Не кричите в тёмном лесу [в работе]

— Думай лучше, как связь обеспечить, — улыбнулся Юрий, никак не прокомментировав мои слова.

Настаивать дальше я не стала. И так уже дала себе достаточно слабины, позволила всем страхам выползти наружу, а теперь пора брать их в руки.

Дальше мы некоторое время обсуждали исключительно важные практические вопросы, не отвлекаясь на эмоции, и просматривали всё находящееся на борту оборудование, включая ту пару контейнеров, что составляла наш груз. Улов оказался небогатым, но весьма полезным. Помимо вербула, который являлся частью костюма, и связи через информационное пространство, в нашем распоряжении оказались небольшие маячки, способные передавать и звук, и картинку на сравнительно небольшое расстояние, но зато почти без потерь. Нашёлся даже комплект датчиков для них — небольших, на вид цельнометаллических, дисков. Судя по инструкции, оборудование это ставилось на любые автоматизированные системы и использовалось для удалённого контроля. Принимать сигналы можно было с помощью вербула, дистанционно, а для собственно работы маячков никакие внешние устройства не требовались.

На наше счастье, к человеческой коже и форменным комбинезонам датчики липли накрепко, и теперь на лбу пилота, его висках и на спине между лопатками красовались тусклые круглые зеркальца, а на руке — узкий браслет, также похожий на нарисованный. Смотрелось неожиданно эффектно.

— Знаешь, ты сейчас на инопланетянина похож даже больше, чем они, — хихикнула я, окинув взглядом пилота и особенно задержавшись на металлически поблёскивающих дисках на голове. Мужчина сидел в кресле, а я стояла перед ним и старалась приладить датчики поровнее и понадёжней. Кажется, получилось.

— Инопланетяне — понятие относительное, — со смешком заметил землянин. — Для них-то мы как раз инопланетяне и есть. — Он кивнул на экран.

— Ну... да. Наверное. Поосторожнее там, ладно? — тихо попросила я и порывисто обняла напарника за шею. Мужчина неожиданно ответил на этот порыв, крепко обхватив меня одной рукой за талию, а второй — за бёдра. И на мгновение, пока длились объятья, мне вдруг стало не только уютно, но как-то удивительно спокойно. Охватила иррациональная необоснованная уверенность, что всё будет хорошо. Что эти чужаки окажутся хорошими ребятами и непременно помогут нам добраться до дома, и будем мы все жить долго и счастливо, в мире и дружбе, как мечтали люди ещё много веков назад, только задумываясь о космических путешествиях.

Через пару секунд землянин аккуратно отстранил меня, придерживая обеими руками за талию, и ответил:

— Я-то буду осторожен. Главное, ты не совершай опрометчивых поступков, хорошо?

— Так точно, командир, — пробормотала я себе под нос, внимательно разглядывая лицо напарника. Отчаянно, до кома в горле захотелось его поцеловать, а лучше всего — привязать к креслу и никуда не отпускать, но я подавила это стремление и отступила на шаг, позволяя мужчине подняться.

Он заговорщицки подмигнул мне и отправился к шлюзу, а я рухнула в кресло, невидящим взглядом буравя второй обзорный экран: на него выводилось всё то, что видели датчики на пилоте. Четыре картинки, полный круговой обзор. От волнения меня начало потряхивать, и сейчас я уже не пыталась это скрыть, поэтому позволила себе нервно закусить костяшку указательного пальца.

Вот всегда так, всю человеческую историю. Ох уж мне эти мужчины! Они решительно бросаются вперёд, совершают героические поступки и великие открытия, а нам... сиди и жди, не в силах хоть как-то повлиять на события. И надейся, что очередной поступок не станет последним.

Наверное, напрасно я никогда не верила ни в какие высшие силы и не знала, кому из них стоит молиться в такой ситуации. Может, сейчас было бы легче?

Глава 4. Пришельцы

{Юрий Сорока}

Перед выходом меня одолевал мандраж, который удавалось сдерживать только благодаря присутствию напарницы: изображать полную уверенность приходилось хотя бы ради её спокойствия. Увы, перед отправкой на Лооки нас готовили ко многому, но совсем не к контакту с совершенно чуждой цивилизацией.

Шлюз открылся почти бесшумно. Стараясь не делать резких движений и держать руки на виду, я медленно двинулся вниз по столь же бесшумно опустившемуся трапу. Знал, что дверь уже закрылась за спиной, но всё равно с трудом подавил порыв обернуться и удостовериться в этом.

Отдать должное местным, моё появление они заметили сразу, только сначала, похоже, не поверили своим глазам. Первыми очнулись существа в чёрном, вскинули какие-то агрессивного вида штуковины, висевшие на плечах, один издал предупреждающий возглас. Я и без переводчика понял, что обращаются ко мне и чего именно хотят, потому послушно застыл у подножия трапа, позволяя тому убраться. Не надо было соприкасаться с инфополем, чтобы уловить исходящее от вооружённых аборигенов агрессивное напряжение.

