Просто сказка

— Кон, зимний дух очень рассердился на нас?

— Не знаю, — ответил змей и хихикнул. — По моим впечатлениям, ему понравилось. Он ведь скучал.

— Хм... Припрячь бы его к увеселению высоких господ, — проворчала Дара.

Они обогнули очередной поворот дороги и внезапно остановились.

На последнем подъёме дорожной ленты стояли то ли люди, то ли ещё кто-то.

Медленно, приглядываясь, Дара пошла к ним, уповая только на присутствие рядышком призрачного змея — точней, на его огромный багаж заклинаний, которые помогут сбежать, если что, от опасности.

И завопила от радости: на дороге стояла её любимая компания — с небольшим довеском: между собачинами стоял Одхан!

7

Странно, что компания не двинулась навстречу девушке. Все топтались за несколько шагов до округлой снежной каймы на мощёной камнем дороге. Но едва Дара перешагнула эту неявную границу, отделявшую Белый холм от остального мира, как гости запрыгали на месте. Только Одхан стоял и улыбался.

Кона, поначалу спокойно летевшего за плечом Дары, встретили с бурной радостью. Призрачный змей в первые секунды так оторопел, что вообще порывался удрать куда-нибудь, но растерянно повис в воздухе. Тем самым он дал народу возможность ликовать в полную силу. Вокруг змея прыгали, плясали — и всё это делали под искренние вопли, писк и рычание: "Кон! Кон пришёл с Дарой! Ура! Мы встретили Кона! Здравствуй, Кон!"

Пока призрак суматошно решал, падать в обморок или дождаться окончания изумительно тёплой встречи, Дара подошла к Одхану. Она тоже растерялась, хоть и обрадовалась. Оттого и спросила грубовато, забыв поздороваться:

— Как ты здесь оказался?

— Сегодня утром твои друзья спустились к речке — посидеть на том месте, где мы... познакомились, — объяснил Одхан. — Они сели так, как сидят, вызывая меня, — спиной к воде. И так громко обсуждали, как снова проведать тебя, что я не удержался от любопытства. Я всего лишь спросил, как тебе живётся в замке на Белом холме. А твои друзья решили, что я должен услышать ответ из твоих уст. И вот я здесь.

— Они это могут, — пробормотала Дара, сама улыбаясь и представляя, как её друзья хватают Одхана за руки — дракончики и кошки, конечно, а кто-то пихает в спину — наверняка собачины Ага и Да, радостно объясняя, что они легко проводят его к Белому холму. — Но я рада, что они тебя... пригласили пойти с собой.

Продолжая улыбаться, он засмотрелся на Белый холм, на замок, серый в темноте и слегка припорошённый снегом, наверное, забыв обо всём на свете... И Дара за это его какое-то заворожённое состояние сразу ухватилась обеими руками, потому что впервые смогла наглядеться на него вдоволь. Раньше она считала, что рассмотрела лицо своего "спасателя на водах". Но сейчас приходила к выводу, что с трудом узнаёт его. Ну, ладно — он теперь одет полностью. На нём не только штаны, но и какая-то свободная, длинная рубаха, и теперь Одхан похож на обычного парня с городской улицы её прошлого: в свете сверкающих веерохвостов, в огненных вспышках от дракончиков он, казалось, оделся в джинсы и рубаху навыпуск. Но лицо... Оно словно обрело чёткие черты — и Даре нравилось то, что она видела. Одхан не был красив, по её представлениям. В нём не было и той холодной красоты, которую она видела в эльфах. Но... Одхан, даже когда не улыбался, всегда поднимал голову так, словно полнился силой и уверенностью. Небольшие глаза то и дело щурились, а длинные брови взлетали, когда он слышал необычный вопрос или нежданный шум за спиной. А рот...

Она вдруг даже испугалась, когда Одхан снова обернулся к ней. А он спокойно заглянул в её глаза.

— Чуть дальше отсюда, вниз от дороги, есть речка. Она огибает Белый холм. Там, на берегу, собрались юноши и девушки. Они до полуночи поют песни и пляшут вокруг костров. А потом уйдут. Не будь ты старшей дочерью Федэлмов, я бы предложил тебе спуститься к кострам.

— В темноте все кошки серы! — засмеялась Дара, вспыхнув от волнения. — Где ты видишь старшую дочку Федэлмов? Так что — бежим туда!

Как ни странно, он предложил ей руку. Дара без колебаний взялась за неё.

Когда компании объявили, куда они решили пойти, народ восхищённо завопил. Замороченный внезапными лучшими друзьями Кон тоже не возражал.

Одхан по пути помогал Даре, которая не знала местности, спуститься так, чтобы не упасть на камнях или на неровностях обрывистого оврага. Она с удовольствием опиралась на его руки, совершенно уверенная, что они не дрогнут от её веса. Пару раз, когда почти невидимая земля ехала под ногой и Дара вскрикивала от неожиданности, Одхан подхватывал её под мышки и легко переносил на надёжную почву.

Костры приближались с каждым их шагом. Чем ближе к ним — тем быстрей развеивалась тьма. Улыбаясь, Дара пожалела, что скоро они окажутся на свету, и Одхан перестанет держать её за руку... Сначала от костров, время от времени перекрывая собой огонь, к шумной компании быстро подбежали несколько чёрных теней и вопросительно громыхнули. Да и Ага громыхнули в ответ и пошли знакомиться.

Когда всё стало видимым для привыкшего к темноте глаза, выяснилось, что чуть поодаль от костров, на стволе упавшего дерева, сидят две девушки и парень. Девушки пели, отхлопывая ритм, а парень играл на каком-то инструменте, похожем на старинные гусли. А между кострами, держась за руки, гусеничкой-вереницей танцевали пары — вприпрыжку и меняясь местами... Дара ахнула от восторга: им навстречу взлетели громадные бабочки! Ночные? И начали порхать внутри компании, где на них никто внимания не обращал. Дара от волнения сильно сжала ладонь Одхана — и тот оглянулся.

— Ты что-то сказала?

— Нет. Но у меня тоже есть... — начала было Дара и осеклась. А как она докажет, что у неё есть личная бабочка? Да и зачем об этом говорить сейчас?

— Что — у тебя?

— У меня есть желание потанцевать! — выпалила она.

Одхан снова посмотрел на костры, на танцующих, которые лишь смеялись, махая им руками, и задорно кричали, предлагая присоединиться к ним. Он тоже не стал заморачиваться знакомством, а просто подвёл Дару ближе к одному из костров, где снял с её плеч ту самую драную кухонную шубёнку. Уловив какой-то ритм и движение, он обнял девушку за талию и легко поставил её между парами. Она и опомниться не успела, как принялась подпрыгивать и кружиться вместе с другими танцующими, а потом — только и ахнула, как Одхан легко приподнял её и поставил на другой стороне круга, меняясь местами. А потом всё так завертелось, так заплясали вокруг них двоих веерохвосты, а дракончики устроили над всеми танцующими такие настоящие фейерверки, что закружилась голова, и Дара только и могла, что смеяться, перебирать ногами, послушно следуя за парнем, глядя в его поблёскивающие огнём глаза, глядя на небо, мерцающее холодными звёздами и взрывающееся разноцветными салютами, — и слушая весёлую простенькую мелодию, которая вплеталась в её состояние восторга и странного единства со всеми танцующими!.. В общем, она танцевала, как летала...

А потом они распростились со здешними парами, пообещав им раскидать костры, когда догорят; и каждая девушка подошла к Даре, чтобы поцеловать её на прощанье. А последняя сказала:

— Будь счастлива!

— Спасибо! И тебе счастья! — только и сумела пробормотать удивлённая Дара.

— Что ты! Мы уже получили своё! Но ты танцевала здесь в первый раз, — уже серьёзно сказала незнакомая девушка. — И это пожелание должно прозвучать только для тебя! Будь счастлива!

Группа смеющихся парней и девушек скрылась в темноте, и Дара набралась смелости, чтобы спросить у Одхана, который слышал пожелание незнакомки:

— Почему она так сказала?

Тот неожиданно тоже смутился, а подлетевший змей ехидно проворчал:

— Он не скажет. Дара, тебе не пора возвращаться?

— Ещё часок, Кон, пожалуйста! — попросила девушка, с любопытством поглядывая на всё ещё смущённо отвернувшегося в сторону парня и загадывая себе не забыть по возвращении в замок порасспросить призрачного змея, в чём тут дело — насчёт пожелания.

— Но... — начал было призрачный змей.

Больше!! — завопила компания, окружившая их. — Больше часочка!! Дара нам про свою жизнь ничего не успела рассказать!

— Жизнь?! Но вы вчера у меня были! — изумилась девушка. — Вы думаете, за это время может произойти много событий?

Конечно! — обиделась компания. — Рассказывай давай!

Пришлось оглядеться и сесть на то же бревно, на котором сидели певицы и музыкант. Рядом присел Одхан, и девушка обрадовалась, потому что единственный в компании мог ответить на пару вопросов, которые волновали её.

Она рассказала не всё, а то, что встревожило её саму. Как ни странно, Кон тоже промолчал об остальном — про зимнего духа, например.

Вот видишь! — важно сказала Рыжка. — Столько событий, а ты говоришь — ничего не было! Ты стала какая-то скрытная, Дара!

— Я не понимаю, — вздохнула Дара. — Совсем не понимаю ничего.

— Например? — подтолкнул её Одхан.

— Хорошо. Начнём с того, что меня испугало. Ты можешь объяснить, почему эти эльфы на второй день нашего пребывания в замке решили воспользоваться неопытностью девушек и наслали на них заклинание любовного призыва? Что будет потом с девушками, которые... — Она снова вздохнула. — Ну, которые с ними побудут?

— Хозяева замка надеются, что под заклинанием любовного призыва девушки всё-таки смогут разбудить в них страсть и желание, — сказал Одхан. — А возможно, ещё и влюбятся в них, зная, что мужчины в них заинтересованы. Но чаще получается так, что девушки ведутся лишь на богатство замка. И тогда их отпускают не только с иллюзией всего лишь благоволения к ним хозяев замка, но и с громадным приданым, на которое уже рассчитывают некоторые женихи во владениях Белого холма. Родители знают об этом обычае. И те из них, кто не хочет такого приданого для своих дочерей, предупреждают о таком... такой ситуации своих детей. А те, кто спокойно смотрит на это, а то и хочет нажиться на дочери, молчат.

Дара вспомнила, как Федэлмы попросили старуху Кельду сказать своей старшей дочери об этом деликатном деле. Вспомнила, как домоправительница замка тоже вздохнула с облегчением, когда поняла, что Дара знает.

— Значит, всё дело в том, что хозяева замка на Белом холме сами холодны, как зима? — задумалась Дара. — Будто замороженные... Знаете, я думаю о глупости. Мне придётся зря потерять и так короткое лето. Ведь мы все: я и другие девушки — останемся в замке до оговоренного времени, если только хоть один из эльфов не влюбится. А поскольку никто не влюбится, то пропало такое здоровское время года!

Мы будем приводить к тебе Кузю, чтобы он отвозил тебя по вечерам в ваш сад, — сказали дракончики. — И тогда лето для тебя не пропадёт.

В крайнем случае, ты сможешь кататься из зимы в лето на нас. Мы легко выдержим твой вес, — пообещали Да и Ага.

— Слишком много времени будет тратиться на поездки, — вздохнула Дара.

А призрачный змей вдруг таинственно замолчал. Нет, он и до сих пор молчал, но как-то задумчиво. А теперь его глаза вспыхнули, зато сжались челюсти. Последнее, впрочем, увидела только Дара, потому что Одхан и вся компания, включая Кона, сидели напротив неё. Итак, глаза призрачного змея засияли, словно его озарила какая-то идея. Девушка тоже молчала, надеясь, что по дороге к замку спросит, что он задумал.

По дороге... Ага, не забыть бы спросить.

