Злой демон Андрей Владимирович

— Гиппогагос, — объявил в свою очередь Славный. Словцо пришло из седой старины, когда так называли специально укреплённые корабли, которые могли перевозить лошадей. Современный воздушный гиппогагос может перевозить вещи и покрупнее лошади, скажем, дом. Если на канатах закрепить снизу.

— Ладно, твоя взяла на этот раз, — пришлось с неохотой согласиться. — С чего ты взял?

— Баллон из нескольких секций и усиленный, — улыбнулся своей победе Славный. — Видишь, как внешние секции провисают?

У тяжёлых воздушных кораблей баллоны — а их может быть много — делятся на внутренние и внешние. Внутренние баллоны маги стихии воздуха наполняют летучим газом. Это обеспечивает кораблю 'нулевую плавучесть'. А внешние баллоны заполняют горячим воздухом. Его там маги стихии огня нагревают. Баллон с горячим воздухом заключает баллон с летучим газом внутри себя, таким образом препятствуя утечкам летучего газа. Тот, конечно, всё равно потихоньку утекает, но хоть не так быстро. Регулируя температуру воздуха во внешнем баллоне, можно регулировать подъёмную силу. Сейчас корабль маневрировал, отходя от причальной вышки, а как ляжет на курс, так и надует свои бока, чтобы подняться повыше.

— Примерно такие же мой отец намедни привёл, — вспомнилось мне. — Представь только: караван таких вот красавцев шёл аж из края фиников! Отец встретил их, когда внешние баллоны уже совсем остыли. Ну, поддал жару, и поднял за облака все двенадцать кораблей.

[Андрей Владимирович] Словами не описать каких титанических усилий мне стоило сдерживаться! Меня так и распирало любопытство, ведь речь шла о магически-механических системах, заменяющих местным обитателям дирижабли! Это же страсть как интересно! Но у моей девочки тут посиделки с единственным другом детства! Я, если вылезу, обязательно всё испорчу! Так что я терпел, проявляя воистину демоническую силу воли.

Тем временем корабль, за которым ребята наблюдали, принялся мигать цветными огнями.

— Сигналит: — 'в счастливый путь!', — поспешил Славный.

— Хм, а вот и не совсем, — отозвалась Солнышко, довольная, что друг поспешил, и теперь она может взять реванш. — Сигналит: 'Под килем с правого борта'.

Ниже торговца маленький юркий посыльный, похожий на диковинную морскую рыбу мурену светился сигнальными огнями: — 'Прошу причала'. На такой вот 'мурене' отсутствует баллон, и маг стихии воздуха нагнетает давление под несущими парусами, что бы кораблик летел. Наверное, на 'мурене' не заметили большой корабль над собой из-за верхнего несущего паруса. Зато на торговом тяжеловозе, очевидно, заметили 'мурену' и просигналили наблюдательной башне. Почти тотчас же сигнальный маяк выдал 'Стоп!' слишком наглому посыльному кораблику.

— Край фиников, — мечтательно протянул Славный. — Обязательно полечу туда, чтобы своими глазами увидеть древние руины.

[Солнышко] Мы вдвоем со Славиком частенько и раньше свободными вечерами сиживали вот так на заборе, любуясь закатом, воздушным портом и летучими кораблями. И мечтали о дальних полётах.

Магические способности — капризная штука. У обычных магов талант проявляется не в каждом из потомков. Только в старшей линии древней крови каждый ребёнок оказывается магом, если второй родитель тоже маг. Только носитель такой сильной крови может стать базилевсом фратрии магов. Таким был Большое-поле.

Славик же был сыном великой фратрии магов, но не принадлежал к старшей линии, и ему не повезло: магический талант в нём не проявился. Он, конечно, не единственный такой невезучий во всей-то фратрии. Но Славный с малолетства с восторгом смотрел на воздушные корабли и грезил полётами. А в прошлом году Испытание не обнаружило в нём магического таланта. Это означало, что Славному никогда самому не поднять в небо самой маленькой воздушной лодочки. Тогда Солнцу-после-бури-подобная пообещала другу, что он будет летать. Пусть не он сам наполнит несущие паруса, но он будет стоять у штурвала! Это ему обещает дочь Надёжи, мага огня, сына Каменноголового, мага земли, сына Большого-поля, мага молнии, бывшего базилевсом фратрии Зрящих Истину!

