Отвращение подошло к горлу вместе с тошнотой и откашлявшись, я обратилась к хозяйке особняка.
— Госпожа Алиенна, я могу поговорить с Вами наедине?
Все присутствующие мгновенно смолкли и стали разглядывать меня с откровенным любопытством. Отступать было поздно и я смиренно ждала ее ответа. Задней мыслью мне подумалось, что мое предложение может выглядеть не учтиво и не вежливо, ведь я не знакома с этикетом.
— Хорошо. — Приподняв подбородок, ответила наконец Алиенна. — Я назначу время.
Осмыслив ответ, я представила себе, как сижу в этой компании еще час-полтора и едва успела подавить тошноту. Нет, этого я точно не вынесу.
— Тогда могу я покинуть Вас сейчас? У меня нестерпимо болит голова после такого путешествия...
— Конечно. — Царственно махнула ручкой хозяйка дома и мигом потеряла ко мне интерес.
Дважды повторять мне не надо было и поднявшись с насиженного места, я спешно покинула 'малую' гостиную. Магу я искренне посочувствовала. В душе.
Служанка проводила меня обратно в отведенные покои, где Левка с Даринкой вслух читали книжку, припасенную мной из цивилизации.
— 'Полли местечко нашла перед печкой и пальчики в туфельках грела. И вот она теткой, наказана плеткой, за то, что чуть-чуть не сгорела! — Распинался братец, вальяжно раскинувшись на кровати. Ему определенно идет бордовый цвет покрывала. Хотя, подлецу все к лицу...
Он хотел перелистнуть страницу, но Даринка стала вырывать у него книжку. Что поделать, мой ребенок приучен к литературе. И не важно, что она еще не умеет читать, зато она отлично разбирается в прилагающихся картинках и способна самостоятельно выбрать стишок, которых хочет послушать.
— Ты хоть знаешь, какая тут редкость такие книжки?! — Перетягивая фолиант в свою сторону, ворчливо отозвался Левка. — Чем мы ее заклеивать после тебя будем?
— Ты уверен, что такие книжки тут вообще есть? — Усмехнулась я, подходя к кровати. — По моему, у них в печатном варианте только королевские указы существуют.
— Тем более! — Воспользовавшись заминкой со стороны ребенка, братец ловко вытащил из ее пальчиков книгу. — Ты уже освободилась? Быстро! Судя по выражению твоего лица, хороших новостей нет...
— Это смотря, что считать таковыми. — Усмехнулась я, присаживаясь на кровать. М-да, места здесь явно хватило бы на роту. — Хозяйка дома отнеслась к нашему появлению вполне лояльно и выгонять вроде как не намерена.
— Главное, чтобы не траванули с милой улыбкой... — Поспорил Левка. — Я так понял, они все тут мягко стелют. Кстати, насчет отравления. — Братец многозначительно показал мне запястье, на котором были часы. — Не пора ли обедать? Время то уже 12...
— Я должна сначала поговорить с этой Алиенной. — Вздохнула я, уворачиваясь от Даринки, пытавшейся выдрать мне волосы на макушке. Я так и не смогла ее от этого отучить... — Ты же понимаешь, готовить я в нашем случае предпочту сама, а для этого мне нужно получить доступ на кухню. Сам как думаешь, как хозяйка к этому отнесется?
— Могу лишь предположить, что как к личному оскорблению. — Улыбнулся Левка, предвкушая разбирательства.
— Мама! — Взревела дочурка возмущенно, не получив вожделенный клок.
— Дариночка, счастье мое, — Пытаясь урезонить чадо, я взяла ее на руки и поставила на пол. — иди с собачкой поиграй. Видишь какой он грустный? Это потому, что ты с ним совсем не играешь!
С радостным визгом дочь побежала к уголку, в котором Левка притулил щенка. К слову стоит отметить, что наш неожиданный найденыш по всей видимости начал приходить в чувство и стал проявлять признаки узнавания, которых еще вчера не было и в помине. Кормить его приходилось с ложечки, но зато от еды он еще не отказывался.
