Громкие шаги и крики преследователей остались за поворотом тропинки, когда мы выскочили на знакомый берег. Обучать Яшку зову времени никакого не было, поэтому я старалась за двоих, призывая и Кальмара, и Окуня. В крайнем случае мы и на одном виале поместимся... Стрела дико жглась, и я мимоходом покосилась на нее, опасаясь подлянки, но странного ничего не заметила. Вероятно, это проявление странной магии...

Кальмар с Окунем вынырнули в двух шагах от нас, когда я затащила Яшку по пояс в море. Народ же высыпал на берег и принялся швыряться в нас, кто чем мог. И молнии в нас летели, и ледяные стрелы, и внушительные комья земли... Обернувшись, я привычно пробормотала защитное заклятье, создав между нами стену невидимого щита. Теперь — по коням.

Я подпихнула Яшку к Окуню, а сама подошла к Кальмару. Увези меня отсюда, дружище, куда-нибудь подальше, к любой безопасной суше... Кальмар поднял на меня мудрые янтарные глаза, в глубине которых я прочитала страшную правду. Везде?.. Везде — такое?.. Тогда — в море. Просто — в море. А там — посмотрим.

Скользкая спина приятно холодила ноги. Мой виал сходу развил приличную скорость, быстро удаляясь от злополучного берега. Окунь, как я мимоходом заметила, плыл за ним по пятам. Я пригнулась к гребню и закрыла глаза, невольно наслаждаясь необычной поездкой. Свежий ветер, пахнущий водорослями и морской солью, бил в лицо, на щеках оседали крупицы водных брызг, солнце уже не жгло, а осторожно припекало. Ветер, свобода, жизнь... Жизнь души, свободной от тела, — наверно, я никогда не забуду те необыкновенные ощущения полной и бесконечной свободы...

Кальмар, удалившись от берега на безопасное расстояние, сбавил скорость, а я разочарованно вздохнула. Виалы, естественно, не железные... Посмотрев на Яшку, я заметила и на его лице разочарование, смешанное со смятением. Вспоминает, бедняжка... Мучительно вспоминает и решительно не может вспомнить, откуда берутся новые и незнакомые, но такие понятые ощущения... Похоже, пришла пора объяснений. Тем более, пока все тихо и спокойно, и никто на нас не покушается.

Виалы, поравнявшись, поплыли бок о бок, и я, окликнув приятеля, начала свой рассказ. О мирах и об их Хранителях, о дейте и об их судьбе. О Тхалла-тее и второй душе, о нашей специфической магии и способности помнить. О нашем проклятии и о нашем Слове, о нашей силе и о нашей слабости, которая выражалась в патологическом желании защищать всех и вся, не щадя себя. Поведала и об изгнании, и немного о своих приключениях и собственной роли в истории. Лишь последнем разговоре с Харитой-Судьбой рассказывать не стала, но оно и не понадобилось. Яшка и без того с головой ушел в воспоминания, не замечая ничего вокруг. И хорошо.

Зато я все замечала. Мы пробыли в пути не больше часа, а вдали уже показались очередные острова, вернее — остров. Я рассеянно почесала Кальмара у основания гребня. Куда попало он меня не затащит, значит, там относительно безопасно... Остров стремительно приближался, превращаясь из мелкой точки сначала в крупный кружок, а потом и... Я удивленно приподняла левую бровь. А потом и в домик. В домик на воде.

Я приподнялась в "седле", удивленно всматриваясь в расплывчатые очертания странного жилища. Да, домик действительно "стоял" на воде. Никакого берега и в помине не было. Лишь сваи, кажется, каменные, как у избушки на курьих ножках, да та же смешная форма "замка из мокрого песка".

— Касси?.. — отвлекся от своих невеселых размышлений Яшка.

— Угу, вижу, — тихо подтвердила я. — Нам туда.

— А?..

— Доверяй виалам, — веско добавила я. — Всегда доверяй. Они никогда не обманут.

А у домика нас уже ждали. И ждал кто-то подозрительно знакомый.

Глава 6

А вот лица попрошу не касаться!..

"Иван Васильевич меняет профессию"

Райлит

— Подходи, Райлит, присаживайся.

