Страница произведения
Войти
Зарегистрироваться
Страница произведения

Ревизор Империи. (Полный текст)


Жанр:
Опубликован:
02.07.2015 — 17.01.2016
Аннотация:
Пока "Ответ империи" не спеша близился к завершению, автор все чаще стал ловить себя на вопросе, действительно ли гражданская война у нас закончилась девяносто лет назад. Потому что чем дальше близится к столетию ее начала, тем больше о ней у нас спорят. И добро бы еще какие-нибудь тролли на форумах - нет, спорят люди серьезные, с высшим образованием, историки. Причем спорят так, как будто она кончилась только вчера, а, может быть, даже еще не кончилась. Возможно, среди историков тоже есть тролли, но вопрос этот наукой не изучен.
Старый, затрепанный вопрос "С кем вы, мастера искусств?" снова встал рядом с проблемой выеденного яйца во всей остроте своей. Литература об удобном виде истории разделилась на литературу для белых и литературу для красных. Белые и красные параллельно в них побеждали. Более того, побеждающие красные часто были похожи на белых, а побеждающие белые - на красных. Если читатели у всех разные, то не удивительно, что и понимание общенационального у каждого свое.
Но это еще полбеды. Американские социологи недавно пришли к выводу, что в России два народа. Одни нормально воспринимают перемены, другие нормально воспринимают СССР. При этом и те и другие редко задумываются о том, что оба эти варианта не самые лучшие.

Видя столь печальную картину, автор на сей раз решил направить главного героя в мир, где жизнь - это сплошной день согласия и примирения. Великих Прошлых уже и так насоздавали немало, так почему бы не дополнить Светлое Будущее столь же Светлым Прошлым? Так сказать, золотым веком нашей истории?
Как уже наверное догадались читатели, это будет реальное согласие и реальное примирение, достигнутое простыми и доступными нашим предкам средствами. Вместо Сталина временно будет Ленин, хотя и в несколько неожиданной роли. Будут революционеры и царская охранка, рабочие сознательные и не очень, передовые личности и всякие вредители... ну, короче, уважаемый читатель сам увидит картину маслом. Гарантированы коварные женщ
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
  Следующая глава
 
 

Лавка Гунина была уже вторым предприятием торговли, которое посетил Виктор в новой реальности, но только здесь он почувствовал, что на дворе действительно начало века. Пахло керосином, деревянные столбы подпирали потолок зала, деревянные прилавки с невысокими, как в музее, квадратными стеклянными витринами окружили Виктора, и за ними до потолка высились стеллажи с разнообразным товаром, кое-где завешенные прямоугольниками рекламы. Виктору бросился в глаза плакат, расхваливавший роскошные автомобили "Нэпир", если верить написанному, очень популярные среди африканских и индийских властелинов; этот креатив был здесь совершенно неуместен, и был видимо из расчета, что кто-то заглянет поглазеть на диковинку. Виктор обнаружил еще один плакат авторекламы: это были "трехколесные феномобили, самые экономные как по цене, так и по содержанию, грузоподъемность до 35 пуд, шофер не нужен" — ну, в общем, что-то вроде советского мотороллера "Муравей". Под потолком уже были зажжены лампы.

Продавец, молодой парень в белом халате поверх красной косоворотки, короткой, как у гимназиста, стрижкой и маленькими прищуренными глазками на круглом лице в это время терпеливо изучал Виктора, видимо, не зная, какое обращение более всего способствует росту продаж. Наконец, продавца осенило, и он учтивым голосом произнес:

— Что будет угодно барину?

"Ого! Даже "барин"... Э нет, не бери в голову, это он на бабло разводит."

— Любезнейший, — невольно вырвалось у Виктора, — а сколько в вашем заведении спички стоят?

— Копейка один коробок.

— Как в старые добрые времена...

— Сколько прикажете?

— Один. Так, мыло у вас имеется?

— Непременно-с. Осмелюсь предложить умывальное мыло "Нестор" от Невского стеаринового товарищества. Золотая медаль выставки в Париже. Без подделок.

"Так мыло у них подделывают? Или дорогие сорта?"

— А какое-нибудь попроще? Я, милейший, стараюсь искать что попроще и поздоровее, как учил граф Толстой. Лев Николаевич.

— Да, — на лице продавца обозначилось участие, — покойный граф, говорят, был большой души человек. Кстати, насчет здоровья: только что поступило целебное мыло "Кил". Радиоактивное. Поразительно действует на кожу и волосы.

— "Kill"? С радиацией?

— Точно так-с. Содержит эманацию Киловой руды.

— Благодарствуем, не надо. Еще какое есть в ассортименте?

— Мраморное Персица, мраморное Жукова, глицериновое... Местный товар для умывания брать не советую. Может, глицериновое? Простое, и вредных примесев не имеет.

— Остановимся на глицериновом. Какие у вас безопасные бритвы?

— "Жиллет"-с?

— Жилет, жилет. Со сменными лезвиями.

— Так это... Прощения просим, но не имеется. Не спрашивают-с. Дорого-с. Сам станок червонец, да дюжина ножиков два с полтиной, и еще кожа от них, извиняюсь, волдырями пойдет. Могу предложить хорошую золингеновскую, на два дня лицо будет, как у младенца. Или — к цирюльнику, тут, на Орловской, обойдется в пятак, с вежеталем и одеколоном гривенник.

— А он нормально за такую цену?

— Конкуренты-с. Простой народ идет в баню-с, тут же и бритье. У базара цирюльня, на Церковной у станции куафер Мишель, господа и дамы там по-модному стригутся. Что еще желаете-с?

"Устраиваться на работу — сходим к брадобрею. Потом придется бороду отпустить, если корпоративная этика не против. Нож, ножницы, шило в трансформере есть. Кастрюли-сковородки... Обождет завтра. Кто знает, сколько тут бегать."

— А пообедать где у вас тут хорошо и недорого?

— Недорого — это, оно, что значит... В дешевый трактир, где за гривенник отобедать, ходить не советую. И продукты бывают подпорчены, и водка разбавлена, и, главное, народец там того... ограбить или зарезать запросто. Ежели на заводе служите, то дешево в Народной столовой. Водки там вообще не подают, начальство запретило-с, но провизия свежая, с завода комиссия следит, чисто. Еда там простая, щи, каша, из техников али анжинеров мало кто туда ходит, начальники цехов иногда чтят присуттвием, но больше показать, что с народом. Для человека вашего круга, верно, было бы лучше столоваться или на станции, а еще лучше — вот у Базара причаховский. Обед там выйдет до полтинника, зато разнообразие, водочка казенная, публика приличная. Ну, а если пожелаете даму пригласить, так это в "Русский Версаль" на Парковой, там просто посидеть отобедать, рубля полтора-два выйдет, если, конечно, не разгуляться. В гостиничном буфете выйдет дешевше "Версаля", но там обычно в нумер заказывают.

— А почему именно в нумер?

— Не могу знать-с. Обычно господа так желают. Сложилось.

Стратификация общества через желудочно-кишечный тракт, подумал Виктор. Маргиналы бухают в рыгаловках, пролетарию жена варит, средний класс, не заморачиваясь, харчится по кафешкам, олигархам готовит прислуга или они снимают кляч и таскают по крутым кабакам. С гостиничным буфетом не все ясно, но наверняка цены кусачие, да и опять выделяться нет смысла. Куды ж айтишнику податься? И вообще время позднее и идти куда-то влом.

— Дайте хлеба и... картошки и сала, — произнес Виктор, забыв об имидже высшего сословия. Он чуть не сказал "колбасы", но вспомнил, что тут нет мясокомбинатов. Черт знает, из чего ее тут делают.

Дальнейший шопинг особых знаний об общественной системе не добавил; правда, когда продавец, пощелкав на счетах, объявил сумму, Виктор сразу заметил, что она расходится с посчитанной им в уме. Пролетарий от прилавка не стал спорить, и тут же признал ошибку; Виктор, рассчитываясь, разменял злополучную купюру со свастикой и тщательно пересчитал сдачу.

"Однако", размышлял он, возвращаясь на квартиру, "тут нарвешься, где и не ждал. По городу ходишь — шпики заметут, в аптеке наркота, в трактире алкаши прирежут, в лавке мыло радиоактивное, от безопаски волдыри. Приключения сами найдут, говоришь? У парикмахера может быть заражение через инструменты. Надо будет проследить. Что дальше? Жратва. Санэпиднадзором тут, похоже, не пахнет. Дома ночью — пожар, в окно могут залезть, угарным газом отравиться, плита-то рядом. Спать надо чутко, с открытой форточкой. Трансформер с выдвинутым лезвием — под подушку. Какой, в малину, шокер, тут "Бульдог" бы завести, с понтом, от собак бешеных. Мечты, блин, мечты. На этой свободе надо до утра дожить."

Пройдя через калитку во двор, Виктор внимательно обошел вокруг дома. На заднем дворе висело белье, неуклюжим скворешником громоздился дровяной сарай, обшитый горбылем, и запах кухни смешивался с запахом выгребной ямы: канализация, похоже, была местной и вычерпывали ее ассенизаторы. На крыльце черной лестницы сидела рыжая полосатая кошка; заметив Виктора, она открыла глаза, приподнялась и просяще мяукнула. Виктор отрезал небольшой кусочек сала и положил перед животным; кошка внимательно обнюхала и жадно стала есть.

"Зашибись. Чего зря жрать не станет; стало быть, и людям можно. Только прожарить надо. "

Дверь отворилась, и на крыльцо вышла незнакомая Виктору женщина со слегка помятым, и в одном месте запаянным медным тазом; Виктор поздоровался, и, воспользовавшись случаем, проскользнул наверх.

В комнате уже сгустились сумерки. Лай собак и вечерняя перекличка петухов из форточки стали уже чем-то привычным, словно бормотание приглушенного телевизора. Виктор снял стекло лампы, чиркнул спичкой; желтый огонек растянулся по щели. Осторожно поставив стекло на место, Виктор подкрутил фитиль, чтобы не коптило, и отправился на кухню жарить картошку.

Печатник, невысокий худой мужчина с прорезанным глубокими морщинами бледным лицом, перед уходом на службу мывший на кухне свою посуду, отнесся к новому жильцу совершенно безразлично, вместе бухануть не предлагал.

"Поели хлеба и колбасы" — в мозгу Виктора всплыла фраза из детской книжки "В стране невыученных уроков". "Тоже альтернативка" — хмыкнул он про себя. Запасливо отложив нетронутую половину провианта за окно на утро, он уже начал стелить постель, внимательно, насколько позволяло скудное освещение, рассматривая чистоту белья и наличие отсутствия посторонней живности, как в дверь робко постучали.

"Это не свои" — подумалось ему. "Из жильцов робких нет."

— Входите, не заперто!

Не успел Виктор закончит фразу, как в комнату влетела девушка и захлопнула за собой дверь. Невысокая (впрочем, все здешние дамы по росту напоминали вьетнамок), с темнорусыми волосами, сплетенными в косу на затылке а-ля Юлия Тимошенко, ямочками на щеках и небольшой родинкой над верхней губой, она имела внешность довольно незаметную и вместе с тем весьма приятную; пухлые губки ее были соблазнительно полураскрыты, она тяжело дышала, откинувшись на дверь за собой, словно желая сдержать ее своим телом, а зрачки в округлившихся глазах были расширены ужасом.

— Спасите, — прошептала она, пытаясь перевести дух, — укройте, меня, пожалуйста!

— Маньяк? — Виктор приблизился к девушке и, слегка подвинув ее трепещущее тело, закрыл кованую задвижку, похожую на сильно перекормленный оконный шпингалет.

— Кто? — не сообразив, спросила она, повернув голову к Виктору, отчего ее губы едва не коснулись его небритой щеки.

— Ну, пристает кто, или дружок гонится, или муж?