Выживу — вернусь домой и лично набью морду тому хмырю, что читал у нас лекции по ксенопсихологии и утверждал, будто встреча с представителями цивилизаций внеземного происхождения невозможна, поэтому вопрос даже обсуждать не стоит, не говоря уже о создании какой-то инструкции. Умник, специалист по экзобиологии и социологии, именитый психолог. Академик! Лауреат! Авторитет! Поставить бы его сюда и загнать ему что-нибудь из местного оружия в задницу...

Раздражение и привычка собираться в экстренной ситуации, забывая о нервах и откладывая вопросы на потом, помогли взять себя в руки, поэтому на пол ангара я ступил уже спокойным.

И всё-таки они чертовски похожи на людей. Готов поставить сто к одному, что мои сородичи в сходной ситуации вели бы себя точно так же. Из подозрительного неразрушимого объекта через несколько часов после обнаружения вдруг спокойно выходит человекообразное существо — есть от чего насторожиться!

Сразу после охраны очнулся тип в сером, очевидно руководивший исследованиями. Он вскочил со своего места и почти бегом кинулся ко мне, оживлённо жестикулируя и раздражённо крича на чёрных. Тот, кто велел мне остановиться, тихо буркнул себе под нос нечто недовольное и жестом скомандовал своим отбой.

Похоже, верховодили здесь учёные, и это успокаивало: по крайней мере, не устранят сразу как опасный объект. Но утешение было слабым. С военными не пришлось бы долго мучиться, а вот у научных деятелей обычно богатая фантазия. Надеюсь, методы исследования у них тут тоже... неразрушающие.

Тип в сером широкой рысью подбежал ближе, замер на расстоянии метра, демонстрируя раскрытые ладони и с жадностью меня разглядывая. Я отвечал спокойным любопытством, не двигался и старался контролировать мимику на случай, если в этом вопросе они значительно отличаются от людей. Пока получалось неплохо.

Кажется, подобное настроение сыграло мне на руку, потому что тип напротив немного расслабился, переступил с ноги на ногу, принимая более удобную позу, потом коснулся ладонью своей груди и проговорил:

— Ашшира.

Кажется, приветствием это не было, поэтому я повторил жест и сказал:

— Юра.

Ответ учёного явно обрадовал и вдохновил на дальнейшее общение. Сопровождая свои слова бурной жестикуляцией и пантомимой, он пустился в пространные объяснения. К счастью, говорить мужчина старался медленно, а жестикулировал достаточно красноречиво, так что даже со своим куцым словарём местного языка я сумел понять объяснения.

Ашшира утверждал, что их корабль уловил наши сигналы со знакомой планеты, на которой прежде никаких следов цивилизации не было. Пока добирались, сигнал пропал, но зато они наткнулись на... нечто. Сарыш. Наверное, этим словом обозначалось транспортное средство пылевых существ. Поскольку пылевые — рыш — иногда воровали сородичей наших нынешних хозяев, обитатели корабля сделали логичный вывод, что именно они виноваты в исчезновении подававшего сигналы объекта. Злодеев нашли, отбили нас и очень рады, что не ошиблись, что мы оказались такими настоящими и не пострадали, и даже согласны на общение. А ещё поинтересовался, почему я так долго не выходил наружу.

Вариант о том, чтобы прикинуться не знающим языка, я отбросил ещё в гавии: нам требовалась помощь этих существ, а тратить время, делая вид, что учусь с ними общаться с нуля, не имело смысла. Так что пришлось ломать язык и пытаться вкратце пересказать свою историю. Естественно, в отретушированном варианте.

Я объяснил, что в полёте случилась непонятная авария, мой транспорт чуть не погиб и я надеялся на помощь сородичей. Но тут прилетели эти... рыш. Хотели странного. В общем, большое спасибо, что спасли. А из корабля я не выходил, пытаясь разобраться в языке спасителей, чтобы суметь с ними общаться.

Если честно, никакой благодарности к местным я не питал. Да, рыши тоже не стоили доверия, но с ними было заметно легче общаться. Кроме того, имелось множество нестыковок и противоречий. Чтобы поймать сигнал нашего передатчика, они должны были находиться на орбите планеты, где им на первый взгляд нечего было делать. Чтобы перехватить сарыш в открытом космосе, надо прекрасно там ориентироваться и уметь отслеживать рышей, а я не уверен в принципиальной возможности издалека отличить это облако пыли от миллионов обычных межзвёздных облаков.

А ещё пылевики спокойно проникли в гавию и вообще производили впечатление существ гораздо более высокоразвитых, чем нынешний собеседник. Тем не менее человекообразные не сумели повредить обшивку гавии, но при этом как-то отбили добычу у рышей.

В общем, материала к размышлению была масса, только возможности спокойно подумать не было. Вся надежда в этом вопросе оставалась на Лу.

Высказывать свои сомнения собеседнику я, конечно, не стал.

— Мы можем помочь с ремонтом вашего транспорта? — спросил Ашшира.

— Нет. Опасно. Нельзя без специального оборудования, может взорваться. Посторонним нельзя внутрь, даже со мной. Может взорваться. Сильно, — с трудом подбирая слова, предупредил я. — Поэтому вышел раньше, не до конца освоив язык: предупредить.

