Заклёпки и бабочки

— Да одно его появление в наших территориальных водах уже можно считать оскорблением для всей империи Туманных островов!

— Тогда как вы ответите на это оскорбление? Что именно вы намерены предпринять?

— Ничего. Ровным счётом ничего. Пока не кончится штиль, я бессилен. А стоит задуть даже самому слабому ветерку, этот фран сразу уйдёт. И, пока патрульный фрегат будет выбираться на рейд, десять раз успеет раствориться в морском просторе.

— Так давайте я выведу фрегат из порта! Мой баркас именно для этого и создавался.

— Леди, торговать, воевать и делать дело это привилегия мужчин. А я привык всегда следовать традициям! — произнося этот монолог, капитан медленно, но верно закипал. — А если вы, на свой страх и риск, решите приблизиться к кораблю флота Его Величества, то будете сейчас же арестованы. Спросите почему? Отвечу: все знают, что женщина на корабле к беде. Так вот пусть эта беда коснётся лишь вашей посудины. Рисковать своим фрегатом я не намерен!

Пылая гневом, Бетти выскочила из белого дома как пробка из бутыли. Она влетела по сходням на баркас и велела отваливать, держа курс на верфь. Эйла попробовала успокоить подругу, но все её попытки остались безуспешными — Элизабет внутренне продолжала бушевать, разве что нацепила маску холодной отстранённости.

— Так, а кто это у нас в красных мундирах? — вдруг оживилась Бет ближе к середине гавани. -Флотские-то всё больше в чёрном щеголяют.

— Это армейцы. — подсказала Эйла. — Видимо, ждут корабля для отправки... Нет, точно армия. Смотри, у них пушки на двух здоровенных спицованных колёсах. А у флотских пушек снизу четыре маленьких колёсика. Мне один знакомый так объяснял.

— Что за знакомый? — изумилась Бет с испугавшей Эйлу хищной, злобной весёлостью. И, не дожидаясь ответа от замешкавшейся подруги, повернулась к мастеру Стиму, велев ему править к пирсу с красными мундирами.

— Эй, солдат! — обратилась она к маячившему возле пушек часовому. — Позови своего офицера!

Тот смерил Элизабет неприязненным взглядом, но свисток достал. Прибежавший на трель офицер вначале не хотел вступать в беседу с невесть откуда взявшейся незнакомкой, но потом всё же сменил гнев на милость.

— Офицер, вы видели франский корабль у входа в гавань?

— Именно от этого занятия, леди, вы меня и оторвали.

— А хотите посмотреть на него вблизи? Скажем, через прицел вашей пушки?

— О! Это было бы великолепно! Вот только как?

— Нет ничего проще. Грузите одну из ваших пушек...

— Орудий — поправил офицер девушку.

— Хорошо, орудий. — покладисто согласилась Бетти. — Вы грузите одно орудие на палубу моего баркаса, а я берусь доставить вас к франу на требуемое для стрельбы расстояние.

— Увы, леди. Я бы с удовольствием воспользовался вашим чрезвычайно заманчивым предложением, но у меня на всю батарею лишь три дюжины зарядов, да и то лишь картечь. А стрелять по кораблю картечью, это всё равно что камнями в него кидаться. Разве что паруса порвёт, но не более.

— Паруса, говорите... — задумалась Бетти. — А что, это тоже неплохо. По крайней мере не сможет сбежать, когда ветер поднимется. А там и наш доблестный флот проснётся... Возможно...

При слове "флот" оба собеседника сначала скривились, а потом рассмеялись от собственных гримас.

— То есть, леди, вы хотите пленить франа, а не пускать его на дно? — уточнил офицер, по-своему расценив желание Бет обездвижить франский корабль.

— Пленить? А почему бы и нет? — довольно легкомысленно отозвалась Бетти. — Тогда погрузите вместе с пушкой ваших людей, а то у меня пленных охранять некому.

Подобно муравьям облепив орудие со всех сторон, солдаты бережно скатили его на палубу баркаса под восторженный рёв праздных зевак. Погрузка боевого припаса также не отняла много времени, и вот заметно осевший в воду баркас дал задорный гудок и двинулся на встречу с неприятелем.

Спроси кто-нибудь Бетти, для чего она рвётся в бой — она бы затруднилась с ответом. Что лично ей сделал тот франский корабль, вся вина которого заключается в плавании у чужих берегов? Ничего. Или он своим появлением глубоко оскорбил патриотические чувства девушки? Тоже нет, потому как ярой патриоткой Лизбет себя не считала. А может, в проснувшейся у Бетти кровожадности виноват не фран, а капитан порта? Вот это уже гораздо ближе к истине. Его пафосная фраза "торговать, воевать и делать дело это привилегия мужчин" разозлила Бет не на шутку, а последовавший затем прямой запрет её окончательно взбесил. Да кто он вообще такой, этот капитанишка, чтобы указывать Бетти, как ей поступать? Мысль, что откровенное ничтожество, не желающее ударить палец о палец ради престижа собственной страны, смеет ей диктовать свою волю, приводила Лиз в неистовство. Так что извините, господа франы, ничего личного, только борьба за собственное достоинство.

Постепенно тяжелогруженый баркас — шутка ли, одно орудие весило почти три тысячи фунтов, а ещё люди, порох, картечь — набрал скорость, прошмыгнул между молом и застывшем в проходе бригом и вышел в открытое море. Сразу же началась качка. Медленные, пологие волны накатывали от океана, слегка приподнимая и опуская натужно бьющий вёслами кораблик. Как говорят в таких случаях "море дышало". Вот под это равномерное дыхание баркас приблизился к франскому кораблю. Судя по безвольно повисшим косым парусам на всех трёх мачтах — шхуне. Конечно, с её борта давно заметили приближающегося от берега неприятеля и поспешили приготовиться к встрече. С судна спустили две шлюпки, которые взяли шхуну на буксир и принялись разворачивать её бортом к баркасу.

— Подождёт, пока мы подойдём поближе, а потом как даст залп всем бортом! — сделал попытку предвиденья офицер-артиллерист. — А это десять орудий в залпе, против одного нашего.

Лиз как прозрела, внезапно осознав, что означают открытые участки в фальшборте с торчащими оттуда чёрными жерлами. А мастер Стим всё вёл и вёл баркас по кратчайшему расстоянию прямо к франскому судну.

— Левее, мастер, левее! — закричала Бет. Стим кивнул и начал поворот, но... недопустимо медленно, по большой, плавной дуге.

— Сколько до залпа? — спросила Бет у офицера.

— Ярдов тридцать, пятьдесят. Не больше.

Тогда Бетти взбежала на мостик и что есть силы потянула на себя левый рычаг. А когда баркас повернул под прямым углом к первоначальному курсу, вновь толкнула его вперёд.

— Миссис Бэрли, ну нельзя же столь небрежно обращаться с управлением! Это просто недопустимо! Ведь подобным образом можно повредить машину. — Штатский до мозга костей мастер Стим даже не подозревал о той опасности, к которой только что вёл баркас.

— Вот поэтому вы, мастер, сейчас спуститесь вниз и там проследите, чтобы машина работала без поломок. А я встану к управлению.

— Но, миссис Бэрли... — проблеял мастер.

— Никаких "но", господин Стим! Если вы ещё не поняли, то сейчас по нам будут стрелять! Стрелять из пушек!

— Как это, из пушек?!!

— Вниз, мастер, вниз! И чтобы машина работала как часы, иначе мы все погибнем! Вы хотите моей смерти? Нет? Вот и обеспечьте нам постоянное движение. Запомните, остановка равносильна гибели для всех нас. И для вашей драгоценной машины тоже!

Вытолкав ошарашенного мастера с мостика, Бетти отвела баркас подальше от франа и поманила к себе офицера. До девушки вдруг дошло, что они до сих пор не обговорили собственные действия, а помчались на врага бездумно, словно мотылёк на пламя свечи.

— Где у франа нет пушек, или он ими вкруговую утыкан?

— На корме нет. На носу они, как правило, ставят одно-два погонных орудия.

— Корма, это зад?

— Ну, если вам так угодно, леди, то да — зад.

— Тогда вы направьте свое орудие строго вперёд. Я подойду к франу сзад... с кормы. Когда сблизимся на ваш взгляд достаточно — стреляйте. А я после выстрела отведу баркас наза... в корм... одним словом, подальше от франа. Когда вы засунете в пушку новую картечь, махнёте мне рукой, и я вновь поведу баркас на сближение.

— Недурной план, леди. Давайте попробуем его воплотить.

Постепенно первоначальный испуг уступал место азарту. Бетти с каждым разом всё смелее подводила судёнышко к неприятельской шхуне, а пушкари исправно палили, с каждым выстрелом всё больше приводя в негодность паруса и такелаж. Две франских шлюпки безуспешно старались повернуть громаду судна бортом к шустрому противнику, но постоянно не успевали. Гребцы уже из сил выбились, а проклятая галера туманников махала вёслами всё так же слаженно, как в самом начале боя.

— Да что они там, железные, что ли? — прохрипел Пью, падая без сил на банку.

— Кто?

— Да эти чёртовы гребцы на галере альбиносов...

Если бы Пью только знал, насколько он заблуждается и вместе с тем близок к истине! Паровая машина обладает куда большей выносливостью, нежели слабые мышцы людей. Поэтому франские матросы валялись на дне шлюпок, а кораблик под гордым флагом империи Туманных островов продолжал свои наскоки на обездвиженного оппонента. Измочалив ему реи и разодрав паруса в лохмотья, маленький агрессор сменил тактику. Воспользовавшись тем что, страшась картечи, никто из франских моряков не осмеливался показаться на корме судна, Бетти подвела баркас вплотную к франской шхуне, а два солдата ухитрились привязать канат к баллеру руля. Второй конец того каната укрепили на носу баркаса. Бет дала задний ход, канат натянулся и медленно повлёк франа в сторону берега. Наверно, со стороны это было очень походило на охоту, когда такса тянет из норы за хвост лисицу, вдвое превосходящую её размером.

Движение в сторону берега на франском корабле заметили довольно быстро, и естественно занервничали. Хотя, что они могли сделать в данной ситуации? Бросить якорь? Но это только временная отсрочка. Кончится штиль, поднимется ветер, выйдет тогда из гавани военный флот туманников и расстреляет стоящего франа как мишень. И сбежать на порванных парусах не выйдет, как и заменить их на запасные. Нет, паруса-то у боцмана найдутся, вот только проклятая галера с дымящей трубой не даст их поставить. Опять изрешетит. Но, сколько ни думай, а какое-то решение принимать придётся, ибо берег всё ближе, и они вот-вот войдут в зону обстрела береговых батарей. А те не замедлят засыпать ядрами вражеский корабль, упорно не желающего спускать флаг. Кстати, флаг ещё болтается на мачте или его картечь сбила? Нет, висит. Послать матроса, чтобы спустил? Только где сейчас отыскать добровольца, когда всех смельчаков из палубной команды картечь перебила. Капитан чуть не выл от досады. Мало того, что нужно суметь столь глупо проиграть какой-то галере с единственной пушкой на борту, так она ещё и буксирует их задом наперёд, словно в насмешку. Приглашенным на совет офицерам корабля виделось лишь два выхода из сложившейся ситуации — или сдаваться, или кидать факел в крюйт-камеру. Однако смерть окончательна, а вот плен не вечен. В общем, за сдачу проголосовали единогласно. Посланный на корму матрос отчаянно махал белым флагом, надрывал голос что, мол, сдаёмся, но на клятой галере словно оглохли. Как тянули к порту, так и тянут.

Приближался мол гавани, густо усеянный зеваками из черни и благородной публики. А вместе с ним вырастал в размерах давешний бриг, которого течение за время сражения потихоньку снесло прямо на середину фарватера. Лиз с головой ушла в управление сцепкой судов, когда её окликнул офицер-артиллерист.

— С франа белым флагом машут, кричат о сдаче в плен. Просят перецепить буксир за нос.

— Нет, вы видели? Мы их уже пол часа на верёвке тащим, а они только сейчас вздумали сдаваться! — возмутилась Бетти. — И перевязывать верёвку мне сейчас недосуг, обойдутся... Видите, сэр, как стоит тот бриг? Мой баркас пройдёт без помех, а вот наш пленник с ним вполне может столкнуться.

Лиз беспокоилась о возможных повреждениях на торговом судне, которые придётся оплачивать именно ей, как управляющей буксиром, а вот офицер воспринял её тревогу по-своему, по-армейски.

— Полагаете, при навале франы могу попробовать взять целёхонький бриг на абордаж, чтобы затем попытаться на нём уйти? Возможно, леди, вы правы. Не даром же говорят, что загнанная в угол крыса бросается на всех без разбору.

Но все тревоги Бетти оказались напрасными. Подойдя ближе к берегу, девушка заметила, что возле упомянутого брига сразу четыре лодки взбивают вёслами пену на воде, чтобы расчистить дорогу триумфатору. А ещё одна шлюпка — лоцманский бот — направляется к баркасу, дабы помочь ему провести свой трофей по сложному фарватеру гавани...

Шум эта история подняла преизрядный, дело дошло даже до парламентских слушаний. Газеты, превознося до небес героизм Элизабет и офицера-артиллериста, обрушились на морское ведомство с критикой, большей частью заслуженной.

Почему доблестный флот Его Величества допустил свободное плавание в территориальных водах франского военного корабля?

Почему доблестный флот Его Величества не участвовал в Вайтрокском морском сражении, а стрелять по кораблю противника пришлось сухопутному армейскому офицеру?

Зачем тогда вообще нужен флот, содержание которого обходится казне Его Величества в умопомрачительную сумму?

Почему бравый капитан над портом запретил отважной миссис Бэрли вывести корабль Его Величества из гавани для боя?

Почему доблестный флот Его Величества в лице капитана над портом попытался отобрать честно захваченные трофеи у вдовствующей миссис Бэрли, мотивируя свои неприглядные действия запретом для частных лиц на владение боевыми судами?

Два последних вопроса газетчики задавали с аккуратной подачи Бетти, в беседе с репортёром сознательно обмолвившейся о недостойном поведении капитана порта до и после сражения.

После слушаний в парламенте у адмиралтейских чинов при упоминании имени миссис Бэрли начинал дёргаться глаз, а капитана Вайтрокского порта мгновенно отправили в позорную отставку. Однако хуже всего чувствовал себя капитан франского корабля.

Проигрыш двадцатипушечной шхуны однопушечной галере его унизил как капитана.

Буксировка задом наперёд покрыла его и весь экипаж несмываемым позором.

Весть о том, что стрелял в его корабль СУХОПУТНЫЙ артиллерист из СУХОПУТНОГО орудия, просто растоптала бедного капитана как моряка.

Ну, а когда он прочёл газетные полосы, восхвалявшие ЖЕНЩИНУ, управлявшую той злосчастной галерой... Это был воистину coups de grace, вот только милосердием от него не пахло.

место для проды

место для проды

место для проды

место для проды

место для проды

место для проды

место для проды

место для проды

место для проды

место для проды

место для проды

место для проды

Приложение 1

Денежная система империи Туманных островов.

Фарниг — мелкая медная монета.

Непс — серебряная монета. В одном непсе 12 фарингов.

Сорвен — золотая монета. В одном сорвене 12 непсов или 144 фаринга.

Приложение 2