— Какой муж? Полиция. Сейчас здесь будет.

— Ого! Хипес, наводчица, мелкая кража?

На хулиганство и разбойные нападения это девица явно не тянула.

— Листовки. Спрячьте меня, сейчас они здесь будут.

Ну, вот и всплыл мертвец, подумал Виктор. Дешевая провокация. Улик нет, так решили взять с поличным.

— Уходите сейчас же. Через кухню черная лестница.

Девушка отчаянно замотала головой.

— Нет, нет, нет.. Они знают. Там уже ждут.

— Ага, и куда я вас спрячу? В шкаф? Будут шмонать, найдут.

Откуда-то снизу, с первого этажа, послышался звонок, потом громкий стук и голоса. Девушка рванулась вперед, и схватившись обеими руками за пиджак Виктора, повисла на нем.

— Спрячьте, христом-богом молю, защитите, они сейчас будут...

Она упала на колени и попыталась целовать руки Виктору, который с трудом пытался отстраняться. В ее голосе звучало неподдельное горе, из глаз покатились слезы, но она, не замечая их, пыталась припасть то к руке Виктора, то к его пиджаку.

— С ума сошли, станьте немедленно, хватит вытираться об меня... Они вас запомнили?

— Чего? — спросила она, продолжая всхлипывать.

— В лицо видели, внешность запомнили?

— Нет... Я сразу бежать... Со спины видели.

— Раздевайтесь и лезьте под одеяло.

— Вы что? — ахнула она, и ее красные заплаканные глаза расширились еще более.

— Раздевайся, лезь в кровать, дура! — драматическим шепотом повторил Виктор. — Потом все поймешь. Быстро!

Девушка, все еще всхлипывая, начала расстегивать какие-то крючки на одежде. Виктор метнулся к комоду, дернул неподатливый ящик, и кинул на одеяло полотенце и чепчик.

— Этим вытрешься, это наденешь! Чтобы волос не видели!

В коридоре уже слышались стук и возмущенный грудной голос соседки древней профессии: "Я женщина законная, со шпаной не вожусь!"

"А в дверь стучат, а в дверь стучат, пока не в эту дверь..."

Он сбросил пиджак на стул и спешно начал расстегивать рубашку.

— Звать-то тебя как?

— Фрося...

— Бурлакова?

— У нас бурлаков нет... Шашонковы мы.

В дверь забарабанили так, что щеколда чуть не отскочила.

— Откройте, полиция! — раздался сиплый высокий голос.

— Сейчас! Я одеваюсь!

Виктор скинул носки и сунул ноги прямо в туфли, дернув за шнурки. Затем достал из кармана два презерватива, кинул один на комод, упаковку второго разорвал, распрямил изделие, и, послюнявив, кинул прямо на пол; выдернув ремень из пряжки, он поспешил к дверям, левой рукой пытаясь пристроить конец ремня обратно.

— Прошу прощения, я не один, я с дамой... — забормотал Виктор, пропуская в комнату мужика с буденновскими усами, в фуражке и мундире с двумя рядами начищенных медных пуговиц.

"Блин, вот что значит две полоски на погонах? Сержант полиции?"

— Унтер-офицер Клячкин, — отрекомендовался полицейский чин. — Вы у нас будете господин Еремин, проживающий по данному адресу?

— Еремин Виктор Сергеевич. Въехал только сегодня, извините за некоторый беспорядок. Если что до меня здесь случилось, никакого отношения не имею, и ни о чем не слышал.

— Этот господин, хозяйка? — Клячкин повернулся к Федоре Игнатьевне, выглядывающей в дверной проем меж двух рядовых; позади нее виднелся еще какой-то мужик с длинными волосами и бородой и в фартуке, похоже, дворник.

— Он, он, звался Ереминым, и говорил, что с рекомендацией от господина Маха, музыканта, что на Ливенской сейчас живет.

— А скажите, господин Еремин, не забегала ли сейчас к вам девица лет около двадцати, среднего росту... вот в таком платье? — и он указал на скомканную одежду Фроси, лежащую на стуле.