— Одхан, а почему ты не пошёл ко мне навстречу, а остановился у той белой линии?

— Я часть лета, — улыбнулся тот. — Зима меня не принимает. И мне не перейти белой линии, пока не наступит определённый срок. Кстати, костры догорели, — заметил он и принялся осторожно разбрасывать сучья и угольки, которые всё ещё тлели бегучими сине-оранжевыми огнями и рассыпались, едва до них дотрагивались.

Ему помогали дракончики, потому что не боялись огня.

А потом они все снова поднялись к дороге, и Дара с сожалением оглянулась. Одхан прав: ей пора в замок, чтобы успеть выспаться до завтрашнего дня. А как хотелось расспросить его ещё и о том, почему он часть лета!.. Они распрощались у белой снежной линии. Одхан заботливо накинул на её плечи кухонную шубёнку. А компания заверила девушку, что скоро заявится снова проведать её. И чем быстрей заявится, тем интересней будет и гостям, и проведываемой. Так что пусть подружка успеет много чего натворить в замке, чтобы ей было что потом рассказать. И Дара с большим сожалением поплелась к Белому холму. Но на полдороге она встрепенулась.

— Ну-ка Кон, рассказывай-ка, что ты придумал!

— Ты про что, Дара? — попытался изобразить удивление призрачный змей.

— Не притворяйся. Я же видела, как твои глаза блестели. Ну? Что там у тебя?

Призрачный змей некоторое время молча летел рядом, явно собираясь с мыслями. А потом сказал довольно решительно:

— Эльфов надо расшевелить!

— Не поняла. Как и почему? Или наоборот: почему и как?

— Любить не хотят — заставить злиться! Лишь бы они начали чувствовать. И чувствовать ярко. А ведь иначе ты права: они замороженные. Чувства в них совсем... скажем так, притупились.

— А с чего начнём? — заинтересовалась Дара, поглядывая на приближающийся замок и пытаясь сообразить, сумеет ли призрачный змей за остаток пути рассказать всё из того, что придумал.

— Помнишь, Одхан сказал, что не может подойти к Белому холму? Ну, из-за того что он часть лета, поэтому его зима не пускает? А ведь зима часто тоскует по лету. Да и зимы не было бы, не будь лета.

Дара представила вечную зиму. Никогда не зеленеет земля. Никогда на ней не распускаются цветы. И нет ни животных, ни птиц... Да, тогда её точно зимой не назвать.

— И всё же я тебя не понимаю.

— Вот ты сейчас вернёшься в замок — чем первым делом займёшься?

— Пойду спать, наверное, — неуверенно ответила Дара.

— Прежде чем идти спать, надо поймать зимнего духа. Хотя бы одного.

— Зачем?

— Загадать ему загадку — и пусть разгадывает всю ночь и весь день, — ухмыльнулся призрачный змей.

Девушка толком опять ничего не поняла, зато с изумлением слушала лекцию Кона и инструкции о том, что она должна сказать завтра утром девицам, если они начнут разговор об эльфах. Единственное, что она уловила: девицы должны уяснить, что на хозяев замка надо посмотреть критическим глазом. Далее последовали объяснения, каким образом беседовать с девицами, чтобы те прониклись идеей и помогли её воплотить.

— Ну... Не знаю, — совершенно упав духом, произнесла растерянная Дара. — Я не умею убедительно говорить. А если я не смогу им доказать, что именно это надо сделать?

— Помогу, — пробурчал призрачный змей. — Буду с тобой рядом. Они меня всё равно не видят, так что не страшно.

— Кстати о птичках, — заметила девушка. — А почему тебя вижу я?

— Твои дракончики тебе меня показали, — объяснил Кон. — С этого времени я от тебя не спрячусь, как бы ни хотел.

— Ты не в обиде на них?

— Нет, что ты! Десятки лет мотаться по огромному замку и не иметь возможности с кем-то пообщаться — это просто ужасно! А тут ты! Да твоя компания! Да возможность поинтриговать и... — Он смущённо и в то же время сладко, чуть не облизнувшись, улыбнулся. Скромно сказал: — И пошалить.