Неправда. Разум над душой

— Я думаю, это будет перебор, — осторожно начала девушка. — Маму Кондратий бы хватил, увидь она меня в таком на свадьбе. Там же талии нет, корсета нет...

— Разве не символично нарушить неприятную традицию вашей семьи вместе с традицией всех свадебных церемоний? — эта мысль неожиданно созрела в моем мозгу.

Рита призадумалась:

— Знаешь, Люд, это даже мне не по силам, так сильно все менять. Пусть я и одно из главных лиц события.

— А все бы на тебя внимание обратили...

— Не поверишь, но обратят и так, и это стопроцентно! — хмыкнула она.

— Хотя, это все-таки твоя свадьба, как хочешь — так и будет, — я улыбнулась. — Не хочу быть тебе второй мамой.

— Вот именно, — подруга подхватила меня под руку и, подстроившись, зашагала в ногу.

Ее свадебное платье мы купили в третьем бутике, оно символично стало последним из пяти, принесенных на примерку. И Рита была в нем действительно шикарна, настолько красива, что все консультанты этого бутика вместе с клиентами собрались вокруг небольшого овального подиума в центре торгового зала, лишь бы посмотреть на сияющую, счастливую невесту.

Она была идеальной. В этом платье девушка выглядела, словно фарфоровая статуэтка, и против необычного наряда из первого магазина это смотрелось торжественно и наиболее подходящим для моей подруги. Но "Ангел" все равно мне нравится больше.

Когда я вернулась домой, был ранний вечер — часов шесть. В квартире капитана стояла приятная тишина, солнце давно повернуло в другую сторону и помещение начинало остывать. Я медленно разулась и прошлепала в соседнюю комнату. Все тело, включая и ноги, гудело, как после пятичасовой тренировки, и я завалилась на диван. Мне требовался отдых, горячий душ и еда, но в дверь неожиданно постучали. Странно, вроде бы есть звонок. Да и все знакомые Марата уведомлены, что он в отъезде.

Размеренный стук повторился еще несколько раз, прежде чем я подошла к двери. В глазок никого видно не было, поэтому пришлось осторожно приоткрыть и выглянуть наружу.

— Кого высматриваешь? — проскрипели снизу.

Я дернулась, не ожидая услышать звук оттуда.

— Это вы?! — тихо воскликнула, приоткрывая дверь шире и глубоко вдыхая, пытаясь расслабиться.

Бабушка Эля с интересом на меня смотрела. Так вот, почему в дверь стучали! Я оценила рост гостьи и спрятала улыбку: она просто не дотягивается до звонка. Буду иметь в виду.

— Я, кто ж еще. А ты чего такая пугливая? — соседка заглянула в квартиру. — Али прячешь кого?

— Кого? — не поняла я.

— Мужиков, — она прищурила глаза, смотря на меня снизу вверх, а после хрипло и медленно рассмеялась. — Да шучу я! Ох, видела б ты свое лицо!

Что не так? Еще не хватало, чтоб с меня бабушки всякие веселились. Я нахмурилась и решила спросить:

— А почему вы пришли?

На миг на ее морщинистом лице явно проявилось удивление наряду с озарением.

— Ой, точно! Стой здесь! — бабулька зашаркала к своей квартире и, оставив входную дверь настежь открытой, повернула на кухню. Через минуту она вышла обратно, неся сквозь завалы вещей в своих тонких ручках небольшую кастрюльку, и с невозмутимым видом прошла мимо меня на кухню уже квартиры Марата. Оттуда же донеслось:

— Закрой дверь там, ключ в замочной скважине.

Я какое-то время стояла в прострации, осматривая путь передвижения соседки, толком не поняв, что только что произошло. В итоге пришлось исполнить "приказ", но уже под зорким наблюдением бабки из кухни. Я закрыла дверь, захватив ключи, защелкнула входную уже в этой квартире и насторожено вошла на кухню. Соседка в это время хозяйничала так, как я никогда бы не позволила себе в чужих помещениях. Она вытащила спички из кармана своего розового фартука, проворно зажгла одну из конфорок, поставила кастрюлю на огонь и полезла в верхний шкафчик, привстав на цыпочки.

