Заложник дипломатии

— Это что?

— Чек за услуги, — любезно объяснил Локстед. — Мои и уважаемого Алатора, мастера магии первого-плюс класса. Вам из своего кармана платить не обязательно, просто передайте расчетный лист бургомистру. И рецепты, конечно же. Там одно зелье, и мазь для нанесения на кожу. Составить, приготовить и применять в порядке, указанном на листе, ни в коем случае не отклоняясь от рецептуры. Все ингредиенты часто встречающиеся, никаких редкостей вроде крыла болотного ворона.

— На болоте живут вороны? — поинтересовался Занзар, потирая глаза увесистыми кулачищами.

— Ага. Еще какие, — усмехнулся йрвай. — Даже в рот не смогут залететь, как широко не зевай. А лекарства лучше варите котлами. Город-то крупный.

Глава 9. В которой тучи ходят хмуро.

— И поставят тебе, мой ушастый друг, статую в три твоих роста, — хихикнул я, наблюдая, как Локстед смущенно пытается поесть. Из ворот спустя три с лишним часа выпорхнула стайка девушек ("дочки бургомистра", объяснил человек с огромным щитом и топором, который наконец-то сменил усталого Занзара на посту), и затормошила йрвая, попутно шлепнув мне на колени увесистый мешочек с золотом. Я совершенно не возражал против такого распределения благ. А строгого мага они, видимо, опасались обнимать и чесать за ухом, попутно выбивая у него ложку из рук и измазывая подолы платьев в густом, наваристом эксбамре. Такое пюре из плодов дикорастущего "синего корабля", в столице, пожалуй, и не встретишь данное блюдо.

— Вы не понимаете, — покраснев, заявила одна из них. Зулея, кажется. — У нас чуть ли не половина города пластом лежала, а папенька велел сначала на нас лекарство испытать. Хоть и вылечили вы мастера Джэбстона! Увидел, как стало легче, и пригласил вас на ужин, только вы почему-то отказались!

— Нам еще ехать, красавица, — мягко возразил я.

— Да уж, — пробурчал йрвай. Он явно был против такого пренебрежительного отношения к своей персоне.

— Локстед, спаситель Тцоммервиля, — в очередной раз поддел его я. Повод лишний раз посмеяться, хотя, честно говоря, я немного завидовал. Левой лапой походя излечить целый город, да еще и без магического таланта... да, с магом в напарниках. Но автор итогового рецепта — йрвай.

Ночь прошла относительно спокойно. Тидас остался ночевать на улице, хмыкнув, когда я заметил, что палатка большая и всем места хватит. Наутро, когда мы скатывали все подряд в компактные рулоны, маг все равно выглядел хорошо выспавшимся. Может, это и есть настоящий аскетизм? Хочу — аскетирую, не хочу — могу и тортик съесть, и на перине поспать.

— Мастер Алатор, а что с городом?

Маг сухо ответил:

— Вы намекаете на то, что неплохо было бы остаться и увязнуть в истории с неизвестной магией?

— Мелькала такая мысль, — признался я, — но разум победил. Он у меня еще не совсем ослаб, чтобы забыть о нашей цели.

— Вот и славно.

— Но хоть что-то вы делать собираетесь? Или нет?

— Ночью я вызвал сюда группу дознавателей. Думаю, им под силу вычислить то, что обрушило столь массовое и опасное проклятье. Если бы Локстед вчера не помог мне с составлением лекарства, велика вероятность, что через неделю жители Тцоммервиля превратились в симпатичных таких живых скелетов.

— Мерзость, — поежился я, стянув сапог и вытряхивая неизвестно как попавший туда за ночь камешек.

Тидас кивнул:

— Мерзость. Фантазия некромантов, особенно древних некромантов, зачастую ограничена — скелеты, слизь, големы из праха, арахниды. Современные темные маги способны на куда большую мерзость.

— Я не буду спрашивать. Честно — не буду. Просто поверю вам на слово. Идет?