— Ты твердо решила? — Сменил тему братец, наблюдая за манипуляциями Даринки в отношении животины.
— Есть и альтернативный путь. — Упав на подушки и заложив руки за голову, ответила я. — Мы будем сидеть здесь и ждать милости Рошшера, которой может и не случиться вовсе. Ему предстоят разительные перемены в жизни — женитьба, вхождение в новую должность, а это занимает много сил и времени. Которого у него не будет, чтобы добраться сюда хоть раз в год. Мы никому здесь не нужны, Лев! Этот осел хочет сделать из меня содержанку, к которой можно было бы приезжать в минуты особой грусти! И только! А о ребенке вообще речи не шло!
Левка приподнялся на локте и посмотрел мне в глаза.
— Ты серьезно? Какое лестное предложение!
— Не то слово! — Охотно поддакнула я, почуяв поддержку. — Я не уловила ни единого намека на чувства и не услышала ничего, чтобы заставило бы меня передумать. К черту их всех! Моему ребенку не место в этом аду!
На глазах почему-то выступили злые слезы, которые я быстро смахнула. Вот так всегда, как только начинаю рассказывать то, что лежит на душе, сразу начинаю реветь. Поэтому я предпочитаю молчать до последнего или переводить темы в более безопасное русло.
— Элька, это опасно. — Тихо произнес Левка, пристально смотря мне в глаза. — Может...
— Не надо, Лев! — Остановила я его, отмахнувшись. — Самой тошно. Я тебе уже все сказала на этот счет.
В ответ Левка только закатил глаза и откинулся на спину.
Чтобы мысли не сожрали раньше времени, я предпочла поиграть с ребенком, как только ей надоело возиться с еще не ходящим щенком. Мы носились с криками по комнате, сшибая все на своем пути.
Нарушила мое относительно душевное равновесие служанка, заявившаяся, чтобы проводить меня на аудиенцию к 'Госпоже Алиенне'. Даринка вцепилась в меня мертвой хваткой и категорически отказывалась отпустить. Пришлось взять ее и Левку, который тут же отказался сидеть в одиночестве, с собой.
Служанка была новая, по крайней мере я еще не видела тут прислугу женского пола младше 30 лет, а этой явно не было и 20. Худенькая, ростом с меня, с выбивающейся из-под чепчика копной каштанового цвета волос. Чуть сгорбившись, она семенила мелкими шажками по мрачным коридорам, не оборачиваясь по сторонам.
Вопреки моим ожиданиям, она не повела нас на второй этаж, а двигалась в сторону противоположную 'малой' гостиной. Я даже не пыталась запоминать расположение мелькающих комнат и интересоваться судьбой дверей, попадающихся через каждые 10 шагов.
Отделка особняка уже не так вызывала удивление, как пару часов назад. А может, я не особо оглядывалась из-за того, что немного нервничала перед предстоящим разговором — не могу сказать наверняка.
Как бы не была расположена к нам хозяйка дома, я собиралась просить о вещах, о которых благородные дамы даже не вспоминают и не знала, как она в действительности отнесется к моей просьбе — с пониманием или продемонстрирует личное оскорбление? Это определенно нервировало.
Мы остановились возле добротной деревянной двери, (угадайте какого цвета?) у которой стоял лакей. До того он был похож на того, что стоял под дверьми 'малой' гостиной, что я сначала подумала, будто он просто перешел от помещения к помещению. Но различия все же были — цвет глаз. И нос у этого был явно сломан когда-то.
Служанка склонилась пуще прежнего и бесшумно удалилась, а лакей придирчиво осмотрев нашу компашку, постучал в дверь и дождавшись разрешения, открыл перед нами дверь.
Небольшая комната, центром внимания которой служило большое окно практически во всю стену. Здесь не было ни капли краски, только дерево, в своем первозданном виде. Это определенно радовало глаз.
Алиенна стояла возле письменного стола, чинно сцепив опущенные ручки. Если она и хотела что-то сказать, то благополучно заткнулась, едва увидела Даринку на моих руках. Она всматривалась в моего ребенка так же жадно, как и ее сын. Интересно, что они там надеялись разглядеть? Клеймо с принадлежностью к их роду? Зря...
Даринка, словно почуяв внимание, спешно спрятала лицо у меня на плече. Идти на руки к Левке она отказалась наотрез.
— Так это и есть дочь моего сына? — Спросила Алиенна и переведя взгляд на Левку, нахмурилась. — Ты кажется хотела поговорить наедине?
— Это мой брат, Лев. — Удобнее перехватывая ребенка, ответила я. — Он в курсе того, что я хотела бы с Вами обсудить.
— Присаживайтесь. — Указав на стоящий у стены диван, хозяйка тем временем присела за стол. Создавалось впечатление, словно мы пришли на собеседование. — Я немного удивлена тем, что Зерон дал вам обоим ребенка. Это поистине щедрый дар... — Не отрывая от Даринки взгляда, заговорила Алиенна.
Я молчала, не зная, следует ли что-то ответить на подобное заявление. Или побоялась, что если открою рот, дельного оттуда точно ничего не вылетит. А Левка тем временем начал играть с Даринкой в 'пальчики' за моей спиной, тем самым отвлекая ребенка от 'серьезности' момента. И на том ему спасибо.
— Госпожа Алиенна, — начала я, желая только одного — получить в сжатые сроки желаемое. — Я хотела попросить Вас о разрешении мне готовить самой. Не поймите меня неправильно....
— Готовить? — Нахмурившись, переспросила женщина. — Мэд говорил, что ты крестьянка, но я и помыслить не могла, что ты...
— Я не крестьянка! — Начиная закипать, перебила я. — Ваш сын знает обо мне только то, что я ему говорила. Остальное, включая мое происхождение и положение, он додумал сам.
— У меня складывается впечатление, что ты не просишь, а требуешь. — Хищно улыбнулась хозяйка дома, сложив ладони домиком. — Даже если Мэд был не прав на твой счет, зачем тебе готовить самой? Ты боишься, что тебя или твоих родных здесь отравят?
— В моем положении и такой вариант исключать было бы глупо. — Вздохнув, призналась я. — Хотя бы потому, что я уже однажды поворачивалась спиной к Вашему младшему сыну и повторения не хочу.
— Но ведь ты в моем доме! — С нажимом произнесла Алиенна. — Феорд не имеет здесь слова, пока я того не захочу!
Убеждать ее о способностях собственного отпрыска, который с легкостью плюнет на такие запреты, я посчитала пустой тратой времени.
— Я хочу кормить ребенка так, как она привыкла. — Гораздо спокойнее произнесла я, вложив в слова максимум доброжелательности. Хотя это было трудно, учитывая тот факт, что Даринка отбила мне все коленки. — Ей многого нельзя, а я привыкла контролировать ее питание. Поверьте, я не стесню Ваших поваров!
— Это очень странная просьба. — После минутной паузы выдала Алиенна. — Ну, хорошо, пусть будет по твоему. Все таки она мне родная кровь...
Я и с этим спорить не стала, обрадовавшись победе.
— Но тебе все же придется присутствовать на семейных трапезах, вопреки тому, что говорил Мэдсток. Ты все таки мать моей внучки и я не потерплю, чтобы ты жила здесь как прислуга. Что обо мне тогда подумают люди?!
Очередной раз кивнув, я уже хотела было спросить разрешение, чтобы удалиться, как Алиенна вновь заговорила.
— Но пока ты живешь здесь, я попрошу тебя вести себя соответственно. И для начала, смени эти ужасные тряпки на одежду, полагающуюся леди.
— У меня ничего нет. — Призналась я, отводя Даринкины руки от своих волос.
— Я пришлю к тебе служанку. Кажется, у вас с Тайлин одинаковый размер....
На том аудиенция и закончилась. Алиенна позвала экономку и велела той проводить нас на кухню. Уж не знаю, что она нашептала вдобавок экономке, но реакция последовала незамедлительно — глаза женщины страшно округлились.
Экономка, грузная тетка лет эдак 50-и, с противной бородавкой на носу, довольно шустро перемещалась по коридорам, пока наконец не привела нас на кухню. Здесь столбом стоял пар от варящихся на огне кастрюль, за которым угадывались фигуры снующих туда-сюда служек. Разглядеть что-либо более детально не представлялось возможным.
— Клод! — Заорала вдруг старуха, да так, что я вздрогнула. — Поди сюда, живо!
Из тумана тут же выплыла упитанная фигура мужичка лет 40-45, вытирающего внушительных размеров руки о грязный фартук. Если брать в расчет только лицо, то я бы предположила, что он больше похож на убийцу, нежели на повара.
— Госпожа велела разрешить своей гостье готовить на твоей кухне. — Пояснила старуха, особенно выделив слово 'гостье'.
— Где же это видано, чтобы господа готовили?! — Не совсем этично уронив нижнюю челюсть, произнес Клод.
— Я не 'госпожа'. — Постаравшись придать лицу дружелюбное выражение, улыбнулась я. — К тому же, я сама попросила. — И воспользовавшись его замешательством, смело протянула руку. — Эльга.
— Клод Сиош. — Неуверенно пожимая мою конечность, представился повар. — Вы действительно собираетесь сами готовить?
— Да. Вы мне выделите уголок?
Экономка присутствовала при всем разговоре и удалилась только тогда, когда я приступила к готовке. Левку с Даринкой я тоже отправила 'погулять' по особняку, чтобы не путались под ногами.
Странно было готовить в этом мире, не имея под рукой привычного набора посуды, продуктов и т. п. Однако у меня был хороший стимул, который позволил закрыть глаза на бесчисленное количество огрехов на кухне госпожи Алиенны. Например, я за время пребывания там не увидела ни одного поваренка и мойщицу в чистой одежде, посуда до конца, после приема пищи, не отмывалась, да и хранились продукты в одной общей куче и перебирать подгнившие овощи никто не торопился.
Вся кухня с нескрываемым любопытством наблюдала за тем, как я сначала долго драила предоставленную кастрюлю, а потом придирчиво выбирала кусок мяса и овощи, не подвергшиеся гниению. Было такое ощущение, словно я ковыряюсь в помойке и чтобы хоть как-то себя развлечь, я решила поговорить с Клодом, благо он все время стоял за моей спиной.
— Скажи, Клод, — Проникновенно начала я, нарезая картофель, — почему у вас тут никто не следит за продуктами? Неужели еще никто не отравился?
С мясистого лица повара сошли все краски.
— Мы никого не травим, госпожа! — Заискивающе ответил он.
— Я не говорю о намеренном отравлении. — Улыбнулась я, отправляя в кастрюлю нарезанное. — Но из десяти картофелин я нашла только две целые, а остальные гниют. Да и грязь у вас на кухне, признаться, чудовищная.
— Грязь? — Переспросил растеряно повар, невидящим взглядом оглядываясь по сторонам. По его лицу я не поняла, то ли они тупо не замечают этот свинарник, то ли это нормы такие...
— Ну, смотри. — Отложив в сторону ложку, я подошла к повару. — Фартук у тебя грязный, засаленный, видно же, что ты его не стираешь неделями. Полы здесь как на улице, явно воду не видят. Посуда тоже плохо моется, я еле оттерла следы пищи на той кастрюле, что ты мне дал. От всего этого можно запросто отравиться. Не насмерть конечно, но приятного мало. Вот я и спрашиваю, неужели никто из твоих хозяев еще не жаловался на проблемы с животом?
— Не жаловался... — Повторил Клод, смотря на меня расширившимися глазами. Но взяв себя в руки, он повторил уже более уверенно. — Я работаю у госпожи Рошшер уже 15 сирионов и еще никто не жаловался на мою стряпню!
Не пробиваемый человек! Странно даже, что живя в таких условиях, они еще не знакомы с понятием 'пищевое отравление'.
— Я не сказала, что ты плохо готовишь. — Примирительно подняла я ладони вверх. — Но я хочу предложить тебе пари.
