Рональд Уизли И Бремя Предков

"К слову, зря не спросила о погоде. Это лето просто прекрасно, оно ласкает нас теплым солнцем и нежным теплым ветром. Я много плавал и бегал, естественно, для развития выносливости. Не мог не похвастаться, особенно припоминая, что твоя фигура не вызвала у меня ассоциаций со спортивным и подвижным образом жизни.

Так же позволю себе попросить тебя напомнить мне при нашей следующей встрече о твоем желании вызвать меня на поединок. Лучше начни свой вызов с объяснения того, кто ты и откуда я вообще должен тебя знать. На этом прощаюсь.

Рональд Биллиус Уизли".

Свернул черновик и отложил в стол. Позже куплю международное письмо. Не стоит отправлять слишком быстро, но и тянуть излишне много тоже не нужно. Раз уж решил держать ее на крючке, как посоветовал Северус, то надо быть последовательным.

Бросил взгляд на шкаф с книгой по ритуалистике, но поморщился. Пожалуй, отложу на потом, и в ближайшее время действительно не буду баловаться этой херней. Посмотрел на фолиант с говорящим названием: "Тысяча и одна мелочь, которую не стоит делать при варке зелья". Не хочу разочаровывать Северуса, так что нужно сносно изучить этот талмуд до начала учебного года.

Глава 11

— Элис!

Чертовка никак не хотела возвращаться со своей летной прогулки. Мне не жалко, но все же это мой питомец, у которого из средств защиты только сто первый прием карате — бегство. Купить ей, что ли, зачарованный ошейник?

— Рональд! — со своего двора вышел старик Говард, как его все называли, и помахал мне рукой.

На самом деле на старика он не тянул, да и полтинник еще не справил, просто умел мужик производить приятное и располагающее впечатление на соседей, отчего пользовался хорошей репутацией. На самом деле его звали Томас Говард Барнс, но имя Томми плотному и тучному мужчине не шло.

— Мистер Барнс, — приветствовал я мужчину, подходя к ограде его двора.

С виноградной лозы тут же стартовала Элис и спикировала на мою руку, облизав ее все еще сладким после поедания винограда языком. Погладил девочку, улыбнувшись Говарду.

— Надеюсь, эта рыжая проказница не нанесла вреда вашим виноградным посадкам?

Лисица игриво цапнула меня за ухо, понимая, наверное, что речь идет о ней. Рукокрылая оказалась достаточно умна, чтобы помимо имени "Элис" запомнить еще и прозвище "рыжая", а также неплохо реагировала на "проказницу" и "чертовку".

Говард добродушно махнул рукой:

— Нет. Чтобы нанести ущерб моим растениям, потребуется целая стая ее сородичей. К тому же она съедает ягоды полностью, да и птиц отгоняет. Вот те, заразы, поклюют немного и улетают, оставляя ягоды гнить, — посетовал мужик, поглаживая ухоженную бороду.

Да, он уже рассказывал о пакостях птичек. Говард знал заклинания, отгонявшие паразитов, в том числе пернатых, но не хотел его применять, считая, что это нарушает баланс природы. Вероятно, охота Элис на конкурентов видится ему естественным порядком вещей, поэтому мужик совсем не против. Вот такое небольшое когнитивное искажение.

— Знаешь, Элис, — почесал я лисицу между ушей, — давай сделаем тебе рыцарские доспехи. Металлический намордник и когти на лапки, чтобы было сподручнее, а?

Лисица меня не поняла, но по интонации почувствовала мое настроение, и потому потерлась головой о мою щеку.

— Какая кровожадность, мистер Уизли, — из двора Говарда вышла волшебница в достаточно характерной мантии министерства магии.

Одного долгого взгляда мне хватило, чтобы понять: она не из оперативников, работавших на передовой, что и не удивительно, не аврор же. Мантия в ухоженном состоянии, сама она также выглядит привлекательно, даже в бесформенной министерской форме, под которой хорошо заметно, что женщина стройна. А носить серый форменный костюм так, будто это вечернее платье, — это нужно уметь. Косметики минимум, волосы уложены достаточно просто, что опять же не мешает ей привлекательно выглядеть. Карьеристка, нацеленная на место секретаря какого-нибудь высокопоставленного лица? Или просто умеет пользоваться природной женственностью? И к слову, откуда она меня знает?

— Это была всего лишь шутка, — ага, конечно, — мисс...

— Белла Уильямс, — представилась ведьма. — Член сектора по борьбе с домашними вредителями.

— Очень приятно познакомиться. Меня вы, похоже, знаете, но все же, — поклон и, — Рональд Биллиус Уизли. Что, мистер Барнс? Заели вас вредители?

Мужчина отрицательно покачал головой:

— Если бы. Наоборот, как снег сошел — ни одного садового гнома не видел, — он вздохнул. — Не скучаю я по этим паразитам, но нужно же понять, отчего они разбежались все.

— О! У вас тоже?

На этот раз ответила мне Белла.

— Да, во всех окрестностях с весны ни одного гнома не видели.

Кивнул, придав лицу выражение "вон оно как, а я и не в курсе". Ага, улыбаемся и машем, машем вашим, машем нашим.

— Желаю успеха в расследовании, мисс Уильямс. До свидания, мистер Барнс.

Могу собой гордиться: избавил целый район от вредителей, причем с гарантией. Забавно, что министерство этим заинтересовалось. Или не министерство? Может, мисс Уильямс хочет выслужиться и получить повышение? Я, к слову, понятия не имею, что может стать причиной массового бегства гномов... Помимо превентивного геноцида... Так что даже не знаю, что именно она ищет. Но ничего, найдет какую-нибудь правдоподобную причину, напишет красивый отчет и получит похвалу от начальства за выполнение плана работ.

В комнату возвращался через окно: так проще. Не нужно пересекаться ни с родителями, ни с близнецами. Однако на окне меня ждала взлохмаченная сова.

— А ты еще что за выхухоль?

Сова встряхнулась и прижала к телу перья, после чего стала похожа на обычную неясыть, разве что мокрую и уставшую.

— Ты, похоже, издалека летел, — посмотрел на лапу и увидел международное письмо. — И даже догадываюсь, откуда. Давай, отдохнешь, перекусишь, а потом понесешь ответное письмо. Договорились?

Что мне мог ответить неясыть? Только одно:

— Угу.

Письмо, как я предполагал, пришло от Эмерика. Перед тем, как приступить к чтению, я все же спустился вниз за кормом для совы. Вот же, специально купил летучую лисицу, чтобы не держать в комнате корм для этих пернатых ухарей, — так теперь гостевые ко мне летают аж с континента.

Вручив корм посыльному, я еще раз напомнил ему:

— Только не улетай сразу. Я напишу ответ...

А ведь международного письма у меня нет. Косяк.

— Короче, не улетай.

— Угу, — многозначительно прогудел птиц.

Дожил — разговариваю с птицами. Нет, раньше они мне отвечали хотя бы, и ведь не только мне, но все равно... Наспех одевшись я пригрозил Элис:

— Не хулиганьте.

Спустился вниз и бросил щепотку порошка в камин:

— Косая аллея.

Главная магическая улица Лондона встретила меня чуть меньшей оживленностью, чем можно было ожидать в разгар дня — все же до начала сезона покупок к школе еще далековато. На прохожих я сейчас не обращал особого внимания, чисто по привычке отслеживая окружающий фон на предмет опасности, и топал прямо к лавке с письменными принадлежностями. Однако нездоровое оживление вокруг этой самой лавки мне как-то сразу не понравилось.

— Рональд! — я попал в поле зрения бобра, о чем-то разговаривавшего с двумя взрослыми в нормальной магловской одежде.

Предполагаю, что это ее родители, хотя сходство и не явное. У мужчины светлые волосы, а профиль лица даже близко не напоминает лицо дочери. У женщины цвет волос на порядок темнее, к тому же они прямые, и опять же профиль лица дочь напоминает слабо. С другой стороны они оба высокие и стройные, так что генетика у девочки достаточно хорошая.

— Привет, Гермиона, — поздоровался я, подойдя ближе. — Мистер и миссис Грейнджер, я полагаю. Рональд Биллиус Уизли.

Мужчина улыбнулся:

— Приветствую, мистер Уизли, — поздоровался он, вопросительно посмотрев на дочь. — Это тот самый один из двух нормальных слизеринцев?

Девочка закатила глаза, демонстрируя, какую неловкость озвучил ее отец, но у родителей это вызвало только ухмылки.

— Лестное определение. А что за стихийный митинг? А, не отвечайте...

Еще раз внимательнее осмотрев собравшихся я заметил, что большинство присутствующих — женщины, немного за тридцать в большинстве своем, у многих в руках есть книга.

— Поскольку телевидения у нас пока нет, поп-музыка тоже не просочилась пока, единственным кандидатом в секс-идолы для женщин за тридцать я вижу Локхарта. Он дает пресс-конференцию?

Родители бобра несколько опешили от такой наглости, а сама девочка вздохнула:

— Как я и рассказывала — никакого такта и граничащая с грубостью прямолинейность. Рональд! Мастер Локхарт — отличный писатель! Я прочитала все его книги.

Пожимаю плечами:

— Ты читаешь все, до чего дотягиваешься, так что это не показатель.

Герми сощурилась, и ее лицо приняло то самое выражение: "я тебя сейчас ударю".

— Я тебя тоже люблю, Герми, но мне нужно идти. До свидания, мистер и миссис Грейнджер.

Наш диалог был настолько быстрым, поскольку Гермиона вообще говорит быстро, а я ей подыгрываю, что ее родители и слова сказать не успели. Уже уходя от них, я услышал не громкое:

— Он невыносим.

Но меня интересовал сейчас только магазин. Однако попытка подойти ближе вызвала возмущение у восторженных поклонниц, потому что моя попытка сопровождалась бестактным расталкиванием тех, кто не хотел отходить сам.

— Молодой человек! Что за возмутительное поведение!

— Я всего лишь иду в магазин, — ответил я, хотя отлично понимал, что мне скажут далее.

— Вы не видите, что мы все здесь стоим?

Хмыкнул:

— Вы толпитесь на улице, а мне нужно в магазин.

Какая-то полная и отвратительно пахнущая мадам решительно преградила мне путь.

— Вам следует поучиться манерам, молодой человек.

— А вам следует начать бегать по утрам, полная дама.

Жаль, навык движения сквозь толпу не работает, если ты ростом не вышел. Оставив возмущенную толстушку, я сдвинулся в сторону. Но наш обмен любезностями слышали слишком многие, так что женщины стали всеми силами чинить мне препятствия на пути к цели.

— Молодой человек, как вам не стыдно! — возмутилась худощавая высокая женщина.

Вздохнул и вытянул палочку, держа руку вытянутой вниз и направляя палочку под ноги. Взмах и:

— Гасуто.

Возможно я немного несправедлив к японцам. Например, это заклинание, дословно, означает: "порыв ветра" или типа того. Вот только оно японское. И появилось оно тогда, когда в японских школах в женскую форму ввели юбки. Ох уж эти извращенцы.

Я совсем не горел желанием заглядывать под юбки матрон, собравшихся вокруг меня, но эффект от заклинания был подобен эффекту от взорвавшейся светошумовой гранаты. То есть, помимо подпрыгнувших от порыва магического ветра юбок, платьев и мантий, раздались крики и визг, а женщины ломанулись, кто куда. Ну, попытались, толпа все же оставалась несколько аморфной. Но, поскольку движение каждого отдельного человека внутри толпы стало активнее, это открыло мне возможность проскользнуть к магазину.

И не спрашивайте, откуда я узнал это заклинание. Книжки нужно для чтения правильные выбирать, вот откуда.

Однако в магазин я снова не попал, потому что на крики из него появились сразу несколько волшебников. Точнее — герой торжества в сопровождении свиты: фотографа, журналиста и, вероятно, своего агента. Гилдерой оказался молодым мужчиной с приятным располагающим лицом и ухоженными светлыми волосами. Элегантная, но не вычурная мантия подчеркивала крепкое телосложение. Умные голубые глаза со скрытой улыбкой смотрели на волнующихся женщин. Полагаю, он через окно увидел результат моего заклинания. Впрочем, на и без того узкой улочке просто не было места, чтобы обеспечить невольному зрителю хороший обзор.

— Чарли, — негромко, чтобы никто случайно не услышал, обратился Гилдерой к своему, видимо, агенту. — Устроишь, чтобы на каждой встрече с поклонницами происходило что-то подобное — получишь два процента от гонораров.

Он шел медленно, на каждом шагу давая автографы и фотографируясь с поклонницами. Поморщившись, я выбился из толпы вперед, прямо рядом с ним и хотел уже нырнуть в дверь лавки, потому что канцелярия примыкала к книжному, откуда и вышла процессия, но едва не врезался в идиота с камерой, прыгавшего вокруг и беспрестанно фотографирующего.

— Фотография с юным поклонником! — крикнул этот клоун, попытавшись толкнуть меня к звезде.

Но я вывернулся, подавив желание вывернуть ему палец на загребущей руке.

— Не стесняйся, мальчик, я с радостью с тобой сфотографируюсь, — улыбнулся мне Гилдерой.

Развернувшись к писателю и сделав шаг спиной к входу в лавку я поднял руки.

— Не хочу случайно затмевать вашу славу, сэр. Я просто хочу зайти в магазин.

Мужчина усмехнулся, подмигнув мне, и тут же отвернулся, потому что поклонницы хотели лицезреть его светлый лик. А я, наконец, толкнул дверь лавки и оказался внутри. Сразу свернул в канцелярский отдел и щелкнул по звонку.

— Сэр!

Продавца за стойкой не оказалось, но на звонок и мой окрик из-за стеллажей выглянула седая голова с морщинистым лицом.

— Юный волшебник чего-нибудь желает?

А это, блин, не очевидно?

— Юный волшебник желает купить международное письмо, а лучше два.

Седая голова скрылась за стеллажом, а затем владелец лавки вышел ко мне и развел руками.

— Ничем не могу помочь, молодой человек.

Знаю, что задаю достаточно тупой вопрос, но:

— Почему?

— Потому что все международные письма проданы.

Вот как. Можно, конечно, пожать плечами и уйти, разве что поинтересовавшись — когда будет новая поставка. Но мы же не ищем легких путей. Представим, что мне очень нужно.

— Но сэр! Это очень важно! Дело жизни и смерти!

Старик усмехнулся:

— Так уж?

Я покачал головой, выражая всем видом, что слегка преувеличил, но все же...

— Вопрос о переписке с девушкой. Прямо сейчас у меня дома сидит ее сова, она поела и отсыпается после долгого перелета. Девушка не оставила обратный адрес, и если сова улетит — я уже не смогу отправить ей свое письмо. А она ведь может и не написать снова. Забыла оставить обратный адрес, не вспомнит об этом и подумает, что я не стал ей отвечать. Обидится и пиши — пропало!

Ну а что? Вранье должно быть вдохновенным. Старик хмыкнул и выдохнул задумчиво:

— Эх, молодежь... Но я действительно продал все письма, вот только что, мистеру Локхарту. Он, наверное, много переписывается, поэтому покупает пачками. Если найдешь его и сможешь убедить так же, как убедил меня...

Он сделал жест рукой, как бы намекающий, что дальше я и сам могу догадаться. Так, ладно, квест с покупкой письма продолжается. Локхарт, значит?

— Спасибо, сэр.

Выскользнул на улицу, но народ уже несколько разошелся. Зато нашлась бобер с семьей.

— Гермиона!

Девушка обернулась, вопросительно глядя на приближающегося меня.

— Ронал...

— Есть важное дело. Куда делся Локхарт?

Вот за что можно ее любить, так это за то, что она все же сначала отвечает на резко заданный вопрос, а уже потом начинает задавать свои. По крайней мере так происходит чаще.