Ролевик, Ветка "Паладин"

— Только со словарём. То есть в общих чертах. Понятно, но не всё. Суть уловил.

— Ясно... — шелестел противный голос. — Я продолжу. У меня к тебе offer. Сделка. Ты умираешь и возвращаешься к себе домой. Я же загружаю нового персонажа. Это необходимо. Ты не сможешь в этом качестве выполнить quest. Сомневаюсь, что ты вообще хоть на что-то годен был бы без моей обычной поддержки. Мне приходится играть с читами....

— Что станет со мной, если я умру?

— Ничего...

— Врёшь. — Слово прозвучало. И первый голос прошипел особенно противно, повеяло холодом, но я, почему-то, не испугался. Холод лишь приободрил меня. Первый голос успокоился. И прошипел уже по змеиному.

— Да. Ты умрёшь по настоящему. Всё равно тебя убьют, но убьют поздно, время может оказаться потерянным! Эммисар уже здесь! И он идёт ведомый твёрдо рукой! Он не допускает ошибок и развивается правильно, так как надо. Скоро он пойдёт сюда войной. А тут ничего не готово. Спаси этот мир! Пожертвуй ради него! Ведь ты же вступился за тех людей в деревне, когда на них напали kdfjghwii jwheu. Я введу нового игрока и уже не отступлю от него.

— Знаешь, ведь я не просил сюда меня забрасывать. И служить жертвой во имя твоей радости я не хочу. Ищи пути вывода меня от сюда. Ищи и выводи. Создавай нового character и играй дальше.

— Иного пути нет. Тебе покровительствует сила, что мне не подвластна. Даже сейчас я чувствую, что это не я проник к тебе, а меня допустили.... Шшшшш!!!. — Раздалось очень не приятное шипение разозлённого удава. Сразу всплыло в памяти, как я маленький в школе помогал заезжим циркачам проводить свои концерты. Зленный удав и крокодил. Они были в ящиках. Удав очень приятный на ощупь — гладкий и немного тёплый. И шипел так же. Я вспомнил себя, откуда-то сзади и сверху показался свет. Колючий и тусклый. Он осветил копошащуюся массу какой-то грязи.

— Ты видишь лишь интерпретацию меня. Мы с тобой очень разные, и я не могу предстать перед тобой в облике человека. — Жижа вдруг заволновалась и стала рассыпаться в пыль, кружась в виде сотен тысяч крохотных вихрей. — Я здесь имею и свой интерес, глупо это скрывать. Если я буду терпеть поражение за поражением, я умру Точнее, я умру здесь. Точно так же, как если твой компьютер уничтожили бы атаки хакеров.

Помоги мне! Такие герои, как ты всегда мечтают о геройской гибели! Я тебе её устрою! Тебе даже памятник поставят! — тут его голос изменился, став много громче, величественнее, но каким-то картонным — Что может быть лучше гибели в славной сече, в окружении изрубленных врагов. Быть убитым предательской стрелой в спину! Ну? — тут его голос как бы сломался и стал похож на аудио запись замедленного вспроизведения. — Или ты скажешь, что тебе это не интересно? — Тут он продолжил своим обычным шипящим голосом — Не об этом ли ты, герой, мечтаешь? Хотя бы жизнью своей, раз делами не получается, помочь хоть кому-то? А тут целый мир прости помощи у тебя! — И тишина.

— Хм. Нет. И ты знаешь, в чём дело. Ты можешь найти вариант. Да, ты видел мои мечты. Но это лишь одна сторона моих фантазий. Есть ещё. И когда я говорю 'нет', я имею в виду и то, что я боюсь и то, что я не люблю, когда мне что-то предлагают (считай это гордыней). Да хоть чем считай, но я говорю: Нет. Можешь подсылать мне убийц, если хочешь.

— Ты говоришь мне 'нет'. Это тоже суицид — сказал он немного растерянно — это то же самое, как если б ты принял моё предложение. Не понимаю, зачем тебе это? Бесславная и болезненная смерть? Ты будешь мучиться целые сутки! Зачем тебе это? — спросил уже спокойный голос.

— Тебе не понять. Мы слишком разные. Я надеюсь и верю, а именно вера, надежда и любовь правят миром, на них и уповаю, а ты будешь посрамлён.

— Своим упрямством ты ставишь целый мир под удар! Столько чудес и тайн! Столько того, что вы, смертные цените! Ты не рационален! Ты должен уемереть.... СЕЙЧАС!!! — тут клубок жижи и тумана внезапно сложился в змеино-подобное тело. Это не хорошо! Змея — тварь Господня! Ты лишь пользуешь этот образ, чтобы сломить меня!

Тут же змея потеряла форму, распалась, и что-то аморфное растеклось у моих ног, злобно шипя. Тут за моей спиной свет, как от тусклого карманного фонарика, уронил свои лучики на это нечто. И оно отступило. А я погрузился в сон. Наконец-то...

Последнее, что я услышал было: 'Ты здесь никому не нужен! Ты мешаешь! Уйди!' Но мне всё равно. Там посмотрим.

Часть 4 До монастыря.

Дорога до монастыря франкцев.

Сначала меня били по щекам, потом обливали. Ещё молились, но ничего не помогало. Это мне рассказали уже после. А очнулся я сам. Просто открыл глаза и сел. Как будь-то и не провалялся в беспамятстве несколько часов. Был уже вечер, а я лежал на широкой скамье, застеленной мягкими одеялами из овечьих шкур. Около себя я услышал:

— Быть может это падучая болезнь, но это не заразно, точно. Медики с востока так описывают болезни, связанные с защемлением особых ниточек меж костями. Если бы это произошло в пальце, то палец бы стал дёргаться как сумасшедший. А тут голова, тут всё серьёзней. Однако Сауд ибн Халлад ибн Рахьия, которого у нас знают под именем Парацельс, утверждает, что конкретно такой случай вызван, скорей всего, вредным излучением незнакомой магии и следствием досадно большого количества потрясений, как тела, так и духа. И в первом и во втором случаях великие врачеватели древности советуют не трогать некоторое время больного. Часто тело само себя лечит. — Я скосил глаза, а затем повернул голову. Ни боли, ни прочих последствий. Спустил ноги на каменный пол, оказывается, солому вокруг моего ложа убрали. Камень приятно холодил разгорячённые ступни. И вообще я чувствовал себя как после хорошей бани.

Встав и потянувшись, я громко приветствовал сэра Конрада, Неррута и ещё одного незнакомого мне старичка. Старичок был одет скромно, чисто, опрятно, что для средневекового медика было просто не прилично. Грязней него было только два сословия людей — злобные колдуны и ведьмы и самые мерзкие и грязные создания ... аристократы. Да! Именно аристократы! А чего им стесняться? Пусть только кто-то попробует им что-то возразить — тут же можно батогов отхватить. Правда сэр Конрад по имперской традиции мылся очень часто и менял одежду тоже часто. Два раза в неделю.

Сэр Конрад и Неррут тут же подошли ко мне справиться о моём самочувствие. Однако они тут же расступились, как только к ним приблизился медик. Он попросил меня сесть на скамью, ибо так он не дотягивался, посмотрел глаза, рассуждая что-то о белке, кругах под глазами и прочее. Потом прощупал пульс, заставил открыть рот и сказать 'АААА', ощупал шею, голову. Когда он производил пальпирование шейного участка позвоночника и затылок, по голове пробежала волна мурашек, от которых стало хорошо и захотелось спать. Тут же медик отошёл от меня и сказал фразу типа 'Пациент скорее жив, чем мёртв', то есть пока всё нормально. Ещё он выразил недоумение по поводу того, что даже такой молодецкий удар сэра Конрада по моему шлему оставил лишь шишку на лбу, хотя сам шлем восстановлению уже не подлежит — раскроен, как бумажный. Да, я помню, как это выглядело — сэр Конрад, двигая лишь кистью и не поднимая руки, очень резко и очень быстро рубанул меня по шлему, я тут же упал на колени, прикрывшись щитом. Неррут же даже успевал принимать молниеносные и красивые удары сэра Конрада на наклонные поверхности шлема, щита, пытался парировать мечом. Один раз даже ударил. Не попал, но это не страшно. А я сидел всё так же, как птица с перебитым крылом, словно ещё не веря, что летать никогда не будет, вот только ещё чуть-чуть посидит, отдохнёт и взлетит. Так же и я сидел. Потом встал. Дождался, когда сэр Конрад повернётся ко мне, сказал ему 'Защищайтесь, я имею честь атаковать Вас!'. По-моему, меня тогда хорошо приложил хозяин бурга. И он это понял. По этому, когда я, прикрываясь щитом, воздел меч над ним, защищая голову, он как-то хитро и осторожно вывернул меч из моей руки, отшвырнув его. От этого движения я потерял равновесие, упал. Точнее я завис в воздухе и полетел, медленно так. Красиво.

А очнулся в каминном зале.... Стоп! Ведь ещё что-то было! Да! Точно! Было! Темнота и мерзкий, противный голос! Он говорил мне что-то. А! точно! Предлагал сделку. Я умираю и этим спасаю целый мир. Какая чушь и наглая ложь! Хотя, там ещё что-то было. Вроде бы он мне что-то доказывал. Не помню, но я отказался. И теперь он постарается меня достать и убить. Хотя тут и без него хватает всяких охотников до поживы. А! Да! Он сказал, что ничего в этом мире не изменю и не сделаю я! Что я всё равно обречён! В своей деревне я смогу отдалить свою кончину на некоторый срок. Может ещё на год, если забьюсь в самый погреб. Ладно. Разберёмся!

Тут же при медике я рассказал о своём видении. И о том, что мне суждено было стать магом — визардом или варлоком. Но я отверг этот путь и теперь я обречён. Сэр Конрад и Неррут выразили серьёзное согласие с моим решением. Мол, не дело с грязными колдунами якшаться, но то, что я выживу лишь в погребе за семью замками — так это верно. Меченосец из меня никакой. А кавалер тем более не получится. Я ответил, что кавалерия это не вершина военной мысли и что есть построения и войска, которые кавалерию на раз делают. Сказал это просто так, без задней мысли. Вообще-то пехота есть и здесь. Но это либо что-то вроде варварских дружин, либо тесного строя псевдо-легионеров. А вот построения наподобие греческой фаланги канули в лету. По этому идея бронированной пехоты с длинно-древковым оружием показалась абсурдной. Тогда я припомнил сэру Пикнеру от куда произошла его фамилия. И как охотники при помощи рогатины и медведя, и вепря останавливали. А именно, уперев тупой конец в землю (хотя про вепря такое сказать сложно). А если четыре ряда таких копий с разной длиной сделать? А в первом ряду тяжёлых щитоносцев? Полки тяжёлой пехоты. Постоянная, регулярная армия, а не баронские ополчения. Способ сплотить всю страну в единый кусок. И раз замки и крепости взять невозможно, значит, и не будем их брать. Просто сделаем их ни кому не нужными.

— И тогда это будет новая история пеших построений! И Империя возродится! — воскликнул сэр Конрад — Да! — И уже тише, и задумчиво — Но тогда придётся обучать селян, менять системы сервитатов. То есть освобождать сервов от повинностей? — Спросил удивлённый сэр Конрад.

— Сдавать в аренду? — предложил я.

— Как в Империи! На заре её становления! — возбуждённо вскричал сэр Конрад! Очень увлекающаяся натура.

Полки нового строя. Дорога до монастыря.

— Полки нового строя! — эта мысль не покидала сэра Конрада даже во время сборов к поездке.

Перед отправкой медик заставил меня сделать ряд силовых упражнений, прощупал пульс, вгляделся в глаза, но ничего предосудительного не обнаружил. Не считая здоровой шишки на лбу, я был полностью здоров, хоть это и не было нормально. Но медик списал это благодать свыше. И на то, что такому дуболому, как я, всё равно: отшибут мне Глову или нет. Думаю я, дескать, другим местом. Признав это отличной новостью, сэр Конрад в честь моего выздоровления разрешил нам оставить кое-что из доспехов. Мне перепал отличный горшет, а Неррут, как хорошо зарекомендовавший себя боец, получил от щедрот хозяина Пикнерс-бурга отличную бригантину. Крупнопластинчатая, такие очень любят сам сэр Конрад.

