круглое помещение с двумя вахтенными ямами, раздельным узким прямым перешейком. За ними полоса трапециевидных иллюминаторов. Поймав взгляд одного из капитанов, Люк прекратил озираться и попытался принять серьезное выражение лица. Вейдер же подошел к обзорным окнам. Люк поспешил последовать за ним.

"Смотри, мальчик".

Люк уставился на завораживающее зрелище. Огромный серый шар, объятый светящимися узорами, сплетающимися в гигантскую тонкую паутину. Тысячи кораблей длинными цепочками беспрестанно стремились к нему.

"Это Корусант", — понял Люк, рассматривая приближающийся шар стального цвета, такой далекий от его родной планеты, такой непохожий на Явин-4.

"Иногда прошлое надо отпускать, чтобы вступить в будущее", — произнес спокойный голос, одновременно знакомый и непривычный.

"Знать бы, какое будущее", — нервно подумал Люк.

"Не волнуйся, ты справишься. Я буду рядом", — произнес отец.

"Я не волнуюсь", — хотел он возразить, но вдруг понял, что это будет казаться для Вейдера очевидной ложью.

"Ты прав, это была бы ложь".

"Как ты это делаешь?"

Люк моргнул, но перед глазами стояла темнота. Создавалось впечатление, будто его изучали.

"Делаю что?" — голос по-прежнему оставался спокойным.

"Ты высказываешь вслух мои мысли..."

"Мы не разговариваем".

Люк захотел повернуться.

"Не дергайся. Расслабься".

Люк спиной почувствовал внимание солдат.

"Тогда что мы делаем?"

Он чувствовал себя странно. Мир казался странным.

"Ты просил научить тебя использовать Силу. Это просто один из способов".

"Ты читаешь мои мысли".

Люк задрожал.

"В основном ты сам мне их передаешь".

"Я?"

Темнота теперь заслоняла все пространство. Он чувствовал себя беззащитным и пытался защититься от этого, оттолкнуть.

"Я не причиню тебе вреда, Люк".

Темнота не пугала, не отдавала холодом. Сейчас в ней чувствовались тепло и безопасность — никакой угрозы не было.

"Сейчас ты можешь прочесть мои", — пришло от отца.

Он напрягся, пытаясь понять, как это сделать.

"Сосредоточься".

Что-то сдвинулась, как будто приподнялась завеса. Люк что-то почувствовал. Что-то смутно знакомое, но чужое. И внезапно все сформировалось в одну простую мысль.

"Тебе непривычно".

Такое простое, но важное знание. Отцу тоже было непривычно, так же как и ему. Непривычно просто от того факта, что есть еще кто-то... Только в отце это чувствовалось сильнее — ему было трудно, но необходимо. Зато не было такого недоверия, как у него. И это было странно. Люк как-то раньше не догадывался, сколько усилий у отца уходило на общение с ним.

"Ты у меня единственный ребенок, и я собираюсь к этому привыкнуть. И тебе тоже советую, Люк".

Сказано было безапелляционно.

"Ты всегда такой?"

"Тебе предстоит узнать это, юноша".

Перед глазами вновь предстал открытый космос.

Вейдер уже повернулся к невысокому человеку с адмиральскими нашивками.

— Адмирал, подготовьте шаттл.

Учитель бы не одобрил, что он сделал это так быстро и в таком неподходящем месте, как многолюдный мостик корабля. Палпатин всегда считал его нетерпеливым. Мальчишку ведь можно было просто спугнуть — не каждый может такое выдержать, а уж тем более держать контакт.

Но с другой стороны, вряд ли в ближайшее время он застанет сына в расслабленном состоянии. Люк ведь даже не понимает, что они сделали, для него это просто урок. Тем не менее, ментальная связь уже образовалась, а значит, он всегда сможет почувствовать сына и больше его не потеряет.

========== Бейл ==========

"Она всегда говорила, что нужно следовать разуму, а не чувствам. Хотелось бы верить, что она поняла бы его. Поняла, но никогда бы не простила", — думал про себя Бейл Органа.

И чье прощение ему нужно?

Падме уже нет, но в своей принцессе он видел именно ее. И так боялся увидеть его. Вот он бы точно не простил. Он не любил предателей, ему было бы плевать на доводы, что был выбор между долгом и народом и родным человеком. Он бы не понял — это для него всегда все было просто. Он был из другого мира, он не понимал политиков, не хотел играть в политические игры, не хотел подчиняться системе. И почему Падме предпочла его? Ведь все могло быть иначе, и сейчас она была бы королевой.

Лея, его девочка, его ребенок. Все говорили, что она похожа на отца, на него, а он боялся, что в его любимой дочери вновь промелькнут ненавистные черты этого джедая. Белые одежды наперекор его черной робе, книги и этикет против его рабского происхождения.

А сейчас он был уверен, что она не простит, и, выступая в имперском Сенате, он спрашивал себя, почему она не сдалась, почему не пошла на хитрость, она ведь могла... Почему пошла наперекор ему? Скайуокер не умел сдаваться. Он шел вопреки, вопреки всему... Предпочитая вечную борьбу.

И, идя по Сенатской аллее, он увидел знакомую до дрожи в ногах фигуру в черном. В синих глазах прочитался укор. Бейл тряхнул головой. Просто обычный светловолосый мальчишка, чем-то похожий на того джедая. Да мало ли таких мальчишек! Подумаешь, просто сынок какого-то политика или банкира. Уж слишком много он думал о Скайуокере, вот и мерещится.

Но в сознании упорно маячила мысль, что тот джедай так бы не поступил... Но Энакин Скайуокер мертв. А он и Лея живы.

— Альдераан не причастен к деятельности принцессы Органа, я не был осведомлен об этом. И, учитывая произошедшее... Лея Органа отныне не является наследницей Альдераанского престола.

Лея остановила запись. Глаза отца говорили: так правильно. Она скинула датапад со стола. Так правильно, говорил он, отправляя ее за планами Звезды Смерти.

Ну почему он сделал так, как правильно, а не как надо? Почему не пошел за ней? Альянс же был его жизнью, он мог уйти вслед за ней!

— По крайней мере, он не отказался от тебя как от дочери, — сказала Мон Мотма, положив руку ей на плечо. Лея повернулась. Она не услышала, когда сенатор успела войти.

— Он отказался от Восстания. Он не пошел со мной, хотя мог.

— Ты должна быть сильной, Лея. Ты символ Альянса.

Лея окинула женщину взглядом. Мотма всегда была примером для нее. Она умела говорить так, что люди верили в ее слова. Она умела воодушевлять.

Но все равно принцессу преследовала мысль, что ее бросили.

— Мы многое потеряли, принцесса, и надо сделать, так, чтобы эти потери прошли не зря.

"Люк".

* * *

Горькое чувство обиды и мысль, что его бросили. Люк встряхнул головой, прогоняя странный морок.

Отец его не бросал, он сам привыкал к самостоятельности. Ему надо быть сильным, чтобы привыкнуть к новой жизни и забыть старую.

Лея... Перед глазами встала девушка в белом. Скайуокер опустил взгляд. Он не мог идти по ее пути, он в него не верил. Оставалось понять, какой у него путь.

========== Новая жизнь.... ==========

Для Люка это было диким и непривычным. Высокое величественное темное здание, возвышающееся надо всеми остальными постройками, кроме разве что Императорского дворца. Дом-крепость.

— Это просто соответствие статусу, — прокомментировал его реакцию Вейдер.

Что-то в этих словах очень не понравилось Люку. Особенно такое слово как соответствие. Ему тоже надо чему-то соответствовать?

— У меня есть еще одни апартаменты. Но тебе сейчас нужно пространство, — продолжил Вейдер.

Люк сглотнул. Ничего себе пространство. Нужное для чего, спрашивается?

Р2 пискнул, сообщив, что они приближаются к посадочной платформе. Отец разрешил Скайуокеру оставить дроида, сказав, что он будет ценным помощником. Складывалось такое впечатление, что Вейдер с этим Р2 явно встречался раньше. Особенно после замечания Вейдера, что у дроида повреждены ракетные установки и убраны некоторые модификации. Плюс ко всему, Скайуокеру иногда казалось, что отец понимал Р2. Но Люк решил все же не задавать пока вопросов. Их и так было достаточно.

* * *

Человек отвел взгляд от очередного отчета. Спокойная гладь Силы нарушилась. Что-то новое, неизвестное. Он никогда не любил покой, предпочитая хаос, непрерывное движение, развитие. Линии вероятности перестроились, преобразовываясь в новые варианты будущего, отметая старые. Интересно, а ученик почувствовал?

Он улыбнулся, вспоминая реакцию Вейдера, когда не последовало ни возражений насчет обучения мальчика, ни предложений о проведении тестов. Просто согласие, как будто это было заранее обговорено.

Пожилой мужчина отбросил отчет и вышел на балкон. Воздух был приятно прохладен, ветер теребил поседевшие волосы. Он закрыл глаза, опутывая Силой пространство вокруг себя, чтобы увидеть истинную картину мира. Он мог бы это сделать, не поднимаясь с кресла, но так спокойнее и легче. Он привык казаться обычным человеком, а привычки остаются надолго.

На лазурном небе Центра Империи застыла едва заметная серая точка. Стандартный имперский шаттл. Такое привычное присутствие ученика, но... и еще кого-то. И тонкая связь между ними. Не такая, как между учителем или учеником. Связь крови, более сильная, нежели все остальные. Он усмехнулся. Кажется, чего-то подобного и боялись джедаи. А он, как ситх, любил использовать их страхи.

Император вернулся в свои покои, взял в руки чашку с чаем и задумчиво отхлебнул из нее. Будущее готовило многое, но главное, что последняя джедайская ловушка разрушена. Или не последняя?

Нити Силы сплетались вокруг мальчишки и Вейдера в загадочный и пока плохо различимый узор. Ему оставалось лишь ждать, а ждать Кос Палпатин умел как никто другой. Как и оборачивать чужие ловушки себе на пользу. Но ему, как человеку, не было чуждо любопытство.

Пока все шло по плану.

* * *

Большую часть замка Вейдера занимали ангары и мастерские, некоторые этажи были отведены под офисы имперских служб, но с основным зданием они не соединялись. Люк должен был признать, что это рационально.

Он с облегчением вздохнул когда заметил, что во дворце отца не было излишней роскоши — все было просто и практично. Дядя говорил, что по обстановке жилища можно узнать характер хозяина дома. Вот только было ли это место домом Вейдера? Люк откуда-то знал, что тот бывал здесь нечасто.

Но коллекция кораблей и спидеров потрясала. Люк потратил много времени, чтобы изучить хотя бы треть ее, и только потом поднялся на жилой этаж. Он с легкостью нашел отца, которому пришлось прервать экскурсию из-за важного звонка. Каким-то образом Люк чувствовал его присутствие. Но как?

* * *

Сын нервно ерзал на стуле и рассматривал кабинет. Сейчас он не был похож на того юношу, с которым Вейдер встретился в комнате для допросов, который посмел заявить, что он, лорд Империи, на что-то не имеет права. Да, Люк тогда выглядел гораздо спокойнее, нежели в данный момент.

Разговор обещал быть серьезным, и, находясь дома, он предпочел провести его в кабинете. Похоже, именно это и нервировало сына.

— Ты должен сменить фамилию, — без предисловий сказал Вейдер.

— Что? Зачем? — тут же возмутился Люк.

Обычно его приказы не обсуждались, но и Люк ведь не являлся его подчиненным. Однако хоть на какое-то послушание хотелось бы надеться.

— Во-первых, чтобы не привлекать к тебе внимания повстанцев; а во-вторых, я сменил свою фамилию по ряду серьезных личных причин. Ты мой сын, и когда об этом станет известно, мое прошлое имя всплывет, чего бы мне совсем не хотелось.

— Я не хотел создавать тебе проблемы, — перебил отпрыск.

Эту фразу Вейдер предпочел проигнорировать.

— В-третьих, у меня слишком много врагов. Ты же не хочешь ходить все время с охраной?

— Я могу себя защитить, — заявило упрямое создание, сидящее напротив.

С Вейдером редко кто спорил, и он не мог отказать себе в удовольствии.

— Докажи, что можешь, — сказал ситх, улыбаясь. Он уже давно хотел проверить одну вещь. Проснулось давно забытое любопытство.

— Докажу, — уверенно ответил Люк.

* * *

Они стояли в центре огромного серого зала. Силовое поле окружило их обоих, отрезая от всего остального пространства. В руке Вейдера активировался знакомый алый клинок. Люк уже видел, насколько главнокомандующий смертоносен с этим оружием. Сцена смерти Кеноби быстро мелькнула перед глазами.

"Что ж, я сам нарвался", — обреченно подумал Люк, активируя собственный световой меч. Он подошел ближе. Лорд не торопился атаковать, выжидающе глядя на "противника". Скайуокер нанес первый удар, нарвавшись на контратаку, и в этот момент у него возникло плохое предчувствие, исполнение которого не заставило себя долго ждать. Вейдер играючи отбил его атаку, нанеся серию молниеносных ударов. Люк изворачивался, как мог. Один из выпадов чуть не задел плечо, и юноша понял — это реальный бой. Темп ускорился, и ему банально начало не хватать воздуха.

Алый клинок совершил дугообразное движение, и клинок Люка рухнул на пол, потухнув.

Скайуокер вытянул руку — меч вяло двинулся по полу. Вейдер же не выключил клинок. Люк уже сам собрался пойти за мечом, как тот неожиданно рванул к нему. Скайуокер тут же поймал клинок, взяв основание в обе ладони.

Только Вейдер все же выключил клинок.

— Хватка правильная, а вот над стойкой надо поработать. Как и над многим другим.

Люк вздохнул:

— Все так плохо?

Несколько секунд, которые он ждал ответа, показались вечностью.

— Тебя учили отбивать выстрелы бластеров. У тебя хорошая реакция, ты не боишься, но, очевидно, для тебя в новинку противник, вооруженный световым мечом. Что ты знаешь о боях на световых мечах?

Люк задумался. Признавать свое полное незнание перед отцом совсем не хотелось.

— Видел, как вы с Кеноби сражались.

Вейдер фыркнул:

— Я бы не назвал это боем. Кеноби толком и не сражался.

— Он ведь специально подставился когда увидел меня, не так ли?

Слова сорвались как будто помимо воли. Он столько мучился с этим предположением, что хотелось уже хоть у кого-то спросить, насколько оно верно, или это просто паранойя.

— Да. Только я слишком поздно это понял.

Вейдер сожалел об этом, понял Люк. Если... Если бы они встретились еще там... Впрочем, над возможным развитием событий ему не дали подумать.

— Я покажу тебе, что такое настоящий бой.

* * *

Люк стоял снаружи силового поля и наблюдал за ним. Для примера Вейдер активировал дроида, вооруженного лишь одним мечом. Хотелось покрасоваться перед отпрыском, показав свои возможности, устроив настоящий поединок с несколькими соперниками, максимально вооруженными, но он понимал, что его желание совсем не соответствовало цели.

Дроид был быстрым и сильным, в его программу входили приемы сотни мастеров фехтования и десяток различных стилей владения мечом. Для Люка он был опасным противником. Но не для него.

Дроид быстро двинулся вперед и нанес удар, целясь Вейдеру в голову.

Он молниеносно блокировал его, и противник снова напал, направив меч в бок Вейдера. Хорошая скорость, но удар снова был отбит.

Третью атаку дроид провел с другой стороны — лезвие сверкнуло, описав большой полукруг. Ну все, демонстрацию блоков и парирования можно завершить.

Вейдер перешел в нападение, нацелив удар в голову дроида.

Противник парировал удар и попятился на шаг, подняв меч над головой острием вниз. Вейдер отступил влево и нанес новый удар в шею дроида.

Защита дроида опоздала на четверть секунды. Каким бы сильным ни был дроид, он не смог противостоять ситху. Противник попытался откатиться назад.

Слишком поздно. Лазерный меч врезался между шеей и плечом, прорубил внешний каркас и до середины рассек грудь. Цепи замкнуло, посыпались искры, из тела дроида повалил едкий дым. Лазерный меч перерезал шею робота и снес ему голову. Голова упала и, подпрыгивая, медленно покатилась по полу. Обезглавленное тело повалилось назад.

Люк зачарованно смотрел на разыгравшееся представление. Вейдер показал только простые приемы и продемонстрировал, чем может закончиться поединок.

А вот сейчас пора заняться самим сыном.

Мальчишке нужны база и первоначальный стиль. У него есть скорость и отменная реакция, но движения меча Люка были пока что слишком хаотичны. Вейдер хорошо помнил подобное у себя, когда только начинал учиться. Кажется, Кеноби тогда тоже не был в восторге от своего ученика.

Вейдер поправил основную стойку мальчика, показал переходы, другие стойки, некоторые выпады и блоки. Было приятно знать, что у сына есть не только бойцовский характер, но и задатки воина. Люк был талантлив; для того, кто только взял в руки меч, он справлялся довольно неплохо. С точки зрения ситха, у мальчишки был огромный потенциал, такого было бы заманчиво получить в обучение. И как Кеноби смог устоять от желания обучить его? Хотя здесь сработала и ненависть к Вейдеру. Очень уж мальчишка внешне походил на отца.

Сам Люк собой доволен не был. Ему не нравилось, что не все получалось с первого раза, а быстро накатившая усталость раздражала.

Мальчишка не использовал Силу, он даже не понимал толком своих возможностей. Люк делал все по наитию, и подсказки не сильно помогали ему. Оставалось только одно — довести его до такого состояния, чтобы он потянулся к Силе сам. В конце концов, Скайуокера надо хорошо гонять — слишком много времени потеряно.

На лице Люка пробежало удивление, что тренировка еще не закончена. Для него такие нагрузки были пока непривычны. Впрочем, это было несколько другое выражение лица.

Люк постоянно отвлекался на свои эмоции. Мальчишка боялся совершить ошибку, плюс, даже сейчас его не отпускало напряжение из-за столь близкого контакта с Вейдером. Но время было слишком важно, чтобы ждать, когда Люк привыкнет к нему. Однако одновременная тяга отпрыска к нему и попытка закрыться несколько раздражали.

Еще одно парирование, еще удар.

На секунду перед глазами вновь предстали скрестившиеся алый и синий клинки, только в другом месте и в другом времени. Они стоят на серой платформе, а сын в повстанческом комбинезоне смотрит на него со страхом и ненавистью, вкладывая последнюю эмоцию в каждый удар. Алый клинок описывает дугу...

Будущее, которого уже никогда не будет. Этого не случится. Он не скрестит клинки с сыном в настоящем бою, план джедаев не сбудется.

Мальчишка вскоре перестал жадно хватать воздух, поняв принцип использования Силы, просто почувствовав, что она может подпитывать уставшее тело.

— Все, — коротко возвестил Вейдер о конце тренировки.

Но Люк вовсе не торопился заканчивать. Мальчишка почувствовал кураж, когда сложный, на его взгляд, прием наконец получился. Люк не чувствовал сейчас усталости, однако потом измученные мышцы сообщат владельцу о неправильности его решения. Люк был очень нетерпеливым. И в кого это у него?..

* * *

Он не знал, когда это закончится. По идее, это был всего лишь урок. Да вот только на уроках так не гоняли. Стойки, удары и выпады становились сложнее, а сил становилось все меньше. Тренировка для него потихоньку превращалась в пытку. Хорошо хоть Вейдер давал ему время отдышаться.

У него наконец начало получаться. Тело принимало незнакомые движения, как будто они были правильными и совершенно обычными. Ему удалось блокировать новый удар отца. Люк понимал, что это еще не поединок, но ему просто хотелось продолжить.

— Уверен? — спросил Вейдер.

Скайуокер лишь кивнул, уже через минуту пожалев об этом.

Поставленный блок легко рухнул под ударом отца, открывая руку, которую тут же прожгла боль. Главком мгновенно выключил клинок. Световой меч прожег на рукаве рубашку, оставив на коже красное пятно.

— Невнимательно, Люк.

Хотелось фыркнуть, но он сдержался и просто повесил меч на пояс. Люк ошибся и теперь злился на себя. Надо отметить, что беспокоил его вовсе не ожог, а мнение отца.

— Дай руку, — произнес лорд.

Скайуокер неохотно подошел к отцу. Мало ли что тому взбредет в голову...

Вейдер взял его руку, и боль тут же прошла. Ситх левитировал с полки пластырь с бактой и закрепил его на ране.

— Повреждения, нанесенные световым мечом, не требуют дезинфекции.

Люк удивленно взглянул на отца. Лорд прокомментировал:

— Я прошел Войну клонов и не только. Воину нужно не только знать, как наносить удары и убивать, но и как лечить.

— Расскажешь?

— Как-нибудь позже. Тренироваться будем регулярно, а сейчас отдыхай и подумай над фамилией.

Выйдя из зала, Люк не удержался и зевнул. Спать хотелось неимоверно, но нужно принять душ, а расстояние от зала до своей комнаты казалось сейчас прямо-таки огромным.

Отец не пошел за ним, по-видимому, оставшись тренироваться.

* * *

Люк изучал содержание датапада. Он никогда не думал, что будет жить по расписанию. По крайней мере, вне Академии. Скайуокер вздохнул. Отец пояснил, что график согласован с его расписанием. Все-таки у Вейдера было много дел, даже когда он не командовал флотом.

Расписание было ясным и четким: время сна, приема пищи, занятий и отдыха. Его отец был военным и, естественно, хотел приучить сына к понятию дисциплины. И все бы ничего, но кроме уроков, касающихся политики, экономики, истории и военного дела, был дворцовый этикет. Скайуокеру стало не по себе.

Он вспомнил, что не так давно нашел про отца в голонете, и пришел к мысли, что все-таки сын второго лица в государстве должен знать вещи наподобие этикета. Но легче от этого не становилось.

Фраза отца "скоро привыкнешь" тоже не слишком помогала.

Дворцовый этикет оказался не только скучной и занудной вещью, но еще полной кучи тонкостей. Хорошо что учивший его человек задавал вопросы исключительно по теме занятий. Впрочем, он сделал Люку замечание, что не мешало бы что-то сделать с его акцентом.

Люк вздохнул. Как сказал отец, ему нужно сейчас учиться. А надо значит надо.

* * *

Сын неплохо справлялся с занятиями и уже проявлял интерес к некоторым предметам, особенно к военному делу, что не могло не радовать. Мальчишка быстро ко всему привыкал, даже к урокам этикета, которые в свое время не любил его отец.

— Ты хочешь, чтобы я называл тебя милордом?

Вейдер с удивлением взглянул на сына. Если бы хотел, он бы сам об этом сказал. Но мальчишка говорил серьезно.

— Нет. К чему подобные вопросы?

— Уроки этикета.

— Тебе это неинтересно?

— Нет, интересно, — ответил Люк, опуская глаза.

Врать мальчика совсем не учили, да и лгать одаренному попросту глупо. Вот только какова причина?

— Не ври мне. Я не люблю лжи, Люк.

Мальчишка дернулся и упрямо посмотрел на него:

— Я тоже.

— Тогда давай договоримся не лгать друг другу. Я бы удивился, если бы тебе это показалось не скучным. Как говорит Император, этикет — это правила дворцовых игр. И в его исполнении это еще может быть интересно.

— Дворцовых игр?

— У тебя и у меня есть тайны, как, в принципе, и у большинства представителей имперской элиты.

Сын посмотрел ему прямо в глаза.

— И какие же тайны у тебя?

Вейдер мысленно вздохнул. Его бесило недоверие собственного сына, и все из-за джедаев. В конце концов, у него была еще куча государственных секретов. Но сам он понимал, все это были простые отговорки — Вейдер попросту отвык кому-то доверять. Глупо было бы, самому не доверяя, требовать от сына открытости. Тем более, есть одна тайна, которую он все равно открыл бы.

— Сейчас увидишь.

Вейдер скрылся в своих покоях. Здесь пару лет назад стояла сферообразная медицинская камера. И не так давно такие простые и обычные действия, как спать или есть, он мог делать только в этом ограниченном пространстве. Сколько силы воли понадобилось, чтобы просто выжить и заставить себя жить, а потом позволить вновь запереть себя в медицинском комплексе, чтобы лечить легкие и остальное. Сколько времени понадобилось Императору, чтобы выбить из ученика-ситха равнодушие к себе, ибо ситхи априори не могут быть равнодушными. Для него же в те годы был один единственный стимул — работа.

"Иногда приходится отпускать прошлое, чтобы получилось будущее".

Он сказал это сыну, поскольку сам проверил это на себе. Но его прошлое вернулось в образе светловолосого мальчишки, который был ходячим напоминаем о былом, с которым появились немаленькие проблемы. Но которого он не мог отпустить.

— Зайди.

Люк впервые оказался в его комнате. Он быстро обежал глазами пространство и пораженно уставился на отца. Вот только... Мальчишка поражен не старыми боевыми шрамами и бледным лицом, редко видевшим солнечный свет. Вейдер хмыкнул. Сын удивился одному простому обстоятельству — он оказался очень похожим на отца внешне. Тот же оттенок светлых волос, те же удивительной синевы глаза.

— Ты можешь обходиться без костюма? — пораженно спросил Люк, сверля взглядом доспехи, сложенные на кровати.

— Люди привыкли видеть меня в доспехах, и я не стал ничего менять и после того, как излечился.

— Это было плохо?

Он закрыл глаза. Перед внутренним взглядом опять предстал огонь Мустафара.

— Даже это проходит, — голос прозвучал прохладно.

— Кто еще знает? — спросил юнец.

— Только Император и врачи.

Люк с интересом рассматривал его.

— Значит, ты можешь...

Мальчишка обдумывал перспективы.

— Живя со мной, ты узнаешь много такого, о чем следует молчать. Как и я буду молчать о твоих тайнах, — Вейдер выдержал паузу. — А сейчас у нас с тобой опять тренировка.

— Без доспехов?

— Без доспехов маневренность лучше. Я думал провести ее позже, но ты сам напросился.

Люк лишь вздохнул.

========== Встречи ==========

Поздний вечер. Дагоба, полная жизни даже сейчас. Старая хижина древнего магистра. Мудрые глаза смотрят на него с осуждением.

— Я потерял его, — тихо произнес Кеноби.

— Вейдер.

Призрак кивнул.

— Он не пускает меня к Люку. Мальчика скоро поглотит тьма, так же, как и его отца. Если еще не поглотила.

— Ты должен исправить то, что натворил. Если мальчишка достигнет полной Силы...

— Я не позволю этому случиться. Мне помогут. Но что теперь? Люк был нашей последней надеждой.

— Есть еще одна, — улыбнулся учитель учителей.

— Вейдер знает о вас, учитель.

— Когда ситхи все поймут, будет слишком поздно.

* * *

— Я не могу, — устало произнес Люк, тут же прикусив губу. У него не получалось одно из упражнений по телекинезу, хотя до этого он успешно справлялся с перемещением небольших вещей. Но задания становились все сложнее и сложнее. Они занимались в библиотеке, где было полно различных предметов, что одновременно и расширяло спектр заданий, и усложняло их.

— Ты можешь, — ответил Вейдер. — Ты просто не веришь в это.

Люк сосредоточился. Это не сложно... По крайней мере, не должно быть намного сложнее того, что он сегодня делал. Просто потянутся волной Силы, опутать ею нужный предмет и...

— Это у тебя в крови. Я же могу это сделать.

"А вдруг я не могу? Вдруг я не такой?" — быстро пробежала мысль. Волна Силы, которую призвал Люк, тут же рассеялась. В направлении шкафов позади Скайуокера. Пара из них с грохотом свалилась на пол. Люк тут же обернулся.

— Извини, — сказал он отцу, опуская взгляд и чувствуя себя виноватым.

— Ничего, — бросил Вейдер, резко добавив: — А теперь можно ту же энергию, но на задание?

Люк позволил себе на секунду прикрыть глаза. Оставалось надеяться, что урок закончится прежде, чем он упадет еще ниже в глазах собственного отца.

— Сила отражает мысли, чувства и желания. И если ты действительно собираешься что-то делать, надо этого хотеть, — наставительно сказал Вейдер.

Это намек на то, что он не хочет заниматься?

— Я пытаюсь... — начал оправдываться Люк.

— Не пытаться — делать, — отрезал Вейдер.

— Хорошо, сделаю.

— Выбери что-нибудь из техники и попробуй переместить на шкаф.

Люк подавил вдох. Приборы, находящиеся в библиотеке, были довольно-таки громоздкими. И хрупкими. Но он знал, что спорить с отцом бесполезно.

Люк закрыл глаза. Вейдер говорил, что так можно делать в начале, чтобы просто глубже почувствовать Силу. Юноша тут же почувствовал мощное яркое присутствие отца, почувствовал его ожидание. А теперь нужно просто это сделать. В общем-то, ничего сложного.

— Теперь перемести обратно.

Пока он выполнял задание, отец с помощью Силы поднял и выровнял шкафы, а также переместил на место упавшие вещи. Вейдер с легкостью мог удерживать в воздухе несколько вещей сразу.

* * *

— Я еще позанимаюсь, — сказал Люк.

Лорд молча кивнул и покинул библиотеку. У мальчишки удивительно хорошо получалось, особенно для того, кто не так давно узнал о существовании Силы. Люк схватывал все на лету. Естественно, сначала у него не все получалось, но сын оказался достаточно трудолюбивым и целеустремленным. Вот только... Что-то его напрягало. Наверное, просто ему было до сих пор непривычно.

Сейчас у него не было времени на размышления — его ждали отчеты. Будучи на Корусанте, Вейдер не мог не уделять внимания военным делам Империи.

Но надо было признать одну вещь — он был горд, и это его удивляло. Такая простая, но удивительная гордость и априорное знание, что его сын будет лучшим.

* * *

В Красном кабинете сидели двое. Когда-то Верховный канцлер и юный джедай, а теперь Император и его правая рука.

И опять беседы, разговоры и обсуждения.

— Как твой сын? — поинтересовался Палпатин, отрываясь от очередного документа.

Поинтересовался спокойно и непринужденно, как будто это был привычный вопрос, как будто Люк всегда был с Вейдером.

— Быстро учится. Он способный мальчик.

— Ты не торопишься?

— Упущено много времени.

Палпатин сложил руки вместе и поднял взгляд на ученика.

— А на самом деле?

Серые глаза пристально вглядывались в черную маску. Они слишком хорошо знали друг друга, чтобы что-то скрывать.

— Джедаи.

— Я знаю, — кивнул Император. — Два ситха когда-то создали Империю. Думаю, мы справимся и с защитой одного мальчишки. Джедаи не повод для спешки.

— Йода.

— Йода учитель, а не воин. Он не будет рисковать собой. Впрочем, с ним бы я как раз и встретился.

В глазах Палпатина на мгновение промелькнул охотничий азарт. Поединок со старым магистром так и не был закончен. А Мастер предпочитал доводить начатые дела до конца.

— Ошибки учеников часто связаны с ошибками их учителей. Подумай об этом.

* * *

Вокруг сплошная тьма и тысячи неразрешенных вопросов. Маленькая камера и девочка в белом.

Давление росло, но она держалась. Она не могла предать то, во что верила. Принцесса уже приготовилась к тому, что скоро не выдержит, что перед глазами возникнет кровавое пятно, и слова помимо воли вырвутся наружу. Как вдруг все закончилось. Допрос прекратился.

Черная фигура просто стояла возле нее и смотрела, а затем человек, которого ее отец называл Палачом Императора, молча развернулся и вышел.

А вместе с ним ушел и сон. Это было просто воспоминание и попытка понять, что же тогда произошло.

Никаких пыток, никакого насилия. Лея чувствовала, что он мог получить от нее данные, но лорд Вейдер почему-то остановился. Он ничего ей не сделал. Вейдер выбрал другой путь, проследив за ней с помощью маячка, установленного на корабле. Она сама привела имперцев к Восстанию.

Лея в который раз недоумевала о причинах поступка главнокомандующего. Никто бы не поверил ей, расскажи она о милосердии лорда. Как и в его способность уважать своих врагов. Она солгала насчет жестоких пыток. Ей пришлось солгать, иначе бы все заподозрили измену. Но она никогда не предаст Восстание. И потому ей надо быть сильной.

* * *

Люк нервничал, хоть и старательно прятал свои эмоции. Перспектива знакомства с Императором пугала мальчишку больше, чем перестрелки, секретные объекты и Кессель. Вейдер еще раз просканировал настроение сына. Неужто в Восстании у учителя более пугающая репутация, чем у него? Хотя, скорее это просто волнение.

Милорд вспомнил, как на официальных приемах дети из знатных и важных семей представлялись Императору. Но с немногими Мастер предпочитал личные встречи. Тут же вспомнился немалый интерес Императора относительно дочери Исард. У Учителя всегда было превосходное чутье на таланты.

Лорд выбрал кратчайший путь. Люк следовал за ним, постоянно оглядываясь. Он не стал теребить сына. У него еще оставалось время проводить сына к Императору и отправиться на совещание.

В конце одного из коридоров они наткнулись на Таркина. Губернатор выглядел уставшим — последний месяц оказался для него трудным, он несколько сдал за это время, осунулся. Наверняка потеря Звезды Смерти сильно ударила по самолюбию гранд-моффа. "Но кто-то потерял, кто-то получил", — подумал Вейдер, делая шаг в сторону моффа и тем самым закрывая сына.

— Лорд Вейдер, какая неожиданность. Я думал, вы еще нескоро появитесь после вашей фатальной ошибки.

Как всегда, Таркин расплылся в своей очаровательной улыбке, а Вейдер, как всегда, пожалел, что не может свернуть ему шею или хотя бы придушить. По мнению учителя, Таркин был полезен, а расхождение во взглядах и характерах — совсем не повод устранять способного человека.

— Вы имеете в виду, что я все-таки не оставил вас на станции и отдал приказ о полной эвакуации? Тогда я действительно сожалею о своей ошибке.

Впрочем, дискуссии с губернатором иногда выходили интересными. Но сейчас Таркин несколько не вовремя.

— Вы не защитили станцию.

— Губернатор, вам следует напомнить, что это была ваша обязанность — защищать ее, а не убеждать всех, что ее невозможно взорвать. И, как вы отлично помните, я не был с вами согласен. Кстати, куда вас отсылают?

— Система Найтен, — сквозь зубы прошипел Таркин.

— Похоже, Император счел перспективной вашу идею использовать станцию для добычи ископаемых.

Губернатор на секунду задумался, к чему бы придраться.

— Вы что же, уже и несовершеннолетних в адъютанты берете?

Люк дернулся, явно собираясь что-то сказать.

— Вас так волнует мое окружение, губернатор. Может, мне заняться вашим? — произнес Вейдер, предпочтя опередить сына. — К сожалению, сейчас я спешу. Увидимся на совещании.

Интересно, их неприязнь друг к другу проходит на генетическом уровне? Сын определенно не понравился Таркину. Но, как и в случае с самим Вейдером, это было вполне взаимное чувство. Теперь благодаря Губернатору между ним и сыном стало больше общего еще на один аспект.

У Люка явно появились вопросы, но у Вейдера не было времени на ответы.

* * *

Как ни странно, с отцом он чувствовал себя более спокойно, чем если бы он пришел сюда один. После того как Вейдер ушел на совещание, ему сказали ждать здесь. Когда Император освободится, его проводят в тронный зал.

Галерея была полна богатых портретов. Он бесцельно бродил по коридору, разглядывая их. Изображения королей и королев в традиционном национальном одеянии. Сложные наряды, белый грим и традиционная капля крови на губах женщин. Сложно угадать даже возраст, настолько они все похожи. Но только одна из картин привлекла его внимание. Он узнал ее.

— Падме Амидала Наберрие. Бывшая королева и сенатор Набу. И твоя мать.

Люк резко повернулся.

— Ваше Величество.

Скайуокер тут же поклонился. Уроки этикета сделали свое дело.

— Рад с тобой познакомиться, юноша.

Люк удивленно приподнял бровь.

— Ты удивительно похож на отца.

— Вы хотели меня видеть, Ваше Величество.

— Мне было интересно. Ты сын моего ученика, а для него это важно. Волнуешься?

— Нет, — быстро сказал Люк, сглотнув.

— Мальчик, одаренному нельзя солгать.

— Но Кеноби мне соврал.

— Можно подать информацию с определенной точки зрения, можно исказить.

— То есть солгать можно.

— Ты любишь все усложнять, не так ли? Главное, кто и чего хочет. Это один из самых важных вопросов здесь... Это помогает определять союзников и врагов. Когда-то у нас с твоим отцом совпали ответы на данный вопрос.

Люк задумался. Чего хотел добиться Кеноби своей ложью? Зачем ему было натравливать его на Вейдера, причем ценой собственной жизни? Люк ни за что не смог бы убить отца. Внезапно к горлу подкатила тошнота. Что-то с каждым разом предположения становились все хуже.

— Кеноби хотел, чтобы я ненавидел отца, не так ли? — он решил остановиться на самой невинной версии.

— И чтобы вы оказались врагами. Но ты забываешь первую часть вопроса. Кто такой Кеноби?

— Джедай.

— Спроси отца о джедаях. Он компетентнее меня в подобных вопросах.

У Люка в голове уже крутился один вопрос. Слова сорвались губ раньше, чем он смог себя остановить.

— А чего вы хотите, Ваше Величество?

Вопрос прозвучал бестактно, но желание спросить было слишком велико.

Император лишь улыбнулся.

— Как я уже говорил, мне просто любопытно. Я знал твоих родителей с малолетства. Но главное в другом. Чего хочешь ты? И чего хотел ранее?

========== Мысли и тайны ==========

Чего он хотел? И чего хочет сейчас? Тут стоило согласиться с Императором — это действительно важные вопросы.

Люк вспомнил комнату для допросов и другой вопрос: "По каким идеологическим соображениям вы присоединились к Альянсу?" Он сейчас понял, что, по сути, так и не дал ответа. Как выразился Император, сказал правду с определенной точки зрения. Он называл причины, но они не были главным ответом. Почему он не уехал с Ханом, когда тот ему предлагал? Он предпочел что-то сделать, попытаться изменить... Вот только такое не говорят врагу, а Исард он тогда считал врагом. Император, безусловно, был в курсе так называемого допроса и видел его запись.

Знать бы еще, чего он хочет сейчас. И вопрос, про который Люк совсем забыл. Кто он? Не повстанец — это очевидно. Нет, все намного проще: он сын Дарта Вейдера. И Император оценивал Скайуокера именно как сына ученика.

Палпатин понимающе улыбнулся, уводя разговор в другое русло. Император когда-то очень хорошо знал его мать. В отличие от самого Люка. Это было несправедливо. Где-то защемило под сердцем. Но, по крайней мере, у него есть возможность узнать отца.

— Буду рад видеть тебя при дворе, юноша.

* * *

А мальчишка уже не так наивен, как прежде. Чистый лист со стертым прошлым и еще неизвестной судьбой.

Огонь его ученика, смягченный набуанской кровью. Причудливая комбинация генов. Отцовский талант к Силе и гибкость Амидалы. Сильный — такого не сломаешь. Целеустремленный, хотя на данный момент и не знает, куда идти. Неплохо, очень даже неплохо.

Ему было бы жаль отдавать такого на заклание, так глупо и бессмысленно губить еще нераскрытый потенциал. Но джедаев интересовал не талант и не то, чтобы могло получиться из мальчишки.

Но юнец бы все равно взбрыкнул. Своенравность и верность — удивительное сочетание. Мальчишка ведь все равно сделал бы по-своему. Пошел бы на многое, но остался бы верным и не предал. А понимает ли ученик, кому будет верен его сын? Ведь их связь со временем станет только крепче.

Мальчишка сам выберет свой путь, а ему, Императору, нужно просто его скорректировать. Сейчас следует действовать Вейдеру. Ученик скоро очень многое поймет и многому научится.

Люк захочет разобраться в том, во что его втянули. Он имеет на это право, как и на участие в игре, где ранее мальчишка должен был стать разменной монетой, точкой столкновения двух ситхов. Нужно лишь немного научить и дать возможность сыграть. И это вполне честно. По-ситхски честно.

* * *

Показатели наличия мидихлориан были очень высокими. После такого как-то кощунственно занести в документы сына отсутствие одаренности. Просто мальчишке так будет гораздо легче. Еще двадцать лет назад Вейдер собирался это сделать. Так поступали многие семьи. Например, семья учителя.

Надо хотя бы пару лет не предавать огласке их родство. Просто чтобы вычислить потенциальных врагов сына, просто чтобы дать мальчишке время.

Да и оповещать родственников Падме он тоже не торопился — как бы у семейства Наберрие не появилось планов на его сына.

Впрочем, и у его учителя, скорее всего, уже были идеи по поводу будущего Люка. Но в любом случае можно было утверждать одно: вряд ли Палпатин предпочтет остаться в стороне.

* * *

Встреча с Императором побудила Люка узнать больше о матери.

Скайуокер внимательно смотрел слайды из архива Сената.

На снимках была изображена молодая женщина с удивительно теплыми карими глазами и серьезным выражением лица. Люк все никак не мог отделаться от ощущения, что она сильно напоминает ему кого-то.

Вот рядом с ней стоит коллега. Скайуокер с удивлением узнал Мон Мотму. Хотя чего удивляться, что Мотма раньше была сенатором. Мон знала его мать. Возможно, они были подругами. Возможно, она знала, кто был отцом ребенка Амидалы. Возможно... Хорошее слово. Вот только он помнил оценивающий взгляд "матери Альянса", помнил мягкую, чуть снисходительную улыбку бывшего сенатора Чандриллы.

На одном из других слайдов были изображены... Палпатина он узнал сразу — за двадцать лет тот ничуть не изменился. А рядом с ним высокий светловолосый голубоглазый молодой человек. Идеально прямая осанка выдавала в нем воина. Он стоял возле кресла канцлера, по правую руку. Телохранитель. Энакин Скайуокер был телохранителем Палпатина.

А через несколько лет Энакин будет стоять подле Имперского трона, являясь правой рукой Палпатина. Учитель и ученик. Ситхи. Еще бы знать, кто такие ситхи. Да и что произошло в жизни его отца? Энакин, Вейдер... Имена не так уж важны. К имени можно привыкнуть. Он уже привык. А что, собственно, важно?

Его непреодолимо тянуло к отцу. С Вейдером он чувствовал себя спокойнее. Так глупо, ведь он его практически не знал. Но он хотел его узнать. Все так сложно...

Чтобы отвлечься от собственных мыслей, Люк переключил другое изображение.

Темноволосый мужчина в белоснежных одеждах. Статный, уверенный в себе. Он смотрел на сенатора Набу, встречающую послов. Вот только... Только Люк понимал, что так на коллег не смотрят. Так смотрят на идеал, на мечту, на то, что никогда не смогут получить. Неразделенная любовь?

Под изображением подпись: Бейл Органа, сенатор Альдераана.

Опять Альдераан. Та самая планета, на которую хотел отвезти его Кеноби. Отвезти к этому человеку.

Люк чувствовал, что Бейл что-то знает. Он знал его мать, они общались. Скорее всего, он знал и Кеноби, иначе Бен не полетел бы на Альдераан. Но как расспросить сенатора? Люк даже понятия не имеет, о чем спрашивать, да и Бейл вряд ли захочет рассказывать. Не говоря уже о том, что Вейдер его точно не отпустит на Альдераан. Он даже на Корусанте еще ничего толком не видел. Люк вздохнул — не хватало воли. Впрочем, ему не на что было жаловаться.

Придется запастись терпением, но имени короля Альдераана он не забудет.

* * *

Датапад взметнулся вверх. Второй, третий, четвертый — подушка, дроид, комлинк — все вращалось в воздухе. Еще одно небольшое усилие — и меч тоже поднялся в воздух. Люк на секунду замер, очевидно, почувствовав его присутствие, но мальчик отлично помнил про самый главный контроль — контроль над собой. Отправив все предметы по местам, сын наконец-то повернулся к нему.

Люк быстро учился. В глазах сына сверкал юношеский азарт.

— Ты хотел поговорить, — сказал Вейдер, присаживаясь в кресло и жестом приглашая сына сделать то же самое.

— Я хотел спросить тебя о Светлой и Темной сторонах Силы.

"Хорошее начало разговора, мягко говоря", — отметил про себя лорд. Но рано или поздно они коснулись бы этого вопроса. Так уж лучше рано.

— Это джедайская теория, — задумчиво произнес Вейдер, пытаясь не показывать в голосе недовольство. — Что, собственно, тебе непонятно?

— Разница между ними, — пояснил Скайуокер.

— Что ты сам чувствуешь?

Люк старался избегать его взгляда.

— Я ее не чувствую. Вообще.

— Возможно, ее и нет. У Силы разные способы использования, я говорил тебе. А это просто джедайская догма, не более того.

Люк вздохнул.

— Ну... а кто такие джедаи? — сразу спросил он.

Вейдер на секунду задумался. Перед глазами тут же промелькнули картины прошлого.

— Это с какой стороны посмотреть, — неохотно ответил он.

— А можно правду? — настойчиво потребовал Люк.

— Ты читал Кодекс джедаев, — это был не вопрос, а утверждение.

Мальчишка кивнул. Решил или подготовиться, или просто сложить свое мнение.

— И как тебе?

Люк поморщился.

— Мерзко.

— Запрет на привязанности и семью? — уточнил Вейдер.

Люк лишь кивнул.

— Я тоже не слишком понимал.

Радовало, что у сына было в этом плане нормальное воспитание, с нормальными ценностями.

— Но я рос до этого с матерью и стал падаваном только в девять лет. Обычно в Орден брали в младенчестве. И это никак не связано с мнением, что, чем старше, тем больше сложностей. При желании можно научиться. У тебя, например, я не заметил особых сложностей.

— Тогда зачем?

— Так было тысячи лет. Орден джедаев был закрытой полувоенной организацией, управляемой Советом, который мог спокойно посылать своих собратьев на смерть. Орден должен был служить Силе, но на самом деле преследовал собственные цели. Все одаренные рожденные на территории Республики должны были воспитываться в Ордене. Джедаи не имели практически никаких прав, в том числе на семью, на владение имуществом, распоряжением собственной жизнью.

— Но как вообще подобная организация могла существовать? Просто это...

— До определенного момента никто не знал содержание Кодекса джедаев. Орден был закрытой организацией.

— Но узнали же.

— Именно я обнародовал Кодекс, выложив его в открытый доступ, а также материалы, касающиеся того, как именно джедаи забирали детей у родителей.

— И поэтому они...

Люк чувствовал, что произошло нечто плохое. Но Мустафар — это то, о чем его сыну никогда не следует знать.

— Кто такие ситхи? — быстро спросил мальчишка.

Похоже, Люк считает, что, по мнению Вейдера, это все глупые вопросы, и потому осторожничает. Вот только абсолютная вера и отсутствие вопросов — это больше к орденским рыцарям.

— У нас несколько другое отношение к Силе, чем у джедаев.

Истинную картину мира не опишешь парой фраз. Ее надо увидеть, ее надо почувствовать. Всему свое время.

— И в этом ваш конфликт? — Люк искренне удивился.

— Да.

— То есть это та самая причина, по которой вы пытаетесь уничтожить друг друга?

— Джедаи хотят уничтожить ситхов, так как считают их искажением Силы.

— А ситхи?

— А ситхи не были намерены исчезать.

* * *

Высокая тогрута холодно смотрела на полупрозрачный призрак погибшего джедая. Ей не было его жаль. Он наделал много ошибок.

— Как ты мог, Оби-Ван?!

Как мог магистр совершить одну и ту же ошибку дважды? Они столько сделали, чтобы подобного не происходило. Столько жертв, столько усилий...

— Ты выполнишь то, о чем я тебя прошу? — Кеноби все же чувствовал свою вину.

— Это мой долг, — сказала она. — Кто его учитель?

— Я не знаю. Он сокрыт от нас.

— До определенного момента учитель защищает ученика, — храмовое знание одинаково для обоих Орденов.

========== Нижние уровни ==========

Возможно, это было и не совсем правильным решением, но Люк слишком жаждал свободы. Он устал от тренировок и уроков — хотелось воли. В конце концов любопытство победило. Он начал постепенно отходить от привычного маршрута. Нырнуть в новый бесконечный плотный поток транспорта, потом еще в один. Вот и проверка реакции. Резкий поворот, уход в новую колонну транспорта.

Где-то на глубине сотен этажей под шпилями небоскребов простиралась та часть Корусанта, куда никогда не заглядывает солнце, только искусственное освещение. Нижние уровни, уровни, полные катакомб и подземелий. Совсем другой Корусант, абсолютно непохожий на тот, что наверху.

* * *

Вейдер решил заняться своим истребителем. Появились новые идеи после того, как он просмотрел работы конструкторских бюро. Он мог заниматься этим часами, не замечая времени.

Ситх услышал тихие шаги сына. Мальчишка почувствовал его присутствие и тут же направился к нему.

— Что делаешь? — непринужденно спросил Люк.

Вейдер оторвался от работы.

— Занимаюсь модификацией истребителя.

— Можно посмотреть?

Обычно главнокомандующий не позволял даже прикасаться к своему истребителю никому, кроме специальных техников. Особенно когда проект улучшений был выполнен только наполовину.

Но он все же кивнул.

Сын быстро нырнул под инжекторный отсек разобранного СИДа.

— Интересно. Это сильно отличается от обычной ДИшки, — заметил Люк.

— Ты знаешь строение СИДа?

— Брал у друга лекции когда-то. Это не запрещено?

Вейдер решил промолчать. Надо было заканчивать ремонт истребителя и отправляться с сыном на тренировку.

— Я могу тебе помочь?

— Заинтересовался?

Мальчишка быстро пробежал глазами по всем инструментам и деталям запчастей.

Вейдер слишком хорошо знал этот огонь в глазах сына.

— Говори, что делать.

Вейдеру в принципе не была нужна помощь, и он отлично понимал необходимость тренировок. Но сейчас можно сделать исключение. Да и знание техники мальчишке может пригодиться.

Необычно было бок о бок работать с собственным сыном. Непривычно. Но ситх чувствовал, что это правильное решение. Может так и должно быть?..

* * *

Взрыв Станции развязал руки Империи. Повстанцев теперь, как террористическую организацию, необходимо было найти и уничтожить. Хотя Императору этого было мало, но ему нужны главари Восстания. Большинство врагов Империи собралось сразу в одном месте. Разведка упорно искала новую базу мятежников. Вейдер понимал, что его время на Корусанте неумолимо заканчивалось.

А его агентурная сеть тем временем принесла любопытную информацию. И теперь ему надо серьезно поговорить с сыном.

Военное совещание закончилось. Они опять остались вдвоем.

— Очевидно, твой сын унаследовал твой талант ускользать от слежки.

Есть вещи, которые не меняются. Император, как всегда, был в курсе событий, даже таких незначительных.

— Я собираюсь с ним поговорить.

Мальчик явно не понимает, что нижние уровни не место для прогулки.

— Зачем? Детеныш решил заточить когти.

— И не сказал мне?

Палпатин улыбнулся.

— Ты хочешь сказать, ученик, что сам никогда так не делал?

Да он делал так, сбегая порой из Храма, потому что ему была нужна настоящая жизнь, а не та клетка. Оби-Ван никогда не мог понять причину такого поведения. Он не понимал, что такое воля. И, как ни странно, Вейдер, бывший татуинский раб, знал о ней больше, чем рожденный свободным Кеноби.

Не слишком-то удивительно, что сыну тоже требовалась свобода.

— Очевидно, ты давишь на него.

— Он не жаловался.

— А ты бы сказал мне подобное, мой ученик?

Вейдер никогда не позволял себе подобного, выдерживая любую нагрузку. Как выяснилось, Люк тоже.

— К тому же, кого ты хочешь из него воспитать? Это джедаев воспитывают мало приспособленными к жизни в их защищенных храмах.

* * *

Самая обыкновенная одежда, два самых обычных спидера. Люк несколько удивился, увидев Вейдера без привычных доспехов, одетого в черную тунику и штаны. Скайуокеру показалось, что отцу самому непривычно.

— Ты летишь следом за мной, — сразу обозначил отец.

— Куда?

— Увидишь. Скажем так, у нас урок.

Они вышли не через главный ангар, а через туннели.

Люк следовал за отцом. Вейдер любил скорость, ловко маневрируя в потоках движения.

Потом резкий спуск. Люк пробежал глазами, узнавая местность.

— Нижние уровни знакомы тебе, не так ли? — усмехнулся Вейдер.

— Ты следил за мной?

— Разведка, мальчик. Здесь небезопасно.

— Но ничего не случилось.

— Несколько не согласен.

— Зачем мы здесь? — спросил Люк.

— Ты хотел увидеть нижние уровни. Я покажу.

— Ты бывал здесь?

— Я не сразу стал вторым человеком в Империи и отлично знаю, какой разной бывает жизнь.

Рядом моргнуло искусственное освещение.

— Следуй за мной.

Движение на нижних уровнях было беспорядочным и редким.

"Что ты чувствуешь?"

Люк удивился.

"Ты забываешь, у нас урок. Сосредоточься".

Люк вздохнул. Нужно просто сконцентрироваться и окунуться в гамму чужих чувств.

"За нами следят", — сразу понял Люк.

"Следят за тобой. Я им неинтересен. С их точки зрения, ты хорошая дичь".

Люк фыркнул.

"Очевидно, в свое прошлое посещение ты навел их на эту мысль".

"Что будем делать?"

"Ты можешь вернуться, если хочешь".

Люк на секунду задумался.

"Нет".

"Тогда спускаемся ниже. Скоро начнется".

* * *

Люк поразился, узнав, что на Корусанте тоже проходят гонки. Причем нелегальные гонки. И главнокомандующий их посещает. Просто маленькое хобби из прошлой жизни, как объяснил сам Вейдер.

Рев моторов, крики толпы, резкие повороты. Так странно быть просто зрителем и заворожённо смотреть на трассу. И более странно ощущать стоящего рядом сына, который вполне его в этом понимает.

— Ты участвовал в гонках? — спросил Вейдер, не отрывая взгляда от участников.

— Как ты узнал? — тут же спросил Люк. И через мгновение понял, что сам только что подтвердил догадку отца.

— Во сколько?

— В пятнадцать, — неохотно ответил Люк.

— Нормально, — кивнул Вейдер, наблюдая за финиширующими.

— Дядя бы с тобой не согласился, — хмуро заметил Люк.

— Он не знал?

А Вейдер еще думал, что плохо знает сына. А знал ли вообще кто-нибудь этого мальчишку достаточно хорошо?

— Знал Биггс.

Имя из прошлого. Очевидно, друг сына. И, судя по печали в голосе, погибший друг.

— Ты часто здесь бываешь?

— Бывал раньше.

* * *

— Это гастролеры. Они здесь недавно, хорошо организованы. Вооружены.

— Почему вы это допускаете? — спросил Люк, отводя взгляд.

Вейдер невольно улыбнулся.

— Ты предлагаешь взрывать подозрительные корабли сразу на подлете к Корусанту? Идея, конечно, замечательна, но вряд ли Император обрадуется, да и народ тоже будет против. Это слишком уж радикальные методы.

Небольшой вздох.

— Ты уверен?

Люк просто кивнул.

— Да. Я справлюсь.

— Тогда разделяемся.

Мальчишка все же испытывал страх, хоть и не показывал этого. А Вейдер... Вейдер отлично представлял, что сделает с тем, кто посягнёт на жизнь его сына. В лучшем случае их смерть будет быстрой. В лучшем случае.

========== Учителя и ученики ==========

Палпатин всегда умел играть на общественном мнении, но выставить победу Восстания как террористический акт и уничтожение невоенного объекта с гибелью невинных граждан... Талантливо, ничего не скажешь. Сейчас Восстание переживало не лучшие времена, приходилось таиться на самых окраинах галактики.

Мотма наконец поняла, что военные победы Восстанию не помогут. Есть только один выход, одно единственное решение — ей нужно обезглавить Империю. Но одной смерти Палпатина мало — слишком хорошего протеже воспитал бывший набуанский сенатор.

Нужны могущественные союзники. Нужна сила, которая может перевесить весы удачи в их сторону, которая может изменить ход игры. Нужны джедаи. Недавно погибший мальчишка напомнил ей об Ордене, канувшем в Лету. Вот только Орден не канул. А теперь главный вопрос: где их можно найти.

Точнее, как найти того, кто может это сделать?

* * *

Лея сонно приоткрыла глаза. Перед ней застыла светящаяся полупрозрачная фигура.

— Оби-Ван.

— Принцесса Лея.

— Но вы же умерли.

Старик улыбнулся.

— Умер. Но Сила способна на многое. Вы скоро и сами поймете.

— Пойму?

— В тебе есть Сила, Лея. Бейл всегда знал про твои способности джедая.

— Как у Люка... — слова сами сорвались с губ. В ее жизни было много смертей и людей. Но только его она до сих пор не могла забыть...

— Сочувствую, принцесса.

— Почему... Бейл не сказал?

Она не могла называть его отцом — слишком сильна была еще обида.

— Не хотел рисковать.

Захотелось рассмеяться. А он ей не рисковал? Не рисковал, когда отправлял за чертежами?

— Лея, помни: рыцари-джедаи всегда были хранителями Республики. Ты можешь помочь Восстанию. Когда наступит время, лети на Дагобу и найди Йоду.

— Зачем? — удивилась девушка.

— Ты должна уговорить его научить тебя использовать Силу. Восстание ожидают трудные времена, но ты можешь его спасти. И, Лея... Остерегайся Вейдера. Он виновен в исчезновении твоего друга.

Призрак исчез, оставив у Леи противоречивые чувства. Что это все значило?

* * *

Терпение — одно из важнейших качеств джедая. Шаак Ти знала это как никто другой. Она не имела права на ошибку, в конце концов, это был их долг, долг джедаев. Они должны уничтожить ситхов, уничтожить тех, кто использует Темную сторону Силы.

Мальчишка был еще юнцом, но его оттенок в Силе уже пылал. Ученик Вейдера. Кеноби был прав — ситхи решили нарушить правило. Они даже не старались скрывать свое присутствие и...

Между Вейдером и мальчишкой пролегла тонкая, но уже осознанная связь. Несколько иная, чем та, что между джедаями.

Она на секунду прикрыла глаза, вспоминая Храм и многочисленных падаванов и учителей. Вспоминая тех, кто погиб из-за предателя, посмевшего коснуться ситхских голокронов. Что ж, дети за детей. Ученики за учеников.

Оставалось только ждать. Вейдер вряд ли будет держать ученика рядом все время. Рано или поздно юноша окажется один. А терпение было одним из ее лучших качеств.

* * *

Вейдеру не хотелось покидать Корусант, однако дело не требовало отложения. И сделать это нужно было самому.

Но очень не хотелось оставлять сына одного. Глупо и нелогично. Опять чувства. Неужели он привязался к мальчишке?..

Нужно было поскорее заняться работой и отвлечься от подобных мыслей.

* * *

Люк никогда не задумывался о том, как живет императорский двор. Впрочем, в его планы никогда и не входило попасть туда. Однако у его отца оказались другие планы.

Странное соглашение — когда отца нет на Корусанте, Люк должен находиться в Императорском дворце. "Есть вещи, от которых нельзя отказываться. Например, приглашение Его Величества", — прокомментировал Вейдер.

Император любил сады. Они напоминали о родной планете. Но это не та причина, по которой он выбрал Зимний сад для утреннего разговора с Пейстажем. Впрочем, и сам разговор на данный момент не важен.

Утро было ясным, на деревьях еще поблескивала роса. Несколько человек рядом, всего пара алых гвардейцев и мальчишка. По взгляду Пейстажа было заметно, что он все понял. Великий Визирь умел хорошо анализировать и сопоставлять. Пейстаж помнил Энакина Скайуокера и не верил в случайности. Но это сейчас тоже не так важно.

Император ждал, намеренно скрывая свое присутствие.

* * *

План удался, Вейдер улетел. Присутствие мальчишки в Силе было ярким, оно манило.

Шаак Ти кивнула Роану. Охрана была уже мертва.

Два синих клинка зажглись в молниеносном прыжке.

Синяя молния настигла ученика еще в полете. Их ждали. Она успела поразить одного из гвардейцев, но напрасно.

Взмах алого клинка. Крик Роана. Резкий поворот.

Злобная ухмылка бродила по лицу Дарта Сидиуса.

Это была ловушка.

Бесполезный блок. Очередной удар кроваво красного клинка. Алая вспышка.

Она падает. На шее смертельная рана, но теперь она понимает.

Учитель действительно защищает своего ученика.

Она чувствует, как поднимается с земли мальчишка, нарочно сбитый Сидиусом волной Силы, чтобы тот не мешал и не попал под удар.

Она с самого начала оказалась права, что связь между Вейдером и юнцом была другой, не такой как у учителя и ученика.

И, задыхаясь в собственной крови, она понимала, как много ошибок допустила.

Вейдер, возможно и учил мальчишку основам, но не он будет его учителем.

Ситхи не были самоуверенными. Самоуверенными оказались джедаи.

Где-то рядом умирал ее ученик.

Сознание постепенно меркло. Дарт Сидиус просто стоял и смотрел на нее.

— Ученики за учеников, — тихо произнес ситх.

========== Император ==========

Лорд Вейдер преклонил колено и произнес:

— Я рад, что вы невредимы, Повелитель.

Голос ровный — вокодер не передает эмоций. Обычная вежливость, обычное выражение почтения — это то, что видят другие люди. Вейдер отрывает взгляд от пола и в упор смотрит на Императора. Может, это к лучшему, что сейчас его лицо скрывает маска, и никто, кроме него, не знает, что за ней скрывается. Особенно этот взгляд. Ни следа видимой покорности. Контролируемая, но нескрываемая ярость. Такая, что даже неодаренные стараются держаться подальше.

"Как вы могли, Мастер?"

— Благодарю, друг мой. Как твоя поездка?

"Я вполне мог", — спокойный и холодный ответ.

Далее последовал короткий доклад, после которого вполне можно было уйти, но ученик предпочел остаться до конца собрания. Император терпеливо выслушивал другие донесения.

"Ты все же настаиваешь на разговоре?"

Его ученик всегда был нетерпеливым и не умел уступать.

"Тогда жди".

* * *

Покушение на Императора. Джедаи. Вейдер понял все с первых строчек. Он слишком хорошо помнил орденских рыцарей и слишком хорошо знал своего Мастера.

Джедаи пытались убить Императора? Чушь. Все-таки тот урок они выучили. Даже Йода сплоховал при подобной попытке, не говоря уже о четырех магистрах, буквально раскромсанных Мастером... за сколько там секунд... ну ладно, трех. Мейса убил он сам. Слишком уж велико было желание за все годы.

Подобному покушению есть только одно объяснение. Джедаи хотели убить именно Люка. Но сунуться туда, где их ожидает старший ситх, они могли только при одном условии. Если только Император намеренно скрыл свое присутствие, используя его сына как приманку.

Вейдер, задержав дыхание, потянулся к Силе. Мальчишка был жив. Стало чуть легче. Называется, оставил сына на Корусанте. Стоило только улететь, и его Мастер...

Ему очень хотелось услышать объяснения Палпатина. Учитель перешел все границы.

Собрание тянулось бесконечно долго, он то и дело бросал взгляды на учителя. Уважение уважением, но всему есть пределы.

Наконец они остались вдвоем.

Вейдер очень многое хотел высказать, но Император опередил его:

— Я думал, ты захочешь сначала увидеть сына, — спокойно произнес учитель.

Главком всегда поражался, как Палпатину удавалось выглядеть таким бесстрастным в любой ситуации.

— Вы использовали его как наживку.

— Ты тоже так делал. Еще с его матерью. Что изменилось?

Очень хотелось ответить: все. Но Вейдер промолчал.

— Вы рисковали...

— Риска не было. Или ты сомневаешься в моих способностях, ученик?

Тонкая грань. Император вполне способен не только понять его чувства, но и поставить зарвавшегося ученика на место.

— Ты отлично знал, кого когда-то выбрал наставником и учителем.

— Как и вы знали, кого взяли в ученики.

— Я помню, что входило в цену за Империю. В том числе и твой сын. И я обещал тебе помочь его защитить.

— И это был просто, так сказать, упреждающий удар и очередная ваша провокация?

— Ты правильно понял. Я действовал. Ты же не хочешь потерять мальчика?

Вейдер промолчал. Слишком уж очевиден был его ответ.

— Джедаи не скоро решатся повторить попытку.

— Кто были нападавшие?

— Шаак Ти. Она когда-то состояла в моей охране.

Легкая усмешка Императора.

Шаак Ти. Тогрута. Красива и опасна, удивительно гибка. Серьёзный противник.

— Похоже, они его боятся. Ты ничего не замечал в сыне?

Брови под маской тут же приподнялись в вопросе. Интересно, что он должен был заметить?

— По заверению ученика Шаак Ти, твоего сына поглотила Тьма. К сожалению, ничего более ценного из его слов извлечь не удалось.

"А джедаи вообще понимают, что такое Тьма? — в который раз подумал Вейдер. — И что бы получилось, если бы они были правы?"

— Он жив?

— Это ненадолго. Впрочем, я надеюсь, ты сможешь добиться лучших результатов.

Главком поспешил удалиться, задумавшись, чем же сперва заняться.

* * *

Люк мгновенно почувствовал его приближение. Когда он вошел в комнату, мальчишка отодвинул в сторону пустую тарелку. Рядом стояла кружка с чаем, от которой шел пар. Все было абсолютно нормально, но это он знал и до того, как увидел сына. Но ему почему-то надо было увидеть Люка, лично удостовериться в этом. Можно было просто поздороваться и уйти. У него была еще уйма дел. Вот только что-то внутри подталкивало к разговору.

— Ты все видел, — начал Вейдер.

С сыном было непросто. Нужно было тщательно следить за словами и обходить острые углы. Кроме того, надо было предугадывать, какой будет реакция на его слова.

— Ты имеешь в виду покушение на Императора?

Хорошо, что отпрыск не может читать его эмоции. Вейдер чуть не совершил ошибку, не догадавшись поинтересоваться у Императора про сына. Люк не понял, что именно он был настоящей целью.

— Зачем ему вообще охрана, если...

У мальчишки было острое желание обсудить произошедшее. Он был непосредственным свидетелем, но ему сразу объяснили, что о подобном лучше молчать.

— Статус обязывает.

— Хотел бы я так уметь в его возрасте.

— Люк, никогда не суди о людях по возрасту. Одаренные, если не совершают фатальных ошибок, живут очень долго. Даже молодость не повод недооценивать других.

Впрочем, мальчишка мог просто впечатлиться.

— Но одно дело — догадываться, а другое — видеть, — попытался оправдаться сын.

Так... уже интересно. Впрочем, Люк ведь должен был построить свои выводы.

— Каким ты чувствуешь Императора в Силе?

Скайуокер задумался на секунду, прикрыв глаза:

— Это как песчаный вихрь. Или водоворот. Только вода мутная. Не грязная, а именно мутная, непонятная. Но он меняет все, что задевает, чего касается.

Все-таки интересно узнать, как именно мальчик воспринимает мир. Хотя подобное его любопытство можно рассматривать как простое желание понять собственного сына. Вроде бы от мальчишки была куча проблем, он сам вызывал множество чувств и нежелательных воспоминаний, но отпустить сына Вейдер не мог. Сначала из-за банального понимания, что сына надо защитить, а для этого мальчишка должен быть рядом и желательно с эмоциональной привязанностью к отцу.

Непривычно было самому прилагать усилия для создания каких-то отношений. Он давно отвык от подобного. Хорошо, что сын старался как можно меньше теребить старые раны, как будто чувствуя на интуитивном уровне, что отцу это неприятно.

Надо было признать одну простую вещь — он сам привязался.

* * *

Люк легко воспринял произошедшее. Впрочем, ему было с чем сравнивать.

Он вспомнил то, что произошло на нижних уровнях.

— Ты уверен?

— Уверен.

Вейдер все же сомневался, отпуская мальчишку. Сомневался не в уверенности, а в готовности к такому. Сомневался, что сын полностью понимал, на что шел, заманивая преступников в ловушку на нижних уровнях. Слишком рано, но это не его решение. Люк хочет вмешаться, отлично зная, что в следующий раз гастролеры могут выбрать кого-то другого, того, кто не сможет защититься. А ему эти отбросы не противники.

Незадачливые охотники не понимали, что напрасно выбрали такую дичь. Вейдер чувствовал все, что происходит в проулке.

Бандиты напали первыми. Один подошел поближе, намереваясь скрутить юнца. Страх мальчишки, ощущение опасности. Резкий поворот. Люк инстинктивно смог скрутить волну Силы, впечатывая в стену противника. Ближайший алиен тут же кинулся на него, и Люк все понял. Он моментально прочел намерение врага: намерение убить. Вспыхнул синий клинок. Только один удар, в самую уязвимую точку. Меч вошел в тело, пронзая сразу все три сердца. Удивление в глазах врага, выроненный виброклинок. Тело падает, и из него быстро ускользает жизнь.

Мальчишка действительно хотел только обезоружить, но на угрозу жизни одаренный отвечает тем же. И слишком сложно остановится в подобный момент или пересилить инстинкты и только обезвредить противника.

Остаются еще трое. Стреляют, но в их движениях проглядывается паника. Особенно после того как отраженный клинком выстрел поразил одного из них. Страх — достаточно сильная вещь. Они уже готовы бежать. Пора вмешаться. В конце концов, ему не нужны свидетели.

Вейдер выскочил из тени, преграждая единственный выход.

Преступники тут же обернулись. Они не стоят светового меча. Вейдер просто свернул им шеи. С помощью Силы это было легко. В отличие от сына, убивать он привык.

Ситх посмотрел на Люка. Тот был бледен и стоял в конце проулка, уставившись на тело мертвого алиена.

Шок. В момент самого убийства ты еще ничего не понимаешь, ты просто действуешь. Осознание всегда приходит позже.

— Люк, — позвал он.

Мальчишка поднял мутный взгляд. Очевидно, он был поражен тем, что сейчас сделал, и более всего тем, что оказался на это способен. Потому что сейчас было совсем иначе. Легко убить неизвестного пилота, просто нажав на гашетку. А тут Люк все видел и чувствовал. Плюс ко всему, он никогда раньше не видел, как убивают Силой. Скайуокер не подозревал, на что способен его отец.

— Они напали первыми.

Люк просто кивнул в ответ.

— У тебя не было другого выбора. Либо убьешь ты, либо убьют тебя. Пошли.

И, уходя с сыном, Вейдер на секунду позволил себя оглянуться. Эти бандиты хотя бы своей смертью принесли пользу.

А уже потом, дома, был разговор.

Кажется, чему-то они все же научились. Разговаривать.

========== Ученица ==========

Люк знал, что собрание должно было уже закончиться. Отец был во Дворце, он хорошо чувствовал его присутствие, но холодная темная стена не давала узнать, чем он занимается. Скайуокер отлично понимал, что у Второго человека в Империи очень много дел, особенно учитывая покушение джедаев на Императора. Впрочем, с его точки зрения это больше на самоубийство было похоже.

Вспыхнувшая синяя молния ослепила глаза. Его откинули Силой в сторону гвардейцев. Секунду спустя он понял, зачем — чтобы не мешал. Алый клинок и молниеносные движения Императора казались размытым вихрем Силы, вырвавшимся на свободу, перед которым рассыпалась вся плавная техника тогруты, не выдержав его напора. Все закончилось быстро. Алый клинок нашел свою цель, и джедайка упала. Задыхаясь и утопая в собственной крови, тогрута успела бросить на Люка взгляд, когда он поднимался с земли.

Император скомандовал унести тела. Недалеко от женщины лежал человек, старше самого Люка лет на десять, очевидно, оглушенный той самой синей молнией, которую пустил в него Палпатин.

Сам же Император был удивительно спокоен. От него уже не веяло той мощью, которую он только что выплеснул на джедаев. Не было даже следа на бордовой мантии, будто не было и самого сражения. А Люк-то думал, что после знакомства с отцом приблизительно понимал, на что способны ситхи.

— Пошли, боюсь, твой отец будет беспокоиться.

Люк сердито глянул на часы. Вот только Император, который, как Люк понимал, хорошо знал отца, похоже, ошибся.

Прошел целый час, он был не в силах чем-либо заниматься. Он не видел отца несколько дней и скучал по нему, что его самого удивило. Похоже, он привязался, несмотря на то, что их многое разделяло, например, та самая "верность Империи", из-за которой Вейдер почему-то терпел Таркина, хотя главнокомандующий действительно искренне сожалел по поводу того, что не оставил моффа на взорванной станции. Несмотря на то, что чувствовал стену между ними, и понимал, что Вейдер сказал ровно столько, сколько было нужно, чтоб сын остался с ним.

Он приблизительно знал, на что способен отец. Случившееся на нижних уровнях показало, что тренировки для него — это просто игра в поддавки, но все-таки было интересно узнать об этом больше.

Он все вспоминал прошлый их разговор.

— Если можно использовать Силу для боя, то зачем учиться владеть мечом?

— Потому что противник тоже может владеть Силой. И единственное, что не разрезает световой меч — это аналогичный клинок. Ты не хочешь учиться?

Люк все-таки хотел и понимал, что им движет не только тот факт, что это пригодится ему в жизни, но и желание быть похожим на отца. Были падения и ушибы, но он вновь и вновь вставал и брал в руки клинок, терпеливо отрабатывая удары, даже когда казалось, что уже нет сил.

Потому что нужно было перетерпеть, пока тело привыкает к новым нагрузкам, потому что воину приходится первым познать именно вкус собственной крови, и потому что Сила всегда была в нем. Сейчас она начала просыпаться, приходя по первому зову, окружая и опутывая его самого.

Юноша допил из кружки уже остывший чай. Даже будучи холодным, он казался достаточно вкусным. Для него, выросшего на Татуине, этот напиток был в новинку. Сам же Вейдер предпочитал кофе.

Отец появился, когда он успел налить себе новую кружку.

Никакого беспокойства Вейдер не испытывал. Но он все-таки мог хотя бы немного объяснить произошедшее, что сейчас было важно для Люка, ведь это тоже своего рода забота. Возможно, он в детстве слишком много мечтал об отце, но ему хотелось большего. Может, ему следует попытаться понять человека, ранее носившего имя Энакина Скайуокера.

* * *

Учитель даже не потрудился что-либо объяснить, просто сказал явиться как можно быстрее на Корусант, и, как ни странно, бывший наставник нервничал. Что вообще могло заставить его нервничать, Асока не знала. Или ей все же показалось.

Ей удалось достигнуть Корусанта гораздо раньше, чем она планировала. Была ночь, но жизнь на этой планете не замирала и в это время суток. Она давно здесь не была, а вот присутствие лорда ощущалось довольно ярко. И, как всегда, его дом был открыт для Тано. Асока быстро прошла идентификацию личности и прочую проверку и наконец оказалась в жилой части замка, чувствуя, что жильцы явно проснулись. Жильцы уже проснулись. Жильцы?..

Учитель был не один. Асока застыла посреди зала, когда увидела второго. Светловолосый юноша с до боли знакомыми глазами. Асока моргнула. В руках мальчишки зажегся знакомый синий клинок.

— Люк, — раздался голос Вейдера. Мальчишка тут же обернулся в сторону ситха. Впрочем, сам Вейдер предпочел скорее оказаться рядом с бывшей ученицей, преодолев расстояние через один прыжок. На активность наставника доспехи явно не влияли.

Мальчишка тут же погасил клинок и повесил на пояс, начал спускаться более обычным способом, с помощью лестницы.

— Рад видеть тебя, Шпилька.

Мальчишка подошел близко, став от Вейдера по левую руку и с интересом изучая гостью.

Но Асока не слушала, просто переводила взгляд с одного лица, закрытого маской, на другое, пытаясь осознать ситуацию. Учитель же был явно доволен собой и производимым эффектом и предвкушал реакцию бывшей подопечной. Ситуация была и очевидной, и одновременно абсурдной.

— Как-то неоригинально, — вырвалось у Асоки вместе с начинающимся нервным смехом. Тано почувствовала, как под маской Вейдер приподнял бровь. Но она не смогла удержаться.

— А почему мальчик на мать не похож? — спросила она, уставившись на юнца, чем смогла несколько его смутить. Отец с сыном одновременно переглянулись. Асока едва пыталась сдержать смех.

— У мальчика вообще-то имя есть. Люк, это Асока Тано, я когда-то был ее наставником. Асока, это мой сын.

— По нему видно, — тогрута не удержалась и вновь прыснула, отлично понимая, как это сейчас воспринимает лорд. Тем более, было что-то в позе самого Вейдера... Он стоял, немного закрывая мальчишку, как бы показывая, что лишнее внимание к отпрыску его не радует.

Люк сделал к ней шаг и протянул руку. Рукопожатие у мальчишки было крепким и теплым.

— Приятно с вами познакомиться, Асока.

— Давай на ты. Прости за реакцию, просто твой отец несколько не предупредил меня о твоем наличии, Люк. И ты действительно очень похож на него.

И мысленно добавила не только ее, но и Орден тоже.

— Мы с Люком недавно познакомились. Впрочем, ты тоже не предупредила о своем визите.

Тонкий намек, что нужно меньше демонстрировать свой интерес.

— Я уже в курсе нападения... — начала она, отлично уже понимая, чем оно было вызвано, и на кого направлено. Юнец был похож на отца не только внешне. В нем чувствовалась большая Сила, как и в Вейдере.

— На Императора, — закончил лорд. — Обсудим дела сейчас, или все-таки выспишься? — Вейдер перевел взгляд на светловолосого юношу. — Тебе вообще-то тоже не мешало бы выспаться, Люк. Тренировка завтра с утра.

Мальчишка вопросительно посмотрел на него, тщательно стараясь подавить зевоту.

— У вас еще будет время пообщаться, — сказал лорд, будто отвечая на невысказанный вопрос.

Когда отпрыск учителя все-таки поспешил удалиться, Асока не удержалась бросить фразу:

— И, Люк, включенный световой меч обычно означает вызов на бой.

Поднимавшийся по лестнице мальчишка обернулся.

— Мне уже сказали, — и бросил взгляд на отца.

Как только Люк удалился, Асока почувствовала что-то в Силе, словно стена отгородила комнату и остальное пространство: учитель явно не хотел, чтобы сын услышал этот разговор.

* * *

Вейдер почувствовал знакомое присутствие. Асока явилась раньше времени, даже не соизволив его предупредить. Он услышал в комнате Люка движение, очевидно, сын не так уж устал после вечерней тренировки, и ощущение незнакомого присутствия одаренного разбудило его. После недавнего происшествия Люк был настороже.

И заметив, что при виде Асоки Люк активировал клинок, лорд ничуть не удивился. Скорее всего, она напомнила сыну Шаак Ти. Впрочем, узнав, кто гостья, Люк несомненно заинтересовался. У самой же Асоки была весьма забавная реакция на его сына. Люк действительно очень походил на него. Так что, когда он впервые увидел юношу, он не особо сомневался в своем отцовстве. Интересно было бы узнать, что подумала об этом Исард, но для него это так и осталось тайной. А сейчас ему лучше поговорить с бывшей подопечной наедине.

— Ты всегда была занозой, Асока.

— Но, тем не менее, вы рады меня видеть.

— Рад.

— Вы изменились, учитель.

Странное замечание. Сейчас менялся именно Люк, узнавая другой для себя мир и открывая для себя новые возможности.

— Не согласен. К тому же, я тебе не учитель, а наставник, Шпилька. — Сколько раз он ее поправлял, потому что ситх никак не может быть учителем джедая, а когда Совет навязал ему падавана, он уже был ситхом. Он все-таки согласился взять эту девочку, иначе бы ее отправили в сельхозкорпус, и много раз спасал ее, поступая вопреки приказам Совета джедаев. И, может быть, он ее действительно чему-то научил — наверное, тому, что Кодекс джедаев не истина в последней инстанции и мало помогает как в жизни, так и в выживании на войне. И то, что сражаться нужно не во имя Силы, а ради конкретных людей.

— И как это? — бывшая подопечная не смогла сдержать улыбку. Предвкушая разговор, Асока присела на диван, Вейдер же предпочел кресло. — Вы теперь отец.

А гордость упрямо не позволяла признаться, что ему сложно. Вспомнилось замечание Палпатина, что ему с Люком и не должно быть легко, и факт, что он его отец, на самом деле не обязывает мальчишку к чему-либо.

— Главное, что Люк со мной.

— И как вы узнали о нем?

— Мне сообщил Император.

И после этого разговора захотелось поймать мальчишку, который помогал его врагам, просто из-за того, что это был его ребенок. Испытать, скрутить и притащить домой, невзирая на мнение самого Люка. Впрочем, подобная идея несколько не понравилась Императору — ученик совсем не думал о будущем и даже мысли не допускал, что отпрыск может его не признать. И сейчас Вейдер понимал, насколько прав оказался Император, вмешавшись и отправив Исард. И насколько сложно было бы с Люком, если бы он все-таки поступил, как задумывал в начале, ибо мальчишку было сложно заставить что-то делать, если тот не хотел. Еще на допросах он заметил характер сына.

— Я и не думала, что у вас с Амидалой так далеко зашло.

— Мы были женаты, и появление Люка — уже следствие этого.

— Получается, это то самое нарушение правил, за которое вас могли бы выгнать из Ордена?

— Да, то самое, только закончилось бы все иначе. Орден предпочел бы меня устранить, посчитав слишком опасным. Падме не отдала бы своих детей, а, как ты отлично помнишь, абсолютно все одаренные должны были быть в Ордене джедаев.

— Детей?

— Их должно быть двое.

Перед глазами предстало старое воспоминание. Счастливое лицо Падме, прикосновение к ее животу. Спор о том, кого они ждут, мальчика или девочку, и понимание, что там внутри не одна, а две жизни. Две его жизни. Он с улыбкой произносил "ребенок", отлично понимая, что сейчас он знает больше нее.

— Я смог найти только Люка и не знаю, жив ли второй, и где он. Но джедаи вполне могут знать.

— Почему вы не сказали Люку о том, что нападение было на него?

— Чем меньше он знает, тем лучше. Я сам с этим справлюсь. Я его отец и вполне могу его защитить, тем более, что он против джедаев не справится.

— А он у вас точно беззащитный? Он активировал клинок, но сам-то собирался атаковать волной Силы.

— Он занимается только чуть больше месяца, Асока.

— Похоже, вы неслабо его гоняете.

— Я не имею права его щадить, если от этого зависит его жизнь. Особенно учитывая то, что я узнал от ученика Шаак Ти.

— Он жив?

— А как ты думаешь? После попытки убить моего сына, я мог оставить его в живых? Он успел помучиться, перед тем как сообщил мне, что джедаи попытаются устранить Люка во что бы то ни стало, дабы мальчишка не достиг пределов своего потенциала.

— Он сильный, — заметила тогрута.

— Он будет сильным.

— И вы хотите воспитать его ситхом?

— У него уже была возможность ознакомиться с учением джедаев по совету Палпатина, — было интересно наблюдать за реакцией ученицы. Кое-какие джедайские догмы все-таки впились в нее, несмотря на все его усилия. Впрочем, и сам Вейдер несколько удивился. — Люк вполне может ознакомиться и с другим. К тому же, Асока, ты забываешь, ситхов всегда двое: учитель и ученик.

— А еще ученик убивает учителя, — произнесла бывшая ученица.

— Кто тебе сказал подобную чушь?

— Разве это не так?

— Если бы было так, то вряд ли кто-то вообще брал бы себе ученика — инстинкт самосохранения никто не отменял. Зато для джедаев эта позиция выгодна, ибо перебежчик все равно попытался бы уничтожить ситха. Кажется, подобного хотел Дуку, за что и поплатился.

— А как тогда...

— Действующих ситхов всегда двое. А будущее Люка пока весьма туманно. Одно можно сказать точно: он будет сильным.

— То, что у него есть способности, это важно?

Интересный вопрос. Двадцать лет назад он обрадовался, почувствовав, что его ребенок будет одаренным и сможет смотреть на мир его глазами. И отлично понимал, что, как ситха, способности Люка должны его волновать, как и количество мидихлориан в его крови. Скорее всего, Императора подобный вопрос тоже заинтересовал. Вот только Исард была права со своими словами: "Вы нужны Вейдеру как сын".

— Они ему пригодятся, — уклончиво ответил ситх.

— Я могу вам помочь с его обучением? Например, в фехтовании?

— Только как противник, Асока.

Тогрута изумленно посмотрела на него.

— И только с тренировочными мечами. Извини, но мне сын нужен живым. А ты совсем не умеешь останавливаться.

— Останавливаться?

— На тренировках учитель должен сдерживать себя, и для обучения нужен опыт, плюс, я сам решил ставить базу сыну.

Асока с интересом посмотрела на него.

— А Палпатину вы бы позволили учить Люка?

Он на секунду задумался.

— Позволил бы.

========== Новые уроки, новые вопросы ==========

Он был обязан посмотреть запись. Похороны Падме Амидалы Наберрие.

Темные волосы в цветах, закрытые глаза с черными пушистыми ресницами. Выражение лица спокойное, словно она уснула. Такая красивая, безупречная, чистая.

Руки лежат на выпуклом животе. Люк вновь убедился в правдивости слов отца — мало кто знал, что ребенок, которого она носила, все-таки появился на свет. Поэтому его и не искали.

Гроб с женщиной провожают люди. Мужчины и женщины плачут, и кажется, что небо плачет вместе с ними.

Люк выключил запись. На душе ощущалась удивительная пустота. Эмоций не было. Он в который раз напомнил себе, что эта женщина с видео — его мать, и что это ее похороны, но эмоций все равно не было. Он всегда знал, что его мать мертва.

Вместо этого были вопросы. Любила ли она его? Отец утверждал, что он был желанным ребенком. Что с ней случилось? Кто вообще замешан в этой истории? Кто инсценировал, что она умерла беременной?

"Мама, почему ты не берегла себя? Знала ли ты, что носишь одаренного ребенка? Думала ли ты об этом? Думала ли ты об отце, который тебя любил?"

Люк помнил, как Энакин Скайуокер смотрел на сенатора с Набу. Взгляды были намного красноречивее слов. Он любил ее и, скорее всего, поэтому не говорил о ней.

У его матери остались родственники. Но отец почему-то молчал и об этом. И сколько еще он от него скрывает?

* * *

Асока проснулась рано, наверное, потому что непривычно было ночевать в другой спальне, ибо ближайшую к главкому занимал Люк. Вейдер предпочитал держать мальчишку как можно ближе к себе.

— Может, кафа?

Мальчишка сидел в гостиной и завтракал, увлеченно уплетая бутерброды. Асока взяла кружку и сделала глоток. Каф пах приятно и оказался таким же вкусным, но немножко горьковатым на ее вкус.

— Асока, ты джедай?

— Разве твой отец тебе не объяснял, что при встрече джедая и ситха выживает только один?

Люк приподнял бровь.

— Стараниями твоего отца я не стала джедаем, иначе он не подпустил бы меня к тебе.

Асока вздохнула. Воспоминания нахлынули сами собой.

Ей было тринадцать, когда Совет назначил ее падаваном Энакина Скайуокера. Он принял ее неохотно, лишь потому, что иначе она попала бы в сельхозкорпус. Кем тогда она была в его глазах? Навязанным бременем, глупым, самоуверенным ребенком, который до этого не видел реальной жизни, "глазами Совета".

Кем был он? Неправильным джедаем, нарушавшим Кодекс, не всегда согласным с Магистрами, но заботившимся о ней. О девочке, свалившейся на него в самый разгар войны, постоянно путавшейся под ногами. Заботился, вытаскивал из передряг, прикрывал. Даже несмотря на то, что они часто спорили. Учитель из кожи вон лез, показывая, как настоящая жизнь отличается от Храма.

Сколько раз он спасал ее, наплевав на ее собственные уговоры, что нужно исполнять свой долг.

Потом было обвинение в убийстве. Кроме учителя за нее никто не вступился. Джедаи предпочли положиться на волю Великой Силы. Что для них одна жизнь, когда на кону репутация Ордена? Учитель успел найти доказательства невиновности, и ее не казнили. Вот только после двух лет, проведенных со Скайуокером, она не смогла вернуться в Орден, который так хладнокровно распорядился ее жизнью и спокойно отдал ее на заклание.

Учитель достойно принял ее решение и даже посоветовал отправиться к родственникам. И, несмотря на холодную непривычную маску, которую он демонстрировал членам совета, он понимал.

Далее последовали восстание джедаев и гибель Республики. Она пыталась хоть что-то узнать о Скайуокере, хоть какую-то ниточку, понять, кто убил ее учителя, и отомстить. И плевать, что месть недостойна джедая. Она все равно так и не успела им стать.

Вейдер. Энакина убил Вейдер, поведал ей Кеноби, все-таки откликнувшийся на ее зов.

Что ж, она убьёт его убийцу. Убийцу многих.

Она нашла его на Кашиике. Красный клинок встретился с синим и легко отбил удар, проводя такую знакомую дугу.

— Ты как всегда порывиста, Асока, — прозвучал чужой низкий голос. Рыцарь в черных доспехах тяжело дышал.

Откуда он знает ее имя?

— Вы убили моего учителя! — она была готова вновь рваться в бой.

— И кто это тебе сказал? — в холодном голосе звучала насмешливая ирония.

— Кеноби.

— А он не рассказал, как оставил умирать твоего учителя? Оставил сгорать заживо?

— Он не мог!..

— Твой наставник был учеником ситха. А ситхи — враги джедаев.

— Вы врете!

— Почему, Асока? Мне так и не удалось выбить из тебя орденские догмы. Про то, что джедаи не лгут, например?

Тогрута вздрогнула. Наконец пришло понимание, что там, за холодной ледяной стеной, действительно...

— Ты все еще не узнаешь своего учителя?

Она смотрела в визоры маски, понимая, что за ними скрываются голубые глаза.

— Но вы уничтожили Орден.

Сознание все-таки боролось с правдой. Ее шатало.

— Я защищал государство, Асока.

— От кого? Канцлер был ситхом, не так ли?

— А также моим учителем и другом. И единственным, кто способен сохранить государство.

— А джедаи?

— У них был выбор, и они его сделали. Мы только защищались.

Он говорил так спокойно.

— Тогда зачем? Объясните, зачем? Зачем вы играли со мной, делая вид, что заботитесь? Я верила вам!

— Все просто, Асока. Я не играл. Да, я был ситхом, но я привязался.

— Привязались? — с легким укором переспросила она, уже не способная контролировать эмоции.

— Нельзя привязываться — это правило джедаев, не мое, — спокойно произнес он, глядя ей в глаза.

Он просто стоял, рассматривая ее, ожидая чего-то. Нападения? Каких-то слов?

Она не знала, что делать, но что-то заставило ее спросить:

— И что теперь?

— Решать тебе.

Черная перчатка все еще лежит на рукояти клинка.

— Но ответь, разве я твой враг?

Она лишь помотала головой. Ситхи — враги джедаев, но там, за черными доспехами, находится ее наставник, ее друг, и она не могла заставить себя считать его своим врагом. И не активировала клинок.

— А Дарт Сидиус?

— Ему не до тебя. Если не будешь вредить Империи.

Сколько с тех пор прошло времени. Она смотрела на мальчишку, на сына ее учителя. Такой яркий отпечаток в Силе. Что плохого может быть в этом мальчике? И каким он станет?

Вспоминались слова наставника.

— Будущее Люка еще неизвестно. Но оставшиеся джедаи перешли черту.

— Опять война? Опять проливать кровь?.. — спросила она.

— За собственного ребенка? Вполне. — Четкий и хладнокровный ответ.

Люк упорно не сводил с нее взгляда.

— А что с Орденом?

— Я просто выбрала учителя, а не Орден. Так бывает, Люк. Иногда мы выбираем человека, а не организацию.

Асока вздохнула. Но она не жалела. Ей было не о чем жалеть.

— Как ты думаешь, когда появится твой отец? — спросила она, с интересом рассматривая мальчишку.

— Он в комнате связи и пока занят. Может, ты сама спросишь? — ответил Люк через полсекунды.

— Спросить как?

— Ну, мысленно... — ответил Люк, как будто это была вполне обычная и элементарная вещь.

— Люк, так не все могут. Такое возможно только между теми, у кого есть связь.

Зато теперь многое стало понятным. Например, неразговорчивость Люка и поведение самого Вейдера. Связь в Силе... Такое случалось редко, и это было очень ценно, тем более когда подобная связь устанавливается между ситхом и человеком, не являющимся его учителем.

— Какая связь?

Кажется, она сболтнула лишнего. Люк не знал? Вейдер не сказал ему об этом?

— Обоюдная, — ответила она на автомате, поглощенная размышлениями.

По выражению лица мальчишки стало ясно — точно ляпнула.

— То есть Вейдер тоже может определять, где я?

Мальчишка насупился. А Асока задумалась. Учитель вполне мог сам рассказать об этом, но не сделал. Так что вообще творится в этой семье?

Фехтовальный зал. Тренировка.

Судя по тому как мальчишка удивленно рассматривает тренировочный меч, Вейдер остался в своем репертуаре, предпочтя начать обучение с настоящего клинка и явно не задумываясь о технике безопасности. Впрочем, Асока понимала, что с него станется заявить на это: дескать, пускай привыкает сразу.

— Я думаю, ты уже готов к первому бою с живым противником.

Очень нравилось сочетание слов "живой противник". Сразу вспоминались истории про ситхов, которых она в свое время наслушалась в Ордене.

— Без силовых атак, — произнес Вейдер.

Это явно относилась к ним обоим. Вряд ли учитель обрадуется, если она приложит его сына.

— Но она женщина, — подал голос Люк.

Эх, Вентресс на него не было. Хотя Люку, наверное, непривычно сразу фехтовать с противником, с которым только что пил каф и мило беседовал.

— В бою пол неважен, и что-то я не припомню, что давал тебе права выбора, — безапелляционно ответил ситх.

Вейдер повернулся к ней.

— Асока, нападай.

Она не заставила себя ждать. Тогрута отлично помнила, как учитель относился к тренировкам. К тому же, ей хотелось испытать мальчишку.

От первого удара Люк ушел. Скорость реакции у мальчишки была отменная. Асока наступала, он уворачивался. Легкое касание меча обожгло юнца. Люк понял, что даже тренировочный меч — это вполне серьезно.

Люк пошел в наступление. Что было у этого мальчишки? Отцовский огонь, азарт, проблески таланта и более-менее отточенные движения. А еще, как ни странно, он это действительно любил, увлекаясь при атаках, входя в раж. Мальчишке еще предстояло многому учиться, очень многому, но он уже усвоил то самое важное, что мог усвоить от своего отца, — жить сражением, проживая каждый удар.

Однако Вейдер предпочел прервать тренировку. Люк явно удивился. Тогрута легко могла представить, в каком состоянии он обычно ее заканчивал. Но сегодня цель у учителя была совсем другая.

Бывший учитель бросил клинок ей в руки. Похоже, ей сегодня придется попотеть, ибо Вейдер предпочел сам продемонстрировать своему отпрыску, как лучше сражаться с ней.

Люк отошел, чтобы не мешаться.

А она успела подумать, что зря так давно не занималась.

Ей пора уходить.

— Асока, главное, выясни, что известно джедаям.

— Просто не значит легко, — возразила тогрута. — Но я сделаю все, что смогу.

Ей все еще хотелось о многом спросить. Но прошло достаточно много времени с тех пор, когда между ними устоялось полное доверие. Да и было ли оно? И кого за последнее время Вейдер вообще подпускал к себе?

— Учитель, почему вы отдали Люку свой меч?

— Его дал Люку Кеноби. Было бы неуважением к сыну забирать у него меч.

— Только не говорите мне, что он хотел обучить Люка на джедая.

— Почему?

— Он едва вас вытерпел.

— Как и я его.

Время заканчивалось, но ей нужно было сказать.

— Вы все-таки изменились, — бросила она у выхода.

— Почему ты до сих пор так считаешь?

Она обернулась.

— Теперь вам есть что терять.

Асока поспешила уйти. Сколько времени Милорду понадобится, чтобы понять, о чем они говорили с Люком? Ибо главным интересом мальчишки на данный момент был сам Вейдер.

Впрочем, пофехтовать с ним через некоторое время будет интересно. И не только пофехтовать.

* * *

Небольшая и практически пустая комната, в которой стояла только пара пуфов.

Люк озадаченно посмотрел на отца. Для очередной тренировки в комнате было мало вещей, да и световые мечи тоже отсутствовали, вводя Скайуокера в недоумение.

— Сегодня ты будешь учиться медитировать.

— Медитировать? — удивленно переспросил он. Звучало как-то слишком спокойно.

— Это помогает приводить в порядок мысли.

Звучало перспективно. У него как раз последнее время в мыслях полный бардак. А последнее время длилось уже почти два месяца с того момента, когда он узнал про отца.

— Следовало раньше этим заняться. Тебе нужно чувствовать Силу не только во время сражения.

Иногда Люку казалось, что его просто заново учат жить. Но, тем не менее, то, что он делал сейчас, всегда было в нем.

— Изредка таким способом можно увидеть будущее или настоящее, но эта способность бывает не у всех.

Отец сел на один из пуфов, предлагая ему сделать то же самое. Нужно было расслабиться, просто пропустить Силу через себя. Но не получалось. Вейдер наблюдал за ним.

— Не закрывайся, — сказал он. — Я пытаюсь тебе помочь.

— Я не закрываюсь, — тут же отреагировал Люк.

— Закрываешься, — возразил Вейдер. — Из-за чего? — Такой простой вопрос.

— Ты чувствуешь мои мысли из-за связи?

— Да, — просто сказал Вейдер.

Как будто это было нечто само собой разумеющееся.

— И мое местонахождение тоже?

Легкий утвердительный кивок.

— Почему ты не сказал?

— Ты не спрашивал.

Люк чуть не взвыл от такого ответа. Так просто...

Впрочем, Вейдер явно это почувствовал.

— Я думал, ты и так понял. Тем более, ты сам использовал связь, чтобы понять, где я. Увидеть можно ровно столько, на сколько открываешься сам. А ты был открыт.

— Как она вообще появилась?

— Когда я в первый раз потянулся к тебе мысленно, и ты ответил мне, закрепив ее.

А ведь тогда на "Исполнителе" он что-то почувствовал, но просто не понял, хотя мог догадаться. Но вопрос так и остался вопросом. Точнее, мыслью. Отец многое знал о Силе...

— А теперь нам нужно работать. Расслабься и опусти щиты.

— Какие щиты?

— Естественные. Ты же знаешь, я не причиню тебя вреда. Просто мне надо видеть.

Люк не понимал, о чем говорил отец и, к тому же, он все еще злился на него. Скорее всего, причиной для подобного мог стать тот факт, что он был бывшим повстанцем, и Вейдер вначале ждал от него попыток побега. Как же все запутанно.

— Ладно, попробуй сосредоточиться на моем присутствии.

Люк закрыл глаза. Отец всегда ярко чувствовался в Силе, так что сосредоточиться было несложно.

Потом все завертелось. Гамма чувств, вихрь мыслей, водоворот событий.

Молодая женщина с каштановыми волосами и золотоволосый юноша стоят на балконе. Что-то отталкивало его от этого образа и тащило дальше, в бескрайность космоса, в череду сражений. Быстро промелькнула женщина с короткими темными волосами в черном деловом костюме, директор СИБа. Синекожий нечеловек в белоснежном мундире. Таркин, о чем-то беседовавший с Императором. Какие-то низкорослые серокожие гуманоиды на зеленой планете кланялись его отцу.

И где-то в полумраке незнакомого зала для собраний он увидел небольшое зеленокожее лопоухое существо с изумрудными глазами, в которых легко читалась многовековая мудрость.

Его аккуратно отпихнули в другую сторону, отправляя дальше в искрящийся вихрь.

— Я не пропущу тебя! — кричит он кому-то.

И в его руке зажигается алый клинок. А напротив, в этой неясной темноте, загорается изумрудное лезвие.

Что-то вдруг вырвало его в реальный мир. Он судорожно хватал воздух.

— Дыши спокойно.

— Что это было?

— Будущее, — ответил отец, наблюдая за ним. — Хотя вначале ты попытался прочитать меня.

В словах была то ли усмешка, то ли еще что-то. Впрочем, через секунду ему стало вообще непонятно, что чувствует его отец.

— Но как-то вспышками, урывками. — Люк все еще пытался разобраться в увиденном.

— Ты можешь смотреть, но еще не умеешь видеть. Однако все-таки мысли надо научиться приводить в порядок.

* * *

Одна капля крови и способности, которые от нее всю жизнь скрывал Бейл. Значит, генерал Кеноби был прав. У нее был шанс стать джедаем.

Лея посмотрела на счетчик. Количество мидихлориан было гораздо выше положенного для обучения минимума. И, по словам Кеноби, ее было кому учить.

========== Скрытое и явное ==========

Бейл снова проснулся посреди ночи.

Ему опять снилась его принцесса. Сознание упрямо искало выход из ситуации. Но был ли он?

Вновь подняться с кровати и ополоснуть лицо. Будет ли выходом то, что разрушит жизнь им всем?

Ибо Лея, его Лея, была на самом деле не его дочерью. И в жилах его принцессы текла кровь не только Падме, но и предателя Энакина Скайуокера. Энакина Скайуокера, ставшего Дартом Вейдером, ближайшим сторонником Палпатина. Этот человек уничтожил Орден джедаев, уничтожил демократию, в которую так верила Падме. Только этот человек был жив, а сама Амидала мертва.

Человек, забравший у Бейла сенатора Наберрие, уничтоживший Республику, разрушивший орденские порядки. Человек, считавшийся мертвым... но благодаря Кеноби Бейл знал, что Скайуокер жив.

Но отец его дочери давно мертв, и разглашать эту тайну не выход.

Бейл прикусил губу и вышел на балкон, отлично понимая, что уже не заснет.

"Ненавижу тебя, ненавижу. Ты отлично все понимал, Кос, выбирая мне наказание. Смерть от тысячи порезов? Ты знал, что так будет, Палпатин, когда предложил мне выбор: либо понести кару самому, либо отречься от наследницы. Лучше бы я выбрал смерть, а не полагался на твое милосердие! Я совсем забыл, что тебе оно несвойственно. И теперь я один, без дочери и без цели".

Ничего, кое-что он все-таки мог сделать и для Леи, и для Альянса. Оставалась еще одна лазейка.

Бел Илбис.

* * *

Желтый грубый песок. Яркий свет двух солнц немилосердно слепит глаза. Ты оборачиваешься. Старая добрая ферма, место, где ты рос, где все так знакомо. Ангар, дом, мастерские. Ферма явно не тронута пожаром. Это либо воспоминание, либо прошлое. Ты определенно не хотел сюда возвращаться: здесь умерли твои опекуны. Но в воспоминании они были живы. Может, поэтому Сила привела тебя сюда. Ты до сих пор скучаешь по ним.

Родные сейчас находились в доме.

— Оуэн, — раздался крик. У входа в дом стоял Кеноби: то же испещренное морщинами лицо, те же седые волосы и коричневый плащ. Только ты не помнишь, чтобы Кеноби приходил к вам когда-нибудь.

Дядя тут же появился, сердито глядя на гостя. Беру тоже предпочла выйти на улицу.

— Зачем ты пришел, Бен? — тут же недовольно спросил Ларс.

— Оуэн, где Люк?

— Его здесь нет, — ответил дядя, все более сердитым взглядом смотря на незваного гостя.

— Я знаю. Где он?

— А с какой стати я должен тебе это говорить? — дядя смотрел на старика с вызовом.

— Люку опасно оставаться здесь.

— Может, ему опасно идти с тобой? Я не хочу, чтобы он закончил свои дни, как и его отец.

— Бен, ты сам его отдал нам, естественно, мы привязались к нему, — вступилась тетя.

— Бен, уходи подобру-поздорову. Мальчик сам не пойдет с тобой.

— Почему?

— Мы его семья, мы его воспитывали.

— Семья, — повторил Оби-Ван, как бы пробуя слово на вкус.

Синий клинок зажегся внезапно, через мгновение пронзая тело Ларса, тут же упавшего на песок, даже не успевшего закричать.

Кеноби тут же повернулся к Беру, закричавшей в ужасе, и лишь кивнул:

— Мне нужно, чтобы он пошел со мной. Это единственный способ, — прошептал Кеноби.

Тетя повернулась, уже ринулась бежать, но синий клинок настиг и ее. Кеноби лишь бросил взгляд на обездвиженное тело, после чего зашел в ангар. Ты пораженно смотришь на тела.

Потому что это было правдой. Скоро ферму охватит пламя, то самое, как в твоих снах.

Теперь ты знаешь, как все было.

Понимаешь, почему Бен так спокойно отнесся к твоему отказу. Он знал, что ты увидишь, когда вернешься домой. Кеноби не оставил тебе выбора.

Так просто и хладнокровно, потому что у джедая не должно быть привязанностей.

Так просто и хладнокровно, потому что ему понадобился ты.

И все части этой головоломки стали на свои места. Только все оказалось хуже, чем ты думал, Люк Скайуокер, хуже, чем ты мог себе предположить.

* * *

Вейдер знал, что его время на Корусанте заканчивается. Учитель, конечно, понимал его ситуацию, но главнокомандующий все-таки должен быть со своим флотом. Повстанцы затихли ненадолго. Было всего два варианта: уничтожать их либо поодиночке, либо собрав всех вместе. Предвкушение битвы манило его, ибо сражения — его стихия. Вот только кроме армии у него была еще одна ответственность.

Настало время обсудить будущее сына.

— Люк будет ценным ресурсом для Империи.

Априорная истина. Вейдер просто знал это. Иначе и быть не могло.

— Будет, — признал Император. — Но имей терпение. Напоминаю, твои ошибки будут выплывать в поведении сына.

Этот урок он уже усвоил.

— Я справлюсь, учитель.

— В конце концов, он тебе нужен. И вряд ли бы ты стал учить другого.

— Мой сын будет одним из самых мощных одаренных. Он талантлив.

Мальчишка во время обучения медитации попытался увидеть будущее, причем не свое, а его, ситха, тем самым сильно удивив его.

— Он унаследовал твою Силу, но этого может быть мало, — произнес Император, отрывая его от мыслей.

Вейдер кивнул. Опять напоминание о зеленом клинке в будущем сына. Неужели все-таки Йода? Но что должно случиться, чтобы бывший учитель вновь вернулся к активной деятельности?

— Ему может понадобиться хитрость и умение играть в игры. Подумай об этом.

Про какие игры говорил учитель, было понятно. Политика была везде, хоть на поле брани, хоть здесь, во дворце. Он уже думал о наставнике, но это не было срочным.

— Ты ведь знаешь, что надвигается?

Легкий кивок. Он знал.

— Где он, кстати? — поинтересовался Палпатин.

— Занимается. Должен медитировать.

— Не рано ли ему самому?

— Люк вполне самостоятельный.

— В это время слишком много вопросов, на которые важно получить ответ достаточно быстро. Особенно если учишь с самого начала, причем сильного одаренного. Нужно просто приглядывать, необязательно даже, чтобы он это понимал.

Вейдер посмотрел на Императора.

— Ученик не всегда все понимает? — уточнил лорд.

— Иногда так легче учить, — ответил Палпатин.

И тут он почувствовал, словно сама Сила вздрогнула. Боль и ужас. Сила закручивалась в хаотичный водоворот. И причиной этого был Люк.

— Тебе пора.

* * *

Что такое Шторм Силы в руках одаренного, только начинающего использовать свои способности, привыкшего тянуться к Силе рефлекторно, не всегда задумываясь, не знающего, что делать? Мальчишке просто было плохо, и он выплескивал свою боль в Силу, совсем не думая о последствиях.

Источник возмущения Силы находился, как и предполагалось, в комнате для медитаций. Мальчишка сидел к нему спиной, казалось, спокойно, вот только так мог подумать человек, не чувствующий Силу. Потому что пол был усыпан крошкой, а вмонтированные средства связи давно стали грудой металлолома. На потолке видны трещины и вмятины. Металл и камень не выдерживали под натиском Силы. Впрочем, и в саму комнату тоже лучше было не входить — Сила скручивалась здесь.

— Люк, — ты тихо зовешь мальчишку. Не торопишься и ждешь, когда он обернется. Наконец ты видишь его лицо и глаза, и ты все понимаешь, понимаешь, что он увидел. "Все тайное становится явным", — так любил говорить Император.

— Ларсы, — зачем-то ты произносишь это вслух.

Просто как констатацию факта. Ты просил сына не цепляться за прошлое, но он не послушал.

— Ты все знал, не так ли? — голос Люка тих, но эмоции хлещут через край. Мальчишке не нужен был ответ. — Ты знал и молчал.

И ты продолжаешь молчать, не зная, что на такое можно сказать. А в Силе ощущается боль и злость Люка.

— Как ты мог, отец?

Мальчишка впервые называет тебя отцом вслух, вот только сейчас не было повода радоваться.

— А я тебе верил.

Каждая фраза — Силовой удар. И нужно уже что-то сказать. Так что именно? Почему ты не сказал, что просто хотел защитить, так же, как когда-то жену? Или просто не хотел теребить прошлое сына? Прошлое, в котором тебя не было?

Ты тщательно подбираешь слова:

— Это ничего бы не изменило.

Действительно, это ничего не меняет. Ларсы мертвы, как и их убийца. А твой сын жив, и это главное.

— Это моя жизнь. Они меня воспитывали! Они никому ничего не сделали плохого!

Мальчишке еще сложно понять, что такое бывает. Ты прожил жизнь и знаешь, что бывает и хуже. Кто для тебя эти люди, не важно, но они растили твоего ребенка, считая тебя самого умершим.

И ты можешь понять сына.

— В чем они виноваты? Кеноби ведь нужен был я?

— Ты мой сын, — такое простое объяснение.

— Поэтому умерла мама? Потому что носила твоего сына, не так ли?

Хочется вздрогнуть, но ты так привык, что тебя давно ничего не задевает.

— Ты сам говорил, что последний раз видел ее с Кеноби. — Короткий вздох. — Ее жизнь за мою.

— Люк, хватит, — говоришь ты.

Но что ему сейчас твои слова? Мальчишка делает только хуже себе, закручивая над собой Силовую воронку.

— Это я тоже не имею права знать?

Слишком много эмоций. Слишком много эмоций, проецируемых на Силу.

— Ты любил ее. Почему она пошла с ним? Почему не берегла себя?

Столько вопросов... Ты сам когда-то спрашивал себя об этом. Нет, твоя жена не приводила к тебе твоего убийцу. Падме отлично понимала, как именно джедай может "спасти" ситха, но она прилетела к тебе на Мустафар встревоженная и испуганная. Ты впервые видел ее такой. Ты просил ее ждать тебя на Корусанте, ты просил беречь себя, но увы.

Ты просто молчишь, впервые за долгое время ты не знаешь, что делать, что говорить. Но мальчишка не собирается заканчивать.

— Она умерла из-за меня.

— Не неси чушь, — кричишь ты.

Люк не слышит, он не хочет слышать. Стена Силы отгораживает тебя от мальчишки — подпускать к себе он тоже не хочет. У сына есть мощь, но совсем еще необузданная и бесконтрольная. Ты вполне можешь прорваться, это нетрудно, вот только Люк может неосознанно атаковать, что сейчас и так нежелательно, ибо мальчишка может пострадать, если ты начнешь защищаться.

— Ты ведь не собирался мне ничего говорить, не так ли? И считал, что я не пойму?

Время заканчивалось, вот только Люк не собирался останавливаться, совсем не понимая, что делает. Трещины на потолке угрожающе расползались. Особенности конструкции: дворец труднее уничтожить снаружи, но вот изнутри...

— Например, не догадаюсь насчет джедаев? Они ведь приходили за мной, не так ли? И все по той же причине?! Потому что я твой сын?!

И ты произносишь:

— Как ты понял?

Ты знаешь, что Император не мог ошибиться. Люк не понимал тогда, что именно он был настоящей целью.

— Единственное, что может противостоять световому мечу — это аналогичный клинок, ты сам сказал это. Поэтому все эти тренировки... Но ты даже не удосужился объяснить мне, отец. Что ты еще скрываешь от меня?

— Я хотел...

— Тоже играть моей жизнью, как Кеноби?

Сила скрутилась в предупреждении. Но мальчишка не слушал и не обращал внимания на это, полностью игнорируя собственные инстинкты. Потому что в данный момент у него было слишком много эмоций и полное равнодушие к себе.

— Чем ты отличаешься от него?

Ты принимаешь решение, ибо в этом состоянии Люк прежде всего опасен для самого себя. Сила не прощает равнодушия к себе.

Сын видит до боли знакомое движение. В голубых глазах читается ужас. Он уже видел подобное. Ты сжимаешь Силой шею. Сонная артерия. Лишь слегка сжать и сразу отпустить. Голубые глаза тут же гаснут. Мальчишка падает.

Через секунду рушится потолок, не выдержавший накала, но ты успеваешь вытащить Люка за секунду до обвала.

Мальчишка лежит без сознания, но вполне живой. Ибо ты не хотел убивать, только отключить.

Ты говорил, что справишься, лорд Вейдер, ты привык со всем справляться сам. Вот только впервые за много лет ты не так уверен, ибо ты не знаешь, что будет, когда очнется твой сын.

Вполне возможно, что все усилия были напрасны.

========== Разговор по душам ==========

Люк лежал тихо. Казалось, он просто спит: дыхание было ровным и спокойным. Мальчишку можно было легко привести в сознание, но Вейдер не торопился.

И эти слова про то, что он играется с ним. Мальчишка... Сколько всего он не понимает... И почему только ему сложно с Люком? Ладно, учителю, но у него опыт. Но и Асоке, адъютантам, учителям и остальным с мальчишкой общаться легко и комфортно.

Ситх думал. О жизни и об ошибках, которые он мог предотвратить. Он же знал, что Люк способен увидеть, но недооценил его способности. Ошибки, связанные с Силой. Но было что-то еще, то, в чем не помог бы совет ни одного из его учителей.

А память упорно шептала имя.

Нет, не Падме Амидалы, матери Люка. Сын был прав, он ее любил, но сейчас... Сейчас было уже как-то пусто. Она ушла. Люк же был жив.

Шми Скайуокер не была одаренной, но, тем не менее, она была его матерью, и при этом хорошей матерью. Она его понимала и любила, принимала со всеми странностями и помогала развивать таланты, пытаясь не отказывать в том, что было возможно в ее положении рабыни.

Вейдер предполагал, что ему будет легче с сыном, ведь у них обоих была Сила. Может быть, его ошибки были в чем-то другом?

* * *

Люк почувствовал, что лежит на кровати. В теле ощущалась непривычная слабость. Голова болела. Он чувствовал, что отец рядом. Нужно открыть глаза и вспомнить, что произошло.

Темная фигура ситха действительно была неподалеку. Он был в доспехах, но без маски. Голубые глаза изучающе смотрели на него. Вейдер приподнялся с кресла. Вейдер... Люк сглотнул. Случившееся мигом всплыло в памяти. Удушающий захват и чужая хватка на шее.

— Ты хотел убить меня!

Лежать спокойно он больше не мог, но вскочить сил тоже не было. Скайуокер постарался немножко приподняться на подушках и сесть, с ужасом глядя на приближающую фигуру. Стало страшно — он отлично знал, на что способен Вейдер. Как он ошибался! Ему же столько рассказывали о главнокомандующем, а он... Он все равно зачем-то хотел узнать его, проверить... Узнал и проверил.

— Если бы хотел — убил бы, — спокойно произнес ситх, рассматривая отпрыска.

А вот самому Люку под этим взглядом стало не по себе. Мальчишка мигом прикинул, что комната находилась на слишком большой высоте, а отец загораживал путь к двери. Бежать было некуда, не говоря уже о том, что сил на это особо не было. Впрочем, его намерения Вейдер понял, что тут же вылилось в предупреждение:

— Не советую даже пытаться.

Юноша понял, что это бесполезно. Оставалось только сидеть на кровати, признавая, что перед этим человеком он беззащитен. Но показывать свой страх Люк не хотел.

— И что ты собираешься делать? Опять придушишь? — терять было, в принципе, уже нечего, как и бояться Люку было слишком поздно.

— Для начала я хотел бы с тобой поговорить. И, Люк, я тебя не душил, а просто пережал сонную артерию, — решил пояснить ситх. — Тебе не было никакого вреда, я точно знаю.

Юноша скептически посмотрел на ситха. Шея действительно не болела.

— Откуда знаешь?

— Был опыт. Только об этом попозже, — уклончиво ответил отец. — Скажи, у меня и правда такая репутация в Альянсе, будто я могу убить собственного ребенка? Мне просто интересно.

Напоминание о Восстании неприятно обожгло. Для Вейдера он вполне мог быть все еще повстанцем, а это значило одно: своим он для него так и не стал. А может, и не станет.

Вейдер вздохнул.

— А вот ты себя убить явно пытался.

— Что?

Он удивленно посмотрел на отца.

— Позже сходим посмотреть. Развалины знатные получились. Похоже, все-таки есть плюс в джедайском воспитании — не привязываться к имуществу. Теперь я даже понимаю, зачем, — отец перевел дыхание.

— Какие еще развалины? — Люк все еще пытался понять, к чему клонит ситх.

— То, что осталось от комнаты для медитаций. Впрочем, там немного и коридор задело. Ты обрушил потолок и часть стен.

— Я? — он пораженно уставился на отца.

Вейдер просто кивнул.

— Я еще не объяснял тебе влияние эмоций на Силу, как и не учил это использовать. Это полезно для атаки или защиты, а также когда просто нужно продержаться. Ты же выплеснул свои боль и злость в Силу бесконтрольно, не понимая, что творишь. В тот момент тебе явно было все равно. Хорошо, что ты не особо умеешь фокусироваться, иначе разрушения были бы больше. Так что вырубил я тебя для твоего же блага.

Люк пытался переварить информацию. Тогда действительно хотелось разрушать, просто чтобы как-то выплеснуть...

— И, кстати, если бы я игрался с тобой, то вряд ли стал бы вытаскивать тебя перед обрушением, рискуя и своей жизнью.

Отец определенно злился и, похоже, на него. А еще стало понятно, как он оказался в своей комнате: очевидно, Вейдер принес его сюда, когда сам Люк был без сознания. Люк представил эту картину и тут же замотал головой. А вот кое-что сказать он сейчас должен.

— Извини.

Ему было неудобно перед отцом.

— В следующий раз эмоции лучше выплескивай в фехтовальном зале, — главнокомандующий глубоко вздохнул, как будто собираясь с мыслями. — Ты учишься, такое бывает, к тому же, у тебя быстрый темп.

Слова были произнесены уже более спокойным тоном.

Лорд внимательно посмотрел на него.

— Легче хоть стало?

Почему-то казалось, что отцу это важно.

Люк вяло кивнул. Такое странное чувство опустошенности...

— Выпей, — Вейдер взял стакан воды со стола и собрался подойти к нему.

— Я сам.

Отец поставил стакан на место. А Люк признал, что несколько начал сомневаться в своей способности встать и подойти к столу. А демонстрировать при Вейдере неудачные попытки, в ходе которых он мог просто грохнуться, не хотелось. Да что с ним вообще такое?

Пришлось воспользоваться Силой. Стакан перелетел со стола прямо в руки, правда, Люк умудрился опрокинуть на себя большую часть содержимого. Да, с головной болью у него явно плохо получался телекинез. Он внимательно посмотрел на остатки жидкости.

— Это обычная вода.

Люк выпил оставшееся одним глотком и, аккуратно нагнувшись, поставил стакан на тумбу.

— Ты явно вымотался, — заметил Вейдер.

Что, конечно, было правдой. Люк чувствовал усталость и разбитость. Но показывать этого не хотелось. Он лишь постарался удобнее сесть и ровнее держать спину.

Вейдер взял кувшин, налил воду в другой стакан и подошел к нему.

Присутствие отца немного нервировало, особенно учитывая, в каком он был состоянии, и подпускать близко к себе ситха явно не хотел.

— Как-то поздновато начинать меня бояться через полтора месяца.

— Я не боюсь.

— Но фыркаешь.

Вейдер поставил новый стакан на тумбу и предпочел отойти.

— И в кого ты такой? — поинтересовался ситх.

— Тебе лучше знать, — произнес Люк после первого глотка.

— Да уж, есть подозрения, — хмыкнул лорд. — А характер показывать обязательно, а то я так не догадаюсь?

Легкая, немножко саркастическая усмешка на лице. Без маски все-таки легче понять отца. Видно эмоции, слышна интонация, впрочем, он уже полтора месяца пытается понять этого человека.

— И, кстати, убери защиту, она против меня бесполезна. Ты только Силу зря тратишь.

Люк глянул на отца.

Тот кивнул и произнес:

— Немного лучше, не так ли?

Люк допил воду. Стало немного легче.

— И все же это ничего не меняет. Ты не сказал мне, хотя все знал.

— Может, я ждал именно такой реакции? — Новая усмешка. — Я не предполагал, что ты сможешь так четко все увидеть. Талантливо, Люк, ничего не скажешь.

То ли отец гордился им, то ли злился — непонятно. Однако ему сейчас было не до эмоций отца.

— Про Кеноби ты понял с самого начала. Почему не сказал? Тебе ведь это было выгодно. Это бы полностью снимало вину с Империи, — тут же начал Люк.

— А ты бы мне поверил! — с сарказмом произнес ситх. — Ты бы посчитал это попыткой очернить, и я предпочел промолчать, сказав, что не все в этом деле просто. Штурмовики так себя не ведут, и, как ты уже видел, ферму сожгли тоже не они.

— Как так вообще можно? Ты же был джедаем, ты знаешь...

Ему до сих пор было сложно осознать, что так можно.

— У джедаев очень гибкие моральные нормы в отношении ситхов. Ради их уничтожения они были готовы всю Республику спалить в огне и залить кровью. Ты сильный одаренный, и Кеноби был готов на все, чтобы ты не попал ко мне.

— А Асока?

— Асока не стала джедаем, хотя ей пришлось очень многое принять: что ситхи не абсолютное зло, и что никакая Тьма ее наставника не поглощала, и я всегда оставался собой. Это далось ей с большим трудом.

Вот только это еще не все. Был еще один человек, пострадавший из-за него.

— Мама...

— Ты не должен был узнать.

— Почему? Ты все скрыл! От меня всю жизнь что-то скрывают!

Ему уже до смерти надоели эти игры.

— Но, тем не менее, ты всю жизнь мирился, что Ларсы от тебя многое скрывали, хотя всегда это чувствовал, — заметил Вейдер.

Слова отца были правдой, но он мог простить это опекунам.

— Они меня воспитывали.

Отец лишь кивнул, отвернулся и отошел к окну.

— Ты уверен, что хочешь услышать всю правду? Ты понимаешь, о чем просишь?

Люк уставился на черную фигуру и тихо произнес:

— Я виноват и в ее смерти.

Он видел, как черные перчатки в это мгновения сжали подоконник.

— В чем ты виноват? В том, что Кеноби оказался достаточно праведным джедаем для убийства беспомощной женщины? В том, что попал на войну, где оказались хороши все средства, в том числе и использование детей? — тяжелый вздох. — Что я проиграл бой с Кеноби, поскольку все еще считал его другом, хоть и бывшим? Запомни, Люк, привязанность к врагу — слабость.

Отец ждал его реакции на свои слова, но Люк все еще не мог отойти от случившегося.

— Забрать ребенка от матери, убить ее, отдать младенца другим людям, чтобы через восемнадцать лет вернуться и вновь забрать, убив этих людей, — произнес Люк, собирая картинку. На душе было мерзко. — Это война, и так, оказывается, можно. Что может быть еще хуже?

— Есть вещи гораздо хуже. Ты еще мальчишка, у тебя нет опыта, ты еще многого не понимаешь.

— Просвети, отец, я попробую понять. Что может быть хуже?

— Родители умирают, да, это страшно, но это закон жизни. Страшнее, когда умирают дети, и особенно те, которых ты ждал, которых хотел... — Каждое слово было подкреплено бурей эмоций, контролируемой и сдержанной, которую не собираются выпускать на волю. — И с этим очень сложно смириться и трудно пережить. Не дай тебе Сила испытать подобное.

Отец продолжал стоять к нему спиной, смотря в окно. Почему-то хотелось заглянуть ему в глаза, но Люк знал, что сейчас Вейдер не позволит этого. Какая-то грань, которую ему не позволено переходить.

— Стоило удивляться, что теперь джедаи хотят убить меня. Впрочем, ты этого не сказал.

Вейдер повернулся к нему.

— Ты бы не справился самостоятельно. Это не твоя война. К тому же, я не хотел тебя пугать. Не сейчас.

— А я должен бояться, отец? После всего-то случившегося. — Люк задрал подбородок и встретился с глазами отца, поразительно похожими на его собственные. — И снова та же причина — я твой сын. — Хотелось даже усмехнуться, просто наперекор собственной злости и боли.

Сейчас бы отвернуться, закрыться от взгляда отца, такого пронзительного, как будто он видит его насквозь.

— Это не единственная причина. Ты можешь стать очень сильным, чего они и боятся.

И смешно, и муторно, и одновременно противно быть врагом для кого-то только из-за того, что ты просто родился, и по этой же причине обречь людей на смерть. А сейчас просто понять, что готов сделать все, чтобы стать таким, каким не хотели видеть его джедаи, просто из чувства противоречия, просто в качестве своеобразной мести.

— Ты станешь, сын, обещаю. А идти вопреки — выбор сильных.

Кажется, отец его понимает или просто читает мысли, но сейчас последнее его не волновало и не раздражало. А понимания ему хотелось. И слышалась какая-то нотка гордости в голосе отца.

— Почему? — стоит тоже попытаться понять этого человека.

— Например, вопреки всему, что делал Кеноби, я стараюсь, чтобы у нас с тобой сложились нормальные отношения. И ты все-таки назвал бы меня отцом.

Люк удивленно моргнул. Почему-то это слово далось ему очень легко. Он и не заметил, как произнес его. Может, потому что настолько привык думать о Вейдере, как об отце.

— Для тебя это важно?

Вейдер посмотрел на него так, что Люк на секунду замолк, поняв, какую чушь произнес.

— Но ты никогда не просил...

— Есть вещи, о которых не просят. Это либо есть, либо нет.

— Но... ты же не беспокоился за меня после нападения джедаев, ты пришел позже и ты был спокоен... и чуть ли не сразу ушел...

Отец бросил на него очередной выразительный взгляд.

— Я чувствовал, что с тобой все в порядке. И мне нужно было узнать информацию о джедаях.

Люк вспомнил молодого джедая, сраженного молнией.

— Один ведь выжил, не так ли?

— Больше нет, — уронил Вейдер. — Ты думаешь, я мог бы оставить в живых того, кто попытался отнять у меня сына?

Что-то сдвинулось в этом мире. Чужая смерть его не задевала. В конце концов, это война, но ему нужно было знать, что отцу не все равно.

— Есть что еще сказать, Люк? — спросил Вейдер, складывая руки на груди.

— Просто... если у нас семья, я тоже имею право знать, что происходит. Потому что ты не единственный, кто может принимать решения. Потому что ты теперь не один.

Отец посмотрел на него оценивающим взглядом. Люк на секунду вспомнил, с кем он говорит: со вторым человеком в Империи, с верховным главнокомандующим, с ситхом, в конце концов. Но все это смялось под одним простым фактом: Вейдер был его отцом.

— В любом случае, ты можешь отправить меня в тюремную камеру, — спокойно сказал Люк, смотря отцу в глаза.

— И не надейся.

Отец усмехнулся.

— Или все, или ничего, не так ли?

Люку наконец-то стало спокойно. Может, действительно стоило выговориться. Вот только ощущалась противная пустота на душе, на сердце и в голове. Похоже, он совершенно выдохся.

Его жизнь вновь разделилась на "до того, как он узнал правду" и "после", и все же ему нужен был ответ на один вопрос, и сейчас он не мог ответить сам.

— Что теперь делать? — Люк поднял взгляд на Вейдера.

— Иногда главное — собраться и выжить, просто встать и идти дальше, — ответил лорд.

— Прямо как на тренировке, — хмыкнул Люк.

— Только уже без второго шанса. Неважно, каким было твое прошлое, неважно, с чего ты начал. Важно лишь твое будущее. И у тебя действительно хорошие перспективы. Не дай случиться тому, чего хотели бы твои враги, и не иди у них на поводу.