Он пожал плечами. Не хочу красочно представлять себе, что может сотворить умелый некромант в наши дни. Боюсь, даже от картинки, что непременно нарисует сознание, мне будет плохо.

— Кстати, в группе сейчас руководителем ваш знакомый. Просил передавать привет.

— И ему тоже. Не настолько мы друзья — даже не пили вместе.

— Будете отрицать, что он вам предоставил ценные сведения? — с интересом посмотрел на меня маг. Я пожал плечами:

— Информация, которую он мне сообщил, не была какой-то особенной. То же самое я мог бы узнать и в компетентных кругах, если бы, конечно, додумался до такого решения. Так что наибольшая заслуга сего господина в том, что он предоставил сведения исключительно вовремя. Пока я бы соображал, что к чему, нашего любимого императора вполне могли бы шлепнуть. Но за особый подвиг все равно мое участие в той истории не считаю.

— Почему?

Я ухмыльнулся:

— Просто я скромный. И честный.

— Грайрувский торговец? Ха, — презрительным возгласом ограничился Тидас.

— Я ведь даже в Гильдию не вхожу...

— ...что еще и лишает казначейство возможности проверить ваши доходы.

— Кажется, секунду назад мы говорили о моих подвигах, — смущенно кашлянул я. — Хотите — верьте, хотите — нет, а я не люблю орать о своих делах на каждом углу. Но на первом месте в списке "Почему я не считаю спасение Варанга Пройдохи Величайшего великим подвигом" стоит его многочисленный штат прислуги. Виночерпии, дегустаторы, стражники, маги — их, по идее, должно быть достаточно.

Маг задумчиво посмотрел на солнце, которое едва показалось из-за холма и угостило нас свежей порцией блюда "сощурь глаза". Затем он произнес:

— Скорее всего, вы не знаете, что яд тот составлен очень хитро. Можно сказать, персонально — любая проверка привела бы к отрицательному результату.

— Мне говорили что-то в этом роде. Но, мне кажется, имеет место быть естественное желание человека объяснить, что он проморгал совсем уж выдающуюся попытку покушения.

— Скептично, — заметил собеседник.

— Жизненно. Если уж на то пошло, как-то вы чересчур охотно разглашаете мне всякие тайны.

— В вашем досье после того инцидента стоит пометка "Доверенное лицо императора", Рихард. Не знали?

— Вот уж не было печали, — пробормотал я.

Бравая бригада в составе двух человек, одного мага и одного циркового зверька укомплектовалась в "Йоту" и двинулась далее по маршруту. В Рангерий-Закте я все же надеялся найти кров, пищу и добрать товаров, поскольку грузовое отделение флевилла являло собой сплошное уныние. Восемь рулонов с парусиной (грузили, как бревна — а что ей будет, непромокаемой-то), три бочки, немного еды в ящиках. Оружие я не закупал — по информации, которую я время от времени получал от Локстеда, можно составить приблизительную картину мировоззрения племени йрвай, и так уж выходило, что металл они не использовали. Припоминаете хоть какое-то оружие не из металла? Лук. Что-то мне подсказывает, что луки они и сами в состоянии сделать.

А гравюры от столичных мастеров вряд ли оценят. Во всяком случае, не на оружии, а гравировка — дело, в основном, оружейное да книжное. Книги, кстати, я тоже прихватил — целый двадцатитомник "Исследований Арн-Гессена и близлежащих островов", солидный и увесистый. Но их намеревался поднести в качестве дара, а не на обмен. Некоторые из Верхнего племени владели и письменным Общим, как я слышал все от того же ушастого.

Можно купить несколько газовых ламп, но я боялся за их сохранность. Бесчисленная армия вариантов отпала по тем или иным причинам, и теперь я надеялся на янтарные сувениры. Бусы на золото, ей-богу. Одно утешало — я видел немногочисленные работы рангерийских мастеров. Они впечатляли.