А! Да! Мне подобрали причинный такой горшок. С зауженным верхом и широкой смотровой щелью. Точнее, длинной смотровой щелью с небольшими переборками, дабы меч противника не проник беспрепятственно в эту самую щель. Так же для дыхания там были просверлены дырки слева, как жабры. И это очень хорошо, что мне подарил сэр Конрад горжет — мой прошлый горшок пришлось модифицировать, и мне было очень не удобно. Вообще горшковые шлемы крепятся жёстко к кирасе, хотя есть и исключения, а голова там ходит свободно в кольчужном капюшоне. Но капюшона у меня нет, как-нибудь обойдусь. И теперь замковый кузнец — армор-смит — смастерил мне крепёж для сцепления шлема с горжетом.

Перед выездом мы чистили доспехи, проверяли крепёж и ремни, вострили мечи и кинжалы. Я старался приделать к горжету ещё и наплечные щитки (они у меня закрывают и ключицу и лопатки), что пришли со мной из того мира. Сталь — нержавейка. Или что-то подобное. Блестят, как мельхиоровые рюмки, даже не смотря на два года эксплуатации сначала там, а теперь и здесь. Как добились этого эффекта, сэр Конрад? Понятия не имею! Алхимия, сэр Конрад! Алхимия! Да, мастер оружейник, в церкви освятили, да и потом — это же сталь! Железо! Как оно может быть с порчей и тёмным колдовством?! Тоже самое и про кольчугу — она у меня склёпана из граверных шайб на восемь. Очень было всем любопытно — как так? Склёпана из совершенно одинаковых колец! И не ржавеет! Но я лишь пожимал плечами.

А вообще доспех у меня просто загляденье — почти чёрная кольчуга, горжет с чернением и наплечники сияют, словно звёзды Пресветлой Елберет! То есть, не эффектно, но достойно.

Я попросил замкового кузнеца приладить мне наплечники к горжету, что он через пару часов и сделал. И вот теперь все смогли оценить сочетание тёмного и сиящего-серебряного. Неррут даже пошутил, что теперь я снискал себе прозвище Томас 'Серебряные плечи', или ещё лучше — 'Рыцарь, чьи плечи осыпаны светом предвечных звёзд'... Романтик, блин. Нет, мне нравится, конечно, но всё-таки я ему ответил, сказав, что в таком случае его прозвище будет звучать как 'Рыцарь без страха и упрёка'. Неррут тут же зарделся, и отповедь, что он мне приготовил, умерла на устах, так и не родившись утонув в смущении. Сэр Конрад решил добить бедного Неррута и сказал, дескать, похож!

Остаток вечера мы посвятили дружной пьянке, хотя мы не пили, и шутливому фехтованию на деревянных мечах. И тут сэр Конрад нас обоих сделал как котят. Зато на деревяшках я Неррута победил семь раз из восьми, ведь деревяшки мой конёк! Потом мы вдвоём с Неррутом напали на сэра Конрада и стали его теснить к стене. Но тут сэр Конрад неожиданно перевёл клинок Неррута в мою сторону, заблокировав мой выпад, а после он каким-то образом оказался у нас за спинами, поднырнув под нашими клинками, и успел чиркнуть по спине своим деревянным мечом меня по икрам, имитируя разруб сухожилий на ноге, а Неррута по спине. Мы тут же попросили показать нам этот приём ещё раз и сэр Конрад во хмельном угаре (он-то как раз пил) согласился. После семи или восьми безуспешных попыток я понял, что тут всё дело в неимоверной силе кистевого движения, о чём я и сообщил Нерруту. А сэр Конрад похвалил, дескать, молодец! Всего лишь на пять попыток тупее его сыновей. Но тут же посоветовал не учить этот и другие приёмы, а заниматься укреплением суставов и связок — вот секрет победы! Сломить противника мощными ударами и неожиданными 'вывертами' (это термин самого сэра Конрада). Сила и широта возможностей! А всякие приёмы — это ерунда! Имперские легионеры умели лишь по паре приёмов с двумя видами оружия, но умели их делать самыми разными способами и с невероятной силой и ловкостью! И захватили всю Ойкумену!