Серый дар. Немой приговор

— Кто это может быть? — озвучил вслух Ллои вопрос, тревожащий нас всех, как черная туча в солнечную погоду.

— В принципе вариантов масса, — мрачновато отозвался парень, продолжая машинально гладить моё белоснежное оперение. Хотя после ночи на полу его можно было назвать, скорее, сыровато-желтоватым, как снег после первой пары ботинок, по нему неосторожно прошедшихся.

— Нет, — протянул задумчиво Ллои с капелькой сарказма, — вариантов масса, но вот герб, который виден на обратной стороне этого медальона есть только у одной разорившейся дворянской семьи. А мы потенциально богаты. А дочка у них далеко не красавица.

— Катарина Мэй, — с угрозой назвал виновницу сего происшествия Шир. Его голос звенел от яркого желания разобраться с нахальным семейством! И как-то сразу стало понятно, что это все отголоски комплексов из детства... Когда тобой пользуются — не любит никто. А брошенные дети — тем более! Подобно волкам они не доверяют чужим, и страшно представить, что будет с этой девушкой!

Парни некоторое время провели в молчании, машинально продолжая выполнять каждый свою задачу. Но мыслями они были очень далеко, как две звезды на ночном небе. Каждый погрузился, словно скользкая рыба, в пучину своих размышлений. И я не стала исключением. Как ни странно, первым тишину неловко разрезал, будто тупыми ножницами, Шир:

— А каким образом сова узнала о медальоне?

Я похолодела, как труп без притока крови! И замерла, словно мраморная статуя, от древности покрытая незаметной сеткой трещин. Шир, наконец, прекратил меня гладить, поднёс на уровень глаз и уставился оными на меня. Этими двумя дотошными зрачками он, казалось, читал меня! Но я не паниковала, дыша ровно и размеренно... Ровно и размеренно.

За меня вступился Ллои, хмыкнув:

— У тебя паранойя, всё произошло случайно.

— В том-то и дело, что нет, — задумчиво продолжил испепелять меня глазами, как виновную во всех бедах, парень, — уж я-то, имея некоторый опыт боевых действий, могу отличить настоящее падение от заранее спланированного... Неестественного. И это был именно второй случай.

Тут уж и Ллои насторожился, как пёс, почуявший чужой запах на своей территории. Оторвался от сумок и шагнул к брату, тоже рассматривая меня. В конце концов, Шир пришёл к выводу:

— Раз это не просто животное, то магическое. А в таковых разбирается только Вектор. Кроме него, может быть, еще и Нерин, ведь у него был реферат по этой теме. Мы же тут с тобой точно сами ничего сказать не сможем, другой профиль всё же. А значит, продолжим собираться, а когда встретимся на завтраке с ребятами, спросим, что нужно.

Ллои согласился, и все принялись за дело. Я отползла к себе в угол. И вот всё, вроде, было по-прежнему, но напряжение жгучим перцем летало в воздухе, да и постоянно бросаемые на меня взгляды нервировали. Но делать было нечего, оставалось только надеяться на благополучный исход.

Тем не менее, диалог Ллои с Широм не прекратили, словно спортсмены пасами, они обменивались короткими репликами, рассуждая о своих дальнейших действиях и решениях. Один желал разобраться со всем до отъезда, показав семейке, где раки зимуют. Второй же не хотел конфликта... И оба вполне внятно могли обосновать свою позицию.

— Смысла ждать нет, их безнаказанность потом выйдет нам боком, — спокойно убеждал Шир, однако, на дне его зрачков крутились, словно юла, тугие спиральки раздражения на попытку приворота.

— Но в данный момент их род, даже разорившись, могущественнее нашего! Мы всего лишь третье поколение нового дворянства, а у них родословной на все сорок чистокровных поколений наберётся, — Ллои был не только куда рассудительнее брата, но и значительно менее эмоционален и мстителен.