И вот теперь приближалась пора Испытания для меня самой, а у меня ещё ни разу не проявлялась никакая магия. И я сейчас не была уверена в том, что обладаю талантом. Что если сильную кровь Большого-поля унаследовал Огнеликий, его сын Парящий, и Благодарь? Что если моему отцу, Надёже, просто повезло? Сильная линия крови крайне редко делится надвое.

— Глянь-ка, а вон та длинная пришла аж из Океанодара! Это их знак! — Славный тянул указательный палец в сторону воздушной галеры несколько непривычного абриса, покойно висящую на тросах у другой причальной башни. Такелаж был убран, сигнальные огни не горели.

— Она в цветах фратрии Внуков-богам, — а мне внезапно удалось припомнить случайно встреченные в какой-то из книг упоминания об этой фратрии далёкого метрополиса.

— Только представь, им ведь, наверное, пришлось идти через хребет Титанов, над скалами Драконьих зубов! — восхищённо выдохнул Славный. — Говорят, Драконьи зубы, хоть и скалы, но иной раз хватают воздушную галеру, словно живые, и разбивают в щепки!

Вот, ведь! Мальчишка ещё совсем! Всё бы мальчишками опасные скалы, опасные перекаты, и прочие опасные штуки исследовать! Будто свербит у них где-то что-то.

— Не думаю, что на такой галере можно рискнуть пройти над хребтом Титанов, — с сомнением протянула я. — Может, они полуостров кентавров обходили.

— Это очень большой крюк, — с ещё большим восторгом высказался Славный.

— Знаешь, мне, пожалуй, пора, — вздохнула я, потому что меня всё сильнее захватывали мысли о предстоящем Испытании, и что-то больше уже не тянуло даже на воздушные корабли смотреть.

— Спокойно ночи! — попрощался Славный, о чём-то грустно вздохнув.

— Ага. Тебе тоже. И приятных снов! — отозвалась я, спрыгивая с забора.

— Пусть Снотворец покажет тебе дальние страны с высоты птичьего полёта, — пожелал друг. Обычно у нас двоих такие вечерние прощания затягивались надолго. Это у нас что-то вроде соревнования в придумывании всё более заковыристых прощаний. Но на сей раз я что-то была не в духе. Просто помахала другу рукой и скрылась среди олив.

Рискуя выткнуть себе глаз веткой в сгустившихся под кронами сумерках, я упрямо пробиралась извилистыми тёмными тропками к трёхсотлетнему зачарованному дубу. Ведь подняться на этот дуб в защищённую древней магией укромную беседку может только прямой потомок базилевсов фратрии, носитель сильной крови старшей линии. Так говорил отец. Или нет? Нет, кажется, про кровь он ничего не говорил. Только про потомков. Вот, интересно, Благодарь может сюда забраться? Ой, нет, ведь отец в прошлый раз меня сюда затащил специально, потому что опасался, что Парящий нас подслушает. Что-то я запуталась совсем!

Дуб отыскался, хотя и не с первого раза. У меня в какой-то момент даже мурашки холодные по спине прошлись от мысли, что зачарованный древний дуб меня не подпустит. Но нет, подпустил. И сучки подставил под ноги удобно, и вход в 'скрытый в листве шалаш' открыл.

Сидя на кушетке внутри, я смогла перевести дух, и решила посоветоваться с демоном.

'Демон! Андрей Владимирович! Отзовись, пожалуйста!'

[Андрей Владимирович] Я отозвался: — 'Ну, чего ещё? Спать ложись уже'.

[Солнышко] 'Ладно, я смирилась, что ты мне магическую силу не можешь дать. Ну, а сказать можешь, только честно: есть ли у меня магический талант?'

[Андрей Владимирович] 'Не могу. Понятия не имею. Погоди. Чего ты так переживаешь, убиваешься? Припомни, что тебе отец говорил на эту тему?'

[Солнышко] 'Отец говорил, что я наследую за ним старшую линию крови...'

[Андрей Владимирович] 'Ну, так и не переживай!'

[Солнышко] 'Но если старшую линию от Большого-поля наследуем мы с отцом и дедом, то почему базилевсом у нас Парящий? Почему отец проиграл Парящему на ритуальном поединке? И почему отец с тех самых пор терпит все бесчестные обиды от Парящего? Разве эти факты не свидетельствуют за то, что старшая линия крови — за Огнеликим, Парящим и Благодарем? Я не понимаю! Если так, то у меня ничтожно мало шансов оказаться одарённой!'

[Андрей Владимирович] 'О-хо-хо! Пора повторить страшно-могучее демоническое колдунство!'

[Солнышко] 'Нет, спасибо. Это не поможет сейчас. Я просто боюсь Испытания. Думаю, чем ближе час Испытания в академии магии, тем сильнее я буду нервничать. Пока всё не прояснится. Эх, скорее бы! И мне даже наплевать, чем всё кончится, лишь бы скорее!'

[Андрей Владимирович] 'О, знаю! Попроси у госпожи Ведьмы успокоительного. У неё наверняка есть!' — ох, чувствую, это не выход. Хм. Попробуем поискать другой.

'Эй, Солнышко! Расскажи-ка подробнее про это самое Испытание', — попросил я, рассчитывая, что сейчас девочка расскажет про скучную процедуру регистрации, на которой надо будет толкнуть коротенькую речь, и сама поймёт, что ничего страшного там нет. Оказалось, я мало смыслю во вступительных испытаниях абитуриентов.

[Солнышко] 'Соберётся множество уважаемых людей', — принялась рассказывать я своему демону, старательно припоминая всё, что слышала о Испытаниях. — 'Сначала пройдут претенденты из тех, кто попроще. Мы, отпрыски великих фратрий, пойдём последними. Судить Испытание будут трое архимагов. Само Испытание проводит могущественный артефакт. Есть две разные легенды о том, откуда он взялся, и в обеих фигурируют боги, чудовища и герои.'

[Андрей Владимирович] 'Короче: это весьма авторитетная штука. Опиши лучше, как оно выглядит?'

[Солнышко] 'Как камень с прожилками самоцветов, плавно переходящий в череп неведомого зверя. Испытуемый претендент должен подойти, и взять артефакт в руки с почтением и благоговением. Если претендент обладает магическим талантом, артефакт покажет одно из чудес: выпустит дым, или засветится, или на нём появятся языки огня, или заискрятся молнии. Ещё могут снежинки вокруг испытуемого закружится. Или вдруг волосы зашевелятся, словно их ветер поднимает. Чудо зависит от стихии магии, к которой принадлежит талант испытуемого'.

[Андрей Владимирович] 'Ну, скажем, как дым пустить я тебя вполне могу научить!'

[Солнышко] 'Ты что же, хочешь великий артефакт обмануть?! Ужас же!'

[Андрей Владимирович] 'От кого я это слышу? От девушки, которая решилась на запретный ритуал тёмной магии, чтобы душу демону отдать в обмен на то самое Испытание? А?'

[Солнышко] 'Ну, ладно. Только дыма не надо! Дым — это признак магии Тьмы, а Тьма — стихия опасная. Знаешь, что с тёмными магами делают? Тайная коллегия их старается выявлять ещё в детстве, а как найдут ребёнка со способностями к магии Тьмы, то забирают его у родителей. Такие дети воспитываются в казармах тайной коллегии в строгости, а когда в них магия Тьмы проявляется — их клеймят зачарованным клеймом, и они служат тайной коллегии. Кто ослушается — того зачарованное клеймо убивает. Кто пройдёт все испытания — становятся действительными членами тайной коллегии.'

[Андрей Владимирович] 'Всё, всё, хватит! Я понял, понял! Магия тьмы — это плохо. Но прости, свет я сделать тебе не могу. В моём родном мире сделать фонарик — это было бы проще всего, но тут — никак. И со снежинками трудно. Могу предложить пух или пепел — они издалека на снег похожи. Нет? Тогда могу легко волосы тебе дыбом поднять'

[Солнышко] 'Нет, поддельный снег — про это легко догадаются, и тогда — самой проще утопиться! Вот волосы дыбом — это хорошо. Это магия ветра: ветер крутится вокруг головы испытуемого и волосы развеваются'.

[Андрей Владимирович] 'Развеваются — это обязательно? А просто дыбом нельзя?'

[Солнышко] 'А молнии, молнии можешь? Хотя бы искорки?'

[Андрей Владимирович] 'Огни святого Эльма подойдут? Ладно, искры, так искры. Только надо раздобыть кое-что. Дай-ка подумать. В первую очередь — фольга и промасленная бумага. Ой, у нас бумаги-то нет. Пергамент подойдёт!'

[Солнышко] 'Чего это нет бумаги? Ты со мной несколько дней, и что же? Дикарями нас считаешь? Да ещё до эпохи воздушных кораблей наши мореходы до самых

дальних окраин Обетованного доходили! И привозили изобретения у разных народов подсмотренные. А уж как воздушные корабли в ход пошли, так и вовсе настала эпоха просвещения! Ну, то есть, наоборот: настала эпоха просвещения, и в ход пошли воздушные корабли'.

[Андрей Владимирович] 'Ладно, ладно, Солнышко, не горячись! Хорошо, что есть бумага и масло. Добавь металлическую фольгу, и мы с тобой намотаем лейденскую банку! Будут тебе искры!'

[Солнышко] 'Ой, а меня потом-то не раскроют? Когда учёба в академии начнётся?'

[Андрей Владимирович] 'Тю! Да как они смогут-то? Ты же не собираешься академию заканчивать! Проволынишь там годик, приглянешься добру молодцу, и мимо зачётов с экзаменами — да за свадебку!'

Шелест ветвей древнего дуба убаюкивал. Когда главное решение было принято, наш мысленный диалог сам собой затих. Девочка ещё помечтала, силясь представить себе, как это будет — жизнь в академии магии. Поскольку информации о быте эфебов академии у неё не было, то и фантазии получались забавными. Потом нас сморил сон.

Хороший был план.

Чёрт!

...

Начали мы с Солнышком хорошо. Начало нам определённо удалось. Должно быть, богиня удачи была на нашей стороне. Поговаривают, она весьма азартная особа, умеющая ценить интересную интригу.

Едва утреннее солнце заглянуло под густую листву древнего дуба, я, как и положено злому демону, разбудил умильно сопящую девочку, и вытолкал ментальными пинками из укромного шалашика. Это надо было видеть: девочка моя брела, подобно сомнамбуле. Телом отчасти управлял я, отчасти сон, пока я не окунул головушку в ближайший фонтан.

[Солнышко] Наскоро умывшись, я поспешила к поварам фратрии, напрашиваться на работу. Повара сами едва продрали глаза, и нагло тормошащую их девицу отправили не на рынок, как я упрашивала, но в морской порт за морепродуктами. Ещё и прикрикнули: не филонь, дескать, там! Сперва утренний комплекс гимнастических упражнений! А потом марш-бросок в порт, и подъём обратно в гору с тяжелеными корзинами рыбы. Вероятно, заподозрили меня в попытке увильнуть от утренней пробежки и физических упражнений.

Порт — это далековато, но всё равно через агору, где нужные нам с демоном ремесленные лавки. Я решила срезать путь по саду, для чего требовалось пробежать отрезок беговой дорожки. Всё равно для бегунов сейчас ещё рановато. Однако, соскользнув на нужный участок беговой дорожки по мокрой от росы траве с откоса, я едва не налетела на Благодарика с его двумя всегдашними дружками-прилипалами. Заметив меня, парни синхронно, будто репетировали, сиганули в густые кусты орешника.

Солнышко удивилась, но виду не подала. Мы как ни в чём не бывало протрусили мимо тех кустов.

— Заметила! — раздался за спиной громкий шёпот.

— Нет! — ответил ему кто-то.

— Заткнитесь! — дал тем двум дельный совет другой свистящий шёпот. Я фыркнула, кажется, довольно громко, и прибавила ходу. Через парадные врата фратрии — их только-только отперли — я выбежала к шлюзу трубы. Это Андрей Владимирович по-демонически её называет 'пневмопочтой'. Мы, местные, этот вид городского транспорта зовём просто: труба — и всё. Из трубы я выскочила уже на одном из подходов к агоре. Большинство лавочек в галереях ещё были закрыты, так что мы спокойно прогулялись, рассматривая что тут где. По металлам работали ювелиры. Не металлические части электрофорной машины надо заказывать мастеру керамики. Бумагу можно купить в другой галереи, где ткани и кожи.