| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Малус испустил дикий, злобный хохот, надеясь, что стража его услышит. 'Это был последний шанс поймать меня, братец', подумал он, 'Теперь, я с каждой лигой буду все дальше от твоих рук. Скоро все что тебе останется, это сидеть в своем шпиле и трястись от страха, ожидая моего возвращения'.
— Пошел, Зловред! — приказал высокородный верховому зверю, — Неси меня на север, неутомимый зверь из земных глубин, где ждет орудие моего возмездия!
* * *
Они проехали не меньше трех лиг в темноте, под падающим снегом, когда Атальвир свалился с седла.
Первым признаком, что назревают проблемы, было изменение ритма шагов науглиров. Холодные бежали далеко не безшумно, даже по заснеженной дороге они бежали с ровным гулом топота тяжелых лап. Неожиданно, грохот осалб. Оглянувшись, Малус поначалу не мог понять, почему колонна встала.
Он пустил Зловреда вокруг и вдоль дороги, пока не доехал до Дэльвара и прочих людей Нагайры, сгрудившися вокруг упавшего товарища. Холодный Атальвира сошел с дороги, и сидел на корточках на снежном поле рядом. Льюнара и оставшаяся часть отряда оставались в седлах, приглядывая за окрестностями. Кипя от нетерпения, Малус соскользнул с седла. По мере их продвижения на север, снег усиливался, и он надеялся, что он скроет их следы, — Что здесь творится? — спросил он Дэльвара.
Дэльвар поднял голову от корчащегося Атальвира. — Проклятый яд! Его скрутил спазм, и он выскользнул из веревок и упал с седла. Я думал, что действие яда уже заканчивается, но ему стало хуже.
Ветер сменился, и высокородный сморщил нос, — Он гниет заживо, — фыркнул Малус, — яд жрет его живьем. Перережьте ему глотку и оставьте здесь ... До рассвета нам надо пройти еще немало миль.
Люди Нагайры холодно смотрели на Малуса. Дэльвар медленно покачал головой, — У меня в сумке есть пара зелий. Возможно, мне удастся замедлить работу отравы, и его можно будет посадить в седло...
— И что потом? Проедем пару лиг и он снова свалится? Скорость наш единственный союзник ... нам надо миновать пограничные башни, прежде чем Уриаль организует погоню.
Дэльвар поднялся, складывая руки на груди, — Пожертвуешь бойцом за несколько минут времени? В пустоши нам понадобится каждый меч. И ты это знаешь.
Малус стиснул зубы, борясь с желанием снести ему голову с плеч. Напади он на Дэльвара и в ход пойдут ножи. Когда все успокоится, его отряд будет при любом раскладе уменьшен вполовину, — Десять минут, — предупредил он, и пошел к Зловреду.
Он услышал позади поступь науглира. Малус оглянулся, увидев Льюнару и Ванира, едущих за ним вдоль дороги, — Он будет проблемой, — сказала Льюнара, которой ветер бросал в лицо пряди темных волос.
— Они все — одна сплошная проблема, — кисло сказал Малус, — Нагайре я бы поверил, что она удержит своих головорезов на привязи за пределами Хага. Ее жажда силы, которая спрятана в том храме, должна была обеспечить ее содействие. Дэльвар же другое дело. Если сцепиться с ним, то они все кинутся на нас. А еще, я боюсь что он прав и там у нас каждый меч будет на счету.
— Мой лорд ни разу не охотился в Пустошах? — тон Ванира был подчеркнуто холоден, а прежде мелодичный голос невыразителен и замогильно суров.
Малус оглянулся через плечо на знатного рыцаря, но воин смотрел в сторону леса, идущего вдоль дороги. Во время недельного марша от Клар Каронда до Хага, каждая ночь была для Ванира полной муки, а кожи снятой с него, хватило бы nbsp;Боль росла. Содрогаясь, он стиснул кулаки, сфокусировал взгляд, и заметил на своем правом кулаке капли карминового. Поднеся ладонь к лицу, он увидел на ней следы красного. Его кожа сочилась кровью, пропитывая одежды под кхейтаном.