Кстати, эти черты заметила не только я... В конце стройная аргументированная беседа превратилась в простой спор! И вот там-то родственники высказались на славу! Наверное, всем нужна такая ссора, чтобы не носить и не копить в себе обид да печалей.

— Ты чересчур жесток к людям! — обвинительно констатировал Ллои, а уголки его рта, подобно уровню воды при отливе, опустились в застарелой горечи.

— А ты чересчур добр к ним! — сокрушался Шир, — ты подумай! Это ведь не простой какой-то фокус или пакость! Приворот! Причём, приворот на крови. Хоть на день больше амулет пробыл бы тут незамеченным, проявились бы последствия! Так есть ли смысл во всепрощении? — язвительность густым киселём лилась из Шира. И тот и не думал останавливаться.

Ллои не отставал:

— Но ссориться с влиятельным родом — просто непредусмотрительно!

— Быть мягкотелыми трусами в глазах окружающих — тоже непредусмотрительно! — шипел в ответ парень.

— То есть тебя интересует мнение окружающих? — поймал Шира в логическую ловушку Ллои.

— Пока я от них завишу, да, — не стал отнекиваться наследник графа.

Пока братья окончательно не рассорились, как кошка с собакой, я громко ухнула, привлекая к себе внимание, ещё раз ухнула... И снова. А дальше-то что? Это читалось в моих мыслях и на лицах Шира с Ллои также чётко, как видно звёзды на небе ночью. Всё замерло.

В общем-то, я решила свести всё к банальному 'хочу в туалет'. Сова, и правда, испытывала такую потребность, сигнализируя мне о ней с настойчивостью носорога. Но поскольку тело мне чужеродно априори, как чужероден свет тьме, то я вполне могла игнорировать естественные позывы до определённого момента. Таковой, видимо, настал прямо сейчас.

— Уху! — снова издала свой коронный звук.

— Что с ней? — спросил Ллои в пустоту, сверкая, как светлячок, непониманием. Шир тоже пока не мог сообразить, что происходит, но именно он догадался задавать вопросы мне:

— Ты хочешь кушать?

И тут я поняла, как сильно себя подставила! Ведь фактически из-за того медальона, парни заподозрили во мне разум и интеллектуальные способности, а сейчас, начав отвечать на вопросы, я точно себя окончательно выдам. Выбор не большой... Кирпичики событий сложились для меня в цельную картину, и я решила не выделяться, изображая птицу, как и задумывалось изначально.

— Ты хочешь кушать? — повторил Шир, швыряя в пространство, будто упругие мячи, искорки ментальной надежды на ответ.

Очередное уханье, где полностью отсутствует смысл, словно в сочинении какого-нибудь нерадивого школьника. Глупый взгляд снизу вверх. Голову на бок. И сверлим парней жёлтыми, янтарными, яркими, как луна в полнолуния, глазами. Старательно сверлим. Тщательно.

— Она тебя не понимает, — констатировал Ллои брату с досадой, которую можно было ощутить даже на материальном уровне восприятия!

— Но должна, — с упрямством сынка дворецкого при придумывании новых пакостей скказал Шир, — ты же сам видел, что медальон она учуяла! И достала. А это уже диагноз. Значит, либо притворяется, либо мои глаза мне врут, — он снова повернулся к совиному тельцу, где сидела пока только я, прикрывая хозяйку птичьего организма, прячущуюся, как какой-нибудь сурок, в моих подземельях разума, — если ты сейчас не расскажешь о своей проблеме... Хотя бы жестами, то я тебя так и оставлю. И даже не думай, что во мне вдруг проснётся сочувствие к братьям нашим меньшим! Это вчера что-то нашло странное, а сегодня ум у меня вполне трезв, поэтому знай, если что, то дорога для тебя одна, — он весьма красноречиво указал на окно пальцем, при этом пристально на меня смотря.

Я с укоризной глядела на него, поняв, что это бесполезно, перевела нравоучительный взор на Ллои. Тут всё оказалось не так безнадёжно, как в первом случае. При должном старании из него можно будет сделать человека... Маловероятно, но определённый процент существует.

— Шир, не надо так, — попытался успокоить брата парень, — мы же сами виноваты в её травме, а ты теперь несчастное животное невесть в чём подозреваешь! Ну, разве это не глупо?

— Сам подумай, — язвительно откликнулся Шир, цедя слова, как яд змея, без экономии и для полной победы над соперником, — с чего бы мне, который животных любит через раз, подбирать сову! Пусть даже раненую! Пусть даже в детстве я имел похожую! Пусть даже её повреждения по нашей вине появились! С чего бы мне брать с собой птицу? С чего бы? Вектор, куда ни шло, мог бы и взять. И выходить. Я же таким в жизни не страдал! И сентиментальность в детстве всю растерял, а жалость тогда же за пирожок отдал. Поэтому всё выглядит куда как подозрительно. К тому же сова явно не простая. Видел ли ты в наших широтах полярных сов? Белых? А?

— Нет, — тихо признал Ллои, выслушав тираду брата, — нету. С этим обвинением сложно не согласиться. Но существует возможность, что она цирковая или ещё что...

— Но тогда каким образом она очутилась в лесу?! — резонно возразил парень, оглядываясь на меня. Легенда трещала по всем швам, как старая-старая куртка на нищем.

Я была загнана в угол, наподобие какой-нибудь лани во время охоты! И что делать?! Установить с ними контакт? Или же продолжить с упорством носорога выдавать себя за несмышлёныша? Первое — страшно. Второе — тоже. И как тут разобраться, как найти выход из лабиринтов сомнений? Как не поставить под угрозу себя и задание? Как наткнуться на правильный ответ? В общем, сплошные 'каки'. И от этого становится только хуже.

— С твоими аргументами не поспоришь, — выдохнул Ллои и, сдаваясь, поднял перед собой руки.

— То-то же, — удовлетворённо ухмыльнулся Шир, а потом он повернулся ко мне. Навис, словно внушительной стеной, давя своим авторитетом. И такое бы прошло, будь я помладше. Вот только за свою жизнь я навидалась и не такого, к тому же решение уже принято.

— Ну, так что? Чего же ты хочешь?

Я приподняла тельце совы, и показала лапой с внушительными когтями на дверь ванной комнаты. Парни были в шоке! Нет, они предполагали нечто подобное! Ожидали этого! Но всё равно, столкнувшись нос к носу с разумностью животного, отшатнулись и даже сперва не сообразили, почему я показывала на туалет.

— Может, нам показалось? — пошёл на попятный Ллои, следя за мной взглядом и держа в поле зрения свой кинжал.

— Нет, — более хладнокровный и похожий этим качеством на змею Шир довольно быстро пришёл в себя, поднял меня с пола и отнёс в ванну, где постелил на полу какую-то тряпку, куда мне, по-видимому, предлагалось делать свои дела. Сам он предусмотрительно вышел.

Выбора не оставалось...

Когда потребность тела была выполнена, я поскреблась когтями в дверь. Шир осторожно потянул за ручку с той стороны, я отошла, но створка всё же меня задела! Жалобное уханье неожиданно всколыхнуло что-то в душе парня, так как тот, скрывая горечь, подобрал меня, обезболил, погладил и тихо сообщил:

— Раз ты разумна, то останешься с нами. Животное жалко не было, но каждое разумное существо заслуживает право на существование.

История 8

Широкое пространство, похожее на бело-жёлтый каменный мешок, хорошо освещённый только по центру... Зато в углах стояла темень, а в ней прятались большими пауками детские страхи всех посетителей помещения. Именно такой мне впервые представилась академическая столовая. Она была какой-то слишком свободной! Чересчур прямо-таки...

А, может, это потому, что не было обычных толп учеников, штурмующих буфет переменами? Когда они тараканами набегают после очередного урока, становясь в стройные очереди после басовитого окрика поварихи, а потом, не успев ничего купить или съесть, мчатся на следующий урок, проклиная огромное количество голодных детей?

