— Как спать?! — Светка отвлеклась от своих ногтей и захлопала фиолетовыми ресницами. — Зачем спать?..
— Спать, как получится — и сидя, и лежа, и чем больше, тем лучше — быстрее восстановишься. В первые месяц-полтора ребенок спит очень много, поел и спит — вот и ты спи. А будешь спать без бюстгальтера, все будет в молоке — и ты, и постельное, и муж — оно тебе надо?
— А как же?..
Вид у Светки стал такой, словно она вот-вот заплачет.
— Берешь прокладки для груди, вкладываешь в бюстгальтер, и спишь себе спокойно. Правда, при гиперлактации они держат совсем недолго, но уж лучше так, чем совсем ничего. Кстати, прокладки есть в той же аптеке.
— Оля, а эта гипер... ну, то что ты сказала... это что?
Когда эта фифочка делала удивленные глазки и приоткрывала свой накрашенный ротик, вид у нее становился, если не полной дуры, то весьма-весьма упитанной.
— Все очень просто, Света. Если грудь у тебя увеличится на два-три размера, а молоко начнет течь само — вот это и будет гиперлактацией.
— Да? — Светка потрогала свою, и так не маленькую грудь. — А это опасно?
Лекцию подошли послушать еще две мамочки. До этого они неторопливо и вдумчиво поглощали обед.
— Это неприятно, но не более того, — ответила Ольга.
Светка разочаровано вздохнула.
— И что с этим делать? — спросила она, и опять засмотрелась на свои пальцы.
— Ничего особенного: сцедить немного в стерильную посуду или дать грудь ребенку. Он покормится и молока станет меньше.
— А кормить обязательно? — Светкино внимание разрывалось между разговором и испорченным маникюром.
— Наверно, нет, — это меня вдруг пробило на юмор. — Вот мне как-то подарили золотых рыбок, я их две недели не кормила, а на третью и кормить некого стало.
— Да я не об этом! — Разговор заинтересовал Светку больше ногтей, она махнула рукой и, с обидой в голосе сообщила: — Я не собиралась уморить ребенка голодом.
— Да? А чем?
Это опять я выпендриваюсь.
У Светки задрожали сиреневые губки, и она так посмотрела на Ольгу, что та не выдержала:
— Оксана, пожалуйста, не надо, — попросила она меня.
Ну, не надо, так не надо. Когда меня вежливо просят, я и помолчать могу. Ольга мне в матери годится. Но, кроме опыта, чувствуется в этой женщине доброта и надежность. Такая пообещает и обязательно сделает. А еще Ольга — удивительно отважная женщина! Она поздно вышла замуж и первого ребенка родила в тридцать шесть, второго — в тридцать восемь, а еще через два года — третьего. Я бы так не смогла. Другое поколение, другое воспитание и совсем другой запас прочности. Вот моя мама, когда возвращается с базара, такие сумки тащит, что лошади оборачиваются с завистью. Правда, в свои сорок один она выглядит лет на пятнадцать старше, но если бы маму приодеть, подкрасить, подстричь — красивее мамирьяниной мамаши стала бы. Та хоть и сестра моей мамке будет, так ведь не родная, а сводная — отцы-то разные. Вот только за какие шиши "приодеть, подкрасить"?.. С нашим папашей приоденешься и подкрасишься только в мечтах.
— Оля, я хотела спросить... — опять заканючила Светка, и тут же посмотрела на меня, когда я скрипнула стулом.
Говорить: "А теперь не хочешь?" — я не стала. Вдруг фифочка расплачется, распсихуется, а потом скажет, что из-за меня у нее молоко пропало.
— Спрашивай, — Ольга подбадривающе улыбнулась.
— А можно я не буду кормить ребенка грудью? А то он испортит мне форму груди, а потом...
Ольга тяжело вздохнула. Похоже, такие бредни она слышит не в первый раз.
— Света, если тебе все равно, что будет с желудком твоего ребенка, можешь вместо сиськи давать ему соску. Но в больницу искусственники попадают намного чаще, чем...
— Но на смесях написано, что они могут заменить материнское молоко!
— А водку можно пить вместо воды! — не выдержала я. — Жидкая и звучит почти одинаково, только по вкусу разное.
— Оксана права, — неожиданно поддержала меня Ольга. — Самая лучшая смесь все равно хуже материнского молока. Если мать, конечно, нормальная и здоровая. Я не говорю уже о том, что хорошая смесь и стоит соответственно. Но ее мало купить, надо еще приготовить. А когда ребенок начинает орать среди ночи, то легче закрыть его ротик сиськой, чем дрожащими руками что-то отмерять, насыпать, размешивать, наливать, стерилизовать... И чем быстрее стараешься сделать, тем больше шансов разбить или разлить.
— А мой ребенок не кричит, — гордо заявила Светка.
— Сколько ему?
— Третий день.
— А у тебя мальчик или девочка?
— Мальчик. Муж хотел мальчика и вот... — гордости в Светкином голосе стало еще больше.
Можно подумать, что только она родила сына своему мужу, а у всех остальных родились неведомые зверушки. Кстати, мой Олежек тоже не плачет, только кряхтит, когда закакался.
— Поздравляю, — сказала Ольга. Вот уж кто само терпение и доброжелательность. — И хочу тебя сразу предупредить: недель с трех-четырех и до трех месяцев мальчики много плачут и, как правило, по ночам.
— Почему? — радость со Светкиного лица куда-то подевалась.
— Болит животик, налаживается мочеполовая система, — начала объяснять Ольга, но посмотрела на Светку и упростила объяснение: — Короче, перед тем, как пописать, ребенок плачет, пописал — опять плачет, голодный — плачет, закакался — тоже плачет...
— А как же я узнаю, отчего он плачет?
Кажется, Светка сама готовилась заплакать. На этот раз не я довела ее до слез.
— Разберешься. Все приходит с опытом.
— А может быть, мой сын не будет плакать?
Эта фифочка действительно такая наивная или притворяется? Чего еще ее сын не будет делать? С девочками гулять, денег у родителей просить, неудобные вопросы задавать?.. Так чего не будет?
Ольга задумчиво посмотрела на наивную мамашу и спросила:
— Света, а сколько тебе лет?
— Восемнадцать. А тебе?
Восемнадцать?! А я думала, что двадцать восемь. Эти черно-фиолетовые пряди здорово старят ее.
— А мне — сорок, — спокойно ответила Ольга, будто ей каждый день "тыкают" всякие соплюшки.
— Такая старая?! Ой! — и Светка закрыла рот ладонью. — Извини... те, я не хотела... я думала, вам меньше.
— Спасибо на добром слове. Все думали, что мне меньше. Пока я с животом ходила, никто мне больше тридцати не давал. Это в больнице меня сразу в старородящие записали.
Ольга говорила спокойно, благожелательно, словно ее и не обидели слова этой дурищи. Наверно, Светка была блондинкой до того, как покрасилась.
И откуда у Ольги столько терпения? Я бы эту фифу уже послала к такой-то матери и на белом катере.
— А я думала, что в сорок уже не рожают, — захлюпала носом Светка.
Хорошая тушь у нее, слезостойкая.
— И в сорок рожают, и в пятьдесят три, как моя мама, и в шестьдесят два. Эта иностранка недавно в книгу рекордов попала. Так что чудеса иногда случаются. Может, и твой ребенок не будет много плакать. Сыновья моих знакомых плакали, и мои мальчики плакали, а твой...
— А сколько их у тебя? — заинтересовалась Светка. Про то, что Ольга в два раза старше, она уже забыла. Или у фифы язык болит от слова "вы"?
— Двое, — ответила Ольга. — Ой, нет, уже трое.
— А зачем тебе столько? Муж захотел?
Рыдать Светке уже перехотелось.
— Это мне захотелось девочку, а муж помогал в меру сил.
— Ну, и как?
Она таки точно была блондинкой!
— Как-как, — не выдержала я. — Или сил не хватило, или отмерял неточно!
Ольга только усмехнулась. Уважаю. Железные нервы у женщины.
Пока до фифы доходила моя шутка, к разговору подключилась Наталья. До этого она слушала нас с таким сосредоточенным видом, будто запоминала каждое слово. А может, и запоминала, кто их, адвокатов, знает.
— А мне говорили, что после мальчика обязательно девочка рождается.
Еще одна наивная.
— Ты еще скажи, что снаряд дважды в одну воронку не падает, — предлагаю ей.
Наталья притворяется глухой и выжидающе смотрит на Ольгу. Только листочки свернула в трубочку и хлопает по ладони.
— Насчет снарядов, не знаю, — говорит Ольга в своей неторопливой манере. — А в жизни бывает по-всякому. Есть у меня знакомая мама, так у нее пять девочек подрастают. Старшей семь лет, а младшая только научилась ходить.
— Ох, ничего себе! — впечатлилась Светка. — Бедная!..
Голос у нее при этом был такой счастливый, будто она радовалась, что это счастье привалило не ей.
Наталья отреагировала намного спокойнее, только попросила у Ольги номер телефона. "Это если муж начнет говорить про второго...", — пояснила она, записывая что-то в блокнотик. Интересно, она и в родзале была с мобилой, блокнотом и ручкой?..
— А насчет формы груди... — Ольга вздохнула и посмотрела в окно. Все тоже посмотрели, что же делается на улице. Там начался дождь со снегом. — Это спорный вопрос. Одни женщины говорят, что портится, другие — что ничего подобного, если правильно подобрать бюстгальтер и пользоваться кремом от растяжек. А я вот думаю, что настоящую красоту ничем не испортишь: ни прической, ни беременностью, ни размазавшимся макияжем.
— А у меня размазался макияж? Где?.. — забеспокоилась Светка, доставая из кармана зеркальце.
— У тебя, как раз, все в порядке, — обрадовала ее Наталья.
— А у кого — нет? — завертела головой наша красотка. — У Оксанки, да?
— С чего ты взяла? — удивилась я.
Уж в чем, в чем, а в этом я виноватой не была.
— А у тебя румяна по всем щекам размазаны! — радуется фифочка.
— А на носу их нет?
— Нет.
И, кажется, это ее огорчило.
— Ну, и слава Богу, что нет. Хороша бы я была, с красным носом!..
— А еще у тебя помада яркая! Сейчас так не модно.
— Глаза у меня тоже ярко накрашены?
— Глаза?.. — Этот эксперт по макияжу целую минуту изучает мои глаза. — Нет, глаза нормально. Я и сама так раньше красилась. Когда натуральность была в моде.
Высшая оценка, прям! "Я и сама так..."
— Только ресницы ты слишком густые наклеила. Из-за них не поймешь, какого цвета глаза. А еще...
— Спасибо на добром слове, как уже тут кто-то говорил, — мне надоело ждать, сколько еще бочек дегтя добавится к одной ложечке меда. — Мне, конечно, приятно узнать мнение компетентного специалиста, но я не крашусь в роддоме.
— Что, совсем?!
Похоже, эта информация не укладывалась в Светкиной голове. Парадокс: в пустую голову, а не лезет.
— Совсем. Все, что ты видишь, это мое, родное. Можешь пощупать, если не веришь.
Ну, кто ж мог знать, что она такая недоверчивая! Эта ненормальная полезла щупать, и чуть без глаза меня не оставила.
— Ты чего головой вертишь?! Я чуть ноготь себе не сломала!
Наглости — вагон и маленький совочек. Меня еще и виноватой сделала.
— Извини. Больше не буду. В следующий раз дам залезть тебе в глаз, — сначала сказала, а потом поняла, что в рифму получилось. От огорчения, не иначе. — Вот как царапина на носу заживет, так сразу и дам.
— А ты поцарапалась? — Светка опять наклонилась ко мне. — Бе-едная.
Таким же тоном один мой знакомый говорит: "проти-ивный". Я не удержалась и тоже сказала:
— Уйди проти-ивная. Я не такая, я жду трамвая, — еще и рожу соответствующую скорчила.
Девочки засмеялись, даже Ольга улыбнулась, только Светка надула губы.
— А если нет?
— Чего нет?
Я не сразу поняла, что спрашивают не меня. Забыла как-то, что рядом и другие люди есть, и что они тоже умеют разговаривать.
— Извини, Оксана, я не к тебе, а к Ольге.
— И что ты хотела узнать? — Ольга повернулась к любознательной мамаше.
Я тоже обернулась. Показалось, что голос знакомый, вот и решила убедиться. И точно — Юлька. Стоит возле раковины и моет свою посуду. Похоже, Юлька пришла раньше всех, быстро поела и уже думала уходить, но тут Ольга начала лекцию и Юлька задержалась.
— А если молока нет, что тогда?
Вот он — наболевший вопрос! Понятное дело, что уйти, не услышав ответ на него, было бы глупо.
— Тебя, кажется, Юлей зовут?
Юлька кивнула.
— И у тебя нет молока? Совсем нет? И не было? А сколько дней после родов? А ребенка сразу приложили?
Взгляд у Ольги стал профессионально-озабоченным, будто она не в столовке сидела, а принимала очередную пациентку в своем кабинете. На каждый Юлькин ответ она понимающе кивала или подбадривающе улыбалась. И никакой спешки, никаких возмущений, вроде: "Женщина, вы несете полную ерунду. Я врач, я лучше знаю, как надо. И нечего тут вопросы задавать — некогда мне всем объяснять. Возьмите книжку и почитайте, а меня другие больные ждут".
Хотела я сказать этой хамке, что я не больная, а беременная, но ее из кабинета вызвали. Пока я из кресла выбиралась, пока шмотки на себя натягивала, эта... в белом халате, так и не появилась. А я больше не появлялась у нее. УЗИ и анализы сделала в платной клинике. Пусть и дороже, но отношение совсем другое. Потом, когда другие мамочки рассказывали, чего они натерпелись, пока по больницам ходили, поняла, что сделала все правильно. Спокойствие, спокойствие и еще раз спокойствие, как говорил незабвенный Карлсон. И фиг с ними, с деньгами — здоровье дороже. Может, Юлька попала к той же любительнице отсылать к умным книгам? Тогда Юльке можно только посочувствовать.
— Говорят, если грудь маленькая, то и молока мало. И ребенка лучше сразу перевести на искусственное кормление, чтобы не мучить ни его, ни себя.
Высокая, чуть выше меня, в теплом халате до пят, Юлька нависала над нами, сидящими, как фонарный столб. Халат у Юльки в ярких птичках-бабочках да еще с большим воротником, и под этим всем трудно разглядеть хоть какую-то грудь. Кажется, Юлька так хорошо ее замаскировала, что без прожектора и микроскопа не найдешь.
— Юля, я уже говорила, но для тебя еще раз повторю: самая лучшая смесь все равно хуже материнского молока. А все разговоры насчет искусственного вскармливания и его невероятной пользы... — Ольга вздохнула и грустно улыбнулась. — Юля, ты взрослая женщина, и прекрасно понимаешь, что все хотят заработать денежку, производители детского питания — тоже. А размер груди не имеет никакого отношения к количеству молока. Это я тебе, как врач, говорю и, как мать, выкормившая двоих детей.
— Да-а, но у вас она больше моей, — сомневается Юлька.
— Ну, и что. Вон у Оксаны она еще больше, но это же не повод расстраиваться.
А для Юльки это был повод и еще какой! Она так посмотрела на мой третий размер, словно у меня был восьмой, из чистого золота и бриллиантами украшенный. Ольга поняла, что пример не очень удачный и привела другой:
— Юля, только у коров от размера вымени что-то зависит. Это коровы бывают мясными и молочными, а мамочки молочные все, если у них есть грудь...
— Грудь у меня есть, но... — Юлька прижала ладони к халату.
Все, что у нее "есть", спряталось под ладонями.
— А кроме груди, нужно еще желание кормить. Если не хочешь — придумаешь любую отговорку, а если захочешь, то найдешь любой способ сохранить и увеличить лактацию. У меня есть три знакомые мамочки, у всех грудь нулевого размера, так все трое сами выкормили своих малышей. И у каждой молока хватило. Главное — продержаться первые шесть месяцев, а потом вводить кефирчики, творожки, кашки, супчики, а после года грудное молоко уже как бы и не обязательно. Есть, конечно, энтузиастки, что кормят до трех лет, хотя бы раз в день, но тут уж у кого как получается.
