Рональд Уизли И Бремя Предков

Рональд Уизли и Бремя Предков

Предисловие

Судя по тому, что я видел в комментариях, такое вот вступление напрашивается само по себе, да и мне просто было, что сказать читателям по поводу продолжения этого фанфика и истории в целом.

Эта работа, что иронично, как и Крыло (мой первый большой фик) начиналась, как шутка и стеб. В общем-то, меня даже какое-то время хватало на то, чтобы писать 'юмор', пусть и такой, каким я его понимаю. Стебный, саркастичный, местами злой. Однако автор не может в юмор, почти как Польша не может в космос (Польша: Курва!Т_Т). Честно. Большая часть шуток была собрана за несколько лет до написания фанфика, из комментариев моего хорошего друга (привет Sam-o-zlo), у которого чувство юмора куда приличнее моего. Я просто записывал и сохранял интересные шутки в отдельный файл, откуда они и были извлечены, когда пришло их время. Однако сам я шутки могу придумывать только сильно под настроение, поэтому юмора со временем будет все меньше, или он будет приобретать весьма специфические формы. Та же ситуация, которая сейчас случилась в Крыле. Сюжет вышел на такую стадию, когда юмористические моменты неуместны, а все шутки, которые остались, очень специфичны и далеко не всегда смешны.

Это я к тому, что дальше юмора будет немного. По возможности я, конечно, постараюсь шутить, но уж как получится.

Второй момент касается самого сюжета. Пока события, в целом, как-то соотносились с 'каноном'. Но, собственно, все, канон кончился. Совсем закончился. 'Тайной Комнаты' в том виде, в каком она была в книгах, вероятно, не будет. Дневника не будет точно. 'Узника Азкабана', по понятным причинам, также не будет в сюжете. Больше скажу, Гарри Шрам-на-лбу Поттер вообще, вероятно, останется где-то на заднем плане, как это было с Наруто в Крыле. Также будет очень сильное изменение персонажей (карикатурные канонные идиоты помахали ручкой и исчезли в тумане). Из событий, которые, с большой вероятностью, все же произойдут, остается только Турнир Пяти Школ. И это не спойлер, ибо Рон так и так изъявил желание в нем участвовать.

А вот теперь о том, что может многим сильно не понравиться. Канонный мирок был лубочным, он касался только магов, только в Британии, и весь остальной мир существовал чисто номинально, где-то там на заднем плане. А мне вот так не интересно. Поэтому в сюжете будут, во-первых, маглы. И маглов будет много! А во-вторых — другие страны. Я не умею, да и не сказать, что хочу, писать сказку. Поэтому предупреждаю сразу — мирок не крутится вокруг дяденек и тетенек с волшебными палочками. А значит — разборки не будут исключительно магическими. Это важно! Несмотря на Статут, есть маглы, которые знают о мире магов, есть маги, которые на постоянной основе работают в мире маглов. И они не нарушают Статут, просто услуги магов доступны далеко не всем. Поэтому в сюжете будут разборки маглов, может не сразу, но обязательно будут. И в некоторых даже поучаствует Рон. Поэтому каноничный сюжет про Волдеморта вполне может остаться где-то там, на заднем плане. А может и мелькать, но ГГ, как я и люблю, канона не знает. Поэтому никакого отношения к борьбе бобра с ослом не имеет, более того, ему обе стороны конфликта одинаково безразличны сами по себе. Свое мнение о происходящем ГГ будет составлять постепенно, по мере поступления новой информации.

Так же я, наверняка, отсношаю канонную магию до невменяемого состояния, превратив ее в нечто, с чем мне будет удобно работать. Постараюсь сделать магию логичной и адекватной, насколько это возможно, но у меня своеобразные отношения с логикой и адекватностью.

И вот вам, как читателям, я надеюсь донести, так сказать, общее понимание дальнейшего пути развития фанфика. Будет сюжет, в котором нет 'зла' и 'добра', а есть стороны конфликта, со своими целями и интересами. Сюжет не вращается вокруг Хогвартса, но пока ГГ учится в школе, некоторые события будут проходить именно там. У меня есть определенные идеи, которые вообще Хога никак не касаются, но раскрывать я их не буду, ибо спойлеры и все такое. Также будет активное взаимодействие с маглами. Поэтому фанфик не просто 'не канон', дикий ООС и АУ. Это скорее такое произведение 'по мотивам'. 'Книги' (отдельные части фанфика) могут быть вообще не привязаны к годам обучения.

Я хочу донести читателям, что у меня несколько своеобразное представление о том, чем должен быть фанфик. И, если судить по опыту Крыла, то мой подход к написанию не нравится среднестатистическому любителю фанфиков. Ну и еще меня нередко заносит, что порождает в сюжете ситуации, вызывающие сильный эмоциональный отклик у читателя (нередко негативный), как на действия ГГ, так и на развитие сюжета в целом. Поэтому, пожалуйста, не нужно в комментариях учить меня писать. Содержательная, конструктивная критика — пожалуйста, я вас услышу и приму к сведению. Как с эбонитовой палочкой. Эбен! Эбеновое дерево! Я поправлю позже в тексте, просто пока ноги не дошли и руки не дотянулись.

Просто хочу, чтобы читатель был готов. Готов к тому, что это не лубочный мир Гарри Поттера. Я не умею писать сказку, повторюсь. У меня все, рано или поздно, скатится в мрачный триллер-боевик с волшебными палочками и огнестрелом. И будут умирать герои, в том числе 'главные'. А сюжет 'канона' не будет даже ориентиром в написании фанфика. Просто хочу, чтобы читатель был к этому готов.

Будьте готовы. И приятного чтения.

С уважением N02far

АРКА 1

Глава 1

— Серьезно? Философский камень? Ладно эти двое, — киваю на парней, — но ты-то должна была знать!

Гермиона продолжила делать вид, что читает книгу. Но я по ее глазам видел, что она не читает, а просто смотрит в открытую книгу.

— Да ладно, Герми, я же вижу, что ты просто уткнулась в книгу. Ты еще ни разу не перевернула страницу.

Девочка тут же яростно дернула лист, после чего продолжила делать вид, что читает.

— Так в чем проблема с философским камнем? — спросил Гарри, героически отвлекая меня от подруги и переводя мое внимание на себя.

Я повернулся к Невиллу.

— Ты тоже не в курсе?

Тот отрицательно покачал головой.

— Похоже, мне ничего не остается, кроме как провести курс ликвидации безграмотности среди юных гриффиндорцев.

Бобер хотела было возмутиться такой формулировке, но вспомнила, что обиделась на меня, и потому промолчала, лишь засопев громче прежнего.

Мы сидели в поезде и возвращались домой. Забини с Ноттом отмечали победу Слизерина вместе с факультетом в вагоне-ресторане, но мне это было неинтересно. Куда веселее было капать на мозги грифам.

Вообще остаток учебного года прошел неспокойно. Дамблдор объявил, что Квирелл получил некое предложение о работе, срочное, и потому покинул школу. Трио шрамоносца должно было помалкивать. Подробности об инциденте, кроме непосредственных участников, знал только директор, и, наверное, попечительский совет, но в последнем не уверен. Слишком мало я знаю о том, что это вообще за совет и кто в него входит. Так вот случившееся, наверное, вполне смогли бы умолчать. Но не умолчали. Точнее, сработала Скитер, разродившись очередной скандальной статьей. Судя по оперативности, подозреваю заказ. Рита из неких источников в Аврорате узнала о том, что Квирелл теперь разыскивается в Британии. И от якобы родителей учеников школы — о пикантных подробностях инцидента. Почти обо всех. Меня в статье не было, как не было и Снейпа. Поттер, по словам Скитер, спасся исключительно сам и благодаря чуду. Почитав это, два хмурых темноволосых "чуда" переглянулись и решили, что оно и к лучшему. Слава — это, конечно, хорошо. Но не слава от Скитер. Но самое неожиданное, что Квирелл каким-то непостижимым вывертом журналистской логики оказался верным подручным Волдеморта.

С подачи продажной сучки поднялась волна говн... То есть волна паники и массовой истерии. Адекватные и здравомыслящие волшебники, конечно, пытались вразумить толпу, но безрезультатно. Я об уровне идиотии некоторых членов магического сообщества узнавал из рассказов однокурсников. Чистокровных волшебников начали сторониться в Косой Аллее, да и в министерстве от них держались на расстоянии. Связь чистокровных и Волдеморта мне была так же непонятна, как связь Квирелла с тем же Волдемортом. И я начал всерьез подозревать, что Квирелл выполнил свою работу на сто процентов. Просто я как-то привык к тому, что любой оперативник по умолчанию убийца, а все остальное уже идет развитием его личных талантов и так далее. Ниндзя, они все убийцы, без исключений. Вот Квирелл вполне может быть высокооплачиваемым наемником и при этом никого не убивать всю жизнь. Другой мир — другие правила.

Когда говны немного улеглись, а паника немного прошла, народ объявил виноватым министра. Почему министра, а не того же Дамблдора, например? Да потому что психология. Кто самый главный — тот во всем виноват, и не важно, что там на самом деле произошло. В общем, общество бурлило и кипело, пытаясь забрызгать все вокруг, как чан с... Ну, вы поняли. Кто-то профессионально создал министру геморрой на ровном месте, вот и вся история.

— Философский камень — это артефакт. Чаще всего действительно камень, хотя некоторые экзоты ухитрялись и извратиться. Но не суть. Дело в свойствах этого артефакта... И в его происхождении. На данный момент известно о двух способах создать камень. Красном и Белом. Их так называют, потому что при первом способе камень будет красным, а при втором — белым. Второй появился сравнительно недавно, лет пятьсот назад, и открыл его некто Николас Фламель, вам, вероятно, известный.

Два грифа кивнули почти синхронно, Гермиона стала сопеть потише.

— Белый способ — это чистая алхимия, зельеварение и ритуалистика. То есть никакой темной магии. Артефакт получается беленьким и светленьким. Свойства у него такие... — сделал паузу, чуть задумавшись над порядком, в котором стоит подавать свойства артефакта. — Самое скромное — его нельзя украсть. Артефакт принадлежит создателю. Сколько бы ты не пытался его забрать, даже если делаешь это на глазах создателя и с его одобрения — хрен. Стоит отвернуться, как артефакт вернется к хозяину, может просто появиться у него в кармане. Но артефакт можно забрать силой, убив хозяина. Так можно получить доступ ко всей энергии, которая осталась у камушка. Да, его запас сил конечен.

Развожу руками, мол, извиняйте, такие правила.

— Второе свойство — создание настоящего золота, — делаю паузу, улыбаясь. — И не только золота. Философский Камень является Абсолютным Трансмутатором. Он способен изменить суть вещества, причем навсегда. Да, тот же Дамблдор, я полагаю, сможет использовать так называемую "вечную трансфигурацию". Но даже вечную трансфигурацию можно отменить. Изменение, сделанное силой камня, отменить уже нельзя. А изменять металлы можно как угодно, в общем-то.

Гермиона оторвалась от книги, будто хотела что-то спросить, но одернула себя, вновь уткнувшись в текст. И даже перелистнула страницу, чтобы не палиться.

— А третье свойство? — поторопил меня Гарри.

— Эликсир жизни. Камень может сделать некую жидкость эликсиром жизни конкретно для тебя. Например, тыквенный сок.

Грифы синхронно поморщились. Ухмыляюсь:

— Я бы предпочел вино, наверное. Или лучше ром.

Шрамоносец мотнул головой:

— Не понял. Это значит...

— Это значит, — прерываю его очевидный вопрос, — что выбранная тобой жидкость станет для твоего организма живительным напитком. Только не вода. И не откровенно ядовитые для человека жидкости, иначе может случиться Феномен Панкрита. Был такой умник, сделавший своим эликсиром жизни какую-то кислоту. Отвратительная смерть, честно тебе говорю.

— И всю твою жизнь этот напиток будет... — продолжил мысль Гарри.

— Лечить тебя и продлевать твою жизнь, — киваю. — Правда, это исчерпает всю силу камня разом. И сделать себе новый ты уже не сможешь. Зато можно сделать Живую Воду, или Напиток Жизни. Это зелье, готовящееся только с помощью Философского Камня. Зелье полностью тебя лечит, избавляя от всех болезней, и возвращает молодость. Фламель, насколько мне известно, готовит именно такое зелье, и продает его за бешеные деньги. Проблема в том, что один камень — одна порция зелья. И ведь что сам камень, что ингредиенты для зелья стоят бешеных денег, да и приготовление требует много времени и сил.

Поттер улыбнулся:

— Круто. А бешеные это сколько?

Пожимаю плечами:

— По слухам — пара десятков тысяч галеонов.

Шрамоносец задумался. У него что, сейф, доверху золотом набитый, есть?

— А что с Красным Камнем? — напомнил мне Невилл.

— О! А вот здесь история интереснее. Красный, потому что кровавый. Придуман он был то ли Инками, то ли Ацтеками, не известно. Но когда коренные американцы испытали некоторые затруднения в развитии магии... Потому что все заклинания за собой уже застолбили европейцы... Так вот американцам тоже хотелось могущества. Помните, чем они были известны?

— Многотысячными жертвоприношениями, — догадался шрамоносец.

Киваю:

— Именно. Камушек обливали кровью тысяч принесенных в жертву людей. Причем делать это могли и обычные люди, в смысле маглы. Главное — подготовить ритуал. И это не просто был изготовленный по-другому Философский Камень. Это был Красный Философский Камень. Единственное полное сходство с белым собратом, это то, что его так же нельзя украсть. Вот дальше все становится интереснее. Камень превращает любой металл в золото и только золото. Причем в Проклятое Золото. У любого, кроме истинного владельца, это золото вызывает безумие золотой лихорадки. С Эликсиром Жизни все еще круче. Потому что у применившего этот камень эликсиром жизни всегда становится кровь. А кто у нас пьет кровь? — щелкаю пальцами.

— Вампиры, — отвечает Поттер.

Выдаю шутливые аплодисменты:

— Десять очков Гриффиндору!

Следивший за уборкой в большом зале Филч аж подпрыгнул, когда на дно пустой колбы алого факультета упало десять красных камешков.

— Красный Философский Камень менял своего хозяина, превращая того в монстра, и сильного мага в том числе. К слову, мог сделать волшебником даже магла, по легенде. Также с помощью камня можно было приготовить некое зелье. В книгах о свойствах зелья ни слова, но, подозреваю, там тоже нечто некрасивое. Полагаю, это зелье превращает в трелла. Слугу вампира и одновременно ходячий кровяной мешок.

— Тогда почему мы не изучаем вампиров? — спросил Невилл.

Пожимаю плечами:

— Испанцы, когда приплыли в Америку, так охренели от увиденного, что вернулись в Европу и объявили крестовый поход. И все европейские маги, услышав, чем занимаются собратья за океаном, охотно впряглись помогать. Чуть позже, конечно, маглам основательно подчистили память, большую часть кровавой бойни, которая сопровождала геноцид вампиров, расплодившихся на другом континенте, превратив просто в байки и легенды. Ведь не просто вампиров искать и уничтожать пришлось. Там целые народы истребляли, чтобы стереть память об этих ритуалах. Но тут иначе было нельзя. Вампиры и без волшебных палочек были теми еще монстрами. Если бы получили знания европейцев о нашей магии — был бы вообще каюк. Сейчас создание Красного Философского Камня приравнивается к преступлению против всего магического сообщества вместе взятого. Последнего, кто пытался создать такой камушек, даже искать не стали. Просто, когда узнали имя, провели ритуалы проклятий по всему миру, кто как умел. Когда тебя проклинают несколько десятков тысяч магов одновременно, тут никакой Эликсир не поможет. Разорвет, как хомячка от капли никотина.

Несмотря на мрачноватый рассказ сам по себе, на шутку Гарри отреагировал смехом. Невилл улыбнулся, но не понял:

— А при чем здесь хомяк?

Ответил ему Гарри:

— У маглов распространено курение, но это считается дурной привычкой, да и вредит здоровью. Поэтому есть такой слоган, который должен отбивать у людей тягу к курению. Капля никотина убивает лошадь.

— И есть народные дополнения к этому слогану, — продолжил я. — Капля никотина убивает лошадь, а хомячка разрывает на куски, например. Или капля никотина убивает лошадь, а капля героина заставляет ее чесать нос копытом.

Теперь уже угорал толстый, правда, пришлось еще объяснить ему, что такое наркотики. Обстановку разрядили, так сказать.

— А еще есть? — спросил Невилл.

— Конечно. Капля каннабиноида пробивает лошадь на хи-хи, а хомячка снова разрывает на куски, но уже от хохота. Капля кокаина раскрывает у лошади творческий потенциал, а хомячка начинает переть от собственной важности. Капля героина повышает самооценку лошади, а хомячка начинает еще больше плющить от собственной важности. Капля кетамина обеспечит лошади четыре часа безмятежного сна, а хомячка расколбасит на пару суток. Капля амфетамина позволит лошади сосредоточиться, а хомячка доведет до паранойи и окосения. Капля триптамина обеспечит лошади некоторое количество радужных галлюцинаций и легкий стрем на отходняке, а у хомячка начнут на голове расти рога, цветы и прочая живность. Часов на восемь. Капля мескалина сместит у лошади точку сборки, а хомячка превратит в Шай-Хулуда. Карликового, — на этом месте начала ржать даже Гермиона. Кто-то, видимо, читал Фрэнка Герберта. — Капля лизергина открывает лошади путь в нирвану, — время Матрицы еще не пришло — а хомячку закрывает двери в реальный мир. Капля скипидара в попе лошади придаст ей сил для рывка на финишной прямой, а хомячок станет просто реактивной метлой. Одной заправки хватит на двадцать минут высшего пилотажа.

Декларировать все это на серьезных щах, пока детишки массово пытаются снести яйцо, было непросто.

— А ты разбираешься в вопросе, — вытирая слезы, сказал шрамоносец.

Отрицательно качаю головой:

— Это просто шутка. А найти в своей голове место для какой-нибудь тупой шутки я всегда смогу.

Грифам потребовалось еще некоторое время, чтобы вернуть себе способность адекватно общаться.

— Ладно. Но я хотел спросить... Сейчас всех вампиров истребили? — задал следующий вопрос Гарри.

— Да. Их несколько лет целенаправленно искали и уничтожали. И потом еще не прекращали искать. Слишком уж эти твари всех напугали тогда.

Однако наш содержательный диалог подходил к концу. За окном уже виднелся город.

Глава 2

Поезд неторопливо плыл сквозь не замечающий его город. По вагону гуляли оживление и радость: детишки возвращались домой. Мне, пожалуй, можно начинать думать, куда прятаться этим летом от дурдома. Или из дурдома. А то я за почти год успел отвыкнуть от предельной концентрации Уизли на единицу площади.

— А что у вас с Дафной? — понимая, что до вокзала поезд еще будет тащиться какое-то время, спросил шрамоносец.

Пожимаю плечами:

— Ничего.

— Но... вы же на бал ходили вдвоем.

Хмыкаю:

— Ты с Герми тоже на бал ходил. Как? Уже сделал ей предложение?

Бобер слегка заалела, но продолжала смотреть в книгу.

— Я не про то, — отмахнулся молниеносец. — Я вас с Дафной вообще вместе не видел... Как минимум месяц.

— С каких пор ты стал деревенской сплетницей, Поттер? — постарался изобразить Малфоя.

Гарри пожал плечами:

— Дело не в сплетнях, просто... — чуть подумав, он все же продолжил. — Этим летом я переезжаю жить к крестному. Мы разговаривали с... с Сириусом немного, еще в школе. Он мой крестный, и все такое. Но взрослые... Они не отвечают на вопросы. Типа для нашего же блага.

Развожу руками:

— В чем-то они правы. Были бы вы поумнее, не лезли бы...

Гарри поднял руку, останавливая меня:

— Да, да, я знаю, мы сглупили. Но вот... Вот ты можешь нормально сказать, почему вы с Дафной больше не разговариваете? Что-то я не видел, чтобы она на тебя гневные взгляды бросала.

Парень все же посметливее сверстников будет.

— Да все просто, Гарри. Я из семьи предателей крови, а она из чистокровных. У нас с самого начала ничего не могло быть.

— Предатели крови? — не понял Поттер.

Судя по лицам других грифов, им тоже было непонятно. Даже толстому. Хотя я об этом узнал вообще случайно:

— Насколько я знаю, мой отец провел ритуал, благодаря которому у меня куча старших братьев и младшая сестра. А вот у других аристократов с детьми...

Бобер возмущенно захлопнула книгу:

— Но это же не повод называть вас предателями крови! Почему они не могут провести такой ритуал?

— Риск вообще лишиться детей, — начинаю загибать пальцы, — ослабление магии рода, риск получить кучу детей-сквибов, общая неконтролируемость процесса, опасность вызвать цепную реакцию, которая заденет не только твою семью и твой род, это как самые очевидные. Моей семье очень сильно повезло, наверное, что все прошло нормально. И то еще не известно, как ритуал отразится на нас и на наших детях. Нас назвали предателями крови не из зависти к множеству детей, хотя это и сыграло определенную роль, а из-за того, что мы сделали глупость и очень рисковали, в том числе не только собой.

После того, как Квирелл рассказал мне о ритуале, что провел отец, найти дополнительную информацию оказалось не особенно сложно. Я просто знал, что ищу, и потому просмотрел несколько книг, собрав основную выжимку, на основе которой можно было строить определенные выводы. В общем-то, обо всех этих опасностях можно было просто догадаться, особенно в свете всех знаний по кланам и наследственности в них, что я принес из прошлой жизни.

Бобер и толстый загрузились, а Гарри спросил:

— А почему не только ваша семья под угрозой?

— Моя мама из рода Пруэттов. Ее брат как-то приезжал к нам в гости по случаю своей свадьбы. И все закончилось руганью, потому что он опасается, что ценой за множество детей в нашей семье может стать отсутствие детей у него. И его опасения не беспочвенны, — тогда я не понимал причин ссоры, теперь понимаю.

Поттер отвернулся к окну, думая о чем-то своем.

— Ты сказал про родовую магию, — Гермиона совершенно забыла, что еще недавно дулась на меня. Возможно потому, что я рассказывал то, чего она еще не знает. — Что это? Я нигде про это не читала.

Да, такую формулировку не встретишь в современных книгах, нужно копать глубже.

— Сейчас это называют новомодным словом "наследственность". В случае с Гарри это талант к полетам на метле, чарам, да и ко всему прочему, что у него хорошо выходит. Уж извини, — обращаюсь к повернувшемуся ко мне шрамоносцу, — но все, что ты умеешь, это наследие твоей семьи, твоих предков, а не твои личные качества. Точнее твои личные качества являются следствием длинной магической родословной.

Опять же, не то чтобы это была закрытая информация, но она не выпячивалась. Найти книгу по квиддичу — легко, в любом магазине, хоть в книжном, хоть в магазине метел. Учебники к школе — легко. А вот какой-нибудь труд собиравшего статистическую информацию о волшебниках древних родов и их способностях... Ну, если очень постараться и знать, где и кому задавать вопросы, то, может быть...

— Эй! — возмутилась Гермиона. — Я — одна из лучших учениц! И мои родители не волшебники!

А она еще не привыкла называть собственных родителей "маглами".

— Да ну? И за счет чего ты набирала баллы?

— За счет своих знаний! — не понимая, к чему я клоню, ответила девчонка.

— Именно. Думаешь, магия в мире маглов перестает работать? Нет. Работает, просто среди маглов наследственность короткая — одно, иногда два поколения. Кто твои родители?

Она немного стушевалась:

— Ну... Врачи.

— А что ты про своих бабушек и дедушек знаешь?

— Что... Что они... Но они же не волшебники!

Киваю:

— И потому заклинания тебе не особо даются. Особенно трансфигурация, да? Все еще не можешь привыкнуть, что птицу можно превратить в чашку без всяких последствий для здоровья.

Гермиона обиделась, вспомнила, что уже дулась на меня, и потому снова открыла книгу и уставилась в нее. Не могу ее винить, пожалуй.

— Если верить твоим словам, то все чистокровные волшебники должны быть просто невероятно талантливыми, причем если не во всем, то почти во всем, — поморщился шрамоносец.

Улыбаюсь:

— Ты забываешь про обратную сторону. Люди, и волшебники, и маглы, не идеальны. Но любое достоинство является продолжением недостатка. У тебя хорошее чутье на магию, на то, как ее правильно использовать. Чары даются тебе легко. А гербология? Зелья? Тебе легко сосредоточиться, когда пишешь очередной конспект? Да и поведение у тебя, признай, далеко от идеального. Наследоваться могут не только достоинства, но и недостатки. И это не единственная проблема. Так же маги участвовали в войнах. А война, если это война с другими магами, — это проклятия, порой очень неприятные. Когда-то в школе был целый предмет, посвященный этим вопросам, обязательный с четвертого курса.

— Почему его убрали? — все же не выдержала Гермиона.

Ее сущность просто-таки вопила негодованием от того, что от нее утаили целый предмет! Но я лишь пожал плечами:

— Не знаю.

Точнее, только догадываюсь. Чистокровные решили, что даже элементарные знания о том, что такое магические рода, должны распространяться только внутри самих родов. Может пошла мода на маглорожденных, хотя и не факт. Это скорее сейчас маглорожденным быть модно. Ну, сильным маглорожденным, слабаки никому не интересны. В общем, тут у меня никакой конкретной информации нет, и даже выводы сделать не из чего.

— Если я попрошу вернуть этот курс, хотя бы только для меня...

Вздохнул. Она неисправима. Гарри на ее реплику отреагировал ухмылкой. Он, похоже, не только успел привыкнуть к этой ее черте, но и начал воспринимать ее, как данность.

— Ба мне об этом не рассказывала, — неожиданно признался Невилл.

Шрамоносец кивнул:

— Об этом я и говорю. Взрослые многое не хотят рассказывать.

За окнами показался вокзал.

— До сентября, грифы.

Махнул я рукой, прежде чем покинул купе. Часть своих вещей, например, книги, я отправил домой школьными совами. Еще часть просто отдал домовику на сохранение до конца лета. Наглость — второе счастье. Так что у меня с собой была небольшая сумка и клетка со спящей Элис. Возвращался налегке, так сказать.

С братьями встретился уже на перроне.

— Даже не думайте, — одернул я близнецов, уже готовивших пакость для Персика.

На недоуменные взгляды пояснил:

— Не ломайте парню момент, дома отыграетесь.

Персиваль прощался с какой-то девушкой. Судя по выражению их лиц, они совсем прощались. Если вмешаться сейчас, останется недосказанность, которая будет мешать обоим. Циничных мразей, вроде меня, в природе практически не встретишь.

— У Персика такое кислое лицо...

— ...что мы просто не могли...

— ...не поднять любимому брату...

— ...настроение.

Отрицательно качаю головой:

— Не сейчас. Зануда нравится мне не больше вашего. Но вы границ не знаете, поэтому просто делайте, что говорю.

Близнецы переглянулись и синхронно выдохнули:

— Рон страшный.

Ждать Персиваля не хотелось. Болтать с близнецами не хотелось тем более. У них общий нестабильный гормональный фон вошел в фазу весеннего обострения, и на все это наложилось окончание учебы и предвкушение лета, так что контактировать сейчас с ними было тяжеловато. Поэтому я просто потопал к переходу на магловский вокзал. Сказать по правде, предвкушение предстоящей поездки на магомобиле опускало мое настроение вниз, куда-то в область тихого раздражения. И еще на горизонте появилась Гринграсс.

— Мистер Уизли!

О да, только тебя мне сейчас и не хватало.

— Мисс Гринграсс, — оборачиваюсь к девушке, натягивая на лицо нейтральную вежливость.

Дафна была в компании своей сестры. Старшая на меня смотрела нейтрально. Возможно, я ей был не интересен, от слова совсем. У младшей мордашка была... Странной. Смесь каких-то эмоций, которые она еще и сдерживать пытается. Нет, это не светлая и чистая любовь, скорее уж какое-то негодование. Хм, кажется, я знаю, в чем дело.

— Вы не перестаете показывать себя во всей красе, мистер Уизли, — чуть наклонила голову на бок Дафна, прищурившись. — Вы собирались уйти не попрощавшись или хотели сделать вид, что не заметили нас?

Хмыкнул:

— На самом деле был просто занят своими мыслями и действительно тебя не заметил. Но вы же возвращаетесь домой, а значит, сможете провести время в компании самых достойных и благовоспитанных людей Магической Британии.

— Ложь вам не к лицу, мистер Уизли. Я знаю вас достаточно, чтобы быть уверенной: вы замечаете все, что происходит вокруг, — ответила Дафна.

— Хм, благодарен за такую оценку моих способностей. До сентября, Дафна. Желаю приятно провести лето.

Судя по нахмурившейся моське, это не тот ответ, которого она ждала. Точнее не тот, который хотела бы услышать.

Я вывалился в магловский вокзал, и уже через десяток шагов увидел родителей.

— Привет! — махнул рукой сразу обоим, — машину найду сам.

— Рональд! — Молли попыталась поймать меня для объятий, но я увернулся. — Ты как всегда. И где твои вещи?

На риторический вопрос отвечать не стал, топая дальше. Машина нашлась, что удивительно, на том же месте, на котором оставлял ее Артур, когда привозил нас в прошлом году. Но он всегда находит место для парковки, даже в Лондоне. Магия, причем естественная, он об этом даже не задумывается.

Внутри сидела мелкая, которую в этот раз с собой не взяли. Провинилась? Открыл багажник и швырнул туда сумку. Проснулась лисица и заскреблась о прутья клетки. Вытащил животное и бросил клетку к сумке. Элис переползла с руки на плечо и даже облизала мне ухо. Ну, наконец-то хозяином начала признавать, а не только кормушкой с едой.

— Привет, Джинни, — поприветствовал сестру, залезая в салон.

— Привет, Рон. Как прошел год?

— Мы виделись зимой, — напомнил я.

— Да, только ты все время был где угодно, но не с нами, так что мы даже не говорили.

Ага, и это уже была не магия.

— Ну да.

Отвечать на поставленный вопрос я все равно не собирался. Откинувшись на спинку, взял лису в руки и начал играть с ней.

— Я в следующем году тоже еду в школу.

— Угу.

— Расскажи, как там в Хогвартсе.

— Ты каждый год это спрашиваешь, — не у меня, конечно, но все же.

— Тебя еще не спрашивала.

— Я в той же школе учусь.

— Но ты слизеринец.

— Разницы никакой.

В зоне видимости появилось и остальное семейство. У Фреда под глазом наливался синяк, у Джорджа разбита губа, Персиваль хмур. Значит, они все же не удержались и решили подшутить. Но брат их порыва не оценил. Предсказываю — этим летом Персиваль свалит из Норы. И я ему завидую, потому что мне предстоит война с близнецами. Кроме меня у них целей не осталось, а с таким эпическим шилом в заднице они к спокойной жизни просто не способны. Может, стоит развеять их пепел там же, где развеял упыря?

Глава 3

Тот редкий случай, когда я жалею, что оказался прав. Причем прав я оказался сразу по всем пунктам.

Перси, закончивший пятый курс, условно считался вполне взрослым и как бы самостоятельным. На деле были некоторые тонкости, но вот свалить из Норы ему теперь практически ничего не мешало. Единственная проблема, собственно, деньги.

Зарабатывать в обществе, где у каждого есть волшебная палочка, не так чтобы просто. Но людская лень и здесь являлась двигателем прогресса. Естественно, благодаря палочке, в теории маг способен на все. На практике у большинства школьные знания забываются за десяток лет. Остается основной набор бытовых чар. Для всего остального нужно напрягать мозги, что мало кому нравится. Ну... может быть я немного преувеличиваю, но для немалой части магического общества ситуация именно такая.

Допустим, есть аристократы, которые не позволяют себе забывать школьные знания, а нередко продолжают развиваться и после окончания Хогвартса. Ну, может не все, но такая тенденция есть. К тому же у немалой доли аристократов есть источники доходов в магловском мире. Дальше идут ремесленники, которые держат свои магазины в Косом Переулке. Большинство продают готовые товары магам, некоторые продают кое-что маглам, разрешенное естественно, я не про контрабанду. Так вот тут есть проблема. Простейшие бытовые чары — херня. Взмах палочки — и готово. Но вот ремесло... Тут уже не все так просто. Самый яркий пример — Олливандер. У него же охренительное число палочек. И что, он все делает от начала и до конца? Ясен пень — нет. У него есть партнеры, занимающиеся всей первичной обработкой материала, ну и получением этого материала, естественно. Кто-то выращивает деревья, которые идут на палочки. Кто-то простейшей алхимией или зельеварением получает необходимые в работе составы. Кто-то добывает ингредиенты для сердцевины, то есть ездят в заповедники драконов и договариваются с разводчиками, например. Или регулярно работают с единорогами, чтобы животные доверяли им стричь свою гриву. И вот именно эти люди и являются "средними обывателями", которые обычно специализируются на каком-то конкретном узком даже не ремесле, а вспомогательном направлении для ремесла. Или вот еще создание одежды? Там такое количество операций необходимо произвести, просто чтобы получить ткань, из которой одежда, собственно, будет сшита. И поскольку промышленной революции у магов не было... И вовсе не потому, что маги тупые. Все потому, что все попытки создать магические станки пока заканчиваются ничем, а обычные магловские тупо не работают. Так вот вся эта красота делается вручную, очень медленно, по большей части на дому. Я серьезно, ручной труд в десятки, иногда в сотни раз менее продуктивный, даже с палочками. И по большей части такая работа передается из поколения в поколение. Расширение рынка идет очень медленно. В итоге выходит круговорот товаров и денег в относительно замкнутом обществе. Вот такое чудо, чуть более сложное, чем естественное хозяйство. Как минимум, от меновой торговли маги ушли. Но вот, например, сфера услуг находится в зачаточном состоянии.

Это я все к тому, что Персивалю перенять работу у родителей не получится. Молли что-то там делает на досуге, но это даже не смешно. К тому же Персиваль будет учиться еще два года, так что с работой пока никак. И даже самое простое жилье все же требует некоторых денег, даже несмотря на то, что большая часть элементарных бытовых потребностей решается взмахом палочки.

Но тут ему помог Артур, как я понял. О чем они там между собой договорились, не знаю, но Перси всерьез собирал вещи и вот-вот готовился покинуть родительское гнездо. Так что здесь я угадал.

А еще я угадал реакцию близнецов. ФиД считали своим долгом заебать брата перед отъездом, и с энтузиазмом, достойным лучшего применения, взялись за дело. Не забывая и про меня.

И просыпаться седьмой день подряд с того, что эти два вредителя пытаются подстроить ловушку... Мое терпение далеко не ангельское ведь. И когда я начну действовать ассиметрично, согласно старой поговорке, выбивая клин клином, близнецы взвоют. Потому что у меня с тормозами еще хуже, чем у них. Я не постесняюсь делать больно, а потом и очень больно.

Покосившись на дверь, за которой шебуршались братья, вздохнул и, одевшись так быстро, что сержант спичку не успел бы к коробку поднести, выскользнул в окно. Предварительно, конечно, проверял окно и пространство за ним на ловушки. Скоро братья додумаются ловить меня у запасного выхода. Но в запасе еще остается чердак. Блин, эти придурки своими выходками мне режим тренировок сломают. Если я стану толстым и неповоротливым, что тогда делать?

Выскользнув наружу, не стал сразу спрыгивать вниз, а, изображая одновременно ассасина и альпиниста, переполз по стене за угол, к окну, из которого можно было увидеть дверь в мою комнату. Ну и двух паразитов-вредителей под ней. Окно мною было заблаговременно открыто. Осталось вытащить палочку и направить на вредителей.

— Иммобулюс.

Для начала безобидное обездвиживание. С чарами у меня все было прекрасно, так что одним заклинанием я накрыл обоих. Заклинание не сильное, больше десятка минут не продержится, но это только начало. В следующий раз обездвиживание буду комбинировать с какой-нибудь пакостью, вроде перманентного желания почесаться, уже нашел необходимое "детское" проклятие. Был у меня хитрый коварный план, к исполнению которого я приступлю, если у близнецов в ближайшее время не закончится спермотоксикоз.

Спрыгнул в сад, где царил мир и покой. Приятно иногда видеть плоды трудов своих, гномы к нашему дому не подходили на расстояние полета заклинания. А может быть даже дальше.

Зашел в гостиную, чтобы сообразить себе завтрак. Думаю, после этого стоит устроить себе марафон. А то лето началось, а я еще на выносливость не бегал. Километров пятьдесят, наверное, будет норм. Прошлым летом такой марафон мне дался тяжеловато, просто ввиду возраста, но мы настырные и терпеливые.

— Доброе утро, мам.

Молли уже проснулась, но готовила она... не быстро, так скажем. И не то, чтобы не умела, все дело в количестве ртов, ведь готовить она старалась не просто на всю семью, но и, желательно, на весь день. Опять же, даже учитывая волшебную палочку, архаичность самого по себе процесса сказывалась на скорости приготовления не лучшим образом.

— Подожди, я скоро все приготовлю.

— Не, я быстро перекушу и исчезну, наверное, до вечера.

— О! Рон, Персиваль просил тебя его дождаться.

Поморщился, но кивнул:

— Тогда я готовлю легкий завтрак на двоих.

Не думаю, что Молли была рада такой постановке вопроса, но спорить не стала.

Знаете, что такое "жаренные с мясом куриные яйца" у магов? Это извратить простейшее в приготовлении блюдо, добавив в него каких-то абсолютно лишних элементов, выполняемых магией. Нет, я догадываюсь, как такое блюдо появилось. Маглорожденные принесли с собой, не иначе. Только в процессе обучения в Хоге привыкли к магии, и потому пытались даже это блюдо готовить, насколько возможно, с магией... Точнее неспособные или ленивые студенты, не умеющие или не желавшие готовить что-то другое, извращались над самым простым и доступным блюдом. Бытовые чары, как я уже упоминал, в этом мире развиты, наверное, лучше всех остальных. Так вот у магов получалось несколько... эм... Иначе. Яйца никогда не пригорали, даже легкой корочки не образовывалось, но хорошо и равномерно просаливались. Мясо всегда прожаривалось идеально... Ну, так, как хотел тот, кто готовил, потому что были и любители не до конца прожаренного мяса... Ну вот бывают и такие, например наша мелкая. Хочешь — желток целый, хочешь — полусырой, хочешь — ровным слоем расплылся по белку или по мясу. Но на мой взгляд все это было... перебором и извращением.

Поэтому готовил практически без магии, не усложняя процесс.

Наверху что-то хлопнуло. Думаю, пакость близнецов имела таймер, который сработал. А, поскольку они были обездвижены, сработала пакость прямо у них в руках. Самый шик ситуации в том, что они все так же обездвижены, и даже пошевелиться и что-то сделать не могут, вынужденные терпеливо... кхм... терпеть.

— Как тебе удается их обыгрывать? — спросил спустившийся Перси, так же, как и я, одетый явно на улицу.

Игнорирую риторический вопрос.

— Держи, — ставлю на стол две тарелки. — Пока я ем, у тебя есть время, чтобы рассказать, что тебе от меня нужно.

Нож в одну руку, вилку в другую, и начинаю нарезать глазунью на куски.

— А мне времени перекусить ты не предоставишь? — Перси сел на другой стороне стола.

Я демонстративно забросил в рот первый кусок.

— Первый пошел, у тебя еще восемь.

— Я хочу, чтобы ты помог мне перенести вещи в мой дом.

— Перси! — Молли даже прервала готовку.

— Мы это уже обсуждали.

Сверху раздался шум. Очевидно, близнецы отмерли.

— И я не хочу, чтобы они знали, где я живу, — добавил зануда.

Киваю:

— Ладно. Но только из солидарности. И ты мне будешь должен.

Перси наклонил голову на бок, приподняв брови:

— За то, что поможешь перенести вещи?

— За то, что они вместо тебя будут донимать меня.

Близнецы, черные, как нег... ладно, это не политкорректно. Черные, как эмигранты из Африки, ввалились на кухню.

— Рон...

Выхватываю палочку:

— Иммобулюс, — близнецы замирают, а я перевожу взгляд на Перси. — У тебя десять минут, прежде чем они начнут шевелиться.

— Рон! — возмутилась Молли.

— Это минимализация ущерба и ускорение процесса, — отмахиваюсь.

— Тебе запрещено колдовать вне школы вообще-то, — напомнил Персиваль, надувшись, как всегда делал, сверкая значком старосты.

А я закинул в рот последний кусок мяса:

— Твое время уходит.

К счастью его шмотки уже были упакованы. Парень вытащил из комнаты, наверное, все, что влезло в два чемодана с легкими чарами расширения, наложенными им самим. Не так хороши, как специально сделанные для этой цели чемоданы, но хоть какое-то подспорье. В виде бюджетного варианта потянет. Зеленое пламя камина — и мы смылись из Норы даже раньше, чем отмерли вредители.

— Ты к ним жесток.

— Они еще не понимают, что это не я заперт с ними в одном доме, а они заперты со мной.

Перси хмыкнул, кивнув в сторону:

— Сюда.

На Косой Аллее было немноголюдно. Или хрен ли вы хотели — утро, начало лета. Дети отсыпаются, взрослые, кто не на работе, отдыхают.

— Ты снимаешь квартиру?

— Да. У министерства есть в запасе пара домов, арендованных у маглов на постоянной основе, так папа объяснил. Комфорт минимален, но и цена не кусается.

— Нормально, — киваю. — Только не привыкай питаться в ближайшем кафе. И тем более бегать за едой домой.

— С каких это пор ты стал экспертом?

Хмыкаю:

— Пф. Вспомнишь о моих словах завтра, когда проснешься.

Перси покачал головой, но промолчал.

Переброшенная через плечо сумка мне неудобств не доставляла. А вот два баула в руках — мешали. Не столько весом, сколько габаритами и необходимостью с ними протискиваться через прохожих, пусть тех и было немного. У Перси все было точно так же, разве что он моей подготовки не имел и уже запыхался. Слабак.

— Я думал, папа... Ну, согласится с мамой. А он вон, сразу квартиру подыскал. Даже не ожидал, — признался брат.

— Ставлю десять галеонов, что он через два года предложит тебе пойти в министерство, на какую-нибудь низшую должность и не в свой отдел.

— Почему ты так в этом уверен? — выразил сомнение Перси.

— На старших братьев своих посмотри потому что. Или ты думаешь, что это мама помогла Биллу попасть в заповедник драконов?

— Чарли занимается драконоводством. Билл — разрушитель заклинаний, — напомнил Перси.

— Правда? А я их все время путаю. Они на одно лицо, да еще и оба рыжие.

Перси, судя по выражению лица, хотел спросить, как я могу перепутать Чарли и Билла, если всегда различаю Фреда и Джорджа, но быстро понял, что я издеваюсь.

Мы подошли к обычному на вид жилому дому. И только то, как его обходили маглы, пялящиеся на внешний вид Перси и наши баулы, указывало на противомагловские чары. Обычный такой дом из разряда "чуть лучше, чем трущобы". Мы пришли.

— Нда... — выдохнул Перси.

— Да ладно, — подбодрил я брата. — Ты здесь всего на пару месяцев до школы.

И, выдержав паузу, добавил:

— Плохо будет, когда тебе придется возвращаться сюда каждый день после работы.

— Спасибо, — с сарказмом выдохнул зануда, двинувшись внутрь.

Лифта в не самом высоком, да еще и старом доме не оказалось, так что мы поиграли в любимую игру всех советских граждан — поднятие тяжестей по узкой лестнице. Без мебели, конечно, было не аутентично: не хватало разобранного дивана, хотя бы, но и так нормально.

— Какой этаж?

— Третий.

— О! Так мы пришли.

В противовес внешнему виду внутри дом был ухоженным и чистым, а это общественное место. И здесь, что-то мне подсказывает, живут далеко не самые обеспеченные граждане страны. Выйдя в общий коридор, я присвистнул. Перси проследил мой взгляд, ухмыльнулся и спросил:

— Куда ты пялишься?

— На ее попу. Но если она повернется...

Молоденькая девушка в магловской обтягивающей одежде действительно обернулась, увидев нас. Мы были слишком далеко, чтобы слышать наши перешептывания, но наши лица, наверное, и так все сказали. Хороша... В том плане, что ей где-то около восемнадцати, а это куда лучше, чем одиннадцать.

— Вы новые жильцы? — спросила девушка с коротко остриженными каштановыми волосами. — Меня зовут Эмма. Я заведующая этим подъездом.

Поворачиваюсь к Перси:

— А я думал, что заведующими всегда берут ворчливых старух. Она что-то не похожа. Может, под оборотным зельем?

Перси, видимо, уже собиравшийся представиться, проглотил язык, фигурально выражаясь.

— Да ладно, не смущайся ты так, — подбодрил я брата и повернулся к Эмме. — Он хороший парень, правда. Когда я был мелким, то всегда писался, стоило ему взять меня на руки. Но он не отступался. Хороший будет папаша.

Девушка засмеялась, а Перси, судя по движению руки, хотел сделать фейспалм. Но тяжелая сумка помешала.

— Рон, что ты несешь?

Я несу возмездие во имя луны.

— Всего лишь подбросил тебе тему для разговора. Девушки иногда любят послушать о несносных младших братьях, которые обожают ставить людей в неловкое положение. Но не увлекайся с этим. Лучше поспрашивай, чем она сама увлекается. Какая у тебя квартира?

— Тридцать семь, — ответил парень, попытавшийся лицом выразить слово "извини".

Но девушка явно веселилась. Квартира оказалась буквально в пяти шагах, и даже дверь была открыта.

— Знаешь, есть такая традиция: первой в новый дом пускать киску?

Девушка резко развернулась:

— Мелкий пошляк!

Но лицо ее полностью выдавало, она веселилась. Даже Перси за ее спиной улыбался. Пожимаю плечами, тоскливо вздохнув:

— Эх, где мои восемнадцать?

После чего вошел внутрь.

Глава 4

Он все еще пытался привыкнуть к этому новому дому. Точнее ко всей своей новой жизни.

Еще год назад он был просто Гарри, жившим в семье своей тети, в небольшой комнатке в доме номер четыре на Тисовой улице. И не то, что бы ему не нравилась его жизнь. Дурсли не относились к нему плохо. Да, была некоторая натянутость, причину которой он узнал совсем недавно. Его приемная семья просто опасалась его магических способностей. Но в остальном все было... ну... Как и у других детей, так, наверное, нужно говорить. У него были проблемы со школьными хулиганами, рядом с ним иногда происходили странные вещи, выбросы магии, как он позже узнал. И его всегда преследовало чувство... Неправильности. Чувство, которое покинуло его только в Хогвартсе.

И вот теперь он здесь. В доме древнего магического рода. Сириус сказал, что у Блэков еще был особняк, но его давно уничтожили, так что придется довольствоваться домом, спрятанным прямо посреди магловской улицы. Так же Сириус признался, что дом когда-нибудь придется убрать. У маглов, что живут вокруг, начали возникать сложности с их техникой. Пока дом пустовал, с этим проблем не было, но теперь здесь живут они. Обычно, у других магов, с этим нет хлопот, маги, сами по себе, дают слишком слабый магический фон, чтобы это влияло на соседей. Но дом имеет свою защиту, да еще и сильное заклинание сокрытия. Улыбнувшись, крестный сказал, что где-то лет за десять им нужно найти новое приличное место, чтобы устроиться.

Но Гарри нравилось здесь. Нравилась эта немного мрачная атмосфера. Гарри как-то раз на Хэллоуин был вместе с Дадли в "доме с привидениями". Обстановка здесь ему очень напоминала ту прогулку. Правда Джейн, жена Сириуса, постепенно изменяла дом под свой вкус. В некоторых комнатах стало светлее и уютнее, но, по просьбе Сириуса, главный зал и приемные все также сохраняли серьезный и немного мрачный антураж. Гарри неплохо, и неожиданно быстро с ней поладил. Насколько он видел, молодая женщина общалась с ним даже как-то теплее, чем с Сириусом. Впрочем, нельзя сказать, чтобы они плохо общались. Просто эти постоянные язвительные замечания друг другу... Они напоминали Гарри Рона и Дафну. Хотя Гарри не настолько разбирался в этих вещах, чтобы судить с уверенностью. Единственное, в чем Гарри был уверен, так это в том, что Сириус и Джейн были искренны друг с другом. Тетя Петуния и дядя Вернон всегда демонстрировали некоторую... показушность. Они будто все время играли в "семейную жизнь", пародируя, насколько могли, сериалы, что смотрела тетя. Между Сириусом и Джейн такого не было.

— Молодой господин проснулся! — объявившаяся в комнате домовушка изобразила придурковатую улыбку, на какую были способны только эльфы. — Госпожа пригласила молодого господина на завтрак!

Комната Гарри была откровенно большой. У него была своя двуспальная кровать... Сириус со странной усмешкой отмечал, что скоро Гарри осознает, насколько эта кровать удобна. Парень, кажется, догадывался, что крестный имел в виду, но сам же немного смущался от своих мыслей. У него был большой шкаф, собственный стол. И целая специальная подставка для метел! Не просто чулан, в который можно было поставить его Нимбус. Нет. Это была выполненная из полированного и лакированного дерева подставка, похожая на те, на которых метлы лежали в магазине, чтобы было удобно рассматривать. Правда, в магазине они все же были несколько иными, но это уже мелочи.

Проведя ладонь по древку своей метлы, Гарри улыбнулся. Сириус обещал найти время, чтобы выбраться вместе с ним на природу — полетать на метлах.

— Доброе утро, Джейн, — приветствовал женщину Гарри.

— Привет, Гарри, — улыбнулась она. — Завтракай. Мистер Блэк грозился привести с собой гостя, и пригласить тебя на какой-то важный разговор.

От формулировки можно было бы напрячься, но Джейн произносила это с таким видом, что Гарри не смог не улыбнуться в ответ. И да, они постоянно говорили друг о друге "Мистер Блэк" и "Миссис Блэк". Даже обращались друг к другу таким способом. Но Джейн всегда при этом имела такое ироничное выражение лица, что Гарри с трудом удерживал улыбку. Сириус, похоже, просто ей подыгрывал. И это снова напоминало поведение Рона и Дафны.

Сириус появился через несколько часов, выйдя из камина в холле.

— О! Миссис Блэк, вы сегодня, как всегда, очаровательны, — отдавая эльфу верхнюю одежду, кивнул Сириус жене.

— Вы мне льстите, мистер Блэк, — склонилась в приветственном жесте Джейн. Гарри не знал, как правильно называется это приседание. — И я всегда рада видеть вас дома. Встреча прошла хорошо?

— Конечно, миссис Блэк, — Сириус подмигнул Гарри и снова вернул внимание женщине. — После всей помощи, что вы мне оказали, я просто не мог подвести ваши ожидания.

— Ну что вы, мистер Блэк. Я не могла позволить себе даже намек на сомнение в силах собственного мужа.

И так могло продолжаться целый день.

— Гарри, — закончив пикировку с женой, Сириус нашел своего крестника. — Ты сейчас не занят? Я хотел с тобой поговорить.

— Нет, я свободен.

Кабинет главы рода был большим, просторным и немного мрачным. Большой стол из темной древесины, на десяток гостей. Несколько живых портретов, и пара обычных картин, изображавших батальные средневековые сцены. Удобный ковер на полу, опять же в темных тонах. И удобная кожаная мебель расставлена так, чтобы гости не только могли по-деловому сидеть за столом, но и устроить встречу в неформальной обстановке. Гарри, правда, этих нюансов не понимал, просто понимая, что это кабинет главы рода.

— Скоро подойдет Дамблдор, — пояснил Сириус. — И мы поговорим втроем.

— Директор Дамблдор? — переспросил Гарри.

— Ты знаешь других? — улыбнулся крестный. — Но у него была внучатая племянница, года на два старше тебя. Надо будет вас как-нибудь познакомить.

— Она учится в Хогвартсе?

Сириус отрицательно покачал головой:

— Нет, почти все Дамблдоры живут в Норвегии, их дети, наверное, учатся в Дурмстранге. В Британии живут только Альбус и его брат, Аберфорт.

Гарри кивнул, присев за стол.

— Сириус, можно вопрос?

Крестный с готовностью закивал:

— Конечно! Спрашивай!

— Эм... А почему вы с Джейн так общаетесь?

Сириус рассмеялся:

— О, это просто. Знаешь, я всю свою молодость пытался убежать из семьи. Не в том плане, что сбежать из дома, а... Ну, не быть Блэком. Поступил на Гриффиндор, хотя почти все мои предки были Слизеринцами. Всячески отлынивал от обязанностей наследника рода. И вообще вел себя по возможности так, чтобы... — он задумался, а его улыбка стала немного грустной. — Глупо себя вел, если честно. Это называется — юношеский максимализм, или как-то так. Шел поперек воли родителей. И, когда закончил школу, бросил матери, что больше не буду Блэком, и ушел из дома, в тот раз по-настоящему. Джейн знает об этом. И... Наш первый с ней разговор прошел немного... Напряженно. В том числе она сказала: я лучше эм...

Он посмотрел на Гарри, почесав свои длинные волосы.

— Сказала, что лучше выйдет за маглорожденного, чем станет Блэк.

Гарри чуть улыбнулся:

— Думаю, она использовала слово: "грязнокровка".

Сириус кивнул:

— Да. Я знаю, что твоя подруга — маглорожденная. И... Джейн не такая... Ну, не из заносчивых аристократов, хотя и воспитанная строго. В общем, она называет меня Мистер Блэк, как бы в насмешку. Напоминая, что я всю жизнь бегал от этой фамилии. Ну и я называю ее Блэк, напоминая о ее заявлении, брошенном в момент раздражения.

Он хмыкнул, немного смущенно почесав нос:

— Я пообещал себе, что постараюсь тебе не врать и говорить откровенно, насколько смогу. Но это иногда не просто.

— Спасибо, Сириус, — кивнул Гарри. — Я это ценю.

В кабинете появился старый домовик, поклонившись:

— Хозяин. Мистер Дамблдор прибыл.

— Хорошо, Кричер, — кивнул Сириус. — Пригласи его сюда.

— Молодая госпожа сама приняла гостя, — ответил эльф, не разгибаясь, а затем исчез.

Сириус хмыкнул:

— Этого старика еще мой дед дрессировал, и я не всегда понимаю, что и почему он делает.

— Сириус, а насколько домовики умны?

Крестный пожал плечами:

— Не очень, на самом деле. Прежде, чем маги сделали их слугами, эти создания были откровенными животными. Они и сейчас не обладают... эм... интеллектом в нашем понимании. Это как... Как очень умная собака или кошка, ну или сова, — Сириус немного сбился. — Или не совсем. В общем, они могут быть слугами, и кажется, что даже способны на разговор. Но попробуй приказать им что-нибудь такое... Да просто купи в магловском магазине пазлы и попроси домовика их собрать. Они будут смотреть на тебя с непониманием.

Его объяснение прервал стук в дверь. Джейн не стала дожидаться ответа и вошла, зная, что они ждут гостя.

— Мистер Блэк, глава рода Блэков. К вам в гости пришел мистер Дамблдор, протектор рода Дамблдоров, — одновременно с поклоном оповестила она.

— Благодарю, миссис Блэк. Мы как раз его ждем.

Когда дверь за Альбусом закрылась, он с улыбкой посмотрел на Сириуса. Тот отмахнулся:

— Мы знали, что так и будет.

Директор перевел взгляд на мальчика:

— Привет, Гарри.

— Здравствуйте, профессор!

— Ну как? Осваиваешься?

— Да. Еще не привык... Ну там, эльфы бегают по дому, портреты иногда начинают разговаривать. Но в остальном мне нравится!

— Хорошо, я очень рад.

Альбус сел на диван, переведя взгляд на Сириуса.

— Все еще уверен в своем решении?

— Нет, — отрицательно качнул головой посерьезневший крестный. — Но мы не можем... Не имеем права скрывать.

— Хорошо, — Альбус снова перевел внимание на Гарри. — Я не хотел беспокоить тебя этими темами в школе. Но здесь, когда ты в кругу семьи и у тебя есть время над всем подумать... Сириус считает, что тебе нужно знать правду о своих родителях, и о причинах их смерти. Ты хочешь ее услышать?

Гарри тоже посерьезнел:

— Да, профессор. Я знаю, что их убил Волдеморт, но... Это все.

Дамблдор кивнул, и, тяжело вздохнув, начал:

— Тогда стоит начать с самого Темного Лорда. Его настоящее имя — Том Марволо Риддл. Он когда-то учился в Хогвартсе, на факультете Слизерин. Я не хочу его оправдывать или как-то обелять, он совершил множество преступлений за свою жизнь. Но он не всегда был Волдемортом, не всегда был тем темным волшебником, которым запомнился. Он пошел в Хогвартс в тридцать восьмом году. Блестяще учился. На седьмом курсе был чемпионом Хогвартса и участвовал в Великом Турнире Пяти Школ, в котором добился оглушительной победы. Блестящая рекомендация, позволившая ему стать мракоборцем без дополнительной подготовки. В то время шла война и... Требования к рекрутам были снижены из-за необходимости восполнять потери. Том успел принять участие в военных действиях. Молодой, горячий и талантливый волшебник. Он поднимался по карьерной лестнице, как аврор, но сразу не поладил с Леонардом... Спенсер-Мун, министр магии в то время. И когда Леонарда сменила Вильгельмина Тафт, веселая и добрая колдунья, Том, который был заместителем начальника отдела магического правопорядка, ушел с поста. И исчез из Британии на одиннадцать лет. Стал контрактором, кажется, где-то в Америке. Про этот период его жизни мало что известно.

Альбус взял паузу. Он ободряюще улыбнулся Гарри, прежде чем продолжил.

— Вернулся он в пятьдесят девятом, по приглашению нового министра магии, Игнатия Тафта, сына Вельгельмины, воспользовавшегося ее популярностью в массах, но имевшего совершенно другое понимание того, что должен делать министр. А Том... Молодой, но опытный и сильный волшебник. Циничный, иногда резкий, но для бывшего аврора, а затем еще и контрактора это нормально. Он был хорошим профессионалом. Ситуация в тот момент была... Неоднозначной и сложной. Тафт и Риддл решили прибегнуть к достаточно радикальным методам. Не темной магии, нет. Но к опасным ритуалам. Были те, кто выступал против рискованных шагов. Я, например. С тех пор мы с Томом стали еще не врагами, но уже противниками. Мне и моим сторонникам удалось добиться отстранения Игнатия в шестьдесят втором. На посту министра его сменил Нобби Лич, первый маглорожденный министр магии. Это вызвало резкую реакцию среди чистокровной аристократии. Возглавлявший их до этого Тафт отошел на второй план, а на первый вышел амбициозный и решительный Риддл. Как теперь принято считать, это стало началом восхождения Темного Лорда. Десять лет продолжалась наша борьба, но тогда она была только политической. Лич ушел с поста в шестьдесят восьмом. Подозревали, что не обошлось без тонкого заговора. Его сменила Юджина Дженкинс, наша сторонница. Затем что-то произошло.

Альбус снова прервался, поднявшись и немного пройдясь по кабинету.

— Мы до сих пор не знаем, что именно случилось. Подозреваю, что это был какой-то ритуал, или нечто подобное. Но Том Риддл и его ближайшие сторонники резко изменились. В семьдесят третьем Темный Лорд Волдеморт и его Пожиратели Смерти нанесли первый настоящий удар. Первый раз поднялась в небо темная метка. Первый раз погибли люди. Тогда началась наша гражданская война. И тогда я собрал своих сторонников вместе. Мы назвали себя Орденом Феникса. Дженкинс покинула пост в семьдесят пятом, ее сменил Гарольд Минчум, при котором борьба с Волдемортом лишь обострилась. Когда твои родители закончили школу, это был семьдесят седьмой, война шла уже пятый год.

Тут эстафету рассказа принял Сириус:

— Мы с Джеймсом, Римусом и Питером... Ну, про мародеров я тебе уже рассказывал... В общем мы еще в школе знали и про Псов, и про то, что они делают. Почти все Блэки были сторонниками Волдеморта. Поэтому я не хотел быть Блэком. И, когда закончили школу, мы все вчетвером хотели противостоять им. У меня были великолепные результаты, мог бы даже стать аврором, но... Я был зол, и... И я жаждал мести. Поэтому я дрался с Псами их же методами. За что и попал в Азкабан потом.

Альбус кивнул:

— Да, все так. Сириус первым вступил в Орден. За ним последовали и его друзья. Лили... твоя мать не была членом Ордена в полном смысле, но помогала по мере сил. Мы все знали, что пожиратели могут нанести удар по вашей семье. Они не чурались таких атак, чтобы добиться страха у своих противников. Но Джеймс всегда был храбрым, да и Лили от него не отставала. Потом родился ты. И... — Дамблдор перевел взгляд на Сириуса. — Уверен, что мне нужно продолжать?

Блэк мрачно кивнул.

— Это будет неприятно услышать Гарри, — Альбус снова смотрел на мальчика. — Но лучше тебе узнать все это от нас, чем от кого-то другого. Появилось пророчество, касавшееся Волдеморта. Ты еще ничего не знаешь об этом. Пророчества — вещь очень неоднозначная. Согласно пророчеству Волдеморт обрел бы истинную силу, убив десять детей своих врагов. Ты должен был стать шестым, Гарри, а твой друг — Невилл, вероятно, шел где-то после тебя. Я должен был... Должен был защищать тебя, и не только тебя. Но не сумел. Ни я, ни Орден не успели.

Альбус потер переносицу:

— Я не мог поверить, что... Понимаешь, среди нас был старик Стив. Мракоборец, работавший с Томом и Игнатием. Ходивший вместе с Томом в рейды. Том, даже вернувшись в Британию после работы контрактора, был нормальным. Он никогда не позволял себе опускаться до жестокости, всегда действовал чисто и без крови, пока был аврором. Пока не изменился. Я не мог поверить, что он постарается за один день, или за одну ночь, убить десять детей вместе с их семьями. Мы ошиблись. И за эту ошибку поплатились многие хорошие люди.

Крестный поднялся:

— Все, кто пришли в ту ночь в ваш дом, и сумели оттуда уйти, умерли самой жестокой смертью, которую я мог им дать.

— Сириус.

Мужчина отошел к окну и встал спиной. Альбус продолжил:

— То, что он не сумел убить тебя — чудо. Мы можем лишь предполагать, почему так произошло. И мы все в долгу перед тобой, Гарри.

Когда речь зашла о его родителях, Гарри не выдержал и начал беззвучно плакать. Он утер лицо рукавом. Сириус обернулся от окна и, увидев крестника, быстро подошел к нему, чтобы обнять. Альбус, видевший подобное, к сожалению, слишком часто, лишь отвернулся в сторону, давая им время. Когда Блэк и Поттер как-то справились с эмоциями, Гарри спросил:

— Что было потом?

— Темный Лорд пал, оставив после себя только пепел, — ответил Альбус. — Тебя тайно передали под опеку родственников. Я позаботился о том, чтобы о тебе ничего не было известно, хотя бы несколько лет. Это время потребовалось нам, чтобы выловить оставшихся Пожирателей, а затем разобраться во всем, что они натворили, чтобы раздать им соответствовавшие поступкам наказания. Когда все закончилось, я продолжил приглядывать за тобой, заодно пытаясь вытащить Сириуса из Азкабана.

Гарри кивнул и отвернулся, продолжая беззвучно плакать.

— Мне очень жаль, что так случилось. Я первый, кто несет ответственность за судьбу твоих родителей.

Альбус замолчал, поняв, что сейчас он произносит эти слова для себя, а не для мальчика.

— Ты всегда можешь обратиться ко мне за помощью, Гарри. И я всегда буду готов тебе помочь.

Это было обещание, которое Альбус дал, стоя перед могилами родителей мальчика. Трагичность ситуации была в том, что это было не единственное такое обещание. И Поттеры были не первыми, над чьей могилой так стоял старый волшебник. Величайший маг своего времени сам себя считал недостаточно сильным и всегда и везде опаздывающим, но этого отчего-то, никто не понимал.

Глава 5

Близнецы все же обладали редким упорством, в их случае достойном лучшего применения. Но ставить ловушку за моим окном они так пока и не наловчились, лишь додумались проверять окна в коридоре, и больше не копошились над ловушкой вдвоем — один всегда прикрывал. Прогрессируют. Я же в свою очередь начал ответную игру.

— Иммобулюс, — выдох соотносится со взмахом палочки, близнецы замирают. Направляю палочку на Фреда. — Ун маледикшон джойс.

Мой французский был ужасным, наверное, но чары были родом из Франции, да и придуманы относительно недавно. Каких-то восемьсот лет назад какой-то француз очень хотел кого-то рассмешить. И рассмешил. Я, правда, произносил заклинание с очень грубым английским акцентом, но Фред начал легко дрожать, показывая, что чары отлично легли.

Да, моя ответка всегда летела только во Фреда. Братья это пока еще не поняли, но быстро догадаются. Пытаться с ними соревноваться глупо, сочтут это игрой и соревнованием, и это их еще больше раззадорит. Действовать жестко пока не хочу. А вот бить всегда по одному, причем именно по Фреду — выход. Потому что у них разные характеры. Джордж "шутит" из любви к процессу, и атакуй я его — воспринимал бы, как должное. Фред больше настроен на результат, и у него есть своеобразное чувство справедливости. Эгоистичное такое, мразотное. Пока проблемы касаются не его — все справедливо. Пока касаются его и окружающих в равной степени — все справедливо. Но получить пинки, когда их не получает брат-сообщник — дудки.

Спустившись вниз отправился на пробежку. Десять километров в хорошем темпе, до одного отдаленного озера, которое я заприметил, потом плавание, и обратный рывок. На первом курсе я был одним из самых высоких среди сверстников. На втором буду самым высоким. Но резко выстрелить вряд ли получится, разве что еще через год или два, судя по тенденции развития тела. Но сейчас я хотел подумать не о тенденциях, а о письме, полученном вчера.

Письмо доставила интересная птичка. Практически черный окрас перьев за исключением лицевого диска, выглядящего, как два серых пятна вокруг черных глаз и практически белых к краям круга. Такой формы лицевого диска я ранее не видел, потому и заинтересовался. Только вот птичка на контакт была не настроена и, выбросив письмо, сразу смылась.

Написал мне Северус. Зельевар приглашал в гости, на обычный разговор, указав адрес, но не указав точного времени. "Ближайшие три дня — в любое время" — это не указание времени, скорее уж рамки. Поскольку никаких конкретных планов у меня на сегодня не было, причины откладывать визит я не нашел.

Вернувшись через два часа домой я оперативно переоделся, даже помылся, ибо близнецы были заняты приготовлением следующей бяки, и потому меня не заметили. Но необходимость постоянно контролировать их действия меня напрягала.

— Завтракать не буду, вернусь вечером, — бросил Молли, подходя к камину.

Она уперла руки в боки:

— Теперь будешь в Лондон на весь день исчезать?

Ухмыльнулся:

— Я в гости к другу. Косая Аллея.

Северус жил здесь, в одном из немногих жилых домов аллеи. Это, к слову, говорило о его состоятельности, потому что иметь дом здесь, на Аллее, и пользоваться им только пару месяцев в году — это конечно, да... Если квартиру он снимает, что очень сомнительно, не распространена такая практика у волшебников. Ну, распространена, но не везде, только в определенных случаях, например, когда владельцем выступает Министерство, как в случае с Перси. Квартиры на Аллее, насколько я знал, не сдавали в аренду. И стоили они немало, выкупили бы ее у Северуса быстро. Надо будет поинтересоваться.

Трехэтажный домик выглядел несравненно более приличным, чем новые хоромы брата, а уж с Норой вообще лучше не сравнивать. Судя по вывеске с именами жильцов у входа, мистер Снейп владел квартирой на первом этаже и практически всем подвалом. Забавно. Звонка не было, было кольцо, стилизованное под... Голову льва? Массивное такое. Стоило мне протянуть руку, как кольцо заговорило:

— К кому пожаловал молодой волшебник? — спросил лев противным голосом, напоминавшим мне голоса старых эльфов.

— К мистеру Снейпу, — ответил я.

— Мистер Снейп вас ждет, — ответил лев.

Дверь открылась. Короткий, хорошо освещенный коридор, оформленный в стиле Эпохи Просвещения, несколько дверей и лестница наверх. Дверь квартиры Северуса, чуть щелкнув, открылась. "Магия" — мысленно ухмыльнулся я.

— Проходите, мистер Уизли, — поклонилась мне домовушка. — Сюда, пожалуйста.

Квартира холостяцкую берлогу не напоминала совершенно. Возможно, все дело в наличии женщины, хм? Даже если женщина низкорослая и длинноухая. Но нет, порядок в этом доме наводит именно мужчина. Ведь в чем разница между женским порядком и мужским? Женщина старается создать ощущение уюта, причем зачастую это именно ощущение. Расставить мебель, навесить каких-нибудь бесполезных финтифлюшек, расставить фужеры на стеклянные полочки за стеклянные створки. И ведь этими фужерами могут вообще не пользоваться никогда. Зато женщина может дойти до потрясающе неудобных решений. Поставить горшок огромный с цветами так, что он будет мешать открыть дверь, или об него будут постоянно запинаться, или листья с этого цветка будут постоянно залетать во всякие щели, откуда их неудобно будет доставать. Или, если дома есть кошка, например, то женщина может поставить тарелку для питомца в узком коридоре, отчего все будут об бедное животное спотыкаться. Расположение вещей в шкафу. Сегодня у нее настроение положить полотенца вот сюда, а постельные принадлежности вот сюда. А в следующий раз она вспомнит про стопку носовых платков, которые обязательно нужно положить поближе, и расположение вещей в шкафу под влиянием настроения может кардинально поменяться. Поставить какую-нибудь мелочь, типа фигурки ангела, на край полки. Откуда эту фигурку будет постоянно сбивать — но ведь красиво же! Или цветы перед зеркалом, загораживающие половину отражающей поверхности, чтобы постоянно выглядывать из-за них. Или поднос на кухонном столе, на котором стоит художественно выполненный графин, окруженный выполненными в том же художественном стиле стопками? И ведь им не пользуются, в лучшем случае — в одну из стопок вставлены зубочистки. И вот таких мелочей — миллион.

Это не плохо, просто у женщин своеобразное понимание комфорта, и проявляется оно если не во всем, то почти во всем. У мужчин же, если они стремятся к порядку, конечно, комфорт больше утилитарен. Если мужчина вешает какие-то украшательства, то это украшательства точно не будут мешать использованию помещения и мебели. Если на столе что-то стоит, значит — этим чем-то точно пользовались и собираются пользоваться в будущем. И все вот в таких мелочах.

Например, напротив входа стоял большой сервант с прозрачными створками. И за ними полки, на которых в неком порядке, понятном Северусу, были расставлены емкости с зельями. Подозреваю — для продажи. Ведь было этих самых емкостей не так уж и много. И расставленная чуть в стороне мебель — три кресла и небольшой столик, явно стояли не просто для красоты, а для выполнения конкретной задачи. Стеллажи с книгами, как явно магическими, так и характерными магловскими. В целом же жилище вызывало ощущение какого-то рабочего кабинета, ибо здесь не пахло даже намеком на домашний уют. Рабочее место и точка.

— Что? Нечем заняться, и вы, мистер Уизли, воспользовались моим приглашением, как поводом сбежать из дома?

Из другой комнаты, пока я снимал обувь, появился Северус. Забавно, без профессорской мантии в этом высоком худощавом мужчине, облаченном в темные брюки из джинсовой ткани и белую рубашку с закатанными по локоть рукавами, было бы сложно увидеть преподавателя. И после пары минут разговора такое предположение вообще начнет казаться абсурдным.

— Я свалил от близнецов, — кивнул, выпрямившись. — В доме я остался для них единственной целью. Достать меня им не светит, но постоянно их контролировать — напряжно.

Северус хмыкнул:

— У детей детские проблемы. Цените, когда снова повзрослеете — проблемы станут взрослыми.

Поморщился:

— Может на ты? Мы же не в школе. Мне этот официоз уже в печенках стоит.

Северус кивнул себе за спину:

— Пойдем, присядем, — развернувшись, он шагнул вглубь квартиры, бросив мне не оборачиваясь. — У меня вопрос: сколько тебе лет? Если считать вместе.

Пока шел за ним, оценивая две жилые комнаты, предназначенные, видимо, для отдыха и приема пищи, считал в уме прожитые во всех формах годы. Получалось прилично, но правда Северусу ни к чему.

— Чуть больше семидесяти, — озвучил я удобную версию.

Зельевар указал на стол и сам сел с одной стороны. Достал бутылку чего-то явно алкогольного.

— Хочешь?

— С утра? — я не столько был против, сколько насмешливо ухмылялся.

— Приходить по приглашению до полудня, вообще-то, не принято. Так что я ждал тебя, в худшем случае, к обеду.

Интересные традиции у них тут. Но подколку я проигнорировал.

— Давай. Хочу проверить свои возможности в этом теле.

Разливая нечто по фужерам, предназначенным, вероятно, для вина или шампанского, Северус размышлял вслух:

— Семьдесят? Значит, вдвое старше меня.

Пожимаю плечами, улыбаясь:

— Это не имеет особого значения. В магии я не разбираюсь, так что у тебя преимущество в опыте.

Он толкает мне фужер. Беру, принюхиваюсь. Вино, сухое. Пробую. На вкус очень даже ничего, но я понятия не имею, что это.

— Я не рассказывал директору о тебе, — как бы между делом сказал Северус.

— Спасибо. Не хочу лишней мороки.

Он отрицательно покачал головой:

— Никакой, как ты выразился, мороки бы не было. Ты был всего лишь человеком, маглом. Не думаю, что Дамблдор заинтересовался бы твоим случаем.

— А знания другого человека?

Северус выдал фирменный изгиб брови:

— В замке два десятка призраков, — кажется, он хотел вставить сюда "мистер Уизли", но сдержался. — Уже после третьего становится неинтересно слушать их истории. Везде примерно одно и то же. Твой случай — странный феномен, но не более того. Я даже предположу, что это выверт дара пророка. Профессор Трелони... Сивилла будет у вас урок проводить в следующем году о прорицаниях. Она умеет все доходчиво объяснить.

Я чуть задумался, а потом вспомнил. Да, все преподаватели "выборных" предметов проводят с второкурсниками одно занятие, чтобы объяснить суть своего предмета, и чтобы студентам было легче выбирать. Ну, чтобы они, по крайней мере, представляли, из чего выбирают.

— Ладно. Я, признаться, немного беспокоился из-за этого. Не хотелось бы, чтобы крыша поехала в самый неожиданный момент.

Северус кивнул, вероятно, соглашаясь со мной. Отпил немного вина и задал следующий вопрос.

— Расскажи о себе.

Точнее это был не вопрос, но я слегка поморщился:

— Это обязательно? Не сказал бы, что прожил жизнь, которой мог бы гордиться.

Он легилимент. Не знаю, способны ли подобные ему чувствовать фальшь, и будет ли это работать на мне, но после той француженки рисковать не хочется.

— Я всего лишь хочу знать, с кем имею дело, — ответил зельевар. — Все, что я видел до этого момента, дает мне только одно — ты был солдатом. Не простым солдатом. В том смысле, что не рядовым, а каким-то офицером, или из гвардейского подразделения.

Киваю:

— Можно и так сказать. Имен и мест называть не буду, да и вообще без подробностей... Не хочу я, чтобы всплывало то мое имя. Если без подробностей, то... Офицер Тайной полиции с приличным стажем. Успел побывать и оперативным работником, и руководителем, но высоко не поднимался.

— И под Тайной Полицией ты подразумеваешь...

Он предложил мне закончить.

— Разведка и контрразведка, говоря современным языком. Но если ты читал какие-нибудь художественные книги, то я тебя разочарую. На деле все куда скучнее, проще и прозаичнее. Тогда было, как сейчас — не знаю. Нам неплохо поставили бой без оружия и с оружием. Мало ли, на дуэли лишним не будет. Научили общаться с людьми, но так, поверхностно. В остальном... Не было еще развитой структуры, так сказать, никакой придуманной кем-то системы. Так что мы больше опирались на интуицию и собственные талант, изобретательность и изворотливость. Нам тогда все самим приходилось придумывать. Но ничего особенного я за свою жизнь не сделал. Рассказать нечего будет, если даже захочу. Рутина, по большей части. Все, что мы придумывали тогда, сейчас покажется глупостью.

Я поднял взгляд на Северуса, который все еще смотрел на меня изучающее.

— Я людей защищал, Северус. В первую очередь именно это. Не всегда красивыми и чистыми методами, но... Грязная политика тогда была только там, наверху, и людей она не касалась.

Снейп, возможно, сопоставил мои слова с тем, что я уже делал, с оценкой, которую составил, и пришел к какому-то выводу.

— Да, понимаю, наверное, — выдохнул он. — А у тебя вопросы есть? Лично обо мне?

Подумав немного, кивнул:

— Да. Я наткнулся на фото в старой газете. Похороны Поттеров.

Северус нахмурился и опустошил свой фужер залпом.

— Личное, — не столько спросил, сколько подтвердил я. — Ладно, не будем.

— Тебе стоит знать, — ответил зельевар, наливая себе еще. — Для того, что я...

Он запнулся, а я улыбнулся:

— Давай так, Северус. Я — не кисейная барышня. У тебя были какие-то свои соображения, и ты хотел неким образом меня использовать для своих целей. В темную или нет — это уже другой вопрос.

Он немного напрягся, но я махнул рукой:

— Все нормально. Будем считать, что ты собирался посвятить меня во все детали курсе на шестом или седьмом. Ты обо мне начальству не рассказал, хотя имел полное право, да и причины, объективно говоря...

Или сказал мне, что не рассказал, это мы со временем узнаем. Северус криво ухмыльнулся:

— И этим заработал некоторый кредит доверия?