В общем, столовая мне не понравилась, а разогретый недовольными ранней побудкой женщинами вчерашний ужин не смог пробудить аппетита даже во всеядных подростковых организмах, коих тут было немало. Подобно клопам, те могли есть все, что угодно, но только не ту еду, которую можно считать полезной... И даже сейчас, будучи голодными, на вчерашний ужин они смотрели, как полководцы на вражескую армию, с брезгливостью и опасением.

Пока мы шли в столовую, Вектор, присоединившийся к нам в коридоре, пояснил мне, по какому принципу выбирали кандидатов на обмен. Оказывается, что взяли ровно по пять студентов с каждого курса, то есть компания Шира и Ллои были единственными с их года обучения, кто поедет к друидам. Создавалось впечатление, что группа по обмену не слишком большая, однако, оно было обманчива, как красочные сны. Ведь сейчас, после рассказов моих учителей, я знала, что поскольку после переформирования академии пять лет назад тут сделали целых восемь курсов, то всего нас едет сорок одно существо включая меня. Немало, не правда ли?

По пять человек всех возрастов: начиная с одиннадцати и заканчивая девятнадцатью. Причём, сортировали желающих к друидам ещё и по направленностям. То есть, например, в компании Шира ни один маг не повторял специализации другого.

Алекс тяготел к артефакторике, где его серый дар мог проявить себя полностью. Нерина увлекала теоретика. Ллои был гениальным стихийным магом, который развивал себя как воздушника. Вектор хотел растить магических существ, увлекался ими, их классификацией, охотой на них. Шир же выбрал стезю боевого мага, что у него неплохо получалось, но гораздо лучше он соображал в пространственной магии, однако, всё же развивал свой первый дар, ставя второй на последние роли... Видимо, тяжёлое детство расставило для него приоритеты куда лучше направленностей и талантов.

— Ты будешь что-нибудь? — Ллои после понимания того, что рядом с ним условно разумное существо, начал меня несколько опасаться, однако, не спросить не мог. В нём это было заложено чуть ли не генетически! Вот, кто хорошо подходит на роль наследника. Спокойный, рассудительный, немного идеалист, немного максималист. Подобно какой-нибудь бактерии, он плавно делает свою работу, плывя по течению и не пытаясь стать кем-то больше самого себя, прыгнуть выше головы. Зато это качество свойственно Ширу.

В ответ я мотнула головой, слегка высовываясь из сумки. Светить полярной совой парни сочли глупым, словно дразнить детей конфеткой! Непременно же захочется младшим поколениям сунуть свой нос, куда не нужно! Врождённое это у них...

Но в данный момент меня беспокоило отнюдь не чрезмерное любопытство подростков, которые болтали и создавали в столовой умеренный шум. Мне дико хотелось спать! Голова была свинцовой, глаза резало от дневного света, лапы ломило, как будто те носили меня на себе весь день без отдыха, крыло ныло, как пятилетний малыш, завидев новую игрушку в магазине. В общем, самочувствие было не самым лучшим. Сказывался непривычный для данной птицы распорядок дня. Меня упорно клонило в сон.

Однако, кое-что не давало свалиться в сумку и там проспать всю оставшуюся дорогу, эксплуатируя кого-то в качестве носильщика. Не был окончательно решён вопрос относительно меня. Он оставался открытым, как створки дверей в храмах. Шир хотел поговорить по этому поводу с Вектором как с магом, разбирающимся в тварях, порождённых вывертами больных сознаний каких-нибудь химерологов.

Наконец, сочтя обстановку вокруг достаточно благонадёжной, Шир задал свой вопрос с заинтересованностью, плескающейся на дне его зрачков, как вода в подсыхающей луже. Вектор даже думать не стал! С ходу предложил несколько жизнеспособных версий моей классификации: