Земля и звёзды

Вводная часть:

Читателям произведений Братьев Стругацких известно, что фантастический роман "Жук в муравейнике" заканчивается тем, что Рудольф Сикорски, или как его называет Максим Каммерер, Экселенц — глава КомКона-2 (Служба безопасности Земли) убивает прогрессора Льва Абалкина, когда тот тайно проник в Музей инопланетных культур, чтобы взять свой "детонатор'. С какой целью хотел он это сделать, неизвестно. Но Экселенц подозревает, что детонатор включит в "подкидыше" Абалкине некую разрушительную программу, после чего мирный Абалкин превратится в неуправляемый автомат Странников*, в этакого "хорька в курятнике" или жука в муравейнике. То есть станет смертельно опасен для землян.

*Странники — таинственная сверхцивилизация, которая оставила на безымянном астероиде некий "Инкубатор" с зародышами вида хомо сапиенс. Земляне на свой страх и риск инициировали эти зародыши, вырастили и воспитали "подкидышей". И зорко за ними приглядывали. На всякий случай давая им специальности для работы во Внеземелье. Подальше от матушки-Земли. И вот один такой подкидыш без разрешения вернулся на Землю с непонятной целью. Это был Абалкин, один из подкидышей. Именно поэтому Экселенц стрелял в Абалкина, когда тот хотел завладеть "детонатором".

Автор фанфика написал альтернативную концовку романа "Жука в Муравейнике", которая инициировала продолжение темы. Герои повести "Земля и звёзды" идут по следам загадочной сверхцивилизации Странников. Ситуация осложняется с началом военных действий между Землей и Великой Тагорой.

==============================================

Мы живём, точно в сне неразгаданном,

На одной из удобных планет...

Много есть, чего вовсе не надо нам,

А того, что нам хочется, — нет.

Игорь Северянин

1.Смерть под звездами.

(Сотрудник КОМКОНА-2 Максим Каммерер.)

В субботу вечером я позвонил шефу по видеофону. Экселенц откликнулся почти сразу. Облаченный в черное шелковое кимоно, он восседал за столом, занимаясь любимым хобби: рассматривал в лупу крошечное нэцкэ, приобретенное, вероятно, по случаю в клубе любителей японской культуры.

— И в выходной день от вас покоя нет, — проворчал Рудольф Сикорски, грозный мой шеф. — Ну, что там у тебя?

— Извините, Экселенц, что оторвал вас от заслуженного отдыха...

— Не тяни резину.

— Gut. Тут такое дело, Экселенц, — сказал я как можно небрежнее, давая понять, что возможно мое сообщение пустяшное, которое я и сам мог решить, но все же лучше поставить в известность начальство. То бишь его, Экселенца. — Сотрудник моего отдела, Сандро, принял странноватое послание от некоего блоггера с ником "Едкий Коля", в котором сообщается... да вот я вам его сейчас перешлю, а вы, просмотрев сообщение, дадите мне рекомендацию: похерить это дело как неважное или разобраться.

Я переслал Сикорски факс и стал ждать, когда он прочтет текст. Минут пять я наблюдал только лысину, испещренную светло-коричневыми пигментными пятнами. Потом шеф поднял на меня свои зеленые глаза. Наконец вынес вердикт.

— Что ж, документ интересный...

— Его автор явно сторонник теории заговора, — вставил я свои пять копеек.

— Не перебивай!

— Простите, шеф.

— Поручи это Клавдию, он у тебя дотошный и любит копаться в деталях, пусть пороет вокруг этих смертей.

Помолчал.

— У этого Едкого Коли неплохая интуиция, если он узрел какую-то Тень... Да еще написал с большой буквы. Хм... До свидания.

Экран погас. Я тупо посидел минуту неподвижно, потом взял лист пластика с текстом и вновь его перечел.

Документ N 48978, зарегистрирован в Отделе Чрезвычайных Происшествий 29 мая сего года.

Куда: В КОМКОН-2, отдел ЧП

Кому: любому сотруднику.

От кого: блоггер "Едкий Коля", место пребывания г. Пермь

Содержание: "Смерть под звездами"

Текст: "Сёрфингуя по волнам Инета, приметил я некую, как мне показалось, странную цепочку смертей. Я сделал подборку этих разрозненных сообщений. Возможно, такого рода сообщения где-то есть еще, ну вы там покопайте сами. Мое дело как гражданина сообщить, что под нашим мирным небом происходит некая хрень. А может мне просто, в силу моего воспаленного воображения, померещилась некая Тень... Во, блин, в рифму заговорил.

Подборка.

Газета "Новозеландский курьер": Сегодня утром в своем доме найдена мертвой сотрудница новозеландской обсерватории Маунт Джон доктор наук Базилда Ричардсон. Причина летального исхода — смертельное ранение в грудь. Следствие склоняется к версии, что Базилда Ричардсон стала жертвой грабителя или грабителей.

На это указывает выломанная задняя дверь дома Ричардсон. Видимо, через этот ход преступник или преступники проникли в дом с целью ограбления. Поскольку вся обстановка перевернута, очевидно, нападавшие искали деньги и прочие ценности. Очевидно, услышав шум, Базилда спустилась в холл из спальни и была застрелена преступником. Медики установили время смерти — 3 часа ночи по местному времени.

Тело обнаружил сослуживец Ричадсон Майкл Хоуп. Он приехал за Базилдой, чтобы отвести ее на работу, поскольку машина самой Базилды находится в ремонте.

Базилда Ричардсон, 34 года, не замужем, доктор наук, работала в обсерватории, принадлежащей Кентерберийскому университету. Направления исследований: Фотометрические работы, Спектроскопические работы, Гравитационное микролинзирование, Астрометрия малых тел Солнечной системы, Поиск новых астероидов.

Доктор Ричардсон занималась поиском нового класса экзопланет — свободно летающих в космическом пространстве без центральных звезд.

Дирекция обсерватории выражают соболезнования родным и близким покойной. Родители Базилды живут в Австралии.

Примерно в то же время сотрудник Пулковской обсерватории Семен Аркадьевич Новак при ночном наблюдении неба упал с балюстрады, с высоты 7 метров, и разбился насмерть. Это уже сообщает "Gaudeamus" — Городская студенческая газета, Санкт-Петербург.

Семен Аркадьевич Новак, окончил Петербургский университет по специальности звездный астроном, аспирант, 29 лет, холост. Характеризуется товарищами по работе как серьезный молодой человек, успевший опубликовать ряд научных статей, открыватель 6 новых астероидов и одной кометы, которую, собственно, и наблюдал в ту роковую ночь.

Руководство обсерватории выражает соболезнования родным и близким покойного.

По случайному совпадению, на следующее утро скоропостижно скончался его научный руководитель Ступин Георгий Павлович, академик, шестидесяти трех лет. Врачи диагностировали какое-то редкое заболевание, которое никак себя не проявляло, а когда проявило, то процесс носил "взрывной" характер. Отказали практически все внутренние органы.

Возможно, заболевание связано с тем, что академик любил поесть марсианских грибочков, некоторые колонии которых могли быть заражены опасным ретро-вирусом. Эти грибы контрабандой доставляют на Землю, где они запрещены к употреблению в пищу в связи с высокой вероятностью получить отравление или заразиться ретро-вирусом.

Дальше копайте сами".

2. Председатель Мирового Совета

Леонид Андреевич Горбовский

Рабочий день Леонида Андреевича Горбовского начинался всегда одинаково. Ровно в 8 утра по тихоокеанскому времени возле Дома Мирового Совета приземлялся длинный черный глайдер, прозванный в народе "членовозом". Причем пилотировался он человеком, а не роботом. Леонид Андреевич выходил из подъезда, одетый в классический костюм догудбайной эпохи, в галстуке и с портфелем тех же времен. Все эти вещи, разумеется, были напечатаны 3D-принтером, однако, с соблюдением всех пропорций и линий древнего дизайна. Не нравились Леониду Андреевичу все эти современные легкомысленные распашонки, гавайки, и местные ланкены, какие здесь, на Острове Пасхи, в столице объединенного человечества, любят носить.

Председателя Мирового Совета, как всегда, сопровождали четыре легких боевых робота модели 'бриарей" [сила (др. грец.)]: шарообразных, имеющих две шагающие опоры и четыре манипулятора, сектор обзора в 360 градусов и со скоростью реакции 10 мс, что в пять раз быстрее тренированного человека. Вооружены они обычно импульсными скорчерами, кинетическим оружием с "умными" пулями, стайс-ракетами типа "воздух-воздух" и "воздух-земля", способных уничтожить тяжелый танк типа "Харибда". Киберы, втянув опоры, плотным эскортом сопровождали машину и в полете, используя миниатюрные реактивные двигатели. Полет машины Председателя отслеживался диспетчерами по отдельно выделенному каналу спецсвязи.

При необходимости эта маленькая эскадрилья могла выдержать бой с равным противником.

Уже в салоне, лёжа в уютной, прохладной, пахнущей эвкалиптами, безынерционной среде, Леонид Андреевич просматривал по четырехуровневому дэг-терминалу сводки, идущие со всех концов Земли, ближнего и дальнего Внеземелья. А также — с дружеских и не очень звездных систем, населенных гуманоидными и негуманоидными космическими расами. Вся эта гигантская по объему информация, разумеется, не могла бы поместиться и тем более проанализироваться в голове так называемого "простого человека" догудбайной эпохи. Но подобное стало возможным благодаря расторможенному гипоталамусу. (Как известно, всем землянам через трое суток после рождения производят микроволновое растормаживание гипоталамических зон адаптогенеза. Что увеличивает производительность мозга до 60% и значительно удлиняет жизнь).

Одно сообщение заинтересовало особенно:

"Комов (глава Комкона-1) — Горбовскому. В секторе "Персей-Андромеда" замечена концентрация военного флота тагорян. На наш запрос был получен формальный ответ: "Идут запланированные учения Наса-хур". "Пятые за последний год", — подумал Горбовский и ощутил невесомость. Глянул в окно — горизонт перекошен и заваливался влево. Глайдер пикировал. Горбовский нажал кнопку бортового интеркома, спросил:

— Вадим, что случилось?

"— Ничего страшного, Леонид Андреевич, какой-то лихач нас подрезал, — ответил пилот, выравнивая машину. — Простите, но я еще раз настаиваю, чтобы мы в полете включали проблесковые маячки, положенные правительственным аппаратам. Но вы запрещаете..."

— Я не запрещаю, просто не люблю этой помпы, которой, порой, злоупотребляют некоторые члены Совета. К тому же, зачем афишировать себя и привлекать внимание потенциальных... э-э... Впрочем, делайте как знаете.

Сейчас же за окнами начали вспыхивать блики от включенных спецсигналов. Синие проблесковые маячки включили и охранные роботы, летевшие по двое с каждого борта.

Кибер-охранники были приставлены к Горбовскому после того случая, когда один слишком впечатлительный молодой человек, прочтя роман "Факап", написанный неким Крыловым-Харитоновым, поверил, что председатель Мирового Совета Леонид Горбовский, которого в народе иногда называют наш "Горби", вовсе не землянин, а внедренный агент влияния Единой Тагоры.

Радикал напал на председателя МС, подкараулив его у подъезда правительственного дома, как это обычно и поступают киллеры. Только у нападавшего не сработало оружие. Старинный пистолет, который где-то раздобыл незадачливый убийца, дал осечку.

Инцидента могло бы и не быть, если бы тагоряне не избегали попадаться людям на глаза, а ходили бы среди землян открыто.

О внешнем облике тагорян ходят разные слухи. Одни утверждают, что они похожи на землян, только привычны к меньшей силе тяжести. Дескать, именно поэтому Горби предпочитает находиться большее время суток в лежачем положении. Другие утверждают, что тагоряне — это разумные слизни, таскающие с собой свою раковину и передвигаясь с помощью ложноножки. Все эти нелепые домыслы возникали оттого, что тагоряне не афишируют свою внешность вплоть до того, что запрещают землянам публиковать фото и видеоматериалы, касающиеся внешнего вида тагорян.

Когда на Землю прибывает очередной посол Великой Единой Тагоры, то его прибытие обставлено так, что никто не может подсмотреть, на кого же они похожи — тагоряне.

Те, кто по роду своей деятельности общался с тагорянами и, в частности, с их учеными, аккредитованными в некоторых научно-технических институтах Земли, знали, что тагоряне чем-то похожи на богомола, которого насильно превратили в человека. Чему способствовала Великая генетическая революция, проведенная над тагорянами сверхцивилизацией Странников (которых в свою очередь вообще никто не видел). После чего тагоряне стали развиваться во взрослую особь, минуя стадию личинки.

Впрочем, все это можно отнести к ментальности этих инопланетных сапиенсов, буквально одержимых осторожностью, своим нежеланием выделяться. Подобный habitus сознательного бытия, скорее всего, вызывает ген насекомого, оставшийся после мутации. Этот же ген позволял особи мимикрировать в окружающей среде. И если тагорянин захочет, то легко может слиться с окружающей обстановкой. Именно из-за врожденной сверхосторожности — как бы чего не вышло — тагоряне уничтожили свой саркофаг Странников со всем его содержимым.

А вот любопытные земляне инициировали зародыши, в результате чего получили большую головную боль на долгие годы. В архивах Службы Безопасности Земли и Внеземелья этот эксперимент числится как 'Дело о подкидышах'.

Однако, какой-то псих-одиночка, разумеется, не мог спровоцировать Комиссию по Безопасности членов мирового правительства на столь впечатляющую вооруженную защиту первого лица планеты. Были, стало быть, более веские основания. Но это уже прерогатива АГБ (Агентства Галактической Безопасности).

Пока мы говорили о тагорянах, Леонид Андреевич прямо из личной кабины лифта вышел в свой кабинет, обставленный в африканском стиле с его экзотичными мотивами, яркими солнечными цветами и отделками, взятыми из животного мира. Известно, что Горбовский почему-то любил Африку.

Кстати, вместо лифта могла быть кабина нуль-Т и тогда отпадала надобность в "членовозе". Однако нуль-транспортный модуль не был установлен во Дворце Мирового Совета по причинам безопасности. Нельзя членов мирового правительства подвергать опасности быть внезапно атакованными недружественной цивилизацией или какой-нибудь радикальной сектой. Таковые, к сожалению, продолжают подпольное существование, несмотря на, казалось бы, благоприятную социальную обстановку на Земле и обществах Внеземелья.

По мнению психологов, каким бы ни было счастливым общество, всегда в нем найдутся индивиды, которым чего-то не хватает, которые чем-то все равно не довольны. Которые любят кучковаться, отмежевываться от общества, создавая маргинальные группы, секты всех спектров и направлений. Так всегда было и всегда будет. И с этим придется мириться. Ну не устанавливать же жесткую диктатуру в коммунистическом обществе. Тем более, что, как говорится, были прецеденты в раннюю эпоху.

Леонид Андреевич повесил портфель на рога стоячей вешалки, оглядел себя в зеркале: высокий, худощавый пожилой человек. Вытянутое лицо, узкий нос, угловатый, чуть выступающий вперед подбородок и серые умные глаза.

Он причесал уже бесцветные, но все еще густые волосы. Обошел ассиметричный рабочий стол — заполированный поперечный распил ствола баобаба, — совершено пустой, лишь в центре лежал, отсвечивая серебристым металлом, сверхтонкий молекулярный смартбук.

Председатель уселся в кресло и по привычке включил гравикомпенсаторы, но теперь уже на самый минимум.Врачи категорически запретили злоупотреблять невесомостью. Однако боли в позвоночнике, как последствие мощных перегрузок, перенесенных Горбовским в годы, когда он был космолетчиком, постоянно напоминали о себе. Первые звездолеты тогда еще не оснащались гравикомпенсаторами. Так что долгого сидячего положения приходилось избегать. Поэтому в углу кабинета стояла любимая кушеточка, накрытая искусственной шкурой зебры, лежа на которой председатель Мирового Совета принимал иногда гостей в неформальной обстановке. Людей, так сказать, ближнего круга.

Выждав положенных несколько минут после прибытия шефа, статс-секретарь по интеркому попросила разрешения войти, получила его, вошла в кабинет, внеся с собой теплый аромат жасмина.

Одета она была в свой обычный офисный костюм розового цвета, с воротничком, обшитым искусственным мехом. Статс-секретарь напоминала Горбовскому математичку, которая была классным наставником в лицее, где он учился с восьмого по десятый классы. Поэтому он не только уважал свою сотрудницу, но немного боялся. Поскольку в те времена не отличался особыми успехами в дискретной математике.

Поздоровавшись мягким меццо-сопрано, она начала, как обычно, зачитывать по списку перечень дел, которые необходимо выполнить на сегодня. Горбовский слушал Наталью Генриховну Беленькую — свою старую проверенную временем сподвижницу, глядя в панорамное окно, где ничего не было видно, кроме облаков. Сто пятидесятый этаж, где трудилось высшее руководство Земли, неофициально не зря назывался заоблачным. Ибо ничто не должно было отвлекать благородных мужей от их важных дел, касавшихся благополучия трехмиллиардного человечества на Земле и Внеземелья.

— Кроме этого, — продолжила статс-секретарь, — пришла протестная петиция от Голованов. Они требуют от мирового правительства Земли принять закон, запрещающий людям использовать в качестве ругательства слово "пёс", "собака" и производные от них. По гавканью Голованов, эти слова унижают достоинство канис сапиенс...

— Наталья Генриховна, — перебил доклад Леонид Андреевич, — вам никогда не приходила в голову мысль, что вы занимаетесь чем-то совершенно бессмысленным?

Пожилая статс-секретарь прервалась на полуслове, смутилась. Никогда такого не было, чтобы Горби перебивал ее во время утреннего доклада. Да еще, к тому же таким странным, если не сказать больше, вопросом. Уж не тонкий ли это намек на ее почтенный возраст. Все-таки успехи практической геронтологии ХХII века впечатляющи, но не безграничны. А Наталье Генриховне два месяца назад исполнилось 120 лет, вполне круглая дата. И на должности статс-секретаря она проработала без малого пятьдесят лет. Она помнит первого своего шефа, председателя Мирового Совета Миоко Сёндо, железную японку, как ее называли. Этакая самурай в юбке. Через заботливые руки Натальи Генриховны прошли восемь председателей, когда при Горби эта должность стала пожизненной. Сколько лет Леониду Андреевичу никто толком не знает. Все сведения о нем либо удалены из БВИ, очевидно, самим Горбовским, либо переведены на спецуровень. Возможно из соображений секретности. Как бы там ни было, но у него подходящий возраст и опыт, чтобы возглавлять мировой синклит. И он его возглавляет уже 13 лет.

— Простите, Леонид Андреевич, но мне не вполне ясен смысл вашего вопроса, — выделив голосом слово 'смысл', ответила статс-секретарь.

— Я и сам не все понимаю, — виновато потупившись, сказал Горбовский и, вдруг вскинув голову, разоткровенничался: — Пока летел сюда, со мной связался президент российского кластера и сообщил, что...э-э-э...некий водитель грузового "скифа" привез в тагорянский космопорт партию ульмотронов. Вы ведь знаете, что тагоряне не пользуются нашей нуль-Т-системой, не доверяют ей, как не доверяют и нам обслуживание и потому выстроили свой космопорт на Урале. Так вот, этот водитель привез партию ульмотронов, которые мы поставляем Тагоре по Карн-Тярскому договору. Наш грузовик пропустили на территорию, автопогрузчики тагорян выгрузили и увезли на склад ящики с ульмотронами.

По каким-то причинам дверь склада закрылась не до конца. И нашего водителя разобрало любопытство. Он, как и многие земляне, хотел бы увидеть тагорянина. Вот и решил, а вдруг увидит? Подкрался и заглянул в щель. То, что он увидел, ошеломило его. Ульмотроны чувствительны к малейшим толчкам, их передвигают с величайшей осторожностью. На ящиках стоят маркеры с категоричным предупреждением "не кантовать!", "не кидать!" и прочая в таком духе. И что же видит наш водитель, который вез бесценные аппараты, как отец везет новорожденного ребенка? Он видит, как погрузчики сбрасывали!!! ящики с двухметровой высоты на металлический пол. Слышал жалобный звон разбившейся тончайшей аппаратуры. Сначала водитель подумал, что у автопогрузчика тагорян произошел сбой программы, что вполне возможно. Техника, бывает, ломается. Но когда второй автокар "выгрузил" ящики с ценой аппаратурой аналогичным образом, а вслед за вторым варварскую разгрузку совершил третий, тут уж на сбой программы грешить не приходится. Все погрузчики автономны. Значит... это... да простят меня Голованы, пёс его знает, что значит! — Серые глаза Горби гневно сверкнули. Передохнув, он закончил:

— Наш водитель уехал на своем грузовике в полном шоке. Он был так возмущен, что подал сразу по приезде раппорт своему начальству. Начальство тут же связалось с заводом-изготовителем ульмотронов в Челябинске, откуда шла партия. Директор завода связался с главком, главк с министерством, министерство связалось с президентом территориального кластера, а тот уже со мной. На все это ушло четыре часа.

— Какое безобразие! — возмутилась статс-секретарь.

— Что вы имеете в виду: нашу медлительность или происшествие на складе?

— И то и другое. Что теперь делать?

— Отмените все встречи, запланированные на сегодня, и назначьте новую, одну единственную. А именно: срочное заседание Президиума Мирового Совета.

— Из тридцати членов Президиума присутствовать смогут лишь двадцать семь, — сообщила статс-секретарь.

— А что с тремя? — Горбовский встал и, разминая спину, наклонами назад, вернее, попытками наклона, прошелся по кабинету.

— Геннадий Комов сейчас находится в системе ЕН 56906, там обнаружена цивилизация формика-сапиенс, разумных муравьев. Комов лично возглавил команду контактеров.

— Вот неугомонный. Не сидится ему в кабинетике... Ну-ну дальше.

— Франсуа Кендьяр в отпуске на Пандоре. Дикая охота, две недели без связи принципиально. Маркус де Леппер сегодня женится, пятница — день свадеб.

— И кто избранница Маркуса?

— Избранник — молодой артист из фани-театра в лондонском Сохо.

— Хонго пярмонго, — выразился по-аркарнарски Леонид Андреевич с брезгливой гримасой на тонком лице.

— O tempora! O mores! — согласилась Наталья Генриховна. — И это еще что, а вот некий бразилец женился на своей роботнице модели ХR-UN. Простите, я отвлеклась. На какой час назначить заседание?

— На 11 часов местного времени.

— Значит, через 2 часа 15 минут. Вживую или в режиме телеконференции?

— Никаких "теле", только вживую. И распорядитесь, чтобы подготовили малый оранжевый зал.

— Не слишком?

— В самый раз. Все, идите, обзванивайте.

— Слушаюсь. Леонид Андреевич, может быть, мне позвать массажистку? За полчаса она вас так разомнет, что будете чувствовать себя как мальчик.

— Не быть мне как мальчику уже никогда. А массажистку, пожалуй, пришлите. Где-то простыл, крестец ломит и как будто какая-то сила пригибает... да, старость не радость.

— Какой же вы старый? Вы не старый. А вот я...

— Дорогая Наталья Генриховна, вы знаете, как я вас люблю и уважаю...

3. Заседание Мирового Совета

После массажа и ионного душа удивительно легкой походкой Леонид Андреевич вышел на террасу. Она не продувалась ветром, и было даже тепло, градусов, наверное, девятнадцать. Июнь месяц в южном полушарии зимний. Но на острове Пасхи, или как его называют местные Рапа-Нуи, климат ровный: теплый зимой и прохладный летом. Это потому что ветры часто пригоняют холод с Антарктиды.

Пространство террасы занимали цветники и шезлонги для отдыха. Председатель Мирового Совета выдвинул шезлонг на солнце, улегся на полотняное ложе, опустив над головой козырек. Воздух был чист и свеж. Отсюда, с высоты гигантского здания, по причуде архитекторов построенного в виде закручивающейся спирали ДНК, видна была вся столица, утонувшая в голубой дымке. В основном застроенная небоскребами. Так как земли было мало, то коттеджи здесь не приветствовались, даже для членов мирового правительства. Сам Горби жил в простом многоэтажном доме, ни чем практически не отличавшимся от других жилых комплексов.

Идея перенести столицу Земли на одинокий остров, затерянный в Тихом океане, родилась в XXI веке, уже после Гудбая, когда здание ООН погрузилось на дно океана вместе с североамериканским континентом. При развитой сети нуль-транспорта расстояния теперь не имеют никакого значения. Зато равная удаленность острова от материков ни у кого не вызывает споров. Зря что ли Рапа-Нуи в переводе с аборигенного языка называется "Пуп земли", самое место для столицы объединенного человечества. Ну, почти объединенного. Новозеландские англосаксы не захотели вступить в единую коммунистическую семью народов. Реставрируют свой капитализм на особицу.

Ну и пусть их. Должна же у нас быть какая-то оппозиция, считал Горби. Чтобы нам время от времени напоминать о правах человека, которые мы, якобы, иногда нарушаем. Например, ввели прописку для проживания на острове. Что, по их мнению, являлось пережитком эпохи неразвитого социализма.

Однако они никак не хотят понять, что все кризисы капитализма как раз следствие бесконтрольности.

Столица острова — Анга-Роа — была единственным городом на этом треугольном клочке суши в 163 квадратных километра — все, что осталось от некогда огромного континента Лемурия, поглощённого океанской пучиной в мифические времена. И как напоминание о тех событиях вздымались по углам острова три потухших вулкана.

С того места, где находился Горбовский хорошо просматривался берег Тихого океана, белые полосы прибоя, пустынные по случаю зимы пляжи. Неподалеку от побережья, выстроившись в цепочку, торчали из земли огромные каменные болваны — знаменитые истуканы острова Пасхи — моаи, вытесанные из спрессованного вулканического пепла. По поверьям местных жителей, в моаи заключена сверхъестественная сила предков первого короля острова Пасхи — Хоту-Мату'а. Все истуканы сосчитаны, их сорок семь, в основном они стоят вдоль побережья. Еще их называли "стерегущими небо". Длиноухие, носатые истуканы действительно смотрят в небо над горизонтом, будто ожидая прилета или вторжения извне.

Но пока все было спокойно. В безоблачном ультрамариновом небе сновали легкие флайеры, средние глайдеры и тяжелые птерокары. Внизу по эстакадам проносились электромобили. Какое счастье, что человечество все же выжило, подумал Леонид Андреевич. Однако, цену пришлось заплатить не малую.

Лежа в шезлонге, он не заметил, как задремал. Его шезлонг уже стоял в знойной степи. Повсюду была сухая и ломкая трава. А справа и слева вздымались до неба две черные стены — сходящиеся П-волны. Просвет между ними оставался всего пару километров. И в этом безжалостно сужающемся коридоре собрались все люди, оставшиеся на Радуге. А в побелевшем от жары небе можно было в последний раз увидеть между стенами каплю раскаленной ртути — местное светило.

Камилл, сидя на земле неподалеку от Горбовского, как всегда, в своем нелепом белом шлеме, стал читать старинные стихи Уркварта Ройхо "Из Махабхараты".

Пепла горечь вплетая в полынь, мчатся кони сминая ковыль,

дым пожарищ уносится в синь, жизнь легко превращается в пыль.

Снова что-то сложилось не так, сплошь мешают коньяк и мышьяк,

чьи-то жизни уходят за так, для вселенной ничтожный пустяк.

Ясный день вдруг сменяет гроза, а за светом последует мрак,

так блестели от счастья глаза, смерть закроет сияющий зрак.

Горбовский подумал о Камилле, который уже дважды побывал под Волной, дважды умирал и воскресал, как о странном, непонятном существе, Это было необъяснимо, потому что хотя Камилл был одним из чертовой дюжины, первыми внедрившими в свое тело кибернетические элементы машин, все же в основе своей человек. Все та же плоть и кровь. Но как могла уцелеть эта плоть под Волной, которая сначала сжигала, а потом замораживала все живое, как? "Очень просто, — сказал Камилл, словно прочел мысли космолетчика Горбовского, — надо утром на голодный желудок..."

Сигнал личного коммуникатора в виде африканского там-тама, сначала отдаленный, а потом набирающий силу, пробудил Леонида Андреевича. Все сны вырождаются в абсурд, подумал Горбовский, открывая глаза. Нажав кнопку приема, он услышал со старческим надломом голос статс-секретаря. Она доложила, что люди уже стали собираться. Леонид Андреевич поднялся из шезлонга, и первые метры прошел в полусогнутом состоянии. Позвоночник не сразу распрямлялся. Было немного больно в области крестца. И это несмотря на массаж, который рапануйка испанского происхождения Амэда проводит с удивительным мастерством. Воистину: придет старость — придет и слабость.

* * *

Заседание Президиума Мирового Совета началось ровно в 11 часов по местному времени, как и планировалось. Все расселись за громадным круглым столом, что подчеркивало равенство всех членов Президиума. Присутствовали двадцать семь постоянных членов, кроме трех названных ранее персон. Председательствовал Леонид Андреевич Горбовский. Он пересказал историю о варварском обращении тагорян с тонкой аппаратурой, которую они сами же и заказывали.

— Вот это-то и странно, — заключил Горби. — Как мы знаем, тагоряне, консервативны до мозга костей, сначала ни в какую не хотели признавать нуль-транспортировку. Особенно их напугала катастрофа на Радуге, когда во время очередного испытания по проколу пространства, возникла так называемая П-волна, которая практически уничтожила — сначала сожгла, а потом заморозила все, что было создано колонистами с Земли и учеными нуль-физиками. Ваш покорный слуга, будучи тогда командиром звездолета "Тариэль-2", прошел, можно сказать, через горнило этой катастрофы, как и все взрослое население Радуги. Детей мы эвакуировали. Сами приготовились к смерти. Мы спаслись просто чудом. В последний момент, когда сходились две Волны, шедшие к экватору с севера и с юга, они неожиданно рассеялись. Произошло их вырождение.

Все сидевшие в зале облегченно выдохнули и загомонили.

Председательствующий попросил минуту передышки. Он подошел к отдельному столику, где стояли напитки, и стал смешивать себе коктейль из гранатового сока и ананасного сиропа. Все молча наблюдали, как у него это ловко получается, словно проходил школу барменов. Всем тоже захотелось пить и потому целую минуту слышалось бульканье наливаемых в бокалы жидкостей. Утолив жажду, Горбовский продолжил:

— Однако, как тагоряне ни упирались, но жизнь заставила их заниматься сопряжёнными пространствами. В конце концов, это в интересах их же безопасности. Мы с радостью готовы были помочь братьям по разуму, предложили поставки ульмотронов новейших моделей. Но тагоряне настаивали на старой модели. Мы их убеждали, что новая в три раза легче, компактнее и производительнее на порядок. Но они ни в какую — подавай им ульмотроны образца 60-х годов, этих полутораметровых дур в центнер веса.

Ну, хорошо, раз потребны им старые модели, мы пошли и на это. Заложили двенадцать линий у-конвейеров старой конструкции. Через какое-то время тагоряне попросили увеличить поставки. Мы увеличили до ста тридцати четырех линий. Это было трудно. Это было чудовищно затратно для нас, но на что только ни пойдешь ради дружбы космических рас, да еще члена ГЭСа*...

Горбовский сделал паузу, пытаясь поймать ускользающую мысль, словно ящерицу за хвост, но мысль ускользнула.

[*Галактический Экономический Союз]

— Да... на чем это я остановился?

— На чудовищных затратах, — подсказал Сбышек Павловский, представитель кластера "Восточная Европа".

— Благодарю... — сказал Горби и продолжил, — Вы представляете себе технологию ульмотрона шестидесятых годов выпуска?

— В самых общих чертах, — сказал за всех Нок Йорсол, нобелевский лауреат, президент Инженерного общества, руководитель концерна экспериментальной нуль-техники. — Шестьдесят килограммов ультрамикроэлементов... Ручное управление сборкой, полумикронные допуски...

— Вот именно, — подтвердил Горбовский, приглаживая рукой рассыпающиеся белоснежные волосы, — мы тратим чертову прорву человека-часов на изготовление допотопных у-регистраторов, а заказчик с ними обращается как с дровами. По сути, ломает их, приводит в негодность. Спрашивается, как это понимать? Есть какие-нибудь соображения?

— А что они поставляют нам взамен? — подал голос Борис Скворцов, сенатор от Юга России.

— Они с нами расплачиваются натуральным сырьём для производства косметической продукции, — ответил Карл Зайлинг, представитель франко-германского кластера.

— Хорош обмен, — усмехнулся Скворцов, — мы надрываем свою экономику, отрываем людей от более важных дел, чем ручная сборка старых пишущих машинок, а взамен получаем губную помаду для дамочек и бальзам для лица.

— Между прочим, мы этого достойны, — ответила Маргарита Згорро, председатель женской лиги "Женщины галактики".

— Не только для косметики, но и сырьё для фармацевтической промышленности, — добавил представитель Израиля и Палестины Эскер Ройфэ.

— О, а это уже серьезно, — воскликнул кто-то.

— Но если бы мы поставляли новые модели, то существенно сократили бы ресурсы и сберегли миллиарды эров (энергорубли), — резонно заметил другой.

— Такое впечатление, что они хотят подорвать нашу экономику. Или, по крайней мере, затормозить наши научно-экспериментальные исследования, отвлекая лучшие кадры приборостроителей.

— А это дельная мысль.

— Да бросьте вы... Очередная конспирологическая версия... То Странниками нас пугали, теперь вот тагоряне...

— Да нет, в этом что-то есть, — сказал Рудольф Сикорски, глава КОМКОНа-2.

— Еще 2 тыс лет назад великие мыслители Древнего Китая выработали новую стратегию ведения войны. Ее основа не прямая агрессия, а незаметное для противника разрушение его материальной базы. Обессиленная структура врагов используется для собственного укрепления. Благодаря такой стратегии Древний Китай поглотил и переварил всех, кто пытался его завоевать.

— Руди, но мы-то не пытаемся завоевать Тагору, — сказал Горбовский.

— Возможно, что они считают нас конкурентами в чем-то.

— В чем?

— Да пёс их знает, этих постинсектов. Разве мы можем постичь логику тагорянина? Впрочем, могу попробовать...

Сикорски провел ладонью по лицу, потер усталые глаза.

— Некоторые простые вещи очень трудно объяснить, — наконец, сказал он. — Попробую так. У нас с тагорянами разные представления о том, как должно быть устроено общество. Мы хотим, упрощенно говоря, чтобы все стали умными. Мы экспериментируем с генами, чтобы повысить коэффициент интеллекта, ну и так далее. Тагорянам всего этого не надо. Их, я имею в виду элиту, вполне устраивает, что большинство — полные дебилы. Их интересует только одно — чтобы этими дебилами было легко управлять...

— Мне кажется, Руди, ты слишком категоричен, — возразил Горбовский. — Хотя кое в чем ты прав...

Слово попросил швед Арвид Лехтонен, представитель скандинавского кластера:

— Предлагаю вызвать Высокого посла Единой Тагоры и поставить перед ним вопрос ребром! Пусть объяснит...

— Действительно мы не можем позволить себе разбрасываться людьми и человеко-часами, — выступил сенатор от Южной Америки Нагваль Пинокль. — После масштабной катастрофы 2031 года, когда наш северный сосед, Соединенные Штаты, погрузились на дно океанов — Атлантического и Тихого — человечество изрядно сократило свою численность и до сих пор (?) с трудом ее набирает. Как вы знаете, эта катастрофа получила в народе название "Гудбай Америка", так как почти все население США погибло.

— Это был только Малый гудбай, — поправил Чан-У, представитель от Великокитайского кластера. — А вслед за ним пришел Большой Гудбай для всего человечества, в том числе и для китайского народа, когда за четыре года от ядовитых испарений, поднятых со дна океанов, умерло еще шесть миллиардов на других континентах.

Все стали подавать реплики:

— Правильно, нас слишком мало, у нас катастрофически не хватает людей.

— Зато у них слишком много народа. Все, наверное, видели их гигантские поселения в космосе, похожие на железные муравейники.

— Сорок миллиардов против наших трех. Они вправе считать себя ведущей расой галактики.

— Сорок миллиардов!? Откуда такие сведения?

— Спросите галактов, это в их компетенции. Они обязаны знать численность вероятного противника.

— Ну, сорок не сорок, но около того, да, — отозвался представитель АГБ, Агентства Галактической Безопасности.

— А готовы ли мы к отражению внешней агрессии? Что на это скажет товарищ Сикорски?

— Мы, КОМКОН-2, всегда готовы, как пионеры, — ответил Сикорски, вытирая платочком пот с шафрановой лысины. — Включили бы еще один кондиционер, дышать же нечем.

— Вы имеете в виду проект "Зеркало"? Но он же, кажется, провалился, нет?

— Нашли, что вспомнить, — огрызнулся Сикорски, — у нас есть кое-что помощнее.

— Что конкретно? — задал вопрос Ким Хунг, представитель Северной Азии.

— С какой целью интересуетесь? — съехидничал глава КОМКОНа-2.

— Я протестую! — подпрыгнул на своем стуле полноватый с коротенькими ножками кореец. — У нас у всех здесь равные полномочия и права!

— Равные права — да, — ответил Рудольф, — а вот полномочия у всех разные. Вы, извините меня, возглавляете комиссию по правам собак, в частности голованов, а я отвечаю за все человечество на Земле и...

— Это неслыханная наглость! — вскочил со стула Ким Хунг, но испугавшись своего малого роста, вновь на сидение взобрался. — Куда только смотрит товарищ Горбовский?

— А кстати, где он? — спросил кто-то.

— Я тут, — отозвался Горби.

И тогда все увидели председателя МирСова, возлежащего на кушетке в дальнем конце зала заседаний.

— Я вот что думаю, — сказал Горбовский, опершись на локоть и принимая позу римского сенатора.

Но тут вдруг громко зазвонил чей-то коммуникатор. Оказалось, что — у Рудольфа Сикорски. Шеф КОМКОНа-2 демонстративно вытащил аппарат, хотя знал, что нарушает регламент собрания Мирового Совета, более того — Президиума. Еще одна вопиющая его выходка. Добрейший Горбовский нахмурился. Всему, однако, есть предел. Но Сикорски не обратил на это никакого внимания. Более того, он вскочил со своего места и громко сказал в трубку:

— Что!? ... А куда вы смотрели!? ... Давно!? ... Только что? Сейчас буду!

Он убрал телефон в карман и сказал, обращаясь непосредственно к Горбовскому: — Мои растяпы доложили: "Абалкин только что от них отделался и направился в сторону музея внеземных культур".

Горбовского словно пружиной подняло с кушетки.

— Что вы намерены делать?

— Остановить! — решительно заявил шеф Комиссии по Контролю.

— Только с санкции Совбеза, — предостерег Горбовский.

— Вы что, не понимаете?! — заорал Сикорски. — В нашем распоряжении минуты!

Горбовский лег на кушетку и притворился мертвым.

— Коллега, помощь не нужна? — поднялся представитель АГБ.

— Без сопливых обойдемся! — рявкнул Сикорский и выскочил из зала заседаний.

4. Шеф КОМКОНА-2 Рудольф Сикорски

В коридорах Дворца Мирового Совета было оживленно. Много спешащих по делам людей, а также праздношатающихся туристов.

— Дорогу! Уступите дорогу! — рычал Рудольф, и зазевавшиеся туристы отлетали как кегли. Лифт. Ползет медленно, да еще с остановками на этажах. Сикорски подпрыгивает от нетерпения. Наконец огромный гулкий вестибюль. Скользя по мраморному полу, затормозил возле ресепшн. Предъявил удостоверение и получил свое личное оружие. Воткнул его в подплечную кобуру.

Вооружившись, глава комкона выскочил из здания. Вниз по ступеням. Ближайшая кабина нуль-Т в полукилометре от Дворца. Согласно инструкции по безопасности мирового правительства. Оттолкнув кого-то, запрыгивает в кабину флайер-такси. "К ближайшей кабине нуль-Т!" — командует киберпилоту. "Дорогу покажете?" — раздается из динамика и панель мигает зеленым глазом, переключая на красный огонек "занято". "Полкилометра на запад через северо-запад!"

Такси резво взлетает и несется, огибая монумент "Единство" — гигантскую двухсотметровую колонну с крылатым глобусом на вершине — символом объединенного человечества.

Сорок секунд полета и со свистящим шелестом такси плавно приземляется. Сикорский выскакивает из флайера и, что есть духу, мчится к кабине нуль-Т, выкрашенной в ярко-красный цвет. Чем-то они напоминают старинные лондонские телефонные будки. Причуда местного дизайна. В городе, куда сейчас стремится шеф комкона, они другой модификации.

Небольшая очередь. Сикорски на ходу выдергивает из кармана удостоверение. Подбежав, сует гражданам под нос:

— КОМКОН-2!

Но его не понимают. Тогда он кричит: "полиция!" На этот раз ему уступают очередь.

Захлопнул дверцу. Засветился экран монитора с картой Земли. Ткнул пальцем в кружок Екатеринбург. Появилась карта Новой Столицы России, увеличил масштаб, подвинул карту, ткнул в "Площадь Звезды", увеличил, здание музея внеземных культур. Несколько пунктов нуль-Т. Выбрал ближайший к музею. Шафранная лысина и слегка обвисшие щеки Сикорского покрылись крупными каплями пота. Встал прямо, одной рукой взялся за желтый пластиковый поручень, вдохнул и другой рукой нажал кнопку "Старт".

Секунда невесомости и чувство какой-то мертвой пустоты внутри тела. За окнами модерновой кабины была уже Столица РФ, со своими знаменитыми золочеными шпилями, островерхими крышами и спиральными небоскребами. Распахнул дверцу — и словно в баню попал. Уральское лето. Жара градусов под 30. Сикорский на бегу застегнул под горло воротник моно-костюма из терлана и тем самым включил кондиционер.

Возле Музея внеземных культур безлюдно. Главный вход не заперт, хотя табло извещает, что сегодня музей закрыт для посещений, служебный день.

Все было, как в повторном сне. Как тогда, когда он с Максом делал ночную засаду, в которую попал не Абалкин, а Бромберг. И вот он бежит из зала в зал, из коридора в коридор, лавируя между стендами и витринами, среди статуй и макетов, похожих на бессмысленные механизмы, среди механизмов и аппаратов, похожих на уродливые статуи, только теперь все вокруг было залито ярким светом. Ноги от волнения подкашиваются. Он уже не боялся опоздать, потому что был уверен, что обязательно опоздает.

5. Сотрудник КОМКОНа-2 Максим Каммерер.

ДЕЛО О "ПОДКИДЫШАХ"

Когда умолк сверлящий уши крик Майи Глумовой, Экселенц опустил дымящийся ствол "герцога".

Я все еще пытался унять дыхание, сбитое быстрым бегом. Возле самой двери я увидел Гришу Серосовина, нашего сотрудника по прозвищу Водолей. На нем был надет белый лабораторный халат, криво застегнутый не на ту пуговицу. Волосы взъерошены. Его только вчера внедрили сюда, якобы помогать Майе Глумовой делать новую экспозицию.

Гриша лежал в отключке с умиротворенной минной на лице. Я первый раз увидел его в таком положении. Обычно это характерно для его напарников по спаррингу. Силен Абалкин... А ведь Гриша у нас чемпион по субаксу!

Майя наконец отцепила руки от стола, за который держалась, подбежала к мертвому Абалкину. Упала пред ним на колени и зарыдала, никого не стесняясь.

— Эх, Лёва, Лёва, что же ты наделал, — шептал Экселенц, лицо его исказила гримаса запредельного отчаяния.

Глумова подняла голову, мокрые ее глаза, казалось, лучились. И это были лучи ненависти.

— Лёва? Наделал? — обвиняющим тоном прикрикнула она, обращая свой гнев сначала против начальника КОМКОНа-2, а потом на нас с Гришей. — Да как только у вас язык поворачивается такое говорить?! Вы убили человека!..

— Послушайте, Майя, — сказал Экселенц, смущенно пряча пистолет и краснея при этом по самую макушку лысого черепа, — мне очень жаль... мне действительно жаль... но вы не в курсе происходящих событий...

— Я не желаю вас больше видеть, — сказала убитая горем женщина. — Звери вы!..

У меня за спиной замычал Серосовин, очевидно, приходя в себя. Я помог ему подняться.

— Извините нас, Майя Тойвовна, — промямлил Экселенц, мягко отступая и горбясь, как огромный черный паук, — мы сейчас уйдем. Мак, будь добр, подними детонатор. Гриша, распорядись насчет тела...

Гриша молча кивнул и, шатаясь, вышел из мастерской Глумовой. Я нагнулся, стараясь не смотреть в стеклянные глаза лежащего на спине Абалкина, и поднял серый диск. До которого так и не дотянулись скребущие пальцы Лёвы. Знакомый мне знак в виде то ли стилизованной буквы "ж", то ли японского иероглифа "сандзю" — розовато-коричневый, слегка расплывшийся, как бы нанесенный цветной тушью на влажную бумагу. Диск был тяжелый и теплый. Мои пальцы ощутили едва заметную вибрацию. Словно внутри этого прибора Странников ожил некий механизм.

— Экселенц! — позвал я шефа, поднимаясь с корточек. — Он включился.

— Кто включился? — шеф медленно обернулся на пороге.

— Детонатор, — ответил я, протягивая начальнику диск, от бесшумного зуда которого уже чесалась ладонь.

Внезапно у меня отобрали диск. Это были горячие и мокрые пальца Майи Глумовой.

Она действовала решительно, словно врач-реаниматор. Сдвинула рукав куртки Абалкина, оголяя его правую руку. Я сразу увидел точно такой же знак "сандзю" на руке возле сгиба локтя, похожий на татуировку. Майя, не раздумывая, приложила диск к руке мертвого прогрессора — знак на татуировку и прижала кругляш сверху ладонью.

— Не сметь! — заорал шеф КОМКОНа-2 Рудольф Сикорски. Огромными прыжками он бросился к безумной женщине. Но разгром, учиненный им же самим в мастерской музея внеземных культур, сыграл с ним злую шутку. Под ногой оказался какой-то предмет внеземной культуры, похожий на моток колючей проволоки. Сикорски запутался в этом мотке и со всего маху шмякнулся на пластиковый пол. Однако падение не помешало ему вновь выхватить оружие. Все-таки навыки прогрессора, которым он был когда-то, не исчезли от сидячей работы.

"Неужели он посмеет?.." — пронеслось у меня в голове, но страшную мысль я не успел додумать.

— Мак! — прокаркал Экселенц, — какого, массаракш, дьявола ты раскрыл хлебало! Отбери у нее детонатор!! Живо!!!

Но я впал в ступор от противоречивых импульсов мозга, как тот буриданов осел. Я не мог ослушаться приказа начальника и одновременно не мог напасть на женщину.

Наконец я врубился, протянул руку и вежливо попросил:

— Майя Тойвовна, пожалуйста, отдайте прибор. Иначе это может привести к катастрофе...

— Д-дубина, — сквозь зубы прорычал мой начальник, адресуя ее, стоеросовую, мне, туповатому подчиненному.

Экселенц, наконец, отцепил колючки от штанины, проворно вскочил на ноги.

И тут мертвый Абалкин ожил. Или мне показалось? Нет, не показалось: Лёва дернул ногой совершенно явственно, а потом судорога выгнула его тело. Приступы судорог повторялись все чаще, словно детонатор был подобием дефибриллятора и пропускал электроток через мертвое тело. Впрочем, уже не мертвое, а явно ожившее.

Лев Абалкин застонал, открытые до этого глаза, закрылись и вновь открылись, стеклянная их бессмысленность осветилась разумом. Майя Глумова, не переставая прижимать детонатор к руке оживающего (на всякий случай), другой рукой откинула волосы с его мокрого лба, погладила по щеке.

— Лёва! — заплакала она вновь, но теперь уже от радости.

Абалкин медленно принял сидячее положение, словно воскресший зомби. Что-то скатилось с его груди, которая была простреляна и вся в крови. Это оказались три комочка сплющенного свинца в латунной оболочке — пули, выпущенные обезумевшим от страха Рудольфом Сикорски.

Мне тут же вспомнилось, как я на Саракше, застреленный ротмистром Боевого Легиона несколькими выстрелами в упор, дрожа от холода и слабости, выдавливал такие же пули из себя. И на эту операцию у меня ушло полночи. А тут пули вышли разом, в одну минуту. Чудеса! Чудеса Странников, поправил я себя.

Майя обнимала своего странного любимого, и тот обнимал ее, подругу детства и любовницу. Я во все глаза смотрел на правую руку воскрешённого — детонатора не было. Его не было и на полу. Кругляш Странников исчез! Растворился в руке Абалкина? Хотя теперь это может уже и не Абалкин, не человек, автомат Странников. Хорек в курятнике. Жук в муравейнике...

Я так резко обернулся к Экселенцу, что шейные позвонки хрустнули. Шеф держал именной "герцог" обеими руками, как в старинных гангстерских фильмах. И вороненый ствол оружия был направлен на обнимающуюся парочку: зловеще молчавшего зомби и всхлипывающую женщину.

— Гражданка Глумова, — резко и властно скомандовал Сикорски, — немедленно отойдите от Абалкина!

Он говорил ей в спину и туда же было направлено его оружие. Я вновь оказался в дикой ситуации, я, которого тренировали на всякие асоциальные перверсии, оказался не готов увидеть в земной женщине пособника инопланетного агента. Всего-то и нужно резко отдернуть Майю, убрать её с линии огня. И позволить шефу что? Опять убить неподконтрольного прогрессора Абалкина? Но я подкоркой чувствовал, что Лёве, чей организм только что поглотил таинственный прибор Странников, теперь не страшны жалкие свинцовые пульки землян. И даже мелькнула идиотская мысль о серебряной пуле. Вспомнились наставления шефа: "Нам разрешается прослыть невеждами, мистиками, суеверными дураками. Если в нашем доме вдруг завоняло серой, — мы обязаны предположить, что где-то рядом объявился черт с рогами, и принять соответствующие меры, вплоть до организации производства святой воды в промышленных масштабах". Вот только поможет ли теперь водичка?

Майя медленно обернулась, на ее лице играла улыбка, не предвещавшая моему начальнику ничего хорошего. Парочка встала на ноги, все так же держа друг друга в объятиях. Было видно, что Майя нарочно прикрывает своим телом возможного врага человечества.

— Мак! — скомандовал старик, отвечавший за безопасность планеты. И этой команде я обязан был подчиниться. Я попытался схватить гражданку Глумову, да, вот так, отвлеченно, гражданку, мешающую ответственным лицам выполнить свой долг. Но позорно промахнулся! Это ошеломило меня, все-таки не мальчик в рукопашном бою. Пришлось даже слегка ускориться и повторить попытку. И опять промахнулся! На этот раз инерция движения была настолько сильной, что я пролетел несколько метров, пока не врезался бедром в стальную крышку лабораторного стола. Какие-то предметы упали на пол и что-то разбилось.

— Массаракш! — я дико разозлился, задето было мое профессиональное самолюбие. Я даже унизился до нападения на Абалкина со спины, но промахнулся уже на целый метр и позорно упал, это не лезло ни в какие ворота!

Наконец я догадался, что инопланетный подкидыш Абалкин использует старинную практику бесконтактного боя. Помню, я так и не смог ею овладеть. Зато матерый прогрессор новой школы, профессионал, да еще из лучших, кондиционированный для жизни в тяжелейших условиях военного времени, владел этой техникой блестяще. Мне приходилось прилагать изрядные усилия, чтобы удерживать его в своем темпе восприятия. По всему выходило, чтобы скрутить Лёву, потребуется согнать сюда весь наш оперативный отдел. Но даже тогда я не был уверен в успехе задержания.

Кажется, это поняла и Майя Тойвовна, и она еще сильнее прижалась к груди спасенного ею друга. А тот вел её в каком-то странном танце, и эти движения гипнотизировали меня и сбивали с толку.

— Ну, хорошо, — вдруг сказал Сикорски спокойным примирительным тоном. Он демонстративно опустил пистолет на пол и ногой оттолкнул оружие далеко в сторону. — Я согласен выслушать твои аргументы.

— Позволь, — сказал Лев, мягко отстранил Майю и указал ей на кресло в дальнем углу помещения. — Сядь там.

Майя Глумова покорно выполнила его указание. И тогда Абалкин повернулся лицом к "противнику".

Теперь они стояли друг против друга на расстоянии десяти метров, как ковбои на дуэльном поединке. А я был в качестве секунданта. Только вместо кольтов у них был взгляд. Да, они стоили друг друга: Рудольф Сикорски, пожилой лысый человек — бывший резидент землян на планете Саракш, а ныне руководитель службы, ответственной за безопасность земной цивилизации в целом, член Мирового Совета и прочая, прочая...

И мосластый мужчина с очень бледным лицом и длинными прямыми черными волосами, как у американского индейца — действующий прогрессор, прошедший все круги ада на планетах с низким индексом цивилизованности, что не могло не повлиять на его психику.

А кроме того, и это самое главное, — возможно, прогрессор таинственной сверхцивилизации Странников, которых никто никогда не видел и не встречался с ними и которые оставили после себя в пределах Солнечной системы и ближайших звезд странные сооружения и загадочные артефакты, используя свой любимый строительный материал, не поддающийся коррозии, по сути, вечный. Названный землянами янтарином за янтарно-желтый цвет.

Да и сам Лев Абалкин был не менее таинственным существом. Он только внешне походил на человека. На самом деле он — один из тринадцати так называемых "подкидышей", выращенных из оплодотворенных яйцеклеток вида хомо сапиенс, находившихся в эмбриональном сейфе совершенно фантастической конструкции, предположительно принадлежащий Странникам. Сейф, он же саркофаг, как его сначала назвали, случайно обнаружили на безымянном астероиде.

А вот случайно ли? Это большой вопрос. И теперь руководитель КОМКОНа-2 намерен получить на него хоть какой-то ответ. Возможно, активированному подкидышу вместе с живительным импульсом была передана и "инструкция".

Лев Абалкин открыл рот, словно хотел что-то сказать, но мне показалось, что он просто глубоко вдохнул, набрал в легкие воздух, как будто намереваясь нырнуть в некую пучину.

И он в нее нырнул. Вернее попросту исчез из комнаты в мгновение ока. Раз — и нет его. Без звука и запаха серы. От неожиданности мы все трое одновременно вскрикнули: я, Экселенц и Майя Глумова.

— Так я и знал, — проговорил Сикорски, когда мы все очнулись от столбняка. — Так и знал, что он выкинет какую-нибудь пакость вроде этой...

Шеф поднял с пола пистолет, сунул в кобуру под мышкой. И повысив голос:

— Ну, вот где он сейчас?! На Земле? Во Внеземелье? Может, он в данную минуту снимает с предохранителей какой-нибудь термоядерный реактор в плотно заселенной местности...

Шеф мигом постарел еще лет на десять. Щеки совсем отвисли. Обычно светлые пятна на лысине стали темно-коричневыми. Кожа на лбу собралась в гармошку. Всё говорило о крайней степени отчаяния этого человека.

Мне показалось, сейчас его хватит удар.

— Экселенц, — подал я голос. — Не переживайте. Вероятнее всего, он просто улетел домой... к хозяевам... Возможно, то, что мы называем "детонаторами", у них, у Странников, служит транспортным средством. Все-таки Сверхцивилизация...

Шеф уставил на меня свои круглые, неестественно зеленые глаза.

— Ты действительно так думаешь? — сказал он глухим голосом. И в этом голосе чувствовалась такая сумасшедшая надежда, что у меня сердце защемило от жалости к нашему старику.

— Конечно, — сказал я. — Элементарно. Не будут же они все время на ракетах, как мы, летать. Я думаю, этот эффект — исчезновение Абалкина — был нечто типа галактической телепортации.

Экселенц устало присел на край лабораторного стола, тяжко вздохнул:

— Элементарно... — передразнил он. — мальчишка... Эх, жаль, не успели мы с ним договориться.

Все-таки шеф до мозга костей был профессионалом.

— Вряд ли бы мы сумели его перевербовать, — заметил я. — Впрочем, у нас ведь есть еще другие "подкидыши". Куда лояльнее нам, чем Лев Абалкин. Во всяком случае, те, которых посвятили в тайну саркофага.

— Вот в этом всё дело, — согласился шеф, но потом передумал:

— А может, и не в этом... Господи! — подняв очи горе, простонал он, — как же меня замучили эти проклятые Странники со своими подкидышами! Может, действительно нужно было поступить с эмбрионами, как это сделали тагоряне?

— Это не гуманно, шеф, — возразил я.

— А тянуть из меня жилы, наматывать мои нервы на кулак сорок лет?! Это гуманно?! Сорок лет!..

— Это наша работа... простите.

— Что ж, ты прав. Это наша работа, наша проклятая работа: защищать Землю, человечество...

— А как же я? — вдруг раздался голос у нас за спинами.

Мы обернулись. Мы совсем забыли о ней. Майя Глумова забилась в дальний угол лаборатории. Лицо бедной женщины по-прежнему было мокрым, глаза опять неестественно скосились к переносице.

Она говорила словно во сне, словно в трансе:

— Кругом только и слышу — человечество, человечество, все во имя человечества, все на благо человечества... а как же я? Кто позаботится обо мне? О маленькой женщине по имени Майя? У меня не было мужчины, бог знает сколько времени! И вот прилетает этот... друг детства, деспот, который считал, что я его собственность, и он может пользоваться мной, как вещью, когда ему вздумается. Хорошо, я согласна даже на это. Раз я хоть кому-то нужна. Но вот приходите вы, защитники человечества, и отбираете его у меня! По какому праву, я вас спрашиваю, вы отнимаете у меня любимого человека?!

— Майя Тойвовна, — Экселенц встал и с опаской приблизился к Глумовой. — Поймите же наконец, что он вовсе не человек...

— Не человек? А кто же он, мой славный Лёвушка-рёвушка?..

— Вот этого мы не знаем... пока.

И тогда Майя Тойвовна Глумова закатила глаза и упала без чувств.

* * *

Утром следующего дня я положил на стол шефа рапорт о своей отставке и с объяснением причин такого решения. Пока Экселенц молча читал стандартную форму, я вкратце посвятил его в свои планы.

Сказал в том смысле, что решил податься на Радугу.

— Там сейчас такое строительство идет, — живописал я. — Планету полностью восстанавливают: сажают деревья, строят поселки и даже города. Вся молодежь туда слетается.

— Ты разве молодежь? — снизошел до вопроса начальник.

— Вас не поймешь, — обиделся я. — То обзываете мальчишкой, то...

— ... стариком? — подсказал Экселенц. — Не стесняйся этого слова. Я не столь щепетилен в этом вопросе. Потому что действительно стар.

Наконец он прочел и молча сунул мою писульку в резательную машинку.

— Некогда нам сейчас сажать деревья, — сказал он, как всегда, не поднимая на меня глаз. — Даю тебе новое задание. — Помолчал. Две мощные складки кожи столкнулись на переносице. Набычился, выставив шафранную лысину. — Задание, возможно, опасное. И не только для тебя, но и для всех нас. Полетишь на Пандору, там работает смотрителем заповедника один из подкидышей. В суть дела он посвящен. Когда-то в порядке эксперимента ему раскрыли тайну его рождения. Спокойный товарищ, никаких истерик не закатывал. Думаю, он согласится стать нашим разведчиком. Поговори с ним, а потом, если получишь согласие...

Тут шеф устремил на меня гипнотический взор.

— ...И что потом? — сказал я, глядя на шефа, как кролик на удава.

— Допустишь его к детонатору.

— Вот значит как... Хотите заслать нашего казачка прямо в логово?

— Существует ли база Странников, живых Странников, мы не знаем. Но попытаться можно. Поставишь перед ним задачу: если это возможно — вернуться обратно с информацией.

— Если это возможно... — машинально повторил я.

— Официальная легенда твоего вояжа — отпуск. Поохотишься там на тахорга...

— Давненько я не держал в руках карабин. Впрочем, все равно охота теперь запрещена.

Андрей и Сандро были потрясены, когда я переподчинил их Клавдию и объявил, что отбываю в отпуск на Пандору. "Шеф, если привезёте рога тахорга, — сказал Сандро, — мы их подарим Клавдию". — "А слабо подарить Самому"? — предложил Андрей. — "Трепачи, — сказал я. — С фоторужьем охотиться буду".

Вечером я уже был на борту рейсового Д-звездолета, вылетавшего по маршруту "Земля — Пандора — Леонида". Впереди у меня была встреча с "подкидышем" и опасный эксперимент.

6. Заимка

Космодром на Пандоре находился на высоком базальтовом плато почти без растительности. А внизу джунгли казались пышной пятнистой пеной; огромной, на весь мир, рыхлой губкой; животным, которое затаилось когда-то в ожидании, а потом заснуло и проросло грубым мхом.

Наша шумная компания отпускников-охотников: с ружьями, рюкзаками, а кое-кто и с собаками, едва уместилась в кабину старинного фуникулёра. Собаки перенюхивались, а люди, уже познакомившиеся в полете, прилипли к окнам, с любопытством вглядывались в бескрайнее море растительности, постепенно к нам приближающееся, по мере того, как кабина катилась по тросу, который крепился на мощных вышках, чередующихся, как верстовые столбы. Приемных станций по пути было несколько. Моя была, кажется последней. Называлась она как-то по-старинному " Заимка". Тут вообще все было под старину. Выдерживали стиль ретро. Вот и фуникулеры до сих пор действуют, как и сто лет назад, когда только устраивали охотничьи сафари.

Убийственные маршруты просуществовали недолго. Общественность была недовольна, резко порицала убийства диких животных, даже таких опасных хищников, как тахорги и гигантские рако-пауки. В Спейс-Сети собирали подписи, чтобы запретить варварскую охоту, этот жестокий пережиток. В конце концов Мировой Совет вынужден был поддержать петицию, которая набрала 5 млн голосов, несмотря на довольно влиятельное лобби охотничьих союзов и туристических фирм.

Тогда придумали компромисс. Охоту разрешили, но только с помощью усыпляющих дротиков. Препарат совершенно безвредный для животного, однако быстро усыплял самого матерого хищника. Охотник окольцовывал своего подбитого зверя, на кольце гравировалась дата и имя охотника, делал с ним сэлфи и счастливый возвращался на базу со снимком вместо реального трофея. Впрочем, трофей он получал на станции по предъявлении этого снимка. Нет снимка — нет трофея. Таков закон. Сам "трофей" был искусной подделкой. Обычно это голова тахорга килограммов до восьми весом: с рогами, клыками, шипастым костяным воротником.

Все это я узнал уже в дружеской беседе со своими попутчиками. Тем временем мы медленно двигались в кабине над кронами гигантских зонтичных деревьев, переплетенных по стволам щупальцами лиан и прочими ползучими растениями. И на всех этажах джунглей кипела жизнь в самых разнообразных формах.

Постепенно кабина фуникулера пустела. Охотники группами выходили на станциях, где шефство над ними брали сталкеры — служители пандорского заповедника. Вся планета Пандора фактически была одним огромным заповедником. Однако, это не значит, что туда высаживались бесчисленные десанты, любителей дикой природы. Количество туристов с каждым годом старались сократить под разными предлогами. Все это делалось, дабы сохранит реликтовые леса, редкую флору и фауну. Именно поэтому к Пандоре отсутствует линия пассажирского нуль-Т. Можно себе представить, какой бедлам здесь бы творился, если бы каждый, кому не лень, с легкостью попадал на планету. Никаких егерей на них не хватило бы. А это значит, что были бы сотни и тысячи жертв...

И вот последняя группа из трех ребят покинула кабину, пожелав мне ни шерстинки, ни коготка. А я поехал дальше. Кабину вел автопилот. Так что словом не с кем было перемолвиться. Впрочем, до конечной станции оказалась не так уж далеко. На площадке, окруженной непролазным лесом, меня никто не встретил. Но поскольку от деревянного помоста отходила только одна тропа, то и выбирать дорогу не приходилось.

Тропа представляла собой металлический каркас на коротких сваях, выстланный досками и с высокими барьерными перилами.

Я легко шел сквозь лес по этой благоустроенной дорожке, которую снизу и с боков изрядно теснила высокая трава. Аромат цветов и медовые запахи разнотравья кружили голову, а возможно, чуть повышенное содержание кислорода в атмосфере Пандоры. Летали, жужжали, стрекотали насекомые, в темно-синем небе парили птицы, с деревьев на лианах свешивались какие-то дружелюбные существа типа коал. Однако я напомнил себе, что кроме этих жующих листья безобидных пушистиков, здесь водятся и хищники. Конечно, я знал, что кошмарные рако-пауки встречаются только в зоне пустынь, но и на этой широте хватает опасных зверюг. Так что на всякий случай я, не надеясь на ружьё с его весьма сомнительными зарядами, достал из рюкзака кобуру со скорчером и приладил её к поясу комбинезона. Было немного страшно и вместе с тем интересно.

К счастью я добрался до места без приключений.

Заимка представляла собой двухуровневый дом из настоящих бревен, а не их имитация. На участке кроме жилого помещения также находились хозяйственные постройки различного назначения. И еще стоял особливо небольшой домик тоже из бревен. Из трубы вился дымок. Было непонятно, зачем в этой избушке топили печку или камин? Поскольку на Пандоре круглый год стоит субтропическое лето. Усадьба была огорожена двухметровым забором из тонкой, но прочной проволоки из углеродистой стали. Заборчик явно поставлен против вторжения нежелательных хищников.

Еще на подходе к усадьбе меня унюхала собака и подала голос. Она выскочила из-за дома — бойкая, хвост колесом. Подбежала к забору и с любопытством стала меня разглядывать. А я разглядывал её. Красивая собака: чернобровая, голубоглазая, серая шерстью. В сущности, она была еще щенком, этакий волчок востроносый.

Из маленького домика, где дымилась труба, вышел хозяин заимки, одетый в шорты и футболку. Это был мужчина крепкого сложения, сорока лет от роду. Что, впрочем, и понятно: все "инкубаторские" — люди одного возраста. Их рождение инициировали почти сразу, когда был найден саркофаг, предположительно принадлежавший Странникам. Кстати именно поэтому у него не было отчества. А имя и фамилию ему дали уже в роддоме. Ничего более оригинального не придумали, и нарекли Анатолием Найденовым.

Еще издали он помахал мне рукой, подойдя к ограде, отпер калитку. Мы поздоровались. Лицо у него было угловатое, коричневое от загара, почти без морщин. И рука крепкая, егерская. Он знал, кто я, поскольку мой шеф с ним договаривался о встрече, а я знал, кто он. Так что мы молча обменялись рукопожатием, и хозяин пригласил меня в дом. Под ногами путался песик, возбужденный приходом нового человека.

— Это что за порода? — спросил я хозяина собаки, скорее из вежливости, чем из любопытства. Вообще-то порода была смутно мне знакома, только я не мог вспомнить.

— Это хаски, — ответил Анатолий.

— Ну, конечно! — воскликнул я, — хаски... голубые глазки.

На просторную веранду вышла женщина, возрастом подстать Анатолию. Руками она снизу охватывала свой живот, словно держала большой арбуз. Как только я это увидел, сразу понял, что задание мое, а стало быть, и Экселенца, накрылось медным тазиком. Супруга Анатолия оказалась беременной, а это значит, что он ни к каким Странникам отправиться не пожелает. Кто ж бросает жену на сносях. А судя по размеру живота, родит она скоро.

7. Анатолий и Ирина

Меня пригласили в дом. Жену Анатолия звали Ириной. Широкая в кости шатенка с выразительными глазами, волосы заплетены в длинную тяжелую косу. Если хозяин проявлял веселое гостеприимство, хлопоча с угощениями — я как раз подгадал к обеду, — то хозяйка на редкость была молчалива. И чем дольше она молчала, тем явственнее ощущалась ее враждебность ко мне. Я, конечно, догадывался в чем тут причина. Когда к вам в дом приходят люди из КомКона-2, да еще с самой Земли, ничего хорошего ждать от этого визита не приходится. Экселенц все-таки поставил меня в неловкое положение. Ведь, договариваясь о встрече с Анатолием, он не мог не знать, что его жена в положении. Так на что же он надеялся? Возможно, надеялся на то, что Анатолий не посвятит жену о цели моего визита. Однако, он явно ошибся. Судя по всему, эта пара не имела секретов друг от друга. И это понятно. Когда семейная пара живет в отрыве от общества, люди в этом маленьком коллективе должны быть продолжением друг друга. Что полностью исключало какие-либо недомолвки, личные скелеты в шкафу.

Мы сели за большой семейный стол, где уже все было накрыто к трапезе.

— Угощайтесь симанчиками, с них я обычно начинаю, поднимают аппетит, — Анатолий придвинул ко мне глубокое блюдечко с некими желтыми плодами. Они были сморщенными и склизкими на вид. — Сам растил, сам солил, жена их не особо любит, а мне без них и обед не обед.

— Благодарю, — сказал я, беря серебряную вилку и довольно смело накалывая несколько штук. Плоды были мелкими.

— И сразу окрошечкой заедайте, — посоветовал хозяин.

Я и сам это понял, когда симанчики оказались у меня в желудке и там взорвались. Во рту у меня все горело, словно я сжевал целиком стручок красного перца. Ледяная окрошка прекрасно потушила пожар. На второе мы ели нежнейшее мясо.

— Вкусно! — сказал я, смакуя сочное мясо, политое соевым соусом. — Ничего подобного не ел даже в столичных ресторанах.

— Ну еще бы. Настоящего мяса там не подадут.

— В каком смысле, настоящего? — кусок застрял у меня в горле. — Вы хотите сказать, что это не искусственный продукт?

— Натуральное мясо ягненка, — ответил Анатолий со странной гордостью.

Я в панике уставился в свою тарелку, выискивая глазами... что? может быть, клок шерсти или кровь. Еще минуту назад у меня в животе было ощущение приятной сытости, а сейчас к горлу подкатила тошнотинка. Но я сумел подавить этот позыв. В конце концов, помнится, когда я в юности мятежной робинзонил на Саракше, то за милую душу слопал ядовитые грибы, правда, предварительно хорошо прожарив их на костре, чтобы выпарить ядовитую органику. Пока я боролся с тошнотой и предрассудками цивилизованного человека, Анатолий продолжал нахваливать свой первобытный образ жизни.

— Да, мы на полном самообеспечении. Линии доставки у нас нет. Все свое: мясо, овощи, фрукты, ягоды... Не желаете ли чего-нибудь выпить?

— И вино своё? — Я уже был готов на все. Экстрим так экстрим.

— И вино и водка своя. Потом я покажу вам самогонный аппарат собственной конструкции.

— Любопытно, — сказал я и рискнул. — Пожалуй, водочки я выпью.

Хозяин повернулся к жене:

— Ириночка, золотце, принеси, пожалуйста, нам бутылочку, двойной очистки.

И повернувшись ко мне, пояснил:

— Хорошая выпивка, соответствует всем стандартам: сорок градусов, хлебный спирт двойной фильтрации, мягкая природная вода, насыщенная ионами серебра, ароматные травы. Наконец водно-спиртовая смесь обработана магнитными полями.

— Ого! — восхитился я. — Не водка, наверное, а божья роса.

— Погодите, вот попробуете, тогда и вынесите вердикт.

Между тем Ирина молча встала из-за стола, унесла тарелки в мойку и вышла.

Анатолий сразу оживился, придвинулся ко мне и заговорчески прошептал:

— Вы что-то привезли с собой?

Он пристально смотрел мне в глаза, и этот взгляд показался мне странным.

— Что вы имеете в виду? — спросил я совершенно искренне, не понимая, к чему он клонит.

— Я не могу вам это объяснить, но у меня такое чувство...

Тут в столовую вернулась Ирина и поставила на стол бутылку из граненого стекла с солидными наклейками. Анатолий пояснил, что наклейки сам скомпоновал на компьютере и напечатал.

— Это моя личная марка! — похвастался он, отвинчивая крышку и разливая хрустальную жидкость по рюмкам.

— Отличная вещь! — сказал я, смакуя напиток сорокаградусной крепости. — Очень мягкий вкус.

Это был комплемент хозяину, но я не забыл кивнуть и хозяйке за труды.

— Товарищ Каммерер, — вдруг обратилась ко мне Ирина.

— Просто Максим.

— Скажите, Максим, какова цель вашего визита к нам?

— Видите ли... кхгм... — я прочистил горло, хотя в этом не было необходимости. — Сикорски, глава КомКона-2, поручил мне пригласить Анатолия к сотрудничеству с нашей организацией.

Я подумал, что теперь-то у нее есть все основания указать мне на дверь. Но неожиданно Ирина как-то смягчила свою суровость. И даже на ее слегка отечном лице проявилось подобие улыбки.

— И в чем же заключается это сотрудничество? — продолжала она допрос, поглаживая при этом свой выдающийся живот.

Я хотел сказать, что детали известны только руководителю, а мое дело уговорить Анатолия на сотрудничество, но не смог врать этой женщине, которая, казалось, видела меня насквозь. О эта вечная борьба совести с корпоративными интересами!

Сикорски, конечно, своеобразная личность, он даже может пойти против законов социальной этики, и мы часто подпадаем под его влияние. Иногда Мировой совет на это смотрит сквозь пальцы. А иногда для острастки кому-то дают по шее так, что нарушитель летит со своего места. А закон этот гласит: Спецслужбы не имеют права скрывать что-либо как от гражданского общества в целом, так и от отдельного гражданина. Гражданское общество либо отдельный гражданин имеют право потребовать дать полный отчет о деятельности той или иной службы, и эти сведения должны быть предоставлены немедленно. Любое намеренное сокрытие каких-то фактов, секреты недопустимы, кроме врачебной и тайны личности. А что касается остального, народ, как верховная власть, обязан знать всю правду, какой-бы она ни была. Этот закон не может быть отменен, даже в условиях военного времени. Общество должно быть надежно застраховано от узурпации власти той или иной организацией. Именно этим коммунистическое общество и отличается от любой другой социальной формации. Но как же тяжело порой играть с открытыми картами. Так и хочется что-нибудь засекретить. Для их же пользы. Поэтому, как парадоксально это ни звучит, закон нарушается чаще, чем это может подумать некорпоративный гражданин.

— Не буду скрывать от вас... не вижу смысла... вы умная женщина... да и незаконно это. К тому же в вашем положении волноваться вредно... Короче говоря, мы хотели провести небольшой эксперимент с... — произносить слово "детонатор" я все же не рискнул, так как пришлось бы долго и нудно объяснять, — с участием Анатолия. Может быть — и это скорее всего, — эксперимент даст нулевой результат...

— А если он удастся, этот ваш эксперимент?

— Барсучок, ну ты что? — сказал Анатолий. — Я не думаю, что мне предложат какое-нибудь опасное задание на Гиганде или Саракше. Скажем, внедрится в генеральный штаб Островной империи... Я не прогрессор. Стрелять из-за угла из пистолета с кривым стволом я не умею.

— Помолчи, Кузя... Так, Максим, что там с вашим экспериментом?

"Массаракш! Меня Экселенц кастрирует, если узнает, что я растрепался, как последний профан. Что ж, все-таки придется долго и нудно объяснять".

— Вам известны обстоятельства рождения Анатолия? — Вопрос был риторический. -Так вот, в том "инкубаторе", как мы предполагаем, оставленном Странниками, кроме зародышей вида Номо сапиенс, находились некие предметы, небольшие кругляши с рисунком. Для каждого зародыша свой кругляш. Мы их называем "детонаторами". Детонатор, это то, что дает толчок неким процессам... И чтобы знать, какой детонатор кому принадлежит, на него нанесен знак. Впоследствии, когда зародыш развивался до стадии взрослого, у него на теле появлялся аналогичный знак. Причем, этот знак может находиться в разных частях тела. У одного — на локтевом сгибе, у другого — на ноге, у третьего на груди...

— Я поняла. У Анатолия такой знак находится на спине, под правой лопаткой. Он похож на перевернутую букву Т или на сдвоенную латинскую букву L — в прямом и зеркальном отражении. Что это означает?

— К сожалению, мы этого не знаем. Однажды мы ради эксперимента разрушили один из детонаторов. Через какое-то время человек с аналогичным знаком погиб в горах. Возможно, это было всего лишь совпадение, но проверять дальше мы не решились. На всякий случай мы не допускаем инкубаторских до их детонаторов. Однако недавно один из "подкидышей", некто, назовем его Оскар, пытался силой захватить свой детонатор, пострадали наши люди, пытавшиеся ему помешать. Чтобы остановить Оскара, нам пришлось... э-э-э... говоря прямо — он был застрелен. Стрелял глава Службы Безопасности Земли Рудольф Сикорски. Однако, сотрудница музея внеземных культур, где происходил инцидент, с помощью детонатора оживила Оскара и тот исчез.

— Что значит, исчез? — спросил Анатолий.

Я щелкнул пальцами: — Вот так. Был и не стало. В один миг. Мы предполагаем... хм... ваш покорный слуга предполагает, что детонатор послужил неким транспортным средством наподобие нашего нуль-Т. Где сейчас Оскар. неизвестно. Он может находиться в любой точке вселенной, если эта транспортная система принадлежит Странникам. Где находятся сами существа, которых мы называем Странники, никто не имеет понятия. Возможно, они призвали Оскара к себе для доклада или по другой причине, но вызов этот был столь силен, что Оскар. не смог ему противиться. Более того, бросил место своей службы, прилетел на Землю и явился в музей внеземных культур за своим детонатором.

— И что вы хотите от Анатолия? — Ирина удивительно спокойно держала себя в руках. — Чтобы он догнал вашего Оскара с помощью своего детонатора?

— Ну, примерно так, — согласился я. — Мы хотим выяснить, кто такие Странники и где они обитают? И, если это возможно, попытаться вступить с ними в контакт.

— Вы полагаете, что я на это способен? — Анатолий налил водку в опустевшие рюмки и выпил свою, не чокаясь со мной.

— Кто из нас знает, на что мы способны... — Я пригубил из своей рюмки. — К тому же... детонатор может запустить совершенно другую программу. Какую, зависит от целей Странников. А она нам неизвестна. Но когда-то же надо начинать. Проблема детонаторов и подкидышей должна быть решена. Нельзя тянуть до бесконечности или прятать голову в песок.

Итак, от имени организации, пославшей меня, я официально прошу Вас, Анатолий, и Вас, Ирина, как его супругу, дать мне ответ: согласны ли вы испытать детонатор со значком "перевернутая Т"?

— В чем заключается процедура? — спросила Ирина.

— Просто приложить кругляш значком внутрь, чтобы рисунок совпал с "родимым пятном" на теле. Однако существует вариант, что детонатор никак не прореагирует. Если инициаторами могут быть только сами Странники, то наш эксперимент даст нулевой результат. Однако мы надеемся, что "подкидыш" также сможет активировать свой детонатор.

— А если это будет взрыв? — сказал Анатолий. — Например, кварковый...

— Если бы они хотели взорвать Землю, они бы сделали это уже при помощи Оскара, — сказал я. — Возможно, внутри вас будет запущена программа с задержкой во времени. Тогда вы просто будете продолжать жить, как жили. Но обещайте, что свяжетесь с нами, как только почувствуете, что программа заработала.

— Если позволит программа, свяжусь.

— Вы не могли бы показать нам этот детонатор? — сказала Ирина.

— Да, вы привезли его с собой?! — поддержал жену Анатолий. И он опять странно оживился.

— Об этом я скажу только после вашего положительного решения.

И тут я понял, на что рассчитывал Сикорски, выбирая кандидатуру Анатолия. Ведь в принципе мы могли обратиться к другим "подкидышам". Есть среди них вообще бездетные и неженатые, ничем не связанные. Но именно тот факт, что жена Анатолия родит, дает гарантию, что Анатолий не уйдет с концами, как это сделал Абалкин. У нас детей не бросают. Так что гарантия железная. Ай да Сикорски! Ай да сукин сын! Он все просчитал. А я его еще ругал. Вот, сказал я себе, потому он начальник, а ты его подчиненный. Экселенц даже предвидел, что Анатолий не устоит перед соблазном прикоснуться к детонатору. Вон как у него глаза горят, едва он только услышал о возможности контакта с прибором. И даже еще раньше, он почувствовал...

— Я согласен, Ирина все равно завтра улетает к нашей дочери. Она недавно вышла замуж, живет в Королёве. Это колония в Большом Сырте, слыхали?

— Да, я бывал на Марсе.

— Осваивает профессию геарлинга, — сказала Ирина. — А я там буду рожать. Потом приеду сюда. Анатолий какое-то время поживет один...

— Значит, вы согласны? — спросил я Ирину.

Анатолий от волнения случайно задел рукой свою рюмку. Она упала на деревянный паркет и разбилась.

— К счастью, — сказала Ирина.

8. Лабиринт

Еще через два часа мы устроили привал. Не то чтобы мы устали, блуждая по коридорам, просто захотели посовещаться и решить, что делать дальше.

— Теперь совершенно ясно, что это лабиринт, — сказал Анатолий и поддел ногой обертки от бутербродов, оставленных нами два часа назад.

— И то, что построили его Странники, — добавил я. — Материал, из которого сделано это все, — я повел рукой вокруг себя, — для них вполне типичный. Так называемый янтарин — сверхпрочный материал янтарного цвета. Непонятно только, с какой целью его построили и где он находится?

— В любой точке Вселенной. Ведь это Странники, кочевники космоса, — Анатолий лег на пол, прислонившись спиной к стене.

Коридоры, пол и потолок сияли девственной чистотой. Не было ни пылинки. Я тоже прилег, опершись на локоть. Мы достали из рюкзаков бутылочки с водой и утолили жажду. В коридорах было жарковато. У меня промокли волосы на затылке. Где-то под плюс тридцать Цельсия. О чем это могло говорить? О том, что снаружи светит яркое солнце (какое?) и нагревает крышу лабиринта? Или мы находимся в открытом космосе, и нас обогревает все то же солнце. Или это подземное тепло...

— Хоть бы какой-то намек был, — сказал Анатолий. — Окошко какое-нибудь или иллюминатор.

— Вот насчет иллюминатора, более правдоподобная версия, — сказал я. — Есть мнение, что Странники передвигаются по космосу эскадрами.

— Может, покричим? Вдруг они просто не знают, что мы здесь? — предложил Анатолий.

Я задумался. Я все еще с некоторым подозрением относился к своему спутнику, к этому "подкидышу". Может быть, он просто морочит мне голову, притворяясь, что когда "детонатор" присосался к его спине и исчез, он не получил от хозяев "инструкцию". Например, Лева Абалкин имел вид человека (или сверхчеловека), который всё понимал и контролировал ситуацию. Он знал, чего хотел или чего от него хотят хозяева, то бишь Странники. А вот Анатолий вел себя иначе. Ну как иначе?..

Поначалу-то он прямо-таки задрожал от возбуждения, как алкоголик при виде спиртного, когда я достал кругляш из специально подготовленного футляра. За кругляшом тянулись и обрывались белые нити, словно бы нежные живые корешки. Да, они шевелились, как живые. На кругляше был виден знак коричневого цвета, слегка размытый, словно акварельный рисунок на влажной бумаге. Знак напоминал перевернутую букву "Т". В точности, такая же метка была видна на спине Анатолия Найденова.

Эксперимент мы проводили прямо в их доме. В присутствии его жены Ирины. Вообще-то мы хотели уйти куда-нибудь подальше от Заимки, но Ирина настояла. Она хотела знать, как все это произойдет. Имела право. Анатолий — ее законный муж.

Однако, это было на следующий день, а в вечер моего прибытия мы с Анатолием пошли в его маленький домик, где топилась печка. Оказывается, это была баня. Вот уж не думал, что когда-нибудь увижу настоящую русскую баню. И не только увижу, но вымоюсь там. Меня выпороли специальным "веником", и чуть не задушили паром. Но это было здорово! Да, это вам не тривиальный ионный душ. В бане главное пар. И веник. Ну и кипяток, разумеется.

И вот настало утро. Ирина собрала нам провизию и воду, все это уместилось в наши рюкзаки. Из оружия у меня был скорчер и винтовка. Анатолий взял карабин. Мы не знали, для чего мы вооружаемся, но если нас закинет в какие-нибудь джунгли, то иметь оружие было бы логично.

Теперь о том, почему я решил, что "полечу" вместе с Анатолием? Ну, а почему бы и нет? Попробовать-то можно. Я посчитал, что если мы можем брать с собой вещи, когда пользуемся нуль-транспортом, то почему бы мне не стать попутным грузом вместе с Анатолием в системе нуль-Т Странников.

Анатолий попрощался с женой. И надо сказать, что это была трогательная сцена, но описывать ее не буду. И вот Анатолий обнажил свой скульптурный, весьма внушительный торс. Закинул рюкзак на плечо и взял меня за руку. Крепко так стиснул мою ладонь. Ирина бесстрашно приняла от меня 'детонатор' и, поколебавшись всего секунду, приложила его к "родимому пятну" мужа. И... ничего не произошло.

В общем, я подозревал нечто подобное. Детонатор не активировался. Я же помню, когда держал кругляш Абалкина, то он, кругляш этот, мелко вибрировал и стал теплым. Возможно, он находился в состоянии активации уже какое-то длительное время. Не исключено, что именно эта активация "позвала" Льва Абалкина через космос. И Лева услышал этот сигнал, прибыл на Землю, но еще не совсем осознавая зачем? Ходил, выяснял отношения с бывшей возлюбленной, Майей Глумовой (уже тепло). Встречался с Экселенцем в Комконе-2 (нет, холодно). А потом все же направился в музей внеземных артефактов, где Майя работала (горячо!). Мы ему пытались помешать, но он раскидал нас как мальчишек...

И тогда Сикорски застрелил Льва Абалкина. Затем последовало чудесное его воскрешение и исчезновение. Куда? Вот это мы и собираемся выяснить. Но детонатор Анатолия не хотел активироваться. Что бы это значило?

Возможно, что Анатолий ПОКА Странникам не нужен. Мы уже хотели прервать эксперимент. Я решил, что возвращусь назад, пойду к шефу, доложу о провале...

Пока я это прикидывал, детонатор активировался. После того, как Анатолий подержал его в руках, он включился! Кругляш вибрировал и был горяченьким, словно булочка только что из печки. С чмокающем звуком кругляш прилип к спине Анатолия...

Эта был обычный нуль-т переброс. Во всяком случае, разницы я не заметил. Мы оказались в овальном коридоре из янтарина. Мы бродили по бесконечным переходам, заходили в тупики и ответвления. Запутались, пока не догадались делать метки. Однако простое стило на янтарине не оставляло следов. Ни мела, ни чего-то подобного у нас не было. И тогда я поставил скорчер на минимальное напряжение и сделал подпалину на стене. Вернее, попытался сделать подпалину, но для материала Странников это было, как с гуся вода... нет, как огонь для саламандры. Короче, следов воздействием огнем не оставалось.

Тогда мы достали по бутерброду, съели их, а обертки демонстративно оставили на полу. И вот, побродив еще два часы, мы пришли к месту, где уже были.

— Ну что, покричим? — повторил Анатолий, пока я размышлял о его лояльности и анализировал все наши промахи.

— Что кричать будем, караул? — пошутил я.

— Вы слыхали, как ревет тахорг?

— Только в кино. Я никогда не был на Пандоре до визита к вам. На Яйле бывал, даже дважды, а на Пандоре в первый раз, да и то тахорга не встретил.

— Вам повезло. В одиночку на этого зверя не ходят. Ну, ладно, заткните уши.

Анатолий поднес ко рту ладони в виде рупора. Я сделал вид, что зажал уши. Но когда егерь изобразил рев, то сжал ладони всерьез. Эхо прокатилось по коридору. Трижды рев 'тахорга' потряс воздух. Ответом нам было по-прежнему космическое молчание.

— Вот что значит, прийти без спросу, — сказал Анатолий.

— Да... однако, положение наше...

— Тихо! — Анатолий поднял палец как знак внимания и прислушался.

Теперь и я услышал шаги, еще далекие и не четкие, но звук быстро нарастал. Что самое неприятное, шаги совсем не походили на человеческие. Где-то там, за поворотом, к нам приближалось нечто... некто...

— Ну вот, докричались, — сказал Анатолий. — К нам идет хозяин.

— Ага, — я нервно усмехнулся. — Хозяин лабиринта. Минотавр.

Я снял скорчер с предохранителя. Анатолий поднял карабин и передернул затвор.

9. События накаляются

Экстренное заседание Совета Безопасности при Мировом Совете открылось поздно ночью. Докладчиком был Геннадий Комов, руководитель КомКона-1 (Комиссия по Контактам), только что прибывший из системы ЕН 56906.

Комов вышел к трибуне, слегка прихрамывая. Геннадий Юрьевич с годами становился все худее, хотя, казалось бы, худеть дальше некуда. Знаменитый его чуб слегка повял и покрылся инеем времени, но взгляд был по-прежнему остр.

— Геннадий, что с вашей ногой? — сказал Горбовский обеспокоенно.

— Слегка вывихнул лодыжку, когда провалился в подземный ход на Данге... Как только освободимся, мы с вами обо всем поговорим.

— Хорошо. Прошу, начинайте.

— Благодарю. Значит, ситуация следующая: Ребята из Группы Свободного Поиска (ГСП) открыли на одной из планет системы ЕН 56906 цивилизацию формика-сапиенс, разумных муравьев. После чего туда слетелся чуть ли не весь КомКон. Я лично возглавлял команду контактеров. Планета получила название Данга, которое ей дал в честь себя любимого небезызвестный фрилансер Ярон Данга.

Вскоре после того, как в земных СМИ появились сообщения об этом открытии, тагоряне заявили, что так называемая планета Данга, всегда находилась в сфере их интересов. Была ими открыта еще два года назад и занесена в их каталоги под названием Кхкен шщазроа. Тагоряне также заявили, что инсектоиды Кхкен по физиологическому строению ближе к тагорянам, чем к землянам. И что земляне не должны вмешиваться в чуждую для них культуру, и хорошо бы земным эмиссарам свернуть свою деятельность и "гегенрст а'логш". Что в буквальном переводе с тагорского означает "убраться в зад".

В зале раздались рассерженные восклицания.

— Никогда до сего дня, — продолжил Комов, повысив голос, — тагоряне не позволяли себе грубых выпадов в адрес землян. И никогда они не обманывали нас и ничего не скрывали. Наши эксперты затрудняются объяснить столь внезапную политическую перемену Тагоры в отношении Земли. Известно только, что охлаждение отношений началось после "дела подкидышей". На данный момент все посольские и консульские миссии тагорян в системе человечества закрыты по инициативе Тагоры. Все послы и консулы отозваны на их родину.

Комов многозначительно обвел взглядом притихший зал заседания. Не получив никаких наводящих вопросов, глава Комиссии по Контактам, сделал заключение:

— Когда мы отказались свернуть деятельность земной команды на Данге-Кхкен, тагоряне демонстративно провели военные учения по отработке высадки десанта на планету. Объектом десантирования они выбрали соседнее небесное тело, находящееся в этой же системе. У меня, собственно, все.

Комов поклонился и похромал на свое место. Вид у него был какой-то побитый.

Слово попросил Веголин Фаттах Ибрагимович, теперешний глава Агентства Галактической Безопасности.

— Уважаемые коллеги, разрешите огласить статистику пограничных инцидентов за последний год. Факты очень тревожные. 20 января нашими ВКС были перехвачены два звездолета тагорян класса "Тхорг шагт", "зеленый ветер", которые не отвечали на запросы и пытались войти в Систему в районе Трансплутона-Геркулеса. 5 марта звено из восьми "тхоргов" нарушили воздушное пространство Саракша, войдя в зону, полностью находящуюся под нашим протекторатом. 19 мая в районе орбиты Леониды та же группа "тхоргов" зачем-то сопровождала наш пассажирский круизный лайнер "Вдохновение". В начале июня, то есть буквально на днях, в системе ЕН 56589 Семен Макуев из ГСП подвергся обстрелу неизвестным аппаратом легкого класса, похожим на палубный штурмовик. Аварийную капсулу Макуева подобрали спасатели с нашей хромосферной станции наблюдения, которые приняли сигнал "SOS". Все эти факты свидетельствуют, что степень агрессивности тагорян по отношению к человечеству усиливается буквально с каждым днем. Спасибо за внимание.

— Благодарю вас, уважаемый Фаттах Ибрагимович, — сказал Председатель и обернулся к военным представителям.

— Сколько у нас звездолетов класса "Терминатор"? — спросил Горбовский у суперадмирала Гайта Гобзера, возглавлявшего Военно-Космические Силы землян.

— 120 единиц, — четко ответил суперадмирал, седовласый, с грубыми чертами лица человек, одетый в угольно-черную с голубыми кантами военную форму ВКС.

— А сколько аналогичных боевых единиц насчитывает флот вероятного противника?

— Аналогичных, ни одной, — с гордостью заявил космический вояка, и медали на его груди мелодично подтвердили сказанное.

— Ну, хотя бы близко сопоставимых...

— Ну, если близко... то 1200 — 1400 единиц наберется. "Иконостас" больше не бренчал.

Зато поднялся шум в зале.

"Вот так всегда: закидаем шапками, а как дойдет до дела, так и выясняется, что нам нечем крыть". — "Почему же нечем? 120 "терминаторов" — это сила, способная разнести в клочья планету".

"Однако десятикратное превосходства в силах, это..."

"Побеждают не числом, а умением"

"Все это, знаете ли, блаародно..."

— Попрошу успокоиться, коллеги! — призвал к порядку Горбовский. — Мы должны принять важное и ответственное решение. А именно: проводить ли нам всеобщую мобилизацию и тем самым невольно вызвать волну паники среди населения... или провести частичную мобилизацию под видом военных учений?

— Можно пустить слух, что старперы из Мирового Совета опять почуяли опасность со стороны Странников, — высказался представитель связи с общественностью при МС, молодящийся флиппер в красных дудах и с прической под дикобраза. — Эта тема уже не раз муссировалась среди блоггеров, так что на подобные слухи мало кто обратит внимание. Но даст объяснения военным сборам.

— Неплохая идея, — одобрил Горби. — Под видом еще одного учения мы потом можем провести следующий этап мобилизации. И таким образом, будем полностью готовы к отражению возможной агрессии. Кто за это предложение, прошу проголосовать.

Табло голосования осветилось зелеными огоньками, были вкрапления нескольких желтых, воздержавшихся, красных не было ни одного.

— Суперадмирал, — обратился Горби к представителю Военно-космических Сил. — Как, по-вашему, должна быть выстроена оборона Системы?

Гайт Гобзер с трудом поднялся со своего места и этаким увальнем подошел к демонстрационному экрану. Горбовский недовольно поморщился.

— Ну, мы можем предложить следующую стратегию, — начал Гайт, включая свои анимационные схемы: — Первая линия обороны, она же самая мощная, будет проходить вот тут, за орбитой Плутона. Причем радиант Земля-Тагора будет под прицелом установок темпоральной дифракции, смонтированных на космических платформах. Это новая перспективная разработка оружия на основе эффектов темпоральной физики.

— Машина времени что ли?

— Ну, до машины времени нам еще далеко, но эти эффекты, расширяющие дискретность пространственно-временного континуума, нами воспроизводятся в 96 случаях из 100 возможных. Дистанция поражения порядка 80 тысяч километров.

— То есть, насколько я понял, надежность вашего нового оружия 96 процентов?

— Погрешность в четыре процента — это очень хороший результат. Достаточно сказать, что количество неразорвавшихся бомб и не долетевших до целей ракет при испытаниях, дает куда больший процент.

— Имейте в виду, — заявил Леонид Андреевич, — отступать нам некуда, как говорится, позади Земля. Ни один тагорский военный корабль не должен прорваться внутрь Системы. Гарантируете ли вы нам это?

— Нет, не гарантируем, — честно признался доблестный вояка. — Вторая линия обороны будет развернута в районе Юпитера...

— Это никак невозможно! — вмешался представитель юпитерианского Внеземелья, Митрофания Полоз, женщина крепкого, почти мужского телосложения. — Там как раз большое число космических поселений. Передвиньте вашу линию хотя бы в район Сатурна.

— В районе Сатурна недостаточно баз снабжения и ремонта, — возразил Гайт Гобзер. — К тому же...

— Прошу прощения, уважаемый Гайт, — прервал военного Леонид Андреевич. — Сколько вам понадобится времени, чтобы гражданские "Призраки" переоборудовать в военные, оснастить соответствующем вооружением и прочим оборудованием?

— Я не в курсе, сколько у нас пассажирских звездолетов типа "Призрак".

— Что-то я не вижу начальника Космофлота... — повел глазами по собравшимся Председатель.

— Он на Панте, там сейчас запарка, — подсказал Сикорски. — Эвакуация населения требует большого количества транспорта. Сейчас туда тянут линию Нуль-Т, но на это надо время. Так что с "призраками" будут проблемы. Впрочем, спросите Вандерхузе...

— Где у нас Вандерхузе?

— Я здесь, Леонид Андреевич, — поднялся Яков Вандерхузе, замначальника Космофлота, рыжеволосый, располневший от сидячей работы, бывший космолетчик, как и Горбовский.

— Что у нас с "призраками"?

— Пока не закончится операция "Ковчег", на этот тип судов рассчитывать не приходится, — доложил Вандерхузе. Он впервые присутствовал на столь высоком собрании, и от волнения более чем обычно, терзал свою левую бакенбарду, которая была заметно меньше правой.

— А отложить эвакуацию пока нельзя?

— Да мы и так уже сто раз откладывали и возобновляли... а ситуация там катастрофическая — началась цепная реакция вулканической активности. По сути биосфере планеты приходит каюк...

— Вот, коллеги, — Горби повернулся от Вандерхузе к собравшимся. — возникла этическая дилемма: Либо мы спасает жителей Панты, аборигенов, находящихся на низком, пещерном, уровне развития, либо спасаем землян. Какие будут предложения?

10. Минотавр

Он выскочил из-за поворота коридора и помчался прямо на нас, не снижая скорости, чуть ли не задевая рогами потолок. Самое дикое было то, что это действительно был человеко-бык. Минотавр! Словно моя шутка превратилась в кошмарную реальность. Огромного роста, не менее трех метров, с чудовищной головой быка, могучим антропоморфным торсом, человеческими руками с мощными бицепсами и задними бычьими ногами. Стуча копытами, он приближался, издавая страшный рёв, от которого содрогались стены лабиринта. И конечно, дрогнули наши сердца. Ну, не знаю, как у Анатолия, который привык там у себя, на Пандоре, встречаться с чудовищами, а я был потрясен. Однако убивать Минотавра мне не хотелось.

Пока все эти мысли мелькали в моем испуганном мозгу, Анатолий дважды выстрелил из карабина. Судя по слабым хлопкам, стрелял он усыпляющими ампулами. Однако, то ли наркотик не подействовал на человека-быка, то ли действие запаздывало, Минотавр и не думал останавливаться, уже напряглись его могучие бицепсы, он наклонил голову, выставив рога. Я поднял скорчер.

— Не стреляй! — крикнул мой напарник.

Нас обдало горячим дыханием. В последний момент я отпрянул к стене, человеко-бык вихрем налетел на Анатолия, который делал руками странные пассы. Ему бы мулету, сошел бы за тореадора.

Минотавр остановился как вкопанный, упираясь широким лбом в ладонь моего напарника. Это было невероятное зрелище — сдерживать гиганта одной рукой. Чудовище словно попало в некую вязкую субстанцию, замедляющую движения. И тут я понял, что у Анатолия включилась программа Странников. И теперь мой напарник тоже, как и Абалкин, стал сверхчеловеком. А что, очевидное надо признавать.

Анатолий повел рукой, и Минотавр упал на одно колено, похожее на громадное колесо с чудовищными мышцами. Человеко-бык отчаянно заревел. Из ноздрей побежала бесцветная жижа, глаза налились кровью. Он пытался сопротивляться, но не мог преодолеть силу на вид маленького человека. И тут Минотавр рухнул как подкошенный. Он спал, тяжко дыша. Анатолий расслабился и вытер ладонью пот со лба.

Мы сели на пол возле поверженного монстра, чтобы передохнуть.

В то время, когда мое тело отдыхало, мозг усиленно работал. Мне было о чем подумать. Во-первых, как мне себя вести с хомо, который вдруг стал суперсапиенсом? Равны ли мы теперь в правах? Ведь именно разумность человека дает ему право, вернее, не дает, а он присваивает это право себе, доминировать над неразумными, над животными. В третьих, какое теперь место занимаю я в его иерархии ценностей?

Однако, исподволь наблюдая за Анатолием, я не заметил никаких видимых перемен в его отношении ко мне. Он определенно ведет себя иначе, чем вел воскрешенный Лев Абалкин после контакта с детонатором. Если это так, то гипотеза Экселенца насчет автомата Странников не подтверждается. Однако, что это я топчусь вокруг да около, не пора ли прямо спросить...

— Анатолий, в нашей команде произошли какие-то изменения?

— Если вы имеете в виду землянин ли я еще, то отвечу да, я землянин.

— И вы не чувствуете в своем состоянии никаких изменений?

— Абсолютно никаких.

— Хм, странно. Однако, как вам удалось одной рукой остановить этого монстра? Разве в вас не появилась сверхсила?

— Сверхсила? — Анатолий рассмеялся. — Никакой особой силы тут не понадобилось. Просто я использовал опыт аборигенов Нового Света в укрощении бизонов. К тому же этот тахорг был накачан наркотиками по самые рога...

— Вы сказали "тахорг"?

— Ну да, тахорг, а что? Или вы никогда не видели тахорга?

— Но это был не тахорг! Это был минотавр, я еще удивился...

— Ну да, вы обмолвились про минотавра... очевидно в связи с лабиринтом... но я подумал, что вы пошутили... хотя было вовсе не до шуток. Но уверяю вас, это обычный тахорг. Взгляните...

Однако, рядом с нами не было ни тахорга, ни минотавра. Выглядели мы очень глупо.

— Куда он делся? — Анатолий даже встал от удивления.

Действительно, то место, где только что лежал монстр, было совершенно пустым. Ни следов грязи, ни клочков шерсти, ни слюны, которая капала с губ человека-быка. Ничего.

— Похоже на наведенную галлюцинацию, — сказал я, тоже поднимаясь. — Причем, каждый видел то, что предполагал увидеть. Я — Минотавра, а вы — тахорга. Ведь вы имитировали его рев. То есть воображали его.

— Что может вызвать галлюцинации? — Анатолий пятерней взъерошил свою шевелюру, словно проверяя, нет ли травм?

— Низкий звук, например, инфразвук... Может, мы вдохнули какой-нибудь газ, который... Кстати, мы же не провели анализ воздуха, которым дышим. У нас есть с собой анализатор воздуха?

— Нет, как-то я об этом не подумал, — сказал Анатолий.

— Возможно, это шутки хозяев лабиринта. Интересно, где они прячутся?

— Не хотелось бы оказаться в роли подопытных крыс в лабиринте...

— Да уж... унизительная роль, — согласился я.

11. Космолет "Заботливый"

Фиолетовая вспышка озарила темное пространство космоса. Из "кротовой норы" вынырнул космолет в несколько устаревшем стиле конструктивизма. Ажурные фермы скрепляли шарообразные модули пассажирских отсеков и цилиндрические грузовые. Четыре ДТН-двигателя на мощных кронштейнах придавали судну незабываемый вид космических гигантов прошлого .

Грузо-пассажирский корабль "Заботливый" с девятью сотнями тонн продовольствия, оборудования и вахтовой командой туннельных строителей вышел из режима детринитации и стал приближаться к вновь открытой планете Данга. Штурман вычислил коррекцию курса, составил программу и ввел ее в бортовой полетный компьютер. Комп принял программу к исполнению. Корабль несколько раз качнуло. Капитан видел на обзорных боковых экранах, как на несколько секунд включались то один маневровый двигатель, то другой. Этими импульсами и был скорректирован курс. А через 15 минут должны включиться тормозные двигатели, чтобы погасить звездную скорость.

Плечистый пожилой космолетчик с белым пятном на левой стороне коротко стриженой головы — след от радиационного ожога — объявил по внутренней связи: "Внимание, говорит капитан. Просьба к пассажирам оставаться на местах пристегнутыми. При включении тормозных двигателей будут сильные перегрузки. А также возможны опасные непредвиденные маневры корабля.

Сказавши это, капитан отстегнул свои ремни безопасности.

Еще было время до того момента, когда пятикратная перегрузка расплющит тела космолетчиков в их креслах. Капитан встал со своего места, чтобы налить кофе из автомата. 30 секунд — и черная ароматная струя, окутанная паром, полилась в пластиковую чашку.

— Кэптен, будьте так любезны, нацедите и мне кофейку, пожалуйста, — не отрывая глаз от курсометра, попросил второй пилот, еще совсем молодой человек.

— А вы, штурман? — капитан обернулся к грузному человеку, одетому в форму инженерно-технического персонала.

— Спасибо, я предпочту глоток холодненького виноградного сока, — ответил штурман, распечатывая, вынутую из холодильника, коробочку с соком и втыкая туда изогнутую соломинку.

В этот момент корабль дал незапланированный тормозной импульс. Если бы не поясной гравикомпенсатор, который погасил инерцию, капитан разбился бы о переборку. Однако чашка с кофе опрокинулась и обожгла руку. Стиснув зубы от боли, капитан прыгнул в кресло, зафиксировался ремнями. И как раз вовремя, второй импульс был более длительным и резким. На табло высветилось 9 g. Казалось, некая сила схватила за щеки и бесцеремонно потянула их вниз. Глаза сами полезли на лоб. Кровь в жилах стала тяжелой, как ртуть. Сердце билось с напрягом, на плечах лежала штанга весом более чем в полтонны.

А потом отпустило, и все тело превратилось в воздушный шарик. А потом снова обрушилась штанга. И начались боковые рысканья корабля. Трещали переборки, что-то оторвалось плохо закрепленное и улетело куда-то под пульт. Носовой экран погас, но, слава Богу, снова зажегся.

— Что за... — капитан, превозмогая невероятную тяжесть, поднял руку, словно выжимая пудовую гирю, и включил ИК-локатор. Два метеора прочертили огненные полосы. Они были настолько яркими, что слепили глаза. Идентификатор определил объекты, пересекшие курс "Заботливому" как легкие военные звездолеты тагорян класса "Тхорг шагт", "зеленый ветер". Облицованные термостойкой керамической чешуёй черного цвета, в визуальном диапазоне они были невидимы. На ИК-локаторе они выглядели сияющими пятнами среди теней. Они летели тесной парой, обычный боевой строй — ведущий и чуть позади него ведомый.

Второй пилот отключил автопилот. Тормозные двигатели смолкли. Перегрузка прекратилась Капитан легкой, как пух, рукой включил канал омега-диапозона и сказал в микрофон: "Говорит капитан грузо-пассажирского корабля "Заботливый". Тагор-даи, выражаем почтение и ставим вас в известность — вы опасно сблизились с нашим судном. Просьба соблюдать дистанцию. Вы мешаете нашим посадочным маневрам. Повторяю..."

Но тагоряне и не думали уходить с курса. Наоборот, они, уровняв скорость, медленно приближались. Сияющие пятна на ИК-локаторе увеличивались в размерах. На корпусе "Заботливого" зажглись мощные прожектора, и мини-звездолеты стали видны визуально.

Ожило омега-радио. Раздался скрежещущий, словно ножовка по металлу, голос тагорянина. Его перекрыл бесцветный модулятор кибер-переводчика: "Земляши, великие тагор-даи выражаем поклоны, вы не должны приближаться к нашей планете без визы пограничного контроля. Мы имеем желание осмотривать ваш корабль с целью угадать намерение вашего визита к нам".

"Эй, ребята-тагорята, наше вам почтение, о какой угадайке вы ведете речь? Данга — суверенная планета и не принадлежит вам. У нас есть приглашение Ее Величества Матери-Королевы. Мы сотрудничаем с народом пон-поном, как они себя называют. Мы везем продовольствие для нашей миссии, а также подарки народу Данги".

"Земляши, шлем глубокие поклоны, вы приближаетесь к нашей планете Кхкен шщазроа без визы пограничного контроля. Измените курс или мы откроем предупредительный огонь".

Один из звездолетов выплюнул цепочку голубых огоньков. Трассирующие снаряды прошили пространство вблизи правого борта "Заботливого". Последний снаряд задел конструкцию, которая удерживала антенну дальней нуль-связи. Омега-плагиры погасли и вдобавок ослеп один из боковых экранов.

— Они что, офигели там! — выругался капитан. — Штурман, быстро на пост УАС. Приведите в готовность носовую ПМП. Ждите команды.

— Капитан, это война, — сказал штурман, не двигаясь с места. — У вас нет полномочий вести военные действия.

— Не валяйте дурака, штурман. У меня на борту пятнадцать человек пассажиров-вахтовиков, не считая нас. Я не хочу, чтобы нас превратили в пыль эти насекомые! Второй пилот, займите место на посту управления активными средствами.

— Слушаюсь, капитан! — второй пилот ссыпался по трапу вниз, рухнул в кресло и включил локатор кругового обзора. Заблокировал автоматику и взялся за верньеры ручной наводки. Изображение звезд на экране поползло и вот в черное перекрестие попали два объекта — звено "тхоргов". Второй пилот, выполняющий роль борт-стрелка, прикинул телесный угол поражения, чтобы одним импульсом накрыть обе цели. ПМП, противо-метеорная пушка, посылала пучок антипротонов, которые при встрече с веществом вызывали аннигиляцию. Двухкилометровый астероид раскалывался как орех под ударом молотка. Болид размером с дом просто испарялся, превращаясь в фотоны.

— Пост УАС!

— Слушаю!

— Подтвердите готовность!

— Подтверждаю. Взяты под прицел обе цели.

— Внимание: появилась третья цель на девять часов.

Третий объект выглядел кораблем более высокого класса. В сравнении с ним "тхорги" были как торпедные катера перед эсминцем.

Борт стрелок перевел жерло пушки на новую цель как приоритетную. Положил ногу на педаль, прокручивая в уме, насколько быстро он сумеет повернуть пушку на "тхоргов" после залпа по "линкору".

12. Радиант Махареша

Документ

КОМКОН-2

"Урал-Север"

РАПОРТ-ДОКЛАД

N 519/78

А в т о р: Сандро Мгивари, инспектор.

Т е м а 045: "Левиафан".

Стоит обратить внимание на странную цепочку инцидентов, на первый взгляд не связанных между собой:

Из Южного полушария сообщают: 50 китов и более сотни дельфинов выбросились на австралийские и новозеландские пляжи. Что или кто напугал до смерти обитателей глубин, до сих пор остается загадкой.

В городе Кронвелл, северо-западное побережье Англии, произошли массовые драки. Причем во многих районах города одновременно, но никак не связанные друг с другом. Видный венгерский психолог доктор Симон Фаркаш сказал, что это походило на массовое помешательство.

Вообще социальные и правоохранительные службы отмечают спонтанный и ничем не объяснимый рост агрессивных проявлений среди населения Земли. Ибо такой рост просматривается во всех концах света.

Интересно, что особо наблюдательные заметили, что еще за месяц до этих вспышек агрессии на Земле, нечто подобное случились и и во Внеземелье. Крупные ссоры среди экипажей чартерных рейсов, и в особенности среди пассажиров. Были происшествия и со смертельными исходами. Однако космические компании старались замалчивать инциденты и только самые одиозные случаи утаить не удалось.

И только одни человек, Зак Махареш, учитель геометрии из индийского города Ашокнагар, догадался построить линейный график происшествий, опираясь на даты зафиксированных несчастий. Все сведения им взяты из Сети. И выяснилась любопытная закономерность. Случаи хулиганства и бесчинств выстроились в прямую линию от Тагоры до Земли. Нестандартные, а порой просто из ряда вон, происшествия были зафиксированы в поселениях вокруг Юпитера (Европа, Ганимед), в марсианских колониях, лунных поселениях. Ну и как апофеоз — безобразия переместились на Землю.

Возникает вопрос, а не являются ли нынешние обострения отношений между землянами и сапиенсами Тагоры следствием влияния этого же феномена?

Создается впечатление, что нечто странное перемещалось по маршруту, начертанному Заком Махарешем. И хорошо, если это нечто продолжило свой путь подальше от Земли. А если осталось на Земле? Чего нам ждать в ближайшем будущем?

Кстати сам Зак Махареш его уже дождался. Два дня назад он скончался от укуса кобры, когда шел через джунгли в дальнее селение навестить родственников. К своему несчастью, он забыл дома свой коммуникатор и не мог вызвать помощь. В таких случаях надо ждать на месте и не двигаться. Но Заку надеяться было не на кого. В результате его интенсивного движения яд быстро распространился по всему организму, что и стало причиной смерти.

ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ВЫВОДЫ

1. ИМХО: Нечто прилетело из космоса и укрылось под водой. Предлагаю назвать это Левиафаном. И это каким-то образом связано с еще несколькими странными смертями. А именно смертями астрономов (см. Документ N 48978, тема "Смерть под звёздами").

2. Левиафан, по-видимому, обладает способностью воздействовать на людей либо с помощью своих природных данных, либо с помощью технических средств, сравнимых с психотронным оружием. То есть имело место направленное воздействие на человека электромагнитными полями, акустическими (инфразвуковыми, ультразвуковыми) волнами, либо средствами электронно-лучевого воздействия.

3. Целесообразно выяснить, является ли воздействие злым умыслом или негативное влияние на людей — всего лишь побочный эффект чего-то и злой умысел отсутствует. От ответа на этот вопрос зависит и наше отношение к феномену.

Конец документа

13. Раскрываются кое-какие тайны

Едва мы помянули крыс в лабиринте, как одна из стен на наших глазах стала превращаться в столовую. Правда, с одним столиком и двумя сидениями. Все это было откидное. После чего отворилось окно раздачи, очень похожее на земную Линию доставки. Поудивлявшись, мы уселись за столик. Я привычно включил дисплей меню. Удивительно, но все работало, как надо. Перечень блюд казался бесконечным. Что характерно — меню было на русском языке.

Мы выбрали полный обед. Я заказа салат из помидор, украинский борщ со сметаной, мясо по-андалузски, вино "Де Бреви" 36-го года, фрукты, сыр. У меня Алька гастроном, так что толк в блюдах знаем.

Анатолий выбрал грибной суп, стейк по-техасски (и это при том, что Техаса уже не существует в природе), рыбу горячего копчения, а к ней английского портера четыре огромных кружки.

Когда прибыл заказ, и мы принялись осторожно дегустировать, заиграла музыка. Кажется, что-то из балета Щелкунчик. Вкус блюд оказался просто великолепен! И мы набросились на еду, как голодные пираньи.

— Вот ведь незадача, даже поблагодарить некого за столь роскошный обед, — сказал Анатолий, отхлебнув темного напитка из высокой кружки толстого стекла. Усы из мельчайшей пены неслышно лопались.

— Официант! — позвал я шутливо, глотнув из пузатого бокала фиолетового вина с тончайшим вкусовым и поствкусовым букетом. Вино было крепким, в голове у меня зашумело.

— Лучше официантку, — пожелал Анатолий.

— Вам нельзя, — сказал я рассудительно. — У вас жена беременна.

— Ну и что, беременна-то жена, а не я, — не менее резонно ответил сотрапезник.

— Да вы, оказывается, ловелас.

— На какие жертвы не пойдешь ради эксперимента, — берясь за третью кружку, отмазался Анатолий.

— Вы не очень налегайте на пиво, не то придется долго искать туалет.

Едва я произнес роковое слово, как со страшной силой туда захотел.

— Вот черт, накаркал!

В этот момент на противоположной стене появились два светящихся квадратика с пиктограммами, стилизованно изображавших мужчину и женщину. Мы резво вскочили и устремились к этим картинкам. После нажатия на мужскую пиктограмму, открылась дверь, и мы, толкаясь плечами, полезли внутрь обширного помещения с прекрасным фаянсом, с водой, душистым мылом и горячими салфетками.

— Я бы не отказался сейчас вздремнуть, — сказал Анатолий, когда мы вернулись в коридоры.

— Давайте, еще немного походим, может, найдем какие-нибудь выходы, — предложил я.

Мы стали держаться одной стороны по старому правилу: если хотите выйти из лабиринта, идите все время вдоль одной стены, куда бы она ни сворачивала. Рано или поздно вы обнаружите выход.

Выход мы не нашли, но обнаружили вход в некое странное помещение, напоминавшее склад. Освещение все то же — везде и нигде не видно источника света.

Складское помещение было огромным и разделялось на секции. Сначала мы обнаружили примитивные каменные орудия труда: топоры, мотыги, что-то типа плуга. В другой секции находились луки различной величины, стрелы, копья и щиты. Была лошадиная секция, если можно так выразиться. Тут мы увидели груды подков. На крючках висели уздечки, подпруги, седла и стремена. Для кого предназначался этот склад инвентаря, можно гадать до второго пришествия. Кстати, о пришествии...

— Если владельцы склада Странники, — предположил я, — то, возможно, эти орудия труда и военное снаряжение предназначалось для людей. Вспомним, многие легенды повествуют о богах, спустившихся с небес и подаривших людям орудия труда, научивших первобытных наших предков ремеслам и искусству.

— Вы считаете, что это были Странники?

— Ну, судя по тому, что они знали о нас еще 40 тысяч лет назад, — ведь создание саркофага относят к тому времени — вполне возможно.

Анатолий о чем-то задумался, а я продолжил развивать мысль.

— Скорее всего, они и сейчас за нами приглядывают. И это очень не нравится моему шефу, Рудольфу Сикорски. Ведь то, что мы видим, прозрачно указывает: хозяева этого склада занимаются тем, что у нас называется прогрессорством. Только вот земляне-прогрессоры, по нашему мнению, — это хорошо и полезно для подопечных. А когда мы сами оказываемся в роли подопечных, нас это раздражает и даже пугает.

— Что ж, это естественно. Самолюбие, чувство неполноценности и все такое...

— У меня задание, — признался я, — выяснить, почему у Абалкина включилась программа? Зачем они его призвали? Замышляется некая акция?

— Вопросы, вопросы...— нахмурился Анатолий.

— Да, а вот нас они не звали. Мы сюда явились незваными. А незваный гость хуже индейца, как говорили американские пионеры, осваивавшие Дикий Запад. Хорошо, что нас пока терпят, кормят, поят. А что будет даль..?

Я не договорил. Едва мы вышли из склада, как встретили людей.

14. Первые боестолкновения

И тут в них попали капитально. Однако маневровые двигатели быстро восстановили прежнюю ориентацию.

— "Пли!" — выкрикнул капитан каким-то хриплым, чужим голосом.

Второй пилот пнул педаль, и на месте "линкора" тагорян полыхнуло. Вспышка была ярче тысячи солнц. Звездолет испарился в аннигиляции. И сейчас же ствол пушки развернулся, чтобы выпустить заряд антипротонов в сторону двух "тхоргов". Те брызнули в разные стороны. Один успел, а другому разворотило полбока. Следующим выстрелом стрелок добил раненого, чтобы не мучился.

Жаль, что один все-таки ускользнул, подумал борт-стрелок. Он доложил капитану о результатах скоротечного боя. Впрочем, капитан и сам все видел. "Молодец! — похвалил капитан второго пилота, — будешь представлен к награде".

— Служу Союзу Коммунистических Республик! — механическим голосом ответил пилот.

Штурман сидел, зажав голову руками, словно у него страшно болела голова.

— А вы, штурман, пойдете под трибунал, за невыполнение приказа.

Штурман, скрежеща зубами, сполз с кресла и упал на пол без сознания.

— Внимание! — объявил капитан по громкой связи. — Пассажиры-строители, просьба подойти в кают-компанию.

Когда все собрались, капитан сказал, что нужны добровольцы для осмотра корабля снаружи. Борт-инженер каждому даст задание.

— У кого есть опыт работы в открытом космосе? — спросил борт-инженер. Он был во время ЧП в реакторном отсеке и только сейчас присоединился к собранию.

Оказалось, что у шести человек такой опыт имеется.

— Этого вполне достаточно, — сказал борт-инженер. — Ступайте в шлюзовую, надевайте скафандры и ждите меня. А я пока дам задания, чтобы оставшиеся ребята осмотрели повреждения изнутри корабля. Все, кто не выходит в космос, идут за мной!

От носа они шли к корме, негромко переговариваясь. Одна из переборок оказалась закрытой. Это сработала аварийная система, чтобы сохранить герметичность корабля. Значит там, за переборкой, вакуум. К счастью, в оставшихся невредимыми отсеках корабля защитных костюмов нашлось достаточно, чтобы одеть всех.

Облачившись в скафандры, открыли переборку. То, что они увидели, когда дошли до кормы, заставило всех замолчать и приуныть. У корабля был абсолютно разрушен рейсовый двигатель. И огромная сквозная дыра в наружной обшивке со следами сильного термического воздействия. Инженер через микрофон в скафандре доложил капитану обстановку: с такими повреждениями о детринитации нечего и мечтать.

— Что предлагаете? — спросил командир корабля.

— Положим, на планетарных можно совершить посадку и доставить груз и людей по назначению. Но о возвращении "Заботливого" на Землю можно забыть. Такие раны не лечатся. Да и заменить двигатель все равно нечем. Поставки грузов на Дангу только начались. После посадки придется ждать нового грузового звездолета.

— Хорошо, что вы сейчас намерены делать?

— Пока будем расчищать завалы и восстанавливать герметичность судна.

— Добро. Надо ужаться в короткие сроки. Не ровен час, налетят тагоряне и распылят нас на атомы. Они сейчас злы как черти. Одного-то мы упустили и теперь надо ждать ответного рейда.

— Постараемся залатать крышу как можно быстрей. Материал есть, руки тоже. До связи.

Распределив задание между людьми, инженер отправился к другой команде.

Они вышли из тамбура в открытый космос. Инженер не зря спрашивал об опыте работы в космическом пространстве. У человека, который не видит прочной опоры под ногами, и куда ни глянь, везде черная бездна с мириадами звезд, резко учащается пульс, подскакивает давление. Многие испытывают головокружение. Крайняя степень космофобии проявляется в паническом страхе перед "бесконечным падением". Но эта шестерка ребят оказалась привычной к тяжкому труду в безвоздушном пространстве и невесомости. Используя ранцевые двигатели, они довольно уверенно маневрировали возле корабля, осматривая повреждения.

Разделившись на двойки, принялись за работу. Первая двойка вытаскивала из шлюза листы металлопластика и швеллеры, вторая двойка транспортировала материал к месту работ, третья двойка под руководством борт-инженера проводила монтаж швеллеров и сварку листов.

Работать было трудно. Местное солнце слепило глаза. Огромная оранжевая звезда в косматом обрамлении огненных протуберанцев. Скафандр сковывал движения, и приходилось втрое прикладывать усилия для самой обычной работы. Несмотря на терморегуляцию, человеку, работающему с напряжением, всегда бывает жарко. Самое подлое, когда капля пота висит на кончике носа, и ты не можешь стереть пот рукой. И вот дунешь на эту чертову каплю, она слетит, но на ее месте повисает новая.

Они уже почти закончили монтаж, когда из-под пространства вынырнула эскадра "тхоргов". Космические истребители тагорян были выстроены звеньями по три машины в звене. Один ведущий и два ведомых. Такая тройка максимально боеспособна. "Тхорги" описывали широкие петли вокруг "Заботливого", как резвые дельфины вокруг неповоротливого кашалота. Истребители проносились, едва не сбивая людей, стоявших на внешней обшивке земного звездолета.

В шлемах раздался срывающийся голос капитана; "Всем немедленно вернуться в корабль!"

Ну да, подумал инженер, в братскую могилу. И вслух выкрикнул: "Ребята — врассыпную!" И первым подал пример: врубил ранцевые движки на полную мощность. Вслед за инженером разлетелись в разные стороны и остальные. Семь маленьких звездочек улетали от корабля в космическую ночь.

"Тхорги" атаковали "Заботливого" с яростью рассерженных пчел. Только жала у них были пострашнее. Цепочки плазмоидов с температурой в миллион градусов обрушились на земной звездолет со всех сторон. Корабль разломился на несколько частей, потом адская вспышка яркостью затмила оранжевую звезду.

Инженер, увидев гибель своего корабля, оставшихся на нем членов экипажа и строителей, которые работали внутри, — не мог сдержать слез.

15. Экстренный съезд Верховного Совета ССКР

— Товарищи коммунары! Уважаемые делегаты Съезда и члены Мирового Совета! Мы собрались на Внеочередной Съезд, чтобы обсудить крайне тревожную новость. Земля де-факто находится в состоянии войны с Вели... нет, не стану ее величать... просто с Тагорой. Война нам не объявлена, но она уже идет. Сегодня утром нашу миссию на Данге бомбили орбитальные бомбардировщики тагорян. Есть жертвы, как среди наших волонтеров, так и среди местных жителей.

Горбовский сделал глоток сока с элеутерококком и продолжил:

— Кроме того, прервалась связь с грузо-пассажирским космолетом "Заботливый", который вез на Дангу бригаду строителей и стройматериалы, а также продовольствие для миссии и подарки аборигенам. В районе орбиты Данги наши радары зафиксировали вспышки аннигиляции, после чего служба слежения потеряла космолет из виду. И до сих пор мы не можем его обнаружить. И хотя сигналов о помощи мы не получили, однако можно предположить, что экипаж просто не успел его передать. Нельзя исключать, что в самое ближайшее время Земля может подвергнуться атаки силами военного флота тагорян. В связи с прямой военной угрозой вношу предложение: создать Комитет Обороны с неограниченными полномочиями.

В зале поднялся шум, некоторые делегаты горячо протестовали против последнего предложения председателя. Они шумели, а Горби спокойно пил свой сок. Когда все умолкли, он продолжил:

— Далее, объявить в Союзе Свободных Коммунистических Республик военное положение с частичным урезанием прав и свобод граждан до окончания войны.

Кто-то свистнул, Леонид Андреевич, не обратил внимания на свистуна.

— Третий пункт: начать мобилизацию в Космофлот. Четвертый пункт программы, который мы должны поставить перед Комитетом, — организовать гражданскую оборону. Пятый пункт, но по важности он должен быть первым, это сейчас же начать оснащение вооружением легких звездолетов класса "Призрак". Также мы должны дать добро на развертывание линий сборки палубных истребителей класса "Тень". Они еще не вошли в серию, но модель очень перспективная. Говорю вам это как бывший космолетчик с большим стажем. На эту модель впервые поставлен двигатель, работающий на эффекте физического времени. Фактически мы получили аппарат с неисчерпаемым источником энергии.

— Перпетум мобиле?! — воскликнул кто-то из присутствующих.

— Именно так! Мало того, истребители класса "Тень" способны перемещаться во времени. Но только в прошлое и на короткий срок.

— На какой срок?

— Сутки-двое. Надо уточнить. Работы ведутся по увеличению дальности погружения в прошлое.

Одобрительный гул в зале.

Воспользовавшись этим добродушием, Горбовский поторопился объявить:

— Кто за предложение, создать Комитет Обороны, прошу голосовать.

— А что дебатов не будет? — выкрикнули из зала.

— У нас нет времени разводить дебаты, — резко и властно ответил Горбовский.

Присутствующие в зале склонились над кнопками. Леонид Андреевич обернулся к табло, на котором отразились итоги голосования.

— Большинство проголосовало "за", при трех против и одном воздержавшимся. Предложение принято. Образован Комитет Обороны — чрезвычайный орган управления, обладающий всей полнотой военной, политической и хозяйственной власти в ССКР. Решения КО ССКР будут обязательными для всех граждан, организаций и органов власти.

Горби окинул взглядом зал, никто больше не сделал попытки возразить, и председательствующий продолжил:

— Теперь предлагаю список кандидатур в Комитет Обороны:

1.Товарищ Горбовский Л. — председатель Комитета Обороны и главнокомандующий.

2.тов. Славин Е. — заместитель председателя КО, эксперт эпохи войн (ХХ век).

3.тов. Кондратьев С. — эксперт эпохи войн (ХХ).

4.тов. Веголин Ф. — глава Агентства Галактической Безопасности.

5.тов. Гайт Гобзер — командующий Военно-Космическими Силами землян.

6.тов. Бадер А. — представитель КомКона-1.

7.тов. Сикорски Р. — глава Комкона-2.

8.тов. Вандерхузе Я. — замначальника Космофлота.

Большинством голосов предложенный список был утвержден. Один кандидат попросил самоотвод. Но самоотвод не приняли.

Горбовский: — Всем спасибо! Членов КО ССКР прошу собраться в красном зале немедленно. Остальные свободны. Делегаты разъезжаются по своим округам, чтобы обеспечить решения КО на местах.

В кулуарах Август Иоганн Бадер, грузный, одышливый, подошел к Горбовскому, тронул за локоть. Горбовский, разговаривавший с одним из делегатов, обернулся.

— Леонид, — сказал Бадер глухим голосом. — Я же просил самоотвод. Ну, какой из меня к черту комитетчик. Я думаю, что от Комова будет больше проку, чем от старого маразматика вроде меня. Кто я теперь? Руина героической эпохи...

— Дорогой, любимый Иоганыч, голубчик, — сказал добрейший Леонид Андреевич, извинившись перед предыдущим собеседником и обнимая за плечо своего друга, под командованием которого служил когда-то давным-давно при штурме Трансплутона. — Нам нужна твоя интуиция. И кто же кроме тебя знает тонкости психологии инсектоидов. Комов прекрасный спец, но он слишком прагматичен, холоден и, скажу по секрету...

Они уходили вместе с другими членами Комитета Обороны в красный зал, и в них, таких разных на вид стариках, трудно было узнать легендарных космодесантников, первопроходцев, открывателей планет и звезд.

16. Общий сбор

Их было десять. Шестеро мужчин и четыре женщины. Наше замешательство длилось всего несколько секунд. От группы отделился человек, протянул нам руку и представился: Корней Яшмаа. Обмениваясь рукопожатием, я вспомнил, что рассказывал о нем Экселенц. Корней Яшмаа — номер 11, значок "Эльбрус". Прогрессор. Человек с чрезвычайно устойчивой психикой и очень сильной волей, весьма незаурядный по всем задаткам. Оптимист по жизни. Именно ему первому открыли тайну его происхождения. К чему он отнесся вполне спокойно. Он не верил, что несет какую-либо угрозу Земле.

Надо полагать, что и остальные тоже так называемые "подкидыши".

Мы все перезнакомились.

— Какими судьбами? — спросил я. — Как вы здесь оказались?

— Эта странная история... — ответил за вех Карней Яшмаа. Видимо, с молчаливого согласия остальных, он был за старшего (при том, что все они родились в один день сорок лет назад.) — Утром мы еще ничего не знали друг о друге, но каждый из нас проснулся с мыслью, что нужно во что бы то ни стало посетить музей Внеземных Культур, который находится на Земле. А мы все жили по разным внеземельным колониям... Погода была нуль-Т летная. Мы почти одновременно прибыли...

Корней запнулся, но его рассказ подхватила женщина по имени Лина.

— Нашу "экскурсию" не ждали, но любезно провели по залам и показали экспонаты. Мы не знали, чего мы хотим, однако с продвижением вперед по экспозициям волнение наше усиливалось. Нас буквально трясло...

Лина тоже смутилась и замолчала. И тогда закончил объяснение один из мужчин, блондинистый красавец по имени Эрик.

— Да, когда мы увидели в витрине коробку с этими... как их... Короче, мы не знали, что там внутри, но попросили сотрудника, молодого человека, достать экспонат, чтобы рассмотреть его поближе. Молодой человек достал из витрины коробку-футляр, открыл его. И тогда мы увидели то, что так нас влекло к себе, как влечет...э-э-ээ самца ферамоны самки, да простят меня дамы за столь фривольное сравнение.

— Это были такие, знаете, кругляши сантиметров семь в диаметре, толстенькие такие шайбочки серого цвета, — вновь заговорила Лина. — Из гнезд их пришлось вывинчивать, а когда кругляш вынимали, то за ним тянулись тонкие, словно бы корешки растения... Они рвались и шевелились... ну совсем как живые...

— Мы не сразу заметили, что в витрине мигает лампочка, — сказал Корней, — словно некая сигнализация. И вот разглядываем мы эти блямбы и узнаем в рисунках на каждом "детонаторе" схожесть с нашими родимыми пятнами.

— И тут в зал врывается этот старик! — вклинилась в рассказ женщина по имени Мария, кареглазая, экспансивная брюнетка.

— Это был товарищ Сикорски, — сказал Яшмаа, — Руководитель КОМКОНА-2. Я знал его... мы говорили несколько лет назад... когда мне открывали тайну моего происхождения...

— Вид у него был ужасен! — вновь вмешалась Мария, — Но страшнее всего было то, что в руках у него было ружье. И он, Сикорски то есть, им, этим ружьем или как его там, нам угрожал.

— У Сикорского в руках был скорчер, — сказал Корней Яшмаа. — Он велел нам положить "детонаторы" обратно в футляр и немедленно покинуть Музей.

— А мы не подчинились! — выкрикнула Мария.

— И тогда он, этот Сикорски, — сказал блондинистый красавец Эрик, — приставил ствол оружия к виску и хотел выстрелить себе в голову.

— Но, к счастью, его напарник, молодой крепкий парень, выхватил скорчер у старика, — сказала Лина. — И он как-то весь обмяк, словно из него выкачали воздух... кажется с ним случилось что-то вроде припадка. Правда, тихого такого...

— Это мой шеф, — сказал я, опустив голову, словно раскаявшийся преступник. — Должен признаться, что я не из вашей команды. И прибыл сюда с помощью Анатолия... Я сотрудник КОМКОНа-2.

— Это ничего, мы примем вас в свою команду, — сказал Корней, улыбаясь и снова пожимая мне руку. — Вы хотите знать, как мы прибыли сюда?

— Догадываюсь.

— Кто-то из нас почему-то захотел приложить эти кругляши к родимым пятнам. Почти у всех они были на локтевом сгибе правой руки... кроме Эрика. Его иероглиф был на ноге, прямо на коленной чашечке.

— Да, — сказал Эрик и в знак подтверждения подтянул штанину из легкого креал-материала. Открылась колено, но там ничего не было.

Думая, что ошибся, Эрик задрал вторую штанину, и на другой коленной чашечке не было родимого пятна в виде иероглифа. Все вновь прибывшие проверили свои "метки" и не нашли их. "Метки" Странников исчезли.

— Ну, что ж, это был одноразовый билет, — сказа кто-то из мужчин.

— И что же нам теперь делать? — явно растерянно воскликнула третья женщина с самодостаточным именем Глория.

Я понял, что они не имеют понятия, для чего сюда прибыли. И это было плохо.

— Ах, вы котики-песики, зайчики-лисички, — с усмешкой сказал некто, медленно подходя к нам из дальнего конца коридора. — Растерялись они потерялись...

Я повернулся на голос, показавшийся мне знакомым. Это был Лев Абалкин, собственной персоной.

17. Война во времени

Гайт Гобзер, командующий Военно-Космическими Силами землян имел прозвище Архистратиг. Таким был титул главнокомандующего в Древней Греции.

А еще это эпитет архангелов, военачальников ангельских Небесных Сил. Наиболее часто употребляется как синонимический эпитет Архангела Михаила.

Боевой флот землян выстраивался согласно указаниям Архистратига. Нужно было создать из кораблей такую сеть, сквозь ячейки которой не проскользнул бы не только вражеский крейсер, но и даже мелкая единица — штурмовик или истребитель.

Гайт Гобзер стоял на мостике флагмана землян ракетоносца "Бесподобный". Архистратиг был личностью, овеянной славой многих походов к дальним пределам Галактики. И даже к Магеллановым Облакам — спутникам Млечного пути. И случилась там с ним неприятная история. В Малом Магеллановом облаке эскадра Гайта встретила на некой планете Ку-Фе, в стране Гагоран, сначала дружеский прием, а потом была перебита почти вся команда одного из кораблей. В той команде была дочь Гайта Гобзера Ореана. Она погибла вместе со всеми.

В трибунале Архистратиг сказал, что мстил за дочь. Месть, конечно, не достойна культурного человека. Тем более коммунара. Ему инкриминировали превышение необходимой обороны. Гайт раскаялся, но планета, изрытая километровыми воронками от кварковых торпед, уже была малопригодна к жизни. Кого сумели спасти, вывезли в ближайший населенный сектор. Мертвых же не воскресишь. Причину конфликта изучал сам Комов — глава Комиссии по контактам. Причина оказалась банальной. По обычаю народа страны Гагоран, гости должны были подарить Владыке то, что ему приглянулось. А именно дочь командующего эскадрой Ореана.

Земляне отказали в просьбе. Дикарь настаивал. Его выставили с корабля, подарив ему вечную зажигалку, птерокар и коллекцию комиксов про внука Спайдермена. В ответ Владыка пригласил землян на пир и танцевальное представление. Тогда-то и разыгралась кровавая драма. Гобзер вынес на руках из горящего здания Ореану, но с двенадцатью железными арбалетными стрелами, торчащими из ее груди.

Гайт долгое время был отстранен от полетов вообще и в качестве командира на каком-либо корабле в частности. Он прошел курс психокоррекции с блокадой памяти о том эпизоде. Он знал только то, что его дочь погибла вместе с кораблем, который якобы потерпел крушение. Вскоре его снова взяли в Космофлот, где он через 12 лет дослужился до сегодняшней должности. Почему ему не стерли память, а только заблокировали ее? Видимо врач посчитал, что когда Гайт уйдет в отставку, блокаду можно будет снять. Ибо главный закон коммунарии — человек должен знать правду. А правда иногда бывает жестокой.

Однако три дня назад Горбовский ОЧЕНЬ ПОПРОСИЛ врача снять блокаду.

Целый день Гайт Гобзер пил у себя дома. Второй день неподвижно сидел в кресле как статуя фараона. На третий день он прибыл в расположение главных космических сил землян и принял командование.

На одном из экранов появилось изображение Председателя Мирового Совета. А теперь и главы Комитета Обороны, главнокомандующего землян. Выглядел он усталым, веки красные, воспаленные. Главком не спал уже третьи сутки.

— Доброго времени, Гайт! — приветствовал Горбовский.

— Доброго, Леонид! — сдержано отсалютовал Архистратиг. Вид у него тоже был неважный. Лицо помятое, серебристый газон его армейского ёжика как-то покосился на одну сторону.

— Ну, как там у вас дела? — Тон у Леонида Андреевича был самый доверительный.

Архистратиг доложил обстановку, показал схему построения эскадр и план боя, который он намерен навязать противнику. Горбовский одобрил схему и план. Однако спросил, почему именно в этом месте пространства Гайт раскинул сеть?

— Дело в том, что место выбрано после того, как в расположение наших кораблей прибыл штурмовик класса "Тень". Это один из новейших аппаратов, способных перемещаться во времени. Вы же сами докладывали об этой серии на Экстренном Съезде.

— Да, я знаю. И что?

— На штурмовике прибыл сублейтенант Норвуд... Он прибыл из Будущего.

— Вот как! Из какого будущего?

— Из трехдневного будущего. Из очень печального для нас будущего. Ему еле удалось спастись. Но он успел зафиксировать положение вражеской эскадры в пространстве Солнечной Системы. Вторжение будет здесь, в районе орбиты Урана. Да, тут нет близко баз снабжения и ремонта, как в районе Юпитера, но зато мы знаем точный момент выхода вражеской эскадры из режима детринитации. Это дает нам тактическое преимущество.

— Поподробнее, пожалуйста, — Горби был весь внимание.

— В прежнем варианте истории... Да, будем говорить о ближайшем будущем в прошедшем времени. Потому что теперь мы буквально творим историю своими руками! Так вот, в прежнем варианте в этом месте была лишь треть наших сил. Мы не знали, где ударит враг. И поэтому расположили наши корабли в местах вероятного появления противника. То есть мы разжали кулак. И это привело к печальным последствиям.

Гобзер передохнул, вытер пот с лица платком и продолжил доклад:

— В составе 6-й истребительной бригады Норвуд принимал участие в отражении внезапной атаки тагорян на наши корабли. Это был второй Пирл-Харбор. Нас разнесли в пух и прах. В том числе и мой флагман. Сублейтенант едва успел ускользнуть в Прошлое, то есть в наше настоящее. В наш момент времени. Благодаря его докладу, мы теперь знаем, какими силами будет осуществляться вторжение, класс кораблей, тактику боя. Но самое важное, в каком месте будет нанесен главный удар, и где будут находиться вражеские звездолеты. Именно сюда мы стянули все силы...

— Простите, что перебиваю... А нет ли у врага аналогичных средств разведки? Ну, если не пилотируемый аппарат, то, возможно, какой-нибудь зонд... зонд, проникающий во времени?

— По нашим данным, они не вели исследования в этом направлении. Вообще, вмешательство в каузальные связи пространства-времени для тагорян, с их маниакальной осторожностью... просто невозможно представить.

— И все же. Война толкает людей... э-э-э... ну и тагорян тоже на крайности.

— Я понимаю вас, Леонид. Конечно, ничего исключать нельзя.

— Вы представляете, что если они получили информацию о вашем построении здесь, они могут ударить в другом месте.

— Да, я понимаю это. Но кто не рискует, тот не побеждает.

— И соответственно, не пьет шампанское. За победу.

— Я надеюсь, товарищ главнокомандующий, что мы выпьем за Победу.

— За нашу Победу, — сказал Горбовский и исчез с экрана.

18. Предводитель

Он двигался какой-то странной скользящей походкой. И вдруг оказался прямо перед нами. Это походило на то, как если бы последние десять метров, которые он должен был пройти, вырезал какой-нибудь надмировой шутник. Не стал ли сам Лёва Абалкин таким надмировым шутником? Судя по его поведению, у него программа Странников работала, в отличие от подкидышей из нашей команды.

— Ага, и вездесущий КОМКОН-2 здесь, — насмешливо сказал Абалкин, имея в виду меня. — От вас, право же, никуда не скроешься.

— А зачем же вы скрываетесь, Лёва?

— Вы меня очень обяжите, Каммерер, если будете впредь обращаться ко мне по имени отчеству — Лев Вячеславович.

— Как вам будет благоугодно, — ответил я со всей возможной любезностью. — Видит Бог, я не хотел вас обидеть.

— Бога нет, а есть покой и воля.

— Весьма вольная трактовка Александра Сергеевича Пушкина.

Абалкин посмотрел на меня долгим взглядом, а потом обратился к нашей команде.

— Меня зовут, как вы уже слышали, Лев Вячеславович Абалкин. Я один из вас. Но я был первым. Я пришел к вам, заблудившимся и незнающих, чтобы привести вас к нашим Создателям. Их еще называют Странниками. Я думаю, они создали нас не просто так, а для некой миссии. Если бы это было не так, они бы нас не вызвали сюда. Сработала программа, заложенная в нас с незапамятных времен. И вот мы здесь.

— Ну и для чего нас вызвали? — подал голос один из мужчин по имени Елисей, голубоглазый, с такими же черными длинными волосами, как и у Абалкина, но только перетянутые резинкой в "конский хвост".

— Я могу лишь догадываться. Однако то, что мы избранные, не вызывает у меня никакого сомнения. — Абалкин обвел внимательным взглядом присутствующих. — Возможно, они хотят наделить нас особыми полномочиями... и сверхспособностями.

Анатолий, стоявший рядом со мной, саркастически улыбнулся. — Сделать этакими надчеловеками.

— Надчеловек... звучит зловеще, — сказал я.

— Это потому что вы не нашего круга, вам это недоступно, Не завидуйте, Каммерер.

— Да нет, что вы, я не завидую. Но что вы станете делать, находясь среди людей? Выдвинете свою кандидатуры в Мировую палату? Или узурпируете власть, пользуясь своей сверхчеловеческой силой?

— Нет, Каммерер, я не собираюсь стать Антихристом. Но мы...

— Мы? А кто вас уполномочил говорить от нашего имени? — возмутился полный мужчина по имени Милор.

— Кхм...— Абалкин прочистил горло. — Видите ли, я как человек военный...

— Однако, Лев Вячеславович, здесь вам не Островная Империя, — напомнил Корней Яшмаа бывшему шифровальщику штаба группы флотов "Ц".

— Я как человек военный, — повторил Абалкин, игнорируя замечание, — привык к субординации... Я отведу вас к Странникам, но не раньше, чем вы утвердите меня командиром.

— Что-то сапогами запахло, — сморщила носик одна из женщин.

— Как хотите, блуждайте дальше, — сказал Лёва и повернулся ко мне. — Кстати, Максим, Экселенц наверняка дал вам задание — выйти на Странников. Так что не в ваших интересах отвергать мою кандидатуру. Только я могу вас к ним привести.

— Это похоже на ультиматум, — сказал мужчина, имя которого было, кажется, Леонтий.

— Что же еще можно ожидать от солдафона, — вспыхнула Мария.

— Лев Вячеславович, — обратился я к претенденту на должность командира нашей группы, — Я не оправдываю своего шефа, но Сикорски в одном прав, что вы социально опасны. По долгу службы я знаком с вашим досье. С самого раннего детства вы конфликтовали со всеми ребятами в Интернате. И это при том, что придумали свою 'Теорию согласия' в рамках уроков по философии. Ребята в шутку называли вашу теорию 'Теория согласия с Лёвой Абалкиным'. Поскольку люди отказывались вам подчиняться, вы переключились на букашек и зверушек. Вы командовали муравейниками, начинали войны между ними и принуждали к миру. Вы дрессировали зверушек — белок, хомячков, зайчиков. Единственный человек, который позволял вам делать с ним что захочется, была Майя Глумова. Вы могли унизить её, могли приласкать или побить за её, как вам казалось, тупость... Но вы никого не любили.

Лев Абалкин был явно огорчен. Вид у него был страдальческий. Черт побери, его никто не понимал! Лев Абалкин, как я уяснил его личность из досье на подкидышей, был человеком очень аккуратным, рациональным и прямым. Ни матери, ни отца он не знал. И потому видел себя в роли мирового изгоя и непонятого одиночки. Когда хочется, чтобы мир наконец признал его за своего, чтобы в конце концов пожалели его, а за что пожалеть, объяснить нельзя. Пожалейте, и всё. Как зверушку.

"Стояли звери около двери,

Просили, чтобы их пожалели,

Но в них стреляли,

И они умирали".

19. Звездная карусель

Борт-инженеру Калисто Марчетти казалось, что он стал центром вселенной, ее осью, вокруг которой вращались звезды. Они вращались, вращались, это вызывало головокружение. Но это все же было лучше, чем полная неподвижность. Он мог бы прекратить вращение вселенной, дав импульс из ранцевого двигателя. И он это уже делал один раз, но не в силах был перенести неподвижность. Казалось, что он вмерз в это холодное пустое пространство, усеянное бесчисленными россыпями звезд.

Разумом Калисто знал, что несется в космосе примерно со скоростью 30 километров в секунду. Сам по себе ранцевый двигатель разгонял человека не более, чем 25 кмчас. Но "Заботливый" после выхода из режима детринитации, где перемещался в миллион раз быстрее скорости света, подлетал к планете, существенно сбавив скорость, готовясь к посадке. А именно до 30 кмсек. Когда Калисто и его команда разлетелись с обреченного корабля, то и они все имели ту же скорость. Однако, не имея ориентиров, невозможно было увидеть свое движение в пространстве. Звезды далеко, и они неподвижны. Далекие холодные светлячки. А больше поблизости ничего материального не было. Даже какого-нибудь паршивого астероида.

И он дал небольшой импульс. И вселенная стала вращаться. Звезды начали хоровод вокруг одинокого человека в космическом скафандре. Где-то возле этих звезд-солнц вращались планеты, и на некоторых из них кипела жизнь. Как хотелось ему сейчас оказаться на родной планете, среди друзей, среди семьи, увидеть жену и детей...

Нет об этом думать не надо. Он обречен. Через три часа у него закончится кислород. Радио уже не работало. Сначала они переговаривались друг с другом. Но потом маломощные передатчики в их скафандрах не могли уже послать сигнал на расстояние, их разделявшее. Семь человек в пространстве без конца и края. Наверное, им было бы веселей, если бы они летели вместе. Но они разлетались в разные стороны. И в этом виноват он, Калисто Марчетти, когда дал команду: "Врассыпную". А мог бы крикнуть: "За мной!" и сейчас бы летели все вместе. Может быть, взявшись за руки. Каждый мог бы исповедоваться перед неизбежным.

Дольше всех он разговаривал с Андреем Крамовым. Которого на Земле ждала невеста. Несбывшиеся мечты, несбывшаяся жизнь.

Калисто нашел губами трубочку с питьём, потянул жидкость. Какао был еще теплым. Сделал несколько глотков. Иногда ему казалось, что он — это его голова, заключенная в шлем. Он стал таким маленьким, а это его крошечный домик, где уютно светились несколько индикаторов жизнеобеспечения. Потрескивало оглохшее радио. Калисто начинало казаться, что он сходит с ума. И тогда он выставлял руки, чтобы увидеть их, а если сделать усилие, то и ноги. Тогда он опять чувствовал себя полнорослым человеком.

Временами появлялась мысль о суициде. А чего тянуть, если смерть неизбежна. Для этого всего и нужно — открыть забрало шлема. Но страшила агония в безвоздушном пространстве при температуре абсолютного нуля. Наверное, очень болезненная. Он представил, как закипает кровь в сосудах — в венах и артериях. Как вылезают глаза и повисают на ниточках нервных волокон. Как взрываются легкие, как кровь вылетает изо рта и застывает в красные ледяные шарики. И сам он весь взрывается, как глубоководная рыба, быстро поднятая тралом на поверхность океана. Это большое упущение, что в скафандре нет капсулы с ядом. Надо будет внести предложение, когда он прилетит домой. Тут он вспомнил, что домой он никогда не прилетит.

Он закричал, и звук его голоса заметался в тесном пространстве гермошлема.

— Эгегеее! Люди, вы слышите меня! Это я, Калисто Марчетти. Мне 34 года, у меня дома, в Милане, жена Агата и дети: девочка Миранда десяти лет и мальчик Джино двенадцати лет. Джино означает "бессмертный маленький фермер". Я сейчас умру, но мои дети будут жить вечно. Да именно вечно. Потому что их жизнь по сравнению с моей — вечность. С моей трехчасовой... — он взглянул на индикатор кислорода, — нет, уже меньше, два часа сорок пяти минут...

Он взялся рукой за скобу, поднимающую забрало. И тут из пространства, словно привидение, приблизился истребитель тагорян. В днище открылся люк и оттуда высунулись металлические манипуляторы. Их стальные клещи бесцеремонно схватили Калисто и втащили внутрь аппарата.

20. Разгром

Стаями серебристых рыб в безвоздушном океане казался боевой флот землян. Однако, четкое построение эскадр говорило о том, что ими руководила крепкая рука и твердая воля.

Боевая рубка флагманского звездолета "Принципиум" то есть "основа", "начало", была тесной, с низким потолком. Напичканная приборами под завязку, для постороннего человека все эти датчики, шкалы, экраны обзорные и локаторов, россыпи световых индикаторов-сигнализаторов, бесчисленные ряды кнопок, тумблеров, пучки кабелей и прочего оборудования показались бы головокружительным хаосом. Специалист же видел четко и быстро все, что необходимо для успешного управления космическим судном.

Офицеры сидели в креслах, каждый за своим пультом управления каким-нибудь узлом корабля, орудийным расчетом, силовыми двигательными установками, активными средствами защиты, средствами связи между эскадрами и с Землей.

И только один человек стоял в рубке, это командующий Военно-Космическими Силами землян Гайт Гобзер по прозвищу Архистратиг.

Его пост на мостике — давняя традиция, берущая начало еще с военно-морского флота.

К слову, как в морском бою, так и в космическом особенное значение имеет успех первого удара в момент развертывания сил, пока корабли еще сохраняют свою боевую силу, не имеют повреждений, не дезорганизованы потерями личного состава и нарушением командования. Неудачное маневрирование в предыдущем варианте в период завязки боя облегчило противнику его цели, привело в полное расстройство земную эскадру, подставило под сокрушительный удар крейсеры, в том числе и флагманский корабль "Бесподобный", что предопределило их гибель.

Все эти промахи были тщательно изучены генеральным штабом, и была выработана новая стратегия ведения боя.

Гайт Гобзер испытывал уверенность в победе, хотя оптимизм его был осторожным. Потому что стратегия стратегией, а роль случая — счастливого или несчастного — нельзя не учитывать.

Кстати, тот факт, что командующий перешел с "Бесподобного" на "Принципиум" как раз было следствием учета ошибок и сбоев систем. По докладу Норвуда, "Бесподобный" в момент сражения внезапно потерял маневренность. Как потом выяснилось, генторная цепь одного из плазменных генераторов оказалась с заводским браком. Бракованные блоки заменили, но осадочек остался. Суеверный Гайт предпочел поменять свое командирское место.

Кроме того, на случай, если опять пойдет сражение не в пользу землян, картину боя должен зафиксировать все тот же сублейтенант Норвуд и быть готовым прыгнуть в Прошлое. Мы будем повторять сражение вновь и вновь, пока не победим, — подумал Гайт Гобзер. Насколько эта новая тактика сочетается с этичными законами ведения войны, командующего не волновало. Когда на карту поставлена судьба трех миллиардов землян, этика как-то отходила на дальний план. На очень дальний.

И вот все, что можно было подготовить и исправить, исправлено и подготовлено. Осталось самое трудное — ждать.

Оператор наблюдения ОКР доложил: "До вторжения вражеской эскадры осталось 20 минут".

Архистратиг, готовясь к неизбежному бою, отдавал приказания:

— Ввести координаты целей в кварковые торпеды.

Ему докладывали командиры "Терминаторов": "Координаты целей введены в память бортовых компьютеров кварковых торпед".

— Пуски произвести по моей команде.

"Есть произвести пуски торпед по Вашей команде", — доложили по громкой связи капитаны звездных крейсеров.

— Командующий вызывает сублейтенанта Норвуда.

"Сублейтенант Норвуд на связи, товарищ командующий".

— Доложите, как дела.

"Занял позицию, записывающая аппаратура включена. Буду держаться, сколько смогу".

— Зря не рискуйте, в бой не ввязывайтесь. Ваши сведения бесценны для нас.

"Слушаюсь, товарищ командующий".

"До вторжения неприятеля осталось 10 минут", — напомнил оператор наблюдения.

— Открыть передние крышки! Приготовиться к торпедной атаке.

"Передние крышки открыты, аппараты к стрельбе готовы".

Гайт Гобзер до рези в глазах вглядывался в черную пустоту космоса, транслируемую на обзорные экраны. С минуты на минуту должно появиться свечение прогибаемого пространства-времени, когда с той стороны "кротовьей норы" начинают прокладывать нуль-туннель. А вернее, прокалывать континуум напряженным гравитационным полем. Так создавался режим детринитации.

"Появилось свечение!" — доложили с постов наблюдения.

— Свечения не вижу, — обеспокоенно сказал Архистратиг, — Нет, теперь вижу!

"До вторжения осталось пять минут" — голос оператора даже не дрогнул.

— Произвести пуски по счету "ноль"! — приказал командующий ВКС. — Начать обратный отсчет!

"девять... восемь... семь... шесть..."

Гайт Гобзер стиснул побелевшими от напряжения пальцами карбоновую вертикальную штангу, за которую обычно держится командующий, стоя на мостике.

"пять... четыре... три..."

Архистратиг включил поясной гравикомпенсатор, пристегнулся к штанге и взялся за нее двумя руками.

"два... один... ноль".

— Залп! — выкрикнул командующий.

"Пуски произведены!" — доложили с "Терминаторов".

На экранах появились многочисленные яркие точки. Это светилось водородное пламя работающих двигателей кварковых торпед. За короткое время они разгонялись до высоких космических скоростей. Теперь все решало точность расчета, промахов быть не должно. И сбить первую волну торпед враг не сумеет. Времени для этого у него не будет. Торпеды поразят цели в момент их выхода в пространство.

Частота пульса у Гайта Гобзера достигла 140 ударов в минуту, что приблизилось к критическому пределу. Казалось, еще немного, и сердце шестидесяти семилетнего Архистратига остановится. Прошитый микроэлектроникой умный материал, из которого был отпечатан мундир командующего, принял меры: микроворсинки взяли на себя роль нано-шприцев, ввели в организм биобланкерные адреналин-комперны.

Вы наверняка видели, как загорается бумага, если к ней в центре листа поднести горящую спичку. Сначала появляется коричневое пятно, потом бумага вспыхивает и на месте коричневого пятна появляется черная дыра. "Кротовья нора" в космосе раскрывается похоже. Свечение участка пространства усиливается до ярко-фиолетового цвета. Пятно растет и вдруг пространство прорывается. Под действием гравитационных линз звезды искажаются. Из тоннеля, размерами в несколько сотен метров начинают вылетать неквантованные постсингулярные сгустки протоматерии, которые тут же мгновенно проходят стадию превращения во вполне материальные звездолеты. Пока еще они напоминали слепых котят, только что родившиеся на свет. И в этот момент в них врезаются торпеды. Космос затопляют ослепительные вспышки, чем-то схожие со взрывами сверхновых.

Первая волна вражеских звездолетов уничтожена, вторая волна еще не появилась, но в тоннель летят десятки торпед и там, с той стороны "кротовой норы" разверзается ад. Закручиваясь в гигантское огненное торнадо, бушевал кварковый шторм, катастрофа космического масштаба, равной которой не знала человеческая мощь.

Команда флагмана издает ликующие вопли. Архистратиг сдержано улыбается. Вот когда старинная поговорка, "знал бы где упасть, соломки бы постелил", впервые обрела свое реальное воплощение.

Земной военный флот, совершенно непотрепанный, не имевший после страшной бойни ни единой царапинки на своих керралитовых корпусах, ждал несколько часов, но противник так и не предпринял новой атаки. Архистратиг вышел на связь с главнокомандующим. Горбовский был непривычно возбужден. Он высоко оценил победу в битве, и самовластно объявил, что Гайт Гобзер награждается высшим орденом Космофлота Золотой кометой первой степени.

— Что мне делать дальше? — спросил Архистратиг Верховного. — У меня шесть эскадр целёхоньких висят в пространстве без дела.

— Мы не должны почивать на лаврах, Гайт. — Лицо Леонида Андреевича, обычно доброе, превратилось в стальную маску. — Как говорили древние римляне: "Карфаген должен быть разрушен!"

— Правильно ли я Вас понял, товарищ Первый, что Вы даете добро на прямую атаку системы Тагоры?

— Да, — спокойно ответил добрейший из добрейших. — Тагору уничтожить. Чтобы на месте планеты осталось груда камней. Уничтожить также все их орбитальные поселения подчистую! Все 40 миллиардов этих кузнечиков стереть в космическую пыль! Мы должны показать всем остальным космическим расам, что земляне — это авангард Разума. И как говорили древние мои предки: "Кто с мечом к нам придет, от меча и погибнет!".

Гайт Грзер на долю секунды испытал некое раздвоение личности. Это чувство своей мимолетностью напоминало мимолетность дежа вю, но оставило сильнейшее впечатление. Ему показалось, что товарищ Первый говорит чудовищные вещи, совершенно несовместимые с гуманизмом коммунаров Новейшей эпохи. Однако эта аксиома была грубо задавлена некой чудовищной силой, которая частью уже находилась внутри самого Архистратига, а основной массой — где-то за пределами человеческих представлений. И эта посторонняя воля была настолько кристально понятна, что воспринималась как истина в последней инстанции.

Однако, Гобзер понимал, что эта воля не исходит от Верховного главнокомандующего, и что сам Леонид Андреевич лишь исполнитель запредельной Воли.

— Ваше задание будет выполнено, товарищ Первый, — рапортовал Архистратиг.

После чего он приказал трем эскадрам стоять на страже, а остальным трем дал новое задание.

Три хищные стаи гравитационным ломом проломили пространство и скрылись в пробитом туннеле.

И на все это смотрели звезды — ледяные, немигающие и совершенно бессмысленные.

21. Тагоряне воочию

Борт-инженер Калисто Марчетти с космолета "Заботливый", который уничтожили тагорянские истребители, стал пленником некогда дружественной космической расы. Как такое стало возможным, Калисто не мог себе ответить. Да, были заявления тагорян, о том, что они претендуют на планету Данга, кажется, были какие-то угрозы землянам. Но Калисто слышал это краем уха, серьезного значения разговорам и слухам не придавал. Был занят своим дело и не лез в галактическую политику.

Космический истребитель, выловив падающего в бездну землянина, доставил пленного на корабль-матку. Калисто Марчетти препроводили в небольшой отсек и заперли там. Так Калисто впервые увидел тагорян в натуре. Раньше он только слышал, что они отчасти похожи на насекомых. Да, было в них нечто подобное: зеленый цвет кожи, нечеловечески длинные конечности. Ноги сгибаются в противоположную сторону, чем у людей. Голова шлемообразная, челюсти напоминали жвалы, которые все время находились в движении, будто это чудо природы что-то беззвучно говорит или жует жвачку. Кстати, как потом заметил Марчетти, они действительно любят жевать жвачку из спрессованных листьев. Возможно, эти листья содержат наркотический алкалоид.

Стенки камеры были обтянуты материалом, подозрительно похожим на живую кожу, скажем, слона. Кожа излучала тепло. Хорошо просматривались поры, из которых торчали волосики. В целом, зрелище не очень приятное.

Из украшений комнаты — небольшой портрет в зеленой, напоминавшей бамбук, рамочке.

Пол устилали циновки также травинисто-зеленого цвета. Из предметов обстановки был только стол на очень коротких ножках. Находиться за ним можно было только сидя на корточках или на циновке, как это делают японцы и китайцы в своих традиционных домах.

На столе лежала книга, страницы явно изготовлены из растительных волокон.

Текст отпечатан на общегалактическом. Книга повествовала о жизненном подвиге Вождя Тагорян — Кэн Ич Тагора.

Повествование предварял стих:

"Спим ли мы или бодрствуем,

Стоим или сидим —

Думы наши о Полководце.

Когда идём мы на работу, наши сердца полны желанием

Доставить радость Полководцу.

Рассвет боевого пути!

Сияет наше утро!

Великий Полководец Кэн Ич Тагор — Солнце, рождённое в горах Хтау, Высшее Олицетворение Революционной Товарищеской Дружбы, Родной Отец и Любимый Вождь Народа Великой Единой Тагоры, Великий Человек, сошедший с небес и принесший мир и процветание.

Кэн Ич Тагор — Мудрый Учитель, Светоч Великой Генетической Революции, Великий Просветитель и Могучий Чудотворец, сотворивший свой народ".

Ко всей этой духоподъемной галиматье прилагался портрет лупоглазого человеко-кузнечика, который полностью совпадал с изображением, висящим на стене.

Калисто Марчетти от нечего делать стал читать книгу и вскоре уяснил, что сочинение напоминает библию, только вместо Бога там выступал Кэн Ич Тагор. Он сотворил всех тагорян, путем генетических мутаций. При этом непонятно, каким боком к тому процессу были причастны упоминаемые в тексте Странники, по прихоти переводчика названные Пилигримами. Скорее всего, именно Странники и возвысили насекомоподобную расу тагорян путем генной инженерии. После чего тагоряне стали развиваться в разумных существ, минуя стадию личинки. И произошло это 2 миллиона лет назад.

А потом Странники куда-то исчезли, очевидно, продолжили странствие, а на сцене остался их ставленник, по-видимому, бессмертный Кэн Ич Тагор, который и научил своих подопечных всем премудростям — сначала культуры, а затем и цивилизации.

Вечером (калисто ориентировался по своим часам, которые у него не отобрали) принесли еду и питьё. Еда представляла собой некий овощной салат. Напитком был сок неизвестного плода красноватого цвета. На вкус терпко сладкий и как хурма вяжущий. Охранник не обращал внимания на вопросы заключенного. Но когда Калисто стал восхвалять Кэн Ич Тагора словами из тагорской библии, охранник подобрел к пленику и даже позволил обращаться к себе не официально — тагор-дай, а приватно — тагор-чен.

— Тагор-чен, не знаешь ли ты, где мои друзья? Нас было семеро, затерявшихся в космосе. Не находили ли вы остальных моих товарищей?

Тагор-чен ответил, что у него, охранника, нет привилегии знать, где находятся земляши. И не хочет ли земляш еще пить? Земляш Калисто ответил, что выпил бы воды, а то во рту все слиплось. И хорошо бы съесть кусок мяса.

— Тагоры не едят мяса, — ответил охранник.

— Ну тогда я на этот счет могу не беспокоиться. А то у нас ходят слухи, будто у вас не хватает еды, потому что вас слишком много. Что-то 40 миллиардов. Это правда?

Тагор-чен ответил, что у него, охранника, нет привилегии знать это.

— Есть ли у тебя, уважаемый, жена, дети?

— Жена есть. Я у нее пятый муж. А детей много. От всех мужей.

— Понятно. Значит, у вас процветает женская полигамия. Ну... многомужество...

— У моей жены пять мужей. Да, это хорошо. Был шестой, но жена ему откусила голову во время совокупления.

— Суровая у вас жизнь...

— У вас неверные сведения. С любимым Вождем у нас жизнь счастливая.

— А у Вождя какой состав семьи? Неужто он тоже один из?..

— Вождь исполняет обет сатьш — безбрачья.

— Ну да, такую голову надо беречь. А то какая-нибудь верная жена в порыве страсти...

На плече тагорянина ожила рация, хриплый голос что-то сказал по-тагорски в императивном тоне. Охранник сейчас же выбежал из камеры. Калисто слышал, как щелкнула задвижка.

Едва Марчетти улегся на циновку, заслонившись локтем от зеленого фонаря на потолке, как дверь камеры вновь отворилась, и вошли шесть землян в сопровождении прежнего охранника.

Калисто с криком ликования вскочил с пола и бросился в объятия недавней своей ремонтной команды. Блестели на щеках слезы радости, возгласы восторга огласили тесную каморку. И только тагорянин равнодушно жевал свою листовую жвачку.

22. Проект "Посейдон"

(за три месяца до событий)

Европа — шестой спутник Юпитера. Размерами чуть меньше Луны. По сути, небесное тело-океан. Этот океан скован космическим холодом. Толщина ледяного панциря Европы достигает от трех до шести километров.

Океан Европы во много раз превосходит все океаны Земли. Его глубина достигает 140-160 километров. Там, в глубинах, никогда не знавших света, при чудовищном давлении, которое даже вообразить трудно, по мнению ученых, возможна какая-то жизнь. Ведь основные компоненты для жизни на Европе имеются: вода и растворенный в ней кислород. Насыщенность кислородом даже в большей степени, чем в земных океанах. А флуктуации гравитационного поля Юпитера разогревают планету изнутри. Можно представить, какие монстры обитают в этих теплых водах, каких они достигают размеров в мире, где тяжесть условна. А на Европе она в семь раз меньше земной.

Европу изучают давно. Несколько аппаратов к этому спутнику Юпитера были запущены еще в ХХI веке. С начала следующего века на Европе находятся несколько научных станций. Условия работы на этих объектах гораздо суровее, чем на полярных станциях Земли. Температура от — 150 до — 200 С., атмосфера кислородная, но она разряжена настолько, что ее все равно, что и нет. Атмосферное давление на поверхности Европы примерно равно 0,1 мкПа (но не более одного микропаскаля), или в 1012 раз ниже, чем на Земле.

Пробурить три километра льда, чтобы добраться до океана и спустить туда исследовательский аппарат, может только бур с атомным реактором. Эта задача человечеству стала по плечу лишь во второй половине ХХII века. То есть это могли, конечно, сделать и раньше, и даже много раньше. Но у человечества были серьезные проблемы в середине ХХI века, когда само выживание людей было под вопросом.

Через кристаллическое стекло панорамного окна планетологической станции "Европа-3" хорошо виден огромный котлован диаметром двести метров. Оттуда вырываются струи пара. Там, внизу, на глубине полтора километра огромный буровой комбайн с атомным двигателем, оснащенный мощнейшими лазерами, режет лед, вгрызаясь все глубже в толщу ледяного панциря. Глыбы льда поступают в дробилку, где измельчаются и загружаются в грузовые флоги. Один за другим, похожие на громадных божьих коровок, флоги тяжело поднимаются из Проруби и, отлетев подальше, вываливают колотый лед из своего чрева. Высокие терриконы льда вновь смерзаются, застывают искусственными горами, тускло отсвечивая зеленью в лучах далекого Солнца. Гораздо ярче сияет лед, если его освещает висящий над горизонтом Юпитер.

Этот великан Солнечной системы занимает полнеба Европы, своего шестого спутника. Бурый, исчерченный черными и зелеными полосами метановых облаков, со своим знаменитым "Красным пятном", величиной с Землю. Тайна "Пятна" так и не разгадана. Что собой представляет этот вечный суперураган, какие силы его раскручивают неустанно тысячи лет? Это выяснится, когда наконец-то удастся какому-нибудь сверхпрочному космическому аппарату войти в плотную атмосферу. Войти, собрать наблюдательный материал и благополучно вырваться из тяжких гравитационных объятий газового гиганта.

Юпитер поднимается все выше. Тени от ледяных столбов укорачиваются. Ледяная равнина, уходящая горбом к скалистому хребту на горизонте, исчерчена рыжими, точно ржавчина, полосами. Небо черное, и на нем множество ярких немигающих звезд. В тени скал шевельнулся и начал медленно разворачиваться решетчатый скелет Большой Антенны. Радиооптики приступили к наблюдениям. Еще один трудовой день землян начался на Европе.

— Почему мы бурим лед таким допотопным способом? — сказал оператор, молодой немец лет двадцати по фамилии Мейтис, с широкими скулами, черными прямыми волосами, с торсом борца. — Это долго и неэффективно. Разве нельзя раздолбать панцирь кварковыми торпедами? Или еще проще — десятком залпов антипротонами и во льду Европы образуется гигантская дыра. И можно будет опускать туда хоть субмарины или батискафы.

— Да, это, конечно, проще. — ответил гляциолог, пожилой мужчина, которого, несмотря на возраст, все почему-то звали просто Костя. — Но мы не имеем права применять ни торпеды, ни залпы пучками антипротонов. Согласно договору между Тагорой, Землей и Леонидой, подписанному в Каген-Ротте, столице Леониды, удары по планетам космическим оружием, причем, с любой целью, хоть с самой благой, строго запрещаются.

— Почему?

— Потому.

— Понятно. А впрочем, есть одна уловочка.

— Какая?

— Европа не является планетой. Это спутник Юпитера. Разве нельзя использовать это дышло, чтобы повернуть телегу закона в нужную нам сторону. Обстреляем Европу, а потом будем оправдываться. Но дело будет сделано.

— Нельзя. Слишком рискованно. Они могут порвать с нами дипломатические отношения. Тагоряне упертые законники, сверхосторожная раса. Если помнишь, когда они узнали, что мы не уничтожили своих подкидышей, как это сделали они, то свернули все отношения с нами аж на 20 лет. Мы с большим трудом восстановили наш союз с ними.

— Но ведь все равно придется лед взрывать на последних сотнях метров. Мы же не хотим утопить атомный бур.

— Подрыв льда и его обстрел — две большие разницы, как говорят у нас в Одессе.

Вдруг на пульте загорелся красный индикатор и затрезвонил звоночек, сигнализируя, что бур встал.

— Donnerwetter! — выругался Мейтис, — чего мы опасались, то и случилось: на пути оказался базальтовый валун.

На мониторе появилось изображение валуна, просвечиваемого ультразвуковым сканером.

— И преогромный! — сказал Костя, стоя за спинкой кресла оператора, глядя на экран.

Работы застопорились. Начались переговоры с инженерами и начальством. Небольшой скандальчик в эфире. Предлагали варианты и отметали как невыполнимые. Если бурить вбок, то как потом опускать батискафы? Прорубь должна быть вертикальной. Трехкилометровый колодец, диаметром двести метров.

Наконец решили поднимать бур на тросах, после чего высокоэнергетическими разрядами расколоть валун на части и освободить пути для бура.

* * *

Через два дня проходка возобновилась. И к концу месяца Прорубь пробили до самой воды. Взрывники подрывали лед, флоги расчищали полынью.

Таким образом, самая трудоемкая часть работ в рамках проекта "Посейдон" была выполнена.

И вот после небольшой торжественной церемонии был спущен под воду первый исследовательский аппарат. Открытия сразу же посыпались, как из рога изобилия. Океан Европы, как и предполагалось, был наполнен жизнью. Можно даже сказать, переполнен жизнью во всем ее многообразии. Подчас весьма экзотическими видами растительного и животного мира. В кромешной тьме проплавали медузообразные существа, светящиеся всеми цветами радуги.

Гигантские рыбы, похожие на акул, пытались прокусить прочные корпуса батискафов. Но земные аппараты оказались им не по зубам.

Вскоре от наблюдений земляне перешли к охоте. Нужно было начать отлов этой живности для лабораторных изучений.

Для этих целей снарядили небольшой трехместный батискаф. Членами экипажа были известные океанографы Олег Борисович Романов, Павел Стасинский и опытный подводник водитель батискафа Сергей Шеметов.

При свете прожекторов аппарат погружался в таинственные бездны. На глубине 15 километров батискаф атаковало существо, напоминающее спрута. Бурое тело имело размеры до двадцати метров без учета щупальцев, которые были еще длиннее и похожи на клубок разъяренных анаконд. Круглые глаза величиной с тарелку заглядывали в иллюминатор. В этих глазах светился холодный неземной разум, который был занят мыслью, как бы расколоть эту железную самодвижущуюся раковину, внутри которой в страхе мечутся несколько червячков, должно быть очень вкусных.

Стальные объятия щупальцев не смогли раздавить скорлупку. Тогда спрут решил утащить свою добычу в глубину, где чудовищное давление воды гарантированно раздавит любой панцирь.

— Превосходный экземпляр! — восхищенно сказал о спруте океанолог Стасинский. Полный, потный, он то и дело вытирал платочком лоб и толстый затылок. При этом он не отрывал от иллюминатора бледных глаз с красноватыми веками и часто моргал.

В свете прожекторов батискафа люди увидели хищный клюв головоногого, которым чудовище пыталось прогрызть обшивку.

— Глубина 20 километров, — доложил Сергей Шеметов.

Стенки батискафа уже потрескивали под давлением.

— Серёжа, ну-ка пугните его, — сказал Романов, который выполнял функции капитана судна, — а то этот разбойник утащит нас в преисподнюю.

Сергей дал на корпус электрический разряд и одновременно включил инфразвуковую сирену. Спрут отскочил от батискафа.

— Сеть! — скомандовал Олег Борисович.

Водитель нажал кнопку на пульте, и в спрута выстрелила прочная нейлоновая сеть, которая быстро раскрылась, окутала и обездвижила монстра. Батискаф начал подъем, таща за собой головоногого, как сейнер тащит трал, полный рыбы.

И тут Павел Стасинский повел себя странно. Он начал часто дышать, словно ему не хватало воздуха, хотя в отсеке воздух был свеж и прохладен. Лицо Стасинского налилось кровью, он вылез из кресла и, шатаясь, направился к верхнему люку.

— Куда вы, пан Стасинский?! — заволновался Олег Борисович. — Что с вами?

Стасинский не отвечал. Он взялся за стальное колесо запорного механизма и попытался его вращать, чтобы открыть люк. Разумеется, люк ему не открыть. Да и никто не сможет это сделать, чудовищное давление воды намертво припечатало люк.

Тогда пан Стасинский отодрал со стенки тяжеленный мезограф и попытался ударить им по иллюминатору. Быстрый и ловкий Сергей успел перехватить руку океанолога, явно спятившего.

— В чем дело, Паша?! — закричал Романов, ринувшись на помощь водителю..

— По-моему, у него приступ клаустрофобии, — сказал Сергей, крепко, сцепив руки кольцом вокруг тела океанолога, сдерживая его и пытаясь усадить в кресло. Вдвоем они усадили и привязали к креслу пана Стасинского, и сделали ему успокаивающий укол.

Сергей вернулся на свое водительское место, включил двигатели на полную мощь и повел батискаф к светлому пятну среди полной темноты. Это свет проникал через Прорубь.

Олег Борисович Романов нарек пойманного спрута мегатойтисом, сверхкальмаром, сказав, что этот экземпляр украсит новый океанариум, который построили в Адель-Гате, в Сахарском водохранилище.

Чтобы перевести мегатойтиса на Землю, пришлось переоборудовать грузовой отсек планетолета. Использовали грузовоз, имевший широкие створки на корпусе. Туда, в громадный отсек, поместили цистерну, заполненную морской водой из океана Европы. По химическому составу и физическим свойствам морская воды шестого спутника Юпитера и морская вода земных океанов были очень близки. И это неудивительно. Солнечная система формировалась из одного материала. Потому и формы жизни в идентичных средах похожи.

Когда спрута загоняли в цистерну, чтобы животное не задохнулось в вакууме, мегатойтис вдруг стал покладистым и сам, довольно охотно залез в ловушку через узкое горло. Беспозвоночные легко просачиваются в узкие щели. И вообще было сыграно на том, что головоногие любят забираться в прочные укрытия.

Бригада водолазов назвала его Покладистым, но быстро имя сократили до Поклада.

Всего было отловлено два экземпляра, один из которых решили подарить тагорянам. Те, как всегда верные своей сверхподозрительности к чему-либо новому, отказались принять подарок. Но потом вдруг передумали и почтительнейше приняли, заявив, что создадут для спрута комфортные условия.

Итак, Поклад отправился на Землю, а его безымянный соплеменник остался у тагорян. Океанологи успели ознакомиться с физиологией мегатойтисов. Оказалось, что они не нуждаются в партнере, чтобы размножаться. Каждый из них является двуполым существом. И размножается самоосеменением. Олег Борисович Романов высказал предположение, что эти спруты обладают зачатками интеллекта. А возможно, они не уступают нам в разумности, или даже превосходят. В этом случае, у нас будут большие проблемы...

В кают-компании грузового планетолета "Выносливый" было тесно: четверо членов экипажа во главе с капитаном и двое пассажиров — океанологи Романов и Стасинский. Стасинский неподвижно сидел, словно в трансе, был безучастен ко всему. Зато его коллега витийствовал, окруженный благодарными слушателями.

— Можно представить этих чудовищ, — с мрачным восторгом живописал Романов, — которые столетиями растут в океанских безднах, накапливая колоссальный опыт в своем непрерывно растущем мозгу, далекие от духовных потрясений, всегда знающие, чего им надо, беспощадные охотники и холодные рационалисты, живущие индивидуально и без социальной организации, без принуждения, никогда не ошибающиеся, руководствующиеся в жизни немногими рациональными принципами. Их не беспокоит тоска по несбыточному, они философски принимают смерть, и они при всем том способны уловить возможную угрозу сверху — все эти подрывы льда, их прочной крыши, наблюдая батискафы... Возможно, они воспротивятся вторжению человека, и будут правы...

Внезапно все почувствовали прилив братской любви к Покладу, томящемуся в баке. И тут же все поклялись не отдавать "большого друга" в океанариум на потеху публики. Команда решила не совершать посадку на африканском космодроме, а приводнится в центре Тихого океана. И там выпустить Большого друга на свободу.

Капитан был категорически против. Он кричал на команду, что они все спятили. И был в какой-то мере прав. Команда превратилась в каких-то странных роботов, словно ими кто-то управлял. Капитана связали, управление космолетом взял на себя второй пилот. Штурман внес коррективы в посадочный курс и сменил позывные и код траспондера. Они прошли хитрой траекторией, в том секторе неба, который не охватывали станций слежения. Однако их пролет все же заметили в телескопы два астронома. Одним из них был сотрудник Пулковской обсерватории Семен Аркадьевич Новак, а второй, вернее вторая, сотрудница новозеландской обсерватории доктор наук Базилда Ричардсон.

Посадка на воду считается нештатной. Корабль обладал каким-то запасом плавучести. Однако, когда команда отворила створки грузового отсека, предварительно открыв горловину бака, где сидел спрут, корабль быстро набрался забортной воды и камнем пошел ко дну. Вместе с экипажем, который даже не пытался спастись. Над тихим океаном царила ночь.

Примерно в это же время питерский астроном Семен Аркадьевич Новак свалился с балюстрады обсерватории и разбился насмерть. А доктора наук Базилду Ричардсон застрелили грабители в ее собственном доме в Новой Зеландии.

23. Битва флотов

Земной флот вынырнул из-под пространства в районе звездной системы Тагоры. Оранжевая звезда, превышавшая размерами Солнце в два раза, освещала "поле боя". И сразу наша объединенная эскадра попала в самую гущу вражеских кораблей. Пространство просто кишело бесчисленным множеством истребителей и штурмовиков. Они роились, словно мошкара над теплым болотом.

Бой начался сразу, сходу, без рекогносцировки, которая в принципе была и невозможной, ввиду полного контроля тагорянами космического пространства своей системы.

Здесь еще кроме Тагоры были три крупных планеты, похожие на наших газовых гигантов. Пять малых планет — необитаемых, с близкими орбитами у горячего солнца — сухих, выжженных. И только Тагора, в полтора раза крупнее Земли, шестая планета от светила, сверкала зеленой каплей, говорящей о том, что она кипит жизнью, украшала этот сумрачный космический пейзаж. И за свой родной дом тагоряне дрались бесстрашно и умело. Космическое пространство распарывали кинжальными ударами лазерные лучи — розовые, зеленые, красные, фиолетовые. Это лазерное шоу можно было назвать красивым, если бы не было столь гибельно для многих людей и кораблей.

Командующий Военно-Космическими Силами землян суперадмирал Гайт Гобзер по прозвищу Архистратиг, стоял на мостике нового флагмана "Принципиум", наблюдая на огромных экранах за ходом сражения. С каждой минутой раздражение и тревога его нарастали. Он готов был разорвать на кусочки так называемых военных аналитиков и генштабистов, планировавших атаку, а пуще всего, разведку, которая дала неверные и явно заниженные данные о боевых возможностях тагорян.

Тагора считалась отсталой планетой, отставая на полшага или на шаг от научно-технических достижений землян. Однако, думал Гобзер, мы не учли их скрытный характер. Их медлительность мы принимали за тугодумство. Осторожность и даже сверхосторожность — за консерватизм. Чуть ли не за маниакальность.

А они тщательно скрывали СВОИ достижения.

— Откуда у них столько техники? — сказал Гобзер, особо ни к кому не обращаясь. — И где базируются все эти армады истребителей?

— На орбитальных космических поселениях, — ответил тангер-офицер Френц. — Модульные астрогорода тагорян образуют вокруг планеты сплошной пояс жизни. 40 миллиардов надо же куда-то расселять...

"Принципиум" содрогнулся. Какой-то незакрепленный предмет с металлическим звяком упал на пол. Экраны по правому борту ослепли на минуту от чудовищной вспышки взорвавшийся кварк-торпеды, но, к счастью, силовая защита выдержала удар. Три звена земных истребителей промелькнули за "окнами" флагмана и исчезли в гуще сражения.

— "Докладывает замком Левого крыла Иващенко! — раздался голос из динамиков, и на экране связи появилось изображение фигуры взъерошенного человека со следами пятен сажи на круглой вспотевшей физиономии. Воротничок его кителя был расстегнут не по уставу. — Наша эскадра несет серьезные потери. Просим Командующего дать приказ на отход и перегруппировку..."

— Иващенко, где комэск Крыла!? — гаркнул Архистратиг.

— "Командир эскадры Левого крыла Синг Свами получил контузию и назначил меня... прошу дать приказ..."

— Доложите о потерях, — потребовал Суперадмирал, хотя количество боевых единиц, класс судна, число потерь — все это отражалось на плоских теледисплеях, прикрепленных кронштейнами к вертикальным штангам, и были перед глазами Командующего. Но он желал человеческого общения с подчиненными. Хотел знать, насколько они владеют ситуацией.

— "Потеряно три "Терминатора"... Впрочем, один из них еще держится и, возможно, мы его спасем, если вы дадите приказ отступить... выровнять линию фронта, перегруппироваться..."

— Истребителей?

— "Ну, кто же их считал... простите... — Иващенко повернул голову, вероятно, просматривая показания информационных табло. — В моей... нашей эскадре потеряно 90 единиц... 92... нет, уже 95..."

Суперадмирал тоже сверился со своими показаниями, и они совпадали.

— Оставайтесь на связи, — приказал он Иващенко и вызвал командира эскадры Правого крыла.

— "Слушаю Вас, товарищ Командующий". На экране появился человек средних лет, плотный. Одна бровь у него была черной, другая совсем белой, а вокруг — участок розовой кожи — след радиационного ожога.

— Это Я тебя слушаю, — набычившись, сказал Гайт Гобзер, выделяя голосом личное местоимение. — Доложи, что там у тебя?

— "Силами двух соединений "Терминаторов" и вспомогательных судов, мы успешно вклиниваемся в левый фланг противника. Мы рассекаем их ряды, а истребители добивают. Штурмовики работают по крупным целям. Пять орбитальных модулей тагорян нами уничтожено... К сожалению, и мы имеем потери..."

— Вижу, что имеете, — угрюмо прервал доклад Гобзер. — Тут вот комэск Левого крыла просит разрешения отступить. Ты как к этому относишься, Лев Борисович?

— "Я в курсе, товарищ суперадмирал... Если он отойдет, мы не сможем продолжить наступление..."

— Эскадра Центра?

— "На связи!"

— Почему нет изображения?

— "Сейчас наладим, товарищ Командующий".

Черный экран дисплея связи с Центральной эскадрой посветлел и появился человек в скафандре с закрытым шлемом.

— Что у вас там, Семен Андреевич, почему ты в скафандре? — крайне встревоженным тоном спросил суперадмирал.

— "Разгерметизация мостика и шестого инженерного отсека. Есть убитые и раненые... — глухим голосом отозвался командир эскадры Центр. — Гайт, скажи... что все это значит?"

Слева от человека в скафандре что-то вспыхивало и гасло, сверху летели какие-то искры, как от электросварки.

— Что ты имеешь в виду, Семён?

— "Я имею в виду это побоище, Гайт. Мы с тобой старые друзья, думали ли мы, что будем убивать вчерашних союзников?.. Вспомни, как мы вместе с ними штурмовали Штек и Гаслу, пуд же соли съели и их травы вместе... С чего же вдруг мы стали врагами?"

— Они первыми начали...

— "Первыми, вторыми, какая разница, я спрашиваю, что это значит?" — человек в скафандре почти кричал.

— Отставить разговоры! — Гайт Гобзер ударил кулаком по штанге так, что один из дисплеев покосился на своем кронштейне. — Выполняй приказ, пробивайся к Тагоре на дистанцию гарантированного поражения.

— "Гайт! Погибнут миллиарды! Мы совершаем военное преступление!"

— А у меня приказ Главнокомандующего! И я его выполню, чего бы мне этого ни стоило!

— "Вы — сумасшедшие убийцы! Я отказываюсь выполнять преступный приказ!"

— Где твой зам? Дай мне его сюда, быстро!

— "Заместитель командира эскадры Центр Леонелл Тир слушает, товарищ суперадмирал", — доложил с другого экрана еще один человек в скафандре.

— Товарищ Тир, назначаю вас командиром эскадры Центр. И мой вам первый приказ как вновь назначенному: немедленно арестуйте и изолируйте бывшего комэска Семёна Андреевича Широтова. Второй приказ: пробиваться к Тагоре...

— "Гобзер, я не буду выполнять ни первый ваш приказ, ни тем более второй", — отрезал Тир Леаонелл.

— Та-а-ак... значит бунт на корабле. — Обрюзглое лицо Командующего налилось дурной краснотой. — Вот таких...бунтарей раньше вешали на реях.

— "А таких, как вы, судил Нюрнбергский трибунал", — парировал Тир.

— Соедините меня с сублейтенантом Норвудом! — приказал Архистратиг своей команде.

— Сублейтенант Норвуд не отвечает, — отозвался тангер-офицер Френц. — Его истребитель не отмечен на поля боя.

— Если он нырнул в Прошлое, то почему мы об это не знаем сейчас? — нахмурился Гайт Гобзер.

— Значит, его подбили, и он не улетел.

— "Докладывает капитан "Терминатора-6" Цааган Дорж, — на экране связи появилось изображение человека азиатской внешности. — Товарищ Командующий, со стороны орбитальных поселений тагорян появились гигантские объекты, которые ведут себя как живые существа".

— Живые существа в открытом космосе, я вас правильно понял, Дорж?

— "Так точно, товарищ Командующий!"

— На что они похожи? И насколько они велики?

— "Они похожи на пиявки, только размерами в 10-15 километров, Даю картинку. Прямая трансляция".

На экране появилось изображение космического пространства. Здесь не было сражений, не видны дерущиеся корабли, но зато хорошо были заметны червеобразные объекты. Они шевелились, изгибались, как это обычно делают пиявки. Да это собственно и были пиявки, только изумрудно-зеленого цвета и совершенно невероятных размеров. Для масштаба компьютер на другом экране сравнивал размер космической "пиявки" с земным крейсером, истребителем и человеком. Человек в этом масштабе почти не был виден. Зато космический монстр во много раз превосходил земной звездолет среднего класса.

— Капитан Дорж, вышлите в район разведку. Разберитесь, что это за существа? насколько они опасны? Являются ли они самостоятельной формой жизни или это биологическое оружие тагорян?

— "Уже выслали и немного разобрались... Это, скорее всего, биотехи, боевая модификация. Искусственно созданные существа с помощью генной инженерии, способные жить в космическом пространстве и питаться солнечным светом. Отсюда их зеленый цвет. Это хлорофилл".

— Но как они двигаются? При помощи чего?

— "Обычная реактивная тяга. Заглатывают вещество, с другого конца выпускают реактивную струю. Рабочим веществом может быть всё, что угодно: от мелких астероидов, до звездолетов. Предположительно, исходным материалом послужили так называемые "летающие пиявки" обитающие на Марсе. Правда, там они занесены в Красную книгу исчезающих видов. В свое время мы изрядно приложили к этому руку... Сам Юрковский когда-то на них охотился".

— Благодарю за подробную информацию, капитан Дорж. Однако, чем это нам грозит?

— "Ну, если их не отстреливать, они просто сожрут наши корабли, а если отстреливать, у нас боезапасов не хватит..."

— Та-а-а-ак. Черт бы их побрал! Ненавижу воевать с насекомыми. Обязательно какую-нибудь подлянку преподнесут. Капитан Дорж, приказываю пробиваться к Тагоре, несмотря на эти чертовы пиявки! Транслируйте сюда ваше наступление.

— "Слушаюсь, товарищ суперадмирал".

Азиат исчез с экрана, и там появилось изображение земной эскадры. "Терминаторы" шли, выстроившись звездой. Им навстречу заступали гигантские зеленые слизни или пиявки, как называл их капитан Дорж. Вот вперед выдвинулись истребители, сопровождавшие "Терминаторы".

Истребители, как муравьи гусеницу, атаковали космических пиявок. Оказалось, что вывести их из строя довольно затруднительно. При попадании в биотеха, он распадался на части, каждая из которых начинала жить самостоятельно. Таким образом, пиявок не только не становилось меньше, но их количество наоборот росло.

Один такой "обрубок" с километр длинной, имея свое ротовое отверстие, как и у целого биотеха, с легкостью проглотил истребитель, пилот которого расстрелял весь свой боекомплект и неосторожно приблизился к монстру.

Подзаправившись, слизняк выпустил реактивную струю и ринулся в атаку. Истребители землян брызнули врассыпную.

— Это поражение, — сказал суперадмирал, задыхаясь.

Воротничок кителя давил ему горло. Гайт Гобзер рванул ворот так, что отлетела пуговица.

24. Подкидыши. Снова Максим Каммерер

— Мы будем первыми, кто их увидит, — с многозначительным видом сказал Лев Абалкин. — Следуйте за мной.

Самозваный командир привел нас в обширное помещение с куполообразным потолком, напоминавшее собор. От странного золотого света, похожего на солнечный, стены казались янтарными. Ярче всего была освещена площадка в центре зала. Впечатление величественного собора усиливала некая установка, которую условно можно было назвать алтарем. От "алтаря" в виде веера были установлены саркофаги. Так нам заявил Абалкин, и это оказалось правдой. Саркофаги представляли собой высокотехнологичные аппараты, под прозрачной крышкой которых в некоем розовом тумане возлежали существа, отдаленно напоминавшие людей, только гигантского роста. На глаз примерно чуть более трех метров, но, вероятно, с очень малым весом. Так как были очень худыми. Просто как сушеная саранча. Удлиненные лица, глубоко запавшие глаза, тонкие губы крепко сжаты, почти без подбородка. Узкоплечие, верхние конечности с практически неразвитой мускулатурой были вытянуты вдоль мумифицированного тела. Великаны были обнажены, даже без набедренной повязки. Тела усопших имели цвет тёмно-оливковый.

Вокруг саркофагов, а их было тринадцать, мерцали фиолетовые силовые поля, и какая-то неведомая энергия струилась сквозь воздух, преломляя золотые лучи, так что люди, стоявшие возле фантастических усыпальниц, оказалась окутанными призрачной дымкой.

— Это и есть Странники? — спросил Корней Яшмаа, вопрос, разумеется, был к "экскурсоводу".

— Да, — ответил Лев, — это наши создатели. Можно сказать родители.

— Нас было тринадцать и их тоже тринадцать, — сказал молчавший до этого Агавий. — Что бы это значило?

Абалкин многозначительно промолчал.

— И что теперь? — сказал Анатолий. — Мы должны их оживить?

Абалкин явно был в замешательстве. Признаться в незнании, мешало самолюбие, выступил от имени Странников, а что делать, не знаешь.

— А можем ли мы оживить их? — спросил я. — Среди нас есть инженеры...э-э-э... электронщики, чтобы разобраться в аппаратуре?

— Я, как вы знаете, прогрессор, как и Лев... Вячеславович, — отозвался Корней Янович. — Научный интерес — экспериментальная история.

— Я программист, — сказал полный человек по имени Милор.

— А я инженер-линейник, — сказала женщина по имени Лина.

— Я инженер-технолог, — сказал Елисей, голубоглазый, с такими же черными длинными волосами, как и у Абалкина, но только перетянутые резинкой в "конский хвост". — Правда, изделий из стекла...

Еще двое оказались медиками.

— Я нуль-физик, — с гордостью заявила Мария, кареглазая, экспансивная брюнетка.

Она обращалась ко мне, игнорируя Лёву, нашего самозваного предводителя. Я не ударил в грязь лицом и заявил, что кое-что помню о анабиозных камерах еще со времен моих "подвигов" в Группе Свободного Поиска.

Мария улыбнулась мне открыто и с симпатией. Я подумал, что, чего доброго, еще влюблюсь в эту симпатичную брюнетку, тогда мне моя Алька устроит скандал.

— Хорошо ребята-девчата, — подвел итог перекличке Корней Яшмаа, — займемся осмотром аппаратуры. У кого какие идеи возникнут, сообщайте. Но, ради Бога, самостоятельно ничего не включайте, не посоветовавшись со всеми.

Группами по два-три человека мы стали осматривать незнакомые нам машины и агрегаты. Лев Абалкин демонстративно не участвовал в этом, стоял в сторонке, сложив на груди руки.

Неизвестно, кто все-таки привел в действие механизм пробуждения, только силовые поля погасли, из саркофагов стали вырываться струи розового газа. Газ был тяжелым и начал растекаться по полу, выложенному янтарной мозаикой. Мы, я и остальные мужчины, невольно отпрянули, а женщины стали отбегать подальше, опасаясь, что газ может оказаться для нас ядовитым. "Берегитесь!" — кричали они нам. Мы устремились за ними, но опоздали. Розовый туман окутал нас и укрыл с головой. Движения наши резко замедлились, стали тягучими, словно во сне. Сколько я ни пытался ускориться, ничего не получалось. Газ все сильнее сковывал нас. Сначала это походило на продвижение водолазов под водой, потом на попытки насекомых вырваться из клейкой смолы. И наконец, до полного обездвиживания.

Я видел, как Анатолий, который замешкался дольше всех, застыл в позе Лаокоона, борющегося со змеями у стен Трои. Потом у меня с глазами что случилось. Все, что я видел, стало удаляться, искажаться, я слеп, и хуже того — стал задыхаться, так как грудные мышцы отказали. Я подумал, что умираю так глупо, бездарно. А ведь мог предвидеть опас...

25. Китовый пастух Артём Невзгодов

'Старый кит-кашалот в океане живёт,

И шторм, и тайфун — нипочём ему.

Он силою велик там, где сила всем велит,

Он царь всему морю огромному'.

Китобойная песня

К полудню шторм сместился на запад. Там небо еще было мрачно-синюшным, и в этой мгле погромыхивало и посверкивало. А в районе, где шло мое стадо, уже ярко светило солнце. К этому времени порядок движения возобновился по штатной программе: мой скутер шел позади и левее стада, фланги контролировали дельфины под руководством Чака и Бэби. Моби Дик рассекал океанскую воду в авангарде. Огромный белый кит-кашалот всегда возглавлял движение во время миграции из одного района океана в другой, на новые пастбища.

Воздушные беспилотники Морского Патруля выискивали в океане скопления планктона, — где планктон, там в изобилии и головоногие — главная пища кашалотов — и сообщали нам, китовым пастухам, координаты. И мы гнали туда стада китов. Вожаки-кашалоты и дельфины помогали нам в этом. После расшифровки языка китообразных был установлен контакт с наиболее разумными особями этих водных животных. В полной мере разумными дельфинов, а тем более китов, назвать было нельзя. Но в целом они были значительно умнее обезьян. Мой вожак Моби Дик вообще слыл корифеем среди китов. Он даже способен был поддерживать простейший диалог. Иногда мне казалось, что он гораздо умнее, чем пытался нам показать.

Зачем Морской Патруль пасет китов? Потому что их осталось не так уж много. До сих пор! кое-где браконьеры из капиталистических недобитков промышляют охотой на китов для добычи натуральной амбры и спермацетовой жидкости, которые используют в парфюмерной промышленности для богатых дамочек, изнывающих от безделья.

Хорошо бы их отправить на хлорелловые плантации на перевоспитание трудотерапией, чтобы с них слетела вся их дурь. Когда-нибудь мы доберемся до них.

Но в последнее время обнаружилась новая напасть. Впрочем, не такая она и новая. И раньше китообразные выбрасывались на берег и массово гибли, если их не спасали. Но теперь случаи массового выброса на сушу участились и приняли угрожающий характер.

Поэтому мы усилили Морской Патруль новыми кадрами и техникой. Теперь за китами нужен глаз да глаз. Мы гоним стада подальше от берегов, мелей, банок и прочих опасных возвышенностей суши или коралловых рифов, о которые животные могут пораниться, порой смертельно.

Волнение с четырех баллов унялось до двух, и стадо прибавило в скорости. Хриплые выдохи с выбросом фонтанов участились. Черно-серые лоснящиеся спины с протягом углублялись в бурлящую воду. Огромные горизонтальные хвостовые плавники приветственным взмахом отбрасывали соленую жидкую массу и тоже уходили в пучину. Через сотню метров тупые рыла выныривали, и воздух оглашало хриплое "ффууух!" Огромные фонтаны воды насыщенной углекислым газом, вырывались из дыхательных отверстий кашалотов, взлетали высоко и рассыпались в брызги. На краткий миг вспыхивали радуги.

Фонтан у кашалота выбрасывается из левой ноздри, повернутой кверху. Струи как таковой нет, есть фонтан распыленной воды, бьющие вперед и вверх под углом 45 градусов. В общем, зрелище эффектное.

Чтобы не отстать от стада, я прибавил двигателю обороты, сдвинул прозрачный колпак кокпита. Свежий ветер ударил в лицо, оросил солеными брызгами, намочил бороду и волосы. Когда скутер взлетал на волну, тело становилось на миг тяжелее, а когда падал в проем между гребнями, на миг наступала почти невесомость.

Нас часто спрашивают, как охотятся кашалоты? Охотно отвечу. Эти хищные животные (а киты, дельфины и касатки не рыбы, а именно животные, дышат легкими, млекопитающие) не любят есть рыбу, плавающую на поверхности. Вообще рыбный рацион кашалота составляет не более 5%. Любимое же его лакомство — гигантские кальмары. За этой добычей кашалот ныряет на довольно большую глубину от 300 метров до 3 км.

Накачав в лобную пазуху воздуха про запас до полутора часов, охотник ныряет, с помощью носового радара посылает в пространство ультразвуковые волны и ловит отраженный сигнал. Так он распознает в темноте движущийся объект, идентифицирует его и, если это оказывается головоногий подходящих размеров, нападает.

Схватка подчас длится очень долго. Гигантский кальмар достойный противник. Дерется свирепо. Почти у всех кашалотов на всю жизнь остаются шрамы от этих схваток. Огромные "пятаки" на коже кита свидетельствуют о мощных присосках и стальной хватке щупалец кальмаров.

В конце концов, кашалот заглатывает добычу и перемалывает ее своими огромными зубами.

Море совсем успокоилось, мы еще прибавили хода. Обстановка была нормальной, и я решил выпить кофе. Включил автомат, и через минуту горячий ароматный напиток полился мне в кружку.

Внезапно стадо охватила тревога. Киты начали метаться то в одну сторону, то в другую. Один из кашалотов слегка зацепил хвостом мой скутер. Машину основательно тряхнуло и чуть не перевернуло. Чашка выпала из моих рук, кипяток облил мое колено. Хорошо, что на мне был водонепроницаемый костюм. Киты между тем продолжали метаться. Что-то они почувствовали. Еще немного и начнется паника, и тогда стадо разбежится, и молодняк может стать добычей тех же кальмаров. Я послал с помощью бортового сонара сигнал на языке китообразных: "Моби, в чем дело?"

Дельфины активизировались, верткие, они бодали своими тупыми рылами в бока китов, направляя их на прежний курс.

Наконец из динамиков моего скутера прозвучал ответ в виде скрипучего звука. Дешифратор выдал фразу. "Во тьме скрывается враг коварный, и он желает нашей покорности..." Перевод был, конечно, вольный и где-то даже театральный. Это я настроил переводчик на возвышенный тон. А то Моби, бывало, выдавал такие перлы, что ушки вянули.

Я запросил спутник, дать мне снимок подводных объектов. И сразу на экранах появились изображения рельефа дна, косяки рыб. А потом стало видна некая голубая масса, лежащая на грунте, на глубине полкилометра. В этом месте как раз дно поднималось. Небольшая такая банка. И на этой возвышенности, полузарывшись в песок, затаилось нечто живое и, по мнению нашего стадного вожака, властное.

Я связался с ближайшей субмариной и объяснил обстановку. Мне сообщили, что будут в районе залегания объекта в течение 30-40 минут. Потом я пытался отговорить Моби не рисковать, но он меня не послушал. Белый кит-великан желал лично сразиться с врагом. Наверняка, это гигантский кальмар, сказал он с помощью своих странных звуков. И вот огромная серая масса кита-вожака, махнув на прощание своим чудовищным хвостом, ушла под воду. Моби Дик нырнул. Я переключил один из экранов на видеокамеру, которая была вживлена в носовую часть тела кита. Камера работала от "вечной" батарейки.

По мере того, как Моби Дик погружался, свет мерк, видимость ухудшилась. Я переключил камеру в инфракрасный диапазон. Мимо проплывали светящиеся рыбы, медузы, мерцающие неоновым цветом. Камера двигалась в такт движению кита. И к этим колебаниям надо было привыкнуть.

Мой сонар показывал, что Белый кит достиг глубины 666 метров. Что-то эти цифры мне напоминали, но я не мог вспомнить. Впрочем, глубина для китов не столь уж и большая. Такой легкий нырок.

И вот на экране отчетливо стало видна та самая масса, которую засек спутник Морского патруля с низкой орбиты. Она, эта масса, светилась голубым светом. Объект не подавал внешних признаков жизни, но Моби серией протяжных звуков сообщил, что на его волю кто-то пытается воздействовать, очевидно, тот, кто затаился на дне. Странно, но я тоже почувствовал... э-э-э, как бы это лучше сформулировать... что-то вроде симпатии к одинокому существу.

— Моби, — сказал я в микрофон, и дешифратор перевел мою человеческую речь в звуки китового языка, — поднимайся на поверхность. Тот, которого ты принимаешь за врага, редкий вид морского обитателя, наверняка, занесен в книгу исчезающих видов.

Я не был в этом уверен, но существо, лежащее на дне, явно демонстрировало признаки разума. А это значит, что охота на него категорически запрещается.

Однако Моби Дик игнорировал мою просьбу. Я понял, что он так же проигнорирует и мой приказ. Белый кит атаковал притаившееся одинокое существо.

Им и в самом деле оказался кальмар совершено невероятных размеров. Прибор распознал его как Архитеутиса: Царство — Животные, тип — Моллюски, класс — Головоногие, отряд — Кальмары, семейство — Архитеутиды, род — Архитеутис.

А по-простому гигантского кальмара называют Кракеном.

Тела Моби и Кракена переплелись в смертельной схватке. Два гиганта глубин выясняли, кто из них достоин жить, а кто умереть.

Почему я решил, что Моби атаковал разумное существо? Потому что оно мне это сказало. Даже не сказало, а внушило. Как только я понял, что мне внушают, я как свободный человек сейчас же воспротивился этому, хотя симпатия не исчезла. Я поставил психический блок в своем мозгу, как нас учили, когда я проходил курс по социопсихологии. По специальности я не стал работать, жажда приключений привела меня в Морской патруль. Но вот теперь навык пригодился. Впрочем, он годится на все случаи жизни. Для того нас и учили. Потому что есть еще у нас люди, которым нравится командовать. И навязывать свою волю другим.

Теперь я воспринимал подводных бойцов как одинаково мне симпатичных. Никому из них я не отдавал предпочтений. Между тем Моби вместе со своим противником стали всплывать. Очевидно, у кита кончался запас кислорода, интенсивная борьба требовала усиленного потребления живительного газа. И вот они всплыли на поверхность океана, и вода забурлила от их схватки. Гигантские щупальца иногда отрывались от тела кита и взлетали. Чтобы потом с новой силой обхватить, сдавить и умертвить кашалота, осмелившегося напасть на царя морских глубин.

Но Моби Дик оказался сильнее. Одно за другим его зубастая пасть перекусывала щупальца, имевших толщину с хорошее бревно. Тело кальмара обмякло, и кашалот-победитель стал поедать поверженного противника.

А у меня в это время словно сняли обруч с головы. Я перестал испытывать внешнее давление на сознание. Со смертью архитеутиса стало ясно, что это он пытался сломить мою волю. Для чего? Не для того ли, чтобы я помешал кашалоту? Возможно.

— Однако, черт побери, Моби, сказал я, — мы убили разумное существо!

Я не снимал с себя вины. Я тоже был в этом убийстве замешан, если даже не пытался помешать э-э... преступлению?

— Вы, люди, слишком носитесь со своей совестью, — ответил Моби и полностью заглотил свою жертву. — Лично я никаких угрызений не чувствую.

"Иногда хорошо идти по пути зла, так как это приведет к высшему добру".

— Кто это сказал?

— Ваш философ-богоискатель Бердяев.

— Откуда тебе известно про Бердяева? — сказал я, пораженный познаниями Моби.

— Иногда я подключаюсь к Глобальной сети.

— Ну надо же! Уже киты зависают в Интернете!

Мы легко нагнали стадо, которое тотчас успокоилось, после того, как архитеутис Кракен оказался в желудке кита-вожака.

26. Прозрение

Леонид Андреевич Горбовский вдруг ощутил пустоту в голове. Но сразу понял, что это не пустота, а просто голова перестала болеть. В последнюю неделю она болела постоянно, как в фигуральном смысле, так и в прямом — физическом. Война с Тагорой и все, что с этим связано — мобилизация, перевод экономики на военные рельсы (старое бюрократическое выражение), заседания Комитета Обороны и многое, многое другое, в том числе и хроническое недосыпание, — все это вызывало не прекращающуюся пытку для головного мозга уже немолодого Председателя Мирового Совета.

И вдруг невидимый обруч, стискивавший голову, исчез. Да, заботы остались, но физическая боль вдруг рассосалась. Горбовский закрыл смартбук, протер глаза и блаженно потянулся. Эх, сейчас бы хотя бы полежать, размечтался он. О том, чтобы заснуть, мечтать пока не приходилось. Через час заседание Комитета Обороны.

Леонид Андреевич выдвинул один из ящиков стола. Среди мелкого канцелярского хлама нашел полупустую упаковку спорамина, кинул таблетку в рот на совершенно сухой язык. Кряхтя встал из-за стола, нацедил из кофейного автомата чашку кофелата, запил лекарство. С набрякших век дремотный Морфей откатил на своей колеснице куда-то в затылок. Появилось некое подобие бодрости. Однако сердце иногда срывалось в аритмию. Сердце ни к черту, подумал Горби, пора менять. Какое по счету? Забыл. В прошлом году удалили желчный пузырь. Прррроклятая старость!

Горбовский ткнул пальцем в сторону одного из настенных экранов. Когда тот засветился, Леонид Андреевич, чертя пальцем по воздуху, открыл меню, выбрал секретный канал связи с Объединенной эскадрой земного флота, вызвал Командующего. На экране появился Гайт Гобзер. Обычно подтянутый, застегнутый на все пуговицы Архистратиг выглядел так, будто только что участвовал в потасовке — мундир расстегнут, волосы торчком, взгляд сумасшедший.

— Гайт, что с вами случилось? — Недовольным голосом спросил Председатель Мирового Совета.

— Мой флот разбит... — ответил Архистратиг, даже не пытаясь соблюсти субординацию перед высшим руководителем Земли. — Пиявки летят в Солнечную систему, а с ними тагорянская саранча... Через 18 дней вся эта лавина обрушится сначала на внешние наши опорные базы, а потом и на Землю.

— Какие пиявки? Вы что, пьяны?

— Космические пиявки. Биологическое оружие этих кузнечиков. Этакая тварь, живущая в открытом космосе, размерами в два десятка километров.

— Живые?

— Они-то живые, да мы скоро станем мертвыми. Мы так и не смогли прорваться к Тагоре и уничтожить её...

— Уничтожить Тагору! Вы что, с ума сошли?!

— Я не знаю, кто из нас сошел с ума, но вы сами дали такой приказ.

— Я!?

— Ну вы же у нас Главнокомандующий. У меня есть запись вашего приказа.

— Подождите... — Горбовский сжал виски ладонями, пытаясь сосредоточиться. — Покажите запись.

Гобзер повернулся к терминалу, набрал на клавиатуре код документа.

Появилось изображение самого Председателя мирсовета. Горби был спокоен, голубые льдинки глаз смотрели решительно. Верховный главнокомандующий отдавал четкий приказ уничтожить планету враждебных тагорян. И не только планету, но и все космические поселения. 40 миллиардов этих кузнечиков...

— Выключите это! — Леонид Андреевич упал в кресло.

— Какие будут распоряжения? — с некоторой издевкой в голосе спросил Архистратиг.

По экрану побежала рябь помех. И казалось, что нижняя губа суперадмирала дергается в нервном тике. Или она на самом деле дергалась? Горбовскому показалось это забавным, и тогда он подумал, что надо бы застрелиться. И стал вспоминать, где у него личное оружие. Кажется, в сейфе под картиной "Первопроходцы космоса".

Горбовский встал, опираясь руками на подлокотники, словно глубокий немощный старик. Шаркая, подошел к картине, и долго её разглядывал, словно прощался с теми, кто на ней был изображен. Планетолог Владимир Юрковский и штурман "Тахмасиба" Антон Крутиков, погибшие в кольцах Сатурна, когда они на космошлюпке попытались приблизиться к инопланетному зонду, лавируя среди каменного хаоса...

— Лавировали, лавировали, да не вылавировали, — шепотом и очень серьезно произнес скороговорку Леонид Андреевич.

После чего решительно отодвинул картину, приложил палец к идентификатору. В открывшемся сейфе пистолет лежал на верхней полке. Горбовский взял "Ларкин" калибра 7,63 мм из сверхпрочного и очень легкого углеволокна.

— Леонид, не делайте глупости! — закричал с экрана Гайт Гобзер. — Эй, кто-нибудь! Статс-секретарь! Наталья Генриховна!

27. Контакт

Я очнулся от того, что кто-то ударил меня по щеке. Не больно, но неприятно. Когда пелена сползла с глаз, я увидел склонившегося надо мной Льва Абалкина. Этого еще не хватало, чтобы Лёва приводил меня в чувство, как кисейную барышню. И разве сам он не был в отключке?

— Что случилось? — довольно глупо спросил я и попытался бодро вскочить, но получилось неуклюже. Мышцы еще не слушались, как после глубокого сна.

— Судя по всему, вы нахлебались газа из саркофагов, — ответил Абалкин примирительным тоном. — И газ этот — вот что странно — останавливает самое время. Я успел отбежать и потому мои часы показывают правильное время, а ваши отстают на 20 минут. И как раз это время вы все были без сознания и признаков жизни.

Я поднялся, наконец, на дрожащие в коленях ноги. Мужчины тоже уже пришли в себя, а женщины только-только стали оживать.

Я огляделся. Саркофаги были раскрыты и пусты. Те, кто в них находился, теперь стояли на своих ходульных ногах. Их вытянутые нечеловеческие головы находились где-то на высоте трех метров. Тонкие длинные руки, словно из бамбука, ходульные ноги, ходячие скелеты, в общем. Видок неприятный. У каждого за спиной свисали какие-то блеклые тряпки, возможно, плащи. Силой воли я подавил инстинктивную ксенофобию. Что ж, надо начинать контакт. Жаль, нет спеца по контактам. Лучший из них сам Комов. Но его с нами нет. Придется самим. Вспомним молодость, Саракш, первый контакт с аборигенами...

Однако меня еще мутило, подташнивало.

— Лев Вячеславович, вы, кажется, хотели командовать, — сказал я, — пожалуйста, начинайте контакт, вы же прогрессор.

Абалкин не стал ломаться, вышел вперед, держа, однако дистанцию. Инструкция по ведению диалога с представителями иного разума предписывают не вторгаться в зону личного пространства партнера по контакту. Инструкция также рекомендует улыбаться, но не показывать зубы, чтобы противная сторона не истолковала это как демонстрацию агрессивных намерений. Далее следовало громко назвать свое имя, ударяя при этом себя в грудь, либо пальцем указывать на себя.

В ответ предполагается, что инопланетчик также назовет свое имя и названия предметов вокруг себя. А мы в это время включаем диктофон, записываем слова и фразы. Запись обрабатывается и дешифруется лингведом — программой встроенной в личный коммуникатор. При накоплении базовых слов и выражений, можно начать примитивный диалог. Постепенно расширяя смысловую коннотацию.

Однако другая высокая договаривающая сторона никак не реагировала на контактные ухищрения землянина. Они молча смотрели на нас, не проявляя ни агрессивных, ни дружеских намерений. Абалкин оглянулся на меня, я пожал плечами в том смысле, что тоже не знаю, что делать.

И тут один из воскрешённых вышел из группы, тряпки за его спиной вдруг расправились, приняв форму длинных, узких крыльев. Чем-то расцветкой они напоминали крылья моли, но только соответствующих размеров. Вот как! Оказывается перед нами крылатая раса. Впрочем, ходульный не стал взлетать, а на своих ногах-палках направился навстречу Абалкину. Ну, вот, подумал я, сейчас и начнется диалог. Долго же до них доходило. Однако ходульный (так я стал называть их про себя) разговаривать не пожелал, а довольно бесцеремонно сгрёб Лёву своими "бамбуковыми" руками, похожими на грабли и попытался свалить. Абалкин, конечно, среагировал быстро и даже, скорее, рефлекторно. Профессионал! Приём субэкса был быстрым, точным и в высшей степени эффективным. И это при том, что противник был "нестандартным". Этакой оглоблей. И эта оглобля отлетела как кегля прямо к ходульным ногам своей группы. Только кости сбрякали.

Все — мы и они — напряглись. Крылья затрепетали, наполняя воздух вокруг их группы серебристой пыльцой. Контакт, судя по всему, провалился. Что чревато столкновением двух видов разумных существ. А это могло привести к межзвездной войне. (Я тогда еще не знал о конфликте Земли и Тагоры, что такая война уже идет)

Вдруг произошло удивительное: тот, кто боролся с Абалкиным, сделал знак своим соплеменникам, крылья ходульных вновь безвольно повисли. Вся группа воскрешённых инопланетян расстегнули свои пояса и положили их к нашим ногам. При ближайшем рассмотрении оказалось, что к этим поясам крепились футляры, по виду несколько напоминавших пистолетную кобуру.

Абалкин поднял один из поясов, открыл футляр и достал штуку весьма схожую с моим скорчером. Мы были поражены. Оказывается, Странники все это время были вооружены, но по каким-то причинам не применили его против нас во время стычки. Мало того, они сдали оружие и, по сути, сами сдались нам. Такое поведение никак не укладывалось у нас в голове.

Я это мог объяснить только тем, что столь странный обычай — нечто рыцарского правила. Которое и на Земле когда-то было в ходу. Когда перед битвой двух враждующих армий сначала происходил поединок. И бывали случаи, когда битва так и не начиналась. И это было мудро. Погибал кто-то одни, остальные оставались в живых. Но должны были сдаться на милость победителей.

Неужели же Странники, сколь могучая столь и загадочная комическая раса, оставившая следы своего пребывания на многих мирах, в том числе и в Солнечной системе (марсианский подземный город), — придерживаются архаичному рыцарскому обычаю? Возможно. И еще возможно, они истолковали жесты Абалкина, указывающего на себя, как вызов на поединок.

В моем воспаленном мозгу, пронеслось заманчивое видение, что ходульные так же сложат к нашим ногам свои высокие технологии. Мои товарищи также были ошеломлены поступком ходульных. А может, они испугались карабина, который держал в руках Анатолий? Так или иначе, но трофеи надо было собрать и раздать моим невооруженным спутникам. Сначала женщины категорически отказывались вооружаться, но мы с Анатолием и другими мужчинами уговорили их, так как неизвестно, что нас ждет в этих лабиринтах. Ведь мы из этих залов и коридоров так и не выбрались.

— Почему мы забрали оружие себе, не лучше ли отдать его обратно Странникам? — обратилась ко мне Мария.

— Потому что, мы не знаем их психологии, — ответил я. — Вдруг они истолкуют это по-своему, как наша капитуляция перед ними. И как они поступят с пленными, мы не знаем. Так что не будем рисковать.

— И что теперь нам делать с нашими пленными? — сказал Эрик, прищурив глас и целясь из трофейного оружия в один из пустых коридоров. — И куда нам вообще идти?

Пока я думал, что ответить, Эрик, очевидно, нажал на спуск. Заряд, вылетевший из ствола инопланетного пистолета, произвел эффект разорвавшейся бомбы. Буквально! И хорошо, что она взорвалась в двухстах метрах от нас. А там, где она рванула, закипел огненный шторм.

Ходульные издали шипяще-свистящие звуки не то одобрения, не то порицания поступка Эрика.

— Товарищи, — обратился ко всем Корней Яшмаа, — давайте соблюдать осторожность. Оружие — не игрушка. Тем более, оружие инопланетное.

— Но потренироваться-то надо, — парировал Эрик.

И тут все увидели, как из огня, который, впрочем, стал затухать, вышел человек и направился в нашу сторону. Что-то странное было в его облике. Когда он приблизился, стало ясно — у него не было лица.

28. Контакт (продолжение)

Он был одет в угольно-черный вакуумный костюм, по плечам резво бежали светящиеся пунктиры, голову закрывал зеркальный шлем. И в этом кривом зеркале отражались газовые облака, протяженностью в сотни парсек. Вот, значит, почему я не видел его лица.

Мы стояли на обширной площадке, имевшей ограждение в виде металлических перил. И все это под прозрачным куполом. Вид отсюда на космическую бездну открывался просто потрясающий! Ярко светили звезды, в основном класса 0, то есть голубого цвета. Значит, это были молодые звезды. Подойдя к перилам и посмотрев в условный низ, я увидел огромный спиральный диск, косо висящий в черном пространстве.

— Это наша галактика? — спросил я

— Да, это ВАША галактика Млечный Путь, — ответил он с ударением на слове "ваша".

— Судя по всему, мы находимся в одном из Магеллановых Облаков? — сделал предположение я.

— Верно, — сказал он. — А точнее — в Малом. А вон там Большое.

Я взглянул в указанном направлении и увидел второй спутник нашей галактики в виде плотного звездного скопления неправильной формы. Главное тело имело вытянутую форму, его окружали компании обширных групп, состоящих из светлых туманностей и горячих молодых звезд.

— Значит, до Земли отсюда, примерно 169 тысяч световых лет, — сказал я.

Все эти цифры накрепко засели в моей голове еще со времен моих "подвигов" в Группе Свободного Поиска.

Он как-то подозрительно хмыкнул, словно подавил смешок. Его зеркальный шлем не позволял увидеть выражение его лица.

— Слушайте, — сказал я, — вы не могли бы снять этот свой колпак? Очень трудно общаться, когда не видишь лица собеседника...

— К сожалению, не могу выполнить вашу просьбу.

— Почему?

— Потому...

Его голос звучал как-то странно. Словно резонировал с моей черепной коробкой. Я даже не уверен, что он говорит со мной при помощи звуков. Не исключаю, что он ведет телепатический контакт.

— Кто вы? Вы говорите по-русски без акцента. Вы человек?

— Я Смотритель.

— Смотритель чего?

— Всего этого, где мы находимся, — он повел рукой.

— А где мы находимся? Это звездолет или какая-то база?

— Это база.

— То есть мы находимся на какой-то планете? — мне приходилось тянуть клещами из него информацию.

— Да, на планете.

— И у нее есть название...

— Разумеется. Это Земля.

— Как Земля!?! А что значит весь этот космос? — Я указал на космическую панораму.

— Не более, чем заставка на рабочем столе, — ответил он, и я уловил вполне явственно его усмешку.

— Чья же это база?

— Вы их именуете Странниками.

— Мы тут разбудили несколько...э-э-э. Я их назвал Ходульными. Это и есть Странники?

— Ходульные не есть Странники. Это крылатая раса с планеты Гжера. Можете называть их гжерами. Их звезда взорвалась как Новая. Странники приютили гжеров на специально созданной для них планете. А этих особей оставили здесь, на базе, как контрольные экземпляры. Такие же контрольные экземпляры вашей расы были оставлены на астероиде. Вы нашли эти контрольные экземпляры, инициировали их развитие. Это те, кого вы называете подкидышами.

— Все "подкидыши" собрались здесь, — сказал я и обернулся, чтобы представить своих товарищей. Но рядом никого не было. Это обстоятельство словно бы пробудило меня. Теперь я четко осознал, что каким-то образом оказался в этом зале наедине с неким Смотрителем. Он, кажется, понял мое состояние. И заверил, что специально "эщеггнек", чтобы нам никто не мешал. Также он успокоил меня, сказав, что мои спутники даже не заметят моего отсутствия, так как отсутствия как такового не будет. Я вернусь в ту самую пространственно-временную локацию, из которой он меня извлек.

Тогда я спросил его: — Вы странник?

— Я уже отвечал. Я Смотритель.

— Тогда, может быть, вы — робот? Робот-смотритель... Ваш внешний облик — по образу и подобию хозяев?

— Нет. По образу и подобию собеседника.

Вот, значит, как. Я контактирую с полиморфом.

— Простите, а не вы ли напали на нас с мои товарищем, там, в коридорах, приняв облик минотавра? Вы хотели нас напугать?

— Нет, очевидно, это был наведенный образ. Галлюцинация, вызванная сильным магнитным полем. Вероятно, вы находились возле силовой установки. Таковы неизбежные последствия слишком тесного контакта плоти с магнитным полем. Оно пробуждает призраков и кошмары в ваших височных долях, добывает из среднего мозга парализующий ужас, чтобы засыпать им сознание.

— На что похожи ваши хозяева Странники?

Он развел руками, и между ладонями у него засветилась голограмма. Я увидел странных существ с зеленоватой кожей. Внешне они походили на планету Сатурн. "Странники — их самоназвание хоутос — живут в космическом пространстве, — прокомментировал Смотритель. — Питаются светом Солнца, потому что в их крови содержится хлорофилл. Колонии Странников группируются на орбите вокруг звезды..."

Смотритель рассказывал о сверхцивилизации Странников, а я с помощью своего коммуникатора записывал его лекцию, чтобы по возвращении мог предоставить отчет своему шефу Рудольфу Сикорски.

— Зачем вы нас вызвали? Вернее, подкидышей.

— Их подготовят к отправке во Вселенную, где теперь находятся хоутос.

— В какую Вселенную? В другую?

— Да. Это Вселенная... (в моей голове вспыхнули и погасли четыре ни на что не похожих иероглифа, возможно, инопланетные координаты)

— Что означает подготовка к отправке?

— Погружение в стасис-поле с остановкой времени. Материал не должен пострадать при транспортировке сквозь четырехмерную рекурсивную сферу ...

— Материал?!! — Я был в ярости. — Да как вы смеете называть их "материалом"?! Они люди!

— Спокойнее, землянин. "Подкидыши", как вы их назвали — собственность хоутос. В связи с тем, что эта база подлежит ликвидации, Хозяева требуют скорейшей пересылки опытного биологического материала. И, кстати, "ходульных" тоже. Я не одобряю вашего необдуманного поступка. Вам не следовало пробуждать крылатых гжеров.

Я больше не мог терпеть этого беззастенчивого высокомерия. Я попытался схватить за грудки так называемого Смотрителя, но мои руки прошли сквозь него, как через облако. Смотритель усмехнулся и сказал, что он не материален, а только объемная проекция искусственного интеллекта Ирбис, который управляет всей базой. Однако в распоряжении Ирбиса имеются вполне материальные работники — автономные роботы, которые в данный момент как раз готовят земной биологический материал к отправке. И хотя работникам приходится исполнять это задание с осторожностью, чтобы не повредить материал, все же приходится применять мягкую силу, ввиду оказанного сопротивления...

— Массаракш! — и — массаракш! — заорал я и выпустил в то место, где стоял Смотритель максимальный заряд из своего скорчера.

29. Экстренное Заседание Комитета Обороны.

Присутствовали:

1. Товарищ Горбовский Л. А. — председатель Комитета Обороны и главнокомандующий. (временно отсутствует по причине медицинского характера)

2. Т. Славин Е., заместитель председателя КО, эксперт эпохи войн (ХХ век).

3. Т. Кондратьев С., эксперт эпохи войн (ХХ).

4. Т. Веголин Ф. глава Агентства Галактической Безопасности.

5. Т. Гайт Гобзер, командующий Военно-Космическими Силами землян. (в режиме телеконференции)

6. Т. Бадер А, представитель КомКона-1.

7. Т. Сикорски Р., глава Комкона-2.

8. Т. Вандерхузе Я., замначальника Космофлота.

9. Т. Наталья Генриховна Беленькая, статс-секретарь, в качестве секретаря-стенографиста.

Шесть присутствующих членов Комитета Обороны уселись за большой круглый стол.

Евгений Славин заместитель председателя КО, эксперт эпохи войн, поднялся и произнес глуховатым голосом:

— Товарищи, мы сегодня собрались на экстренное заседание Комитета Обороны в уменьшенном составе...

— А где Горбовский? — выкрикнул замначальника Космофлота Вандерхузе.

— Яков, не перебивай, — сказал Славин, — имей терпение... Итак, мы собрались в тяжелейший час для нашей Родины... Я имею в виду Землю.

— А где Гайт Гобзер? — спросил кто-то.

— Командующий ВКС находится на позициях, на первой линии обороны за Плутоном. Сейчас операторы пытаются связаться с ним по Прямому Лучу. Гайт Гобзер будет присутствовать на Заседании в режиме телеконференции.

Все посмотрели на большой экран связи ПЛ. Экран пока выдавал белый шум.

— Товарищи, — снова обратился Славин к собравшимся, — пока связь налаживается, я введу вас в курс дела...

— Давно пора, — сказал кто-то.

Оратор откашлялся и продолжил:

— Итак, враг подходит к границам Солнечной системы. Его силы огромны. Но главную опасность для нашего боевого космофлота представляет биологическое оружие, которое тагоряне используют против нас. Речь идет о так называемых космических пиявках — гигантских существах, выведенных тагорянами искусственно с помощью генной инженерии. На экранах своих смартбуков вы можете увидеть их внешний облик и размеры.

Кондратьев присвистнул и сказал: — Ничего себе размерчик — 20 кэмэ...

Славин прислушался к своему внутреннему уху, после чего огласил то, что ему передал оператор связи: — Сейчас нам дадут картинку...

Наконец хаос на экране упорядочился, и на фоне интерьера командирского мостика звездолета появилось изображение Гайта Гобзера. На сей раз командующий ВКС выглядел спокойным, умытым и причесанным. Его мундир был безупречен. Гайт Гобзер отсалютовал собранию и получил в ответ слова приветствия.

— Товарищ Гобзер, — сказал Славин, — доложите Комитету, как обстоят дела на передовой?

— К докладу готов, но сначала хотел бы узнать о состоянии здоровья Леонида Андреевича.

— Товарищ Горбовский ранен в голову, однако жизненно важные центры мозга не пострадали, — с явной неохотой признался председательствующий. Потому что собрание сейчас же зашумело, оказывается, люди были не в курсе, что сам Горбовский побывал на фронте, где получил ранение. Это неожиданное известие подняло престиж главы мирового Совета. Люди сейчас же обратились за подробностями к статс-секретарю.

Наталья Генриховна Беленькая покраснела, как маков цвет и, преодолев смущение, доложила, что информация о ранении Верховного главнокомандующего является секретной в связи с военным положением. Все понимающе закивали, и только Гобзер запротестовал, но Славин с дистанционного пульта незаметно выключил звук экрана. Гобзер что-то говорил, беззвучно, по-рыбьи, разевая рот.

— Приносим извинения, неполадки на линии, — не глядя на людей, сказал Славин.

Как только Гобзер закрыл рот и стал недоуменно озираться, связь восстановилась в полном объеме. Архистратигу вновь дали слово. Гобзер сыпал цифрами, военными терминами, наносил контрудары на звездной карте, устраивал котлы и засады для вражеских подразделений. Совершал маневры наступательного и оборонительного характера. Из схем было видно, что противник численно значительно превосходит наши силы. И поэтому Архистратиг просит разрешения выровнять сферу фронта до идеального шара вместо теперешней безобразной формы картофелины.

— То есть вы хотите отступить? — сказал Веголин, глава Агентства Галактической Безопасности.

— Что же еще можно понимать под военно-бюрократическим термином "выравнивание", — сказал Кондратьев, эксперт эпохи войн. — Раньше выравнивали линию фронта, сейчас сферу фронта, а суть все та же — позорно драпать. Мой дед дошел до Берлина...

Славин тренькнул звоночком. — Товарищи, прошу выступать по существу дела. Сергей, мой дед тоже воевал на фронте, да и мы с тобой на "Таймыре" хлебнули лиха, летая на досветовых гробах, теряли товарищей... Но все наши личные трудности не идут ни в какое сравнение с теперешней ситуаций. На карту поставлена судьба всего человечества. Прошу товарищей высказывать свои соображения... Товарищ Бадер, представитель КомКона-1, вы что-то хотите сказать?

— Я? — прохрипел Август-Иоганн Бадер, словно бы проснувшись, в недоумении поднялся.

— Ну да, что вы предлагаете?

— Я предлагаю стоять до последнего... (кто-то подсказал шепотом, и Бадер машинально повторил) патрона.

Все рассмеялись.

Славин тренькнул в звонок.

— Товарищи, не время для веселий.

Бадер наконец взял себя в руки и предложил начать переговоры.

— С кем будем говорить? — язвительно заметил Веголин. — С пиявками?

— С какими пиявками? — Бадер был сбит с толку и выглядел совершенно сумасшедшим. — При чем здесь пиявки? У нас несчастье, а вам смешно. Леонид Андреевич ранен... и может быть, при смерти...

Бадер заплакал.

— Перестаньте, Август, что вы, право, как маленький, — вмешалась Наталья Генриховна Беленькая. — Хорошо, чтобы все убедились, что здоровью Леониду Андреевичу уже ничего не угрожает, я свяжусь с госпиталем...

Когда связь была установлена, изображение вывели на большой экран, где Председатель Мирового Совета был виден в натуральную величину.

Горбовский находился в своей любимой позе, то есть лёжа. Голова его была забинтована. У правого виска сквозь бинт выделялось красное пятно. Верховный был весел, бодр, что не мудрено — 250 миллилитров докавунгопктина взбодрят и усопшего. После взаимных приветствий и слезно-сопливых всхлипов Иоганыча, слово попросил глава Комкона-2 Рудольф Сикорски.

— Леонид, тут мои ребята выяснили, что стало причиной, или вернее, кто стал причиной нынешней катастрофы... Э-э-э... Им оказался Кальмар.

— Что за... кальмар? — разочарованно спросил Горбовский. Не этого он ожидал.

Сикорский горько усмехнулся, ответил:

— Вы сейчас произнесли это слово с маленькой буквы. Представили его как обычное головоногое морских глубин. Однако этот кальмар совершено невероятных размеров, и в миллион раз страшнее земных аналогов. Сонар распознал его как вид Архитеутиса. А по-простому этого гигантского кальмара называют Кракеном.

Эти существа, а их популяция огромна, обитают под толстым слоем льда, в океане Европы, спутнике Юпитера. Они наделены разумом более совершенным, чем человеческий. К тому же кальмары Европы обладают феноменальными экстрасенсорными сверхспособностями. Они научились подавлять волю других существ, внушать противнику все, что угодно. И таким образом держать власть в своих э-э-э щупальцах. И вот одного такого монстра недавно доставили на Землю.

— Экое головотяпство, — сказал Вандерхузе, теребя свою рыжую бакенбарду.

— Проблемой Кракена сейчас занимается Званцев Николай Евгеньевич, — продолжил глава Комкона-2, — Известный океанолог. Ученик академика Окада. Он нас консультировал по головоногим. Есть опасения, что этот инопланетный архитеутис успел оставить потомство прежде, чем его ликвидировали.

— Значит, этот ваш... как бишь его... Кракен... уничтожен? — оживился Горбовский.

— Да, его сожрал кашалот. Об этом происшествии написал рапорт китовый пастух, некий Артём Невзгодов.

— Вот так просто, взял и сожрал?! — воскликнул Славин, — Однако, мы легко отделались.

— Я бы не торопился торжествовать, — возразил Сикорски. — Проблема в том, что кроме возможного потомства на Земле, существует еще один архитеутис, который наши космоокеанологи подарили Тагорянам. Те сначала отказывались, но потом приняли. И мы даже знаем, почему. Кракен воздействовал и на них. А так как тагоряне склонны к авторитарной системе управления обществом, воля монстра не встретила сопротивления.

Сикорски передохнул и закончил:

— Наше общество оказалось более стойким. Например, тот же Артём Невзгодов, несмотря на свою молодость, сумел противостоять враждебной воле, благодаря чему Кракен был уничтожен.

— Так вот в чем дело... — едва слышно произнес больной. Настроение его резко упало. И внешний вид у него стал таким, будто из него выкачали всю кровь и все силы. — Мальчишка сумел противостоять, а я...

— Леонид, — осторожно сказал Сикорски, — ты человек Системы, в прошлом командир звездолета, а в Космофлоте почти военная дисциплина...

— Хочешь сказать, виновата привычка подчиняться приказам... — закончил за Сикорского больной. — Да, ты прав. Однако, это не снимает с меня вины...

И Горбовский, словно получил откуда-то энергетический заряд, сел в постели и приказал:

Печатать! "Я, Горбовский Леонид Андреевич, Председатель Мирового Совета... — печатные устройства в зале включились и стали печатать, — Верховный главнокомандующий... слагаю с себя выше названные полномочия, в связи с несоответствием современным требованиям к руководителям высшего ранга. Мое решение осознанное и свободное. Учитывая военное положение, назначаю временно своим преемником Евгения Славина. Прошу поддержать кандидатуру. Горбовский".

Наталья Генриховна подошла к аппарату, выдернула из него лист гербовой бумаги и убрала его в краснокожую папку.

— Леонид, — приблизился к экрану Сикорски, — ты не можешь нас бросить в такое время...

Горбовский откинулся на подушку и махнул рукой, словно отгоняя муху. Связь с госпиталем отключилась. Славин подавленно молчал. И тогда Наталья Генриховна объявила:

— Товарищи, прошу проголосовать за выдвинутую Леонидом Андреевичем кандидатуру Исполняющего обязанности Председателя Мирового Совета и Верховного главнокомандующего... Славина Евгения Марковича.

— Что ж, кандидатура достойная, — сказал Веголин. — герой космоса, первый человек, рожденный на Марсе. Был врачом в экспедиции "Таймыр-Ермак", вылетевшей в 2017 году в глубокое пространство к созвездию Лиры. Вместе с Сергеем Кондратьевым выжил после катастрофы планетолета "Таймыр" и вернулся на Землю через 102 года после вылета. Приспособившись к новому веку, занялся писательством. Присутствовал при "бунте" Коллектора Рассеянной Информации (КРИ).

— Подтверждаю, — сказал Кондратьев.

— Кто "за", прошу поднять руки, — сказала статс-секретарь. — Единогла... Август-Иоганн, вы против или воздержались?

— Что?! — Бадер взглянул на всех сумасшедшими глазами. — Ах, Лёня, Лёня, на кого ты нас покинул...

— Кандидатура Славина утверждена при одном воздержавшемся, — объявила статс-секретарь. — Поздравляю, Вас, Евгений Маркович! И примите мой рапорт об отставке.

— Спасибо всем, — сказал Славин, — благодарю и вас, Наталья Генриховна. Рапорт ваш не приму. Я полагаю, мы с вами сработаемся. Я ничего менять не стану, все будет, как при Леониде Андреевиче.

— "Замечательно, — сказал с экрана Архистратиг ВКС. — Тогда как Главнокомандующего, Еугений Маркович, прошу дать добро на выравнивание сферы фронта и разрешение применить установки темпоральной дифракции, смонтированных на космических платформах. Это новая перспективная разработка оружия на основе эффектов темпоральной физики. Дистанция поражения порядка 80 тысяч километров".

— И что это нам даст? — спросил Яков Вандерхузе, замначальника Космофлота.

— Хорошо бы сначала узнать, что такое эта дифракция? — добавил Кондратьев.

"Дифракция — одно из явлений, характеризующих волновой процесс... — начал говорить кибер-консультант. — Дифракция лат. diffractus — буквально разломанный, переломанный..."

— "Вот именно, — подтвердил Гайт Гобзер. — Я не ученый, я солдат и скажу по-простому, мы переломаем-перемелем этих пиявок в фарш и разбросаем по временнОй шкале так, что сам Господь бог не соберет их обратно".

Члены Комитета Обороны одобрили план.

— Однако, Гайт, — вкрадчиво сказал ИО Главнокомандующего, — прошу вас, по возможности уничтожать только пиявок. С истребителями тагорян справится ПРО Земли. Я думаю, тагоряне пойдут на переговоры, если их наступательный потенциал будет существенно подорван.

"— Будет исполнено, товарищ Верховный!" — отрапортовал Архистратиг и отключил связь.

— На этом заседание Комитета Обороны считать закрытым, — объявил Славин. — Товарищи, помогите кто-нибудь вывести Августа-Иоганна-Марию и дайте ему укрепляющего.

30. Максим Каммерер. Сражение

Я снова оказался в зале саркофагов. Мой переговорщик куда-то пропал. Может, испарился или его выключил "Ирбис" — Искусственный Интеллект. И вот этот последний, возможно, и есть наш главный враг на данный момент.

Товарищей моих нигде видно не было, как и ходульных. Значит, все-таки вернули меня не в ту же самую временную локацию, как обещала говорящая голограмма. Однако в отдалении слышались голоса и звуки явно деструктивного характера. Где-то шла битва.

Едва я выскочил из зала в коридор, как наткнулся на "полуживого" робота, валявшегося на полу. Панцирь его был в черных пятнах копоти и частично оплавлен, в самом корпусе зияла дыра, через которую видны были внутренности машины — всякие провода, гирлянды микросхем, утопленные в нечто типа бесцветного желе, и механические детали. Робот походил на паука — тарелкообразное тело и восемь тонких суставчатых ног. Из корпуса также торчали манипуляторы. Один из манипуляторов еще дергался, тянулся в мою сторону, пытаясь схватить меня за штанину. Я безжалостно пнул эту клешню и помчался по коридору навстречу далеким голосам, держа скорчер наготове.

На бегу проверил энергозапас. Индикатор еще светился зеленым, но указательная полоска уже вплотную приблизилась к желтому сектору, а там уж и до красного недалече. Конечно, у меня имелась запасная батарея, но кто знает, какой интенсивности будет перестрелка. Если она вообще будет. Хотя мирно "Ирбис" нас не отпустит. Тут сомнений быть не должно. Он тупо выполнит приказ хозяев. Впрочем, почему тупо? Вот на это как раз не стоит надеяться. Задание ИИ выполнит со всей хитроумностью и скрупулезностью квазиразумной машины.

На своих я наткнулся неожиданно. Меня бурно приветствовали. В том числе и ходульные. Даже Абалкин, который нес на руках Марию. Хотя вид у нее был смущенный, но при этом она обнимала Лёву за шею. Разумеется, чтобы облегчить ему ношу. Но мне почему-то это было неприятно (нашел время поддаваться пережиткам собственника, при том, что состою в брачном союзе). На мой вопрос, что случилось, Мария ответила, что вывихнула лодыжку, когда на них напали "пауки".

Грохнуло с раскатистым эхом. Это Анатолий произвел два выстрела из карабина вдоль коридора, по которому бежали в нашу сторону несколько "пауков". Пули, попавшие в панцирь с визгом отрикошетили. Один из пауков закрутился на месте, словно собака, ловящая собственный хвост. Остальные продолжали бежать на нас, резво переставляя тонкие металлические ноги. Наши все были вооружены бластерами ходульных-гжеров. У самих гжеров были пятеро вооруженных. Очевидно, лишние бластеры мы им вернули. Остальные крылатые были безоружны. Правильно ли это? Впрочем, сейчас не время копаться в моральных принципах.

Анатолий отступил, перезаряжая оружие. Вперед вышли голубоглазый Елисей и полный мужчина по имени Милор. Они почти одновременно выстрелили в стремительно приближающихся роботов. Огненные вихри разметали "пауков". Полыхнуло жаром.

Один "паук" все же прорвался и схватил манипуляторами Елисея. Милор пришел на помощь, вцепился в ногу робота. Робот захромал, волоча довольно тяжелого Милора. К тому же еще тащить сопротивляющегося Елисея ему было явно тяжело. В это время подоспел Анатолий, вставил ствол карабина в одну из щелей на корпусе, очевидно, предназначенных для охлаждения, и выстрелил. Бабахнуло внутри корпуса, робот задымился и вырубился. Но тут подскочил еще один "паук". Анатолий долбанул прикладом по его стеклянным глазам. Ослепший "паук" рванулся, мы расступились, и восьмилапый с разгона врезался в стену.

Внезапно мы оказались возле "музея". Мы с Анатолием уже побывали там и видели образцы орудий труда и древнего оружия. Гжеры подобрали себе по росту длинные тяжелые боевые копья.

Мы, казалось, двигались наугад, отстреливаясь, а когда дело доходило до рукопашной, в ход шли тяжелые копья. Гжеры довольно умело ими сражались. Я переменил батарею в своем скорчере. На моем счету были подбитых три "паука". Сколько же роботов на базе было в распоряжении искусственного интеллекта по имени "Ирбис"? мы уже уничтожили более десятка.

Сначала меня занимал вопрос, почему у них нет летального оружия? А если есть, почему не применяют? Но быстро понял. У роботов задание переправить хозяевам их "собственность" живой, а не трупы.

Мы было сунулись в один из коридоров, но гжер, который, как мне казалось, был у них главным, концом копья указал другое направление. Очевидно, он знал схему лабиринта. То есть у нас реально появился шанс выбраться наружу. И, если мой переговорщик не соврал, то база находится на Земле. А это значит... Сволочь! Опять "паучки" заступили нам дорогу. Женщин мы поставили внутри отряда. Впереди с копьями наперевес двигались ходульные. Наша маленькая армия все же была грозной. "Ирбис" дорого заплатит за стремление взять нас в плен.

Лучше всех из женщин сражалась Глория. Кто бы мог подумать. Она совсем не выглядела мужественной, напротив, была довольно хрупкой. Она держалась возле Корнея. Видно было, что они симпатизируют друг другу.

Теперь вперед вышли молчун Агавий и болтливый Эрик. Блондинистый красавец хвастался, сколько он сразил вражеских машин. Но стрелял он действительно хорошо — быстро и метко.

Я видел, что Абалкин устал, и молча забрал у него Марию. Никто из них не возражал.

Однажды, еще пацаном, я шел с приятелями по улице, мы веселились, энергия так и распирала нас, от ее избытка я высоко подпрыгнул, а вот приземлился не удачно — на расслабленную ступню. И вывихнул лодыжку. Было очень больно, на больную ногу ступить было невозможно. Приятели дотащили меня до стоянки флиттеров. Дома, когда умывался, случайно ступил больной ногой. Сейчас же лоб покрылся испариной от болевого шока, перед глазами замельтешило. Очнулся я на полу. Ну это ж надо — упал в обморок, как девица. Испуганная мама помогла мне подняться и допрыгать до кровати.

Так что Мария еще хорошо держалась. Нести ее было не тяжело. Она была легкой, как куколка. И вот мы, наконец, подошли к двери, а лучше сказать, к воротам, за которыми, как можно было предполагать, находился выход из базы наружу. Осмотрев предполагаемый выход, мы установили, что он заперт очень надежно. Однако, вряд ли ворота долго продержаться под залпами из бластеров гжеров.

Мы отошли подальше, чтобы не поджариться. Вперед выступили трое ходульных и открыли огонь по воротам. Это было феерическое зрелище. Фонтаны огня, металл испарялся, отваливались какие-то крепления. Мы еще отступили, потому что стало трудно дышать от дымного смрада. Наконец, ворота рухнули. В обгорелом проеме была видно лестницу, освещенную настоящим дневным светом. Мы ждали, когда поверженные врата ада остынут, и только тогда вышли наружу.

Когда наш отряд выбрался на поверхность, мы увидели стену гор, почувствовали укус ледяного воздуха и уяснили, что находимся на одном из плато в предгорьях Гималаев. Об этом сообщил мой коммуникатор, когда я навел видоискатель и произвел панорамную съемку пейзажа. На экране коммуникатора высветилась карта, на которой можно было увидеть точку, где мы находились. Я тут же послал сигнал Космоспасу.

Хотя на дворе стояло лето, здесь, на высоте 3000 метров над уровнем моря, было холодно, при этом дул неприятный ветер. В ущельях кое-где даже лежал снег. Пучки чахлой травы торчали из расщелин в камнях. В общем, холодная каменная пустыня предстала перед нами. А одеты мы были по-летнему. Гжеры кутались в свои крылья, которые здесь, в разряженном воздухе, ни на что другое не годились. Всем было холодно, только мы с Абалкиным немного согревались, неся на плечах Марию. Потом мы поменялись, нам на смену пришли другие мужчины.

Мы решили уйти как можно дальше, от базы Странников, что было вполне понятно. И вместе с тем найти укрытие, чтобы согреться и при необходимости держать оборону, защищая узкий проход, как греки в сражении при Фермопилах. Потому что на открытом плато сражения мы не выдержим.

Вскоре такое укрытие мы нашли. Пещера была не глубокой, но от ветра защищала хорошо. К тому же укрытие находилось на возвышенности, то есть мы занимали господствующую высоту, что при обороне считается выгодным положением. Мы выставили часовых, трехметровые гжеры были хорошими "сторожевыми вышками". Тем временем наладилась голосовая связь с Космоспасом. Я сообщил о том, что туристическая группа, состоящая из тринадцати людей и тринадцати инопланетян, терпит бедствие в указанном нами районе Гималаев. Среди людей есть пострадавшие, нуждающиеся в медицинской помощи.

Космоспас заинтересовался инопланетянами, я не стал вдаваться в подробности, сообщил только, что эта космическая раса довольно высокого роста. И обеспокоился, как они влезут в спасательное судно? Мне сказали, что они свяжутся с китайскими чэпэшниками и запросят прислать нам на помощь два гиперзвуковых стратоплана с вертикальными взлетом и посадкой. Мне гарантировали, что помощь прибудет в течение часа или полтора. Эту радостную весть я сообщил всем. Люди воодушевились. Никто из нас не сомневался, что полтора часа мы продержимся.

Однако, через полчаса часовые гжеры подали сигнал тревоги. Когда я и остальные мужчины вышли из пещеры и осмотрелись, то увидели, что долина просто кишит роботами и все они бегут к нашей возвышенности. Женщины тоже вышли к нам. Одна из них, женщина по имени Наташа заплакала от безнадежности. Глория обняла ее и стала успокаивать.

— Ну, что, будем сражаться или будем сдаваться? — сказал Корней Яшмаа, ни к кому особо не обращаясь, а потом повернулся ко мне.

— Максим, у вас еще есть время уйти отсюда. Вы их не интересуете как биологический материал.

Видя, как мое недоумение вот-вот перерастет в негодование, он объяснил:

— Нужен кто-то, кто сможет рассказать про все, что с нами случилось. А если вы останетесь, вас могут убить, чтобы этим испугать нас. Любой ваш выбор мы ставнем уважать.

— Я остаюсь.

— Хорошо, — согласился Корней, проверяя заряд в своем бластере, — тогда займем оборону.

31. Тагора, лагерь военнопленных.

Уже прошел месяц по земному календарю как борт-инженер Калисто Марчетти с космолета "Заботливый", который уничтожили тагорянские истребители, ставший пленником некогда дружественной космической расы, работал на полях Великой Тагоры, в провинции Зют-зиан.

Вместе с ним трудились шесть его товарищей по ремонтной команде. Вместе они составляли бригаду, которая сажала лакку — злаковую культуру, составлявшую основу питания тагорян. Кроме бригады Марчетти были и другие военнопленные земляне. Они так же работали, но на соседних чеках. По колено в воде сажали лакку, жесткие зеленые пучки, под жарким солнцем, оранжевой звездой, которая в земных каталогах числится как EH 67009.

Их кормили два раза в день — утром и перед сном. Рабочая смена длилась 15 часов. Сутки на Тагоре равнялись 22 земным часам. Таким образом, работа и сон занимали все время. Досуга у пленных не было совсем.

Вообще-то в полдень был перерыв минут на сорок, но только для того, чтобы спеть "кхису" за здравие Вождя Тагорян — Кэн Ич Тагора. "Великий Полководец Кэн Ич Тагор — Солнце, рождённое в горах Хтау, Высшее Олицетворение Революционной Товарищеской Дружбы, Родной Отец и Любимый Вождь Народа Великой Единой Тагоры, Великий Человек, сошедший с небес и принесший мир и процветание.

Кэн Ич Тагор — Мудрый Учитель, Светоч Великой Генетической Революции, Великий Просветитель и Могучий Чудотворец, сотворивший свой народ".

Солнце палило, спина отваливалась. Подчас боль в спине была невыносимой, словно в поясницу забили кол. Работа в наклон была настоящей пыткой. Однако на заливных полях кроме землян трудились тагоры-крестьяне без ропота, не было ни протестов, ни саботажа. Более того, они работали с песней. Согбенные спины видны были до самого горизонта.

— Я сейчас сдохну, — сказал работавший в соседнем ряду Сергей Кошелев, чуть выше среднего роста, из-под полей замызганной плетеной шляпы тагорских крестьян светились близко посаженные серые глаза. Он бросил корзину с рассадой, разогнул спину и упал на колени в желтого цвета воду.

— Господи, неужели нельзя придумать какой-нибудь трактор, чем мучить людей?..

— Тагоры полагают, — сказал Марчетти, — если машины заменят людей, то куда девать население? Тагоры станут бездельниками. Праздность развращает.

— Да, я знаю, — устало ответил Сергей. — Начитался их листовок, которые они развесили в столовой... Черт, как есть охота.

Его глаза затуманились, их взгляд был устремлен вдаль. Марчетти понял, что парень думает о Земле, о своем доме. О том, как там было хорошо. Собственно, Каллисто, даже будучи его начальником, по сути, ничего не знал о Сергее, как, впрочем, и о других членах бригады, так как руководителем этой ремонтной бригады был назначен недавно. Да и работа поглощала все время, и не было случая поговорить по душам.

— Серджио, ты женат? — спросил бригадир.

— Пока, нет, — покраснел Кошелев.

— О, так вы с Андреем Крамовым оба холостые. Правда, у Андрея на Земле ждет невеста. И у тебя все сладится.

— Только не говорите, что "дурное дело — не хитрое".

— Ну что ты... В Италии семья — святое! Мне 34 года, 13 лет я в браке. У меня дома, в Милане, жена Агата и дети: девочка Миранда десяти лет и мальчик Джино двенадцати лет. Джино означает "бессмертный маленький фермер". У меня дома небольшой виноградник, Джино очень любит работать со мной. Вырастить хорошую лозу не так-то просто...

— Фермер, — усмехнулся Сергей, хотя ему было не до смеха. — Ох, прости... — На широких его скулах заиграли желваки. — Такая каторга отобьет всякую любовь к фермерству...

— Что верно, то верно.

Вечером за ужином к бригаде ремонтников, которая всегда старалась по мере возможности держаться вместе, подошел военнопленный. Он недавно прибыл в лагерь. Представился сублейтенантом Норвудом. В сводках земных ВКС он числился как пропавший без вести.

— Мой штурмовик подбили, сам я, как видите, оказался здесь. К чему это я?.. К тому, что я пилот, могу летать на всех космических аппаратах, начиная от истребителя до звездного крейсера.

— Очень приятно познакомиться, — протянул руку Марчетти, — а мы ремонтируем всё, что летает в космосе, сделанное человеческими руками.

— Это как раз то, что надо! — оживился Норвуд. Это был широкоплечий крепыш с кудрявой шевелюрой. Карие глаза светились неуемной энергией, несмотря на скудный паёк обитателя барака для военнопленных.

— Когда меня везли сюда, — продолжил сублейтенант, — я увидел старый заброшенный космодром. 15 миль отсюда на восток. Как я понял, теперь это поле используют как место складирования разбитой техники. Там я приметил три земных звездолета класса "Призрак", разной степени поврежденности. Эти трофеи доставили сюда то ли для ремонта, то ли как утиль...

— Подождите, дайте, угадаю вашу мысль, — сказал Марчетти. — Вы хотите предложить нам отремонтировать корабль и на нем совершить побег?

— Все верно. Именно в этом состоит мой план.

— Ну, что ж, здравая мысль есть. Но только где мы возьмем запасные части для ремонта?

— Можно снять с двух других, — предложил один из ремонтников, черный парень по имени Сид Хоскер. — Наверняка повреждения у них разные.

— Во всяком случай, шанс есть, — согласился бригадир.

— Авантюра, — охладил пыл Андрей Крамов, техник субмолекулярных цепей. — Как мы попадем на тот космодром? Там же, наверняка охрана. Если мы не явимся на поверку, нас станут искать.

— Ну, поверку можно обмануть, если другие откликнутся за нас, — заявил Норвуд. — Вряд ли тагоры способны отличать землян по лицам. Вот вы, отличите одного китайца от другого?

— Или китайца от казаха? — усмехнулся Сергей.

— Что ж, хорошая идея, — согласился Марчетти.

— А что все-таки с охраной? — настаивал Андрей.

— Придется действовать по обстановке.

— Добираться-то как будем? — сказал кто-то из ремонтников. — Если пешком, часа три придется чапать по болоту. Засекут патрульные дроны.

— Выйдем ночью, как только пойдет дождь, — заявил Норвуд. — Ночные дожди тут затяжные, а в такую непогоду тагоры обычно дроны не выпускают. Любая здешняя молния уничтожит дрон не хуже ракеты.

— Да, грозовые разряды на Тагоре просто чудовищные, — следствие планетарного тропического климата, — подтвердил Марчетти. — Планета "катится на боку" по орбите, как наш Уран.

— Значит, мой план принимаете? — сублейтенант был сама решимость.

— Ставлю на голосование, — сказал Марчетти.

Вся бригада проголосовала "за".

Другие военнопленные стали подходить, интересуясь, по какому поводу собрание? За что голосуете?

Пришлось расширять круг заговорщиков. Когда в побег записался весь барак, все сорок два человека, стало ясно, что побег скрыть не удастся.

— Синьоры! — обратился Каллисто Марчетти к собратьям по плену. — Давайте договоримся так: моя бригада и синьор Норвуд пробираемся на космодром, ремонтируем, если это возможно, хоть один "Призрак". И, в случае удачи, пригоним корабль сюда, прямо к бараку. Улетят все...

— Или никто, — сказал один из военнопленных, здоровяк с татуировкой десантника на бицепсе.

— Утверждаем! — заключил Марчетти.

32. Тагора, лагерь военнопленных. Побег

Ночь на Тагоре наступает сразу, едва раскаленный диск солнца EH 67009 вертикально нырнет за горизонт. Полная тьма воцаряется до самого восхода. На небе, затянутом тучами, не видать ни звезд, ни лун, хотя у Тагоры их целых три, но маленьких. Климат на Тагоре ровный и почти постоянный. Днем жарит солнце, небо безоблачно. К ночи собираются облака, и все темное время суток идет дождь. Полгода сильный, полгода моросящий.

Как только прозвучали гонги, возвестившие отбой, военнопленные стали готовиться ко сну, а пилот Норвуд и ремонтная бригада Марчетти — к походу. Но выйти они еще долго не могли, ночной дождь все никак не начинался, несмотря на сплошную облачность. И это беспокоило инженера. Тагоры не любили летать в дождь. В хорошую же погоду патрульные аэрокары не отсиживаются на стоянках. То в одном месте неба, то в другом видны были летящие огни. Тагоры сканировали местность.

Наконец где-то к середине ночи по камышовой крыше барака зашуршал дождик. Некоторые из отряда успели вздремнуть, и теперь приходили в себя. И вот они вышли. Моросил дождь изрядно, не видно ни зги, однако не для землян. У каждого благодаря фукамизации* в той или иной степени было развито ночное зрение.

*Фукамизация или биоблокада — совокупность медицинских процедур, проводимых над беременной с целью повышения жизненных сил будущего ребенка. Состоит из двух процедур а) введения сыворотки УНБЛАФ в околоплодные воды б) "растормаживания гипоталамуса" плода с помощью микроволнового облучения.

Фукамизация была практически общепринятой, хотя и не обязательной, процедурой.

На всякий случай отряд разделился на две группы по четыре человека в каждой. Группы возглавили Марчетти и Норвуд. Группа Норвуда шла впереди, потому что сублейтенант знал, где находится космодром. Группы соблюдали дистанцию в сотню метров между собой на всякий случай. Если первая группа попадет в засаду или наткнется на патруль, то у второй группы будет свобода для маневра и фактор неожиданности для врага.

Они шли по узкой дорожке между чеками. Иногда у кого-нибудь нога срывалась, и человек ступал по колено в воду. Дождь то почти переставал, то усиливался. Одежда быстро промокла, штаны липли к ногам, в плетеных из лыка гузах хлюпала вода. Их арестантская форма, сотканная из местных трав, была лишена удобств земной одежды, которая не пылилась, не маралась и не промокала.

Они прошли уже половину пути, затратив на это часа два. И это еще не плохой результат, идти не по хорошей дороге, а по тропинкам, заросшим жесткой травой, похожей на осоку. Серо-зеленые острые стебли рвали штанины, резали, царапали лодыжки до крови.

На время дождь прекратился. Тучи раздвинулись и стали видны звезды. И это было плохо, потому что патрульные кары снова могли начать облет местности.

Едва Марчетти подумал о патрульных, как они появились. Два луча света пробили тьму, чиркнули по земле. Аэрокары с характерным гулом пронеслись в небе на расстоянии километра. Все облегченно выдохнули, но кары описали дугу и понеслись прямо на землян, сканируя световым лучом дорожку. Марчетти прокричал, имитируя клич водоплавающей птицы, сродни земной утки. И когда отряд Норвуда оглянулся, Марчетти жестом показал, что надо нырять в воду.

В чеках вода была уже выше колена благодаря дождю. Но все равно могла только-только скрыть человека, залегшего на дно. Марчетти зажал пальцами нос, чтобы вода не попала, и лег в воду спиной вниз, лицом кверху, чтобы сквозь воду увидеть, когда пролетят аэрокары.

Вода была теплой. И мутной. Глаза щипало. Кислород в легких кончался, а кар почему-то висел прямо над ними. Может, нас засекли, подумал Марчетти. Направленные вниз реактивные струи взметнули тучу водяной пыли. Кар завис совсем низко над чеком. Вода стала нагреваться.

"Ну, улетай же, сволочь! — Инженер почувствовал себя лягушкой в кастрюле, воду в которой нагревают, а лягушка все надеется, что еще рано, может нагрев закончится, а потом бывает уже поздно. Лягушка сварилась.

Когда кислород в легких кончился, а кожа больше не могла терпеть закипавшую воду, кар наклонил нос и с садистской медлительностью двинулся вперед с одновременным набором высоты. Марчетти вскочил, захлебываясь горячей водой и горячим воздухом. Тагоры, сидевшие в авиетке, не заметили землянина, бывшего практически у них под днищем. Куда они смотрели и чем были заняты? Очевидно, были какие-то неполадки в их аппарате.

Остальные земляне тоже выскочили из-под воды, кашляя и отплевываясь.

Дождь опять зарядил, и все продолжили путь. Между тем небо начало светлеть. Утро приближалось, а они так и не добрались до цели. Космодром оказался гораздо дальше, чем предполагал пилот Норвуд. Через двадцать минут дорогу им преградило ущелье, заросшее лесом.

(Кстати, о времени. Современному землянину не нужны приборы, отсчитывающие время. Функцию чувства времени выполняет одна из расторможенных областей головного мозга).

Лес был кстати, потому что дождь прекратился окончательно. Полоска неба над ущельем светлела, предвещая восход. Люди видели, как начинали бледнеть звезды, и высокие облака из черных становились розовато-серыми.

Космодром возник пред ними сразу, как они миновали, а вернее, продрались сквозь заросли "бамбукового" леса, изрядно поранившись об острые молодые побеги вдобавок к порезам жесткой травой.

Туман молоком растекался по полю. На фоне светлого неба плоскими силуэтами проступали три белых конуса. У Марчетти чаще забилось сердце при виде земных космических кораблей с плавным округлением носовой части. Это были двадцатиместные гиперсветовые звездолеты класса "Призрак". С их помощью можно мгновенно переместиться в Солнечную систему. То есть преодолеть 98 световых лет, что разделяют Великую Тагору и Землю. При условии, конечно, если корабли исправны. А это вряд ли, учитывая, что они участвовали в космической битве и были захвачены врагами в качестве трофеев. Наверняка, подбитыми и потерявшими управление.

Отряд вновь объединился. Сергей Кошелев, Василий Войский, Андрей Крамов, Ганс Габель, Каллисто Марчетти, Ёрико Дайцо, черный парень по имени Сид Хоскер и сублейтенант Норвуд. Под прикрытием листвы они вели наблюдение за окрестностями, выявляя, где находится охрана. И находится ли она здесь вообще.

— Может, охрана спит или сидит в засаде? — сказал Ганс Габель, высокий костлявый мужчина, с огромной лысой головой, обожженной радиацией до красно-лилового цвета.

— Нужна разведка. — Марчетти наклонился потереть исцарапанные икры и лодыжки, которые начали безумно чесаться.

— Я пойду, — выступил вперед Норвуд. — Кто со мной?

— Как это ни цинично звучит, но другого пилота с нами нет, так что ваша кандидатура отклоняется, — возразил инженер.

— Пойду я, — тоном, не терпящим возражений, заявил Ганс Габель.

— Иду с тобой, — сказал японец Ёрико Дайцо. — Если все в порядке, свистну три раза по-птичьи.

Разведчики, пригнувшись, короткими перебежками устремились к звездолетам. Отсутствовали они долго. Все уже начали волноваться. Но вот оттуда раздались три негромких свистка, в подражании какой-то местной птице.

Отряд двинулся, соблюдая, однако, осторожность. Бежали пригнувшись. Японец и немец их встретили. И тут вновь прибывшие увидели двух тагорян. Они лежали на земле, связанные какими-то проводами, с травяными кляпами во рту.

— Дрыхли, — ответил японец на невысказанный вопрос инженера.

— Надо бы допросить, есть ли тут еще охрана, — сказал Андрей Крамов.

— Уже допросили, — зловеще ухмыляясь, ответил Ганс Габель, облизывая костяшки на правом кулаке. — Говорят, что никого больше нет. Клянутся здравием своего Вождя — Кэн Ич Тагором, Великим Полководцем, Солнцем, рождённым в горах Хтау, ну и так далее.

Жесткий внешний скелет тагорян не позволял видеть "выражение лица" в человеческом смысле. Но общий вид их и поза выказывали покорность. Привычка подчиняться силе.

Марчетти подумал, глядя на Ганса Габеля, голого по пояс, с волосатой грудью, со сбитыми костяшками на кулаках, рассматривающего трофейное оружие, отнятое у охранников: как всё-таки война нас быстро низводит в моральную пропасть. И мы допускаем то, что раньше и помыслить не могли.

Посмотрев в сторону "Призраков", видя, что люки у всех открыты, инженер распорядился, кивнув на пленников: — Их надо затащить в тамбур.

Команда подняла плененных охранников и понесла к звездолетам.

Оказавшись в корабле, инженер с командой, включив аварийное освещение, первым делом осмотрели двигательный и энергетический отсеки. Сняв кожух с двигателя, убедились, что он в полном порядке. Все подсистемы адекватно отзывались. А вот энергоячейки оказались изрядно разряженными, отчего топливные элементы имели пониженную активность. С таким запасом энергии вряд ли удастся активировать квин-генератор и выйти даже на самую низкую орбиту. Не говоря уже о промежуточной посадке возле бараков. О прыжке к Солнечной системе нечего было и думать.

Но это еще не вся беда. Каково же было их разочарование, когда, поднявшись на второй уровень, они увидели практически полностью разобранный пульт управления. Остался лишь пустой каркас с торчащими кое-где проводами. Марчетти было ясно, чтобы смонтировать заново пульт вручную, его бригаде потребуется неделя работы. И всю неделю им надо есть, пить и спать. Что в этих условиях нереально. "Нет, ну а что ты хотел? — сказал себе инженер. — Или ты ожидал найти готовый к отлету корабль?"

После обследований двух других "Призраков" ремонтники совсем приуныли. У одного была преогромная дыра в корпусе — след прямого попадания из плазменной пушки. У другого — полностью отсутствовал двигатель. Тагоряне разобрали его, чтобы изучить и скопировать. Есть у них такая практика.

— Что будем делать, начальник? — черный парень по имени Хоскер обратился к Марчетти с видом самым безнадежным. — С таким мизером энергии нам не поднять эту колымагу.

— У кого какие будут предложения? — сказал инженер.

— Проблему с энергией можно частично решить, — заявил Сергей Кошелев, — Мы тут с Андреем Крамовым уже прикидывали: если дополнить ячейками с других "Призраков", соединив их последовательно, можно получить достаточно энергии, чтобы запустить термоядерный цикл холодного синтеза.

— Весь вопрос, где их поставить? — засомневался Норвуд. — Там нет свободного места и не будет, когда мы загрузимся людьми под завязку.

— Можно попробовать разместить ячейки в продовольственном отсеке, — предложил японец. — Все равно продовольствия у нас нет.

— Можно, — согласился Марчетти, — если найдем высоковольтный кабель.

— Я видел подходящий, — сказал Ганс Габель, — Кажется, длины хватит.

— Ну, ладно, с энергией более-менее вопрос решили, — подвел промежуточный итог инженер, — Но без пульта ни системы контроля, ни навигации у нас не будет. Куда лететь?

— Системы можно запустить вручную, — предложил Василий Войский, специалист по кибердеку. — А маршрут бортовой компьютер определит сам, исходя из набора, если не задан какой-то конкретный или новый. Я посмотрел, БК в рабочем состоянии.

— А если что-то пойдет не так, без пульта мы не сможем повлиять на режимы работы систем, — сказал Марчетти и грустно пошутил, — Как бы нам самим не стать призраками.

— У нас есть другие варианты? — сказал Ёрико Дайцо.

— Других вариантов нет, — подвел итог инженер. — За работу, товарищи!

* * *

Оранжевое солнце уже припекало изрядно, когда монтаж энергоячеек почти был готов. Перезапустили охлаждающий контур реактора. Отремонтировали систему кондиционирования и регенерации воздуха и воды. Благо инструментов и запчастей из штатного набора хватало. Работали так, как всегда работают ударники коммунистического труда — быстро и качественно.

Увлекшись работой, они чуть было не пропустили смену караула. Сменщики охранников приехали на машине. Водитель остался в машине, а двое ступили на потрескавшиеся бетонные плиты. Оружие они держали небрежно, озираясь по сторонам и удивляясь, отчего это их никто не встречает. Впрочем, их все-таки встретили, как-то незаметно появившиеся негр Сид Хоскер и Ганс Габель с плазмоструйными ружьями наперевес. Их поддерживали, шедшие позади с железяками в руках Сергей Кошелев и Андрей Крамов.

— Эй, кузнечики! Лапки кверху, быстро! — распорядился Сид Хоскер.

"Кузнечики" даже и не подумали сопротивляться. Сдали оружие, которое земляне приняли с воодушевлением. Теперь у них было четыре плазмоструйки. Если что, можно дать хороший отпор.

* * *

К вечеру корабль был готов к вылету. И тут выяснилось, что "Призрак" не может совершить посаду у бараков и забрать все пленных землян. Пульта управление нет, значит, и управлять полетом нельзя. Без пульта "Призрак" может лететь на автопилоте только по одному из маршрутов, которые имеются в памяти бортового компьютера. Почему-то раньше это до них не доходило. Такая простая истина, как удар поддых. Марчетти было стыдно, до поджимания пальцев на ногах. С юности у него была такая особенная реакция на неловкое положение. Причем не только свое, но и бывало стыдно за других.

Вся бригада собралась в пассажирском отсеке. Благо места свободного было много — восемь человек на двадцать мест. Марчетти огласил собранию дилемму: летим с теми, кто присутствует здесь, или возвращаемся в барак?

— Не вижу смысла возвращаться, — сказал Ганс Габель. — Вернуться — значит снова быть во власти врага.

— Но мы же вроде как обещали товарищам, что заберем всех, — возразил Андрей Крамов.

— Твердого обещания мы не давали, — сказал Сид Хоскер. — Нас могли убить по дороге и вообще...

— В моей стране, в Древнем Риме, — сказал Марчетти, — очень уважали данное слово. Когда Ганнибал отпустил пленных римлян под честное слово на побывку, то вернулись все, кроме пары человек. Однако сами римляне нарушивших слово презирали.

— И на что работало их возвращение? — сказал Василий Войский.

— С одной стороны, не вернувшись, они бы могли послужить Риму на поле боя, — продолжил Марчетти исторический экскурс в этические традиции древних народов. — Но с другой стороны, после демонстрации римской честности даже себе во вред, в войске Ганнибала прониклись уважением к римлянам, а это тоже имело большое значение для римских побед.

— Если вернемся, то люди могут подумать, что мы струсили и вернулись из страха наказания, — высказал свое мнение Норвуд. — Вместо уважения заработаем презрение — и для себя лично, и для образа всех землян перед глазами противника.

— А что скажет Ёрико Дайцо? — Марчетти повернулся к молчавшему японцу.

— Он сохраняет лицо, — усмехнулся Хоскер.

Японец посмотрел на Сида, но на выпад не ответил.

— Ну, теперь, когда все так или иначе обозначили свои позиции, выскажусь и я, — объявил инженер. — Мне кажется, что в любой армии на тех, кто вернулся, посмотрят как на трусов и слюнтяев, отказавшихся от настоящей борьбы, связанной с риском. А значит и уважение к этой армии в глазах противника снизится. Кроме того, мы знаем численность пленных в нашем лагере. И мы привезем эти сведения на Землю. А это главное, когда придет время обмена пленными. Я за отлет и немедленный, пока нас не накрыли бомбами.

33. Гималаи

Приборы мониторинга Земли на китайской орбитальной станции "Тяньгун" ("Небесный дворец") засекли в одном из районов Гималаев боевое столкновение. К тому же именно из этого района приняли сигнал "sos". К месту конфликта выслали два гиперзвуковых стратоплана с вертикальными взлетом и посадкой типа "Мерцающий феникс".

Прячась за камни и другие неровности местности, роботы удачно противостояли обстрелу. И с каждой минутой они приближались. Сколько времени продержатся земляне, пока прилетит помощь, сказать никто не мог. У Анатолия кончились патроны. Да и у Максима аккумулятор скорчера подсел так, что годился как прикуриватель, если бы Каммерер курил.

— Вам надо уходить, — сказал Максим Каммерер, перебравшись к Корнею Яшмаа, имея в виду всех, кроме себя.

— А вы? — Корней бросил на землю полностью разряженный бластер гжеров.

— Постараюсь их задержать. Я им не нужен, так что... а вы уходите и побыстрее, пока нас не окружили.

Было видно, что роботы стали растягивать цепь, с целью охвата землян в кольцо.

— Добро, — согласился Корней, — но вы все же будьте осторожны. Вас могут убить именно потому, что вы им не нужны...

— Вообще-то у меня задание, выйти на Странников. Так что постараюсь сдерживать их как можно дольше, а потом сдамся в плен. Может быть, в отсутствии вас, переправят меня к своим хозяевам. Как говорится: с паршивой овцы хоть шерсти клок. В конце концов, как они различат, кто подкидыш, а кто автохтон?

— Хорошо, желаю вам удачи.

— Да, вот еще что... передайте, пожалуйста, это Рудольфу Сикорски, — сказал Каммерер, протягивая Корнею Яшмаа флешку в защитном кожухе. — Здесь мой аудио и видео отчет обо всем, что с нами случилось. И главное, ценная информация о природе Странников, полученная от искусственного интеллекта Ирбис ...

— Позвольте мне передать? — вмешался Абалкин. — Вы простите меня, Максим, что я нахамил вам...

— Да, ладно, я тоже не сахар. Хорошо, передайте вы. Может, еще встретимся "на пыльных тропинках далеких планет".

Без лишних разговоров они бросились догонять ушедших вперед товарищей. Подкидыши уходили в сторону невысокой гряды на севере. Ходульные несли Марию.

Каммерер осмотрел имевшееся в его распоряжении оружие. Ему оставили три бластера гжеров. В отличие от земных, у них имелся мощный самоподзаряжающийся аккумулятор.

К сожалению, при интенсивной стрельбе подзарядка идет медленнее, чем разрядка. Для этих случаев предусмотрена быстрая замена батареи. Разряженная батарея полностью восстанавливает свою мощность за 8-10 минут, смотря по состоянию атмосферы и её энергетической насыщенности. Но запасных батарей у ходульных не было.

Мощность выстрелов регулируется. На минимальной отметке можно произвести 100 выстрелов. При этом убойная сила будет равняться примерно мощности пули сорок пятого калибра.

На средней отметке заряд превращает в пепел объект массой до 70 кг. Соответственно число выстрелов уменьшается на треть. Максимальный заряд гарантированно уничтожает объекты в радиусе 10 метров с убыванием поражающего фактора до 15 метров. Таких выстрелов можно произвести только два.

Каммерер стрелял на малой мощности. Пока работал один бластер, другие хоть немного подзаряжались.

Роботы-пауки соблюдали осторожность. На дурачка не шли. Понимали, что если не прятаться за камни, то их всех перебьют. Но и отсиживаться было не в их интересах. Они передвигались короткими бросками. Максим бил только наверняка. Однако маломощный заряд причинял противнику незначительные повреждения.

Подкидыши уже ушли далеко, может, пора сдаваться, подумал Максим. Он перестал стрелять и подпустил железных пауков поближе. Потом встал, засунул бластер за пояс и вышел из укрытия.

И тут из-за туч вынырнули "Фениксы" и с креном на левый борт облетели плато. Приземлились впереди группы. Люди и гжеры перешли на борт одного и другого транспорта. С протяжным гулом и свистом "Фениксы" сразу взлетели. Максим проводил взглядом быстро удаляющиеся стратопланы.

— Ну, несите меня к вашим хозяевам, — сказал Максим Каммерер подбежавшим к нему роботам-паукам.

Неожиданно земля дрогнула, Максим пошатнулся и невольно присел на камень. Горы и вся долина содрогалась. Землетрясение было не менее четырех баллов и все усиливалось. Вдруг та гряда с пещерами, откуда люди вышли из лабиринта, начала рассыпаться. Огромные обломки поднимались в воздух и рассыпались. Из-под земли показалась огромная сфера стального цвета. Возможно, диаметром полкилометра. Она воспарила над местностью, осыпая окрест осколками камней. И вот она очистилась от грунта и пыли, заблестела на пробившемся из-за туч солнце. Сфера медленно поднималась и совершенно бесшумно. Земля перестала содрогаться.

Роботы-пауки замерли и как будто впали в оцепенение. И тут Максим почувствовал тягу воздуха. Внезапно по всей долине поднялись вихри. Те роботы, которые были вдали от Максима и вблизи сферы вдруг поднялись в воздух и полетели в направлении сферы. Она словно гигантский магнит притягивала этих металлических пауков. Каким-то образом они залетали в сферу через стенки, в которых не было отверстий.

Втягивающая сила сферы все нарастала, и вот уже Максим почувствовал, как его оторвало от земли поднявшимся вихрем и понесло по воздуху прямо на круглую стену. Мелькнула мысль, что сейчас его размажут по сфере, как мошку, разбившуюся о ветровое стекло. Округлый борт сферы заслонил весь обзор. Максим зажмурил глаза, ожидая удара, но удара не последовало. Просто свет исчез, и он оказался в полной темноте.

ЭПИЛОГ

"Сегодня на Землю прибыл чрезвычайный и полномочный посол Великой Тагоры. Его встретил ВРИО Председателя Мирового Совета Евгений Маркович Славин. Встреча прошла в непринужденной обстановке. Обсуждались вопросы послевоенного устройства Галактики, в частности ее рукава по линии Орион-Лебедь. А также международный статус планеты Данга, влияние на которую претендовали как земляне, так и тагоряне. Известно, этот конфликт интересов привел к межзвездной войне, повлекшей многочисленные жертвы с обеих сторон. О чем сейчас сожалеют обе галактические расы.

Кроме того поднимался вопрос об обмене пленными по принципу всех на всех. Его Высокопревосходительству господину Послу были также вручены фотопортреты военно-пленных землян, находящихся до сего дня в пределах системы Великой Тагоры. Изображения были добыты путем ментоскопирования мозга людей ремонтной бригады Марчетти, сумевших самостоятельно совершить побег из тагорского воспитательно-трудового лагеря. Звездолет среднего класса типа 'призрак', на котором бригада Марчетти совершила побег, был в неисправном состоянии, однако беглецы сумели достигнуть пределов Солнечной системы, где их подобрало спасательное судно космофлота.

Метод ментоскопирования применяется давно в целях восстановления памяти, в данном случае, были сканированы и занесены на твердые носители мысленные зрительные образы товарищей по плену, оставшихся на Тагоре. Всего было получено сорок одно фото и все их имена установлены. Однако еще один пленный землянин не был идентифицирован, так как этот человек был замкнут, ни с кем не хотел общаться, поэтому его имени и лица никто не запомнил. Однако Посол заверил, что возвращены на родину будут все земляне, несмотря на то, есть ли они в списке или нет.

Тем временем в КОМКОНЕ-2 прошло закрытое совещание, на котором решался вопрос о так называемых "подкидышах". К вящему удовольствию шефа Комиссии по Контролю Рудольфа Сикорски постановили дело закрыть и передать документы и вещественные материалы, касающиеся этой темы, в Архив на вечное хранение. Все подозрения относительно людей из "Инкубатора" Странников сняты и отменены все дискриминационные меры, применявшиеся к ним. В частности, снят запрет на работу и проживание на Земле".

Новостная передача была прервана появлением на экране изображения Гриши Серосовина, сотрудника КомКона-2 по прозвищу Водолей.

— Простите, шеф, за вторжение, но с вами хочет встретиться один ваш старый знакомый.

— Соединяй.

— Он здесь, у вас в приёмной.

— Впусти.

Дверь кабинета отворилась, и вошел Абалкин собственной персоной.

— Добрый день, Руди.

— А-ааа, Лёва! Проходи. День действительно добрый.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ

Vladimir Kolyshkin, novel "THE EARTH AND THE STARS"

Иллюстрации к произведениям Стругацких:

http://ultima-thule-w.livejournal.com/2016/02/07/

Комментарии: 28, последний от 18/01/2020.

© Copyright Колышкин Владимир Евгеньевич

Размещен: 11/07/2016, изменен: 13/06/2021. 303k. Статистика.

Роман: Фантастика, Фанфик

Популярное на LitNet.com Т.Мух "Падальщик 2. Сотрясая Основы"(Боевая фантастика) А.Куст "Поварёшка"(Боевик) А.Завгородняя "Невеста Напрокат"(Любовное фэнтези) А.Гришин "Вторая дорога. Путь офицера."(Боевое фэнтези) А.Гришин "Вторая дорога. Решение офицера."(Боевое фэнтези) А.Ефремов "История Бессмертного-4. Конец эпохи"(ЛитРПГ) В.Лесневская "Жена Командира. Непокорная"(Постапокалипсис) А.Вильде "Джеральдина"(Киберпанк) К.Федоров "Имперское наследство. Вольный стрелок"(Боевая фантастика) А.Найт "Наперегонки со смертью"(Боевик)

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:

И.Мартин "Твой последний шазам" С.Лыжина "Последние дни Константинополя.Ромеи и турки" С.Бакшеев "Предвидящая"

Как попасть в этoт список

Сайт — "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"