Не знаю, насколько правильно подсказывал мне компьютер и насколько поверил моими угрозам собеседник, но он бросил на гавию долгий взгляд и тему пока развивать не стал. Вместо этого пригласил меня пройти для дальнейшего разговора в более удобное место, если я не против на время оставить свой аппарат. Я согласился.

К "более удобному месту" мы шли пешком и достаточно долго. Пара охранников недовольно сопела в затылок, но внимательно смотреть по сторонам мне это не мешало.

Никогда бы не подумал, что лучшим подспорьем и подсказкой в такой ситуации может стать прочитанная в детстве и юности исторически-познавательная литература. А с другой стороны, именно эти книги во многом определили мою судьбу, поэтому — всё закономерно. Увлечённый историями первопроходцев, включая собственного легендарного тёзку, я выбрал профессию пилота, утянув за собой и сестру, с которой мы в детстве были неразлучны. В юности хотелось открытий, приключений и свершений, потом я немного пообвыкся и полюбил уже не столько высокие недостижимые идеалы, сколько саму работу. И давно уже думать забыл о тех детских грёзах, а они вот взяли и сбылись...

Более того, оглядываясь по сторонам, я с удивлением понимал, что как-то так и представлял себе космические мечты людей прошлого. Я почти {узнавал} некоторые картинки в том, что попадалось мне навстречу, и мысли это рождало весьма противоречивые. Понимать, пусть только отчасти, чужую реальность оказалось приятно и удобно, а вот приходящие в голову возможные ответы на вопрос "как такое возможно" мне не нравились. Полбеды, если это совпадение, чудо или какие-то общие корни. Хуже, если что-то совсем иное: например, игры разума, обманутого теми пылеобразными существами. И чем дольше я наблюдал за окружающими, тем больше склонялся именно ко второму варианту. Слишком всё предсказуемо и похоже на когда-то придуманное людьми, чтобы быть правдой.

Путь наш завершился в небольшой комнатке, ярко освещённой и наполненной разнообразными приборами и откровенно химическим оборудованием, — очевидно, лаборатории. Здесь двое местных в сером занимались какими-то опытами, но когда на пороге появилась наша процессия, побросали свои дела и отпрянули к стенке, пожирая нас любопытными взглядами. Ашшира предложил мне сесть, проигнорировав младший персонал. Охранники заняли стратегическую позицию около выхода.

Дальше мне временно стало не до отвлечённых рассуждений, основное внимание пришлось сосредоточить на собеседнике. Ни одного внятного доказательства того, что он — плод моего воображения, не было, поэтому стоило следовать правилам.

Если бы я наблюдал этот разговор со стороны, я бы, наверное, оценил иронию ситуации, потому что вели мы себя с этим типом абсолютно одинаково. Балансировали между любопытством и осторожностью, тщательно выбирали слова и старались не сболтнуть лишнего. Я пытался добиться разрешения взглянуть на звёздные карты — Ашшира предлагал сделать это потом, поскольку хранятся они далеко и идти туда долго, потому что корабль большой. Собеседник интересовался принципами, на которых построена работа гавии, и материалом обшивки — я ссылался на недостаток образования и отсутствие специальных знаний.

Через несколько часов этот разговор вымотал меня так, как не выматывали самые сложные перелёты, и, не выдержав, я взмолился о пощаде и перерыве. Разговор завершился вничью: у научного работника явно был опыт переговоров как таковых и недюжинный интеллект, а меня выручала универсальная отговорка "моя твоя не понимает" и общая эрудированность.

Ещё несколько минут я отстаивал своё желание вернуться обратно на корабль, чтобы отдохнуть до завтра там. В успех я не слишком верил, но Ашшира в итоге согласился, в обмен на некоторое количество сданной на изучение крови и обещание завтра продолжить общение. Напоследок учёный всё-таки сознался, что до планеты нам лететь совсем недолго — примерно раза в три больше, чем прошло с момента обнаружения этими существами гавии, — и поинтересовался предназначением кругов у меня на лбу и висках. Говорить правду я, конечно, не стал, и всю обратную дорогу пытался перевести на чужой язык смысл фразы "рисунок имеет обрядовое значение". Кажется, у меня это не получилось.

И кто мешал сказать, что это наше, человеческое, представление о прекрасном?

Поднимаясь по трапу, я до последнего ожидал подвоха. Удара в спину, попытки проникнуть в гавию одновременно со мной. Сложно было изображать спокойствие, но я всё-таки сумел не озираясь преодолеть путь от учёного с охраной, замерших у подножия трапа, до шлюза и даже не заработал при этом косоглазие.

Внутри меня первым делом едва не сбила с ног Лу. Крепко обхватила руками за талию, уткнулась лбом в грудь и тихо проговорила:

— Я так боялась, что они тебя не отпустят.

— Они тоже понимают, что мы никуда от них не денемся, — мягко возразил ей, обнимая в ответ. Уточнять, что и сам опасался подобного, не стал. — Кроме того, достаточно глупо с ходу угрожать тому, чьи технологии превосходят твои собственные. Особенно, если этот "кто-то" пока настроен дружелюбно.