— Извини. — буркнула Эбри, поглаживая покрасневшее ухо и с царственным видом отошла в сторону, позволяя пострадавшему принять вертикальное положение. Только с тоской посмотрела в ту сторону, где скрылся Мальора.
Парень, заразительно улыбнувшись, отмахнулся, затем поднялся. С улыбкой осмотрел не менее живописную девушку, затем посмотрел в сад, после чего глаза полыхнули изумрудным свечением, а веселая улыбка обернулась хищным оскалом. Паренек прорычал.
— Ты! Ты растоптала мою кислянку! — маг указывал рукой на какой-то непонятный темно-зеленый кустик, пожалуй единственный во всем саду нормального цвета и к тому же безобидный совершенно. Эбри с сожалением посмотрела на слабо шевелящиеся перекрученные между собой тонкие стебли с длинными листиками по всей поверхности. Кислянка была несколько помята, стебли кое-где поникли, остальные раздраженно плевались прозрачной жидкостью во все стороны, распространяя приятный цитрусовый аромат.
— Я же ее целый год выращивал! Хотел сегодня учителю показать, дать сока попробовать, а теперь, что? Она теперь весь сок, что останется на восстановление пустит!
Юна-Симус утешительно потрепал паренька по голове, укоризненно осматривая покрасневшую от смущения девушку.
— Не переживай, Ланокия, потом покажешь! Ну а теперь, милая барышня, пойдемте восстанавливать то, что вы наделали. — Эбри только застонала.
Мальора, поминутно оглядываясь по сторонам, пробирался к старой лаборатории Храма Света, в которой время от времени практиковался в магии. Лаборатория давно никем кроме него и еще пары магов не использовалась, так как новые лаборатории, построенные всего пару столетий назад, позволяли найти место всем и заниматься, не мешая соседу. Лаборатория находилась на окраине территории Храма Света, а потому мало кем посещалась, если только какая парочка решит уединиться на свежем воздухе, даже маги смотрители по негласному соглашению появлялись редко, дабы не мешать этим самым парочкам. Дорожка, выложенная метровыми плитами, всегда блистала чистотой, густой парк, раскинувшийся справа и слева, радовал глаз сочной зеленью деревьев и кустов, дикими полевыми цветами. Друиды тут не хозяйничали, а если и занимались практикой, то выводили исключительно безопасные для здоровья и не шевелящиеся растения, дабы не развеять весь романтический настрой в самый ответственный момент.
Двери старого белого, куполообразного здания с тонким шпилем наверху были постоянно заперты, но вездесущие ученики Храма Света нашли лазейку. Возле высокой каменной ограды, окружавшей всю территорию Храма Света, к которой почти вплотную прилегала одна из стен лаборатории, располагалась потайная дверь, внешне никак не отличимая от остальной поверхности. Оглянувшись по сторонам и убедившись, что его никто не преследует, Мальора отсчитал ровно три шага вдоль узкого прохода меж стен и направил немного чистой не сфокусированной энергии в стену на уровне груди. Стена медленно пошла волнами, на миг, став прозрачной, словно неспешно льющаяся вода и шторками разошлась в стороны, пропуская мага внутрь.
Оказавшись внутри куполообразного помещения без окон, Мальора добавил энергии в магический светильник, располагающийся в самом центре купола, прямо под шпилем.
— Ф-фу-х, тут она меня не достанет! — пробормотал молодой человек и лениво огляделся вокруг. Белые, девственно чистые стены купола навевали мысли о Доме Исцеления — местного аналога больницы, по всей окружности стояли лабораторные столы с запыленными пробирками, ретортами, перегонными кубами и кучей стеклянных трубочек неизвестного назначения. Посреди одного из них красовалась батарея пустых бутылок оставшихся с предыдущей пирушки, когда трое молодых магов отмечали чье-то день рождение в тесном кругу друзей, кого именно, Мальора не помнил, так как продолжать пришли уже весьма кривые. Мальора укоризненно покачал головой.
— Вот Дантар! Кинес должен же был все убрать, ну я те...
Договорить молодой человек не успел, стены пару раз содрогнулись, отдавшись громким звоном на лабораторных столах, светильник погас, но света не убавилось. Весь купол мягко сиял, освещая лабораторию.
— Это еще что такое? — прошептал маг, замерев на месте.
Мальора услышал чьи-то голоса, доносящиеся откуда-то снизу, прислушавшись, маг попятился к выходу, не желая влипать во что-то непонятное. Мальора на цыпочках подкрался к потайной двери и уже хотел открыть проход, но замер в нерешительности, по поверхности купола прошла волна яркого света, оставляя за собой жемчужную дымку. Волна пробежала еще несколько раз, выравнивая и уплотняя свечение дымки, пока не превратилась в однородное слепящее сияние с витиеватым рисунком беспорядочно переплетающихся линий. Присмотревшись магическим зрением, Мальора пробормотал одними губами.
— Щит тишины, но зачем, в стены и так вложен не слабее?
Закусив губу, маг размышлял, что ему делать дальше.
— "Остаться на месте и просто подождать, пока неизвестный не появится, и обнаружит меня? Вариант, конечно, но что-то не хочется. Сразу самое худшее подозревать не стоит. За нахождение в старой лаборатории наказать не смогут, нам этого никто не запрещал, но и лишаться укромного местечка, где можно потренироваться, да и не только, что-то не хочется. Вот только настолько мощный Щит тишины несколько настораживает и возбуждает любопытство". — оглядев пол из белого мрамора с пентаграммой серебряного цвета посередине, Мальора продолжил размышлять. — "Любопытно, такой мощности щит могут поставить несколько магов, объединив силы или четверо Владеющих Силой. На такое способна и пара Повелевающих Силой или один Архимаг. Что же они тут делают? А главное где?" — Мальора вновь осмотрелся по сторонам, задействовав магическое зрение и ничего не обнаружив, поерзал на месте от проснувшегося азарта. — "Решено, сунем нос, авось не оторвут вместе головой!"
Мальора встал, прошелся взад-вперед по лаборатории.
— "Голоса доносились снизу, значит, там есть какой-то подвал или что-то в этом роде, а значит должен иметь вход. Угу, только никто не заходил сюда, иначе бы меня заметили, как и я их. Отсюда следует, что они зашли извне, но тогда зачем поставили Щит тишины в лаборатории, не вижу смысла, если только они не прямо у меня под ногами". — маг перевел глаза вниз и еще раз осмотрел пол.
— "Будем рассуждать логически, все здание пропитано энергией, правильно? Правильно. На стенах Щит тишины, а на полу нет ничего, ... кроме пентаграммы, но она предназначена для опытов, следовательно, надо осматривать другой участок пола, по идее, строители не стали бы особо усердствовать, выдумывая другой принцип открытия потайной двери".
Мальора опустился на четвереньки, и мысленно разбив весь пол на квадраты, стал методично пробовать каждый. Через полчаса работы, молодой маг чуть не свалился в резко распахнувшийся перед ним проход. Заглянув внутрь, Мальора улыбнулся, внимательно осмотрел спирально закручивающуюся каменную лестницу, уходящую вниз.
— Ну, с Инкара-Ликой! — беззвучно пробормотал маг и сделал первый шаг.
Сделав несколько витков, лестница вывела молодого человека в раздваивающийся коридор, слабо освещенный мелкими магическими светильниками. Серые стены без каких-либо опознавательных знаков, два прохода и больше ничего. Мальора задумался всего на миг, после чего повернул налево и осторожно пошагал вперед, постоянно прислушиваясь. Поплутав немного по коридору, Мальора вышел в маленькую комнатку, оканчивающуюся тупиком, и уже собрался, было повернуть назад, как услышал знакомые голоса своего учителя архимага Нарана и архимага Каракиса, в полголоса переговаривающихся между собой. Мальора замер, стараясь даже не дышать, затем отыскал глазами небольшое отверстие в полу. Молодой маг осторожно снял ботинки, чтобы не обнаружить себя неосторожным звуком, на цыпочках подкрался к круглой отдушине, лег на пол и заглянул внутрь.
Прямо под ним отчетливо виднелась обнаженная девушка, лежащая без сознания на алтаре овальной формы, белого цвета с врезанными прямо в него серебряными рунами. Алтарь мягко светился, подсвечивая девушку снизу, обрисовывая изящную фигурку, серебряные руны перемигивались, отбрасывая в стороны серебристо-белые блики. Архимаг Каракис склонился над головой девушки, водя светящиеся белым светом руки над телом и окутывая ее голову жемчужно-белым свечением. Мальора замер, наблюдая за картиной, наконец, маг отстранился, пропав из виду, следом раздался нетерпеливый голос его учителя.
— Ну что там, все получилось?
В ответ послышалось какое-то бульканье, затем шумный выдох.
— Память подкорректировал, — устало отозвался Каракис. — но не полностью. — маг замолчал на несколько секунд. — У меня возникло какое-то странное чувство, будто бы мне кто-то помогал и мешал одновременно.
— Но тут кроме меня никого нет, Каракис, так что не говори ерунду. — Мальора недоуменно осмотрелся вокруг, пожал плечами и вновь припал к отдушине. — Говори, что сделал и чего нам ожидать?
— Девчонка будет помнить только то, что кого-то собственноручно убила, будет помнить его внешность до мельчайших деталей и переживать по этому поводу. — голос архимага стал задумчивым. — Знаешь, Наран, в моей практике уже были случаи, когда надо было кого-то заставить забыть, что они кого-то любят, и это всегда было очень трудно сделать. А тут такое чувство, что мне кто-то в этом охотно помогал, причем в ее памяти прозвучал мужской голос на непонятном языке, сказавший, что единственный способ избавиться от любви, это забыть свою вторую половину, ведь любовь непременно должна с кем-то ассоциироваться. Нет памяти — нет любви. — Каракис вновь замолчал на несколько секунд, затем продолжил. — Я смысл фразы-то уловил не сразу, как будто специально для меня переводили, а потом холодный женский голос сказал — Забудь, после чего девушка испытала сильную душевную боль, это и позволило подкорректировать ее память, в остальном, как ни старался, все попытки в пустую.
— Хм, а как выглядел тот демон?
— Как обычный демон, изображаемый в храмах Инкара-Лики: черная чешуя, хвост с шипом на конце, три рога и миленькая клыкастая мордашка, от которой мурашки по всему телу табунами носятся. Еще про кожистые крылья чуть не забыл, вот только у него одно крыло было срезано начисто, прямо по сгибу, когти, в общем, все как полагается. — Каракис задумался. — Там одна странность интересная была — очертания тела за меркнущей аурой как-то странно смазались на одно мгновение, ну да ладно, не хочется его вспоминать.
— Действительно самый обычный демон. — пробормотал Наран. — Аура у него действительно меркла?
— Меркла, Наран, меркла, я тоже об этом подумал в первую очередь.
— Поделись мыслями, друг мой, хочется себя проверить.
— Да что там проверять, я тоже помню старое пророчество последнего мага оборотня, что придет на Северье учитель старших, после чего падет власть предателей, у них на тотемах всегда были изображены именно такие демоны, сам мог убедиться. Такие же изображения есть и на тотемах каждого мастера боя.
— Я не об этом, Каракис, глупое пророчество и изображения на тотемах меня не волнуют, меня волнует то, что маги, приходящие из внешних миров всегда приходят парами. Я вот думаю, куда второго занесло, и не второго ли она прирезала?
— А если и так, то что?
— Да ничего, раз мы не почувствовали прихода второго мага, будем считать, что его труп занесло в Темноземелье, все же демон-то темный. Но на всякий случай следует напрячь агентов в остальных школах магии, пусть проверят сильных аколитов, появившихся за последнюю неделю. Не хотелось бы иметь под боком неизвестную величину в виде большой магической проблемы.
— Тут ты прав, но если он даже еще живой попал в Темноземелье, то выбраться оттуда, нет ни единого шанса, вон, девчонка все еще без сознания, но аура при этом цела и невредима. Кстати, ты уж меня извини, Наран, но демона-то мы вряд ли проморгаем, внешность приметнейшая все-таки, засветится быстро.
— Ты прав. Ладно, теперь девочка подготовлена к встрече с Орденом Семьи и его адептами, следовательно, Орденские прайды ей больше не угрожают, а на чувстве вины можно потом придумать, как сыграть. — В поле зрения Мальоры показался архимаг Наран. Учитель засучил рукава балахона, и молодой маг рассмотрел в его руках странные нити, серого цвета с разноцветными вкраплениями, непонятно для чего предназначенные. — Отставим наши домыслы на потом, пора приступать к процедуре ограничения. — правая рука скрылась из виду, а когда появилась в ней был зажат Атам архимага, простой клинок белого металла, из того же материала простая рукоять без гарды и по всему лезвию змеились серебристые руны. Маг сделал продольный надрез на груди девушки, из него тут же показалась тонкая струйка крови.
— Что она будет чувствовать после этого? — деловито поинтересовался Каракис, склонившийся над телом с другой стороны и внимательно наблюдая за действиями коллеги.
— Немного ослабнет магически, да легкий дискомфорт почувствует, который быстро пропадет и ни единого следа на коже.
Архимаг говорил что-то еще, но побледневший при виде крови Мальора этого не слышал. С трудом подавляя рвоту, и немного отдышавшись, молодой маг отполз к стене, полежал немного, уставившись в потолок.
— "Почему я не могу перебороть эту слабость? Ведь до поступления в Храмовую школу магии ничего подобного не испытывал. Сколько не пытаюсь, не могу понять почему? Что со мной такое приключилось?"
Со стороны отдушины послышалось какое-то звяканье, напомнившее о недавно увиденной картине, Мальора, зажал себе рот, чтобы не застонать и на четвереньках пополз к выходу.
Выбравшись в лабораторию, молодой человек распластался на полу, возле закрывшегося прохода и бездумно закрыл глаза. Мага заставило вскочить с пола содрогание стен со звоном стекла на лабораторных столах. Оглядевшись по сторонам, Мальора увидел, что Щит тишины пропал, а значит можно выйти наружу.
Мальора доплелся до своей комнаты и, не раздеваясь, рухнул в кровать, не обращая внимания на царящий в комнате идеальный порядок и одинокую девичью фигурку спящую на стуле. Эбри уронила голову на руки, положив их на круглый подоконник, сладко посапывала.
* * *
Словно из ниоткуда раздавался холодный женский голос, пробирающий до дрожи, вливая грусть, тоску, печаль в израненную душу и описывая, что видит девушка. Ксения стояла над телом демона, павшим от ее руки, ужас узнавания сдавил сердце, разрывая душу. Боль терзала, заставляя плакать, а голос бил, каждым своим словом.
— Вокруг царила ночь, лаская взор сияньем звезд, звезд далеких и одновременно близких. Звезды озаряли все вокруг, и девичью фигурку, заснеженную землю.
— Черные зевы смерзшейся земли, казалось, улыбались лику вечной спутницы ночи. Сиянье звезд померкло от сиянья снега, начавшего полет свой вниз и убирая шрамы на лице земли. Снег шел, а "ты" стоишь, обхватив "себя" руками, над телом демона, которого любила, ... любила больше жизни!
— Атам торчит в груди покрытой черной чешуей, крыло обрублено и тело бездыханно. Рога устремлены во тьму ночного неба, хвост обездвижен, любимый окровавлен. Застывшие глаза устремлены в глаза любимой, в них нет ни ненависти, ни осужденья, там лишь любовь и боль и тайна затухают.
