Магелланы

Плавсредство получилось внешне неказистым, но вполне мореходным, а главное — обладало хорошей грузоподъёмностью. Единственный рейс плота растянулся практически на целый день, но этого времени вполне хватило, чтобы перевезти наиболее габаритное имущество и экипаж из пяти человек.

Новый лагерь на большом острове разбили неподалёку от озера с пресной водой, на одном из холмов, что окружали сей водоём. Потратив ещё один день, вырубили весь лишний кустарник, обеспечив себя хворостом на неделю вперёд. На зачищенной площадке поставили пару-тройку самодельных палаток, изготовленных из нарубленных жердей и парусного вооружения катамарана. По ходу дела из тех же жердей и пальмовых листьев смастерили навес над кухней, выложили камнями большой очаг.

Войдя во вкус, Галкин предложил построить из местных материалов круглые хижины на манер африканских, чтобы каждый землянин получил бы свой собственный дом. Предложение Пал Палыча отклонили, точнее, отложили на потом, т.к. подобное строительство грозило затянуться на неделю, а то и более. К тому же, по мнению Алексея Фёдоровича, куда выгоднее было возвести две-три большие и основательные хижины, чем строить десяток индивидуальных хибарок.

Перебравшись на большой остров, народ сразу же по достоинству оценил наличие на нём нескольких хороших пунктов для наблюдения за окружающей акваторией. Наилучшей точкой для наблюдательного пункта, по общему мнению, являлась полуразрушенная пирамида. С её вершины открывался хороший обзор на все 360 градусов горизонта, при этом сам наблюдатель терялся на фоне каменных блоков, и его сложно было разглядеть даже с ближайшего пляжа.

В самые первые дни после переселения людьми двигали любопытство и жажда открытий, поэтому большинство было готово торчать на вершине пирамиды чуть ли не круглосуточно. Спустя два-три дня первоначальный энтузиазм землян иссяк, и бывшему пограничнику пришлось назначать наблюдателей чуть ли не в приказном порядке. Эта работа — если можно назвать работой необходимость глазеть в бинокль два-три часа подряд, пока тебя не сменят — быстро стала для народа самым нелюбимым занятием из всех возможных.

Не желая становиться в глазах своих товарищей диктатором, Северьянов плюнул, и стал дежурить на пирамиде сам, утром и вечером, по четыре часа в день. Инициативу Артёма поддержал Васнецов-старший, так же взявший на себя двойную вахту, но в середине дня. Оставшееся время, примерно восемь часов светового дня, кое-как распределили по жребию между остальными.

Признаться честно, каждый раз, поднимаясь на вершину пирамиды, бывший пограничник надеялся разгадать назначение того самого странного цилиндра, что торчал на южном склоне мегалитического сооружения. Загадочный девайс манил Северьянова больше, чем все остальные тайны нового мира вместе взятые. Спускаясь вниз с помощью каната, Артём за пару дней миллиметр за миллиметром исследовал поверхность непонятного девайса, пока, наконец, не нащупал руками скрытый лючок.

...Этот чёртов лючок открылся внезапно, провернувшись вокруг своей оси, открыв взору человека что-то типа экрана. Северьянов не успел сообразить, что к чему, т.к. секунду спустя после появления экрана произошла активация инопланетного устройства. Полукруглая стенка, соединявшая нижнюю часть цилиндра с площадкой под ним, неожиданно вздрогнула, и в следующее мгновение полупрозрачный зеленоватый свет отрезал Артёма от всего остального мира...

... (Цензура), силовое поле, — сообразил бывший пограничник, упёршись руками в зеленоватый свет. — Канат отрезало, словно ножом... Фантастика, да и только... Так, а что с рацией? Работает, или нет?

Заступая утром на вахту на вершине пирамиды, самый первый из наблюдателей брал с собой бинокль и заранее заряженный от аккумулятора 'кенвуд'. Второй 'кенвуд' постоянно находился в лагере, в распоряжении Алексея Фёдоровича, из-за проблем с сердцем назначившего самого себя бессменным поваром. Отвлекаясь от темы, скажем, что Алексей Фёдорович оказался прекрасным поваром, умудряясь готовить даже один и тот же вид рыбы несколькими способами, и народ был готов носить пенсионера на руках.

Благодаря наличию пары раций наблюдатель мог в любой момент сообщить об обнаружении чего-либо интересного, а так же был в курсе походов землян по острову. Правда, следует заметить, что никто из дежурных ни разу не углядел на горизонте ничего стоящего, ради чего можно бы объявлять тревогу. Изо дня в день земляне любовались бескрайним океанским простором, дымящимся вулканом на севере, и тройкой соседних островов, на одном из которых успели прожить целую неделю.

Разобраться, работает рация, или нет, Северьянов не успел. События развивались, словно в известном фантастическом фильме, где сценаристы использовали идею телепортации с помощью транспортных колец. Только, в отличие от 'Звёздных врат', здешнее транспортное кольцо оказалось единым монолитом, за долю секунды опустившееся сверху вниз. Секундная вспышка, показавшаяся Артёму вечностью, всплеск непередаваемых ощущений тела, и зеленоватое силовое поле бесследно исчезло, словно его и не было.

— Нет, только не это, — прошептал бывший пограничник, безумным взглядом сканируя помещение, где очутился не по своей воле. Помещение скудно освещалось с помощью нескольких небольших панелей, испускавших приятный матовый свет. Наконец, глаза постепенно привыкли к полумраку, и Северьянов почувствовал, что его накрывает волна паники. Прямо как тогда, в госпитале, когда он очнулся от наркоза в абсолютной темноте, и не сразу сообразил, что у него полностью забинтована голова. — Чёрт, чёрт, чёрт...

Ноги подкосились сами собой, Артём так и сел там, где стоял, на краю полукруглой платформы. Дрожащими руками раз за разом жал тангетку 'кенвуда', пытаясь сначала вызвать своих товарищей, потом тупо переключал канал за каналом, но так и не нашёл в эфире ни одного собеседника. Повезло ещё, что умудрился не уронить рацию, и не разбить её о гранитный пол, иначе всё закончилось бы намного печальнее.

Позднее Северьянов не мог сказать, сколько времени он просидел на краю платформы, невидящим взором пялясь в соседний телепорт, стоявший у противоположной стены, метрах в двенадцати от него. Просто сидел, и смотрел на точно такой же инопланетный девайс, как и тот, что закинул его чёрте знает куда. Сидел, пытаясь собраться с мыслями, и долгое время никак не мог этого сделать. Не исключено, что телепортация оказала не самое лучшее влияние на организм человека, притормозив работу головного мозга.

Спустя, наверное, пару часов бывший пограничник окончательно пришёл в себя, и занялся осмотром того помещения, куда угодил благодаря своему собственному любопытству. Первым делом изучил все четыре телепорта, стоявшие друг напротив друга, на предмет запустить хотя бы один из них.

Стараясь не думать о том, что любой из этих девайсов с лёгкостью может закинуть его к чёрту на кулички в прямом смысле этого слова, Артём один за другим вскрыл все четыре тайных лючка. Тщетно — ни один из четырёх экранов не засветился, как тот, что остался далеко на острове. Догадаться, что ни один из телепортов не работает, было, как говорится, делом техники.

Всё ещё не теряя надежду на чудо, Северьянов метр за метром исследовал зал, где стояли инопланетные девайсы. Зал, надо сказать, произвёл впечатление, прежде всего, своей необычной архитектурой со стрельчатым потолком и полным отсутствием окон или дверей.

Не обнаружив ни одной двери, ведущей хоть куда-нибудь, бывший пограничник в первый момент полностью растерялся. Затем, вспомнив, каким образом ему удалось нащупать тот самый скрытый лючок, принялся вручную изучать все вертикальные поверхности, до которых смог дотянуться. Увы, ни одного намёка на утопленные в стенах лючки, двери, ворота, либо какие-нибудь др. технологические отверстия.

Подавив ещё один приступ паники, Артём принялся изучать горизонтальную поверхность, проще говоря, прощупывать гранитный пол. Спустя какое-то время Северьянову показалось, что ему наконец-то улыбнулась удача — в полу обнаружился большой квадратный люк из какого-то странного материала. К сожалению, не увенчалась успехом попытка найти механизм, который открыл бы этот люк.

Всё ещё не теряя надежду на спасение, бывший пограничник продолжил ползать по гранитным плитам, и в течение следующего часа обнаружил ещё три подобных люка. Нашёл, и три раза подряд потерпел фиаско, пытаясь разгадать, как открыть хотя бы один из люков. Ни тебе ручек, ни скрытых пружин, пультов управления, или чего-нибудь такого, что, по идее, должно было открывать люки.

По всему выходило, что все четыре люка имели дистанционное управление, либо закрывались извне, что означало... Неминуемую смерть для запертого без воды и пищи человека, вот что это означало. Да, в зале ощущался приток свежего воздуха, проникавшего в помещение откуда-то из-под десятиметрового потолка, но одним воздухом сыт не будешь.

Как уже говорилось выше, Северьянов ни капельки не боялся смерти. Но очень не хотел медленно и мучительно уходить в мир иной из-за жажды и голода, будучи фактически заживо замурованным чёрте где. Уж лучше погибнуть в бою, лучше быть разорванным на кусочки взрывом снаряда, чем медленно сходить с ума от безысходности.

Выход, в принципе имелся, и он заключался в маленьком трофейном револьвере, который покоился у Артёма в кармане шортов. Поэтому бывший пограничник решил тянуть отпущенное ему время до конца, морально подготовить себя к неизбежному, затем просто нажать на спусковой крючок. А что делать, если оказался в полностью безвыходной ситуации, и никто тебе не поможет?

Позднее бывший пограничник не смог сказать, сколько суток он провёл в зале телепортации. Может, трое суток, может, больше. Взятая с собой вода в литровой фляжке закончилась на вторые сутки, после чего Северьянов перестал следить за ходом времени. Просто лежал в полумраке, экономил силы, вспоминал события своей жизни, готовясь предстать перед Создателем.

Несколько раз впадал в беспамятство, и в один из таких моментов Артёму послышались отдалённые звуки речи на неизвестном языке, почудился гул работавших где-то поблизости каких-то механизмов. Потом кто-то выругался на чистейшем русском языке, загнул, что называется, от души.

— Чудно: призраки ругаются матом, по-русски, — потрескавшимися губами прошептал Северьянов. Засмеялся, переворачиваясь на бок, и замер, уставившись на один из квадратных люков — над люком хорошо просматривался столб света. — Стоп... Свет!

Собрав остатки сил, бывший пограничник подполз к этому люку, с запоздалым изумлением сообразив, что тот сделан из прозрачного материала, пропускающего свет, словно стекло. Ещё большее изумление вызвала увиденная внизу картина, которая просто не умещалась в сознании.

Поначалу Артёму показалось, что он видит какой-то странный сон, затем он вообще усомнился в собственной дееспособности, списав увиденное на фокусы мозга. Мало ли какие глюки всплывают из подсознания человека, когда тот голодает несколько суток, и со дня на день готовится к переходу в мир иной? Иначе сложно логически объяснить, что может объединять американских морпехов с 'калашами' в руках и самых натуральных персонажей из фэнтезийных киношек и книжек.

Один из американских морпехов повернулся таким ракурсом, что бывшему пограничнику удалось хорошо разглядеть его озадаченную физиономию. Это лицо показалось Северьянову знакомым, и спустя мгновение из глубин памяти выплыл образ сержанта Иванникова, того самого, которого Артём в последний раз видел почти сто лет назад, тогда, в Таджикистане. Сержант, разумеется, немного изменился с тех пор, но фигура, жесты и мимика остались прежними.

... А чего я, собственно, торможу? 'Кенвуд' должен ещё работать! Вот же я стал болван на старости лет!— разглядев в разгрузке 'америкоса' портативную рацию, Северьянов мысленно отвесил самому себе увесистую оплеуху. — Сейчас, сейчас... Так, не этот канал... Попробуем другой... Если не ответят, начну стрелять, авось не зацепит рикошетом... Ага, услышали! УСЛЫШАЛИ!!!

Часть 2.

— ... 'Финн', 'Финн', ответь 'Зиапу', — рация зашипела неожиданно, и в первое мгновение я не обратил на это никакого внимания. Пару секунд спустя из динамика послышался отчётливый тихий голос, говоривший по-русски, но это не главное. Неизвестный назвал мой позывной, который знал ограниченный круг лиц, образно говоря, в прошлой жизни, назвал свой... Этого не могло быть, ибо данный позывной принадлежал моему бывшему командиру, капитану Северьянову. — 'Финн', ответь 'Зиапу'...

— Тихо все!!! — во всю глотку гаркнул я, вскинув над головой правую руку. Туземцы вздрогнули, замерли, не дыша, пожирая меня глазами. Мои товарищи мигом умолкли, переглянулись между собой, и с не меньшим удивлением уставились на своего командира. — Это важно! Потом объясню!

— 'Финн' слушает, говори, 'Зиап', — нажав тангетку, я поднёс 'моторолу' почти к самым губам. Не люблю я подобные фокусы, и когда вычислю бессовестного шутника, то мало ему не покажется. — Назови себя, и объясни, откуда у тебя этот позывной?

— 'Финн', не заводись, а посмотри наверх, — прозвучало в ответ. — Просто посмотри наверх...

— Кто это!? — увидев метрах в семи над собой силуэт человека, я машинально указал на него рукой. Руслан оперативно вскинул автомат, Марк присел на колено, беря незнакомца на прицел, сержант Мак-Кинли, наоборот, направил своё оружие в сторону серокожих. Хорошо ещё, что последние проявили завидную выдержку и хладнокровие, и не схватились за свои арбалеты. — Отставить! Парни, опустите оружие! Рон, не пугай союзников!

— ... Володя, выше, прямо над вами есть ещё одно помещение, большой зал с телепортами... Настоящими телепортами, не шучу, — между тем, неизвестного собеседника прорвало, и он торопливо вводил меня в курс дела. — Прямо подо мной квадратный люк из прозрачного материала, но не из стекла...

— Стоп, стоп, 'Зиап', сначала разберёмся с одним вопросом, — казалось бы, за последнее время жизнь обрушила на наши бедные головы предостаточно невероятных чудес и приключений, но я всё ещё не мог поверить в то, что человека наверху и капитан Северьянов — это одно и то же лицо. Ну, не может такого быть, чтобы мой командир, которого я в последний раз видел живым уже и не помнится, сколько лет назад, может оказаться здесь, в чужом мире, да ещё и в одном из помещений загадочной пирамиды. С другой стороны... Альберт Петрович и его супруга, теоретически, так же не имели шансов пересечься со мной в новом мире, однако пересеклись всего несколько дней назад! — Напомни-ка мне, 'Зиап', почему ты избрал себе такой позывной, а главное — как тебя прозвали на заставе, и почему? Ты понял, о чём идёт речь?

— ... Сержант Иванников, заканчивай строить из себя особиста, — собеседник, похоже, засмеялся, затем чётко разложил всё по полочкам . — На заставе меня прозвали Раевским... С лёгкой руки старлея Генки Ткачёва... За портретное сходство с героем Отечественной войны восемьсот двенадцатого года... Я таскал в чемодане портрет Во Нгуэна Зиапа, потому, что считал и считаю его выдающимся полководцем... Отсюда и позывной...