— Я не могу отпустить прошлое. — Тихое признание, ибо такое не забывается. Но почему сейчас эта мысль так легко оформилась в слова?

— Ты имеешь право ненавидеть, эмоции помогают выдержать и выстоять, продержаться там, где нельзя выжить. Но одной только ненавистью жить нельзя. Должны быть еще стремления, какие-то цели.

— Откуда ты это знаешь?

— Философия ситхов. Главное — выжить, а потом заставить пожалеть об этом своих врагов.

У отца пискнул комлинк, но он проигнорировал сигнал.

— Как-нибудь расскажешь больше?

— Расскажу. Завтра мы с тобой отправляемся на "Исполнитель".

— Ты берешь меня с собой?

— Тебя оставишь — потом живым не увидишь.

Люк не удержался и хмыкнул.

— Напоминаю: ты не лезешь в то, что связано с Альянсом. Ты мой сын, но Император вряд ли даст второй шанс. И при подобной попытке мне легче будет тебя отключить либо запереть, для твоего же блага.

Ты не лезешь в сражения.

— Ты все-таки не собираешься заставлять меня сражаться? — уточнил Люк.

— У тебя может быть остаточная привязанность, и это будет очень глупый способ потерять сына. А если до тебя еще не дошло, я хочу видеть тебя живым. Что касается самих мятежников, тебе надо держаться от них подальше, ибо они твои враги.

Очень хотелось возразить.

— И неважно, что ты сам об этом думаешь, это от тебя уже не зависит. Ты сын главнокомандующего флотом, а значит, ценная добыча и отличный инструмент манипулирования мной. И не говори, что они не станут. Ничего личного, но ставки слишком высоки, чтобы касаться морали. Просто прими это как данность.

Даже если о твоем происхождении сейчас пока не знают, повстанцам будет все равно, кто ходит в имперской форме, а "Исполнитель" — военный корабль.

К тому же, на флагмане есть фехтовальный зал и подходящие условия, учиться для тебя сейчас такая же потребность и необходимость, как пить и есть.

— Почему ты все-таки взялся меня учить?

— Ты сам попросил. К тому же, я многое пропустил в твоей жизни.

Отец кинул взгляд на комлинк.

— Да и на Корусанте ты явно засиделся.

— Ты боишься, что я расслаблюсь.

— Я не могу тебе этого позволить.

Глаза почему-то начали слипаться, а желание вставать с кровати пропало напрочь.

* * *

Мальчишка заснул. Спящий Люк выглядел вполне невинно. А вот ему пора уже было отправляться на совещание, которое и так перенес учитель.

* * *

Сумерки сгустились на Дагоба. Древний Магистр смотрел в небо, сжимая гимеровый посох. Ужас, боль и страх расплывались волной еще пока несфокусированной энергии. Так знакомо и в то же время ново. Таким когда-то был Энакин Скайуокер, нынешний ученик Сидиуса.

Что ж, Императора можно поздравить: он обзавелся еще одним сильным одаренным. Ситхи всегда гонялись за Силой и шли путем могущества.

Только за двадцать лет триумфа Темный Орден забыл, что иногда сила тоже слабость.

Сила Света в слабости Тьмы, обратное тоже верно. Пора напомнить им позабытые истины.

Если мальчишка выживет и станет сильнее, это не страшно, можно обратить его же Силу против него.

Как говорил когда-то Дуку: чем выше задерешь нос, тем ниже упадешь.

Но лучше бы юнец отправился в иной мир Силы, тогда было бы гораздо проще. Ибо ситхи допускали ошибки. "Привязанность мешает цели" — знали воины Света.

Подобная слабость была даже у Сидиуса. Он мог бы убить учителя учителей, если бы не поспешил на помощь к своему ученику. Связь в Силе — достаточно интересная вещь.

Ордена поменялись местами. Теперь скрывались джедаи, но война продолжала идти.

Ваши комментарии ускорят написание продолжения)))

========== Прошлое — будущее (интерлюдия между главами) ==========

Император прислушался к Силе. Кажется, улеглось. Вейдер смог справиться с ситуацией, несмотря на то что ему самому пришлось тяжело. Мальчишка пробуждал в ученике слишком много эмоций. Вейдер не мог быть равнодушным к собственному сыну, и, как бы ни было сложно, подпускал его к себе. Впрочем, младший ситх еще не понимал, что не зря мучается и что в будущем это окупится.

Будущее и планы, всегда планы...

Император все помнил и ничего не забывал.

Он помнил девушку с теплыми карими глазами, которую когда-то не устроила роль просто красивой куклы на троне, символа традиции. Принцесса Тида, королева Набу, а затем и сенатор сектора Чоммел.

Падме Амидала не хотела играть по чужим правилам, именно за это ее уважал сенатор Палпатин, поспособствовавший ее карьере. Истинная дочь семейства Наберрие хотела быть живой, настоящей, сражаться за людей, а не за красивые слова. Эти самые качества и привлекли любовь Энакина Скайуокера.

Он помнил один из разговоров в Красном кабинете. Разговор наедине, время, когда можно снять все маски... почти снять маски.

Набуанское приветствие прозвучало напоминанием о том многом, что их объединяло.

— Мон с Бейлом переживают за данную ситуацию, — произнесла она.

— А также за свои полномочия.

— Лучше б за людей переживали.

— Поэтому ты рядом с ними?

— Держи друзей близко, а врагов еще ближе. Вы так учили.

Учил, да, но этого оказалось недостаточно. Времени всегда не хватало, а ведь уже так давно, на одном из семейных торжеств он заприметил смышленую малышку.

— Есть положения гораздо выгоднее. Ты можешь подняться выше.

— Выше? Зачем мне власть? Я хочу что-то делать, всегда хотела.

— Ты играешь, — легкое отчитывание, ибо он, ситх, смутно чувствует надвигающуюся опасность. — Ты ходишь по краю.

Рука Амидалы тут же чуть коснулась живота. В девочке что-то изменилось. От нее веяло Силой... Энакин, Энакин... О чем ты вообще думал?

— Я помню, кто привел меня к трону на Набу. И о родственных связях тоже не забываю, — сказала Амидала.

Такая разумная и собранная... Как же она могла поступить так опрометчиво?

— Ты беременна, — такое простое заключение, из-за которого теперь придется менять все планы, так как время теперь было ограничено.

— Заметно? — на лице испуг.

И все, в ней нет и следа политика.

— Остальным нет, а я, как ты понимаешь, не собираюсь портить твою политическую карьеру и не дам испортить другим. — Он на секунду сделал паузу. — Отец ребенка Энакин, не так ли?

Она кивнула.

— Остерегайся джедаев.

— Почему?

— Ребенок, скорее всего, будет одаренным.

Скорее всего. Он уже чувствует это, а для Энакина это вообще будет очевидно.

— И джедаи, естественно, захотят его забрать.

Чего сам Сидиус никак не мог позволить. Такое отдавать врагу нельзя ни в коем случае.

— Я не допущу этого.

Может, все действительно к лучшему. Когда-то он позволил джедаям спасти жизнь Амидале, и такое не забывается. А терять умного и верного союзника из-за разногласия по джедайскому вопросу ему не хотелось. Мать, защищающая свое дитя, на многое способна...

— На Набу самой большой важностью считаются именно дети, — напомнил он.

— Мой ребенок будет со мной.

Он был уверен, что Энакин скажет то же самое. Не зря говорят, муж и жена — одна Сатана.

— Отступись хоть на время.

Палпатин всегда знал, что с этой девочкой нельзя спорить. Ее невозможно заставить, но можно убедить.

— Не могу.

Тогда, почти двадцать лет назад, он позволил ей заиграться и он помнил цену за свою ошибку. Ее заплатил Энакин. Сейчас ошибаться нельзя, учитывая, что учитель учителей тоже почувствовал возмущение в Силе. Охота началась.

Теперь главное действительно не заиграться. Палпатин умел учить, но и учиться на собственных ошибках тоже.

* * *

Маленькая девочка с такими любимыми карими глазами тихо лежала в колыбельке.

Мог ли Бейл отдать ее, ту, которую считал уже родной дочерью?

Что значили для него слова Кеноби "Энакин стал Вейдером, того юнца уже нет"? Энакин погиб, сгорел в пламени Мустафара, погиб при штурме Храма — все равно где, главное, что его нет.

Каково узнать потом, привязавшись к ребенку, что ее биологический отец жив? Было так легко привыкнуть к мысли, что Энакин мертв, да и в фигуре в черных доспехах нет ничего от того рыцаря. Ему действительно хотелось в это верить, и он так просто поверил.

Он ничего не должен человеку, который увел у него любимую девушку. Чем он смог очаровать ее? Этой Силой, этими фокусами. Он ничего не должен, решил Бейл, и это было правильно, Во всяком случае, он считал это правильным.

Вот только он устал сидеть на Альдераане, не в силах помочь своей девочке и искренне ненавидя Императора.

Ситхи... Сколького они его лишили...

Бейл выпрямился.

Джедаи, как и он, служили Республике...

У него все еще был шанс. Отправить корабль на Дагобу и уговорить как-нибудь Йоду помочь Восстанию. Правда, Мон и Лея не примут его помощь. Но Иблис... Иблис может.

========== Один момент ==========

Взмах меча, удар, поворот, прыжок, и вновь хождение по краю. Боевой дроид наступал, Люк уворачивался. Снова разворот, блок и контрольный удар. Второй дроид за сегодняшнее утро (или не утро — он уже потерялся во времени).

Люк активировал третьего. Сейчас ему нужно было тренироваться, хоть что-то делать. Ибо тревожные мысли так и не оставляли его.

Потому что джедай Кеноби, находясь в отчаянном положении, пошел на крайний шаг; потому что кто-то придумал эту теорию о Темной и Светлой сторонах Силы и решил, что на Светлой стороне хорошие, а на Темной — плохие. Видите ли, последняя дает какое-то могущество. Только он сам уже выучил: мастерство можно заработать только одной ценой — ценой боли, крови и пота.

И он почему-то должен это понять? Понять и принять. И он действительно мог бы, но не хотелось. Сейчас так упорно не хотелось ничего и никого понимать.

Люк стряхнул с лица капли пота. Тело уже начало болеть, но он продолжал сражаться, переступая через себя, напрягая волю.

— Тебе так не скучно? — тихий глубокий голос отца.

Он и не заметил, как в зал зашел Вейдер. Сколько он уже здесь? Вейдер стоял, облокотившись на перила, и наблюдал за ним.

— Давай усложним.

Через секунду отец преодолел перила и тут же зажег алый клинок, в то же время активировались еще три дроида.

Люк сглотнул. У обоих было по два клинка, пускай и тренировочных.

Удивляться было некогда, надо было разобраться со своим первым противником.

Отец умел сражаться, сражаться всем телом, и чувствовалось, что он это любил. Расчетливые мощные быстрые движения. Четко отработанная техника. Один клинок против двух дроидов.

Люк быстро расправился со своим, но отдыхать было рано — на него надвигался дроид, вооруженный двумя световыми мечами, которые пусть и могли только обжечь, но это тоже было малоприятным.

А сражаться одним клинком против двух ему было, мягко говоря, непривычно. Люк почувствовал приближение второго дроида. Времени обернуться не было. Ему бы отбить атаку того, что был впереди.

Позади послышался скрежет металла, а потом звук падения. Он ощутил, что отец стоит за спиной. Очевидно, тот и прикрыл его.

Еще два дроида активировались и вышли на тренировочную площадку, стоило только Люку прикончить первого. Вейдер направился к ним, тут же кинувшись в атаку. Наверное, не стоило от него отставать. Было непривычно и сложно сражаться, стараясь не мешать атаковать другому, но было удивительно приятно знать, что в случае чего тебя прикроют.

— А вот это уже было больше похоже на настоящий бой, — сказал Вейдер, разглядывая пол, усыпанный частями механизмов и кусками металла.

* * *

Уже после душа Люк сидел в гостиной. Отец тоже успел привести себя в порядок.

— Ты есть хочешь?

Люк лишь рассеяно помотал головой.

— Ты вчера хоть ел?

Скайуокер честно попытался вспомнить, что вообще вчера было.

— Сон, конечно, хорошая вещь, но есть тоже нужно, — хмыкнул лорд, не ожидая ответа и отдавая приказ дроиду.

— Я долго спал?

— Достаточно, чтобы выспаться.

Пища пахла вкусно, наверное, стоило попробовать, тем более, они впервые оказались за одним столом, до этого им мешало какое-то расписание. Отец с удовольствием уплетал свою порцию, запивая кафом.

Люк положил себе на тарелку немного овощей и мяса. Кажется, он был голоден — желудок явно был недоволен, что о нем на некоторое время забыли. Юноша тут же накинулся на еду.

Отец посмотрел на него, когда он уже опустошил тарелку.

— Добавку будешь?

Люк наложил себе еще, поглядывая на отца. Сегодня они спокойно сидели вместе, как-то по-семейному. Хотя вчера...

Вейдер вновь бросил взгляд на него. После произошедшего отец, похоже, решил внимательно относиться к его эмоциям. Тем более что развалины, ранее бывшие комнатой для медитаций, оказались действительно эффектными. Только одна вещь портила все впечатление — он действительно мог оказаться под ними.

— Ты чем-то смущен?

А вот сейчас возникло чувство, что он вот-вот покраснеет.

— Я вчера столько тебе наговорил, отец.

Почему-то слово "отец" было единственным, как он мог назвать Вейдера. Почему же он столько молчал? Ему, похоже, нужно было это почувствовать, но сейчас все казалось настолько очевидным. Из-за этого и было неудобно.

Вейдер с интересом уставился на него.

— Ты жалеешь?

Люк задумался.

— Не особо, — честно признался он. Когда-то они уже успели договориться не лгать друг другу, и он старался соблюдать это.

— Мне особенно твои слова о семье понравились. — Отец ухмыльнулся. — Впрочем, я многое для себя выяснил. И я даже постараюсь запомнить, что я больше не один.

Да уж, а он многое вчера сказал. И отец, в отличие от него, явно смущаться не умеет.

— Хочется верить, что в следующий раз у нас с тобой разговор как-то тише получится, — произнес Вейдер тем же тоном. — Ибо я достаточно трепетно отношусь к своему флагману.

Похоже, Люк все-таки покраснел и был выбит из колеи, так как не знал, как реагировать на слова отца.

— Ты ешь давай, а то тебе еще в форму переодеваться.

— В форму?

— Это лучший способ избежать лишних вопросов. Скажем так, я, главнокомандующий, был впечатлен твоим первым полетом и решил, что никакая Академия тебе не нужна, а лучше практика и под моим началом. В принципе, так все и было. Я действительно был впечатлен.

— Правда, с определенной точки зрения?

— Лучше опустить некоторые подробности. К тому же, ты еще не летал на СИДе, что, на мой взгляд, большое упущение. Лишним это точно не будет.

========== Исполнитель., ч.1 ==========

Асоке наконец-то удалось связаться с ним.

— Что у вас случилось? — без приветствия начала бывшая подопечная. — Люк...

Все-таки почувствовала. Да, мальчишка был ярким, очень ярким, из-за чего в данное время Вейдер и предпочел перекрыть его присутствие в Силе своим.

— Он просто перенервничал, Асока.

Тогрута приподняла брови.

— Перенервничал? — возмутилась она. — Вы что, решили собственному сыну сознание вывернуть для профилактики, что он у вас так перенервничал?

Ситх с удивлением уставился на нее. Последний раз у него было такое состояние после слов Императора "Он твой сын".

— Я?

— Ну... вы же ситх... — похоже, ни маска, ни расстояние не помешали Асоке понять, что она ляпнула, и та поспешила зачем-то добавить. — Учитель.

— Спасибо, Шпилька. А по ночам я еще пью кровь младенцев, а сына воспитываю с помощью силовых молний, оттого он у меня и нервничает. Ибо я же ситх... — с сарказмом произнес Лорд. — Ты все еще веришь в сказки?

— А вы умеете пускать молнии? — искренне удивилась тогрута.

— Скажешь еще что-нибудь подобное — при личной встрече узнаешь.

Похоже, было ошибкой оставлять ее одну с Люком, мало ли что она могла наговорить впечатлительному мальчишке. Однако его почему-то задело. Стоило ли удивляться словам учителя "Никаких жестоких уроков. И я не про Силу".

— Надеюсь, ты что-нибудь нашла, — сказал он чуть спокойнее.

— Среди джедаев и падаванов нет никого подходящего возраста. Вы уверены, что второй вообще существует?

Он почему-то был уверен. А может, ему просто хотелось в это верить. Ибо тогда, почти двадцать лет назад, он точно чувствовал, что у него будет двое детей. Хотя джедаям вполне мог понадобиться только один, и он не исключал подобного варианта.

— По крайней мере, не у джедаев, — вздохнул Вейдер. Меньше шансов найти, но больше, что он не убьет случайно второго ребенка. Потому что всю Галактику не обыщешь, и с этим надо смириться. Но смиряться он не умел.

Он не солгал Асоке, Люк действительно перенервничал. По крайней мере, так сказал осмотревший его врач, когда он отправил сына на медкомиссию. У мальчишки был повышенный уровень стресса, что было, в принципе, очевидно. Но юноша заявил, что никакого стресса у него нет, как и других проблем. В остальном здоровье сына было в полном порядке.

Люку приходилось ко многому привыкнуть, начиная с того, что обращаться к отцу нужно "сэр". "Милорд" у сына получался как-то с сарказмом... или ему так казалось? Мальчишке пришлось сменить фамилию. Также добавились посещение стрельбища и занятия рукопашным боем. Люк нервничал, перед летными испытаниями попросив его о совместном вылете. До этого сын почти его ни о чем не просил. Очевидно, мальчишку не успокаивали высокие результаты тестов.

— Ты волнуешься.

— Потому что это Черная Эскадрилья, элита флота.

Вейдер с интересом взглянул на сына. Интересно, если Люк так к этому относился, что же его в Альянс дернуло? Хотя это был риторический вопрос.

— Этой элите пришлось постараться, чтобы тебя поймать. Плюс, ты действительно быстро разобрался в улучшенном СИДе.

— Ну, не у каждого инструктор — главнокомандующий армией. Ладно, пошли в ангар.

Вейдер никогда не любил летные тренажеры, предпочитая настоящее ощущение полета, как и не любил тренировочные мечи, выбирая для себя живой, настоящий бой.

Было забавно понять, что для мальчишки летать все равно что дышать, точно так же, как и для него. Сын, наверное, задыхался на Корусанте без подобного.

* * *

Интересно, зачем шефу взбрело в голову подкинуть им малька? Чем таким смог удивить юнец? Или у лорда появились новые идеи по поводу наказаний — нянькаться с мальчонкой? Восемнадцатилетний светловолосый парнишка несколько мялся под его взглядом, отлично понимая, как его воспринимают матерые бойцы элиты флота. Впрочем, это было лишь на секунду. Мальчишка просто вытянулся по стойке смирно и ждал.

— Летать хоть умеешь, Дарклайтер? — поинтересовался Черный-2.

— Умею, сэр. Вот результаты тестов.

Результаты были высокими, может, сбой в программе. Впрочем, Черный-3 и Черный-5 в Академии тоже не учились, что летать им никак не мешало.

— Машины одно, — с легким пренебрежением произнес Кертен, глядя на юнца: возмутится или нет. — А как против настоящих пилотов?

— Ну что, по машинам?

Надо было проверить зазнавшегося юнца, но что-то подсказывало, что шеф не ошибается. Что-то в этом мальчишке было, что-то незаметное, но важное.

Как выяснилось, летать парень умел.

* * *

В полутемной комнате отдыха было совсем тихо.

— Адмирал, — тихо произнес кто-то.

Пиетт удивленно бросил взгляд на мальчишку. Стажер, новенький.

— Ой, простите, капитан. Мне просто показалось.

— Хорошо вам показалось, юноша.

Фирмус даже не знал, как правильно называть мальчишку. Обычно без звания сюда никого не брали.

— Дарклайтер, Люк. Или просто Люк, — представился парень, направившись к кафейному автомату.

— Фирмус Сорел Пиетт, — решил представиться он, с интересом разглядывая юнца. — Ты стажер в Черной эскадрилье?

— Повезло так повезло, капитан. Вы каф будете?

Пиетт кивнул.

— Я думаю, милорд в летных делах разбирается, и то, что ты заканчиваешь Академию таким образом, — это вопрос не везения.

Люк мягко улыбнулся. Капитан был умным человеком или просто что-то чувствовал.

— Да и от Черного-2 уже наслышан. Он бы не отказался еще от парочки таких, как ты.

"Интересно было бы узнать реакцию отца на это". Ибо Скайуокеру казалось, что Вейдеру и его одного хватает.

Люк поставил каф перед капитаном и сел напротив.

Пиетт оказался человеком интересным. Когда-то он занимался аналитикой и был способен делать выводы:

— А так, я думаю, Милорд возьмет тебя на Фондор для проверки "Перехватчика". Кроме того, учитывая твой уровень допуска на данный момент, насчет будущего тебе не следует беспокоиться. Тем более, если тебя стажером взяли на "Исполнитель". Значит, сам Лорд заинтересован в твоем благополучии.

— Мне почему-то кажется, что вы все-таки станете адмиралом.

— Не льсти мне, я просто делаю выводы.

— У меня хорошая интуиция.

— И... Люк, перед остальным офицерским составом надо вести себя по-другому.

— Знаю. Это просто интуиция.

* * *

Одаренность — очень интересная вещь. Мир становится ярче, красочнее, предметы более осязаемые, ты можешь чувствовать то многое, что не чувствуют остальные, а то, что чувствуют они, ощущается во много раз сильнее. Меняется твое восприятие, меняешься ты сам. Но, как и у всякой вещи, у одаренности есть Темная сторона — ты чувствуешь ярче и чужие эмоции, негатив, направленный на тебя.

Ты уже один раз доказал опытным пилотам, что чего-то стоишь. Но сейчас все по-другому, ты чувствуешь их недоверие, возмущение и желание поставить тебя на место. Ты ощущаешь их сомнения их мысли, что тебя навязали им, и что твоя летная практика для них мучения.

Их эмоции, их мысли — это выбор, и ты принимаешь их. Потому что тебе нужно что-то доказать. Себе или отцу — не важно. Ты просто делаешь, что умеешь, а летать ты умеешь превосходно.

Сложнее другое — ты не умеешь закрываться от чужих эмоций. Сложно сидеть в каюте и чувствовать происходящий в космосе бой, ощущать, как умирают люди, не важно, имперцы или повстанцы. Сидеть просто так — настоящая пытка, но, вырвавшись в бой, ты действительно не будешь знать, что делать. К тому же, ты обещал отцу.

Главнокомандующий, предпочитавший быть в самом центре сражения, несмотря на усталость, не спавший несколько суток, все-таки находит время, чтобы зайти в твою каюту и объяснить, что это просто война, и ты привыкнешь. Люди и не к такому привыкают.

В конце концов, ты сам убивал — со станции успели эвакуировать не всех. Кто-то остался, и ты их почувствовал.

Ты не удерживаешься от фразы:

— Война — это так бессмысленно.

— Бессмысленный кровавый конфликт.

Ты пораженно смотришь на отца и понимаешь: Вейдер тоже одаренный, и он тоже чувствует, чувствует мир так же ярко, как ты, пускай даже и привык. И ты даже понимаешь, почему он хотел тебя учить, смог взглянуть его глазами и смог понять.

— Тогда зачем?

— Я защищаю свое государство. А им просто нужна власть, только и всего.

Только и всего, а люди гибнут из-за того, что кто-то когда-то что-то не поделил.

И нет уже тех красивых фраз. Ты видишь совсем другой мир.

И почему-то ты вспоминаешь Соло, который так не хотел во все это вмешиваться. Он бы явно сказал: "Взрослеешь, малыш".

========== Исполнитель ч.2 ==========

Как выяснил для себя Вейдер, им с Люком было вместе довольно комфортно, и он зря полтора месяца пытался найти общий язык с сыном — все можно было сделать проще. Достаточно было притащить Люка на Фондор или на верфи Куата, и, пока он отвечал на вопросы сына, мальчишка успел бы к нему привыкнуть. А если еще разрешить полетать на прототипах и составить компанию...

Было так странно смотреть на горящие глаза сына при взгляде на всю эту технику, и забавно, что мальчишку из мастерских надо было вытаскивать насильно, что было очень усложнено тем фактом, что ему самому не хотелось их покидать. Конструкторы не зря ели свой хлеб — он понял, что пополнит сегодня не только свою коллекцию, но и то, что корабли теперь надо заказывать в двойном экземпляре, учитывая Люка. Ибо сын, как и он, любил технику, особенно ту, на которой можно было летать. Впрочем, не только.

Тем временем он проверял базы и готовил флот, при этом старясь уделять время и сыну. Находясь на корабле, с Люком они виделись только в начале дня и ближе к вечеру. Сын заходил к нему под предлогом выпить кафа (а учитель еще говорил, что каф — зло) или когда требовалось что-либо пояснить. Впрочем, Люк мог и просто тихо посидеть рядом. Все остальное время мальчишка проводил с пилотами Черной эскадрильи, предпочитая обедать вместе с ними, либо на занятиях. Сын удивительно легко вплелся в его жизнь, будто он всегда был там.

Многое изменилось, но одна вещь осталась с Корусанта такой же — обучение фехтованию. Мальчишка даже как-то сказал:

— Знаешь, у меня такое подозрение, что с тех пор, как ты обо мне узнал, ты не мог дождаться момента, когда можно будет затащить меня в фехтовальный зал.

Лорд лишь усмехнулся. Возможно, подобные мысли начали приходить к нему еще после слов Падме "Я беременна".

— Я решил, что при Директоре СИБ тащить тебя из камеры сразу в тренировочный зал не стоит.

При упоминании Исард Люк с интересом глянул на него.

— Передай ей за это большое спасибо. А ты не думал, что я мог бы испугаться?

— Дома же ты не испугался.

— Я к тому времени успел хоть немного тебя узнать.

И вновь активированные клинки. Вот только с мальчишкой было что-то не то. Кое-что с недавнего времени тоже изменилось. Они стали более откровенны друг с другом.

— Ты не обидишься, но...

— Если это не сравнение меня с Кеноби, то нет.

Люк прикусил губу, но все-таки произнес:

— Мне нравится меч, честно, но цвет клинка...

Ему стало все понятно — такое же синее лезвие было у меча Кеноби. И вряд Люк так просто забудет то видение.

— Я просто помню... — произнес сын.

А ведь Люк не знал, что было и похуже — пламя Мустафара всплыло в памяти. Вейдер все еще помнил, каково это — гореть заживо, мечтать о смерти, но вопреки всему выжить. Вот только сыну знать таких подробностей не следовало, Люка это не касалось.

— Хорошо, тебе все равно предстоит сделать твой собственный меч. А сейчас я проверю твои навыки рукопашного боя.

Мальчишка бросил на него взгляд:

— Напоминай мне, что нужно думать при разговоре с тобой, — произнес сын, вставая в стойку.

Броски, удары, подножки, увороты. Было заметно, что рукопашный бой Люку лучше давался или становился более привычным: сын, к его удивлению, смог нанести ему удар с ноги, после чего Вейдер предпочел уйти в прыжок, оказавшись за спиной у отпрыска. Впрочем, и сам сын предпочел использовать акробатику и Силу для отвлечения противника, так как об обратном они не договаривались.

Замученный и уставший Люк (завтра тело напомнит ему, как не надо делать) все-таки нашел в себе силы поинтересоваться:

— А почему это слабая сторона джедаев?

— Оттого, что джедаи издавна предпочитали мечи, а фехтование все-таки предусматривает расстояние.

— И? — Люк все еще вопросительно смотрел на него.

— Могу показать.

Они вновь сошлись в поединке. Простой захват, только сын, в отличие от последнего раза, не упал на пол, а просто мгновенно обмяк. Вейдер предпочел держать мальчишку за плечи, пока Люк не пришел в сознание и, удивленно моргая, не произнес:

— Не понял.. — Люк сразу встрепенулся и отшатнулся от отца: — Что это было?

— При тактильном контакте отключить или убить человека легче.

Мальчишка дернулся:

— Зачем ты это сделал?

— Чтоб ты понял, как это бывает.

— А предупредить нельзя было?

— Ты бы не согласился, как и я в свое время. А знать нужно.

— То есть?

— Ну, если в случае чего я вырублю тебя этим способом, чтобы ты ничего не подумал. У нас же честные отношения.

Отпрыск ухмыльнулся:

— Да уж, честные.

— В свое время так меня вырубил учитель.

— Император?

— Я тогда самоуверенно считал, что все знаю о Силе, — хмыкнул лорд. — Это делается специально, чтобы адепт почувствовал на себе и не переборщил. Потому что убить легче, чем привести в бессознательное состояние. Так что я вполне понимал, что делал.

— И кто это придумал?

— У ситхов была интересная система обучения некоторым техникам. Конкретного автора я тебе не назову. Там вообще много всего было. Некоторые вещи даже я не стал бы использовать.

— А где учиться было легче?

— Сложно сказать. Везде падать приходится много и больно.

— То есть то, что у меня — это не плохо и ужасно, а норма?

Вейдер пораженно посмотрел на отпрыска. Неужели он действительно не понимает?

— Ты талантлив, Люк, и, похоже, не понимаешь, насколько.

Мальчишка удивленно приподнял брови.

— Ты мной гордишься?

Он окинул сына взглядом. Мальчишка с тревогой ждал ответа.

— Горжусь, конечно.

Это была правда, но он предпочел вернуться к занятию.

— А теперь смотри, как это происходит.

С руки отца сорвалась маленькая синяя вспышка.

Люк тут же увернулся. Вспышка тут же погасла, не найдя цель.

— Это как маленькая молния?

— Только обычно нужно делать это быстрее. Иногда, используя Силу, нужно оставаться незамеченным, особенно это касается тебя.

Люк кивнул. Мальчишка хорошо запомнил правило не демонстрировать Силу на людях.

========== Исполнитель ч.3 ==========

Калрисиан, как всегда, в своем репертуаре: весь в делах, с постоянно звонящим комлинком.

— Да, дружище, есть работенка.

— Опять хатты? — спросил Хан, потягивая виски. Учитывая отменный вкус напитка, работенка была явно специфическая.

— Нет, но тоже кое-что незаконное.

— Альянс?

— Хан, ты как маленький! Альянс, Империя — главное, где хорошо платят. Это же работа, ничего личного.

У Соло создалось нехорошее впечатление, что сейчас все пути ведут в Восстание, а насчет "ничего личного" у Хана были некоторые сомнения. И чем же его зацепила эта принцесса? В мире столько женщин... А тянуло его именно к ней.

* * *

Летя на корабле, магистр размышлял. Настало время вернуться. Принять открытый бой? Один раз он уже проиграл. Нужно действовать по-другому, более изощренно. Враг умен, но ошибки... от ошибок не застрахован никто. Человеческие эмоции — странная вещь, на что только они не толкают людей. Например, король Альдераана, который чуть ли не умолял его вновь вернуться в бой. Органа был обеспокоен. Судьбой дочери? Политической обстановкой? Сенатор испытывал слишком много эмоций, и Йоде не было понятно, почему Органа так нервничает. За девятьсот лет старый магистр научился спокойствию и рассудительности, но эмоции так и остались для него чем-то сложным и недоступным.

Или другой пример — Гарм Бел Иблис, который так ненавидит Императора. А ненависть ослепляет, застилая глаза и не давая оценить обстановку. Впрочем, Магистр Йода не сомневался: своих соратников Иблис тоже не любил. Он рвался к власти, подозревая в таких же стремлениях остальных. Готовый на все ради этого, советник действительно был хорошим вариантом для джедая.

Двадцать лет назад Дарт Сидиус победил джедаев, но победил не только с помощью ученика. Большинство джедаев убили не одаренные, а клоны, которых джедаи даже не брали в расчет. Что ж, настало время учиться на своих ошибках.

Это был неплохой способ уничтожить второго ученика Императора.

* * *

Время на "Исполнителе" не пропало даром: отец, даже работая, успевал его учить. Как выяснилось, не только одаренные чувствовались в Силе. Они просто были ярче остальных. Люк до сих пор недоумевал, как джедаи не поняли, что Император одаренный. Для него самого это было очевидно. Отец, правда, прокомментировал, что Палпатин и не особо скрывал сей факт...

У остальных же присутствие в Силе было другим: сложным и менее различимым.

"Люк, найди меня".

Это было легко — у отца оставался очень яркий след в Силе. Вот только он мгновенно исчез.

"Я рядом с Пиеттом" — раздалось эхом.

Люку захотелось выругатьс. Еще одна вещь, которую он не знал о Силе. "Исполнитель" был огромным кораблем, отец действительно мог оказаться где угодно. По камерам видеонаблюдения что ли глянуть... Соблазн так велик... Тем более, один раз он уже проходил в охраняемое помещение с помощью майнд-трика.

Однако Люк решил все же следовать заданию. Надо всего лишь на мгновение закрыть глаза и окунуться в Силу. Чувства, мысли, идеи, принадлежащие тысячам живых существ, сплетались в удивительную паутину. Главное, не запутаться, не сбиться и не утонуть в чужих эмоциях, а сосредоточиться на нужном, вычеркивая и обходя лишнее.

Пиетт стоял неподалеку от Вейдера и немного нервничал, читая доклад начальству. Ладно, можно и подождать.

Люк вытянулся перед капитаном, вышедшим из кабинета отца. Все четко по уставу. А потом сам вошел в кабинет. Наедине можно забыть о субординации.

— Я тебя не чувствовал, — с ходу начал Люк.

Отец, однако, проигнорировал его слова.

— Мы спускаемся на планету.

Хорошо быть Главнокомандующим: никто, кроме Императора, не мог оспорить его решения, никто не мог даже спросить, зачем он таскает за собой мальчишку, и никто не мог поставить вопрос о целесообразности подобного решения.

А еще можно было устраивать тайные вылазки. Люк даже пришел к выводу, что отцу нравится такая двойная жизнь. Он и не догадывался, сколько лет Вейдер вот так притворяется. Но зато у него была возможность показать сыну множество планет. Да и находясь инкогнито, можно было не скрывать родство — без маски оно было очевидным.

— Сегодня будут гонки, — заметил ситх.

Люк оторвался от какавы.

— Ты ведь участвовал в них на Татуине. Я наводил о тебе справки.

Было приятно знать, что для сына он важен.

— Я понимаю, что они незаконные и что при твоем положении подобные поступки опрометчивы, но нас ведь здесь никто не знает, отец...

Мальчишка умоляюще смотрел на него своими большими голубыми глазами.

— Ты предлагаешь участвовать?

— Ты против?

Вейдер ухмыльнулся. Гонки оказались весьма заманчивой идеей, а отказывать сыну почему-то совсем не хотелось.

— Если нельзя, но очень хочется, то можно.

Мальчишка просиял.

— И чему я тебя учу, — хмыкнул ситх. — Только нам с тобой надо еще поспешить выбрать кары.

* * *

Вейдер уже начал привыкать к тому, что сын часто оставался в его кабинете — небольшая уступка со стороны ситха. Впрочем, мальчишка обычно сидел тихо, занимаясь либо образованием, либо изучением уставов, либо чтением о Силе и одаренных. Мальчишку беспокоило то, что он многого не знает. К тому же, Вейдер сам обещал рассказать сыну о ситхах.

— Голокроны, на мой взгляд, тебе пока рано. А за тысячелетнюю историю ситхов произошло слишком много всего, что я и сам предпочел не изучать за ненадобностью. Есть вещи, которые тебе не подойдут, но, думаю, ты найдешь, что взять на вооружение.

Он сам подготовил для Люка информацию из собственных архивов. Время от времени у сына возникали вопросы.

— Я не понимаю: джедаев было свыше десяти тысяч. А почему ситхов только двое?

Вейдер оторвался от отчета и бросил взгляд на отпрыска.

— Откуда у тебя это?

— Архив джедаев.

— Всегда двое их: учитель и ученик, — вспомнил Вейдер древнее орденское знание. — Один учитель одновременно может учить лишь одного ученика — особенность из-за связи в Силе. Второго он просто не потянет.

Люк смотрел на него с явным интересом.

— Но мы никогда не мешали думать джеаям, что ситхов только лишь двое. Возможно, кто-то ввел джедаев в заблуждение, главное — мы не врем друг другу.

Ситхи действительно обычно работают вдвоем, просто неизвестно, сколько этих двоек. Потому что Темный Орден всегда предпочитал находиться в тени.

— Значит, есть еще?

— Есть кое-кто, кого я лично знаю. Будет время, познакомлю.

========== База ч.1 ==========

Вейдер оторвался от отчета и глянул на кресло в углу, в котором Люк уже успел задремать. Дека опасно наклонилась на коленях юноши, так что лорд предпочел переместить ее с помощью Силы на стол, в ответ на что отпрыск лишь поудобнее устроился в кресле.

Первой родившейся мыслью было: "Пытаешься общаться с собственным сыном, а он потом нагло спит у тебя в кабинете". Впрочем, у него было подозрение, что у мальчишки после последней тренировки просто не хватило сил добраться до собственной спальни, а гордость не позволяла в этом признаться. Иногда, наблюдая за тем, как много времени Люк проводил еще и за летным тренажером, у Вейдера возникал вопрос, кому и что пытается доказать сын.

Благо, была ночь, и никто не мог увидеть сию мирную картину, воцарившуюся у него в кабинете. Но лорд все же разбудил отпрыска, тряхнув его за плечо. Взъерошенный Люк попытался протереть глаза.

— Знаешь, я всегда думал, что спать в кровати удобнее, — произнес Вейдер, глядя на сына.

— Сколько времени? — сонно поинтересовался тот.

— Пять утра.

Люк все-таки разлепил глаза.

— А почему ты не спишь?

Вейдер выдал просто гениальный ответ:

— У меня отчеты.

— Я могу помочь?

— Да, если оставшийся час поспишь в своей комнате.

Отпрыск все же решил удалиться, почувствовав настроение отца. А Вейдер задумался. Что-то его тревожило. И это касалось Люка. Быть может, недавний разговор?

— У мамы ведь есть родственники?

Вейдер сразу повернулся к сыну и окинул того взглядом.

— Да, — спокойно произнес он, пытаясь не выдать свое напряжение.

— Ты с ними общаешься?

— Нет, — отрезал Вейдер. — Видел один раз еще до женитьбы.

— Почему?

— Это ее родня, не моя.

— Они обо мне знают?

— Нет, не знают, — ответил ситх, которому даже не приходило в голову, что он должен был сообщить семейству Наберрие.

— И как бы они это восприняли?

Вейдер прикусил губу на секунду. Он сразу понял, к чему клонит Люк.

— Если хочешь встретиться с ними, можно это организовать. Но только на Корусанте и только когда они сами туда прилетят.

— Ты не хочешь с ними встречаться?

— Как я уже сказал, это не моя родня. — После небольшой паузы ситх предпочел добавить: — А твоя.

Люк удивленно приподнял брови.

— Но это позднее. У нас пока очень много дел.

* * *

Органа был идеалистичным дураком, слишком мягкотелым, неспособным следовать своей цели. Но именно Король Альдераана дал ему, Иблису, мощный инструмент к власти. Тогда Агата поймет, что была не права, и вернется к нему.

Зеленый ушастый магистр смотрел на бывшего сенатора. Символ Республики, хороший стимул для поднятия боевого духа. Да и просто весомая боевая единица.

— Уничтожить ситхов — моя и ваша цель, — произнес магистр почти исчезнувшего ордена.

Ситхи... старая древняя сказка. Главное, что для магистра ситхами являются первые лица Империи. Иблису, как политику, всего лишь стоило заверить Йоду в полном своем согласии, что данных личностей следует истребить, и дать пару заверений, что ради этого можно пойти на любые жертвы.

Он не понимал, зачем убивать какого-то мальчишку. Чем может быть важен двадцатилетний парнишка, подобных которому в его армии пруд пруди? Впрочем, он помнил джедаев, их воинов, которые пали от рук клонов. Что ж, мальчишка падет от руки наемника, в чьих жилах течет та же кровь, что и у клонов. У Йоды, к полному удивлению Иблиса, оказалось своеобразное чувство юмора, вот только сам джедай этого не осознавал. Он бросил взгляд на старого магистра, который так спокойно изучал его, и почему-то именно это спокойствие напрягало бывалого политика больше. Интуиция упорно что-то шептала, но желание победы вновь затмило ее.

Иблис знал: у всего есть своя цена, и, мало ли, вдруг мальчишка действительно помешает его планам. Энакину Скайуокеру было двадцать три, когда он перешел на сторону Императора, и перед своей смертью он успел попортить им всем крови. Хотя только один человек мешал планам Иблиса по-настоящему. Его Величество Император Палпатин.

А сейчас его интересовало нападение на базу и в первую очередь информация и возможность взять в плен кого-нибудь из людей Вейдера. Может быть, получится даже оставить Империю без Главнокомандующего.

* * *

Кровная связь, родственные чувства — для людей это так важно, а ученик Дарта Сидиуса родился человеком и оставался таковым. Что такое родной ребенок, в котором течет твоя кровь?

Магистр знал, как это действует на остальных, но не понимал. Найти сильного ученика — это еще понятно, но рисковать собой, поставить жизнь неопытного ученика выше... Глупо и невыгодно. Невыгодно для сохранения своего же учения.

А еще до сих пор непонятны действия обоих ситхов. Присутствие мальчишки, который пока что оставался темным пятном для магистра, явно было скрыто одним из них.

* * *

Находясь на орбите, Вейдер почувствовал неладное до того, как все началось. Ужас и запах смерти, гибель людей. Начало атаки. Повстанцам надо было отключить щиты, отключить любой ценой, даже если погибнут гражданские.

— Иблис, — прорычал ситх. — Иблис!

Вейдер узнал почерк этого лидера.

Сама Сила звала его в бой, желая взять кровавую плату за смерть своих людей. Вот только... только он был уже не один. Ситх выругался. На время инспекции он предпочел оставить Люка на базе, посчитав ненужным все время таскать мальчишку за собой и в этом страшно ошибившись. Потому что для мальчишки были опасны не только джедаи, но и повстанцы.

Люк явно почувствовал, что что-то происходит. Вейдер даже на таком расстоянии ощущал беспокойство, исходящее от сына.

"Люк, живо в шаттл. Платформа Е2".

"Что?" — тут же донеслось до него от удивленного сознания сына.

"Враги. Шаттл прикроют, поторопись. Мне надо руководить боем".

У него было очень плохое предчувствие. Но Вейдер не мог разорваться и быть в двух местах одновременно.

"А может, СИД? Он верткий".

Но сейчас не время демонстрировать характер.

"Никаких "может". Сию же секунду в шаттл".

К лорду уже подбежал один из командиров, ожидая приказа. Ему самому нужно выдвигаться на противоположную платформу, чтобы сеть в истребитель и наказать мятежников. Сейчас надо быть Главнокомандующим и понять, чего же хочет противник. И в то же время где-то глубоко внутри его не отпускало беспокойство.

========== база ч.2 ==========

Сердце бешено колотилось. Люк чувствовал непонятное напряжение, царившее в воздухе. Что-то заставило его вскочить с кровати и высунуться из комнаты, прислушиваясь ко всему окружающему. Что-то говорило не доверять звенящей тишине.

В коридоре уже звучали команды и отдавались приказы. В привычном шаге военных чувствовалась спешка и торопливость, и только слова отца подтвердили догадку.

"Люк, живо в шаттл. Платформа Е2".

Удивление было перекрыто всего лишь одним словом.

"Враги".

И последовавшее за ним:

"Мне нужно руководить боем".

Что-то внутри сжалось. Отец будет участвовать в бое.

Время заканчивалось, нужно было выдвигаться. Люк оглядывался по сторонам в поисках адъютантов отца и нескольких членов экипажа "Исполнителя", с которыми он прибыл на базу. Уже выходя за пределы помещения, он потянулся к бластеру.

Шаттл был там, где и сказал отец, вот только и враги там имелись. Люк сначала не понял, откуда стреляли. Первый выстрел пронесся совсем рядом.

* * *

Еще один сбитый корабль, еще один мертвый враг. Даже внезапная атака и тактика, из-за которой имперские войска могли задеть гражданских, не могли помочь повстанцам захватить имперскую базу. Или, возможно, в их планы входило еще что-то кроме обычного "пострелять и тут же скрыться".

Взять штурмом базу? В любом случае удержать ее у повстанцев не получится. А вот прорыв... Но для чего? Ресурсы, информация? Или...

Или он недооценил джедаев, которые, очевидно, выучили урок Сидиуса и решили не рисковать, идя в открытую, отлично понимая, что посторонних одаренных ситх почувствует.

Ибо на базе, кроме информации, ресурсв и людей находилось нечто более ценное — его сын. И если джедаи сообщили повстанцам информацию о Люке, то целью был именно он.

Шаттл наконец-то стартовал с планеты.

Лорд не выдержал, выругавшись по-хаттски: на корабле Люка не было.

А послать повторный означало указать врагу на местонахождение сына.

От бессилия хотелось зарычать. Вейдер вновь отправил истребитель в сложный маневр.

* * *

Все случилось очень быстро. Куча вспышек прорезала темноту ночи. Яркий алый снаряд пронесся мимо, и тут же послышался крик Кистера, адъютанта отца. Люк обернулся. Адъютант застыл, схватившись за бок, прикрывая рану, потянувшись свободной рукой за оружием.

Люк уже хотел направиться к нему, но почувствовал чью-то руку на плече.

— Шаттл, — коротко произнес старший офицер. — Ему помогут.

И, словно в подтверждение, появился отряд штурмовиков.

Но ему было не до слов офицера. Перестрелка была в самом разгаре. Он подбежал к Кистеру, подхватил его и, не переставая отстреливаться, смог втащить в помещение.

Кистер только успел сказать:

— Эй, ты что?

— Тащу тебя в мед-отсек.

— Тебе следует покинуть базу.

— Позже.

— Парень, это повстанцы.

Сердце замерло на долю секунды. А вот чего он действительно боялся, так это встретиться с Леей и Веджем на поле боя. Только Сила упорно шептала, что никого из его друзей там не было, и данные повстанцы — если это действительно повстанцы — были ему не знакомы.

— А мятежники очень обрадуются, взяв в плен кого-нибудь из окружения лорда Вейдера. Тем более, флотским место во флоте.

— Кистрер, заткнись, ты много крови теряешь. — Люк нервничал. Его черная форма уже пропиталась кровью адъютанта отца. — К чему вообще о стажере беспокоиться?

— Потому что приказ покинуть базу тебя касался в первую очередь. А нам надо было это проконтролировать.

"Ну, спасибо за доверие, отец" — подумал Люк в сердцах. И только он успел сдать Кистера подошедшим врачам...

"Люк".

"Отец".

"Ты нарушил приказ".

Ярость отца была настолько осязаемой, как будто он был рядом, и их не разделяло громадное расстояние. Что-то внутри шевельнулось, заставить проглотить слова оправданий. Вряд ли ситха на данный момент интересовали причины.

"Ты должен был отправиться на "Исполнитель"".

"Я туда отправлюсь", — заверил Люк.

"Враг может оставаться на базе несколько часов".

"Прорвусь".

"Люк, у тебя, может, и есть летный опыт, но наземных битв не было", — возразил ситх.

"Придется проверить, как хорошо ты меня учил. К тому же, как ты любишь говорить, другого выбора у меня нет".

Тяжелый вздох где-то на другой стороне, там, где перед самыми глазами вспыхивают подбитые корабли. Отец сейчас в самом эпицентре боя.

"Я могу сейчас тебя только скоординировать или подсказать" — Вейдеру совершенно не нравилось признавать свою беспомощность.

"Я справлюсь".

"Люк, ты должен выжить".

"Я помню, это первое правило выживания".

Люк понимал, что не должен отвлекать отца от боя.

"А второе — послушание, и ты меня подвел".

Связь оборвалась, и ему надо думать, как выбираться.

* * *

Все то же идеальное белоснежное одеяние, прическа — волос к волоску, величественная осанка, мягкий взгляд. Еще с детства Лея всегда хотела походить на сенатора Чандриллы, но, как ни парадоксально, последнее время редко с ней соглашалась. Словно сейчас ей хотелось отвергнуть все то, во что она верила с детства. Может, все из-за Бейла? Она ведь на самом деле осталась одна...

— Иблис перешел к активным действиям, — сообщила лидер Альянса.

— Мон, я не буду воевать с кем попало, — тут же резко ответила Лея.

Глава Альянса выразительно посмотрела на бывшую принцессу.

— Мы не будем, Мон. Я не хочу разрушить то, чего мы добились, и портить нам репутацию. Это методы Иблиса, не наши. К тому же, наблюдая за ним, мы выявим слабые места врага.

— Альдераанская политическая школа, — хмыкнула чандриллианка.

— Нам не следует туда лезть.

— Что еще, Лея? — женщина внимательно смотрела на нее. Все-таки она с детства знала альдераанку, когда та еще была маленьким чудесным ребенком.

— У меня плохое предчувствие по поводу его затеи. А своей интуиции я привыкла доверять.

Было что-то еще, но принцесса никак не могла разобраться в своих чувствах.

— И как ты собираешься победить? Нам надо поднять боевой дух.

— У меня есть идея по этому поводу. И я пока над ней работаю.

— Не скажешь?

— Я пока не уверена.

Воцарилась тишина, которую нарушил вошедший.

— Принцесса, ваш пилот прибыл. — Лея отправилась в ангар.

И, как ни в чем не бывало, увидела там физиономию Соло. Интересно, а у этого человека есть хотя бы какие-то зачатки совести или хоть немного стыда? И было ли ему так же плохо после смерти Люка, как ей? Или мальчишка, которому он помог, для него ничего не значил, и его всегда интересовали только деньги? Вот появился вариант поживиться — и он тут же оказался на горизонте. Почему-то хотелось закричать, а еще лучше — врезать по этой наглой физиономии.

Но Лея не врезала и не высказалась, лишь окинула холодным взглядом.

— Здравствуйте, Соло. Я удивлена, что вы приняли заказ.

— Все пути ведут в Альянс.

Не удержавшись, принцесса вздернула подбородок.

— Смотря что кого ведет.

А на душе почему-то потеплело.

— И, тем не менее, вы рады меня видеть, — улыбнулся Хан.

— Я буду рада, если вы выполните свою работу.

Ей очень хотелось злиться на него, но почему-то не получалось. Как будто сам Соло — это вызов для нее. А вызовы Лея еще с детства привыкла принимать.

* * *

Вейдер нажал в тысячный раз на гашетку. Почти без усилий он превратил

троих... четверых... пятерых повстанцев и их истребители в плавящиеся

обломки.

Один из крестокрылов подобрался снизу, атакуя брюхо его перехватчика. Вейдер отправил машину в сложную петлю с разворотом и тут же оказался позади крестокрыла. Пушки сделали остальное.

Для него это не было достойной битвой, да и корабли Альянса не были способны справиться с "Исполнителем".

Он знал, что ему надо быть на своем месте. И все же...

Каково это — ощущать то, что творится внизу, на планете, видеть глазами юнца, стараться удерживать эту связь?

Он не был первым учеником Дарта Сидиуса. И сейчас, несмотря на горячку боя, ему вспомнился рассказ учителя о первом своем ученике, точнее, о его гибели. Учитель тоже ощущал все сражение и настигший Мола клинок, но он находился далеко, на Корусанте, и ничем не мог помочь. И сейчас Вейдер отлично понимал Палпатина, так же все ощущая и будучи в данный момент не в состоянии ничем помочь.

И в висках упрямо стучал вопрос: "А что, если он не успеет?".

Вновь стрельба и мгновенный маневр.

Но ведь он сам учил Люка...

— Роул, Кристер, заберите Дарклайтера с базы. Если будет сопротивляться — двойную дозу транквилизаторов, — произнес он, чувствуя, что еще немного — и спустится за мальчишкой сам.

* * *

Люк знал, что базу нужно покинуть, но не мог. Здесь тоже были люди, которых он знал и с которыми общался. Он ведь мог помочь им, хотя бы потому что был одаренным.

Где-то преградить путь, Силой сломав замки, либо попросту обрушить потолок.

Ему везло сегодня: выстрелы либо пролетали мимо, либо рикошетили. Впрочем, он знал, имя его везению — Сила. Вот только для остальных это должно оставаться удачей.

Что-то подсказывало, что нужно уходить. Времени на помощь остальным у него больше не было.

Люк сорвался на бег, уже повернул за угол, когда появилось чувство, что он загнан в ловушку. Туда — не туда... Сердце исступленно колотилось, и адреналин бушевал в крови. Скайуокер застыл на секунду, заметив яркую вспышку и кровавые брызги, а секундой позже услышал крик и звук падения собственного тела.

Мальчишка рассеяно моргнул и вспомнил, что еще жив, а значит, это просто предупреждение, что что-что не так. Но рука сама потянулась к тому месту, где в видении была рана, и Люк тут же понял, что это не игра, и есть большая вероятность погибнуть, так что расслабляться и вспоминать об усталости никак нельзя.

Надо вздохнуть полной грудью и все же решить, что делать. Люк признал, что бластер все-таки не его оружие, он лишь зря потратил силы. Но все же он спас хоть кого-то.

Рука быстро потянулась к поясу, найдя блестящий металлический цилиндр. Что ж, придется проверить утверждение, что меч — это его жизнь. В конце концов, отец не зря его столько гонял на тренировках.

* * *

— Так, народ, быстро, быстро! Помните, главная цель — архивы и главный компьютер, — напомнил командир, ведя своих людей в бой.

Надо было соблюдать осторожность: имперцы могли активировать не только защитную систему, но и самоуничтожение самого здания. Кто-то искал способ обезвредить эти системы, кто-то занимал точки, удачные для обстрела имперских солдат. Дерек считал, что они уже прорвались... Но вот во тьме одного из коридоров он увидел полоску алого света. Сердце замерло, комок подполз к горлу, ибо это очень напоминало то, что являлось ему в кошмарах. Он и не думал встретить подобное при штурме этой базы.

Кто-то из солдат начал стрелять. Но только это было бесполезно — ловкие движения меча отражали выстрелы. Черная фигура двигалась быстрее, чем Дерек полагал возможным.

Клинком светового меча существо словно ткало защитную завесу, которой были нипочем выстрелы бластеров. Отскакивающие плазменные плевки плавили стены, попадали в его людей.

Он стрелял сам, как будто чувствуя: если фигура подойдет ближе, они все погибнут. Дерек прикусил губу, отчаянно паля, чувствуя, как отчаяние и страх распространяются по телу. Спиной он почувствовал, как кто-то сорвал что-то со своего ремня.

А потом темная фигура с алым клинком растаяла в белом мареве, и только через несколько мгновений он услышал сам взрыв.

* * *

Белая вспышка на мгновение размыла темноту космоса. Вейдер тут же все понял.

"Люк".

Ответа на той стороне не было.

========== Где-то там между жизнью и смертью ==========

Командир пришел в себя первым:

— Коул, ты дебил? Ты чуть нас не подорвал!

— Не подорвал бы. А вот эта тварюга могла бы с нами что-то сделать, — тут же ответил солдат, немного щурясь и рассматривая результат своей деятельности.

Кто-то тут же спросил:

— Так этот джедай мертв?

— Сани, вообще-то джедаи с красными мечами не бегают, тем более по имперским базам, — прокомментировал командир, вглядываясь в тьму коридора.

Было тихо, совсем тихо, но никто из повстанцев не собирался убирать в сторону оружие, все держали его наизготовку.

— Дерек, проверь его.

Мужчина вздрогнул: уж чего точно делать не хотелось, так именно этого. Но приказ есть приказ.

Освещая себе путь фонариком, он все же смог найти лежащую неподвижно черную фигуру. Теперь стало понятно, почему он не видел лица: на человеке был черный летный комбинезон со шлемом. Мужчина тут же снял летный шлем, чтобы прощупать пульс на шее. Вот только не ожидал увидеть под этим шлемом совсем еще юного светловолосого мальчишку с жуткими пятнами крови на лице.

— Что-то молод он для Инквизитора, — хмыкнул командир.

— Инквизитора? — переспросил кто-то из ребят. Но командир не стал отвечать, просто продолжал смотреть на юнца, словно оценивая его.

— Он же еще мальчишка, — удивленно произнес Дерек.

— Ты еще джедайских деток в действии не видел, так что не стоит обращать внимание на возраст. Дерек, не стой столбом, пульс проверь.

Мужчина поднес руку к шее и уже был готов ее убрать, как все-таки что-то почувствовал. Совсем вялое и редкое, но, тем не менее, биение сердца мальчишки все еще чувствовалось.

— Пульс есть.

— Живучая тварюга, — выругался Коул, глядя на тела убитых товарищей.

— Говорят, их так учат, что они и не такое переносят, — сказал главный в группе. — Что ж, тем лучше...

— Что лучше? — спросил Коул. — Добить паскуду надо и дальше валить.

— Вот почему, Коул, ты всегда будешь в рядовых. Слишком редкая эта птица, чтобы просто добить. Он может многое знать. Думаю, мальчишка равноценен информации на базе. Так что, парни, грузите его на корабль, и отчаливаем. Империя не позволит долго хозяйничать у себя на территории. Другая группа вполне может успеть добраться до компьютеров.

Недалеко от лежащего в бессознательном состоянии парня лежал серебристый цилиндр, который Дерек тут же поднял. Редкая вещь, особенно с красным кристаллом.

— Он вообще до корабля продержится? — спросил он, с сомнением глядя на парня.

— Эта сволочь живучая. И до базы протянет.

* * *

Пустота. Пугающая, невыносимая пустота.

"Сын".

Ответа всё так же не было, и бессилие должно вот-вот смениться яростью. Потому что сейчас ему было не до игр с повстанцами. Потому что сейчас исчезло нечто важное.

Нити Силы содрогнулись от ярости ситха, разрываясь от напряжения. Крестокрылы, отброшенные, как надоедливые игрушки, сталкивались и превращались в алые клубы обломков.

Пока глаза не наткнулись на маленький повстанческий корабль, который истребители уже готовились атаковать, и тут он мгновенно почувствовал...

— Не стрелять.

— Но... — не удержался пилот, в жилах которого бушевал охотничий азарт. Остальные слова просто утонули во тьме космоса.

Но ему сейчас было не до имперских и повстанческих пилотов. Просто на борту корабля мятежников еще трепыхалась важная для него жизнь.

"Люк", — тихо позвал он.

Мальчишка был там, на вражеском корабле, и его жизнь медленно угасала. Вейдер чувствовал, что остается не так уж много времени, а корабль может уйти в гиперпространство.

Учитывая большое количество взорванных кораблей и прочего мусора, притянуть судёнышко лучом не удастся, остается только абордаж. Вот только... только на это не было времени, да и мальчишка мог погибнуть при штурме. Если уже не...

"Люк, ты не имеешь права уйти вот так просто".

Для Вейдера сейчас не существовало ни космической битвы, ни собственного корабля. Все казалось совершенно далеким, пока откуда-то (он знал, что от сына) не пришла боль. Что ж, по крайней мере, это было лучше, чем невыносимая пустота.

"Сын, ты должен очнуться. Ты должен найти в себе силы".

Слова словно ушли в никуда.

Он постарался убрать злость на мальчишку, не послушавшего его, отлично зная, что иначе сын не ответит.

"Люк".

Он чувствовал, что мальчик тяжело ранен, и поэтому никак не хочет выходить из сладкого забытья. Люк все-таки ответил ему, только вместо сформированной мысли был новый поток боли.

"Если ты все еще чувствуешь боль, значит, ты жив, и еще ничего не кончилось. У тебя заканчивается время, корабль скоро прыгнет в гиперпространство".

Мальчишка чуть успокоился, по крайней мере, Вейдер чувствовал, что сын его воспринимает. Он знал единственный выход, вот только потом Люку будет не очень хорошо. Но это потом. А до "потом" еще надо дожить.

"Нужно еще поработать".

Сколько раз на тренировке он говорил эту фразу, когда отпрыск считал, что он на пределе своих возможностей, и Люк все-таки вставал и принимал боевую стойку. Сколько раз он срывался на мысленную речь, чтобы мальчишка привык его слушать.

"Ты ведь чувствуешь их?"

Ответом лишь были страх, злость и ненависть. И он не знал, какие из этих эмоций принадлежали сыну, а какие — мятежникам.

* * *

Дерек вновь повертел в руке бластер, повесил его на пояс и взглянул на юнца, неподвижно лежащего на койке. Рядом попискивало медицинское оборудование, диагностирующее, что мальчишка все еще жив. Капитан строго-настрого приказал ему применять хоть какие-то медицинские препараты только при критических показателях, упомянув, что в измученном состоянии мальчишка будет более разговорчив. А на базе медики пускай сами приводят его в сознание. Дереку показалось, будто командир боится. Что ж, он не мог его винить, он и сам нервничал, хотя это было глупо, ведь мальчишка без сознания, а сам он вооружён бластером, пускай в данный момент и поставленным на оглушение.

Он рассматривал юнца. Среднего роста, худощавый и жилистый, светлые волосы, вымазанные в крови. Как он вообще выжил? И как он вообще отражал выстрелы? Дерек вспомнил о световом мече, который командир забрал себе... Что бы было, если бы юнец все же подошел ближе? Может, Коул прав, и мальчишку нужно было пристрелить, а не тащить на базу? Ведь из-за него погибли Майер, Кленси, Стив...

Хотя, с другой стороны, командир обещал, что этот имперец пожалеет, что сразу не сдох. Но капитана настойчиво интересовал вопрос: кто же этот мальчишка.

— Он по возрасту не тянет на Инквизитора, да и не из джедайских деток, сбежавших из Храма.

— На допросе узнаем, — пообещал Коул. — Я лично его допрошу. — Он неприятно улыбнулся.

— Вопрос в другом. Кто его учил? — тихо сказал командир, как будто сам себе.

* * *

Лёгок на помине, Коул зашел, как всегда, без стука:

— Ну как, не уснул? Этот дохляк еще живой?

— Показатели низкие, но живой.

— Ненадолго, — предвкушая, произнес Коул.

Корабль тряхнуло — они перешли в гиперпространство, а значит, все-таки улизнули от Империи.

Коул все продолжал стоять, рассматривая бледное лицо парнишки, на котором уже успела засохнуть кровь. Дерек тоже перевел взгляд на пленника...

Мальчишка открыл глаза. Они были пронзительно голубыми. А потом был удар, что-то хрустнуло, и Дерека накрыла темнота.

* * *

Голова раскалывалась. Люк словно тонул в этой жгучей боли.

"Больно. Значит, ты еще жив" — пришел откуда-то знакомый глубокий голос.

Он пытался как-то ослабить мучительные ощущения, прогнать, отключить, сделать хоть что-то.

"Не борись с этим. Сейчас у тебя не хватит на это сил".

Он пытался сосредоточиться на этом голосе, казавшемся таким родным. Голос притягивал, заставляя сознание хоть как-то проясниться и слушать, хоть сейчас ему было сложно сосредоточиться. Боль сжигала все и не давала думать, не желала отпускать его.

"...после прыжка в гипер..." — какие-то отрывочные слова.

Где-то рядом были враги. Он чувствовал несколько живых существ рядом, их мысли, их намерения. И тут он понял, а в ответ на понимание родился страх. Чужая ненависть обжигала и заставляла готовиться к удару.

А в сознании прозвучало:

"Бей Силой".

Его тряхнуло. И что-то резко и внезапно исчезло, что-то нужное и очень важное. Он остался один. В воздухе висела угроза, сама Сила кричала об опасности. Паника и ужас накрыли его с головой — и он ударил. Ударил Силой. Двоих сразу отбросило прямо к стене.

"Только один удар. Ответного ты не переживешь". — Чужие слова стучали в висках, как напоминание.

Боль не давала свободно дышать. Он попытался подняться, но оказался привязанным к койке, руки плохо слушались, и оставалось только разорвать путы Силой. Голова кружилась, его подташнивало.

— Дерек, ты там что, свалился что ли?

Люк все же смог встать.

Вошедший так и не договорил фразу, тут же потянулся к бластеру, но выстрелить не успел. Несложный жест, просто перекрыть доступ к кислороду и сжать. Хруст — и повстанец падает на пол. Легко и страшно одновременно, но и его самого могут убить так же легко.

Люк осторожно переступил через тело. Собственные ноги не слушались, но он держался, держался только на силе воли, просто заставляя себя сохранять вертикальное положение, двигаться, и все так же оставаться в сознании.

"Просто потому что ничего еще не кончено. Надо еще поработать" — вспомнилось ему.

Он шел медленно, тело с трудом подчинялось, к счастью, с ним была Сила. Он чувствовал, где сейчас находятся мятежники, и понимал, что времени мало. Он не продержится в сознании долго.

Оставалось только призвать Силу. Пришедшая волна энергии растеклась по телу, помогая дышать и точнее воспринимать окружающее, но вместе с ней пришло напряжение и еще больший страх: он слишком хорошо чувствовал, в какой ситуации оказался.

* * *

Они все вымотались. Империя неплохо потрепала их, но все же они возвращались на базу. Живые, и с источником информации. Для Пака это была только вторая миссия. Он был новичком, но при этом уцелел. Сегодня они возвращались не в полном составе. Он задумчиво перебирал бластер, возился с инструментами, лишь бы не думать обо всем этом, и удивленно слушал шутки Декса, который явно хотел подбодрить ребят. Карли и Майлз раскидывали очередную партию в саббакк, остальные просто болтали.

— Эй, где там Захари лазит? Мог бы уже Дерека и Коула позвать, — сказал Майлз.

— Дерек должен за этим дохляком приглядывать.

— А что за ним приглядывать? — спросил Декс. — Вот если б он превратился в зомби, тогда б я еще поверил, что он хоть встать может. Эй, Пак, держи, а то ты закис совсем.

Парнишка поймал фляжку.

— Я не буду, Декс. Командир приказал...

— Дубина, командир приказал... Это каф, Пак, ты ж сейчас вырубишься!

Он с подозрением взглянул на товарища и отвинтил крышку. Спиртным не пахло, и Пак хотел уже глотнуть, потянулся — и выронил фляжку из рук. В дверном проеме стоял человек, тот самый "дохляк", и смотрел на них своими синими глазами. У него текла кровь из носа, но он словно этого не замечал.

Первым поднял бластер Майлз, но выстрелить так и не успел. А потом началось.

Последнее, что Пак увидел — летящие в него инструменты.

* * *

Командир Маркус не ошибся. Груз был достаточно ценным и очень заинтересует начальство. Но все же ему было любопытно, как мальчишка выжил, как вообще такому учат, и откуда он взялся. Неужели Империя продолжила славную традицию Ордена джедаев по отбиранию детей у родителей? У его сестры джедаи когда-то забрали дочь, заявив, что так будет лучше. Малышка умерла еще до приказа 66, ее родителям об этом, естественно, не сообщили, он долго сам добивался правды, но никакое родство для джедаев не являлось поводом сказать ее. Интересно, с этим парнишкой было то же самое? Его тоже забрали младенцем у родителей и обучили? Впрочем, после допроса мальчишку надо будет убить, он опасен, да и Иблис не станет проводить обмен пленными.

Оставалось надеяться, что мальчишка не подохнет по дороге, ибо он, скорее всего, знает много интересного.

Ребята что-то расшумелись. Он, конечно, привык, что в повстанческой армии часто нарушали дисциплину, но не был намерен с этим мириться. Командир решил проведать ребят в кают-компании, все-таки нельзя оставлять их надолго с юнцом, они бы могли его добить. А потом сказать, что так и было. Мальчишка и так находился чуть ли не при смерти, это не потребовало бы от них усилий. Но тогда смерть их товарищей была бы напрасной.

В помещении было темно и тихо, он наступил в какую-то лужицу, очевидно, кто-то из парней пролил спиртное. Он столько раз говорил им не проносить ничего подобного... А через секунду он понял, почему ребята затихли. Сработало аварийное освещение. Тускло мерцал алый свет.

Вспышка — и он понял, что стоит в луже крови, а неподалеку лежит Декс и харкает кровью. Тот самый Декс, который полчаса назад весело шутил и подкалывал его, который умудрился протащить на борт спиртное и хотел устроить пьянку. А сейчас изломанный, покореженный полутруп с перекошенными от боли и ужаса глазами смотрел на него, мыча и давясь собственной кровью, пытаясь указать на что-то.

В красноватом полумраке он заметил лежащих неподвижно парней: кого просто чем-то придавленного, кого в неестественной позе, со свернутой шеей.

Очередное мерцание — и в тусклом свете вырисовалась черная фигура, медленно оборачивающаяся в его сторону. Мальчишка был безоружен, он словно побрезговал взять чье-то оружие, просто стоял в окружении тел и смотрел на него, чего-то ожидая. Белое, почти неживое лицо, испачканное кровью, горящие светлые глаза... У парня из носа текла кровь, он остановился на секунду и вытер ее рукавом, потом вновь перевел взгляд на Маркуса, и почему-то этот взгляд пугал его не меньше, чем тела подчиненных, которых мальчишка только что убил. В голове настойчиво звучал вопрос: как он это сделал? Впрочем, Маркус сам их погубил, взяв на борт их убийцу. А сейчас у него есть шанс исправить свою ошибку.

Командир принялся отчаянно палить. В этот раз мальчишка не стал полагаться на свою скорость и ловкость, он едва стоял. Вот только, несмотря на это, парень все еще стоял на ногах, немного пошатываясь. Выстрелы срикошетили, а бластер в руках Маркуса накалился до предела, заставляя выпустить из рук оружие.

— Да кто же ты?! — крикнул командир, не выдержав. — Ситх побери, кто ты?!

Мальчишка внимательно, насколько позволяло его состояние, посмотрел на него, но не произнес ни слова.

Страх накрыл Маркуса. Страх и ужас. Хотелось кричать, что-то сделать, чтобы эта тварюга к нему не приближалась, чтобы не видеть внимательный взгляд синих глаз. В углу лежал бластер, Маркус потянулся к нему, быть может, он прихлопнет эту тварь... если это не живой мертвец.

Вот только его желанию не суждено было сбыться, ибо он наконец понял, как именно убивал его пленник.

* * *

Мир стал каким-то резким и контрастным. Люк скручивал Силу вокруг себя и сносил все на своем пути, любую угрозу. Он бил в ответ на намерение, на желание убить его, отлично понимая, что произойдёт, если он остановится, прекратит и сдастся. Просто бить во всю мощь Силы, потому что больно и страшно, потому что нужно устранить опасность, потому что хочется жить.

Он думал, что закончил, как тут вошел ещё один. Выстрелы, какие-то слова, вошедший что-то кричал, но другого выхода нет. Просто смести с дороги, ради того, чтобы выжить, чтобы пойти дальше.

На поясе человека висел серебристый цилиндр. Когда-то ему говорили, что меч — это его жизнь. Силой он сорвал меч с пояса — с мечом в руках было как-то спокойнее. Силы таяли, а до кабины пилотов надо было еще дойти. Он уже привык бить Силой по всему, что движется.

Как он и догадывался, пилоты еще не успели понять, что происходит. Только удивленно взглянули на него и потянулись к бластерам. К счастью, Сила вновь пришла на помощь. Он быстро свернул шеи обоим.

Люк занял место первого пилота. Кресло еще помнило тепло предыдущего владельца, но Скайуокер заставил себя сосредоточиться, не думать о том, что чувствует во рту вкус собственной крови, не думать о боли и помнить, что если сейчас потеряет сознание, то явно уже не придет в себя.

Пара команд, ввод координат — и новый прыжок в гиперпространство.

Когда звезды растёрлись в полосы, можно было уже расслабиться. Люк снова вытер рукавом продолжающую идти кровь. Неподалёку от него лежали два трупа, еще даже не остывшие. Впрочем, ими был полон весь корабль.

Люк помотал головой. Не думай об этом. Нужно оставаться в сознании. Нужно вернуться.

А если сейчас он все же вырубится, то уже никогда не вернется. Главное — помнить это и держаться.

* * *

Йода вздрогнул. Спокойная гладь Силы содрогнулась, обжигая пламенем, обрывая чьи-то жизни. Так знакомо и в тоже время ново... Или он совсем забыл, как это было в первый раз.

Вот только Учитель Учителей, усвоивший урок, что терпение — добродетель, и прождавший почти двадцать лет на Дагоба, может и ещё немного подождать, ибо пока не время. Ситхи долго ждали своего часа. И он тоже подождёт.

* * *

Битва была окончена, но Вейдер все еще стоял на командном мостике. Вид звезд не успокаивал и не давал ответ на внезапно возникшую пустоту. Потому что на "Исполнитель" он вернулся один, без сына.

Было глупо винить адъютантов, не справившихся с мальчишкой, хоть их и ждало наказание. Было глупо все еще стоять на мостике и смотреть вдаль.

Надо было идти на абордаж... Но он знал, что при этом Люк погибнет. А сейчас он вообще понятия не имеет, что с сыном. Жив тот или мертв? Сила упорно молчала.

В свое время у него был падаван, так что опыт уже имелся. Так почему же он не справился? Оставил Люка одного, чувствуя отсутствие других одаренных, не научил, не защитил. Более того, сам притащил мальчишку на базу, в потенциально опасное место, просто потому что ему самому так было спокойнее. Но все же так и не добился того, чтобы мальчишка научился его слушаться.

Так глупо потерять. И сколько ему еще ждать? У мальчишки все-таки было немного шансов...

Яркая вспышка в Силе прервала его размышления. Он увидел во тьме космоса тот самый повстанческий корабль. Стало легче дышать. Люк жив.

Легкий поворот, чтоб отдать приказ не стрелять, и только потом уже потянуться к мальчишке.

"Люк".

"Отец".

Эмоции у сына просто зашкаливали, но среди них явно различалась усталость. Мальчишка держался только благодаря Силе, и, наверное, своему упрямству.

"Мне нужно разрешение на посадку".

Люк был на грани и в любое время мог отключиться.

"Мы притянем тебя лучом".

"Я сам посажу корабль".

Несносный мальчишка. Явно так ничему и не научился.

"Сын..."

"Я смогу".

Вейдер вздохнул. Глупо тратить силы Люка на бессмысленный спор. Оставалось только спуститься в ангар и приказать подготовить мед. капсулу. Он хорошо представлял, в каком состоянии сейчас находится Люк.

* * *

Люк всегда считал, что родился, чтобы летать, и сейчас постоянно напоминал себе об этом. Посадка — это легко, он делал вещи гораздо сложнее. Вот если бы только еще не звенело в ушах и не темнело перед глазами, а собственные руки не казались такими тяжелыми...

Последнее, что он запомнил — он все-таки успел нажать на рычаг до упора.

* * *

Люк все-таки успел посадить корабль, едва не ставший его могилой. Однако, кроме сына, там был ещё кто-то живой. Вейдер предпочел подняться на борт один, оставив врача и штурмовиков. Время поджимало, Люк был уже без сознания, исчерпав все ресурсы.

Нужно торопиться. На корабле работало только аварийное освещение. Но этого хватило, чтобы мельком увидеть искорёженные стены и предметы. Лежащие трупы и море крови. Главное, что мальчишка выжил. Сила вела его к сыну, в кабину пилотов, он переступил через очередное тело, наконец подошел к креслу и развернул его. Люк был весь в крови.

Вейдер аккуратно вытащил мальчишку из кресла, мельком подумав, что, к счастью, у сына нет переломов, взял на руки, прислонил к себе, совсем не задумываясь о том, что сейчас и сам измажется в крови. Милорд догадывался о характере травм сына — главное, чтобы сейчас мальчишка лежал на боку. Жаль, что те, кто за это ответственны, уже заплатили. Почти все заплатили.

Люк вяло дёрнулся, очевидно, среагировав на него, почувствовав в Силе, и это исчерпало терпение ситха. Вейдер положил руку на висок сына. В таком состоянии было очень легко отправить в мальчишку в медитационный транс, чтобы беспрепятственно унести его отсюда. Идя по коридорам с мальчишкой на руках, Вейдер ощутил чье-то внимание и удивление. Не сейчас, это подождет.

Ситх осторожно уложил мальчишку в мед. капсулу, которая тут же запищала, а врач быстро склонился над ней, что-то считывая, нажимая какие-то кнопки, что-то настраивая.

— Он выживет.

На данный момент это было самым главным.

* * *

Маркус понимал, что умирает, что все его товарищи уже мертвы. Он остался один, иначе бы кто-нибудь уже помог ему.

И тут он увидел Вейдера, держащего мальчишку на руках. Ситх бросил на него взгляд, посмотрел на свою ношу и пошел дальше. А Маркус не понимал, как такое вообще возможно и почему. Кем был этот парень?

Мерное шипение респиратора подсказало, что это конец. Ситх все же вернулся за ним. Присел и посмотрел в глаза.

— Ты все еще хочешь знать, кто и почему?

Маркус давно уже потерял способность к речи, просто смотрел, но ситху и не нужны были слова.

— Вы чуть не отняли у меня сына.

Он не успел прийти в себя от удивления. Тяжелая рука легла ему на лоб.

Перед глазами возникла база. Маркус почувствовал, что лучше бы он умер. Череп раскалывался, а он не мог даже кричать.

========== Последствия ч. 1 ==========

За все приходится платить, и сегодня ситх возьмет свою плату. Кровь мятежников за кровь его сына, их жизни за жизни его людей.

Поначалу ему хотелось просто взорвать базу, чтобы наверняка уничтожить всех мятежников. Потому что перед глазами сейчас проплывали воспоминания другого человека, командира мятежников; он видел, как один из повстанцев активировал детонатор и бросил его, подождав несколько секунд. Этого оказалось достаточно: мальчишка не смог отразить удар и попал под взрывную волну.

Или, быть может, сделать то же самое, что ребелы хотели сделать с его сыном? Пытать и только потом убить? Вейдер не понаслышке знал, что такое война, он провел на ней большую часть жизни. Он давно разучился бояться за свою жизнь, привык находиться в самом пекле, но почему-то не думал, что сын может вот так вот просто погибнуть.

Мятежники угрожали безопасности его государства, но сейчас, он просто стирал их с лица земли с особой страстью, потому что теперь это касалось не только Империи. Это было личное, а он давно отвык от наличия чего-либо подобного.

И все же Вейдер понимал: кто-то предупредил мятежников. В Силе чувствовалось что-то еще кроме угасания жизней. Озарение пришло внезапно. Йода. Он где-то здесь, но Сила не говорила точно, где. Казалось, надо подойти чуть ближе, и будет ясно, где же скрывается древний магистр. И сама Сила словно звала его отправиться на охоту, вызвать на бой джедая. Йода, как и предполагал Сидиус, все же решил вернуться в игру, и сейчас можно было подпортить партию старому магистру. Потому что галактика была слишком тесной для существования джедаев и ситхов, тем более, если первые были намерены уничтожить его сына, когда не получилось его использовать.

Люк... Где-то на флагмане, в медицинском отсеке, все еще без сознания находился его сын, беззащитный и слабый. Вейдер повернул истребитель обратно. Ему нужно вернуться на флагман. Он знал, что неодаренным не справиться с магистром Йодой и не найти его.

Силой воли он подавил азарт охоты и жажду боя: за все приходится платить, вот только не хотелось, чтобы ценою стала жизнь сына. Сегодня он чуть не заплатил эту цену за свою глупость, и теперь урок усвоен. Флот отлично справится с уничтожением повстанцев, а ему лучше сейчас быть рядом с сыном, даже если учитель не оценит подобное поведение. Что ж, не в первый раз.

* * *

Для Картера Сноу, главного врача "Исполнителя", это был непростой день, полный сюрпризов. После нападения повстанцев было много раненых, он быстро раздавал указания об их размещении в медицинских отсеках, пока от работы его не оторвал сам главнокомандующий. К счастью, Вейдер не был ранен, ибо ситх был все-таки трудновыносимым пациентом, если не сказать практически невыносимым. Его сложно было заставить делать что-либо, если это не закреплено личным приказом Его Величества. Но работа есть работа, и он привык ее делать хорошо.

Картер отлично помнил несовместимые с жизнью травмы милорда, однако ситх сейчас спокойно и бодро расхаживал. Вейдер, как и двадцать лет назад, был не слишком разговорчив. Поэтому ему оставалось только удивляться, когда из повстанческого корабля главком вытащил на руках мальчишку, потрепанного настолько, что только благодаря приборам Сноу смог определить, что тот жив.

И что-то заставило его сказать: "Он выживет". Быть может, потому что этот юноша напомнил ему другого пациента, который был на грани, но выжил. А может, из-за взгляда ситха, говорящего: сделайте все для этого.

Он очень хорошо знал Вейдера. И ему показалось, что тот нервничает.

— Проверьте, не вкололи ли ему повстанцы какую-нибудь отраву.

Сноу удивленно посмотрел на Вейдера: похоже, бывший пациент реально беспокоится.

— Он попал под взрывную волну. Потом смог встать...

Док давно разучился спрашивать у Вейдера, откуда тот все знает.

Как вообще можно было с такими повреждениями встать?

Они направились в мед. отсек, подключили парня к аппаратуре. Картер бросил взгляд на пациента: кого-то он ему напоминал. Было в этом мальчике что-то смутно знакомое.

Ему очень не нравились низкие показатели пациента. Картер взял анализ крови. Никаких посторонних веществ не было, вот только... Только и анализы показались похожими на чьи-то, а большое количество мидихлориан тоже говорило о многом.

Он проверил уровень мозговой деятельности. Выше нормы. Все сразу стало ясно. Мальчишка просто находился в исцеляющем трансе. В который его, скорее всего, и погрузил Милорд, не удосужившись об этом сказать. Как и о том, что мальчишка был одаренным, и об одном очень важном факте, который наводил на мысль, что имя Люк Дарклайтер все-таки не было настоящим... Или ложной была только фамилия. Да и по возрасту мальчик вполне мог быть сыном милорда...

Сноу отогнал от себя эту мысль. Он мог бы легко проверить, установить родство... Но он привык уважать тайны пациентов.

Вейдер вернулся сразу же после боя и без всяких запросов отправился в мед. отсек.

— Как он?

— Контузия и перегрузки. Пока без сознания, но его жизни ничего не угрожает. Нужно подождать, чтобы выяснить точные повреждения.

Милорд вздохнул, убрал руки за спину.

— Он крепкий мальчик, — сказал врач, и что-то заставило его добавить: — В вас, наверное.

Почему-то у Картера возникло желание успокоить Главнокомандующего. Глупо, ведь этот человек никогда не нуждался в подобном. Вот только сейчас врач вполне понимал его беспокойство. У него самого тоже были дети.

Вейдер перевел взгляд на врача.

— Будем надеяться. Я знал, что вы догадаетесь. Он мой сын.

— Я буду молчать, как и всегда.

"И все-таки сын" — подумал Сноу. А в голове вертелись сотни вопросов, которые так хотелось задать своему самому скрытному пациенту. Но он не задал и ничего не сказал по этому поводу. Праздное любопытство ни к чему.

В мед. отсек вошел один из адъютантов:

— Милорд, вас вызывает Император.

* * *

Вейдер почтительно склонился перед Императором. Сейчас не время нарушать традиции, хотя он все же считал это больше данью уважения, чем каким-то обычаем. Голограмма предательски мерцала — сказывалось расстояние.

— База повстанцев уничтожена, повелитель, — подвел Вейдер итог сражения, выпрямившись. — Повстанцы заплатили за попытку захвата "Мортуса".

— С отчетом я ознакомлюсь позже, — спокойно произнес Палпатин. — Меня интересует то, чего в нем не будет.

Учитель всегда любил ответы по существу и легко понимал, что от него что-то пытаются скрыть. И вряд ли расстояние мешало учителю понять его эмоциональный фон.

— Мятежники чуть не забрали у меня моего сына.

Ему очень сложно было говорить об этом ровным тоном.

— Ты считаешь, они знают о Люке? — удивился Император, сев в кресло. — Расскажи, что случилось.

С точки зрения Палпатина, доклад может подождать, так что им предстоит разговор не начальника и подчиненного, а совсем другого характера.

— Группе мятежников удалось ранить его и забрать на корабль. Когда Люк очнулся, он все же смог найти в себе силы справиться с ними и вернуться ко мне.

— Люк убивал Силой?

— Да, одного он все же не добил, командира. Полагаю, мой сын был тогда не в состоянии отличить живого от мертвого, ему было важно только убрать угрозу.

— И ты вывернул командиру сознание, — продолжил Палпатин.

— И наткнулся на замечательные мысли о том, как лучше пытать, а потом убить моего сына.

Жаль, что командир был и так на грани...

Вейдер знал, что такое война, но почему-то надеялся, что мальчишки это не коснется.

Император сложил руки и произнес:

— Они не знают о том, что Люк твой сын.

Брови под маской высоко приподнялись.

— Иначе какой смысл его убивать? Сын Лорда Вейдера — слишком редкая дичь для того, чтобы просто пускать в расход. Сложно отказаться от такого способа манипулирования вторым человеком в Империи, сын ведь твое уязвимое место. Оказавшись на их месте, я бы не стал убивать мальчишку, так что вряд ли джедаи сообщили им эти сведения, ибо им как раз нужна смерть твоего сына, и не на что иное они не согласны.

"Ибо после Тьмы нет дороги к Свету. Один шаг сделаешь, и поглотит Темная Сторона твою Судьбу". Те самые орденские сказки, которые он считал выдумкой, а вот джедаи, выросшие в Храме, считали прописной истиной, и, как выяснилось, этими сказками можно было оправдать многое.

— И все же как именно твой сын оказался на базе без тебя?

— Люк не подчинился моему приказу сесть в шаттл и отправиться на "Исполнитель", а решил помочь на базе. Я думаю, несколько дней карцера после выздоровления доходчиво объяснят мальчишке не повторять подобного. Если не обращать на него внимания и дать несколько дней подумать в одиночестве, то это будет действенным уроком все-таки начать меня слушать.

— Плохая идея, — хмыкнул Палпатин. — Единственное, чего тебе никогда не простит твой сын — это безразличие. Дети подобного не прощают. И все же, когда ты отдавал приказ, ты уже находился в бою, и Люк об этом знал?

Вейдер лишь кивнул.

— Есть набуанская поговорка: "Каков отец, таков и сын". Мальчишка просто скопировал твое же поведение. Ты решил принять бой, поэтому он тоже не мог остаться в стороне. Дети часто копируют поведение родителей, и ты хочешь наказать сына за желание походить на тебя? Хотя все-таки ты должен объяснить Люку, когда твои слова не обсуждаются.

— Однако я все-таки не услышал ответа: почему ты оставил сына на базе? Ты думал, что одаренные для него являются единственной угрозой, или перестал считать войну опасной?

Лорд промолчал. Было глупо говорить Императору, что он просто не стал будить Люка из-за своей необходимости заняться делами флота, таскать мальчишку из-за информации, которую хотел проверить сам.

— Я думаю, свой урок ты выучил. За ошибки учеников отвечают именно учителя, и данное правило к тебе уже применимо. А мальчишка должен был выучить пускай и жестокий, но необходимый урок: что именно в его жизни изменилось, и кто теперь для него повстанцы. И он справился.

— Я догадывался. Рано или поздно это должно было случиться, и, учитывая перспективы Люка, для него, наверное, лучше, что рано. Я думаю, главный врач "Исполтителя" справится с его травмами.

— Вы знали и не сказали мне.

— Ты отлично знаешь, что ты можешь подготовить Люка, но от жизни ты его не спрячешь. Однако поговорить тебе с ним придется. Мальчишка, как-никак, Силой убивал. И как ты уже выяснил, ответы надо дать вовремя.

— Он все сделал правильно. Просто убил врагов, желавших убить его. У меня нет причин обсуждать подобное.

Он явно не мог понять недовольство учителя.

— И часто он у тебя так делает? Ты хорошо меня знаешь, достаточно, чтобы понять, что я не вижу здесь ничего неправильного. Другое дело, как это воспримет сам Люк. Повстанцы наши враги, но вот твой сын не так давно считал их друзьями, плюс, вряд ли он понимал, на что способен. Или ты предлагаешь мне поговорить с твоим сыном?

— Я поговорю с ним, когда будет с кем говорить. Он еще пока не приходил в сознание, к тому же, переборщил...

У Люка к моменту попадания в плен к повстанцам уже были серьезные травмы, поэтому ему стоило большого труда справиться с ними и самому посадить корабль. Мальчишка даже, наверное, не понимал, что выкачивает свою жизненную силу, и если бы он еще немного продержался в сознании, то...

— Просто старайся, чтобы подобного более не происходило, по крайней мере, на данном этапе... Есть что-то еще, чего не будет в отчете?

— Магистр Йода объявился, как вы и говорили. Скорее всего, он предупредил мятежников, так что, я полагаю, у Иблиса есть еще одна база. В разгар боя я почувствовал ускользающее присутствие Учителя Учителей, и, чтобы найти его, надо было пойти дальше.

— Но ты не стал.

— Я подвел вас, учитель. — А вот сейчас надо было уже продемонстрировать смирение.

— Почему не стал?

— Из-за сына. — Вейдер все же решил сказать правду. Надо было честно признаться хотя бы самому себе, что он испугался, ведь, как сказала Асока, теперь ему есть, что терять.

Палпатин молчал. Потом все же поднял взгляд на нерадивого ученика.

— Похоже, отцовство на тебя благоприятно влияет.

Вейдер посмотрел на учителя, удивляясь.

— Ты прав, это была ловушка. Не факт, что ты поймал бы Йоду, он о тебе знал. И у него было преимущество в этом, к тому же, опыт не стоит недооценивать. Но он мог действовать не один, а убить твоего сына сейчас очень легко, не нужно даже активировать меч.

— Боюсь, Йода еще доставит нам неприятностей.

— Ты видел Учителя Учителей в будущем твоего сына. Но все же имей терпение.

Да уж, терпение, важное для джедаев, так превозносимое Дартом Бейном.

— Мы разберемся с Йодой. Главное, чтобы цена не была слишком высока. Думаю, Йода мог выучиться не на тех ошибках.

========== Последствия ч. 2 ==========

Система противно запищала. Главврач резко вскочил — какие-то неполадки в подаче питания. Проблемы возникли только в одной палате, в палате сына Вейдера, и Сноу вызвал техников, дабы те устранили неисправность. К счастью, вся медицинская аппаратура работала, и, кстати, сам мальчишка очнулся.

В палате уже активировалось резервное освещение, когда он вошел к своему пациенту. Мальчишка хмурился, и свет заморгал. Картер хмыкнул, поняв, в чем дело, и приглушил свет:

— Так лучше? — тихо и спокойно спросил врач.

Он хорошо помнил инструкции, которые ему когда-то дал Император. К одаренным надо заходить в палату спокойно, уж тем более без всякой злости, потому что они хорошо чувствуют эмоциональный фон.

— Люк, ты меня слышишь?

Юнец растерянно осматривал пространство. Так, понятно, дезориентация. У мальчишки могли возникнуть не только проблемы со зрением из-за взрыва, но и частичная потеря слуха. А учитывая, что детонатор был низкочастотным, проблемы были специфические.

Мальчишка поморщился, но кивнул. Он смотрел на врача растерянно, пытаясь сфокусировать взгляд.

— Все хорошо, — тише сказал Сноу, когда пациент все же продолжил попытки вытащить из вены капельницу. — Ты в мед. отсеке на "Исполнителе". Я твой лечащий врач. Как себя чувствуешь?

Комлинк пискнул, но доктор не обратил внимания: пациент интересовал его больше.

— Нормально.

Хорошо, проблем с речью нет.

— Головная боль? Тошнота?

— Голова раскалывается, и мутит.

Вот тебе и нормально, вдобавок к прочим травмам, над которыми пришлось поработать не только ему, но и дроидам, у мальчишки еще сотрясение мозга.

— Если будет тошнить — не пугайся, в твоем состоянии в этом ничего страшного нет.

А Дарклайтер пытался как-то вскарабкаться, занять сидячее положение.

— Люк, тебе надо лежать.

Похоже, парня придется как-то закрепить, ибо сейчас ему была противопоказана какая-либо физическая деятельность, тело нуждалось в отдыхе.

— Где мой... — начал пациент, но задумался.

— Твой отец заходил, когда ты был без сознания, — заверил Картер мальчишку, продолжая изучать показания приборов. — Что ты помнишь последним?

— Взрыв... — юнец закрыл глаза в попытке вспомнить.

— Дальше что-нибудь помнишь?

Мальчишка задрожал. Все-таки стресс. Зря он спросил, но этот вопрос очень интересовал милорда.

— Нет.

— Так, все, спокойно, здесь ты в безопасности. Я сделаю тебе укол седативного. Будет клонить в сон, это нормально, для тебя это даже полезно.

Когда Сноу наконец вышел из палаты, то тут же наткнулся на ситха, ждавшего его в коридоре.

— Он очнулся, — Вейдер не спрашивал, а утверждал. Откуда он вообще узнал об этом? Неужели почувствовал?

— И отключил электричество. Ему не понравился яркий свет в палате, — ответил доктор и не удержался от комментария: — Одаренный. Он только-только опять уснул и проснется не скоро.

— Я зайду, когда он очнется.

— Милорд, боюсь, это не лучшая идея.

— Не лучшая идея?

— Лорд Вейдер, вы сами назначили меня ответственным за здоровье вашего сына. У Люка сейчас непереносимость яркого света и тошнота, ну а главное — ему нельзя нервничать, это может замедлить восстановление, а то и привести к ухудшению. Он практически ничего не помнит о последних событиях. Но все повреждения кратковременные, так что лучше будет вам его увидеть через несколько дней...

Картер сильно сомневался в способности Вейдера говорить спокойно со своим отпрыском, хотя бы потому, что врач сам был отцом, да и мальчишка явно оказался на корабле мятежников не по плану. И поведение ситха тоже намекало на это: когда Вейдер был не в мед. отсеке, то был готов порвать тех, кто допустил нападение на базу. Подчиненные чувствовали настроение милорда и старались держаться подальше.

"Ладно, — подумал он, — мальчик все-таки спрашивал отца".

— Я буду здесь через три часа.

* * *

В комнате было темно и прохладно, что сейчас, наверное, важно для сына. Вейдеру стало понятно, почему освещение на корабле мятежников не работало: Люк просто вырубил его. Мальчишку сейчас раздражал яркий свет, впрочем, как и чересчур громкий звук. А те ребелы, наверное, громко кричали. Все-таки Е-5 очень специфический детонатор, созданный для поражения именно живой материи.

Может, к лучшему, что его задержали дела флота. По крайней мере, врач успел произвести очередной осмотр и все нужные медицинские процедуры. Сын как будто его ждал, лишь поморщился, когда он вошел, впустив в комнату яркий свет.

Вейдер рассматривал Люка. Мальчишка напоминал сейчас новорожденного ворнскра: такой же беспомощный, беззащитный и пока еще слабый. Люк лежал, свернувшись в позе эмбриона, и пытался сосредоточить на нем свое внимание. Мальчишка до сих пор был бледен, что было очень заметно в полутьме.

— Знаешь, татуинский загар мне нравился больше, — Вейдер попытался начать разговор, так как не мог больше стоять и рассматривать сына.

— Плохо выгляжу, не так ли? — Люк все сделал вялую попытку улыбнуться.

— Ну, учитывая, что после взрыва Е-5 обычно не выживают, то вообще неплохо, — Вейдер сделал глубокий вдох, удерживая себя, чтобы не высказать что-нибудь резкое, но заметил, как Люк вновь поморщился:

— Что такое?

— Ты злишься, — произнес сын.

— По-твоему, у меня нет на это оснований? — Вейдеру понадобилось немало усилий, чтобы произнести это ровным тоном. И, как выяснилось, вокодер имел одно неоспоримое достоинство: можно было заранее выставить ограничение громкости, чтобы не повредить собственному ребенку.

— Я тебя подвел, — высказал очевидное Люк.

"Интересно, а тебе обязательно говорить о том, что вспоминать совсем не нужно?" — чуть не сказал ситх, но сдержался. Мальчишка, как-никак, только отошел.

Сын снова попытался сесть, лежачее положение его явно выводило из себя. Но мальчишка все же был слаб, и для сидения ему приходилось прилагать усилия.

Ситх не выдержал. Он подошел, поправил подушку и произнес:

— Вот сейчас ты меня явно подводишь. Хоть камеры видеонаблюдения и выключены, но тебе полагается все-таки лежать, хотя бы потому, что в ином положении у тебя начнутся головокружение и тошнота, — и, когда мальчишка все-таки внял его словам и лег, добавил: — А вот тогда ты меня не послушал.

Сделать вдох и вспомнить, что учитель советовал вести себя помягче, хотя на мальчишку хотелось наорать, потому что... Потому что Вейдер испугался, испугался впервые за долгое время.

— Люк, я не только твой отец, но и главнокомандующий, и мои приказы надо все же исполнять, пойми это. Иначе можно заплатить жизнью, и ты чуть не заплатил. Место военных действий не подходит для того, чтобы показывать характер. Ты сам когда-то сказал, что семья — это когда ты уже не один. Так вот, я против возвращения к прежнему количеству.

— Я же выжил.

"Еще бы ты не выжил, я бы..." — Вейдер быстро прогнал от себя эту мысль, ибо не знал, да и не хотел знать, что бы он сделал.

— Да, вот только мне пришлось наказать двух адъютантов за неисполнение приказа, касающегося твоей отправки на "Исполнитель". Ты должен понять, что из-за подобного можешь пострадать не только ты, но и другие люди. Так что твое поведение — это чистое ребячество и эгоизм.

— Как база?

— Ты им сильно помог. База выстояла.

Где-то в глубине зародилась гордость, которую тут же заслонило беспокойство, длившееся уже около трех-четырех месяцев — именно столько он и знал Люка.

— Ну, хоть кому-то помог, — мальчишка нахмурился и побледнел еще больше.

А ему, наверное, сильно досталось: все-таки контузия, ушиб всего тела с достаточно противными и неприятными последствиями. Да уж, в данный момент мысли о карцере казались ему абсолютно глупыми. Сын сам себя наказал.

Люк попытался как-то поудобнее устроиться, было видно, что мальчишка плохо себя чувствовал.

— Интересно, а почему там...

— На корабле тебе было не до боли, и Сила помогла продержаться, сколько нужно. Ты ведь все помнишь, — заметил он.

— Нет. То есть, да. Как ты понял, что я все помню? — Люк посмотрел на отца.

— Ты беспокойно спишь.

Вейдер хотел сказать совсем другое. Но сдержался. Он слишком хорошо знал, что такое первый бой. Такое не забывается. А там, на корабле, был первый бой его сына, оказавшегося один на один с врагом. В свой первый бой Вейдер тоже оказался один, тогда его еще звали Энакином Скайуокером, но имена ничего не значат, ведь они не меняют сути.

* * *

Дышать было больно. Каждый вдох отдавался болью в грудной клетке, но его все-таки нервировала дыхательная маска, как и яркий свет. Тело казалось тяжелым и ватным. Головокружение, шум в ушах и бешено бьющееся сердце. Врач просто пояснил ему, что из-за взрыва его организм стал работать неправильно.

— Ты ведь помнишь?

Люк не хотел вспоминать, ему хотелось поскорее это забыть.

— Ты беспокойно спишь.

Сон не приносил желанного забвения, а спать, увы, хотелось постоянно. Ему что-то давали, и он опять проваливался в сон. А во сне...

— Я был на корабле и видел, — сказал отец.

Отец все знает, и именно поэтому пришел поговорить. Люк смотрел на него, гадая, поймет или не поймет, и что скажет. Сейчас так хотелось не смотреть ему в глаза.

— Я их всех убил, — сказал он, нарушая тишину. — И это было до жути просто, я не знал, что так умею. Просто, даже учитывая, что все болело, мне даже не надо было их видеть — я их чувствовал. И я до сих пор не знаю, что я должен по этому поводу чувствовать.

Перед глазами вновь проплывали картины прошедшего. Люк опять вспоминал, каково заставлять себя жить и двигаться, и как он заставлял себя делать это.

— Я всего лишь защищался.

Он закрыл на секунду глаза, ожидая слов отца.

Вместо этого он почувствовал затянутую в кожаную перчатку тяжелую руку отца у себя на плече и понял, что дрожит. Отец сидел рядом и смотрел на него:

— Тихо, Люк, успокойся, — произнес Вейдер. — Если бы ты этого не сделал, мы бы здесь вместе не сидели. И вот этого я бы тебе точно не простил. Извини, но к повторным твоим похоронам я не готов.

— Но...

— Ты явно об этом не думал? Но мне в свое время хватило.

— Я же Силой...

— А велика ли разница, как именно убивать? Орудия истребителя, бластер, световой меч? Разницы нет. А у Силы много способов применения, я могу только научить, как, но что тебе делать, решаешь именно ты. Ты родился с этими способностями, они у тебя в крови, и этого не изменить. И именно они спасли тебя. Неужели ты раздумал учиться?

Да, сейчас страшно, он чувствовал, в нем что-то изменилось, что-то ушло безвозвратно, он не мог сейчас понять самого себя. Часть его говорила, что уже слишком поздно, он уже привык к Силе, уже пошел по этому пути и теперь не мог повернуть назад.

Но еще он понимал, почему не сможет отказаться от обучения, каким бы тяжелым и трудным оно ни было, почему терпел боль после фехтования и отказывался прерывать тренировки. Почему постоянно отрабатывал Силовые навыки. Обучение позволяло быть рядом с отцом. Вейдер старался уделять этому максимальное количество времени, и отказаться от этого значило отказаться от общения с отцом.

— Нет, — произнес Люк. — Не раздумал.

— К тому же, Люк, они сами видели меч и могли догадаться, на что способен его обладатель, тем более, когда цвет клинка алый. Они знали, на что идут, и они это заслужили. Ты пропустил одного, и у него были очень занимательные мысли, касающиеся пыток и твоего убийства, и, поверь, очень негуманным способом, — Отец заметил его непонимающий взгляд и пояснил: — Как ты понимаешь, повстанец не слишком горел желанием посвящать меня в свои планы, и я вывернул ему сознание. Так я узнал и про взрыв, и про произошедшее.

— Так, оказывается, можно.

— И нужно, но враги редко бывают разговорчивы. А от добытых сведений могут зависеть чьи-то жизни, поэтому меня не сильно волнует, правильно это или нет.

— Люк, там, на Корусанте, я преподал тебе не самый приятный, но нужный урок. Убей, или тебя убьют. Только разница была в том, что, в отличие от тех ублюдков, это были люди и это не было тренировкой. Ты в этот раз оказался один, и бой был настоящим.

— А еще я был когда-то одним из них.

— Именно что был, Люк, — усмехнулся отец. — Сейчас многое изменилось: ты оказался на другой стороне, и это нужно признать. И что-то я не вижу в тебе веры в Восстание, еще там, в комнате для допросов, не видел. Люк, зачем ты присоединился к Восстанию? Только не говори мне то же самое, что Исард. Поверь мне, я очень многое знаю о мести, но ты остался даже после того, как отомстил, хотя станции должно было хватить. Мы когда-то уже обещали друг другу не лгать. Так какие еще были причины?

Закрыть глаза и втянуть воздух, из-под плотно закрытых век почувствовать взгляд отца, услышать его мерное дыхание.

— Я хотел помочь, — вновь тяжело вздохнуть и признать еще одну простую вещь: — А еще мне был кто-то нужен.

Отец взъерошил ему волосы и вновь положил руку на плечо:

— Ты мне нужен.

Люк удивленно посмотрел на него.

— Действительно нужен?

Отец в свою очередь изумленно посмотрел на него:

— Ты издеваешься? А зачем я еще здесь?

Люк опустил взгляд. Отец, наверное, не понимает, что для него это значит, особенно после всего случившегося.

— Я изменился?

— Ты взрослеешь.

— Но я уже взрослый.

— Я не о возрасте. Но тебе нужно отдыхать.

— Я не хочу.

— У тебя десять дней постельного режима как минимум, и советую его соблюдать. И кстати, главврач является главнокомандующим в медицинском блоке, только я могу отменять его распоряжения, но не буду. Так что рано или поздно тебе придется научиться слушаться... А теперь спи.

У выхода Вейдера ждал врач, внимательно следивший за показаниями приборов.

— Он успокоился, — произнес Сноу, пряча улыбку.

* * *

— Это точно верные сведения, Соло?

— Да, Ваше Величество.

Лее даже некогда было обдумать, что ответить контрабандисту, слишком уж были невероятны сведения. Империя успела эвакуировать станцию, значит, они знали план повстанцев, знали, что они нашли уязвимую точку станции. Следовательно, в Восстании был предатель.

Империя быстро нашла базу, быть может, предатель открыл и ее?

Первые погибшие — Скайуокер, Сандер, Грифин. Единственный выживший тогда из первой группы Ален Кар тоже недавно сложил голову.

Лея вздохнула. Информации явно не хватало.

* * *

Кевин устало вздохнул. С некоторыми вещами нужно смиряться. Например, с тем, что его друзья уже не вернутся, и он никогда не узнает, что стало с ними и их грузом в виде мальчишки, вооруженного алым световым мечом.

Он даже не знал, радоваться ли разрешению командира присоединиться к другому отряду или проклинать его. И должен ли он благодарить судьбу за то, что смог выбраться и отправиться на другую базу...

========== Хоногр ==========

Когда Вейдер зашел к сыну, Люк все смотрел на дверь. Мальчишка уже сидел, что было пока запрещено врачом, и это тут же заставило Главкома приподнять бровь.

— Меня уже не тошнит.

Ситх тоже развернулся и посмотрел на дверь.

— Чем тебя так замок заинтересовал?

— Его можно взломать?

— Если пережать контакты... — Вейдер вновь бросил взгляд на сына. — Ты, очевидно, уже на системе наблюдения потренировался?

— Подумаешь, чуть-чуть перегрузил линию. Зато выяснил влияние Силы на технику. Теперь понимаю, почему в детстве получалось отключать домашнюю сигнализацию. — Просто мне надо что-то делать, иначе я с ума сойду, — оправдывающимся тоном продолжил Скайуокер.

— То есть ты не собирался прогуляться, отведя глаза врачам?

Люк усмехнулся:

— Ты не говорил, насколько страшная медицина в Империи. Допросы о самочувствии, сидение взаперти, разнообразные процедуры в виде купания в бакте, что еще предстоит мне завтра.

— Ну, ты меня тоже не предупреждал, что тебя тянет в самое пекло. Есть еще что-то, чего я о тебе не знаю?

— Я родился на Полис-Масса, не знаю, важно это для тебя или нет, — мальчишка немного смутился. — Просто я сам этого не знал, врач выяснил по прививкам, которые делают новорожденным.

Это было важным фактом и это было зацепкой, возможно, Люк даже чувствовал, что есть что-то еще. Мальчишка мог догадываться о существовании сестры или брата.

— Мы съездим туда?

— Зачем?

— Я хочу знать, кто все это устроил.

А вот это желание Вейдер разделял целиком и полностью. Но вот сейчас, находясь в этой палате, он начал бояться: мальчишка ведь не отступит и может погибнуть.

Чтобы отвлечься, он протянул сыну деку:

— Ты просил.

— Спасибо, а то док не разрешал, заявив, что мне нужно отдыхать.

— Это называется использование семейного положения.

— Ну, надо же когда-то начинать, — улыбнулся сын.

* * *

На Хоногре было ранее утро, когда они прилетели. Люк с интересом смотрел на рассвет, его наконец выпустили из мед. блока. Вейдеру даже не надо было спрашивать, о чем задумался сын, мальчишка и так понял интерес отца.

— Просто я впервые понял, что все может закончиться. Я не чувствовал этого ни на Явине, ни при нападении джедаев.

— Просто ты раньше не попадал в такие ситуации один, — пояснил Вейдер. — Первый бой...

В свой первый бой он оказался один, и, в отличие от Люка, он тогда не мог рассказать своему наставнику, ибо страх, ненависть, злость были запрещены для джедаев, а "так велела Сила" было слабым оправданием, никак не вписывающимся в его понимание.

— Когда мы начнем тренировки? — нетерпеливо спросил сын.

— Когда ты будешь в лучшей форме.

— На войне не спрашивают, готов ты или нет.

"Да, не спрашивают, — подумал Вейдер. — И Люк уже понял это".

— Я пока не хочу пачкать пол в фехтовальном зале твоей кровью. Нам скоро возвращаться на Корусант, а на данный момент есть уроки поинтереснее.

— И, дай угадаю, у нас с тобой сейчас урок? — спросил отпрыск, с интересом взглянув на отца. Впрочем, мальчишку сейчас интересовало абсолютно все, исключая медблок.

— Можно и так сказать. Но это скорее работа над моими прошлыми ошибками. В любом случае, тебе не помешает прогулка. Что ты знаешь о страхе, мальчик?

Они высадились на равнине, устланной какой-то красной растительностью. Отец направился к зарослям, Люк поспешил за ним, так и не придумав, что ответить.

— Есть несколько видов страха. Один из них — когда объект может представлять опасность, но в данный момент она направлена не на тебя, а ты просто знаешь, что это потенциально опасно. Например, крайт-драконы, нексу, вонскры. Это инстинкт самосохранения.

Другое дело, если это ужас, когда угроза направлена на тебя. Ты непременно будешь пытаться ее уничтожить во чтобы то ни стало и при этом можешь не думать, что делаешь. Иногда страх туманит рассудок. Я к тому, что не всегда стоит показывать свою силу, иначе враг может раньше времени распознать угрозу.

А еще ты становишься крайне уязвимым, когда виден твой страх.

Они подошли к реке, кишащей какими-то страшными крупными рыбами с четко выраженными челюстями, полными острых зубов. Люк напрягся, отец взял его за запястье.

— Осторожно. Они нападают, когда чувствуют страх.

— Что будем делать?

Отец просто сосредоточился и перепрыгнул, посмотрев на сына уже на другом берегу.

— Твоя очередь, юноша.

Да уж, весело: водоем, кишащий опасными тварями. Хотя, с другой стороны... Это мелочь по сравнению с тем, что уже было. Люк подошел ближе к обрыву. Отец ведь это сделал, значит, и он сможет. Секундный прыжок... И вот он оказался рядом с Вейдером.

— Пошли, я думаю, они уже в курсе.

— Кто они?

Их внезапно окружили невысокие существа с серо-стальной кожей, двуногие, мускулистые, но в то же время жилистые. На их телах не было никаких волос. Люк понял: это хищники, с зубастыми мордами, большими, быстро движущимися глазами.

— Это ногри. Интересно, они поймут...

"Что поймут?"

Люк потянулся к отцу Силой, чувствуя, что чужаки, скорее всего, понимают бейсик. А еще он чувствовал опасность. Сама Сила шептала ему о смертельных навыках этих существ, об их рефлексах, скорости и гибкости.

"Скоро узнаешь. Но ты прав, их нельзя недооценивать".

Люк стоял спокойно и ждал, решив взять пример с отца.

Один из них, самый крупный, вышел из круга.

— Повелитель наш Вейдер, Ногри из клана Керибу рады приветствовать вас и вашего Малах.. лоу.. вашего сына и наследника.

Люк дернулся и посмотрел на отца: "Что? Откуда они знают?"

"Откуда они знают, что ты моя плоть и кровь? У них очень острое обоняние".

— Рад видеть тебя, Карух. Мой сын Люк.

"Ногри искусные воины, мальчик, но у них есть честь, понимание семьи, верность".

"Откуда ты узнал о них?"

"Еще за год до твоего рождения на планете случилась экологическая катастрофа из-за ошибки Старой Республики. Через пару лет я решил посетить Хоногр. Планета умирала, однако ногри защищались и защищались достойно. Впрочем, то же они посчитали в отношении меня, и я предложил им помощь".

"Так просто?"

"Я уважаю тех, кто борется за свою жизнь, я уважаю воинов".

"Уважаешь Палпатина".

"Мы бы не сработались, если бы я не уважал его. Я бы не смог исполнять его приказы".

"Получается, мое неисполнение..."

"Для меня это было неуважением".

Люку стало стыдно.

"Хоногр не является частью Империи, но вы решили помочь".

"Когда есть власть, можно что-то делать. А насчет ногри... Они сами выбрали, какой будет плата".

"Воины и служба Империи?"

"Точнее, одному роду. И ты знаешь, какому".

— Старейшины готовы вас принять, Лорд Лордов.

— Можно мне самому осмотреть деревню?

Отец что-то сказал одному из ногри на непонятном для Люка языке, а сам направился в другую сторону.

Вскоре на горизонте замаячили небольшие хижины, какие-то хозяйственные постройки, мастерские, оружейни. Огромное разнообразие растительности просто поражало. Дети играли в мячи, в догонялки, но при их приближении сразу застывали в почтительном поклоне, как и взрослые. Люку было непривычно подобное поведение, как и обращение "сын Вейдера". В глаза сразу бросался резкий контраст природы и имперских дроидов. Внезапно Люк ощутил нечто странное, касающееся самой планеты.

Планета умирала. Это была медленная мучительная агония. Бурые растения продлевали ей жизнь, пытаясь восстановить процесс фотосинтеза. Люк вновь перевел взгляд на маленьких ногри, на женщин, занятых работой. Неужели все они умрут? И тщетные попытки спасти Хоногр — доставка продовольствия, лекарств, техники — лишь отсрочат неизбежное?

Люк перебил Рухха на полуслове. Ему казались глупыми слова о заведомо невозможном восстановлении.

— Рухх, вы не думали покинуть Хоногр?

— Это наш дом, — удивился ногри.

— Я понимаю, но иногда дом рушится, и тогда надо искать новый. А дом — это место, где тебя всегда ждут.

— Боюсь, ногри не согласятся с тобой.

Люкм задумался.

— Ногри ведь верны отцу?

— Мы перед ним в неоплатном долгу.

Ему не надо было просить ногри провести его обратно к отцу в зал собраний, он и так прекрасно чувствовал Вейдера. Его провожатый торопливо шел за ним и первым вошел в дверь, так как полагалось предупредить о Люке.

Зал был полон ногри: мужчин, женщин, старейшин рода.

Люк понял, что из-за него прервался разговор. Все разом посмотрели на него, но он лишь кивнул и занял место справа от отца.

"Планета умирает".

"Ты тоже почувствовал".

"Надо что-то делать. Можно же переселить их куда-нибудь..."

"Я думаю, Вейланд подойдет, это как раз наша территория. Только тебе придется в этом помочь. И, Люк, о том, что это Вейланд, будем знать только мы и, естественно, Император".

"Ты хочешь оставить это в тайне".

"Так лучше для этого народа. Власть — это еще и ответственность".

Они уже собирались на "Исполнитель", когда к отцу подошел глава одного из кланов.

— Господин наш, ваш сын уже подготовленный воин? — спросил ногри и бросил взгляд на меч, висящий на поясе у Люка.

— Еще нет, Керлик.

— Тогда мой сын Муран будет защищать его, и Рухх, сын Шарайка из рода Унбау.

Люк посмотрел на отца и уже хотел возмутиться, когда к нему подошли два ногри.

"Только не смей отказываться. Это признак неуважения".

"Я не нуждаюсь в защите".

"Еще как нуждаешься".

"Так ты знал?"

"Я всегда считал, что для защиты семьи хороши все средства, и они не обязательно должны нравиться тебе".

Люк понял, что сейчас не время спорить. Ему оставалось только поблагодарить ногри и собираться в шаттл уже вчетвером.

* * *

Люк смотрел на планету из иллюминатора.

— Наверное, им нелегко покидать дом.

— Вернутся через пару лет, если ты не будешь влипать в неприятности.

Люк обернулся и взглянул на отца. Тот задумчиво уставился в пространство перед собой.

— О чем ты думаешь? — спросил Люк.

— Глава клана отдал сегодня своего сына, наверное, это было нелегкое решение.

Люк подождал, что отец скажет дальше.

— Если бы сейчас еще существовал Орден джедаев, я бы так не смог.

Люк все рассматривал космос.

— Мы возвращаемся на Корусант. И в этот раз я, похоже, обойдусь без прогулок по Нижним уровням.

— Я никогда тебе их не запрещал.

Люк с интересом посмотрел на него.

— Кстати, почему?

— Если бы я тебе что-то запрещал, то у меня была бы полная гарантия, что ты это сделаешь, а так зачем подавать тебе идеи?

Сын задумался.

— Резонно.

— Палпатин в свое время научил.

========== Рубикон ==========

Люк проснулся, тяжело дыша. Ногри, скорее всего, уже услышали его пробуждение, хотя стоило бы вновь попробовать выскользнуть из каюты без их ведома. К сожалению, у ногри имелся удивительный слух. Отец лишь посмеялся над его попытками, сказав, что ногри не преследуют цели мешать ему жить, и Люку придется к ним привыкнуть. У новоявленных охранников была еще одна замечательная особенность — они подчинялись старшему в роду, и его приказы в приоритете. Самого Люка они тоже слушались, но только при условии, что его слова не противоречили словам отца.

Так что Вейдер несколько удивился, когда нашел Люка в зале, наблюдавшего за тренировкой самих ногри. Тот лишь невинно улыбнулся отцу.

— Спасибо, Рухх, Муран.

Отец бросил взгляд на ногри, и те, поклонившись, предпочли удалиться.

— Что делаешь?

— Ты просил смириться с новым положением вещей, вот я и смиряюсь. К тому же, у ногри весьма интересные традиции.

— Ты знаешь, что такое "долг жизни"?

— Знаю, Хан рассказывал.

Отец тут же помрачнел.

— Контрабандист...

— Он в свое время спас вуки Чубакку.

Люк встал с кровати, чувствуя, что они скоро будут возле орбиты Корусанта.

Хан... Интересно, встретятся ли они? И последует ли Соло собственному совету не лезть в войну? Очень хотелось в это верить, ибо Люк чувствовал, что они встретятся. Рано или поздно это случится.

Предначертано ли будущее? И действительно ли он мог его чувствовать? Отец говорил, что этот дар встречается редко. Люк как-то спросил у него, имеет ли Пиетт шансы стать адмиралом. Вейдер сказал, что как только освободится вакансия. И добавил, что Люк приметил перспективного офицера.

И еще произошедшее на базе... Ведь он видел тот злополучный коридор, слышал свой собственный крик, чувствовал отголоски боли еще до того, как все случилось. И, несмотря на предчувствие, Люк оказался в том коридоре.

Потом на корабле он убил всех, кроме одного. И не потому что устал или вымотался. Просто почувствовал, что этот человек не причинит ему вреда и умрет от чужой руки, так и не сойдя с корабля.

А еще выбивший его из колеи чужой ужас и шок. Чужие воспоминания, в которых те люди были еще живы. Как выяснилось, так можно, а в некоторых военных операциях и необходимо.

Люк взглянул в иллюминатор. Корусант. Центр Империи. Планета перемен. Неудивительно, что отца нет в личном отсеке — он уже на мостике.

Люк помнил, как первый раз увидел эту планету, как беспокоился по поводу отца, как тот впервые потянулся к нему в Силе.

И как Император в первую встречу сказал: "Ты ведь не повстанец, юноша, уже нет". Палпатин знал уже тогда, знал так же, как и отец, который не видел в собственном сыне веры в Восстание.

Люк чувствовал, что сегодня что-то произойдет. Он даже хотел спросить об этом у отца, вот только времени не оказалось. Вместо полета домой пришлось направиться во дворец на срочное совещание. Люк решил подождать отца — домой не хотелось. В конце концов, он был во дворце всего один раз и не успел все посмотреть. Здание-лабиринт хранило свои тайны, и запутанные коридоры словно разделяли людей на посвященных в них и нет.

Люк старался идти по пустым коридорам, но, к сожалению, сегодня это была трудновыполнимая задача.

— Эй, Мара, пошли.

Он обернулся. Позади стояли две девушки. Блондинка ослепительной красоты, одетая в белое платье, дернула рыжую за руку. Но перед этим рыжая успела бросить на Люка взгляд изумрудных глаз, и он понял, насколько ошибся. По сравнению с ней красота блондинки казалась какой-то тусклой, а вот ее подруга была яркой, словно огонь.

— Хорошо, Оливия.

Блондинка поправила волосы.

— Эй, а это кто? Хорошенький, не правда ли, Мара? — спросила шепотом девушка, но Люк услышал. — Военный или сын кого-то...

— Мы опаздываем, Ливи, — поторопила Мара девушку и бросила Люку кивок, отлично зная, что он заметит.

Люк тоже почему-то кивнул ей в ответ. Хотелось подойти и сказать что-нибудь, но предчувствие шепнуло, что пока не время. Поэтому он поднялся выше еще на этаж. Отец скоро освободится. Люку захотелось выйти на воздух, вдохнуть полной грудью, бросить взгляд на город-планету.

Император, стоя на балконе, окинул его взглядом.

— Извините, Ваше величество.

Да уж, только Скайуокер мог, прогуливаясь по дворцу, случайно наткнуться на Императора всея Галактики.

Хотя на этаже он не увидел ни одного алого гвардейца.

— Можешь остаться, Люк. И ты же помнишь, что мне не нужна охрана.

— Я помню.

Молчание.

— Я так и не сказал вам спасибо.

— Ты знаешь причину, по которой я так поступил.

Причину он знал: Вейдер.

— Но тогда вы еще сказали, что Лорд Вейдер будет беспокоиться.

— Полагаю, моему ученику было сложно, но, к счастью, вы привыкли друг к другу, и все идет так, как и должно быть.

Люк смутился. Все-таки их отношения с отцом были очень личной темой.

— Я вижу это по своему ученику. А вот по тебе я могу предположить, что ты уже определился с тем, чего хочешь.

— Война — это неправильно.

— В жизни нет правильного и неправильного. Есть только то, что выгодно или невыгодно лично для тебя. Однако здесь я с тобой согласен: война невыгодна ни мне, ни тебе.

— Тогда почему вы это не прекратите? — спросил Люк, прекрасно осознавая, сколькое зависит от этого человека.

— А почему ты уверен, что я могу?

— Вы были сенатором, потом стали канцлером, а позже — Императором. Я учил историю.

— И отец, конечно, тоже рассказывал. Но у мира кровавая цена, мальчик.

— Я ведь могу что-нибудь сделать.

— Запомни одно: не показывай своей силы. Это плохо заканчивается. Но меня радует, что ты, как и отец, не боишься платить по счетам. Однако тебе еще рано играть в такие игры.

— А когда не рано?

Палпатин улыбнулся.

— Всему свое время. Впрочем, научить я тебя как раз могу. Хотя одному ты никогда не научишься.

— Чему же, Ваше Величество?

— Предавать. Ты по характеру не предатель. Ты сможешь многое, но не это.

Люк посмотрел на небо. На город надвигались тяжелые тучи. Он почувствовал первые капли дождя.

— Иногда хочется разнообразия.

* * *

Вейдер быстро нашел сына, хотя тот явно не скучал.

— Учитель, — поклонился Вейдер. — Люк, жди меня в ангаре.

Мальчишка просто кивнул. Очевидно, он все-таки выучил второе правило — послушание.

— Хороший мальчик, — бросил Палпатин, когда двери закрылись.

— Вот почему вы предпочли уйти раньше с собрания.

— Поверь, мне было гораздо интереснее, чем тебе, Вейдер.

— Охотно верю, учитель.

Ему вот уже как полгода интересно.

— А мальчик растет...

Вейдер знал, что Люк весьма талантлив, но услышать подобные слова от учителя все равно было приятно.

— Помнишь наш разговор до твоего отъезда, касающийся Люка? По поводу наставника.

— И?

— Думаю, если я справился с одним, то справлюсь и со вторым. Я поговорил с твоим сыном, и он согласен.

А вот это вызвало удивление.

— Вы все же не спросили об этом меня, учитель.

Где-то в глубине уже зарождаются эмоции и слова, жаждущие вырваться наружу.

— Я не думал, что ты будешь против.

Опять тонкая игра, ходьба по самым граням их отношений. Давление человека, которому он доверял, которому он многим обязан, который заменил ему отца, и мальчишка, которого он должен был защищать.

— Люк мой сын.

— Я помню об этом. Я заметил, как быстро ты постарался установить с ним ментальную связь, и оценил твой намек на желание его учить.

— Он сам попросил. А сейчас вы передумали?

— Нет, я на это и рассчитывал. В конце концов, ученик должен становиться учителем, хоть ранее у тебя подобного желания не было, а здесь все-таки родная кровь. Ты зря так волнуешься.

— А у меня нет для этого оснований? — Вейдер поднял взгляд на Учителя. — Сначала приманка для джедаев, потом ситуация с повстанцами, о которой вы могли меня предупредить.

— Ты же понимаешь, что это было необходимо.

— Понимаю. Но что еще вы сочтете необходимым?

— Если бы я что-то планировал против твоего сына, ты бы никогда не узнал о его существовании.

— Вы видели его будущее?

— Не его, — ответил учитель, — а твое. Через два-три года Люка нет в твоем будущем. А, насколько я помню, он тебе нужен. Люк может просто физически не успеть развить свой потенциал, на что и надеются джедаи. Но там, где не поможет Сила, спасет хитрость.

— Люк сам попросил вас?

— Твой сын отлично понимает, кого он может просить. И, в отличие от тебя, ему на подобное наглости не хватило.

— Он похож на вас обоих, интересно, каким он станет. Мальчишки растут быстро, а этот еще и быстро меняется. Дети — это будущее, и я привык формировать будущее сам.

Палпатин взял бокал красного вина, взболтнул, расплескивая красную жидкость по стеклу.

— И все же ты ревнуешь сына. Почему?

— Люк хочет познакомиться с родней матери.

— Он имеет на это право.

— Я могу дать мальчику больше. Что могут дать они?

— Ты так уверен? Ты многое знаешь о ее родне, мой ученик?

— И что же?

— Видишь ли, мой дорогой ученик, мне твой сын тоже не чужой. — Серые глаза Палпатина блеснули, на губах на секунду появилась улыбка.

— Вам?

— Падме была моей племянницей.

"Вот и породнились", — ошеломленно подумал Вейдер.

— Она не говорила.

— Ты тоже не счел нужным ей рассказывать, что стал ситхом. Вы оба о многом молчали.

— Получается...

— Она всегда мне во всем помогала, как и я ей.

— И вы свели нас, — не удержался Вейдер от комментария.

— Я не смог отказать своему будущему ученику в одном небольшом желании. А меня, как ситха, интересовали ваши дети, потенциально сильные одаренные. И, глядя на Люка, я понимаю, что с расчетами не ошибся.

— Но все-таки с детьми она поторопилась, хотя и ее можно понять. Ты постоянно был на линии фронта и мог не вернуться. А набуанки стараются заводить детей только от тех, кого любят. К тому же, она давно привыкла решать все за других.

— У твоего сына очень неплохие родственные связи с обеих сторон. А в роду Наберрие уже давно не рождались мальчики, около полувека, если быть точным. Так что родители Падме будут рады узнать о внуке.

"Вы меня с этим еще поздравьте или скажите, что они мне за это спасибо должны сказать. Только для них и старался".

— Так что я заодно расскажу Люку о традициях Набу. Кстати, ты должен был оставить мальчику фамилию Наберрие.

— Может быть и так, да только я не забыл про войны кланов на так называемом мирном Набу. Я бы не хотел втягивать сына еще и в это.

— Кстати, ты решил не использовать сына в поисках своего второго ребенка?

— Я не сказал Люку ничего об этом. Ибо в поисках второго могу потерять первого.

— Что ж, я не буду вмешиваться в твои с Люком отношения. Твой сын — тебе решать, — Палпатин на секунду вновь улыбнулся.

— И когда вы планируете, скажем так, обучение дворцовой жизни?

— Ему все равно придется к ней привыкать. Люк и так числится у меня в свите. К тому же, вы так и не определились с образованием, что открывает мне некоторые варианты.

— У вас вообще давно планы на моего сына?

— Эти — с первой встречи. Посмотрим, насколько далеко зайдет мальчик. Он будет хорош и опасен, как и полагается твоему сыну. Вот только не все это вовремя поймут.

Только что вошедший Рухх поклонился Лорду.

— Господин, мы обнаружили, что за вашим сыном следят. Нам предпринять меры?

— Не надо, я сам.

========== Рабочие моменты ==========

Люк пораженно посмотрел на него удивительно выразительным взглядом, от возмущения даже приоткрыв рот.

— Я предупреждал, что тебе это не понравится, — бросил Вейдер, понимая, что терпение заканчивается.

"Предатель!" — мальчишка не произнес ни звука, лишь прожигал отца взглядом, но Вейдеру не нужны были слова, чтобы понять, что думает о нем сын. "Предатель!" — потому что Люк не ожидал от него подобного, только не сейчас, когда у них уже установились хорошие отношения, и они вроде бы научились понимать друг друга.

"Садист!" — читалось в таких же синих глазах, как у него. И, несмотря на настроение отпрыска, Вейдеру стало забавно. Он гонял мальчишку до изнеможения на тренировках, и Люк не жаловался, даже когда ныли все мышцы, даже когда он был на грани своих сил. Мальчишка не жаловался даже на последней тренировке, когда выслушал от него тонны критики, когда раз за разом терпеливо приходилось отрабатывать прыжки, из которых надо было при выходе быть готовым нанести удар. А тут столько эмоций!

— Ну, ты же от повстанцев еще узнал, что я садист? — сказал Вейдер, устраиваясь поудобнее в кожаном кресле своего кабинета.

— Но не до такой же степени, отец!

— То есть, мне надо было еще там, в комнате для допросов, предупредить?

— Я не умею и не особо хочу учиться это делать, — уперся Люк.

— Слушай Силу, это помогает, и пусть она ведет тебя.

Мальчишка несколько умерил пыл, очевидно, заметив, какое удовольствие отец получает от этого разговора.

— Вот в чем темная сторона бытия твоим сыном?

— Нет, это называется обязанности, и — если что — твоим отцом тоже быть не так уж и легко, но я свои отцовские обязанности выполняю.

— И в чем состоят твои? — поинтересовался отпрыск, облокотившись об стену.

— Заботиться о тебе, чем я сейчас и занимаюсь. К тому же, учитывая, что, если б твоим воспитанием занимались родственники матери... У тебя, по идее, это в крови...

— Полеты и Сила у меня точно в крови.

— И каково тебе быть потомком знатного и древнего рода?

Сын вновь выразительно посмотрел на отца.

— Не напоминай, а?

Люк все же решил тоже сесть в кресло.

— Прости, в свое время не думал о твоей наследственности.

Но что-то его дернуло задать сыну вопрос.

— То есть, быть сыном главнокомандующего имперских вооруженных сил лучше?

Люк поднял на него взгляд.

— Ты — это ты, ты мой отец. Я тебя знаю, ты можешь заставлять меня учить этикет, но не требуешь этого дома. Их же я не знаю.

— Ты откажешься лететь на Набу? — этот разговор Вейдеру нравился все больше и больше.

— Нет.

— Упрямец.

Может, Палпатин прав, и он все же ревнует сына? Правда, Император уточнил, что хорошо хоть сына, а не собственного учителя, как это было с Марой.

— Палпатин ведь с Набу?

Да, с Набу, и, между прочим, он находится с тобой в четвертой степени родства, мальчик, вот только тебе знать это не полагается. А вот вопрос, можно ли создать при этой степени родства связь в Силе, Вейдера лично интересовал.

— Он мне рассказывал, что на Набу очень важны семейные ценности и что для мальчиков из знатных семей было обязательно владение каким-либо оружием. Это скорее связано с многочисленными войнами. Так что с этим у меня все нормально.

Нормально. Вот таким именно образом Палпатин и познакомился со своим учителем, которого пригласили как мастера фехтования, но Плагеус был мастером не только меча.

— В семье Наберрие и девочки владеют оружием, особенно бластером.

Вейдер вздохнул. Император сам выбирает себе подопечных, его не заставить и на него не повлиять. Учитель выбрал Люка. Выбрал по причине, как выразился сын, "семейных ценностей", ибо старший в роду присматривает за младшим.

Это сейчас они просто разговаривают, уроки будут позже. Учитель всегда предпочитал не торопиться и самому Вейдеру советовал думать, чему учит. И, хоть уроки будут касаться не Силы, они будут полезны. Палпатин, без сомнения, умеет учить... А потом... потом учителю захочется проверить выученный материал, испытать сына.

— Тебе скоро выходить, кстати, — бросил Вейдер, поглядывая на хронометр.

— Знаешь, я бы предпочел тренировку.

— Считай это тоже тренировкой, подготовкой к сражениям. Поверь, светские собрания — это и есть поля битв. А тебе, как-никак, потом нашу семью представлять.

— У нас есть еще три года до того как ты признаешь, что я твой сын.

— Не признаю, а обнародую. Признавать и доказывать мне ничего не нужно. По законодательству отцом ребенка является муж матери, а ты родился в законном браке.

Люк вздохнул и посмотрел на часы.

— В конце концов, это же не смертельно. Я переживал и худшее.

Сын, похоже, хотел провести как можно больше времени в его кабинете.

— Знаешь, Люк, от танцев еще никто не умирал.

* * *

Люк Дарклайтер. Возраст — восемнадцать лет. Среднего роста, среднего телосложения. Светло-русые волосы, голубые глаза.

Это было обычным заданием для мандалорца. Восемнадцать лет — вполне достаточный возраст для жизни в его среде.

Работа: стажер на "Исполнителе".

Вот это уже интереснее. С каких пор Вейдер стал допускать на свой флагман стажеров? И кто смог навязать ему подобное? Что ж, скоро на флагмане милорда станет одним недоучкой меньше. Хотя малец мог и неплохо летать, можно это отметить, ибо никакие родители не смогли бы заставить Вейдера держать подобное во флоте.

Место пребывания: правительственные районы.

А вот и причина, почему за мальчонку так хорошо платят.

Значит, узнал что-то лишнее. Иногда за знания приходится платить.

Это будет немного сложнее. Но, к счастью, заказчик во времени его не ограничивал.

* * *

Сила, казалось, напряглась возле Вейдера. Беспокойство оказалось предчувствием опасности для сына. Теперь он научился отделять это ощущение от прочих. Что касается самого Люка, то отпрыск только что приехал домой, и, судя по ощущениям Вейдера, не в лучшем настроении. Это было заметно не только по буре в Силе, но и по направлению отпрыска в тренировочный зал. А также по тому, что Люк смог его заметить, только когда он сам его позвал.

— Я не знал, что ты уже дома.

— Ты злишься.

— Из-за танцев. Ты сам сказал, что это не должно нравиться.

— Зато выяснил, что они тебе и не нравятся. А также пребывание в медотсеке. Сноу был очень удивлен, когда на второй день ты заявил, что сам доберешься до комнаты.

— Добрался бы...

— Ага, только мне бы потом пришлось вызывать врача.

Все-таки упрямство сына порой забавляло его.

— Как у тебя получается?

Сын сразу понял, что отец вновь про занятия.

— Получается, но, по-моему, это глупо.

— Потом поймешь, что не так уж и глупо, — ответил Вейдер.

— Ага, единственная польза — это то, что, по мнению джедаев, злость ведет на Темную сторону.

— По их мнению, туда вообще многое ведет. Но злость порою затмевает рассудок, и ты становишься невнимательным.

— Невнимательным?

— Если хочешь что-то скрыть — просто разозли человека, он может многое не заметить.

— Ну и как при этом использовать эмоции в бою?

— Люк, я обещал тебе, что будет нескучно, а не легко. Ты сегодня собираешься на нижние уровни?

Люк задумался.

— Я думал, но почему-то не хочется.

А Люк, похоже, чувствует, оттого его и не тянет покидать относительно безопасные районы.

— Может быть, завтра.

В сознании тут же возникло море огня. Огненная сфера, готовая вот-вот проломиться и все поглотить.

Он вовремя закрылся, и все же сын упорно смотрел на него.

— Ты меня сегодня потренируешь?

— У нас сегодня кое-что поинтереснее.

* * *

— Возможно, мне потребуется от тебя "зеркалка". Просто настройся на меня, если что.

"Зеркалка — это прием, подразумевающий точное повторение полета другого пилота, синхронность движений.

Отец, как всегда, ставил задачи.

— Я хорошо знаю промышленный район.

Они все же старались с отцом время от времени есть вместе, несмотря на сложный график, и обсуждение происходило сейчас прямо за столом.

— Подальше от правительственного и от спальных районов, правильно. Нужно его выманить, а то он так за тобой до Набу потащится, а это не очень красиво.

Вот только сегодня у них не только совместный обед и тренировка, но еще и охота.

— И, Люк, ты привык обращать внимание на эмоции окружающих, но наемник отличается от обычного врага. Для него это ничего личного, только работа.

— Может, я сам?

— Нет, либо так, либо пускай этим занимаются компетентные люди. Не волнуйся, я дам тебе показать себя. Но все же считаю нужным подстраховать. К тому же, мне самому интересно.

Интерес и любопытство, азарт. Так странно, Люк не чувствовал страха, узнав, что его хотят убить и что заказ уже сделан. В этом мире подобное стало привычным, или же он сам изменился.

— К тому же, Люк, ты, может, и умеешь защищать себя, вот только разговаривать с подобными людьми пока не научился. А я бы очень хотел познакомиться с заказчиком.

Скайуокер тут же представил последствия подобного разговора, ибо знакомство будет впечатляющим, но с летальным исходом.

— Значит, охота на охотника? — хмыкнул Люк.

* * *

Для охотника за головами терпение — профессиональное качество, особенно если жертва длительное время находится вне зоны досягаемости. Нетерпеливые долго не живут. А правительственные районы не место для наемника, у которого есть еще планы на жизнь.

Дичь наконец покинула безопасную зону, и пришлось признать, летать парень умел, все же не зря он проходил стажировку на флагмане флота. Рисковать было нельзя, не факт, что получилось бы взорвать спидер с одного выстрела, уж слишком талантливо маневрировала дичь. Жертва развила большую скорость, интересно, а мальчишка уже знает, что его жизнь скоро закончится, чувствует ли он это, и поэтому так спешит?

Наконец черный спидер шмыгнул в пролет промышленной зоны. Ну все, мальчик, доигрались. Здесь уже тесно для попытки бегства.

* * *

Охотник был близко, уже готовый стрелять на поражение. Люк разгонялся, едва вписываясь в повороты, уходя в пике, чувствуя, как у охотника заканчивается терпение. Как где-то неподалеку заканчивается терпение и у Вейдера, позволившего ему эту игру.

Он летел на огромной скорости, проулок был слишком узок для маневрирования, а ему как никогда требовалось время.

"Отец, прости".

Бластерный заряд угодил прямо в спидер.

* * *

Вспыхнувшее транспортное средство, и слова, пронесшиеся в мозгу: "Отец, прости".

Время, когда начинаешь проклинать правило, гласящее, что нужно учить, практически ничего не запрещая.

Ситхи жестоки, сама жизнь этому способствует. Но, пока не начнешь учить, не видишь жестокости этого правила, ибо ученик всегда должен сам набивать шишки, а учитель должен вмешиваться только тогда, когда ошибки смертельны.

* * *

Фетт спустился, чтобы осмотреть обломки спидера. Правило, что можно быть уверенным в смерти человека, только когда видишь его тело, никто не отменял.

Внезапно на него что-то обрушилось, но он тут же вновь взлетел в воздух, заметив на крыше светловолосого парня с активированным алым клинком на изготовку.

Так. Джедаеныш на Корусанте, надо же. А близкое соседство с ситхами мальчишку не пугало? Что-то здесь не сходилось.

А еще появилась мысль, что у мальчишки должен быть учитель.

Но заказ есть заказ, а теперь есть достаточный повод поднять цену, так сказать, за непредвиденные обстоятельства.

Мальчишка ловко отбивал выстрелы, уворачиваясь. Все как обычно. И даже что-то новенькое — отбросил его в стену одного из зданий.

Несмотря на джедайство, жить мальцу явно хотелось. Бластерная винтовка исчезла где-то в проемах нижних уровней.

"Ну что, мальчик, неплохо, совсем неплохо. Это тебе учитель показал, или сам придумал? И где твой учитель? Я совсем не против убить двух джедаев..."

Пора заканчивать. Есть вещи, от которых не спасает даже световой меч.

Вот только мальчишка поднял руку в до боли знакомом жесте, и Фетта накрыла удушающая волна. Был только один одаренный, использующий этот прием. И он не был джедаем.

— Люк, достаточно, — прозвучал знакомый низкий глубокий бас.

Хватка пропала с шеи, и вроде бы стало легче дышать ровно на секунду. Тело словно парализовало, и он завис в воздухе, не способный ничего сделать.

— Неплохо, — бросил Вейдер, подходя ближе к юнцу. — Хотя так все же лучше, — добавил ситх и кивнул на охотника, парализованного и висящего в воздухе.

К горлу начала подкатывать тошнота, потому что он понял, кто перед ним стоит. Особенно хорошо это демонстрировала манера разговора ситха.

— И сколько тебе заплатили, Фетт?

Он назвал сумму. Было глупо скрывать это. Ситху нельзя соврать. Названная цена впечатлила мальчишку.

— Люк, по-моему, он продешевил, — Вейдер бросил взгляд на парня. — Поверь моему опыту, это недостаточная цена.

— За ученика ситха? — спросил охотник.

— Хуже, Фетт, все гораздо хуже. За моего сына.

Боба посмотрел на мальчишку возле Вейдера. Ситхеныш.

— Так ведь бывает, иногда родители учат своих детей. Ты ведь понимаешь, о чем я? — произнес ситх, наблюдая за реакцией охотника.

Он понимал. Его тоже учил собственный отец, которого убил Винду. Винду, павший от руки Вейдера.

— И что за подобное делают на Мандолоре, ты тоже помнишь. Так что считай, это цена твоей собственной жизни, потому что есть вещи, которые я не прощаю никому.

Говорить, что он не знал, было глупо, а глупых Вейдер не любил, но тот факт, что Вейдер еще просто с ним говорил...

— Впрочем...

— Вам нужно узнать, кто заказчик.

— Нет, я считаю, что тебе лучше применить свои таланты на стороне Империи, чтобы больше не принимать заказы от разных подозрительных личностей.

Фетт молчал.

— Не хватает мотивации?

— Единственные, кто хочет убить этого мальчика на данный момент, — это джедаи. Ты работал на них и, думаю, можешь привести меня к посредникам, через которых можно их найти. Ибо это уже бывшие заказчики, так как, по известным причинам, тебе придется отменить заказ, если жить еще хочется. Достаточная мотивация?

* * *

— Как это получилось? — тихо спросила женщина, стараясь держать себя в руках.

— Взятки, Майнд-Трик, любые способы. И нам было не до того, — спокойно ответил мужчина.

— Как ты мог, Кос?! Ты должен был сказать раньше!

Недопустимое обращение к Императору. Впрочем, сейчас здесь не было никакого Его Величества, были только брат и сестра.

— Я ждал, когда он адаптируется и сам начнет задавать вопросы, Джобел.

Набуанка поджала губы.

— Он одаренный, так ведь?

Дурой Джобел никогда не была, а еще слишком хорошо знала брата.

— Да, им занимаются.

— Почему не ты?

— Мой ученик нашел его первым. Он справится.

— Это все же дело семьи.

Вейдер тоже так считает. У сестры с его учеником было полное совпадение в этом вопросе, кроме одного: чьей семьи именно.

— Не волнуйся, я за ним присмотрю.

Попытка успокоить. Впрочем, и присмотрит, и займется, нужно только иметь терпение. И не торопиться.

— У них с Вейдером достаточно хорошие отношения.

— Кос, он все-таки мой внук, он Наберрие.

А вот это лучше ученику не слышать, ибо у него совсем другое мнение.

— Я помню об этом. Ты скоро его увидишь. Я думаю, Люку будет полезно пообщаться и с Руви.

— И с Пуджей тоже?

Палпатин просто кивнул.

— Эта поездка на Набу ведь неспроста?

Нет, неспроста.

Она понимала: у брата уже были конкретные планы по поводу судьбы сына Падме, и планы все-таки включали ее.

— Я пойду, оповещу семью.

Он просто кивнул.

Потому что знал, что для нее это слишком. Знал, что она сейчас выключит связь, выйдет в свою комнату, закроет за собой дверь, чтобы там наконец дать себе волю и разрыдаться.

Потому что так себя и не простила, когда обнаружили корабль с мертвой дочерью.

Он развернулся в кресле. Вейдер стоял в дверях.

— Как прошла ваша охота? — спросил Палпатин.

— Есть новые сведения о джедаях, Учитель.

Он ждал и не спешил.

— Фетт сообщил почти на добровольной основе. — В голосе ученика прозвучало веселье.

А вот и ошибка джедаев. Да, у Фетта сегодня была реальная возможность избавиться от мальчишки, вот только Йода не учел собственную ненависть охотника к джедаям. Старый магистр, как всегда, поставил на первое место цель и свой орден. А повстанцы оказались крайне неразборчивы в союзниках, за что им и придется поплатиться. И Вейдер ждет не дождется предъявления этого счета, особенно после того как он стал еще и личным.

— Люку лучше сейчас отправиться на Набу, — мягко произнес Император.

========== Набу 1 ==========

Набу

Раз, два, три... Раз, два, три... Бесконечный счет... и эта музыка... Рука на чьей-то талии.

— Дарклайтер, — вновь произнес преподаватель.

— Что-то не так? — в который раз отозвался Люк.

— Все так... все так, — проворчал гуманоид. — Но можно тебя на секунду? Кларисса, пока передохни.

— Ты ведь считаешь это глупым, юноша? — спросил преподаватель после того, как отвел Люка в сторонку.

— Нет.

— Считаешь, — хмыкнул мужчина. — У тебя ведь правильные, хорошо поставленные движения. Ты чувствуешь ритм. Но ты не понимаешь, что танец — это жизнь.

Люк удивленно посмотрел на него. Хотелось возразить. Отец говорил, сражение — это жизнь, и с ним он мог согласиться. Но эта ерунда... Кожа из дралинга превратилась из красной в бордовую, щупальца, расположенные возле рта, начали шевелиться.

— В тебе нет эмоций, в тебе нет страсти...

Он мог с этим не согласиться.

— Во время танца, — добавил учитель. — Просто заученные движения. Хотя в обычной жизни ты очень живой.

— Хорошо я учту, — сказал Люк.

Хореограф лишь вздохнул, явно не надеясь на успех.

— Просто танец — это послание без слов, — произнес педагог, устало вздохнув. — Впрочем, ты пока смысла в этом тоже не понимаешь.

Отец тоже считал, что он поймет потом. Вопрос в том, что он должен понять?

* * *

Улетать не хотелось, несмотря на то, что в нем еще пылала жажда мести.

Сын был дома, он тоже готовился к путешествию, как, впрочем, и ногри. Интересно, как учитель объяснил, что они поедут с его сыном? Вейдер зашел в комнату Люка, сумки были собраны, Р2 спокойно стоял в углу, подзаряжаясь.

Вейдер бросил взгляд на экран:

— У тебя всегда были такие странные наклонности, или это я на тебя плохо влияю? — спросил ситх.

Мальчишка изучал детонатор Е-5, тот самый, которым его чуть не убили повстанцы. На мониторе замельтешили картинки последствий применения подобного оружия.

— Просто пытаюсь успокоиться.

— Император заверил меня, что тебя не будут спрашивать о прошлом.

Люк на секунду прикрыл глаза.

— Я просто привыкаю к такому количеству родственников. Ну, и кем они являются — тоже. Моя кузина — сенатор.

"А двоюродный дедушка Император", — чуть не добавил лорд.

— А отец главнокомандующий.

— По-моему, ты просил им подобного не сообщать, — напомнил Люк.

— Не понравится — уедешь, вот и все, — бросил Вейдер.

— Меня еще смущает другое. Муж сестры матери, Солы, взял фамилию жены... — Люк замолчал.

— Могут ли они тебя заставить сделать подобное? — закончил Вейдер за сына. — Можешь не переживать. Через пару лет вернешь себе фамилию Скайуокер, вот и все.

— Ты же сказал, что не хочешь этого из-за твоих врагов и ворошить прошлое.

— Я не хотел привлекать внимания Восстания к тебе, иначе бы они могли тебя найти.

— Получается, ты солгал, — возмутился Люк.

— Недоговорил. И это было до того, как мы обещали друг другу не врать.

Он почувствовал, что-то промелькнуло, что-то, на что он должен обратить внимание.

— И, как твой отец, я должен тебя защищать...

— ...любыми способами, — закончил сын.

На лице мальчишки на секунду промелькнула обида. Но всего лишь на мгновенье.

— Ты просил узнать, что было на Полис-Масса?

Люк повернулся к нему и кивнул. Вейдер выложил на стол черный датапад.

— Удалось найти запись, хотя она и обрывочная, скорее всего, ее намеренно повредили, — произнес он. — Правда, я бы не хотел, чтобы ты все же ее смотрел.

— Почему?

— Мне кажется неправильным смотреть на собственное рождение.

Обрывочная запись, на которой было только появление на свет сына, и ничего про другого ребенка. Джедаи явно не хотели показывать свой запасной план.

— Ты ее смотрел, — произнес Люк.

— Мне можно.

— Что там было еще? Полагаю, Кеноби...

Было неприятно вспоминать, что его новорожденного сына взял на руки первым Оби-Ван.

Люк все еще требовательно смотрел на него.

— Магистр Йода тоже там был, — произнес он. — Надеюсь, ты не собираешься его искать. Хорошо?

Мальчишка кивнул.

========== Набу 2 ==========

Каштановые с проседью волосы были заплетены в затейливую прическу. Серые глаза смотрели на него изучающе и оценивающе. Царственная осанка. Женщина держалась, как настоящая королева, стойкая и сильная. Возраст будто обходил ее мимо, оставив только морщины на лице.

По его данным, ей было уже семьдесят. Она действительно хорошо выглядела, вот только ну никак не вписывалась в его представление о бабушке. Быть может, отец не зря его спрашивал о желании приехать сюда и, возможно, ему этого делать не стоило, потому что он не находил с ней ничего общего. Хотя он уже решил, что должен знать и эту часть семьи.

Скайуокер кивнул и поклонился, соблюдая все правила обращения и признания, как принято на Набу, чем вызвал искреннюю улыбку женщины.

— Здравствуй, Люк, — произнесла она. — Но это неправильное приветствие.

Он удивленно посмотрел на нее: неужели перепутал и ошибся?

— Так приветствует гость, но ты им не являешься.

Люк стоял спокойно и ждал дальнейшего приговора. Главное — не дрогнуть, а так он выдержит.

— Ты член семьи, и это твой дом, который для тебя всегда открыт, — произнесла она.

Люк выдохнул. Он не ошибся в приветствии и сделал все, как учил Император, который, очевидно, и планировал именно такую реакцию. Вспомнились слова отца, когда они обсуждали какую-то политическую ситуацию: "Учитель всегда получает, что хочет, и порой идет к этому далеко не прямыми путями". Да уж, замечательный у отца учитель, вот только что-то шептало Люку, что нужно вести себя осторожнее.

— Впрочем, мне отрадно, что ты знаешь наши традиции.

Она моргнула и коснулась рукавом лица. Ей было сложно, но она держалась.

* * *

Повстанцы проигрывали. Они не ждали Империю, они не подозревали о нападении, а единственный, кто мог их предупредить, ушел, защищая свой Орден, оставив их на волю Силе и на растерзание ситху.

Вейдеру осталось только вымещать свой гнев на мятежниках.

Были и взрывы, и смерти, и полная зачистка территории. Он мстил за пособничество джедаю и за попытку забрать у него сына.

* * *

У мальчишки был хороший аппетит, что радовало Джобел, методично разливавшую травяной чай по чашкам.

— Я сказала всем, что ты приедешь только вечером. Им не терпится встретиться с тобой, — произнесла Джобел, взяв чашку в руки. — А пока можно поговорить. Мне сообщил Император, что Вейдер нашел тебя и взял под свое покровительство, — начала она, глядя на мальчишку и ожидая реакции.

— Да, это так. Мои опекуны погибли.

— Сожалею.

Странная ситуация. Кос всегда расхваливал ей Энакина (она подозревала, что причиной этому являлись красноречивые взгляды джедая, обращенные к ее дочери, и последствие которых сейчас сидело перед ней), тот заменил ему сына, но погиб. И через некоторое время появляется Вейдер и становится учеником брата, заняв место Энакина. А сейчас он еще и взял в обучение сына Скайуокера. Все говорило об одном: брат опять замыслил какую-то интригу. И каким образом Вейдер мог согласиться на подобное, зная, чей это сын? Как Кос его к этому подтолкнул? И еще эта охрана... Ногри подчиняются исключительно Вейдеру. Единственный человек, у которого есть подобная охрана, — гранд-адмирал Траун, который свое место получил явно не за красивые глазки и которого главнокомандующий по настоящему уважает и ценит. А еще не стоит забывать про их хороший слух — шпионы они замечательные.

— И как тебе жить с Главнокомандующим?

— Нормально.

Она почувствовала смущение Люка и решила расспросить потом. Времени у нее много.

— Извини, просто недавно узнала, что у меня есть не только внучки, но и внук.

— На Набу существует традиция, что будущие родители не должны знать пол ребенка, чтоб не сглазить. О беременности дочери я знала, такое ведь не скроешь, по крайней мере, не от меня. И вот сейчас секрет открылся, — улыбнулась женщина.

— Надеюсь, Император за тобой присмотрит.

— Он знал мою мать, — бросил мальчик.

Знал! Да уж, Кос, неужели ты позабыл, что такое родство, и поэтому сразу не сказал мне о внуке и сам решил не обращать внимания на это, ты ведь уже построил планы на мальчика? Что ж, поступим не по твоему плану.

— Не только... Он мой брат, в девичестве меня звали Джобел Палпатин. Соответственно, тебе он приходится двоюродным дедом.

Мальчик в шоке посмотрел на нее.

— Он не сказал.

— Полагаю, он не хотел тебя смущать или не хотел, чтобы знал Главнокомандующий.

Она вздохнула. Брат в своем репертуаре. Ведь он хотел, чтоб мальчик узнал это от нее, не поставив в известность Вейдера. В отношениях двух ситхов появился кто-то третий.

* * *

Приплыли. Родство с Императором. А кто на очереди следующий? Исанне Исард? Люку хотелось сначала привыкнуть хотя бы к этой семье.

Палпатин не сказал, значит, так было нужно. Люк очень хорошо знал, какое именно наказание полагалось за взрыв Звезды Смерти — смертная казнь или пожизненный срок на Кесселе, а вместо этого он сейчас с семьей Императора.

Нужно было еще аккуратно дать понять, что ему не нужно ничего от Наберрие в материальном плане. Отец в свое время высказал жесткую позицию в этом вопросе, что он вполне может обеспечить собственного ребенка. И, когда Люк впервые заикнулся о ценах и о желании идти работать, Вейдер ответил, что он еще успеет, а пока ему, то есть Люку, надо не мешать главкому выполнять отцовские обязанности, в конце концов, ситх же ему не мешает влипать в неприятности.

— Извини, я просто беспокоюсь. Чем ближе к трону, тем опаснее, а твой покровитель очень близок к нему.

Люк удивленно глянул на нее.

— Мало ли, покушение на него, а попадут в тебя.

Женщина замолчала. Пожилой мужчина вошел в столовую.

— Вылитый Скайуокер.

Люк улыбнулся.

— Спасибо.

— Впрочем, и от Падме в тебе что то есть. Я Руви Наберрие, твой дед.

За дедом последовала сестра матери Люка с мужем. И, вглядываясь в эту женщину, Люк задумался. Такой была бы его мама, доживи она до этого момента? Дядя был светло-русым, худощавым.

— Привет, я Дарен.

— Ну, я же говорила, что на отца будет похож, — улыбнулась Сола.

А родственников становилось в столовой все больше и больше.

Люк вздохнул — это будет долгий вечер. Но, как говорил отец, он сам этого хотел.

Хорошо, хоть на некоторое время все отвлеклись на двойняшек кузины Рио. Он и сам был удивлен, что такое бывает.

Все же у него получилось незаметно выйти из-за стола.

Воздух на улице был приятен и свеж, его хотелось просто вдыхать и выдыхать раз за разом. Ему нравилось это обилие зелени.

— Ну что, вырвался? — усмехнулся Дарен, стоя недалеко от ангара. — Ничего, скоро будет легче.

— Точно будет? — поинтересовался Люк.

— Обычно подобное знакомство происходит в младенчестве, и память этого не сохраняет. Думаю, если ты завтра с молодежью поедешь в Озерный край, то остальные успеют прийти в себя.

— Спасибо.

— Как говорится, лучше разделить удар. Тебе самому, на мой взгляд, непривычно.

— Я рос с дядей и тетей.

— Ну да, а сейчас у тебя много родни. Кстати, где ты умудрился травму получить пару месяцев назад?

Люк покраснел и уставился на Дарена.

— Как вы узнали?

— Я врач. И давай на ты. Работа хорошая, ничего не скажешь. Если бы тебя в бакте долго не держали, я бы и не понял. Так где?

— Сглупил во время военной операции, — учитывая взгляд дяди, Люк пояснил: — Не ушел вовремя перед нападением.

— Сноу латал?

Люк кивнул.

— Тот и мертвого воскресит. Да, повезло Главкому, — усмехнулся один из представителей семейства Наберрие.

— Почему? — растерялся Люк.

— Мне доводилось латать твоего отца по просьбе Падме несколько раз. У него был талант влипать в неприятности, но его спасала удивительная живучесть. И если ты унаследовал подобное, то Главкому обеспечена нескучная жизнь.

— Так, а можно подробнее?

* * *

Боль пришла внезапно, пронзая каждую клетку тела. Люк даже не мог дышать, не то что кричать. Надо было куда-то пойти и что-то сделать... Он тонул в чьих-то чувствах и ощущениях, чужих и непонятных. А потом боль резко ушла, и это напугало его не меньше. И первая сознательная мысль: "отец". Ему надо связаться с отцом.

* * *

Вейдер был раздражен. Люк вызвал его, когда он командовал на мостике, в самый решающий момент. Впрочем, он уже чувствовал победу.

— Люк, ты должен был связаться с Императором.

Но сын словно не слышал его.

— Ты ранен?

— Нет, — вопрос показался Вейдеру нелогичным. — А что?

— Просто я почувствовал... — Мальчишка был бледен, его трясло. На лбу выступили капли пота. — Я почувствовал боль.

— Чью?

Сын сделал вдох, похоже, радуясь, что он к этому отнесся серьезно.

— Не знаю. Но это не кошмар, и это не было видением будущего, я точно знаю.

— Что еще? Ты пытался еще что-то почувствовать?

Вейдер никогда не видел Люка в подобном состоянии.

— Не знаю. Была только пустота, и никакого ответа, вообще ничего.

Ситх вздохнул. Он слишком хорошо понимал, кого мог почувствовать сын, вот только ему знать об этом не обязательно.

— Люк, успокойся. Это всего лишь кошмар.

Мальчишка замотал головой.

— Нет, это был не он.

— Успокойся. Я со всем разберусь.

Связь отключилась.

Теперь он мог выпустить эмоции наружу, потому что понял, что почувствовал Люк. Смерть. Он опоздал и потерял второго ребенка.

Металл корежился под напряжением. И откуда-то пришла мысль: "Хорошо, что Люк не знает и не понимает, что сейчас произошло".

========== Набу 3 ==========

Вейдер гнался за истребителями повстанцев по узкому тоннелю Звезды Смерти. Осталось всего три истребителя. Раз — и один из них превращается в обломки. Два — и один из его ведомых подбивает второго. Крестокрыл покидает туннель, но Вейдер не обращает на это внимания. Ведь цель — главный истребитель. Вейдер поймал его на прицел, будто помимо воли, повинуясь своему охотничьему инстинкту. Мальчишка силен в Силе. Мальчишка? Силен?

Но это уже неважно: истребитель повстанца вспыхнул огнем, превращаясь в обломки. Вот только торжества нет, и как-то неприятно защемило сердце, будто он пропустил нечто важное, будто что-то ушло из его жизни.

Таркин вещал об излишней предосторожности, не веря в его таланты, о глупой эвакуации и пособничестве повстанцам. Но ему было все равно. Он чувствовал, что должен знать этого пилота, и ему нужно выяснить его имя. Он отдал право командовать зачисткой Явина гранд-моффу. Учитель поймет, он привык доверять его чутью.

Пленный повстанец дрожал, он не хотел отвечать, он не хотел предавать мертвого друга, но ментальный натиск Вейдера был слишком силен. Однако уже через мгновение ситх отшатнулся.

Потому что имя мертвого пилота оказалось действительно знакомым. Скайуокер, Люк Скайуокер. А считанный с памяти повстанца образ не давал ему обмануться. Мальчишка лет восемнадцати. Его сыну, если бы тот родился, было бы столько же. Светлые волосы и пронзительно-голубые глаза. Как у него самого.

Невозможно! Но он знал, что это было правдой. И боль, которую он почувствовал во время взрыва, была заслуженной. Словно сама Сила хотела ему что-то сказать.

— Твой гнев и твоя жажда власти уничтожили и твоего сына, — раздался голос Кеноби. — И не только его.

Вейдер обернулся. Перед ним предстал всего лишь призрак.

"Ненавижу, ненавижу, ненавижу".

* * *

Лорд тяжело дышал, очнувшись в собственной каюте, и тут же потянулся в Силе. Присутствие Люка, как всегда, сияло огнем. Мальчишка был жив, и с ним все было хорошо.

А это был всего лишь сон, только сон, или видение возможного будущего, в котором он одержал победу, одновременно потерпев поражение.

"Уж лучше чертыхаться в подбитом истребителе" — подумал ситх.

Вспомнилась одна из фраз учителя, когда он явился к нему после несколько экстремальной прогулки с сыном. "Поздравляю с воскрешением", — бросил тогда с улыбкой Палпатин.

Ибо жизнь ситха — это борьба, и ему было за что бороться. И сколько бы от Люка ни было проблем, он не жалел. По крайней мере, один из его детей жив. Ситх закрыл глаза. Он переживет, он справится. А сейчас хорошо даже, что Люк не с ним.

* * *

Хорошо иногда не быть сенатором, забыть об обязанностях, о проблемах и дебатах, оставшихся на Корусанте, забыть об обсуждениях в самом Тиде и просто плыть по течению в гондоле с сестрой. В соседней лодке плыл муж Рио и ее кузен, светловолосый и синеглазый, что было нетипично для их семьи. Подопечный лорда Вейдера. Что ж, она будет видеться с ним на Корусанте, только бабушка волновалась по этому поводу.

Ей было интересно наконец познакомиться с сыном тети, она с раннего возраста восхищалась Амидалой. Ее сын оказался похож на отца и был воспитан совсем по-другому, не так, как они. Она помнила Энакина. Тогда был единственный раз, когда он посещал Набу. Эта планета была для него совсем другим миром, у него был такой же удивленный взгляд, каким сейчас смотрел на все его сын. Она помнила, как Энакин играл с ними в саду, сочтя это более интересным, чем беседы со взрослыми.

Мальчишки дурачились. Алек, ее муж, хоть и был старше Люка лет на семь, вел себя не менее легкомысленно.

Пуджа вскрикнула, когда Люк вывалился из лодки.

— Сейчас выплывет.

— Дурак, он плавать не умеет! — крикнула Рио.

* * *

Лея задыхалась. В легких катастрофически не хватало воздуха, а она опускалась все ниже и ниже в бесполезных попытках захватить хоть немного кислорода.

— Тише, Лея, все хорошо. Дайте ей дыхательную маску уже!

— У нее нет повреждения легких, мэм, — отчеканил дроид.

Вдох, выдох, вдох, выдох. Это был всего лишь непонятный кошмар. Она никогда не тонула.

— Хорошо, что ты очнулась. Спасибо этому Соло, что вытащил тебя. Как ты себя чувствуешь?

— Нормально, — прошептала Лея. Тело ныло, и болела голова, но, посмотрев на Мон Мотму, она задумалась, что было бы...

— К тебе гость, Лея.

Магистр Йода вошел в больничную палату.

— Что вы живы, принцесса, для меня большая радость. Благосклонна к вам Сила оказалась, уберегла вас она.

— Учитель Йода?

— Пришло время, принцесса.

* * *

Люк опускался вниз, в темную глубину озера, но что-то заставило его рвануться вверх, двигаться, попытаться всплыть. Это та самая неведомая сила, которая зовется волей к жизни. Люк наконец-то оказался на поверхности воды, наконец-то у него появилась возможность дышать.

"Спокойно, не паниковать, а то так и утонуть можно! Держаться на плаву!"

Тут к нему подплыл Алек.

— Вот ты где! А я уже подумал, что все!

Рио и Пуджи в лодке тоже не было, они плавали неподалеку.

— Ты же не умеешь плавать?

— Не утонул же, — ухмыльнулся Люк. Где-то метрах в трехстах плыли и ногри, которым не повезло оказаться его няньками, хотя отец это и называл охраной.

— А как, кстати, плыть-то? — спросил он у Алека.

* * *

"Йода — глава Ордена джедаев. Покушение на жизнь Императора.

Интересно. Четыре магистра тоже покушались на жизнь Палпатина, при этом с летальным исходом, а Йода выжил. Значит, отец прав, этот противник очень силен. Но почему же их дуэль не была завершена? Как говорил отец, Император не любит незавершенные дела.

Смотрим внимательно. Даты. День Империи. В этот же день отец сражался с Кеноби. Мог ли Палпатин почувствовать неладное и прийти на помощь ученику? Мог.

А значит, у Императора будет желание закончить этот поединок".

Бабушка говорила: "Хорошо подумай, что делать в твоей ситуации, поразмышляй, какие выгоды это тебе дает".

Люк решил еще почитать про Храм Джедаев. Все-таки врага надо знать и понимать, а еще ему нужно выяснить, что же там произошло девятнадцать лет назад.

Отец руководил зачисткой в храме. А там были не только джедаи.

Вспомнилось, что в Орден брали с младенчества.

Интересно, переживут ли их отношения вопрос, убивал ли Вейдер детей?

Сила, как такое спросить?!

И что будет, когда он узнает ответ?

* * *

Дарен смотрел на копающегося под спидером племянника. Про летающие инструменты он решил промолчать, слишком уж был заинтересован в результате, но, кажется, мальчишка был в своей стихии, не замечая, что перепачкал свой комбинезон маслом.

— Думаю, готово, но я бы все-таки попробовал модернизировать эту модель. Жаль, что подходящие детали дома, на Корусанте. Может, попробовать заказать?

Дарену сразу бросилось слово "дома". На его взгляд, это был очень хороший признак.

— Ты, надеюсь, ничего военного на него поставить не собираешься?

Глаза мальчишки блеснули озорством.

— Из орудий — нет.

— А в технике ты как научился разбираться?

— Я с детства это дело люблю. Ну, и главкому это тоже нравится, он даже разрешил покопаться в своем истребителе. Еще я много нового на Фондоре узнал, общаясь с конструкторами. Один проектировщик уже советовал идти на кораблестроение, а потом к ним...

— И что?

— Вейдер не обрадовался, хотя сам меня в технике и натаскивал. — Люк вылез из-под спидера и отряхнулся.

— Сола предлагает завтра посетить могилу твоей матери.

Люк кивнул.

— Дарен, а что было тогда? Ну, я имею ввиду... кто привез сюда мою маму?

Мальчишка старательно рассматривал спидер, начищенный до блеска.

— Ее корабль был обнаружен здесь.

— А расследование проводили?

— В заключении патологоанатома были указаны естественные причины смерти.

— И о том, что она была беременна? — мальчишка поднял взгляд.

— Да, Люк. Через год того врача не стало, так что причину лжи мы не узнаем.

— Кеноби и джедайский майнд-трик, — хмыкнул мальчишка.

— Ты думаешь, это сделал он?

— Именно он отдал меня дяде и тете.

— Новорожденным нельзя несколько дней совершать переезды, он должен был на несколько дней тебя где-то оставить.

Мальчишка глотнул из бутылки с водой.

— Я скажу Соле, что вы завтра с ней поедете. К сожалению, могилу отца ты посетить не можешь, но, говорят, он храбро сражался, защищая канцлера.

Люк поперхнулся и удивленно посмотрел на Дарена.

В гараж зашел тесть.

— Ну что, эксплуатируем моего внука?

Дарен не нашел, что сказать.

— Скорее, позволяем ему заниматься любимым делом. И, если что, внук помнит про посещение с вами университета послезавтра.

Руви хмыкнул, поправив мантию.

— А про ужин никто не забыл?

Как только он ушел, Люк выдал:

— Надеюсь, я на лекции не усну.

Дарен кинул ему салфетку.

— Ну, политология и управление, по идее, у тебя в крови.

Люк закатил глаза.

— По идее.

* * *

За ними наблюдали. Люк это почувствовал сразу, когда увидел напряжение ногри, смотрящих в одну точку. Семья была расслаблена, Пуджа, Ри и Алек играли в тарелочку, Дарен с Руви устроились на лежаках и о чем-то увлеченно спорили, Сола с Джобел возились с неспокойными двойняшками.

Возле виллы стоял мужчина и он явно кого-то ждал. Одаренный, сильный одаренный. Сердце Люка замерло, ладонь сама нашла рукоятку меча. Он глянул на спокойное семейство Наберрие — семью надо защищать. Люк незаметно вышел с территории виллы, ступая по зеленой траве. Мужчина стоял внизу, в тени деревьев, и ждал его. Он не торопился активировать меч. "Не джедай, — подумал Люк. — Джедай бы уже поторопился меня прикончить". На поясе у мужчины висел меч.

Юноша решил подойти ближе.

— Надо же, а ты не боишься меня, мальчик?

— А я должен? — спросил Люк, касаясь меча. Но только касаясь. Потому что включенный клинок — это призыв к бою. Спиной Люк почувствовал, как ногри присоединились к нему, готовые к нападению.

Зеленые глаза мужчины наполнились Тьмой. Люк едва выдержал этот взгляд.

— Отзови свою охрану, юноша.

— Зачем? Вы на моей территории.

— А в тебе его огонь. Огонь твоего отца. Я пришел лишь взглянуть на тебя.

— А у Сидиуса весьма оригинальный подход к решению задач, особенно в вопросах поиска учеников. Передай ему это, пожалуйста. Ты же знаешь, кто такой Дарт Сидиус?

— Знаю.

— Впрочем, я рад, что твой отец наконец обзавелся наследником. Ему давно надо было начать учить.

Люк услышал шаги. Бабушка каким-то образом оказалась здесь.

— Мое почтение, Леди Наберрие, — мужчина поклонился.

Она поклонилась в ответ.

— Забавно, я помню вас маленькой девочкой, а у вас уже внуки, леди. Что ж, было приятно познакомиться с тобой, Люк Скайуокер. Миледи, боюсь, для меня больше здесь нет ничего интересного.

* * *

Все-таки умом зять пошел не в Фрею, свою мать. Дарен считал, что если Вейдер заботится о мальчишке, то семейство Наберрие не должно иметь претензий, тем более, милорд изначально не знал, чей это сын, и, учитывая рассказы Люка, мог вполне сам привязаться к нему.

Она не слишком верила в эту привязанность, правда, и сама чувствовала, что Люк искренне любит своего опекуна. Когда мальчишка потерял семью, Вейдер нашел его, и, естественно, юноша к нему привязался.

Вот только Джобел беспокоило другое: трон, который так манит, сулит и много опасностей. У ее брата не было собственных детей. Точнее, была дочь, но она погибла вместе с матерью. Иногда даже лорды ситхов не все могут сделать, особенно когда вмешиваются другие одаренные. А набуанцы, увы, однолюбы. И на данный момент у него был ученик, его наследник. Вот только... вот только еще был Люк, внучатый племянник, на Набу это не считалось таким уж дальним родством, к тому же, мальчик учится, он одаренный. И еще эта договоренность Падме с Косом, что он будет наставником ее ребенка, а уж Энакин как раз и научит их дочь или сына Силе. Падме даже не знала, кого хотела больше. Джобел пыталась сказать дочери, чтобы та не загадывала, но Падме лишь отвечала, что чувствует, что с ребенком все будет хорошо и что к родам поспеет домой, но, тем не менее, продолжала играть в опасные игры.

Два одаренных и два наследника. А не возникнет ли у Вейдера желание устранить конкурента заранее?

Брат бы не поставил мальчишку в такое положение, но все-таки... Ни он, ни муж самой Падме не предусмотрели опасность для нее.

Его внук только вернулся с прогулки с Пуджей по окрестностям Тида, немного запыхавшийся, но довольный. Все-таки план зятя, заключавшийся в том, чтобы Люк проводил время с каждым из родственников, был хорош. Джобел особенно позабавил рассказ Рио, что Люк побоялся взять на руки даже одну из близняшек. Алек защитил мальчишку, сказав, что своих брать на руки будет, а сейчас ему еще рано.

Джобел ждала внука в гостиной. На столике стояли две кружки с дымящимся чаем и тарелка с маффинами.

Люк сразу смекнул, что его ждали.

— Ты останешься на свадьбу Пуджи?

— Нет. Вейдер хочет, чтобы в день Империи я был на Корусанте.

— День Империи ведь твой день рождения?

Легкий кивок. А еще это день смерти Падме, и мальчик это знал. Ей не стоило ему напоминать о подобном, ему, наверное, хватило посещения ее могилы. А этот мальчик — единственное, что осталось от ее дочери. И это единственное нужно защищать.

— И он хочет, чтобы ты провел его с ним.

— Это государственный праздник.

— А ты его подопечный. Люк, я, конечно, чувствую, что у вас с ним хорошие отношения...

— Чувствуете?

— Я эмпат, юноша, я хорошо разбираюсь в чужих эмоциях. Я давно знаю, что мой брат ситх, а также что такое связь учителя и ученика в Силе, но я не могу понять, почему ты называешь Вейдера своим отцом.

— Отцом? — переспросил юноша.

Она вздохнула. Этот ситх явно пытался занять не свое место.

— Ночью, когда ты резко ощутил боль, ты связался с ним и назвал отцом. Почему? — Она смотрела прямо в глаза мальчишке.

— На мой взгляд, это несколько неправильно, хотя я и понимаю, что, когда ты потерял семью и появился Вейдер, ты вполне мог к нему сильно привязаться.

Надо было заметить, для Вейдера это был весьма удачный момент. Но она надеялась, что в смерти опекунов Люка не виноват сам Вейдер.

— К тому же, Люк, ты являешься родственником Императора и одаренным...

— Вейдер его ученик, — бросил юноша. — К чему вы клоните?

— Рано или поздно Косу потребуется выбрать наследника. А конкурентов нужно устранять заранее, даже если конкурент — собственный ученик.

Люк пораженно посмотрел на нее и выпустил чашку из рук. Фарфор раскололся на мелкие кусочки.

— Оригинально, ничего не скажешь, — медленно произнёс мальчишка. — А я то думал, что хлеще истории о том, что Дарт Вейдер убил моего отца, уже ничего не будет.

Она едва не выронила чашку.

— Что?

— Эту сказочку мне на Татуине Кеноби рассказал. А вот то, что Милорду выгодно от меня избавиться — это что-то новенькое. Ему бы просто тогда не стоило ничего делать.

— Люк, я беспокоюсь. Я уже потеряла твою мать...

Мальчишка поднял взгляд на нее.

— Вы просто ничего не знаете, — тихо произнес он. — Вот поэтому все так далеко зашло.

— Не знаю чего?

Она знала, что мальчишке есть что скрывать, и понимала это, но все же...

— Я расскажу, если будете молчать. В конце концов, это не моя тайна.

Такого поворота она не ожидала.

— Он жив?

— Девятнадцать лет назад Энакин Скайуокер официально сменил имя, оставив себе свое ситхское. И именно мой отец нашел меня.

И только воспитание спасло Джобел от отвисшей челюсти. Потому что она точно знала: мальчишка говорил правду. Или хотя бы верил в правдивость своих слов.

— Существует тест ДНК, если вы мне не верите. Он делал тест, чтобы я поверил, но сам в своем отцовстве не сомневался. Так что я просто живу с отцом.

— Ну Вейдер и... Прости, Люк, воспитание мешает мне охарактеризовать твоего папашу.

— Моя мама выбрала его, и вы сказали, что уважали ее выбор.

Она не смогла удержаться от фамильярности.

— Но все-таки сволочь он порядочная.

— Я бы попросил вас не оскорблять моего отца, — серьезно сказал юноша.

"Понятно, — подумала Джобел. — У нас, как и у самого отца, четко развито понятие, что можно сделать за своих".

— Он мой отец, и он был со мной рядом, когда это было нужно.

И четко очерченные границы. Мальчишка сильно привязан к отцу, а отец мальчишки привязан к тебе. Ибо ты в свое время заменил Энакину Скайуокеру отца.

А отец мальчишки не считал обязанным явиться к ней и рассказать все. Энакин или Вейдер, он считал, что мало кому что-то должен. И она в этот круг не попадала. Хорошо, что туда попадал сын.

— Но все же он не рассказал мне ничего. А еще он заставил тебя лгать.

— Я никогда не говорил вам, что сирота.

— Ты просто не мешал мне так думать, — закончила она.

До чего Люк был сейчас похож на Падме. Она тоже так делала и при этом так же невинно улыбалась.

Джобел глотнула остывшего чаю.

Ее брат тоже был сволочью, и она всегда это знала, так неужели ничему не научилась? Понятно, почему он согласился, что это дело семьи. Кос тоже не мешал ей думать, что дело именно ее семьи.

— Как вы вообще познакомились?

Люк опустил взгляд.

— Подробности рассказать не могу, но отец считает, что я хорошо летаю.

Создавалось ощущение, что внук решил просто пожалеть ее нервы.

— Как вы? — участливо спросил Люк.

— Мне очень хочется высказать все твоему отцу.

— Вы обещали.

— Обещала, поэтому и не буду. В принципе, самое главное он делает и даже позволил тебе прилететь сюда.

— Я сам попросил, и он посчитал, что я вполне имею на это право.

Джобел глубоко вздохнула.

— Сильно гоняет?

Люк предпочел лишь улыбнуться. Она понимала, что сильно.

— Так и должно быть. Помню, как это было у Коса. К тому же, отцы к девочкам относятся мягче, а из мальчиков нужно воспитывать наследников и воинов.

— И все же, Люк, должна тебя предупредить: дворец не безопаснее твоего Татуина. Только декорации посимпатичнее, и люди ведут себя в соответствии с этикетом, но не более того. Надеюсь, ты это понимаешь?

— Понимаю, — кивнул юноша. — Но я сам это выбрал.

"Когда выбрал отца", — поняла Джобел.

— Я думаю виллу Падме оставить за тобой.

— Боюсь, Вейдеру это не понравится.

— Как твой учитель, Вейдер некомпетентен в этих вопросах. Возможно, в них был бы компетентен твой отец по праву наследования, но я же не знаю, что он жив.

Джобел улыбнулась.

— То есть в этой игре такие правила? — усмехнулся внук.

-Главное не заиграться, юноша. Порою это самое главное.

Оставался только один вопрос. Ментальный удар, который ощутил Люк. На Набу был только один одаренный способный на подобное, но ему не к чему было злить Вейдера, глупо и невыгодно. Был правда еще один, можно было почувствовать боль близкого кровного родственника,например брата, она это знала по себе. И это скорее означало, что у Вейдера были еще дети кроме Люка, дети не от Падме.

Она вздохнула, ее это не касалось, поэтому она не скажет и Люку,она была готова лезть в личную жизнь ситха, настолько насколько это имело отношение к ней.

========== Что было, что есть и что будет. ==========

Стоя перед принцессой Органой, Мон Мотмой и магистром джедаем, Кевин рассказал все. Про нападение, про базу, про алый клинок в темноте, убивавший его друзей, про героический поступок Коула, остановившего эту тварь, про то, как под шлемом оказался совсем юный мальчишка.

Пришлось рассказать, как он принял решение присоединиться к другому отряду, когда командир решил доставить юнца на базу. А уже позже узнал, что друзья не вернулись обратно. Корабль успел прыгнуть в гиперпространство, сбежав от Империи, но больше следов не было. Зато позже следовало нападение на базу повстанцев.

"Ошибку командир ваш допустил большую. Оставлять нельзя было противника в живых с оружием таким. Оборвал сослуживцев ваших жизни он", — произнесло низкорослое зеленое существо.

— Но, магистр, он был без сознания! И без меча!

Но Учитель Учителей лишь помотал головой.

— Учат ситхи живучести учеников своих. Убивать обучен он и без меча.

— Только не говорите, что он после этого остался жив, — сказал Кевин. — Он не мог выжить и добраться до своих!

— Жив он, мощно проявлена Сила в нем, — зеленый Магистр повернулся к принцессе. — И во время свое придет, принцесса, за вами он. Понадобится жизнь ему ваша...

— Он не из?..

— Один из немногих он. Смену ситхи готовят. Палпатин на закате уже, Вейдер силен по-прежнему, а мальчишка лишь набирает Силу.

— Магистр Йода, а если его вовремя устранить?

— Не сейчас это будет, миледи. Сейчас я могу лишь подготовить принцессу к встрече, не более, ибо нужен я в других местах.

* * *

Вейдер. Слово, образ. Главнокомандующий в черных доспехах. И безусловный враг.

Вейдер. Рука Бейла лежит у нее на плече, он прижимает ее к себе в защитном жесте, чтобы защитить от ситха.

Но сейчас не было даже мнимой защиты. Сейчас она одна, но она справится. Только гордость велит не показывать своей слабости.

— Магистр Йода, у меня такое ощущение, что мое обучение нужно больше вашему Ордену.

— Сила защитит вас, принцесса.

Все-таки она правильно угадала.

— Вы за восстановление боретесь Республики, а мы — за Орден в ней. Император стар, принцесса, но не стоит его недооценивать, особенно его дар предвиденья. Но если его не будет, рухнет Империя ситхов. Так что вы выбираете: меч или Сила.

* * *

В темноте комнаты Магистр позволил себе расслабиться.

"Что ж, расти, мальчик, отпрыск ситха. Твоя Сила будет ключом к твоему поражению. И способом разбить тандем двух ситхов".

* * *

В темном кабинете раздался тихий вопрос Люка:

— Что произошло в Храме Джедаев девятнадцать лет назад?

Вейдер оторвался от своих мыслей.

— Я выполнил приказ. Уничтожить тех, кто угрожает Империи. — Канцелярская формулировка, лишь скупые слова.

Люк опустил взгляд. Он знал, что такое убивать, он многое мог понять, но это...

— Даже если...

Слова не слетели с губ. Иногда они не к месту в разговоре. Отец предан Империи, Люк хорошо это знал, но есть ли пределы этой преданности?

— В Орден брали с младенчества. — Единственное, что он мог выдать. Но все равно это прозвучало, как обвинение.

Отец тяжело вздохнул.

— Ты хочешь спросить, убивал ли я детей, не так ли?

Люк вдруг вспомнил, что сидел напротив падающего света, и его лицо со всеми эмоциями хорошо заметно собеседнику, который сам находился против света, в уютном полумраке.

Хороший вопрос, хочет ли он это знать.

— Особенно учитывая, что в то время у меня у самого должен был родиться ребенок.

Главное — выдержать взгляд. Тяжелый взгляд Повелителя Тьмы. Но отступать было поздно.

— А также репутацию. Палач Императора, — усмехнулся ситх.

А вот Люку было совсем не смешно. Это был неправильный разговор, совсем неправильный.

— Да, Я убивал джедаев, но об этом ты знаешь.

Люк вздохнул. Он знал, что и сам был далеко не невинным.

— Вы могли бы просто взорвать Храм, — не выдержал он.

Руки задрожали. Неужели все действительно было так?

— А с гуманизмом у нас все так же плохо. Интересно, это у тебя от меня? Хотя согласен, этот вариант убирает все риски. Вопрос, почему мы этого не сделали, сын мой.

— Архивы?

— Нет, и вспомни политику Канцлера в то время.

— Сокращение набора в Орден из-за войны, — произнес Люк.

— Учитель не имел привычки к расточительности.

— Ты говорил, что предпочитаешь достойных противников, — вспомнил мальчик. Ему отчаянно не хотелось верить...

— Верно. Я был занят джедаями, 501-й легион — падаванами. А падаван от джедая отличается только количеством клонов, которых он способен уложить.

Старое, усвоенное когда-то Люком правило: убей или будь убитым.

— А юнлинги?

Он хорошо изучил информацию про Храм перед тем как поднять эту тему в разговоре.

— Той ночью я выяснил, что у джедаев несколько иное отношение к будущим ученикам.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Подумай. Вспомни свою собственную ситуацию.

— То есть, они предпочли их убить, дабы они не достались вам?

Подобное казалось диким и нереальным.

— Война вообще мерзкая штука. Так что вместо убийства детей мне пришлось убить того, кто за ними приглядывал, поскольку у него появилось огромное желание спасти их от Темной Стороны. Ты догадываешься, как?

* * *

Орден всегда только защищал себя, иначе никогда бы не пошел на убийство законно избранного Канцлера.

А теперь Вейдеру предстоит уничтожить его ради сохранения своей жизни, жизни Учителя и своих собственных детей. А также наказать изменников, пусть они и считают предателем его. Он предатель? Предатель, потому что действительно оказался верен присяге государству, потому что никогда не верил слепо Кодексу, предпочитая самому делать выводы. Джедаи сами выбрали этот бой, но будут считать виновным его, ситха.

Он знал, что для них слова Кодекса — абсолютные истины, например, что ситхи — зло. Он ситх, но добром их тоже не считал. Однако даже не думал, что подобное возможно.

Звук активированного меча и детский вскрик. Он резко почувствовал чей-то испуг и панику. Он вбежал в комнату, а там перепуганная малышня, загнанная в угол. Сколько им? Три? Пять? Они еще никогда не держали в руках настоящий клинок.

На полу лежит маленький светловолосый мальчик, проткнутый световым мечом. Мертвый. А неподалеку воспитатель с синим клинком.

— Я не отдам их тебе, предатель.

И он понял, что лучше быть предателем, чем членом этой секты. Тем более, они никогда не были его семьей. Но даже после предупреждений учителя он не думал, что такое возможно.

— Смерти нет, есть Великая Сила, — говорит джедай.

— Значит, тебя я туда и отправлю, — произнес Вейдер, активируя клинок.

* * *

— Как такое вообще возможно?! — воскликнул мальчишка, пребывая в легком шоке.

— Ну, тебя же не удивляет, что они хотели убить тебя. Как я уже сказал, ситуации схожие.

Юноша сглотнул и мотнул головой, пытаясь прийти в себя.

— Что было дальше? — спросил он.

— Дальше?

— Мне почему-то кажется, что вы детей просто так не отпустили.

А он-то надеялся, что подобные вопросы Люк начнет задавать позже, хотя бы после поступления в университет или в Академию, с которыми, между прочим, пора бы определиться.

— А дальше мне все-таки придется оформлять на тебя секретку, — ответил ситх.

— Я буду молчать, ты же знаешь. Или ты вдруг начал переживать за разглашение государственной тайны?

— Просто надо начать фиксировать, к чему у тебя есть доступ, а к чему нет. А доступ к информации по Инквизиторию тебе явно пригодится.

— Инквизиторий?

— Организация, созданная из тех самых немногих юнлингов. Мы же не могли позволить расхаживать одаренным, которые не контролируют свои способности. Вспомни себя.

— Ты мне все про ту комнату напоминаешь? — произнес сын.

— У тебя было по мелочи, — ответил ситх.

"И, полагаю, подобное еще будет", — подумал он про себя.

— Инквизиторий — это такое подобие Ордена?

— Нет, вера с одаренными плохо сочетается. Просто обмен обучения на служение. Без запрета привязанностей и прочего. Спрашивается согласие родителей и самих детей. Никто из семьи никого не забирает, родители знают, что их отпрыски работают на Империю, и все. Позже можно решить продолжить службу или сменить занятие.

— То есть у тебя было достаточно кандидатов в ученичество, — заметил сын. — Почему ты никого не взял?

— Я был достаточно эгоистичен, чтобы хотеть учить своего собственного ребенка.

— Хотя у тебя был вариант отправить меня в Инквизиторий, — произнес сын.

— Такого варианта не было. Не с твоим потенциалом, ибо тебя могли обучить либо я, либо Император. Инквизиторов обучают исключительно навыкам, необходимым для работы, не более. Они хорошо знают, что такое приказ и что будет за его невыполнение.

========== День Империи ==========

"Это просто работа, — сказал отец перед приемом. — Тебе это не обязательно должно нравиться".

От разноцветных нарядов присутствующих рябило в глазах. К счастью, самому Люку было дозволено надеть простой черный костюм, просто потому что черный — цвет Империи.

Прием поражал своим масштабом.

Новые лица, разговоры...

Гранд-адмиралы, адмиралы, другие военные, сенаторы, помощники сенаторов, бароны, графы, губернаторы, моффы... У Люка голова шла кругом от такого количества важных людей, которые стремились поприветствовать его отца и явно пытались добиться расположения.

Рядом с одной из колонн стояла группка о чём-то щебечущих девушек. Замысловатые прически, тонкие шеи, увешанные тяжелыми драгоценностями, сложные фасоны платьев, некоторые из которых показались татуинцу аляповатыми. И каждая пыталась найти себе лучший ракурс.

"Рынок невест, — пояснил отец. — Или девушки на выданье".

"Мне это несколько другой рынок напоминает", — ответил в Силе Люк.

Одна из девушек с пепельными волосами подмигнула ему. Он видел ее раньше где-то во дворце. А еще очень хорошо знал, какие вопросы она захочет ему задать. Семья, родители, статус, состояние. И мысли в ее голове тоже довольно предсказуемы: понравиться какому-нибудь гранд-моффу и выйти замуж. Совсем скучно и неинтересно. Хотя нет... есть что-то ещё: завести какой-нибудь роман, подобный тем, о которых она читала в книжках.

Почему-то казалось, что мама такой не была. И Лея тоже. Лея... Имя болью отдалось в груди. Но он уже выбрал сторону и решил придерживаться своего решения. И ему придется привыкать, в том числе и к оценивающим взглядам. Почему-то вспомнились слова бабушки об отличии дворца от Татуина. "Только декорации посимпатичнее, и люди ведут себя в соответствии с этикетом, но не более того".

Взгляд наткнулся на человека в белых одеждах. Он едва узнал его. Бейл Престор Органа. Человек, отказавшийся от дочери из-за Восстания. А ведь его отец мог поступить так же, никто бы даже ничего не узнал. Люка особенно зацепил исходящий от Органы негатив. Ненависть Бейла, пускай и направленная на Вейдера, обжигала, но если ситх что-то и чувствовал, ответом было только равнодушие. Но за что так можно ненавидеть?

Общий гул разговоров в зале стих. Резные тяжёлые двери открылись, и, выстроившись алым коридором, появились гвардейцы Его Императорского Величества. Между ними по красному ковру, ведущему к трону, чинно прошёл сам Император. Все присутствующие, независимо от их месторасположения, склонились в глубоком поклоне.

Люк почему-то сразу понял, что легкий кивок Императора был адресован именно Вейдеру. Отец кивнул в ответ, и Палпатин отдал приказ начать бал.

* * *

Сейт Пейстаж отпил глоток вина из бокала. День Рождения Империи. Уже девятнадцатый. И все как всегда — тосты, беседы, приглашения на встречи.

Главнокомандующий, как обычно, появился незадолго до прихода Императора. Только в этот раз не один, а в компании. Пейстаж как-то видел этого мальчика во дворце. И то, как тогда говорил с юнцом Император, заставляло строить догадки о родителях юноши. А сейчас он получил их подтверждение. Потому что поведение милорда наталкивало на одну мысль: так ведут себя не с помощниками, а с детьми.

Сейт знал правду о прошлом главнокомандующего. Слишком живучим был Скайуокер, чтобы просто так погибнуть, и слишком уж похожа была тактика ведения боя у нынешнего главнокомандующего, сменившего его. Верховный визирь слишком долго работал на Императора и научился многое замечать. Есть вещи, которые не меняются.

Неужели мальчишка был плодом какой-то интрижки? Милорд мог быть так неосторожен? Юнец был бастардом, поскольку не было сведений, что милорд был когда-либо женат. И все же Вейдер признал мальчишку, не сочтя нужным оповещать об этом кого-либо, кроме Повелителя. Это очень даже в стиле Вейдера.

Итак, новый игрок на доске, о котором следует узнать больше. Но это уж насколько позволит милорд. Лучше всего, наверное, попросить Гора, все-таки его сын не намного старше этого юноши.

Взгляд скользнул в сторону Директора Имперской Безопасности. Высокие каблуки и простое черное платье, подчеркивающее фигуру. Хорошо, что Сейт давно женат. Опасная женщина, весьма опасная и умная. На лице никакой реакции. Понятно, Исард уже знает о некоторых изменениях в жизни куратора.

* * *

Слышать обращение "сенатор Наберрие" и видеть при этом совсем другую женщину, с темно-русыми волосами и совершенно другими глазами, пускай и в традиционном набуанском наряде, было непривычно. У этой женщины не было интереса к самому Вейдеру, что взаимно с его стороны, и она направилась к его сыну. Мальчишке было приятно видеть на этом собрании знакомого человека.

Пуджа Наберрие, племянница Падме. Так странно, что ее появление не вызвало чувств, от которых он когда-то с упорством зарывался в работу. Чувств не было, просто был их сын, и все.

— Поздравляю с девятнадцатилетием, — шепнула она.

Брови мальчишки взметнулись.

— Ваше здоровье, милорд, — Пуджа приподняла бокал.

— Еще увидимся, — шепнула она Люку и поспешила к кучке сенаторов.

А мальчишка тем временем искал кого-то взглядом.

"Ищешь, кого пригласить?" — усмехнулся ситх.

"А ты?" — тут же поинтересовался сын.

"Я свое оттанцевал. Теперь твоя очередь. Заодно продемонстрируешь, чему научился".

"И давно это было?" — с сомнением спросил сын, приподнимая бровь, но все же куда-то направившись. Наверное, понял, что это уже была наглость.

* * *

Голова страшно болела. Чьи-то мысли, разговоры, планы, желания. Фальшивые улыбки, за которыми пряталось желание ударить в спину. Пустые лица и глаза. И среди всего этого что-то сверкнуло. Она...

Возле колонны, недалеко от входа в сад, стояла рыжеволосая девушка с поразительными изумрудными глазами, в обтягивающем бордовом платье.

— Привет, Люк.

— Привет, Мара, — и взгляд опустился на босоножки на огромных шпильках. — Эти выше прошлых.

— Думаешь меня подстраховать?

— Думаю пригласить на танец.

— Приглашай.

Кружиться в танце с Марой было совсем по-другому, нежели танцевать с партнершей под присмотром преподавателя. С ней было легко и свободно, и, казалось, можно забыть обо всем, просто тонуть в изумрудных глазах, подчиняясь музыке.

Вейдер ожидал, что во время первого приема сын что-нибудь да натворит, но вот предусмотреть, что его отпрыск пригласит на танец Джейд, он не мог. И, более того, судя по поведению, они были знакомы раньше.

Люку сейчас было явно не до него, как, впрочем, и до всего остального мира. Для него была важна лишь музыка и Джейд, в чьи глаза он смотрел не отрываясь, ведя в танце со всей страстью и беспечностью молодости. Вот только Джейд ему не хватало...

Музыка закончилась, и мальчишка решил вернуться к нему. Сила вокруг сияла — сын явно был доволен собой.

— Ну, вроде продемонстрировал. Это, оказывается, действительно полезно.

Ситх бросил взгляд на рыжую.

— Мара Джейд, Рука Императора, его личный агент.

Судя по удивленному взгляду, Джейд только сейчас поняла, с чьим сыном она танцевала.

— Понятно, — бросил Люк.

Ситх обернулся и взглянул на мальчишку.

— Что именно?

Люк впервые закрылся, инстинктивно пряча эмоции, выставив ментальный щит, пускай и неумело, но напуская безразличие.

— Я пойду, потанцую.

Кажется, сегодня явно что-то назревало.

Новая музыка — и опять вальс, только мальчишка направился теперь к блондинке. Но, даже кружа с ней в танце, всё равно смотрел на Мару, танцующую с кем-то другим.

* * *

— Как ты думаешь, может, чувства — это глупо?

Вейдер удивленно посмотрел на сына. Понятно, о каких чувствах говорил Люк. К Джейд. Но все же он был удивлен вопросом. Было большим искушением сказать, что это действительно глупость, но это была бы откровенная ложь. А ведь когда-то он обещал не лгать сыну.

— Если бы все было так просто, мы бы сейчас с тобой не разговаривали. Тебя бы просто не существовало.

Раньше у него была работа, он жил ею, она была его жизнью. Потом появился сын, который в эту жизнь плавно вписался. А вот Джейд...

— Ты любил маму?

— Да, даже несмотря на запреты джедаев. Была война, а я ни о чем не хотел жалеть.

Прошлое тут же всплыло перед глазами. Сейчас оно казалось глупым, безрассудным, он ведь тогда совсем не думал о последствиях.

"Может, чувства — это глупо?"

Взгляд поймал стройную фигуру женщины. Она тоже преданна своей работе, и у нее тоже есть весьма большое количество врагов. Директора СИБ, Исанне Исард, несмотря на весь ее темперамент, называют почему-то Снежной Королевой, а некоторые — еще и злопамятной стервой. Как говорится, издержки работы.

"Я свое оттанцевал".

"И давно это было?"

Появление Люка заставило его вновь вспомнить вкус жизни, напомнило, что есть что-то еще помимо работы.

И были долгие разговоры после вечерних собраний и совещаний, искренние слова и едкие замечания Исард.

"Я ведь очень хорошо помню Энакина Скайуокера. Очень симпатичный был молодой человек, особенно когда улыбался".

А ведь слова могли быть адресованы не только Люку...

И почему эмоции именно этой женщины он не мог чувствовать?

Вот только разница между ним и тем Энакином была огромна: тогда он не думал о последствиях.

— Знаешь, главное — ни о чем не жалеть, — бросил Люк и отправился куда-то.

Вейдеру и самому бы пора поговорить с учителем. А затемненный балкон был для этого самым удобным местом.

* * *

— А Люк на тебя похож.

Подобное Вейдеру всегда было приятно слышать.

— Вас обоих тянет на моих любимиц. И кто следующая? — спросил Палпатин.

— Это зависит от того, кто у вас любимица, учитель, — младший ситх все-таки не мог не ответить и попытался прикрыть эмоции.

И все-таки, почему Мара? Та, кого учитель воспитал и выучил, стараясь уделять ей внимание. Это ведь и не ученица? У нее никогда не будет большого уровня могущества. Но учителю почему-то это было нужно.

— Если что, у Таркина тоже есть дочь подходящего возраста. Люк с ней танцевал. Вот только в сады отправился с Марой.

Паршивец. И в кого у него такой вкус?

— Дело не в этом, — все-таки обижать Мару в присутствии учителя, который ее воспитывал, было бы не очень целесообразно. — Просто Люку рано об этом думать.

— Ему сегодня исполнилось девятнадцать. Мне напомнить, чем ты занимался в его возрасте? И тебе это на тренировки ходить не мешало.

Вспомнить, чем он сам занимался в девятнадцать, было легко, а вот с сыном надо было точно поговорить, чтобы мальчишка не натворил дел.

— Хотя, конечно, можешь попробовать ему запретить...

Вейдер живо представил, как мальчишка его послушает. Как и он сам когда-то послушал джедаев. Лучшего плана гарантировать, что сын будет с Джейд, и не придумаешь. А в его планы подобное не входило.

— Учитель, вы действительно считаете разумным брать мальчишку на Корусант?

— Действительно считаю.

Сказано это было безапелляционным тоном.

— Люку надо крепче осесть в Империи. Девушка, друзья...

— Поэтому Руви говорил с ним об образовании?

— Ты против Корусантского университета?

— Я против несколько другого.

— Догадался, — но на лице учителя не было разочарования. — Давно?

— Я просто знаю вашу кадровую политику. Сильные одаренные не так часто встречаются. Но, боюсь, он не справится.

— У тебя поразительная вера в сына. Сейчас еще рано судить, к тому же, ты сам хотел, чтобы он был рядом.

Хотеть-то он хотел, но вот планы учителя... Нет, Люк, конечно, подходит идеально, плюс, его уверенность в Люке и поддержка Императора. Но его пугало другое.

— Значит, испытание. Когда?

— Времени еще много. И все зависит от того, справится ли он. В любом случае, это только начало.

Вейдер прислушался к Силе. И куда сегодня сын еще влезет? Вот в это у него точно была поразительная вера.

Внизу стояли Люк и Таркин и о чем-то говорили. Сила отлично обостряла слух, когда это было нужно.

— И не подходи к моей дочери, прихвостень Вейдера, у тебя голова кружится от того, что тебя сюда допустили!

— Все-таки некоторые, несмотря на все усилия, усердно роют себе могилу.

— Учитель, я вмешаюсь.

— И что ты скажешь?

— Он все-таки мой сын.

— И лишишь его времени, чтобы осмотреться и определиться с окружением. Впрочем, это твой сын и исключительно твой выбор. Ты упростишь Люку жизнь на данный момент, но усложнишь в будущем.

Но Император правильно сказал. Это был его сын, а он привык защищать свое.

— Только учти: ничего серьезного не происходит, и им нечего делить. И это не Люк копает себе могилу.

— Губернатор, прошу меня простить, но я не понимаю, что вы имеете против главнокомандующего. Я пилот, и голова у меня не кружится, так как хороший вестибулярный аппарат, — сказано с предельно вежливой физиономией. А вот губернатор от ярости чуть ли не покраснел.

— Вежливый мальчик, — заметил Палпатин. — Люк ответил и даже удержался от использования хатезза.

— Безродная шавка, думаешь, Вейдер тебя защитит?

Рука Вейдера машинально сжала клинок.

— Вот только если Таркин что-то попытается сделать, то вам придется назначать нового гранд-моффа. И здесь ничего личного, учитель.

У Императора и самого нехорошо блеснули глаза на последней фразе. Очевидно, Повелителя задело слово "безродный".

— Быть может, нелюбовь к Скайуокерам у Таркина на генетическом уровне?

— Губернатор теряет хватку.

— Почему вы его не уберете?

— Кое для чего он еще послужит.

* * *

Бейл Органа едва не вздрогнул, когда увидел в саду рядом с Палпатином светловолосого юношу в черном с пронзительными синими глазами. Энакин! Хотя, нет, не те черты лица, не тот рост. А каково Вейдеру видеть этого мальчишку, зная, что у него должен быть похожий сын? И действительно ли верны слухи, и младший ситх сейчас в опале, оттого и редко стал появляться при дворе? А появление этого мальчишки — лишь изощренное наказание для главнокомандующего, напоминание о потерянном?

— Дарклайтер, — бросил Император юнцу.

Совсем другая фамилия. Почему-то при ее звучании сразу отлегло от сердца. "Да мало ли похожих мальчишек", — подумал Бейл.

И уже потом, когда ехал в спидере, Бейл подумал: "Глупости, ведь Кеноби ни за что не допустил бы, чтобы Люк Скайуокер попал к ситхам!"

* * *

Люк стоял и смотрел на фигуру в белом, пока та не пропала из виду.

— Тебя интересует, почему Органа так ненавидит Лорда Вейдера? — поинтересовался Император. — В жизни так бывает, когда двое соперничают за одну женщину, но дети у нее рождаются только от победителя. Впрочем, Бейл по-настоящему никогда не знал Амидалу, он влюбился в выдуманный образ, в спокойную республиканку, красивую статную леди. Вот только твоей матери опротивела Республика, когда Сенат проводил бесконечные сессии, пока умирали люди. У тебя есть к нему вопросы, не так ли, Люк? Но политики в очень редких случаях говорят правду. Впрочем, мы с тобой обсудим сегодняшний прием позже, когда вы с отцом вернетесь на Корусант.

* * *

Пейстаж понял — Таркин не знает, что у Вейдера есть сын. Подобное никто сообщать ему и не собирался, как и то, что милорд ни в какой опале не находится. Пейстаж усмехнулся. Игра началась.

========== Эпилог первой части ==========

Светлая рубашка, простые брюки из хорошей легкой ткани вместо привычных всем черных. Они покинули Корусант ночью, сразу после ухода Императора с приема. На Ригоне сейчас уже был день. Несмотря на это кантина была переполнена. Конечно, питейное заведение — не самое подобающее место для второго человека в Галактике, но здесь и не было верховного главнокомандующего, а были просто они, отец и сын.

Мальчишка сейчас глушил каф. Сам Вейдер предпочел другой напиток.

Официантка наконец принесла заказ.

— Сын? — спросила она, глядя на Люка.

— Сын, — спокойно кивнул Вейдер.

— Симпатичный. Явно в вас пошел, — женщина поставила поднос и, наклонившись, подмигнула ему.

— Ты начал пользоваться вниманием, — бросил Вейдер.

— Это скорее было адресовано тебе.

Вейдер не придумал что на это ответить. К столику наконец-то подошла та, кого они так долго ждали.

— Неплохо выглядите, — заметила Асока, присаживаясь.

Она впервые увидела ситха без маски и была весьма поражена этим открытием. Где-то в Силе прозвучал возмущенный вопрос: "Почему вы мне не сказали?" Но Вейдеру не было дела до ее эмоций.

— Здравствуй, Асока. Ты опоздала.

— Вы сами отправили меня на задание.

— Асока одна из тех, кто занимается Инквизиторием.

Брови тогруты поднялись в недоумении. Она была удивлена, что он уже посвятил сына.

— И зачем мы здесь?

— На Регоне проводятся последние нелегальные гонки без правил на карах. Остальные же гонки Империя решила легализовать, дабы получать с них налоги.

— И Люк, кстати, в них участвует. Кар пока еще на корабле, но, думаю, сюрпризы в нем тебе пригодятся, — продолжил Вейдер, обращаясь к сыну. — Силу советую тоже использовать в процессе, на то она и гонка без правил.

Мальчишка был поражен.

— А ты?

— Я не участвую. Это ведь твой день рождения.

Мальчишка тут же позабыл о еде и мигом сорвался с места.

— И чему вы его учите?! — не удержалась Асока.

Вейдер и сам задумался над этим вопросом. Но, если учесть, что за террористический акт наказание — смертная казнь или пожизненное заключение, то, по сравнению со штрафом за гонки, они с Люком явно прогрессировали.

— Ему иногда надо расслабляться.

— Тяжелый был год? — спросила ученица.

Он на секунду позволил себе закрыть глаза. Все-таки маска имела плюс: обычно он мог сделать это без внимания окружающих.

Шок от слов Императора, что у него есть сын, два покушения, разрушенная медитационная комната, непонимание в разговорах с собственным ребенком, тренировки, попадание Люка в плен повстанцев, ожидание перед дверью в его палату, очередной трудный разговор и жуткая боль, когда он понял, что потерял второго ребенка.

И единственное, что он мог произнести в этот момент:

— Нормально, Асока.

— Когда вы разрешите сыну групповые тренировки?

— Когда он будет готов.

* * *

Комната была большой и уютной, хотя роскоши как таковой тут не было. Тот же тронный зал выглядел намного богаче. А здесь всего несколько кресел и диванов, рабочая панель, столик и шкаф. А за окном роскошная панорама вечернего города.

Император спокойно пил чай. Рядом стоял фигурки и доска для набуанского джедарика.

— Сыграешь?

Люк удивился подобному предложению. Ему казалось, что Император уж точно не занимался подобными глупостями. Он явно не ожидал подобного, идя к нему на урок. Он ожидал либо толстенных книг, либо скучных лекций. Но не игру, в которую он играл с Солой и Руви.

Люк присел, осматривая фигуры, решая, кого выбрать. Каждая фигура — животное со своим характером и особенностями. Здесь были как мифические, так и реально существующие виды. Защитники, нападающие, универсалы. Костей в этой игре не было.

— Набуанцы не любят случайностей, но уважают природу.

Поэтому в этой игре было много различных животных, в том числе гандарки с Набу. Это крупные двуногие косматые человекообразные существа, с четырьмя руками и большими ушами. Или крайт-драконы с Татуина. Внимание Люка привлек черный вонскр с Миркра, выбранный самим Палпатином. Черная шерсть, красные глаза, острые зубы и мощные хвосты, на которых присутствовали железы, выделявшие парализующий яд. Выбор Императора был понятен. Но почему другие фигуры не были такими впечатляющими?

— Помни: ни одна партия в джедарик не может быть выиграна без пешек, — напомнил Император. — Начинай.

Для Люка вот так запросто играть с Палпатином было как минимум необычно. И, что еще необычнее, у него хорошо получалось. Да, у него был небольшой опыт игры, но убрать с доски первую фигуру было удивительно приятно. Лицо Его Величества абсолютно ничего не выражало, только сосредоточенность. Чуть позже Люк понял причину, ибо, увлекшись, он оказался в западне. Его загнали в традиционную вилку, когда при любом ходе был однозначный проигрыш.

— Понимаешь, почему проиграл? Ты начал игру, но не вел ее, а действовал согласно заданным вариантам, — прокомментировал Император.

— Я не видел выбора, — ответил Люк, глядя на свою фигуру во вражеском окружении.

— Ты мог не играть, — заметил Палпатин. — Ты знал, что проиграешь.

Мальчик почувствовал на себе изучающий взгляд.

— Было глупо отказываться, иначе я так ничему и не научусь.

Это Люк хорошо усвоил, тренируясь с отцом.

— Твой отец говорил, что ты иногда можешь видеть будущее с помощью Силы. Варианты будущего. А если я скажу, что ты сам должен формировать будущее?

При этих словах Люк задумался. Если бы на базе он свернул в другой коридор, то не попал бы под взрыв и не было бы того сражения за свою жизнь на повстанческом корабле. Будущее можно изменить, но как?

— Используя Силу, но при этом создавая вариант, которого она не показывала, — ответил Император. — Ведь у тебя самого могло быть совсем другое будущее. Если бы разведка не следила за Восстанием, Вейдер узнал бы о тебе гораздо позднее, когда ты уже был бы истинным повстанцем, привязанным к мятежникам. И ты бы считал меня врагом.

— И без Исард у моего отца было бы намного больше проблем со мной, — произнес Люк, хорошо понимая, как тогда все было сложно.

— Включая твою возможную попытку побега. Так что обращай внимание на детали, юный Скайуокер. И еще одна твоя очевидная ошибка: ты не всегда понимаешь, что можно пожертвовать пешкой для достижения победы.

— А если я не хочу чем-то жертвовать?

— В любом случае, пешку и жертву выбираешь ты сам, а не Великая Сила, и это только твое решение. Ты должен контролировать противника, а не он тебя.

— Чтобы он сделал то, что я хочу? — уточнил Люк.

— Именно так. А ты думал, что игра — это глупость.

* * *

Призрачная фигура слабо мерцала в темной комнате. То был давно почивший рыцарь. Но все такой же своенравный, верующий в живую Силу.

— Учитель Йода, остановитесь.

— Остановиться говоришь ты? Сколько раз останавливались мы, Квай-Гон? Привел ты того, кто Орден погубил.

— Или Орден погубили мы сами?

Йода молчал. Свою вину он знал. Он сам позволил учить мальчика по последней воле Квай-Гона. Он лично повел джедаев на Геонозис, чтобы спасти Кеноби и Избранного. Вместо того, чтобы убить Дуку, он спас ученика Квай-Гона и Энакина. Впрочем, он бы и не смог убить Дуку, своего собственного ученика. Так что он знал, что погубило Орден, — чувства. Те самые чувства, что не дали Кеноби добить ученика на Мустафаре. Но двадцать лет отшельничества — немалый срок, и они преподали свой урок. Именно поэтому Оби-Ван, забирая сына Энакина на Татуин, сказал, что не позволит себе привязаться к мальчику, что в этот раз сделает все, что должен, и преодолеет все преграды. Он и преодолел. Мальчишка возненавидел Империю, но они не предугадали хода Императора. Палпатин просто забрал мальчишку, и теперь надежда джедаев стала тем, что нужно уничтожить.

— Как вы будете смотреть в глаза его дочери?

— А и не буду я, Квай Гон, к этому времени не буду.

— Но, Магистр, вы же понимаете, что Анакин будет мстить за сына? Ситхи пока не трогают выживших джедаев просто потому что они им не мешают.

— Смотря кому мстить он будет, Квай-Гон. Взрастил Палпатин в нем ненависть к нам, поступить нам следует так же. В Вейдере заложить сомнения насчет учителя его. Только так победим мы Темную сторону.

Квай-Гон нахмурился.

— А нужно ли нам ее побеждать?

— И это говоришь ты, ситхом сраженный?

— Иначе бы его убил я. Учитель, вы помните, с чего вообще все это началось?

— Так было и должно быть.

Джинн устало вздохнул.

* * *

Лея нахмурилась. Принять предложение магистра Йоды было очень серьезным поступком. Но Сила может помочь ей в борьбе, ведь один раз она ее уже защитила, или, по крайней мере, не дала погибнуть.

Хану все это очень не нравилось, но ей было не до его мнения. Хотя польза от Соло была. Например, он нашел человека, который может достать очень нужную информацию. Тэлон Каррде был мастером таких дел.

— Я ищу знакомого.

— И чем интересен ваш знакомый?

— Знакомый очень одарен и работает на Империю.

Тэлон обаятельно улыбнулся.

— Цену вы знаете.

Цену она знала, но интуиция подсказывала, что это жизненно важно.

Одаренных подходящего возраста было всего двое. Девушка и парень. А парень с черными смолянистыми волосами и с татуировками никак не подходил под описание Кевина.

Лея знала, что база данных могла быть устаревшей, но что-то ей подсказывало, что она была скорее неполной. И одаренного, убившего всю команду Кевина, попросту там не было. Но по каким причинам?