— Именно. Рассказывай тогда, что ли, ради чего ты так рискуешь, что играешь в свою игру. Я же тебя правильно понял?

Северус почти минуту гипнотизировал вино, затем снова прилично отхлебнул, и лишь после этого заговорил:

— Что же, сложно отказать тебе в здравомыслии. Своя игра? Да, можно выразиться и так. Не накажут, если узнают, но и не наградят однозначно. Дело, как я уже говорил, в ритуалах, но не только в них. Ритуалы, это не причина проблемы, а наши попытки что-то с проблемой сделать, — он хмуро посмотрел на меня, а затем продолжил мысль. — Так или иначе, но Дамблдор собирается изменить ситуацию. Делать он это будет, вероятно, с помощью Поттера, после окончания школы, естественно. Сейчас рано говорить о методах, за эти годы может что-нибудь измениться. Я же хочу иметь страховку, запасной вариант, план на случай возникновения больших проблем.

Разумно. Я отпил немного вина, не забывая контролировать свое состояние. Тело пока резких признаков опьянения не проявляло.

— Мы были близки с Лили Поттер, тогда еще Эванс. Но она была маглорожденной гриффиндоркой, а я полукровкой-слизеринцем. И мне не постеснялись объяснить, чем чревато развитие наших отношений. Второй раз разбавлять кровь магической семьи маглорожденным неразумно. Частичная потеря родства с магией в лучшем случае и рождение сквибов в худшем. Поэтому я прервал наши отношения.

Он отвел взгляд в сторону.

— Учитывая, что вы были подростками, сделал ты это, наверное, самым грубым образом, каким мог.

Кивок подтвердил мое предположение.

— Потом случилась война, под конец которой случилось пророчество. Мы так точно и не установили, что именно придумали Пожиратели, но сейчас я знаю достаточно, чтобы догадываться.

— Насколько пророчества... работают?

Снейп задумался, отпив немного вина.

— Лучше бы тебе это объясняла Трелони, но... Она увидела некое событие, которое должно случиться, вне зависимости от того, как будут складываться обстоятельства. Предположим, в пророчестве сказано, что ты через десять дней выиграешь в некой игре. И, вне зависимости от того, где ты будешь находиться, тебе предложат сыграть в игру. В карты или в шахматы, может, загадают загадку, не имеет значения. Ты в нее сыграешь и выиграешь. Это не столько пророчества, сколько узлы нитей, точки стечения разных вариантов событий. Будущего нет, Рональд. Пророчества — лишь возможность. И Риддл увидел возможность. Убить десять детей своих врагов, чтобы стать истинным темным магом, примерно так выглядела его возможность. Я полагаю, что он привязал некий ритуал к исполнению пророчества, или попытался.

Северус помолчал, рассматривая свои руки, а затем продолжил, переведя взгляд на меня:

— Альбус считает, что у Риддла ничего не вышло, и что ни пророчество, ни ритуал больше не имеют силы. Но мне кажется, что вполне могут иметь. И, когда мы начнем действовать, эти старые ритуалы еще могут нам помешать. Именно от этого, в первую очередь, я и хочу подстраховаться.

Кивнул, допив, наконец, свое вино. На вопросительный взгляд Северуса отрицательно качнул головой, больше мне пока не надо.

— Примерно понятно, будем работать. Но сейчас я хочу кое-что знать. Дамблдор и его сторонники, это одна сила. Кто с ним конкурирует?

Северус выдал издевательскую улыбку:

— Эта информация, по-твоему, более срочная и важная?

Пожал плечами:

— Если случай с Квирреллом повторится, я хочу понимать, кто и против кого играет.

Снейп, подумав, согласился:

— Некоторая логика в твоих словах есть. Кроме Дамблдора сильную партию имеет Фадж, но его сторонники — это именно партия власти. У них нет конкретной программы действия, они скорее реагируют на меняющуюся обстановку.

— Реакционеры? — уточнил я.

Северус, судя по движениям губ, будто пробовал это слово на вкус:

— Реакционеры. Да, пожалуй.

Хм, а я их отнес к консерваторам. Не то, чтобы принципиально ошибся, но все же оценил не совсем верно.

— Еще сильная группа есть у Руфуса Скримджера и Барти Крауча Старшего, — продолжил зельевар. — Они оба сторонники силовых решений. Еще есть сильная группа без явного лидера, правые. Сторонники ограничения распространения магических животных и расширения прав магов. Это все.

Все? Странно.

— А бывшие сторонники Волдеморта?

Снейп отрицательно покачал головой

— Ушли в другие группы или дистанцировались от политики. Своей группировки у них нет.

Все чудесатее и чудестее.

— Получается, что кроме Дамблдора никто проблемой, вызвавшей войну, не занимается?

— В Британии — нет, насколько мне известно. На материке ситуация иная, но их внутренними делами я не интересовался, так что мало что могу сказать.

Хмыкнул:

— У нас немного кризис, на который всем немного насрать.

— Достаточно точная и в целом верная характеристика ситуации. Но этот кризис продолжается уже давно, и поэтому стал просто... привычен. Полагаю, многие думают, что проблема разрешится сама, или решение найдет кто-нибудь другой. Ведь такое решение, по их мнению, сразу станет общедоступным.

Поморщился:

— Вот как. Что же, теперь хотя бы понимаю, чего ожидать, — и, кивнув в сторону прихожей с рядами книг, попросил. — Подскажи тогда что-нибудь почитать для развития, чтобы лето пролетело быстрее.

Глава 6

Хм, свершилось.

Близнецы все же разделились и делали две ловушки одновременно. Джордж работал у дверей, Фред — за окном. Но! Во-первых — я этого ждал, причем давно. Во-вторых — у меня все еще остается выход на чердак.

Поэтому, заметив возню близнецов, я лишь поморщился и, отложив книгу, скользнул к люку. Чердак, после того, как я дезинтегрировал чердачное чмо, был приведен мною в умеренно приличный вид. И потому я мог спокойно пройти по нему, не перепачкавшись в пыли или грязи, а затем легко выскользнуть на крышу через окно. Дальше — дело техники.

— Иммобулюс.

Если так пойдет — я стану профессионалом в наложении этого заклинания. Братья, кстати, упорно пытались меня запутать. Меняли стрижки, отращивая зельями волосы и снова обстригая, меняли одежду, тренировались. Но как же все было просто. Джордж всегда прикусывал и облизывал нижнюю губу, когда сосредоточенно над чем-то работал, а Фред начинал потирать нос, причем всегда основанием ладони. Уже этого было достаточно, чтобы во время установки ловушки с ходу отличить одного от другого. А все хитрости с внешностью были пустой тратой времени, потому что они сами за собой не замечали тех действий, по которым я их различал.

А еще я нашел в предоставленной Северусом книге одно очень интересное медицинское заклинание.

— Эт эльетьюм.

Фред делает удивленные и одновременно недовольные глаза, а я наблюдаю растущее темное пятно вокруг паха и тонкую струйку, стекающую с крыши. Знаю, что это уже не смешно, но мне это порядком надоело. Спрыгиваю на то, что когда-то было крышей, а сейчас является откосом около моего окна.

— Мне это надоело, Фред. Поэтому в следующий раз ты обосрешься.

Блефую, не знаю пока такого заклинания. Хм, впрочем совсем не обязательно именно накладывать заклинание, можно и напугать до усрачки. Однако, судя по взгляду Фреда — он не впечатлился и попытки продолжатся. Ну, ему же хуже.

Соскользнул на землю и привычно отправился на пробежку. Если так продолжу — смогу участвовать в марафонском забеге. Помнится, где-то там, в далеком прошлом, осталось смутное воспоминание о комплексе ГТО и всяких других аббревиатурах, типа КМС. Не помню нормативов, но юношеский разряд я бы взял не напрягаясь. Пробежка на десяток километров по лесу заняла у меня всего сорок с небольшим минут.

Конечно, к озеру, до которого как раз было около десяти километров, и прибежал выдохшийся. И, перед тем, как нырнуть в воду, пришлось походить по берегу, восстанавливая дыхание. Если не выгорит с магией — пойду в легкую атлетику. Если до этого не вляпаюсь в какую-нибудь войну, конечно.

Несмотря на относительно раннее утро вода в озере была теплой... Или казалась мне таковой. После второго круга заметил гостя на берегу. Гостью. Луна сидела на траве рядом с моими вещами.

— Будь здоров, Рональд, — поприветствовала она меня, когда я подплыл ближе.

Хмыкнул, не став отвечать. Выбрался на берег, потянулся и присел, чтобы немного обсохнуть. Солнце наши места посещало редко, так что придется потерпеть.

— Тебе докучают нарглы. Ты их отгоняешь, но они все равно за тобой следуют.

— Ага. Я даже знаю, как их зовут.

Она наклонила голову на бок, глядя на меня.

— Не сомневаюсь. Обычно люди не хотят видеть нарглов, даже если те садятся им на нос. Но ты их видишь издалека, и даже иногда направляешь на других.

Да, я бы не отказался направить деятельность близнецов куда-нибудь в другое место. Впрочем, Луна, вероятно, не о них.

— А ты своих нарглов видишь? — спросил у девочки.

Она отвернулась в сторону.

— Они не мои, но... — она будто смутилась и снова посмотрела на меня. — Да, я их вижу. Одного. Он прячется от меня, но часто попадает на глаза. Поэтому я пришла к тебе, потому что ты умеешь их отгонять.

На этом месте я должен был либо хмыкнуть, либо пожать плечами, либо еще как-то продемонстрировать, что чего-то подобного я и ожидал. Да, меня не редко просили решить чужие проблемы. Правда, иногда все получалось далеко не так хорошо, как хотелось бы. Впрочем, вряд ли у Луны сейчас может быть какая-то задача эпического масштаба, типа спасения мира.

Впрочем... Это же Луна. Я бы не удивился.

— И? — спрашиваю.

Она всем видом показывает непонимание:

— Что "и"?

Я вздохнул, почесав переносицу.

— Я не вижу твоего наргла.

— Потому что ты его отгоняешь. Когда ты рядом, я его тоже не вижу.

Ну конечно, как я об этом не подумал?

— Ясно, — выдохнул, откидываясь назад и прикрывая глаза.

Жаль, ганс не пишет. Я был бы не против свалить на недельку в Германию. Подальше от неугомонных близнецов, поближе к рингу и рукопашному бою. Или к Северусу вечерком завалиться? Начну, все же, вдумчиво изучать зельеварение. Контрактору оно будет не лишним...

Луна подтянула ближе ноги и обняла коленки, признавшись:

— Меня немного пугает школа.

О! Наргл вылез!

— Не поступай на Гриффиндор, — посоветовал я. — У них очень плохо с чувством такта. Хотя сомневаюсь, что ты туда хотела.

— Я вообще не слишком хочу в Хогвартс, — ответила Луна. — Там много куроклюев. И нарглов. И кизляков.

— Да, там натуральный зверинец, — согласился.

Она зашуршала одеждой, пересаживаясь:

— Ты завел там друзей?

Хороший вопрос.

— Куроклюй не дружит с нарглами, он на них охотится.

— Причем здесь это? — не поняла Луна.

— Притом, что я так называю волшебников.

Она рассмеялась:

— Это забавно, я о таком не подумала. Значит, ты считаешь, что охотишься на других?

Выклевываю мозги скорее. О, что за разговор в палате номер пять? Позовите санитаров!

— Вроде того. Тебе нечего бояться. Я уверен — ты со всем справишься.

— А я не уверена. Ты — сильный. Я так не умею.

— Ну... — поднимаюсь. — Если станет плохо — позовешь меня. Я отлично умею причинять добро и наносить справедливость.

Хотя далось мне это заступничество... Ладно. Будет повод начистить кому-нибудь рыло. И даже более или менее нормальная отмазка для преподов.

— Спасибо, — кивнула Луна, наблюдавшая, как я одеваюсь. — Мне будет спокойно, если ты будешь за мной присматривать.

Обернулся и посмотрел на эту странную девочку. Прикинул, как она будет выглядеть к совершеннолетию. Стало любопытно, будет ли она и в постели партнеру мозги выносить... Пожалуй, действительно стоит за ней присмотреть. А потом соблазнить... Разок-другой.

— Обращайся, но не слишком часто. А то еще подумают, что мы с тобой встречаемся.

Впрочем, после Дафны — не факт. Луна кивнула:

— Хорошо, я не буду часто тебе докучать.

Обратная пробежка заняла больше времени, потому что я намеренно не торопился. Ибо второй забег за день — это уже перебор. Так можно и надорвать молодой неокрепший организм. И без того выжимаю из собственного тела столько, сколько не всякий профессиональный тренер может выжать из подопечных. Но ведь есть что-то в этом. В этом ощущении свободы от ограничений. В уверенности в собственной силе. Не физической, а вообще в способностях своего тела. В том, что ты доходишь до собственного потолка, а затем, трудом и упорством, переступаешь его, чтобы поднять планку еще выше. Главное — знать, когда все же стоит остановиться.

Нора встречала меня кружащейся над домиком совой. Совой, несшей письмо и периодически подлетавшей к моему окну, но тут же отлетавшей в сторону. Тут два варианта. Либо близнецы таки довели свои ловушки до финального итога, в надежде, что я в них все же попадусь. Либо сову отпугивает запах, оставленный Фредом. Я даже не знаю, что из этого более правдоподобно.

Ястребиная сова, опознав меня, бросила попытки забраться в комнату. Красивое животное подлетело ко мне, сделало оборот и даже аккуратно приземлилось на подставленную мной руку. От животного как-то подозрительно пахнуло смутно знакомым мне ароматом. Что-то цветочное, но вспомнить я не сумел.

— Прости, малыш, но мне нечем тебя угостить, — чуть погладив птицу по клюву, признался я.

Сова сначала попыталась строить недотрогу, отодвигаясь от моих пальцев и даже, похоже, хотела развернуться ко мне спиной. Но все же позволила себя немного погладить. Почему-то был уверен, что это — самочка. И злоупотреблять секундной слабостью этой потенциальной цундере я не стал, забрав письмо. Запах, к слову, шел именно от него, хотя и птица, похоже, успела пропитаться ароматом. Животное тут же взмахнуло крыльями и с чувством выполненного долга полетело восвояси.

Судя по мягко-розовой бумаге и аромату — письмо от девушки. Да и почерк с моим именем... Изысканный. Так что это однозначно не может быть Эмерик, чье письмо я мог бы ждать. Дафна? Хм, во-первых — не думаю, что она бы снизошла до того, чтобы написать первой. Во-вторых — я видел ее почерк, и здесь не он. Гермиона? Гермиона и дорогие духи? Не смешно.

Возвращаться домой я передумал. Если открою письмо в комнате — не смогу потом выветрить запах духов. А хорошее обоняние не только дорого мне, как память, но и очень помогает в зельеварении, например. Поэтому я отправился на знакомую мне опушку, чтобы присесть на пеньке.

Бумагу аккуратно разрезал складным ножом. После случая с Квиреллом решил обзавестись, на всякий случай. Из письма пахнуло сильнее, но так... В пределах разумного. То есть бумагу духами не обливали, как может показаться. Просто если ты до этого вдыхал только ароматы леса, а они очень спокойные и натуральные, хотя и сильные, то контраст будет сильным.

Раскрываю вложенную внутрь бумагу... Мягкие тетрадные листы, аккуратно сложенные втрое. Вместо полей пропечатанный цветочный контур. Это... забавно. Пробежался глазами по тексту, и на лицо сама вылезла ехидная улыбка. Французский. Да, я вспомнил запах. Не вспомнил его сразу, потому что запах запомнился мне в комплексе с гарпией, его источавшей, и букетом эмоций, не самых приятных, к слову. Мисс Делакур.

Прошелся взглядом по всему тексту, отдавая должное очень красивому и разборчивому почерку, обнаружив на обратной стороне листа небольшую печать. На вид — обычный штамп, круглый, несколько контуров и изображение волшебной палочки в центре. Огляделся. Рядом никого не было. Положил бумагу на пенек и достал волшебную палочку. Паранойя, в общем-то, но после моих братьев — вполне оправданная. Присел, готовый резко отпрыгнуть, и коснулся кончиком палочки печати.

Буквы на листе зашевелились. Несколько секунд, и текст полностью перестроился. Я придвинулся поближе, чтобы проверить. Да, английский. Любопытно. Поскольку опасности бумага не представляла, я снова сел на пенек и начал читать.

"Неуважаемый Месье Уизли" — гласила первая строчка.

Представил, как Флер, высунув язык, старательно выписывает буквы, и едва не рассмеялся.

"Согласно правилам хорошего тона и формальной вежливости я должна была начать с приветствия и нейтрального вступления. Однако поскольку вы вызываете у меня крайнюю степень справедливого негодования, в этот раз я позволю себе отступить от правил и упустить формальные приветствия, начав с самого главного.

Вы — подлец"

Интересно, сколько черновиков она выкинула, прежде чем писать чистовой вариант.

"Конечно же с моей стороны было чудовищно невежливо слать вам письмо до того, как месье Краузе в своем письме любезно оповестил бы вас о том, что я взяла на себя смелость узнать у него ваш, месье Уизли, адрес. Но право слово, невежливость по отношению к такому хаму и подлецу — это простительная мелочь для оскорбленной стороны. Поэтому я не считаю себя неправой в данном случае и искренне надеюсь, что у вас достанет чести никогда не попрекать меня этим. Пусть взывать к вашей чести — это несколько наивно с моей стороны, но я рискну и позволю себе эту слабость"

Она не поленилась взять мой адрес у Эмерика. Забавно.

"Конечно, я до окончания учебного года ждала, что в вас возобладает здравый смысл или то, что вы, британцы, именуете честью джентльмена, и вы осознаете свою неправоту, поспешив выразить мне свои извинения. Что же, надежда была напрасной. Подозреваю, вы давно забыли о том оскорблении, что мне нанесли. Об оскорблении, которое я не имею права забывать. И я уверена, месье Уизли, мы с вами еще встретимся, ибо именно я стану чемпионом Академии магии Шармбатон. Именно я буду представлять ее на Турнире. И я заранее вызываю вас на магическую дуэль, месье Уизли, которая состоится в год проведения турнира"

Амбициозная сучка. Меня даже немного забавляет ее самоуверенность. Нет, я-то, конечно, такой же. Но где я, и где она. Ну, опять же, кто-то эти турниры выигрывает. Так почему бы именно ей не быть сильнейшей в этом поколении, так сказать? Сильнейшей после меня.

"Я снова позволяю себе нарушить правила приличия, ибо вызов на дуэль в первом же письме — это дурно. Но негодование, которое вы поселили в моей душе, столь велико, что я едва могу его сдерживать. Однако у вас еще есть шанс избежать позора. С моей стороны необходимо было бы, как минимум, требовать публичных извинений. Но я проявлю снисхождение и позволю вам ограничиться письменными, но, и я настаиваю на этом, искренними извинениями. Ваши слова были грубы, не заслужены и совершенно неуместны. Я исключительно вежливо предложила вам помощь в освоении благородного французского языка. И потому требую извинений за все оскорбления, которые вы так виртуозно нанесли мне всего лишь парой фраз"

Ага, и про попытку прополоскать мои мозги своей силой, конечно же, ни слова.

"С моей стороны было бы, как минимум, правильно использовать, по возможности все изыски моего родного языка, чтобы продемонстрировать вам его возможности и глубину, но эмоциональное состояние глубокого негодования, в которое меня повергает одно воспоминание о вашем вопиющем хамстве, сводит на нет все мои благородные попытки использовать высокий литературный слог, месье Уизли. Тем не менее я сумела взять себя в руки и написать текст, отвечающий моей натуре и не опускающийся до вашей вульгарности"

Как мило с ее стороны.

"Я не буду удивлена, если вы, ввиду вашей очевидной невежественности, так и не сумеете понять, как пользоваться этим известным любому уважающему себя аристократу международным письмом. Но я отправляю его с надеждой, что в вашем окружении найдется достойный человек, наделенный преподавательским талантом и терпением, и потому способный объяснить вам механизм его использования"

Признаю, раньше я с международными письмами не сталкивался, потому действительно мог лопухнуться. Теоретически.

"Ответа от вас я, право, не жду. Вы едва ли сумеете составить и написать письмо. Еще наивнее было бы считать, что вы сумеете приобрести международное письмо, воспользоваться каким было бы совершенно естественно в такой ситуации. Но, тем не менее, я оставлю вам свой адрес. Кто знает. Возможно, ваши наивные, несмелые первые попытки обличить свои мысли в письменный текст смогут меня позабавить. Если вы попросите написать текст ваших искренних извинений за вас какого-нибудь взрослого, я, честное слово, не замечу этого. Я ведь просто не имею права требовать от вас невозможного"

Они с Дафной бы нашли общий язык. Определенно нашли бы.

"На этом все. Положенных и уместных здесь вопросов о погоде и прочем не будет, ввиду того, месье Уизли, что вы хам и подлец, искренне мне отвратительный. С нетерпением буду ждать нашей дуэли. Описание того, что я намереваюсь с вами сделать, никак нельзя доверять бумаге. Поэтому прощайте.

Флер Изабелль Делакур"

Далее шли подпись и обратный адрес. И это было весьма забавно. Надо будет показать Северусу. Не потому, что ему будет прямо таки интересно читать любовную переписку подростков, нет. Но нужно налаживать более дружеский контакт, а обсуждение таких забавных случаев как раз удобный повод.

Свернув письмо, я отправился домой.

Глава 7

Я закончил зачитывать письмо, сложил бумагу и посмотрел на Северуса. Тот допил вино и отставил пустой бокал на столик. Я видел, что его содержание письма тоже позабавило, но привыкший скрывать свои эмоции мужчина этими жестами брал паузу, чтобы вернуться себе полный контроль над мимикой.

— И зачем ты мне это зачитал?

— Разве не забавно? — улыбнулся я. — Интересно, что творится у нее в голове? Я, конечно, обозвал ее гарпией, заодно вежливо послав в ответ на предложение переписываться. Это повод обидеться и выбросить меня из головы, но никак не превращать меня в предмет обожания и посылать якобы гневные письма.

Северус неповторимо изогнул бровь:

— А зачем вы делитесь своей романтической перепиской со мной?

Я вернул ему его же жест, хотя так выразительно у меня все равно не получается.

— Представь, что подобное письмо от вчерашней ученицы получил бы Дамблдор.

Северус не удержался и все же улыбнулся, отведя взгляд. Полагаю, такие письма были, хотя бы раз или два.

— Вот видишь. И, возвращаясь к мадмуазель Делакур. Многие мужчины могут сопротивляться влиянию вейлы?

Зельевар отрицательно покачал головой:

— Если стоять на расстоянии пары шагов хотя бы минуту, и вейла тебя очень хочет — почти никто. Если вейла не хочет — у оклюментов есть шансы. Но в целом противостоять этой способности почти невозможно.

Хмыкаю:

— Я давал себе пять минут. И, чтобы не встать перед ней на задние лапки и не начать вилять хвостиком, я разозлился.

Взгляд Северуса отразил его любопытство:

— Ты почувствовал влияние?

Киваю:

— Да. Ментальная атака вызвала боль в висках. Но там влияние комплексное. Запах, выброс гормонов, еще что-то. Так что даже сила воли не спасает. Но злость вызвала выброс гормонов, как будто организм готовился к бою... или бегству. В общем — реакция на опасность. Это нейтрализовало выброс гормонов и помогло сохранить самоконтроль.

Северус отвернулся в сторону. Подумав немного, он признался:

— Я тебе немного завидую. Моя встреча с вейлой закончилась совсем не так.

Я всем видом изобразил любопытство.

— Я помню, как увидел вейлу. А потом очнулся с ощущением, что меня изнасиловали. Воспоминания о процессе восстановить так и не удалось. А я пытался.

Рассмеялся, но так, почти безобидно. Это именно то, что мне нужно. Северус начинает рассказывать о себе забавные истории. Налаживаем дружеский контакт.

— Значит — сейчас где-то может бегать твоя маленькая дочь?

— Очень смешно, — выдохнул он, но не обижался. — Вообще людей отличают не по тому, насколько легко они попадают под влияние вейлы, а по тому, как быстро из-под влияния выходят. Люди со слабой волей могут стать рабами вейлы, вообще никогда не выходя из одурманивания. Человек с сильной волей может сбросить наваждение сразу же, как вейла отойдет от него на десяток шагов.

Я задумался.

— А никто не пробовал использовать их для убийства?

Северус пристально на меня посмотрел. Пожимаю плечами:

— Просто в виде размышления. Она же может подобраться практически к любому мужчине.

— И женщине, — поправил зельевар. — Советую никогда не озвучивать такое предположение в обществе вейл или полувейл. Потому что если вейла убьет того, на ком использует свои способности, то она не просто лишится сил. Она будет вызывать у окружающих отвращение. Что для них — самоубийство.

Корень Данзо это бы не остановило. Мы, вероятно, тоже бы поискали способ использования, может и не такой радикальный. Как минимум, вейлы были бы великолепными шпионками.

— Ясно. Значит, мадмуазель Делакур среагировала на меня именно потому...

— Потому что она молода, — закончил за меня Северус. — А у тебя сильная воля. Месье Ван Дамм по секрету поделился, что мадмуазель Делакур, даже являясь полувейлой, мало уступает матери в природных способностях. А эти существа избегают слабовольных людей.

Киваю:

— Да, кому захочется терпеть преследования одурманенного, пускающего слюни идиота.

Северус ударил пальцем по бокалу, и эльфка тут же принялась его наполнять.

— Ты же, я полагаю, был единственным из ее ближайших сверстников, кто сумел вовсе избежать действия ее сил.

Отрицательно качаю головой:

— Вообще-то я тоже не могу противостоять ее способностям.

— Да. Но она этого не видела. Она видела, что ты ее влияние переборол, — он отпил вина. — Не стоит рассматривать мадмуазель Делакур, как обычную девушку. Она, по сути — магическое существо. И мыслит она соответствующим образом. Для нее ты — волевой мужчина и объект охоты. Она тебя достанет и после этого успокоится.

Хмыкаю:

— Я так и понял, что она меня хочет.

Северус позволил себе улыбку:

— Если не хочешь упустить шанс — пиши в ответ. Не прекращай ее дразнить. Ведь если она встретит кого-то другого, достаточно крепкого, то тут же выбросит тебя из головы и забудет, как звали. А вот если ты удержишь ее на крючке, и действительно затащишь в постель... — он развел руками. — Говорят: вейла в свой первый раз — это лучшее, что мужчина может испытать в своей жизни.

Не хватало еще за юбками начать бегать. Впрочем, почему бы и нет? Будет потом, о чем вспоминать. Улыбнулся:

— Я бы сказал, что стар для всего этого, но ты меня заинтриговал.

На что Северус вернул мне ухмылку:

— Это мне кто про старость говорит? Тот парень, что регулярно влезает во всякие неприятности, какие мог бы с закрытыми глазами обходить?

Развожу руками:

— Уел.

Нужно давать ему возможность чувствовать свое превосходство. Как минимум в том, что касается магии, но иногда и во всем остальном. Не сказать, что Северус прямо таки очень честолюбив, но именно поэтому аккуратное воздействие на его гордость будит в нем симпатию ко мне. В бытность Пеплом мне такие вещи были без надобности, мне и так подчинялись чуть ли не беспрекословно. Но сейчас будет не лишним применить все свои знания по психологии и коммуникации.

— И ты прав, я буду влезать в неприятности. Например — в Турнир Пяти Школ.

— Хочешь поучаствовать? — без удивления спросил Снейп.

— Хочу победить. Это же великолепная рекомендация, причем на международном уровне.

Северус кивнул:

— Верно. А еще четырнадцать участников, желающих победить не меньше, чем ты. И не менее одаренных.

— Поэтому мне нужны знания, Северус. И начать я хочу с зельеварения.

Вот теперь он удивился:

— Как ты там ответил на мое предложение в прошлый раз?

— Каюсь, был неправ. Давай начнем с чистого листа. Вот перед тобой второкурсник с опытом старца. М?

Северус покрутил в ладони бокал с остатками вина, выпил и отставил бокал на столик.

— Попробуем. Забудь про школьный материал. Варить зелья по готовому рецепту — это для детишек. Мы займемся настоящим искусством.

Он достал палочку и сделал взмах, едва заметно шевеля губами. С книжной полки вылетела книга и легла ему на колени. Он быстро нашел нужную страницу и снова взмахнул палочкой, отлевитировав книгу мне.

— Настоящие зелья делаются так. Шаг первый — необходимый результат. Маг выбирает, какой результат хочет получить своим зельем. Проводится расчет — к какой группе эффектов этот результат относится. На сегодняшний день групп эффектов сорок три, из которых девять являются темной магией и запрещены. Шаг второй — формула. У каждой группы эффектов есть от одной до десятка формул преобразования. Каждая формула — это набор групп свойств и их взаимодействия. Каждая формула имеет свои характеристики. Волшебник должен рассчитать — какая формула наиболее подходящая к желаемому результату. Группа свойств — это совокупность ингредиентов и методик их приготовления и применения. На сегодняшний день принято использовать тысячу двести одиннадцать групп свойств. Запомни: свойство — это не сам ингредиент, а некое его свойство, правильно выделенное и примененное. Один ингредиент может находиться в десятке групп, редкие ингредиенты, например получаемые из драконов или других редких животных, могут находиться в сотне групп. Группы разложены на фракции. Есть фракции легкие, есть сложные. В легких фракциях свойство получить легко, потому что есть десятки ингредиентов, из которых свойство можно выделить. В сложных фракциях порой присутствует только один ингредиент, и то зачастую имеющий десятки контрсвойств. Это уже относится к третьему шагу. Подбирая свойства, нужно учитывать и контрсвойства, расписанные в таблицах Дайра и Мэйкли. Контрсвойства — это эффекты, выделяющиеся из ингредиента вместе со свойством. В условно легких зельях можно подобрать ингредиенты так, чтобы контрсвойства не проявлялись в зелье вообще. В сложных зельях вся проблема в том, чтобы подобрать хоть какой-то состав, который не будет своими ядовитыми свойствами перекрывать все положительные эффекты. Четвертый шаг — написать рецепт приготовления так, чтобы компенсировать контрсвойства ингредиентов в процессе приготовления. Пятый шаг — провести проверку Куррэта, чтобы убедиться, что вместо рассчитываемого зелья не получится какая-нибудь бурда. Шестой шаг — провести пробное приготовление зелья, установить ошибки, пересчитать со второго шага. Тебе что-нибудь из сказанного понятно?

Я уже начал пробегаться глазами по тексту книги, но слушал внимательно и кивнул, улыбнувшись:

— Да, все примерно понятно. Я даже удивлен — стройная наука получается. В чем подвох?

Снейп хмыкнул:

— В том, что в справочнике Эллса последней редакции пятьдесят две тысячи триста пятьдесят один ингредиент, и каждый имеет минимум десяток способов приготовления, а значит — выделяемых свойств. И многие ингредиенты, просто находясь в одном зелье, могут давать совсем не те свойства и контрсвойства, именно поэтому нужна проверка Куррэта. Учитывая все факторы, которые могут влиять на приготовление, магу всегда приходится компенсировать зелье своей силой. А это умение во время приготовления понять, что именно сейчас идет не так, и знание — как именно на это "не так" повлиять, чтобы было "так". Зельеварение — это искусство на стыке знания и таланта. Поэтому составление карт зелий, которым ты иногда развлекаешься, в твоем случае — полная чушь. Школьный справочник дает крайне поверхностное понимание взаимодействия зелий, которое даже близко нельзя считать верным. И я тебе только основную часть рассказал. Я на тебя посмотрю, когда ты увидишь все правила и уточнения, и осознаешь, сколько их и как они усложняют работу над всем, что хоть немного сложнее сиропа от кашля.

Он сделал еще один взмах палочкой, чтобы еще одна книга легла ему на колени.

— А вот эта книга посвящена исключительно тому, чего делать категорически не стоит.

Я покосился на очередной фолиант, перелетевший ко мне в руки.

— Если к началу учебного года ты сможешь хотя бы ориентироваться в нем, быстро находя необходимые параграфы, мы с тобой сможем заняться практикой.

Я прикинул размер фолианта и перевел взгляд на Северуса, довольно ухмыляющегося.

— Это ты меня так напугать хотел? Или впечатлить объемом того, что знаешь и умеешь?

— Да, — ответил Северус.

Я ухмыльнулся, поняв, что дальше должна была идти шутка вида: "На какой из вопросов?" — "На оба". Кивнул:

— Хорошо. На сколько даешь почитать?

— Эти — ни на сколько. Пришлю тебе совой копии.

Я продолжал пробегать взглядом по основным параграфам, медленно осознавая, во что хочу вляпаться.

— Будь добр, налей мне тоже вина.

Северус улыбнулся и жестом передал приказ домовушке. А я медленно погружался в книгу.

То, что рассказал Северус, было общей информацией. Все начиналось, собственно, с ингредиентов. Каждый ингредиент, при обработке, выделял некие "свойства", хотя точнее было бы сказать, что выделяется некая магическая эссенция с рядом характеристик. Если еще точнее, несколько порций эссенции с разными характеристиками. Это и называется свойствами. Свойства и контрсвойства — это одно и то же, просто свойства нам нужны в формуле, а контрсвойства не нужны. Задача зельевара — правильно обработать ингредиент, чтобы в зелье пошло как можно меньше контрсвойств. Если проводить аналогии, то свойства — это ноты, а формула — это мелодия.

Дальше — больше. Северус любезно умолчал, что только в простых зельях в формулах свойства работают по одиночке. В сложных зельях в формулах свойства играют дуэтом или трио. То есть расчет нужно учитывать уже из взаимодействия ингредиентов в свойствах, а это усложнение работы сразу на порядок.

— Можно мне бумагу и карандаш? — спросил я, отпив вина.

За пару минут эльфка предоставила мне стол, стопку бумаги, несколько магловских на вид ручек и карандашей, а так же пару справочников, предусмотрительно открытых Снейпом на страницах, которые мне будут нужны.

Идем дальше. Да, ингредиентов полсотни тысяч, и они разбиты на группы, множество разных групп. Свойств всего тысяча с небольшим, и они так же сгруппированы. Работать можно, на первый взгляд. Но мы выходим на уровень формул, и нам становится грустно. Потому что формула, это не математический пример: a+b-c=x. Это нечто вида: свойство 31 взаимодействует со свойством 741, получаем промежуточный результат, который должен взаимодействовать со свойством 512, после чего получаем промежуточный, и так далее, и тому подобное. Если быть еще точнее, то после смешения двух свойств, при некоторой доле удачи, по идее, должно получиться нечто типа вот этого, но и это не точно, и так повторяется несколько раз. В лотерею играть проще.

А дальше формулы только усложняются всякими дуэтами свойств, взаимными пересечениями и тому подобным. Поэтому почти все формулы имеют не стандартный законченный вид, а нечто вроде общего порядка, который можно дорабатывать. Точнее — каждый зельевар при разработке зелья именно это и делает, допиливая основу формулы до формы, с которой можно будет работать.

Но и это еще не все, ведь нужно не только формулу выбрать, сначала нужно определить — где эту формулу искать. То есть рассчитать, к какой группе эффектов относится зелье, а тут не справочник с набором понятных констант. Судя по книге — с первого раза правильно определить группу эффектов получается далеко не у каждого мастера, не говоря уже о простых зельеварах. А теперь еще наложить сверху, что в разных группах эффектов формулы могут быть принципиально разными, и вообще иметь множество разных коэффициентов, которые определены не как точное число, а как некоторый разброс возможных значений.

В итоге мы получаем нечто, что в теории, если сильно притянуть за уши, может работать с некоторой долей повторяемости эксперимента. Сраная магия. Это работает вот примерно вот так. Почему? А хер его знает.

Я отложил бумагу, на которой пытался составить примерную схему сопоставления групп эффектов, формул, и основных групп свойств. Не влезла на листок. И если общие вещи я понимаю, то количество всякого, чего я не понимаю, позволяет осознать, насколько же это сложный предмет.

— Если бы мне вывалили все это на первом уроке — я бы влюбился в твой предмет, Северус.

За изучением книги прошло два часа, но он меня не трогал и не торопил, сидя напротив и потягивая вино.

— Знаешь, когда ты порвал того немца на ринге — я не был впечатлен. Но вот сейчас, когда ты махнул рукой на пять лет обучения и сразу перешел на углубленный курс, да еще и понял основную концепцию без моих объяснений... Вот теперь я действительно впечатлен.

Я чуть пожал плечами:

— Я неплохо знаю химию. Здесь все иначе, но понять закономерности помогает. И, кстати, ты меня впечатлил. Если ты все это знаешь — я тебя уважаю.

Северус первый раз на моей памяти расплылся в довольной улыбке:

— Это — углубленный курс. Чтобы стать мастером, нужно открыть новое свойство и дать ему описание, или придумать новую формулу в одной из групп эффектов. Ну, или, как минимум, придумать какое-нибудь хитрозакрученное зелье с эффектом, который был известен, но воспроизвести его никто не мог, или мог, но очень сложно и дорого.

Поднимаю ладони в жесте капитуляции:

— Я понял — ты очень крутой. Как думаешь, получится уговорить МакГонагалл поучить меня еще и продвинутой трансфигурации?

Снейп пожал плечами:

— Точно не скажу, но почти уверен, что нет. Возраст: можешь расшатать и нарушить свою магическую ауру. Но, если хочешь загрузить себя еще чем-то, могу дать пару книг по основам ритуалистики. Зельеварение в сравнении с ней вообще самая логичная и понятная вещь в мире.

Киваю:

— Давай. Почитаю на досуге.

Отодвинув столик и поднявшись, потянулся. Отсидеть задницу, конечно, не успел, но ощущения были спорными.

— Жди сову, — ответил Северус. — И тебе уже пора.

Нда. Хотя я испытывал некоторое воодушевление от того, что мне будет чем себя занять. Заниматься наукой ради науки я все равно не стану, но вот разобраться в минимально необходимом материале — почему бы и нет. Да, и надо не забыть написать письмо Флер...

Глава 8

[от автора: глава получилась короткой, но мне что-то взбрело в голову написать экшен. Совсем немножко экшена]

Выходя из дома Северуса, обнаружил за собой слежку.

Ну, ладно, я сильно польстил блонде с прихлебателями. Малфой с компанией делали вид, что обсуждали что-то, стоя у витрины магазина на той стороне улицы. Драко, две его самодвижущиеся тумбочки, три парня постарше, один из которых — пятикурсник слизеринец. Двух других не знаю, раньше не видел. Вот только слишком явно они на меня среагировали. Для подростков — даже неплохо, но их намерения были для меня очевидны. Хотят немного проучить такого наглого меня.

Отлично.

Хотя не совсем понимаю — на что они рассчитывали? Что я вместо того, чтобы просто воспользоваться ближайшим общественным камином, поеду домой на магловском автобусе? Потому что наезжать на меня прямо посредине Косого — глупо. Я могу просто испугаться и сбежать. Или же...

— Уизли! — окликнул меня блондин.

Поскольку я никоим образом не продемонстрировал своего внимания к его компании и просто пошел своей дорогой, все выглядело естественно.

— А? Малфой.

Драко нахмурился:

— Мистер Малфой для тебя.

Какие мы обидчивые. Явно выпендривается перед вассалами. Но быстро берет себя в руки и натягивает вежливую физиономию.

— И что мистеру надо от такого невоспитанного меня?

Малфой удержал лицо, выражая нейтральное дружелюбие.

— Как насчет немного заработать? Небольшое плевое дело.

Так вот, как они собираются выманить меня в безлюдное место.

— Подзаработать я всегда готов, — ухмыляюсь, подходя ближе. — Что за дело?

Давайте, мальчики, расслабьтесь. Жертва сама придет в вашу ловушку. Представлять мне своих друзей он, естественно, и не подумал.

— Мелочь. Я хочу купить одну магловскую штуку... Как она там, Фрэнк?

Один из старших парней, к которому обращался Малфой, ответил:

— Кубик Рубрика.

Вау, всего через пятнадцать лет после создания игрушкой заинтересовались маги. Поправляю:

— Кубик Рубика. Легко, их не сложно найти в магазинах.

Драко хмыкает:

— Видишь ли. Так вышло, что магловских денег у меня нет.

Улыбаюсь в ответ:

-У меня, совершенно случайно, они есть. Это не займет много времени. Подходящий магазин недалеко.

— Думаю, мы можем составить компанию, — предложил один из старших парней.

Итак. Драться со всеми разом... Можно, но лучше не рисковать. Не факт, что я успею всех быстро вырубить, учитывая разницу в возрасте. А бороться с ними на чистой магии — их банально больше, так что без шансов. Поэтому будем импровизировать.

— Как хотите, — пожал плечами и сам же двинулся к переходу в магловский мир.

Можно, конечно, было выходить через "Дырявый котел", но это, все же, не единственный переход. И мне нужен безлюдный переулок. Так что выбираем путь. Которым пользуются меньше всего, и вперед.

— И часто ты в одиночестве гуляешь по Косому, Уизли?

Пожимаю плечами, вытягиваю из рукава рукоять палочки.

— По настроению.

Парни ненавязчиво перестраиваются. Двое старших поближе ко мне, пятикурсник сразу за ними, Малфой с гориллами сзади. Опасность представляют только старшие. Гориллы, если что-то пойдет не так, будут пытаться сблизиться и достать меня руками. Малфой неплохо колдует, но его, наверняка, обучали дуэли, а не уличной драке. И между ним и мною еще аж пять помех. Дистанцию они особо менять не будут, и сомневаюсь, что у них в подкорке прописано движение во время боя, а значит — останутся на месте, пытаясь достать меня заклинаниями. Тот, что справа, темноволосый, слишком размахивает рукой, я вижу его чехол с палочкой, мягкий. Это зря. Впереди лужа, натекла из подтекающей трубы. До барьера десяток шагов, он выглядит как стена с символом на ней. Провел палочкой по стене — открылся проход, незаметный для маглов. Над проходом на окне удачно висит решетка с цветочными горшками. Тот, что слева, с заметными молодыми усиками, наверняка обгонит меня и откроет проход. И здесь сейчас никого нет. Просто узкий пустой переулок. Идеально.

Левый парень действительно обгоняет меня, вытаскивая свою палочку, чтобы открыть проход. Пора.

Быстрое движение и палочка в ладони. Не поднимая ее, делаю взмах, тихо произнося:

— Нокс.

Улицу накрывает тьма. Разворачиваюсь к темноволосому, одновременно размахиваясь для удара. Я знаю, как он будет себя вести, поэтому, несмотря на тьму, наношу удар ровно в середину чехла. Слух вылавливает приглушенный треск палочки. Делаю шаг назад, взмахивая палочкой, направляя ее на лужу. Закон Мэйсона — трансфигурация жидкостей на условно ровных поверхностях. Поверхность частично трансфигурируется вместе с жидкостью.

— Иперваси.

Вода в луже обращается клеем, а я сдвигаюсь, поднимая палочку на усатого:

— Ступефай.

Вспышка света от заклинания врезается во что-то. Похоже — он поставил щит. Молодец, сначала закрылся, а то было бы совсем просто.

— Ступефай! — выкрикивает пятикурсник, стоящий в луже клея.

Но он бросает заклинание в пустоту, не видя ни меня, ни своих дружков. Пробует применить контрзаклинание против "Коллошу", заклинания приклеивания обуви к полу. Естественно безрезультатно.

— Ступефай, — спокойно произносит темноволосый.

Зря. Палочка лопается у него в руке, частично оглушая его самого. А я взмахиваю своей палочкой, направляя ее на цветочные горшки. Дистанция, вообще-то, великовата, поэтому рука аж вздрагивает.

— Вингардиум Левиоса, — шепчу.

Взмах-приказ, и горшки летят на голову усатому. Звуки разбившихся горшков и упавшего тела подтверждает накрытие.

— Люмос! — наконец произносит контрзаклинание пятикурсник.

— Мобиликорпус, — произношу я, одновременно уходя в сторону.

И темноволосый парень, неспособный защищаться, летит в пятикурсника, образуя кучу-малу. Малфой успел выхватить палочку, но еще только осознает происходящее. Поэтому взмах:

— Ступефай.

Крэбб, бросившийся на меня вместе с Гойлом, падает носом в асфальт. До Драко, наконец, доходит, что практически все его друзья уже лежат, но колдовать он не может — между нами все еще остается Гойл, выхватывающий палочку для того, чтобы, видимо, закрыть себя щитом. Слишком медленно.

— Экспеллиармус, — произношу скороговоркой.

И у меня в левой руке вторая палочка. Взмах палочкой Гойла:

— Ступефай, — неприятное напряжение в руке говорит о том, что палочка чужая и чуждая мне.

И лишь с минимальным запозданием добавляю своей:

— Мобиликорпус.

Висок пробивает боль от напряжения, но оглушенная горилла летит в хозяина. Ломаю пальцами палочку Гойла и отбрасываю в сторону, одновременно кастуя щит.

— Протего.

Малфой легко отпрыгивает от летящего в него подручного, все же дистанции хватает, и кастует:

— Инкарцеро! — выстреливая в меня веревками, которые должны связывать.

О, молодец. Это заклинание не отражается простым "протего". Правда, с такой дистанции веревки будут лететь слишком долго, с учетом, что у нас тут почти дуэль, и счет идет на секунды. Снимаю щит и взмахиваю палочкой.

— Силенцио, — блондин ловит немоту.

Одновременно пальцами левой руки срываю с рукава пуговицу и бросаю вперед. Трансфигурация, от которой темнеет в глазах.

— Лапифорс.

Пуговица превращается в кролика и веревки ловят его вместо меня. Пора заканчивать.

— Экспеллиармус.

И палочка Малфоя прилетает мне в руку.

— Ступефай, — контролю пятикурсника. Затем еще направляю палочку на получившего горшком по голове. — Ступефай.

Малфой стоит на месте и с яростью смотрит на меня, но подбежать к лежавшему неподалеку Креббу, у которого где-то есть палочка, не пытается. Что же, действительно в меня, а не куда-то мимо, полетело только одно заклинание. Да и то тогда, когда я был к этому готов. И еще "Нокс" себя отлично показывает, не привыкли местные волшебники колдовать вслепую. Даже Квирелл сразу по площади ударил. Но это еще нужно будет проверить на ком-то серьезном. Хм, а ведь думал, что на чистой магии не получится. Но нет — все прошло неплохо.

— Никогда не посылай кроликов охотиться на лису.

Обдумывая результаты боя, подошел к блонде. Тот яростной моськой пытался внушить мне... что-то. Взял и без особого размаха съездил ему кулаком в нос. Драко свалился, держась за лицо.

— Слушай сюда, — наступил ему на ногу и ударил ладонью по уху, чтобы добиться внимания. — В школе можешь строить из себя напыщенного петуха, только меня обходи стороной. И на улице я тебя порву. Всегда и везде. Так что ты с этого момента делаешь вид, что меня нет. Verstehen?

Взмахнул палочкой, снимая с парня немоту.

— Слезь с меня, Уизли! Ты за это ответишь! Я тебе...

Понятно, внушение прошло мимо. Эх, вот не хотел же переходить к членовредительству. Ну что же, маленький мальчик Малфой, ты падешь жертвой во спасение двух братьев-близнецов. Благодаря тебе я не буду вымещать все на них.

— Силенцио, — чтобы не орал.

А затем аккуратное и вдумчивое, но максимально быстрое, избиение. Сжалился и не тронул лицо. Но на этом моя жалость закончилась, поэтому я раздавил пяткой его правую ладонь, не считая кучи синяков по всему телу. Вылечат, но в ближайшее время кастовать ему будет неудобно. Ему вообще все будет делать неудобно, пока синяки не сведут. Если бы не заклинание немоты, Малфой бы, наверное, визжал, аки поросяш. Напоследок сломал его палочку. Поднялся и, бросая обломки рядом с ним, пафосно заявил:

— Новые купишь. И себе, и друзьям.

Хорошо, что прохожих сейчас немного, но вообще забавно. Безлюдная улица в центре огромного города. Меня всегда забавляли такие контрасты. Развернулся и двинулся к переходу в магловский мир. И неожиданно обнаружил на заборе в десятке метров от нашей потасовки феникса. Спутать точно не мог, видел точно такого же в кабинете у директора. Окрас, разве что, немного другой. Но это точно феникс. И птичка наблюдала за мной. Подошел к переходу, понимая, что птичка все так же внимательно смотрит на меня.

— Извини, но мама меня учила не разговаривать с незнакомыми птицами, — сообщил магической тварюшке и открыл переход.

Нужно зайти в какое-нибудь кафе и перекусить. Отдохну, немного восстановлюсь и буду как новенький. А то сейчас в уши настойчиво долбится набат собственного сердца. Малолеткам, вообще-то, нельзя так магией бросаться. Но там были три условно взрослых, да и мы все еще были в Косом Переулке, так что ничего страшного. Ха, и вообще — я защищался. Но контраст с поединком Северуса и Квирелла, конечно, заметный. Они, в основном, заклинаниями кидались, почти не используя окружение. Да, с очень приличной скоростью, но не сказать, что особо быстрее, чем я сейчас.

Захожу в первое понравившееся кафе и сажусь за столик. Сок и мороженое с шоколадной крошкой. Приятно иногда побыть ребенком.

Теперь интересно, что сделает Малфой-старший. Если не дурак — ничего. Мне — ничего. А вот Драко будет до конца лета тренироваться всеми известными и неизвестными способами. Потому что пойти на одного вшестером, а затем героически просрать — это эпичный подвиг, да. А вот если Малфой-старший дурак, либо имеет сниженную критическую оценку, когда речь идет о близких родственниках, то может и ответные меры применить. Например — повторить эпический подвиг сына. Там, конечно, расклад уже будет другой, ну так и я не идиот, с ним пиписьками меряться. Разве что я имею привычку долго гулять в окрестностях Норы, и там на меня и ловушку установить можно.

Но это будет эпический фейл. Глава рода Малфоев, ставящий ловушку на младшего сына какого-то там Уизли. Даже если он это кому-нибудь перепоручит... Посмотрим. Из действительно опасных вариантов можно придумать, например, науськанного Малфоем оборотня. Вот это действительно станет проблемой. Зато не буду расслабляться. А то жизнь как-то слишком проста и безмятежна.

Глава 9

— Что скажешь? — спросил Люциус, отставляя в сторону чашку с кофе.

Не то чтобы он не мог проснуться без того, чтобы попить кофе, но приобрел эту привычку и никак не хотел избавляться. Ранее, когда работы было много, и дела требовали постоянного внимания, времени на сон оставалось мало, и чашка кофе действительно была необходимым атрибутом его утра, без которого заставить себя активно работать было проблематично. Сейчас же дела не требовали его постоянного и пристального участия. Подконтрольные конторы давали небольшой, сравнительно, но стабильный доход — этого было достаточно для жизни в достатке. А причин для резкого поиска больших сумм денег сейчас попросту не было.

— Множество синяков, к завтрашнему утру полностью сойдут. Перелом ладони же, — Бенджамин улыбнулся, придав своему лицу налет извинения. — Кости практически раздроблены. Так что придется пить костерост.

Бенджамин, немолодой уже контрактор, специализирующийся на медицинских услугах для богатых аристократических семей. И не только магических. Мужчина был не только уверенным и опытным колдомедиком, но и умел подбирать правильное лечение, когда это было необходимо. Например — помочь немолодой волшебнице сногсшибательно выглядеть во время бала, несмотря на болезнь или какое-нибудь проклятие от конкурентки. Или, как сейчас, не излечивать нашкодившего отпрыска парой взмахов палочки, а провести "воспитательное исцеление". Люциус кивнул, не выказав недовольства, скорее даже удовлетворенный тем, что Бенджамин в очередной раз продемонстрировал, что не зря получает свои деньги.

— Немного боли ему не помешает для закрепления урока.

— Что же — я свою работу сделал. Надеюсь, в следующий раз у нас будет более приятный повод встретиться.

Малфой вежливо улыбнулся и кивнул:

— Я пришлю приглашение на ужин. Нарцисса будет рада увидеться с Фионой.

Бенджамин откланялся, а Люциус вошел в комнату сына. Драко морщился после принятия зелий и старался не двигать травмированной рукой.

— Итак, сын. Потрудись мне рассказать, на какое страшное чудовище ты наткнулся, что сломал палочку и был так покалечен?

Люциус и так это, естественно, знал, но воспитание есть воспитание. Парень поморщился:

— Прости отец, я был... — он чуть запнулся, подбирая слово.

— Да, да? Кем ты был? — Люциус чуть приподнял подбородок, как всегда делал, отчитывая своих подчиненных.

Драко немного занервничал. Ему не нравилось, когда таким образом отец отчитывал его.

— Недальновидным и неосторожным. Я недооценил противника.

— Противника? — в голосе Малфоя-старшего послышалась насмешка. — Кого ты оценил столь высоко, что назвал его противником? Не юного мистера Поттера, я надеюсь?

Драко качнул головой:

— Нет, отец. Я помню то, что ты говорил о Поттере.

— Отрадно, что мои напутствия не пролетают мимо твоих ушей, и что-то даже откладывается в голове. Но все же потрудись объяснить, что произошло?

Малфой-младший постарался принять более уверенную позу, что было не очень просто, ведь мальчик лежал в кровати. Он знал, что отец может выглядеть уверенно в любом месте и в любое время. Но ему эту науку еще только предстояло освоить.

— Я хотел поставить на место Уизли, — признался Драко.

Он очень хотел, чтобы его слова звучали твердо, но получилась какая-то жалкая жалоба. Тем не менее, Люциус не подал вида, что поведение сына вызывает у него какое-то неудовольствие.

— Ты не упоминал об этом на Рождественских каникулах, — припомнил он.

— Да, отец. Я хотел решить эту проблему самостоятельно.

— Проблему? Последний младший сын в длинной череде детей предателя крови может быть проблемой? — выразил некоторое удивление Люциус. — Проблемой, из-за которой ты не пожалел пообещать ответную услугу Малькольму с братом?

Драко лишь кивнул:

— Да, отец.

Люциус пододвинул к кровати стул и сел, приняв уверенную, но доверительную позу, показывая, что готов выслушивать сына не с позиции отца-воспитателя, а с позиции отца-наставника.

— Давай подробнее.

Драко сделал глубокий вдох, чтобы разложить по полочкам мысли. Он не хотел, чтобы его рассказ напоминал жалобное блеяние. Он не жалуется на своего однокурсника, он должен донести причины, побудившие его к действию.

— Рональд Уизли, как я сообщал, поступил на Слизерин. С первого же дня он выказывал... — Драко пришлось взять паузу, чтобы подобрать верное слово, передающее ситуацию наиболее точно. — Независимость. Выказывал открыто. Я ни разу не видел, чтобы он к кому-то обращался с позиции младшего. Он почти всегда общается с позиции равного, нередко с позиции старшего. Долгое время был независимым одиночкой, но сейчас к нему присоединились Блейз и Нотт. Также у него ровные и в некоторым смысле даже дружеские отношения с Поттером и его другом, Лонгботтомом. Правда, в общении со всеми Уизли почти всегда ведет себя, как... Как старший.

На упоминание Нотта Люциус отреагировал слегка дернувшейся бровью. Он достаточно знал Нотта-старшего, чтобы представлять, каким мог вырасти его сын. Да и последняя оговорка сына не прошла мимо него. Люциус понял, что вертелось у Драко на языке.

— А что за история с мисс Гринграсс? — спросил он.

— В какой-то момент Уизли и Гринграсс просто... сошлись, — Драко было неприятно признаваться в своей неосведомленности. — Все выглядело так, будто Уизли просто взял и пригласил Гринграсс на рождественский бал. А она просто согласилась.

Люциус покачал головой:

— Мисс Гринграсс согласилась, сын, потому что никто другой ее бы не пригласил. Конечно, недостойному она бы без сомнений отказала, но если мистер Уизли, как ты заявляешь, ведет себя независимо...

— Да. Они танцевали на балу, как и Поттер с этой грязнокровкой.

Малфой-старший сделал жест, показывающий, что этот момент они уже достаточно обсудили:

— Про то, что случилось в гостях у Гринграссов, я уже знаю. Но в любом случае это просто глупости. Уизли не достоин даже ее дружбы, не говоря уже о большем... — он задумался. — С другой стороны...

Драко поморщился:

— Все выглядело так, будто это Уизли потерял к ней интерес. А затем он вызвал на поединок пятикурсника из Шармбатона.

— Об этом я также слышал, — оборвал сына Люциус. — Как у него с успеваемостью?

Драко смотрел в сторону:

— Не отличник, но оценки достаются ему легко.

Люциус кивнул, подтверждая свои мысли. Он задавал вопрос Снейпу, и тот ответил, что не будет особенно защищать парня, но и намеренно вредить ему не станет.

— Значит, ты посчитал, что он может стать неприятным конкурентом, — подвел итог Малфой-старший.

Драко кивнул:

— Да, отец.

— Это все, или есть что-то еще?

Драко чуть помялся, но все же добавил:

— Он наладил отношения со старостами и пользуется их доверием. Легко общается со всем факультетом, если хочет, и статус предателя крови ему нисколько не мешает. Нередко общается с профессором Снейпом. Мы подловили его именно у выхода из дома профессора. Но я решил, что смогу справиться с этой проблемой сам.

Люциус едва не хмыкнул, но это был бы слишком плебейский жест. Классика. Уизли изначально должен был стать изгоем и объектом для травли, имея условный коэффициент уважения у сверстников и старшекурсников не просто около нуля, а в глубоком минусе. Так какой вообще смысл пытаться налаживать отношения с факультетом, который тебя по умолчанию будет презирать? Да, он мог попасть не на Слизерин, но ведь попал. Поэтому молодой Уизли просто показал факультету еще большее презрение, чем те испытывали к нему. А заодно ярко продемонстрировал независимость. Как итог — роль изгоя и мальчика для битья не закрепилась. Уизли не смирился со своей социальной ролью и обнулил ее. Да, к нему все так же относились с подозрением, но не с презрением. Потому что дети — это дети. Им сказали, что Уизли — Предатели Крови. Многим даже объяснили, почему. Но когда Уизли не стал демонстрировать поведение, которого от него ждали, механизм не сработал. Люциус не считал, что парень сделал это намеренно, скорее, это неожиданный результат его воспитания. Однако при такой постановке вопроса парень действительно может выйти на лидерские позиции.

— Справиться с проблемой, пригрозив ему? — уточнил Люциус.

Но сын отрицательно качнул головой:

— Он никогда не отказывался подзаработать. И он ведь действительно добивается успеха. Я подумал... Он сам говорил, что собирается стать контрактером. Я хотел его просто купить, а Малькольма взял для солидности. Мне было бы достаточно, если бы Уизли просто вел бы себя потише и не отсвечивал.

Люциус одобрительно кивнул:

— Рад, что наши уроки не прошли для тебя даром, и кое-что ты усвоил. Однако что-то пошло не так?

— Он атаковал первым. Я думал, что Малькольм с братом сделают его более сговорчивым, просто своим присутствием, но на этом их роль заканчивалась.

Люциус уже слышал рассказы других участников мелкой потасовки. И то, что он слышал, ему не нравилось. Первокурсник, за несколько секунд положивший шесть противников. И ведь никто даже не успел в него заклинанием бросить, кроме Драко, находившегося дальше всех остальных.

— Он тебе что-нибудь говорил?

Драко пришлось перебороть себя и свою уязвленную гордость, чтобы ответить:

— Чтобы я делал вид, что его нет. Могу делать что угодно, но не должен его замечать.

Люциус чуть кивнул своим мыслям. Сломанная палочка и раздробленная ладонь — демонстрация силы и готовности ее применять.

— В отношении Уизли ты все правильно сделал, сын. Почти все. Малькольма брать не стоило. Уизли, видимо, много времени проводил на улице. Угроза была слишком явной, и он не мог на нее не среагировать. План его подкупить одобряю, но в следующий раз все же советуйся со мной. Я не буду ничего решать за тебя, только подстрахую. На случай как раз таких инцидентов.

Драко испытал некоторое облегчение. Он обдумывал этот план долгое время и считал, что все учел. Сложнее всего, как ему казалось, было найти Уизли. Да, любой волшебник Британии рано или поздно появится в Косой Аллее. Даже в худшем случае Уизли все равно пришлось бы появиться в Косом, чтобы купить все необходимое для школы. Поэтому Крэбб и Гойл разделили между собой дни и появлялись в Косом пару раз в день, в самое оживленное время. Уизли был замечен Гойлом, остальное было делом плевым. Так казалось.

— Я понял, отец. В следующий раз я посоветуюсь с тобой, прежде чем совершить такой серьезный шаг.

— Это еще не все, — Люциус снова поменял позу, показывая, что сейчас он будет отчитывать сына. — Если в отношении Уизли ты не стал торопиться и подумал, прежде чем действовать, то с Поттером решил действовать грубо и напролом, что недостойно нашей фамилии, сын. Ты разочаровал меня. Да, директор Дамблдор из-за своего мировоззрения не окажет Поттеру прямой протекции. Но все равно твои действия не достойны Малфоя, не достойны Слизерина. Я крайне разочарован.

Драко поник. А Люциус и так все знал. Даже понимал, что Уизли Драко занялся только на каникулах лишь оттого, что в школе был больше занят Поттером, и даже не задумывался особо о конкуренте. Да и сейчас решил все это затеять лишь оттого, что нужно было спустить пар из-за неудачи с Поттером и добиться положительного результата хоть в одном большом своем деле. Малфой-старший мог лишь вздохнуть от понимания, что сыну еще учиться и учиться.

— Подумай обо всем этом, сын. У тебя будет для этого время.

Поднявшись, Люциус покинул комнату сына, размышляя на ходу. Поттер — это проблема обозримого будущего, но никак не текущего настоящего. А вот дело Уизли действительно стоит решить прямо сейчас. Во-первых, Драко действительно не нужен такой конкурент. Во-вторых, нельзя спускать предателю крови такую выходку по отношению к его сыну. В-третьих, дело нужно решить сейчас, иначе у Уизли может появиться покровитель, а это уже совсем другой разговор. А покровитель появится, потенциальные боевые маги посреди Косого не валяются. Люциусу оставалось лишь провернуть хорошую комбинацию, чтобы Уизли не просто ответил за то, что сделал, а приполз к Драко выпрашивать покровительства и защиты. И Люциус не без основания считал, что способен такую комбинацию провернуть. Ведь магам, умеющим решать проблемы силой, свойственно недооценивать таких тонких манипуляторов, какими всегда были Малфои. Найдется и у Уизли слабое место. А то, что он сын Артура, лишь добавляет пикантности всей ситуации.

Малфой-старший не сдержался и улыбнулся в предвкушении своего очередного незаметного, но важного триумфа.

АРКА 2

Глава 10

А Северус не преувеличивал на счет ритуалистики. Это же просто пиздец какой-то, без пол-литры не разберешься.

Даже не знаю, с чего начать. Наверное, с первого правила ритуалистики: с поросячьим рылом не лезь в высшую магию. Она в прямом смысле начинается со слов: "Я покажу тебе, искатель истины, чем мы все заплатим за чудеса".

Говоря более приземленным языком, "практиковаться на простом", чтобы постепенно подниматься все выше и выше к более сложному тут нельзя. Потому что "простых" ритуалов в природе не существует. Любой ритуал очень требователен... Ко всему. Как самый простой пример, требователен к крови. В смысле к крови исполнителя. В том числе к магической родословной. Гермионе, например, до замужества с кем-нибудь, типа того же Поттера, вообще к этому разделу не стоит приближаться и на пушечный выстрел. Потому что у любого ритуала, любого в принципе, даже самого простого, всегда есть откат. И откат практически всегда слабо предсказуем, хотя обычно сопоставим с действием. Так вот маги с родословной, пусть ты даже последний выживший, как шрамоносец, делят откат со всеми своими, даже мертвыми, родственниками, ну, вроде как делят, там, в книге, тоже не все понятно. И потому, в большинстве случаев, родовитый аристократ перенесет какой-нибудь ритуал относительно спокойно. А маглорожденный последует заветам того хомячка, о котором я так вдохновенно рассказывал шрамоносцу с друзьями.

Ладно, это шутки. А если быть несколько более серьезным, то с ритуалами все очень не просто. В первую очередь из-за объекта ритуала. Ибо ты никогда не можешь быть до конца уверен, что знаешь, на что именно подействует твой ритуал. Нет, ты, конечно, понимаешь, что делаешь. В теории. Но это не точно. Эффект может иметь плохо предсказуемый масштаб и последствия. И сложность тут в самом механизме ритуалистики. Маг не вкладывает силы для изменения реальности. Вообще. Если при сотворении заклинания волшебник является чем-то вроде медиума-проводника, то в ритуалистике... Медиумом является весь сраный мир или его локальный участок.

Захлопнул книгу, потер переносицу и медленно выдохнул. Затем медленно вздохнул.

— Как это, блядь, вообще работает?

Снова открыл и продолжил читать.

На практике вся эта херня может сработать примерно так: выходишь ты на улицу с бубном и начинаешь выполнять ритуал призыва дождя. Кстати, такие действительно практиковали американские шаманы. И вызываешь дождь. Последствия? Ну, если повезет — сухость во рту, пока не закончится дождь. Не повезет — дождь будет идти везде: внутри домов, под крышами, внутри машин, даже в пещерах и под землей.

То есть это даже не последствия, а следствие, такое же, как и собственно результат ритуала. То есть все это больше жульничество. Или шулерство. Обмани мир и заставь его верить в то, во что тебе нужно, ага. Именно поэтому этим не стоит заниматься маглорожденным. Ритуалы чаще всего работают глобально. На погоду и людей, которые под эту погоду попадут. На большой остров или кусок материка. Отдельную страну. На весь, блин, род людской, хотя это за гранью возможностей магов. Или, что куда реальнее, на отдельно взятый аристократический род. И вот такой случайный откат для целого рода — терпимо. А для одиночного волшебника — очень опасно.

Короче, большая часть книги, которую мне прислал Северус, написана в духе: "держись подальше от ритуалов и ритуалистики". Судя по приведенным примерам, хоть ритуалы порой и срабатывали примерно так, как этого хотели волшебники, их проводившие, но в результате эффект приводил к последствиям противоположным от тех, какие хотелось бы получить. Сраная сделка с дьяволом: он исполнит твое желание, но ты сам об этом пожалеешь.

Но все же некоторые интересные моменты автор упоминал. Например, завязанные на ритуалистику проклятия. Это такой хитрый трюк, когда ты вешаешь на своего противника оба следствия своего ритуала. Какое-нибудь почти безобидное проклятие, типа постоянно рвущихся шнурков на ботинках, а как откат — постоянно неправильно отрывающаяся туалетная бумага. Это, конечно, самые безобидные, какими аристократы по отношению друг к другу пользуются почти постоянно. Взрослые аристократы. В Хоге такие проклятия сбрасываются защитой замка со всех учеников. Но, если исхитриться, можно повесить и такое, какое простой пассивной защитой не снимется, но тут возникают подводные камни. Типа перекидывания проклятия на родственников, например. А если один волшебник наложил на другого такое проклятие, то второму проще наложить проклятие в ответ. А еще такие проклятия легко накладываются на тех, с кем есть вражда и... хм... обиды.

Еще раз перечитал параграф. Затем еще раз перечитал. Обиды... А не вложил ли я в руки Малфоя маячок для наложения проклятия? Ведь вполне мог. Сам Драко проклятие накладывать не станет, маловат еще. А вот папка его вполне может. И я сильно удивлен, что маги еще не вымерли.

Плохо, что с защитой от ритуалистики все плохо. Самая простая, пусть и далеко не самая надежная защита — свой род, чем длиннее, тем лучше. Еще одна хорошая защита — фамильяр. Но тут сложно. Обычное животное никакой защиты не предоставляет, а магическое еще нужно уговорить. Хотя были индивидуумы, вроде Ньюта Саламандера, у которого фамильяров было не меньше десятка. Или вот Дамблдор, на которого вешать проклятье вообще бесполезно: защита замка плюс фамильяр.

Еще упоминается, что сильным проклятьем вполне можно покалечить, а вот убивать категорически не стоит. Почему? Ответа нет, есть ссылка на некую книгу, но название книги выведено с бумаги. Чернила выведены. Нужно будет поинтересоваться у Северуса, о какой книге идет речь...

— Рональд! — позвала снизу Молли.

Вздохнув, сложил книгу и убрал в шкаф. Перед выходом проверил дверь, но близнецы в этот раз ловушек не оставляли. Готовят что-то крупное, потому что тактика "изводить меня мелкими проказами в надежде на удачу" не только не дала результата, но и оборачивается для Фреда постоянными неприятностями. Спустился вниз, войдя в столовую.

— Что?

Артур сидел за столом и выглядел немного... недовольным. Молли сверлила меня взглядом.

— Рональд, нам надо поговорить.

Приняв открытое выражение лица, сел за стол и спокойно кивнул, глядя в глаза Молли:

— Я слушаю.

Молли бросила взгляд на Артура, но тот смотрел в сторону и не спешил поддерживать жену.

— Рональд. Твое поведение с поступления в школу меня... беспокоит.

Оу. Она, похоже, некоторое время готовилась к разговору. Контраст с вопилкой заметный, правда?

— Что-то случилось? — дипломатично уточнил я.

— Многое случилось. Ты поступил на Слизерин...

Факультет значения не имеет.

— ... тот случай с цербером...

Я вообще-то защищал других учеников, причем грифов.

— ...драка с французом...

Немцем. И это был поединок на ринге, а не драка. Поединок, одобренный директором, Ван Даммом и Артуром.

— ...и ты все больше избегаешь семьи...

Я всегда это делал.

В общем Молли жаловалась на несовершенство вселенной в моем конкретном лице, как перечисляя отдельные эпизоды, так и упоминая свое мироощущение. К концу монолога она все больше распылялась, а Артур наблюдал за моей реакцией. За отсутствием реакции.

— Так не может больше продолжаться, Рональд! Ты должен задуматься о своем поведении!

Она замолчала, всем видом выражая, что ждет от меня ответ.

— Хорошо, я задумался о своем поведении. Факультет я уже не сменю, да и не важно это. Цвет одежды и герб на груди никакого значения не имеют, я делаю то, что считаю нужным, а не то, что считается правильным на факультете.

— Но все твои братья учатся на Гриффиндоре! Какой пример ты подаешь Джинни!?

Не стал отвечать на риторический вопрос.

— Во время инцидента с цербером я, между прочим, защищал других учеников.

— Это не твоя обязанность! Ты рисковал собой! — взвилась Молли.

Не стал спорить.

— Драки с французом не было, был поединок с немцем. На ринге, в присутствии большей части школы и под судейством профессора Хуч. Это было простое спортивное состязание.

Молли нахмурилась, показывая свое отношение к "спортивному состязанию".

— И я всегда сам по себе гулял. Почему вдруг это стало проблемой?

— Ты не просто гулять уходишь! Ты регулярно прыгаешь через камин в Лондон!

Артур, наконец, решил включиться в разговор:

— Молли...

— Помолчи! — крикнула на него женщина. — Ты всегда его защищаешь! Но я мать! И я хочу знать, где мой сын и чем он занимается!

Пожимаю плечами:

— В Лондоне я хожу к профессору Снейпу. В остальное время делаю то, что делают обычные дети в двенадцать лет. Гуляю или читаю.

— Ты ходишь к Снейпу? — удивился Артур.

Кивнул:

— Да. Он нормальный мужик, подкинул мне пару интересных книг.

— Не уходите от темы! — одернула нас Молли. — Я сказала, что это не может дальше продолжаться!

Я переглянулся с Артуром, но тот отвел взгляд.

— Что именно?

— Твое поведение!

Пожимаю плечами:

— Как скажешь. До школы посижу дома.

Но Молли такой ответ не устроил:

— Я говорю не о том, сидишь ты дома или нет!

— А о чем?

— О твоем поведении!

О, Мерлин, дай мне терпения.

— Например?

— Я хочу, чтобы ты перестал отдаляться от семьи!

Не совсем понимаю, о чем...

А ведь понимаю. Отдаляться от семьи?

— Дело ведь в Перси? — спросил я.

Молли отвернулась, да и выражение лица Артура мне все сказало. И, немного подумав, я добавил:

— И в Джинни, которая идет в школу.

Молли всхлипнула и поспешно удалилась из столовой. Артур одобряюще мне улыбнулся и последовал за женой. А я, проводив их взглядом, хмыкнул. Вот тебе и приехали. Молли не хочется оставаться одной в доме, ведь кроме Артура, который, вероятно, проводит большую часть дня на работе, никого не останется. У них с Молли семь детей, трое из которых уже свинтили из родительского дома. Близнецы грезят о своей лавке в Косом, в которой и будут жить. Я уже сейчас домой возвращаюсь только спать. С мелкой пока непонятно, но она девочка, а значит, в любом случае переедет жить к мужу после свадьбы. Это ирония жизни? А может последствия от применения ритуала? Плата. Почему бы и нет, ведь за все надо платить. Артур и Молли очень хотели детей, и у них много детей. В обычных семьях волшебников, насколько мне известно, дети не покидают родовых особняков, и это логично. А в нашей семейке дети из дома бегут при первой возможности, и это вызывает у Молли почти физическую боль. Плата за счастье. И это не совпадение. Та фраза из начала книги... Это тоже ритуал. Этот разговор состоялся именно сегодня, потому что я именно сегодня открыл книгу. Заставляет задуматься.

Но это проблема Артура и Молли, а не моя.

Я вернулся в комнату, но не стал снова садиться за книгу, нужно было переключиться на что-то другое. И первым претендентом на что-то другое было письмо для Флер. Так, сначала черновик. Хм...

"Уважаемая мадмуазель Делакур...".

Нет, лучше сразу перейти на фамильярность и наглость.

"Уважаемая Флер.

Я обязательно написал бы ответ раньше, но долго не мог вспомнить, кто ты и о чем вообще речь".

Думаю, так достаточно нагло.

"Согласно правилам хорошего тона и формальной вежливости я с удовольствием сообщаю тебе, что ты была права. Я действительно забыл об якобы оскорблении, которое якобы тебе нанес. На самом деле, Флер, ты не имеешь ни малейшего права считать себя оскорбленной. Насколько я помню, ты попыталась воздействовать на меня своими способностями, что, смею тебе напомнить, является равносильным брошенному в лицо заклинанию. Но я, как истинный джентльмен, умолчал об этом, не раструбив на всю школу, что некая несносная гарпия пыталась прополоскать мне мозги".

Не стоит увлекаться высоким стилем: нотки наглого, неотесанного проходимца добавят мне шарма. Наверное.

"В связи с этим я сообщаю тебе, что повода для вызова на дуэль у тебя попросту нет. Однако меня позабавила твоя самоуверенность. Если лучшее, что может выставить Академия магии Шармбатон, — это ты, то мне, право слово, можно смело выдвигать свою кандидатуру на участие в Турнире Пяти Школ. С такими соперниками, как ты, Флер, я без труда стану победителем. Однако, как истинный джентльмен, я всенепременно удостою тебя чести провести со мной тренировочный поединок, чтобы продемонстрировать, насколько превосхожу тебя в столь естественном для любого аристократа искусстве, как магическая дуэль".

Так, школу унизил, теперь еще не забыть унизить язык.

"Так же уведомляю тебя, что посчитал весьма милым твое наивное беспокойство о моей способности читать международные письма. Со своей стороны я, из исключительной вежливости, постараюсь максимально упростить свою, без сомнения, грамотную и литературную речь настолько, насколько это вообще возможно. Потому что я попросту не уверен, что ваш французский язык вообще способен передавать всю глубину смыслов и понятий, применяемых даже в нашей разговорной речи, не упоминая языка литературного".

Вот, так вполне нормально.

"В этот раз письмо я писал сам. Выдалась пара свободных вечеров, так что у меня было время небрежно набросать несколько строк. Не удивляйся, если в следующий раз я скину твое письмо в коробку к прочим письмам поклонниц, и ответ тебе будет писать мой домовой эльф".

Хм, наверное, это даже перебор... Хотя нет, нормально. Можно закругляться.

"К слову, зря не спросила о погоде. Это лето просто прекрасно, оно ласкает нас теплым солнцем и нежным теплым ветром. Я много плавал и бегал, естественно, для развития выносливости. Не мог не похвастаться, особенно припоминая, что твоя фигура не вызвала у меня ассоциаций со спортивным и подвижным образом жизни.

Так же позволю себе попросить тебя напомнить мне при нашей следующей встрече о твоем желании вызвать меня на поединок. Лучше начни свой вызов с объяснения того, кто ты и откуда я вообще должен тебя знать. На этом прощаюсь.

Рональд Биллиус Уизли".

Свернул черновик и отложил в стол. Позже куплю международное письмо. Не стоит отправлять слишком быстро, но и тянуть излишне много тоже не нужно. Раз уж решил держать ее на крючке, как посоветовал Северус, то надо быть последовательным.

Бросил взгляд на шкаф с книгой по ритуалистике, но поморщился. Пожалуй, отложу на потом, и в ближайшее время действительно не буду баловаться этой херней. Посмотрел на фолиант с говорящим названием: "Тысяча и одна мелочь, которую не стоит делать при варке зелья". Не хочу разочаровывать Северуса, так что нужно сносно изучить этот талмуд до начала учебного года.

Глава 11

— Элис!

Чертовка никак не хотела возвращаться со своей летной прогулки. Мне не жалко, но все же это мой питомец, у которого из средств защиты только сто первый прием карате — бегство. Купить ей, что ли, зачарованный ошейник?

— Рональд! — со своего двора вышел старик Говард, как его все называли, и помахал мне рукой.

На самом деле на старика он не тянул, да и полтинник еще не справил, просто умел мужик производить приятное и располагающее впечатление на соседей, отчего пользовался хорошей репутацией. На самом деле его звали Томас Говард Барнс, но имя Томми плотному и тучному мужчине не шло.

— Мистер Барнс, — приветствовал я мужчину, подходя к ограде его двора.

С виноградной лозы тут же стартовала Элис и спикировала на мою руку, облизав ее все еще сладким после поедания винограда языком. Погладил девочку, улыбнувшись Говарду.

— Надеюсь, эта рыжая проказница не нанесла вреда вашим виноградным посадкам?

Лисица игриво цапнула меня за ухо, понимая, наверное, что речь идет о ней. Рукокрылая оказалась достаточно умна, чтобы помимо имени "Элис" запомнить еще и прозвище "рыжая", а также неплохо реагировала на "проказницу" и "чертовку".

Говард добродушно махнул рукой:

— Нет. Чтобы нанести ущерб моим растениям, потребуется целая стая ее сородичей. К тому же она съедает ягоды полностью, да и птиц отгоняет. Вот те, заразы, поклюют немного и улетают, оставляя ягоды гнить, — посетовал мужик, поглаживая ухоженную бороду.

Да, он уже рассказывал о пакостях птичек. Говард знал заклинания, отгонявшие паразитов, в том числе пернатых, но не хотел его применять, считая, что это нарушает баланс природы. Вероятно, охота Элис на конкурентов видится ему естественным порядком вещей, поэтому мужик совсем не против. Вот такое небольшое когнитивное искажение.

— Знаешь, Элис, — почесал я лисицу между ушей, — давай сделаем тебе рыцарские доспехи. Металлический намордник и когти на лапки, чтобы было сподручнее, а?

Лисица меня не поняла, но по интонации почувствовала мое настроение, и потому потерлась головой о мою щеку.

— Какая кровожадность, мистер Уизли, — из двора Говарда вышла волшебница в достаточно характерной мантии министерства магии.

Одного долгого взгляда мне хватило, чтобы понять: она не из оперативников, работавших на передовой, что и не удивительно, не аврор же. Мантия в ухоженном состоянии, сама она также выглядит привлекательно, даже в бесформенной министерской форме, под которой хорошо заметно, что женщина стройна. А носить серый форменный костюм так, будто это вечернее платье, — это нужно уметь. Косметики минимум, волосы уложены достаточно просто, что опять же не мешает ей привлекательно выглядеть. Карьеристка, нацеленная на место секретаря какого-нибудь высокопоставленного лица? Или просто умеет пользоваться природной женственностью? И к слову, откуда она меня знает?

— Это была всего лишь шутка, — ага, конечно, — мисс...

— Белла Уильямс, — представилась ведьма. — Член сектора по борьбе с домашними вредителями.

— Очень приятно познакомиться. Меня вы, похоже, знаете, но все же, — поклон и, — Рональд Биллиус Уизли. Что, мистер Барнс? Заели вас вредители?

Мужчина отрицательно покачал головой:

— Если бы. Наоборот, как снег сошел — ни одного садового гнома не видел, — он вздохнул. — Не скучаю я по этим паразитам, но нужно же понять, отчего они разбежались все.

— О! У вас тоже?

На этот раз ответила мне Белла.

— Да, во всех окрестностях с весны ни одного гнома не видели.

Кивнул, придав лицу выражение "вон оно как, а я и не в курсе". Ага, улыбаемся и машем, машем вашим, машем нашим.

— Желаю успеха в расследовании, мисс Уильямс. До свидания, мистер Барнс.

Могу собой гордиться: избавил целый район от вредителей, причем с гарантией. Забавно, что министерство этим заинтересовалось. Или не министерство? Может, мисс Уильямс хочет выслужиться и получить повышение? Я, к слову, понятия не имею, что может стать причиной массового бегства гномов... Помимо превентивного геноцида... Так что даже не знаю, что именно она ищет. Но ничего, найдет какую-нибудь правдоподобную причину, напишет красивый отчет и получит похвалу от начальства за выполнение плана работ.

В комнату возвращался через окно: так проще. Не нужно пересекаться ни с родителями, ни с близнецами. Однако на окне меня ждала взлохмаченная сова.

— А ты еще что за выхухоль?

Сова встряхнулась и прижала к телу перья, после чего стала похожа на обычную неясыть, разве что мокрую и уставшую.

— Ты, похоже, издалека летел, — посмотрел на лапу и увидел международное письмо. — И даже догадываюсь, откуда. Давай, отдохнешь, перекусишь, а потом понесешь ответное письмо. Договорились?

Что мне мог ответить неясыть? Только одно:

— Угу.

Письмо, как я предполагал, пришло от Эмерика. Перед тем, как приступить к чтению, я все же спустился вниз за кормом для совы. Вот же, специально купил летучую лисицу, чтобы не держать в комнате корм для этих пернатых ухарей, — так теперь гостевые ко мне летают аж с континента.

Вручив корм посыльному, я еще раз напомнил ему:

— Только не улетай сразу. Я напишу ответ...

А ведь международного письма у меня нет. Косяк.

— Короче, не улетай.

— Угу, — многозначительно прогудел птиц.

Дожил — разговариваю с птицами. Нет, раньше они мне отвечали хотя бы, и ведь не только мне, но все равно... Наспех одевшись я пригрозил Элис:

— Не хулиганьте.

Спустился вниз и бросил щепотку порошка в камин:

— Косая аллея.

Главная магическая улица Лондона встретила меня чуть меньшей оживленностью, чем можно было ожидать в разгар дня — все же до начала сезона покупок к школе еще далековато. На прохожих я сейчас не обращал особого внимания, чисто по привычке отслеживая окружающий фон на предмет опасности, и топал прямо к лавке с письменными принадлежностями. Однако нездоровое оживление вокруг этой самой лавки мне как-то сразу не понравилось.

— Рональд! — я попал в поле зрения бобра, о чем-то разговаривавшего с двумя взрослыми в нормальной магловской одежде.

Предполагаю, что это ее родители, хотя сходство и не явное. У мужчины светлые волосы, а профиль лица даже близко не напоминает лицо дочери. У женщины цвет волос на порядок темнее, к тому же они прямые, и опять же профиль лица дочь напоминает слабо. С другой стороны они оба высокие и стройные, так что генетика у девочки достаточно хорошая.

— Привет, Гермиона, — поздоровался я, подойдя ближе. — Мистер и миссис Грейнджер, я полагаю. Рональд Биллиус Уизли.

Мужчина улыбнулся:

— Приветствую, мистер Уизли, — поздоровался он, вопросительно посмотрев на дочь. — Это тот самый один из двух нормальных слизеринцев?

Девочка закатила глаза, демонстрируя, какую неловкость озвучил ее отец, но у родителей это вызвало только ухмылки.

— Лестное определение. А что за стихийный митинг? А, не отвечайте...

Еще раз внимательнее осмотрев собравшихся я заметил, что большинство присутствующих — женщины, немного за тридцать в большинстве своем, у многих в руках есть книга.

— Поскольку телевидения у нас пока нет, поп-музыка тоже не просочилась пока, единственным кандидатом в секс-идолы для женщин за тридцать я вижу Локхарта. Он дает пресс-конференцию?

Родители бобра несколько опешили от такой наглости, а сама девочка вздохнула:

— Как я и рассказывала — никакого такта и граничащая с грубостью прямолинейность. Рональд! Мастер Локхарт — отличный писатель! Я прочитала все его книги.

Пожимаю плечами:

— Ты читаешь все, до чего дотягиваешься, так что это не показатель.

Герми сощурилась, и ее лицо приняло то самое выражение: "я тебя сейчас ударю".

— Я тебя тоже люблю, Герми, но мне нужно идти. До свидания, мистер и миссис Грейнджер.

Наш диалог был настолько быстрым, поскольку Гермиона вообще говорит быстро, а я ей подыгрываю, что ее родители и слова сказать не успели. Уже уходя от них, я услышал не громкое:

— Он невыносим.

Но меня интересовал сейчас только магазин. Однако попытка подойти ближе вызвала возмущение у восторженных поклонниц, потому что моя попытка сопровождалась бестактным расталкиванием тех, кто не хотел отходить сам.

— Молодой человек! Что за возмутительное поведение!

— Я всего лишь иду в магазин, — ответил я, хотя отлично понимал, что мне скажут далее.

— Вы не видите, что мы все здесь стоим?

Хмыкнул:

— Вы толпитесь на улице, а мне нужно в магазин.

Какая-то полная и отвратительно пахнущая мадам решительно преградила мне путь.

— Вам следует поучиться манерам, молодой человек.

— А вам следует начать бегать по утрам, полная дама.

Жаль, навык движения сквозь толпу не работает, если ты ростом не вышел. Оставив возмущенную толстушку, я сдвинулся в сторону. Но наш обмен любезностями слышали слишком многие, так что женщины стали всеми силами чинить мне препятствия на пути к цели.

— Молодой человек, как вам не стыдно! — возмутилась худощавая высокая женщина.

Вздохнул и вытянул палочку, держа руку вытянутой вниз и направляя палочку под ноги. Взмах и:

— Гасуто.

Возможно я немного несправедлив к японцам. Например, это заклинание, дословно, означает: "порыв ветра" или типа того. Вот только оно японское. И появилось оно тогда, когда в японских школах в женскую форму ввели юбки. Ох уж эти извращенцы.

Я совсем не горел желанием заглядывать под юбки матрон, собравшихся вокруг меня, но эффект от заклинания был подобен эффекту от взорвавшейся светошумовой гранаты. То есть, помимо подпрыгнувших от порыва магического ветра юбок, платьев и мантий, раздались крики и визг, а женщины ломанулись, кто куда. Ну, попытались, толпа все же оставалась несколько аморфной. Но, поскольку движение каждого отдельного человека внутри толпы стало активнее, это открыло мне возможность проскользнуть к магазину.

И не спрашивайте, откуда я узнал это заклинание. Книжки нужно для чтения правильные выбирать, вот откуда.

Однако в магазин я снова не попал, потому что на крики из него появились сразу несколько волшебников. Точнее — герой торжества в сопровождении свиты: фотографа, журналиста и, вероятно, своего агента. Гилдерой оказался молодым мужчиной с приятным располагающим лицом и ухоженными светлыми волосами. Элегантная, но не вычурная мантия подчеркивала крепкое телосложение. Умные голубые глаза со скрытой улыбкой смотрели на волнующихся женщин. Полагаю, он через окно увидел результат моего заклинания. Впрочем, на и без того узкой улочке просто не было места, чтобы обеспечить невольному зрителю хороший обзор.

— Чарли, — негромко, чтобы никто случайно не услышал, обратился Гилдерой к своему, видимо, агенту. — Устроишь, чтобы на каждой встрече с поклонницами происходило что-то подобное — получишь два процента от гонораров.

Он шел медленно, на каждом шагу давая автографы и фотографируясь с поклонницами. Поморщившись, я выбился из толпы вперед, прямо рядом с ним и хотел уже нырнуть в дверь лавки, потому что канцелярия примыкала к книжному, откуда и вышла процессия, но едва не врезался в идиота с камерой, прыгавшего вокруг и беспрестанно фотографирующего.

— Фотография с юным поклонником! — крикнул этот клоун, попытавшись толкнуть меня к звезде.

Но я вывернулся, подавив желание вывернуть ему палец на загребущей руке.

— Не стесняйся, мальчик, я с радостью с тобой сфотографируюсь, — улыбнулся мне Гилдерой.

Развернувшись к писателю и сделав шаг спиной к входу в лавку я поднял руки.

— Не хочу случайно затмевать вашу славу, сэр. Я просто хочу зайти в магазин.

Мужчина усмехнулся, подмигнув мне, и тут же отвернулся, потому что поклонницы хотели лицезреть его светлый лик. А я, наконец, толкнул дверь лавки и оказался внутри. Сразу свернул в канцелярский отдел и щелкнул по звонку.

— Сэр!

Продавца за стойкой не оказалось, но на звонок и мой окрик из-за стеллажей выглянула седая голова с морщинистым лицом.

— Юный волшебник чего-нибудь желает?

А это, блин, не очевидно?

— Юный волшебник желает купить международное письмо, а лучше два.

Седая голова скрылась за стеллажом, а затем владелец лавки вышел ко мне и развел руками.

— Ничем не могу помочь, молодой человек.

Знаю, что задаю достаточно тупой вопрос, но:

— Почему?

— Потому что все международные письма проданы.

Вот как. Можно, конечно, пожать плечами и уйти, разве что поинтересовавшись — когда будет новая поставка. Но мы же не ищем легких путей. Представим, что мне очень нужно.

— Но сэр! Это очень важно! Дело жизни и смерти!

Старик усмехнулся:

— Так уж?

Я покачал головой, выражая всем видом, что слегка преувеличил, но все же...

— Вопрос о переписке с девушкой. Прямо сейчас у меня дома сидит ее сова, она поела и отсыпается после долгого перелета. Девушка не оставила обратный адрес, и если сова улетит — я уже не смогу отправить ей свое письмо. А она ведь может и не написать снова. Забыла оставить обратный адрес, не вспомнит об этом и подумает, что я не стал ей отвечать. Обидится и пиши — пропало!

Ну а что? Вранье должно быть вдохновенным. Старик хмыкнул и выдохнул задумчиво:

— Эх, молодежь... Но я действительно продал все письма, вот только что, мистеру Локхарту. Он, наверное, много переписывается, поэтому покупает пачками. Если найдешь его и сможешь убедить так же, как убедил меня...

Он сделал жест рукой, как бы намекающий, что дальше я и сам могу догадаться. Так, ладно, квест с покупкой письма продолжается. Локхарт, значит?

— Спасибо, сэр.

Выскользнул на улицу, но народ уже несколько разошелся. Зато нашлась бобер с семьей.

— Гермиона!

Девушка обернулась, вопросительно глядя на приближающегося меня.

— Ронал...

— Есть важное дело. Куда делся Локхарт?

Вот за что можно ее любить, так это за то, что она все же сначала отвечает на резко заданный вопрос, а уже потом начинает задавать свои. По крайней мере так происходит чаще.

— Он сказал, что конференция по поводу выхода его автобиографии "Я — Волшебник" состоится чуть позже, ближе к середине августа, и на ней он объявит какое-то важное известие...

Ближе к середине августа родители массово будут готовить детей к школе, в которой как раз открылась вакансия учителя ЗОТИ. Локхарт, как и Квирелл, контрактор, разве что совершенно другой специализации. Он берет простые дела, выполняет их безвозмездно, а затем пишет об этом книги и получает за книги огромные гонорары. Так, во всяком случае, охарактеризовала его Скитер.

— Ага, расскажет, что станет новым преподавателем Защиты. А куда он пошел?

— Эм... — бобер явно удивилась моему предположению, но все же кивнула на один из домов, — в снятую квартиру, я полагаю. А откуда ты знаешь об...

— Просто ткнул пальцем в небо. Спасибо за информацию.

И снова пошел дальше, осматривая дом. Наверняка там стоит какая-нибудь защита, пусть даже самая банальная, но я и ее не пройду. Значит — ломимся в лоб. Под какими самыми банальными предлогами пытаются подобраться к известному человеку? Фанатки и фанаты — сразу мимо. Называют себя родственниками или друзьями — тоже не сработает. Посыльные с письмами или какими-то другими вещами — уже лучше, но нужно нечто более оригинальное.

Подошел к двери, на которой висело кольцо, вставленное в голову металлической совы. Потянулся к кольцу и сова заговорила:

— К кому? — голос у совы оказался таким же противным, как голос у льва в доме Снейпа.

— Мистеру Гилдерою Локхарту.

— Мистер Локхарт не принимает.

Киваю, ясен пень не принимает.

— Я посыльный, от дона Корлеоне. Мистер Корлеоне желает предложить мистеру Локхарту работу, которая может стать отличным сюжетом для новой книги.

Сова замолчала, а я ухмыльнулся. Если я правильно оценил этого пижона, то он оценит такую шутку. Ответа пришлось ждать минуты две.

— Проходите, — прогудела сова.

Вошел в ухоженный и чистый подъезд и поднялся на второй этаж, где у дверей уже стоял Гилдерой, утирающий слезы.

— Это был самый оригинальный предлог, который я слышал. Признаю, в первую секунду я всерьез перепугался, — поделился со мной мужчина, — далеко пойдешь, парень.

Без верхней одежды он предстал передо мной в выглаженных брюках и чистой рубашке. Сейчас писатель уже не выглядел таким уж пижоном.

— Простите за беспокойство, сэр. Но нестандартные ситуации требуют нестандартного подхода.

Локхарт заинтересованно на меня посмотрел:

— Да? И что же произошло? Ты не похож на моего поклонника, так что дело в чем-то другом.

Киваю:

— Да, сэр. Позвольте представиться — Рональд Биллиус Уизли. И вы, сэр, скупили все международные письма, что были в лавке. А пара таких писем мне очень срочно нужна. Вопрос о переписке с девушкой. Прямо сейчас у меня дома сидит ее сова, она поела и отсыпается после долгого перелета. Девушка не оставила обратный адрес, и если сова улетит — я уже не смогу отправить ей свое письмо. А она ведь может и не написать снова. Забыла оставить обратный адрес, не вспомнит об этом и подумает, что я не стал ей отвечать. Обидится и пиши — пропало! — дословно повторил я то, что сказал в лавке.

Гилдерой лукаво прищурился:

— Переписка с девушкой, значит? И действительно такая важная?

Гордо вздергиваю подбородок:

— Не просто девушка, а полувейла!

Писатель тут же оживляется:

— О! А вот это уже интересно! Хорошо, я дам тебе два письма, если ты выполнишь одно мое поручение.

Я хмыкнул:

— Звучит, как эксплуатация несовершеннолетнего.

— А ты думал, я отдам тебе письма просто так? — не повел и бровью Локхарт.

— Я мог бы заплатить, — ответил я.

Он добродушно поморщился:

— Мне не нужны деньги.

— Это заметно.

— Давай так — ты доставишь мое письмо одной особе, а я отдам тебе два международных письма и накину галеон сверху.

Нда, похоже — это судьба.

— Кто эта счастливая особа?

Гилдерой даже рассмеялся на резкую смену моего настроя.

— Ничего сложного, она живет по соседству. Но никто посторонний не должен понять, что письмо от меня.

Бегать туда-сюда, если честно, совсем не хочется.

— Тогда, сэр, предлагаю вам вместе с письмом, которое нужно доставить, расплатиться со мной. Чтобы мне не возвращаться и не нарушать конспирации.

— А ты наглец, — признал Локхарт даже с некоторым уважением. — Подожди секунду.

Он скрылся в квартире, но быстро появился вновь, с моими конвертами, галеоном и аккуратно сложенным письмом. Дальше следовало короткое объяснение — как найти нужную квартиру или нужное окно, если я найду способ забросить туда письмо.

— Действуй! — подбодрил меня писатель и закрыл дверь.

Забросить письмо в окно? Пфф — плевое дело. Можно, конечно, забраться по стене, выступов там достаточно. Но слишком уж много прохожих, пусть это просто боковая улочка Косой. Но я пойду другим путем. Подбрасываю письмо и взмахиваю палочкой:

— Скриблифорс.

Даже не хочу знать, кто и когда придумал это заклинание. Но срабатывает как надо — письмо превращается в крупное перышко. Не даю ему упасть, бросая вдогонку:

— Вингардиум Левиоса.

Перо послушно поднимается на высоту третьего этажа и ложится на подоконник, отменяя трансфигурацию. Поднимаю с асфальта камешек, выжидаю, пока прохожие расходятся, и бросаю камушек в стекло. Не разобьет, но привлечет внимание. Можно было попытаться сделать сюрикен, и застрявшее после отмены трансфигурации в дереве бумажное письмо выглядело бы забавно, но... И так сойдет.

Квест выполнен, пора возвращаться домой.

Глава 12

Мужчина закрыл дверь, с улыбкой покачав головой. Весьма бойкий молодой человек, читавший Крестного Отца. Если бы речь шла о маглорожденном, то Гилдерой скорее предположил бы, что мальчишка видел фильм, но о семье Уизли он знал, и черные волосы мальчишки не ввели его в сомнения. Получив приглашение от Дамблдора, писатель и контрактор навел некоторые справки, чтобы в общих чертах знать — чем живет школа. Случайный разговор с поклонницей, дочь или сын которой учится в школе, и вот Гилдерой уже знает о нагловатом, но приметном первокурснике-слизеринце. Ну а поскольку на плохую память Гилдерой никогда не жаловался — нужно было лишь вычленить из множества известной ему информации необходимый кусочек.

— Гилдерой! — тут же вновь насел на него его агент. — Знаешь, сколько ты мог бы поднять на международном турне?

— Успокойся, Говард, — остудил его Гилдерой. — Если ты надеешься на повторение прошлогоднего успеха, то напрасно. Всех, кто лицезреть хотел меня, уже своим я ликом освятил.

Локхарт подошел к зеркалу, чтобы еще раз на себя полюбоваться и поправить мелкие детали, прежде чем делать фото.

— Но Гил... Зачем тебе эта школа?

Локхарт посмотрел на своего агента и друга, отлично выдавая лицом сразу смесь вопросов: "это ты ВСЕРЬЕЗ спросил?", "это ТЫ спросил?" и "неужели я должен отвечать на СТОЛЬ простые вопросы?". Гилдерой искренне жалел, что у магов нет ни своего кино, ни даже нормального театра... Как минимум — не в Британии. Ему всегда казалось, что его истинное призвание — драматургия. Сейчас он молод и полон сил, но в работе контрактора он не находил такого упоения, какого желал. Даже деятельность писателя приносила удовлетворение лишь отчасти. А преподаватель? Это же тоже по-своему актер, и публика у него очень критичная, требующая не только таланта и мастерства, но и души, искренности и самоотдачи.

— Работаю с тобой столько лет, и все равно не понимаю. Куда тебя несет, — сокрушенно вздохнул Говард.

— А еще ты беспокоишься о своем проценте с продаж, а? — хитро улыбнулся Локхарт.

Агент не стал отрицать:

— Не без этого, конечно... Но я же знаю, что писать ты не бросишь, просто не понимаю...

Гилдерой, удовлетворенный внешним видом, пошел в другую комнату, где их ждал колдограф.

— Все ты понимаешь, Говард, только не хочешь признаваться. Все дело в призвании. В поиске своего места в этой жизни. И в понимании себя.

Локхарт подошел к специально выставленному столу, на котором, на подставке, лежал меч, качественная подделка, но выглядел хорошо. За спиной Гилдероя красиво и внушительно слегка развевалось алое полотно, приведенное в движение магией. Сам Гилдерой привычно принял уверенный вид, вскинул подбородок и положил одну руку на рукоять клинка, вторую, с палочкой, как бы удерживая готовой к бою. Взгляд выразил легкое презрение и твердость. Щелкнула камера.

— Великолепно, мистер Локхарт! С первого кадра! — изливался соловьем колдограф.

Гилдерой развернулся грудью к камере, придав лицу снисходительно благожелательное выражение, сохраняющее самоуверенность и налет презрительности. Новое фото.

— Нет слов! Вы просто лучший, мистер Локхарт! — продолжал колдограф.

Фотосессия продолжалась почти час. Колдограф устал восхвалять заказчика, но все же старался отрабатывать гонорар до последнего сикля, поэтому колдофото обещали получиться отличными. К сожалению колдографа его заслуга в этом была минимальна — он был просто дополнением к аппарату. Композицию, сцену, ракурсы, все это Гилдерой определял сам, пользуясь как врожденным талантом, так и большим опытом.

— Достаточно, — остановил колдографа Гилдерой, возвращая внимание своему агенту. — Не беспокойся, работы меньше у тебя не станет. Только придется согласовывать график конференций не с моими постоянными разъездами, а с работой преподавателя.

Говард развел руками, показывая, что сдается, но все же попытался зайти с другой стороны.

— А не боишься, что без своих путешествий останешься и без вдохновения?

Гилдерой рассмеялся:

— Ох, если бы мой талант действительно зависел от событий, в которых я принимал участие, то ты был бы агентом у самого скучного писателя этого столетия. Материала у меня еще на несколько книг, так что не беспокойся, — он глянул на большие часы, стоявшие в прихожей. — О! Как летит время. У меня назначена встреча, так что... Шиби! Проводи гостей.

Появившийся домовой эльф поклонился:

— Слушаюсь, хозяин. Гости хозяина, пожалуйста, пройдите за Шиби, Шиби проводит вас к выходу.

— Даже мне не разрешишь остаться? — спросил Говард. — Или это дама?

— Это действительно дама, Говард, и ты ее хорошо помнишь, я думаю. Минерва МакГонагалл.

Агент вытянулся, вздрогнул и кивнул:

— Да, я уже пойду... дела, все такое, ну ты знаешь...

Локхарт рассмеялся, снова походя к большому зеркалу, в очередной раз проверяя, безупречна ли его внешность. Но из зеркала, как и всегда, смотрел ухоженный импозантный мужчина. Светлая рубашка магловского кроя выгодно подчеркивала широкие плечи, но была слишком... Или недостаточно...

— Может быть надеть галстук? — спросил сам у себя Гилдерой.

И сам же Гилдерой, только с картины, стоявшей у зеркала, ответил:

— Упаси тебя Мерлин, Гил! Галстук сделает тебя похожим на министерского работника. А ты не какой-то работник!

Локхарт кивнул:

— Да, ты прав.

И снова же Гилдерой, но с другой картины предложил:

— А вот твоя белая бабочка будет смотреться очень хорошо!

Писатель улыбнулся:

— Как приятно слушать подсказки разбирающегося в вопросе человека. То есть — меня!

Он быстро повязал бабочку, отчего стал сам себе напоминать графа. Почему-то именно это сравнение пришло на ум.

— Вот как одна деталь меняет первое впечатление. И я теперь чувствую себя действительно готовым.

Появился домовик:

— Мисс МакГонагалл к Хозяину.

— Отлично! Пригласи ее.

Сам писатель и контрактор прошел в прихожую и открыл дверь, уже зная, что увидит. Не кого, а именно что. Несмотря на амплуа, Гилдерой являлся профессионалом, и работал он, в первую очередь, с самими магами. Контракторы имели очень разные специальности, и слово "наемник" к большинству было очень слабо применимо. Кто-то занимался проклятиями, кто-то охотой на темных тварей, но это редкость — для такого есть специальные команды, кто-то работал с артефактами. Локхарт же работал с магами. Расследовал сомнительные дела с наследствами, искал родственников и предков, когда какой-нибудь маг хотел установить, к какому роду относится, и прочие подобные вопросы. За такую работу он действительно брал деньги, и не маленькие, но, по понятным причинам, эта работа оставалась в тени его вызывающего амплуа и общественной жизни. Сейчас же он оценивал свою будущую коллегу, впрочем, скорее просто подтверждал то, что уже знал из своих источников. Никаких целей относительно Минервы у него не было, просто практика, чтобы не терять навык.

— Минерва! Рад тебя видеть, и вдвойне рад, что могу обращаться к тебе по имени на правах коллеги!

Женщина, естественно, ответила ему строгим взглядом, каким неизменно строила учеников. Но на Гилдероя и в пору учебы этот взгляд действовал слабо, а уж теперь...

— Гилдерой, — сухо ответила она на приветствие.

— Проходи, я как раз тебя ждал, — обаятельно улыбаясь пригласил Локхарт.

Женщина не выдержала и все же позволила себе легкую улыбку, потому что мало кто мог устоять перед обаянием писателя.

— Просто решим несколько рабочих вопросов, — она достала несколько бумаг и протянула новому коллеге. — Ознакомься, пожалуйста.

Локхарт, все так же улыбаясь, взял бумаги и начал при ней же пробегать по ним глазами, потому что знал, что это продемонстрирует его ответственный подход, что вызовет у Минервы симпатию.

— Любопытно. Значит — и дуэльный клуб будет на мне?

Как он и ожидал, профессору трансфигурации понравилась обстоятельность и серьезность подхода, которую он демонстрировал:

— Да. Филиус не молод, и не всегда может уследить за всеми.

— О! Я все понимаю, и буду рад взять на себя это! Конечно, до опыта и навыков профессора Флитвика мне далеко, но детей я многому смогу научить! — воодушевлено ответил Гилдерой.

Минерва благожелательно кивнула:

— Хорошо. Еще тебе нужно предложить список рекомендованной литературы.

Локхарт, не отрываясь от чтения, без паузы, ответил:

— Полное собрание моих сочинений вполне подойдет.

Минерва прищурилась, а он вскинул руки:

— Шутка! Только как рекомендованную для чтения литературу. У меня отличный язык, и детям будет полезно почитать хорошие книги.

МакГонагалл сохраняла строгий взгляд еще несколько секунд, но, убедившись, что на Гилдероя ее взгляд не действует, вздохнула:

— А я надеялась, что ты повзрослел.

Локхарт кивнул:

— Повзрослел. Но я и через сто лет буду таким же неотразимым и обаятельным.

Минерва покачала головой:

— Самое страшное, что говоришь это всерьез.

Гилдерой вернулся к чтению, улыбаясь еще шире. Он знал о своем нарциссизме, но наслаждался этим. Просто следил за тем, чтобы самолюбование не вредило работе и его имиджу.

— Так что с литературой?

— Я не знаком с Квиринусом лично, но знаю его репутацию. Все книги, которые он рекомендовал, мне знакомы. Может быть я и поменял бы кое-что, но вернусь к этому вопросу следующим летом. У меня будет год опыта работы и лучшее понимание того, что нужно детям. К тому же в этом году я буду очень занят! — важно заявил он.

Минерва изогнула бровь, но до жеста Снейпа ей все же было далеко.

— И чем же?

— Буду снимать проклятие с места преподавателя ЗОТИ конечно же! — ответил Гилдерой.

Макгонагалл не удержалась и улыбнулась. Все же Локхарт так и светился позитивом, заражая им окружающих.

— Уверена, у тебя это прекрасно получится. Напишешь об этом еще одну книгу?

Гилдерой прервал чтение и всерьез задумался, даже перестав улыбаться.

— Знаешь... Пожалуй. Тайная, закрытая школа. Мрачная атмосфера. Детективная история. И предыдущий преподаватель ЗОТИ, оставивший на полу выцарапанное слово Rache, перед тем как совершил самоубийство. Смогу попробовать себя в новом жанре.

Минерва опешила:

— Какое отношение это имеет к Хогвартсу?

Локхарт улыбнулся, пожав плечами:

— Никакого. Как и все мои книги не имеют отношения к реальности. Если бы я писал то, что происходило на самом деле, то это был бы тоненький сборник рассказов: "Забавные случаи, которые происходили со мной в промежутках между настоящей работой". Орден Мерлина я получил совсем не за то, что написано в моих книгах, — признался он.

МакГонагалл немного задумалась, а затем все же спросила:

— Я читала "Вечер с Вервольфом". И ты там очень хорошо описал оборотней и некоторые их повадки...

Гилдерой кивнул, немного погрустнев:

— Эх, славный парень Лукаш. Нормальный, относительно добропорядочный оборотень. Во время одной из трансформаций залез в вагон поезда и проехал в нем половину Европы. Бедолага просто потерялся, он не хотел никому причинять беспокойства. Местечко ему понравилось, и он решил осесть там. Чтобы не докучать маглам из ближайшей деревеньки нашел старую шахту, чтобы в ней отсиживаться, но не учел, что у шахты был другой выход. Никого не покусал, но деревенских напугал, а мне довелось очутиться неподалеку. Я просто помог ему оборудовать шахту, навесил несколько заклинаний, все в таком духе. Как видишь — простая история, ничего героического.

Минерва, очень удивленная рассказом, кивнула:

— Да, и правда. И все остальные истории такие же?

Локхарт кивнул:

— Примерно. С вампиром я, естественно, не сталкивался, там был просто стихийно оживший мертвец. Не самое приятное зрелище, но он был совершенно не опасен, даже для самих маглов. В "Уикенде с ведьмами" на самом деле пришлось разбираться с плохими шутками трех несовершеннолетних волшебниц. А с ирландским привидением история и вовсе грустная, и никаких приключений там не было. Поверь, у каждого контрактора таких историй много. Они очень простые, я бы даже назвал их житейскими. И тут дело не в самих историях, а в том, как они описаны.

МакГонагалл по-новому взглянула на мужчину, когда-то учившегося у нее.

— А я все думала, как тот малыш Гил стал знаменитым кавалером ордена Мерлина.

— Да, — Гилдерой вернул себе позитивное располагающее выражение лица, — так оно и бывает. Из бумаг мне вроде как все понятно. Если возникнут вопросы — время до сентября еще есть. У тебя еще что-нибудь?

Минерва отрицательно покачала головой:

— Нет, это все. Буду рада с тобой работать, Гилдерой. Но в школе обращайся ко мне...

— Профессор МакГонагалл, — опередил ее писатель. — Конечно! Я не имею права посягать на ваш авторитет в глазах учащихся!

Профессор закрыла глаза, выдохнув:

— Болтун.

И на этом откланялась. А Гилдерой, проводив гостью, вернулся к зеркалу и еще раз себя осмотрел.

— Профессор Локхарт. Звучит!

Глава 13

Я спокойно читал книгу, когда услышал характерный звук, с которым когти стучат по дереву. Поднял взгляд и увидел феникса. Огненная птичка сидела на моем столе и, слегка наклонив голову на бок, смотрела на меня. Напрягаю память, сравнивая незваного гостя с обоими фениксами, которых я видел в живую. И это не птичка Дамблдора, которую я успел увидеть и запомнить во время коротких визитов в его кабинет. Нет, это та пташка, которую я видел после... ну, пусть будет драки с Малфоем. А птичка ведь появилась здесь совершенно бесшумно, и сама привлекла мое внимание.

Я уже открыл было рот, собираясь что-нибудь умное сказать, но пташка прыгнула и влетела, точнее — вылетела сквозь закрытую дверь, будто была нематериальна. Хм... Феникс, конечно, птичка очень магическая, но не до такой степени. И как на это реагировать? Как Элис, которая дрыхла в клетке и гостя игнорировала?

— Ничего не понимаю, — по заветам колобков выдохнул я и...

Обернувшись, снова увидел птичку на столе. Дежавю, однако. Матрица сломалась. И снова я не успел ничего сказать, как птичка подпрыгнула, перелетев на шкаф, подхватила мою куртку, кинула мне и снова влетела в дверь. Ладно. Теперь понятно — чего он или она от меня хочет. Пойду ли я за фениксом? Конечно!

Либо это действительно феникс, а такие птички редкие, и мне очень любопытно — чего ему от меня надо. Либо это обман и ловушка. Но кровных врагов у меня пока нет, для Малфоя слишком уж заморочено, а с Квиреллом мы расстались вполне спокойно, не похож он на маньяка, который будет мстить за... да там и мстить-то не за что.

Поэтому я накинул куртку и вышел из комнаты. Феникс, сидевший на окне, нырнул вниз, и я сбежал по лестнице. Зашел на кухню. Молли готовила и, обернувшись на меня, поморщилась, ничего не сказав. Она снова вернулась к готовке, будто и не видела феникса, а он ведь едва ли не у нее под носом сидел. Любопытно.

Феникс перелетел на камин и нырнул в него, намекая, видимо... Ну, понятно, что через камин прыгнуть, но куда? Допустим, ответ должен быть очевидным. Подхожу, беру немного пороха и бросаю в огонь:

— Косая Аллея.

Угадал — птичка ждала меня на улице, продолжая вести меня за собой. Позднее утро, народа немного, но птичку никто в упор не замечает. Ну что, Рон? Либо у тебя персональные глюки, либо одно из двух. Но все равно стоит проверить. Впрочем я перехватил палочку, спрятав ее в рукав, и внимательнее смотрел по сторонам, ожидая ловушки.

Но ловушки не оказалось. Феникс вывел меня на магловские улицы и повел... куда-то... Лишь через пару десятков минут и энное количество пройденных кварталов птиц сел на фонарный столб, повернувшись ко мне. Оглядываюсь. И почему именно здесь? Обычная лондонская улочка, узкая дорога, старые дома, переулок...

Ответом мне был магл, который собирался свернуть в переулок, но будто вспомнил что-то, резко остановился. Удивлено оглядываясь, будто едва не врезался в стену, он повернулся и пошел дальше по улице, скользнув по мне взглядом. Зрачок сужен, хотя улица плохо освещена, солнце сюда почти не попадает, видит все вокруг, но будто не замечает и не запоминает. Маглоотталкивающие чары.

Я прошел дальше по улице и заглянул в переулок. Поперек узкой улочки лежал перевернутый на крышу черный автомобиль с эмблемой на борту. Из-за того, что дверь была открыта, эмблему я рассмотрел не сразу, да и не сразу понял, что это. Пришлось напрячь память, чтобы выудить из нее значение этой символики. КСБ — Королевская Служба Безопасности, они же — Дворцовая Стража, они же — Йомены Ее Величества, занимающаяся охраной королевской семьи. И два тела в форме, лежащие у машины...

— И во что ты хочешь меня впутать, птичка? — спросил я, однако феникса рядом уже не было.

Перехватывая палочку, так сказать, к использованию и бою, преодолевая барьер, я шагнул вперед. Почему? Идите на хер, вот почему! Кто-то, с участием магов, совершает покушение на члена королевской семьи! Как я могу такое пропустить!?

Улочка была узкой, две машины не смогут разъехаться, и немногочисленные лавки, что на ней имелись, занимали помещения на первых этажах домов, а не снаружи. Зато с одной стороны имелись балкончики, начинавшиеся на втором этаже. Идти по каменной мостовой глупо — слишком заметно. Поэтому я взмахнул палочкой, превращая прижатую к стене одинокую скамейку в длинную доску, достаточно длинную, чтобы стать для меня помостом, по которому я взбежал на балкончик. Дальше... Эх, ностальгия... Пробежка по тонкому поручню, прыжок на соседний балкон, спрыгнуть вниз, не поскользнувшись, запрыгнуть на стул, с него прыгнуть на стену, чтобы оттолкнуться от нее и долететь до следующего балкона. Все же мне этого немного не хватает.

Впереди раздались приглушенные выстрелы, но я не мог определить оружие. Даже не мог сказать — пистолеты это или винтовки.

А я остановился в укрытии, где меня было бы сложно заметить, и огляделся. Машин внизу было аж шесть. Пять принадлежали КСБ, причем две были перевернуты на крышу, взрывом или, скорее, заклинанием. Шестая — фургон, подъехавший к колонне сзади. У фургона дежурило двое с автоматами, кажется, что-то из семейства AR-15, но какая именно — я без понятия, слишком давно была та жизнь, где я это мог знать.

— Алохомора, — тихое заклинание сопровождаемое взмахом палочки.

Окно открывается, и я оказываюсь в квартире. Выстрелы были где-то выше, предполагаю, что охрана вместе с вип-персоной отступили в здание, чтобы защищаться внутри. Не факт, но более логичных объяснений у меня не было. А что делаю я? Ну, помимо того, что лезу в неприятности... Помогаю защитить члена королевской семьи, наверное. Ведь волшебники Британии, вроде как, все же являются подданными короны, но так... Косвенно. Но эй! Это же такой бонус в репутации — строка в личном деле: "в двенадцать лет вступил в столкновение с террористами для защиты члена королевской семьи". Не у каждого такое достижение есть.

Прохожу по квартире, постоянно прислушиваясь к звукам, меня окружающим. Работа телевизора, шаги где-то вверху, что-то упало, тяжелое. Когда-то в другой жизни у меня был сверхслух, позволявший слышать сквозь стены, точно определяя все источники звука, легко ориентируя их в пространстве. Сейчас у меня просто тонкий слух, насколько его можно натренировать, играясь с музыкальными инструментами и проводя время в лесу, прислушиваясь ко всему, что происходит вокруг, но ничего сверх человеческого. На удивленно выглянувшего из кухни подростка не обратил внимания, впрочем, судя по его состоянию, все маглы под барьером слегка "пришиблены" и плохо соображают, если вообще способны. У охраны, наверняка, есть какая-то защита, как и у нападающих. Но кто поставил барьер? Будем исходить из плохого — маг в стане противника, и может и не один.

Выхожу на лестничную площадку и поднимаюсь вверх. Мне нужен соседний подъезд... Что меня несколько удивляет, потому что на этаже всего две квартирки, и те невелики, не многим превосходят хрущевки, насколько я могу судить. На кой черт было строить подъезд такой компоновки? Новая серия выстрелов, одиночные, пистолетные. Затем пара коротких очередей, кажется, из пистолета-пулемета. Не опоздать бы.

Короткий взмах палочки с произнесенным шепотом заклинанием открывает передо мной дверь, и я оказываюсь в небольшой лондонской квартирке с парой одурманенных маглов. Заклинаний для открывания дверей в стене я не знаю, так что придется по старинке. Выскользнув в окно я перелез на соседнее окно и влез внутрь. Теперь самое интересное.

Шаги на лестнице обозначают передвижение... как же сложно, оказывается, считать на слух... кажется — трех человек, взрослых мужчин в снаряжении. Глазка в двери нет, а жаль — смотрю в замочную скважину. Успел увидеть двоих, проскользнувших мимо — видимости на лестницу не было. Оглядываюсь, превращая связку ключей в обычный нож. На столике пара перчаток, надеваю левую, оказывающуюся, естественно, не моего размера, но я легко ее подгоняю простым бытовым заклинанием, которым Молли часто подгоняла одежду братьев. Увеличивать такой магией одежду не стоит — становится хрупкой, а уменьшать — вполне. Снова открываю дверь алахоморой — так тише и ключи заняты, но выжидаю, пока шаги не уйдут дальше, хотя бы на один этаж, и только после этого выхожу сам.

Сверху снова выстрелы, затем голоса, но слишком приглушенные, и я ничего не могу разобрать. Снизу снова шаги... и какого они маленькими группами бегают? Не важно. Всех, кто не в форме КСБ, но с оружием — в расход... Поправка. Магией не убивать — палево, только ступефай, а вот резать и расстреливать — запросто, свалю на эсбешников.

Не успев подняться на межэтажную площадку взмахиваю палочкой. Шедший последним, не успевший еще зайти в и без того маленькую квартирку мужчина беззвучно замер, как в стоп-кадре. Поднимаюсь выше, увидев через дверь еще четверых противников, причем один держит в левой руке пистолет, а в правой — палочку. И все четверо смотрят вглубь квартиры, потому что оставили замыкающего прикрывать тыл, а он просто не успел обернуться и заметить меня. Сегодня явно не ваш день ребята.

Впрыск адреналина замедляет время, и следующие несколько секунд будто растягиваются для моего восприятия. Поднимаюсь к остолбеневшему, сходу вгоняя ему клинок в брюхо, так, чтобы не было лишних брызг, и чтобы он гарантировано умер. Кобуру с пистолетом на бедре я заметил еще со ступенек, а вот гранату в креплении на груди только сейчас. Выхватываю гранату рукой в перчатке и слегка подбрасываю ее, мысленно отсчитывая время. Затем выхватываю пистолет и направляю на противников. Взмах палочкой и тихое:

— Нокс.

Пинаю гранату, которая станет сюрпризом для мага. С левой руки стреляю по памяти туда, где видел противников, с улыбкой наблюдая, как тьма, наведенная магией, поглощает вспышки от выстрелов. А затем взмахиваю палочкой:

— Ступефай.

Рассчитываю на то, что маг поставит защиту, прикроется щитом протего. И граната взорвется в ограниченном пространстве, но все же смещаюсь в сторону, чтобы меня нельзя было достать из коридора. Из квартиры вылетает заклинание, столь быстрое, что я успеваю заметить только голубоватый свет. Заклинание влетает в стекло на противоположной стене, разбивая его, но и заставляя осколки зависнуть на месте. Внутри глухо грохает взрыв. Снимаю нокс, чтобы увидеть ошметки, оставшиеся от мага. Пара секунд и пять трупов.

Слышу шаги внизу. Недостреленный магазин долой, забираю у замершего трупа второй и перезаряжаю, удерживая палочку двумя крайними пальцами. Смотри-ка — Беретта, плохо — тяжеловата. Мне бы, наверное, лучше подошел Глок. Слегка выглядываю вниз, глазами и пистолетом. Первый неудачник, явно не из СБ, ловит первую пулю коротко выбритым чердаком. А вот нужно смотреть во все стороны, недоумки, в том числе и вверх. Ставлю протего, сразу частично отменяя, чтобы пара сегментов исчезло, и иду вниз. Еще трое смертников вскидывают пп и начинают стрелять, как только я появляюсь в их поле зрения. Но я лишь смещаюсь, чтобы пули, случайно залетающие в оставленные мною же отверстия, не попали в меня, а остальные бессильно бьются о барьер. Пистолет держу сзади, где он невиден. Смертники, поняв видимо, что я — маг, быстро пытаются ретироваться. Первый ловит спиной ступефай, второй ловит затылком пулю.

Спускаюсь ниже, выбрасывая пистолет, забирая у оставшегося стоять нож и наношу два удара по сухожилиям рук, а затем втыкаю лезвие ему в спину, но не для того, чтобы убить. Снимаю магию, отчего смертник, естественно, закричал, а его руки плетями опали вниз. Толкаю его вперед, используя, как живой щит. Да, он значительно тяжелее меня, но для того я ему нож в спину и вогнал, чтобы поворотами лезвия заставлять его думать только о боли, не оставляя даже малейшей возможности задуматься над сопротивлением. Снимаю протего и бросаю в убегающего ступефай, но промахиваюсь.

Сюрреализм, конечно — подросток с палочкой пятеркой заклинаний расчесывает штурмовую команду.

Последний смертник успел выбежать из подъезда, а я, через окно, увидел еще одного мага. Снова перехватываю палочку, чтобы ударить мой живой щит по шее, а затем вытянуть чеку из его гранаты. Вгоняю нож глубже, чтобы он от боли вообще ничего не соображал и толкаю в дверь подъезда, добавляя сзади:

— Экспеллиармус!

И имею счастье лицезреть эффект от этого заклинания при наложении на магла, у которого палочки отродясь не было. Смертник вылетает из подъезда, как пробка из бутылки. Ставлю нокс, который мне все больше нравится, а за ним протего, отступая назад. Я же не самоубийца — бодаться с боевым магом в открытую. В мой щит сразу влетает несколько заклинаний с весьма впечатляющей частотой, отчего в нем образуется пару прорех, но я уже бегу вверх по лестнице, слыша взрыв гранаты снаружи.

Быстро перебираю ножками, добегая до трупов, которых оставил на лестнице. Короткий обыск и облом — гранат больше нет. Бежим дальше и надеемся, что у господ, которым я натянул глаз на... эм, чресла, найдется еще хотя бы одна. Нашлась. В самой квартире где, вероятно, окопались оставшиеся эсбшники с защищаемой персоной, было тихо, а ему нужно было всего несколько секунд. Трансфигурацией создать леску, пара секунд работы руками, и растяжка, которую еще хрен заметишь, поставлена.

Захожу в квартиру, осторожно продвигаясь вперед. Теперь нужно найти выживших и сделать вид, что я — верблюд. В смысле — только что пришел и вообще мимо проходил. Использую на себе чары очистки, чтобы убрать следы крови с рукавов. Все — на моей палочке только безобидная магия, перчатку долой, можно и на глаза людям показываться.

— Есть кто-нибудь живой?

В квартире тишина, реально достаточно тихо, но я все же слышу едва различимое, но тяжелое дыхание. Это, тишина, в смысле, от магии. Маглоотталкивающие чары не только самих маглов дезориентируют, но и технику отрубают. Не насовсем, но вот звонить на телефоны, которые находится в радиусе действия магии, никто не будет, потому что насрать магии на законы физики. И телевизоры все разом становятся бесполезными коробками, как и большая часть электроники. Вообще эту улочку практически вырвали из Лондона, вот так здесь сейчас тихо. Зато я слышу чье-то тяжелое дыхание, раненый или очень устал.

— Я маг, ученик Хогвартса, — продолжаю я. — Здесь несколько маглов... В смысле людей... С оружием... Мертвые, похоже, — на последних словах добавляю немного испуга в голос.

Охране сейчас сам черт не брат, наверное. Если парней инструктировали, на что способны маги, то хрен они меня подпустят, наверное. Разве что я сам подойду, поставив щит. Хм... А ведь маг вперед идти не спешил, не просто так же, верно?

Но с лестницы снова доносятся шаги, и я прячусь в санузле, который не виден из комнаты, где, по моему мнению, прячется охрана. Там такая компоновка комнат, что щель от двери образует отличную амбразуру для прострела части коридора и половины комнаты, так что хрен подойдешь.

— Протего! — доносится с лестницы.

И я даже немного забеспокоился. А если это хорошие парни? В смысле на хер он так громко заклинание произносит? Может, это какой-нибудь самаритянин, типа меня, не являющийся боевым магом? Ну... Если что — растяжку не я ставил, ничего не знаю.

Снова глухо бабахнуло, и я лишь покачал головой. В борьбе гранаты и мага победила однозначно граната. Дважды. Выскакиваю из укрытия и, опознав на лестничной площадке все тех же смертников, слегка оглушенных взрывом, бросаю заклинания.

— Ступефай! Ступефай! Ступефай! — да, теперь мне можно орать, и даже нужно.

Глянул на то, что осталось от мага, оценил выразительность, отвернулся от замерших на месте террористов, которым немного повезло, ибо их я убивать пока не буду, и нагибаюсь, издавая характерный звук и пихая пару пальцев в рот. Ну, типа я пацан, впервые увидевший, что происходит с телом, находящимся в замкнутом пространстве, после взрыва гранаты.

Пока я отрабатывал на Оскар, в коридоре появляется сначала один эсбешник, а затем и еще один. Отплевываюсь и медленно поднимаюсь под пристальным взглядом чернокожего мужика в форме КСБ и с посеченным осколками лицом.

— Как ты, говоришь, тебя зовут? — спрашивает он, держа наготове автоматическую винтовку.

Его напарник споро разоружает выживших нападавших.

— Рональд Уизли, сэр.

В коридоре появляется еще одно действующее лицо, или точнее — личико. Девушка, чуть старше меня, в неброской но качественной и стильной одежде. И ее лицо, слегка тревожное, но совсем не напуганное, мне смутно знакомо. Эсбешник оборачивается, резко сдвигаясь, чтобы закрыть ее от меня.

— Ваше Величество! Оставайтесь в укрытии!

В соседней комнате звонит телефон, заставляющий всех нас вздрогнуть. Где-то рядом раздается женский крик, затем еще один, но уже в другом месте, заработал телевизор, и вообще мир наполнился нормальными для практически центра города шумами. Маглоотталкивающие чары пали, продержавшись лишь немногим дольше, чем тот, кто их сотворил.

— Мистер Уизли? — обратилась ко мне королева Диана, чье лицо я видел в газете. — Что вас сюда привело?

Вопрос на миллион галеонов. Чуть пожимаю плечами и отвечаю правду:

— Феникс, Ваше Величество.

Глава 14

[от автора: стоит прояснить некоторые детали, вызвавшие вопросы у читателей. Во-первых: Глава 40 первой книги, цитата: 'Уже на одной из последних страниц нашел небольшую статью, посвященную магловскому миру. Все же очень большое событие, в возрасте сорока одного года от сердечного приступа скончался Его Величество король Эдуард Седьмой. Его жена София, герцогиня Эдинбургская, погибла во время авиакатастрофы три года назад. Единственный ребенок — принцесса Уэльская Диана, вроде как должна быть коронована в ближайшее время, но она, технически, очень молода. Всего-то четырнадцать. Поэтому некоторые претензии на престол имеет герцогиня Кентская Луиза', конец цитаты. Это я к тому, что мир альтернативный, и здесь пятнадцатилетняя Диана стала королевой. Во-вторых, по поводу того, что Рон маг, и на магловскую власть ему как бы пофиг. Как бы да, но это же член королевской блин семьи! Мне серьезно нужно отвечать на вопрос — накой ляд Рон вмешался? И да: Косая Аллея — самое очевидное место, куда можно переместиться, потому что туда ходят все маги, единственное по-настоящему общественное место, одинаково знакомое всем волшебникам Британии (на втором месте Хогсмид)]

Уже через десяток минут я сидел на заднем сидении машины КСБ, выставив ноги в открытую дверь. Не в том смысле, что меня на заднем сидении заперли, а просто другого свободного места не было. Наехавшие эсбешники все оцепили, даже свою скорую помощь пригнали, где меня и осмотрели, но, естественно, ничего не нашли. Кроме того, что я выплюнул свой завтрак... эх, во мне умирает актер... никак иначе я не пострадал. С Ее Королевским Величеством не перебросился и парой слов, что и не удивительно. Я ее своим телом от пуль не защищал, всего-то, как порядочный волшебник, пришел на помощь. Поступок правильный, пусть и наивный, но не более. Официально я набрал всего три фрага — трех замороженных мной террористов.

О! А вот это ко мне. Трое мужчин и женщина. Два волшебника в аврорских мантиях и мужчина с женщиной в строгих костюмах с пистолетами в нагрудных кобурах. Или это кобура под мышкой? Я уже не помню, как правильно называется. Эти двое, к слову, не похожи на эсбэшников.

— Мистер Уизли, вы в порядке? — спрашивает аврор.

Ух ты, какие вежливые. Поднимаюсь, принимая естественное выражение лица, то есть совсем немного испуганное и взволнованное. Так, едва заметно.

— Да, сэр. Со мной все в порядке.

— Меня зовут Николас Арагон. Я, и мой напарник Сэмюэль Браун, из Аврората.

Женщина открыла блокнот:

— Назовите ваше полное имя, сколько вам полных лет и...

— Катарина, — вздыхает другой аврор.

— Такие правила, Николас, — настаивает женщина, чуть поморщившись. — И не называй меня по имени.

— Все в порядке, — вздыхаю я. — Рональд Биллиус Уизли, мне двенадцать...

Вопросов было немного, всего-то десяток, так что не заняло и минуты. Маглы так и не представились.

— Ее Королевское Величество выражает вам благодарность за готовность встать на ее защиту, — выдает мужчина, внимательно меня рассматривающий.

А чем-нибудь материальным ее благодарность выражается?

— Рад, что смог помочь, сэр.

— Вы сказали, что вас привел феникс, верно? — продолжил он.

Киваю, а фигли отнекиваться? Случайно мимо проходил? Нет уж, этот феникс меня преследует, вот, пусть его и поищут. Может и найдут.

— Да, сэр. Ко мне домой прилетел феникс. Точнее, просто оказался в моей комнате и потянул за собой, сначала в Косой, а потом и сюда. Судя по всему, кроме меня, этого феникса никто не видел.

Авроры с маглами переглянулись, но не так, как переглядываются: "я же говорил", а скорее так: "вы что-нибудь поняли? Мы тоже нет"

— Знаю, звучит так себе, — развожу руками.

Мужчина вздыхает:

— На самом деле не редко приходится такое слышать, — поделился он, так же достав блокнот и доверительно мне улыбнувшись, — Рон, да? Мне нужно тебя расспросить о том, что ты видел, хорошо?

Ставлю галеон против кната, что эти парни из разведки. Какой именно — хрен его знает, не в курсе, как у них там она называется, но... А кто еще будет вести расследование? Специальный отдел в КСБ? Или подразделение МИ-6? Впрочем, я об этом все равно пока не узнаю.

— Да, конечно. Но я не так уж и много видел.

Лицо мужчины выразило снисходительность, за которой скрывалась мысль: "ты видел куда больше, чем думаешь".

— Хорошо, давай начнем сначала и пойдем по порядку. Ты помнишь, во сколько вышел из дома?

Пожимаю плечами:

— Простите, наши часы не показывают время, так что не знаю.

Вообще-то знаю, но промолчу. Мужчина обернулся к аврорам:

— Проверите свою каминную сеть?

Аврор кивнул, а мужчина вернулся ко мне.

— Может, заметил что-нибудь приметное, когда шел от Косой Аллеи сюда?

Ой, чего я только не заметил, пока шел сюда.

— Я, честно говоря, больше за фениксом смотрел... Но видел, как мужчина, разгружавший фургончик рядом с магазином, уронил большую коробку... Но больше ничего такого...

Да, да, да, я знаю, что вы будете по секундам события восстанавливать, кто, что, где делал. Работа у вас такая, чтобы не упустить ни одной мелочи. Ответ мужчину удовлетворил. И ведь найдут, и время приезда фургунчика установят, и порядок разгрузки, и помятую коробку найдут.

— Какого цвета был фургон?

— Белого, в основном, с какими-то линиями и надписью... Но я не запомнил.

— Марку, естественно, не знаешь? — ни малейшего разочарования в голосе.

Развожу руками, хотя и видел, что машина принадлежала марке Aveling-Barford.

— Я не разбираюсь в автомобилях, сэр.

Скажи спасибо, что понимаю, что такое — "фургон".

— Что первым увидел, когда вошел на эту улицу? — продолжил мужчина, не забывая что-то записывать в блокноте.

— Эм... Несколько машин, черных, как эта, — указал на ту, в которой только что сидел. — Первая была перевернута. Рядом лежало двое...

КСБ, к слову, ездят на Aston Martin, хотя понятия не имею — что это за модель. Впрочем, судя по следам на машинах — вмятинам от пуль на металле и стекле, тачки до определенной степени бронированы, и пистолетные выстрелы выдержали спокойно. А на чем ехала сама королева — без понятия. Забирать ее величество приехала бронированная Bentley. На меня она даже не посмотрела, значит — особого впечатления не произвел. А жаль, девушка красивая. Не такая красивая, как Флер, естественно. Но у Флер нет ореола власти и королевского достоинства, который Диана демонстрировала практически постоянно, сколько я успел за ней понаблюдать.

— Ясно. Как ты попал в дом?

Мысленно вздохнул и начал заливать.

— Зашел в подъезд. Вон тот, — указываю. — Поднялся на самый верх и перебрался на чердак.

— Чердак был открыт? — тут же уточняет мужчина.

— Нет, я воспользовался заклинанием.

— Что было на чердаке?

Вот же жук.

— Да... Я не знаю, как называется... Конструкция, из которой крыша состоит. Я прислушивался к этим... выстрелам, да! Я как-то видел по этому... Ящику с картинками, — изображаю волнение. — Телевизор! Там показывали, как стреляют. Было очень похоже.

К слову действительно можно было пройти через чердак, хотя какая разница? Да и я специально сказал про чердак, потому что всех жильцов они опросят, и про некоего неизвестного, что прошел через пару квартир, узнают. Вот только вытащить из маглов практически ничего не удастся, и все мои художества, которые не возьму на себя ни я, ни выжившие ребята из КСБ, припишут этому призраку. Вот и пусть ищут в черной комнате черную кошку, которой там нет.

— Сколько было выстрелов?

Дальше пару минут он вытягивал из меня подробности, сколько раз, одиночные или очереди, и так далее. Все это он продолжал записывать. Я, естественно, кое-где намеренно ошибся.

— Парень, если устал — так и скажи, — проявил заботу обо мне аврор.

— Нет, все в порядке. Я могу продолжать.

Ну и вторая часть Марлезонского балета.

— Как ты спустился с чердака?

Люк на площадке я видел, так что он там точно есть. Поэтому пожимаю плечами:

— Спрыгнул.

А ведь проверят, и отпечатков моих ног или рук не найдут. Но пусть будет. Если в моем рассказе все окажется верным, до последних подробностей — это как-то даже подозрительно. А так — ну попутал где-то, переволновался, позабыл. Кстати, а не снимут ли они отпечатки моих ног там, где я действительно прошел? Я бросил короткий взгляд на балкончики, по которым перебежал. Нет, вон уже зеваки толпятся, своими руками все следы затрут.

— Не испугался? — спросил мужчина, пристально глядя мне в глаза, но так, с оттенком заботы.

Ой, я тебя умоляю, меня этому тоже учили, и не важно, что в прошлой жизни.

— Не без этого, — изображаю смущение, но тут же одергиваю себя. — Но я хочу стать контрактором! И потому должен уметь преодолевать страх!

Ухмылки на лицах, прокатило.

— А потом я... Я вроде бы в квартиру вошел... А там эти лежат...

И замолчал, уставившись перед собой.

— Рональд? — спросил мужчина.

— А? Да! Я... Я вроде что-то говорил... Или нет? А потом услышал шаги... И, кажется, спрятался. Да! В шкафу! Или нет... В общем — спрятался. Было темно и пахло водой, да...

Под конец специально сделал рассказ сбивчивым и отрывистым. Ну, всплеск адреналина, страх, все такое.

— А потом что-то бахнуло громко. Не так, как котлы бахают, когда зелье испортишь. Я выглянул... И, кажется... да, нам профессор как-то рассказывал, как он бандитов в магазине... Заклинаниями! Да! И я тоже заклинаниями. А потом... — сделал вид, что смутился, будто вспомнив, что меня стошнило. — А потом все...

Маглы задали еще несколько уточняющих вопросов, в основном обо всяких деталях.

— Ладно, отстаньте уже от парня. Мы еще раз его опросим, позже, когда успокоится, — встрял один из авроров.

— Он забудет важные детали, — покачала головой Катарина.

— Не забудет, — аврор подмигнул мне, пришлось ответить "невольной улыбкой". — Про феникса мы узнаем.

— Дайте знать, — кивнул мужчина, и маглы удалились.

Авроры посмотрели на меня, невинного и наивного, потом переглянулись:

— И как будем искать этого феникса? — спросил Николас у напарника.

— Давай вернемся в министерство и там подумаем, — предложил тот.

Авроры посмотрели на меня.

— Вообще-то школьникам запрещено колдовать вне школы, и тем более — при маглах. Но ты не бойся, немного пожурят за то, что рисковал, и отпустят.

Николас возвел очи к небу:

— Сэмюэль, ты совершенно не разбираешься в детях. Сначала нужно было пожурить, чтобы внушение дошло, а уже потом успокаивать.

Тот удивился:

— Оу! Неувязочка, — и, обернувшись ко мне, добавил. — Мы тебе ничего не говорили.

— Да, парень. В таких случаях нужно подходить к нашим коллегам аврорам и просить о помощи, а не самому идти.

Его напарник посмотрел на Николаса и спросил:

— Да? И что бы он сказал патрульному? У меня тут невидимый феникс, который зовет меня спасать королеву?

— Вообще-то феникс ничего не говорил и не объяснял, — вставил я. — Так что я даже не знал, куда именно он меня зовет. Если бы знал, естественно, сам бы не пошел.

Они оба посмотрели на меня, прищурившись.

— Тогда зачем шел, если не знал — куда? — спросил Сэмюэль.

Делаю удивленный взгляд:

— Это же феникс! А вдруг бы он подарил мне яйцо, и у меня появился бы фамильяр!

Авроры рассмеялись, но под неодобрительными взглядами КСБшников снова приняли серьезный вид. А на площадке появляется новое действующее лицо — Альбус много-много-всякого Дамблдор, много-разных-титулов. Старик с длинной бородой и волосами, в яркой мантии и с палочкой в руке, хорошо хоть без феникса на плече, крайне выделяется из окружения. То есть маглы понятно, они на своем месте. На мне в целом нейтральная одежда, опять же почти магловская. Мантии авроров выглядят, разве что, несколько гротескно, но не настолько, чтобы представлять контраст с окружением. А вот Альбус прямо резко контрастирует... Но его никто не видит, кроме нас троих. Магия.

— Здравствуй, Николас, Сэмюэль, — приветствует директор авроров, лишь после этого кивая мне, — Мистер Уизли.

— Господин Дамблдор, — немного вытягиваются авроры, все же перед ними Верховный Чародей Визенгамота.

— Спокойнее, Николас, я здесь как директор школы. Юный мистер Уизли... — он огляделся. — Даже не знаю, как поставить вопрос. "Ничего не натворил?" пожалуй, будет неуместно.

Когда подошел Дамблдор, маглы перестали обращать внимание не только на него, но и на нас.

— Мистер Уизли оказал посильную помощь телохранителям королевы, Господин Дамблдор.

Альбус перевел взгляд на меня.

— А я думал, что ваши старшие братья поставили планку того, насколько ученики могут заставить меня беспокоиться. Но вы их превзошли, мистер Уизли.

Поморщился:

— Сомнительное достижение.

— Именно. А как именно вы здесь оказались?

— Феникс, господин директор. Меня привел феникс.

Судя по изменившемуся взгляду Дамблдора, он что-то понял.

— Вот как? Николас, полагаю, вы собирались сопроводить мистера Уизли в Министерство, а затем, после сбора показаний, домой?

— Да, именно так, — согласился аврор.

Ага, судя по интонациям, он не мог не согласиться.

— Пользуясь правом Верховного Чародея Визенгамота, я забираю мистера Уизли с собой. Все необходимое, чтобы вам составить рапорта, я передам. Дело сдадите сегодня же, и получите отметку за отличное выполнение своей работы, — нда, власти у него, видимо, предостаточно. — Мистер Уизли, идемте.

— До свидания, — прощаюсь с аврорами.

Мы отходим немного в сторону, после чего Дамблдор кладет мне руку на плечо. Секундный аттракцион, и мы трансгрессировали в... а площадка для трансгрессии в министерстве, логично.

— Так вы знаете, что это за феникс, господин директор?

Альбус выглядит... не могу определить.

— Да, знаю, но поговорим об этом позже. Если она еще раз появится до того, как мы поговорим, пожалуйста, оставайся на месте и не позволяй втягивать себя в авантюры, — он взмахивает палочкой.

Из белого света, вырывающегося из его палочки, складывается патронус и уносится куда-то. А мне становится еще интереснее, что это за феникс такой.

— Идем.

В министерстве я не особо ориентировался, но слышал достаточно рассказов от Артура. Как минимум — примерно представлял общее расположение отделов, а так же кое-что о том, чем они занимаются. Мы зашли в лифт и поехали куда-то. Куда — не знаю, Дамблдор не утруждал себя нажиманием на кнопки лифта, к тому же взглядом показал попытавшимся войти магам, что он едет один... в смысле в компании со мной.

— Вы, мистер Уизли, по своеволию одной взбалмошной особы оказались втянуты в дела моей семьи. Я постараюсь решить эту проблему как можно быстрее, но до того вам придется побыть под моим пристальным надзором, ради вашей же безопасности, — все же сообщил мне Альбус. — Это слишком долгая история, чтобы рассказать ее в двух словах. Но я не буду томить вас неизвестностью.

Я немного подумал и решил уточнить:

— Дела вашей семьи как-то связаны с королевой Великобритании?

Он отрицательно качнул головой:

— Нет. Это, вероятно, было нечто вроде проверки. Я все объясню, позже.

— Как скажете, господин директор. Просто хотел прояснить этот момент.

Мы вышли из лифта и прошли по каким-то коридорам. Это точно не аврорат, но авроров тут достаточно много. Да и остальные служащие... Хм, да это же отдел магического правопорядка... ну да, куда же мы еще должны были прийти? С другой стороны — откуда я знаю, что взбредет в голову Дамблдору?

Само министерство производило двоякое впечатление. Люди выглядят серьезными и занятыми, под потолком летают бумажные самолетики, все такое. Но эта обстановка, темный камень вокруг, какая странная мрачная элегантность на грани показушности. Может быть я придираюсь, но не впечатляет меня обстановка в министерстве.

Остановились мы в небольшом круглом зале, в который выходило всего три кабинета. Кабинет, собственно, главы отдела, кабинет его зама и кабинет главы Аврората. Сам аврорат был, вроде как, не здесь. Почему так? Да потому что глава Аврората не столько руководил непосредственно работой, с чем неплохо справлялись начальники различных отделов, а организовывал взаимодействие аврората с остальным министерством.

Дамблдор здоровался чуть ли не со всеми, правда, до рукопожатий не доходило, но многих он называл по имени. Ему отвечали улыбками, открытыми и искренними, некоторые приглашали в гости на ужин. С мысленной усмешкой вспоминаю свое прошлое. На ужин меня не приглашали, конечно, но... Там меня уважали, несмотря на ошибки и просчеты, все равно уважали, потому что признали. Это не мнимое признание, не иллюзорное, которое забывается при первой же опасности, а настоящее, с огромным кредитом доверия, с готовностью идти до конца, если Я прикажу. Вот только я слишком хорошо знаю, какую цену платят за такое признание. Нужно ли оно мне снова? Не уверен. Точно не сейчас.

— И что же такое должно было произойти, чтобы Главный Чародей решил посетить меня лично? — спросила женщина, которую я узнал, потому что она нередко появлялась на фотографиях в Пророке.

Амелия Боунс, немолодая но все еще привлекательная волшебница, высокая и немного худощавая. Одна из немногих "Светских Львиц" Магической Британии. Не в том смысле, что кутит и привлекает к себе внимание, а в том, что она одна из пятерки женщин, чью жизнь регулярно обсасывают в газетах. Официально не замужем, но истории об ее любовниках появляются в прессе регулярно. Пробегался глазами по этим писулькам, большая часть — выдумка, но какая-то крупица истины в этих слухах есть.

— Здравствуй, Амелия. Поговорим у тебя в кабинете, — предложил Альбус.

— Профессор Дамблдор, — услышал я хорошо знакомый голос.

Нас нагнал Снейп, облаченный в строгую мантию.

— Я был здесь, в министерстве. Что-то случилось?

И вот мы уже в не самом большом, но вполне чинном кабинете, обставленном дорогой кожаной мебелью. Обстановка, свет, стол хозяина кабинета, на неподготовленных личностей действует, наверняка, очень даже хорошо. Я же прошел и плюхнулся в кресло. У меня был сложный день! Я шесть неудачников простых и двоих неудачников с палочками на тот свет спровадил, вот! Амелию моя наглость если и удивила, то вида она не подала.

— Так что случилось, Альбус? — спросила она.

— Мистер Уизли, — директор чуть кивнул в мою сторону, — не по своей вине оказался втянут в магловский конфликт. Сам он не пострадал, но применял магию.

Амелия, сощурилась, ответив Дамблдору:

— Законы есть законы, Альбус, — и только после этого повернулась ко мне. — Что именно вы сделали, мистер Уизли?

— Пару раз использовал алахомору, трижды ступефай, чтобы остановить злоумышленников, мадам.

— Успешно? — уточнила женщина.

Киваю:

— Вполне. Они были обескуражены в тот...

Она жестом меня остановила, снова повернувшись к Альбусу.

— Что же, магию применяли в целях оказания помощи. Это выговор и административный штраф родителям, в худшем случае, хотя скорее обойдется выговором.

Директор кивнул:

— Выговор ему уже сделали авроры, я и Северус добавим от себя. Рональд — разумный мальчик, он все поймет.

Амелия сложила руки на груди:

— Альбус, мне известны некоторые подробности, касающиеся Квирелла, а так же цербера, а еще некоторые инциденты, в которых он участвовал до школы. Мистер Уизли, — она покосилась на меня, — умеет влипать в неприятности, и совсем не учится их избегать.

Эй! С цербером, с Квиреллом и сейчас я, вообще-то, других защищал. Не без своей выгоды, но все же. И вообще — если бы я не умел избегать неприятностей, то их было бы намного больше.

— Тогда я пообещаю принять дополнительные воспитательные меры, — тут же обещает Альбус.

Пусть принимает, мне не жалко.

— Допустим, но почему ты сказал, что в эту историю он влип не по своей вине?

— Потому что он, не по своей воле, оказался втянут в дела моей семьи. До этого момента я не был осведомлен о случившемся, но теперь приложу все силы, чтобы никаких инцидентов больше не происходило.

Это ж сколько весит его слово, если его можно положить сверху на несколько законов?

— И ты не скажешь, что за дела твоей семьи?

— Нет, Амелия, не скажу, — подтвердил Альбус. — Более того я хочу, чтобы это дело было рассмотрено на закрытом заседании. Думаю, Верховного Чародея и Главы Отдела Правопорядка вполне достаточно для этого.

Амелия морщится, будто проглотила лимон, но судя по реакции, ответить ей нечем. Ну и зачем Дамблдору становиться министром, если он... кхм, свое слово клал на законы Магической Британии?

— Мы говорим о ребенке, Альбус! — попробовала зайти с другой стороны Амелия. — Не ты ли придерживаешься позиции, что дети не должны...

Директор чуть наклоняет голову:

— Придерживаюсь, — обрывает он ее. — И именно поэтому все останется в секрете. На мистера Уизли это дело никак не повлияет, и я бы озаботился этим ранее, если бы знал. К сожалению — не знал.

В поле моего зрения сдвигается Северус, одной бровью выражая вполне конкретный вопрос. Судя по всему, эти двое могут пререкаться достаточно долго, а ведь вопрос достаточно просто решить.

— А если что-то пойдет не так? Ведь никто даже не будет знать, что что-то произошло. Я не могу на это согласиться.

— Несмотря на то, что юный мистер Уизли действительно часто оказывается в спорных ситуациях, он хорошо из них выходит и действует, в целом, правильно. Мы вполне способны справиться со всеми обстоятельствами, — ответил Альбус.

Нда, это действительно будет продолжаться долго. Чуть киваю Северусу, пора немного приоткрыть карты.

— Профессор, мадам Боунс, — привлекает и внимание Снейп. — Думаю, суть вашего спора достаточно легко разрешить.

Волшебники оборачиваются на зельевара, а тот указывает на меня.

— Мистер Уизли родился с необычной аномалией. Верно?

Киваю:

— Да. Я, пусть и обрывочно, помню жизнь одного магла. Не помню всех деталей и подробностей, но многие знания и навыки мне передались. В каком-то смысле, я человек, живущий вторую жизнь.

Даже третью, ага. Пауза. Альбус и Амелия смотрят на меня. Первым оживает директор:

— С детства? — уточняет он.

Киваю:

— Да, но я не помнил всего и сразу. Чтобы осознать все, потребовалось время.

Немного не та версия, которую я поведал Северусу, но у меня есть, что ответить на его вопросы.

— И как вас ранее звали, мистер Уизли? — спрашивает Боунс.

Я хорошо знаю биографию одного интересного человека. Достаточно хорошо, чтобы ей воспользоваться.

— Я отвечу, если вы пообещаете не выдавать тайну моей личности маглам.

Условие несколько удивило волшебников, но Альбус кивнул:

— Это возможно. При условии, что ваша личность не является преступником, осужденным всем мировым сообществом, или нечто подобное.

Я поморщился:

— В этих воспоминаниях я... Я прожил насыщенную жизнь, господин директор. Фриц Дю Кейн. Так меня звали раньше.

Кабинет я покинул в компании Северуса. Волшебникам это имя было незнакомо, но ничего, скоро ознакомятся. Оформили документы по делу, и тут же его закрыли, после чего Альбус, пообещав побольше узнать о перенесении памяти, попросил Снейпа сопроводить меня до дома. Дамблдор не тот человек, который будет ломать мозги ребенку ради сомнительных знаний, так что я его не опасался. Боунс? Другой профиль, ей интересно только, буду я нарушать законы или нет.

Мы зашли в лифт, и теперь уже Снейп одним взглядом остановил желающих поехать с нами за компанию. Пусть желающих было всего двое, и они именно опешили от взгляда зельевара, но этот фокус меня повеселил.

— И почему ты сказал, что память обрывочна? — спросил он, как только двери лифта закрылись.

— Потому же, почему просил не рассказывать маглам. Я угнал у Британской Короны железнодорожный состав, груженый золотом, после чего один негодяй угнал этот состав у меня. Я полжизни потратил, чтобы его найти, но безуспешно. Вот только боюсь, что ребята из спецслужб мне не поверят.

Снейп завис, пытаясь представить состав с золотом.

— И много его было? Золота?

— Примерно полторы сотни тонн руды. Все, что собрали на богатых приисках за год.

Северус завис окончательно и молчал, пока мы не дошли до общественных каминов.

— И когда ты собирался рассказать? — спросил он.

— Да через пару лет, — пожал я плечами. — Дю Кейн был мошенником и плутом, Северус, но не предателем, и друзей помнил. Хотел попросить тебя помочь мне найти то золото, ведь из Африки его так и не вывезли. И кстати давай расскажем Молли, что я был у тебя. Не нужно ей беспокоиться...

[от автора: Фриц Дю Кейн — реальный человек с насыщенной биографией. Его аналог в мире фанфика имел несколько иную биографию, но все равно насыщенную. А у меня появилась идея поиграть с образом и характером самого Рона, что я уже начал делать, но это все будет дальше по тексту]

Глава 15

Чтобы скоротать время ожидания до явления директора с объяснениями, я продолжил штудировать талмуд по зельеварению. Правда, чуть не обрезался о страницу, даже удивился, ибо не помнил за собой никакой криворукости. Первая часть книги была не слишком интересной, потому что рассказывала в основном о том, как плохо думать задницей и иметь руки, растущие из той же задницы, то есть — об аккуратности на рабочем месте, но были и важные моменты, касающиеся чисто механической работы с некоторыми ингредиентами, а так же вопросы подготовки котла и прочего оборудования.

Второй раздел касался процессов приготовления зелий. Некоторые ингредиенты нельзя смешивать с другими определенным образом, хотя по таблицам совмещения свойств вроде бы и можно, некоторые ингредиенты нельзя добавлять в зелье до или после других ингредиентов, некоторые нельзя кидать в горячую воду, некоторые — в холодную, что-то лучше не резать, а давить, с чем-то нельзя использовать металлический инструмент, с другим нельзя применять дерево, к третьему не стоит прикасаться руками. Все это были частные случаи, установленные, в некотором смысле, экспериментальным путем, и заранее вычислить, что эти действия вызывают неприятные последствия, было невозможно. Заучивать все это наизусть, пожалуй, даже для меня — слишком, но все случаи относительно систематизированы, так что ориентироваться в них я вполне могу.

А вот третий раздел меня заинтересовал. Он касался зелий... Нет, не так. Он касался рецептов, которые при расчете должны были выдавать одни зелья, но получалось нечто совершенно другое. Причем рецепт был верным — стоило заменить один-два ингредиента, дававшие те же свойства — получалось рассчитанное по формуле зелье. Да, в девяносто девяти случаях из ста речь шла о просто бурде, которую только выбросить. Но иногда получалось именно некое зелье, или нечто иное, имеющие магические свойства, совершенно не вписывающиеся в расчетную формулу. И порой там встречались забавные рецепты. Бесполезные, на первый взгляд, но, если иметь развитое творческое мышление... Хм, а это идея.

Беру бумагу, ручку и собираюсь переписать несколько рецептов... Но у ручки вываливается пишущая головка, и чернила вытекают на бумагу. Ладно, у нас есть запас. Все же выписываю несколько рецептов, которые могут заинтересовать близнецов, и не являются чем-то опасным, ни для них самих, ни для тех, на ком они могут попробовать эти штуки применить. Парни, конечно, и сами горазды выдумывать всякое, но от парочки дополнительных рецептов не откажутся, и, если не дураки, согласятся на мои условия. Тут я, правда, загадывать не буду, потому что у них желание нагадить нередко берет верх над здравым смыслом и чувством самосохранения.

Складываю бумагу с рецептами и убираю книгу, едва ее не уронив... так...

Один раз — случайность, два — совпадение, три — закономерность. За всю эту жизнь я ни разу не резался об бумагу, я держу канцелярские предметы в порядке, и просто так они у меня не портятся, и уж тем более я не роняю просто так вещи, тем более — ценные. Это ж-ж-ж неспроста. Но сначала нужно разобраться с близнецами, а затем уже думать над... над этими закономерностями.

Близнецы сидели в бывшей комнате Перси, которую они переоборудовали в свою лабораторию. Подойдя к двери, я поморщился. Здоровая паранойя — это хорошо, с этими придурками паранойя станет совсем нездоровой. Не стал даже стучаться, крикнув:

— Фред! Джордж!

Возня за дверью прекратилась, и Джордж спросил:

— Что?

— Выходи, есть разговор.

Пауза, и я даже представил себя, как они обмениваются многозначительными взглядами и жестами, тыкая друг в друга, пытаясь решить — кто пойдет. Парни начали меня слегка опасаться, небезосновательно, так как я нередко, причем — без повода, походя бросаю в них заклинания, замораживаю, щекочу, завязываю шнурки и тому подобное. Поэтому в последнее время парни от меня прячутся, но подставы строить так и не перестали, восприняв это, как соревнование. Ничему не учатся. Дверь все же приоткрылась, и оттуда выглянул Джордж.

— Чего? — спросил он, после того, как осмотрел меня на предмет палочки в руке.

— Того. Предложение у меня к вам есть, от которого хрен откажешься. Здесь у меня, — показываю свернутую бумагу, — Здесь то, что вам очень понравится. Несколько рецептов, которые будут вам полезны. Я отдам их в обмен на то, что вы до конца лета подыщите себе другую жертву.

Джордж скептически изогнул бровь:

— Кого?

— Нибудь, — протягиваю к нему руку. — Если вы думаете, что мне эти игры доставляют удовольствие — то нет, не доставляют. И если вы продолжите — будет мучительно больно. Вам. Без шуток, мое терпение кончилось.

Джордж некоторое время с подозрением на меня смотрит, а затем все же высовывается из двери и берет листок, который тут же открывает и начинает читать. И, по стремительно лезущим на лоб глазам я понимаю, что их это заинтересует.

— Где ты это достал?

Игнорирую риторический вопрос.

— Я предупредил.

Развернулся и едва не оступился на первом же шаге на лестницу. Хм, компенсирую отрицательную удачу читерским вниманием. Пока завязывал шнурки на ботинках, едва их не порвал, но вовремя остановился. Нда, проблему нужно решать, и я знаю, к кому обратиться.

Каминная сеть привычно выпускает меня на мокрую от дождя мостовую Косого, и я тут же едва не вступаю в лужу. Хм, шесть — ноль в мою пользу. Но до дома Снейпа я все равно шел с некоторой осторожностью, следя за окружающими, чтобы в меня никто случайно не влетел, и за собой, чтобы не влетел уже я. Подошел к двери, глядя на стилизованное кольцо в форме льва. Обычно оно реагировало сразу же, как только я оказывался рядом, но теперь молчало.

— Мы не гордые.

Протянув руку, я взялся за кольцо и несколько раз ударил, но никакого эффекта это не возымело, львиная морда молчала. Забавно, меня игнорирует бытовая магия, что делать? Самый простой вариант — попросить прохожего помочь, правда из-за дождя прохожих вокруг немного, но мне и нужен-то всего один. Вариант посложнее — вывернуться и сделать нечто неожиданное, такое, чтобы...

— Молодой человек, у вас какие-то трудности?

Мои размышления прерывает добрый самаритянин, в сторону которого я оборачиваюсь. Незнакомый мне взрослый волшебник сморит на меня с легким налетом добродушия и покровительства.

— Да, сэр, спасибо. На меня не реагирует дверь, почему-то.

Мужчина немного удивился и сам подошел ближе, протянув руку ко льву, но тот тут же заговорил:

— К кому пожаловал господин волшебник?

Мужчина вопросительно посмотрел на меня.

— Мистер Уизли к мистеру Снейпу, — в этот раз на всякий случай уточнил, кто я.

Лев ждал ответа, игнорируя меня.

— Мистер Уизли к мистеру Снейпу, — повторил за мной мужчина, совсем не удивившись этому факту.

Пара секунд молчания, и лев снова заговорил:

— Вы, сэр, не мистер Уизли.

— Верно, он стоит рядом со мной, — улыбнувшись, пояснил мужчина, вытаскивая палочку и направляя на дверь. — Кларитас.

Кольцо дернулось, и лев заговорил снова:

— К кому пожаловал юный волшебник?

А мужчина посмотрел на меня:

— Кто-то заколдовал дверь, чтобы не замечала тебя. Ты здесь частый гость? — но тут же поднял руку. — О! Я лезу не в свое дело.

— Спасибо за помощь, сэр, — поблагодарил я.

Значит это уже не действие неудачи а намеренное колдовство... Малфой напакостить решил? Который младший. Не сам, конечно, послал шестерок, они же меня теперь всей компанией любят лютой любовью. Но в любом случае в дом я попал.

— Хозяин находится в лаборатории, — сообщила мне с порога домовушка. — Он ждет молодого господина там.

А в его лаборатории я еще не бывал, повода не было, да и незачем. Но вот теперь спускался в подвал по широкой и не довольно пологой лестнице, сразу ощутив сырой воздух, вероятно, от кипевшей на огне воды. Лаборатория была хорошо освещена, пожалуй, даже лучше, чем его лаборатория в школе. Одна часть подвала была приспособлена под склад для ингредиентов, другая оборудована котлом и инструментами для заготовки ингредиентов, где сейчас в этом самом котле действительно кипела вода, и, наконец, уголком с двумя большими досками, типа классных, стеллажами с книгами и парой столов, за одним из которых сидел Северус, делая какие-то записи.

— Что такое произошло, чтобы тебе потребовалась помощь прохожего? — спросил он, не здороваясь.

— Вход заколдовали, насколько я понял. Я тебя не отвлекаю?

— Нет... И можешь даже помочь...

Ухмыляюсь:

— Вот с этим лучше потерпеть. У меня тут сплошная полоса неудач началась, еще запорю тебе все.

Зельевар тут же прекратил все записи и посмотрел на меня.

— Полоса неудач? — вопрос, выражавших его желание услышать пояснения.

Киваю:

— Да, напоминает проклятие на неудачи, оно было в книге, что ты мне дал. За сегодня уже шесть раз насчитал.

Снейп взял из стола несколько перьев и взмахнул над ними палочкой, одними губами прочитав заклинание, превращая перья в игральные карты. Он взял их, держа лицом к себе, и, раскрыв веером, протянул мне.

— Вытащи черную масть.

Это, видимо, проверка. Вытаскиваю первую попавшуюся карту — черви. Северус тут же демонстрирует мне остальные — все черные.

— О! Круто! Давай еще один эксперимент!

Вынимаю из кармана сикль и демонстрирую зельевару:

— Если выброшу решку — платишь мне пять галеонов, если орла — платишь десять.

И, не дожидаясь его согласия, подбрасываю монету, которая, сделав дугу и упав на пол, состоящий из грубо выструганных досок, встала на ребро.

— Да я фокусник! — ухмыляюсь. — Давай еще пару трюков попробуем!

Северус, глядя на монету, хмыкнул:

— Да, собственно, все. Это было не проклятие, а легкий наговор, который ты только что снял.

Я несколько расстроился из-за этого:

— Правда, снял?

— Да. Этот наговор нередко используют аристократы, как... — он сделал жест рукой, подбирая слово. — Предупреждение и оповещение. Тебя предупредили, что ты стал целью для чего-то более серьезного.

Улыбаюсь:

— Круто! Меня воспринимают всерьез, и даже отправляют положенные по случаю предупреждение.

Северус поморщился:

— Зря радуешься, — он щелкнул пальцами и приказал появившейся эльфке. — Два бокала вина.

Ушастая тут же исчезла, а Северус сел обратно, глядя на меня:

— Ты знаешь, кто наслал наговор?

Киваю:

— Конечно, Люциус Малфой, я полагаю.

Зельевар поморщился, принимая у слуги бокал. Второй бокал тут же протянули мне.

— Понятно, почему он тобой интересовался. А за что?

— За то, что я сломал Драко руку и палочку, а заодно побил его прихлебателей, и я это не о двух ручных гориллах, — и, опережая дальнейший вопрос, добавил.— Они хотели на меня наехать, я полагаю. Но это все равно, что соплохвост наедет на взрывопотама.

— Так... — Северус задумался, отпивая вино. — Ты, я полагаю, не в курсе, как это все работает.

— Хм... Ты про разборки между аристократами? — получив кивок пожал плечами. — Откуда бы?

Снейп сокрушенно вздохнул, указывая мне на свободный стул, куда я тут же присел.

— Если максимально кратко, то аристократия давно уже выработала определенные правила игры, что можно делать, а чего нельзя. Естественно, если кто-то очень захочет, то он эти правила нарушит, но тогда от такого умника и от его рода отвернутся все рода Британии. Понимаешь, зачем это нужно?

Это же очевидно:

— Чтобы они могли интриговать друг против друга, но при этом не поубивали друг друга в процессе.

— Да, что-то вроде того. Люциус тебя предупредил, и теперь начнет давить, пока не получит то, что хочет. И с его проклятьями ты здесь ничего сделать не сможешь.

Хм, любопытно, хотя и как-то... прямолинейно. Вон, Данзо меня играл легким движением мизинца несколько лет, пока не захотел применить по прямому назначению. То, что у него не получилось, это уже другой вопрос, ведь я почти решил встать на его сторону, но главное, что он поставил меня в положение, в котором мне было выгоднее смириться с его доминированием, чем ему противостоять. А этот заход от Малфоя... это как-то... тупо.

— Допустим. А в школе?

Северус отрицательно покачал головой:

— Во-первых, школа защищает учеников от таких проклятий. Во-вторых, совет попечителей, состоящий из представителей аристократических семей, гарантирует, что в школе этим заниматься не будут. Но если проклятие провисит на тебе целый год, пока ты в школе, то, стоит тебе покинуть Хогвартс-экспресс, как вся накопленная сила обрушится на тебя разом.

— Значит — второе проклятие мне ловить не стоит, от слова совсем. Полагаю, обратиться в тот же аврорат я не могу?

Зельевар кивнул:

— Не можешь. Снимая проклятие авроры спросят у тебя, да и сами смогут установить, кто его наложил, ведь Малфои, как и все семьи Британии, давали свою кровь для ритуала определения. Вот только авроры спросят у Люциуса — за что он наслал проклятие, и он ответит.

Поморщился:

— А потом я буду отвечать аврорам, за что избил Драко с друзьями. Понятно. И снять полноценное проклятие своими силами я не смогу.

— Не сможешь, — подтвердил зельевар. — Твоей семье вообще осторожнее нужно быть с ритуалами.

Отпиваю вина и отставляю бокал.

— Так. Сколько у меня времени?

— На что? — уточнил Северус.

— Прежде чем он наложит новое проклятье.

Он пожал плечами:

— Пять дней.

Улыбаюсь:

— Целых пять! Да за это время можно государственный переворот замутить, не то, чтобы голову из петли успеть вытащить. Как, согласно всем этим аристократическим правилам, мне аннулировать претензию Люциуса и ничего не потерять?

Северус выразил скепсис:

— Ты меня спрашиваешь, как?

— Ты не понял. Выкручиваться-то я сам буду, но что мне нужно сделать? В какой ситуации он больше не сможет вешать на меня проклятия?

Зельевар пару секунд смотрел на меня, но все же ответил:

— Не знаю, как ты это сделаешь, но, если ты принесешь публичное извинение, при свидетелях — представителях других семей, и он эти извинения примет, то, по правилам, это аннулирует его претензию. Да и связь, через которую он проклятия вешает, развеет.

Я сделал вид, удивился:

— Что? Вот так, простые извинения оборвут связь?

Северус ухмыльнулся:

— Все же ты, в душе, магл. Взмах палочкой и простые слова обращаются заклинаниями. Так почему другие слова не могут быть магией?

Нет, я не удивился, хотя и не знал об этом заранее. Но он прав — правильные слова, сказанные в правильный момент, могут стать магией.

— Значит, мне нужно без предупреждения появиться на каком-нибудь мероприятии, причем в компании с кем-нибудь, чтобы меня оттуда просто не вышвырнули. Не знаешь, никто большой обед не собирает?

Северус сложил руки в замок:

— И как ты туда попадешь?

Пожимаю плечами:

— Придумаю что-нибудь. Главное — знать, куда нужно попасть! — улыбнулся. — Северус, при необходимости я попаду куда угодно, на королевский бал, на прием к императору Японии, на свидание с Мисс Вселенная. Так ты знаешь, где будет Люциус?

Снейп кивнул:

— Знаю. Сириус Блэк вместе с женой дают через два дня ужин. И если ты думаешь, что знакомство с Поттером даст тебе туда билет — то не надейся, его и самого туда не пригласят.

Я улыбнулся:

— Хм... Знаешь, Северус, у меня, кажется, есть план.

Глава 16

Высокий немного худощавый молодой мужчина в безупречном черном костюме, разве что без галстука, прошел хорошо освещенной столь редким в этой местности солнцем галерее, заставляя сотрудников КСБ немного напрягаться. Взаимоотношения секретных служб внутри британского правительства сложно было назвать простыми, и для членов КСБ этот мужчина еще пару лет назад был скорее противником и конкурентом, чем союзником, но изменение политической риторики, связанное со сменой монарха, несколько изменило расклад сил. Это, в общем-то, не было чем-то неординарным для британского двора, скорее уж наоборот.

— Филипп, — кивнул он своему, в каком-то смысле, коллеге, стоявшем у дверей, к которым подошел мужчина.

— Гордон.

Его собеседник, немолодой сотрудник службы безопасности, бывший офицер особого разведывательного полка, уже седой, но еще крепкий боец поправил галстук и кивнул на дверь.

— Она просила подождать.

Гордон кивнул, не выказав никакого неудовольствия, впрочем, сложно было ожидать от шпиона неумения держать лицо. Он перебросил тонкую папку с несколькими листами из одной руки в другую, и обернулся на окно, вроде бы занятый своими мыслями.

— Значит — подождем.

Филипп присмотрелся к шпиону, сделав вывод:

— Вижу, расследование дало результат.

Гордон чуть пожал плечами:

— Факт нападения — уже результат, — он перевел взгляд на СБшника. — Да и большая часть наших предварительных выводов подтвердилась, хотя и кое-что новое появилось.

Работа что КСБ, что службы Гордона заключалась, в первую очередь, в том, чтобы знать заранее, а не в том, чтобы реагировать постфактум, и о готовящемся нападении обе структуры выяснили, каждая по своим каналам. Проблема была в том, что обе службы пропустили участие магов, о которых, по здравому размышлению Гордона, и не могли знать. Неоткуда им было получить эту информацию.

— Снова будешь просить профинансировать создание дополнительного отдела? — спросил Филипп.

— Это было условием моего сотрудничества, — напомнил Гордон.

— У магического министерства уже есть подобная служба.

Гордон изобразил снисходительную улыбку:

— Состоящая из пяти человек. То есть, и это важно — магов, не являющихся специалистами. У меня прямых помощников, курирующих отдельные проекты, больше.

Филипп не любил всю эту мистику, относясь к ней недоверчиво. Даже увидев магию собственными глазами, этот мужчина был склонен считать, что эти люди просто обладают некими способностями, вроде героев американских комиксов, типа мутантов или чего-то подобного. Способностями, которые можно было бы объяснить наукой, а все эти мантии и волшебные палочки — просто атрибутика, и на самом деле есть другое объяснение. Он не верил в предсказания будущего, считал, что зельеварение — это просто химия, трансфигурацию принимал за иллюзии, а трансгрессию — выдумкой и фокусами. Впрочем, он оставался профессионалом, и, в независимости от того, верил он во все это или нет, всегда старался учитывать возможности так называемых магов, когда дело их касалось. Как минимум, министерство магии поставляло КСБ амулеты, защищающие от антимагловских барьеров, легилименции и некоторых заклинаний.

— Не опасаешься еще больше расширяться? Мне не очень хочется встревать из-за твоих неприятностей.

— Не беспокойся об этом, Филипп, я знаю, что делаю, — уверенно ответил Гордон.

Собеседник уверенности своего коллеги не разделял, но спорить не стал.

В дверь с внутренней стороны что-то гулко стукнуло, что было знаком для ожидавших. Филипп ожидаемо вошел первым, а за ним вошел и Гордон, с ухмылкой посмотрев на висевшую на двери мишень для дартса, в которой торчали несколько дротиков. У королевы были забавные привычки.

— Ваше величество, — чуть склонился Гордон.

Девушка, почти девочка, сидевшая за большим столом, со скрываемым недовольством посмотрела на вошедших. Королева Диана, молодая, красивая, умная, но чудовищно неопытная для королевы, с завязанными в пучок светлыми волосами, в стильном и строгом светлом деловом костюме, вздохнула и кивнула на свободные кресла. За своим монументальным темным рабочим столом, окруженная величественным фоном из мебели и интерьера, маленькая королева выглядела забавной.

— Присаживайтесь, господа.

Рядом с ней стоял невысокий чуть полноватый мужчина, герцог Сассекский, Джозеф, двоюродный дядя Дианы, не имеющий должностей в правительстве, но являющийся неофициальным регентом и советником королевы, помогающей ей своим опытом, связями и богатством. Последнее немаловажно, потому что именно он занимается неофициальной частью бухгалтерии ее величества, финансируя проекты, которые нужно провести в обход правительства. Взгляд Джозефа, не могущего похвастаться приятной и располагающей внешностью, тем не менее, был умным и проницательным, хотя на обоих, безопасника и разведчика, смотрел с недовольством, которое было несложно понять — едва не увенчавшееся успехом покушение.

— Гордон, сразу к делу, — Диана пыталась за уверенным тоном скрывать усталость, и подчиненные делали вид, что ничего не замечают. — И кратко, пожалуйста.

— Как скажете. В нападении участвовало двадцать один человек и три мага. Из людей: девять — бывшие члены Ирландской Республиканской Армии, остальные — наемники. Предположу, что молодежь из ИРА, которые были водителями и, вероятно, стояли рядом и наблюдали за обстановкой, предполагалось пустить в расход, чтобы оставить ложный след. Наемники — просто исполнители, никаких личных связей. Вооружение — немецкие винтовки Зауэр, лицензия американских AR-15, пистолеты-пулеметы этой же компании, официально куплены единой партией на свободном рынке за собственные деньги наемников. Финансы отследить не удалось. С магами сложнее, они — контракторы, то есть те же наемники. Установить больше затруднительно, у нас нет сети в их среде. Над путем проникновения и поддержкой здесь еще работаем, но, если противник не совершил ошибок, никаких следов мы не найдем. Связь с заказчиком установить не удалось.

Диана поморщилась:

— Плохо. Что-то еще?

Гордон кивнул:

— Да. Кое-что по двум фигурантам, не относящимся к противникам. Первый — молодой Уизли, чистокровный волшебник. Поведение, нетипичное для нас, но у магов своеобразное представление о том, что такое — опасность. Привела его туда магическая тварь, решившая таким способом оказать помощь. По словам авроров, ничего из ряда вон выходящего. Фениксы имеют... вывернутое понимание окружающего мира. Вполне возможно, что феникс предсказал вероятность вашей смерти и, посчитав своей непонятной логикой, что это плохо, решил вмешаться, опять же, таким вот образом. Сам мальчишка — молодой волшебник, ученик их школы, никаких связей, которыми мы могли бы заинтересоваться. Однако я предполагаю, что вмешательство парня опосредствованно вызвало вмешательство второго фигуранта. Как именно — не знаю, но это наиболее вероятный вариант. Второй фигурант — явно волшебник, с большой вероятностью — контрактор, решивший не оставлять за собой следов. У нас нет ничего, кроме тел противников, убитых кем-то неизвестным, но точно не бойцами СБ, ну и авроры, по нашей просьбе еще раз все осмотревшие, нашли его маршрут по остаточным следам, однако время было потеряно, и здесь тупик. Контрактор, использовав несколько заклинаний, не летальных, потому что последние в центре города могут заметить авроры, убивал противников холодным, либо огнестрельным оружием. Именно его вмешательство, в большой степени, определило исход нападения. Но работать в этом направлении мы не можем, не имеем отдела соответствующей специализации.

На последнем предложении Диана поморщилась, а лицо Джозефа стало чуть более недовольным, чем раньше.

— Филипп? Есть, что добавить?

СБшник отрицательно покачал головой.

— Я правильно понял? — взял слово регент. — Некий маг, контрактор, вмешался, фактически спас королеву, но решил остаться инкогнито?

Гордон кивнул:

— Вы все правильно поняли.

— Мотив?

Разведчик чуть улыбнулся:

— Повторюсь, у меня нет людей, работающих с магическим сообществом.

— Но что-то вы можете установить? Не верю, что работа не ведется.

— Со временем — да. Но все равно для нас это — новое поле деятельности. Маги живут по своим законам, базы по действующим контракторам не существует. Нам даже не на что опираться в вопросе об установлении мотивов этого фигуранта. Мы не можем знать, ни почему он решил помочь, ни почему решил остаться неизвестным.

Джозеф прищурился:

— Или не хотите, желая привести нас к мысли об необходимости еще одного вашего отдела в и без того разросшейся службе.

Диана вопросительно посмотрела на Гордона, не одергивая своего регента, впрочем, и не поддерживая его мнение напрямую.

— А может быть, это вы не хотите выполнять некоторых пунктов из заключенного нами договора? — сохраняя доброжелательное выражение лица, ответил шпион. — Позволю себе напомнить, что необходимость мониторинга магического сообщества является не моей прихотью, а делом государственной безопасности, и участие магов в недавнем инциденте только еще ярче иллюстрирует мою правоту.

Диана чуть наклонила голову, как всегда делала, желая уличить собеседника во лжи:

— Наш договор предусматривал сроки выполнения всех пунктов, и этого в том числе.

— Смею напомнить вашему величеству, — сохраняя дружелюбное выражение лица, тон Гордона продемонстрировал его неудовольствие, — что создание дополнительного отдела приведет не к ослаблению ваших возможностей, а к их увеличению, поэтому не стоит ставить вопрос так, будто я хочу положить деньги себе в карман и использовать исключительно для своей пользы.

Диана нахмурилась. Ее союзник не был чистым и честным человеком, о чем она прекрасно знала еще до того, как приняла его в свое окружение. Гордон вел какие-то проекты, непонятные махинации, которые, тем не менее, оплачивал деньгами, не совсем законно экспроприированными его людьми где-то за границами Соединенного Королевства, а не из бюджета. Вот только и отчитываться по своей работе, или по тому, в чем состоят его проекты, он отказывался, напирая на секретность. Говорил лишь, что это либо на пользу государству, либо не во вред. Диана приняла его в основном потому, что свои обязанности Гордон исполнял от и до, и это покушение было первым даже не провалом, а недочетом в его работе, потому что Диана узнала не только о самом покушении, но и о том, что убивать ее категорически не собираются, а целью является похищение. Так же для королевы не было откровением, что Гордон, лишь второй год курирующий Секретную Службу, до этого заняв пост руководителя одного из отделов после головокружительной карьеры, считает ее очередной "Ass on the throne", распространенное внутри верхушки правительства выражение, указывающее на границы власти монарха. Да, он представил железные доказательства того, что смерть ее отца была вызвана естественными причинами, да и была в данный момент попросту невыгодна его противникам и конкурентам. Пусть у Луизы могли быть претензии на трон, но она и ее сторонники не были готовы прямо сейчас за него бороться, направляя ресурсы на более важные в текущем моменте направления. Гордон же, имевший какие-то свои соображения, и потому державшийся нейтральной позиции в борьбе между группировками, пошел на договор с Дианой, декларируя понятные цели и выгоды, которые хотел от этого договора получить. Вот только понимания своего сторонника у Дианы не было, и это заставляло ее быть крайне аккуратной в отношении него.

— А я посмею напомнить, что мы не просто так затягиваем решение о расширении вашей службы, — ответил разведчику регент. — Статут не предусматривает прямую службу магов в наших органах власти, а значит — ваш отдел должен стать секретным и закрытым, даже для нас, чтобы избежать утечек. И вас удивляет, почему мы не торопимся предоставлять вам карт-бланш на создание неподконтрольного никому отдела, обладающего неясными возможностями?

Гордон чуть пожал плечами:

— У вас, как и у ее величества, будет полный доступ к информации по этому отделу, — ответил Гордон, уже зная, что ему скажет на это королева.

И Диана, не разочаровывая его ожиданий, прищурилась:

— Это сейчас, когда именно вы являетесь куратором секретной службы. А что будет, если вас переведут, или вы вообще покинете этот мир, не зависимо от причин? Что будет делать тот, кто придет вам на смену? Что помешает ему откреститься от предоставления информации с грифом секретности? Ведь никакого контролирующего органа у этого отдела не предусмотрено, ни внутри Секретной Службы, ни за ее пределами.

Филипп, по обыкновению старающийся удерживать нейтральную позицию, откашлялся, привлекая к себе внимание. КСБ, традиционно, служила именно тому человеку, который занимал трон, а когда монарх менялся, вместе с троном переходила к новому коронованному лицу, передавая ему еще и все секреты предшественника. Это было нечто сродни защитного механизма, чтобы Король или Королева, перед своей смертью, не оставили после себя бомбы замедленного действия, если им взбредет в голову какая-нибудь глупая идея, вроде: "если трон не будет принадлежать мне, так не достанется никому". Естественно, для сторонников монарха это значило, что при его смерти все их секреты, известные КСБ, могут перейти конкурирующим группировкам, но это была цена за власть, и это же обеспечивало долгожительство монархов. Менять "Ass on the throne", как перчатки на выход, было не принято. Однако сейчас Филипп решил высказаться:

— Почему бы не создать данный отдел внутри КСБ? Мы свои секреты храним от всех, кроме монарха, и не переходим из рук в руки.

Гордон хмыкнул, первым ответив на предложение СБшника:

— Поддерживаю.

Королеву несколько удивила готовность разведчика выпустить из рук дополнительное финансирование и право расширить свои полномочия, что отразилось на лице, и вызвало удовлетворение у Гордона.

— Главное, чтобы создаваемый отдел давал результаты, и мы больше не были слепы в вопросах, касающихся магического сообщества.

Диана так и не поняла, почему Гордон согласился так легко, а вот Джозеф не удержал лицо и скривился, будто проглотив лимон, но все же сказал:

— Финансирование дополнительного отдела вашей службы безопасности не вызовет вопросов, поддерживаю, не хватало еще, чтобы всякие магические курицы смешивали нам все карты.

Королева кивнула, приняв решение:

— Поручаю вам, господа, написать проект отдела не позднее, чем к концу недели, и согласовать работу.

На самом деле Диане хотелось держать Гордона как можно дальше от этого отдела, но лучшего специалиста у нее просто не было, а допускать снижения качества из-за собственного недоверия королева себе не могла позволить.

— Кого вы собираетесь набирать из магов? — спросила Диана.

— Их общество сильно завязано на социальный статус. Принадлежность к аристократической семье играет большую роль, чем личные способности, к тому же само общество консервативно, а государственный аппарат расширяется слишком медленно, реальных рабочих мест практически нет, что не мешает магам, способным полностью обеспечивать себя магией, жить без всякой работы. Молодым и талантливым грязнокровкам, то есть рожденным не от волшебников, фактически некуда приложить свой энтузиазм, — демонстрировал шпион неплохие знания реалий нынешней Магической Британии. — Примерно это же касается талантливых молодых аристократов из разорившихся семей. Насколько мне известно, аристократы в среднем более могущественны, чем обычные рядовые маги, но в практическом смысле это почти незаметно, ибо заклинания доступны в одинаковой степени и тем, и другим. В чем именно разница — мы не знаем, и без осведомителей с той стороны не узнаем. Но их в любом случае придется готовить почти с ноля.

— А чем вы собираетесь их покупать, — спросил Филипп, — если они сами способны себя обеспечивать?

Гордон хитро улыбнулся:

— Чем можно купить еще не успевших облениться, потому что в школе учеников все же заставляют трудиться, но уже успевших вкусить скуку от безделья? Конечно же — работой. Интересной, сложной, бросающей вызовы. Возможностью чего-то достичь, сражаясь за правое дело. Ну и немного шпионской романтикой, не без этого. У магов несколько иные проблемы, чем у нас, но психология-то та же.

Королева снова чуть наклонила голову:

— И вы говорите, что не имеете источников в их среде?

Гордон пожал плечами:

— Выводы сделаны на основе наблюдения и прямых контактов с аврорами, которым приходится нередко взаимодействовать с известным вам закрытым отделом полиции, немногочисленными контракторами, которые могут рассказать о себе, но не о коллегах или заказах, у них хранение тайн — профессиональная этика, и некоторыми известными нам людьми, называемыми среди магов сквибами. Обычные люди, рожденные у родителей — магов. Это кое-что, позволяющее оценивать магическое сообщество, но никак не вести в нем работу.

Королева кивнула, мысленно поморщившись от того, что разведчик снова выкрутился. Она даже начала подозревать, что он специально подбрасывает ей крючки, на основе которых она может разоблачать ложь в его речи, чтобы потом выкручиваться.

— Возвращаясь к проблеме покушения. У нас нет доказательств связи исполнителей и заказчика, но мы можем сделать вид, что они у нас есть. Джозеф, — Диана чуть повернула голову к своему советнику. — Мы можем пригрозить им, чтобы хотя бы на время снизить их активность, или заставить искать ниточки, которые мы нашли?

Советник перевел вопросительный взгляд на Гордона.

— Мы посчитали самые вероятные варианты, даже нарыли некоторую информацию, которая, правда, не сойдет даже за косвенные доказательства, — ответил разведчик на невысказанный вопрос.

— Тогда это возможно, — кивнул Джозеф.

Немолодому аристократу откровенно не нравился выскочка из простолюдинов, причем не нравился в первую очередь лично. Однако, во-первых — Гордон был специалистом, а не использовать специалиста по назначению — глупо, во-вторых — разведчик никогда не пытался строить из себя того, кем не являлся, приняв социальную роль человека, стоявшего ниже по классу. Похоже, ему вообще было плевать, как к нему относятся партнеры, пока он получает то, чего хочет.

— Я предоставлю вам все необходимые данные, — пообещал шпион.

— Вы свободны, господа, — закончила королева несколько нетерпеливо.

Ей еще было, о чем спросить, но девочка устала, а вопросы были совсем не срочные. Когда визитеры покинули кабинет, королева откинулась на спинку и устало выдохнула. Впрочем, некоторый налет королевского величия на ней все равно оставался, причем достаточный, чтобы у случайного человека, оказавшегося в кабинете, не возникла даже тени сомнения в том, что эта девочка может быть здесь хозяйкой.

— Наглый самодовольный выскочка, — поморщился Джозеф.

— Почему он так легко согласился передать отдел Филиппу? — решила разъяснить непонятный для себя момент королева.

— Потому что он сможет прятать свои махинации в магическом мире под видом плотной работы с этим отделом, и при этом не будет ни за что отвечать. Видимо, относительно официальный выход в магическое сообщество ему нужен не на постоянной основе, а временно, в ближайшей перспективе, поэтому он торопил принятие решения.

Девушка поморщилась:

— Мне порой кажется, что он со мной играет.

Регент кивнул:

— Это так, Диана. Но вам это будет полезно, потому что Гордон, пусть не самый надежный и даже возможно временный, но союзник, которого я не могу, ни при каких обстоятельствах, представить вашим врагом. Тренировки с ним пойдут вам только на пользу, и не будут иметь негативных последствий, чего нельзя гарантировать, если вы будете...

Королева остановила его жестом руки:

— Да, да, я поняла, — она снова вздохнула. — У меня есть хотя бы часик на отдых?

Советник не обрадовался такому вопросу, но, подумав, с улыбкой кивнул:

— Да, Диана, ты можешь отдохнуть, если, конечно, выучила речь, которую тебе сегодня произносить.

Глава 17

[от автора: так получилось, что в прошлых главах как-то забыл написать о том, что, собственно, сообщал в письме Эмерик, и что ему ответил Рон, поэтому придется навёрстывать сейчас, и начало главы будет посвящено именно этому, бывают у автора такие косяки, да]

Рано утром в окно постучался знакомый выхухоль, то есть неясыть Эмерика. Нда, активность переписки у меня что-то возрастает в последнее время. Вообще-то я ждал письмо от героического шрамоносца, потому что сам отправил ему вчера навязчивое предложение пересечься в Косом, рассчитывая на то, что Гарри скучает и хочет с кем-нибудь поделиться тем, как ему живется на новом месте. С кем-нибудь, помимо своих почти закадычных друзей, я имею в виду. Интересно, сова спешила, потому что своим совиным чутьем поняла, что скоро прилетит сова от Поттера, и ей придется ждать меня неопределенное время?

В первом письме Эмерик дважды извинился. Первый раз за то, что дал мой адрес Флер и не успел об этом предупредить меня, или, точнее, его настоятельно попросили не успеть, на что были намеки между строк. А второй раз за то, что пока не может пригласить меня в гости, но вот в следующем году — обязательно, и даже желающие начистить мне лицо уже собираются в очередь. Приятно, черт подери! Целая когорта добровольцев, об которых можно без стеснения чесать кулаки, о чем еще можно мечтать? Я в ответ намекал, что за Флер не только совсем не сержусь, но еще и благодарю за такой подарок, и так же добавлял, что приехать в этом году не сумел бы, потому что 'тучи сгущаются на горизонте'. Еще передавал приветы всем нашим общим знакомым.

В этот раз неясыть по кличке 'Шнек', что вроде как значило 'милашка' с немецкого, хотя могу и ошибаться, бросив письмо на подоконник, тут же смылась, не дожидаясь ответа.

— Эй!

Но сова меня не слушала и исчезла в утреннем сумраке. И чего это она? В прошлый раз я ее покормил и приласкал, так что обижаться птичке было не на что. В любом случае я уже проснулся, а значит — мысленно командую себе 'рота подъем', и иду на утренний моцион. Письмо от меня не убежит, сова, как бы, уже смылась, значит — спешить некуда. Элис, висевшая под потолком, недовольно пропищала на такого нехорошего жаворонка — меня, и снова засунула голову под крыло.

Дом еще спал, и я постарался сделать все быстро и, по возможности, тихо. Честно постарался, но тонкие стены и херовая сантехника этому не способствовали, так что пришлось немного поколдовать палочкой. Хм... это считается тавтологией?

В комнате, когда я туда вернулся, меня, помимо Элис и письма, ждал уже знакомый мне феникс, внимательно на меня смотрящий. Сходу, лишь открыв дверь, вскидываю руку с направленным на птичку пальцем:

— Даже не думай, у меня важное дело.

Феникс наклонил голову, все так же пристально глядя на меня.

— Может быть не прямо вот сейчас, но важное!

Если с Поттером не прокатит, нужно будет придумать что-то другое, и срочно. Под обороткой может пройти? Денег нет, чтобы купить готовую. Украсть? Не успею.

— Я могу тебе помочь, — мелодичным женским голосом обратился, то есть обратилась ко мне птичка.

Перевожу на нее взгляд. Показаться не могло, не идиот же я, значит — птичка говорящая, что для фениксов, насколько я знаю, нетипично. И мне, конечно, жутко любопытно, что за история с этой огненной курицей, что она научилась говорить, но вот не прямо сейчас.

— Судя по твоему лицу, ты усиленно обдумываешь, как выбраться из ситуации с... как там его... Малфоем.

А птичка-то сталкер. И мне очень интересно, насколько много она знает.

— Если хочешь втереться кому-то в доверие, не стоит ему говорить, что ты за ним следишь.

Птичка наклонила голову в другую сторону.

— Я тебя выбрала не просто так. Как ты разбирался с теми маглами — приятно было смотреть. Взрослый, да еще и такой, в теле подростка. И я ничего не рассказала малышу Вульфрику, не в моих правилах.

Малышу — это намек на то, что она значительно старше? Вздыхаю:

— Если ты все равно знаешь, что я, по сути, взрослый мужчина, то давай начистоту.

Феникс кивнула:

— С удовольствием.

— Я не могу тебе нормально доверять, пока не знаю, в чем твой мотив.

Она все еще может пригрозить, что расскажет Дамблдору о том, как я прошелся по тем террористам, и это будет неприятно, но не более того, просто придется скорректировать свои взаимоотношения с директором. Объяснение простое — террористов я определил на раз-два, это было несложно, и, чего бы ни добивались эти самые террористы, сильно сомневаюсь, что они добивались распространения добра и справедливости. Так что я лишь буду напирать на то, что добровольно помог защитить члена королевской семьи, причем ничего не потребовал в благодарность, всячески приуменьшая свое участие. Да, поубивал некоторых, но так уж получилось, что, учитывая жизнь магла, пистолет мне в бою сподручнее, чем палочка. Зато уже я предъявлю Дамблдорам слежку за мной в ответ, напишу письмо Скитер, вот она порадуется, такая тема для скандала, и тут еще большой вопрос, кому от всего этого будет хуже — мне или Дамблдорам.

— Мне нужны твои способности для решения одной личной проблемы, — ответила феникс. — Но всю историю тебе лучше расскажет Вульфрик.

— А почему твою проблему не может решить сам Вульфрик? — уточнил я.

Феникс покачал головой:

— Пацифизм. Он считает, что убийство — это не решение проблемы.

Киваю:

— Он прав. Убийство — это устранение причины проблемы, если другие методы не работают.

— Поговорим позже, — ответила феникс, прежде чем исчезла во вспышке пламени.

Вспышка, к счастью, никак на окружающем пространстве не сказалась, хотя уже готов был тянуться либо за палочкой, либо за одеялом, если бы пришлось экстренно тушить загоревшийся стол, на котором и устроилась огненная птичка.

А затем к окну подлетела большая сова, принесшая письмо. Хмыкаю и тянусь к окну, параллельно обдумывая мысль о том, что эта феникс, вполне возможно, могла прогнать неясыть Эмерика, чтобы успеть поболтать со мной. Забрав у совы письмо и поставив перед ней миску с кормом, посмотрел на оборот, с удовлетворением прочитав: "Гарри Джеймс Поттер".

Итак, мальчик-который-выжил готов со мной встретиться и будет ждать меня в Косом, можно выходить. Как хорошо, что он не сова, в плане распорядка дня, и мне не пришлось ждать до обеда.

Косой ранним летним утром был безлюдным и спокойным. Большинство лавок еще не открылись, редкие прохожие, судя по выражению лиц, сами себя с недоумением спрашивали — куда и на кой хер они выбрались в такую рань. На такого красивого меня прохожие внимания вообще не обращали, что логично, сдался я им больно. Кафе-мороженое, которое указал как место встречи Поттер, было еще закрыто, и парень немного растерянно смотрел на витрину и пустые столики уличной части заведения, задумчиво почесывая затылок.

— Гарри, — позвал я, чтобы обратить внимание грифа на себя.

Парень обернулся, дружески улыбнувшись и протянув руку.

— Привет, Рон, — он кивнул на кафе. — Я надеялся, оно открыто.

Пожимаю плечами:

— Не страшно. У тебя есть магловские фунты?

Гриф удивился и отрицательно покачал головой. Впрочем, если подумать, откуда бы у него мелкая магловская наличность?

— Ладно, у меня есть. Пойдем, я знаю одно хорошее место.

Поттер удивился еще больше:

— Ты предлагаешь идти в магловский Лондон?

Киваю:

— Да. А что такого?

Он миг колебался, а затем улыбнулся:

— Нет, ничего, идем. Просто ты точно слизеринец?

Морщусь:

— Факультет не имеет значения. Распределение происходит не исходя из того, кем мы являемся, а исходя из того, кем мечтаем стать.

Продолжаем разговор уже на ходу, пока двигаемся к одному из переходов к маглам.

— Судя по тому, что я знаю о слизеринцах, это просто ты один попал не на тот факультет, — ответил Поттер.

— Ты просто плохо знаешь слизеринцев, а они, заразы такие, еще и шифруются, — и, желая сменить тему, спросил: — Как устроился на новом месте?

Гарри пожал плечами:

— Необычно, здорово, забавно, странно, непривычно. Я еще не определился. Но мне нравится.

— Друзей в гости еще не приглашал?

Гриф слегка смутился:

— Нет... Я... Попозже.

Ухмыляюсь:

— Я тебе завидую.

— Почему? — насторожился он.

— У тебя нет старших братьев.

Мы прошли по переулку, и я своей палочкой открыл разделяющий барьер.

— Мне казалось, ты с ними справляешься.

Киваю, морщась:

— Справляюсь, но это напряжно. Еще и Перси, на котором они отыгрывались, свалил жить в отдельную квартиру. Была бы у него квартирка двухкомнатная, я бы напросился к нему жить.

Поттер философски отметил:

— С родителями лучше, чем без них.

Пожимаю плечами:

— Верно, но немного субъективно. Ты своих настоящих родителей почти не помнишь, и естественно, что тебе хотелось бы пожить с ними побольше. А меня от переполненного дома уже слегка воротит. Да и вообще дети должны, рано или поздно, покидать родительское гнездышко и жить самостоятельно.

Гарри удивился:

— По-моему, в магических семьях, особенно в древних, это не слишком распространено.

— Твоя правда, но помечтать-то можно, — останавливаюсь и киваю на открытое кафе. — Нам сюда.

Посетителей пока было немного, но все же больше, чем в Косом ошивалось ранних прохожих, да и сервис был несколько... более профессиональным, все же маги, даже самые продвинутые в этом вопросе, оставались консервативны и делали работу с клиентами слишком личной. Поттер взял мороженое, а я сок.

— Так о чем ты таком важном хотел поговорить?

— Все достаточно просто. Я узнал, что твой крестный устраивает прием буквально на днях.

Гарри кивнул:

— Да, послезавтра.

Ухмыляюсь и открыто заявляю:

— Мне нужно на него попасть.

На это Поттер почти не удивляется:

— Не выйдет, меня самого не пускают. Сириус извинился, но сказал, что это будет скорее деловой ужин.

Киваю:

— Я знаю, но, если ты сам хочешь туда попасть, то я знаю, что нужно делать.

Гриф заинтересовался:

— Допустим — хочу.

Мы прервались на секунду, когда принесли наш заказ. Отпив сока, я пояснил:

— Обратись к миссис Блэк, но не с просьбой попасть на ужин, а с желанием узнать, как вообще живут аристократы, как общаются между собой, чем занимаются.

Поттер попытался скрыть желание поморщиться, что у него даже почти получилось:

— Не для этого я хотел бы туда попасть. И врать я не хочу... Ну, Джейн мне нравится.

Киваю:

— Во-первых, врать и не придется. Потому что, во-вторых, тебе действительно стоит узнать этих людей получше. Ты строишь свое представление об аристократах на основе одних слизеринцев, но ведь аристократы есть на всех факультетах, и тебе будет полезно об этом узнать. А еще есть в-третьих, пригласи Невилла. Не думаю, что он часто бывает на таких мероприятиях, а теперь, когда у него будет друг...

Я сделал жест рукой, позволяя Поттеру додумать самому, все же парень не дурак, догадается. И, если я правильно понимаю ситуацию, Джейн Блэк будет от счастья до потолка прыгать, мысленно естественно, если ей представится возможность своими руками ввести Мальчика-Который-Выжил в свет, параллельно наладив с ним близкие доверительные отношения. Гарри же, осознав, что может помочь другу, кивнул, а затем резко прищурился, глядя на меня.

— Беру свои слова назад, ты — истинный слизеринец.

Ухмыляюсь:

— Десять баллов Гриффиндору за догадливость. И, как я уже сказал, мне самому нужно туда попасть.

— Хочешь, чтобы я тебя провел?

Отрицательно качаю головой:

— Нет, хочу, чтобы туда вообще приглашали детишек, вроде нас. А как пройти — я найду.

Не стоит светить связями с Поттером в этой ситуации, мне нужен другой пропуск. Гриф еще несколько секунд сверлил меня взглядом, после чего сказал:

— Я согласен, если ты расскажешь мне, зачем тебе это.

— Все просто — у меня дело к Малфою. Или точнее — пакость.

Гарри это воодушевило:

— А зачем такие сложности? Я, вроде, видел Малфоя в косом.

Отрицательно качаю головой:

— Я про Малфоя-старшего.

Шрамоносец удивился, и весь его вид показывал, что ему очень любопытно. И это хорошо, я смогу сыграть на его любопытстве, чтобы добавить мотивации уговорить Джейн допустить детишек до приема.

— Я слегка побил Драко, за дело, естественно, и это секрет. А теперь мне надо сделать так, чтобы его отец не прищемил мне хвост, и сделать это надо на публике. И ты сможешь потом спросить у крестного — что именно я сделал.

Гарри задумался:

— Вспоминая твой бой с тем шармбатонцем, я должен спросить, что в твоем понимании слегка побил?

— Сломал кости ладони, — пожимаю плечами.

Поттер шокированно вздрогнул, едва не клюнув носом в свое мороженое.

— Что тогда, по-твоему, сильно побить?

Оставил риторический вопрос без ответа.

— Как видишь, я с тобой честен и открыт, так что не такой уж я и слизеринец, — подмигнул я ему. — Да еще и дерусь.

Шрамоносец хмыкнул:

— Да, конечно, я так и поверил, — затем отвернулся в сторону и задумчиво произнес: — Гермиону пригласить не удастся.

Тут я был с ним полностью согласен:

— Пока — нет. Но, через несколько лет, сможешь уговорить крестного устраивать приемы, самостоятельно составляя список гостей, а там и маглорожденных можешь спокойно приглашать. А, пообщавшись с аристократами, даже узнаешь, как это делать, не вредя репутации мистера и миссис Блэк.

Он поморщился:

— Неужели нельзя без всего этого... — и, прежде чем я успел ему ответить, продолжил: — Но крестный говорил, что всю жизнь пытался бегать от фамилии Блэк, и все равно стал главой рода.

Что я могу на это ответить:

— Так живет магическое сообщество. Прежде, чем его менять, тебе нужно окунуться в него, понять, какое оно, и почему оно именно такое.

— Золотые слова, мистер Уизли, — неожиданно донеслось от входа.

Мы с Гарри резко обернулись, увидев подходившего к нам Дамблдора, на которого, несмотря на эпатажный наряд, никто не обращал внимания. И я даже догадываюсь, кого старик искал.

— Здравствуйте, господин директор, — кивнул я.

— Здравствуйте, профессор, — улыбнулся Гарри, который был вполне рад видеть Альбуса.

Директор тепло улыбнулся нам обоим.

— Простите, что прерываю вашу беседу, но, мистер Уизли, вы помните о нашем небольшом деле?

Да уж, совсем небольшом. Эх, и как же не вовремя. Нет, разговор с Гарри-то я уже закончил, но теперь еще нужно придумать, как я попаду в список гостей.

— Конечно, господин директор, — киваю.

Альбус повернулся к шрамоносцу:

— Я провожу вас обоих до Косого, а затем нас с мистером Уизли ждут дела. Но я обязательно загляну к вам на чай, хорошо, Гарри?

Поттер обрадовался:

— Конечно, профессор, мы будем рады.

Хм, а ведь та огненная курица изъявляла желание помочь, чем я, узнав, наконец, в чем подоплека ситуации, смогу и воспользоваться, так что не так уж Альбус и не вовремя.

— Тогда, Гарри, заканчивай со своим мороженным, — директор присел на свободное место.

Я залпом допил остаток сока и выложил на стол деньги, откинувшись на спинку сидения. Что же, птичка, узнаем, чем ты живешь.

АРКА 3

Глава 18

На то, как директор прощается с героическим шрамоносцем, я смотрел со стороны. Во-первых — это личное, а во-вторых — как только мы вернулись в Косой, у меня на плече появился феникс. Причем если я и Дамблдор птичку видели, и оба сделали вид, что ее нет, то Гарри, как и прочие случайные прохожие, ее не замечал. Феникс, кстати, на мое плечо практически не давил, так что дискомфорта не доставлял.

— Что будешь делать, если у него не получится? — спросила птичка.

— Ничего, придумаю что-нибудь еще. В конце концов, прием Блэка не последний, будут и другие, — негромко ответил я.

— Прием будет проходить не у Блэков, а у Фоули.

Не удивлен, в общем-то.

— Могу предположить, что Блэки еще не закончили приведение своего дома в порядок, или по другим причинам не готовы приглашать туда посторонних, — я не имел в виду наведение внешнего лоска, это, для опытного мага, дело нескольких дней работы палочкой. — Старые заклинания, о которых они сами могут не знать, или что-то в этом роде.

Молчание птички расценил, как согласие с моим предположением. Наконец, Гарри, помахав ручкой на прощание, смылся по своим делам, которые, надеюсь, будут плодотворными, а Альбус посмотрел на меня, причем доброжелательность сменилась нейтральным выражением лица.

— О чем вы говорили с Гарри? — спросил он, когда подошел к нам.

— О том, чтобы он уговорил свою новую семью расширить список приглашенных на послезавтрашний ужин детьми.

И, судя по тому, что директор продолжал вопросительно смотреть на меня, ответ ему показался не полным.

— У меня есть одно дело к Люциусу Малфою, — все равно это послезавтра станет достоянием общественности, так что скрывать от Дамблдора, которого сложно назвать другом Малфоев, нет смысла. — Ничего особенного, обменяемся парой слов, не более.

О том, что проведет меня туда не Гарри, даже упоминать не стал. Это сам Гарри не понимает, почему я не могу пройти туда прямо с ним, как это может сделать тот же Невилл, а Альбусу такие банальности объяснять не надо. Директор делает из героя лидера, сначала неформального, а со временем, я уверен, и вполне формального, и Лонгботтому незазорно быть в компании Гарри. А вот я пусть и не претендую на лидерство, но демонстрирую разумную независимость. Если говорить совсем просто, то, явись я на ужин в компании Поттера с целью выбить извинение из Малфоя, это будет признание в том, что я пользуюсь покровительством Поттера, а через него и Дамблдора. На мой личный взгляд, это уже перебор и откровенная глупость, граничащая с тупостью. Какая разница — как я попал на ужин, главное — я туда попал. Но в туалетной кабинке, которой является магическая аристократия Британии, формализовали даже такие нюансы. Зачем? От скуки. Если развернуто — убивать друг друга недальновидно, но, чтобы интриговать было интереснее, напридумывали формальных правил. Интрига ради интриги, но в небольших замкнутых сообществах это неизбежно. Самое забавное, что у уличной шпаны есть точно такое же правило — если собирается компания, и ты в ней до этого не состоял, важно — кто тебя в эту компанию привел, потому что тебя подсознательно, да и сознательно, будут относить к другу, или точнее "корешу" того, кто тебя "явил в свет". Что поделать, такова человеческая природа, что у уличной шпаны, что у аристократии, что, на мой взгляд, иронично. Но если я озвучу такую мысль, то эти самые аристократы покривят губами и тут же объяснят такому непонятливому мне, что это не они поддаются низменной человеческой природе, а та самая шпана просто пытается повторять, в меру возможностей, поведение высшего общества, которое и должно служить примером для простолюдинов.

Впрочем, я преувеличиваю. Современная аристократия, несмотря на все недостатки, не демонстрирует признаков стагнации, и не будет клеймить здравый смысл только ради слепого следования старым консервативным порядкам. Скорее уж любой современный аристократ, услышав такую трактовку, либо пожмет плечами, признавая то, что ничто человеческое им не чуждо, либо посмеется над ироничным совпадением.

— Надеюсь, что так. Идемте, мистер Уизли.

Далее был общественный камин, рядом с которым Альбус назвал "Кабанью Голову". Хм, а почему не трансгрессировали? Неважно — его дело, камин, так камин.

Пламя выпустило меня в небольшой сумеречный зал, в котором с некоторым трудом угадывался кабак. Все вокруг какое-то старое, не старомодное, хотя и это тоже, но потрепанное и сильно побитое жизнью. И пусть в кабаке чисто и убрано, атмосфера все равно своеобразная.

— Кого там принесло? — недовольно проворчал вошедший в зал мужчина.

Высокий и широкоплечий, чем-то напоминает директора. Практически такие же борода и волосы, но это не показатель. А вот общие черты лица, не скрытого бородой, особенно форма бровей и скул, посадка глаз и прочие мелочи уже кое о чем говорят. Добавляем сюда тот факт, что мы пришли говорить о семейном деле Дамблдоров, а куда мы по такому поводу могли прийти? Правильно, к родственникам. Но, поскольку каминная сеть работает только в Британии, а, по словам Снейпа, всех родственников на острове у Альбуса только младший брат — Аберфорт, вывод:

— Мистер Аберфорт Дамблдор? Здравствуйте. Рональд Биллиус Уизли, к вашим услугам.

Аберфорт хмуро посмотрел на меня, затем на феникса, а потом и на вошедшего за мной директора.

— Ал... — констатировал он, снова переведя взгляд на меня. — Уизли?

Его неверие понятно, волосы перекрашены, а в сумраке кабака веснушки на загорелом лице почти незаметны.

— Привет. Будь добр, мне — как обычно, а мистеру Уизли сливочное пиво.

Его брат так изогнул бровь, что Северус бы обзавидовался такой выразительности. Тут и вопрос, и издевка, и укор, и чего только нет.

— А ему не рано?

— Поверь — совсем нет. Мистер Уизли вполне взрослый.

Аберфорт вздохнул:

— Вечно с тобой всякие непонятные... — остаток фразы владелец кабака пробормотал так тихо, что не разобрал даже я.

Никакого уважения к чужим секретам у господина директора. Вот Северус в этом отношении был честен, плюс ему в карму, а Альбусу разбалтывание тайн я еще припомню. Нет, могу предположить, что Аберфорт в плане хранения — могила, но что знают трое, то знает и свинья.

— Ты как всегда болтлив, Вульфрик, — укорила директора феникс, перелетевшая с моего плеча на стойку.

— Кто бы говорил, — вздохнул Альбус. — Знакомься, Рональд, Кассандра Виктория Гонория Дамблдор. Наглядный живой пример того, чем заканчиваются заигрывания с бессмертием.

— Я своей цели вполне достигла, между прочим, — не согласилась феникс. — И добилась я вовсе не бессмертия, так что будь, пожалуйста, честен.

Аберфорт вернулся, поставив на стол две кружки, и ушел к входной двери, чтобы ее, видимо, закрыть от нежданных посетителей. Одну забрал директор, вторая предназначалась мне. Попробовал сливочного пива... Так себе. Для пива слишком сладкое, даже этот вариант. Насколько я знаю, есть безалкогольный коктейль, продающийся в кафе, в которое мы с шрамоносцем не попали. Называют его так, в смысле "пиво", для крутости, не иначе. Здесь же подают именно пиво соответствующего рецепта, вполне алкогольное, но... Пф, сладкое, с остаточным вяжущим привкусом, фу. Я бы предпочел вина, вроде тех, которыми меня угощал Северус.

— Рональд, ты что-нибудь знаешь о ритуалистике? — спросил меня директор.

— Совсем немного, господин директор, — чуть пожимаю плечами. — Что она есть.

— Ты совсем издалека решил зайти? — тут же вставила вопрос Кассандра.

Альбус взглянул на нее:

— Хочешь рассказать сама?

Феникс отвернулась, промолчав.

— Итак. Кассандра, как и большинство ее современников, изучала ритуалистику в надежде сделать себя и свой род сильнее, — продолжил Альбус. — И ее исследования дали некоторый результат.

Феникс забавно фыркнула:

— Некоторый, как же.

— Все члены нашего рода статны, крепки и здоровы, — решил вставить свое слово Аберфорт, — да и в магии...

— Это уже дело семьи Дамблдоров, и напрямую мистера Уизли не касается, — оборвал его Альбус. — Ритуал действительно был совершен, и его можно считать успешным. А Кассандра стала фениксом, раз в двадцать пять лет превращающимся обратно в ведьму на короткий срок, точнее в простую женщину, почти лишенную магии, и потому беззащитную. Именно на этот срок ей нужен защитник, и в этот раз она выбрала тебя, Рональд.

Ситуация чуть-чуть прояснилась, но совсем чуть-чуть.

— Защитник от кого? — задал я интересующий меня вопрос.

— От семейства Клинковстрём, — ответила Кассандра.

Альбус покачал головой, выражая недовольство, но объяснил:

— Глава рода Дамблдоров, Вульфрик, был близко знаком с Акселем Клинковстрём, магловским аристократом из Бранденбурга. Он знал об исследованиях Кассандры и рассказал о них своему другу, Акселю. А тот, в свою очередь, предложил Вульфрику породниться родами, чтобы часть силы, которой Кассандра собиралась усилить род Дамблдоров, пошла и на усиление рода Клинковстрём.

Феникс недовольно зашипела:

— Тупая грязнокровка. Мало того, что он посмел предлагать такое, так этот идиот еще и додумался согласиться!

Альбус вместе с Аберфортом лишь вздохнули, не пытаясь заставить феникса молчать. Переждав вспышку негодования, Альбус продолжил:

— Кассанда, как ты понял, оказалась несогласной с таким решением.

— Оказалась несогласной!? — еще громче зашипела женщина в облике птицы. — Истинный потомок Вульфрика! Такой же идиот!

— Кассандра, — обратился к ней Аберфорт.

— Леди Кассандра для тебя, косматое животное! — фыркнула на потомка та. — Дар, что я готова была передать своему роду, переходя через магическую кровь, только креп и усиливался бы со временем. Если бы Вульфрик предложил этому грязнокровке отдавать женщину рода Дамблдоров в жены их главе рода, эта была бы терпимая потеря. В их пустой крови мой дар все равно бы растворялся через два-три поколения, и хоть сколько-нибудь сохранял бы силу только в основной ветви семьи. Но эта Морганова вша додумалась согласиться принимать в род Дамблдоров этих грязнокровок раз в два поколения. Позор! Это грозило не только потерей Моего Дара, но еще и ослаблением всей магии рода!

Судя по тому, как оба мужчины рода Дамблдоров спокойно и смиренно переносили вспышку негодования женщины, спорить с ней было чревато. Альбус, поняв, что Кассандра замолчала, вздохнул, задумчиво погладив пальцем морщинку между бровями, и продолжил:

— История закончилась тем, что Кассандра, вместе с благословлением рода, наложила проклятие бесплодия на главу рода. Вульфрик пытался формально отменить статус главы, заменив его статусом протектора, но...

Феникс тут же фыркнула:

— Глупец, я и не такие возможные трюки предусмотрела.

— Но проклятие и ныне действует, — заключил Альбус. — А род Клинковстрём так ничего и не получил, чем они были в крайней степени недовольны. Но тебе, Рональд, не стоит об этом беспокоиться. Я обо всем позабочусь, и на твою повседневную жизнь это никак не повлияет.

Это он так думает. Вот только есть у меня чувство, что Кассандра обставит его так же, как много лет назад обставила его далекого предшественника.

— Единственное, Кассандра, как я понимаю, захочет составлять тебе компанию, пока не наступит время превращения. И тебе предстоит несколько дней пожить под нашей защитой, в основном для того, чтобы посторонние не могли видеть Кассандру в ее человеческом облике. Так же я хочу, чтобы ты, Рональд, понимал, что это секрет нашей семьи. Тебя посвятили в него по прихоти Кассандры, так что...

Киваю, как обычно демонстрируя понятливость:

— Ничего не видел, ничего не знаю.

Директор поднялся, указав на камин.

— Домой можешь вернуться прямо отсюда. Прояви благоразумность и не поддавайся на уговоры Кассандры, она обязательно попытается затянуть тебя в какую-нибудь авантюру.

Хм, все зависит от того, сколько она мне предложит.

— Кассандра, знаю, что бесполезно тебя просить, но все же я прошу тебя так же...

Не успел директор договорить, как феникс исчез во вспышке пламени.

— Проявить благоразумие, — выдохнул Альбус в пустоту. — На этом, вроде бы, все. Если, конечно, у вас, мистер Уизли, нет никаких вопросов или просьб.

Нет, старик, договариваться я буду не с тобой, а с самой Кассандрой, судя по всему.

— Нет, господин директор, мне все понятно. Почти. Один вопрос — а когда леди Кассандра, собственно, превращается?

Альбус чуть подумал, но все же ответил:

— За пару дней до Хэллоуина.

Самайн, значит.

— Больше вопросов нет.

Вернувшись в Нору я столкнулся с Джинни. То есть она играла в прихожей, куда я и вышел из камина.

— Привет, Рон! — приветливо улыбнулась мне девочка.

Все же странные у нас взаимоотношения. Первое — я с ней никогда не играл, как не играл ни с кем. Второе — я не пытался ее чему-то научить, даже когда она хотела, это была прерогатива Перси. Третье — я никогда ее не оберегал, как это иногда пытались делать близнецы, когда Джинни что-нибудь случайно ломала, ребенок ведь. Поэтому наши отношения должны были быть строго формальными, какими они были у меня со всем семейством, но девочка все же была доброжелательна и не прекращала попыток наладить со мной хорошие отношения. И дело не в том, что я как-то особенно сопротивлялся, просто у нас в принципе не было общих тем для общения.

— Привет, Джинни.

— Рональд! — с кухни выглянула Молли. — Почему ты не предупредил, что уходишь?

И какого ответа она ждет?

— Потому что вы еще спали.

Артур взял короткий отпуск на "отоспаться" после какого-то аврала, так что семейство, подражая главе, просыпалось поздно.

— Рональд!

Но у меня все еще были дела. Нужно узнать — что я могу выцыганить у Кассандры, чтобы строить дальнейшие планы. Малфой сам себя не обломает, а значит — вперед и с песней. Близнецы не появлялись, что скорее напрягало. Мы, вроде как, договорились, но это же Близнецы! Кто знает, что им взбредет в одну на двоих голову? Так что не терять бдительности.

Впрочем, ловушек не оказалось, и я спокойно вернулся в комнату, оглянувшись.

— Леди Кассандра.

— Рональд. Или мне стоит обращаться к тебе — мистер Дю Кейн? — ответила появившаяся на столе феникс.

— Лучше просто Рон, — ответил я, садясь на кровать.

— Тогда обойдемся без леди, зови меня просто Кас. Мой последний защитник придумал такое сокращение, и мне оно нравится.

Киваю:

— Оно звучит так, будто ты молода. Могу это понять, Кас.

Феникс наклонила голову:

— Спасибо. Но, я думаю, ты хочешь поговорить о деле?

— Именно. В текущих обстоятельствах я несколько скован временем, так что...

— Все очень просто. Род Клинковстрём давно распался, но одна семья, Хансоны, не забыла Дамблдоров, и каждые двадцать пять лет они пытаются меня достать. Однажды им это уже удалось, правда, буквально в последний момент, и потому они провели лишь небольшой ритуал, делающий меня еще более уязвимой для них. Сейчас им достаточно найти меня в моем человеческом обличии и изнасиловать. Забрать силой то, что я отказалась отдавать добровольно.

Я хмыкнул:

— Вульфрик, в качестве первой женщины для своего друга, предложил именно тебя? Или нет, ритуал вообще был не причем, просто этот... Аксель был в тебя влюблен?

Феникс отвернулась в сторону:

— Аксель был красив и умен, но не был магом. Он об этом знал, я ему об этом говорила, говорила, что между нами ничего не могло быть, кроме постели. А этим ритуалом... он считал, что таким способом станет волшебником, и мы сможем быть вместе. Наивный мальчишка, который так и не повзрослел. А теперь из-за его глупости мне приходится терпеть его несносных потомков!

Санта-млять-Барбара. Вот только я все еще кое-чего не понимаю.

— Допустим. Чего ты хочешь, Кас?

— Их смерти, Рон. Всех двенадцати ныне живущих членов семьи Хансон. Этот Мерлинов пацифист не желает их убивать. Семьдесят пять лет назад он защитил меня, просто закрыв в поместье и наложив чары, чтобы меня нельзя было найти, не предпринимая никаких действий против тех грязнокровных выродков. После смерти сестрички у него яйца отсохли, и он до самой войны с этим пидором де-Вальдом ни с кем всерьез не сражался.

Перья феникса растопырились, что, вероятно, было выражением негодования.

— В общем — второй раз выбирать его своим защитником я не стала. И я хочу довести дело до конца!

Киваю:

— Допустим. Но я, при всех своих талантах, двенадцатилетний пацан.

— Об этом не беспокойся. Вульфрик сказал, что я почти не способна на магию. Наивный глупец. Я способна на такое, что не всякий пень с палочкой сможет повторить. Когда я стану ведьмой, ты станешь взрослым. На время, конечно. И, к сожалению, ты практически лишишься возможности колдовать. Но, насколько я понимаю, для тебя это не проблема.

Ухмыляюсь, кивая.

— Есть такое. Хенсоны. На что они способны?

— Богатая семья маглов. Наймут людей, может и пару контракторов, но наверняка слабых. То, что им нужно, несколько расходится с представлениями большинства контракторов о чистой работе, так что они могут рассчитывать только на всяких отбросов. Также они снова будут готовить ритуал, так что сами будут меня искать. Вульфрика я заблокирую, чтобы он не смог помешать. Но ты не должен будешь отходить далеко от меня, поэтому мы с тобой быстро попадем в Норвегию, ты перебьешь Хансонов, и все. На счет награды... Я могу поделиться частичкой моего дара. Только с тобой, никакой передачи потомкам, но и это немало, согласись. Кто еще предложит тебе практически порцию Зелья Жизни?

Поздравляю, Рон, твое призвание само тебя нашло. Как я там сам себе говорил? Вот я, вот пулемет в моих руках, вот поле с кроликами. И вот я узнаю, что кроликов-то стало многовато, и надо провести сокращение популяции, а у меня как раз пулемет. Впрочем — смысл бегать от того, что я умею делать лучше всего?

— Мне нужно перо в качестве аванса, — отвечаю я Кас. — Прямо сейчас.

Феникс покачала головой, что, похоже, было удивлением:

— Прямо сейчас?

— Да. Моя жизнь меня кое-чему научила. Если предоставляется шанс что-то получить — используй его сразу, не пытаясь копить эти возможности непонятно на какой случай. Сейчас мне нужно разобраться со своей маленькой проблемой, пока она не стала проблемой большой, только и всего.

Феникс еще несколько секунд смотрела на меня, а затем повернула голову и наклонилась к своему хвосту. Через минуту на моем столе лежало перо феникса. Дорогая штука, между прочим. Не то, чтобы прямо очень дорогая, но ценная.

— Можно использовать, как ингредиент, или как сердцевину для палочки, — cказала Кас. — Но палочка, наверное, получится своенравная.

— Не сомневаюсь.

Последние детали плана сложились в моей голове.

— Тогда я сейчас обратно в Косой, купить футляр, а затем за написание письма. А также нужно будет подумать над тем, каким путем мы быстро попадем в Норвегию. В остальном — мы договорились. Устранение семьи Хансон в обмен на частичку твоего дара.

Вот так я заключил своей первый контракт.

Глава 19

[Предупреждение от автора: я был сильно под настроением, так что меня понесло. Нет, я не под впечатлением от фанфика (который читал больше года назад, хотя идею почерпнул именно оттуда), просто развлекаюсь. Но все же глава немного... необычная. Пристегните ремни и уберите от экрана детей. Про ремни — шутка, про детей — серьезно]

— Футляр какой-то непрезентабельный, — прокомментировала Кас, глядя, как я убираю перо в достаточно простую, хотя и элегантную коробочку, для этого предназначенную.

Вообще-то это был футляр для хорошего писчего пера. У маглов дарят дорогие ручки в оформленных футлярах, а у магов — перья для письма. И кто-то после этого мне скажет, что маглы и маги думают сколько-нибудь по-разному?

— Так и задумано, чтобы та, кому я преподнесу перо, не возомнила слишком много, — ответил я фениксу.

Кас так и тусовалась рядом со мной, судя по ощущениям — восполняла недостаток общения. Периодически ее бросало в крайности, похоже, феникс смотрела, как я отреагирую. Но бытность Пеплом сделала меня невосприимчивым. Просто невосприимчивым, ко всему, если я сам не хотел на что-нибудь отреагировать.

— Как жестоко. И кто эта Дафна?

Кас наблюдала за тем, как я писал записку Дафне с просьбой о встрече, так что для нее это не было секретом.

— Ты читала письмо.

— Из него понятно лишь, что вы с этой пилоткой знакомы, но не более.

Да, если ко мне Кас испытывала некоторый пиетет, связанный, возможно, с нашим договором, то прочих нередко опускала до уровня грязи. К некоторым чистокровным она, все же, выказывала уважение... К своим современникам, по большей части, но, как минимум, Малфоя она пока не поносила, хотя сделала вид, что вообще его не знает.

— Дафна Гринграсс, моя однокурсница.

— Гринграсс? — Кас нахохлилась. — Так эта блядивая сучка, готовая задирать юбку перед любым смазливым сосунком, все же выбралась из той ямы, в которую сама себя завела...

Вздыхаю:

— Кас.

— Что? — не поняла феникс.

— Ничего. Просто не увлекайся со сквернословием.

Хм, чья бы корова мычала, конечно.

— Ох, прости мой моветон, — феникс попрыгала по столу, как попугай. — Но достопочтимая матрона, отзывавшаяся на имя Дельфина Гринграсс, известная в широких кругах под прозвищем: "давай в попку", заработала такую несмываемую репутацию, что ее внучатый племянник, возглавивший род Гринграсс, был вынужден покинуть острова вместе со всем родом, чтобы уже его внук, ставший главой рода, смог вернуться в Британию. Ибо, по удивительному стечению обстоятельств, только это освободило всех представительниц рода Гринграсс от участи получать предложения, поразительно созвучные с прозвищем их знаменитого предка. Смею предположить, что одно упоминание этого имени по-прежнему заставляет сфинктеры представителей этого рода сжиматься с такой силой, что застрянет и смазанная жиром шелковая нить.

Интересно, сколько времени она все это придумывала? Ухмыляюсь:

— Неужели соперница?

Феникс смущенно шаркнула лапкой по моему столу:

— И это в том числе. Просто Дельфина ухитрилась остаться весталкой до самой свадьбы с моим хорошим другом, Лютером. Не могу передать взгляд, когда мы встретились с ним после их первой брачной ночи. Лютер был большим любителем квиддича, потому прокомментировал это так — спереди поймает снитч, а сзади пропустит и квофл.

Хмыкаю, но отрицательно качаю головой:

— Прошу, избавь меня от интимных подробностей. Не хочу, чтобы при следующей встрече с мисс Гринграсс я, глядя на ее стройный стан, вспоминал про снитч и квофл. К тому же такое сквернословие, Кас, признак старческой раздражительности.

Как и любую умную женщину, упрекать ее за острый язык было бесполезно, а вот попрекать возрастом — запросто. Поэтому феникс хмыкнула, но все же свернула тему. К счастью, Кас была уже в том замечательном возрасте, когда беззлобные подколки о возрасте не вызывали обиды.

— А что? Ты хотел бы первым пройтись по этой невспаханной ниве, посеяв свое плодотворное семя в предварительно хорошо увлажненную землю?

Пошлячка.

— Я мужчина, Кас. С точки зрения инстинктов — да, с удовольствием. Если абстрагироваться от лишнего и посмотреть на Дафну просто, как на красивую девочку — да, но лет как минимум через пять, а лучше через восемь, когда она созреет. С учетом всех обстоятельств — нет. Мимолетный роман мне не интересен, потому что есть цели куда более заманчивые, брак неинтересен тем более, потому что Дафна скорее удавится, чем станет Уизли, а я не горю желанием становиться Гринграсс.

Феникс наклонила голову, снова посмотрев на футляр.

— Тогда не слишком ли жирно для мимолетной услуги? Перо феникса, это, знаешь ли, не баран кончил.

— Я плачу Гринграсс не за то, что она проведет меня на ужин, а за то, что я могу утереть нос Малфою. По сути это скорее хороший жест, если все получится. Малфой известен, как отличный интриган, но я не дам ему развернуться, попросту опередив.

Кас покачала головой:

— Малфои — не идиоты, и почти всегда способны на адекватный диалог. Что вы с ним не поделили? Хотя я знаю — смазливый полупедик захотел поставить тебя в коленно-локтевую позицию и надеть стильный ошейник с шипами. Эх, времена идут, а Малфои продолжают отбивать свои и без того вялые яйца на все тех же граблях. У них это семейное.

Думаю, Кас просто хочет успеть использовать все накопленные за двадцать пять лет шутки.

— Доверюсь твоему опыту, — не стал я спорить или напоминать, что я побил его сына.

Время уже подходило. Дафна, что меня немного удивило и даже несколько насторожило, отправила ответ сразу же, вместе с Элис, легко согласившись на встречу и, что меня позабавило, указала то же кафе, какое указывал Поттер. Элис, к слову, ползала по потолку и смотрела на Кас, будто прицеливалась для прыжка.

— Элис! Не хулигань.

Рукокрылая недовольно пискнула.

— Ревнует, — констатировала Кас.

Футляр с пером был обернут темной бумагой без всяких украшательств. Все же это — плата, а не подарок. Походя глянув в зеркало, убедившись, что выгляжу как обычно, я выскользнул из комнаты. Близнецов все так же не было слышно, что было даже немного подозрительно, Джинни ушла гулять с Луной, Молли вроде работала в саду. Только Артур сидел на диване и читал "Пророка".

— Рон. Снова собираешься в Лондон?

На камин села Кас, выдохнув:

— Не представляешь, чего мне стоит сдерживаться и ничего не говорить о твоих предках.

Игнорирую ее кивая отцу:

— Да, я ненадолго.

Артур осмотрел меня с ног до головы и улыбнулся:

— Встреча с девушкой.

Теперь уже я осмотрел себя с ног до головы. Нет, естественно, вчера на встречу с Поттером я шел в другой одежде, но сейчас меня никак нельзя было назвать "приодевшимся" для свидания. Как он это понял?

— Футляр у тебя в руке, — улыбнулся Артур, поняв мою озадаченность. — Выглядит неброско, зная тебя — внутри что-то ценное. Если бы это было для какого-нибудь друга, ты бы не стал оборачивать в бумагу.

Развожу руками:

— Туше.

Нда, удивительная общая наивность, соседствующая с невероятной, порою, проницательностью.

— А когда начнешь водить в дом девушек? — с хитрым выражением лица глядя на меня, спросил он.

Кас задергалась на камине, что, вероятно, было смехом. Нда, после ее пошлостей невинный вопрос Артура как-то блекнет. Я же выразительно осматриваю гостиную и не менее выразительно смотрю на Артура.

— Сюда — никогда.

Мне не стыдно за свой дом, вовсе нет, но слишком уж тут тонкие стены. Исчезая в пламени камина, вижу немного укоризненный, но и насмешливый взгляд Артура.

Лето продолжало радовать нас относительно теплыми и приятными деньками, и сейчас, ближе к обеду, людей в Косом было достаточно много. Не знаю, какая ситуация с погодой была в моем первом мире, но здесь Лондонское теплое лето, это, с одной стороны — мягко пригревающее солнце практически весь световой день, с другой стороны — отсутствие послеобеденного пекла.

— Хочешь знать, чем твои предки занимались в мое время? — спросила Кас.

— Что-то интересное? — уточнил я.

Не стала бы она задавать этот вопрос просто для поддержания разговора.

— О! — воодушевилась феникс. — Ваши предки — кельты, Настоящие маги. Жаль, конечно, что на сегодняшний день от наследия древнего рода, достойных сыновей и детей Висла Огненного, у вас остались разве что одни волосы, но в мое время Уизли помнили, с какой стороны держаться за меч, да еще и не забыли, как практиковали древнюю магию, — Кас сделала паузу, прежде чем развеять парой фраз весь героический образ, который создала. — Но, а так варвары варварами. Подраться, поквасить и потрахаться, нередко все сразу. А, еще пожрать. Вам очень завидовали, бухаете, как черти, жрете от пуза, но не только не толстеете, так еще и рослые все, крепкие, ну и красавцы, не без этого. Вот только вам как сам Висл заклял огненную кровь всегда водой разбавлять, так вы и тащите в свою семью всех, не разбирая, лишь бы не родня.

Ну да, а чего я еще мог ожидать?

— Так что за история с твоим современником?

— Кайден Глотка его звали, — охотно начала рассказывать Кас. — Его первая жена была зельеваром, из потомков самой Хельги, а это не конь поссал, и пыталась создать отвар "дыхание дракона". Закончилось все так себе. Выдыхать пламя Кайден научился, только решил отметить удачное зелье выпивкой, и на очередном выдохе спалил дом вместе с женой, двумя детьми и всеми ее записями. Горевал, пока не услышал легенду о магических существах, нагах, самки которых, вроде как, в огне не горят. Ну и сел в первый же корабль в порту, отправился искать свою огнеупорную судьбу.

Не удержался от улыбки.

— Типичный Уизли. Если вперил себе что-нибудь в голову...

— Ага, ага, — согласилась Кас. — Уплыл он, правда, в Америку, что было сильно не туда. Из Америки приплыл в Китай, где, если не лгут слухи, пытался соблазнять их ламий, и вроде как даже частично успешно, хотя ему и откусили левую руку. Но, после долгих поисков, наг он все же нашел. Как у русских в анекдоте про поручика Ржевского — мадам, я затрахался вас искать!

Я едва не споткнулся:

— Откуда ты знаешь русские анекдоты?

— Мне в обед тыща лет, малыш. Думаешь, я все свое время сижу на жердочке в родовом поместье?

— Нет, не думаю, — насчет тысячи она, конечно, загнула, но все же. — Ладно, так чем закончилась история Кайдена?

Птичка потопталась на моем плече, закончив:

— Да ни чем. Достал он наг, наверное. Или затрахал. Лишили они его огненного дыхания и пинками обратно в Бретань выставили, чтобы он мог квасить и трахаться с обычными ведьмами, не опасаясь спалить суженую выдохом перегара. Потому и зовут его — Кайден Глотка, а не Огненным Дыханием, вот такая мораль.

Интересно, во всей этой истории хотя бы частичка правды есть? Я ни о чем подобном не слышал, впрочем, и историей своей семьи не особенно интересовался. Но, как на развлекательное чтиво, можно будет взглянуть, если что-нибудь найду.

От размышлений на тему жизни моих предков меня отвлекла одна знакомая блондинка, появившаяся на горизонте. Дафна, облаченная в легкомысленную, по сегодняшним меркам, свободную юбку, кончавшуюся чуть выше колен, и в нечто типа светлого жилета строгого покроя поверх белой... футболки? В общем — красивая девочка в красивой по-летнему светлой и умеренно свободной одежде. Лет через пять... Минимум — четыре, но это прямо самый минимум. И как назло она стоит ко мне спиной.

— О! — оживилась феникс. — Ну, вылитая Дельфи. Снитч и квофл, помнишь?

Сука в перьях, у меня же великолепное, отточенное тренировками воображение. Ведь Кас бы сказала это вне зависимости от того, действительно Дафна похожа на своего далекого предка или нет.

— Мисс Гринграсс. Вы не устаете меня удивлять, — улыбаюсь обернувшейся на мой голос Дафне. — Пожалуй, чтобы привыкнуть к тому, как вы ослепительны в любом своем образе, потребуется больше, чем целая жизнь.

Дафна улыбается немного надменно, но формальный комплимент принимает, делая грациозный поворот на месте, чтобы я мог еще раз увидеть ее со всех сторон.

— Позволь только один совет. Попробуй собрать волосы в пучок и хвост пустить через плечо.

Ей идут распущенные волосы, но тут важна целостность образа, так сказать.

— Обязательно учту ваш совет, мистер Уизли. Но, раз вы начинаете с лести, то, стоит полагать, вы что-то от меня хотите, — и, не дожидаясь моего ответа, пристраивается сбоку, технично подставив руку, так что я без своего желания беру ее под локоть, после чего мы вместе движемся к кафе. — Но сначала мороженое.

Что именно заказывает Дафна, я пропускаю мимо ушей, себе же беру только сок. В последнее время мороженое вызывает у меня воспоминание. Насмешливо оранжевое стекло, за которым падает ослепительно черный снег.

— Легкий загар тебе идет, — опять же, формальный комплимент, честный, но все равно формальный, — Вижу, ты используешь летние каникулы на полную катушку.

Дафна смотрит на меня, держа во рту ложку с мороженным. И нет, в этом нет ничего эротичного, девочка просто думает, как ответить.

— Если бы вы, мистер Уизли, вели себя несколько иначе, то, возможно, могли бы составить мне компанию.

Нет, от моего поведения тут ничего не зависело, на нее надавили родители.

— Что же, мне остается только жалеть об упущенной возможности. Но я пригласил вас, мисс Гринграсс, потому что мне нужна одна ваша услуга.

Дафна на миг проявила разочарование, но кивнула:

— Я слушаю.

— Завтра состоится небольшой ужин, устраиваемый мистером Блэком, на который я хочу попасть.

Девушка покачала головой:

— Моих родителей пригласили. Но не меня, мистер Уизли.

Чуть киваю:

— Да, но есть у меня чувство, что вы сегодня получите обновленное приглашение.

Дафна заинтересовалась:

— Вносить такие правки в последний день? А вы уверены, мистер Уизли?

Улыбаюсь, но не подтверждаю и не опровергаю ее слова.

— Допустим, вы правы.

— Если так, то я хотел бы, чтобы вы назвали меня своим спутником на этом ужине. В общем-то, мне нужно только появиться там и сказать пару слов одному волшебнику. Я не буду докучать вам своим присутствием ни минутой больше, чем это необходимо.

Дафна поморщилась:

— Какая низость, мистер Уизли. Использовать меня всего лишь в качестве пропуска на ужин?

— Что поделать — меня поджимает время. К тому же эта услуга совсем не бесплатная.

Вытаскиваю футляр из обертки и пододвигаю по столу к девушке. Дафна смотрит на футляр насмешливо, впрочем, быстро одергивает себя. Все же девочка не глупая, и, если я пришел сюда и готов купить ее услугу, значит — уверен, что смогу ее купить. Она осторожно приоткрывает футляр, и лицо ведьмы замирает в изумлении. Несколько секунд, после которых она излишне резко закрывает футляр, смотрит на меня, снова приоткрывает, лишь на пару секунд, чтобы убедиться, что ей не показалось, снова закрывает.

— Настоящее?

Изгибаю бровь, подражая Снейпу, насколько могу.

— Только провести тебя на ужин?

Как же это заманчиво — сделать палочку на заказ с настоящим пером феникса. Волос единорога и жилы из сердца дракона, как ни странно, все же заметно дешевле. Единороги себя стричь все же позволяют, пусть и не каждому, но это норма. Драконы живут в заповедниках и умирают, а сердца у них не маленькие, так что материал есть, и не так уж его много надо, магов, все же, не миллион. А вот фениксы, которые мало того, что в резервациях не живут, так еще и своими перьями делятся неохотно, так уж сложилось. А тут перо, формально подаренное, точнее — отданное в дар, а не купленное. Не то, чтобы Гринграссы не могли себе позволить такое, но получить за, в общем-то, безобидную услугу... В общем — Дафна была согласна, это уже по ее лицу было видно. Опять же, она — не Поттер, к тому же — девушка, так что никаких заморочек с покровительством и выбором стороны, я просто пришел на ужин с подругой. Потому что закон в руках тех, кто его понимает, становится дышлом — куда повернешь...

— Я согласна, но потрудитесь выглядеть соответствующе. Как только я получу новое приглашение — сразу же сообщу вам, мистер Уизли.

Киваю:

— С вами приятно иметь дело, мисс Гринграсс.

Девушка хотела сказать что-то еще, но теперь ее саму поджимало время. Ведь если я сказал правду — ей нужно подобрать наряд. Поэтому Дафна поспешила добить мороженое и удалиться, оставив меня за все платить. Такая маленькая безобидная месть, просто ради спортивного интереса.

— А ничего так цыпочка... — выразила свое мнение феникс. — И ты прав, ей нужно созреть, но даже так. Это же кто у тебя на прицеле, если ты мисс "давай в попку" считаешь недостаточно хорошенькой?

Вздыхаю на очередную пошлость, отвечая:

— Всего одно слово, Кас. Вейла.

Скрывать от феникса бессмысленно, потому что она будет со мной еще несколько месяцев, а за это время почти наверняка прилетит новое письмо от Флер. К тому же не стоит делать секретов из вещей, которые при любом раскладе не могут тебе навредить. Что скажут волшебники, если узнают, что я "запал" на полувейлу? Ничего не скажут, это ж полувейла, да еще и такая хорошенькая, на нее можно и слюну пустить. Судя по движениям Кас, она смеется.

— Не мелочишься, Дю Кейн. Истинный сын Висла Огненного.

Да, это так. Зато жить не скучно.

Глава 20

— Что же, перемирие можно считать законченным.

Близнецов хватило ненадолго. Точнее — они, как любой мало-мальски не глупый стратег, воспользовались перемирием, чтобы подкопить сил для нового удара. А вот понять — что я мог сделать то же самое, им ума не хватило, к сожалению. И вот я лежу и смотрю на потолок, проснувшись от характерного хруста скорлупы, рассыпанной мною по полу чердака.

Вообще-то близнецы достаточно изобретательны, но проблема во мне. Даже не в том, что я взрослый в теле ребенка, а в самом поведении. Меня очень сложно подловить на том, на чем легко подловить подростка. Моих вещей из комнаты братья не берут, во избежание. Один раз они унесли у меня из комнаты важную книгу, которая была мне нужна. Я, в отместку, вынес их комнату. Всю. Мебель из комнаты и поныне покоится на дне нашего пруда, остальной шмот был художественно разбросан по всему дому, ингредиентов из своей лаборатории они так и не нашли, все тайники заодно обчистил. Близнецы взвыли, поэтому внушение на тему "как плохо брать чужие вещи" прошло на ура. Правда, я сам больше их вещи не брал, и брать не собираюсь — не люблю повторяться. Но это я все к тому, что всучить мне шутливые конфеты, подложить чего-нибудь под стул, прицепить к одежде какую-нибудь дрянь — со мной все это не прокатывает, и близнецам остается только ставить стационарные ловушки или пытаться, как сейчас, незаметно ко мне подобраться. Правда, результативность пока точно такая же — около нулевая, но они пытаются.

— Если они такие постоянно, то я поражаюсь твоему терпению, Рон, — прокомментировала Кас.

— Я просто пока не нашел способа направить их энергию в какое-нибудь русло, не связанное с попытками меня достать, — тихо ответил я.

Феникс, опять подражая попугаю, начала прыгать по столу. Не знаю, почему, но ее движения ассоциировались у меня именно с попугаями.

— Так это же просто! Открой сосункам неизведанный мир мастурбации! Конечно, с их энтузиазмом, мальчики могут сточить свой стручок до кровавых мозолей, но зато это совершенно безопасно для окружающих! Ну почти. Могут немного затопить соседей снизу. Но я уверена, что их нездоровая активность является следствием сексуальной неудовлетворенности!

Кто-то из братьев сделал неосторожный шаг, наступив на поставленную мной ловушку. Короткий хлопок, и по чердаку проносится стадо гиппопотамов. Если без иронии — братья, обескураженные выстрелившей им в лицо смесью, раза в два более едкой, чем то, что можно достать из магловского газового баллончика для самообороны, начали беспорядочно метаться по чердаку, превратившемуся в ловушку, в попытках выбраться на свежий воздух. Вот только не тут-то было, потому что эта же ловушка закупорила все выходы с чердака. Для маглов такая ловушка была бы крайне жестокой — можно получить серьезные повреждения. Для волшебников это тоже серьезная ловушка, хотя и не настолько опасная, и это не шутка с моей стороны. Я намеренно причиняю близнецам массу крайне неприятных ощущений, потому что последнее китайское предупреждение я уже делал.

— Или можно пойти от обратного, — продолжила феникс, будто и не заметила шума. — Может быть, они как раз дрочат на придуманные ими же шутки, и это их еще сильнее возбуждает? Я совершенно случайно знаю заклинание, примерно на месяц напрочь лишающее эрекции. И это не проклятие, а медицинская магия. Правда, задумана она для использования на лошадях, но, судя по звукам, они на двух лосей потянут, не то, что на коней.

Сажусь на кровати, разминая шею, и, перед тем как упасть на пол, чтобы начать зарядку, спрашиваю:

— У тебя все завязано на всякие пошлости?

Феникс, наблюдая, как я толкаю землю, хмыкает:

— Был такой умный мужик, из маглов, но умный. Так он считал, если я правильно поняла, что все мышление основано на низменных инстинктах. И сексуальный инстинкт является самым мощным побудителем в повседневной жизни.

Улыбаюсь, прервавшись, чтобы не сбивать дыхание и не нарушать работу тела в тренировочном режиме.

— Зигмунд Фрейд. Он был во многом прав, половину конфликтов между мужчинами любых возрастов можно свести к фразе — мерялись длиной пиписьки.

Кас забавно нахохлилась:

— Как же приятно общаться с интеллигентным и образованным волшебником.

И я даже не могу сказать, был это сарказм или нет.

Близнецы, наконец, смогли выбраться на воздух, и теперь я мог слышать их попытки откашляться и отчихаться, доносящиеся до меня через открытое окно.

— К слову о пиписьках, — без перехода продолжила Кас. — А почему я никогда не видела, как ты полируешь свой кожаный бладжер?

Делаю еще одну паузу.

— Можешь считать, что я аскет.

Несколько лет жизни в теле, не ощущающем вообще практически ничего, возвели меня в ранг гуру аскетизма.

— Аскеты, это те, кто не использует картинки, а медитирует только на воображаемых дзен, обходя стороной реальных?

Пошлячка.

— Я занимаюсь силовыми упражнениями.

Кас наклонила голову, будто удивилась:

— С каких пор мастурбацию называют силовыми упражнениями?

Вздыхаю:

— Кас.

— Я слушаю, — феникс перепрыгнула к краю стола и наклонилась, будто внимательно слушая, что я собираюсь сказать.

Встаю и выпрямляюсь, с улыбкой глядя на птичку:

— Если тебе очень хочется посмотреть шоу — так и скажи. Зачем ходишь вокруг да около?

Феникс встрепенулась и нахохлилась.

— На что вы намекаете, молодой человек? Я — порядочная дама! — но интонации выдавали ее веселье.

Хмыкаю и начинаю одеваться для утренней пробежки. Кас еще раз проходится по столу, остановившись у лежавшего там письма Дафны. Гарри смог, и Гринграсс получила расширенное приглашение, о чем меня и уведомила, указав место и время встречи.

— У тебя есть подходящий костюм для ужина?

Киваю:

— Есть, — но, подумав, поморщился: — если я из него еще не вырос.

Плохо быть ребенком, за полгода шмотки запросто могут стать малы. С моими тренировками это происходит еще быстрее.

— Значит, все же нету, — поняла Кас. — Магазин этой трольчихи Малкин еще не разорился? Предсказываю: владелица — толстожопый гиппопотам. Это все проклятие, которое поймала Люцефина Тредби, в замужестве — Малкин. Красивая была сука, только стерва первосортная, отжала магазин, принадлежавший мужу, а его самого изжила, за что и была проклята. Теперь все женщины из ее потомков одинаковы, что в фас, что в профиль, можно с троллями попутать. Из поколения в поколение они выходят замуж за стройных и статных мужчин, даже не всегда волшебников, курицы наивные, будто это поможет.

Качаю головой:

— Пошлячка и сплетница. Тебя послушать, так в ваше время все мужики пили и трахались, а бабы просто трахались, и лишь в перерывах все пытались что-то колдовать, чтобы поубивать друг друга.

Кас сделала жест, напоминающий пожатие плечами, и печально вздохнула:

— Темное время было, развлекались, как могли.

Она в чем-то права, это то, о чем я говорил Гарри. На каждой сколько-нибудь древней семье магов висит по паре проклятий, что на аристократах, что на волшебниках попроще.

На пробежке было не до разговоров, я держал дыхание, пока плавал, Кас меня тоже не отвлекала, так что пару часов я прожил без ее пошлостей. Было время подумать над костюмом. Первый вариант — самый простой. Взять костюм, который уже есть, и принести в ателье, чтобы его подогнали под меня. Плюсы — дешево и сердито. Минусы — Дафна будет недовольна, что не важно, произвести правильное впечатление на аристократов не удастся, что, к сожалению, важно. Моя маленькая победа над Люциусом должна быть полной, и, пока у меня нет репутации самой быстрой палочки к северу от Английского Канала, мне нужно в известной степени играть по правилам общества, в котором я нахожусь. Вот когда будет репутация отморозка-профессионала, можно будет и положить на внешний вид, используя пару доработанных для боя костюмов, в зависимости от ситуации. А пока — извольте соответствовать статусу тех, с кем бодаетесь. Вариант второй, являющийся доработкой варианта первого — взять имеющийся костюм и не только подогнать под фигуру, но и внести несколько изменений. Плюсы — почти так же дешево, как первый вариант. Минусы — стиль "деревенский модник", не только донашивающий старые шмотки, но еще и пытающийся подтянуть их до новых. Постмодернизм с его аксиомой "лучшее — это обновленное старое" в мир магов не пришел, да он даже до мира маглов еще не добрался, это произойдет в следующем десятилетии с обострением подражания моде восьмидесятых, так что не вариант. Вариант третий — купить новый костюм. Плюсы — новый костюм. Минусы — костюм на один раз, что не оправдывает траты. Да, можно поныть, что перо Кас можно было продать, и на деньги купить и костюм, и пропуск на ужин. Но сейчас мне нужна разовая акция, демонстрация способности ОЧЕНЬ БЫСТРО среагировать на угрозу, опередив любые действия соперника, взрослого прожженного на интригах волшебника из древнего рода, не ожидающего такого подвоха от мальчишки. Второго такого шанса у меня не будет. Поэтому вариант четвертый — костюм напрокат. Снова придется извернуться, но эй! Зато не скучно.

Нора встретила меня близнецами, сидевшими на диване. Морды красные и распухшие, глаза красные, по лицу стекают слезы, сопли и слюни. Испытания можно считать частично успешными, но для реального боя смесь непригодна. Для эффективного действия нужна достаточная концентрация, плюс время воздействия. Волшебник если не наколдует на себя воздушный фильтр, то может просто отогнать облако газа порывом ветра, одновременно снизив концентрацию до неопасного состояния.

— Рональд! — возмущению Молли нет предела.

И у меня возникает ощущение, что мое имя становится ругательством наравне с фамилией.

— Я предупреждал, — пожимаю плечами.

— Это уже не шутки! — продолжает матрона.

— А я не шутил, — отрицательно качаю головой.

Разговаривать с Молли бесполезно, она десяток лет не может призвать к порядку близнецов, и сейчас ничего не изменится. Поэтому я иду к лестнице.

— Рональд! Разговор не закончен!

— У меня дела, — бросаю не оборачиваясь.

— Рон, — спокойный голос Артура меня все же останавливает, и я поворачиваюсь к отцу. — Ты не считаешь, что это — перебор?

— Нет, — отрицательно качаю головой и не успеваю продолжить, как Молли снова начинает восклицать и причитать.

Кас, глядя на это, хмыкнула:

— Боюсь представить, кем бы ты вырос, если бы не был Дю Кейном.

Артур подходит к жене и обнимает ее, чем заставляет замолчать, после чего снова обращается ко мне:

— Не хочешь объяснить?

— У меня важное дело сегодня. Если бы близнецам удалась та глупость, которую они замышляли, я мог бы опоздать, а это была бы проблема. Я предупреждал, что шутить больше не буду, предупреждал, что мне это надоело. Слова до них не доходят, вот и результат.

Близнецы, как никогда ставшие похожими друг на друга, что-то невнятно замычали. Похоже, языки тоже опухли, потому что они вдыхали смесь ртом, когда чихали.

— А если они просто хотели что-то взять на чердаке? — уточнил Артур.

Хотелось скопировать презрительное выражение Северуса, но я воздержался. Не хочу портить отношения с единственным относительно адекватным пациентом этого дурдома.

— Близнецы? Рано утром? И зайти решили через внешнее окно? Серьезно?

По выражению лица Артура было понятно, что он и сам в такое с трудом верит.

— Мы поговорим позже, — выдохнул Артур.

Видимо хочет наедине мне объяснить, что у близнецов эпическое шило в жопе, которое мешает им жить спокойно, как будто я сам об этом не знаю. Уже на лестнице Кас решила выдать комментарий:

— Твоя мама боится потерять контроль над детьми.

— Вот только его у нее никогда и не было, но осознала она это, похоже, совсем недавно. Заигрывания с ритуалами без последствий не проходят.

— Как жестоко, — судя по интонации, если бы она была человеком, то улыбалась бы. — Так что решил с костюмом?

— Прокат. Только оформить нужно быстро, и у меня не то, чтобы много денег, как наших, так и магловских.

Они, деньги, есть, но не когда речь идет о вечернем костюме. Без постоянного заработка мои сбережения — смех.

— И что будешь делать? — спрашивает Кас, перелетая на облюбованный стол, пока я переодеваюсь.

Сейчас ополоснусь и в Лондон.

— Скажу, когда вернусь. Если ты, конечно, не хочешь посмотреть, как я полирую свой кожаный бладжер.

Кас фыркнула:

— Пошляк!

Вопрос с деньгами решался просто, все зависит от времени, а вот времени-то у меня и нет. Значит — нужно взять нужную сумму сразу. Где? Ответ пришел быстро — Снейп. Первый контакт мы наладили — нужно развивать. А обращаться к нему с мелкими просьбами — самое то. Чем больше человек, или волшебник, вкладывает в тебя сил, тем сильнее подсознательно считает другом. Кто я такой, чтобы противиться психологии?

— Ну что? — заерзала на столе Кас, когда я вернулся в комнату. — Созрело в тебе твердое намерение действовать, или будешь вяло оправдываться?

Это она так спрашивает, есть ли у меня план действий?

— Да, можем идти.

Нужно купить домой летучего порошка, а то я очень уж активно использую камин в последнее время. Если Северуса дома не окажется — придется импровизировать. Время до назначенного часа встречи с Дафной утекает, а запасного плана у меня нет. Прихожую своего дома проскакиваю молча, лишь скользнув взглядом по приходившим в себя близнецам. Лондон сегодня пасмурный и серый, но хоть дождя нет.

— Мистер Уизли к мистеру Снейпу, — повторяю я фразу, глядя на голову льва.

Лев ответил без паузы:

— Мистера Снейпа нет дома, сообщений вам он не оставлял.

Ну да, не может мне всегда и во всем сопутствовать удача.

— Снейп? Не помню такой фамилии. Грязнокровка? — спрашивает Кас.

Отхожу из подъезда в сторону, скользя задумчивым взглядом по прохожим.

— Полукровка, насколько я знаю, — слышал на факультете, но вот фамилия родителя-мага мне неизвестна.

Мне нужны либо деньги, либо сразу костюм. На край я всегда могу вернуться к первому плану — просто подогнать костюм, который уже есть. Победа будет не триумфальная, но я это как-нибудь переживу. И ведь, как назло, ни одной знакомой физиономии в толпе.

— В чем дело, малыш? — наклоняет ближе к моему лицу голову. — У тебя проблемы?

Хмыкаю:

— Проблемы, это когда людей, которые хотят тебя убить, хватит, чтобы заселить второй Лондон. Все, что меньше этого — просто мелкие неприятности.

Кас хмыкнула, спросив:

— А что тогда — большая проблема?

— Большая проблема — это когда первая половина мира хочет тебя убить, а вторая не хочет мешать первой.

И, пока феникс думала над ответом, я увидел, наконец, знакомые лица. Что же, на безрыбье... Уверенно иду прямо к паре авроров, обсуждающих что-то у витрины магазина с метлами. Судя по тому, что я успеваю прочитать по губам, пока они поворачиваются ко мне, Николас хочет подарить своему сыну... нет, племяннику, сыну брата, метлу. А напарник отвечает, что на первом курсе свои метлы запрещены.

— Здравствуйте, господин Арагон, господин Браун, — подхожу, улыбаясь аврорам.

Кас с моего плеча, к слову, исчезла. Думаю, авроры вполне могут ее заметить, все же специалисты в своем деле, должны это уметь.

— А! Юный герой, — улыбнулся мне Николас. — Как себя чувствуешь?

— Отлично, сэр. Я не отвлекаю вас от работы?

Авроры переглянулись, обменялись ухмылками, и Николас ответил:

— Мы всегда на работе, но именно поэтому готовы тебя выслушать. Что-то случилось?

Изображаю смущение:

— На самом деле я бы хотел попросить о небольшой помощи, потому что оказался в затруднительном положении.

Авроры не то, чтобы заинтересовались, но им было любопытно.

— И что за затруднительное положение? — спросил Сэмюэль.

— Я сегодня иду вместе с однокурсницей на ужин, но у меня нет подходящего костюма. И я вспомнил, что у ваших коллег из маглов были такие замечательные костюмы. Это же, как и у вас, такая форма. Как думаете, они могут одолжить мне один костюм на день? Я его обязательно верну, в целости и сохранности.

Я медведь, люблю пиздеть. Но, как говаривал один оратор: "чем чудовищнее ложь, тем охотнее в нее верят". В текущей ситуации моя просьба звучит дичайше наивно, но именно поэтому она не вызовет подозрений. И лица авроров, переглянувшихся между собой, говорили именно о том, что они обдумывают — насколько вообще возможно выполнить мою просьбу. Я знаю, что они, как минимум, попытаются мне помочь. Люди идут в правоохранительные органы по трем основным причинам. Первая — стабильный заработок и работа, и к магическому сообществу это мало относится. Вторая — жажда власти над другими людьми. Такие быстро уходят от работы с людьми, стараясь получить должности, где придется как можно меньше контактировать с людьми, которым нужна помощь, и больше управлять подчиненными. Это человеческая природа, даже у мразей есть извращенное чувство совести и необходимость оправдывать свои действия перед самим собой. Третья — альтруизм и желание помогать, а также жажда справедливости, и даже у опытных работников, уже набравшихся цинизма, он остается. Другие причины, так или иначе, привязаны к этим трем. А эта парочка авроров, насколько я успел их узнать, относится к людям, пришедшим в аврорат по третьей причине.

— Слушай... — Николас улыбнулся. — А ведь нам давали пару костюмов, помнишь, когда... Ну.

Его напарник кивнул, показывая, что помнит.

— Ага, и обратно вернуть не попросили.

Николас улыбнулся, повернувшись ко мне:

— Уверен, мадам Малкин будет очень ругаться, что нужно превращать взрослую одежду в детскую, но знаю, что она это умеет! А костюмы мы надевали только раз, так что они не поношенные.

А Сэмюэль добавил:

— И к тому же действительно стильные, маглы в этом понимают.

Да, их мода ушла вперед лет на сто, а то и больше.

— Поэтому встречаемся... — авроры снова переглянулись. — Через час у "Одеяний на все случаи жизни", договорились? Но за подгонку костюма будешь платить сам!

Широко улыбаюсь и киваю.

— Спасибо! Вы меня прямо спасли!

Авроры, воодушевленные тем, что могут просто так оказать помощь хорошему человеку, то есть мне, тоже разулыбались и ушли. А на моем плече снова появилась Кас.

— Я вот пытаюсь понять, это они такие наивные идиоты, или ты гениальный манипулятор?

— Да, — киваю.

— Что из двух? — уточняет Кас.

— Да, — повторяю жест и интонацию.

Она, видимо, этой шутки еще не знает. На самом деле это просто отпечаток мирной жизни. Эти двое, могу предположить, не из древних аристократических семей, снобизма в них нет ни грамма. И давления агрессивной внешней среды, вроде той, в которой я жил в прошлой жизни, маги на себе не испытывают, потому они относительно добрые и открытые люди. Полагаю, эта парочка времена борьбы с Темным Лордом застала уже на излете, ведь они моложе того же Снейпа, не успели школу закончить, а Волди уже был побежден. А тут я, ребенок, даже в некоторой степени способный пользоваться своим возрастом.

Феникс снова наклоняется к моему лицу, всматриваясь в него, после чего выдает:

— А я поняла, почему мне так комфортно с тобой и почему кажется таким противным пацифист Вульфрик.

— Поделишься?

Кас хмыкнула:

— Тут секрета нет. Они, все вокруг нас, из другой жизни. Мирной, спокойной, где не убивают врагов, а сажают в клетку, в компанию дементорам, потому что яиц нет своими руками послать смертельное проклятье. А вот мы с тобой...

Кас замолчала, а я чуть пожал плечами:

— Только проблема в том, что они живут правильно, так, как сейчас надо жить. А вот мы не вписываемся, Кас. И не впишемся никогда.

Глава 21

Это не был какой-то важный или примечательный ужин, или, если быть точным, он не планировался таковым. Только изменение, которое буквально в последний момент — всего лишь за пару дней до ужина, ввел Блэк, сделало его хоть сколько-нибудь примечательным, потому что это будет первый светский ужин, на котором будет присутствовать Мальчик-Который-Выжил. Впрочем, Гарри Джеймс Поттер, "Герой Магической Британии", Люциуса мало интересовал, и вовсе не из-за Дамблдора. Люциусу хватит связей и власти, чтобы пободаться с Верховным Чародеем, но не ради сомнительного пацана. Люциусу сейчас будет вполне достаточно произвести правильное впечатление на Поттера, чтобы парень не считал род Малфоев врагами. Драко еще многому нужно научиться, особенно одной древней мудрости: "Одни осознают, что служат, другие служат, мня себя свободными". Драко, оставшийся дома, пока не осознает, что тех, кого нельзя подчинить, нужно направлять хитростью, а не делать своими врагами. Он обязательно этому научится, Люциус приложит для этого все необходимые усилия.

А пока он поднимался в зал особняка Фоули, хорошо ему знакомый, добродушно улыбаясь стоявшей на вершине лестницы хозяйке поместья.

— Юлиана, — Люциус приветственно кивнул женщине. — Поделись секретом. Какой магией ты продолжаешь так виртуозно обманывать время?

Ведьма чуть улыбнулась в ответ:

— Тогда и ты расскажи мне, почему твоя прямолинейная лесть всегда так приятно звучит?

— Все очень просто, Юлиана, — подойдя к ней, Люциус вежливо поцеловал ее руку. — Просто я никогда не лгу.

Юлиана не удержалась и покачала головой. Фраза: "Люциус Малфой никогда не лжет" звучала, как оксюморон, хотя скорее значила: "Люциус Малфой еще не был пойман на лжи".

— Почему я не вижу с тобой Нарциссы? Может быть, рядом с ней ты бы воздержался от комплиментов замужним дамам?

— Она навещает родственников, но уверен, очень жалеет, что в этот прекрасный вечер не может быть с нами.

— Не сомневаюсь. Проходи, гости только начали собираться.

Люциус знал об этом, потому и не стал немного опаздывать, как было принято. Он хотел застать Блэка и Поттера и поговорить с ними без лишних свидетелей. То, что не смог сделать Драко за год, он сделает парой фраз. Парой правильных фраз, естественно. Пройдя в гостевой зал, Люциус кивнул стоявшему в стороне вечно мрачному Нотту. Альфред Нотт, которого между собой называли Почетным Пожирателем. Один из немногих Псов, оставшийся Псом. Альфред не поменял своих взглядов, лишь снизив их радикализм, и теперь служил мрачным напоминанием былым темным временам.

Но направился Люциус не к Альфреду, а к Сириусу, который очень вовремя что-то обсуждал с "Героем Магической Британии". Но на лице Люциуса его пренебрежение к мальчику никак не отразились, и шел он с добродушной открытой улыбкой.

— Сириус, мистер Поттер.

Сириус взглянул на Люциуса спокойно, без внешнего негатива, но их взаимоотношения не подразумевали дружбы. Врагами они с Блэком тоже не были, Люциус вообще предпочитал не заводить врагов, не были они с Блэком и соперниками. Максимум — конкурентами. Поэтому Сириус, хоть и не испытывал радости от вида Люциуса, но не испытывал и сколько-нибудь заметной неприязни. Юный Поттер выглядел настороженным, а также недовольным тем, что их разговор прервали. Но Люциус с удовлетворением отметил, что Драко не успел все безвозвратно испортить.

— Люциус, — они с Сириусом обменялись рукопожатиями.

— Мистер Поттер. — Малфой сам протянул парню руку, и тот, немного подумав, ответил на рукопожатие.

Они встречались первый раз, но, естественно, уже знали друг друга. Гарри видел Люциуса в газете, так что узнал без труда.

— Мистер Малфой, — Гарри был все так же насторожен, но еще появилось легкое любопытство.

— Ты пришел один? — спросил Сириус.

— Да, — согласился Люциус, практически повторив то, что он говорил Юлиане. — Нарцисса вместе с Драко навещают родственников и очень сожалеют, что не смогли присутствовать. Мы решили отпраздновать прошедший день рождения Драко в узком семейном кругу, но на наступающий день рождения Нарциссы я вас приглашаю. Всех, — Люциус обратил взгляд на Гарри. — Я слышал, Драко не лучшим образом проявил себя в прошедшем году. Мне хотелось бы попытаться исправить это недоразумение.

Гарри чуть прищурился, будто готовил какую-то маленькую пакость.

— А я смогу пригласить своих друзей?

Люциус мысленно хмыкнул — слишком наивно и очевидно.

— Конечно, — без паузы ответил он.

Гарри улыбнулся:

— Они — Гриффиндорцы, мой друг — Невилл Лонгботтом, и моя подруга — Гермиона Грейнджер. Маглорожденная.

Малфой придал своему лицу лишь еще более дружелюбное выражение:

— Как я и сказал — конечно. Вы, я полагаю, считаете, что представители аристократических семей, особенно те, что учились на факультете Слизерин, крайне негативно относятся к маглорожденным. Это не совсем верно, у нас есть причины для осторожного отношения к волшебникам в первом поколении, но это вовсе не ненависть, мистер Поттер.

Блэк хмыкнул:

— Скорее это презрение, Люциус. Давай называть вещи своими именами.

Малфой развел руками, как бы признавая правоту Сириуса.

— Это также имеет место. Но я воздерживаюсь от резких высказываний и всегда прошу своих друзей быть сдержаннее. Наши противоречия всегда можно решить миром, без взаимных оскорблений.

Гарри чуть поморщился, и Люциус понял, какие ассоциация возникли у мальчишки.

— Я постараюсь повлиять на Драко, мистер Поттер, а вас попрошу не торопиться с выводами. Также я хотел бы сделать что-то вроде подарка вам, хотя на самом деле просто возвращаю вещь, принадлежавшую вашему роду.

Люциус достал из внутреннего кармана нечто вроде небольшой книги, обернутой в серую, покрытую рунами, бумагу.

— Этот артефакт попал мне в руки уже после того трагического дня, когда погибла ваша семья, мистер Поттер, и я не мог вернуть его ни вашему отцу, ни вам. Поэтому, пользуясь моментом, я возвращаю ее вам сейчас.

Гарри, получив разрешение от Сириуса, принял сверток и, немного подумав, осторожно развернул. Внутри лежала записная книжка, что-то вроде дневника, имевшая мягкую кожаную обложку и сероватые, но чистые страницы. Блэк удивился:

— Это то, что я думаю?

Люциус удовлетворенно кивнул:

— Да, это дневник Флимонта, — подтвердил он. — Вашего деда, мистер Поттер. Он должен принадлежать вам, и я рад его, наконец, вернуть.

— Эм... спасибо, сэр, — Гарри был несколько удивлен и поблагодарил вполне искренне, хотя пока и не знал — что именно попало к нему в руки.

— Не за что, как я и сказал — эта вещь принадлежит вам, — Люциус изобразил мимолетную радость на лице. — Мистер Поттер. Сириус.

Он отошел, и Блэк, выждав, пока Малфой достаточно отдалится, попросил:

— Гарри, позволишь?

Крестник кивнул, передав книжку Сириусу.

— Неожиданно, — признался тот. — Уверен, он не обманывает, не в его стиле, значит — это действительно дневник Флимонта. Джеймс рассказывал мне, что эта книжка не так проста, у нее что-то вроде разума есть. Твой дед был немного чокнутым изобретателем, так что я не уверен, что может быть написано в этом дневнике, но, если ты начнешь его использовать — он станет твоим. Твои секреты он точно сохранит, но тебе придется убедить эту книжку рассказать тебе что-то большее, насколько я знаю.

Гарри удивился:

— У меня никогда не было дневника.

Сириус улыбнулся:

— Он для работы, Гарри. Придумаешь новое заклинание или новое зелье и запишешь в нем, чтобы сохранить секрет. К тому же есть один фокус, — Блэк раскрыл книжку и взял одну из страниц. — Если вырвешь страничку и дашь своему другу — сможешь списываться с ним на расстоянии. Дневник сам восстановится, но не пытайся рвать много страниц — он обидится.

Крестный вернул дневник Гарри, и тот, задумчиво повертев книгу в руках, спросил:

— А зачем он это сделал? Малфой?

Сириус пожал плечами:

— Он не такой уж плохой человек, но хитрый. И скользкий. Может быть просто хочет, чтобы ты не относился ко всем слизеринцам плохо.

Гарри ухмыльнулся:

— Я знаю Рона, и он слизеринец. Тоже хитрый... И скользкий... Но он выручал нас.

Блэк ухмыльнулся:

— А еще он убедил тебя схитрить и повлиять на Джейн, чтобы вдвоем насесть на меня.

Гарри кивнул:

— Да. А еще рассказал, зачем ему это. Я же говорю — слизеринец. Шляпа на нем точно не ошиблась.

Сириус хотел ответить, но в зал вошли Невилл с бабушкой, в компании встретившей их Джейн, так что разговор переключился на другую тему. Гости начали подтягиваться, и вечер несколько оживился. Люциус разговаривал с гостями, в основном на сторонние темы, больше наблюдая за немногочисленными детьми и подростками. Союз Сириуса и Джейн свел в одном месте волшебников, которые в другой ситуации в лучшем случае игнорировали бы друг друга. Ну, право, где еще можно увидеть сидящих за одним столом Даниила Брауна, сына Милисенты Браун, члена так называемого "Ордена Феникса", ведьмы, убившей трех Пожирателей Смерти, и Джулии Кэрроу, чей дядя участвовал в групповом изнасиловании Милисенты, после которого ее запытали до смерти? Или болтающие в группке молодежи Чарли и Алойз? Чарли, он же Чарльз второй Бруствер, сын Чарльза первого Бруствера, аврора, напарника Безумного Одноглазого Грюма. И Алойз Берк, сын Пожирателя Смерти Каликса Берка и Омелы Берк, урожденной Паркинсон. Или играющие чуть в сторонке девочки, которым едва исполнилось одиннадцать, и которые в этом году пойдут в Хогвартс. Алисия Подмор и Цессия Селвин. Конечно, глаз Люциуса специально выискивал именно такие "пары", в конечном счете, они все были либо детьми, либо молодыми людьми, и войну сами не застали. Взрослые такой открытости с бывшими врагами себе не позволяли, но Малфой видел во всем этом иронию. Дамблдор считает, что сможет таким способом предотвратить повторение прошлой войны, считает, что личные связи не позволят этим детям лет через десять начать кидать друг в друга непростительные. Но, на взгляд Люциуса, личные связи — слишком слабая причина не пытаться убить или покалечить своего противника, и прошедшая война это продемонстрировала. Общие интересы — куда более надежная связь, но почему-то мало кто это понимает.

Появляются новые гости, чье опоздание можно считать милым недоразумением, а не неуважением к хозяевам. Первым входит Ричард Гринграсс, за ним заходит Батиста, его жена. Следующей парой их дочь Рэйчел с женихом Клайдом. А вот от третьей пары Люциус немного напрягся.

В зал зашли Дафна Гринграсс, симпатичная девочка, которая в будущем вполне станет красивой девушкой, но сейчас просто девочка, скрывающая восторг от того, что находится на взрослом мероприятии. А с ней черноволосый крепкий парень с покрытым веснушками спокойным и расслабленным лицом, который, на вид, старше ее на полгода или год. Рональд Уизли. Парень проходится по залу скользящим взглядом... Вызывающим неприятные ассоциации, которые Люциус в себе давит. Это невозможно... Не может мальчишка знать то, чего знать не может в принципе, а значит это просто совпадение. По самому Люциусу Рональд проходится все тем же скользящим взглядом, как и по остальным.

Люциус отворачивается, чуть поморщившись. Это все глупости, просто у парня хорошее самообладание, не более, он не один такой. Вон, Нотта в эмоциональности тоже никогда нельзя было заподозрить, хорошее самообладание и контроль, не более того. Малфой еще раз поморщился, но мысленно. Глупость — его напрягло появление мальчишки. Своему чутью на людей, очень хорошо натренированному чутью, он привык доверять, но иногда случались осечки. При их первой встрече, год назад, на перроне, парень не производил такого впечатления, хотя и запомнился тем, что его эмоции и мысли не были большими буквами написаны на лбу, как это бывало у большинства его сверстников. За год ничего принципиально измениться не могло.

— Рон! — Гарри был рад увидеть Уизли, сразу пожав руку, лишь после этого кивнув Дафне. — Мисс Гринграсс.

Слизеринец тот или нет, сделал он это ради каких-то своих соображений или нет, все это было не важно, и сейчас Гарри был рад, что находится здесь вместе с Невиллом и что получил вещь своего деда.

— Привет, Гарри. Мистер Блэк.

Мужчина улыбнулся:

— Для друзей Гарри я просто Сириус. Мисс Гринграсс.

— Как скажешь, Сириус, — тут же поправился Уизли, протянув руку для рукопожатия.

— Привет, Рон, — немного смущенный непривычной обстановкой Невилл был более медлителен, чем обычно, и смущенно кивнул Дафне, едва не протянув руку для рукопожатия. — Мисс Гринграсс.

Джейн, закончившая приветствовать старших Гринграссов, подошла к ним.

— Так это ты тот самый единственный темноволосый Уизли, попавший в Слизерин? Рада познакомится. Мисс Гринграсс.

Дафна была несколько смущена тем, что Блэки приветствуют в первую очередь ее спутника, да еще и так тепло, а ей достается только приветственный кивок.

— Миссис Блэк. Если бы я был без спутницы, то обязательно бы выразил вам свое восхищение.

— Просто Джейн. И ты не боишься так говорить в присутствии моего мужа? — Джейн хитро улыбнулась, обняв Сириуса за руку.

На что Рон лишь добродушно пожал плечами:

— Если меня вызовут на дуэль, я буду знать, что погиб за правду.

Дафна все же не выдержала и выразительно "прочистила горло", что, впрочем, не вызвало у Рона ни капли смущения:

— Что? К счастью, тебе я могу выражать свое восхищение почти без страха и стеснения, — ответил он, но смотрел куда-то через плечо спутницы.

Сириус отследил этот короткий взгляд, направленный на Малфоя.

— Уж потрудитесь, мистер Уизли, — выдохнула Дафна, неодобрительно покачав головой.

Гарри не удержался и многозначительно кивнул на них, сообщив всем:

— И вот так постоянно, когда они вдвоем. Рон шутит, а Дафна делает вид, что недовольна.

Блэки негромко рассмеялись, а Дафна все же немного смутилась:

— Этот комментарий был совершенно излишним, мистер Поттер.

Впрочем у остальных она вызвала только улыбки.

— Господа и дамы, — обратил на себя внимание Рон. — Мне бесконечно приятно ваше душевное общество, но я здесь, к сожалению, по сугубо деловому вопросу. Мисс Гринграсс, будете присутствовать?

Дафна сощурилась, одновременно улыбаясь:

— Что за вопросы, мистер Уизли? Естественно!

Они двинулись прямо к группе, в которой сейчас говорил Малфой.

Люциус, видя приближающегося Рональда, думал. Он пришел сюда с Гринграссами, и вероятно, согласился на их покровительство, что было неприятно, но решаемо, потому что у него есть, чем надавить на Ричарда Гринграсса. Вот только Ричард стоит в стороне и смотрит, как наблюдатель, не вмешиваясь, и что самое главное, у него на лице просматривается любопытство, а не предвкушение. Будто он не знает, в чем дело. К тому же шум, устроенный Блэками, привлек внимание, и внимание большинства было привлечено к Рональду и Дафне, уверенно идущих к нему. Все это выглядело естественно, но Малфой и сам умел проворачивать такое, разве что не совсем понимал — кем это устроено. Артур, пусть и был не глуп и умел понимать окружающих, к тонкой игре был неспособен. Ричард? Но он сам здесь в качестве зрителя? Сам Рональд? Люциус еще раз заглянул в лицо парню, который был уже в двух шагах и открыто улыбался.

— Здравствуйте, мистер Малфой. Господа, позвольте мне оторвать уважаемого мистера Малфоя от вашего разговора. Всего пару слов, это не займет и минуты.

Люциус не удержался от улыбки, вполне искренней, потому что понял и оценил маневр. Он пока не знал — как, но уже понял, что Рон подстроил их встречу здесь, при этом оставшись независимым. Как он убедил Блэков изменить состав гостей? Как убедил Гринграссов провести его сюда? Все это Люциус узнает потом, сейчас же ему нужно было повернуть разговор таким образом, чтобы мальчишка не получил его прощения за инцидент с Драко.

— А, мистер Уизли! Рад видеть, что вы проявляете завидное рвение, когда дело касается возвращения долгов, и что вы так серьезно к этому относитесь. Но право — не стоило так для этого напрягаться, да и сейчас не время для обсуждения деловых и финансовых вопросов. Мы можем занять один из кабинетов для обсуждения деловых вопросов.

Прерывать собеседника неприлично, так что Люциус просто воспользовался своим правом слова, не оставляя Уилзи лазеек для того, чтобы продолжить разговор в обществе. Но Рональд лишь ухмыльнулся:

— Ох, простите меня, мистер Малфой, но действия вашего сына заставляют меня с крайней опаской относиться к таким предложениям. Скажите, мистер Малфой, мне стоит опасаться?

Люциус перестал улыбаться. Мелкий наглец, который позволяет себе слишком многое.

— Вы на что-то намекаете, мистер Уизли? Или вы не хотите решить все к обоюдному удовольствию?

Уизли наклонил голову, пристально глядя в глаза Малфою, но его мысли было все так же сложно прочитать.

— Пока нет, но могу начать. Впрочем, мы действительно можем закончить все к обоюдному согласию. Ведь я прошу у вас прощения за тот незначительный инцидент с вашим сыном, мистер Малфой. Право слово, такая мелочь вовсе не заслуживает того, чтобы ее обсуждали в таком приятном обществе, верно?

Люциус понял, что Уизли вовсе не хочет озвучивать подробности фиаско Драко, видимо, понимая, что после такого Малфои станут ему уже вполне настоящими врагами. Но он готов вполне на это пойти.

— Может быть, мистер Уизли, я считаю, что от вас требуется нечто большее, чем извинения? Вы не считаете, что сделали значительно больше, чем того заслуживала ситуация?

— Вовсе нет, — Рональд пожал плечами. — Я сделал ровно столько, сколько было необходимо для достижения результата. Но, если вы настаиваете, то в следующий раз мне, вероятно, стоит сделать еще больше? Иначе, о каком дальнейшем плодотворном сотрудничестве может идти речь?

Этот сопляк еще смеет угрожать! Но Люциус лишь расслабился, кивнув:

— Пожалуй, вы правы, мистер Уизли, — он снова придал лицу максимально добродушное выражение. — Я принимаю ваши извинения. У моей семьи больше нет к вам никаких претензий.

Уизли кивнул:

— Рад это слышать, — а затем облегченно вздохнул, будто этот разговор дался ему очень тяжело. — Прямо гора с плеч. Простите, мисс Гринграсс, но я вынужден вас покинуть — острых ощущений на сегодня мне уже достаточно.

Дафна проводила взглядом покинувшего ужин Рональда и повернулась к родителям. Ричард, так же смотревший на Уизли, задумчиво отвел взгляд:

— Перо феникса, значит, да?

Дафна ухмыльнулась:

— Ты все еще считаешь его плохой партией, Па?

Батиста одернула дочь:

— Не говори о том, чего не понимаешь. Этот мальчишка не мог самостоятельно все это сделать, за ним кто-то стоит.

Ричард кивнул, подтверждая, что согласен со своей женой. Все, что этот Уизли приписывал себе, не открыто, но намеками, было неправдоподобно, и то, что Ричард пока не знал — кто может стоять за пацаном, дергая за ниточки, заставляло его быть еще более осторожным. Как минимум — магловский костюм делал некоторые намеки на то, куда тянутся нити. И только Дафна, с одной стороны знающая Рональда почти год, а с другой менее опытная, верила в то, что все это сделал именно он, но спорить с семьей не хотела.

Люциус сделал вид, что вернулся к прерванному разговору, но мысленно потирал руки. Это даже еще более интересно, чем он предполагал вначале. Парень очень перспективный, и то, что он сорвался до того, как Люциус начал действовать, среагировав только на формальное предупреждение — не страшно, и даже хорошо. Тем интереснее будет процесс охоты.

Этой же ночью Люциус сидел в своем кабинете, ожидая позднего гостя. Если быть совсем точным — гостью. Дело можно было считать срочным, и даже для ведьмы преодолеть большое расстояние быстро бывает не так уж и просто, отсюда и необходимость ждать. Он потягивал вино и, поскольку уже закончил со всеми бумажными делами, какими мог, пролистывал собственные записи с последним своим исследованием. Люциус не считал себя большим знатоком магических наук, скорее уж сильным практиком, но ему нравилось иногда посидеть за расчетами. Это было нечто сродни приятному хобби.

— Хозяин, к вам гостья, — сообщил появившийся домовик.

— Да, проводи ее ко мне.

— Слушаюсь, хозяин, — эльф поклонился, достав ушами до пола, и исчез.

Люциус как раз успел убрать свои записи, когда дверь открылась и в нее вошла стройная высокая ведьма в облегающем и немного запачканном стильном кожаном костюме.

— Люциус, — приветствовала она, стягивая капюшон и маску, открывая яркие длинные рыжие волосы и красивое располагающее лицо с яркими зелеными глазами.

— Сабрина, — кивком ответил маг, глядя, как женщина взмахом палочки сушит волосы. — Присаживайся. Вина?

Ведьма, заодно с волосами очистив и высушив костюм, расположилась в кресле.

— Нет, пожалуй. Ты меня с места сорвал, братик, видишь, как спешила? Если еще выпью — усну прямо у тебя в кресле.

— Мой дом в твоем распоряжении, — чуть улыбнулся Люциус. — Извини за срочность, но дело не ждет.

Женщина расстегнула несколько пуговиц на куртке, что почти естественным образом создало глубокое декольте, демонстрирующее, насколько плотно костюм ведьмы облегает ее выдающиеся достоинства. Сабрина обворожительно улыбнулась:

— Я полностью в твоем распоряжении, братик.

Люциус, сумевший лишь через секунду отвести взгляд от декольте родственницы, поморщился:

— Пожалуйста, давай без твоих шуточек. Ты помнишь семью Уизли?

Сабрина кивнула:

— Конечно. Предатели крови, любители грязнокровок, ваша милая вражда с главой семьи, Артуром.

Люциус кивнул:

— Шестой сын Артура, Рональд Билиус Уизли. Я хочу, чтобы ты занялась им. Хочу, чтобы ты вытащила все, что можно и нельзя. Хочу, чтобы он служил Малфоям и не смел вздохнуть без моего разрешения.

Сабрина заинтересовалась:

— Любопытно. Что он сделал?

— Четыре дня назад я наложил на него предупреждающее, которое должно было начать действовать три дня назад. За три дня мальчишка сбросил проклятье, организовал свое появление на сегодняшнем открытом ужине и вынудил меня принять его извинения. За что — узнаешь сама. И денег у Уизли как не было, так и нет. Он слизеринец, остальное, как я и сказал, узнаешь сама.

Женщина заинтересовалась еще чуть больше.

— Насколько далеко я могу зайти?

Люциус взглянул ей в глаза и подумав, улыбнулся:

— Все, что угодно, без вреда нашему роду, Сабрина. Достань его для меня.

Глава 22

Феникс ходил по столу, шумно постукивая когтями и нередко оставляя на поверхности вмятины, а иногда и царапины. Кас было скучно, и она пыталась вывести меня из себя, создавая шум и по-всякому отвлекая от чтения книги. Я читал.

— Неужели внушение действительно подействовало на этих мальчишек?

Пожимаю плечами не отрываясь от книги:

— Или да, или они готовят новый план.

Не берусь предсказывать их реакцию, потому что они в подростковом возрасте, и неизвестно, когда и какого содержания моча ударит им в голову.

— Тебя это мало волнует, как я погляжу.

— Угу.

Птичка продолжает наматывать круги по столу, наверняка размышляя о том, чем бы вывести меня из себя.

Но мы не договаривались, что я буду постоянно ее развлекать, так что мое внимание было занято книгой. И биджу меня задери — нахер школьную программу, высшее зельеварение рулит, а ритуалистика так и вовсе наука богов. Впрочем, это вообще забавная особенность местной магии, имеющей приоритетную власть над реальностью. Есть концептуальная теория Говаркова, русского, ну или точнее, белорусского мага-теоретика, которую еще официально не подтвердили, но опровергать даже не пытаются. Звучит концепция так: "магия меняет мир так, чтобы чудо становилось реальным". Вроде бы просто и поверхностно, но суть тут в деталях, в которых и заключены подводные камни. Для условно "слабой" магии это ничего не значит, все проблемы начинаются со сколько-нибудь сильными ритуалами, причем это, внезапно, затрагивает зельеварение. Удачно проведенный ритуал несколько перестраивает мир, чтобы то, что вроде как было нереальным, становилось реальным, как это было с нашей семьей. Но как предсказать — что именно изменилось, благодаря чему стало возможным родить аж семь детей-волшебников? А вот хрен его знает. Поэтому для проведения ритуалов всегда пытаются, насколько это возможно, предугадать, каким именно образом произойдет изменение. Предугадать это можно далеко не во всех случаях, так что это гребаная лотерея, и мне по-прежнему нужно больше информации, чтобы во всем этом разбираться.

Где здесь связь с зельеварением? Так зельеварение так же делает нечто невозможное чем-то возможным, разве что по несколько иным принципам. Сраная магия, которая позволяет магам легко осуществлять свои желания взмахами волшебных палочек, но насмехается над ними при любых попытках разобраться — как эта херня работает.

— Рональд!

— Что?

— Ты читаешь этот скучный талмуд, написанный, наверняка, каким-нибудь импотентом, потому что только импотенты в наше интересное время могли тратить свою жизнь на написание книг! А ведь рядом с тобой такой кладезь древней мудрости и знаний! Лучше спроси у меня! Я столько могу рассказать, что этому... Кто там написал этот сборник идиотских мыслей, не достойный даже того, чтобы Мерлин подтер ими задницу очередным субботним утром?

Хмыкнул, но все же открыл начало книги, прочитав:

— Джоан Яксли, в замужестве Селвин, и Питер Селвин, под редакцией Томаса Омербекка.

Кас тут же нахохлилась, что, судя по моим наблюдениям, выражало ее радость.

— А, тычинка и пестик! Два наивных идиота, не иначе, как чудом доросших до седых волос. Джоан всю жизнь пыталась сварить сносное приворотное зелье, вот только жила в лесу, рядом с болотом, а из поганок и болотной тины ничего, кроме средства от запора, не сваришь, будь ты хоть три раза мастером-зельеваром. Дура набитая, чтобы приворожить мужика в наше время достаточно было встать в нужную позу и задрать юбку. Она все пыталась кобеля Джона, младшего брата Питера приворожить, ну и промахнулась, что не удивительно для этой ощипанной индюшки. Бедолага Питер, ударенный в детстве религиозными учениями, всю жизнь хранивший целибат, как хлебнул приворотного зелья, пусть и поганочного, кончил в штаны от одного вида декольте этой плоскодонки Джоан. Боюсь представить, каких трудностей им стоило просто вступить в соитие, если это невинное дитя молочные реки извергало даже от вида исподнего.

Интересно, у нее еще много таких историй? Вообще-то на болотах много чего растет, но не буду ее поправлять.

— Хочешь сказать — Питер не был зельеваром?

Кас покивала:

— Да, до того, как женился, учил исключительно библейские бредни. Но, как показало время, у него был талант к зельям, причем куда больший, чем у этой доски Яксли, да и ученье даром не прошло — Питер умел внятно выражать свои мысли, когда не мялся, как весталка перед первой ночью, и красиво писать. Так что эта пачка бумаги для вытирания девственных юношеских слез, пролитых под окном в ванную в процессе подглядывания за старшими сестрами, была написана именно им, но рохля обижать свою куёлду не хотел, а то и так получается тяжело, а если еще и давать перестанет — вообще катастрофа.

Тут, конечно, все дело не столько в самом содержании рассказа, сколько в манере исполнения. Она же, в общем-то, простые бытовые истории рассказывает, но зато как.

— Рональд! — донесся голос Артура из-за двери.

Я, конечно, слышал, что он поднимается — в этом доме звук, кажется, вообще не изолируется, если никто не ставил заглушающих чар. Но не думал, что он идет именно ко мне. Хм, хотя куда он еще мог идти?

— Да?

— Я захожу.

Кас тут же фыркнула:

— Эта шелуха от семени Висла Огненного думала, что ты лысого душишь что ли?

Артур, заглянув в комнату, оглянулся:

— Мне показалось, что я слышал женский голос.

Пожимаю плечами:

— Ты прав — тебе показалось.

Артур чуть затупил, но, поняв, что я пошутил, кивнул:

— Ясно, — он вошел в комнату и, закрыв за собой дверь, достал палочку и набросил какое-то заклинание.

Впрочем, мне не сложно было догадаться — что это. Глухой покров, достаточно простое бытовое заклинание, чтобы дети не слышали, чем родители занимаются в своей комнате вечером.

— Я пришел с тобой поговорить, — сообщил Артур.

— Ага, я так и понял. По поводу близнецов.

Артур кивнул:

— Да. Ты знаешь, что Фред и Джордж не могут не пытаться над тобой пошутить.

— Пап. Подшутил над тобой я, когда сказал, что тебе показалось. А они пакостят, и далеко не всегда знают, когда остановиться.

Мужчина вздохнул, явно подбирая слова. Все же ему было совсем не свойственна позиция "я взрослый, поэтому я прав", за что ему почет и уважение, он не отмахивается от детей с их проблемами. Вот только это ничего не меняет.

— Ты прав, они пакостят, и будут продолжать это делать. Я запретил им трогать Джинни, сказав, что закрою глаза на все остальное. И теперь, когда Перси переехал, они могут доставать только тебя.

Отрицательно покачал головой:

— Не могут.

— Я не об этом. Они тоже иногда мотаются в Лондон, или к друзьям, где наверняка шутят. Но здесь остался только ты.

Вздыхаю:

— И?

— Я хочу, чтобы ты позволил себя достать, хотя бы несколько раз.

Вновь лишь отрицательно качаю головой:

— Нет.

Я, с некоторой натяжкой, но могу понять его логику. Если парни не доберутся до меня, то начнут срываться на других, на родителях, или на Джинни. Или на Луне, например. Но их сперматоксикоз... тьфу, из-за Кас сам начал постоянно на всякие вульгарности скатываться... Или я и раньше так делал?

— Рональд, — Артур вздохнул. — Это временно, до конца лета осталось совсем немного. И я не прошу тебя попадаться на любую ерунду. Они наверняка придумают что-то новое, и, когда ты один раз попадешься, будут долго прыгать от радости, и самое главное — спустят пар, и станут значительно спокойнее. Тебе же самому не понравится, когда желание тебя достать станет у них идеей фикс.

Феникс на столе издала громкий звук, будто чихнула.

— И тот факт, что эта парочка не понимает слово "нет", тебя не волнует? — спрашиваю в ответ.

Артур пожал плечами, но как-то совсем без радости:

— Ты этого все равно не изменишь.

Здесь он не прав.

— А я тут как раз читал интересную книгу. У маглов был такой эксперимент, на мышах ставили. Мыши у них — вредители, что нередко посягают на урожай. Так вот они посадили мышей в коробку, привязали к ним специальные штуки, и как только мышь посягала на картофелину, или на морковку там, делали ей больно. Не поверишь — всего через месяц мышка поняла, что может спокойно кушать только свой корм.

Артур хмуро свел брови:

— Ты это к тому...

— Что Фред с Джорджем тугие, может месяца им и не хватит, но донести до них простую мысль, что они далеко не всех могут доставать своими идиотскими шутками, я вполне смогу.

Артур, все же, мужик совсем не глупый. Подкаблучник, немного тюфяк, но не дурак. Да и в целом с детьми справляться умеет, впрочем, даже добиться от Молли желаемого, если ему действительно это нужно, может. Так что сейчас я отчетливо наблюдал на его лице признаки активной работы мысли.

— И где ты такие интересные книги читаешь?

Киваю за спину:

— Магловское поселение всего в семнадцати километрах. Публичная библиотека доступна всем желающим, там есть отдельный стол с научно популярными журналами, где свежие выпуски появляются каждую неделю.

Он вздохнул, как бы признавая, что сам таких журналов не читал:

— Твои братья — не мыши.

Улыбаюсь:

— Зато паразиты те еще.

Артур хотел что-то еще добавить, но прилетевшая к моему окну знакомая сова, клюнувшая в стекло для привлечения внимания, его отвлекла. Посмотрев на письмо, где хорошо был виден аккуратный почерк Флер, он хмыкнул:

— Какие интересные письма ты получаешь.

Кас так же заинтересовалась письмом, приблизившись к сове, которая, судя по настороженной реакции, ее видела, и начала рассматривать подпись.

— Ага. Давай остановимся на том, что я аккуратно, но неотвратимо вобью в слегка пустоватые головы эФ и Джо одну умную мысль, которая облегчит их будущую жизнь?

Артур, глядя то на меня, то на сову с письмом, поднялся и попросил:

— Ты только это... Без фанатизма.

Не удержался и оскалился:

— Да ты что! Я же искренне и любя!

— Вот это меня и пугает.

Отец покинул мою территорию, так что я поднялся и потянулся к окну

— Делакур? Я действительно вижу там фамилию — Делакур? — оживилась феникс.

Отобрав у цундере, в этот раз не позволившей себя погладить и даже отказавшейся от корма, письмо, я кивнул, не обращая внимания на тут же смывшуюся птицу.

— Именно. Флер Делакур, и по твоей реакции я уже знаю, что тебе есть, что о них рассказать.

Кас прошлась по столу, сделав круг, будто от нетерпения, что выглядело забавно, ответив:

— Скорее я предвкушаю новую историю, о которой буду кому-то рассказывать еще лет через пятьсот. Мальчишка из, уж прости за откровенность, рода предателей крови, да еще и шестой по счету в семье, и девушка из семьи, считающейся чуть ли не самой влиятельной во Франции, к тому же — вейла... Или я буду твоему потомку рассказывать, с чего начиналась славная история семьи Дю Кейн? Расскажу, что видела великого основателя рода еще тогда, когда он грустного слоника тормошил под одеялом.

Хмыкаю:

— И естественно все предельно опошлишь и переврешь, — не вопрос, а констатация факта.

Кас возмутилась:

— Но-но-но-но! Вот ни разу не правда! Я могу несколько сместить акценты, но ты ведь околдовывать эту вейлочку своей волшебной палочкой будешь не из соображений наследственности и приданного, к ней прилагающегося, а сугубо из желания испытать наслаждения, сопутствующие погружению на экстремальную глубину грехопадения, скрывающуюся за ложными райскими вратами, спрятанными меж пологами и изгибами невинности.

Качаю головой, как бы в осуждение:

— Если когда-нибудь будет проводиться конкурс на самого пошлого волшебника...

Кас наклонила голову, тут же воспользовавшись паузой, которую я намеренно оставил:

— Думаешь, возьму первое место?

Отрицательно качаю головой:

— Нет. Тебя пригласят в жюри.

Феникс вздыбила перья, пусть я и не знаю, что это была за эмоция. Меня больше занимало само письмо. Конверт был подписан точно так же, как в прошлый раз, и от него все так же пахло. Отброшенный мною конверт тут же обнюхала, и даже клюнула Кас.

— Хорошо пахнет. Не скажу, что девочка запечатывала конверт сразу после того, как вознесла себя к романтическим облакам, где в миражах ей виделось, как твой раскаленный молот ударами о наковальню высекает брызги искр, но эмоции ты у нее вызываешь яркие.

Качаю головой:

— Уже две предельно пошлые фразы, и никаких вульгарностей. Что с тобой, Кас?

Феникс издала какой-то клекот, который вероятно был вариацией смеха.

— Не хочу испортить тебе удовольствие. А то еще ляпну что-нибудь эдакое, про снитч и квофл, а тебя потом в приступе гомерического смеха схватит мужская немощь в самый ответственный момент, и никакие прелести этой сказочной путаны не помогут поднятию знамени победы.

Какая милая забота с ее стороны.

Я пробежался по строкам взглядом. Пусть я не знал языка, но основы работы с почерком нам давали. Опять же, иероглифический, сдобренный фуин-символами, язык моей прошлой жизни принципиально отличается от письменного французского, но кое-что увидеть можно. Во-первых — нет той выверенной каллиграфической четкости, во всем. От начертания букв до выравнивания строчек по странице. В прошлый раз она явно переписывала составленный на черновике текст в чистовой вариант, где не было ни единой помарки, не говоря уже о зачеркнутых словах. Сейчас же я видел по дрожанию линий, что она явно писала на эмоциях. Было несколько заштрихованных слов, строчки слегка дергались вверх и вниз. А в паре мест, судя по резким росчеркам, она, возможно, отбрасывала перо, видимо — в негодовании. Кое-где бумага была продавлена пером. Так что Кас права — Флер при написании испытывала массу эмоций. Во-вторых, помимо самого почерка, сама бумага была скомкана, а затем расправлена вновь, что, почему-то, показалось мне милым. Почему она скомкала бумагу, а затем развернула и продолжила писать? Можно даже по почерку найти место, на котором это произошло, ведь до этого момента она писала на ровном листе, а затем на скомканном и расправленном. Наверное, хотела выбросить черновик, а потом поняла, что писала на чистовой бумаге. Да, это снова та же бумага. У нее это листы, похожие на тетрадные, тогда как то, что покупал я, разметки не имело. Предполагаю, что Флер не покупала их в лавке, если их семья действительно влиятельна. Возможно, у нее есть заготовленная пачка бумаги для международной переписки.

— Не тяни гиппогрифа за яйцо! Мне тоже любопытно! — поторопила Кас, крутящаяся рядом.

Касание палочки, и текст начинает преображаться. Магия, ага.

"Подлец!"

Многообещающее начало.

"Как ты смеешь, щенок шакала, столь панибратски обращаться ко мне!"

— Щенок шакала! — Кас залилась клекотом, что было, похоже, тем самым гомерическим смехом. — Это самое милое оскорбление, которое я слышала! Мне уже нравится эта девочка!

Нда, на фоне ее собственных обсценизмов выражение, примененное Флер, ничего, кроме смеха, вызвать не может. Первое слово в следующей строке было неровно заштриховано.

"Грязный, подлый, трусливый... — снова шли зачеркивания. — Трус! И подлец! Я запомню каждое оскорбление, которое ты мне нанес! Каждое! И заставлю тебя за каждое ответить! Дуэль? О нет! Дуэлью ты не отделаешься! Я погружу тебя на такие глубины ада, что ты забудешь, как говорить!"

Кас повторно залилась хохотом. Ага, оговорка по Фрейду. Тут уже и я не удержался от смеха. Так и представляю, как она трясла кулачками в приступе гнева.

"Ты смеешь оскорблять меня! Мою страну! Мой язык! Мою школу! Смеешь проявлять пренебрежение и высокомерие! Я заставлю тебя запомнить мое имя! Заставлю тебя запомнить все! Ты будешь просыпаться в холодном поту от одной мысли..."

Здесь бумага была скомкана, потому что дальше линии начали слегка смещаться на каждом изгибе.

"Только посмей при нашей встрече не узнать меня! Подлец! Грязный, неотесанный неандерталец! Варвар! Пещерный тролль! Ненавижу!"

Снова заштрихованные слова, после которых строчки становятся заметно ровнее, видимо, дописывала она уже отойдя от гнева.

"Наслаждайтесь последними спокойными днями, месье Уизли. Когда я до вас доберусь — они закончатся навсегда!"

Флер Изабелль Делакур"

Да, в этот раз письмо коротенькое, да, но это логично. В прошлый раз девушка, наверняка, исписала пару черновиков, и даже возможно, что написание заняло больше одного дня. Здесь же эмоциональный порыв.

— Ой, это восхитительно. Не знаю, что ты ей написал, но перестарался, — дала свою оценку Кас. — Еще бы немного, и это была бы чистая незамутненная ненависть, и тебе бы ничего не светило. Так что мой совет — не отвечай пока, дай ей немного остыть. Вы, мужики, в такие моменты становитесь слишком напористыми, прете вперед, не разбирая дороги. А она еще совсем молоденькая, как ругается — так одно умиление.

Кивнул:

— Да, думаю, ты права. Я и сам спешить не собирался, ведь мы встретимся только года через два, на моем четвертом курсе.

Кас нахохлилась:

— А ты уверен, что у тебя к тому времени уже отрастет копье, которое впечатлит твою мадмуазель?

Пожимаю плечами:

— Как получится.

Феникс отвернулась, фыркнув:

— Получится. С этим у тебя все получится.

Глава 23

Сегодня в Норе в очередной раз творился бардак. Семья Уизли идет за покупками, млять. Самое страшное — в этом году в школу идет Джинни, а это новый ком проблем: переходящей одежды для нее нет, все нужно покупать заново — раз, она — девочка, одежда ей нужна другая и ее нужно больше — два, если собирать мальчишек Артур и Молли уже научились, то с девочкой был новый опыт — три. А поскольку Молли ничего не может делать без общего настроения паники и бардака, и даже относительно спокойный Артур не особо на это влияет, со стороны вся эта движуха выглядит... Раздражает. Если бы я не видел этот идиотизм каждый год, и не по одному разу, то мог бы относиться к этому снисходительно, но нет, никакого снисхождения. Перси убыл в свою квартиру, но мы должны встретится в Косом, так что Молли все равно кудахчет по поводу необходимости и его собирать. Близнецы занимаются какой-то херней, пытаясь сделать пакость Перси — подложить в собираемые Молли вещи какую-нибудь свою хренотень. Взмах палочки:

— Иммобулюс.

Фред замирает с вытянутой рукой. Перси обещал мне три галеона, если у них ничего не получится, и если бы не эта мелкая подработка, я бы уже свалил через камин из этого дурдома. Наблюдая, как Артур отбирает у Фреда то, что он пытался подбросить, снимает заклинание и отчитывает... в пятый раз, Кас у меня на плече вздохнула:

— Я бы, исключительно в педагогических целях, на месте твоего отца сунула бы эту штуку ему в штаны.

— Угу, — соглашаюсь.

Джинни, по мере сил, пыталась внести в происходящее какой-то порядок, в меру своего разумения, естественно. Ей не хотелось провести полдня за бесполезными сборами, на которые она насмотрелась, как и я, но, ввиду возраста и малого опыта, ее действия особого влияния на ситуацию не оказывали.

— Рональд! — Молли обратила на меня внимание, будто только сейчас сообразив, что у нее есть шестой сын, которого так же нужно собирать. — Почему ты молчишь? Мы не собрали твои вещи!

Я в этом доме единственный самостоятельный взрослый, озаботившийся заранее подготовкой комплектов одежды. Ну, Перси тоже этим занимался сам, и даже заранее, и если бы не близнецы, у него бы это даже получалось. Я, вроде как, одежду из сохранившегося от братьев подобрал, даже успел починить, что у меня получалось значительно лучше, чем у Молли, которая, по ощущениям, с каждым годом все больше делала это на отъебись. Единственная, пожалуй, проблема — я быстро набираю рост и массу из-за тренировок, возможно, что шмоток хватит только на полгода.

— Я все собрал. Иммобулюс.

Джордж замер там, где стоял, и Артур, вздохнув, пошел выполнять свои обязанности.

— В следующий раз кидай проклятье, — посоветовала Кас. — Ты знаешь проклятья? Хотя бы какое-нибудь безобидное, вроде "клопового" или "слюнного"? Им будет не до своих шуточек, если слюна изо рта пойдет, как из водопада.

Таких проклятий я не знал, но уже жалею об этом.

— Что значит: все собрал? Тебе нужна одежда, белье...

— Я все собрал, — оборвав Молли, настоял я. — Еще пару дней назад. Даже убрал подальше, чтобы эти два клоуна со своими свистелками и перделками не добрались.

Молли хмуро на меня посмотрела, вызвав у Кас смешок.

— Не дают курице-наседке покудахтать над своими цыплятами, а она еще и недовольна. О! Смотри, пока Артур отчитывает Джо, а Молли отвлекает тебя, второй близнец...

— Иммобулюс.

Ухожу от Молли и раньше, чем Артур успевает понять, что я задумал, подхожу к Фреду, забираю у него небольшую пилюлю, оттягиваю его штаны сзади и бросаю эту штуку туда. А затем даю пинка. Под хохот Джинни из штанов Фреда во все стороны прет яркая цветастая пена.

— Рональд! — возмущается Молли.

Нда, кто бы сомневался.

— Встретимся в Косом, — отвечаю я, забирая с собой собранный для Перси чемодан.

Там, конечно, еще не все, но у меня кончается терпение и я не вижу никаких веских причин держать себя в руках и сдерживаться. Пламя камина вывело меня в ближайшее, к дому Перси, место, уже порядком заполненное прохожими.

— Никогда не понимала этой традиции — устраивать один день школьных покупок, собираться на улицах толпами и, толкая друг друга задницами, тратить на обход магазинов весь день, когда это можно сделать за пару часов, — поделилась со мной Кас.

Пожимаю плечами, стараясь перехватить чемодан так, чтобы и нести было удобно, и окружающих задевать не слишком часто.

— Люди, как и волшебники — твари стайные, у них работают стадные инстинкты. Если один человек придет в магазин, когда там никого не будет, и увидит какую-нибудь ненужную ни ему, ни его ребенку в школе, херню, он задумается над тем — зачем она ему, и вероятно, не купит. Но когда вокруг толпы таких же кретинов, и каждый покупает себе гору ненужной херни, критическое мышление не срабатывает. И они всей толпой покупают то, что им не нужно.

Феникс шумно выдохнула:

— Вот как... У маглов узнал?

— У них это на поток поставлено. Есть даже такая традиция — "черная пятница" называется. Наглядная демонстрация того, что человек разумен, но толпа — это тупой, склонный к панике зверь, легко поддающийся манипуляции.

— В мое время было проще. Вызвал ремесленника, сделал заказ, потом получил. В Косом отоваривались только всякие грязнокровки и иже с ними. Олливандеры, вон, в лавке выставляли палочки, сделанные их сопливыми сосунками, только оторванными от мамкиной груди, и продавали грязнокровкам. Все аристократы делали палочки на заказ.

— Сейчас это тоже практикуется, — напоминаю я ей. — Или ты скучаешь по старым добрым временам?

Феникс фыркнула:

— Еще чего! Нашел дуру. Даже самая паршивая палочка, и не Олливандера, а какого-нибудь бракодела из Лютного, будет лучше, чем то, что пять сотен лет назад делали на заказ. Конечно, были и тогда единичные мастера, иногда выдающие настоящие шедевры, но сейчас производство намного лучше, да и материал не в пример тому, чем пользовались тогда. Получить, в качестве материала, сердечную жилу дракона было не то, чтобы невозможно, но очень сложно. Перья феникса могли себе позволить только те, кто смог сделать феникса фамильяром. С шерстью единорогов было попроще, но то, что использовалось чаще... Ха! Хотел бы иметь палочку с сердцевиной из трольего члена? У них это самый насыщенный магией орган, и добыть легко. Почти все грязнокровки с такими палочками ходили. Аристократы брали спинной мозг великанов, паутину Золотого Плетуна, вымершего собрата акромантулов, или хвосты фестралов.

Хмыкнул:

— Ты ходила с пером феникса, верно?

— Конечно! У меня был фамильяр, могла себе позволить. У всех Мраксов, сильная семья тогда была, были хвосты фестралов. У Малфоев главами рода передавалась по наследству палочка с сердечной жилой Белого Исландского Громорога, одна из лучших палочек моего времени. Максимус Малфой лично того дракона замочил... В компании с тремя десятками помощников правда, две третьих из которых там и полегли, но это же такие мелочи. А Мила, кузина Кайдена Глотки, сделала палочку с волосом единорога, который сама добыла. И под "добыла" я подразумеваю, что в одну светлую лунную ночь эта ведьма, облаченная в один только пояс невинности с сумкой для ножниц, пришла к стаду и, выбрав сильного молодого жеребца...

— Не продолжай, я понял.

Не то, чтобы мне прям не нравились ее истории но мы пришли. Дом Перси никак не изменился за прошедшее время, так что я точно знал, куда иду.

— В этом сарае, достойном только прислуги и дворовых животных я бы жить добровольно не стала, — прокомментировала Кас. — Но, в сравнении с вашим родовым гнездышком... Могу понять парня.

Хмыкаю:

— Ты еще не видела заведующую этим подъездом. Если он воспользовался моим советом, то у него было интересное лето.

Уверен, что Перси был еще дома. Он не может не понимать, чем оборачиваются сборы нашего семейства, так что спешить на место встречи ему было совсем не обязательно.

— О! И в какой квартире он живет? Может, я проверю, чем он там занимается? Обсуждает с какой-нибудь невинной барышней теорию сопряжения прямолинейных уравнений Фальцгерта на примере повторяющегося алгоритма Блэйкер, или в одиночестве отрабатывает оптимальное движение с палочкой?

Без комментариев.

— Тридцать седьмая.

Кас тут же упорхнула с моего плеча, исчезнув в пламени. Она охотно рассказывает всякие байки из своей жизни, но я пока не выводил ее на теоретическое обсуждение магии. Прямолинейные уравнения Фальцгерта... Рунология, видел упоминание в учебнике за пятый курс. Повторяющийся алгоритм Блэйкер? Блэйкер... Кажется, где-то в книге Северуса я эту фамилию видел. Кас хорошо подкована, что и понятно по тому ритуалу, который она провернула. Но будет ли она чему-либо учить меня? Совсем не факт. Во-первых — знания есть знания, это не забавные байки. Во-вторых — моих базовых знаний сильно недостаточно, чтобы говорить с ней на одном языке. В целом она не превосходит меня в личном опыте, пусть ей намного больше лет, но насыщенность жизни у феникса несравнима с тем, через что прошел я. Но количество теоретических знаний... она может просто отослать меня в Хогвартс, подтягивать основы школьной программы, и будет права. Ее поведение — просто маска, но я не знаю, что под этой маской. И искать о ней информацию не могу, потому что Кас постоянно где-то рядом. Можно спросить напрямую, чтобы из очередной байки выцедить крупицы правды, но это сложный метод. Я сам о своей жизни могу столько противоречивых баек рассказать, что хватит на десяток никак не связанных друг с другом историй. И у меня нет маски, потому что нет и лица. Я — безликий. Так проще — когда ничего не нужно скрывать, не о чем и проговориться.

— Ха-ха! Какая-то стройная девица вчера явно осталась на пару чашек чая, вот, как раз допивают.

— Короткие каштановые волосы? — уточнил я.

— В точку! Эта та самая заведующая?

Киваю, подходя к двери и прислушиваясь. Из приоткрытого окна на лестничной клетке доносятся звуки улиц, из-за дверей напротив тех, за которыми скрывается квартира Персиваля, слышен повторяющийся звук падающих капель, где-то сверху громко говорят, на плече тихо шуршит перьями Кас. Шум. И другой повторяющийся звук с нарастающей амплитудой, сразу несколько звуков, поскрипывание дерева, мебели, и не слишком звонкие шлепки.

— Ну? Чего замер? — спросила Кас.

— Подожди, — отвечаю, продолжив слушать.

Как зануда Перси ухитряется вообще заводить девушек? Неужели эрудированностью? Или "благородными" качествами, типа верности или внимательности к партнеру, как ее еще называют, "чуткостью"? В школе он не самый приятный в общении тип. Зануда, да еще и демонстрирующий соблюдение правил. Не думаю, что он действительно такой по своей сути, скорее это последствия взросления рядом с близнецами. Когда они начали его доставать, Перси очень хотелось врезать обоим по шее, но вмешивался Артур, говоря, что старшему брату положено подавать правильный пример. Вот и замкнулся пацан на этой мысли, хотя могло быть и хуже. И все же... Перси сейчас семнадцать, этой... Эмме около двадцати. Соблазнить он ее мог только своей невинностью, но вообще можно показать ему большой палец. Завалил ведь эту киску.

Кас, догадавшись, что я что-то задумал, снова исчезла с моего плеча. Понятно — хочет все увидеть своими глазами. Продолжаю слушать, Перси все же не гигант, чтобы трахаться сутками напролет, так что мне нужно подождать меньше пары минут. И, когда дело доходит до самой кульминации, я начинаю громко долбить в дверь кулаком. Слышу грохот: кто-то, кто был сверху, спрыгнул с дивана на пол... ну или упал. Для полного антуража мне нужно было как-то скопировать голос Молли, да, но тогда я не смог бы состроить невинность.

Кас вернулась на мое плечо:

— Момент был подобран идеально, — одобрила она. — Поршень выскочил из цилиндра как раз в момент извержения, так что рыжий обильно оросил все вокруг во время своего неудачного прыжка.

Хм, магическая контрацепция, зелья и никакой резины. Стучусь снова, на этот раз спокойнее. Перси потребовалось некоторое время, чтобы одеться и, вероятно, временно закрыть спальню, потому что она хорошо просматривалась из прихожей.

— Рональд? — когда Перси, наконец, открыл, на его лице большими буквами было написано все, чем он недавно занимался.

— Наконец-то, — изображаю возмущения. — Чем ты занимался? Я уже минуту долблюсь!

Братец смутился, оглядывая коридор:

— Эм... Ничем... Ты один?

— Впустишь? — отвечаю вопросом на вопрос.

Перси немного помялся, но все же впустил меня внутрь. Оказавшись в прихожей я громко поставил чемодан на пол и максимально показательно огляделся.

— Ищешь что-то?

Кивнул:

— Ага, вот смотрю, взял ты ту кошечку домой, или еще нет.

Перси вздохнул, а Кас начала вздрагивать на моем плече, потому что смеялась.

— Заткнись, Рон. Где остальные?

— Мне надоело смотреть на клоунов, оставшихся от уехавшего цирка. Ничего подложить близнецы не смогли, — киваю на чемодан, — но там не все. С тебя пять галеонов.

Перси возмутился:

— Эй! Мы говорили о трех!

— Два за то, чтобы я никому не рассказал, что ты надел шорты наизнанку.

Он покраснел, опустил взгляд, но шорты были на правильной стороне. На возмущенное выражение лица я ухмыльнулся:

— Так мне поздороваться с твоей гостьей, или все же не стоит?

Он вздохнул, закрыв лицо рукой. Видимо, ничего цензурного у него на языке сейчас не крутилось, поэтому и говорить Перси ничего не стал. А дверь спальной открылась, и в прихожую вышла Эмма, которая успела привести себя в порядок и убрать все следы.

— Привет, маленький пошляк.

— Привет, совратительница несовершеннолетних, — возвращаю подачу.

— Рональд! — выкрикивает Перси под смущенный смех Эммы.

— Мои три галеона, — напоминаю, — иначе я продолжу.

Рыжий спешно скрылся в спальне, а девушка удаляется на кухню, виляя бедрами. Не в том смысле, что специально виляет, а в том смысле, что ее только что вполне себе имели, так что...

— А братец у тебя силен, так эту кошечку отходил, — одобрила Кас. — Приятно видеть, что наследие Висла не спускают в унитаз.

Она даже такую фразу опошлила вторым смыслом.

— Вот, а теперь исчезни!

Забираю свое золото и покидаю квартиру, уже в дверях показав Перси большой палец.

[от автора: нда, во вступлении писал, что юмора, вероятно, станет меньше, но получается какое-то скетч-шоу с юмористическими сценками. А ведь половина 'книги', а дело еще даже до Хогвартса не дошло, но осталось уже немного]

Глава 24

По правде, мне самому практически нечего было покупать. Ага, кто бы мог подумать, но об одежде я позаботился, с вопросом об ингредиентах и оборудовании для зельеварения мне помог Северус... Вообще, он махнул рукой, сказав, что одного хорошего ученика школа обеспечит — не обеднеет. С условием, что я буду хорошим учеником, но уж за этим дело не стоит. Метла? Даром не нужна. Специальные предметы появятся только в следующем году, так что нужны только книги... Или не нужны — все есть в библиотеке школы и, при хороших отношениях с библиотекарем, можно пользоваться ими.

Поэтому семью я встретил с мысленным вопросом самому себе: "что я тут вообще делаю?".

— Рональд! Ты отдал Перси вещи? — первым делом спросила Молли.

Вздыхаю, отвечая:

— Нет, выбросил этот мусор в ближайшую помойку.

Грубить не хочется, но тупые вопросы уже надоели. Женщине потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что я не всерьез.

— Так, — Артур оглядел нас и принял Соломоново решение. — Молли, давай ты вместе с Джинни сходишь за вещами, а мы зайдем за книгами и прочим.

Но ведьма такое предложение не одобрила:

— За книгами я схожу сама, мне там тоже нужно кое-что купить...

Автограф Локхарта ей нужен, о чем весь дом и так знает. А мне не хочется терять время.

— Мне книги не нужны. Давайте я схожу с Джинни за одеждой. А заодно за палочкой.

Артур нахмурился:

— Что значит — не нужны?

Пожимаю плечами и, пока Молли пытается призвать близнецов к порядку, не дав сделать Джинни какую-то мелкую пакость... Ну, в худшем случае ее ждала какая-нибудь безобидная шутка, вроде змеи на плече, или паука. Кто вообще боится пауков? В общем, у меня была пара секунд, чтобы выдать Артуру удобоваримую версию:

— Я все равно перечитал все книги. Для конспектов возьму в библиотеке, или через профессора Снейпа, он согласился помочь.

Не совсем глава семейства удивился:

— Снейп? Правда?

Морщусь:

— Долго объяснять.

На что Артур тут же выдает лицом вопрос: "а заранее рассказать?", но тему не развивает.

— Но зачем разделяться? — спросила Молли.

Тут уже не выдержала и Кас:

— Вот же клуша, неспособная понять, что только ей одной нравится таскаться по магазинам толпой.

— Я согласна пойти с Роном! — вставила Джинни, хорошо осознающая перспективы покупок в компании близнецов.

Молли, естественно, расстроилась, но отсчитывающий монеты Артур все же спросил:

— Ты точно уверен на счет книг?

— Да, — киваю. — Не беспокойся. Я — сильнейший ученик своего курса. Да и факультета, — и, сделав задумчивое лицо, докончил. — Да и всей школы.

Артур оценил иронию и, ссыпая мне на ладонь монеты, наклонился, чтобы шепнуть на ухо:

— Побалуй немного сестру.

Кас на моем плече вздохнула:

— Сочувствую я мужику. Ему бы не помешала молоденькая подруга... — и, задумавшись, спросила, — Как думаешь, у него есть любовница на работе?

Не знаю, ждет ли феникс от меня ответа, а если и ждет — как, по ее мнению, я должен отвечать, но я промолчал, взяв сестру за руку чтобы увести за собой сквозь толпу.

— Предлагаю начать с палочки, как с самого важного.

— Как скажешь, — покладисто согласилась девочка.

Просочиться в магазинчик Олливандера оказалось непросто, но мы все же справились. Ну, я сам-то легко бы куда угодно просочился, но нужно было следить за сестрой. Да и у Олливандера уже были покупатели.

— Здравствуйте, мистер Пруэтт, — я кивнул своему дяде.

Мужчина, увидев нас с Джинни, которая немного смутилась и потому не здоровалась, улыбнулся:

— Привет, Рон, Джинни. И пожалуйста — просто дядя Генри. Знакомьтесь, это — Джастин.

Я махнул парню рукой:

— Привет.

Джинни ему просто кивнула. Поскольку Генри не уточнял, кем ему приходится Джастин, то стало ясно, что это тот самый сын от первого брака его жены. Худощавый и немного трусящий парнишка, очевидно — будущий первокурсник, как и Джинни. Парень меня не впечатлил, поэтому развивать разговор я не стремился, но из-за полок выглянул молодой человек, опрятный и улыбчивый, но имевший явное сходство с хозяином магазина.

— А! Еще посетители! — он вышел к прилавку. — Рад приветствовать вас в магазине Олливандеров. Продаем волшебные палочки...

Вздыхаю:

— Да, да, вы еще римским женщинам втюхивали свои ковырялки, я это уже слышал. Вот, эту милую малышку зовут Джинни...

— Я не малышка! — наконец, заговорила девочка.

— ...и ей нужна палочка.

Парень сначала удивился, а затем понял:

— Юные Уизли. Как ты там сказал? Палочка — как носки?

— Чужие, конечно, тоже на ногу налезут, но свои как-то гигиеничнее, да.

Кас задергалась на моем плече.

— Те, кто в будущем будут носить фамилию Олливандеры, были рабами. И это была не семья, а небольшое племя, жившее в глубине леса, где встречались волшебные деревья, — рассказывала мне феникс, пока Олливандер проводил свои замеры и задавал стандартные вопросы. — Римляне перебили мужчин, как слишком бойких, а женщин разделять не стали, потому что те умели делать палочки, да и приглянулись наверняка солдатикам. Потом какой-то ушлый патриций купил всех рабынь скопом и организовал производство палочек. Ну и естественно, девочки не только делали ему артефакты, но и грели постель. Правда, что-то там не сложилось, и его вместе с половиной гарема убили при не совсем понятных обстоятельствах. Осталось у него два сына, которые объявили, что они более не римляне, а британцы, примерно тогда и взяли фамилию, под которой эта семья существует до сих дней.

Вау, почти никаких пошлостей. В это время из-за стеллажей появилась немного полноватая девушка в очках и с коробками на руках. Она едва не упала, но Олливандер младший успел ей на помощь.

— Спасибо, Питер, — поблагодарила она, вероятно, брата и переключилась на мальчишку Джастина, — мистер Пруэтт, приступим?

Посмотрев, как девушка работает с парнишкой, Кас продолжила:

— Им можно не беспокоиться о чистоте крови, разве что несколько раз подряд маглов в семью брать не стоит. Их дар к созданию палочек очень мал, но очень прочен. В мое время Джейсон, сын Курта — тогдашнего главы семьи и владельца лавки — вдрызг разругался с отцом и уехал в путешествие по миру. Дочь Курта, Олимпия, та еще трольчиха, если честно, дважды выходила замуж. Но она оказалась настолько уродливой, что только от второго мужа у нее появился ребенок, и снова девочка — Урсула, ухитрившаяся в детстве подхватить Вирмирианский Лишай. Так что она могла боггартов своей физиономией пугать. Урсула не захотела продолжать дело семьи и ушла в род Булстроудов, практически слугой. Анжеле Булстроуд нужна была сиделка для многочисленных детей, которых она настрогала от своих же племянников, морщинистая любительница инцеста. А уродина Урсула точно не смогла бы соблазнить мальчишек, став фиктивной женой одного из мужчин побочной ветви семьи, да так и оставшейся бездетной. Старик Курт был вынужден снова искать Джейсона, но тот погиб, успев оставить сына-полукровку от какой-то маглы. Честер, так его звали, согласился продолжить семейное дело, но, когда умер Курт, тяготевший к магловскому миру парень женился на магле. Но, как видишь, Олливандерам это не помешало.

Хм, как говорится: "такого в исторических хрониках не напишут".

— Вот, одиннадцать и четверть дюйма, тис и волос единорога, — Питер протянул Джинни коробочку с палочкой и посмотрел на меня, намекая, что нужно расплатиться.

Пока я доставал золотишко, дядя заговорил с сестрой:

— Надеюсь, вы с Джастином подружитесь. Может быть, даже попадете на один факультет.

Джастин с Джинни переглянулись и оба смутились. Не потому, что понравились друг другу, а потому что не знали, как себя вести, когда всякие идиоты, вроде как ставшие взрослыми, озвучивают всякую чушь.

— Надо показать парню вашу маму, намекнув, что это его будет ждать через пару десятков лет, если он начнет ухаживать за Джинни, — озвучила Кас, но, подумав, добавила, — впрочем, кровь Уизли сильнее крови Пруэттов в плане внешности и здоровья тела. Да и сестренка мне твоя напоминает больше Сейлан Уизли в юности, чем кого-то из Пруэттов. А Сейлан, скажу тебе по секрету, была роковой ведьмой, разбившей немало сердец.

— Обязательно подружатся, — вставляю от себя, глядя на Джастина. — Если он вообще разговаривает. Эй! Скажи что-нибудь!

Но парень смутился еще больше и спрятался за приемного папашу. Дядя неодобрительно на меня посмотрел, но я лишь пожал плечами, расплатившись с Питером и утянув Джинни за собой к выходу. Уже на улице сестра спросила:

— Как думаешь, на какой факультет я попаду?

— На любой, кроме Слизерина.

— Почему не туда? — с любопытством спросила Джинни.

Ну и как ей объяснить, что на змеином факультете желательно иметь специфический характер?

— Просто поверь — тебе не понравится. С друзьями на других факультетах у тебя будет куда лучше...

— Рон!

Уже подходя к магазину одежды, дешевому, а не "трольчихи Малкин", мы были замечены Ноттом. Парень был с отцом, высоким, бледным и мрачным мужчиной в темной мантии.

— Теодор, мистер Нотт. Это моя сестра — Джинни.

Девочка неосознанно спряталась за меня, потому что если компания дяди с отпрыском ее немного смущала, то Нотты ее натурально пугали.

— Мистер Уизли, — кивнул Нотт-старший. — Юная леди.

Вау. Это сколько же хорошего должен был рассказать Теодор папаше, чтобы тот относился к отпрыскам своих недавних врагов столь благосклонно. Серьезно, знаю репутацию Нотта-старшего, обращение "юная леди" — верх приветливости.

— Вы тоже за одеждой? — спросил Теодор.

Нотты дружно проигнорировали молчание сестренки, что сейчас было наиболее уместно. Киваю:

— Именно. Составить вам компанию?

— Конечно!

Магазин Доллов, побочной ветви семьи Трэверсов... О, Мерлин, а я ведь действительно начинаю ориентироваться во всей этой родословной мути... в общем, у Доллов было все так же как у Малкин, только дешевле: и обслуживание, и товары. Легонько толкаю сестру в руки улыбчивой молоденькой работницы магазина:

— Комплект одежды для ученицы первого курса.

Теодор работал с другим консультантом, а его отец, посмотрев, как я отрицательно качаю головой на предложение подобрать комплект и для меня, спрашивает:

— Озаботились одеждой заранее, мистер Уизли?

Киваю:

— Да, мистер Нотт.

Не говорить же ему, что мне приходится подбирать одежду так, чтобы она не становилась мне мала через полгода, а то и быстрее. Немного помолчав, мужчина снова заговорил:

— Я был свидетелем вашего разговора с мистером Малфоем.

Там свидетелей был целый зал. И, поскольку вопроса в словах Нотта не было, я промолчал, лишь бросив на него вопросительный взгляд.

— Это еще не конец. Малфой не отступит просто так, поэтому будьте наготове. И своих друзей предупредите.

Друзей? Он что, считает...

— Никто не поверит, что ты сам все провернул, малыш. Малфой, да и все, кто тобой заинтересовался, будут искать твоего покровителя.

Хм, ну флаг им в руки и барабан на шею, и удачи найти черную кошку, в черной комнате, в которой ее нет.

— Спасибо за предупреждение, мистер Нотт.

— Следы близкого знакомства с дементорами, а также четкая предрасположенность к проклятиям и темной магии, — дала свою оценку феникс. — От круциатуса в исполнении этого Нотта большинство мягкотелых слабаков, шатающихся сегодня по Косому, сходят под себя и потеряют сознание. Тебе в прошлой жизни под пытками доводилось бывать?

— Угу, — негромко ответил я, будто поддакивая своим мыслям.

Тут, конечно, еще можно уточнить — что именно считать пытками, а что считать, например, тренировками? Но это уже такие мелочи, право слово, что и вовсе не требуют уточнения.

— Самые сильные волшебники даже под круциатусом могут продолжать сражаться, но это совокупность факторов: сила воли, высокий болевой порог, — продолжила размышлять вслух Кас. — окклюменция. А вот с империусом все сложнее, и в первую очередь все зависит от того, насколько силен волшебник, который накладывает заклинание.

К нам вернулся Теодор:

— Сказали — сейчас подберут. У тебя уже все запасено?

Киваю:

— Да, разве что боюсь — для дуэльного клуба придется подбирать одежду заново.

— Ясно. Но не забывай — тебе потребуется не только в дуэлях быть специалистом, чтобы просто попасть на турнир.

— Да, придется найти время и для остального. Если что — буду приходить на дуэли раз в месяц. Вынесу всех, подтвердив, что самый крутой, и пойду заниматься своими делами до следующего раза.

Нотт хмыкнул:

— Очень самоуверенно.

Ко мне вернулась Джинни, потому что комплекты одежды для первогодок в магазине были уже разложены, и нужно было только подобрать размер.

— Я готова, — сообщила сестра, протянув мне сумку и, заодно, прячась за мной от Нотта.

— До свидания, мистер Нотт, — кивнув Теодору. — Увидимся в школе.

— До свидания, молодой человек, юная леди, — попрощался Нотт-старший.

— Увидимся, Рон.

Мы вышли в Косой, снова заставивший меня поморщиться от толкучки.

— Идем обратно к своим? — спросила Джинни.

Сунув руку в карман и на ощупь прикинув, сколько там еще осталось, улыбнулся:

— Нет, давай еще наведаемся к одной моей знакомой.

Сестра, естественно, не поняла, куда мы идем, но догадалась достаточно быстро. Сложно не догадаться, ведь Косой, все же, очень маленький закуток, по сути, который можно пройти за десяток минут. Поэтому, когда мы остановились напротив магазина с питомцами, все стало очевидно.

— Хочешь купить что-нибудь для Элис?

Отрицательно качаю головой:

— Нет. У тебя в письме как написано: первокурсник может иметь слона, крокодила или канарейку? Или я что-то путаю?

Джинни улыбнулась:

— Нет, там были сова, кошка и жаба.

— Правда? Ну ладно. Так тебе хочется питомца?

Джинни подзависла.

— Серьезно. Если хочешь — можем купить. Если не хочешь — тогда... Не знаю, могу угостить тебя мороженным. Не хочу смотреть на очередь в книжном, если честно.

Сестренка, наконец, осознала, что ей предлагают, и тут же бросилась в магазин.

— Уизли, — выдохнула Кас. — Хотя идея с крокодилом мне нравится.

Хмыкнул, входя в магазин вслед за сестрой.

— Оллана, привет, — поздоровался я с девушкой, наблюдавшей за тем, как Джинни двигается от клетки к клетке, рассматривая животину.

— Рональд. Как поживает Элис?

— Отлично. Ест, спит, летает, ревнует меня к совам и прочим курицам.

— Эй! — возмутилась Кас.

Оллана наклонилась вперед, упирая руки на стойку. Понимает она это или нет, но такая поза, если учесть, что на ней сейчас нет мантии, а у рубашки не застегнуты две верхние пуговицы... И о чем я думаю?

— А ты уже научил ее охоте на кошек?

Развожу руками:

— Нет, видимо так себе из меня дрессировщик, — киваю в сторону Джинни, которая разрывается между котятами и совами. — Поможешь мелкой выбрать себе питомца?

— Я не мелкая! — возмутилась сестра, — И я еще смотрю!

— Если тебя не поторопить, то рассматривать ты тут можешь целый день, — поворачиваюсь к девушке. — Не то, чтобы мне не нравилась твоя компания, Олли, как раз наоборот, но...

— Конечно помогу, — отозвалась та.

И, пока Олли на пару с Джинни умилялись разной животине, отошел к витринам, глядя на снующих за стеклом людей.

— О чем задумался, Дю Кейн? — спросила Кас.

О кроликах и пулемете.

— Ни о чем, — тихо ответил я. — Просто жду, когда начнется что-нибудь интересное.

— Рон, я выбрала!

Оборачиваюсь к сестре и вижу у нее в руках клетку с маленьким сычиком, похоже, только что разбуженным, и потому слегка не догоняющим, что вообще происходит вокруг него.

— Отлично. Как зовут?

— Пен, — радостно сообщила девочка.

Питер Пен, значит. Впрочем, нахохлившийся и чем-то недовольный сыч действительно имел торчащее выделяющееся цветом перо на холке. Отсчитывая деньги Оллане я сказал Джинни:

— Пошли. Будем надеяться, что мама уже получила свой вожделенный автограф.

Глава 25

— Хозяин, к вам гостья, — сообщил появившийся в кабинете домовик.

Люциус бросил взгляд на часы и, прикинув время, кивнул:

— Пригласи ее.

— Слушаюсь, хозяин, — тут же подмел ушами пол эльф, прежде чем снова исчезнуть.

Могло показаться, что Добби, его личный домовой эльф, знал всего несколько фраз, что, наверное, было не далеко от истины. В юности Люциус еще пробовал понять широту мышления своего тогдашнего слуги, Габба, но быстро установил, что ничего сверх своих обязанностей это существо показать не может. Теоретик магического мира — Генри Бэкон, чей сын Роджер, родившийся сквибом, насколько знал Люциус, отметился в магловской истории, озвучил теорию, что домовые эльфы, ставшие постоянными спутниками магов, постепенно будут развиваться, выполняя все более и более сложные поручения. Восемь веков истории показали, что Генри ошибся — современные эльфы ни на шаг не отошли по интеллектуальному развитию от своих далеких предков, разве что перестали казаться полными тупицами и научились составлять осмысленные предложения. Как маглы приручали и дрессировали собак веками, так и волшебники дрессировали эльфов, сделав отличными помощниками, но нисколько не равными себе.

— Братик, — улыбнулась заглянувшая в кабинет Сабрина. — не помешаю?

— Мне скоро нужно будет отправиться по делам, но полчаса у меня точно есть.

Женщина уверенно вошла и, не спрашивая разрешения, расположилась в кресле напротив стола.

— Ичи! Вина! — приказала ведьма и, получив от своей эльфки наполненный бокал, сообщила: — Могу доложить о первых результатах.

Переодевшаяся по британской моде Сабрина уже не была столь вызывающе сексуальной, оставшись обворожительной красивой волшебницей, с изяществом и достоинством дегустировавшей сейчас вино Малфоев прямо на глазах у главы семьи.

— Хорошо, я слушаю.

— Тебе как, полную версию или укороченную? — уточнила Сабрина.

— На твое усмотрение.

Волшебница удовлетворенно кивнула и отставила недопитый бокал в сторону. Просто отвела руку в сторону от кресла, где ничего не было, и отпустила, чтобы выдрессированная эльфка поймала посуду и аккуратно поставила на столик.

— Интересную ты мне задачку задал, Люци, а я уже думала, что в Британии мне интересной работы не найти. Итак, Рональд появился на ужине в компании с Гринграссами. А буквально накануне его и Дафну видели в известном кафе-мороженом, в Косом. О чем они говорили — неизвестно, но Рональд преподнес Дафне подарок — футляр для пера с неизвестным содержимым. Все же девочки-официантки в кафе не имеют привычки заглядывать посетителям за плечо, однако! Всего каких-то три дня назад Гринграссы приглашали к себе Олливандера для консультации. Подробностей не знаю, но сложить мастера палочек и футляр для пера несложно.

— Перо феникса?

Сабрина пожала плечами:

— С уверенностью сказать не могу, но эту мысль стоит запомнить. Второй момент — само приглашение детишек на изначально взрослый вечер. Произошло это в последний момент, но! Мне не удалось установить факт встречи мальчика-который-не-помер и Рональда, однако костюм для Поттера был заказан в последний момент, и его друг, Лонгботтом, так же получил приглашение буквально в последний момент, в тот же день, в который юная Гринграсс встречалась с Рональдом. Поттер и Лонгботтом, к слову, к Малкин пришли вместе, но их разговора помощницы бегемотихи не слышали, она работала с ними лично.

— Любопытные совпадения, — озвучил Люциус.

Ведьма одобрительно кивнула:

— Именно. Но это оказалось не самым интересным. Рональд красовался магловским костюмом, очень стильным, причем взрослого фасона. На детей маглы таких не изготавливают. А помощница той же Малкин с радостью растрепала, что Уизли появлялся у них в тот же день, в который состоялся ужин, причем подгонял для себя тот самый костюм. А вот здесь начинается то самое интересное, потому что в магазин Рон зашел в компании двух Авроров, Николоса Арагона и Сэмюэля Брауна, помнишь таких?

Хозяин кабинета, несколько удивленный такой компанией, хоть и не показавший удивления на лице, кивнул:

— Отдел работы с магловскими специальными службами.

— Ага. Причем разговор шел на дружеской волне и, судя по всему, Авроры просто подарили Рону один из ненужных им самим костюмов, который по какому-то поводу получили у маглов. Я проверила, действительно их приглашали во дворец пару месяцев назад, там и выдали костюмчики, чтобы они случайно в своей форме на камеры маглов не попали. Тогда мне стало интересно — где же они могли познакомиться с Рональдом. Сначала прошлась по родственникам и общим знакомым, но там было глухо. Тогда подтянула старые знакомства в Министерстве. И что ты думаешь? Такую историю вытянула, читала и перечитывала. Ичи! Бумаги.

Вышколенная эльфка тут же положила на стол Люциуса два казенных отчета.

— Не так давно состоялось покушение на, ни много ни мало, Королеву Великобритании. И Рональд каким-то образом оказался поблизости и оказал посильную помощь в деле защиты королевской крови. Подробности почитаешь в отчетах, но укажу любопытный момент — на место действия, по словам самого Рональда, его привел феникс.

Малфой задумчиво кивнул:

— А это уже не совпадения.

— Именно так, — продолжила Сабрина. — Но, что важно, на месте действия лично появился Альбус "много лишних слов" Дамблдор, и забрал парня, сразу вместе с ним прыгнув в ОМП. А там завалились в кабинет Боунс, где, мне нравится формулировка: "Верховным Чародеем Визенгамота и Главой Отдела Правопорядка было открыто, рассмотрено и закрыто дело о применении Рональдом Билиусом Уизли магии вне стен школы". Его отмазали без всяких последствий.

Люциус задумался, анализируя все услышанное.

— Но это еще не все, братик, — довольная эффектом Сабрина продолжила. — Добраться до магловского отчета по инциденту с королевой мне не удалось, хотя я постаралась. Все бумаги ушли в Секретную Службу и там исчезли без следа. Дергать тигра за усы я не стала, но все же поспрашивала знакомых контракторов и кое-что узнала. Королевская Служба Безопасности, не без прямого сотрудничества Секретной Службы, интересуется жизнью нашей Магической Британии, уже завербовав пару молодых безработных выпускников Хога.

Малфой нахмурился:

— Прямые доказательства связи маглов и Уизли?

Ведьма отрицательно покачала головой:

— Никаких. Но я еще не установила за ним наблюдения, не нашлось подходящего исполнителя, — она развела руками.

Это было понятно — сбор информации требовал ее личного участия, и даже волшебники не могут разорваться и быть в двух местах одновременно. А если ее предположения подтвердятся, то за Рональдом следить надо очень аккуратно.

— И еще кое-что, уже на уровне домыслов и интуиции, но все же, — продолжила она. — Тебе что-нибудь известно о Кассандре Виктории Гонории Дамблдор?

Люциус пожал плечами:

— Ученая, вроде как превратившая себя в феникса. Я слышал о ней, но без подробностей.

Сабрина объяснила:

— В среде контракторов ее вполне знают, за последние триста лет она четырежды нанимала магов для своей защиты, или вроде того, последний раз — ровно двадцать пять лет назад. Дамблдоры не любят ее афишировать, и потому ее, кроме контракторов, наверное, и не видел никто вне их семьи. Это все немного притянуто, но перо феникса, упоминание феникса в отчете и прибежавший на место Дамблдор — жизнь учит меня не верить в такие совпадения.

Люциус кивнул, показывая, что принял это предположение к сведению.

— Это все?

— Пока — да. Теперь начну копаться в прошлом, где-то да найдется зацепка на то, как и с кем связан этот парень, но пока он кажется относительно самостоятельным.

— Даже так?

Сабрина уверенно кивнула:

— Никакой явной связи с маглами или с Дамблдором. Только со Снейпом, но с ним они вроде как не контактировали до школы, это еще нужно будет проверить.

Малфой снова бросил взгляд на часы.

— Я понял, ты — молодец, продолжай работу.

Зеленоглазая ведьма поднялась, попрощавшись с хозяином кабинета, и ушла, оставив его обдумывать новую информацию. Все это требовало осмысления, однако сейчас ему предстояло сосредоточиться на рутинной, но необходимой встрече.

Хогвартс встретил Малфоя тишиной и спокойствием, в котором школа пребывала в период летних каникул. Гостевой камин, недоступный ученикам, на взгляд Люциуса находился далековато от кабинета директора. Однако каминная сеть появилась сильно позднее самой школы, а провести камин прямо в кабинет директора оказалось сложно, и что куда важнее, нарушало часть защиты.

— Мистер Малфой, пожалуйста, идите за Хани, — попросила появившаяся эльфка.

Люциус позволил проводить себя по коридорам, и через несколько минут зашел в кабинет Дамблдора.

— Альбус, Долорес, — поздоровался аристократ.

— Люциус, — улыбнулась помощница министра вошедшему, — очень рада видеть тебя сегодня.

— Приветствую, Люциус, проходи, присаживайся. Я как раз рассказывал Долорес о том, что нашел, наконец, преподавателя Истории.

Малфой, устроившись в кресле, улыбнулся:

— На эту поистине проклятую должность спустя столько лет наконец нашелся доброволец? Отрадно слышать. И кто это?

— Мисс Лисбет Патил, — ответила вместо директора Амбридж. — Пусть она и не имеет преподавательского стажа, но это очень, очень старательная молодая ведьма. И я, от лица министерства конечно же, уже выразила Альбусу поддержку в вопросе принятия мисс Патил на должность преподавателя.

Люциус, не слишком прислушиваясь к приторно довольному голосу министерского работника, прокручивал в голове то, что знал об этой ведьме. Патил... Незамужняя, хотя ее племянницы сейчас как раз учатся в школе. Последние несколько лет путешествовала по Европе, выполняя какую-то свою работу. В другой ситуации Люциус бы, вероятно, не стал задумываться над этим, но после доклада Сабрины... А если Патил тоже работает с маглами? Если ее назначение — часть внедрения работающих на магловские службы волшебников в магический мир? Люциус мысленно поморщился. Неприятные новости заставляли видеть опасность за каждой тенью.

— Тогда мне, как представителю Попечительского Совета, остается только поддержать кандидатуру и порадоваться, что Хогвартс снова имеет полный штат, без призраков.

— Очень приятно это слышать, — вновь заговорила Долорес, не дав Альбусу ответить. — Я только прошу Попечительский Совет взять на себя бремя оплаты работы двух новых преподавателей. Министерство обязательно внесет их в план финансирования школы со следующего года.

Люциус с Альбусом переглянулись, и Малфой кивнул:

— Думаю, это не сильно обременит нас. Однако мисс Патил появилась в последний момент. Альбус, вы успели обновить программу обучения?

Про новые учебники, учитывая, что горячая неделя школьных покупок уже прошла, спрашивать было поздно.

— Да, мисс Патил как и мистер Локхарт пока подтвердили учебники, утвержденные их предшественниками, и обещали за год составить новую программу и, если это необходимо, предложить новые учебники.

Амбридж кивнула:

— В таком случае предлагаю перейти к утверждению бюджета школы на следующий учебный год.

Малфой ответил готовностью, но это было лишь формальное подтверждение, бумаги были в порядке, он уже проверил. Рутинная встреча, но совершенно необходимая.

* * *

Новомодная игрушка — сканер сетчатки, щелкнула переключателем, открывая замок. В этом здании помещений, защищенных всеми доступными средствами технической, и не только, защиты было намного больше, чем помещений, лишенных защиты. Именно поэтому Гордону приходилось регулярно проходить через множество систем безопасности.

— Квиринус, — поздоровался он едва зайдя в специальное помещение и даже не оглянувшись в угол, в котором его ждал визитер.

Комната, защищенная от чар аппарации, да и вообще от множества чар, но имеющая связанные с ней порт-ключи. Гордон сильно лукавил, когда говорил, что у него нет разведки в магическом мире, не только Британии, но и всего континента. Созданием ниточек, по которым можно было получать информацию из закрытых магических сообществ, озаботился его предшественник, а Гордон лишь довел систему до логического завершения, все засекретив и организовав.

— Как т-тебе это удается? — спросил вышедший из угла контрактор. — Ты же не мог знать, что я уже тебя жду. И к-камер здесь нет.

Волшебник, которому не стоило появляться в Магической Британии, вольготно чувствовал себя в офисе секретной службы, пользуясь гостеприимством хозяина. Ведь в комнате, помимо заготовленных порт-ключей, было все необходимое для приятного времяпрепровождения.

— Секрет фирмы, — Гордон сел за один из гостевых столов. — Я ждал тебя намного раньше.

Его собеседник так же занял свободное место, но не сменил тему:

— А может, ты просто назвал мое имя, на удачу. Если я здесь — произведешь эффект. Если меня нет — никто и не узнает.

— Или я просто знаю, что ты всегда стремишься появиться раньше назначенного времени, — выдохнул разведчик. — К делу. Почему не появился раньше?

Маг развел руками:

— Твои запросы в-выполнить было не так, чтобы просто. Я, конечно, очень рад, что ты ставишь передо мной т-такие интересные задачи, но их выполнение требует времени.

Шпион не был удовлетворен ответом, но развивать тему не стал. В конечном итоге Квиррелл делал то, за что ему платили, только это имело значение.

— Результат?

— Положительный, — кивнул волшебник. — Когда я уходил, как раз г-грузили груз на корабль.

Гордон ухмыльнулся:

— Ты от своего проклятия когда-нибудь окончательно избавишься?

— Когда-нибудь — избавлюсь. Н-надеюсь, — понять по лицу Квиринуса, шутит он или нет, было затруднительно.

— А кто вмешался в инцидент с королевой?

Вопрос был задан Гордоном для порядка, просто уточнить то, о чем он и так догадывался. Сейчас его уже больше занимали мысли о полученном грузе. Однако Квиррелл выразил непонимание:

— Вмешался?

Гордон напрягся:

— Да, вмешался. Ты не в курсе?

Квиррелл нахмурился. Несколько секунд они смотрели друг на друга, прежде чем маг спросил:

— П-посвятишь в подробности?

— Если совсем коротко, то сил нападавших было куда больше, чем стоило бы. У них бы все получилось, если бы не вмешался неизвестный, скорректировавший ситуацию. Я посчитал, что это ты, или кто-то из ваших.

Волшебник отрицательно покачал головой:

— Нет, мы считали, что все прошло, как задумывалось. Что можешь с-сказать об этом...

Гордон отрицательно покачал головой:

— Я пришлю тебе отчет, но там немного. Почти никаких следов — пара простых заклинаний и все. Он, в основном, пользовался холодным оружием и огнестрелом.

Квиринус улыбнулся:

— А т-ты говоришь — никаких следов. Среди контракторов не так уж много тех, кто предпочитает ваше оружие п-палочке. Я осторожно проверю их. Нам не нравятся такие случайности.

Гордон выдохнул, отвернувшись в сторону. Ему не нравилось так ошибаться, а теперь выходит, что результат был достигнут благодаря вмешательству неизвестного. Нехорошо.

— А что с твоей стороны. Она купилась? — спросил волшебник.

— Да, как все и было задумано. Даже успели преподавателя в их школу пропихнуть, пусть и в последний момент, — он снова посмотрел на своего собеседника. — Но больше такие ошибки недопустимы. Особенно теперь.

— Они всегда недопустимы, — поправил маг. — И я п-позабочусь, чтобы случайностей больше не случалось. Так?

Шпион несколько секунд рассматривал лицо визави, прежде чем поднялся, чтобы вытащить из внутреннего кармана безупречного пиджака конверт, который он положил на свое место.

— Так. Вот дальнейшие цели. И впредь держи связь постоянно, а не раз в несколько месяцев. За одну неделю может случиться столько, что придется пересматривать все планы, не забывай об этом.

Не дожидаясь ответа волшебника, шпион покинул комнату.

АРКА 4

Глава 26

— На какую нам нужно платформу? — традиционно спросила Молли, пока мы шли по магловской части вокзала.

Ежегодный театр одного актера, вниманию зрителя представлена комедия абсурда: "реквием по здравому смыслу". Золотая Малина за худшую женскую роль и за худший сценарий. Похоже, этот повторяющийся вопрос успел заколебать даже Джинни, отвернувшуюся в сторону и делающую вид, что она вообще не с нами.

— Клуша, — неодобрительно оценила Молли Кас. — Чрезмерная опека и забота делают детей инфантильными бесхребетными соплежуями, но в случае вашей семьи, похоже, она настолько перестаралась, что получила эффект прямо противоположный. Я могла бы сказать, что результат оправдывает средства, ведь все ее дети из всех сил стремятся к самостоятельности и независимости, сбегая из дома при первой возможности, но не скажу. Твои братья наверняка неряхи, не способные за собой ухаживать в плане быта. То, что она своей опекой их настолько доконала, что они хотят стать самостоятельными, еще не значит, что они по волшебству научатся самостоятельно отстирывать свои трусы.

Я промолчал. Если я с ней соглашался, то выдавал короткое "угу", если не соглашался — молчал. Это позволяло нам в некоторой степени имитировать диалог, когда мы находились в окружении посторонних ушей.

— Ну, положим, Персиваль — мальчик чистоплотный. Но мы же оба понимаем, что его чистоплотность никак не связана с воспитанием, верно?

— Угу, — вынужден согласиться.

Не дождавшись ответа от детей, Молли вздохнула и, вернув себе позитивный вид, продолжила:

— Платформа девять и три четверти. Идем же.

— В мое время к воспитанию относились серьезнее. Если хочешь вырастить из мелкого засранца порядочного волшебника, то лет с пяти или шести нужно прекращать бегать за ним, подтирая сопли — пусть учится самостоятельности. Если он на следующий день прибежит к тебе с жалобой, что случайно запихнул детскую волшебную палочку в нос, то посмотри правде в глаза: твой ребенок — идиот, и требует чуть больше внимания. Но чаще всего все не так плохо. Естественно — дети лезут всюду своим любопытным носом, но пара правильно поставленных ослабленных проклятий даже самых тупых научат серьезному отношению к магии.

Пройдя через барьер, я на короткое время остался один, и потому успел ответить:

— Я считал, что в аристократических семьях достаточно жесткое воспитание.

Кас фыркнула:

— Когда речь идет не о главе рода, а о бесперспективных сосунках, которые будут ходить за хозяином и грозно раздувать ноздри — конечно. Сквайр должен быть дрессирован как собака: сидеть — лаять — фас. Чем меньше у такого мозгов, тем лучше он выполняет команды, да и своей личной инициативой бардака не привносит. Но будущий глава рода должен быть самостоятельным и инициативным. Поэтому им обычно разрешали трахать кузин, бросаться заклинаниями в чернь и тратить кучу денег, а воспитательные беседы всегда проводились за закрытыми дверями, тет-а-тет. Меня саму соблазнил даже не будущий глава рода, а один из перспективных и талантливых парней, которому многое позволяли. Ему было семнадцать, мне — четырнадцать, и мне даже понравилось. С другой стороны, я была почти непорочна, наши игры между девочками не в счет, так что мне любая висюлька показалась бы Биг-Беном. Самое неприятное — потом мне пришлось принимать курс зелий, чтобы безопасно избавиться от нежелательного плода.

Полагаю, Кас не считает это событие сколько-нибудь значимым в своей жизни. Глядя на нее, действительно начнешь считать современных людей и волшебников с их нравами — неженками.

— Семнадцать? Он уже считался взрослым, — негромко ответил я.

Обычная толкучка на перроне, краем глаза заметил Гермиону с семьей, но никого, с кем бы я хотел здороваться, вокруг не было.

— Пф, я сама считалась относительно взрослой, и то, что у меня с первого раза появился здоровый ребенок, только подтверждало это. Забавно, что именно с того курса зелий началось мое глубокое знакомство с зельеварением, а позже и с алхимией.

Я махнул рукой семье:

— До каникул, — и запрыгнул в поезд.

Отсутствие громоздкой тележки спасло меня от очередной сопливой сцены. Элис в своей клетке неодобрительно запищала на мой резкий прыжок.

— Не ругайся — больше не прыгаю, — успокоил я рукокрылую, двигаясь по проходу и обходя детишек, — Не могу не спросить — а что за игры с девочками?

Кас оживилась:

— О! Так вот что тебя интересует? Хочешь сообразить на троих, чтобы две барышни сначала воспели бы ловкими язычками красоту открывшихся цветков лотоса, а лишь затем открыли бы их для опыления могучим шершнем?

Пошлячка.

— Вроде того.

Пустых купе почему-то не наблюдалось. Во многих сидели по двое, а присоединяться к компаниям я как-то не слишком хотел.

— Естественно, мы с девочками развлекались, а чего ты хотел? — снизошла до подробностей феникс. — От фаллических символов нас ограждали, поэтому волшебных палочек, даже детских, до поступления в школу нам не давали. Особых развлечений не подразумевалось — читай заунывные книжки да слушайся старух-нянечек, которые могут только спать да рассыпать за собой дорожки из песка. Можно заниматься музыкой, но музыка в то время была еще более заунывна, чем книги. А еще ты знал, что в мое время в школе, в комнате, где жили девочки из аристократических родов, нередко жили взрослые ведьмы из этих же родов, одна на комнату, для блюдения морального облика. Нередко это были девы, которые уже закончили школу, но не нашли себе жениха, и потому для них это была последняя возможность соблазнить какого-нибудь семикурсника, чтобы сделать его своим мужем. А иногда это были матроны, ставшие вдовами, но не обладавшие достаточным талантом, чтобы быть самостоятельными ведьмами, и они тоже были не прочь объездить молодого скакуна. Сам можешь понять, как они блюли мораль и нравственность.

Темное средневековье, что ни говори. Учитывая, что браки заключали в возрасте четырнадцати лет, хотя чаще все же лет в шестнадцать, и к концу школы многие действительно были уже семейными волшебниками, ничего удивительного, как бы это ни звучало для современно человека.

В следующем вагоне я наткнулся на Забини.

— Рональд! Привет! Давай к нам, у нас еще есть места.

— Привет, — кивнул я, пожав парню руку.

Это, пожалуй, лучшая компания, на которую я могу рассчитывать, так что смысла отказываться нет. В купе я ожидаемо увидел Теодора, с которым обменялись рукопожатиями, но были здесь и неожиданные лица. Это был молодой незнакомый мне парень и чуть полноватая девчонка. Забини вернулся в купе вместе со мной, из-за чего возникает вопрос: а зачем он выходил? Только для того, чтобы встретить меня?

— Рональд, знакомься, — Теодор кивнул на девочку: — Мисс Лизбет Оуэн, дочь Патриции Оуэн, до замужества МакКафи. И Натан Рэд, сын друга моего отца.

Ну да, конечно, случайными людьми эти двое быть не могли, естественно. Кас, пока я раскладываю свои вещи, подтверждает мои мысли:

— Пацан постоянно поглядывает на Нотта, чтобы знать, как реагировать на новое лицо, хотя старший не очень рад навязанному ему балласту. Девочка старается ни на кого не смотреть, но спокойно сидит рядом с отпрыском Черной Вдовы. Местничество. Если ты сейчас приведешь сюда свою полоумную подружку-блондинку вместе со всем ее зверинцем мозгошмыгов, кизляков и нарглов, они сделают вид, что так надо, и даже не поморщатся. Ставлю колготки Морганы против погнутого кната, что все молокососы в этом поезде, носящие древние фамилии, знают о твоей встрече с полупидором-Малфоем. Ты больше не шестой сын в семье предателей крови, ты — парень, который говорил с главой древнего рода и остался при своем.

Думаю, она несколько переоценивает эффект от того разговора.

— Привет. Меня вы, походу, уже знаете, но все равно — Рон Уизли.

Устроился на не самом удобном посадочном месте и откинулся назад, вздохнув. Новый учебный год, и остается только надеяться, что он будет интереснее, чем предыдущий, да и мне не терпится встретиться с Северусом. Его книжку я, в целом, изучил, так что готов был сделать следующий шаг в своем обучении благородному искусству. Однако зельевар укатил на какую-то там конференцию, и возможности для встречи у нас банально не нашлось. Поэтому остаток лета я развлекал Кас болтовней и читал.

— А как его зовут? — вопрос Лизбет, указывавшей на клетку с Элис, отвлек меня от мыслей.

— Это девочка, ее зовут — Элис, — ответил я, уже зная, какая просьба последует за этим.

— А можно с ней поиграть?

Кас на моем плече фыркнула, видимо, также ожидая этой просьбы. Я не видел клетки, потому что она стояла на полке надо мной, но спросил:

— Эй, чертовка, как насчет обнимашек?

Сверху донесся недовольный "тяф".

— Она закрылась крыльями, — пояснил Блейз.

— Значит — не хочет, — интерпретировал я. — Ей не нравится город и езда на машине, вот и отдыхает после поездки.

— Она довольно умна, — сказал Натан, видимо, просто для того, чтобы что-нибудь сказать.

Они не слишком комфортно себя чувствовали в нашей компании, похоже. Или в моей компании?

— Как и любое полумагическое животное, — пожимаю плечами. — Если выберете уход за магическими существами на третьем курсе, то узнаете, что хозяева воздействуют на своих питомцев, даже если не осознают этого. Чем умнее хозяин, и чем больше он общается со своим питомцем, будто тот разумен — тем разумнее питомец и станет. Конечно, ничего особенного ждать не стоит, Элис, вероятно, уже достигла потолка в своей разумности, но и это вполне забавно.

Кас вставила свой комментарий:

— Жаль, с людьми такое не работает. Относишься к ним как к разумным, а они от этого еще быстрее тупеют.

Не могу с ней не согласиться. Теодор хмыкнул:

— Тебя что, Грейнджер покусала? Ты сам еще на третий курс не перешел.

— Очень смешно. Просто много читал в последние дни.

— Готовился к учебному году? — спросила Лизбет.

Поезд трогается, начав набирать скорость. Морщусь:

— Плевать мне на учебный год. Через два года состоится Турнир Пяти Школ, в котором я буду участвовать и одержу победу. А для этого помимо наглости и самоуверенности нужны еще и знания с навыками.

— Хочешь стать образцовым учеником? — спросил Забини.

Вздохнул:

— Ты каким местом слушаешь? Задницей, на которой сидишь и потому не слышишь? Учеба — фигня. Трата времени на получение бесполезных баллов. Я собираюсь углубленно изучать магию, всеми доступными методами, и начал с самого простого и доступного — зельеварения.

— Договорился с профессором Снейпом, — не спросил, а констатировал Нотт. — И что собираешься изучать?

Серьезно смотрю на него.

— Теодор. Всё!

Он поднял руки, показывая: понял — задал тупой вопрос.

— Я хотела взять сову, но не решилась, — призналась Лизбет, меняя тему разговора.

— У меня тоже есть сова, — вставил Натан. — Но она все равно все время будет сидеть в совятне, поэтому нет смысла ее брать. Да, Теодор?

Кас хмыкнула:

— Тебя бы самого в совятню посадить, жертва преждевременной эякуляции. Кто-нибудь, объясните шкету, что за животными нужно ухаживать!

Я достал из сумки блокнот и написал: "Это звучало как личная обида. Дамблдоры за тобой плохо ухаживают?"

— Ха, поддел! — ответила Кас, прочитав. — Но этому парню я бы и таракана не доверила. Посмотри на него! Да он ради одобрения старшего братика готов...

К счастью, открывшаяся дверь избавила меня от необходимости дослушивать умозаключения феникса по поводу готовности Рэда на извращения ради одобрения. В открывшуюся дверь заглянула знакомая мне блондинка.

— Мистер Уизли. Господа, — Дафна обвела присутствующих взглядом, но персонального приветствия удостоился только я.

— Я помню про твою вейлу, Рон, но эта девочка так и напрашивается на личное приватное обучение глубокому этикету и искусству ведения жестких переговоров.

Киваю блондинке:

— Мисс Гринграсс.

Она зашла, закрывая за собой дверь и оглядывая нас:

— Предложите девушке сесть?

Ухмыляюсь:

— Я всегда готов предложить вам устроиться на моих коленях, мисс Гринграсс.

Она прищурилась:

— Осторожнее, мистер Уизли. Если я вдруг приму ваше предложение и сяду вам на колени, то вам придется еще и следить за своей шеей, чтобы на ней не появилось короткого поводка.

Не могу удержать от ответа:

— О, мисс Гринграсс, вам, для начала, придется побудить меня на более решительные действия приватного характера, которые, в случае, если вы сможете меня в них уличить, станут надежным поводом нацепить на меня тот самый поводок.

Вау, я это выговорил. Дафна, пару секунд рассматривавшая меня и оценивавшая, обижаться ей или нет, сделала вид, что все нормально, и села напротив меня. Пока она знакомилась с публикой, я слушал комментарии Кас.

— Я могу ошибаться в деталях, но для ее родителей ты нечто вроде ниточки к противникам Малфоя. С тобой могут захотеть играть как с занозой в заднице блондина, которую приятно тормошить, или создать видимость сотрудничества, чтобы было что уступить на переговорах. В любом случае, добро пожаловать в гадюшник, называемый высокой политикой.

В блокноте, который я не убирал далеко, написал: "мне насрать на их грызню". Кас рассмеялась:

— Так в этом-то и соль! Тебе нечего терять, кроме жизни и свободы, но у тебя есть амбиции. И, если тебе хватит сил, ты можешь быть независимым игроком, шулером, способным по своему желанию сломать остальным всю игру, пока не примкнешь к одной из группировок или пока не создашь свою, это уж насколько силенок хватит. В школе этой ерунды можешь не опасаться — по общему договору туда не лезут, но за ее пределами будь аккуратен.

Как будто я сам этого не знаю.

— И на какой факультет хотите попасть? — из вежливости спрашивает Дафна у мелочи.

— На Слизерин! — уверенно заявляет Натан, естественно косясь на Нотта.

— А я не уверена, — признается Лизбет.

— Слизерин — самый лучший факультет! — гнет свою линию парнишка.

Блейз ухмыляется:

— Здесь четверо второкурсников-слизеринцев. Трое скажут тебе, что факультет не имеет значения. Программа везде одинаковая.

— Если факультет определяет круг твоих знакомств, — поддерживаю я, — то ты — ничтожество, идущее на поводу у общества и не способное делать самостоятельный выбор.

— Рон высказался грубовато, — продолжил мысль Теодор, — но в целом верно. У нас пока нет друзей на других факультетах, но лишь оттого, что пока нет и кандидатов.

Началось традиционное среди первокурсников обсуждение преимуществ разных факультетов, разбавленное комментариями трех второкурсников, но я в обсуждении не участвовал, думая о своем.

Блейз и Теодор в прошлом году были поумнее этих детишек, но это, вероятно, следствие домашнего стресса и необходимости ускоренного взросления. То, о чем говорила Кас, только в более глубоком понимании. Нотт — сын ПСа, Блейз — сын Черной Вдовы, о семейной идиллии не стоит и заикаться в обоих случаях. Дафна? Возможно, каким-то своим интуитивным чутьем она понимает, не осознает, но понимает, что я в перспективе смогу Магическую Британию на посохе Мерлина вертеть, и хочет оказаться на стороне победителей. А может просто согласна с нами в нашем отношении к жизни, и присоединилась к нам как к единомышленникам, кто ее поймет. Мне сейчас достаточно захотеть и сделать шаг вперед, чтобы в этой компании обозначить себя лидером, не только неформальным и подразумевающимся, как сейчас, а вполне формальным и открытым. Вот только зачем? В моих собственных целях наличие или отсутствие этих детишек не играет никакой роли. Общей цели у нас нет, и это самое важное. По своему опыту знаю, что самые крепкие коллективы создаются на основе общего и всем понятного интереса. В прошлый раз мой коллектив был собран на основе идеи защиты нашего дома от попутавшего берега старого интригана, точнее, сразу нескольких, но это детали. Затем идея переросла в идею защиты дома вообще, от глобальной угрозы в том числе, и даже без моего присутствия сделала нас прочным коллективом, достаточно хорошо защищенным от предательства, потому что работали мы не на благо условного лидера, меня, а для блага общего, как бы забавно это ни звучало. Личный и общий интерес объединяются, становясь самым прочным побудителем мотивации. И позже, когда я, Пепел, стал лидером деревни, именно декларация этого общего и одновременно личного для каждого интереса сделала меня лидером для всех. Здесь и сейчас выдвижение меня на лидерскую позицию будет означать, что вся группа будет преследовать мои интересы, а это заведомо проигрышная стратегия. Поэтому время еще не пришло, если оно вообще когда-нибудь настанет. То, что я могу быть лидером, еще не значит, что я непременно хочу им быть.

А поезд все несет нас в школу.

Глава 27

[от автора: образ Луны еще дорабатывается, поэтому ее поведение может несколько меняться, на что никто из персонажей не будет обращать внимания, так как условно она всегда себя ведет вот так. У меня пока нет четкого представления того, что я хочу получить в конечном итоге, только общие ориентиры, так что возможны как изменения в речи, так и перемены в поведении]

— Первокурсники! Первокурсники, ко мне! — разносился по перрону голос лесничего.

В этом году вечер был куда более светлым, чем в прошлом, потому у Хагрида не было фонаря. От поездки на лодках мы были освобождены, так что... Хм. Ученикам подали кареты, запряженные какими-то магическими лошадками. Забавно, а зимой приходилось своими ножками до поезда топать, да и в конце учебного года тоже. Что, держать несколько повозок для нужд учеников религия не позволяет? Или если все условно взрослые волшебники способны на аппарацию, то и заботиться о таких мелочах не надо?

— Хорошо вам, поезд, повозки эти с фестралами. В мое время мы на метлах летали. То еще удовольствие — лететь через всю страну на метле. Даже тот факт, что маршрут пролегал через поместья друзей, где делали остановки, чтобы совершить визит вежливости, все это затягивалось до невозможности и выматывало до омерзения, — посетовала Кас. — Костюмы волшебниц к долгим полетам не располагали, так что к прилету в школу ноги ниже колена были отморожены, бедра немели, а исподнее промокало насквозь, потому что под ним все успевало сопреть и нещадно чесалось. И после полета нас, сонных куриц, вели в гостиный дом в Хогсмиде, где поили тонизирующим средством, после чего вели мыться и переодеваться, чтобы входить в школу в соответствующем величию рода виде. К седьмому курсу у девушек начало учебного года вызывало больший ужас, чем задержка месячных.

Понятно, что поезда и каминной сети тогда не было. А другие способы комфортного перемещения?

— А аппарация? Порт-ключи? — спросил я, потому что в толпе выбравшихся на перрон детишек, расходящихся по каретам, на меня все равно внимания не обращали.

Кас фыркнула:

— Милый, искусство аппарации появилось спустя два века после моего превращения в феникса. А отработанной настолько, чтобы ей могли владеть не только самые сильные волшебники, но и все те, кто к волшебной палочке прилагался только по стечению обстоятельств, она стала в конце века восемнадцатого. Порт-ключи же даже сейчас стоят столько, что большинство состоятельных волшебников скорее вручат отпрыску метлу и приложат ускоряющий пинок в область наибольшего воспитательного восприятия, чем будут покупать такой ключ.

Мы той же компанией, которой сидели в купе, за исключением первогодок, подошли к одной из повозок. Пока Блейз изображал джентльмена и помогал Дафне подняться в повозку, что, судя по ее виду, должен был делать я, мы с Ноттом рассматривали тягловую установку, представленную двумя лошадиными силами. Значит — это и есть фестралы. Нормальные такие магические коняшки, не лишенные собственного мрачного очарования.

— Вы видите их? — спросила Дафна, уже устроившаяся на повозке. — Фестралов?

Нотт кивнул, не решаясь подойти ближе. А мне вот было интересно погладить лошадок. Почему? Пусть будет — почувствовал родственную душу, это объяснение ничем не хуже других объяснений простому любопытству. Фестрал понял, что я его вижу, нервно переступил копытами, но не дергался. Я мягко улыбнулся, держась в зоне его комфортной видимости.

— Спокойно, малыш, я просто хочу познакомиться.

Дафна удивилась и совсем не аристократично хмыкнула:

— Могла бы не удивляться, что он полезет погладить лошадку, — вздохнула, возвращая себе немного надменный вид, чтобы констатировать: — Вы оба видели чью-то смерть.

Нотт, немного подумав, видимо, решил открыться:

— Да, мама умирала при мне, — коротко пояснил он.

Забини же больше наблюдал за мной.

— А ты, Рон? Где ты успел увидеть смерть? Тут ведь всякие белки и кролики не считаются, только маг или магл.

Ой, я даже не знаю. Где бы я мог увидеть смерть? Фестрал понюхал мою руку, не найдя в ней никакого угощения. Прости, малыш, если бы знал, что тебя встречу — обязательно что-нибудь бы да припас. Но все же коняшка дала себя погладить по готичной мордашке, глядя на меня немигающим взором белого глаза.

— Я был случайным свидетелем магловской перестрелки.

Кас фыркнула:

— Видела я, каким ты был свидетелем, тем более случайным. Детишки этого не знают, но это называется — метка увидевшего смерть, или если занудствовать: "Letum Vidit", "Увидевший лицо смерти". Для этого нужно либо испытать смерть близкого человека и прочувствовать весь ужас холодного дыхания мира, из которого не возвращаются, либо отправить на ту сторону кого-то своими руками.

— В следующий раз захвачу для тебя что-нибудь вкусное, — пообещал я лошадке.

— Они вообще-то плотоядные, — поделилась Дафна.

— И что? Кусок мяса таким красавцам мне не жалко.

Оставив фестрала, я вместе с Ноттом залез в повозку.

Если считать, что Кас знает, что говорит, то эта "метка смерти" является неким свойством личности или сущности самого волшебника и человека. Можно также называть душой, аурой и всем прочим, суть не меняется. Значит ли это, что это самое свойство я перенес вместе с собой как странник? Ведь другие души, перерождаясь, этого свойства точно не переносят, иначе оно было бы у всех без исключения. А мы — странники? Является ли наша череда жизней цепью перерождений, или это растянутая на множество воплощений единая жизнь? Если бы я знал об этом заранее, то можно было бы поставить эксперимент, сначала подойти к фестралам, до того, как я кого-то убил в этом мире. Но что бы это доказало? Ничего. Это ничего не докажет и ничего не изменит.

До замка ехали практически в молчании, потому что наговориться успели еще в поезде, да и проголодались в дороге, так что разговор не шел. Короткие фразы друг другу — не в счет, и даже Кас молчала.

Возвращение в школу не вызвало никаких эмоций, да и с чего бы? Хогвартс — не первая школа, в которой я учусь, и явно не последняя. Благо, в этот раз добрались до большого зала без приключений, просто пройдя через ворота. Банкет, посвященный началу нового учебного года, как раз должен был начаться. Дафна ускакала к подружкам, а мы привычно сели на отшибе своей нескромной компанией.

— Я не была в этой школе уже лет триста, — заговорила притихшая Кас. — Вроде бы ничего и не изменилось. Но в то же время изменилось все. Каждый раз, когда сюда возвращаюсь, появляется желание...

Она замолчала, недовольно зашипев, после чего вообще исчезла в пламени. Хм, любопытно. Пока не знаю что, но что-то ее здесь раздражает.

— Новые лица за преподавательским столом, — Нотт кивнул в сторону преподавателей.

Обернувшись, я ожидаемо не увидел МакКошки, которая встречала первоклашек, и увидел два новых лица. Локхарт, сидевший между Снейпом и Вектор, был мне, и не только мне, знаком. Пижон в яркой мантии лучезарно улыбался детям, кому-то подмигивал, болтал с обоими соседями, и, о чудо, Снейп не выглядел недовольным его компанией. Зельевар, кивнувший мне в приветствие, едва заметно улыбался, продолжая негромкий разговор. Вторым новым лицом была молодая привлекательная ведьма в приятной темно-алой мантии, со спокойной улыбкой рассматривавшая детей. Каких-то отличительных черт, позволявших определить ее принадлежность к определенному аристократическому роду, я не заметил, так что оставалось ждать.

Когда ученики расселись на своих местах, и заглянувший в дверь Филч подал знак, что все пришли, Дамблдор щелкнул пальцами. Не в том смысле, что привлек к себе внимание громким звуком, а в том, что это был какой-то пасс, может магический, а может — нет, дававший его заместителю сигнал — вводить первокурсников. Подтверждая мое предположение, в Большом Зале появилась МакКошка, ведущая свежее мясо. Нда, погладил фестрала, называется.

Джинни волновалась, но пыталась это скрывать, Луна глазела по сторонам, протеже Нотта и Забини ничем особо не выделялись из общего потока. Отвернувшись от них, я тоскливо посмотрел на тарелку. У меня вырабатывается стойкая нелюбовь к официальным мероприятиям. В чем смысл создания образа "элиты" общества, оторванной от этого общества? Всего лишь — правящий класс, отгораживающий себя от черни. Но все эти традиции просачиваются в повседневную жизнь, превращаясь в общественные нормы, чуждые эгоистичной человеческой природе, но близкие социально-стайной природе человеческого общества. Почему распределение первокурсников касается всех учеников? Почему я не мог просто прийти и поужинать, прежде чем отправиться спать перед началом учебного года? Ну ладно, у директора наверняка будет несколько слов — представить новых преподавателей как минимум, но зачем эта фальшивая торжественность в распределении первогодок? Для самих первогодок это важный день, с этим я не спорю, но всем остальным по сути плевать. Но чертова человеческая природа заставляет их выполнять социальный договор, чтобы не выделяться из общей массы, чтобы не быть изгоями.

— Джинни Уизли, — назвала имя МакГонагал.

Я не оборачивался, потому что знал, что скажет шляпа. Джинни не хочет быть хитрой, не хочет быть трудолюбивой, не хочет быть умной, она хочет быть храброй и уверенной в себе. А шляпа только озвучивает ее желание:

— Гриффиндор!

Мне показалось, или Снейп сейчас выдохнул с облегчением? Нет, точно показалось. Распределение продолжается, и я отмечаю у Нотта и Забини легкий интерес к их знакомым, но не более того. Оуэн все же распределяется в Равенкло, а довольный Рэд ожидаемо присоединяется к нам.

— Луна Лавгуд.

В этот раз я все же обернулся. Любопытно, куда ее направят. Точно не к грифам, она и сама туда не хочет. Хаффлпафф или Равенкло? Я бы поставил на второе.

— Шляпа? — вопрошает МакКошка, после того, как шляпа не отреагировала на девочку.

А у меня возникает смутное подозрение. Между шляпой и Кошкой происходит какой-то негромкий диалог, а Луна бросает взгляд на наш стол и почти безошибочно находит меня. Это нехорошо.

— А! Снова ребенок, уверенный, что знает больше меня! — ворчливо произносит шляпа. — Я знаю, куда вас пихать! Слизерин!

МакКошка в ступоре, и судя по лицу, Дамблдор с большей частью старых преподавателей тоже. Снейп делает звучный фейспалм, и я ему вторю, поднимая вторую руку.

— Господин директор, разрешите короткое сообщение?

Я убираю руку от лица и встречаюсь взглядом с Альбусом, пытаясь мимикой показать что-то вроде: "я пытаюсь спасти ситуацию".

— Пожалуйста, мистер Уизли, — кивает он, приняв какое-то решение.

Поднимаюсь, двигаясь к Луне в звенящей тишине, когда девочка не без радости спрыгивает со стула и двигается ко мне навстречу. Магическая Британия — большая деревня, где все всё про всех знают. И семья Лавгудов — не тайна, как и их газетка. Так что Слизеринцы, отлично осознающие, что Луна наверняка ненормальная, совсем не рады видеть ее на своем факультете, зато остальные рады не видеть ее в своем. Я перехватил Луну у стола барсуков, повернув ее лицом к школе, чему она совсем не сопротивлялась, воспринимая все как должное. По-моему, смущаться она не умеет в принципе. Сам же вздохнул, натянув на лицо "угрожающую улыбку". Мне не часто доводилось ее использовать, как-то не было повода прятать угрозу за вежливой улыбкой, но вот в исполнении Анко я это видел много раз.

— Друзья, — одно такое обращение вызвало легкое напряжение у всех второкурсников. — Эту малышку зовут — Луна, и она моя подруга. Я настоятельно советую всем вам относиться к ней либо хорошо, либо никак. Если я увижу ее расстроенной, то буду ОЧЕНЬ, — пришлось выделить это слово, — недоволен. Спасибо за понимание.

И подтолкнул девочку к столу, двинувшись за ней. Когда я вернулся, к нашей компании присоединилась Дафна, оперативно пересевшая ближе, и теперь три слизеринца переводили взгляд с меня на Луну. МакКошка за моей спиной продолжила распределение оставшихся учеников, но их там и было-то двое.

— Мистер Уизли, что происходит? — спросила блондинка. Старшая.

Я мрачно вздохнул:

— Соблюдаю добрую традицию устраивать представление в первый учебный день. Для полного комплекта не хватает только...

Снейп, оторвавший ладонь от лица, использовал паузу, пока Кошка шла на свое место после окончания распределения, чтобы сказать:

— Мистер Уизли, минус пятьдесят баллов, которые вы отработаете в течение месяца.

Хм, он зол.

— Вот теперь традиция соблюдена.

Луна серьезно на меня посмотрела:

— Но ты учишься только второй год, значит — это происходит только второй раз. Два раза не может быть традицией, это только совпадение, — произнесла она без малейшей иронии.

Взгляды сошлись на девочке.

— Забейте, она иногда не понимает сарказма, — пояснил я.

Даже не знаю, хорошо, что Кас здесь нет, или плохо. Ее комментарий, конечно, был бы бесценен, но я и так сейчас не рад сложившейся ситуации. Тем временем директор поднялся со своего места, привлекая всеобщее внимание.

— Дети. Я рад поздравить вас с началом нового учебного года. Также я представляю вам двух новых преподавателей. Господин Локхарт с этого года будет преподавать Защиту от Темных Искусств, а также возглавит дуэльный клуб, записываться в который можно будет со следующей недели. А Мисс Патил станет преподавателем истории...

Детишки встретили эту новость с оживлением. Пусть на уроках Бинса можно было выспаться, но все же многим хотелось бы ходить на нормальные занятия. Оба преподавателя поднялись и поклонились.

— Также я сообщаю первокурсникам, а также напоминаю ученикам старших лет, что совершать походы в Темный лес ученикам категорически запрещено. И перед тем, как начать ужин, я хотел бы сказать еще несколько слов. Дрожь! Охват! Взнос! Плуг! Спасибо, приятного аппетита.

Столы заполнились, и проголодавшиеся детишки, тут же выбросившие из головы всякие глупости, приступили к ужину. Кроме Луны, которая переводила взгляд с одной тарелки на другую, будто не могла определиться. Впрочем, она действительно не могла определиться, и когда остальные начали на нее коситься, я вздохнул:

— Луна, попробуй пастуший пирог.

— Спасибо, — кивнула девочка.

Теперь взгляды сошлись на мне.

— Рональд? — спросил Блейз.

— Ей хочется всего, и она не может определиться сама, выбор слишком большой, и положить всего по чуть-чуть, как она обычно делает, нельзя, — пояснил я.

Саму Лавгуд ничуть не смущало то, что мы говорим о ней.

— Она всегда такая? — спросила Дафна.

Отрицательно качаю головой:

— Нет, просто волнуется из-за школы.

Самым обалдевшим в нашей компании был Рэд. Если остальные за прошедший год немного привыкли, что я творю что хочу, мало на кого обращая внимание, то Натан сейчас пытался понять, как относиться к Луне. С одной стороны в нем сидели стереотипы, главный из которых: Лавгуды — сумасшедшие фрики. С другой стороны он хотел быть принятым в компанию, а Нотт, на которого он старался равняться, на Луну смотрел немного удивленно, но без презрения или негодования. Бедный парень, весь день ему шаблоны с треском ломают.

Луна закончила с тем, что себе наложила, и теперь снова бегала взглядом по тарелкам. Дафна, наблюдая за этим, кивнула на большую кастрюлю:

— Луна, попробуй суп-пюре, он хорошо получился.

— Спасибо, — девочка благодарно и совершенно искренне улыбнулась, накладывая себе добавку.

Нотт, хмыкнул, посмотрел на меня:

— Если не секрет, зачем?

Вот как отвечать на такие вопросы. Вздохнул, повернувшись к девочке.

— Луна.

— М?

— Видишь ярко разодетого пижона за преподавательским столом.

Девочка обернулась в ту сторону, и, снова посмотрев на меня, кивнула:

— Это мистер Локхарт. И в его одежде прослеживается четкое следование его кармическому предназначению. Он, как и профессор Дамблдор, точно знает свое место на пути жизни и одевается так, чтобы мозгошмыги не видели его в серой массе, а куроклюй мог плести свои планы, следуя своей истинной природе.

— Спасибо, Луна.

Девочка вернулась к еде, а я посмотрел на Нотта. Тот, соображая пару секунд, все же спросил:

— И... Что это значило?

Пожимаю плечами:

— Может быть, она просто несет чушь. А может быть понимает, что за ярким фасадом пижона скрывается опытный, умный и сильный волшебник, пришедший в школу с какими-то своими четкими планами. Я считаю, что у нее есть способности, которые можно развить.

Дафна заинтересовалась:

— Луна, а что скажешь про второго нового преподавателя? Мисс Патил?

Блондинка обернулась, пару секунд рассматривая ведьму, после чего неуверенно ответила:

— Ее ищут нарглы, но она прячется. Кажется. Я не уверена... — Луна действительно обеспокоилась. Похоже, ее способности впервые дали серьезный сбой.

— Понятно, спасибо, Луна, — успокоил я ее на всякий случай.

Гринграсс посмотрела на меня:

— И что это значит?

Отрицательно качаю головой:

— Не знаю. Мозгошмыгами, кажется, являются сомнения, или что-то в этом роде. А нарглы — переживания о чем-то. Но это ребус, Луна мало с кем общалась, ей нужен опыт, чтобы... Чтобы стать понятной.

Директор вновь поднялся со своего места:

— А теперь, прежде чем идти по своим комнатам, давайте споем школьный гимн!

Глава 28

Утро встретило меня ехидным смешком Кас, сидевшей на столе.

— Поздравляю, повелитель нарглов. Ты поймал себе головную боль на ближайшие шесть лет. Иди, спасай свою королеву.

Из общей гостиной доносились какие-то голоса, но я не мог ни различить говорящих, ни разобрать конкретные слова. Впрочем, слов Кас мне более чем достаточно, чтобы понять — что там происходит. Резко поднялся, натягивая штаны и футболку. Проснувшийся Блейз присел на кровати:

— Что происходит? — спросил он.

— Кто-то напрашивается на проблемы с утра пораньше.

Сообразив, наверное, на что я намекаю, Забини тоже встал, начав одеваться:

— Помочь?

Он осознанно готов впрягаться в мои проблемы? Хм, похоже, бесполезно пытаться уйти от неизбежного.

— Этим клоунам уже ничто не поможет, — отвечаю с серьезным лицом, но шутку он понимает.

Сунув палочку за спину, выхожу в общую гостиную, видя в целом ожидаемую сцену. Луна в ночнушке, внезапно — вполне нормальной, с цветочками, собирает с пола свои вещи. Тройка девочек-первокурсниц смотрят на нее с самодовольным видом, но шум производят не они, а парень с... шестого курса, если я не ошибаюсь. Он выговаривает Лавгуд, что ей не место на Слизерине, но девочка будто не обращает внимания.

— А ты думал, Дю Кейн, что устного предупреждения будет достаточно? — спрашивает Кас.

Скажем так, была у меня мысль, что внушение продержится хотя бы какое-то время. Новая староста девочек, пятикурсница... эм... Эйвери Макензи, стояла в стороне и ждала моей реакции. По ее лицу было заметно, что радости ей картина не доставляет, но вмешиваться она не может, пока детишки не переступили определенную грань. Второй парень, стоявший недалеко от Луны, толкнул своего кореша в плечо, показав на меня. Остальные слизеринцы были рассредоточены по гостиной, просто наблюдая. Среди них была Дафна, поймавшая мой взгляд и выразившая лицом извинения за то, что не может вмешаться. Ну, мне, в общем-то, ситуация ясна.

— Уизли! — бросил... как его? Пикард. У него все еще не ломается голос, и легкий французский акцент тоже не добавляет мужественности, так что звучит пискляво.

И снова моя фамилия звучит как оскорбление, пора их от этого отучать.

— Пикард. Ты меня плохо слышал вчера?

Луна подняла на меня взгляд, но никаких эмоций не продемонстрировала.

— Мистер Пикард для тебя.

Хм, а почему бы не перенять манеру речи Кас?

— Мистером ты будешь называть штучку между ног, пытаясь придать ей значимости в собственных глазах. Впрочем, судя по голосу, достоинство тебе оторвали при рождении.

Послышались смешки. Пикард не был сколько-нибудь авторитетным парнем, так, шакал, не более. Так что я не опасался, что кто-то встанет на его сторону. Его дружок — волшебник в четвертом поколении, Стен Тейт, отмер раньше шокированного грубостью Пикарда:

— Ты слишком много о себе возомнил, Уизли.

Делаю удивленное лицо:

— И вы, неудачники, зассали сказать это мне, взявшись за девочку-первокурсницу?

Разозленный Пикард кинулся на меня. Вот только он спортом в жизни не занимался, да и был откровенно тщедушен, так что эффект закономерен — удар в солнечное сплетение и коленная поза с попыткой сделать вдох. Морщусь:

— Пудель кастрированный, появившийся на свет только потому, что какой-то француз не успел вовремя вынуть из твоей мамаши. Ты даже про палочку не вспомнил. Настолько неудачник, что тебя постеснялись отправлять в Шармбатон, где ты бы опозорился перед новыми родственниками, и выслали в Хогвартс, — перевел взгляд на второго. — Молчи, полукровка, иначе я своей ногой отрегулирую тебе причандалы, чтобы вывести твой голос на одну октаву с твоим кастрированным любовником. Проваливайте, оба.

Под смех Кас и смешки слизеринцев подождал, пока два куска дерьма уберутся из гостиной, и подошел к Луне.

— Кто из них твоя соседка?

Девчонки, что еще недавно светились самодовольством, уже не выглядят такими уверенными. Впрочем, Луна не успела мне ответить, одна из девочек вышла вперед:

— Я не буду жить в одной комнате с этой полоумной. Можешь забрать ее себе!

Вот и ответ на мой вопрос. Иду прямо к девочке, опасливо попятившейся.

— Ты не...

Звонкая пощечина ее затыкает. Хватаю за волосы и стягиваю, это больно, это заставит ее заткнуться, но не заставит прямо тут на месте разрыдаться. Староста напрягается, но пока не вмешивается.

— Еще одна такая выходка, и следующие пять поколений твоих потомков будут чистить обувь Лавгудов собственными языками. В Луне одной чистой крови больше, чем во всей твоей семье вместе взятой, так что знай свое место.

Оттолкнул девочку, и все трое тут же поспешили скрыться с моих глаз.

— Если бы могла — похлопала бы, Дю Кейн, — одобрила Кас. — Нельзя проявлять мягкость, никак нельзя.

Мне не слишком нравилось использовать риторику чистоты крови, но слизеринцы другого просто не поймут. Да и сейчас... Я оглянулся, заглядывая в глаза присутствующим. Они видели, как предатель крови проучил много о себе возомнивших полукровок, ничего более. Значит — проблемы Луны, и мои, пока не закончились. Пока я помог Луне собрать вещи, подошла остальная наша компания, даже Дафна.

— Иди, готовься к урокам, — погладив девочку по голове, сказал я.

Луна кивнула, так и не изменившись в лице за все время, и ушла, а Теодор толкнул в бок своего оруженосца.

— Присмотри за ней.

Натан пропустил представление, поэтому не понял контекста, но преданно покивал, так же свалив готовится к урокам. Оуэн поступила к Воронам, но, думаю, Блейз оповестит ее.

— Факультет не примет ее, Рон, — сообщила мне Дафна.

— Тем хуже для факультета, — ответил я.

К нам подошла староста.

— Мистер Уизли. Постарайтесь не распускать руки.

Обернувшись на Эйвери отрицательно покачал головой:

— Ничего не могу обещать. Она со мной.

Ребячество, но сейчас это необходимо. Не мне — им, Блейзу, Нотту, даже Гринграсс.

Не став продолжать, я вернулся в комнату, чтобы одеться и отправиться на урок. Второй день учебы, и я снова на ножах со всем факультетом. Традиция, чтобы ее. Я мог бы сыграть в одиночку: не трогайте меня — я не трону вас... Но это тупиковый метод. Нужен другой подход, более продуманный, правильный. В прошлый раз я только реагировал на угрозы и довел ситуацию до катастрофы. Нужно учиться на своих ошибках и нужно об этом подумать. Обо всем. Я не хочу снова ввязываться в грызню... Но пытаться исправить ситуацию в последний момент я не хочу тоже.

Приспосабливаться я не могу — не тот характер. Значит — заставим окружающий мир приспосабливаться под меня.

— Про чистоту крови ты удачно ввернул! — вставила Кас, пока я делал зарядку. — Но не увлекайся слишком сильно. В мое время шотландские, ирландские и оставшиеся датские маги были сильно недовольны новым порядком, установленным Мерлином, и хотели вернуть себе влияние. Один из сторонников Мерлина, Стен Певерелл, чтобы остудить самых буйных, заговорил о чистоте крови. Хитрый был план, на самом деле, выделить среди всех недовольных "чистокровных", возвысить, а затем их руками контролировать их же соратников. В ближайшей перспективе у него даже неплохо получилось, вот только закончилось это тем, что после Мерлина Британия едва не раскололась на куски, так как каждая группировка хотела видеть своего марионеточного Короля на троне, едва второе вторжение из Нормандии не спровоцировали, интриганы доморощенные.

Я остановился:

— И причем здесь чистота крови?

Кас фыркнула:

— Бездарь недоученный. Про Джона Дважды Бастарда слышал?

В комнату вернулся Блейз, поэтому я лишь молча кивнул, не прерывая зарядки. Про первого "официального" Темного Лорда Англии я знал.

— Слышал он, — неодобрительно покачала головой феникс. — Дважды внебрачный ребенок Виктуса Певерелла, сына Стена, и Матильды Маргариты Каледонской, королевы Шотландии, едва не ставшей королевой Англии. Дитя пьяного угара, Виктус просто надрался на одной пирушке, да не в ту дверь зашел, ну и покрыл королеву, как бык овцу, не моргнув глазом. Чтобы скрыть само существование парня, его сразу после рождения сослали, и не в монастырь, а аж в общину галльских старых магов. Его сначала сочли сквибом вообще, но ошибочно, Джон был магом, получше других. Поэтому, когда парень подрос, Певереллы, обескровленные после войны, как и прочие семьи, поморщились, но признали его. Не думали эти высокомерные дятлы, что парень окажется бешено харизматичным, да еще и зашкаливающие амбиции проявит. Джон тоже начинал со своих друзей и слов о чистоте крови... — Кас задумалась. — Но в те времена с этим иначе было. Родился не от магов — грязнокровка, Родился от волшебника и какого-нибудь магловского аристократа — полукровка, близкий чистокровным. Можешь проследить пять-шесть поколений предков-магов — чистокровный. Но чем все закончилось, уверена, ты знаешь. Джон, скажу тебе по секрету, ничего плохого не хотел, только в методах был слишком непривередлив, прикрывая это болтовней о чистоте крови, да зря с гоблинами сцепился. Если бы не это — перебил бы он Пендрагонов, оставив какую-нибудь смазливую девчонку, с которой бы вступил в брак, чисто легитимировать себя как правителя. А так маги объединились и упокоили Джона, после чего договорились не убивать друг друга, потому что и без того были ослаблены и обескровлены.

Пока она рассказывала, я успел закончить и даже одеться. Блейз вопросительно посмотрел на меня, типа: "тебя ждать", но я его отослал, так что мы с Кас остались вдвоем.

— Я не собираюсь даже пытаться прикрываться чистотой крови. Просто это сейчас единственное, что поймут слизеринцы. К тому же у меня перед глазами пример Волдеморта, достаточно очевидный.

Феникс развела крыльями:

— Я в тебе не сомневаюсь, Дю Кейн, просто предупреждаю.

Похоже, называть меня Дю Кейном ей нравится больше, чем Уизли.

Вернувшись в гостиную, увидел собиравшуюся выходить Луну. Девочка улыбнулась мне:

— Спасибо. Ты был прав, такое чувство, что школа заполнена мозгошмыгами. Может, я буду ходить на уроки с тобой?

Смотрю в ее лицо и понимаю, что она спрашивает без всякой иронии.

— Нет, тебе нужно ходить на уроки первого курса.

Луна задумалась, а затем спросила:

— Тогда может, ты сходишь со мной?

На плече ржет Кас, но я ее игнорирую:

— А мне нужно ходить на уроки второго курса. Не бойся, после первых занятий мы встретимся на обеде.

Она чуть нахмурилась, будто переваривая то, что я сказал, но снова расслабилась:

— Хорошо, — доверчиво кивнула блондинка, прежде чем выйти в компании с Натаном.

Особого желания тащиться сначала в Большой Зал, а потом обратно в подземелье — на урок зельеварения, не было, но предлога пропустить завтрак я не нашел, так что двинулся следом.

Большой Зал встречал нас неожиданно чистым и светлым небом, как будто мы и не в Британии вовсе. Мы уже привычной группкой, расширившейся двумя новыми лицами, собрались на краю стола.

— Тыквенный пирог не советую, — наставляла Дафна Луну. — Как и жареную индейку. Слишком жирно, первые уроки будет в сон клонить.

— Спасибо, — кивнула Луна с улыбкой.

Что, блондинки на одну частоту вещания настроились? Как они вообще так сошлись? Сев, вопросительно посмотрел на Гринграсс, но та сделала непонимающее лицо:

— Что? — и, поняв, что я не отвел взгляда и жду ответа, все же пояснила: — Астория слишком колючая, не терпит, когда я с ней нянчусь.

— Когда она поступает? — спросил Блейз.

— В следующем году.

К нам подошла Оуэн, встав рядом, но не успела спросить разрешения сесть, как Нотт, заметивший ее первым, кивнул на свободное место.

— Присоединяйся.

Я приступил к завтраку под комментарии Кас.

— Ты ведь понимаешь что делаешь, да? — спросила она, перепрыгнув на стол и двинувшись вдоль него, аккуратно переступая тарелки. — Это ты ищешь проблемы, чтобы было нескучно. Это у тебя сформировавшийся характер. Это ты можешь бросить вызов хоть всей Британии. Это ты готов столкнуться с теми последствиями, к которым приведет твой выбор. А эти детишки? Я понимаю — повелительница мозгошмыгов, ей как воздух нужен тот, кто проведет ее из ее же собственного мирка в мир реальный. А остальные? Продолжай в том же духе, и ты обречешь их на борьбу за право иметь свое мнение, причем на мнение личное, на которое всем плевать. Ты ведь понимаешь это?

Куда лучше, чем она думает. Все повторяется, будто у меня и нет выбора, будто все уже предрешено. Конечно, если присмотреться, то окажется, что причина появления вокруг меня группы единомышленников является не чем иным, как естественным следствием моих поступков, происходящих из моего характера. Но Кас права, это я готов бороться, хоть прямо сейчас, хоть со всем миром, а они к этому не готовы. Не готовы даже к небольшому междусобойчику в рамках школы. Но время у нас есть, и я, как минимум, представляю, что нужно делать. Да, Кас, я знаю что делаю. Я подвязываю этих детишек участвовать в борьбе, в которой я захочу. Осталось лишь сформулировать идею, которая станет нашим знаменем. У меня есть выбор. Выбор пути, но не выбор средств достижения цели. Стать Великим Светлым Волшебником, как тот же Дамблдор, я не смогу даже с очень большой натяжкой. Но я знаю, как не стать Данзо... или каким-нибудь Волдемортом, учитывая местные реалии.

— Рон, на всех напали мозгошмыги. Ты не мог бы их прогнать, а то они портят мне аппетит? — попросила Луна.

Поморщился, оглядевшись.

— Выглядите так, как будто это вы начали день со стычки с шестикурсником.

— Если вы не обратили внимания, мистер Уизли, лица зрителей вашего выступления прозрачно намекали, что это не конец.

Нотт кивнул:

— Если так продолжится, стычки ждут уже всех нас.

Пожимаю плечами:

— Значит — у мадам Помфри станет больше постоянных пациентов.

— Я бы не хотела видеть нас постоянными пациентами больничного крыла, — сообщила Луна.

Дафна ободряюще улыбнулась ей:

— Он говорил не о нас, — и поняв, что Луна не поняла, добавила: — А о тех, кто будет нам мешать, как тебе сегодня.

Лавгуд выразила осознание:

— А, я поняла. Находясь в больничном крыле, они просто не смогут с нами даже встретиться.

Забини ухмыльнулся:

— Какая добрая девочка.

— Это не снимает вопроса с общими проблемами, — вернул разговор в конструктивное русло Теодор.

Я перевел взгляд на Гринграсс, напоминая ей, что она все еще может уйти. Пока может. Но блондинка сделала вид, что не поняла намека, продолжая, как и все остальные, ждать моего ответа. Что же, как я там говорил в прошлой жизни?

— У меня есть план. Не обещаю, что все проблемы решатся сами собой, и даже не обещаю, что мы со всем разберемся к концу года. Но когда мы закончим, никто не будет нам диктовать — с кем можно или нельзя дружить, кого считать равными себе, а кого — нет. Не только слизеринцы навязывают своим — с кем общаться, это происходит везде. А что происходит, когда школа кончается? Выходцы из сильных родов становятся аристократами, а остальные — их слугами, потому что не научились общаться вне факультетов, потому что там, в других факультетах, неправильные, не такие, чуждые. Присмотритесь к старшим курсам, понаблюдайте за ними, за тем, как натужно они общаются между факультетами. И попробуйте найти тех, кому плевать на факультеты, если для пересчета потребуется больше, чем пальцы одной руки, это будет чудо. Когда мы закончим — никто не будет лезть к нам.

Пока детишки переваривали черновой вариант идеи, Кас снова перепрыгнула мне на плечо:

— Мило. Ты же понимаешь, что детишек это не остановит? И что после тебя все это, вероятно, быстро развалится. Но чтобы создать комфортные условия для себя — вполне неплохо.

Первым отмер Нотт:

— Думаешь — получится?

Пожимаю плечами:

— Нет ничего невозможного. Если биться головой об стену достаточно долго и достаточно сильно — стена сломается. Но бить лучше чужой головой.

Дафна закатила глаза, неодобрительно покачав головой, а вот парни улыбались. Луна кивнула мне:

— Спасибо, так намного лучше.

А вот Дафна решила немного испортить идиллию:

— Мы все равно не можем просто игнорировать свое происхождение, наследие своих семей.

Хмыкаю:

— Я — Уизли. Ты — Гринграсс. Теодор — Нотт. Что ты еще хочешь сказать о наследии семей?

— Ты невыносим! — поставила вердикт ведьма, прежде чем подняться. — Жду вас в кабинете.

Заканчиваем завтрак в тишине, разве что Кас добавляет:

— Мне становится все интереснее и интереснее. Посмотрим, как далеко ты сможешь зайти, Дю Кейн?

Глава 29

Не успел я зайти в кабинет зельеварения, как услышал:

— Мистер Уизли! — Снейп, привлекший мое внимание, указал на дверь, ведущую в дополнительную лабораторию.

Можно было бы подумать, что он готов дать мне индивидуальное задание, или, как вариант, проверить, что я успел изучить за лето, да только больно уж голос и лицо у него были недовольными.

— Простите, мисс Гринграсс, но вам предстоит варить зелье без меня.

— Думаю, я справлюсь, мистер Уизли, — ответила девушка, скрывая недовольство.

Вообще в пользовании у Северуса был, помимо непосредственно класса, кабинета и личной комнаты, еще один класс, где занимались старшие курсы, а также две лаборатории и кладовая для ингредиентов. Достаточно шикарные апартаменты, особенно лаборатория, в которой уже стоял нагретый котел, а на единственном большом столе лежал свиток. Кас перепрыгнула с моего плеча на стол, наклонившись над свитком, а я, пока Северус давал остальным задание, подошел к стеллажу с книгами. Здесь я увидел то, что он сам мне прислал, а также множество других книг по зельеварению, плюс некоторая смежная литература.

Дверь резко, с глухим ударом о стену, открылась, впуская Северуса, который, едва дождавшись, пока она закроется, заговорил:

— Рональд, какого... А это еще что!?

Я проследил его взгляд, поняв, что он смотрит на Кас.

— Знакомься — Кассандра "к слову о пиписьках" Дамблдор, — феникс только фыркнула на мои слова. — Причина летнего инцидента собственной персоной.

Снейп тут же вернул себе спокойное выражение, сложив руки в полах мантии на груди.

— Та самая Кассандра Дамблдор, — медленно произнес он.

— Да, да, малыш, прошу — воздержись от выражения восторга, я их слышала во всех формах и воплощениях.

Северус поднял бровь в своей непередаваемо-презрительной манере.

— Восторга? Да мне стоит гнать тебя самой поганой метлой из своей лаборатории. Самовлюбленная идиотка, чьи сумасшедшие эксперименты задурманили головы таким выдающимся зельеварам, как Эдвард Мракс, один из потомков Слизерина, между прочим, Говард Бэйли, Сьюзан Розье, Максимилиан Блэк. Все они забросили зельеварение, посчитав его устаревшим искусством, и поверив, что ритуалистика на стыке алхимии станет новым словом магической науки!

Феникс раздраженно нахохлилась:

— Жалкие эпигоны, не наученные в детстве напрягать мозги, а не падать на все готовенькое! Не я виновата в том, что мой успех вскружил этим желторотым утопистам головы! Будь они теми, кто истово стремится овладеть всеми тайнами магии — добились бы своих успехов, от меня это никак не зависело.

А вот это неожиданно. Кажется, Северус уколол в болезненное место.

— Конечно, как не зависело и то, что зельеварение почти на два поколения было практически заброшено!

— Ты — безродный подмастерье, недостойное и заливать воду в котел! Я сама была зельеваром!

Но декан и не думал останавливаться:

— Все знают, каким ты была зельеваром, курица-наседка! Использовала катализ Фрумана-Хаффлпафф, хотя о методе Вилхелма Ротмана каждая сова ухала. Так что лучше не позорься, пытаясь называть себя зельеваром!

А это даже забавно. Кас не осталась в долгу:

— Да что ты говоришь, безродный выскочка. Это не тот ли проходимец Вилхельм, который больше был занят подтиранием соплей своего сводного брата Оттона Первого Дитя? Он большую часть жизни был занят собиранием земель рода Вельфов, а не магией.

— В какой пещере ты провела свою жизнь, если не слышала о написанной им "Книге о котлах и зельях"?

Феникс фыркнула:

— Этот малограмотный толстый пердун Вилхельм собственное имя писал с трудом, куда там книгу!

— Глупые сплетни, придуманные недоброжелателями, — парировал Снейп. — У него хватало врагов, как в землях Священной Римской Империи, так и за их пределами.

Это, конечно, забавно, но так пререкаться они, вероятно, могут долго.

— Достаточно. Кас, — я посмотрел на феникса, остановив уже готовые сорваться слова, затем посмотрел на зельевара. — Северус.

Декан бросил еще один хмурый взгляд на Кас, прежде чем заговорил:

— На столе лежит рецепт. Проверь его правильность, а затем свари зелье. Книги и лаборатория в твоем распоряжении. И не слушай подсказок старой копуши, чьи знания устарели на тысячелетие.

И ушел обратно в класс, учить детишек. Кас, раздраженно ходившая по столу и что-то бормотавшая, меня сейчас мало интересовала. Нет, если есть в моей жизни нечто интересное, так это задачи, требующие приложения ума и знаний. И сейчас именно такая задача лежала передо мной, нанесенная на обычный свиток. Зелье... Состав-нейтрализатор, очищающий котлы от любых остатков практически любого зелья, и обязательный к использованию для любого серьезного зельевара. Конечно, таких составов несколько, в книге Снейпа упоминалось как минимум пять, применяемых в настоящее время. Достав из сумки чистые свитки и перо, я приступил к анализу, потому что не верю, что Северус дал мне правильную формулу.

— Сальный змееныш, да что он понимает, — проворчала феникс. — Как будто у меня была возможность достать книги этого морганова сакса!

Но, поняв, что ее возмущение я игнорирую, замолчала и подошла ближе, наблюдая за моей работой. Естественно, Снейп не ждал, что я сходу сделаю зелье, судя по всему, относящееся курсу этак к пятому, он лишь хотел удостовериться, что я ознакомился с литературой. Что же, не буду разочаровывать будущего наставника.

Зелье... Зелье... Зелье... Группа эффектов очевидна — группа взаимодействия с другими составами, даже формулу найти несложно — формула нейтрализатора... Или нет? Есть еще формула, называемая стабилизатором, первичная универсальная формула противоядия, сформулированная в конце семнадцатого века. Формула, способная "стабилизировать" нечто до состояния... чего-то другого. Чаще всего формула стабилизирует определенный яд до состояния "нейтральной алхимической воды", но можно и извернуться. В чем главное отличие зельеварения от химии? Ведь если есть вот эта самая формула, то можно создать зелье, которое будет превращать кровь в ту же воду, что однозначно вызовет смерть. А вот нет, нельзя! Потому что эффект этого зелья — работа с чем-то, что не является частью живого существа, но является производной от зельеварения или от иного преобразования, сделанного искусственным путем. Кровь, желчь, урина, все это не может быть целью для зелья, и даже, что иронично, нефть. А бензин — может. И не важно, что бензин получается в результате химического процесса, а не процесса зельеварения, это вещество, полученное искусственным путем.

И вот я пытаюсь разобраться, это все же нейтрализатор или стабилизатор? Проводить расчеты — долго, а очевидных признаков мало, да и опыта у меня не столько, чтобы легко эти признаки находить.

— В чем дело? Забуксовал в самом начале, но гордость не позволяет спросить у старой копуши?

Еще раз пробегаюсь взглядом по рецепту, затем по составленному уже мной наброску предполагаемой формулы, по которой рецепт был составлен.

— Это стабилизатор. Вот, концовка формулы, — я ткнул пальцем в последние три ингредиента. — Эти штуки слишком привередливы и для универсального применения не подходят. С ними вообще сложно прогнозировать, как такое зелье себя поведет при контакте с другими зельями и составами, — достаю и взмахиваю палочкой. — Акцио "Справочник Куррэта". Акцио "Сборник таблиц Майкли".

Формула состояла из пяти прямых преобразований, то есть могла считаться относительно легкой для настоящего зельевара. Сначала свойство "леал" преобразуется со свойством "мисцент", затем разбавляется свойством "дисте", затем подается свойство "микстес", перемешивание, и финал — все это сдабривается как раз замеченными мною ингредиентами, из которых нужно выделить свойство "дислайн". При этом нужно рассматривать и совпадение свойств, так как "леал", — просачивание или утечка, контактируя с "мисцент" — смешивание или перемешивание, может выдать совсем не то, что ожидается, просто потому, что я неправильно помешаю зелье, или нарежу не тем ножом, и так по каждой паре. Причем в зелье свойству "леал" отдан очень большой акцент, и если бы оно было нейтрализующим, то проникало бы не только в остатки зелья в котле, но и в сам материал котла, но в то же время нейтрализатор мог бы просто игнорировать и без того нейтральный чугун, например, так что остальные свойства зелья, даже в конечном своем виде, не нанесли бы вреда котлу, потому что свойство элемента смешивания не очень акцентировано. Далее свойство "дисте", дробление. Так и не понял, что именно должно быть подвержено дроблению, но акцент на свойстве не маленький, больше, чем на предыдущем, хотя и меньший, чем у остальных. "Микстес" — преобразование, и "дислайн" — возведение. Возможно, раздробление растворит зелья на составляющие, а затем этот компот должен быть возведен до "нейтральной алхимической воды", которая вообще никаких свойств не имеет и приобрести не может. Правда, с алхимической водой есть тонкость — свойств она не имеет только в пределах одного преобразования, то есть если при смешивании двух составов получить алхимическую воду, снова этими же составами ее не преобразовать, а вот следующим зельем — уже можно, хотя и не сказать что просто, поэтому и применение этой штуки достаточно ограничено.

Несмотря на то, что все это внешне даже выглядит, как некая наука, все равно остается много размытых значений, заставляющих меня снова и снова обращаться к справочнику Куррэта. Поэтому даже проверка рецепта занимает лишь немногим меньше часа, а практически весь остаток занятий я ищу способы исправить ошибки, чтобы формула стала рабочей хотя бы в приблизительной теории, то есть проверялась все той же проверкой Куррэта. И это я только готовую формулу проверяю, что в сравнении с ее составлением — смех.

— Как успехи? — спросил вернувшийся в лабораторию Северус, — Вижу, варить ты не начал.

Киваю:

— Если ты не собирался готовить это зелье в ночь какой-нибудь планетарной гармонии, то рецепт неверный.

Снейп, игнорируя феникса, подошел к столу с другой стороны, заглядывая в мои записи:

— А если бы собрался? Хочешь сказать, что оно бы получилось?

— Да... успех с вероятностью четыре из десяти, это не так уж и плохо для неправильного рецепта. Еще можно попробовать сгладить конфликты свойств и значений, но это усложнит рецепт, — я протянул ему листок с обработанной формулой, которую можно было бы использовать в некоторые ночи.

— Новичкам везет, — констатировал зельевар.

Кас фыркнула:

— Он сходу подобрал внешние условия, чтобы довести до ума ошибочное зелье. Рональду нужно ритуалистикой заниматься, а не ошибки в школьных рецептах искать.

В этот раз феникс поймала недовольный взгляд от нас обоих, поэтому не стала развивать тему.

— Снова собираешься что-то варить в промышленных масштабах? — спросил я Северуса, протягивая ему другой свиток, где была уже поправленная формула. — Это все, что я могу сделать, не зная, на какое именно зелье рассчитывался стабилизатор.

Северус прочитал свиток, причем с каждой секундой становился все более хмурым.

— Да, ты нашел все ошибки, — наконец констатировал он. — Тебя что, покусала Грейнджер, что ты выучил наизусть все книги, которые я тебе дал?

Всего год прошел, а фамилия бобра уже стала притчей, что иронично, на мой взгляд. Пожимаю плечами:

— Всего лишь прочитал, у меня хорошая память.

Кас фыркнула:

— Большая часть неудачников, сидящих за стеной, и к седьмому курсу не сумеют научиться отличать нейтрализатор от стабилизатора, так что у тебя хороший старт.

Снейп покачал головой:

— Это задание — базовый минимум, чтобы я позволил пятикурснику взять мой предмет на шестой и седьмой курсы, канарейка-переросток. Если в твое время дети путали свойства, то это вопрос компетентности ваших преподавателей.

Феникс издала непонятный звук:

— Ой, не пыхти! То, что в мое время формул было написано вдвое меньше, еще не значит, что мы их не изучали, дубина, выпарившая себе мозги протухшими зельями.

Так, этих двоих в одной комнате оставлять не стоит.

— Хватит, — останавливаю перепалку, останавливая взгляд на Снейпе. — Дашь пару подобных заданий с собой? Практика мне не повредит.

Он кивнул, переходя к одному из шкафов.

— Какого Мерлина Лавгуд поступила на Слизерин.

Морщусь:

— Я сам этого не ожидал, но что сделано — то сделано. Похоже, пришло время сдуть пыль с моих лидерских навыков и начать организовывать свою группу сторонников.

Зельевар, достав пару свитков и положив их на стол, снова сложил руки в замок, пристально глядя на меня:

— Есть с чего сдувать?

Несмотря на формулировку, вопрос вовсе не подразумевал оскорбления, Северус перешел в деловой тон.

— Да, есть, — киваю, просматривая содержание свитков с заданиями. — Нужно только перестроиться под новые цели.

— И какие же у тебя цели? — прищурился Снейп.

Ухмыляюсь:

— У нас, Северус. Развитие, прогресс и настоящая борьба с проблемами, оставленными нам предками, а не видимость такой борьбы.

Он снова хмурится:

— А не слишком ли расплывчато?

— Зато всеобъемлюще. Я не повторяю чужих ошибок, никакого деления на элиту и чернь.

Кас рассмеялась:

— Что за глупости, малыш? Всегда будут чистокровные и грязнокровки, это правда жизни. Всегда будут могущественные волшебники, и всегда будут неудачники, способные сотворить только пару бытовых заклинаний. Так сотворен мир, и с этим бесполезно бороться. Конечно, ты был маглом, и тебе может показаться, что маги равны, но это совсем не так.

Не удержался от смешка. Насколько же смешно звучат ее слова, обращенные ко мне. Был маглом? Да на пике жизни Курохай обладал такой мощью, что Дамблдор покажется безобидным котенком, выпустившим коготки. О нет, я понимаю, что люди не равны, понимаю это многократно лучше, чем понимают любые жители этого мира, не важно, маги, гоблины, простые люди, вейлы или прочий разумный магический зверинец. Но я видел, как пяток сильнейших "магов" решали судьбу гибнущего мира, и как всем остальным оставалось лишь драться за выживание. Дрались друг с другом, разобщенные, разорванные на части, разведенные бездонными пропастями идеологии, философии и веры. Не хочу видеть все это еще раз, мне было более чем достаточно одного раза.

— Ты не права, Кас, не будь такой консерваторшей. Не важно, что одни маги сильнее других. Не важно, что средний маг сильнее среднего гоблина или среднего магла. Все это вообще нихрена не играет никакой роли. Потому что нет никаких нас и их. Нет своих и чужих. Есть только мы. Мы — ученики и учителя этой школы. Мы — маги Британии. Мы — все жители этого куска камня, несущегося сквозь пустоту. Моя прошлая жизнь меня многому научила, и эти уроки очень дорого мне обошлись, поэтому я не собираюсь их игнорировать.

Феникс, после непродолжительной паузы, хмыкнула:

— Эй, держатель для котла, чем ты его напоил? Мерлин тебя задери, Дю Кейн, только не говори, что ты проникся идеями этого импотента — Вульфрика.

Снейп смотрел на меня внимательно, но высказывать мнение не спешил. А я отрицательно качнул головой:

— Дамлблдор — такой же кретин, как и Волдеморт, и все, кто стоит за или против чистоты крови, и не только они. Длинная родословная не гарантирует наличие мозгов. Так же, как отсутствие оной не гарантирует слабость и тупость маглорожденного. С этим-то ты спорить не будешь?

Кас хмыкнула, но действительно спорить не стала.

— И? — задал короткой, но очень емкий вопрос Северус.

— Да все просто. Защищаешь привилегии чистокровных — получаешь врагами маглорожденных, и наоборот. А мне плевать и на происхождение, и на факультет, и на то, есть у тебя способности или нет. Сейчас рядом со мной три второкурсника, потенциально неплохих мага, одна девочка с искаженным восприятием мира и два первокурсника, вероятно — без особого потенциала. Но все они вместе со мной — мы. И любой, кто придет к нам, будет принят. Мы не против кого-то. Мы — за развитие и прогресс. За лучшее образование — для всех. За возможность работать — для всех. За возможность развивать магию — для всех.

Хмыкаю, качая головой:

— Впрочем, сейчас с этим критической проблемы нет, и больше придется заниматься тем, чтобы детишки не мешали друг другу, а то у некоторых эпический штырь в заднице и заоблачное чувство собственной важности. Но это все ерунда — издержки процесса. Зато потом у нас будут огромные ресурсы, для решения любых задач.

Кас издала еще один странный звук:

— Жаль тебя разочаровывать, Дю Кейн, но ни черта у тебя не получится. Наберешь всех подряд в свои ряды — а потом они передерутся между собой, и вся идиллия развалится к Моргане!

А вот Снейп ответил иначе:

— Поправка, мы — это один преподаватель зельеварения, один взрослый в теле молодого мага, три второкурсника с хорошим потенциалом, ну и все остальное, что ты перечислил, — он насмешливо улыбнулся. — Больше всего мне, во время учебы в этих стенах, не хватало именно возможности нормально учиться.

Там есть что-то еще, о чем он не хочет говорить. Видимо — при Кас. Но, думаю, я смогу его понять, когда он все расскажет, и поэтому киваю:

— Перед лицом реальной опасности, такой, размером со вселенскую задницу, все, кому эта опасность угрожает, всегда собираются вместе и выступают единым фронтом, потому что только так можно выжить и победить. А я лишь предлагаю не дожидаться такой опасности.

Кас фыркнула:

— Теперь их двое. Твое безумие заразно.

Северус ее игнорирует:

— У меня были еще вопросы, но теперь они отпадают. Дамблдор проигнорировал твою выходку во время распределения, потому что счел, что ты сможешь защитить Лавгуд. Он снова занял позицию невмешательства. Не выходи за рамки — и тебя не будут одергивать.

Хмыкаю, что-то мне эта ситуация напоминает:

— Отлично. Меня это устраивает.

— Урок закончен, тренируйся, — Северус кивнул на свитки. — Тебе еще многое предстоит изучить.

О да, ты даже не представляешь, насколько прав.

Глава 30

[от автора: Медал на храбростта — Медаль за Доблесть (болгарский), это не ошибка!]

Подходившая к концу неделя прошла относительно спокойно, как минимум — Луну больше не задевали, и она в целом свободно посещала уроки. А то, что все время помимо занятий девочка старалась проводить рядом со мной, так тут права Кас, ей нужен тот, кто выведет ее в реальный мир. Ну и вокруг меня не было мозгошмыгов, да. Дьявол, самому бы в психушку не залететь с таким постоянным собеседником. Новых желающих пополнить наши нестройные ряды не появилось, но мы пока пропаганды и не вели.

— День новых ощущений, да? — ухмыльнулся Забини, посматривая на Нотта, стряхивавшего с мантии похожие на паутинку споры растения, с которым мы ковырялись на Травологии. — Сегодня познакомимся сразу с двумя новыми преподавателями.

Как так получилось, что и Локхарт, и Патил не взяли занятий в первых учебных днях, я не знал. Тренировались на старших курсах? Нет общей доски расписания, чтобы отслеживать занятия всех курсов, поэтому выводы делать не на чем, а специально выяснять не вижу смысла. Так или иначе, нас ждала ЗОТИ на втором занятии, и История после обеденного перерыва.

— Натан сказал, что Локхарт ему понравился, — сообщил Теодор, очистивший, наконец, одежду.

— Предпочту составить собственное мнение, — высказала свою позицию Дафна, нетерпеливо следившая за дверью в класс.

Я был с ней солидарен, хотя успел составить первое приблизительное впечатление о Локхарте. Контрактор, писатель, сам читал много, в том числе много магловской литературы, пижон, но это почти наверняка лишь внешний образ, не бедствует — все это лежало на поверхности. Каким он будет преподавателем, мы узнаем через десяток минут. Или раньше, потому что дверь открылась и ученики потянулись внутрь.

Кабинет ЗОТИ со сменой преподавателя практически не изменился, если не считать появившейся на стене большой картины Локхарта на метле. Самодовольный пижон, но должен признать — пижон обаятельный. Нужно обладать определенной харизматичностью, чтобы быть напыщенным павлином, но не вызывать негатива у окружающих.

Вошедший после нас Малфой бросил на меня короткий презрительный взгляд, прежде чем натянуть на лицо высокомерное выражение. Что же, он обходит меня стороной, такой результат меня устраивает. Затем в класс потянулись барсуки, переговаривавшиеся о прошедшем уроке истории, и как минимум — они не выглядели только что разбуженными, даже сколько-нибудь заспанными.

— Морганов пижон выбирает галстук, — сообщила мне появившаяся на плече Кас. — О, Мерлин! Если собрать всю одежду, которую я носила за всю свою жизнь, это все равно будет смотреться блекло в сравнении с гардеробом этого павлина. Еще немного, и я бы уверовала, что он там не сам живет, а держит двух машинисток на содержании, чтобы, пока одна печатает текст под его диктовку, вторая могла воспроизвести в натуре лучшие воспоминания Фанни Хилл.

Не знаю, о чем она, но подозреваю, что там скрыта какая-то очередная пошлость, но в этот раз хотя бы не слишком очевидная. Или это я уже притерпелся к ее манере?

Мои мысли прервала открывшаяся дверь. Локхарт вышел на сцену, поражая зрителей неожиданно строгим, практически магловским костюмом, и если бы не замысловатый узор на темной ткани, а также яркий объемный галстук, его можно было бы принять за обычного взрослого мужчину в стильном костюме. Преисполненный чувством собственной важности, он начал:

— Наконец-то пришло время вам со мной познакомиться! Гилдерой Локхарт, к вашим услугам. Лучший преподаватель Защиты От Темных Искусств, о котором вы только могли мечтать. Рыцарь Ордена Мерлина третьего класса, член Лиги Защиты от Темных Сил, Почетный легионер Montre de Jour, Кавалер Медал на храбростта четвертой степени, а также лауреат Золотого Пера, — в этот момент на его лице появилась скромная улыбка, — но это к борьбе с темными силами не относится, конечно же.

Пока он обходил свой стол, чтобы быть ближе к классу, Кас решила поделиться наблюдением:

— Британцу не так-то просто стать Почетным легионером французского Дневного Дозора. Это тебе не в квиддич без метел играть.

Как глубокомысленно. Подошедший к первым столам Локхарт пристально вглядывался в лица учеников.

— Благодаря таким превосходным волшебникам как я, обычные маги и ведьмы редко сталкиваются с темными силами в повседневной жизни, но это не значит, что вы не должны знать, как себя вести в разных ситуациях, — он немного задержался на мне, а затем глянул на мое плечо, похоже, заметив-таки Кас, но не остановил на ней внимание, продолжив осматривать учеников. — Более того, некоторые из вас могут вдохновиться моим примером и даже попробуют пойти по моим стопам. Надеюсь увидеть самых смелых из вас в дуэльном клубе, который буду вести тоже я.

Окончание фразы сопровождалось самодовольной усмешкой, которую он тут же скрыл за отрепетированной улыбкой. Кроме меня и фыркнувшей Кас, наверное, этого мгновения, когда проявились его истинные эмоции, никто и не заметил. Гилдерой ловко выхватил палочку, очень ловко, и сделал короткий взмах, сопровождающийся едва заметным движением губ. Я бы не успел поставить щит, но, вероятно, успел бы уклониться. Но сражаться с ним я явно не готов, в лучшем случае смогу провернуть фокус вроде того, на который поймал Квиррелла. А тем временем класс погрузился в легкий полумрак, а по стенам поползли зловещие тени. Театральное представление, но детишек вполне впечатлило.

— Тьма бывает разной, друзья мои. Она может приходить не только в виде темного волшебника или чудовища, но и нематериальными тенями, страхами и слабостью. Первое и самое важное, что вы должны понять — победа над врагом начинается с победы над своими страхами! — пафосно заявил преподаватель, прежде чем вновь взмахнул палочкой.

Тени побежали к Локхарту, чтобы собраться в его ладони небольшим шариком.

— Поэтому я буду не только учить вас тому, как защищаться от тех или иных опасностей, но и тому, как вам одолеть собственные страхи! — он театральным жестом раздавил шарик в руке, показав всем, что тот исчез с его ладони. — Потому что без готовности применить свои силы все ваши знания и навыки будут бесполезны.

Он, конечно, правильные вещи говорит, но слишком очевидные, банальные. Естественно, знания, не ставшие навыками, так же бесполезны, как пистолет, лежащий в закрытом ящике, когда в твой дом уже ворвались грабители. Вся суть обучения не в том, чтобы передать знания, а в том, чтобы создать навык обращения с этими знаниями, и многочисленные практические занятия, будь это решение математических задач на уроках арифметики в магловской школе, или взмахи волшебной палочки на занятиях по чарам. Он пока не говорит ничего нового для меня, и ничего действительно интересного для учеников. Дешевые фокусы позволили завладеть вниманием большинства, но пара учеников с барсучьего факультета уже обсуждают какие-то свои проблемы.

— Молодые люди! — обратился к ним напрямую Локхарт. — Когда я говорю — вы внимательно слушаете меня.

В этот момент он прищурился, продолжая держать на лице доброжелательную улыбку. Кас фыркнула:

— Не любит, когда внимание от него уходит.

Преподаватель тем временем продолжал:

— Но прежде чем мы начнем освоение новых знаний и навыков, я хочу проверить, помните ли вы что-нибудь из того, что узнали за прошлый год.

Взмах волшебной палочки, и из его рукава вылетают бумажные птички-оригами, разлетающиеся по ученикам и, приземляясь на парту, превращающиеся в свитки с обыкновенным тестом. Я бы, конечно, мог восхититься артистичным жестом и отрепетированной подачей, но дешевый трюк — он и есть дешевый трюк, пусть даже хорошо исполненный. А вот сам текст теста представлял интерес, так как был написан руками самого Локхарта и размножен. Опять же, я не специалист по буквенному почерку, но кое-что сказать можно. Заостренные большие отрывистые буквы с легким наклоном влево, немного неровные, волнообразные строчки, сильный нажим пера, узкие поля. Сангвиник и эгоист, упрям, переменчив, склонен к скупости и обману.

— Приступайте, и не медлите! Я вам не весь урок на этот простой тест даю, — заключил Гилдерой.

Тест был простым, даже для остальных, не говоря уже обо мне. Но я отрабатывал снятые Северусом баллы, поэтому написал по возможности быстро. Возможно, будь у нас урок с Грифами, бобер бы и сумела меня опередить... Нет, вряд ли, она слишком старательна и задумывается над каждым вопросом. Конечно, с ее способностями, размышление не длится долго, но я-то все равно быстрее.

— Мистер Уизли, вы закончили? — Локхарт заметил, что я отодвинул свиток.

— Да, профессор.

— Уверены в своих ответах? — в его облике появилось веселье, вероятно, он меня вспомнил.

— Конечно, профессор.

Взмах палочки, и с моего стола улетает бумажный журавлик, раскрываясь свитком в руке преподавателя. Читал он быстро, взгляд резво бегал по строчкам, и всего через минуту я получил удовлетворенный кивок.

— Десять баллов Слизерину, мистер Уизли.

Вторым справился Малфой, положивший еще пять баллов в копилку факультета. Среди барсуков гениев не обнаружилось, змеи справились с заданием раньше, так что Локхарту даже пришлось поторапливать отстающих. Когда свитки с ответами лежали на преподавательском столе, Гилдерой сделал еще один артистичный жест, изящный, но совершенно бессмысленный.

— А теперь отложите в сторону свои перья! Вам предоставляется уникальная возможность приобщиться к реальному опыту одного из лучших борцов с тьмой во всех ее проявлениях. К моему опыту.

Кас фыркнула:

— Ставлю галеон против ржавого сикля, что этот хлыщ онанирует на собственные картины.

Однако реальность оказалась тривиальной. По сути Локхарт подавал материал так же, как делал это до него Квиррелл, так же разбавлял теорию собственными воспоминаниями и комментариями, с той лишь разницей, что больше времени уделял самолюбованию. Справедливости ради, даже к концу занятия его напыщенность не начала утомлять ни меня, ни остальных, так что на учебном процессе это никак не сказывалось. Он рассказал о нескольких заклинаниях для защиты дома от всяких мелких паразитов, объяснив, как их применять, а также о том, что бывает, когда заклинания наложены неправильно.

— Я собираюсь найти какое-нибудь подходящее место, вроде старого дома, чтобы вы вместе со мной могли на практике опробовать заклинания, которые мы с вами будем изучать, — в завершение занятия сообщил Гилдерой. — Всем подготовить эссе на тему необходимости защиты дома, в пяти страницах и с примерами.

Ученики встретили такую новость без воодушевления, это была уже третья работа, которую предстояло сделать в выходные, и начинать год с такой нагрузки почти никому не улыбалось. Локхарт рассмеялся:

— Не унывайте так. Как альтернативу могу предложить написать вольное изложение на третью главу моей книги "Духи на дорогах". И читать приятнее, и тема нашего сегодняшнего занятия раскрыта великолепно.

Но ожидаемой реакции он не получил, детишки были все так же понуры. Разочарования на лице профессора, скрытого за дежурной улыбкой, кроме меня и, наверное, Кас, никто не заметил.

— Встретимся на следующей неделе! Можете идти!

Послышались нестройные "до свидания, профессор", и ученики потянулись к выходу.

— Даже не знаю, — неуверенно выдохнула поравнявшаяся со мной Дафна. — Пожалуй, могло быть и хуже.

— Как минимум — он действительно контрактор, — ответил я. — И у него есть настоящий опыт работы.

В моей прошлой жизни специалистов высокого уровня, не имевших каких-либо отклонений в психике, найти было практически невозможно. Нарциссизм Локхарта, если сравнивать, почти безобиден. Склонность опаздывать, плохо контролируемые вспышки агрессии, крайний цинизм и презрение ко всем, кто не обладает достаточным уровнем интеллекта... Да, нарциссизм почти безобиден.

— И что, на тебя нисколько не подействовало его очарование? — спросил Забини, подошедший к Дафне с другой стороны.

Девушка закатила глаза и покачала головой, взывая к высшим силам в просьбе избавить ее от глупых шуточек.

— Это был всего один урок, — сыграл роль голоса разума Нотт. — Посмотрим, что будет дальше.

— Дальше будет обед, а после него занятие по истории. Увидимся там.

Сказав это, Дафна ускорила шаг и свернула в сторону, насколько я помню географию замка, — в комнату для девочек.

— Ей нужно пересмотреть приоритеты, — прокомментировал Блейз. — На следующей неделе нам записываться в дуэльный клуб. Нравится нам это или нет, но с профессором Локхартом мы будем видеться постоянно.

Свое слово вставила и Кас:

— Павлин он или нет, но с палочкой обращаться умеет. А тебе, Дю Кейн, несмотря на весь твой опыт, не помешают настоящие навыки дуэлянта.

Как будто я сам этого не знаю.

В Большом зале было относительно тихо. Детишки еще не перестроились на учебные рельсы и несколько подустали за неделю, отчего были заняты больше обедом, чем разговором друг с другом, разве что первокурсники выглядели оживленными, активно делясь первыми впечатлениями от учебы. Двигаясь между столами, я отчего-то ощутил острое чувство дежавю. Дети, живущие спокойной безмятежной жизнью. Дети, не осознающие, что их жизнь в одночасье может превратиться в череду сражений, где на кону будет стоять их жизнь. Не осознающие, что живут в преддверии войны. Странно. Почему это ощущение кажется мне знакомым? Я не ходил так между учениками академии, которым предстояло на своих плечах выносить бремя предстоящей войны. Но отчего тогда такое острое ощущение узнавания?

— В чем дело, Дю Кейн? — зашевелилась на моем плече Кас.

Я чуть качнул головой:

— Ни в чем.

В шумном зале можно было не опасаться, что кто-нибудь заметит мой разговор с самим собой, но я все равно старался не привлекать к себе лишнего внимания.

— Ой, не свисти, не соловей. Ты либо поймал видение, что маловероятно, это прерогатива ведьм, либо вспомнил нечто очень мрачное, что даже я заметила. Сильные эмоции, подкрепленные сильной волей, знаешь ли, могут спонтанные выбросы магии вызывать.

Она заметила? К сожалению, мне не хватает знаний, чтобы предположить, как именно мои мысли отразились на окружающем мире, что стали заметны. Но в любом случае...

— Тебе показалось.

Естественно, такой ответ ее не удовлетворил, но феникс поняла, что отвечать я все равно не буду, да и мы дошли до стола. Луна уже увлеченно ела в компании с Натаном, а вот Лисбет пересела за стол Слизеринцев только тогда, когда мы подошли. Пока все, кроме меня и Луны, желали друг другу приятного аппетита, девочка пронаблюдала за мной, но так ничего и не сказала, продолжив обед.

— Рон, твоя сестра идет, — кивнул мне за спину Теодор.

Я сидел спиной к остальным столам, и потому чуть обернулся, чтобы видеть, как Джинни в компании с какой-то чуть полноватой девочкой из грифов идет к нам. И если сестренка выглядела уверенно, то ее подруга, судя по виду, тратила все душевные силы, чтобы не развернуться и не убежать.

— Можно к вам? — спросила младшая, оказавшись рядом.

Киваю:

— Конечно.

Реакция не заставила себя ждать.

— Эй! Стол для рыжих в другом конце зала! — выкрикнул кто-то из змей.

Развернувшись и найдя взглядом говорившего, какого-то четверокурсника, я парирую:

— Стол для идиотов стоит в Мунго, но ты ведь сидишь здесь.

Проходившая рядом с ним Дафна добавила от себя:

— У нас треть стола свободна, так что не переживай, тебя не объедят.

Парень, и без того обозлившийся на мой комментарий, еще больше нахмурился:

— Я не желаю сидеть за столом со всякими любителями... — слово "грязнокровка" он все же не решился озвучить, — со всякими маглолюбцами.

Теперь ему ответил уже Теодор:

— Мы все — ученики Хогвартса, только это имеет значение.

И змеям явно было что ответить, но появившиеся в зале преподаватели заставили их промолчать. Все же Дамблдор придерживался формального равенства всех учеников, и открыто говорить при нем самом или при других преподавателях про грязнокровок и маглолюбцев было неразумно, о чем змеи знали. Но я получил то, что хотел, Теодор высказал нашу идею вслух, второй шаг сделан. Первым шагом была Луна, которую уже взяла в оборот Дафна.

— Сколько раз я тебе повторяла, чтобы ты не торопилась!

Гринграсс действительно ухаживает за Лавгуд, как за младшей сестрой. Это по-своему мило, да и Луне это, похоже, нравится.

— Нам еще не задавали эссе, — заговорила Лисбет, улыбнувшись Джинни и ее подруге, которую из-за спича змей забыли представить, — но, когда зададут, предлагаю вместе засесть в библиотеке.

Впрочем, похоже, первокурсники друг друга уже знали. Гриффиндорки воодушевились, поняв, что их нормально приняли, даже Натан, постепенно въезжающий в политику партии, не стал воротить нос, косясь на Теодора, внешне спокойно принявшего появление девочек. Бытие определяет сознание, особенно у детей. Хочешь воспитать в детишках определенные социальные взгляды — помести их в среду, где такие взгляды — норма. Живой пример в таких случаях работает куда лучше наставления. Дафна, внешне делающая вид, что присутствие грифов ее нисколько не смущает, вздохнула, посмотрев на меня. А я лишь чуть пожал плечами, потому что с самого начала подразумевалось, что к нам может придти кто угодно.

Только появившийся за преподавательским столом Снейп, увидевший грифиндорок среди нашей все более пестрой компании, особенно мою сестру, отчего-то вновь сделал фейспалм.

Глава 31

— Учитывая, как проходило ваше обучение до недавнего времени, — профессор Патил обвела класс задумчивым и строгим взглядом, — мне, с большой вероятностью, предстоит начинать с самого начала.

Молодая ведьма, присевшая на край преподавательского стола, внешностью нисколько не выделялась на фоне прочих волшебниц. Мягкая бирюзовая мантия, аккуратная шляпа, не такая помпезная, как у той же МакГи, покоящаяся на столе, взгляд строгой молодой учительницы. Всего несколько отличительных деталей: маленькая родинка над губой, чехол для палочки, закрепленный на поясе, хорошо заметный в складках мантии, яркие, привлекающие взгляд серьги. Вот только с моим опытом невозможно не заметить, что это спешно натренированный образ. Едва заметное движение руки к груди — желание поправить рубашку или галстук, оборванное на середине, движение головы, неловкое, — она еще не привыкла к своим относительно длинным волосам, некоторые движения руками, опять же, неловкие, показывающие, что она не носила мантию долгое время. Мелочи — да. Вот только Локхарт, за которым тоже наблюдались некоторые мелкие подозрительные детали, не вызывал у меня особых подозрений. А Патил вызывала, и не верить собственному чутью было бы с моей стороны глупостью. К тому же не стоит забывать об оценке Луны, которая нормально охарактеризовала Локхарта и как-то странно отреагировала на Патил. Да, можно сослаться на то, что она просто жила среди маглов и отвыкла от мантий и прочего, но после Квирелла я склонен осторожно относиться к новым преподавателям. И пусть Квирелл мне лично ничем не угрожал, однако я не знаю планов и мотивов Патил. Вывод простой — наблюдать и не давать вовлекать себя и остальных в какие-либо авантюры.

— Кто-нибудь из вас может мне сказать: для чего вам нужен предмет — история?

Вопрос явно был не риторическим, потому что лицо Патил приобрело явно вопросительное выражение, с которым она осматривала учеников. Один из Гриффиндорцев ответил:

— Ни для чего.

Лицо профессора отразило разочарование:

— Минус десять баллов с Гриффиндора за выкрик с места и еще минус десять за неверный ответ.

Естественно, Грейнджер не могла не возмутиться:

— Но профессор! Мы не могли ответить правильно, нам этого не говорили!

— Минус пять баллов за пререкания с преподавателем. Правильный ответ в вашем случае — мы не знаем, хотя в идеале некоторые, называющие себя чистокровными, могли бы и догадаться. А некоторым нужно понять, что вместо того, чтобы озвучивать заведомо неправильный ответ, лучше вовсе промолчать, — она вновь обвела всех взглядом.

Кас завозилась на моем плече:

— Виверна облезлая. Будет слишком часто так высказываться о чистокровных — получит в туза самую скоростную метлу, что найдется в школе, и вылетит отсюда вперед собственного визга.

Я лишь хмыкнул, больше внимания уделяя преподавателю.

— История нужна вам для того, чтобы понимать — кто вы такие. Чтобы понимать ваших предков. Чтобы понимать, что и для чего они делали. Потому что, только понимая прошлое, можно понять настоящее. Этой цели будут посвящены наши занятия.

И вновь вместе с преподавателем я услышал ворчание феникса:

— Морганова свиристелка! Что она о себе возомнила? Озвучивает очевидные вещи, а надулась, как прыщ в паху, — спрыгнув с моего плеча, она прошлась по парте.

Патил в это же время оттолкнулась от стола и пошла между рядами парт.

— Не думаю, что сильно ошибусь, если скажу, что в прошлом году ваше обучение прошло безо всякой пользы. Потерянный год — это плохо, но ученикам старших факультетов повезло еще меньше. Поэтому мы начнем с самого начала, с зарождения цивилизации, с ее основ. Вернемся туда, откуда все начиналось, — она дошла до последних парт, развернулась и пошла обратно.

— Тебя бы саму вернуть в то слизкое отверстие, ошибочно называемое цветком лотоса, которое тебя породило...

Пожалуй, просто не буду обращать на ее ворчание внимания. Похоже, у нее плохое настроение, раз шутки стали настолько вульгарными.

— Надеюсь, никому из вас не придет в голову говорить, что цивилизации магов и маглов развивались отдельно друг от друга? Так вот, я скажу вам больше — до относительно недавнего времени мы с маглами и были одной цивилизацией, искусственно разделенной Статутом. До этого же маги жили среди людей, однако нас всегда было мало, поэтому наши следы во многих случаях просто терялись в истории. Артефакты без хозяев теряют силу и разрушаются, и даже остаточные следы от применения мощной магии нередко можно принять за следы природных явлений. Но даже так в министерстве магии есть люди, постоянно отслеживающие все археологические работы маглов, чтобы не допустить даже случайного инцидента. Тем не менее... Может быть, кто-то из вас знает о первом доподлинно известном случае применения магии?

Она снова вернулась к своему столу, обернувшись и осмотрев класс.

— Настоящее чудо, что ее предки еще из своих могил не поднялись от стыда и с желанием придушить не в меру болтливую родственницу...

После короткой паузы Гермиона неуверенно подняла руку. Патил кивнула:

— Да, мисс Грейнджер?

— Непростительное заклинание. Доподлинно известно о применении непростительного.

Патил чуть улыбнулась и кивнула:

— Верно. Вы заработали пять баллов своему факультету. Авада Кедавра, в таком виде оно дошло до нас. Только историю его почему-то рассказывают очень редко, ведь непростительным оно стало совсем недавно. К Ашшурбанипалу, правителю ассирийской империи, однажды привели пленного бунтовщика. Достоверно неизвестно, кем был тот бунтовщик: родственником, боровшимся за власть, восставшим правителем подчиненного народа, просто воином, возвысившимся благодаря своему искусству. Известно только, что этот бунтовщик доставил Банипалу множество хлопот. Банипал, сидя на коне, улыбнулся, глядя на поверженного врага. "Ты поклялся убить меня. Но ты стоишь передо мной на коленях", — сказал он. Пленник ответил: "Я поклялся убить тебя, и я исполню свою клятву". Банипал рассмеялся ему в лицо: "Ты стоишь здесь на коленях, без оружия. Как ты убьешь меня?". "Мне не нужно оружие, чтобы убить тебя. Я убиваю словом", — ответил пленник, и предводитель ашшуров пал замертво, после чего был казнен и пленник. Но его воли было достаточно, чтобы уже почти тридцать восемь веков его слова оставались убивающим проклятием.

Детишки, в целом, впечатлились, но не все. Чистокровные, с нормальным домашним образованием, эту древнюю легенду и так знали. Поэтому Малфой поднял руку:

— Профессор, разрешите вопрос.

— Да, мистер Малфой.

— Не ставлю под сомнения важность этих знаний, но как все это связано с магами? Ведь настоящие магические сообщества появились намного позднее.

Кас рассмеялась, если так можно говорить про клекот феникса.

— Ха! Разговор слепого с глухим. Она не хочет понимать, что малолетним сосункам срать с астрономической башни на такие высокие материи, и их, за редким исключением, к свету знаний нужно гнать если не плетями, то как минимум пинками. А он не хочет понимать, что знание истории своей семьи и знание истории вообще — это равновесные вещи.

Патил снисходительно улыбнулась:

— Какой изящный способ спросить: на кой гриндилоу нам нужна эта древняя история? Скажите мне, мистер Малфой, вы что-нибудь знаете о своем дедушке?

Драко удивился, поняв, к чему клонит Патил, но не принимая такой аналогии:

— Конечно, профессор. Но это совершенно другое!

— Разве? — удивилась преподаватель. — А по вашей логике вообще не важно, кем там были ваши предки после отца. Но это важно, потому что история вашей семьи создает вашу личную силу. Так же история цивилизации создает ту силу, которую мы имеем сейчас. По вашим лицам я вижу, что вам ничего не известно ни об империи Ашшуров, ни о Вавилоне, ни о Месопотамии в целом. Однако, отвечая на ваш вопрос, я скажу, что именно оттуда пришла концепция "заклинание как слово". Только через тысячелетие эта концепция изменилась, ее доработали римские маги, превратив в "заклинание как слово и действие", что существует до сих пор в большинстве направлений магического искусства. Но египетская и греческая цивилизации продолжали применять концепцию слова, и даже добились некоторых успехов, но даже сильнейшие маги греков, пользовавшиеся только словами, оказались слабее магов римлян, взявших для усиления магии посохи.

Кас фыркнула, но промолчала. А профессор начала движение, двигаясь перед первыми партами, подобно маятнику, направо, а затем налево, и обратно.

— Я забегаю немного вперед, что в рамках ознакомительного урока вполне допустимо. Ашшурские маги создали концепцию слова, но их, магов, в те времена вообще было очень мало, и, как верно отметил мистер Малфой, полноценные магические сообщества появились только в шестом веке до нашей эры, на итальянском полуострове. Но еще до этого в древней Греции началось изучение магии как науки. Греческие философы были космоцентристами, они не делили человека, магию и природу, а также считали, что все это зависит от космоса, или небесных тел, если уточнять. Их изыскания оказали огромное влияние на весь мир, став прочной базой для многих наук нашей современности, но именно в магии их результаты оказались скромны. Они так стремились объять необъятное, объяснить все вокруг себя, лишь начав понимать, что такое магия... — Патил чуть улыбнулась. — Пытаясь объяснить весь мир как нечто неделимое, они отказывались от всего, что не встраивалось в их концепции. Просто не замечали, да и многого, если быть откровенными, не знали.

В этот раз комментарий Дамблдор не заставил себя ждать:

— Мерлин! Что несет эта полукровная кухарка? Что она вообще знает о греческой философии? Да эллинистические учения продвинули магическое искусство больше, чем латиняне, придумавшие только взять политую кровью палку в руки и орать погромче! Да если бы не Фалес, Антисфен и Эпикур... Агрх!

Остаток фразы был проглочен.

— В каком-то смысле само то, что мы все с вами пользуемся волшебными палочками, было случайностью. Если бы не греческая и римская культуры, эволюция всего магического искусства могла пойти по совершенно иному пути, как это было в Азии и Америке. Кто знает, каким бы мог быть наш мир, сложись история иначе. Ведь на другом берегу средиземного моря пуны одновременно создавали концепцию "слова и знака". В разрушенной Карфагенской Школе, судя по археологическим находкам, обучали сопровождать слова заклинания не жестом палочки, а особыми знаками рук.

Игнорируя насмешливую тираду Кас, заинтересованно прислушиваюсь. Понятно, что чем бы там ни занимались пуны в далеком прошлом, никакой реальной связи с той школой применения энергии, которую я использовал в прошлой жизни, не было и быть не могло. Но сам факт действительно весьма любопытен. Что жесты рук, что движения палочки являются в сути своей способом сосредоточить и направить большее количество энергии, чем можно направить на голой воле или силой воли и голоса. В мире ниндзя развитие магического искусства достигло того уровня, на котором и слова с жестами уже были необходимы далеко не всем и не всегда, но и чакра в этом отношении куда более податлива, способов ее применения больше, и многие из них более гибкие. Но магия без палочки, на жестах и движениях?

— Вторая пуническая война конца третьего века до нашей эры, — продолжала Патил. — Столкновение цивилизаций, столкновение культур, столкновение магических школ. Это сейчас мы знаем, что Рим победил, и победила римская магическая школа. Но по тем немногим источникам, которые мы могли изучить, пуническая школа применения магии с помощью жестов вовсе не была худшей по отношению к римской. Более того, некоторые приемы этой школы были заново открыты и применяются сейчас, пусть и остаются уделом единичных волшебников. Однако вполне возможно, что через некоторое время в определенных областях магического искусства беспалочковая магия вытеснит палочку, и это будет лишь новый виток развития всей магической науки. Но чтобы понимать это, необходимо знать, что магия взялась не сама по себе.

Феникс, тоже молча слушавшая профессора, вновь запрыгнула мне на плечо, никак не комментируя ее слова.

— Изучая историю, вы должны понять, что магия не взялась сама по себе. Процесс ее развития и оформления был постепенным, сопровождался взлетами и падениями, и ничто из того, что может показаться вам сейчас простым и обыденным, не появилось само по себе, все это было создано трудами первопроходцев и первооткрывателей.

Профессор легким движением, но совсем не таким ловким и привычным, как у Локхарта, выхватила палочку и направила на учебник одного из учеников с первой парты. Учебник превратился в небольшого кролика.

— Трансфигурация, как палочковая магия, появилась только в пятнадцатом веке, и была полностью оформлена и сформулирована учениками Мерлина, пожелавшими остаться безымянными. Зельеварение появилось в Европе в пятом веке, пришло из Азии вместе с ордами Гуннов. По большому счету оно вообще является китайской школой магии, в основе своей заимствованной европейскими магами, ведь в римской школе зельеварения не существовало вовсе. Алхимия пришла оттуда же, из Китая, позднее, вместе с Монголами в тринадцатом веке. Рунопись известна с девятого века, но изучать ее как науку начали только в восемнадцатом, а сформировавшейся единой школы изучения нет до сих пор, только работы одиночных энтузиастов. Артефакторика стала отдельной наукой только в девятнадцатом веке, до этого все единичные поделки, называемые артефактами, считались производными от магии вообще. А уж сколько стадий развития прошла палочковая магия — это тема не для одной лекции.

Кролик вновь стал книгой, и профессор продолжила:

— Римские кламиции, воодушевлявшие солдат во время боя, знали пять основных заклинаний с посохом, причем выполняемых одним и тем же жестом, остальное было заимствованной у греков речевой, и крайне слабой, магией. В германских племенах маги жили среди маглов, их звали анды. В кельтской культуре, в том числе на наших островах, друиды жили обособлено, в своих общинах, хотя постоянно контактировали с другими, магловскими племенами. Но и те и другие, до контактов с римским миром, использовали примитивную магию, танцы, обращения к силам природы, ритуалы, некоторые приемы зельеварения, очень примитивные. Все это — наша история. История развития своей, палочковой магии, заимствования рунологии у саксов, заимствования алхимии у монголов... И ритуалистики. И это я не упоминала о магических существах, о судьбах древних родов, о Великой Кровавой Войне, о покорении брахман и о многом, многом другом.

Патил снисходительно улыбнулась, видя, что интерес детишек все же заполучила.

— Так что все, что вы изучали в прошлом году — лишь малая толика настоящей истории. Гоблинские восстания — всего лишь одна страница огромного фолианта, с которым мы с вами ознакомимся в следующие ваши шесть лет.

Забавно. Грейнджер, естественно, воодушевилась, небезосновательно надеясь услышать много нового и интересного на уроках истории в исполнении профессора Патил. А вот остальные ученики осознали, что живой преподаватель не только будет рассказывать много, но еще и начнет спрашивать, тоже много.

— Основным объектом изучения у нас будет, конечно, Британия, но и с другими странами мы обязательно познакомимся. А теперь давайте вернемся к древнему миру и начнем уже более подробно. Приготовьте перья, нам предстоит много записывать. Для получения достойной оценки вы обязаны знать основные события, даты и имена.

Многообещающе. Не удивлен, но информация интересная. Надеюсь в следующем году нам укажут и нормальный учебник, в котором все это будет описано, а то наши фолианты... Как выразилась Кас — только задницу подтирать. Это что же должно было случиться, чтобы так резко поменялся акцент в изучении истории? Впрочем, я польстил Бинсу, что случилось, что мы наконец начали изучать историю? Только появление живого преподавателя? Или всем действительно настолько насрать на этот аспект образования? Ответов у меня нет, только некоторые предположения.

Патил начала урок, и класс наполнился мерным скрипом перьев.

Глава 32

Традиционное открытое занятие дуэльного клуба для тех, кто желает в него вступить. В основном для второкурсников, но есть и ученики старших курсов, которые до этого в клуб не ходили, а теперь вот решились. Обычно занятие проводят в субботу, но это, открытое, было поставлено на вечер вторника. И старшекурсников в этот раз достаточно много, особенно девушек, ибо Локхарт в качестве мастера клуба. Несколько обнадеживало, что Гилдерой был все же профессионалом и работе уделял больше времени, чем самолюбованию, что показала пара прошедших уроков. Я даже не буду утверждать, что Квиррелл был интереснее как преподаватель, да и судить рано. Но все же Локхарт был писателем, и умение красиво, понятно и интересно рассказывать у него поставлено значительно лучше, чем несколько суховатый профессионализм Квиррелла, иногда разбавляемый его байками.

— Внимание! — громко отозвался Локхарт.

Зал, выделенный для дуэльного клуба, конечно, уступал Большому залу в размере, но все равно был достаточен, чтобы вместить приличное количество учеников и даже дать им возможность заниматься. Сейчас же поставленный у одной из стен подиум позволил Локхарту возвыситься над учениками.

— Все меня видят? Все меня слышат? — он обвел зал, убедившись, что восхищенные зрители внимают, и удовлетворенно улыбнулся, — Превосходно! Добро пожаловать на открытое занятие Дуэльного Клуба Хогвартса! Директор Дамблдор назначил меня мастером клуба, и с этого года все, кто проявит достаточно старания, будут посещать клуб и тренироваться под моим чутким руководством.

Он, естественно, не мог не нарядиться в яркий, пусть и не лишенный вкуса, костюм. Однако подозреваю, что, как минимум, перчатки и кобура для палочки, висящая на широком поясе, относятся к дуэльному снаряжению.

— Напоминаю всем вам, что магическая дуэль — это не драка на заднем дворе и не магический поединок, в котором волшебники пытаются друг друга убить, — зашел издалека профессор. — Магическая дуэль — это спортивное соревнование, естественно, необходимое любому, кто собирается стать боевым магом. Всем, кто собирается избрать более мирное направление деятельности, в клубе не место. Здесь не будет ярких поединков и жаркой борьбы. Дуэльный клуб, в первую очередь — это отработка навыков и умений, а уже на втором месте стоят непосредственно сами дуэли. По правилам клуба ученики могут вступать в учебные дуэли только с четвертого курса, — Гилдерой чуть улыбнулся. — Или с особого разрешения мастера клуба — меня.

Локхарт почти театральным движением указал на свой пояс, широкую линию кожи, на которой закреплялась вторая линия — узкая и с какими-то рунами, на которой в том числе крепился чехол палочки.

— Заостряю ваше внимание: дуэль — это спорт. Спорт с четкими правилами. Спорт, в котором не должно быть случайных жертв и никому не нужных травм. Поэтому все дуэлянты, поднимаясь на помост, надевают подобные дуэльные пояса. И, если заклинание оппонента обходит вашу защиту... Мисс Эйвери, будьте любезны.

Из толпы учеников вышла семикурсница, также носившая подобный пояс. Локхарт ободряюще улыбнулся девушке, но той ободрение было не нужно — когтевранка уверенно выхватила палочку и запустила заклинание. Уверенно, но не сказать, что быстро, тренировки есть — мастерства и точности движения нет. Предположу, что она постоянно ходит в дуэльный клуб, но буквально читает заклинание, пусть и без звука, да и движения палочкой... На фоне Локхарта и даже Снейпа — не впечатляет, но это студентка, так что мои придирки — просто брюзжание. Заклинание, к слову, прилетело в нисколько не сопротивлявшегося профессора, взорвавшись алыми искрами, сопровождающимися звуковым сигналом, однако никаких последствий не имело.

— Благодарю, мисс Эйвери, пять баллов за вашу неоценимую помощь, — чуть кивнул Локхарт, возвращая свое внимание публике. — Как вы видели, заклинание мисс Эйвери не причинило мне никакого вреда. С конца девятнадцатого века использование дуэльных поясов обязательно во всех цивилизованных странах, хочу заметить. Но даже так: боевая магия — это вовсе не игрушка. Она требует концентрации и воли, поэтому многие из вас, как ни печально, не смогут достойно себя показать. Не каждому дано быть хорошим дуэлянтом, а тем более — боевым магом. В лучшем случае вы сможете обучиться приемам самозащиты, потому что защитные чары менее прихотливы, нежели атакующие.

Я лишь мысленно хмыкнул. Подозреваю, что чары на этом дуэльном поясе выросли из каких-нибудь оков для волшебников, или чего-то подобного.

— Атакующая магия, — повторил Локхарт, обводя учеников взглядом. — Те из вас, кто обучались на дому с родителями, наверняка уже практиковались в применении боевой магии. Воля, концентрация и четкое желание атаковать оппонента. Без любого из этих составляющих боевая магия невозможна. Кому-то достаточно пары уроков, чтобы начать применять такие заклинания, кому-то не хватает всей жизни. Но это крайности, в среднем каждый волшебник, при достаточном желании, может научиться использовать любые чары. Однако прямо сейчас мы с вами начнем с того, что проверим, кто из вас обладает достаточными способностями, чтобы стать членом дуэльного клуба. Мистер Дигл.

Локхарт безошибочно нашел взглядом барсука со второго курса и кивнул ему на помост, ободряюще улыбаясь. Контрактору, как и мне, было очевидно, что парень не готов применять боевые заклинания, и он послужит демонстрацией. Слабое звено. Показательный пример того, кого не примут в дуэльный клуб.

— Мистер Дигл, вам знакомо заклинение "Ступефай"?

Парень замялся:

— Н-нет, профессор.

Гилдерой пошел к парню, чтобы показать и объяснить движения. Нотт рядом со мной хмыкнул:

— Предсказываю, что четверть отсеется уже после этой демонстрации.

Он прав. Все недостаточно уверенные в себе, увидев фиаско Дигла, постесняются выходить и пытаться. С одной стороны, непедагогично использовать такие приемы, при правильном подходе боевого мага можно выдрессировать практически из кого угодно, моя прошлая жизнь тому наглядная иллюстрация. С другой — так и задумано, в дуэльный клуб и не должно ходить больше какого-то процента учеников. Если я прав, Локхарт постарается поставить как можно больше препятствий на пути желающих, чтобы отсеять всех, кроме самых упертых и целеустремленных. Искусственный, но такой естественный отбор.

— Ступефай! — неуверенное движение палочкой.

Ничего не происходит.

— Ступефай! — громко повторяет Дигл.

Результат тот же.

— Может быть, стоит вызвать кого-нибудь, кто умеет обращаться с палочкой, — как бы самому себе, но громко, чтобы все слышали, заявляет Малфой.

Дигл, естественно, тут же окончательно стушевался. Локхарт же сделал вид, что не заметил слова Малфоя, снова ободряюще улыбнувшись ученику:

— Что же... Попробуй в следующем году. Есть еще добровольцы?

Опять же, с одной стороны следовало бы разбить детей на группы и дать отдельным помощникам, тем же старшекурсникам из клуба, проверить всех. Но мы снова возвращаемся к тому, что задача "проверить всех" и не стоит. Поэтому он проверит только смельчаков, готовых выйти на подиум и не боящихся опозориться на публике. И потому на подиум, опережая блондинистого павлина, выходит героический шрамоносец.

— Мистер Поттер, — приветствует его Гилдерой. — Вам известно заклинание "ступефай"?

Гриф уверенно кивает:

— Да, профессор.

Локхарт нам его показывал, но мы сами его, вообще-то, не отрабатывали. Что, естественно, не помешало мне, Малфою, Поттеру и прочим ученикам, имевшим возможность колдовать дома, отработать это и некоторые другие заклинания. Так и начинаются различия между настоящей аристократией и всяким плебсом, или скорее продолжаются. Не просто же так Поттер на наших глазах, не сказать что идеально исполнив движение, запускает в профессора заклинание. Локхарт, конечно, уверенным движением палочки, именно палочки, без размашистых взмахов руки, ставит щит.

— Великолепно, мистер Поттер, пять очков Гриффиндору и буду рад видеть вас в Дуэльном Клубе. Еще желающие?

Желающие были, но неудача Дигла многих охладила, и, как ни странно, успех Поттера охладил еще сильнее. Психология. Большинство воспринимают Поттера как кумира, как символ, не отождествляя себя с ним, даже не отождествляя себя с Малфоем, вскоре также поднявшимся на помост. Стратификация общества, не очевидная, подспудная, однако это она. Малфой, естественно неплохо себя показавший, утвердился за чужой счет. Нотт тоже прошел, но ему нужен именно сам клуб, практика и занятия. Я пока не торопился, пользуясь выгодами зрителя. За Поттером попытались пойти и его друзья, Лонгботтом с Грейнджер, но оба провалились. Невиллу вполне достаточно решительности, ведь он все же вышел и сделал попытку, но у него не было другого важного качества. Готовности намеренно причинять вред. Звучит иронично, на самом деле, но это истина. Влияние окружающего мира на личность, если в социуме убийство себе подобных и не только — норма, то и для большинства членов социума это будет нормой. Или же наоборот. В общем — у Невилла не получилось. И у бобра тоже, вероятно, по той же самой причине.

— Это то, о чем я тебе говорила, Дю Кейн, — появилась на моем плече Кас. — Равенство невозможно. Или ты хочешь опуститься до уровня этой грязнокровки, не способной сконцентрировать немного злобы? Такое равенство ты хочешь создать?

Феникс все чаще стала исчезать куда-то, впрочем, не думаю, что она покидала школу. Да, ей наверняка надо готовиться к самайну, но... Думаю, основные приготовления она оставит на последний момент, чтобы Альбус не сумел ей помешать.

— А что в твое время? — негромко спросил я, не вступая в полемику. — Дуэльного клуба не было, но поединки-то были.

Кас перепрыгнула с правого плеча на левое, наклонившись к самому моему уху:

— Конечно, были! И не были ограничены всякими поясами, хотя четкие правила существовали, не спорю. Ты же понимаешь — за убийство отпрыска какого-нибудь Певерелла, будь это даже самый никчемный олух из третьего колена, нужно было платить. Славные традиции кровной мести. Глядя на своих современников, поражаюсь, что в школьные годы погибших было так мало. В наше время дуэли не были спортом. Это был способ утвердиться, доказать свою правоту. Сопливые юнцы, уверенные, что от поцелуев с девочками на губах появляются волдыри, бросали друг другу вызовы из-за утерянных носков и по прочим страшно оскорбительным поводам. В мое время самым сильным оскорблением был плевок в свиток с готовой работой. Почему-то это считалось изяществом.

Оцениваю, когда мне стоит выйти и показать себя, едва заметно качая головой, выражая отрицание:

— Дело вовсе не в изяществе.

Феникс подтвердила мою догадку:

— Естественно! Если какой-нибудь Поттер подходил к зубастой грязнокровке с гнездом на голове, выказывая вполне обоснованное желание получить от нее готовые конспекты на все занятия следующей недели. И если излишне наглая или слишком наивная и не понимающая ничего в жизни грязнокровка отказывалась, то в ее конспекты плевали, со вполне понятным намерением, и должна отметить, что чернила в те темные времена были совсем не волшебными. Иначе было нельзя, ведь сегодня она отказывается писать аристократу конспект, а завтра? А через несколько лет? Откажется предоставлять все подаренное ей природой в усладу глаз и рук уважаемого отпрыска уважаемого рода? Именно поэтому плевок в конспект равному аристократу был выказыванием посыла, что ты считаешь его не более чем отпрыском грязных маглов, однако это не считалось высказанным вслух оскорблением.

Сразу видны древние традиции аристократии. Полагаю, можно признать, что в настоящее время нравы действительно изменились в сторону либерального отношения между людьми или, если хотите, магами.

Я взошел на подиум с мыслью о том, успеет ли Локхарт блокировать смертельное проклятие. Понятно, что магией оно не блокируется, но я о защите вообще. Успеет ли создать что-нибудь, что заблокирует заклинание? Или уклонится? Нет, постарается закрыться, возможно, что-нибудь трансфигурирует. Не важно.

— А! Мистер Уизли. Уверены в своих силах?

Улыбаюсь и киваю, доставая палочку. Никаких изяществ, поза расслабленная, лицо открытое, взгляд спокойный. У меня нет причин сдерживаться, так что можно ударить в полную силу.

— Отлично! — подбодрил меня Гилдерой. — Атакуйте, мистер Уизли.

Меня два раза просить не надо. Резкое движение и четкий мысленный посыл на выдохе. Целился я в голову профессора, рассчитывая на скорость. Быстрое произнесение заклинания, плюс сильный посыл — это, казалось бы, доли секунды, короткие промежутки времени, которые человек практически неспособен осознать, это поле рефлексов. И Локхарт успевает, естественно, но секундное удивление на его лице я вызвал. Удивление, потому что если бы он не смотрел на меня и не ждал атаки, мог бы и не успеть. Мелочь, но это мотивирует его внимательнее ко мне присмотреться и, возможно, уделить больше времени моей подготовке. Не один же Квиррелл ищет перспективных детишек.

— Пять баллов Слизерину, мистер Уизли. Буду рад видеть вас в Дуэльном клубе.

Киваю и спрыгиваю с подиума, подходя к остальным прошедшим отбор. Мне улыбается Поттер:

— Тренировался на каникулах?

Развожу руками:

— Нужно было чем-то занять свободное время.

Пробегаюсь взглядом по остальным, и да, Кас права, практически все — чистокровные, всего пара маглорожденных. Лицемерие. Дамблдор с трибуны говорит о равенстве всех волшебников, не замечая либо даже не пытаясь замечать линий, по которым идет разделение общества. Дуэли — это дополнительная подготовка, тренировка воли, целеустремленности, готовности сражаться. Эти навыки не нужны большинству, только элите общества.

— Жаль, у Гермионы и Невилла не получилось, — с сожалением выдохнул шрамоносец.

Он ведь даже не осознает, что у них и не могло получиться.

— Пригласи их позаниматься с тобой летом, чтобы поступить в следующем году.

Гарри воодушевился:

— Точно!

Кас на моем плече фыркнула:

— Это бесполезно, Дю Кейн. Думаешь, раньше не было таких же жалостливых, пытавшихся помочь, подтянуть отстающих? Эта девочка, Грейнджер, не приспособлена для этого. Ее дело — заниматься канцелярской работой в качестве секретутки или, если повезет, зама высокого министерского работника, большего ей и не надо. Пойми — волшебная палочка становится реальным оружием только в руках тех, кто учится ее так использовать. Никому не нужно, чтобы любой волшебник без подготовки мог бросать непростительные.

С одной стороны можно сравнить это с запретом на ношение оружия у маглов. Ненавязчивый способ обезопасить общество, просто не обучая большинство его членов реальной боевой магии. Это могло бы иметь смысл, но боевые навыки получают именно те, кто с большей вероятностью попробует их применить — чистокровные. Чистокровным есть за что сражаться, и в то же время у них больше возможностей для избегания наказания. В такие моменты я начинаю ощущать, что борюсь с ветряными мельницами. Можно ли в течение одной жизни изменить то, что формировалось пару тысяч лет? Разрушить — однозначно. А построить что-то на замену?

Вскоре желающие попробовать закончились, и ряды новых членов клуба перестали пополняться. Локхарт отпустил тех, кто не прошел отбор, с вежливым предложением попробовать в следующем году и вернулся к нам.

— Могу вас всех поздравить, — с улыбкой сообщил он. — Но в то же время должен предупредить: дуэльный клуб накладывает на вас дополнительные обязательства. Неуспевающие ученики, по распоряжению декана, могут быть исключены из клуба. У нас есть правила. Никаких дуэлей без разрешения мастера клуба — меня. Даже тренировочных. Никакого применения дуэльной магии за пределами клуба. Первый год все вы будете изучать теорию и тренировать навыки на манекенах, пока я не буду уверен, что вы осознаете, каким оружием владеете. Вы не должны демонстрировать умения и навыки, получаемые в дуэльном клубе, за его пределами. Вы не должны рассказывать о том, как проходят занятия клуба, за его пределами. Покинув клуб по своему желанию, вы не сможете в него вернуться, поэтому никаких пропусков занятий.

Не удержался от мысленного смешка. Первое правило дуэльного клуба — ни слова о дуэльном клубе. Но шутка не найдет понимания, Паланик еще не написал свой роман, и до съемок фильма еще далеко.

— Дуэльный клуб, — продолжал Гилдерой, — это не просто внеклассное занятие. Дуэльный клуб, если вы покажете себя достойно, воспитает в вас дисциплину духа, уверенность в себе и своих силах, целеустремленность, упорство. Пока что вы лишь рекруты клуба. Настоящими его членами вы станете, если окажетесь достойны, через год. Поэтому я жду от всех вас хороших результатов. Лучших результатов, на какие вы способны. Я жду, что вы сможете меня впечатлить. До встречи в субботу, а сейчас — свободны.

Глава 33

Что же, рано или поздно это должно было случиться.

— Мистер Уизли, идите за мной, — тон Северуса совершенно не предполагал возражений.

Я кивнул Забини:

— Бросишь бумаги на мою кровать.

Блейз кивнул, не поднимая головы от своей работы. Парень всерьез хотел понять, как я ухитряюсь писать эссе столь быстро и кратко, однако это было результатом опыта, а не конкретных знаний, поэтому я просто передавал свой опыт, по мере возможности. Дафна гордо справлялась со всем сама, а Теодора и так устраивало то, как он делал свои работы.

Мы вместе со Снейпом вышли в коридор из гостиной факультета и двинулись в угадываемом мной направлении. Был вечер четверга, и большинство учеников уже разошлись по гостиным своих факультетов, так что в коридоре, кроме нас, практически никого не было.

— Не хочешь спросить, куда мы идем? — задал вопрос Северус.

Чуть пожимаю плечами:

— Не вижу смысла задавать вопросы, на которые знаю ответ.

Зельевар покачал головой:

— Сколько самоуверенности, еще немного — и можно будет по флаконам разливать. Несмотря на твою особенность, старик все равно вдвое старше тебя, так что не надейся его обхитрить.

Знаю я, как Дамблдор прожил свою жизнь, пусть даже некоторые подробности его биографии не доступны широкой публике. Сам по себе возраст еще не гарантирует мудрости, причем это одинаково относится к нам обоим. Но разница все же есть: Альбус много жил в мире и иногда воевал, а я много воевал и иногда жил в мире.

— Никакой самоуверенности, профессор. Это непозволительная роскошь для меня.

Вместо ответа Северус лишь чуть покачал головой, но развивать тему не стал. И... я не угадал насчет пункта назначения. Мы шли не в кабинет директора, а в астрономическую башню, но это детали. Я знал, что рано или поздно Дамблдор захочет поговорить о моей особенности и не будет с этим слишком тянуть, ведь он отвечает за учеников, а я — переменный фактор.

— Здравствуйте, профессор Синистра, — киваю я женщине, встречающей нас на лестнице башни.

Аврора улыбается мне:

— Здравствуйте, мистер Уизли, — и сразу переключилась на Северуса, улыбнувшись ему.

Надо будет спросить у Снейпа, как у них складывается. И это не праздный интерес: если завтра на Землю высадятся пришельцы, откроется портал в ад, начнется восстание зомби или все сразу, мне нужно знать, кого спасать в первую очередь.

— Все готово? — спросил Северус, по лицу которого сейчас ничего нельзя было прочесть.

— Да, профессор Дамблдор ждет, — и сама двинулась по лестнице, как бы ведя нас за собой. — Мистер Уизли, вы снова в центре интересной истории?

Киваю:

— Конечно, профессор. Не удивляйтесь, если этой ночью мы взорвем Астрономическую Башню.

Аврора, непривычная к моим шуткам, едва не запнулась. Северус, внезапно, улыбнулся и даже баллов снимать не стал, чем удивил ведьму еще больше. Нет, все же у них не близкие отношения, иначе она бы так не удивлялась.

— Он шутит, Аврора. Он всегда, когда очень волнуется, шутит.

Мне остается только сделать невинную моську, подыгрывая зельевару.

На вершине башни нас ждал директор, заканчивавший какие-то приготовления. Рисунок на полу, какие-то приборы, которые я видел в его кабинете, подготовка к некоему ритуалу. Задавать тупой вопрос о том, могу ли я не участвовать в ритуале, даже не буду пытаться, потому что если я откажусь проходить ритуал, Дамблдор вполне может попросить меня из школы, а это пока противоречит моим планам.

— А, вы здесь, — Альбус оторвался от настройки одного из своих приборов и кивнул Синистре. — Спасибо, Аврора. Извини, что отнял так много твоего личного времени, можешь идти отдыхать.

По лицу ведьмы было понятно, что она совсем не устала, и ей было бы очень интересно узнать, что тут происходит, но возразить прямому начальнику ей было нечего, поэтому после короткого неохотного кивка она удалилась. В закрывшуюся за ней дверь прилетело заклинание от Снейпа, предположу, что от прослушки.

— Как мне к вам обращаться? — спросил уже у меня директор. — Мистер Уизли или все же мистер Дю Кейн?

Пожимаю плечами:

— За одиннадцать лет я уже привык к фамилии Уизли.

Из-за спины Дамблдора вышла Кас, которая, не приближаясь к приборам директора и написанным рунам, делала вид, что просто прогуливается.

— Хорошо. Я поднял информацию о перерождениях, если вам интересно.

Киваю:

— Конечно, с удовольствием послушаю.

Директор указал рукой на табурет в центре рисунка.

— Будьте добры, сесть. Это совершенно не опасно.

Улыбаюсь:

— Не опасных ритуалов не бывает, разве не так?

Тем не менее, подошел к табурету, аккуратно переступая через линии. Альбус кивнул:

— В целом верно, но этот ритуал разве что грозит мне истощением сил. У меня есть опыт, мистер Уизли.

— Расслабься, Дю Кейн, — вставила свое слово Кас. — Это — то немногое, что Вульфрик умеет делать хорошо.

Директор посмотрел на феникса неодобрительно, но ей, естественно, было все равно, поэтому он продолжил:

— Случаев перерождения было зафиксировано не так уж и много. Бывают перерождения естественные, как, вероятно, в вашем случае, и бывают искусственные. Маги пробовали разные способы достичь бессмертия, это был лишь один из многих. Кто-то даже достиг некоторых успехов...

Кас хмыкнула:

— Видела я эти успехи. Два не самых слабых магических рода просто вымерли после таких попыток. В одном взрослые маги давили собственных детей за малейшие проблески ума, потому что опасались, что в тех пробудился кто-то из прошедших ритуал перерождения предков. В другом началось вырождение, при котором через пять поколений последние члены рода уже не могли иметь детей.

Директор покивал:

— Именно так. Но главное — во всех случаях речь шла о волшебниках. Ваш случай первый, когда в маге перерождается магл. И поэтому у меня несколько вопросов, мистер Уизли. Когда вы начали осознавать, что переродились?

А ведь Дамблдор считает, что я магл, который, вероятно, был немало удивлен тому, в какой обстановке идет его новая жизнь. Может быть в прошлой жизни я действительно был бы рад, если бы кто-нибудь попытался мне объяснить, что происходит и почему я живу вторую жизнь. Был бы рад, если бы мог кому-нибудь доверять, а с доверием было очень не просто. Это сейчас я знаю, что мое перерождение не первое и не последнее, а тогда... Ладно, здесь я могу немного подыграть.

— Не сразу. Это сложно объяснить, но я ощущал себя крайне странно. Какое-то время я не мог понять, являюсь я Роном, у которого есть воспоминания Фрица, или я Фриц, снова ребенок, и вокруг меня какой-то странный мир, знакомый... но другой. В какие-то моменты мне казалось, что жизнь Дю Кейна — иллюзия, в другие наоборот, иллюзией и безумием казалась эта жизнь. В какой-то момент я понял, что должен жить эту жизнь, пользуясь опытом, доставшимся от прошлой жизни.

Дамблдор, внимательно меня слушавший, покивал своим мыслям.

— Очень интересно. Позвольте, я расскажу вам кое-что о душе. Если позволите такое сравнение, то это как дерево с годичными кольцами. Понимаете, о чем я?

Кас зашипела:

— Морганова стелька, никому не интересны твои умозаключения...

— Кас! — оборвал я феникса. — Мне интересно, поэтому будь добра — помолчи.

Феникс отвернулась в сторону, но главное — замолчала. Понятно, что самого Альбуса, и тем более Северуса, она бы не послушала, но у нас с ней был договор. И поэтому, как ни странно, я сейчас был единственным, кто имел на нее влияние. С интересом понаблюдав за этой мизансценой, директор улыбнулся, продолжив:

— Так вот, при проведении определенного ритуала и при использовании специальных артефактов можно, образно выражаясь, взглянуть на душу волшебника. Не на нее саму, конечно же, но на ее отражение, на ее след. Это сродни цветку лотоса, в котором каждый лепесток отражает след прожитых лет. Читать прошлое мага по этому отражению невозможно, лепестки лишь намекают, какими яркими и сильными были эмоции и как много прожито лет, но даже так... Известно, что у перерожденных этот цветок выглядит особенно.

Ухмыляюсь:

— Лотос, да?

Ответила мне снова Кас:

— Ты правильно понял. Индусы кое-что понимали в тонких духовных материях и много практиковались с изучением души. Не с тем, чтобы ее менять для наращивания могущества, а с тем, чтобы понять себя и окружающий мир. Они давно узнали, что души есть даже у еще не рожденных детей и что они уже несут в себе некий след, поэтому не просто верили, а знали, что все мы перерождаемся. Правда, вместо практического применения этих знаний ударились в крайность. Начав искать души у всего живого и неживого вокруг, даже выстроив на этом всю свою философию. Одни тратили свои жизни на то, чтобы сделать свои души чистыми и светлыми. Другие изучали связь между прошлыми, настоящей и будущими жизнями. И лишь немногие пытались превратить эти знание в оружие, но без особых успехов.

Души действительно перерождаются, это я могу заявить с абсолютной уверенностью. Вот только в бесконечности вселенной они очищаются от прошлого, так что никакой кармы, на самом деле, не существует. Черные и светлые полосы появляются не из-за влияния высших сил. Просто есть сам человек, определяющий свою жизнь, и есть общество, неотъемлемой частью которого каждый человек является, а значит — испытывает на себе процессы, происходящие в обществе. Мой пример здесь показателен. Ребенок из семьи предателей крови. Да, мой характер и мои способности позволяют мне не подчинятся воле общества, не принимать ярлыки, которые на меня пытаются повесить, это правда. Но также правда и то, что все "обычные" дороги и жизненные пути для меня закрыты. Меня не примут на работу в министерство, как бы странно это ни звучало. Некоторые, сейчас обучающиеся в Хоге, видят во мне непокорного мага, слишком непокорного, и не захотят иметь такого подчиненного. Другие побоятся, потому что с моим характером и способностями я могу их подсидеть. Третьи просто сочтут меня опасным, из-за моего же характера или из-за историй, в которые я влипаю, и в которых зарабатываю себе "врагов", к которым молва уже отнесла семью Малфоев. Возможно, смогу пробиться в Аврорат, но сильно не факт. Вот и выходит, что работа контрактора — это не только мой личный выбор, но и тот единственный путь, на который меня толкает общество. Кармы нет, просто нужно не быть охреневшими эгоистами, рассматривающими свою жизнь в отрыве от окружающих людей.

— И что вы хотите увидеть у меня?

— В первую очередь отличия от обычных волшебников, конечно же, — ответил директор. — Будет познавательно сравнить твой след со следом обычных волшебников, а также со следом Кассандры.

Феникс подтвердила:

— Вульфрик делает домашнее задание. Лет пятьдесят назад он плотно изучал мое состояние, теперь будет изучать тебя.

Дамблдор поднял руку в останавливающем жесте:

— Только с вашего добровольного согласия, мистер Уизли. Однако это интересная тема для исследования.

Хм. А эту возможность вполне можно использовать:

— Я готов предоставить вам возможности для исследований, господин директор, но у меня есть встречная просьба, — ответил я, и, получив от Дамблдора вопросительный взгляд, закончил: — Дополнительные занятия по трансфигурации.

А что я еще могу спросить? Зельями займемся со Снейпом, в дуэльный клуб я попал. Ритуалистика? Всему свое время, найду способ плотно изучить и ее. Ученого из меня не получится точно, скорее это желание плотнее занять время, чтобы было не скучно.

— Я подумаю об этом, — кивнул Альбус.

Стоит переводить это как: "посмотрим, что покажет наше исследование". А пока в башню заглянул свет луны, и директор взмахом палочки погасил все источники света. Руны на полу тут же засветились, заполняя комнату отражениями всех цветов радуги. Мне световое шоу ни о чем не говорило, но Альбус вместе с Северусом оживленно настраивали приборы, которые мне казались просто линзами. Если бы речь шла о настоящем свете, то я бы сказал, что они фокусируют световой пучок в приемник. Но сияние было магическое, а мне оставалось только сидеть и ждать. Наконец зеркала и линзы на небольших штативах были выставлены, и директор вместе с зельеваром встали у самой большой линзы, поднятой на уровень груди, чтобы было удобно смотреть. Некоторое время они меняли угол линзы, уже не настраивая, а рассматривая то, что из себя представляли отражения моей души, прежде чем Альбус снова заговорил:

— Вы прожили интересную жизнь, мистер Уизли.

Снейп выразился менее дипломатично:

— В которой тебе приходилось немало убивать.

— Не будь столь строг, Северус. Он прошел войну, а это всегда серьезный отпечаток, — продолжил Альбус. — Ваша аура, если вы позволите применять это слово, практически не имеет насыщенных оттенков. Все лепестки серы и блеклы, оттенки эмоций в них с трудом угадываются. Это обычное явление для стариков, как и для перерожденных в равной степени. Большой жизненный опыт нередко приводит к тому, что ко всем происходящим событиям начинаешь относиться спокойнее и сдержаннее. Но у вас все лепестки такие, и вам не так много лет, а значит — весь опыт вынесен из прошлой жизни. Пусть вы осознали себя и свою вторую жизнь не сразу, но вы с самого начала были именно Дю Кейном, взрослым, даже старым человеком со сформировавшимся характером и жизненными взглядами. Могу вас поздравить, мистер Уизли, с тем, что вторую свою жизнь вы начали волшебником.

Он был искренен, потому я даже скромно улыбнулся, сопроводив улыбку кивком:

— Благодарю.

— Посидите так немного, я сделаю необходимые записи.

Взмах палочкой, и в воздух с ближайшего стола взлетает бумага с письменными принадлежностями. Перо начинает активно что-то записывать на бумагу, пока Дамблдор беззвучно шевелит губами, продолжая смотреть в свой прибор. Снейп, после первого внешнего осмотра, потерял к этому интерес и отошел в сторону.

— Эта информация имеет какую-нибудь пользу? — спросил я скорее у Кас, чем у директора.

Феникс с готовностью кивнула:

— В какой-то степени — да. В основном, чисто научный интерес, слишком уж мало различных аномалий подробно изучено и описано. В мое время о душах и их отражениях не знали вообще ничего, все это появилось намного позже. Заклинание, позволяющее выявлять анимагов, к примеру, появилось именно благодаря знаниям о душах. Заклинания против призраков, магические картины, а впоследствии и колдография.

— Феликс Фелицис — зелье удачи, — внес свою лепту Снейп. — Сложнейшее в приготовлении и существующее только потому, что Зигмунд Банж, Филипп Парацельс и Наколс Лавгуд наткнулись на сумасшедшую, больную чумой. Изучая ее душу, Лавгуд излечил женщину от сумасшествия, последствия чего ты можешь наблюдать практически повседневно. Парацельс сделал несколько открытий в медицине, полностью излечив ту женщину. А Банж создал несколько зелий, самым важным из которых была "Жидкая Удача".

Не удивлюсь, если Лавгуд женился на женщине, которую вроде как излечил. Кас курлыкнула, но опровергать слова зельевара не стала:

— Кто знает, Дю Кейн, может, и Вульфрик, изучив тебя, разродится новым научным трактатом или каким-нибудь заклинанием.

Луна ушла, и мистическое свечение исчезло вместе с ней. Альбус щелкнул пальцами, и свиток с записями, повинуясь его воле, обратился птичкой, которая тут же нырнула в окно.

— Северус, Кас, не оставите нас с мистером Уизли?

Декан вопросительно посмотрел на меня и, получив кивок, ушел. Кас же просто исчезла в пламени, но готов поставить галеон, что она все еще здесь. Дамблдор же посмотрел на меня спокойным и немного усталым взглядом.

— У вас насыщенная биография. Матрос, золотоискатель, военный преступник, бригадный генерал, беглец, мститель, консультант. Вы же понимаете, что я не могу оставить вас без своего внимания.

Поднимаюсь со стула, но все равно я раза в полтора ниже его, так что разговора на равных никак не выйдет.

— Отлично понимаю. Я не святой, но и каяться мне не за что. Мне приходилось убивать, но я никогда этим не гордился.

Директор кивнул:

— Да. С началом года вы занялись созидательной деятельностью, взяли под защиту юную Лавгуд, организовываете детей вокруг себя. Идеи, которые вы высказываете, кажутся мне несколько грубоватыми...

— Для подростков — самое то, — пожимаю плечами.

— Это так, — соглашается Альбус. — У вас есть уникальная возможность, мистер Уизли. Вы — часть нашего магического мира, но в то же время можете смотреть на него со стороны. Я решил пока не вмешиваться и не мешать вам именно потому, что у вас есть опыт, и деятельность ваша созидательна. Уроки с профессором МакГонагалл в качестве ответной услуги вас удовлетворят?

Киваю:

— Вполне.

— В таком случае я вас более не задерживаю.

И, не дожидаясь моего ответа, он начал сворачивать предметы, которыми оперировал во время ритуала. Что же, это не карт-бланш, конечно, но в целом у меня развязаны руки, и мое положение легализовано. Удобно, что этот мир не взращивает параноиков, вроде Данзо, — куда больше свободы действий.

АРКА 5

Глава 34

Понедельник начинается в субботу. Кто бы мог подумать, что мне на собственной шкуре предстоит убедиться в правильности этой фразы. Впрочем, я иронизирую, несмотря на то что в выходные мне придется работать заметно побольше, чем в будние дни, но это все равно не нагрузка, школа по-прежнему напоминает мне курорт.

— Дай угадаю, ты уже написал все эссе? — за завтраком спросил Блейз.

— Пять очков Слизерину за догадливость, — кивнул я, — Тебе-то чего переживать?

В дуэльный клуб кроме меня затесался только Нотт, а Забини и Дафна даже не пытались, считая, что их навыки пригодятся в каких-нибудь других областях. Или им лень, я бы этого не исключал, ведь опять же, в этом мире детишки не осознают с ранних лет, что от их способностей напрямую зависит их выживание, причем зачастую вот прямо сейчас, а не в каком-то сколько-нибудь отдаленном будущем. Здесь тоже бывают свои сложные моменты, но масштаб совсем иной. И только я никак не могу перестроиться, да и не хочу, если честно. А вопрос с эссе был к тому, что нас с Ноттом после завтрака ждали теоретические занятия в дуэльном клубе, а после обеда практические. К тому же завтра у меня половина дня была отдана Снейпу, а вторая половина — МакКошке, и, поскольку я не любитель ночного бдения, все письменные задания написал сразу же после занятий. В то же время у Блейза были все выходные.

— Я пытаюсь понять, как тебе это удается. Эй, грифы! Как быстро Грейнджер делает эссе?

Некоторая натянутость среди нашей маленькой группы еще оставалась, но Забини не допускал пренебрежения в голосе, так что его фраза могла сойти за почти дружеское подтрунивание.

— Она помогает Лонгботтому и Поттеру, — ответила Джинни, с некоторой неуверенностью добавив: — змей. Вечерами тоже работает, но в прошлые выходные она тоже что-то писала.

И слизеринец не обратил внимания на "змея", или сделал вид, что не обратил, обернувшись ко мне:

— Вот! Даже заучка не справляется с эссе так быстро, как ты.

— Это замечание не в ее пользу, — вставила свое мнение Дафна. — Мой отец говорил, что знания без понимания бесполезны.

Как глубокомысленно, вот только я не уверен, что она сама понимает весь смысл этой фразы.

— Не совсем так, — перехватив взгляд Дафны, улыбаюсь ей и чуть наклоняю голову, показывая, что собираюсь пошутить, а не опровергать ее слова. — Всегда полезно иметь с собой ходячий справочник, да и лишнюю сумку можно повесить.

Блондинка, естественно, состроила надменную моську, показывая, что выше моих плебейских шуток, но глаза ее выдавали.

— А вы что будете делать? — перевел Нотт разговор в другое русло. — Помимо домашних заданий?

Забини пожал плечами:

— Еще не решил. В клубы ко всяким ботанам идти не хочется, в театральный кружок — тоже. У меня музыкальный слух, может быть попробуюсь в школьной группе.

Да, это тот слон, которого я, можно сказать, не заметил. Если точнее — эта вещь казалась всем настолько сама собой подразумевающейся, и потому никто ничего специально не говорил, что я все это пропустил мимо. Понятно, что о дуэльном клубе директор упоминает каждый год, и это престижный, так сказать, клуб, а вот остальные... Музыкальную школьную группу я видел на балу, звучали они вполне ничего. Театралов не видел, об их выступлениях не слышал, чем они там вообще занимаются — не знаю, так что даже в их существовании не уверен. Кружок танцев создавать не стали, что не удивительно. Аристократов и так учат дома, остальным по большей части это не нужно, а те, кому нужно, берут уроки у аристократов-старшекурсников. Есть еще пара мест, куда можно пристроиться в свободное время, но я не узнавал подробностей. В остальном — не столько клубы, сколько просто дополнительные занятия по конкретным предметам. Никакой обязаловки, от детей требуют только выполнение учебного плана, а вся эта внеурочная деятельность просто чтобы не скучать.

— Давай, Блейз. Если в группе есть хоть пара маглорожденных, то у тебя будет уникальный шанс познакомиться с современной музыкой, — ухмыляюсь. — Битлы, Кинкс, Лаас, Стоун Розес, Пинк Флойд, Квин, Слаш и Лед Зеппелин.

Если Забини проникнется субкультурой, это будет шоу. Не факт, конечно, но эти движения цепляют именно наглостью и смелостью самого движения в укор устоявшимся в обществе правилам, именно этим они привлекательны.

— Первый раз слышу, — на лице парня было большими буквами написано непонимание моего намека.

Что же, тем сильнее будет шок от контакта с новым миром. Хотя мне вся эта современная этому миру музыка кажется устаревшей, несмотря на всю ее силу и искренность. Мне не хватает электронной обработки начала следующего века, не хватает всего того нового, что появилось за следующие двадцать лет, и что появится в дальнейшем. Классика классикой, но постоянно твердить, что раньше было лучше, это прямая дорога к старости ума, что для меня — медленное самоубийство. Или деградация психики, что равнозначно.

— А вы, мисс Гринграсс? — не особенно заинтересовавшийся магловской музыкой Теодор обратился к Дафне, но вопрос его не был вызван любопытством. — Определились?

Блондинка, похоже, тоже почувствовала, что за вопросом скрывается что-то еще, поэтому кивала медленно и осторожно:

— Да, определилась. Вся эта глупая трата времени мне не интересна.

Теодор кивнул себе за спину, указывая на наших первокурсников, пояснив:

— Кто-то должен за ними присматривать.

Зрелое предложение, Теодор прав. И дело тут не только в Луне, которая может легко попасть в неприятности, но и в остальных. Для первокурсника потерянный учебник — уже почти катастрофа, даже утрировать или преувеличивать не надо. Так что более зрелый наставник детишкам будет полезен. Дафна, в первое мгновение ужаснувшаяся от свалившихся на нее обязанностей (что, правда, практически не отразилось на лице, но все же), перевела взгляд на подопечных. Те, слушавшие наш диалог, разве что кроме Луны, увлеченной приемом пищи, смотрели на девушку в ответ. Наконец, она перевела взгляд на меня, ожидая подтверждения или, скорее, одобрения. Одобрительно улыбаюсь и киваю. Гринграс, приняв мысленное решение, вернула себе независимую и высокомерную позу, благосклонно кивнув:

— Если вы так просите, мистер Нотт.

Удостоверившись, что наши подопечные будут под относительным присмотром... как минимум — будут знать, к кому бежать со своими проблемами... Теодор перевел на меня взгляд, выражая ожидание.

— До встречи на обеде.

Проходя к выходу из зала, я поймал взгляд Малфоя, но тот сразу отвернулся. Вывод: кнут — отличный способ доведения информации до напыщенных индюков, потерявших связь с реальностью. Плохо наживать себе врагов, но с трудом представляю, как мы могли бы разойтись, оставшись при своем.

— Жаль, до конца этого года ничего, кроме отработки нескольких движений и заклинаний, нам не светит, — сокрушенно заключил Нотт, — даже если хорошо себя покажем. Не думаю, что Локхарт будет рисковать, только получив должность.

Киваю, соглашаясь с мыслями парня, не разделяя однако его уныния. Не то чтобы мне действительно хочется тратить время на отработку движений палочкой, но это, к сожалению, цена за опыт Локхарта. Ну и, как бонус, статус члена клуба мне не повредит.

— Такими, хорошо себя показывающими, будут почти все, вспомни отбор. Чтобы впечатлить Локхарта, тебе придется на его глазах родить живого василиска.

Теодор сдержанно рассмеялся на мои слова, будто это шутка, хотя я, в общем-то, не шутил.

— Таким трудно не впечатлить, — выдохнул Нотт, отсмеявшись.

Не знаю, судя по реакции Северуса и директора на мою "память магла" — они бы, конечно, заинтересовались необычным результатом, предположительно, неестественного совокупления двух различных видов, но не более того.

— Могу предложить обратиться к моим братьям. Не уверен насчет василиска, но какое-нибудь чудо произвести на свет, после употребления их зелий, однозначно возможно.

Теодор ожидаемо отказался от такого предложения:

— Нет, спасибо, — подняв руки в останавливающем жесте, он всем своим видом выразил вежливый, но твердый отказ. — Я знаю куда менее экстравагантные способы самоубийства.

Возможности ответить у меня уже не было, потому что мы присоединились к втягивающимся в зал членам клуба. Пришедшие раньше разбились на небольшие кружки и разговаривали друг с другом, а новички сбивались в одну общую кучу, пока не зная, куда себя деть. Стоило нам оказаться в зале, как из этой толпы показался героический шрамоносец, похоже, заскучавший без своих друзей.

— Рон, Теодор!

— Гарри, — кивнул я. — Уже строишь планы, как впечатлить лучшего писателя Магической Британии, чтобы сразу перейти от тренировок к дуэлям?

Гриф неопределенно пожал плечами:

— Не знаю, мне пока хватает нагрузок в квиддиче. Вуд твердо намерен в этом году победить.

Я хмыкаю, а Нотт практически озвучивает мои мысли:

— Каждый капитан твердо намерен привести свою команду к победе, на то они и капитаны.

Гарри достаточно явно выразил неприязнь на такой ответ, поэтому я добавил, подавляя конфликт:

— Само по себе намерение — это еще не все. Он изучал опыт прошлых лет? Придумывает что-то новое?

По рассказам близнецов Вуд — фанатик игры, и каждый год придумывает нечто новое, как минимум — пытается. Но этот ответ Гриф принимает:

— Да, он сказал, что все лето изучал опыт профессиональных команд.

Нотт, поняв, что я гашу конфликты с Поттером, миролюбиво ответил:

— Я не фанат, но будет интересно посмотреть на хорошую уверенную игру.

Поттер все еще демонстрировал некоторую неприязнь, но в зале уже появился Локхарт.

— Рад всех видеть! — обворожительно улыбнулся писатель, контрактор и преподаватель, захватив всеобщее внимание. — Новички — отойдите вот в тот угол. Я раздам задания, после чего уделю вам свое внимание.

На разговоры я более не отвлекался, наблюдая за действиями членов клуба и самого Локхарта. Меня интересовали движения, стойки, удержание палочки, направление взгляда и внимания, все детали, любые мелочи. Гилдерой на ходу отводил учеников старших классов в сторону, чтобы они начинали учебные тренировки в паре — не дуэли, а просто отработку некоторых заклинаний, остальным выдавал общие задания на самостоятельную работу. Члены клуба самостоятельно выставляли учебные манекены, и по большей части Локхарт был именно наставником, а не кудахтал над каждым учеником, как курица-наседка. Относительно самостоятельный процесс, который был уже отлажен, и ему как наставнику оставалось поправлять ошибки, которые он видел. Времени, которое он потратил на организацию, мне хватило, чтобы кое-что понять. Общая схема очень близка той, что была в моем прошлом. Общий для всех базис, необходимый каждому, заканчивающему школу. Разве что в академии ниндзя базовый стиль Листа был обязателен для всех, но так же обеспечивал лишь начальный старт. Хочешь добиться большего — ищи наставника для личных тренировок. Сейчас это было хорошо заметно для меня, ведь у разных учеников, разного пола, разного роста и комплекции, повторялись не только сами жесты, но также и стойка, к примеру, как и прочие элементы. Но некоторые из старшекурсников скучали, а в учебных тренировках выполняли задание с легким пренебрежением, что не вызывало недовольство Локхарта или других учеников. Свои фавориты здесь есть, что всеми воспринимается как норма. Неудивительно, хотя это совсем не обязательно должно быть именно так.

Наконец, раздав всем задания, Гилдерой вернулся к нам.

— Итак, внимание на меня. Прежде чем я разрешу вам произнести хотя бы одно заклинание, вы должны: первое! — чуть повысив голос, хотя все внимание и так принадлежало ему, Локхарт продолжил: — Выучить основы дуэльного кодекса. Второе! Ознакомиться с дуэльными поясами и научится за ними ухаживать.

Он, будто управляющий домом, поднял руки и дважды хлопнул в ладоши, чтобы появившиеся в зале эльфы начали быстро оформлять несколько столов и скамей для сидения, а также пояса в соответствующем количестве и прилагающиеся к ним свитки.

— Занимайте свои места, ваша задача сегодня — учить теоретическую основу дуэльного искусства!

— Профессор! А разве мы не будем отрабатывать взмахи палочкой, — спросил какой-то третьекурсник.

Локхарт бросил на него неодобрительный взгляд, но баллы снимать не стал.

— Махать вы будете руками, падая с метлы, мистер Шафик. Мы здесь отрабатываем пассы.

Он еще раз обвел нас взглядом и, не услышав больше вопросов, кивнул на столы.

— Занимайте места. И помните! Каждый получает свой дуэльный пояс, за которым должен ухаживать. Потеряете или испортите пояс — возместите школе деньги. И нет — покупать свой пояс за свои деньги не разрешается.

Некоторых этот запрет явно расстроил, не будем показывать на всяких индюков пальцем, но он такой был не единственный. Однако нытья не последовало, и новички начали рассаживаться по местам. Нотт сел справа от меня, Поттер, немного подумав, занял место слева, решив не строить из себя обиженку. Но я сейчас был занят не ими.

Передо мной лежал краткий дуэльный кодекс, который пока был отложен в сторону, и пояс с прилагавшимися к нему инструкциями. Пояс — явно артефакт. Две полосы кожи, широкая, без рисунка, и узкая, с рисунком, который издалека я принял за руны. Но нет, это была фактура кожи. Бесхитростный замок и петли для крепления чехла. Штамп производителя.

Никаких рун, рисунков, или чего-то подобного. Артефакт, не имеющий внешних следов зачарования, или я не знаю, что искать. Признаю, я ждал именно рун, но поторопился.

Открыл приложенные к поясу свитки... уход за кожей... правила применения... изготовлены в лавке... ничего такого, за что можно было бы зацепиться. Даже в правилах по уходу нет запрета на применение магии для очистки кожи, например. Я не знаю, как это работает, но... Хочу это выяснить.

Сложив пояс, перешел к дуэльному кодексу. За пафосным названием скрывались правила поведения на дуэли. Судья — царь и бог, слушаться его надлежало беспрекословно. За помост не уходить, не улетать, не уползать и так далее. Все заклинания по отношению к применению в дуэлях делились на три группы: разрешенные, нежелательные и запрещенные. За применение последних мгновенное поражение и перманентный бан, то есть исключение из клуба. За применение нежелательных судья вполне мог не засчитать победу или что-нибудь в том же духе, но хоть из клуба не выгоняли. Если кто-то ждал, что здесь будут описаны правила, при которых аристократы вызывали друг друга на дуэль... серьезно, кто-то этого ждал? Ну, так зря, обычный свод правил.

Вызубрить правила я смогу позже, или по ходу сегодняшнего занятия. Сейчас же меня больше интересовал вернувшийся к остальным Локхарт. Точнее даже не он сам, а те замечания и подсказки, которые он давал тренирующимся ученикам. Подправлял движения, в основном. Простые, четкие, короткие движения, которые нужно было отработать до автоматизма. Прямо даже ностальгия какая-то.

— Это будет интересно! — воодушевленно констатировал гриф, как и я, наблюдавший за другими, а не изучающий инструкции.

Могу согласиться, это будет интересно.

Глава 35

— Не беспокойся, Дю Кейн, это не последнее твое зелье, — не особо сдерживая ехидный тон, подбодрила меня Кас.

Игнорирую детскую подколку, продолжаю движение к ванной комнате. С зельем не получилось, произошел небольшой бум, большая часть которого осталась на защитном фартуке. Однако мне все равно требовался душ перед первой встречей с МакКошкой, потому что все еще чувствовался отчетливый запах испарений от зелья.

— Да ладно, не обижайся! — не получив от меня ответа, продолжила феникс.

— Ты со мной разговариваешь?

— А с кем еще!? — возмутилась она. — Ладно, ладно, крутой парень, уел, подколки тебя не берут.

Вновь ее игнорирую, сворачивая в двери.

— Чадди!

Эльф тут же нарисовался в пустующей ванной комнате. В воскресенье чем-то таким, после чего требовалась бы ванная, занимались разве что старшекурсники... и я подозреваю, что это не учеба, потому что даже им учиться лень, начало учебного года же, к тому же у них были свои ванные комнаты. Так что помещение было полностью в моем распоряжении.

— Чадди слушает господина волшебника.

— Мне нужна чистая одежда на замену моей.

— Чадди рад выполнить поручение! — домовик с хлопком исчез.

Кас фыркнула:

— Ты знаешь, что этот ушастый тащится от повелительных ноток в твоем голосе? На ком ты тренировался в прошлой жизни?

Уже снимая одежду, я ответил:

— У меня была целая толпа подчиненных, большая часть которых была совсем не рада мне подчиняться.

— Как интересно. И каким образом ты приводил их к порядку?

Все очень просто, я был самым сильным, но эту правду я озвучивать не буду.

— Авторитетом, Кас.

Душ был очень условным, но все же был, а мы неприхотливые. Раздевшись, я встал под струю воды, на пару секунд просто закрыв глаза.

— Дразнить тебя неторопливо и крови ощущать приливы, движеньем легким языком дать возжелать как целиком... — напевала феникс, вышагивая в такт словам, что даже походило на некий своеобразный танец.

Под похабные частушки я еще не мылся.

— Захвачен будешь женской силой с улыбкою игриво милой. Рукой сжимать изящный корень и наблюдать, как ты покорен, — продолжала Кас.

Пошлячка.

— И стонешь, словно жертва жрицы, как опускаются ресницы, когда ствола коснулись губы, и сверху вниз довольно грубо...

Мне даже совсем немного любопытно, откуда она вытащила эти стихи. Это такая шутка для своих, ходившая в женском коллективе, когда она сама училась здесь? На современное творение не похоже, шутки, порожденные культурой, среди учеников ходят, но там стихов нет, даже рифмованные четверостишья не встречаются. Верх литературного гения: "Рожденные ползать не могут летать, кубка школы вам не видать".

— Темп ускоряя на повторе, забудусь я в своем напоре, остановившись лишь когда горячей жидкости волна, тобой изверженная в страсти, меня отныне станет частью, — закончила Кассандра, довольная собой.

Чувствуется разница в уровне, это не похоже на детское творчество. Ну и откровенность, конечно, не каждая девушка даже читать такое будет, даже из любопытства.

— И что? Где реакция, Дю Кейн?!

— О чем ты? — показывая непонимание, спрашиваю я.

Кас хмыкнула, взлетев и переместившись на наблюдательную позицию повыше.

— Пытаюсь понять тебя. Ты одиночка, но держишь вокруг себя единомышленников. Циничен и беспощаден, но веришь в равенство. Ты стар, явно предпочитаешь женщин, но не поверю, что в последние годы жизни так ими пресытился, что стал аскетом. Ведь это не самоконтроль, ты просто не чувствуешь ничего, чего не хочешь чувствовать. Тебе интересна магия, ты изучаешь ее, тебе все в новинку, но она тебя не удивляет. Порой мне кажется, что ты уже знал магию, другую, совершенно иную, может быть, еще более могущественную.

Хм, никогда еще Штирлиц не был так близок к провалу, да? Нет.

— Магия... — я произнес это слово, будто пробуя его на вкус. — Магия. Ты считаешь, что магия доступна тебе, мне, другим волшебникам, но недоступна людям. Ты разделяешь магию и "не магию", магов и "не магов". Но это не так, Кас. Пирамиды строили люди. Когда я родился, самая мощная бомба, какую люди могли использовать в качестве снаряда, летела на пару миль и взрывом могла уничтожить... ну... квартал, может быть. Когда я умирал, бомба могла прилететь в любую точку на планете и оставить на месте города воронку и выжженную пустошь. На моих глазах те, кого ты презрительно зовешь маглами, побеждали болезни, строили невероятной красоты и сложности здания, придумали кинематограф и превратили бегущие картинки в искусство, покорили небо и водные глубины, слетали в космос. Так что да, Кас, я видел магию. Магию куда более могущественную, чем срывающееся с кончика палочки заклинание.

Феникс хмыкнула:

— Это просто философия и демагогия, — однако развивать мысль не стала.

Я не могу ее изменить, ее мировоззрение сформировано сотни лет назад, и если за все это время она не научилась видеть этот мир не только через призму могущественной ведьмы, то и мои слова ничего не изменят.

— Оставим философию. Я хочу понять, почему за временную молодость заплачу магической силой.

— Насколько я поняла, это не станет для тебя проблемой, — ответила Кас, совершенно не возражавшая смене темы разговора.

— Не станет — для меня. А предыдущие? Им слабость именно мешала.

— Все просто, Дю Кейн. Как я и сказала, у грязнокровок получилось совершить часть ритуала, что урезало мои возможности. До этого я даровала своим защитникам молодость и силу, но стала лишена этой возможности, лишена части своих сил. Поэтому я хочу не просто остановить Хансонов. Я хочу их уничтожить! Уничтожить за то, что они посмели отобрать у меня мою силу!

Значит, это все же личное... Не удивлен.

— В таком случае совсем не обязательно менять мой возраст. Я справлюсь в любом облике.

Кас кивнула:

— Естественно, справишься, в этом я даже не сомневаюсь. Я же видела, как ты наблюдаешь за тренировками этих сосунков в клубе. Видела твои глаза. Ты не был впечатлен, это я точно заметила. Уже не терпится увидеть, на что ты сам способен. А еще...

Она спорхнула со своего насеста и перелетела к зеркалу. Обычное ванное ростовое зеркало, немного зачарованное, чтобы не покрываться влагой, но не более того.

— Подойди.

Предвкушая забаву, я подошел к зеркалу, чтобы увидеть свое отражение. Кас чуть взмахнула крыльями, отчего зеркальную поверхность поволокло туманом, а за ним пошла испарина. Несколько секунд я смотрел, как поверхность покрывается медленно наливающимися крупными каплями, которые, наконец, покатились вниз, не все сразу, понемногу. Но очень быстро в открывающемся отражении я увидел себя в не таком уж и далеком будущем.

Высокий парень, больше шести с половиной футов, неопределенного возраста. Серьезно, может восемнадцать, может двадцать, а может и все двадцать пять, хрен поймешь. Плечистый, настолько, что можно считать его тяжелоатлетом. Это не есть хорошо — лишняя масса тела, не дающая никакого реального преимущества, только недостатки. Если надеть костюм, то буду похож на телохранителя, и тело перекачанное пригодится, ловить предназначенные заказчику пули. А так... мускулистый, темноволосый, веснушки на бледноватой коже практически не видны, зачатки растительности на лице. Сделать себе заметку: следить за набором мышечной массы.

— Выглядишь так, будто недоволен увиденным, — озвучила Дамблдор наблюдения за моей реакцией.

— У тебя фетиш на перекачанных штангистов? — с иронией спрашиваю я, несколько преувеличивая, все же в зеркале отражается крепкий атлет и, возможно, боксер, а не бодибилдер.

— А причем здесь я, Дю Кейн? — фыркнула она. — Смотри на этот образ как на визуальное воплощение всех несбывшихся надежд, внутренних комплексов, недостигнутых желаний и нереализованных фантазий.

Она всмотрелась в мое лицо, в мои глаза, внимательно наблюдая за каждой деталью. Феникс, Кассандра Гонория Дамблдор, существо, прожившее сотни лет. Она просто наблюдает за мной, как наблюдала за всеми своими защитниками до меня. И действительно ли ей так нужен защитник? С их слов ритуал был произведен, чтобы усилить род Дамблдоров. Сколько правды в этой истории? Род волшебников против семьи маглов? Что-то здесь не сходится. Не то чтобы мне прям очень хочется докапываться до правды, скорее наоборот, мне все равно. Даже то, что меня используют втемную, не особо важно, — в первый раз, что ли. Лишь небольшая разминка для ума, не более того... Какая-то неуловимая мысль, ассоциация...

— Может и так, — пожимаю плечами, — а может и нет.

Не тот ответ, какого она ждала, но виду феникс не показала. Иллюзия исчезла, а мне еще предстояло попасть на обед.

— Расскажи мне о себе, Дю Кейн.

Отрицательно качаю головой:

— Нет. Сначала ты.

Кас наклонила голову:

— Что интересного может рассказать старая волшебница, жившая без малого тысячу лет назад?

— Расскажи о себе. Чем ты занималась в промежутке времени между окончанием Хогвартса и превращением в феникса?

Она заклекотала, что было смехом.

— Как насчет такого? Факт в обмен на факт? Ответ на вопрос в обмен на ответ на вопрос?

Хмыкаю:

— Не успеешь, я оденусь быстрее, чем ты успеешь ответить на вопрос.

— Тогда ты ответь на мой вопрос, а я буду отвечать на твой, пока идем в большой зал.

— Окей, — киваю, — спрашивай.

Кас взлетела и приземлилась на душевом кране.

— У тебя были дети?

Несколько неожиданный вопрос. Впрочем, о чем ей еще спрашивать? Убивал ли "Дю Кейн"? Очевидно, что — да и много. Про то, что у него была веселая и насыщенная жизнь, ей также уже известно.

— Нет или я о них не знаю.

— Почему? — она явно не была удивлена ответу, скорее подтвердила предположение. — Что помешало завести?

— Это два вопроса.

Она недовольно выкрикнула:

— Да брось! Это один вопрос про детей. Так что? Не нашел спутницу жизни?

— Не совсем. Претендентки были, но я больше был занят выживанием в сложных обстоятельствах. Я так и не обзавелся домом, Кас, постоянно ввязывался в неприятности и имел длинный список врагов. В таких условиях не до семьи.

Кажется, она была удовлетворена ответом, а я как раз закончил одеваться, моргановы мантии, как же они непрактичны.

— Мой вопрос.

Спрашивать о ритуале напрямую или косвенно бесполезно, она не ответит, так же, как и я не скажу правды о своей прошлой жизни. Я защищаю себя, не ломая местным картину мира и понимание происходящего вокруг. Волшебники боятся того, чего не понимают, намного больше, чем люди, потому что мнят себя очень умными. А Кас, пожертвовавшая собой ради своего рода, будет защищать правду о своей семье, оберегать ее, потому что именно это определяет ее жизнь. По этой причине мы не можем быть друзьями, просто заказчик и исполнитель. У нее нет свободы, жизнь в клетке собственного выбора, сделанного несколько сотен лет назад. Она лишила себя возможности иметь и выбирать друзей.

— Расскажи мне о своем фамильяре.

Вопрос не вызвал сопротивления, и Кас, перелетев на мое плечо, охотно заговорила:

— Немного банальная история, и даже в некоторой степени наивная. Летом, между пятым и шестым курсом, помню, как будто вчера было...

Мы покинули ванную комнату и отправились в зал.

— ...Семья устроила мне выволочку за то, что не выбрала основные предметы для последних двух лет обучения, разругались до битья посуды, почти готова была свою палочку сломать в знак протеста. А все потому, что я никак не могла решиться, что мне интересно, и еще была разочарована в людях, влюбившись, как дурочка, в своего молодого декана, как раз женившегося на какой-то надутой овце-выпускнице. Он, к слову, тоже корил меня последними словами за нерешительность.

Как-то она совсем мягко прошлась, никаких пошлых намеков даже, выдохлась что ли?

— Мне нужен был отдых, и я уехала к семье своей тети, они жили отдельно от остального рода. Дядя Адольфус выхаживал раненого феникса, которого приютил. Оул, хотя тогда еще не знала его имени, принимал помощь, ел, но никого не подпускал к себе. Все Дамблдоры из молодых приезжали, пытаясь найти к нему подход, ходили по дому, как воробьи нахохлившиеся, еще палочку свою по назначению не применявшие, а все туда же — фамильяра им подавай. Один только сколько-нибудь преуспел, Вульфрик, и все считали, что Оул станет его спутником. Меня же не подпускали и близко, тогда я еще ничего выдающегося не показывала, зачем мне фамильяр, тем более такой. Как любую не обделенную красотой, но обделенную магическими талантами, как они тогда думали, девочку благородного рода, ждал меня брак по расчету и жизнь курицы-насадки. Однако нерастраченной энергии у меня было много, девочкой я была трудолюбивой, и тетя Энни подтянула меня помогать с уходом за животными. Они с мужем потому и жили отдельно, что помогали с домашними питомцами, фамильярами и просто с уходом за магическими существами. У меня получилось выходить несколько зверюшек, правда... — она даже взяла паузу, задумавшись, — хоть убей, не помню, за кем именно ухаживала. Но мне это нравилось... хотя я не думаю, что найдется девочка, которой бы это не понравилось, материнский инстинкт, все такое. А потом случилось то, что рано или поздно должно было случиться. Больной синий катрей умер, лечение не помогло. Рыдала так, как никогда не рыдала, когда закапывали беднягу, готова была рядом лечь и умереть. И вот представь такую картину: зареванная растрепанная ведьма в грязной от свежей земли мантии и благородный феникс, вставший рядом и запевший свою пронзительно-печальную песню. Все еще не знаю, действительно он проникся моими чувствами и потому решил остаться, или просто пожалел меня, но склоняюсь ко второму. В любом случае, Оул остался со мной, пернатый засранец. Каждый раз, когда я слишком радовалась каким-то своим успехам, он затягивал свою песню, возвращая меня к той сырой могилке, напоминая, какой я была жалкой. Отличный морганов мотиватор.

Действительно — простая. Но в то же время показывающая некоторые моменты, если на секунду представить, что она рассказала правдивую историю. Девочка на выданье становится ритуалистом, при этом во время учебы ее не выделяют. К тому же уже упомянутый Вульфрик был ее ровесником или около того. Хотя на самом деле это всего лишь одна история, которая ни о чем не говорит.

— Фениксы любят добрых людей, насколько я знаю.

Но Кас не успевает мне ответить.

— Рональд! — нагоняет меня голос еще до того, как я вхожу в зал. — Я тебя ищу!

Оборачиваюсь к нагнавшей меня Гринграсс, явно чем-то озабоченной. И не потому, что это написано у нее на лице, а потому, что она громко обратилась ко мне по имени, да еще и явно быстро шла. Девушка, приблизившись, протягивает мне руку со свитком, требовательно приказывая:

— Читай. Это эссе Луны.

Что же, догадываюсь, что Луна вполне могла написать нечто, от чего у неподготовленного человека волосы дыбом могут встать в самых неожиданных местах, а Дафна ее пока почти не знает.

— Мисс Гринграсс...

— Читай! — настаивает блондинка.

Раскрываю свиток и вижу немного дерганные строчки гуляющего почерка:

"Тема: применение зелья.

Пусть "х" — это все уже известные применения зелья "х".

Пусть "х" равен холоду. Очень холодно в декабре, месяцы холода равны месяцам от ноября до февраля. Есть четыре месяца холода и четыре месяца жары, остается четыре месяца неопределенной температуры. В феврале идет снег. В марте озеро превращается в озеро льда. В сентябре студенты начинают учиться, и школа полна. Пусть "х" равен месяцу, когда школа полна студентами. Количество студентов приближается к бесконечности, когда количество холодных месяцев приближается к четырем. Мне никогда не будет так холодно сейчас, как в будущем. Будущее холода бесконечно. Будущее жары — это будущее холода. Школа бесконечна, но не бывает полна, кроме как в сентябре..."

— Хм. Это даже для повелительницы мозгошмыгов странновато, — комментирует читающая эссе с моего плеча Кас.

Я сворачиваю свиток и возвращаю Дафне.

— Верни его Луне, пожалуйста.

Блондинка не понимает:

— Просто вернуть?

Киваю:

— Именно.

— Ты знал, что она пишет это? И почему никто ничего не замечает?! — Дафна, кажется, готова была взорваться.

Грустно улыбаюсь ей:

— Наоборот, все это замечают. Все знают, что Лавгуды немного сумасшедшие, просто никто не хочет касаться их сумасшествия. Никто не хочет попытаться их понять. Полагаю, преподаватели все понимают, поэтому ставят проходной балл.

Гринграсс не поняла:

— Что понимают, Рон? Это понимают? — потрясла она свитком передо мной.

Киваю:

— Вроде того. Они понимают, что ничего не могут изменить. Я сам не уверен, что смогу что-то изменить, но попытаюсь.

Дафна растеряна, практически в смятении. Она считала, что Луна просто несколько странно разговаривает, что это просто ее безобидная особенность, но все не так. Возможно, все как раз наоборот: речь — это наиболее безобидное проявление того состояния, в котором находится девочка.

— Идемте, мисс Гринграсс. Не стоит пропускать обед.

— Ущипни ее за задницу, Дю Кейн, это сразу выведет ее из кататонии, — посоветовала феникс.

Но я вместо этого слегка щелкнул Дафну по носу, чего было вполне достаточно.

— Дафна, у нас есть шесть лет, что-нибудь да придумаем.

Блондинка неуверенно кивнула:

— Да... Да, наверное. Идем...

Глава 36

Нельзя сказать, что Минерва не была рада ученикам, тянущимся к знаниям, как раз наоборот. Благодаря опыту она относительно легко совмещала обязанности заместителя директора, декана факультета и преподавателя трансфигурации, справляясь со всеми делами и даже оставляя время для саморазвития и тренировок. И поддержать молодого ученика, направить его, подсказать, она была всегда рада. Была бы. Но в данном конкретном случае новый желающий углубленно изучать ее предмет не вызвал у нее энтузиазма. И то, что просьба позаниматься с ним поступила именно от директора, сильно удивило Минерву. Был бы это не Альбус, а кто-то другой, она бы не согласилась.

Однако сейчас, глядя на вошедшего в ее кабинет ученика, она мысленно заставляла себя взглянуть на него свежим взглядом, оставив позади первоначально сложившийся образ. Рон Уизли, младший сын хорошо знакомых ей Артура и Молли. Слизеринец. Она не забыла сказанные им перед распределением о ее факультете слова, но не забыла и помощь, которую он оказывал Гарри Поттеру и его друзьям. Не без оснований считая себя рассудительной женщиной, Минерва признавала, что у молодого Уизли есть самое главное качество настоящего слизеринца, не хитрость или изворотливость, как считают некоторые наивные ученики, нет. У Уизли есть холодная, вплоть до циничной, трезвая рассудительность. Храбрый гриффиндорец, встретив Гарри и его друзей, околдованных и маниакально стремящихся в ловушку, попытался бы их остановить или отправился с ними. Добрый трудолюбивый ученик барсучьего факультета попытался бы отговорить, но почти наверняка увязался бы с ними, не сумев переубедить. Ученик синего факультета, умный, но недостаточно практичный, так же не сумев переубедить, отошёл бы в сторону, не поняв, какая опасность угрожает Гарри и друзьям.

Рональд же сразу опознал странности поведения и принял единственно верное решение. Конечно, достаточно одаренные ученики других факультетов сделали бы то же самое, но... Гарри с друзьями не только Рональда встретил, когда бежал из хижины Хагрида на третий этаж. Но ни Персиваль, на секундочку, староста, ни несколько других знакомых с других факультетов не сделали ничего, слишком занятые своими делами. Рональд не был просто тем случайным человеком, который случайно оказался на пути и заметил неладное. Он оказался единственным встреченным, заметившим неладное.

— Мистер Уизли, — строго, но куда менее холодно, чем могла бы, обратилась к ученику Минерва.

— Профессор, — отозвался он.

Как обычно, спокойное лицо с добродушным располагающим выражением. Лицо, скупое на эмоции, кроме этого вечного миролюбивого равнодушия, лёгкой насмешки, выражения задумчивой озадаченности и, изредка, сдерживаемого кратковременного презрения и раздражения. Нельзя сказать, что Минерва много за ним наблюдала, но и уроков было достаточно, чтобы отметить эту особенность.

— Пришли изучать трансфигурацию?

Странный на первый взгляд вопрос, даже глупый, но она задала его не просто так.

— Для этого я здесь, — подтвердил Уизли, не меняя выражения лица.

— Тогда не теряйте времени, — Минерва взмахнула палочкой, призывая некоторый инвентарь, несколько кубков, иголок и пуговиц, все из разных материалов, — если я попрошу вас превратить один из этих предметов в птицу, какой вы выберете?

Рональд с едва заметной насмешкой улыбнулся:

— Железную иглу, профессор.

Что же. Либо он кое-что знает, либо просто угадал.

— В змею?

Уизли чуть пожал плечами:

— Не имеет значения, но змей проще призывать.

— Может быть вы мне даже скажете, почему?

Уизли кивнул:

— Для всех млекопитающих лучше использовать кость как материал, желательно максимально близкого объема с объектом превращения. Для птиц железо, и здесь предпочтение нужно отдавать форме, наиболее удобной для полета. Для почти всех водоплавающих идеальным материалом являются песок и стекло. Змей легче призвать, чем трансфигурировать.

Минерва кивнула:

— Учебник вы читали внимательно, но вы изъявили желание постигать углублённый курс, а это уже другой уровень. Выбор материала не только может облегчить выполнение заклинания, но и повлиять на свойства трансфигурированного предмета. Серебро усложняет отмену изменений, алхимическая сталь, цизиум, наделяет неживой предмет свойством термоинтруса, при котором материал имеет температуру, на несколько градусов превышающую температуру окружающей среды. Цизиум, при использовании его для создания живого трансфигурированного существа, делает его медлительным и неагрессивным.

Новый взмах палочкой, и на стол ложится относительно небольшая книга.

— К концу следующего месяца жду от вас эссе на тему самых распространенных свойств, получаемых при трансфигурации.

Размытое задание, которое, тем не менее, продемонстрирует стремление Уизли к знаниям. Чем больше распространенных свойств он охватит, тем лучше. Ученик никакого протеста не выказал, лишь с любопытством покосился на книгу и вернул все внимание на нее.

— Сейчас же займёмся практикой. В трансфигурации более, чем в чарах, важна практика. Поэтому разложите иголки перед собой и поочередно превращайте их, сначала в шнурки, затем, отменив превращение, в спички, а потом в пуговицы. Повторяйте упражнение, пока я вас не остановлю.

Минерва наблюдала за реакцией мальчика, ожидая негатив в любой форме. Однако Рональд с готовностью и даже с видимым оживлением приступил к выполнению упражнения. Что же, он действительно был достаточно прилежным, пусть несколько избирательно, порой практически игнорируя выполнение некоторых упражнений. Такое Минерва также видела много раз — талантливый юный маг, скучающий от слишком медленного темпа прочих учеников. Сейчас ей оставалось только следить, чтобы он не переусердствовал и не получил перенапряжения. Все же всего лишь второй курс.

И через некоторое время Минерву укололо сожаление о том, что Уизли попал не на ее факультет. Мальчик уверенно и легко творил заклинания, не исполняя движения палочкой в полном соответствии с требованиями. Однако это не было ошибкой, просто у него формировался индивидуальный стиль, который обычно появляется к концу третьего, началу четвертого курса. Нечто подобное она пока видела только у двух других фаворитов из второкурсников — Поттера и Малфоя. Грейнджер, несмотря на все усилия, пока с большим трудом осваивала предмет Минервы. Второй малозаметный момент — Уизли проводил одну отмену разом на все предметы. Большинству второкурсников повторить такое не удалось бы.

Наблюдая за выполнением упражнения, Минерва размышляла об использовании Уизли для стимулирования другой своей ученицы, Грейнджер, которая тоже должна была прийти на дополнительные занятия в ближайшее время. Не то чтобы девочке не хватало стимула или упорства... Скорее, конкурента, с которым можно соревноваться. А главное — наглядного примера более простого и практичного подхода.

— Профессор МакГонагалл, я разобралась... — донеслось из-за двери ещё до того, как голова с копной каштановых волос попала на глаза Минерве. — Уизли!

Рональд, сначала вообще не отреагировавший на появление Гермионы, после ее обращения принял обречённо-смиренный вид, прошептав:

— Почему моя фамилия всегда звучит как оскорбление?

Минерва вспомнила близнецов и мысленно улыбнулась.

— Проходите, мисс Грейнджер, — тем не менее весь облик и интонации профессора остались бесстрастными, — присаживайтесь. Должна ли я предположить, что в вашем деле наметился прогресс?

Грейнджер, справившаяся с удивлением, кивнула и, переключившись на любимую тему, затараторила:

— Да, профессор. Если во время произнесения заклинания переводить взгляд с одного предмета на другой, то... ну, у меня один раз из четырёх получается трансформация...

— Трансфигурация, — привычно поправила МакГонагалл.

— ...двух предметов, иногда даже полная, — будто и не заметила замечания Гермиона, садясь за соседнюю с Уизли парту.

Профессор, подумав с секунду, перевела внимание на слизеринца.

— Мистер Уизли, сделайте паузу.

Рональд послушно остановился под любопытным взглядом Гермионы. Было заметно, что ей не терпелось похвастаться, что она этап, выполняемый сейчас Рональдом, уже преодолела, а ещё поделиться своим опытом, но прилежная девочка молчала. Жаль было ее разочаровывать, но маглорожденной следовало понимать, чем она отличается от потомственных волшебников. Конечно, прилежным трудом она может многого достичь, да и Уизли далеко не среднестатистический потомственный маг, но все же.

— Отмените трансфигурацию и примените ее снова, ко второй и четвертой иголке одновременно.

И вновь Гермиону уже подмывало дать подсказку, отчего она едва могла усидеть на месте. Но Рональд без малейшей заминки одним взмахом вернул предметы в изначальное состояние, а затем все тем же обычным, даже небрежным взмахом применил обычную трансфигурацю, и на глазах удивленной Грейнджер указанные иглы превратились в спички.

— Но это неправильно! — потеряв самообладание, воскликнула гриффиндорка, — Это делается не так!

В другой ситуации Минерва бы одернула девочку, но сейчас она добивалась именно этого результата. Уизли посмотрел на Грейнджер с лёгкой насмешкой:

— Что именно?

— Ты применил обычное общее заклинание! А для этого задания существует специальное!

— С чего ты взяла?

— Но профессор! — обратилась гриффиндорка к Минерве в поисках поддержки от авторитета.

Однако профессор не оправдала ее надежд:

— Заклинание, которое я вам показала, мисс Грейнджер, учебное. Оно необходимо для тренировки, чтобы впоследствии научиться обходиться без него, прямой трансфигурацией, как это продемонстрировал мистер Уизли.

Гермиона обвиняющие посмотрела на слизеринца:

— Так ты уже тренировался с этой магией!

Тот пожал плечами:

— Без понятия, о каком заклинании идёт речь. Это все та же трансфигурация, просто берешь и делаешь. Контроль чуть сложнее, не более.

— Но... Но это же невозможно!

На короткий миг лицо Уизли отразило снисхождение, но лишь на миг, так что заметила только Минерва, ответив своей ученице:

— Мы говорим о магии, мисс Грейнджер.

— Нет ничего невозможного, — тихо добавил Рональд со снисхождением.

Но его комментарий лишь раздразнил гриффиндорку.

— Не может такого быть! Есть правила! Тем более в трансфигурации! Есть законы! Есть исключения Гэмпа! — полыхая праведным гневом, заговорила она.

Рон лишь пожал плечами, не собираясь спорить, но демонстрируя уверенность в своей правоте.

— Вам есть что ответить, мистер Уизли?

Сказать ему явно было что, но слизеринец пожал плечами:

— Нет, профессор. Разрешите продолжить упражнение?

Минерва кивнула:

— Продолжайте, мистер Уизли.

Слизеринец тут же вернулся к прерванному упражнению, продолжая терпеливо отрабатывать непростой навык.

— Но профессор! — с какой-то обидой взмолилась девочка, как делала всегда, когда по ее представлениям о мире наносили очередной серьезный удар.

Минерва уже не в первый раз пыталась донести до своей ученицы, что ее взгляд слишком узок, что теория для мага является лишь фундаментом для навыка и умения, и, видит Мерлин, не последний:

— Магия не подчиняется правилам, мисс Грейнджер, — терпеливо повторяла МакГонагалл, — это мы, волшебники, вынуждены создавать правила, чтобы как-то систематизировать и сформулировать свое понимание магии.

— Но как же законы трансфигурации?! — продолжала упорно защищать свою точку зрения гриффиндорка, как делала всегда в такие минуты.

Похвальное упорство, достойное Годрика Гриффиндора, по мнению Минервы, но в данном случае неуместное. Рональд своим хмыком выразил солидарность с мнением преподавателя.

— Мистер Уизли, что вы можете сказать о законах трансфигурации?

Слизеринец чуть поморщился, не слишком радуясь возможности проявить знания.

— Трансфигурация еды известна с двенадцатого века. Другой вопрос, что потребляя такую пищу, можно быстро получить Ливонскую Лихорадку или Серую Оспу, одно хуже другого и очень плохо излечивается. Однако известно как минимум о трёх волшебниках, точно умевших создавать безопасную пищу. Причем все трое не были учёными, во всех случаях имело место обычное чудо. Известны единичные случаи способностей создавать что-то из ничего. Расстояние в сто семьдесят футов вовсе не является ограничением для трансфигурации. Дайте профессору Дамблдору какой-нибудь хорошо сохранившийся посох, и он покажет, что этот закон вовсе не непреодолим. А твой друг Гарри, — Уизли открыто улыбнулся, — выжил после прямого попадания смертельного проклятия. Поэтому нет ничего невозможного. Мы называем невозможным то, что очень сложно, или пока неизвестно, как воплотить в жизнь.

Гермиона надулась и замолчала, а Рональд, вернувшись к своим спичкам, отменил изменения и взмахнул палочкой. Первая, третья и пятая игла стали спичками. Снова отмена и новый взмах — ничего не произошло. Минерва уже догадалась, что он пытается сделать, но ей самой стало любопытно, получится ли у него.

Уизли сосредоточился и взмахнул палочкой. Четыре, кроме средней, иглы стали спичками, а у мальчика пошла кровь от перенапряжения. И это было удивительно. Нет, не перенапряжение, а то, что парень достиг его обычным усилием воли. Он ещё мал, и его предел пока скромен, но если он каждый год будет начинать ее уроки с того, чтобы выходить за пределы своих возможностей...

Альбус считает, что дети Уизли не достигнут многого в магии, пусть у них есть таланты в других областях. Но ведь даже Альбус Дамблдор может ошибаться.

Глава 37

— Ещё слишком рано, Альбус, — отрицательно покачала головой профессор прорицаний. — Я не просто так ставлю свой открытый урок на конец года.

Трелони прикрыла глаза и отвернулась в сторону. Разговор, произошедший неделю назад, имел множество вариаций. А ее дар помогал не только иногда заглядывать в грядущее, но и возвращаться в прошлое, чтобы взглянуть на разные варианты произошедших событий. Она ещё с первого учебного дня знала, что открытый урок у второкурсников она проведет не в самом конце года, как ей это было привычно, а в его начале. Правда причина такого изменения оставалась для нее сокрытой до момента, как директор пригласил ее на разговор и выложил свою просьбу.

— Меня интересуют два ученика, Сивилла, — пояснял ей Дамблдор, — просто взгляни на них и расскажи, что увидишь.

Всю прошедшую неделю Трелони возвращалась к этому разговору, выставляла его так и эдак, но Альбус ничего не объяснил о своих мотивах, свыше своей особой заинтересованности в судьбах этих двух волшебников.

Время — удивительная вещь. Прорицательница, силой своего дара, может заглядывать в возможное, но не случившееся прошлое, но не может увидеть того, чего не могло произойти. Например, Альбус Дамблдор ничего ей не объяснил ни в одном из возможных вариантов их разговора. Будущее же, пока ещё не ставшее настоящим, не предопределенное, все равно не стремилось делиться секретами. Возможных вариаций было слишком много, чтобы кто-то сумел бы объять их все.

Сивилла открыла глаза, посмотрев на дверь, в которую через две минуты зайдет девочка с вороньего факультета. Или мальчик с барсучьего. Хотя все же девочка, она станет одной из ее учениц до седьмого курса. Это уже практически судьба.

Трелони снова прикрыла глаза. Она могла силой своей воли подавить свой дар, перестать чувствовать вероятности, закрыться, но не могла сейчас этого сделать. Просьба Дамблдора как раз касалась того, что она почувствует, глядя на интересовавших его юных волшебников. А значит ей необходимо сосредоточиться. К счастью, посмотреть, что ее дар говорит об учениках, можно будет потом, возвращаясь в этот момент.

Вот дети начинают втягиваться в класс. Сивилла сосредотачивается, чтобы не заглядываться ни на кого из них, пока рано, ей нужно сэкономить силы.

Она знала, как выглядит со стороны, могла вернуться в сегодняшнее утро в момент, когда смотрела в зеркало. Молодая, по-своему привлекательная, в меру экстравагантная волшебница, не более того. Она сама выбрала именно этот образ, облик. Ее дар и так выделял ее на фоне многих, поэтому к дополнительному вниманию она не стремилась.

— Ты знаешь, что я пришла в Хогвартс именно потому, что не хотела заглядывать в судьбы других, — сказала она директору практически во всех вариантах. — Сплетение чужих судеб ещё ни одной провидице не приносило счастья.

— Я помню, Сивилла, и потому прибегаю к твоей помощи так редко, как могу.

Трелони снова открыла глаза, рассматривая рассаживающихся учеников. Отмеченная ей девочка оказалась не той, не такой. Не судьба, что-то важное когда-то изменилось. Все же ее дар, сколь сильным бы он ни был, далеко не всегда давал правильные ответы.

— Здравствуйте, дети, — ведьма открыто улыбнулась второкурсникам.

Она уже нашла взглядом обоих интересовавших директора мальчишек, но пока не стремилась заглядывать в их судьбы. Для настоящего прорицания нужны были ритуалы, вспомогательные средства, мимолётным взглядом своего дара она могла увидеть лишь общие черты. Разве что судьба одного из них будет достаточно сильной, чтобы вплетать в себя чужие судьбы, подчинять своей воле других.

— К концу этого года все вы выберете себе дополнительные предметы на следующий год. Среди прочих вы можете выбрать и прорицания, однако же... — Трелони, пользуясь своим даром, начала вглядываться в второкурсников в поисках отклика. — Однако же лишь немногим из вас я посоветую свой предмет.

Несколько раз она почувствовала отклик, которого искала, но теперь этим девочкам предстояло самим сделать свой выбор, иначе это не их судьба.

— Сразу даю понять: бытовое прорицание доступно только волшебницам. Среди мужчин способностей к гаданию и предсказаниям не встречается... Если не считать Пророков. Но Пророк — крайне редкое явление. Мужчина, увидевший некий момент из будущего, тратит всю свою жизнь, чтобы разгадать значение своего пророчества, а разгадав... Пытается исполнить или предотвратить его. Пророк полностью зависим от своего пророчества, поверьте, это не та судьба, которой стоит себе желать.

Среди потомственных волшебников удивлённых не было, а вот некоторые маглорожденные выглядели несколько разочарованно.

— Среди волшебниц истинный Дар, позволяющий заглядывать в прошлое и будущее, также встречается не часто. Для большинства предел — это предсказать по чаинкам в чашке погоду на завтра или найти через шар предсказания потерянную вещь. Но даже для истинных прорицательниц, вроде меня, будущее туманно и расплывчато. Оно стелется перед моими ногами бесконечным числом тропинок и вероятностей. Некоторые вероятности сплетаются, образуя наиболее возможные цепи событий, мы называем их судьбами. Но не поддавайтесь заблуждению — судьба ваша не предопределена, выбранный путь прокладываете вы сами.

Она остановила взгляд на Гарри Поттере, Мальчике-Который-Выжил, чтобы взглянуть на его судьбу.

— Вас, мистер Поттер, ждёт победа в игре в квиддич через несколько лет. Но я не знаю, будете вы играть в составе сборной факультета или в сборной Хогвартса против других школ... А может быть ты просто будешь играть с друзьями. Много нитей ведут к этому событию, но оно может и вовсе не произойти.

Сивилла использовала весь свой дар, и после этого ещё несколько дней возвращалась в этот момент, пытаясь хоть что-то понять из тугого клубка нитей и судеб, завязанных на этого мальчика.

И ей не понравилось то, что она увидела. Точка сосредоточения множества вероятностей. Точка, узел, который будет разрублен и изменит множество судеб. Узел, который будет разрублен смертью мальчика.

Это была не единственная вероятность, но то, какой охват различных событий она имела... редкий случай, когда смерть предопределена. И теперь ей ничего не остаётся, как пытаться изменить увиденное, связать и свою судьбу с судьбой мальчика, как это делают и другие.

Не то, что она хотела бы увидеть у Героя Магической Британии. Не то, что она хотела бы увидеть вообще у кого-либо. Но если в иных случаях она могла бы сделать вид, что ничего не заметила, позволив событиям идти своим чередом, то в этом случае вынуждена будет вмешаться. Ничто не предопределено, это знает любая провидица. Но в то же время провидицы нередко становятся рабынями собственных предсказаний и начинают осуществлять собственными руками то, что без них могло вовсе не произойти. Но Сивилла была готова рискнуть.

Она сделала несколько простеньких предсказаний для других учеников, просто демонстрируя свой дар. Перед ее внутренним взором стояли варианты, десятки предсказаний для всех собравшихся слушателей... И вроде бы она выбрала наиболее показательные. Предсказала умной, но совершенно лишённой дара провидицы девочке с Гриффиндора, что та не станет ее ученицей. Малфою, с которым ей уже доводилось пересекаться, когда его отец хорошо заплатил за ту же процедуру, которую она выполняла сейчас по прямой просьбе, она предсказала успех в простом деле, за которое ему предстоит заплатить заметно больше, чем ему хотелось бы. Прочитала в прошлом девочки с вороньего факультета с сильным даром моменты, когда она, девочка, этот свой дар неосознанно использовала.

И, наконец, очередь дошла до второго названного директором ученика.

— А вы, мистер Уизли, в ближайшем времени...

Трелони замешкалась. Будущее этого мальчика состояло из множества прочных канатов, сплетенных из множества судеб. Прочитать хотя бы что-то в этой паутине было невозможно, лишь несколько ближайших событий сплетались нитями вероятности. Он будет убивать и будет заниматься любовью.

Что-то с этим парнем было не так, но она не успела осознать — что.

Перед ней появился феникс, будто не замеченный учениками, будто не замечающими затянувшейся паузы.

— Вульфрик хотел обхитрить меня таким простым трюком? Ха! Давай мы забудем обо всем этом и ты сделаешь вид, что ничего не заметила, хорошо?

Трелони моргнула.

— ...в ближайшее время получите шанс неплохо подзаработать, — произнесла она свое пророчество для слизеринца.

Дети заулыбались, кто-то из них негромко произнес:

— Кто о чем, а Уизли о деньгах.

Видение не случившегося настоящего постепенно блекло. Трелони смотрела на мальчика и видела несколько прочных линий судеб, но ничего необычного. Позже она ещё не раз возвращалась к этому моменту, но единожды увиденное больше не существовало. Была это ошибка? Случайность? Совпадение? И этот феникс, который с ней говорил...

— Из всех дисциплин, преподаваемых в Хогвартсе, Прорицание — самая бесполезная для большинства обучающихся. Даже если вы научитесь ей владеть, даже если у вас есть сильный Дар, вы все равно не сможете предвидеть будущее. Лишь пытаться предугадать его, всегда помня о возможности ошибки. Прорицание не поможет вам в принятии важных решений, лишь изредка будет помогать избегать ошибок, предугадывая их последствия. В прорицании нет готовых формул, выработанных заклинаний, прорицательницам приходится полагаться только на свою интуицию, а затем на опыт. Помните — будущего нет. Мы творим его своими делами и поступками. Своими решениями и выбором. Приходите ко мне в следующем году только в том случае, если почувствуете, что это ваша судьба.

Она ещё раз обвела учеников взглядом. У некоторых есть зачатки дара, чуть больше, чем было в прошлом году. Сивилла закрыла глаза, обдумывая, что ещё хотела сказать о своем предмете, но в месте с этим уже думала о том, что скажет Альбусу.

Он будет ждать ее в своем кабинете, и ненадолго оторвавшись от повседневных дел, поднимет взгляд:

— Я слушаю тебя, Сивилла.

Она пройдет до его стола и сядет, как обычно расслабляясь, потому что чувствует себя здесь уютно.

— Я выполнила твою просьбу, Альбус, пусть и не хотела этого делать. Молодой Уизли... — она чуть запнулась, подбирая слова, — у него сильная судьба, прочная. Но ничего особенного я не разглядела. Разве что на миг мне показалось... Показалось... Но я не помню. Скрытое видение, такое иногда бывает, ты знаешь, я тебе рассказывала. А вот с Поттером все непросто. Он... он...

Взгляд ее затуманивается... Голос становится потусторонним...

— Оберегай его, покуда он бесценен. Пока он жив — жива надежда в нас. Смертельная опасность стала тенью, жизнь сохрани иль гибель станет дверью в грядущее, сокрытое от глаз.

Ее взгляд снова стал осмысленным.

— Это все, что я могу, Альбус.

Трелони поднялась под внимательным взглядом директора. Альбус с некоторым удивлением для себя в очередной раз отметил, что Сивилла, несмотря на свои особенности, как-то ухитряется следить за собой и поддерживать привлекательность. Он видел прорицательниц с меньшим и большим даром, но они чаще всего были просто неопрятными, а порой и вызывающе неряшливыми. Не так-то просто с утра привести себя в порядок, если не способен определить, утро сейчас или нет.

Трелони никогда не рассказывала ему о том, что такое скрытое видение, но уже несколько раз упоминала о нём. Видимо, она рассказывала в других, не случившихся прошлых.

А самое главное — Дамблдор только начал размышлять о том, чтобы обратиться к Сивилле с просьбой, которую она уже выполнила. Видимо, свою просьбу он озвучил в уже не случившемся будущем, и открытый урок уже был проведен там же. Он иногда задумывался над тем, осознает ли сама прорицательница, что есть настоящее, прошлое и будущее? Осознает ли, что из того, что она чувствует, является реальностью? Но раз уж он получил это пророчество...

Директор вздохнул, откладывая в сторону текущие дела. Гарри угрожает опасность, но непонятно, откуда ждать угрозы. Редл мертв, идиоты, которым может прийти в голову идея мстить за своего хозяина мальчику, либо погибли, либо сидят в Азкабане. Очевидных угроз Альбус не видел, а значит стоило начинать перебирать не очевидные. Проблема в том, что Сивилла не давала временных рамок. Год? Два? Десяток лет? И спрашивать бесполезно, если ей будет что сказать — придет и скажет сама.

Жаль, что по поводу Уизли Трелони практически ничего не сказала, но здесь Дамблдор на многое и не рассчитывал.

Подумав немного, он решил написать о пророчестве, касающемся Гарри, Сириусу. Да, существовала опасность, что он своими руками начинает это пророчество реализовывать, но... Знание об опасности все же лучше неведения.