— Девица? Как можно, мы же... я же не один... ты что-нибудь расслышала? — и он повернулся к Фросе.

Та только помотала головой, выставив из-под простыни одни глаза.

— Да не бойся ты, это же полиция. Ловят кого-то, — продолжил Виктор, стараясь ногой запихнуть презерватив под кровать, что не осталось незамеченным.

— Это и есть ваша дама? — Клячкин кивнул в сторону кровати.

— Ну так... других, сами понимаете, нет.

— И платье ее?

— Ну не мое же. Чье же еще? — ответил Виктор, начиная немного наглеть.

Клячкин перевел глаза с презерватива на Фросю и обратно.

— Черт бы побрал этого Кудрова, — раздраженно произнес он. — Завалил дешевой мануфактурой, половина баб в одном и том же... Вынуждены сделать у вас обыск.

— Да пожалуйста, — Виктор открыл дверцу шкафа, выдвинул ящики комода и подоткнул простыню на кровати, чтобы было видно, что под кроватью никто не прячется, затем отдернул занавеску. — Признаюсь сразу, в печь пока не заглядывал, топить не собирался. Так что если прошлый жилец там чего оставил, лучше сразу посмотреть.

— Прошлый жилец не интересует, — просипел Клячкин. Он заглянул в пустой шкаф, взяв в руки керосиновую лампу, внимательно рассмотрел подоконник, не осталось ли следов, и вернул лампу на комод.

— Идем в следующую, — сказал он в сторону дверей. — Если ты, Ходунов, по пьяни не напутал, ей отсюда не деться. Разве что по воздуху улетит, — и он направился к выходу.

— Минуточку! — Виктор обратился в спину Клячкину. — Можно вас на пару слов между нами?

Клячкин прикрыл дверь и повернулся.

— Говорите.

— Просьба такая. Понимаете, дама не свободна, и можно, чтобы это все осталось между нами? — он порылся в кармане и вытащил наугад несколько бумажек.

Лицо Клячкина начало багроветь.

— Это что же, — произнес он возмущенным тоном, — вы мне взятку предлагаете?

— Что? А, да нет же, что вы, это уже вторая просьба. Понимаете, за свою не совсем безгрешную жизнь мне совестно перед богом, и я хотел бы как-то это искупить, пожертвовать на это, как его, на ремонт храма. Но вот все так получается, что времени нет зайти. И видя вас, честного человека, мне пришло в голову попросить: будете в соборе, не могли бы передать пожертвование от моего имени.

123 ... 910111213 ... 676869
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
  Следующая глава



Иные расы и виды существ 11 списков
Ангелы (Произведений: 91)
Оборотни (Произведений: 181)
Орки, гоблины, гномы, назгулы, тролли (Произведений: 41)
Эльфы, эльфы-полукровки, дроу (Произведений: 230)
Привидения, призраки, полтергейсты, духи (Произведений: 74)
Боги, полубоги, божественные сущности (Произведений: 165)
Вампиры (Произведений: 241)
Демоны (Произведений: 265)
Драконы (Произведений: 164)
Особенная раса, вид (созданные автором) (Произведений: 122)
Редкие расы (но не авторские) (Произведений: 107)
Профессии, занятия, стили жизни 8 списков
Внутренний мир человека. Мысли и жизнь 4 списка
Миры фэнтези и фантастики: каноны, апокрифы, смешение жанров 7 списков
О взаимоотношениях 7 списков
Герои 13 списков
Земля 6 списков
Альтернативная история (Произведений: 213)
Аномальные зоны (Произведений: 73)
Городские истории (Произведений: 306)
Исторические фантазии (Произведений: 98)
Постапокалиптика (Произведений: 104)
Стилизации и этнические мотивы (Произведений: 130)
Попадалово 5 списков
Противостояние 9 списков
О чувствах 3 списка
Следующее поколение 4 списка
Детское фэнтези (Произведений: 39)
Для самых маленьких (Произведений: 34)
О животных (Произведений: 48)
Поучительные сказки, притчи (Произведений: 82)
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх