Земля и звёзды

"Сублейтенант Норвуд на связи, товарищ командующий".

— Доложите, как дела.

"Занял позицию, записывающая аппаратура включена. Буду держаться, сколько смогу".

— Зря не рискуйте, в бой не ввязывайтесь. Ваши сведения бесценны для нас.

"Слушаюсь, товарищ командующий".

"До вторжения неприятеля осталось 10 минут", — напомнил оператор наблюдения.

— Открыть передние крышки! Приготовиться к торпедной атаке.

"Передние крышки открыты, аппараты к стрельбе готовы".

Гайт Гобзер до рези в глазах вглядывался в черную пустоту космоса, транслируемую на обзорные экраны. С минуты на минуту должно появиться свечение прогибаемого пространства-времени, когда с той стороны "кротовьей норы" начинают прокладывать нуль-туннель. А вернее, прокалывать континуум напряженным гравитационным полем. Так создавался режим детринитации.

"Появилось свечение!" — доложили с постов наблюдения.

— Свечения не вижу, — обеспокоенно сказал Архистратиг, — Нет, теперь вижу!

"До вторжения осталось пять минут" — голос оператора даже не дрогнул.

— Произвести пуски по счету "ноль"! — приказал командующий ВКС. — Начать обратный отсчет!

"девять... восемь... семь... шесть..."

Гайт Гобзер стиснул побелевшими от напряжения пальцами карбоновую вертикальную штангу, за которую обычно держится командующий, стоя на мостике.

"пять... четыре... три..."

Архистратиг включил поясной гравикомпенсатор, пристегнулся к штанге и взялся за нее двумя руками.

"два... один... ноль".

— Залп! — выкрикнул командующий.

"Пуски произведены!" — доложили с "Терминаторов".

На экранах появились многочисленные яркие точки. Это светилось водородное пламя работающих двигателей кварковых торпед. За короткое время они разгонялись до высоких космических скоростей. Теперь все решало точность расчета, промахов быть не должно. И сбить первую волну торпед враг не сумеет. Времени для этого у него не будет. Торпеды поразят цели в момент их выхода в пространство.

Частота пульса у Гайта Гобзера достигла 140 ударов в минуту, что приблизилось к критическому пределу. Казалось, еще немного, и сердце шестидесяти семилетнего Архистратига остановится. Прошитый микроэлектроникой умный материал, из которого был отпечатан мундир командующего, принял меры: микроворсинки взяли на себя роль нано-шприцев, ввели в организм биобланкерные адреналин-комперны.

Вы наверняка видели, как загорается бумага, если к ней в центре листа поднести горящую спичку. Сначала появляется коричневое пятно, потом бумага вспыхивает и на месте коричневого пятна появляется черная дыра. "Кротовья нора" в космосе раскрывается похоже. Свечение участка пространства усиливается до ярко-фиолетового цвета. Пятно растет и вдруг пространство прорывается. Под действием гравитационных линз звезды искажаются. Из тоннеля, размерами в несколько сотен метров начинают вылетать неквантованные постсингулярные сгустки протоматерии, которые тут же мгновенно проходят стадию превращения во вполне материальные звездолеты. Пока еще они напоминали слепых котят, только что родившиеся на свет. И в этот момент в них врезаются торпеды. Космос затопляют ослепительные вспышки, чем-то схожие со взрывами сверхновых.

Первая волна вражеских звездолетов уничтожена, вторая волна еще не появилась, но в тоннель летят десятки торпед и там, с той стороны "кротовой норы" разверзается ад. Закручиваясь в гигантское огненное торнадо, бушевал кварковый шторм, катастрофа космического масштаба, равной которой не знала человеческая мощь.

Команда флагмана издает ликующие вопли. Архистратиг сдержано улыбается. Вот когда старинная поговорка, "знал бы где упасть, соломки бы постелил", впервые обрела свое реальное воплощение.

Земной военный флот, совершенно непотрепанный, не имевший после страшной бойни ни единой царапинки на своих керралитовых корпусах, ждал несколько часов, но противник так и не предпринял новой атаки. Архистратиг вышел на связь с главнокомандующим. Горбовский был непривычно возбужден. Он высоко оценил победу в битве, и самовластно объявил, что Гайт Гобзер награждается высшим орденом Космофлота Золотой кометой первой степени.

— Что мне делать дальше? — спросил Архистратиг Верховного. — У меня шесть эскадр целёхоньких висят в пространстве без дела.

— Мы не должны почивать на лаврах, Гайт. — Лицо Леонида Андреевича, обычно доброе, превратилось в стальную маску. — Как говорили древние римляне: "Карфаген должен быть разрушен!"

— Правильно ли я Вас понял, товарищ Первый, что Вы даете добро на прямую атаку системы Тагоры?

— Да, — спокойно ответил добрейший из добрейших. — Тагору уничтожить. Чтобы на месте планеты осталось груда камней. Уничтожить также все их орбитальные поселения подчистую! Все 40 миллиардов этих кузнечиков стереть в космическую пыль! Мы должны показать всем остальным космическим расам, что земляне — это авангард Разума. И как говорили древние мои предки: "Кто с мечом к нам придет, от меча и погибнет!".

Гайт Грзер на долю секунды испытал некое раздвоение личности. Это чувство своей мимолетностью напоминало мимолетность дежа вю, но оставило сильнейшее впечатление. Ему показалось, что товарищ Первый говорит чудовищные вещи, совершенно несовместимые с гуманизмом коммунаров Новейшей эпохи. Однако эта аксиома была грубо задавлена некой чудовищной силой, которая частью уже находилась внутри самого Архистратига, а основной массой — где-то за пределами человеческих представлений. И эта посторонняя воля была настолько кристально понятна, что воспринималась как истина в последней инстанции.

Однако, Гобзер понимал, что эта воля не исходит от Верховного главнокомандующего, и что сам Леонид Андреевич лишь исполнитель запредельной Воли.

— Ваше задание будет выполнено, товарищ Первый, — рапортовал Архистратиг.

После чего он приказал трем эскадрам стоять на страже, а остальным трем дал новое задание.

Три хищные стаи гравитационным ломом проломили пространство и скрылись в пробитом туннеле.

И на все это смотрели звезды — ледяные, немигающие и совершенно бессмысленные.

21. Тагоряне воочию

Борт-инженер Калисто Марчетти с космолета "Заботливый", который уничтожили тагорянские истребители, стал пленником некогда дружественной космической расы. Как такое стало возможным, Калисто не мог себе ответить. Да, были заявления тагорян, о том, что они претендуют на планету Данга, кажется, были какие-то угрозы землянам. Но Калисто слышал это краем уха, серьезного значения разговорам и слухам не придавал. Был занят своим дело и не лез в галактическую политику.

Космический истребитель, выловив падающего в бездну землянина, доставил пленного на корабль-матку. Калисто Марчетти препроводили в небольшой отсек и заперли там. Так Калисто впервые увидел тагорян в натуре. Раньше он только слышал, что они отчасти похожи на насекомых. Да, было в них нечто подобное: зеленый цвет кожи, нечеловечески длинные конечности. Ноги сгибаются в противоположную сторону, чем у людей. Голова шлемообразная, челюсти напоминали жвалы, которые все время находились в движении, будто это чудо природы что-то беззвучно говорит или жует жвачку. Кстати, как потом заметил Марчетти, они действительно любят жевать жвачку из спрессованных листьев. Возможно, эти листья содержат наркотический алкалоид.

Стенки камеры были обтянуты материалом, подозрительно похожим на живую кожу, скажем, слона. Кожа излучала тепло. Хорошо просматривались поры, из которых торчали волосики. В целом, зрелище не очень приятное.

Из украшений комнаты — небольшой портрет в зеленой, напоминавшей бамбук, рамочке.

Пол устилали циновки также травинисто-зеленого цвета. Из предметов обстановки был только стол на очень коротких ножках. Находиться за ним можно было только сидя на корточках или на циновке, как это делают японцы и китайцы в своих традиционных домах.

На столе лежала книга, страницы явно изготовлены из растительных волокон.

Текст отпечатан на общегалактическом. Книга повествовала о жизненном подвиге Вождя Тагорян — Кэн Ич Тагора.

Повествование предварял стих:

"Спим ли мы или бодрствуем,

Сияет наше утро!

Великий Полководец Кэн Ич Тагор — Солнце, рождённое в горах Хтау, Высшее Олицетворение Революционной Товарищеской Дружбы, Родной Отец и Любимый Вождь Народа Великой Единой Тагоры, Великий Человек, сошедший с небес и принесший мир и процветание.

Кэн Ич Тагор — Мудрый Учитель, Светоч Великой Генетической Революции, Великий Просветитель и Могучий Чудотворец, сотворивший свой народ".

Ко всей этой духоподъемной галиматье прилагался портрет лупоглазого человеко-кузнечика, который полностью совпадал с изображением, висящим на стене.

Калисто Марчетти от нечего делать стал читать книгу и вскоре уяснил, что сочинение напоминает библию, только вместо Бога там выступал Кэн Ич Тагор. Он сотворил всех тагорян, путем генетических мутаций. При этом непонятно, каким боком к тому процессу были причастны упоминаемые в тексте Странники, по прихоти переводчика названные Пилигримами. Скорее всего, именно Странники и возвысили насекомоподобную расу тагорян путем генной инженерии. После чего тагоряне стали развиваться в разумных существ, минуя стадию личинки. И произошло это 2 миллиона лет назад.

А потом Странники куда-то исчезли, очевидно, продолжили странствие, а на сцене остался их ставленник, по-видимому, бессмертный Кэн Ич Тагор, который и научил своих подопечных всем премудростям — сначала культуры, а затем и цивилизации.

Вечером (калисто ориентировался по своим часам, которые у него не отобрали) принесли еду и питьё. Еда представляла собой некий овощной салат. Напитком был сок неизвестного плода красноватого цвета. На вкус терпко сладкий и как хурма вяжущий. Охранник не обращал внимания на вопросы заключенного. Но когда Калисто стал восхвалять Кэн Ич Тагора словами из тагорской библии, охранник подобрел к пленику и даже позволил обращаться к себе не официально — тагор-дай, а приватно — тагор-чен.

— Тагор-чен, не знаешь ли ты, где мои друзья? Нас было семеро, затерявшихся в космосе. Не находили ли вы остальных моих товарищей?

Тагор-чен ответил, что у него, охранника, нет привилегии знать, где находятся земляши. И не хочет ли земляш еще пить? Земляш Калисто ответил, что выпил бы воды, а то во рту все слиплось. И хорошо бы съесть кусок мяса.

— Тагоры не едят мяса, — ответил охранник.

— Ну тогда я на этот счет могу не беспокоиться. А то у нас ходят слухи, будто у вас не хватает еды, потому что вас слишком много. Что-то 40 миллиардов. Это правда?

Тагор-чен ответил, что у него, охранника, нет привилегии знать это.

— Есть ли у тебя, уважаемый, жена, дети?

— Жена есть. Я у нее пятый муж. А детей много. От всех мужей.

— Понятно. Значит, у вас процветает женская полигамия. Ну... многомужество...

— У моей жены пять мужей. Да, это хорошо. Был шестой, но жена ему откусила голову во время совокупления.

— Суровая у вас жизнь...

— У вас неверные сведения. С любимым Вождем у нас жизнь счастливая.

— А у Вождя какой состав семьи? Неужто он тоже один из?..

— Вождь исполняет обет сатьш — безбрачья.

— Ну да, такую голову надо беречь. А то какая-нибудь верная жена в порыве страсти...

На плече тагорянина ожила рация, хриплый голос что-то сказал по-тагорски в императивном тоне. Охранник сейчас же выбежал из камеры. Калисто слышал, как щелкнула задвижка.

Едва Марчетти улегся на циновку, заслонившись локтем от зеленого фонаря на потолке, как дверь камеры вновь отворилась, и вошли шесть землян в сопровождении прежнего охранника.

Калисто с криком ликования вскочил с пола и бросился в объятия недавней своей ремонтной команды. Блестели на щеках слезы радости, возгласы восторга огласили тесную каморку. И только тагорянин равнодушно жевал свою листовую жвачку.

22. Проект "Посейдон"

(за три месяца до событий)

Европа — шестой спутник Юпитера. Размерами чуть меньше Луны. По сути, небесное тело-океан. Этот океан скован космическим холодом. Толщина ледяного панциря Европы достигает от трех до шести километров.

Океан Европы во много раз превосходит все океаны Земли. Его глубина достигает 140-160 километров. Там, в глубинах, никогда не знавших света, при чудовищном давлении, которое даже вообразить трудно, по мнению ученых, возможна какая-то жизнь. Ведь основные компоненты для жизни на Европе имеются: вода и растворенный в ней кислород. Насыщенность кислородом даже в большей степени, чем в земных океанах. А флуктуации гравитационного поля Юпитера разогревают планету изнутри. Можно представить, какие монстры обитают в этих теплых водах, каких они достигают размеров в мире, где тяжесть условна. А на Европе она в семь раз меньше земной.

Европу изучают давно. Несколько аппаратов к этому спутнику Юпитера были запущены еще в ХХI веке. С начала следующего века на Европе находятся несколько научных станций. Условия работы на этих объектах гораздо суровее, чем на полярных станциях Земли. Температура от — 150 до — 200 С., атмосфера кислородная, но она разряжена настолько, что ее все равно, что и нет. Атмосферное давление на поверхности Европы примерно равно 0,1 мкПа (но не более одного микропаскаля), или в 1012 раз ниже, чем на Земле.

Пробурить три километра льда, чтобы добраться до океана и спустить туда исследовательский аппарат, может только бур с атомным реактором. Эта задача человечеству стала по плечу лишь во второй половине ХХII века. То есть это могли, конечно, сделать и раньше, и даже много раньше. Но у человечества были серьезные проблемы в середине ХХI века, когда само выживание людей было под вопросом.

Через кристаллическое стекло панорамного окна планетологической станции "Европа-3" хорошо виден огромный котлован диаметром двести метров. Оттуда вырываются струи пара. Там, внизу, на глубине полтора километра огромный буровой комбайн с атомным двигателем, оснащенный мощнейшими лазерами, режет лед, вгрызаясь все глубже в толщу ледяного панциря. Глыбы льда поступают в дробилку, где измельчаются и загружаются в грузовые флоги. Один за другим, похожие на громадных божьих коровок, флоги тяжело поднимаются из Проруби и, отлетев подальше, вываливают колотый лед из своего чрева. Высокие терриконы льда вновь смерзаются, застывают искусственными горами, тускло отсвечивая зеленью в лучах далекого Солнца. Гораздо ярче сияет лед, если его освещает висящий над горизонтом Юпитер.

Этот великан Солнечной системы занимает полнеба Европы, своего шестого спутника. Бурый, исчерченный черными и зелеными полосами метановых облаков, со своим знаменитым "Красным пятном", величиной с Землю. Тайна "Пятна" так и не разгадана. Что собой представляет этот вечный суперураган, какие силы его раскручивают неустанно тысячи лет? Это выяснится, когда наконец-то удастся какому-нибудь сверхпрочному космическому аппарату войти в плотную атмосферу. Войти, собрать наблюдательный материал и благополучно вырваться из тяжких гравитационных объятий газового гиганта.