Осталось только предъявить их нашему частному случаю. Если его, обычно непреклонного, и это не проймет... что ж, будем договариваться на месте.

С горем пополам мы добрались до государственной границы, проехав попутно чуть ли не с десяток маленьких сел и хуторов. С горем пополам — потому что я еще не в полной мере научился держать даже частично загруженный флевилл на дороге, и пару раз мы едва не задели местные крестьянские повозки. Крестьяне громко ругались и грозили нам вслед кулаками — от выворачиваемых в сторону турбин у них еще и шапки посдувало.

Когда я только думал о первой модели, мелькала, конечно, мысль о том, чтобы сделать колесный транспорт и не мучиться. Для того чтобы отказаться от данной идеи, достаточно вспомнить качество (да и количество) дорог в империи, общим значением "мало". Остальные мотивы вроде хорошего сцепления с дорогой меркли на фоне постоянной тряски, которую пришлось бы терпеть даже при наличии специальных гасителей.

— Приближаемся, — негромко заметил Локстед, зорко смотрящий по сторонам. Настоящий штурман.

— Откуда знаешь?

— Во-о-он там справа просеку видишь?

— Вижу вроде. — Видимость просеки для меня лично была ограничена туманом, который так и не захотел полностью рассеяться после сырого утра. Но йрваю я верил.

— А солдат на ней видишь? — не унимался он.

— Вот солдат как раз и не вижу. Ты бы еще про царапины на их мечах спросил.

Йрвай хитро прищурился, скривив такую ухмылку, что один из клыков возник сбоку как бы сам по себе.

— А они и не с мечами. Два с глефами, один с алебардой, один с арбалетом.

— Наши, — определил Тидас. — В Ургахаде все единообразно.

— Настолько единообразно?

— Да, там состав приграничного караульного отряда вписан прямо в эдикте от третьего года правления владыки Парадийна.

Я нахмурился, обернувшись на какую-то долю градуса и тщетно пытаясь увидеть лицо мага — шутит, что ли?

— Признайтесь, любезнейший, вы это сейчас придумали. Или у вас йрвайская память.

— Отнюдь, — возразил тот, — то, что моя память схватывает хорошо, как раз и касается либо истории, либо заклинаний. А, учитывая, что в большинстве случаев эти две области, так или иначе, связаны...

— Понял, не дурак. Хотя рядом с вами двумя все чаще начинаю им себя чувствовать.

Лигби коротко хохотнул, вгрызаясь в еще одно гигантское яблоко:

— Представьте, мастер Рихард, каково мне. Вы хотя бы в механике смыслите и торговые дела ведете.

— Довольно комплиментов, — хмыкнул я, — а то выйдет, что кукушка хвалит петуха за то, что хвалит он кукушку.

Маг деликатно дотронулся до моего плеча:

— Кстати... мне тут при случае было поручено поинтересоваться, не желаете ли продать патент.

— Канцелярии? — ужаснулся я.

— Не совсем. Предложение исходило от генерала Тодесса.

Я бы еще больше ужаснулся, да только в первый раз выжал все возможные эмоции.

— Армии? Нет. Однозначно нет.

— А с условием, что...

— Нет!

— А если...

— Нет, и точка. Мастер Алатор, я не заинтересован в продаже патента на рунный двигатель Шнапса даже в том случае, если мне будет предоставлена беспрецедентная сумма денег взамен! Причем, заметьте, при снабжении меня достаточным количеством денег я соглашался быть подрядчиком для исполнения государственных контрактов — что мне сказал в ответ великий Варанг?

— Догадываюсь, — сухо ответил маг. — Однако не могу прийти к общему пониманию — Варанг не доверяет вам настолько, чтобы отдавать договора имперского уровня, но поручает вам очень важное мероприятие. Поправьте, если где-то ошибаюсь.

— Я, скорее, дополню. Мероприятие, которое, как внезапно выясняется, служит яблоком раздора для главных сил империи, а в моей гибели напрямую заинтересована армия.

— Стоп, стоп, — вмешался йрвай, — даже если ты погибнешь, твой патент не достанется никому — если только в завещании ты не оговорил данный момент.

Я посмотрел на него:

— В завещании? Погоди-ка... ты ничего не говорил о завещании.

— Эй, это всего лишь разумная предосторожность. И смотри на дорогу, будь так любезен. Я свое уже составил, но не хочу, чтобы судебные исполнители прямо сегодня озаботились его исполнением.

Так, препираясь — то ли в шутку, то ли с определенной долей ироничной горечи в каждом зарождающемся звуке, мы подъехали к самой границе. На крупных дорогах согласно договору, подписанному очередными древними королями, расставлены смежные приграничные форты, с возможностью почти буквально "закрыть границу на ключ" — на остальных участках все время перемещается приграничный караул, как грайрувский, так и ургахадский. И данных мер предосторожности обычно хватает, ведь пограничники здесь экипируются лучше, чем регулярная армия.

Смежный форт — явление особое, и присутствует только на границе Грайрув-Ургахад, так что не лишним будет дать более подробное описание для подданных империи, ни разу не покидавших государства. Двусторонним договором с применением сложных магических печатей пограничникам запрещено вступать в междоусобицы на территории форта, поэтому атмосфера там хоть и напряженная, но мирная. В зависимости от значимости дороги досмотр людей и транспорта производится количественным составом от четырех до двадцати воинов, под надзором единого офицера (дабы исключить двоевластие). На что обращают внимание, прежде всего? Средоточия Темных сил, запрещенные к вывозу и ввозу артефакты, предметы государствообразующего наследия. То есть, если вы вдруг решили украсть из Выставочной Палаты какой-нибудь Кодекс из одиннадцати, или позарились на меч императора Амадея Новы — заранее придумайте, как его переместить с помощью магии.

Иначе — быть беде.

Однако тщательный досмотр вашей одежды представляет собой наименьшее унижение из тех, что придется пройти. Да, таможенники из смежных фортов обшарят ваше дорожное платье, не побрезгуют сунуть нос в башмаки, небрежно вывалят весь груз в дорожную пыль, пересчитают количество по листам накладных.

А потом вам придется заполнять документы.

Раздаются стоны, едва слышно шумит ветер, мечи воткнуты в землю. Не поле битвы, хотя мой выбор уже поколеби... поколе... заколебался я, в общем. Рядом, высунув язык, усердно скребет пером Локстед, ему вот хвоста сейчас не хватает. Который, естественно, тоже бы обмакивался в чернильницу. Изобрели бы какую-то шариковую ручку, что ли. А карандашом нельзя — противуречит укладу.

Перо скрипит, оставляет кляксы, которые тут же подбираются специальным кусочком растительной промокашки. Насчет ручек я погрешил — в Телмьюне они есть. Но нигде, кроме столицы Грайрува, их днем с огнем не сыщешь. А в кармане пальто чернильная ручка пачкается, течет и ведет себя как последняя скотина.

К нашему столу подбежал мальчик-саррус, в процессе превращения из обычного ребенка в что-то двухметровое и громадное. На вид ему лет девять, но уже ростом выше йрвая. Если ушей не считать. Спросил:

— Вам помочь заполнить?

Я хмыкнул:

— И почем сия услуга?

— Всего два серебряных, ваше благородие!

— Уйди, мальчик. Уйди и не оборачивайся.

За два серебряных можно корову купить. А то и полторы. Парень явно знает, где с детства можно нагрести больше денег, хоть сейчас в императоры Грайрува.

Нет, конечно, у императора должны быть и волевые качества, и умение стратега, и хозяйственная жилка, и репродуктивная способность в порядке. Но кто виноват, что в экстренном случае — как то, гибель предыдущего или безумие — в расчет берется лишь капитал? Странная система. Нет, единственно верная и благостная, если кто вдруг решил передать эти слова Варангу Пройдохе Величайшему, но странная.