Я осторожно приблизилась и присела на корточки, протянув руки к огню. Красноватые язычки пламени весело пританцовывали под музыку горящих поленьев, то приближаясь к моим ладоням и согревая их своим теплым дыханием, то отдаляясь и подпуская зимний холод. Закрыв глаза, я несколько мгновений блаженствовала у огня, прислушиваясь к довольному визгу щенка, а тот юлой вертелся у ног хозяина. Таинственного хозяина, в котором четко угадывалась сущность безликой.

Подняв глаза, я посмотрела на нее сквозь костер. С виду — обычный мальчишка. Худенькое бледное лицо с острым подбородком и огромными темными глазами, обросшие взъерошенные светлые волосы, опущенные сутулые плечи, на которые небрежно наброшен рваный серый кафтан, тонкие руки и ноги, хрипловатый ломающийся голос. Он был подозрительно похож на кассиного племянника — Артема. Что за нелепая у безликих привычка — подбирать знакомые по нашим прежним жизням образы?

— Мне казалось, тебе так проще... — прочитал мои мысли мальчик.

— Мне все равно, — я пожала плечами.

Мальчик улыбнулся, сверкнув глазами, но на лице не промелькнуло ни тени эмоций.

— Ну, что ж, тогда говори, зачем пришла.

— За Клубком судеб, конечно же.

— А ты уверена, что сможешь с ним справиться? — тихо спросил он. — Ты уверена, что готова взять на себя ответственность за судьбы людей?

— Да, — с достоинством ответила я.

— Выстраивать судьбу миров на полкруга — это одно, но продумывать судьбу каждого — каждого! — живого существа на весь круг жизни — это совсем другое... — негромко продолжал мой собеседник.

— Если бы я боялась трудностей, меня бы здесь не было, — философски возразила я.

Вновь невнятная и равнодушная улыбка:

— Твоя правда, павший. Но право владеть Клубком нужно заслужить. Что ты готова сделать ради него?

— А что нужно?

Мальчик провел рукой по воздуху, и тьма расступалась перед ярким светом, вспыхнувшим в глубине детской ладошки. Отступала и превращалась в пестрый ковер размытых картин, на одной из которых я не без труда разглядела Касси. Восседая на спине виала, мокрая и растрепанная, она с важным видом втолковывала что-то своему растерянному спутнику.

— Ты готова пожертвовать ею?

Вопрос застал меня врасплох. Несколько мгновений я молча переводила взгляд с Касси на мальчика, а потом тихо, но твердо ответила:

— Да.

Прости, Касси. Есть вещи важнее твоей скромной персоны.

— Твоя правда. Смотри дальше.

Касси растворилась в водовороте ярких красок, и через мгновение передо мной развернулся следующий мираж — Тхалла-тей. Острые шпили изящных башенок и уютные дома, светящиеся в темноте дороги и ухоженные аллеи парков, стайка крошечных фей, порхающих с цветка на цветок...

— Ты готова пожертвовать этим?

Я закусила губу. Мой дом, мой город, мой мир, моя семья... Я долго боролась за то, чтобы они жили, и теперь — пожертвовать?.. Но ведь я всегда могу повернуть время вспять и помочь своему миру выжить...

— Да.

— Твоя правда. Смотри дальше.

Тхалла-тей уменьшился, превратившись в крошечную, укутанную облаками точку на карте огромного мира. Цветущая равнина, освещенная полуденным солнцем, ровные тропинки, резные терема небольших деревень... Альвион, мое сердце, моя душа... Мне не жаль живущих людей, но важнее твоей жизни нет ничего.

— Ты готова пожертвовать этим?

— Нет, — не раздумывая, буркнула я, вставая. — Этим — не готова.

— Сядь, Райлит, — в холодных и безразличных глазах мальчика мелькнула искорка тепла. — Сядь. Ты прошла первое испытание. Продолжим.