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&<Малусу на пару ботинок. После этого, ненависть рыцаря перекристаллизовалась в холодную твердость, которую Мадус не мог пока интерпретировать. Похоже, Ванир принял какое-то решение и теперь просто выжидал удобного момента. Задумал ли рыцарь променять свою знаменитую гордость, на сладкое вино предательства?
— Не доводилось, — ровно ответил Малус, — Я лишь глянул туда краем глаза, из гарнизона Гронда, во время одной из неудачных попыток моего отца разделаться со мной под видом приграничного рейда. Но сам я, в пустошах не был. А ты?
Ванир обернулся к господину. Его темные глаза казались осколками полированного базальта, — О да, ужасающий. Здесь лучшие места для охоты, всего в недельном переходе от границы. моя семья сделала свое состояние грабя кочевников, среди этих степей, — он выпрямился в седле и вызывающе посмотрел на Малуса, — Здесь нечего делать дуракам и слабакам, или воинам слабым духом.
Прежде чем Малус осознал, его меч уже вылетел из ножен, а сам он преодолел половину дистанции отделяющей его от Ванира, когда услышал резкое шипение Льюнары, — Стук лошадиных копыт! Со стороны Хага, по дороге кто-то едет, и едет быстро!
Усилием воли, Малус усмирил свой гнев. Он наклонил голову, стараясь услышать за воем ветра, но так ничего и не услышал. Но высокородный знал, что лучше не сомневаться в способностях Льюнары. он запрыгнул в седло, все еще держа обнаженный меч в руке, — Прочь с дороги! Живо!
Трое друкхи пришпорили своих верховых и присоединились к остальному отряду. Малус быстро огядел окрестnbsp;ности. Они находились в северо-западных предгорьях Драконьих Хребтин, с их густыми лесами и коварными болотами. Слева от дороги были стоячие заросли колючей травы, идущие до густого леса и зарослей кустарника противоположной стороне мелкого пруда.
— Туда! — указал он мечом, — Под деревья вокруг пруда!
Дэльвар все еще стоял на коленях рядом с раненным, конвульсии которого стихли, но двигаться он все еще явно не мог, — Что делать с ним?
— Вложи ему в руку меч, и оставь так, или оставайся с ним и помирай за компанию!
На мгновение, казалось что Дэльвар будет протестовать, но отдаленный топот копыт заставил его действовать. Он обнажил меч раненого, вложил ему в ладонь, затем запрыгнул в седло и кинулся догонять остальных, уже мчащихся через топь.
Холодные неслись по местности с легкостью, недостижимой для лошадей. Они принюхивались к толстому подлеску, распугивали на своем пути мелких зверьков и отбрасывали прочь вырванные с корнем кусты ежевики, не замедляя хода. Укрывшись, друкхи спешились, и Малус провел их к линии деревьев.
— Готовьте луки, приказал он, когда они рассредоточились среди густого подлеска и упавших стволов, — Но никому не стрелять без моего приказа.
Малус укрылся за поломанным дубом. Радом с ним скорчился в укрытии Дэльвар, — Еще бы минута, и он смог бы двигаться, — пробурчал приближенный.
— Тем удачнее для нас, что погоня пришла чуть раньше. Атальвир отвлечет их внимание.
Прежде чем Дэльвар ответил, в поле зрения показалась группа всадников на черных боевых конях. Они были закутаны в тяжелые черные плащи скапюшонами, и вооружены длинными копьями с черными древками. Когда один из всадников осматривал полщадку вокруг упавшего друкхи, Малус заметил как лунный свет блеснул наего серебристой ночной маске. Это люди Уриаля, чудно, отметил Малус. Они должны были выехать сразу вслед за нами, чтобы догнать нас столь быстро. Но к своему удивлению, он насчитал лишь пять всадников. Возможно, передовой отряд, посланный впереди основной охотничьей партии? Он и его люди легко с ними расправятся, а топь скроет все следы...
До тех пор, пока он не понял, что с лошадьми и их хозяевами что-то не так. От мускулистых боков коней шел пар, но они поднимались на дыбы и били копытами, словно только что покинули стойла, а не скакали изо всех сил несколько миль. Да и сами всадники производили странное впечатление — они крутили закрытыми масками лицами, словно принюхивающиеся гончие псы.
Неожиданно воздух содрогнулся от мощного рыка, когда холодный Атальвира поднялся и двинулся к дороге. Медлительный зверь унюхал лошадей, а науглиры любили конину.
Сомнения Малуса лишь усилились, когда ни одна лошадь не ударилась в панику, при рыке вышедшего на охоту науглира. Воины развернули своих верховых, чтобы встретить холодного, словно движимые единым разумом. По позвоночнику Малуса пробежал холодок страха.
Холодный прыгнул, и всадники рассыпались по сторонам. В последний момент они обошли зверя по бокам, и лишь одна лошадь оказалась не столь проворна, как товарки и науглир сшиб ее наземь ударом могучего плеча, и сомкнул челюсти на ее шее. Лошадь закричала, но не от боли или ужаса, а от ярости. Ее всадник легко скатился с седла и встал на ноги, готовя копье к удару.
Остальные всадники атаковали бока холодного, глубоко вонзая в него копья. Науглир рыкнул и хлестнул хвостом, угодив одному из верховых прямо в грудь. Разрался хруст, и всадник вылетел из седла, бесформенной кучей приземлившись почти в пятнадцати футах позади.
— Один готов! — торжествующе зашипел Дэльвар.
— Нет, — сказал Малус, — Смотри.
Изломанное, искривленное нечто все еще двигалось. На их глазах, мужчина встал на колени, а после и во весь рост. Одна рука была сломана, а грудная клетка расплющена ... и тем не менее он стоял, а потом обнажил меч и присоединился к схватке.
Даже лошадь, порванная холодным, поднялась на ноги, и поскакала прочь, истекая кровью из ран на шее.
Холодный крутился волчком, отчаянно стараясь достать всех своих мучителей разом. В его боках уже колыхалась целая поросль из копий, а снег под его мощным телом покраснел и подтаял от целого бассейна натекшей крови. Спешенный всадник подобрался ближе, и опустил копье на уровень глаза науглира, выжидая удобного для удара момента. Улучив момент, он бросился вперед, прямо к щелкающим челюстям.
Но зверь не был настолько пойман врасплох, как казалось со стороны. Быстро, как гадюка, он заглотил мужчину, вместе с копьем, по пояс, своей клыкастой пастью. Немного пожевал его, с хрустом, разбрызгивая широким веером кровь, и затряс добычу, словно терьер — пойманную крысу.
Прочие всадники замерли, словно обдумывая свои следующие действия, и тут холодный издал вопль. Он яростно замотал головой, затем поднялся на дыбы. Малус заметил, как кожа позади глаз зверя начала вспучиваться, а затем с хрустом проломив череп науглира, изнутри вырвалась серебристая сталь. Брызнули мозги и кровь. Зверь задрожал, и рухнул.
— Благословенная Мать Ночи, — сдавленно проговорил Дэльвар, — Что это было?
— Они ... воплощенная смерть, — сказал Малус, с трудом веря своим глазам, — Должно быть Уриаль очень-очень сильно зол.
Или, может, он перепуган, подумал он. Если так, то ждущее его сокровище, должно того стоить.
На их глазах, трое оставшихся всадника спешились, и обнажили мечи. Один принялся прорубать бок науглира, а двое других начали раскалывать его череп, пытаясь освободить товарища. Через несколько мгновений копейщик был свободен, хотя его внутренности вывалились из вскрытого живота, и местами застряли в зубах зверя.
Третий копейщик вырвал из тела науглира его дымящееся сердце, и вскинул к небесам. Четверо подошли к нему, и один за другим прижали огромный орган к своим телам, оставляя на груди огромные кровавые отпечатки. Пара раненных копейщиков, похоже брала жизненную силу от свежей крови своего врага, и хотя их раны не затянулись, они больше не были им помехой. Неожиданно, лунный свет сверкнул на крутящемся металле, и в горле одного из всадников расцвел кинжал. Атальвир испустил боевой клич, поднимая меч и вставая на нетвердые ноги.
Всадники обернулись к воину, словно впервые его видели. Раненный им воин медленно потянулся, и вырвал нож из своего горла.
Как один, они двинулись на него.
Малус оценил шансы и грязно выругался. — Довольно. Я видел достаточно. Сейчас мы уносим ноги, причем так быстро, как только можем.
— Но если арбалеты... — начал Дэльвар.
— Не дури, Дэльвар. Они тут бесполезны, — рука высокородного сжала подвеску из камня и металла, спрятанную под нагрудником, — Единственная причина, по которой мы еще живы, это талисманы твоей хозяйки. Но я чувствую, что если эти псы подойдут ближе, то неминуемо смогут учуять череп. И тогда, нам конец.
Со стороны дороги донесся лязг оружия. Малус отвернулся. Дэльвар продолжал смотреть, широко распахнув глаза, — Куда мы направимся теперь?
— Для начала пройдем по лесам, а затем в холмы. Эти ... убийцы ... ищут нас на Дороге Копий вплоть до Башни Гронда, а может и дальше. Нам придется найти другой путь через границу, чтобы попасть в Пустоши.
Дэльвар вытаращил глаза, — В холмы? Они кишат Призраками!
— На это, я и рассчитываю. Если кто и сможет пробраться через горы незамеченными, это они.
Лицо приближенного Нагайры перекосило от страха, — Да, ты спятил! То что они творят с чужаками ...
— Лучше уж я попытаю удачу с врагом, который, по крайне мере, точно умрет, если я проткну ему сердце! — фыркнул Малус, — Останемся здесь, и мы — покойники.
Высокородный углубился в лес, и один за другим, за ним потянулся весь отряд. Крики оставленного позади воина преследовали их, эхом среди заснеженных деревьев, еще долго после того, как он скрылся из виду.
ГЛАВА 9
ОТБРОШЕННЫЕ ТЕНИ
Зловред присел и прыгнул, цепляясь мощными когтями задних лап за мерзлую, усыпанную листвой землю. Под его левую лапу угодил тонкий побег. Мгновение молодое дерево держалось, а затем переломилось под весом огромного зверя. Холодный вновь заскользил и Малус отклонился назад, колотя по всем его частям до которых смог дотянуться. Уставший науглир, под понуканиями, неохотно прыгнул еще раз, и раздраженно фыркнул на высокородного.
Зубы, размером с добрый кинжал, щелкнули в футе от лица Малуса, забрызгав его мелкими капельками ядовитой слюны. Малус заворчал и двинул науглира в нос, тот рыкнул и отвернулся, и принялся карабкаться по склону дальше. Высокородный вытер лицо и возблагодарил Темную Мать, что им, по крайней мере немного, удалось подняться вверх на холм.
С момента кошмарной встречи на Дороге Копий прошло два дня, но Малус сомневался, что они одолели едва ли больше десяти миль по пересеченной, заросшей лесом территории холмов у подножия Драконьих Шипов. Сразу после заката, отряд останавливался на ночь, и разбивал лагерь, где придется. Каждый раз они разводили небольшой костер и жарили часть драгоценного мяса, и оставляли большую его порцию на тарелке на самом почетном месте, в надежде, что кто-нибудь из друкхи, живущих в холмах, примет это приглашение и зайдет в лагерь. Но Призраки предпочитали не обнаруживать своего присутствия.
Малус был уверен, что они держатся неподалеку. Сказания говорили, что когда друкхии только пришли в Наггарот, около двух тысяч из них, мужчины, женщины и дети, оставили великолепные Черные Ковчеги, и будущие великие города, вместо этого поселившись в горной дикой местности, чтобы жить по своим собственным законам.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