— Может, вам чем-нибудь помочь? — произнесла я, тихо изумляясь пенсионерской наглости.

— Вон те глубокие мыски достань, — она указала пальцем в дальний угол ящика.

Я подошла и вытащила просимое на стол.

— А что вы собираетесь делать? — с интересом оглядела бабульку и пятой точкой оперлась о столешницу.

— Не собираюсь, а делаю, — ответила она. — Есть подогреваю.

— У вас отключили газ? — догадалась я. Действительно, чего бы она еще так врывалась в чужую квартиру. Тем более, человек старый, ей простительно.

— Нет, — удивила меня бабушка Эля. — Вот что ты собиралась есть?

— Я утром блины жарила, — ответила, гордо вскинув голову. Да-да, говорил мой взгляд, я не так проста, как кажусь на первый взгляд.

— Я слышала, — закивала она, а в ответ на мой удивленный вид, объяснила:— По запаху. Ты утром себе блинов пожарила, наелась и все?

— Ну, да, — кивнула я.

— А что ж ты, и вечером собиралась их есть?

— Вообще-то да, — опять согласилась я.

Действительно, не бабушка, а капитан Очевидность.

— А скорую тебе кто бы тогда вызывал? — вдруг разозлилась она. — Вы, молодежь, совсем безмозглые! Кто ж только жареное есть, тем более два раза в день?! Хотела себе гастрит заработать, пока тут живешь?

Я замялась, не зная, что ей ответить. У меня ведь элементарно не было времени для готовки.

— Я слышала, как ты утром уходила, и как только что пришла тоже. Вспомнила, что утром только запах блинов на площадке ходил, думаю — что ж ты там сухомяткой давиться будешь, и вот,— бабулька подняла крышку, и я увидела довольно жирненький супчик.

На моем лице расплылась неконтролируемая улыбка. Такая маленькая, и такая заботливая бабушка. Жаль, у меня такой нет.

— Чего улыбаешься? — с подозрением та взглянула на меня.

— Ничего, — все так же лыбясь ответила я.

— Ты это прекращай, — помахала она пальцем.

С трудом подавив улыбку, я оглядела кухню. Помощь моя вроде бы не требуется сейчас.

— Я в душ схожу, пока вы тут все... подогреете. Хорошо?

— А чего б и нет? Иди, если надо, — кивнула она.

— Вы присядьте пока, — я указала на один из нескольких стульев и быстренько побежала за вещами.

Вода была еле теплой, но, слава Богу, хоть не ледяной. Мне хватило пяти минут, чтобы освежиться, насухо вытереться и одеть чистые вещи. Еще столько же времени было потрачено на стирку оставшихся вещей. Я пробежала мимо кухни с криком: "Я сейчас!" прямо на балкон спальни, и не найдя там канатов для вещей, развесила все на большой деревянной раме, оперев ее о ящик с чем-то непонятным.

В общем, пока я пришла, на кухне царил такой вкусный дух, что слюнки потекли тут же. Бабушка Эля, вопреки всему, явно не сидела на месте: супчик был разлит по тарелкам, на столе рядом с ними лежали приборы, хлеб, который я вчера купила — распакован и нарезан, и ко всему она приготовила еще миску салата из купленных мною овощей. Видимо, она неплохо знакома с обстановкой.

Мы вместе сели за накрытый стол.

— Вы такая... Хозяйственная.

— Думаешь, мне заняться нечем?— усмехнулась старушка. — И зачем я с тобой вожусь, тоже не поймешь?

— Я так не думаю, — вопреки своим мыслям ответила я. — Расскажете о себе?

Соседка удивилась, отхлебнула супчика, и снова посмотрела на меня чуть расширенными глазами.

— А чего это ты интересуешься?

— Я ведь не спрашиваю, почему вы меня кормите? Хотя, все равно спасибо.

— Не за что.

Я попробовала суп — тот был немного жирноват, в самый раз после такого денька.

— Откуда вы?

— Ты допрос собираешься мне провести? — в который раз сощурилась она.

Может, это не подозрение? Может, у нее просто зрение слабое и она так фокусирует взгляд или резкость настраивает? Хотя, куда там. Вон как тонкие губы поджала.

— Как хотите, — вздохнула я, активнее принимаясь за еду. А то не дай Бог схватит тарелки и убежит к себе.

Некоторое время пришлось есть молча под звон посуды и громкое сёрбание бабушки Эли. Наконец-то пенсионерка сжалилась.

— Я, вообще, не местная. Когда мне было семнадцать, приехала в город вместе со своей подругой поступать в медицинское училище и... не поступила. Нашла работу, так как в те времена лишний рот в семье — большая обуза, нянькой у людей. А спустя несколько лет, как дети выросли, пошла на завод и проработала там пятнадцать лет на вредных, где год за два, и сорок на таких. Семьдесят лет стажу! Был муж, два сына. Один, правда, умер молодым, но это было... давно. Другой... работает за границей да там и живет уже... Лет семь. А я здесь. Мой Коленька ушел пять лет назад, оставив меня в одиночестве, — она грустно посмотрела на меня. — Вот и все. Узнала, что хотела?

Я оторвалась от миски и медленно кивнула. Жизнь — не позавидуешь

— Вот я и пытаюсь теперь помочь, чем могу, кому могу. Замаливаю грешки молодости, — хмыкнула она, кушая суп.

— Спасибо большое.

— Ой, не надо. Внуков у меня нет, а с молодежью общаться хочется, раз даже сын не здесь живет. Вот я с вами и дружу.

— Вы Марата тоже так, — я указала на кастрюлю, — опекаете?

Бабулька улыбнулась:

— А почему бы и нет? Правда, не совсем давно, пару-тройку месяцев. Но мои пирожки эти зайцы-братики любят.

— Зайцы-братики? — усмехнулась я. Действительно, по крышам прыгают, зелень жуют всякую, хотя и редко. — А вы их хорошо знаете?

— Ты доела уже, что столько вопросов задаешь?

— Почти... — скрыла улыбку я, отправив ложку в рот.

— Неплохо знаю, — кивнула бабулька. — Последнее время, правда, не часто появлялись. По запаху слышала, что им кто-то готовит. Но на чай иногда заходили.

Вот ведь зайцы-засранцы! То им я готовила, то бедную одинокую бабульку заставили, теперь Поля горбатится! Смотри, какие они корыстные типы оказались. Ну, я им при встрече все выскажу, будут знать!

— И что ж, Марат вам не сказал, что у него девушка есть?

— А зачем говорить-то? Я и сама догадалась.

— А-а... — внезапно поняла. — То вы меня за его девушку потому и приняли...

— Конечно, и вчера как ты ушла — я тебе не поверила была!

— Это почему? — удивилась я.

Я, вроде, не выгляжу, как врунья. Или выгляжу?

— Кто знает! — пожала плечами. — Но сегодня все стало понятно, — с видом эксперта произнесла соседка.

— Каким это образом?

— Запах блинов. Ты ведь сладкие испекла, а у них когда были блины — то постоянно с каким-то запахом овощным...

Видно, повернутая на здоровом питании Полина, подсаживала на такое же и парней, пока жила здесь. Вот ведь бабушка! Карманный парфюмер.

— Поля — спортсменка, у нее основа рациона — овощи и белки.

— Ага, — подтвердила собеседница. — Марату только такая и нужна.

Я зазвенела ложкой о посуду, доедая то, что осталось, и словно невзначай спросила:

— А как вы думаете, какая нужна Алексею?

— Алеше? — ее взгляд переместился с миски на меня. — А ты что, глаз положила?

— Да нет, — я слабо улыбнулась. — Наоборот

— Зуб точишь, что ли?

— Да упаси Боже! Ничего никуда не ложу и ни на кого не точу.

— А! Он за тобой ухлестывает, так? — догадалась-таки.

Я кивнула, нахмурив брови.

— Надеюсь, вы не считаете, что мы подойдем друг другу.

— Ты? И Алеша? — бабулька задумалась, видимо с опытом прожитых дней советовалась. Я представила, что она, как Шерлок, использует чертоги разума, где хранит все-все детали, и именно сейчас она проводит анализ моего и Лехиного характера на совместимость (со всеми графиками, схемами и таблицами, есессна). Подобные мысли вызвали улыбку, которую я с огромным трудом подавила, пару раз все-таки искривив губы. — Не думаю, что вы бы смогли хоть день от начала до конца вместе провести.

— Почему? — стало мне интересно.

— Во-первых, деточка, ты его не любишь, разве нет? — внезапно укорила меня соседка, заставив мои уши покраснеть. — Во-вторых... Он мальчик-огонек, а ты...

— Я полупустой стакан воды, — вспомнила я ее вчерашние слова.

— Да, девочка, и ты его потушишь, и сама опустеешь, если вы будете вместе. Не пара вы друг другу.

Отлично. То, что никак не дойдет до головы мелкого, для остальных ясно, как Божий день.

— А вы сможете сказать то же самое ему, когда он приедет?

Пыл бабульки внезапно куда-то исчез:

— А он разве сам не понимает?

— Если бы понимал, я бы вас не просила.

Бабулька закивала и изобразила на морщинистом лице понимание.

— А когда это началось? — поинтересовалась она.

Пришлось напрягать память:

— Месяца три-четыре назад.

— И что ж ты, хочешь, чтоб все так быстро прошло?

Я изумилась:

— Быстро?!

— Девочка, когда смотришь на это с высоты прожитых лет, то четыре месяца — это даже не время, — поучительно произнесла она.

— То есть, — подытожила я, — вы с ним не поговорите.

Бабушка Эля поднялась, прихватив с собой тарелки:

— Помоешь сама, — сказала, положив их в раковину, и повернулась ко мне. — Если выпадет возможность, поговорю — ему полезней будет услышать мнение старого человека. Если нет — насильно мил не будешь.

Я кивнула, благодарно улыбаясь.

— Спасибо вам большое.

— Спасибо скажешь, как поговорю, а пока не за что.

— За то, что накормили, — выкрутилась я.

— Ох, хватит уже, — соседка улыбнулась, и я с удивлением обнаружила, что у нее почти все зубы целые. В ее-то возрасте!

Она подхватила кастрюльку и потопала к дверям.

— А чай? — растеряно воскликнула я, побежав следом.

— У меня блины, у тебя блины, — она остановилась перед закрытой дверью. — Чай попьем в одиночестве. Открывай давай, — поторопила она меня. — Ключ от моей квартиры у тебя?

— Ой! — я тут же сорвалась на кухню, подхватила со столешницы связку и вернулась обратно. — Чуть не забыла.

— Забыла, но я тебе напомнила, — прокряхтела бабушка. — Открывай.

Я быстро отворила три двери этой квартиры (понаставили, как будто у них тут золотые слитки хранятся), побежала вперед и открыла дверь соседской. Бабулька бодренько прошла мимо, наверное, кастрюлька не была такой легкой, как казалась.

— Ты заходи покушать, если что. Я все равно готовлю много, — сказала она, выйдя из кухни в коридор. — И в гости тоже.

— Спасибо, — искренне поблагодарила я, видя, как стеснительно соседка прячет руки под фартук.

— Ой! — она махнула рукой и внезапно нахмурилась, видимо, таким образом защищаясь от непривычной похвалы. — Иди уже, отдыхай.

— До свидания, — махнула ладонью на прощанье.

Подождав, пока бабушка Эля закроет свою дверь, я вернулась в квартиру кэпа и заперлась. На сегодня вопрос с едой решен. Но это только на сегодня. Не буду же я к ней постоянно бегать кушать. Нужно что-то приготовить, потому как иначе старушка самостоятельно меня закормит. Только сделаю я это завтра, встану пораньше и сварю себе картошки... Если бы она у меня еще была. В магазин идти нет никакого желания, помня то, что произошло там вчера... Хотя, раз он вчера там уже был, сегодня его по идее там быть не должно. Еще и по времени, я сегодня раньше могу выбраться.

Все-таки, решив не зевать, я накинула легкую спортивную кофту, чтоб не покусали комары, и, прихватив кошелек, побежала в маркет. Все было, могу даже сказать, отлично, ровно до того момента, пока меня, с пакетом картошки, не сбила несущаяся вперед девушка. Я не сразу узнала в ней соседку сверху, у меня не было времени ее рассматривать — я собирала рассыпанную по полу картошку, пока ее не затоптали другие покупатели. Но вот ядовитое: