Играя роль

В этот момент, из-под правой задней лапы вывернулся камень, полетевший вниз и заставивший меня повиснуть на передних лапах, мертвой хваткой вцепившихся в узкий уступ.

"Рано называть побег успешным, нужно еще живым добраться до основания горы. Может быть все же следовало пойти напролом и попытаться перебить всех стражников?".

Вися над обрывом, я неожиданно вспомнил что никого не пытался убить, да и серьезную травму нанес только одному тюремщику, которому выколол глаз. Для преступника, который провел несколько лет в почти полном одиночестве, как-то подобная доброта не характерна.

"Видимо сказываются уроки полученные в монастыре... все же ученикам не разрешали травмировать друг друга, да и редких бандитов на которых отрабатывались приемы, захватывали просто избивая, но не убивая".

От желания потрясти головой, что бы избавиться от неуместных в данный момент мыслей, пришлось отстраняться волевым усилием, все же резкие движения в моем положении, могут стоить слишком дорого. Пришлось стискивать зубы, снова находить точку опоры и продолжать осторожный спуск вниз.

Надо мной продолжала возвышаться гора и стоящая на ней громада каменной крепости, в вечерних сумерках похожая на гигантское чудовище с множеством чернеющих оконных проемов, похожих на пустые глазницы.

Тем временем силы таяли, усталость начала подавать о себе первые признаки, в движениях появилась неточность и неуверенность...

* * *

(отступление).

Тюрьма носящая название "Чор Гом", располагалась на вершине одной из гор и представляла из себя полноценную крепость. Гарнизон, состоящий из отлично обученных и дисциплинированных воинов, скрываясь за толстыми прочными стенами, мог долгое время выдерживать осаду целой армии, непрерывно отражая попытки штурма.

Крепость Чор Гом заслуженно славилась своей неприступностью и имела всего один опускающийся мост, который соединял цитадель с вершиной соседней горы, по которой шла дорога, проложенная до ближайшего поселения, (которое находилось почти в неделе пешего пути). Носороги, из которых состоял гарнизон цитадели, жили в комнатах на втором этаже, раз в два месяца меняясь со своими сменщиками, приходящими вместе с караваном, привозившим продукты питания и разные мелочи, скрашивающие время в неуютных серых стенах.

Тюрьма имела два этажа, первый из которых был отдан под камеры для заключенных, а второй использовался в качестве казарм стражи. В одной из двух башен размещался архив и склад личных вещей, во второй же жил начальник крепости, практически никогда не покидающий свои владения.

В цитадели Чор Гом, было предусмотрено сразу шесть камер с колодцами, в которых содержали особо опасных преступников из числа мастеров кунг-фу, но еще ни разу за всю историю они не были заполнены сразу все, (просто потому, что поймать подобных монстров живыми, являлось задачей нетривиальной). Имелись здесь так же комнаты для содержания особо важных преступников, из числа тех, кого убить нельзя по политическим соображениям, в виду наличия влиятельных родственников или по другим причинам.

Если с опасными преступниками возникали проблемы именно в удержании их от побега, то важные заключенные вызывали у стражи особую неприязнь, так как их нельзя было попросту запереть и забыть. Некоторые комнаты таких разумных, своим убранством напоминали покои богатых аристократов, а их постояльцы могли в любой момент пожелать прогуляться по внутреннему дворику. Тюремщикам, скрипя зубами, приходилось сопровождать подопечных, обеспечивая присмотр за тем, что бы они не зашли туда, куда не следует.

Для удобства и большей безопасности, мастера кунг-фу содержались в закрытой части крепости, из которой во внутренний двор вели только одни ворота, закрывающиеся на тяжелый засов как изнутри, (на случай необходимости отражать нападение вторженцев), так и снаружи. Носороги, вынужденные работать с важными заключенными, частенько с завистью поглядывали на своих сослуживцев, которые сторожили колодцы с вроде бы опасными пленниками.

Этот день ничем не отличался от сотен подобных: с утра прошла проверка постов и учет "постояльцев", днем подошел караван с новой сменой стражи и продуктами, ближе к вечеру планировался очередной обход. Когда же наступило время ужина, произошло то, ради чего в цитадели содержался усиленный гарнизон, и во что ни один из воинов по настоящему не верил: попытка побега.

Конечно, и раньше случалось, что кто-то из пленников пытался сбежать, но в большинстве случаев это были именно важные заключенные, которых не составляло труда обезвредить и вернуть в камеру, лишив части привилегий. Мастера кунг-фу если и совершали попытки выбраться, то еще до того как их помещали в колодцы, или же изображали какую ни будь болезнь...

Как только поднялась тревога, ворота ведущие к камерам с опасными заключенными, тут же были закрыты, воины гарнизона подготовились к сражению а важных "постояльцев" заперли в комнатах, что бы те не путались под ногами.

— Ты хочешь сказать, что пока мы ждали прорыва, он выбрался в окно и спустился по склону горы? — Начальник цитадели, сидя на стуле за письменным столом, находящимся в его рабочем кабинете, устало потер переносицу толстыми пальцами.

Командир отряда, отвечавшего за охрану камеры белого барса, сконфуженно кивнул и опустив голову, уперся взглядом себе в ноги.

— Единственное окно... а на него даже решетку никто поставить не додумался. — Тяжелый вздох сам собой вырвался из груди старого носорога. — Каковы потери среди твоих подчиненных?

— Пятеро получили травмы средней тяжести, один лишился глаза, остальные отделались ушибами. — С готовностью отозвался подчиненный.

— Это шутка? — Начальник тюрьмы вскинул брови. — Как ты говоришь зовут беглеца?

— Тай Лунг. — Поспешил дать ответ более молодой носорог.

— Хм-м... Тай Лунг. — Покопавшись в ящике стола, командир крепости наконец извлек на свет масляной лампы несколько листов бумаги, на которых было записано личное дело белого барса. — Так... бред какой-то. Двенадцать лет назад, ему было пятнадцать и его привезли из долины Мира, в сопровождении мастеров "Нефритового дворца". Почему я этого не помню? А! меня ведь как раз тут не было...

— Командующий, что нам делать? — Подчиненный всеми силами старался показать свое рвение к службе, что бы смягчить последствия от столь фееричного провала. — Позвольте взять мой отряд и отправиться к подножью горы, что бы перехватить беглеца.

— Хм-м? — Старший носорог недоуменно покосился на молодого сородича, затем вернул свой взгляд к личному делу Тай Лунга, немного подумал и потянулся лапой к чернильнице с письменными перьями. — В отчете напишешь, что побег произошел из-за некачественных кандалов, которые за двенадцать лет совсем истрепались. Пострадавшим я выпишу премии, за проявленную доблесть... и-да: Тай Лунг, обезумев от долгого пребывания в колодце, выпрыгнул в окно, даже не обратив внимания на то, что внизу находится пропасть. Завтра утром возьмешь бойцов и отправишься за телом.

— А если мы его не найдем? — Осторожно уточнил командир отряда.

— Значит труп утащили хищники. — Насмешливо отозвался начальник тюрьмы. — Если же произойдет чудо и барс выживет... мы ведь обычные смертные и не можем правильно оценить уровень возможностей мастеров кунг-фу. Все понял?

— Так точно.

— Свободен.

(конец отступления).

* * *

Лежа спиной на каменистой земле, слегка припорошенной песком, я смотрел на звездное небо и прислушивался к окружающему миру. Раскинутые в стороны лапы ныли от усталости, давали о себе знать ушибы и многочисленные царапины, большинство которых было получено во время спуска по склону горы, (когда до подножия оставалось метров пятнадцать, моя концентрация окончательно разрушилась, в следствии чего пришлось группироваться, дабы не свернуть шею при падении).

"Хорошо быть большим котом... человек бы при подобных условиях, точно получил какую ни будь серьезную травму".

Духовные и жизненные силы были наисходе, ментальная энергия растратилась больше чем на половину, даже воля потеряла одну единичку. Если бы где-то поблизости находились стражники из тюрьмы, сейчас они могли бы меня захватить голыми лапами...

"Точно: я же голый. Нужно найти какую ни будь одежду, или хотя бы кусок ткани в который можно завернуться, а-то боюсь жители деревень и городов, не оценят моду на нудизм".

Немного поерзав, закладываю ладони передних лап за голову и закрываю глаза. Возможно кто-то другой на моем месте, сразу попытался бы убежать подальше от места заключения, но в том состоянии в котором находился я, передвигаться можно было только крайне медленно, да еще оставляя уйму следов. Если за мной отправят погоню, (когда отправят), им не составит труда догнать измотанного белого барса.

"Лучше уж перевести дух, восполнить силы и уже потом бежать с нормальной для мастера кунг-фу скоростью".

Чуткие уши дергались от каждого резкого звука, рецепторы носа сходили с ума от многообразия запахов, прохладный ночной воздух бодрил прогоняя сонливость. Простыть я не боялся, все же с моим объемом резерва жизненной энергии, сделать это несколько затруднительно, да и духовная составляющая действует как броня нетолько от механических повреждений.

"Как же медленно восполняются резервы! Жаль нельзя забрать с собой природный источник... было бы здорово иметь бесконечную "батарейку"".

Спустя пару субъективных часов, организм восстановился в достаточной степени, что бы попытаться встать на задние лапы. Первая же попытка увенчалась успехом, что не могло не радовать.

Пару раз подпрыгнув на месте, взмахнув передними лапами и втянув полную грудь свежего воздуха, я с удовольствием зажмурился и удовлетворенно хмыкнул. Даже и не думал что когда ни будь буду так радоваться возможности просто двигаться, слышать не только собственное дыхание, топот и голоса носорогов, видеть звезды и землю...

— Аха-ха-ха! — Подпрыгнув особенно высоко, делаю в воздухе сальто назад и приземляюсь на все четыре лапы. — Гхм... что-то я слегка не в себе.

Встряхнувшись всем телом, словно собака отряхивающаяся от воды после купания, загоняю эмоции вглубь сознания усилием воли. Конечно, можно было бы использовать медитативные техники или боевой транс, но мне жутко не хотелось лишать себя удовольствия, которое приносило полноценное восприятие окружающего мира.

"Нужно уходить. Куда направиться? В "Нефритовый дворец" нельзя, там злая и очень сильная черепаха, которая без труда отправит меня обратно в тюрьму. И что теперь, забыть о мести за годы заключения? Нет, отомстить стоит, но сперва нужно набраться сил и опыта, дабы иметь хоть какие-то шансы на успех".

В другие монастыри мне дорога закрыта, так как старшие мастера наверняка хоть раз но видели Тай Лунга в прошлом, и уж точно слышали о моих развлечениях в "Долине мира". Искать же независимого мастера, странствующего по миру, который мог бы взять ученика с темным прошлым, задача хоть и выполнимая, но малоперспективная. Идти же на поклон к отступникам, противопоставляющим себя совету мастеров, попросту не позволит совесть...

"Я их сам скорее убью, чем чему-то научусь".

В итоге остается один вариант, являющийся самым реализуемым, очевидным и приемлемым с точки зрения остатков морали, а выражается он в мудром изречении из моей предыдущей жизни: "Бойся не того врага, который один раз повторил тысячу приемов, а того кто тысячу раз повторил один прием". Что из этого следует? Просто мне нужно до совершенства отточить все уже имеющиеся умения, после чего можно будет выходить на бой с мастерами кунг-фу, для получения опыта и новых навыков.

— Нужно раздобыть штаны... и еду. — Выпустив когти, чешу грудь, шерсть на которой имела грязно-серый цвет и спуталась в комки. — А еще, нужно найти реку и хорошенько отмыться.

Еще пару раз подпрыгнув на месте, что бы убедиться в отсутствии неприятных и болезненных ощущений при движениях, срываюсь на бег вглубь каменистой долины. Затеряться от погони было решено в горах, где должны быть реки, а в озерах в которые стекает вода, найдется и рыба.

"Есть сырую рыбу? Ну... могло быть и хуже".

* * *

К тому моменту когда восточный край неба посветлел, а затем из-за пиков гор показался солнечный диск, я уже оставил позади открытое пространство и бежал по ущелью между двумя каменными громадами. Под лапами шуршали мелкие камушки, ровное дыхание успокаивало нервы не хуже тиканья метронома. Первые признаки голода уже появились, но были еще не критичными, так что их можно было игнорировать по крайней мере до вечера.

Примерно к полудню, (солнце светило прямо над головой), принял решение остановиться и немного передохнуть, после чего следовало взобраться повыше и осмотреться в поисках источника воды. Организм мастера кунг-фу пусть и был неприхотливым и выносливым, но на одной лишь энергии функционировать не мог... по крайней мере пока что, (в монастыре, в годы юности моего нынешнего перерождения, ходили слухи что мастер Угвэй, медитирует месяцами, обходясь без пищи и питья).

"Мне бы так уметь...".

* * *

(отступление).

Солнце ярко светило в голубом небе, ветер прогонял пятна белых и серых облаков, в "Нефритовом дворце" царили мир и тишина. Молодые воспитанники монастыря, после изматывающей тренировки, отправились залечивать полученные ушибы и готовить обед, слуги скользили вдоль стен подобно призракам, стараясь не попадать на глаза никому из постоянных обитателей маленькой твердыни, (они и сами уже давно могли зваться мастерами, но не кунг-фу, а бесшумного и незаметного перемещения).

Мастер Шифу, легко пробежав по лестнице ведущей на верхнюю площадку для медитаций, откуда днем открывался великолепный вид на долину, а ночью представала картина бескрайнего звездного неба, остановился в нескольких шагах от своего учителя, не решаясь нарушить его умиротворение. Почтительно склонив голову, он стоял совершенно неподвижно в течении нескольких минут, но в итоге все же был вознагражден за терпение.

— Шифу, скажи, что ты видишь? — Угвей указал лапой куда-то вниз, в сторону поселения.

— Долину мира, учитель. — Не задумываясь отозвался старший мастер "Нефритового дворца".

— Ты прав и неправ одновременно. — Губы черепахи тронула улыбка. — К примеру я вижу не долину, а прошлое и настоящее, ну а мое воображение видит еще и разные варианты будущего.

— Как это? — Шифу свел брови, усиленно напрягая разум, и хоть определенные догадки на этот счет у него были, но хотелось получить более точный ответ.

— К примеру... ты ведь помнишь пекарню, которая находится в самом начале главной улицы? — Угвей приподнял одну бровь, выражая тем самым вопрос.

— Разумеется, учитель. — Отозвался старший мастер "Нефритового дворца".

— Я помню те дни, когда еще дед нынешнего владельца, вкапывал в землю первые столбы, ставшие опорой для всего здания. — Черепаха закрыл глаза. — Каждый раз, глядя на тот или иной предмет, на детей и внуков своих давних знакомых, я вижу события давно минувших дней... наверное это и есть настоящая старость?