Я вновь присела на корочки. Мой собеседник, прищурившись, молча изучал меня, а у его ног спал, свернувшись маленьким клубком, непоседливый щенок. Я не сводила с них напряженного взгляда. Кто знает, какое испытание мне подкинут теперь и как еще придется доказывать свою преданность семи мирам... Мальчик молчал, однако я кожей чувствовала его рассеянно-пристальный взор, чувствовала, что остатки моей души рассматривают, изучают, выворачивают наизнанку и проверяют. И, стиснув зубы, терпела и ждала, какой ей вынесут приговор.

— В тебе не хватает половины необходимой силы и половины нужной души, — наконец изрек он. — Ты уверена, что сможешь обойтись без них?

— Да. И однажды смогу обзавестись недостающей частью, — недружелюбно отозвалась я, непроизвольно съежившись. Напоминания о моей неполноценности и как дейте, и как человека всегда выводили меня из себя. — Однажды. Когда наступит подходящее время.

— И оно должно наступить здесь, — не менее твердо сказал мой собеседник. — Без них ты не доберешься до Клубка самостоятельно. Впрочем... — и он задумчиво посмотрел на щенка. — Ты подходишь для выбранной роли. Почему бы и не помочь тебе... немного?

— Назло Харите, — едва заметно улыбнулась я.

Мальчик скопировал мою усмешку:

— Пожалуй. Я никогда не был согласен с выбором Совета теней и Хранителей, но один голос против всех... Значит, ты против чистки?

— Категорически, — заверила я. — Чистка старит миры, они быстрее изнашиваются и погибают.

— Считай, что мой голос у тебя есть, но он ничего не решит, если Совет не встанет на твою сторону, — предостерег мальчик. — Я не расскажу о том, какие испытания тебе предстоит пройти, это против правил. Но немного помогу. По своему.

Он потрепал щенка по загривку, и тот, проснувшись, преданно посмотрел на хозяина. Мальчик кивком головы указал на меня, и, зверек, повинуясь молчаливому приказу, покорно встал, подошел ко мне и уселся у моих ног. Я невольно протянула руку и погладила его по мягкой, как пух, короткой рыжевато-белой шерстке. Щенок довольно вильнул хвостом.

— Это Найла, — пояснил мальчик. — Она была моей спутницей при жизни, и впоследствии я забрал ее с собой сюда, в Долину теней. Она проводит тебя до Клубка... и немного присмотрит за соблюдением правил.

Я фыркнула про себя. Охранитель, проводник и надсмотрщик в одном лице, вернее, мордочке — хитро придумано. Почесав щенка за ухом, я вопросительно посмотрела на мальчика. Тот кивнул. Я встала, с сожалением прощаясь с уютным теплом костра. Первая проверка подошла к концу, и пора в дорогу. Найла, тявкнув на прощание хозяину, виляя хвостом и опустив острую мордочку к земле, быстро устремилась прочь, а я поспешила за ней, кивнув мальчику на прощание.

Стоило мне отойти от поляны на несколько шагов — и она пропала вместе с мальчиком, костром и лесом. Опять — фокусы коридоров... или, как их называют местные обитатели, Долины теней. Иная реальность, иной слой силы, изнанка семи миров — место, где обитают лишь тени прежних безликих и тех, кого они взяли с собой из жизни человеческой и жизни судьбы. И Создатель храни меня от подобных существ... Здесь, окунувшись в иную силу, они превращаются в бесконечно опасных созданий, сохраняя свой обычный облик. И Найла — далеко не милый и безобидный щенок: придет время, когда она покажет свои настоящие зубы и истинное лицо. И в моих интересах обрести к тому моменту недостающую часть себя или успеть вернуться с Клубком в свою реальность.

Вместе с открытым полем вернулась и метель. Ветер, завывая диким зверем, сплетал из снежинок причудливые жгуты узоров и завивался в тугие спирали. Подняв воротник и спрятав окоченевшую ладонь за теплый отворот куртки, я следовала за щенком, которого буран определенно обходил стороной, и старалась не отставать. Найла же бодро трусила вперед, не оглядываясь. Лишь один раз, когда я случайно провалилась в снег по пояс, она приостановилась и терпеливо дождалась меня, после чего вновь продолжила путь, и только комья слипшегося снега из-под лапок привычно полетели в мое лицо. Наскоро отряхнувшись, я прикрыла свободной рукой замерзшую правую щеку. Интересно, где жилище следующей тени Судьбы?

Найла, приостановившись, подождала меня и предупреждающе тявкнула. Я насторожилась. Стремительно теплеющий ветер, хлопая за моей спиной снежными крыльями, нес запах опасности. Я подошла ближе к щенку. Опасность шагнула следом. Найла залилась отчаянным лаем и закрутилась в моих ногах, словно стремясь меня защитить, словно стараясь опередить опасность, словно собираясь нанести удар первой... Я выхватила из ножен клинки, сомневаясь, правда, что они пригодятся. Похоже, невидимую опасность придется побеждать иным оружием.

Мощный толчок в спину опрокинул меня лицом в снег. Перекатившись через левое плечо и не выпуская парники, я быстро вскочила на ноги и едва успела увернуться от следующего удара. Сквозь мутную пелену метели я не без труда разглядела очертания липкого снежного кулака и вовремя присела. Кулак невидимки со свистом пролетел над моей головой. Так-так-так... Слуги тени, конечно же. Охраняют священную границу. Не все, далеко не все безликие окажутся такими гостеприимными, как мальчишка, мимо слуг которого меня провела Найла. С остальными придется повозиться.

Пятясь и уворачиваясь от ударов, я молча поблагодарила мальчика-тень за помощь. Его щенок стал моим левым глазом и левым ухом. Когда кулак подлетал слева, Найла успевала переместиться на нужную сторону и предупредить меня лаем. И мои маневры оказались успешными вдвойне: я и не пострадала, и разглядела пресловутого слугу. Туманные очертания гигантской фигуры, плотно задрапированные бархатом снега, практически сливались с метелью. Практически, но не полностью. А сердце мира однажды научило меня видеть то, чего не видят остальные, научило бороться с невидимой силой, и ранее мне удавалось с блеском применять на практике полученные знания. Получится и сейчас. Должно получиться.

Спрятав в ножны один клинок, я отскочила на приличное расстояние, сосредоточилась и смело протянула левую руку на встречу метели. Мертвое тело — пустое тело, а пустоту всегда можно заполнить чем-то нужным и относительно живым... Ветер дико взвизгнул, метнувшись назад, когда я, улыбнувшись, поманила его к себе. Покрывало снега, ранее прятавшее слугу безликой от чужих глаз, стянулось вокруг невидимки плотным кольцом, четче обрисовывая фигуру.

Я глубоко вздохнула, всем своим существом впитывая запах магии бури и ветра, магии снега и холода, магии иного мира, — пока острые иголки пробудившихся чувств не закололи кончики пальцев онемевшей от стужи ладони. Пока — только кончики пальцев, но с каждой каплей силы жизнь будет возвращаться в мертвую половину тела, пока однажды...

Новая сила черными кристаллами вечного льда засияла на подушечках моих пальцев. Размяв ладонь, я ловко ухватила ставшие заметными светящиеся нити метели и резко стянула их вокруг невидимки. Кулак, направляющийся в мою сторону, рассыпался на бесконечное множество снежных крупинок, а огромное бесформенное тело слуги конвульсивно дернулось в крепких путах. Я склонила голову набок, рассматривая своего пленника. Обычное порождение пустоты, метели и клочка чужой силы. Намотав на руку нити, я заставила фигуру подойти ближе и, не целясь, метнула клинок в сердце слуги, туда, где сквозь пустоту слабо мерцал голубоватый огонек тающего льда. Извини, ничего личного.

Пронзительный ветер в последний раз взметнул к темным небесам снежные хлопья и затих, послушно свернувшись прозрачными крыльями за моей спиной. И вместе со слугой Судьбы умерла суровая зима и холодная ночь. Растаяли, превратившись в лужи и впитавшись в землю, огромные сугробы, зазеленели под нашими ногами робкие первые ростки травы, потеплел воздух, согревая и разгоняя ночной мрак, стремительно взошло солнце. Найла, подняв на меня умные блестящие глаза-бусинки, одобрительно тявкнула. Я молча улыбнулась, благодарно кивнув ей, и пошла искать свой клинок. Дела делами, но оружие мне еще пригодится.